Времён связующая нить. Над страницами рус. поэзии

Пролог

               1.
Времен связующая нить
Единой сетью ныне стала,
Друг к другу облегчила путь,
В пространствах  мира всех  связала.

              2.
Времен связующая нить
Из века в век пусть не прервется,
Но, если что…. соединить
Тебе, мой друг, ее придется.

               3.
Поэзии нить золотая,
Скрепляющая  времена,
Тянись без конца и без  края,
Звучи, словно скрипки струна.

               4.
Мне в жизни чудится и замысел, и тайна –
С закрытыми глазами чашу пил
И вот под занавес, как будто бы случайно
Господь глаза мои мне приоткрыл.

И я увидел, что рожден поэтом,
Но сколько лет я этого не знал,
Господь не намекал мне до сих пор об этом,
А сам я не предполагал.

Другие в эти годы все успели –
Десятки книг, известность и почет,
А я  по жизни шел без ясной  цели,
Надеясь, что, быть может, повезет.

Но главное, что я теперь пишу,
Мне постоянно хочется писать.
Я каждою минутой дорожу,
Мне жалко ее даром потерять...

                5.
Великое дело – призванье!
Бывает, не сразу поймешь,
Дорогу не утренней ранью,
А только под вечер найдешь.

И многое станет иначе,
На жизнь по-другому глядишь,
И время в пустую не тратишь,
И будто на крыльях летишь…

             6.
Моя высокая судьба –
Мое призвание поэта,
Вам посвятил я свои лета
И жажду вечного труда.

Да сбудутся мои мечты,
Да не прервется пусть  нить
Моих стихов! Не мне судить,
Какой достиг я красоты…

В даль веков убегает цепочка поэтов...
                В. Гребениченко

В даль веков убегает цепочка поэтов,
Греют душу зажженные ими огни,
Они были всегда, они будут и где-то,
Как комета, они пронесутся  в ночи.

В даль веков убегает цепочка поэтов,
Друг от друга они зажигают огни,
Жизнь прошла б стороной, но, спасибо поэтам,
Загорелся и я, стали светлыми дни…
***
Поэт живет сквозь времена *,
Он в вечность устремлен,
Пусть жизнь тосклива и темна,
Он счастлив, он влюблен.

Влюблен во все, что видит он,
Пусть даже зуб неймет,
Душа вкушает сладкий сон,
Надеется и ждет.

Поэт живет сквозь времена,
Текущее пройдет,
Пусть чаша выпита до дна,
Признание придет.

Он сам себе свой высший суд,
Когда-нибудь его поймут…
*) М. Глуховский
***
Предметно  пишет жизнь художник,
Поэт ее в стихах отобразит,
А то, что оба не покажут,
Что в глубине ее лежит,
То в звуках  музыка расскажет,
Хоть и без слов она звучит.
***
                ... от избытка сердца говорят уста
                Евангелие от Матфея, гл.12, 34
                1.
Язык глаголет от избытка сердца,
И от избытка сердца  пишутся стихи,
Как в древности, устами псалмопевца
Бог излагал премудрости свои.

А в наши дни на место псалмопевцев
Господь поэтов ставит иногда,
И, если пишут те от  сердца,
То получаются стихи тогда.

                2.
Поэзия – это от Бога,
Поэзия – это, когда,
Каким бы ты ни был убогим,
Господь признает все ж тебя.

И все, что с тобою было,
И будет в сей жизни потом,
С волшебною, может быть, силой
Воскреснет не раз под  пером.

Живешь ты теперь, как заложник,
Как раб своего ремесла,
Отнюдь не свободный художник,
Как думает часто толпа.

Когда ж ты стихи свои пишешь
Иль песни свои ты поешь,
То, может, Всевышнего слышишь,
Чей голос не сразу поймешь...
***
Путь к сердцу лежит через музыку,
Путь к голове – через слово,
Поэзия – это единство
Того и другого.

Ведь музыка понятна всем,
Она – первооснова,
Вначале была музыка,
Потом лишь только слово.

Но, если музыка и слово
Соединились вместе,
То дарит мысль музыке слово,
Как плод жених невесте.
***
Быть может, я и сам не зная,
Чужие пути повторяю
И в прошлое дверь открываю,
Того не подозревая.

Быть может. Все корни оттуда,
Из прошлого моего,
Но я не боюсь пересудов –
Вторичен, мол, стих его.

А корни мои глубоко
Ушли в XIX –ый век,
И чужд мне XX-ый, жестокий,
Принесший нам всем  столько бед.

Все корни мои оттуда,
Творили где Пушкин и Фет,
Но темы беру отовсюду,
И здесь мне запретов нет!
***
Чтоб книгу Тютчева и Фета
                Продолжить книгою Рубцова…
                Н. Рубцов
Я родословную свою от Пушкина веду,
Ему всю жизнь я верен был,
Его божественной поэзией
Господь Россию осветил.

И Лермонтов, он тоже пращур мой,
Его не меньше Пушкина я знал,
Поэзии его  живительный настой
Не раз мне силы придавал.

Некрасов то же мой поэт,
Хотя не все в нем принимаю,
Его печалью я задет,
Как он, я плачу и страдаю.

Люблю я  Тютчева и Фета,
Как два крыла одной души,
В них жизнь со всех сторон воспета,
Они – мой идеал поэта,
Им подражаю я  в  тиши.

И вот – серебряные струны,
Я список сей прочел до самого конца,
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный*
В начале века над Россией поднялся,
И протянулся до конца шестидесятых,
И эстафету передал другим,
Поэтам «скушных лет России»,
Как Евтушенко их определил.

И я, родившийся еще в «железном веке»,
Я каждого прочел, и каждому воздал,
И жду второго я серебряного века,
В котором  бы принять участие желал.               
*) О. Мандельштам
***

Я очень многим подражал,
Я их поэзией дышал,
Я пил настой из речи их,
В итоге свой я создал стих.

И я ни чей не эпигон,
Я лишь в поэзию влюблен,
Я ей дышу, я ей живу,
Всю жизнь в стихи перевожу.

Я очень много знать хочу,
Я всех и вся понять хочу,
Хочу я мир чуть приподнять,
Чтоб легче было в нем дышать.

*** 
Стихи в России пишут многие,
Какой же русский не писал
Стихи, пусть даже и убогие, –
Возьми, открой любой журнал.

Но лишь, увы, совсем немногие
Постигли тайну колдовства,
Как парой строк, строфой
За многие задеть болящие сердца.

Не знаю, у меня получится ль,
Или я просто рифмоплет,
Но я пишу, пишу и мучаюсь,
Бог даст, получится, придет.

Придет когда-то вдохновение,
Рассеется вокруг туман,
И хоть один стих на мгновение
Затронет души россиян…

***
Перед кончиною своей,
Как Моисей вблизи земли обетованной,
Хочу увидеть в дымке пусть туманной
Полет моих стихов, как стаи лебедей.

Много званных, да мало избранных
От Матфея,  гл.20, ст. 16

Откуда к нам поэзия приходит?
Ее на крыльях ангел нам приносит.
Поэтом надобно родиться,
Тогда лишь можно и учиться.

А кто поэтом становился за доской,
Учась, как подмастерье в мастерской,
Кто рифмы подгонял с тоской,
Тот не поэт, бухгалтер тот сухой.

Таких поэтов - пруд пруди,
А истинных - поди найди!

***
Мне не о каждом хочется писать,
Не каждая судьба близка, понятна,
Иной раз лучше просто промолчать,
Что ж, и на солнце, ведь, бывают пятна.

Мне не о каждом хочется писать,
Простите, безымянные поэты,
Ваши стихи издали, можно их читать,
Но у меня пока желанья нету.

Мне не о каждом хочется писать,
Имеет право каждый на вниманье,
Но я молчу, мне не чего сказать,
Пока, по крайней мере. До свиданья.

***
Вот вышла книга. Как  я ждал!
Она своею жизнью заживет,
И каждого, кто в руки ее взял,
Она ко мне, быть может, приведет.

И мы поговорим с ним о природе,
И мы поговорим с ним о любви,
О нашей сопричастности народу,
О том, что может ждать  нас впереди.

Поговорим о смысле нашей жизни,
О многом мы еще поговорим,
Что видел я в полях моей отчизны,
Что я люблю, как верный ее сын.

***
Как я пишу стихи?  Не знаю, право.
Они  приходят вдруг, из ничего,
Ведь Муза - женщина, она лукава,
И угодить ей очень нелегко.
Нужна мне тема, тема иль идея,
И темой может быть мне все –
Закат, что вечером алеет,
Улыбка нежная ее...
У классиков беру подчас я тему,
Строку иль рифму, больше ничего,
В одежды слов своих  ее одену
И  трижды  плюну через левое плечо.

Так и живу, кропаю понемногу,
В день иногда по два, по три  стиха,
И помощи я не прошу у Бога,
Тверда пока еще моя рука.

***
Я все меньше и меньше хожу на работу,
Я все больше и больше пишу и пишу,
И другие теперь давят душу заботы,
Я свой опыт в стихи переплавить спешу.

Я боюсь не успеть – слишком поздно я начал,
Я читаю, читаю, читаю подряд,
Я учусь у других, но пишу я иначе,
Надо мной имена, словно звезды, горят.

Как бездонное небо, пространство стихов,
Как до звезд, дотянуться хочу до богов.

***
Человек выше дел, суеты и творений,
Он, как айсберг, дела лишь вершина его;
Вот поэт, сколько чудных, волшебных мгновений
Подарил нам.  Но, как человек, он ничто.

***
Как мало тех, кто жил стихами –
Работали все, кто как мог,
И я такой же, и я с вами,
Работаю, хоть видит Бог,
Как мне работа надоела.
Стихи писать – вот мое дело.
Здесь никогда не устаю,
Поздно ложусь, рано встаю,
Живой поэзией пленяюсь,
Стихами ж просто объедаюсь,
Их и читаю, и пишу,
И в свой компьютер заношу.

***
Ах, эта магия стиха,
Она коварнее греха,
Она манит, она влечет,
Она елей на душу льет.

Блажен, кто ею обладал,
Блажен, кто нас околдовал,
И дни, и ночи напролет
Своим стихом к себе зовет.

