Любимый галстук. Глава 2

    2.

    Гильчи широкими шагами мерил топкое болото. Густой, с проседью мох, мягко принимал черные, литой резины, сапоги в свои объятия. Ноги шагали легко, обходя стоячие свечи высохших на корню сосен и перепрыгивая черные глаза засасывающих топких омутов. Погожий осенний день баловал теплом, и потому коричневая потертая куртка была распахнута, а у обязательной, даже здесь, белой накрахмаленной рубашки был расстегнут воротничок. Красные и бордовые, рассыпанные по зеленому толстым ковром ягоды клюквы, будто бы совсем не интересовали зорких, словно у ястреба, глаз Гильчи, обшаривавших кочки из стороны в сторону с дотошностью радара. Чего искали они? К чему стремились? Ответ на это могли дать только руки, сжимавшие осиновую палку с рогулькой на конце и плотный, завязанный сверху секретным узлом, мешок.
    Вот глаза что-то увидели и тело тут же перестало спешить. Шаги стали мягкими и точными, словно у кошки, увидевшей добычу.
    На обломке трухлявого соснового пня грелась черная гадюка. Ее длинное и гибкое до невозможности тело свернулось колечком серпантина, а маленькая сплюснутая головка вертелась из стороны в сторону, плюясь раздвоенным на конце узким язычком. Бусинки глаз внимательно следили за приближавшимся человеком, в любую минуту готовые дать команду своему тугому, и послушному телу либо напасть, либо скрыться. Гадюка была молодой, а люди на этом, дальнем болоте были редки. Змея чуть промедлила, и потому попалась: осиновая рогулька, словно молния, кинулась сверху, впечатывая плоскую голову в пожухлую, от первых заморозков, траву. Сильная рука подхватила извивающийся живой шнур и запихнула в узкое чрево мешка.
    - Седьмая, - удовлетворенно сказал вслух Гильчи, присаживаясь на освободившийся пенек и закуривая тонкую изящную сигариллу. Он чуть зажмурился от попадавшего в глаза сладкого дыма и посмотрел на солнце.   
    - Уже пять часов, - безошибочно определил он время по склонившемуся к дальним соснам огненному диску, и добавил, - пора уже идти к лагерю. Полно забот, пока еще освежую.
    Он докурил сигариллу, щелчком отбросил окурок и широкими шагами уверенного в себе человека, зашагал к видневшемуся вдалеке чахлому подлеску из невысоких сосен. Гильчи уверенно шел по известным только ему одному ориентирам, стремясь не ступать в свои старые следы, не натаптывая тем самым тропы.


              ***

               Картинка из Интернета.