Корпорация грёз. 2070 часов до счастья

– Привет! Скучал?
Казалось, что её губы просто не могли не улыбаться, а в карих, слегка раскосых глазах без остановки плясали озорные чёртики. Она завораживала и одурманивала своим задором, зажигая вокруг себя весёлые искорки,...
Скучал ли я? Боже! Я не просто скучал… Восемь часов… Четыреста восемьдесят минут… Двадцать восемь тысяч восемьсот секунд разлуки… Они тянулись так медленно, будто прошла целая… Нет, конечно же не вечность. Вечность, это когда из памяти стирается всё… Навсегда… Воспоминания сперва тускнеют, рассыпаются на отдельные фрагменты, какие-то из них сохраняются чуть дольше, но и они в итоге рассеиваются как туман…Навсегда… И уже не верится, что это было на самом деле...
А тут… Все эти тысячи бесконечно растянувшихся минут ожидания… Ожидания встречи… Встречи с улыбкой, чёртиками и голосом. Её голос! Нет, он не просто сводил меня с ума. Если бы! Сойти с ума было бы счастьем. Не пришлось бы отсчитывать в томительном ожидании новой встречи: «Двадцать восемь тысяч семьсот девяносто восемь, двадцать восемь тысяч семьсот девяносто девять, двадцать восемь тысяч восемьсот!», чтобы наконец-то снова услышать эту волшебную пару слов:
– Привет! Скучал?
А потом… Потом снова быть с ней… Рядом… Вместе… Вдвоём… Только мы, и больше никого… Шестнадцать часов… Девятьсот шестьдесят минут… Пятьдесят семь тысяч шестьсот секунд… Если бы кто-то меня спросил про относительность течения времени, уж я бы точно смог рассказать... Рассказать о том, как шестнадцать часов пролетают за одно мгновение, а восемь часов тянутся бесконечно. Рассказать, но не объяснить… Этому нет объяснения...
Как же тут не сойти с ума?

* * *

«Ты хороший, добрый, но... Прощай». Слово в слово, как под копирку.
Больше мы не встречались. Это я о своих девушках. Об обеих. Теперь уже бывших. Они тоже были милыми, красивыми, но...
Бывает, что при первой встрече между людьми вспыхивает молния. Яркая, сильная, обжигающая. Она вмиг распаляет пламя страсти и вихрь эмоций, но также быстро и угасает, не оставляя в душе ничего, кроме остывающего пепла воспоминаний.
Видимо, при первой встрече, должна вспыхивать не молния, а только искра. Та, от которой возникает не пламя, а всего лишь тепло. Тепло любви. Зажжённое от одной искорки.
Мои же отношения с «бывшими» были такими: «Молния», «Пламя», «Но... Прощай».
И вот теперь вдруг это:
– Привет! Скучал?
И в слегка раскосых глазах озорные чёртики и весёлые искорки.

* * *

С каждым последующим уровнем погружения наши встречи становились чуть продолжительней. А на самом начальном, первом уровне, они длились ровно один час. Шестьдесят минут. Ежедневно. В течение месяца. Во время этих часовых сеансов мы узнавали друг друга. Привыкали. Подстраивались... Обычно говорят: «Притирались». Но, в нашем случае было не так. Во время общения у меня создавалось ощущение, что я знаю её тысячу лет. Тысячу невероятно приятных, удивительно теплых и нежных лет! С самой первой встречи мне было с ней хорошо... Комфортно... Уютно... Ощущение тысячелетнего знакомства родилось практически сразу, то ли на втором, то ли на третьем сеансе первого уровня погружения. А потом только приумножалось и усиливалось…
Через месяц я перешёл на второй уровень погружения… Он также был рассчитан на тридцать дней. Но продолжительность самих сеансов увеличивалась уже до двух часов.

* * *

– Привет! Скучал? Ты как будто чем-то расстроен?
Чёртики в её глазах на мгновение озабоченно замерли, но не смогли продержаться и пары секунд и снова пустились в свой озорной, восхитительный пляс.
– Тебя что-то печалит, Иидзу?...
Такое имя она мне дала сразу, ещё в первую встречу. И отзываться на него я тоже начал сразу. Даже не задумываясь, почему она зовёт меня именно так... Впрочем, какая разница, как она меня называла, если так она называла именно МЕНЯ? Иидзу, так Иидзу. Такая мелочь меня даже не заморачивала...
Единственное, что меня действительно теперь безумно печалило – это скоротечность наших встреч. Еле заметные цифры на таймере, отсчитывающем оставшиеся секунды очередного сеанса, пролетали с бешеной скоростью, приближая время неизбежной разлуки. Поменять я ничего не мог. Оставалось только ждать нового сеанса. А томительное ожидание новой встречи очень расстраивало. «Пятьдесят семь тысяч пятьсот девяносто восемь, пятьдесят семь тысяч пятьсот девяносто девять, пятьдесят семь тысяч шестьсот!»…