Таких лишь несколько поэтов –
Увы, не каждому дано
Людей понять, встать вровень с веком
И в вечность прорубить окно.

***
Поэзия – дело тонкое,
Она для немногих только,
И чуждо ей слово звонкое,
Ее идеал – святое.

Она в себя вмещает
Все – музыку, слово, мысль,
Она нам о том вещает,
Что вне нас – и вверх, и вширь.

Она – и язык  немого,
Она – и речь мудреца,
Она – и глаза слепого,
И музыка для глухого,
И посох для Бога-отца.

И как ученик  неумелый,
Я в Храм ее робко вхожу,
Здесь тени таких безмерных,
Ну что  я  им  всем скажу?

Стремлюсь быть не прокурором,
Защитником или судьей –
Стараюсь я без укора
Здесь путь описать чужой,
Чужую жизнь измерить,
Чужие стихи передать,
В чужие мечты поверить,
Чужую судьбу понять.

Я цель себе дерзко поставил
Об очень многих сказать,
Сказать, как есть, не лукавя…
Ну, с Богом, пора начинать.

Василий  Кириллович Тредиаковский, 1703-1768

Автор первой российской монографии по стихосложению –
«Новый и краткий способ к сложению российских стихов
с определениями до сего надлежащих знаний», – 1735 год.

Отсчет поэзии российской
От мужа этого идет.
Как самодержец всероссийский
На берегу пустынных вод
Воздвигнул город величавый,
Так Тредиаковский не лукавый,
А муж вельми в общенье  прост
Возвел во время то помост,
Где подпоясавшись ремнем,
Поэзии стал строить дом.

По тем далеким временам
То был пока еще не храм,
А неприметная церквушка
С одною луковкой-макушкой.

Он первый начал примечать,
Стихи как надо создавать,
Что в них материя, основа,
А что искуснейшее слово.

И многочисленных потомков
Он знаньем этим вооружил,
Он облегчил им путь в потемках,
Фонарь науки засветил.

Поэтом нулевого цикла *
Один из них его назвал,
Когда строение  то возникло
И храм огнями засиял.

И от него пошла та нить,
Что вьется уж который век
И без которой просто жить
Не может русский человек.

И тему главную он дал,
Он недвусмысленно призвал –
Пока кипит в поэте кровь,
Писать он должен про любовь:
*) В. Шефнер

"Не возможно сердцу, ах! не иметь печали…"
В.Тредиаковский. Элегия

Летят за днями дни,
Как состав, что мчится мимо,
Клавишами пианино
Чередуются они:
Сегодня было счастье,
А завтра вдруг печаль
Закроет, как  вуалью,
Будущего  даль…

Худо тому жити,
Кто хулит любовь:
Век ему тужити,
Утирая бровь.
В. Тредиаковский

Глубоко в сердце сохранив
Его доходчивый призыв,
Я на заманчивый мотив
Пишу свои стихотворенья –
С тех пор, как первые мгновенья
Любви познал я, с этих пор
Стал о любви мой разговор.

Михаил  Васильевич  Ломоносов, 1711 -1765

               1.
Он родился  далеко,
В северных краях,
Время медленно текло
В тихих тех местах.

Там ошейника не знали,
Люди гордые там жили,
Счастье с боем добывали,
Государю лишь служили.

Океан там  в берег бил
Ледяной водою,
Он кормил их и поил
Пополам  с  бедою.

Он родился на реке,
Северной, суровой,
От столицы вдалеке,
Даже и от новой.

До Москвы пешком добрался
С рыбными обозами;
Силой воли отличался,
Одержимостью «питался»,
На себя лишь полагался
Зимними морозами.

Случай ли ему помог,
Или что другое,
Но пробился,  сам все смог
Трезвой головою.

Сам до много дошел,
Яростный читатель,
Всю Германию прошел,
Как ума искатель *.

Так архангельский мужик
По своей и божьей воле
Стал разумен и велик **,
Как мы все читали в школе.
*) Симеон Полоцкий
**) Н. Некрасов

  2.
Почти античный богатырь,
Самсон земли родной,
Такую мощь собой явил,
Что не было такой.

Он, он все начал, в нем все наше,
Хвала его перу,
И ходит дружеская чаша
На дружеском пиру.

Не много есть в стране людей,
Чье имя пишут каждый день,
Кто знаменитей всех вождей
На родине своей;
Кто Альма-матер основал
И светоч знания поднял
Над бездной серых волн;
И я вступал под эту сень,
Познанья жажды полн.

И я взносился на этаж,
Не помню уж какой,
И Ломоносовский кураж
Смеялся надо мной.
 
Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна…
М. Ломоносов

Провидя  сквозь ночной туман
Звезд бесконечный океан,
Я в мироздания тайник
Бесстрашной мыслию проник.

Не физик я, не астроном,
Не теоретик-математик,
Вселенной изучаю дом
Лишь как обычнейший прагматик.

В нем все разумно быть должно,
Иначе б рухнул он давно.
Должна царить в нем красота,
Симметрия везде и всюду,
Сакраментальная мечта,
Извечно свойственная людям.

Но если так, то суть проста,
И рядом с миром вещества
Есть мир другой, где пустота,
Где все идет с обратным знаком,
Где нет материи, лишь вакуум.

Чего не хватишься, там нет,
Как некогда сказал поэт.
Миллиарды уж, наверно, лет
Отсутствует там даже свет.
Там Сатана оставил след,
Которого там тоже нет.

И вместо вогнутого  мира,
Что дан нам с вами в ощущенье,
Царит в котором тяготенье,
Тот выпукл, как, скажем, Лира,
И в нем господствует скольженье.

Скользят частицы там с вершины,
На ней не в силах зацепиться,
Безостановочной лавиной,
Чтоб в мире нашем появиться.
В итоге пусто в мире том,
И даже ветра нету в нем.

Две стороны одной медали
Мы вкратце здесь обрисовали.
В ней гравитации закон
Уравновешен, обобщен.

Пусть расширения волна,
В чью эру с вами мы живем,
Сменится сжатьем. Не беда.
Мы с вами вряд ли пропадем.
Есть анти-сжатие в природе,
Как умный и дурак  в народе.

Упругость в нашем мире есть,
Рожденная в его глубинах,
Что не позволит стиснуть весь,
А только лишь до половины.

Ура! Нам коллапс не грозит,
Симметрия во всем царит.

Вопрос, однако, возникает,
Что мира два объединяет,
Как сообщаются они
Иль сообщались в прошлы дни?

Свое здесь выскажу  сужденье,
На здравый смысл лишь полагаясь, –
Четвертое есть измеренье!
(Если банален в этом, каюсь).

Две стороны одной медали
Мы лишь в объеме увидали,
Так оба мира – наш и тот
Лишь ось четвертая «возьмет»! *

Она для смертных недоступна.
Не удивляйтесь, не дано,
И даже мысль сама преступна
Пробить в тот мир дыру, окно.

Но мысль, однако же, дерзает –
Какой фантазии полет!
Так вот куда душа взлетает,
Когда час смертный настает!

Там, там, в четвертом измеренье
Вершится наших душ паренье!

И Бог, конечно, тоже там,
Земным невидимый очам,
И ангелы, вся Божья свита
В том измерении сокрыта…
*) Подобно тому, как две пересекающиеся плоскости порождают трехмерное пространство, два пересекающихся трехмерных пространства, по аналогии, должны породить пространство четырехмерное, к сожалению, недоступное нашему восприятию.
***

Над нею бездна, звезд полна *,
Плывут чуть ниже облака,
И Млечного Пути река.

Весь этот дивный небосвод
Меня таинственно влечет;
Под этим небом я рожден
И буду в небо вознесен –
Душа паденья избежит
И в небо, к Богу воспарит.

Оттуда дух нисходит наш,
Все остальное – тлен и прах,
Все остальное дань земле,
Лишь в небе мы равны себе…
*) М. Ломоносов

***
Он наш великий собеседник,
Но, как Немой великий, он
К нам только ухом обращен.

Он никому не отказал,
Всех выслушал и всех приял
За тысячи, миллионы лет
С тех пор, как создал этот свет.

Помог ли он кому? Кто знает?
Надежда душу нам питает,
"Лжет детским лепетом своим"* ,
И мы смиряемся пред ним.

Тяжелой поступью, тяжелой
Он обошел поля и долы,
Везде и всюду побывал,
Все увидал и всех понял.
*) А. Пушкин

Мне петь было о Трое,
О Кадме мне бы петь,
Да гусли мне в покое
Любовь велят звенеть…
М. Ломоносов. Разговор с Анакреоном

А я пытаюсь совместить
И то, и это,
Об очень разном говорить
Пером поэта.

Пишу стихи я о любви
И о природе,
О людях грешной сей земли,
Ее народе.
Одно другому не мешает,
Всему свой час,
Одно другому помогает,
Востря мой глаз.

"Надевай же платье ало
И не тщись всю грудь закрыть,
Чтоб, ее увидев мало,
И о прочем рассудить…"
М. Ломоносов. Разговор с Анакреоном

Полноты душа взыскует:
Увидав лишь только чуть
Ножки стройные иль грудь,
Всю оставшуюся суть
Воображенье дорисует.

Гавриил  Романович Державин, 1743-1816

Нас с Вами разделяют двести лет,
И многое другое разделяет,
Но Вы – Поэт, и я – поэт,
Хоть мало кто меня читает.

Есть и другие параллели –
И я свой век перешагнул,
И, не имев  вначале этой  цели,
Поэзии вдруг присягнул.

Как Вы, поэзии служу,
Трудов иных не оставляя,
Весь отдых свой ей отдаю,
И даже ночью сочиняю.

Живу я жизнью настоящей,
К ней ничего не прибавляю,
Смотрю на мир, вокруг жужжащий,
Работаю, пишу, читаю.

Смотрю на мир, вокруг жужжащий,
Читаю, слушаю, сужу,
И отсвет прежних дней, вчерашних
Я в мире нашем нахожу.

Не раз похожее  бывало –
Ничто не ново под луной,
Трава всходила, увядала
И вечный наступал покой.

