Перси Биши Шелли. Королева Маб. Книга 2

Книга 2

Коль одиночество тебя хоть раз вело
На гулкий дикий берег океана,
И ты там оставался до тех пор,
Пока широкий алый шар заката,
На волнах воронённых отдыхая,
Не разливал пурпурные лучи
Над сферой тонущей от края и до края,
Лиловым золотом пучину окаймляя;
И созерцал буру;ны облаков,
Очерченных искрящимся сияньем,
Что возвышались словно скалы из гагата
С алмазным серебрящимся венком;
И в то мгновение,
Когда макушка солнца
Чуть возвышается над краем океана,
Когда пушисто-золотые облака
Оттенены тёмно-лиловым светом,
Словно мерцающие в море острова,
Тогда фантазия спокойно над землёю
Парит, свернув своё усталое крыло
В эльфийном храме Феи.* 

Ни золотые же однако острова,
Сияющие в световых потоках,
И ни завесы лёгких облаков,
Над солнечным растянутые ложем,
Ни глянцевые волны океана,
Что устилают изумительно простор,
Обескураживая высшей красотою,
В дворце эфирном Маб не воплощались,
И всё же, словно свод вечерний, сиял волшебный Зал!
Как Небо, низко опираясь на волну, протягивался
Ярусами блещущего света
Его огромный и лазурный купол,
Его роскошно-золотые острова
Простёрлись по серебряному морю;
Как солнца перевитые лучи метнулись
Сквозь темнеющие тучи,
Так перламутровые крепостные стены
Тянулись к необъятным Небесам.

Магическая колесница замерла.
Фея и Дух
Вошли в Зал Заклинаний.
И эти золотые облака,
Катящиеся вспышками-волнами
Под пологом лазурным,
Не дрожали от поступи эфирной;
Пунцовые и светлые туманы,
Плывущие в мелодиях волшебных
По неземному этому жилищу,
Пред волевым движеньем отступали;
И Дух на мягкость их течений опирался,
Для достижения блаженств вокруг царящих
Он не нуждался в привилегиях достойных,
Таких как мудрость и как добродетель.

«О Дух!» – сказала Фея,
На величавый купол указав,
«Созданье это дивное –
Насмешка над величием людским;
Но если б добродетель обитала
Только в дворце небесном, покорив
Всё для своих порывов-наслаждений,
Тогда б в тюрьме была заключена самой себя,
И воля не исполнилась тогда бы Природы вечной.
О Дух, приди! И научись всем счастье приносить,
И это будет для тебя наградой: восстанет прошлое,
Ты настоящее увидишь; и научу
Я тебя будущего тайнам».

Дух с Феей
К зу;бчатой стене отвесной подошли.
Внизу вселенная раскинулась пред ними!
До самой отдалённейшей черты,
Что стопорит полёт воображенья.
Бессчётно-бесконечные шары
В запутанном движении смешались,
И всё же неизменно исполнялись
Природы непреклонные законы.
Везде, вокруг, повыше и пониже
Системы по своим орбитам мчались,
Гармонию-пустыню образуя;
И с целью неуклонною своей,
В молчании своём красноречивом
Летела каждая сквозь глубину пространств.

Едва заметный огонёк
Мерцал в дали туманной.
Глаза иные, кроме глаз духовных
Светящуюся сферу видеть не могли.
Глаза иные, кроме глаз духовных
Ничего видеть в другом месте не могли,
Но здесь в обители небесной созерцали
Все действия существ этой земли.
И в этих аэрических чертогах
Не было времени, материй и пространств;
Всепобеждающая мудрость здесь царила
И собирала урожай всесовершенства,
Все те преграды преодолевая,
Которые душа земная
Даже боится и пытаться покорить.

На землю Фея указала.
Разумный Духа взгляд
Признал ему родные существа.
Для мимолётного же взора мириады
Их были как гигантский муравейник.
И не чудесно ли! что даже
Страсти, предрассудки, интересы,
Что движут самым подлым существом –
Касанье слабое, что движет тонким нервом
В одной из мозговых людских извилин,
Искорку мысли вызывая,
Становится связующим звеном
В непостигаемой никем цепи Природы!

Фея воскликнула: «Смотрите!
Поверженные в прах дворцы Пальмиры!
Смотри, вот где нахмурилось величье!
И вот где радость улыбнулась!
И что теперь осталось? – только память
Об их бессмысленности и позоре.
Что там бессмертного?
Нет ничего, о чём бы стоило сказать –
Меланхолическая повесть, чтобы дать
Ужасное предупрежденье,
Что скоро тихо украдёт забвенье
Остатки былой славы.
Завоеватели, монархи там гордились,
Что повергали миллионы ниц,
Землетрясение как будто насылая на род людской;
Но и они в руины превратились,
И их харизма превратилась в пыль.