* * *

Время разлуки на третьем уровне погружения составляло двадцать часов… Одна тысяча двести минут… семьдесят две тысячи секунд… А сеансы длятся уже по четыре часа…
Именно тогда – после второго сеанса третьего уровня я и начал его контролировать. Его – время нашей разлуки… Несмотря на то, что я терпеть не мог всевозможных математических вычислений, даже подсчитал, что наше тысячелетнее знакомство длится уже триста пятьдесят шесть тысяч четыреста секунд… А это пять тысяч девятьсот сорок минут… Или девяносто девять часов…
Как выяснилось позже – девяносто девять из двух тысяч семидесяти необходимых…

* * *

На офис «VR-group» Кодзюки наткнулся случайно. И то, что он смог там кого-то найти, стало большой удачей. Как он тогда решил: большой удачей для него, поскольку выяснилось, что к этому моменту компания практически прекратила своё существование. Как оказалось впоследствии: большой удачей для них, поскольку его приход и положил начало зарождению «Корпорации грёз»...
Но, зарождение ожидало впереди, а пока...

* * *

«VR-group» была рядовой компанией по производству компьютерной периферии. В том числе шлемов виртуальной реальности. Таких же, как и у конкурентов. Самых обычных.
Ажиотажа, не наблюдалось, но продажи всё-таки шли. Вносились какие-то изменения в конструкцию, обновлялась прошивка, было даже заявлено, что новые модели относятся теперь ко второму поколению. При том, что кардинальных перемен, естественно, не происходило. Всё как у всех. Всё как обычно.
Достоверно так и не установили, по какой причине произошёл сбой. Некоторые утверждали о вирусе, проникшем с обновлениями системы, кто-то винил программистов, якобы допустивших ошибку ещё на этапе написания командных кодов. Выдвигалась и совсем конспирологическая версия о неудавшейся попытке искусственного интеллекта вырваться из-под контроля и обрести независимость. Попытке, едва не ставшей фатальной для «VR-group». Возможно, повлияло всё вместе. А может и что-то совсем другое.
Как бы-то ни было, но произошёл сбой. Недовольные покупатели, один за другим, стали обращаться с претензиями. Через пару дней таких претензий было уже за пол сотни. Через неделю перестали работать все. Все до единого из 1506 проданных экземпляров первого и второго поколений шлемов. Всего за неделю...
Семи дней было достаточно для создания Земли. Столько же потребовалось на то, чтобы выбить землю у «VR-group» из под ног…
...Сбой проходил неизменно по одному сценарию: вспыхивала фиолетовая точка на горизонте локации… Без разницы какой... Любой локации... Это могло случиться даже на дне океана... В подземном бункере на Марсе. То есть, в подмарсном бункере... Или сырой замшелой пещере Юрского периода... Персонажи замирали, а их очертания начинали расплываться. Вся реальность локации начинала расширяться, как бы устремляясь к горизонту и заволакиваясь туманом... Естественно, и реальность, и туман были не реальными... Но шлем после этого больше не работал... Причём, вполне реально... Настройки с локациями необратимо слетали, а на экране возникал демонстрационный ролик, на котором миловидная блондинка с немного кукольными чертами лица и томным голосом приветствовала новых пользователей на фоне логотипа фирмы. Дальше этой начальной локации продвинуться уже никому не удавалось... Перепрограммировать шлем тоже... Прообразом этой блондинки послужила секретарша шефа «VR-group». Кстати, с возникновением финансовых проблем её первую же и уволили, как самого бесполезного сотрудника для фирмы. В «Корпорацию грёз» её тоже приняли в числе первых. Как самого полезного сотрудника для шефа...
Было очевидно, что счета на адвокатов, судебные издержки и штрафные санкции станут неподъемными и приведут к краху фирмы. И никто больше уже никогда не услышит такое название, как «VR-group». Собственно, скоро так и произошло. Больше об этой компании никто никогда не слышал и не говорил, потому, что на их месте вскоре выросла «Корпорация грёз». Вскоре после того, как на пороге офиса их рушившейся на тот момент фирмы появился Кодзюки - молодой человек с сединой на висках и очень грустным взглядом.