И начиналось все с начала,
И нет движению конца,
Река бурлила, затихала,
И вот  уже еле видна.

Смотрю на мир спокойно, шире,
Мне юмор часто помогает,
Живу с женой в своей квартире.
Работаю, и мне хватает.

Пишу и оды современные
О сильных мира своего,
Но больше так, для развлечения,
Люблю я жизнь обыкновенную,
Ей посвятил свое перо.

***
Стихи пишу по вечерам,
Придя с работы,
Отбросив, как ненужный хлам,
Ее заботы.

Горит компьютера экран,
Он вместо друга,
И жизни я пишу роман,
В стихах покуда.

Уж полночь… тихо все кругом,
Часы забвенья.
Лишь мне не спится, я творю
Стихотворенья.

***
Увы, я плохо образован,
Я просто жизнь свою пишу,
Зато –  теорией не скован,
Пишу, что слышу, чем дышу.

Пишу, что вижу в этом мире,
Что наблюдаю я вокруг,
Живу с женой в своей квартире,
Она мой самый лучший друг.

Не претендую на известность,
И на восторг аудиторий,
Нужна предельная мне честность,
Свобода творчества тем более.

Моя поэзия интимна,
Пишу о жизни я и смерти,
Обычные пишу я будни,
Но не о подвигах. Поверьте.

Свою поэзию люблю,
Свою жену люблю я тоже,
Обеих их боготворю,
И нет мне ничего дороже.

Довольно быть неприхотливым –
Сие то есть, что быть счастливым…
Г. Державин

Уметь довольствоваться малым,
О непризнанье не тужить,
И слыть простым и добрым малым –
Вот как хотелось бы мне жить.

И я стараюсь понемногу –
Отрекся я от суеты,
Едва заметною дорогой
Бреду в сторонке от толпы.

Читаю только лишь  поэтов,
Хотя не всех, увы, люблю,
О том, творится что на свете
Из новостей лишь узнаю.

Так сделался неприхотливым,
Заменой радости стал труд,
Однако, буду я счастливым,
Когда любыми тиражами
                мои творенья издадут…

"Река времен в своем  стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей…"
Г. Державин


Свою поэзию люблю,
Свою жену люблю я тоже,
Обеих их боготворю,
И нет мне ничего дороже.

Довольно быть неприхотливым –
Сие то есть, что быть счастливым…
Г. Державин

Уметь довольствоваться малым,
О непризнанье не тужить,
И слыть простым и добрым малым –
Вот как хотелось бы мне жить.

И я стараюсь понемногу –
Отрекся я от суеты,
Едва заметною дорогой
Бреду в сторонке от толпы.

Читаю только лишь  поэтов,
Хотя не всех, увы, люблю,
О том, творится что на свете
Из новостей лишь узнаю.

Так сделался неприхотливым,
Заменой радости стал труд,
Однако, буду я счастливым,
Когда любыми тиражами
                мои творенья издадут…

Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей…
Г. Державин

                1.
Но если что и остается
От наших суетливых дней,
Культурой это все зовется,
Спешите прикоснуться к ней,
Попробуйте своей рукой
Упрочить этот тонкий слой.

Как знать, быть может, вам удастся
В потомках память сохранить,
Во тьме веков не затеряться,
Востребованным ими быть.

                2.
Незыблема одна Природа,
Ее времен круговорот,
Что, безразличная к народам,
Своею жизнию живет.

В пространстве огненных светил
Земля несется вместе с ней;
Над ней клубится прах могил
Народов, царствий и царей…
 
"… Закон бы свято сохраняли
И по стезям бы правды шли,
Носить ей скипетр пособляли
И пользу общую блюли…"
Г. Державин

Прошли века, но остается
Призыв поэта лишь мечтой –
Никто об общем не печется,
Все заняты, увы, собой.

И на себя лишь одеяло
Все тащат, общее забыв,
И постоянно всем все мало,
И как в пустыне, тот призыв.

Не знаю, движемся ли к благу,
У каждого оно свое,
А здесь ложится на бумагу
Стихотворение мое…

"Мне миг покоя моего
Приятней, чем в  исторьи веки…"
Г. Державин. Вельможе.

Что мне до них, до их тревог,
Живу я только сам в себе.
Пусть сохранит всевышний Бог
Меня на суетной земле.

Пошлет завидные мне лета,
Успех, довольствие судьбой,
И, сверх того, стило Поэта
Вручит мне властною рукой.

"Я – царь, я – раб,
Я – червь, я – бог!"
Г. Державин

Она до бешенства меня
Порою доводила,
Я клокотал, как от огня,
Но страсть нас с ней мирила.

С собою справиться не мог –
Презрев свою гордыню,
Я снова был у милых ног
Моей земной святыни,
Как раб, как червь,
А не как Бог…

От имени могильного червя

"Я – царь, я – раб,
Я – червь, я – бог!"
Г. Державин
 
Я телом слаб, видом убог,
Обхожусь без рук и ног,
И всякий надо мною Бог,
Что растоптать меня бы мог.

Но час пробьет, и в тишине,
Под грустный  колокольный звон
Он на съеденье будет мне
На катафалке привезен.

О, вы, подобные богам,
Для коих я лишь тлен и срам.
Мой пир ваш гордый путь итожит
И только крематорий может
Спасти вас от судьбы такой.
Решайте: Я иль адский зной?!

"Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком…"
Г. Державин. «Шуточное желание»

Хотел и я бы быть сучком,
Чтоб всю жизнь торчать торчком,
Наслажденье получая,
Но при том не опадая!..

"Потомства не страшись: его ты не увидишь!"
Д.И. Хвостов (1757-1835)

Что здесь сказать? Утешил граф Хвостов
Своей строкой  назойливых певцов.
Могу и я, как все, теперь не волноваться –
С потомством вряд ли мне придется повстречаться.

"В Амуре на холсте все жизнию дышало;
Невинность перед ним горит, потупя взор.
Артист встревожился: «Что значит сей укор?
Что надобно еще Амуру?» – Покрывало."
 И.И. Дмитриев (1760-1837)

Чтоб не звучала нагота укором,
Рождая низменные чувства,
Прикрой ее, художник, флером,
Подняв до высоты искусства.

И не волнуйся за успех:
Чего недостает изображенью,
С лихвою возместит воображенье –
Оно работает у всех…

Смущает нас полуприкрытость
Порою больше, чем открытость…

"Между Репейником и розовым кустом
Фиалочка себя от зависти скрывала;
Безвестною была, но горестей не знала. –
Тот счастлив, кто своим доволен уголком."
И.И. Дмитриев

Умей довольствоваться малым,
Как жизнь тебя бы ни трепала…

"Со светлым червячком встречается Змея
И ядом вмиг его смертельным обливает.
«Убийца! – он вскричал. – За что погибну я?»
– «Ты светишь», – отвечает."
И.И. Дмитриев

Хоть не был  внешне он прекрасен,
Он   светит. Этим он опасен
Для темноты…

"Простой цветочек, дикой,
Нечаянно попал в один пучок с гвоздикой;
И что же? От нее душистым стал и сам. –
Хорошее всегда знакомство в прибыль нам."
И.И. Дмитриев

Среда уравнивает нас, одних поднимая,
Других опуская, и в целом
Сообщество все усредняя.

***
"Поэту надо б не яриться,
Не на дуэль Дантеса звать,
А мудростью вооружиться,
И, усмехнувшись, так сказать:
– «Мне в бой с тобой? – Кабан с презрением сказал. –
Несчастный! Будь спокоен:
Ты славной смерти недостоин»."
И.И. Дмитриев

Александр  Федорович  Лабзин, 1766-1825

Прекрасный вижу медальон –
Поэт, издатель, просветитель,
Каких-то обществ покровитель,
Звездой какой-то награжден,
К тому же видный был масон.

Влиянье будто оказал,
Что, согласитесь, уже много,
«Сионский вестник» издавал
И верил убежденно в Бога.

Ах, как сегодня бы кричали,
(Хотя и русский он вполне) –
«Жидо-масон, мол, трали-вали,
Мы знаем, мы его видали,
Вруби ему его по голове!»

Ответственен, ведь, лично каждый
За неустройство нашей жизни,
Что нам дается лишь однажды,
И ты не бойся укоризны,
Идя дорогою добра,
Куда б дорога не вела.

---
Ордена, чины, подарки,
Денежные премии,
Не испортили «повадки»,
Был он выше времени.

"Николай  Михайлович  Карамзин", 1766-1826

"Что есть поэт? Искусный лжец:
Ему и слава и венец!"
Н.М. Карамзин

Он отвергает этот мир,
Мечтами в небо устремлен,
Как освежительный зефир
Над пошлой жизнью веет он.

Творит добро из ничего,
Лишь силой мудрых, звучных слов,
И люди слушают его,
И каждый подпевать готов…
"Поэзия цветник чувствительных сердец."
Н.М. Карамзин

Она была сентиментальной,
Возвышенной и нежной,
А стала, Господи, брутальной,
Воинственной, мятежной.

Эротичные сменили
Романтичные стихи;
Целомудрие – грехи,
Как волною, затопили,
И на месте цветника
Непристойности река…

Иван  Андреевич  Крылов, 1769-1844

По виду – вылитый Обломов,
Но не по выпавшей судьбе –
Ему талант  Бог дал огромный,
Единственный в своей стране.

Он рисовал, играл немного,
Различные  искусства знал,
Был европейски образован…
Трудом, терпением все взял.

Так, если пишет он «Квартет»,
То знает то, о чем он пишет,
Он музыку прекрасно слышит,
Здесь для него секретов нет.

Он сотни написал страниц,
Одни  животные кругом,
Но  в маскараде этих «лиц»
Себя мы   с вами узнаем.

На сцену их, скорей на сцену!
Пускай играют и поют,
И, заподозривши подмену,
Себя пусть люди узнают!

Ведь, эти волки и лисицы,
Ослы, медведи и козлы –
Мы с вами. Есть чему дивиться,
О, Боже! Как мы все смешны!

Его шутливая мораль
Пронзает душу, как стрела,
И мы смеемся. Нам едва ль
Придет на ум  жалеть осла.

