Мы не прощаемся

«По несчастью или счастью -
 Истина проста:
 Никогда не возвращайся
 В прежние места»
             Г. Шпаликов

1.
Пожарище, безлюдье, боль и слякоть,
и не вернуться в край, где счастлив был.
Ты просто вспомни, не спеши заплакать,
сберечь попробуй то, что не забыл.
Тропинки детства, улочки, калитки
не изменились, не подвластны дням;
они блестят, как яркие открытки
и чужды даже года временам.
…
Коснись шероховатой ты щеколды,
нажми её - и скрипнет ржавый гвоздь:
ты волен выйти; земляники горсть
щекочет нёбо, проницая годы.
Уже скучают стёртые ступеньки
по загорелым маленьким ногам,
и пластырь-подорожник на коленке
царапины затягивает в шрам.
…
В июльский полдень мы, как рыбы влажные,
чтоб не нарушить правила игры,
в теплице раскалённой так отважно
сидели, изнывая от жары,
и плавились, и плыли, задыхаясь,
и жили лишь надеждою одной:
ещё мгновенье выдержать пытаясь
и вынырнуть - в такой прохладный зной!
…
Как помогали мы ведру пустому,
усердно нажимая на рычаг!
Потом тащили, изгибаясь, к дому -
один длинней, другой короче шаг.
И был нам упоительной наградой
глоток сводящей зубы чистоты...
Из ковшика глоток (я знаю, ты
ещё сегодня полон той отрадой).
…
А шкафчик деревянный? В нём клеёнка,
на полках - ароматов волшебство...
Заварка цейлонская, солонка,
и сахарницы белой торжество,
и дедушкина чашка-великанша -
весь в розовых цветах зелёный бок,
и будущая гречневая каша,
и бывший "Земляничного" кусок...
…
Немало слов таит моя мечта:
"залив", "холмы", и "вал", и "электричка"…
И слово каждое - как будто бы отмычка
к дверям, к которым нет уже ключа.
Я знаю - это было наяву.
Храню тот край, он неприкосновенный.
Он будет жить, покуда я живу,
пока я помню - он живой, нетленный.

******

Ну пойдём, посидим на брёвнах,
от сидения отполированных -
столяру любому на зависть.

Где-то там, среди грядок морковных
и кудрявых вьюнков очарованных
наше детство запрятано, знаешь?

Как «секретик», любовно уложено
в неглубокую ямку укромную
(в ямку памяти, как оказалось):

фантик пёстрый, от бус горошина,
что похожа на Землю огромную -
или просто такою казалась;

ярко-синий осколок (единственный!),
да ещё лепесток пунцовый,
сохранивший живую прохладу…

Где под стёклышком клад таинственный?
Но постой, я ещё не готова!
Не подсказывай только, не надо!

Как ребёнок наивный, маленький,
чудеса собирая и пряча,
забываю я истину эту:

соскользнувшие с дачной завалинки
миражи безутешные, плача,
разбредутся по белому свету…

Ну пойдём, посидим и, быть может,
нас июнь одарит пионами,
беззаботностью душу наполнит,

и на ангела кто-то похожий
тёплым ветром над лёгкими кронами
пролетит - и то место напомнит.

******

Великолепный экспромт Аристарха Басаргина:

Да, «возвратиться в край, где счастлив был» –
возможно только к памяти взывая:
край обветшал, а может и почил,
и нет людей уж тех... а с ними нет и края.