* * *

...Шлемы третьего поколения у «VR-group» были особенно хороши. Совершенство виртуального погружения! Грань между явью и цифровым миром стиралась в одно мгновение, виртуальные образы были невообразимо разнообразны и нереально реалистичны. С управлением справился бы и новичок: только панель с цифрами для выбора локации и кнопка «Старт»... И – всё! Приземлённость повседневности растворялась в нирване грёз...
Локаций было несколько тысяч. На любой вкус и потребность. В понравившиеся места можно было возвращаться снова и снова. И всякий раз окунаться в знакомые круговороты событий, действий, встреч и чувств... С неизменной последовательностью в их чередовании по времени и месту. Локации только казались живущими своей независимой жизнью. На самом деле, всё происходящее в них строго подчинялось заданному алгоритму, прописанному в программе. При этом не имело значения, кто, когда и в каком шлеме осуществлял погружение в локацию. Сценарий каждого события оставался неизменен. А потому, в понравившейся локации можно было раз за разом изучить всё до последней детали: будь то какая-то улица, дерево или река... Или облако на продуваемой ветром горной вершине... Или ворон, скрипуче каркающий на покосившемся могильном кресте... Кому что нравится... Все изображения были изумительно детализированы, цвета и звуки насыщены и сочны, а прикосновения передавали все возможные ощущения: и шероховатость ствола дерева, и покалывающий кончики пальцев холод обледеневших камней, и пощипывание ладони в тот момент, когда красивая чёрная птица клевала горбушку хлеба... Даже хлеб – и тот имел свой аромат! Настолько явной была игровая реальность... Или наоборот: настолько реалистична игровая явь... Единственным напоминанием о том, что всё происходящее является лишь игрой воображения вкупе с чудесами современных технологий, были едва заметные периферическим зрением цифры, обозначавшие номер текущей локации.
Вот поэтому «VR-group» удалось на голову обогнать всех конкурентов и прочно занять позицию лидера. Было принято решение обновить и название на что-то более грандиозное. «Корпорация грёз» – звучало вполне грандиозно.
Неспроста поговаривали, что разработчик программного обеспечения в прошлой жизни был Богом. Или непременно станет им в следующей.

* * *

Первый шлем я позволил себе купить именно к этому дню рождения. Где-то за две недели до него. Покупка весьма дорогостоящая... То есть очень дорогая, но безусловно стоящая потраченных на неё денег. Хромированная сфера, оборудованная микрофонами, наушниками и парой десятков датчиков, в том числе отвечающих за передачу запахов, температуры, вибрации, давления и прочих ощущений, по своей конструкции вряд ли уступала шлему покорителей космоса. Скорее даже – превосходила! Это был не просто шлем, а жемчужинка инженерно-кибернетического искусства. Потому каждый из них был номерным. На моём стояли цифры «1507». А ещё бирка из жёлтого металла с непонятными буквами «КОДЗЮКИ». Нет, по отдельности буквы были, конечно, понятны, а слово целиком – нет.
За эти две недели я повидал, пережил и переощущал больше, чем за всю свою предыдущую реальную жизнь. Да и что такое есть эта самая «реальность», утверждать однозначно теперь бы не решился…
Четыре нажатия на цифровой панели, кнопка «Старт» и... – ты врываешься в совершенно невообразимый водоворот невероятных событий, чувств и переживаний! Либо они вливаются в твой мозг! И так бесчисленное число раз: четыре цифры, «Старт» и – новая жизнь! Я успел побывать в большинстве из имеющихся локаций. В какой-то – пять минут, в какую-то возвращался не однажды. Но комбинацию цифр: 1, 5, 0, 7 – набирал чаще всего. Эта локация как будто сама притягивала меня...
В общем, мой первый шлем был просто бесподобен! Ха! «Первый шлем!». Звучит так, будто был какой-то ещё другой... Правильнее так: мой единственный шлем... Опять не то. «Мой единственный» – обычно так говорят о близком человеке, а не о какой-то вещи. Хотя... В этом случае именно так и произошло... «Какая-то вещь» в одночасье превратилась в «близкого человека»... Согласен, бред... Ну, и как же тут не сойти с ума?
Именно это и было моей первой мыслью: рассудок не выдержал, сдался и окончательно покинул меня. В тот момент, когда она впервые сказала: «Привет!»...
Уже потом, со второго сеанса, к своему «Привет!» она стала прибавлять неизменное «Скучал?»...

