если коротко о новостях, мама

если коротко о новостях, мама, прости, что не пишу,
мне нравится уезжать и пропадать неделями.
вот бы просто сидеть у моря, слушая древний шум,
не жалеть об упущенном, несказанном и несделанном.

все потому что уезжать надо никому ничего не сказав.
страшно, мама, что я становлюсь циничнее и грубее.
я бы хотела читать стихи о нём на весь полный зал,
чтобы он улыбался мне в первом ряду, робея.

в наушниках снова играет бумбокс, Земфира, би-2,
только шаг отделяет одиночество от свободы.
старые раны на теле противно саднят, едва
с головой окунёшься разом в соленую воду.

твоя девочка, мама, стихи превращает в забавное ремесло,
карандаш зажимает меж пальцев слегла сценически.
хочется, мама, писать о море, да не хватает слов.
остается с ужасом восхищаться перед его величием.

твоя девочка, мама, учится жить одна и не ждать субботы,
теперь безразличная сталь, непоколебимая броня.

невозможно привыкнуть к здешнему рёву самолетов,
и к тому, что он выбрал всё-таки не меня.

ровно в семь отсюда отчаливают корабли и пароходы.
я стою, неприкаянная, отдалённая, как маяк.
одиночество, мама, это про то, чтоб себя ощущать свободной,

но так хочется,
чтобы кто-то, обняв,
прошептал: «моя».

стало привычкой, мама, улыбаться, когда паршиво,
те, кто мне очень нужен, теперь несказанно далеки.
здесь из соседнего бара поют в караоке, слегка фальшивя,
вечерами гуляют слащавые парочки и одинокие старики,

смуглые девушки в лёгких платьях говорят обо всем, смеясь,
их фотки с отдыха, где все круто, по большей части ложь.
ведь если быть счастливой, мам, то точно не напоказ,
(на самом деле это только с возрастом осознаёшь).

вот бы просто сидеть у моря, рыдать от счастья,
от прохожих, не пряча зареванного лица.

страшно хочется, мама, быть ко всему причастной,

проживать этот миг.
проживать его до конца.

все, что мне было дорого, я теперь подношу к огню.
я в этой жизни ещё ни черта не смыслю, но обещаю смочь.
роуминг сжигает на счете деньги, поэтому не звоню.
передавай всем родным от меня приветы.

целую. дочь.