Анализ стихотворения Валерия Брюсова Творчество

«Творчество», 1 марта 1895г.

Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.

Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине,
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.

Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне…
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.

Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.

Стихотворерие «Творчество» – это не только манифест личный Брюсова, что само название «Творчество» – это обязывающее название, но это был и манифест раннего символизма.
При своём появлении, это стихотворение вызвало бурю эмоций, на что Брюсов и рассчитывал.
Он опубликовал его в издании «Русские символисты» (3-й выпуск). На одном развороте было стихотворение «Творчество», а на другом была всего одна строка: «О закрой свои бледные ноги».
То есть публикация была явно рассчитана на эпотаж. И стихотворение обвинили в непонятности. Брюсова предлагали за него посадить в сумасшедший дом.
Но,как сейчас мы с вами попробуем увидеть, это стихотворение построено, если в чём Брюсова можно было и упрекнуть, в предельной рациональности. Это стихотворене построено чрезвычайно рационально, оно головное. И ключ к этому стихотворению я предлагаю поискать, сопоставив первую строфу с последней.

1 строфа:
«Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.»

А последняя строфа:

«Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.»

Мы видим, что образы последней строфы варьируют с одной очень существенной разницей. Разниц несколько, но существенная одна.
В 1-ой строфе: «Тень несозданных созданий»
В последней строфе: «Тайны созданных созданий»

И сопоставив первую и последнюю строфу ещё с заглавием стихотворения «Творчество», мы предположим, и это будет правильное предположение, что в этом стихотворении описывается, собственно говоря, процесс творчества.

В 1-ой строфе перед нами некая картинка – начало творческого процесса. И в стихотворении описывается, как пишется это самое стихотворение. То что можно назвать автометоописанием. Автор описывает то, как он пишет стихотворение. Теперь, имея этот ключ к стихотворению, попробуем его почитать строфа за строфой.

Итак:

«Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.»

Объясним сначала два не очень понятных образа.
И первое слово – это слово «латаний».
Латания – это растение, род пальм, комнатное растение. И, действительно, его листья напоминают лопасти. Поэтому «лопасти латаний» – это зрительный, очень выразительный образ. Загадка возникает на этом уровне, так как читатель совершенно не обязан знать, что такое «лопасти латаний».

Вторая загадка 1-ой строфы, второе слово, которое нуждается в комментарии, это словосочетание «эмалевой стене».
Что значит «эмалевая стена»?
Современнику Брюсова было понятней, чем нам. Это важно для анализа стихотворения, потому что оно пишется для современников. Мы с вами теряем некоторые смыслы. Сейчас попробуем их восстановить.
В данном случае «эмалевая стена», скорее всего – эмалевая стена печи. Как известно, печные израсцы делались из эмали. И таким образом мы можем представить себе некоторую картину. Какую?
Комната, в комнате печь, она топится. И в этом смысле дата 1 марта тоже нам помогает. Предположим, в комнате находится лирический герой, поэт. И он находится в полусне, то есть колыхается во сне. Он видит растение – латания, похожее на лопасти, и в печном израсце это растение отражается.

Что делает Брюсов во 2-ой строфе?
А дальше он делает простейший, на самом деле, ход.

«Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.»

Соответственно, это тень, которая отражается на стене, лопасти латании начинают напоминать ему руки.
«Фиолетовые руки» – это тень, это отражение.

И в этой строфе возникает процесс изменения, пересоздания обыкновенного мира. Он сидит в своей комнате, он сидит в комнате, в которой каждый из нас мог бы сидеть. Он видит обыкновенное растение. Но вот оно сначала превращается в лопасти, затем оно превращается в фиолетовые руки – таинственный, загадочный образ.
И здесь эмалевая стена, которая из 1-ой строфы,начинает играть особую роль, потому что она отражает. И возникает 2 мира: мир реальный, с реальными предметами, в котором сидит Брюсов и 2-ой мир, мир который создается в его воображении. Он находится в полусне «колыхается во сне». И вот он начинает создавать, формировать этот воображаемый мир.