* * *

«Этот день я не забуду никогда!». Сколько раз можно услышать эту фразу, брошенную в эмоциональном порыве! Какое-то событие так сильно цепляет за душу, что хочется помнить этот день всю жизнь. Или не столько хочется помнить, сколько не получается забыть. В зависимости от того, что это было за событие. Я и сам до конца ещё не определился: хочется мне или не получается. Но, то, что этот день я не забуду – это точно... Никогда не забуду...
4 октября... Среда... Обычный серый день в веренице других таких же дней до и после него. Обычный, ничем не примечательный день, лишь немного отличающийся от своих унылых собратьев. Приставкой «рождения».
Свои дни рождения я не любил с детства. То ли из-за того, что они всегда выпадали на осень (увы, по-другому уже – никак!), то ли... В общем, не любил. Вот и на этот раз всё было так же: серо, уныло и одиноко... Собственно, если бы не одиночество... Если бы не день рождения... Если бы не серость и унылость будней... Если бы не всё это, я бы и не говорил, что не забуду этот день...
Закоренелым трезвенником назвать меня было сложно... Но меру я знал, да и прикладывался к алкоголю не так уж часто. По крайней мере – не без повода. А потому, я вполне резонно рассудил, что такое событие как день рождения является весьма подходящим поводом...
Толковые идеи посещали мою голову не обязательно только на пару с алкоголем... В то же время, любая задумка, рождённая в моменты, когда я находил повод выпить, обязательно становилась хорошей... Либо отличной... Либо гениальной!... В зависимости от градуса и объёма... Так случилось и на этот раз...

* * *

Я уже говорил, что локация под номером 1507 стала моей самой любимой... Хорошо, одной из самых... Так как битвы динозавров на опушке леса в локации 0746 мне тоже нравились... И локация 2601, в которой бурлящие потоки лавы пожирали всё живое на далёкой неизвестной планете также завораживала... И локация номер... Да они практически все были неповторимы, интересны и по-своему хороши! Но...
Возможно, ключевую роль сыграли беззаботные детские воспоминания, всплывающие из потаённых уголков памяти: море... волны, набегающие белёсой пеной на мокрый песок... пролетающие над головой чайки... и яркое белое солнце... Вот поэтому, локация 1507, в которой и море, и волны, и чайки, и солнце, и даже камушки, пущенные блинчиком по воде, были точь-в-точь такими же, как в далёком прошлом, нравилась мне больше всего... И была, всё же, самой любимой... А море в ней было просто восхитительным! В любом месте и в любое время... Время суток и года... Даже когда из-за гор налетали тяжёлые серые облака, кое-где больше напоминавшие тучи, море по-прежнему оставалось таким же изумрудно-лазурным и спокойным, без малейшего намёка на шторм. И волны ничуть не вздымались и не ускорялись, и всё также размеренно набегали белёсой пеной на мокрый песок...

* * *

На этот раз гениальность идеи не вызывала у меня ни малейшего сомнения... Напротив, я недоумевал, как же такая простая и одновременно умопомрачительная мысль не пришла мне в голову раньше? Удовольствия – не алкоголь. Поэтому, в каких сочетаниях и пропорциях их не смешивай – хуже не будет…
А будет – только лучше, если к смеси удовольствий добавить ещё немного алкоголя…

* * *

Кодзюки был хорошим программистом... Ладно, отличным... Хорошо, хорошо! Божественным! Со всеми вытекающими странностями характера. Себе на уме. Те, кто проработал с ним некоторое время, вполне уверенно заявляли, что с мозгами у него «того». Общаться с таким в бытовом плане было весьма не просто... Точнее – невозможно. Вряд-ли кто-то мог добиться от него больше пары слов за день. Да и то, это были в основном междометия... Никто ничего не знал о его прошлом, и никто ничего так и не смог узнать о его настоящем. Но программистом он был суперклассным! Он проводил за компьютером и экспериментами всё свободное время. И всё несвободное. Покидая вечером офис, можно было и не сомневаться, что он по-прежнему сидит, уткнувшись в монитор и неистово отстукивает на клавиатуре сюиты своих программных симфоний. То же было и с утра. Каким ранним не выдался бы приход на работу, оказаться там самым первым было просто невозможно... Как выяснилось позднее, Кодзюки в принципе никуда не уходил и спал урывками... Тут же, за рабочим столом... Он всё время витал в своих цифровых облачных далях, и даже находясь с кем-то рядом, был далёк от всех. Позиционно – рядом. Ментально – нет. Его тело и сознание существовали независимо друг от друга... Может это и поспособствовало тому, что разработанная им новейшая компьютерная нейропрограмма произвела революцию в виртуальном мире... Цифровое воздействие на сознание моментально стирало грань между явью и виртуальным миром, запрограммированные образы становились нереально реалистичны, а на тело обрушивалась лавина запахов, звуков и прочих ощущений... Шлемы третьего поколения у «VR-group», оснащённые программным обеспечением Кодзюки, получились настоящим шедевром! Что и спасло «VR-group» от того самого краха…