У Нила вечного
Взметнулись Пирамиды.
Но их судьба – падение,
А Нил продолжит неизменный путь.
Да! Камня не останется на месте,
Где возвышались эти исполины;
И само место будет предано забвенью
И имя их создавшего творца!

На это место мёртвое взгляни,
Теперь кочевника-араба здесь шатёр,
Трепещущий под ветрами пустыни!
Там горделивый храм стоял Салима,
Тысячью куполов позолочённых
Позорно обнажая свою славу
В лучах зари к закату устремлённых.
О! много вдов и множество сирот
Постройку того храма проклинали,
Отцы, измученные рабством, умоляли
Своего Бога уничтожить этот храм,
Чтоб их детей избавить от несчастья
Каменья к небесам нагромождать
И свои лучшие мгновенья отдавать
Для похоти какого-то дебила.
Там раса жалких троглодитов выла
Демону-Богу мерзкие молитвы,
Уничтожая всех в неравной битве,
Всех без разбора – стариков, детей,
Младенцев нерождённых вырывая
Из внутренностей мёртвых матерей,
Вокруг души живой не оставляя.
О! изверги! Кто им сказал, что Бог
Природы и добра дал право на торговлю кровью?
Исчезнет его имя навсегда,
И даже смутные преданья о народе
Столь варварском поглотит пустота,
Хотя бы ложь и страх их сохранить пытались.

Там, где Афины, Рим и Спарта возвышались,
Теперь духовная пустыня.
Убогие и жалкие жилища
И ещё более убогие дворцы
В контрасте с мраморными храмами богам,
Теперь стоящими в руинах и в забвенье, –
Длинные портики печальных колоннад…
Меж них скитается Свободы приведенье, –
Словно мелодии минорный древний лад,
Которым так хотелось наслаждаться…
Он может только с грустью вспоминаться.
Но, о! как изменилось всё.
Как помрачнела там
Природа человека!
Там, где угас Сократ, там раб тирана,
Трус, негодяй, тотально сеет смерть –
И свою собственную он, скуля, встречает.
Где жили Цицерон и Антонин,
Там лицемерный капуцин-монах
Молитвы шепчет, лжёт и проклинает.

Дух! десять тысяч лет
Едва промчались,
Когда на пустоши, где ныне пьёт дикарь
Кровь своего врага, сынам Европы подражая,
Воинственную песню пробуждая,
Возник, как сердце Западного мира,
Великий город – римская порфира.
Теперь здесь мшистый серый ряд колонн,
Покрытый беспощадностью времён,
Который раньше был таким прекрасным,
Как всё вокруг, а ныне здесь руина,
Теперь здесь лишь лесистая равнина
В первоначальной, грубой красоте,
Заброшенные, дикие сады, –
Невольный путник, что забрёл сюда случайно,
Не обнаружит здесь величия следы,
Будто и не было прославленной страны.
Но ранее как людно было здесь,
Торговля процветала и стекались
Сюда купцы, товары, корабли;
Жизнь мирная, свобода прославлялись
На этой части окультуренной земли;
Но чистоган – проклятье человека –
Зародыш процветанья погубил;
Добро и мудрость, истина, от века
Царившие, лишились своих крыл.
И вновь не обретут до той поры
Покуда человек не осознает,
Что его благо – есть достоинство души,
Что с вечностью единство утверждает.

Нет ни одной частицы во вселенной,
Что ни была б когда-то человеком,
И бисеринки-капельки дождя,
Что в облаке тончайшем приютилась,
Которая бы в венах не текла;
И от пустынь пылающих ливийских,
Где страшные чудовища вопят,
И мрачных ледников
Гренландии полночной
До плодородных золотых
Полей британских,
Что урожаи каждый день дарят,
Нигде ты не отыщешь того места,
Чтоб город свою мощь не воздвигал.

Как странна человеческая гордость!
Я говорю, что те живые существа,
Кому тончайшая и хрупкая травинка,
Что прорастает утром,
А к полудню вянет,
Есть бесконечный мир;
Я говорю, что те слепые существа,
Кому обитель – мелкая частица
Блаженной атмосферы,
Живут и мыслят словно человек;
Им антипатии, симпатии присущи,
И создают они свои законы,
Что внутренним их правят существом.
Мельчайшие пульсации их тел,
Что истекают в незаметном танце,
Слабейшие, тончайшие движенья
Незаменимы и основоположны
Как высшие законы для миров,
Светящихся в космическом пространстве».

И Фея смолкла.
Дух пылал восторгом,
В нём возродились знанья всех времён
Давно прошедших и таких чудесных,
Те знанья, что традиция даёт
Народам лишь по крохам и по каплям,
Они же были явлены пред ним
Из смутной бесконечности туманной.
И Духу показалось, что стоит
Он на вершине одиноко-несказанной;
Внизу клокочут времени потоки
И бездна простирается кругом
В прекрасном равновесии своём.


*В оригинале: Within the Fairy’s fane.


© Захаров Дмитрий Григорьевич. Перевод 2023г.