Он с детства каждому знаком –
Его народным языком
Поэзия в наш входит дом.

Он всем сословиям понятен,
И, сколько б ни было нам лет,
Смысл этих басен прост и  ясен –
Народный истинно поэт.

И чтоб была страна здорова
И жил достойно человек,
Мы басни дедушки Крылова
Читаем уж который век.

"…как ни приманчива свобода,
но для народа не меньше гибельны она,
когда разумная ей мере не дана…"
И. Крылов

Так и случилось в наши дни.
Нет, мало мы его читали,
И вот  себе мы накликали
Издержки гибельной свободы,
Когда без брода лезем в воду
И все спешим.
                Повремени!
Как будто хочет он сказать, –
Ослам негоже подражать...

Алексей  Федорович  Мерзляков, 1778-1830

Среди долины ровные…
А. Мерзляков

Среди долины ровные
Я часто распевал,
Я думал, то народное,
Я автора не знал.

И вот теперь узнал его,
Алеша Мерзляков,
То тройка провозвестников –
Он, Батюшков, Козлов.

Они почти  ровесники,
Без них нам не понять
Державина, Жуковского
И пушкинскую рать.

Иван  Иванович  Козлов, 1779-1840

По образному выражению Ю. Айхенвальда,
"И. Козлов – это «слепой музыкант» русской литературы."

Какое тонкое лицо…
Какая страшная судьба,
Ах, если бы мы знали все,
То чтоб мы делали тогда?

Судите сами… Был известен
Как светский человек, танцор,
В кругах московских был заметен,
Любой мог светский разговор
Он поддержать. Знал языки
И вряд ли умер бы с тоски,
Поскольку классику любил,
Читал и очень занят был.

Женился тридцати годов,
Имел от суженной сынов,
Все шло прекрасно, но вот вдруг
Остался вроде как без рук,
Точнее без обеих ног,
Поскольку двигаться не мог.

И вот когда пришла беда,
Литература, лишь она,
Да дружеских общений  круг
Спасли его от страшных мук

Английский выучил в «три дня»
(Невероятно для меня),
Знал наизусть всего Байрона,
Гюго, наверно, Ричардсона,
Поэмы Расина, Тассо,
Шекспира, Данте…Что еще?

Успешно стал переводить,
Казалось, можно все же жить,
Но…Рок  решил его добить,
И он…ослеп. О, боже правый!
За что казнишь? Мне не понять,
Наверно, все же бес лукавый
Тебе мешает карты. Глядь,
И выпадет совсем не то,
Что было раньше решено.

Его спасла сама «Светлана»,
А.Ф. Воейкова, жена

И здесь уж даже сатана
Им помешать никак не мог.

И он воспрянул. Видит Бог,
Его поэзия спасла,
Он стал писать и… жизнь пошла
Совсем, совсем другим путем –
Не знал, не думал он о том
Всего лет пять лишь до того….
Наверно, все же Бог его
В минуту страшную призвал
И дар ему поэта дал,
Как компенсацию того,
Что Сам же отнял у него.

Еще лет двадцать он писал
И много, многое нам дал –
Он написал «Вечерний звон»,
Одним уж этим славен он,
И много, много сверх того…

Так жизнь продолжилась его,
И тем пример нам дал Господь,
Как дух наш побеждает плоть.

---
Он крест свой несет терпеливо,
На Бога не смеет роптать,
И все, о чем пишет, красиво,
На всем восхищенья печать.

Прекрасны далекие страны,
Где не был, увы, никогда,
И сквозь золотые туманы
Италии видит врата.

Прекрасны далекие страны,
Прекрасна родная страна…
Картины былого – обманы,
Действительность часто не та.

Он крест свой несет терпеливо,
Семья – утешенье его,
И  в ней лишь черпает он силу,
Опора она для него…

***
Предо мной река лежала,
Пар струился над водой,
Утро свежестью дышало,
Тишина вокруг, покой.

И ничто не потревожит
Наступающего дня,
Солнце на небе восходит
За спиною у меня.

Любит, видимо, Создатель
Все-таки еще меня,
Раз я снова обладатель
Радости такого дня…

Василий Андреевич Жуковский, 1783-1852

 В нем не было ни лжи, ни раздвоенья –
 Он все в себе мирил и совмещал…
 Ф. Тютчев

                1.
Иисус не сразу появился,
Предтечу Бог сперва послал,
Чтоб мир задумался, смутился
И на спасенье уповал.

И вся поэзия – предтеча,
Предвосхищенье бытия,
Глаголют истину поэты,
Как неразумное дитя.

Глаголют истину поэты,
Мир богохульствует, шумит,
Никто не слушает поэта,
А мир над бездною висит.

Но словно теплый ветер с юга,
Что по весне ломает лед,
Призыв поэта – голос друга,
Ответ в конце концов придет.

И он пришел в лице поэта,
Что стал началом всех начал,
Хоть были юны его лета.
Но с каждым годом дар крепчал.

Предтечей был почти буквально:
Как Иоанн Его  крестил,
Так он заботой и вниманьем
России Пушкина открыл.

Он был его высокий гений,
Учитель, воспитатель, друг.
И в час смертельных сновидений
Свидетелем  последних мук.

                2.
Он был незлобивый поэт,
Он зависти не знал,
И призван был хоть в высший свет,
О  всех равно писал,
На все смотрел прекрасными очами
И мир его души был дружен с небесами.

Ничто не изменилось в мире,
Где все иль жертва, иль губитель,
И хоть приближен был к Порфире,
Он был не раб и не воитель,
А умный, скромный человек,
Что украшал собою век.

Он голосом народа был,
Когда народ не говорил.
Он мог открыто выступать,
И власть могла это понять,

Он патриот, он монархист,
Но он отнюдь не сервилист *,
Готов тиранов обличать,
Но это внешне, так сказать;
Конкретно ж власть всегда любил,
И ко двору приближен был.
*) сервилизм (от лат. servilis) – раболепный

3.
Но вот два слова о любви,
Здесь мимо просто не пройти.

Не только в жизни, и в любви
Он проповедовал смиренье,
Был образцом законопослушенья;
То было, видимо, в крови.

Нет, чтоб любимую украсть,
Как это сделал бы другой,
Кто выше права ставит страсть,
Подчас рискуя  головой.

Любовь оправдывает средства,
Она превыше  рассуждений,
Не понял зова ее сердца,
Хотя в поэзии был гений.

По существу ее предал,
Хоть сам от этого страдал.

Во всем должно быть чувство меры,
Не нужно жертвовать собой,
И деликатность, для примера,
Бывает хуже страсти злой.

Увы, Фиалкин * – это верно,
Прекраснодушный доброхот;
Где надо было быть железным,
Он все позиции сдает.

Бог посмотрел на эти муки,
Он письма Маши  почитал
И приложил к  сему сам руку,
И в ангелы ее забрал. **
*) чувствительный поэт – герой комедии А.А. Шаховского
«Урок кокеткам, или Липецкие воды» (1815 год),
прототипом которого явно был В.А. Жуковский.
**) Мария Андреевна Протасова умерла от вторых родов
на шестом году нелюбимого замужества.

 Я Музу юную, бывало,
 Встречал в подлунной стороне…
 В. Жуковский

                1.
 И я любил, любил бывало,
Любовь являлась не во сне,
Она воочию дышала,
Она передо мной стояла
В своей прелестной наготе.
И силы были, я пылал
И страсть в объятьях охлаждал.

                2.
Но Музы юной убоялся,
Мне все казалось – не смогу,
И вновь я с нею повстречался
Уже на дальнем берегу.

Пройдя уж больше половины,
Пройдя почти всей жизни круг,
Я понял, что мы с ней едины,
Не разорвать нам наших рук.

Теперь жалею – что же раньше,
Зачем так долго я молчал?
Я б написал гораздо больше,
И больше, может быть, сказал.

Но уж теперь я не оставлю
Вновь Музу верную мою,
И день, и ночь я тексты правлю,
Стихотворения творю.

Но уж теперь я не оставлю
Мою компьютерную «мышь»,
И день, и ночь стихи я правлю,
Что так внезапно родились.

"Не желай удивленья толпы, но пиши для немногих"
Гораций


Совету древнему внимая,
Его буквально понимая,
Писал, порой, он для  немногих –
Не каждому дано понять
Всю глубину творений строгих
И оценить их, так сказать. *

В былые времена за это
К ответу волокли поэта
И тунеядцем называли,
Но времена те миновали,
Пока, по крайней мере.
                Тут
Меня сомнения берут
И я не знаю, как писать…

На Бога только уповать,
Пожалуй, надо и писать
Все то, что на душу приходит,
Все то, что душу колобродит.
А время выскажет свой суд…

Года пройдут и издадут.
И то, что было для немногих,
Глядишь, взволнует очень многих.
*) В 1818 году был издан малым тиражом, по-немецки и по-русски, сборник оригинальных и переводных произведений Жуковского под названием «Fur Wenige.  Для немногих».

 Что наш язык земной  пред дивною природой?..
 В. Жуковский

Что наш язык в сравнение с природой?
Ее писали все, кто кистью, кто пером,
Стихи писали ей, ей посвящали оды,
Холсты различные развешаны кругом.

Я их люблю, люблю ходить по залам
И наслаждаться видом красоты,
Люблю закат в оранжевом и алом,
Люблю восхода тонкие черты.

Но более всего люблю первооснову,
С которой списаны все эти образцы,
Не передать ее не кистью и не словом,
Беспомощны холстов огромные листы.

Как выразить в словах невыразимость чувства?
Над этим бьются многие века,
И обессилено безмолвствует искусство,*
И повисает в воздухе беспомощно рука.

"Как отразить Создателя в созданье,
Где тень, а где основа бытия,
Где сущее, а где воспоминанье
О том, что было. Различить нельзя…"
*) В. Жуковский. Невыразимое, 1819

***
"Уж вечер…облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает…"                В. Жуковский

Уж вечер…облаков померкнули края,
Мне слышатся знакомые мотивы,
Воспоминание в душе своей храня,
Я вижу вновь родные мне картины:

Иду вдоль берега  широкого ручья,
Туманом покрываются равнины,
Горит за лесом  алая  заря
И потемнели гроздья у рябины.