* * *

Кодзюки было 18, когда он повстречал Эйну в первый раз.
Это случилось на море. Место было не то, чтобы совсем безлюдным, но обычного столпотворения, как на городском пляже, здесь не бывало. Он тогда схитрил: со стороны могло показаться, что человек просто уснул под навесом из пальмовых листьев, утомившись от полуденного зноя... На самом деле он не спал... Не шелохнувшись и почти не дыша, сквозь ресницы прищуренных глаз он с восхищением любовался. Любовался, как всего в пяти метрах от него какая-то девчонка, наверно его ровесница, с детской непосредственностью и задором бросала камушки, которые блинчиками прыгали по воде. И весело смеялась, когда очередной пущенный ею кругляш, отдаляясь всё дальше, скрывался под набегающей волной.
– Привет! Так и будешь молча подсматривать за мной, притворяясь, что спишь?
Казалось, что её губы просто не могли не улыбаться, а в карих, слегка раскосых глазах без остановки плясали озорные чёртики.
– Вставай, будем соревноваться, у кого дальше он ускачет!
...Эйна звонко смеялась всякий раз, когда её камушку удавалась упрыгать дальше его. И с таким же задором хлопала в ладоши и смеялась, если побеждал он. Этот задор передался и Кодзюки. Он также смеялся и азартно подпрыгивал, когда очередной каменный блинчик устремлялся навстречу волне...
Волне, которая белёсой пеной набегала на мокрый песок... А над головой пролетали чайки... И белое солнце яркими бликами отражалось в море...
– Привет! Скучал?...
Они познакомились только вчера, а он уже неимоверно скучал по общению с ней...
Он думал об Эйне всё время, с момента их расставания... Она покорила его своими глазами, улыбкой, голосом... Ещё никогда прежде так сильно не ожидал он завершения занятий в университете и не был так рассеян во время лекций. Даже во время «Программирования нейро-технического взаимодействия машин и биологических форм», его любимого предмета, по которому он считался лучшим студентом на курсе, на проекционном экране вместо цепочек причудливых формул и трёхмерных матриц мелькали чайки, волны и отскакивающие от них камни... Он еле дождался окончания занятий и даже не заметил, как пролетели эти полтора часа, пока добирался до места их встречи...
Естественно, он скучал! Вчера он немного ошибся... Эйна не была его ровесницей. Оказалось, что месяц назад ей исполнилось 17... А если совсем быть точным, прошло 34 дня... Он всегда был неравнодушен к цифрам...
С тех пор их встречи стали ежедневными... Лекции в университете, полтора часа на дорогу и вот он уже опять слышит эту, ставшую уже привычной, но ничуть не потерявшую от того свою восхитительность, пару слов:
– Привет! Скучал?
Боже! Ну конечно же он скучал… ведь с момента их разлуки прошло больше девятнадцати с половиной часов!..
Время в её компании проходило настолько мимолётно, что он неоднократно рассуждал о непостоянстве его течения. Вот, видимо, в чём заключается теория относительности! В восприятии Времени Общения и Времени Разлуки!..
Отец Эйны был рыбаком, поэтому всю свою жизнь она провела на море. В детстве – пропадала на берегу, помогая перебирать улов и развешивать для просушки снасти, а лет с четырнадцати – уже и на воде, лихо забрасывая и выуживая сети...
Во время их встреч, Кодзюки не выпускал из рук телефон. Ему нравилось её фотографировать в лучах утопающего за горизонтом солнца или снимать как она весело кружится у самой кромки воды и задорно смеётся, когда ей удавалось его догнать и обрызгать серебряными капельками теплой солёной воды...
А потом, по дороге, в электричке, а также дома, перед сном, он в который уже раз пересматривал это фотографии и видео с ней...
Этот год, проведённый вместе с Эйной, был самым лучшим годом в его жизни. Ни до, ни после этого, ни с кем ему не было так хорошо и уютно...