Дальше 3-я строфа:

«И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине,
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.»

Здесь мы видим, что появляется новый образ. По-видимому, за окном – это образ луны, которая всходит в этот вечер. И здесь нужно пояснить слово «киоски». Потому что для нас, для современного сознания, киоски – это некоторое маленькое помещение, в котором женщина продает газеты. У Брюсова это не так. В Брюсовское время таких киосков почти не было, в России, в Москве. А «киоски» – это садовые беседки.
И дальше такая загадка, ответить на которую четко нельзя. Что значит «прозрачные киоски»? Почему они вырастают? Откуда вдруг они берутся?
Я думаю, важно здесь указать вот на что. На то, что Брюсов расширяет как бы это воображаемое пространство. Понятно, что в комнате, где он сидит, никаких киосков, никаких беседок садовых он видеть не может.
Мы видели латании, которые отражались на стене. И наш взгляд был направлен узко на эту точку. Когда появляются киоски, то мы этот мир расширяем. Он выплёскивается из этой узкой картинки. Этот воображаемый мир побеждает реальный. Здесь, анализируя именно эту строфу, мы можем обратить внимание на некоторые эпатажные маленькие ходы, которые попутно Брюсов делает ещё.
И главный из этих ходов – это употребление оксюморона, то есть сочетание слов с противоположным значением.
«Звонко–звучная тишина», которая была раньше.

Мы привыкли к тому, что тишина – это то, что не сопровождается никакими звуками. С другой стороны, все мы знаем, почти идиома, «звенящая тишина». То есть такая тишина, что слышен некоторый звон.
Брюсов, на самом деле, что делает? Он немножко изменяет местами и читателю достаточно просто вспомнить «звенящую тишину», чтобы понять о чём идёт речь. И получается интересная вещь, читатель раздражён, но если он хочет, то очень быстро находит ответ на загадку.

Дальше идёт строфа, которая и вызвала наибольшее возмущение:

«Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне…
Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.»

Брюсова за это и предлагали посадить в сумасшедший дом, потому что не понятно как это может восходить одновременно две луны. Одна луна – это «лазоревая луна» и при ней вдруг начинает «всходить месяц».

На самом деле, анализ дает правильность понимания смысла стихотворения Брюсова. Почему?
Потому что если мы говорим о мире реальном и мире отраженном, ну вот и ответ. Всходит луна и отражение луны в этой эмалевой стене видится поэту. И здесь хочется обратить внимание на мотив, которого нет в первых строфах, а здесь он появляется:
«Звуки реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне».

Что здесь важно? Здесь важное слово «ластятся». Почему? Потому что этот мир, мир воображения, который создается Брюсовым, мир который преображает, мир реальный, он становится для Брюсова миром, где он демиург, где он хозяин. Он властитель этого мира, потому что звуки покорно ластятся, звуки покорно ему подчиняются.

И последняя строфа – это торжествующая строфа. Она об этом и повествует.
«Тайны созданных созданий»

Он были не созданы, мир был не преображен. Теперь мир преображен, тайны раскрыты и я – поэт, демиург, их знаю.

«Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне»

То есть весь мир воображаемый мне подчинен. И дальше финал, который возвращается к началу:

«И трепещет тень латаний
На эмалевой стене»

Таким образом это стихотворение закругляется.
И на что еще хочу обратить внимание, на то, что Брюсов здесь играет не только с лексикой, со смыслом, он играет еще и с фонетикой. Есть сочетания, которые символисты очень любили «лопасти латаний». И синтаксис важен тоже. Есть повторяющиеся строки. И таким образом возникает ситуация заклинания, которое он произносит. И читатель, доброжелатель или не доброжелатель, оказывается поверженным, покорённым этим магом – поэтом.