Покой и тишина, осенняя пора,
Как быстро лето пролетело!
Так жизнь пройдет, останется одна
Душа, покинувшая тело.

И будет, бесприютная, блуждать
Над этими, родными мне полями,
С надеждой утро раннее встречать,
С печалью каждый вечер провожать,
А солнце будет гаснуть за лесами.

И в этой бесконечности земной,
В чередованье радости с печалью
Мне чудятся за гранью роковой
Какие-то неведомые дали…

"Но я тобой забыт, – где счастья привиденье?
Ах! счастием  моим любовь твоя была!"
В. Жуковский

"Но я тобой забыт… Я не могу смириться,
Что потерял я все, чем я дышал и жил,
Нет, ты мне объясни, что вдруг могло случиться,
Что изменилось, что? Я так тебя любил.

Но я тобой забыт… Я не могу поверить,
Переживаю вновь те сладостные дни,
Когда я был твоим. Как пред закрытой дверью,
Стою я пред тобой, я потерял ключи.

Но я тобой забыт, как скоротечно счастье!
Объятья страстные я помню, как сейчас,
Но смотришь ты теперь спокойно, без участья,
И свет прекрасных глаз вдруг для меня погас.

Но я тобой забыт, забыто все былое,
Как будто пал на все завесою  туман,
Ведь, не играла ты, когда была со мною,
Вся отдавалась мне, иль это был обман?

Но я тобой забыт, прекрасное созданье,
Ты непосредственна, свежа и хороша,
Но что тебе  сердечное страданье?
Во внешнем ты, к чему тебе душа."

"Минувших дней очарованье…"
В. Жуковский

Минувших дней очарованья,
Теснитесь вы в душе моей,
И лишь одни воспоминанья,
Как призраки былых теней,

Еще на память мне приходят,
Меня в прошедшее уводят,
Еще слегка волнуют грудь,
И хочется подчас шепнуть
Иль позвонить кому-нибудь,
Чтоб о себе еще напомнить –

Что жив, мол, помню, не забыл,
Как в молодости Вас любил;
Не дать совсем себя забыть,
Что очень даже может быть.

"Минувших дней очарованье…"
Но меньше стало уж желанья,
И сил все меньше для звонков,
Для встреч, для писем, теплых слов.

"То обман; то плющ, играющий
По развалинам седым;
Сверху лист благоухающий, –
Прах и тление под ним"
В. Жуковский

Боже мой! Какое слово!
Ах, люблю я старину,
И развалины былого
Близки сердцу моему.

Я люблю прикосновенье
Рук к камениям седым;
Жизнь, как чудное мгновенье,
Оживает вместе с ним.

Сердце о былом мечтает,
Я прошедшим унесен,
И душа моя вкушает
Вечности забытый сон.

Я былые слышу речи,
Вижу прежние глаза,
Будто я в какой-то вечер
Там живу, где жить нельзя.
И, явившись к ним,
Я знаю, что случится на веку,
И я смело им гадаю
И куда-то их веду.

Предвосхитил я плененье,
Защитил родную Русь,
И Батыево сраженье
Лично выиграть берусь.

Дальше, дальше мысль уносит,
К Обетованной земле,
И Израиль тоже просит:
Мол, подумай обо мне.

Я б вмешался, я б исправил,
Я бы много изменил,
И народ  меня б прославил,
Я б спасение дарил…

Но обманчив луч сверкающий,
Все рассеялось, как дым;
И историю спрямляющий
Путь, никем недостижим.

"Люблю тебя, дышу тобой *,
Перед тобою благовею,
И только в мыслях разве смею
Сказать себе – он будет мой.

Он будет мною околдован,
Он будет мною покорен,
В объятья нежные закован,
На ложе страсти увлечен.

Он будет по пятам влачиться,
Повсюду следовать за мной,
Мечтать он будет насладиться
Беседой разве лишь одной.

Он будет мой, мой, только мой,
Он послан мне самой судьбой."
*) В. Жуковский

"Тебя любить – одна мне радость…"
В. Жуковский

"Тебя любить – одна мне радость,
Я покорен, мой друг, тобой,
Ты в жизни главная мне сладость,
Ты мой кумир, ты ангел мой,

Мое святое вдохновенье,
Моя воздушная мечта,
Любви счастливой наслажденье
И жизни грешной красота."

***
Я много пожил, что-то повидал,
Я прошлое не раз перебирал,
Искал на дне его, что уцелело,
Что в памяти моей осело,
Что сохранила времени река.
Как говорили в прежние века.

И вот над днями юности златой
Склоняюсь поседевшей головой –
Все в ней тогда казалось настоящим,
И время  представлялось нелетящим,
И потерять  годок-другой
Мне было, как махнуть рукой.

И много, много потерял
Я, жизни выбирая путь,
И как теперь бы не желал,
Но прошлого уж  не вернуть.

А было всякое, порой
Я многим рисковал,
Не то, чтоб прямо головой…
Но хорошо, что удержал
Господь меня на том краю,
С которого теперь пою.

Что я не преступил черту,
Тягчайшую для всех –
Не взял на душу смертный грех,
Не убивал, не предавал
И совестью не торговал,
Насколько  мне хватало сил,
Хоть было – врал, братишку бил
(О чем уж прежде говорил),
Но крупного не совершил
Я, слава Богу, ничего,
Чтоб камнем на душу легло.
Наверно, просто повезло.

Дай Бог, и дальше удержаться,
Чтоб в путь далекий собираться
Мне было проще, чем тому….
Что не желаю никому.

 Баллада о сосне (автора настоящей книги)

Зима, мороз, иду я по дороге
И чудится, наверно, мне,
Как шепчутся вокруг замерзшие деревья
О солнце,  лете  и тепле.

"От своей бабки я слыхала",-
Сказала юная сосна:
«Что от мороза их спасало
Тепло, идущее от близкого костра.»

"Да, хорошо б и нам погреться", -
Поддакнула мохнатая ей ель:
«А то стоим и некуда нам деться
И треплет нас проклятая метель.»

И, пошептавшись так, они заснули,
И снится всем один и тот же сон,
Как будто их под корень всех спилили
И волокут уже из леса вон.

Потом их снова пилят, колют,
И в печку смрадную суют,
Которая их скоро всех  погубит,
Чего они не знаю и не ждут.

Хотя им здесь  немного тесновато
И  дым противный  ест глаза,
Зато тепло пошло по жилам -
Сбылась их, кажется, мечта…

Когда же пламя их охватит,
Когда огонь кору их съест,
Тогда они застонут и заплачут
И вспомнят свой морозный лес.

Так в нашей жизни очумелой
Грешим, шумим, все - трын-трава,
А под конец сожгут нас также,
Как эти глупые дрова.

"Потомство раздает венцы и посрамленье…"
В. Жуковский

Время жестко отбирает
Тех, кто ныне на слуху,
Лишь немногих оставляет,
В их число ли попаду?

Живу спокойно, не мотаюсь
Я по тусовкам, вечерам,
Своей поэзией стараюсь
Свой собственный построить храм.

Живу я жизнью одинокой,
Спокойно, тихо, при жене,
И в антологии далекой
Быть может, вспомнят обо мне…

***
"Лежу у милых ног – горю огнем желанья *,
Душа терзается моя;
Невыразимые страданья
Ты причиняешь мне, любя.

Никак не можешь ты решиться
Отдаться страсти роковой,
Плоть хочет, но душа боится,
Хотя в мечтах уже я твой…"
*) В. Жуковский

"Тебя любить – одна мне радость,
Ты мне все блага на земле…2
В. Жуковский

Ты мне любовница и мать,
Любого мне дороже друга,
И больше нечего желать.
Коль рядом ты, моя супруга.

Уйду ли в царство я теней,
Ты жизни путь свой продолжая,
Тома поэзии моей
Издашь, мой труд тем завершая…

"Минувших дней очарованье…"
В.  Жуковский

Их Пушкин ловко подхватил,
В стихи другие поместил
И автора сих слов затмил… 

"Ах! не с нами обитает
Гений чистой красоты…"
В.  Жуковский. «Лала Рук», 1821

Красота души и тела
Гармонично в нем слиты
Идеалом красоты,
С Афродитою сравнимой,
Но, увы, недостижимой.

Лишь великие творенья,
Где соавтор сам Творец,
Силою воображенья
Идеала образец
Изредка являют нам,
Вечным красоты рабам…

"Но вы к земле, цветы, прикованы;
Вам на земле и умереть;
Глаза лишь вами очарованы,
А сердце вам не разогреть…"
В.  Жуковский. «Мотылек и цветы»

А мы хоть тоже на земле
И так же смертны, как и вы,
Но духом в яви, и во сне
Мы в небеса устремлены.

Мы теплокровны, горячи,
А вы прохладны, как ключи;
Неведомы и страсти вам,
Что душу согревают нам.

Вы украшаете жилища,
Но духом вы убоги, нищи.
За красоту мы ценим вас,
Но мы – на век, а вы – на час…

Денису Васильевичу Давыдову, 1784-1839

"Вошла – как Психея, томна и стыдлива,
Как юная леди, стройна и красива…"
                Д. Давыдов

Тебя я в объятия страсти увлек
И персей твоих ощутил холодок,
И губы раскрылись, ты часто дышала,
В глазах помутилось и ты застонала.

Как долго то длилось, не знаю, не знаю,
Но снова тебя я в тиши поджидаю.

Федору Николаевичу Глинке, 1786-1880

"Вот мчится тройка удалая
        В Казань дорогой столбовой…"
                ф. Глинка

Прожил без малого сто лет
Сей литератор и поэт,
Воспоминания оставил
Да тройку  странствовать отправил
Вдоль по дороге столбовой.
С тех пор и мчится век второй.

Тот образ многих вдохновил,
Он очень Гоголю был мил
И Русь он с тройкою сравнил.