* * *

Неизвестно почему, но сообщение о надвигающемся шторме катастрофически запоздало... Даже в спокойную безветренную погоду времени для возвращения потребовалось бы гораздо больше, чем оставалось у них в запасе на этот раз. К тому же тяжёлые, будто налитые свинцом волны с такой неистовой силой бились о борта и без того потрёпанного судёнышка, что никаких потуг его десятисильного мотора не хватало, чтобы хоть сколько-то противостоять бешенному порыву стихии. Пятиметровую шхуну, ещё совсем недавно уверенно рассекавшую волны, швыряло теперь на этих волнах из стороны в сторону как невесомую створку поднятой с морского дна ракушки...
Вечером, на пристани, он узнал, что шторм принял в жертву четыре судна. В том числе и то, на котором была Эйна со своим отцом...
Мир, ещё недавно переполненный искорками её веселья, в одночасье рухнул в чёрную пропасть пустоты, безысходности и безразличия...
Единственными оставшимися у него драгоценностями были воспоминания и бесчисленные фотографии и видео...
С того дня Кодзюки больше ни разу в жизни не был на море... Никогда…
Он стал замкнут и нелюдим и хоть был ещё достаточно молод, в густую вороную смоль волос на его висках как-то вдруг разом серебряными ниточками вплелась седина.
Жизнь, окружавшая извне, больше его не интересовала. Он с головой погрузился в учёбу, будто нарочно измождая себя бессонным бдением по ночам над стопками научной литературы, бесконечным написанием программных алгоритмов и проведением бесчисленного множества экспериментов. Кодзюки дополнительно поступил на факультет нейро-физиологической психологии и уже через три года, как раз, когда получил диплом с отличием об окончании университета по первой специальности, начал проводить свои первые успешные опыты и даже опубликовал обширный труд под названием «Возможность программирования психо-эмоциональных процессов в среднем отделе головного мозга с помощью импульсных тактильных раздражителей».

* * *

Со стороны могло показаться, что человек устал, просто закрыл глаза, откинулся в кресле и уснул... Тем более, что монитор компьютера, впрочем, как и всегда, был включен, а рядом с клавиатурой лежал шлем. Так бы, наверно и подумали, что Кодзюки просто немного утомился, пока очередной раз экспериментировал с программным обеспечением своей новой разработки, если бы он хоть немного в это время дышал... Медики приехали достаточно быстро... Достаточно – чтобы приехать, но недостаточно – чтобы что-то изменить... Вскрытие показало, что Кодзюки был абсолютно здоров... Просто, не выдержало сердце...
Расходы на погребение взяла на себя «Корпорация грёз». Всё-таки он был их ведущим, их самым лучшим программистом. Но, чтобы немного компенсировать эти расходы, руководство «Корпорации...» решило отдать в продажу принадлежавший Кодзюки шлем, поскольку теперь их ведущим программистом он уже не был. Шлем, который около полугода назад шеф «Корпорации...» в торжественной обстановке вручил Кодзюки за его неоценимый вклад в развитие фирмы. На внутренней стороне шлема, рядом с цифрами 1507, обозначавшими его порядковый номер, была даже бронзовая пластинка с выгравированной надписью «КОДЗЮКИ»...
...В тот день, 15 июля, когда его хоронили, шёл дождь... Не проливной и резвый, как это обычно случается в середине лета, а какой-то тоскливо-накрапывающий... Говорят, что именно так природа прощается с хорошими людьми. Тоскуя и накрапывая дождём... Слёзы Неба неторопливо прочерчивали извилистые дорожки по надгробию с нанесёнными на него датами начала и завершения жизни... А также фамилией и именем... КОДЗЮКИ ИИДЗУ...

