Наследие

Не буду смотреть на карту России. Она велика , велика , велика.
Ничто другое уже не осилю, пусть делом будет эта строка.
Похож силуэт на большого зубра. Ревёт благородный загнанный зверь.
Блестят на охотниках порох и пудра. Но только на север открыта дверь.
Тут дело в другом. Им зубр не нужен , но тикают в нём именные часы.
За это настигнут. Он камень наружный. Святая черта временной полосы.
Одета душа в вишнёвые ризы и снежно-белые рукава.
Чувствую, вечер совсем уже близок, хлещет глубокая синева. 
Тот , кто увидит надрыв непомерный , может поверит. Может , простит.
А Бог облачается в свет невечерний. И знает Утешитель , чем ободрить.
Может быть , дастся нам вдохновение , белое , как в вышине облака.
Если слова потеряли значение , может получится к Небу строка.
В мире сейчас после каждой репризы из белого света рождается стих.
Окутаны строки в синие ризы, алые маки цветут на них.
Мы будем смотреть на карту России. Она велика , велика , велика.
Ничто другое уже не осилю. Но действием станет эта строка.