Константину Николаевичу Батюшкову, 1787-1855

"По дарованиям достоин славы он,
По сердцу счастия достоин "
              В Жуковский


Красив и телом, и душой,
Но не поладил он с  Судьбой.
Она  была к нему сурова –
Вдруг помрачение нашло,
Она лишила его слова,
А плоть осталась. Для чего?
---
То был талантливый поэт,
Каких нечасто знает свет.
Он Пушкина предвосхитил
И очень много б совершил,
Когда б Господь иль Сатана
Его бы не лишил ума.
И он остался лишь предтечей
У Божества российской речи…

"О память сердца! Ты сильней
 Рассудка памяти печальной…"
 К. Батюшков. «Мой гений»

Они друг друга дополняют,
Питая образами нас,
Прошедшее опять всплывает,
Все повторяется не раз.

Источник радости они –
Тогда, в святые эти дни
Все, все в нас только начиналось,
Душа ничем не омрачалась
И сердце жаждало любви.

И  было все вокруг любовь,
На нас с улыбкою смотрело,
А в глубине души все пело,
Как не поет уж больше вновь…

***
"О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной…"

Давно, давно расстались мы,
Но помню облик ее давний.

"О память сердца!"
К. Батюшков. «Мой гений»


О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти моей –
Ум говорит: Пора забыть,
Но продолжаю я любить
И сердце шепчет вновь и вновь:
Не забывай свою любовь!

Я помню милые черты,
Их память вживе сохранила,
Я помню прежние мечты,
О, как давно все это было!

На фотографию смотрю
И  снова сердце  замирает –
Я до сих пор ее люблю,
Хотя она того не знает.

Но, если б встретился я с ней,
Ее я вряд ли бы  узнал –
Ведь сколько лет прошло с тех дней,
Когда ее я целовал…

(О память сердца! Ты сильней…
О, если б встретился я с ней!
Не знаю, что бы нас  свело,
Ведь столько времени прошло!)
---

***
"И гордый ум не победит
Любовь холодными словами…"
             К. Батюшков

Любовь безумием сильна,
Она, как солнце, жаром пышет,
Рассудка зов она не слышит
И безудержна, как весна.

Она не терпит рассуждений,
Ей зрелый опыт ни к чему,
Она чурается сомнений
И мнится, все ей по плечу.

И гордый ум не победит
Ее холодными словами,
В ней, как костер, огонь горит
И страсти полыхает пламя….

"Что жизнь мне без тебя?…"
              К. Батюшков

Что жизнь мне без любви,
Без страсти, без волненья,
Без пламени в крови,
Без ревности сомненья?

Что жизнь мне без тебя?
Мое очарованье,
Не проживу и дня
Без страсти упованья.

Не проживу и дня
Без ласки и любви,
Люби, мой друг, меня,
Без памяти люби!

***
Ее познал я на природе –
Давно кипело все во мне.
Была ненастная погода
И мы укрылись в шалаше.

Под звук дождя, при блеске молний
Сорвав намокнувшее платье,
Наверно, навсегда запомнил
Я ее жаркие объятья.

Гроза прошла, но струйка пота
Стекала меж ее грудей,
Истома сладкая, дремота
Сменила блеск ее очей.

И долго мы еще лежали
На жестком ложе шалаша,
Все было сказано, молчали,
Но бились в унисон сердца…

***
Весна! Я вновь смятенья полн,
Вновь все вздымается во мне,
Я всех люблю, я, как в огне,
И чувству, что будто волны
Кипят вокруг, со всех сторон.

"Мечтание душа поэтов и стихов... "
                К. Батюшков

Мечтание – душа поэтов и стихов *,
Оно им заменяет прозу жизни –
В глухих краях своей Отчизны
Они поют края чужих богов,
Они поют любовь, которой не бывает,
И вымыслом своим  действительность смущают.
*) К. Батюшков

"Все здесь, друзья, изменой дышит,
Теперь нет верности нигде.
Амур, смеясь, все клятвы пишет
Своей стрелою на воде…"
К. Батюшков

Она, увы, не обещала
В своей любви мне верной быть.
Она налево и направо
Любовный жар свой раздавала,
Не в силах голод утолить.

Ее сжигал пожар страстей,
На все ей было наплевать…
Ну, что мне было делать с ней?
Я вынужден был все прощать.

Так я в немалые уж лета
На опыте своем познал –
Манон Леско не бред поэта,
Аббат нам правду рассказал *.
*) Аббат Прево. «Манон Леско»

"Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,
Для сердца ты всего дороже!.."
                К. Н. Батюшков

Природа – лучший собеседник,
Чем ближний тот или иной,
Она молчит в любой беседе,
Даруя благостный покой.

Она ни в чем не возражает,
Как бы согласная с тобой,
И этим нежно утешает,
Когда вскипаешь ты волной.

Она всегда с тобою рядом,
Она надежней всех друзей,
Хотя общаешься ты с ней
Порой лишь из окошка взглядом.

А разноликостью красот
Она любого превзойдет,
И нет любовницы такой,
Чтобы сравнилась с ней красой!..

"Мой дух, доверенность к Творцу!"
                К. Батюшков


Нет счастья без веры, любви и терпенья,
Дорогою мудрых по жизни иди,
Господь или то, что зовут Провиденьем
Оценит слова и поступки твои.

Не знаешь, когда и где путь свой закончишь,
Но ветер надежды шумит в парусах,
Плывет твой корабль и вера  твой кормчий,
И курс он сверяет с звездой в небесах.

Но солнце взойдет, успокоится море,
Простор необъятный увидишь вокруг,
Как сон, отлетят все тревоги и горе,
И новое небо откроется вдруг! *

Нет счастья без веры, любви и терпенья,
А также смиренья – добавлю теперь,
Господь или то, что зовут Провиденьем
Смирением  в Рай открывает нам дверь.

Гордыня – смиренье, как минус и плюс,
Как два направленья единой дороги;
С коварной гордыней я, грешный, борюсь,
Как нам завещали  бессмертные боги!

Нет счастья без веры, любви и терпенья,
Иди же дорогой своей до конца,
Душа не томится пусть в муках сомненья,
А трепетно верует  в мудрость Творца!
*) И увидел я новое небо и новую землю…
Откровение Иоанна Богослова 21:1

"Мой друг, скорей за счастьем
В путь жизни полетим,
Упьемся сладострастьем
И смерть опередим!.."
           К. Батюшков

Было время упивался
Я прелестною красой –
То с одною, то с другой,
Я не только целовался…

Хоть прошли златые лета –
Я давно уже седой,
Но порою и про «Это»
Думаю в тиши ночной…

"Поэзия, осмелюсь сказать, требует всего человека."
      К. Батюшков. «Нечто о поэте и поэзии», 1815

Так, лишь на пенсию уйдя,
Освободившись от забот,
Которых было полный рот,
Отдался творчеству и я.

С тех пор, которое уж лето
Всемирной сетью Интернета
Моя поэзия согрета…

Петру Андреевичу Вяземскому, 1792-1878

В литературе след оставил
И имя громкое прославил,
Но в прозе, а стихи его
Не стоят имени того.

Они унылы, многословны,
Они, как речи девы томной.
Как жаль, что Пушкина рука
Их не коснулась хоть слегка.

Нашел одно лишь исключенье –
Сынам другого поколенья
Посвящено стихотворенье.

Хотя написано давно,
Но злободневно как оно?

***
Сыны другого поколенья *,
Что мы им можем рассказать?
Им наши не понять волненья
И нашу жизнь им не понять.

Им чужды наши идеалы,
Другой у них менталитет –
Одной духовности им мало,
Не тот у них в окошке свет,
Другой настрой, другой язык,
Их ум к практичности привык.

Но все же, все же нитка вьется,
Связь поколений все же есть,
И что-то общее найдется,
И  продолжает древо цвесть.
*) П.А. Вяземский

"Моя вечерняя звезда,
         Моя последняя любовь!…"
                П. Вяземский

Моя вечерняя звезда,
Моя последняя любовь,
Другой не будет никогда,
Лишь ты одна волнуешь кровь.

С тобой одной мне суждено
Прожить остаток дней моих,
И лишь тебе одной дано
Быть утешительницей их.

Моя вечерняя звезда,
Моя последняя любовь,
Другой не будет никогда,
Не возродится сердце вновь…

"Ждет тройка у крыльца; порывом
Коней умчит нас быстрый бег…"
П. Вяземский. Зимняя прогулка.

Не скорость, а беззвучность хода
Очарование саней,
В них ближе к нам сама природа
В красе торжественной своей.

"Скорей бы сани, бег на воле,
Как некогда мечтал поэт" *,
И тройка мчится в чистом поле,
Где только снег да лунный свет…
*) Скорей бы сани, сумрак, поле…
И. Анненский

Кондратию Федоровичу  Рылееву, 1795-1826

"Но где, скажи, когда была
        Без жертв искуплена свобода?…"
                К. Рылеев

Все относительно на  свете,
Живем неважно мы пока,
Но кто может нам ответить:
Что лучше - воля иль тюрьма?

Да, демократия – свобода
И для бандитов и жулья,
Бороться с ними все же можно,
Свобода – трудное дитя.

Свобода всем иль никому,
И третьего здесь не дано,
Свобода всем иль всем в тюрьму,
И надо выбирать одно!

---
Но хоть в николаевскую пору
Не было разбоя, бандитизма,
Мало было степеней свободы,
Заморожена была Отчизна.
Были ль счастливы тогда народы?..

***
Я не приму его бунтарства,
Его стремления к борьбе,
Я не приемлю также барства,
Ищу я истину в вине.

Ищу ее  я посредине
Двух полюсов – добра и зла,
Одна  в душе моей святыня –
Искусства яркая звезда!

Александру Сергеевичу Грибоедову
(1795-1829)

Он написал совсем  немного,
Но многое сумел сказать,
Хоть коротка была дорога,
Но уж ума нет занимать.

Прочел я «Горе от ума»
Когда жизнь только начиналась,
И вот поэзия сама
Ко мне впервые постучалась.

С нее-то  все и началось.
Когда ее я прочитал,
Не то, чтоб очень умным стал,
Но что-то где-то занялось…

Литературы русской путь
Меня, как в пропасть, стал тянуть…

Ивану Петровичу Мятлеву
(1796-1844)

"Как хороши, как свежи были розы
В моем саду!…"
                И. Мятлев

Как хороши цветы, стоящие в кувшине,
Как хороши и те, цветут что на окне,
Как я любил  тот домик с мезонином,
Где милая моя цветы дарила мне.