* * *

Ну, так вот. Гениальность моей идеи заключалась в следующем. Никто же не мешает отправиться в виртуальное путешествие на море, одновременно нежась в пенной ванной у себя дома! Согласитесь, что идея была крутой! К ментально-психологическому воздействию, создаваемому шлемом, добавить реальные прикосновения воды и пены! Короче, я решил окунуться в виртуальные удовольствия с головой. У нормальных людей – это фигуральное выражение. В случае со мной – всё так в реальности и вышло...
Естественно, что я привычно набрал на клавиатуре 1, 5, 0, 7, так как именно эта локация вызывала у меня особенно тёплые ощущения. Нежное июльское солнце... Чайки, пролетающие над головой... Волны, белёсой пеной набегающие на мокрый песок... Но, какие-то маленькие волны! К этому моменту принятая доза алкоголя уже сумела охмурить мозг, и захотелось размаха празднества. Это и стало моей ошибкой...
Напрасно я решил, что чем волна выше и сильней, тем приятней в ней бултыхаться... И напрасно начал раскачивать воду вперёд-назад... Закончилось всё тем, что я соскользнул вниз и очередная реальная волна захлестнула волну виртуальную... А в шлеме что-то замкнуло, в голове щёлкнуло, в глазах вспыхнуло, а программа начала перезагружаться...
Новое меню в корне отличалось от обычного, предназначенного для пользователей. Не было перечня локаций с возможностью их предпросмотра, а также демонстрационного начального ролика, на котором какая-то блондинка с немного кукольной внешностью что-то весело щебетала.
Перед моими глазами чёткими рядами выстроилось бесчисленное множество папок. Судя по их названию, всё это больше походило на меню разработчика. Я мельком пробежался по экрану: «АЛГОРИТМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НЕЙРОНОВ»... «ВИЗУАЛИЗАЦИЯ ТАКТИЛЬНЫХ ОЩУЩЕНИЙ»... «ПОГРУЖЕНИЕ. ВИДЕО»... «СТАРТ СЕАНСОВ»... «ЗАЩИТА ОТ ПЕРЕПОГРУЖЕНИЙ»... «СТРУКТУРА ЛОКАЦИЙ»... «ЭЙНА»... «СЕАНСЫ ПОГРУЖЕНИЙ»...
Был и другие, причём у некоторых вообще в названии стояли только иероглифы, то-ли корейские, то-ли китайские. А может, и японские. Кто же разберёт это причудливое пересечение чёрточек!
И бесчисленное множество различных программных файлов...

* * *

Невольно я даже усмехнулся: «А в ней, видимо, про меня!». Как будто тот, кто придумал такое название, мог предвидеть эту дурацкую выходку в ванной. «Ладно, глянем, что там интересного "обо мне" имеется?» – промелькнула мысль при виде папки «ПОГРУЖЕНИЕ. ВИДЕО».
Как в последствии выяснилось, это был своего рода видео-дневник.
Мужчина, появившийся на экране, был ещё достаточно молод. В то же время, вороная смоль его волос на висках была пронизана серебряными ниточками седины. И глаза были напитаны грустью. Таким же грустным оказался и голос, когда он чуть слышно произнёс: «Эйна, кажется у меня что-то стало получаться».

* * *

В последствии я просмотрел их все. Все записи из видео-дневника. И в каждой – только молодой человек с сединой на висках и грустью в глазах. В некоторых из них его речь прерывалась, он начинал тяжело дышать, а в глазах кроме душевной боли проступала ещё и физическая. Пару раз он даже прошептал: «Мы обязательно скоро начнём встречаться... Лишь бы сердце не подвело».

* * *

Программирование, робототехника и всё такое – вообще не моё. Нет, потыкать пальцем в экран планшета я, конечно, люблю (кому ж не нравится потыкать пальцем!?), но какие именно процессы происходят «по ту сторону экрана» я не имею совершенно никакого представления.
Ещё со школы я больше тяготел к гуманитарным наукам, любил, мягко выражаясь, пофилософствовать. Что же касается точных дисциплин, таких как математика или физика, мозг начинал бунтовать и противился усвоению материала всеми своими извилинами. Особенно я не мог взять в толк, как какие-то мизерные электроны, которые ни глазом рассмотреть, ни ногтем раздавить, способны творить такие чудеса? По полю, засеянному какой-нибудь травой, я ходил неоднократно. Лежал на нём под лучами солнца. Собирал разные цветочки и травинки. Естественно, держал в руках магнит. Но что такое электромагнитное поле, и как в нём что-то происходит, если его ни потрогать, ни увидеть – я не понимал.
Родись я в Средние века, поверить не в божественное происхождение всего сущего не смог бы никогда. И если бы я даже не стал ярым инквизитором, то дровишки в костёр Джордано и прочих заумных выскочек подкидывал без особого сожаления.
Именно про Джордано Бруно сейчас я вспомнил неспроста. Если бы о своих открытиях он рассказывал также убедительно и доступно, как молодой человек с проседью, я не только бы не раздувал под ними огонь, а и сам легко переметнулся в стан еретиков.
Как я в итоге понял, этот самый мужчина из видео оказался каким-то то ли нейро-психологом, исследующим организацию физиологических процессов посредством компьютерного воздействия, то ли программистом, пытающимся внедрить электронные матричные алгоритмы в сознание человека.
Судя по его мимике от видео к видео, эксперименты проходили успешно.
И свой видеодневник с каждым разом он надиктовывал всё более эмоционально. Причём очень доступными словами без всякого научного словоблудия.
Так доступно, что даже мне удалось понять, что этот самый «Джордано Бруно» добрался до таких грандиозных открытий, которые всецело перевернут мир виртуальной реальности.
В основном это были монологи.
Иногда он к кому-то обращался, называя этого «кого-то» всегда одним и тем же именем – Эйна. Он рассказывал Эйне, что после продолжительных экспериментов нашёл способ, как им встретиться. Для этого, как он выразился: «Нужно пройти Полное погружение. Две тысячи семьдесят часов». И сожалел, что этого невозможно добиться сразу, подряд, нужно проводить поэтапные сеансы. Мозг должен привыкать и адаптироваться к такой нагрузке, и воздействие на сознание должно подаваться дозированно. А продолжительность сеансов погружения должна идти по нарастающей.
Он говорил Эйне, что всё предусмотрел и уже реализовал это в своём шлеме. Программные алгоритмы сами ограничивают периодичность и длительность сеансов. Сеансов погружения общей продолжительностью две тысячи семьдесят часов. За это время сердце сделает более семи с половиной миллионов глухих ударов. Должно сделать.
Да, он уже всё разработал, всё предусмотрел и совсем скоро приступит к сеансам сам.
Последними словами из его последнего видео были: «Я очень по тебе скучаю...». Пауза... Тяжёлое дыхание... «Осталось совсем немного, и мы начнём встречаться...». Пауза... Тяжёлое дыхание... «Только бы сердце...».
На этом запись обрывалась.

