увидев воочию смерть

увидев воочию смерть, привыкаешь говорить о ней без трагизма,
как о данности, остаётся разве что дух эйджизма.
вот бы проснуться в какой-то другой из жизней,
индийцем с самокруткой в беззубом рту.

сила в том, чтобы быть свободным от лжи и мести,
выучить древнюю мантру и напевать как песню,
жить без притязаний на исключительность, повсеместность,
собственную важность и правоту.

вытряхнуть из себя всю спесь, делаться мудрей и чище,
жить со вкусом, но без пресыщения и излишеств,
людские драмы — не больше чем просто приправа к пище,
оставить место лишь для любви и света.

вставать рано, брать зубную щётку и ехать дикарем
туда, где воздух пахнет солью, пить кубинский ром,
лет через пятьдесят мы все кончимся и умрем,
а значит нет смысла переживать об этом.

а любовь это что-то вроде проверки тебя на вшивость,
на наличие иммунитета, на несокрушимость
веры в свою же абсолютность, непогрешимость,
на способность терять, улыбаясь и хохоча,
усмирять свою детскую ревность, шальную гордость,
когда кто-то цепляет одним лишь взглядом, словцом, аккордом,
и таким огнём наполняет сердце, легкие и аорту,
и башка твоя становится неспокойна и горяча.

что упущено - не вернёшь, да и стоит ли возвращать?
набирать телефонный номер, матерясь и трепеща.
нужно просто уметь прощать,
просто уметь прощать.
не сокрушаться и не скорбеть.

если смысл потерян — время придумать новый,
позвонить друзьям, не имея весомый повод,
отличать важное от поверхностного, напускного,
и не лгать самому себе.