Промчалось лето, осень наступила,
Цветов осенних  мне никто уж не дарил,
И я бродил один близь дома с мезонином,
Где счастье я познал, где я весной любил.

Как хороши цветы, стоящие в кувшине,
Но больше нравились мне те  цветы,
Которые росли у дома с мезонином,
Которые весною мне дарила ты.

Как хороши цветы, растущие в саду.
Но грустно мимо я иду….

Антону Антоновичу Дельвигу
(1798-1831)

Я сына в честь него назвал,
Но как он мало написал
Того, что время пережило,
Того, что время сохранило.
Как мало прожил он, увы,
Один из лучших той поры.

Он гимн лицейский сочинил,
Он с декабристами дружил,
Он был поэт по всем статьям,
Что признавал и Пушкин сам.

Ему он самым близким был,
Он сам об этом говорил,
В нем потерял он почти брата,
Так тяжела была утрата *.
*) «…никто на свете не был мне ближе Дельвига…»
                А. Пушкин

***
"Протекших дней очарованья,
      мне вас душой не возвратить!…"
                А. Дельвиг

Минувших дней очарованье!
Не раз, не два и я писал
О выпавшем душе страданье,
И я дань прошлому отдал.

Ах, годы, годы, вы промчались,
Я увлекался и любил…
Мы если б снова повстречались,
Я б Вас узнал – я не забыл…

Но неужели, Боже правый,
Мне не дано вас увидать?
Я Вас любил не для забавы,
Готов был многое отдать.

Я Вас любил, но где Вы, где Вы?
Увяли видно, как и я,
И не узнать былой мне девы
И Вы не вспомните меня.

***
"Не осенний мелкий дождичек…"
                А. Дельвиг

Осень, грустная пора –
Дождик льет уже с утра,
Все дороги развезло,
И сквозь крышу протекло.

Сапоги одев, по лужам
Через двор я прохожу,
Я пока что не простужен.
Но здоровье берегу.

Вот такая в жизни проза –
Дождик льет второй уж день
И в саду поникли розы,
И работать даже лень.

К вечеру туман клубится,
Звезды гаснут в вышине,
А соседская девица
Не дает покоя мне.
***
"Что есть любовь?…"
      А. Дельвиг

Так что ж это такое,
Взрослая любовь,
И чем она прельщает
И будоражит кровь?

На что она похожа,
И почему всех нас
До старости тревожит
Ее могучий глас?

Ты обезумел, все презрел,
Одежды сбросил тоже,
Слиянье душ, слиянье тел,
Атласность женской кожи.

В подругу погружаешься,
Как в теплую волну,
И на волне качаешься
У страсти весь в плену.

Никто тебе не нужен,
Пусть все идет ко дну,
И любишь ты сегодня
Ее, ее одну!

Все горячее, все тесней
Сжимаются тела,
Все чаще, чаще  и сильней
Вздымается волна.

И ты изнемогаешь,
Но вот блаженства миг –
Девятый вал бросает
Тебя на самый пик!

Вершина упоенья!
Издав победный  крик,
Без сил, в изнеможенье
К лицу ее приник…

"Нет смерти благодатней и милей,
Чем смерть ее – под ним, его – на ней."
Сэмюэль Батлер (1612-1680) (пер. Г. Бена)


"Мы не сказали ничего,
        Но уж друг друга знали…"
                А. Дельвиг

 Мы не сказали ничего,
Но уж друг друга знали
Бывает так, но отчего?
А Вы такое знали?

А с Вами было ли подчас,
Бывало ли такое,
Любовь чтоб падала на Вас,
Как снег, как град весною?

То настоящая любовь
Показывает норов,
Волной вскипает в жилах кровь
Без всяких разговоров.

К чему ненужные слова?
Достаточно и взгляда,
И уж пылает голова
И ничего не надо.


Александру  Сергеевичу  Пушкину
(1799-1837)

Я мог не спешить,
Я мог подождать,
Я мог бы  и лучше
Еще написать.

Кую я железо.
Пока горячо,
Надеюсь, что Муза
Подставит плечо.

"К тому ж…дни наши  сочтены не нами *,
И мой конец, как знать,  не за горами"
                *) А. Пушкин.

           1.
Его поэзия прекрасна,
Его печаль всегда светла,
Как солнце, лучезарна, ясна,
Как детский поцелуй, чиста.

Не замутило ее горе,
Не отравил отмщенья крик,
Она огромна, словно море,
Свежа, как под скалой родник.

В ней мудрость древнего пророка,
В ней сила молодых кровей,
Как океан, она глубока,
В ней южных аромат степей,
Лесов нехоженых дыханье,
Всей нашей жизни трепетанье.

Она на всех нас повлияла,
Она исходное начало
Всей нашей жизни, и она
Нам, как в награду, всем дана.

С нее пример и я беру,
Отдавши дань его перу.


             2.
Ты неизменный, вечный гений,
Своею лирою давно
Воспел ты в легких песнопеньях,
Все, что судьбою нам дано.
               
А мы, наследники твои,
Разноплеменною толпой
Путем, проложенным тобой,
Бредем, как путник вдоль горы.

И лишь немногие из нас
Взойдут по ней до половины,
А что касается вершины,
Пока никто за двести лет
На ней не смог оставить след.

 
             3.
Мне хочется ему молиться,
Пред ним хоть на колени встать,
И у него всю жизнь учиться,
Его заветы постигать.

Пред глубиной его трагедий,
Стихов, и прозы, и всего
Смириться и сказать: «Вот гений!
Как далеко мне до него».

 
            4.
Он подражал другим поэтам,
Он многое перенимал,
Но оставался сам при этом
Оригинальнейшим поэтом,
И мир ему рукоплескал.

Не важно, что и где берет
Писатель и поэт,
Важнее то, как сам поет
И с чем приходит  в свет.

---
При жизни недооценен,
Что ж, такова судьба поэта.
Я тоже, также, как и он,
Кто знает мой «Венок сонетов?»

"Чудесный талант! Какие стихи!
Он мучит меня своим даром,
Как приведение!…"
В.А. Жуковский в письме к П.А. Вяземскому


Он мучил всех, как приведенье,
Писал играючи, легко.
Они – поэты, он же – гений,
Шагнет, так очень далеко!

Порой понять им было трудно,
Как этот юноша еще
Писал так дивно, умно, чудно
И чувствовал так горячо.

И, дань таланту отдавая,
Его пытались поучать,
Того тогда еще не зная,
Что гения на нем печать.

Он мучил всех, как приведенье,
Писал талантливо, свежо,
От них остались только тени
На фоне гения его.

Всю жизнь свою провел бы я
За Пушкиным и чашкой чая
Г. Иванов

Я Пушкина всю жизнь читаю
И начитаться не могу,
Я без стихов его скучаю,
А мысли свято берегу.

Его поэзией пленяюсь,
Доживши до седых волос,
Его я рифмами питаюсь,
В его размеры одеваюсь,
И рад, коль впору мне пришлось.

В  тени его  великой,
Расту, как  дикий  куст,
Усами земляники
Цепляюся  за бюст.

И на него похожим
Хочу, конечно, быть,
Хотя мы с ним не схожи,
Но все же вьется нить…

---
Я Пушкина всю жизнь читаю
И начитаться не могу,
Его поэзией пленяюсь,
Его я рифмами питаюсь,
В его размеры одеваюсь,
Его я мысли берегу,
В его тени  великой,
Как  дикий  куст расту.

И на него хочу похожим
В своей поэзии я быть,
И, может быть, он мне поможет,
Меня не давши позабыть.

Пусть я не классик,
А – поэт конца двадцатого столетья,
Я не тщеславный человек,
И уж, конечно, я не гений,
Но, тем не менее, надеюсь
Я на прочтение меня
Чредой грядущих поколений..

Я верю, что мои стихи
Перелетят веков границу,
И разлетятся там, как птицы,
И по Руси, и за границей.

Перед кончиною своей,
Как Моисей вблизи земли обетованной,
Хочу увидеть в дымке пусть туманной
Полет моих стихов, как стаи лебедей.


И Пушкин ласково глядит…
                Б. Ахмадулина

Всех его гений вдохновляет,
Становимся мы лучше с ним,
Хоть ночь идет, и свечи тают,
И прошлого витает дым.

И сколько лет бы не прошло,
Все льется бесконечный свет.
Как нам всем с вами повезло,
Что есть у нас такой поэт!

Хоть спорим мы подчас  упрямо
И каждый норовит вперед,
Но ни комедия, ни драма
Нам  с ним сравниться не дает.

Мы тянемся к нему, как к свету,
Берем его за образец,
Но сколько б ни было поэтов,
Недосягаем  Бог-отец.

Всех светлый гений вдохновляет,
Звезда полночная горит,
И дух невидимый витает,
И вечность с нами говорит.

***
Что главное в стихах –
Гармонии искусство?
Сравнений красота?
Куда важней, мне думается, чувство,
Изящество и простота.

Лишь красота – вот Бог поэта,
Подчас скромны ее приметы,
Но чем взыскательней он к ней,
Тем он мудрей, тем он нужней.

Поэзия, мой друг, должна быть глуповата…
                А. Пушкин

Я б не хотел всего изведать.
Кто все прошел, немало потерял,
Хоть много может он поведать,
Душой богаче он не стал.

Поэзия должна чуть-чуть быть простоватой,
Слегка наивной, чуточку смешной,
Она должна быть чувствами богата
И внешне хороша собой.

Поэзия – не опытная дама,
Что все прошла, ничем не удивишь,
И в прошлом у которой тьма романов,
И ты, как мальчик, перед ней стоишь.

И  уж  она, конечно, не девица,
Краснеющая  по пустякам,
А женщина, которой насладиться
Дано лишь избранным    мужам!

В начале жизни школу помню я...
                А. Пушкин

     В начале жизни школу помню я,
     Где я учился, где друзья,
     Которых позабыть нельзя,
     Своею дружбою мне душу согревали,
     Где мы о будущем мечтали
     И никогда не унывали.