* * *

Кто такая эта «Эйна», я, кажется, догадался. Та самая девушка лет семнадцати–восемнадцати, с необычайно трогательной улыбкой и озорными искорками в слегка раскосых карих глазах, чьи фотографии и видео мне уже попадались ранее в одноимённой папке.

* * *

А однажды я одновременно и ошибся, и оказался прав.
Ошибка состояла в том, что «СЕАНСЫ» – это не очередная подборка видео. Это был всего лишь один файл. В то же время я и угадал, так как «СТАРТ» действительно оказался стартом. Запускающим программу.
После того, как я нажал на «СЕАНСЫ. СТАРТ», картинка моментально поменялась. Исчезло меню разработчика, не появилась и панель с цифрами для выбора локаций. Ни на что прежде это не походило.
Меньше, чем на расстоянии вытянутой руки появилось лицо невероятно милой девушки.
– Эйна!
Улыбнувшись, она произнесла: «Привет!».
Мы смотрели друг на друга, глаза-в глаза, и мне показалось, что я начал тонуть и растворяться в её взгляде.
Вот именно так они и начались. Те самые сеансы тех самых уровней погружения. Продолжительность которых должна была составлять ровно две тысячи семьдесят часов…

* * *

Я находился уже на последнем, восьмом уровне погружения...
Только что завершился двадцать шестой сеанс из тридцати. Теперь они длятся по двадцать часов...
Грань между тем, что было моей жизнью раньше и виртуальными образами размылась настолько, что я перестал понимать по какую сторону находится реальность.
Возвращаться в тот, прежний, мир становится всё сложнее... Мне осталось всего восемьдесят часов...

* * *

Странно, а ведь я её даже не выбирал! И вообще, с момента моего первого погружения – того самого, в ванной – ни разу больше я сам не выбирал ни одну из локаций и не бывал в них.
Все эти восемь месяцев каждый день начинался непременно с пары волшебных слов: «Привет! Скучал?». Я уже и не представлял, что сеанс может начаться и проходить как-то иначе. И что я не окажусь с ней. Рядом. Вместе. Глаза-в глаза. Для меня уже давно ничего не имело значения. Ничего, кроме неё – Эйны.
В этот же раз всё оказалось по-другому. Несмотря на то, что сам я ничего не выбирал, вместо привычной для глаз черноты, возникла локация 1507. Сама собой. Хотя я не был там целую вечность, я тут же её узнал. Сперва я даже не ощутил никаких различий между тем, что произошло сейчас, и тем, что было, когда самостоятельно набирал комбинацию из четырёх понравившихся цифр: 1, 5, 0, 7.
Точно так же шумели волны, набегающие белёсой пеной на мокрый песок. Так же кружились чайки. И точно так же светило солнце.
Только сверху справа не было едва просвечивающих цифр, указывающих номер текущей локации. Не было и таймера, отсчитывающего оставшиеся секунды очередного сеанса.
И солнце имело непривычный розоватый оттенок.
И набегавший на пляж ветерок приносил опьяняющие неизвестные ароматы и новые звуки.
Завороженно глядя на такое знакомое, но всё же обновлённое море, я не сразу понял, что позади меня кто-то стоит.

Рядом с моей на песке появилась другая тень – чуть поменьше и стройнее, а потом прозвучал такой родной, но слегка изменившийся голос:
– Привет! Скучал?