     Но в те далекие года
     Власть предержащие такое вытворяли!
     Но тогда они ограничения не знали.
    
     Так, Alma mater, общую для нас,
     Они в один не лучший час,
     Как топором на части вдруг разъяли,
     И на развалинах ее
     Две школы однополые создали,
     И буквы "М"  и  "Ж" на них,
     Как на уборных, написали…
 
  Завидую я молодежи,
     Какое поприще пред ней,
     А наши нравы были строже,
     Мы дев не трогали, ей-ей…

     Как многое я в жизни потерял
     От воспитания такого,
     Лишь через годы я узнал,
     Но вот о том еще два слова.

     В те, ранней юности года,
     Когда всех любишь и когда
     Как дикий плод, я расцветал
     И многого еще не знал,
     Но  плод любви к прекрасному
     На дно души моей уже  упал.

     И много лет он там лежал,
     И лишь когда седым я стал,
     Он вдруг ожил и задышал.
     То, видимо, Всевышний сам
     (Мы все подвластны небесам),
     Меня на склоне моих лет
     К поэзии  воззвал!.
   
В глубоком знанье жизни нет -
   Я проклял знаний ложный свет!
                А. Пушкин
Какой бы ни был ум глубокий,
Ему всей правды не понять,
Лишь сердцем, чувствами и верой
Ее мы можем угадать.

И верно то лишь, что красиво,
Гармония лишь мир спасет,
А не сухая  знаний сила,
Не  их продуманный  расчет.
 
...Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу...
                А. Пушкин
Бывало, спорил я с судьбою,
И жизнь свою не раз ломал,
С годами я мудрее стал –
С судьбою спорить перестал,
И на нее я не ропщу,
А смысл ее понять хочу:

Зачем Всевышний посылает
Мне испытанье то иль это,
На что Он этим намекает,
Какого ждет взамен ответа?

И  опыт, сын ошибок трудных....
 А. Пушкин

Ошибок совершаем мы  немало,
Они, как рытвины на жизненном пути,
Они, как ямы иль провалы,
И надобно уметь их обойти.

На них мы учимся, взрослеем ,
Их опыт облегчает путь,
Кто ошибался, тот сумеет,
Заметив яму, во время свернуть.

От  них никто  не застрахован,
Их может всякий совершить,
И поседелый в битвах воин,
И юноша, только начавший жить.

Ошибки разные бывают,
Одни нам пролагают путь,
Другие -  жизни угрожают,
Вот почему
     За двух небитых битого дают.

И жизнь нельзя пройти иначе,
Ошибками усеявши свой путь,
Недаром говорят –
Пусть неудачник плачет
Не смог судьбу  он обмануть
Иль просто во время свернуть…

С годами опыт к нам приходит
И мы становимся мудрей,
Все меньше делая ошибок
В сравненье с юностью своей…

С  утра садимся мы в телегу...»
                А. Пушкин

У каждого своя телега,
У каждого своя судьба,
Но все мы едем до ночлега,
Чтоб распрощаться навсегда.

Там медленно ступают кони,
А здесь несутся, словно вскачь,
Несутся, будто кто их гонит
В могилу первыми попасть.

Зачем спешить, мы все там будем,
Старайтесь дни свои продлить,
Кто тише едет - дальше будет,
Господь к тому благоволит.

Ему там видно, с высоты,
Куда несутся наши кони,
И, почесав свои ладони,
Он улыбается в усы.

*** 
История, как колесо, вертится,
Она не движется вперед,
Все повторяется и спицы
Мелькают задом наперед.

Меняются лишь только кони,
Возница тот же – то сама
Ее Величество Судьба.

И мчатся ли, плетутся ль кони,
Конец известен ей всегда…

Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия...
А. Пушкин

Мгновения, мгновения,
Минут и дней течение,
А времени река
Течет издалека,

И, как песок, уносит
Частички бытия...
И Бог когда-то спросит,
Что сделал в жизни я?

Отвечу, не лукавя,
Я многого хотел,
Но слов великих тайну
Постигнуть не сумел.
Мой скромен дар убогий,
Как есть,  меня  прими,
Я не прошу о многом,
Лишь имя сохрани!

"Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам…"
А. Пушкин

По своей и божьей воле
Мы живем не в чистом поле,
А в стране какой-нибудь
Жизни совершаем путь.

Родиной она зовется.
Ну, а если нам неймется,
Можно Родину сменить -
В край другой уехать жить.

Многие так поступают –
Уезжают, улетают,
Кое-кто и налегке,
Искать счастья вдалеке.

Никого не осуждая,
Путь иной я выбираю -
Остаюсь в России я,
Хоть трудна судьба моя.

Слишком многое я вижу,
Слишком многое люблю,
Слишком много ненавижу
Я в своем родном краю.

Но родные здесь  могилы,
И язык мне здесь родной,
Даже воздух здесь мне милый,
Даже дождик – стороной.

И других не осуждая,
Остаюсь в России я –
Такова судьба моя.

Остаюсь я там, где жил,
Мать свою где схоронил,
Где стихи мои пришли,
С глубины моей души…

Все здесь напоминает мне былое…
А. Пушкин

Мне все здесь на память приводит былое,*
Здесь детство и юность беспечно прошли,
Дома, переулки, дворы – все родное,
Все здесь навевает минувшие дни.

Здесь первое чувство, о юность, узнала,
Здесь дружба питала истоки любви,
Душа здесь впервые от горя страдала,
Но сладкий осадок остался  в крови.

Мне все здесь на память приводит былое,*
Здесь все начиналось, что сталось со мною.

"Редеет облаков летучая гряда…"
 А. Пушкин

Гряда обычных облаков
Весь день клубится над полями
И даль лесов опять в тумане.
И не хватает нужных слов,

Чтоб описать мне этот день.
Вставать не хочется и лень
Читать, писать и все б одно,
Все пить бы терпкое вино,

Чтоб не простынуть, Бога ради,
Чтоб было что в своей тетради
Потом, меж делом, записать
И снова лечь в свою кровать.

Хотя в такую вот погоду
Пройтись по лесу хорошо,
Грибы искать и на природе
Мечтать о чем-нибудь еще.

И уж потом, домой вернувшись,
Стаканчик крепкого налить,
В сухое, теплое обувшись,
О  всех тревогах позабыть.

Потом опять стихи творить,
Вилась чтоб бесконечно нить,
Чтоб ни  на день не прервалась
Времен связующая связь.

 Я Вас любил...
 А. Пушкин

Я Вас любил, ах, как я Вас любил!
И до сих пор я Вас не позабыл.
Во имя Вас на все я был готов,
Но Вы не приняли мою любовь.

А я по-прежнему Вас все еще любил,
Но время шло, и пыл любви остыл
И страсти пелена упала с моих глаз.

Смотрю спокойно я на Вас
И в Вашем облике меня уж не волнует
Прическа новая, сиянье ваших глаз
И шея нежная, и ворота атлас. 

Ничто меня уж больше не волнует –
Ни робкий Ваш укор,
Ни дружеский привет,
Ни запоздалый на мою любовь ответ…

Но я Вас все-таки не позабыл –
Я вас любил, ах, Как я Вас любил!

Здесь некогда любовь меня встречала…
А. Пушкин

Случалось ль вам, читатель мой,
Вновь посетить места былые,
Где юность резвою тропой
Бежала сквозь леса густые,
Там – по полям, там – по лугам,
И снова возвращалась к вам?

Здесь все на память мне приходит,
А. Пушкин

Здесь, вроде, так же, как вчера,
И та же на лугах трава,
И солнце утром также всходит.

Но только нет в тени ветвей
Подруги ветреной моей,
С которой здесь любовь  делил
И счастье полной чашей пил,

С которой жадно целовался,
Перед которой раздевался
Я на лугу среди цветов,
А дальше…? Ясно все без слов.

О, время юности златое,
Желаний полное, лихое,
Когда кружится голова,
И жизнь не жизнь, а тын-трава,

Когда объятьям каждым рад,
И жизни пестрый маскарад
Вокруг волнуется, шумит,
А время, времечко,…. летит,

А время требует смириться,
Уняться и остепениться.
А время требует порой
На горло собственной ногой
Ступить, и с юностью проститься,
Поскольку надобно жениться…
Но на другой, но на другой…
А та осталась за рекой,
А та уехала с другим…

Как, почему осталась с ним,
Мне вспомнить больно до сих пор,
Но то отдельный разговор…

"Все в жертву памяти твоей..."
А. Пушкин

Все, все  отныне памяти твоей –
Тебя любила беззаветно,
Ты был отцом моих детей,
Я сохраню твой образ светлый.

Ты напряженно жизнь прожил,
Всегда в делах, всегда в заботах,
Собой не слишком дорожил,
Всегда старался для кого-то.

Бурлила жизнь в тебе ключом,
Чем только ты ни увлекался,
Всегда друзьями полон дом,
Таким  и  в памяти остался.

И каждый день, от сна восстав,
Я буду мысленно с тобой,
Ты будешь на моих устах,
Ты для меня всегда живой.

И буду  в памяти хранить
Дни, проведенные с тобой,
Тебя не в силах я забыть,
Останусь преданной вдовой.

И внуков стану я растить,
И тех, что есть, и тех, что будут,
И внуки деда своего,
Надеюсь я, не позабудут.

Ты долго, долго будешь жить
В сердцах родных, в сердцах детей,
И будешь жить в сердцах друзей…
Теперь все памяти твоей!

"Нет, полно мне любить…"
А. Пушкин

Довольно мне любить, довольно увлекаться,
Пора серьезным быть и меньше заблуждаться.
Иллюзии не строить и горько не страдать,
И только  удовольствия одни в любви искать…

"Все кончено: меж нами связи нет…"
А. Пушкин

Прощай, прощай, душа моя,
Теперь уж навсегда прощай,
Но в час вечерний ты меня
Хоть изредка, но вспоминай.

Пусть только страсть, а не любовь
С тобою нас соединяла,
Но волновала она кровь,
А это  ведь уже немало.

И нет да нет, но вспомню я
Дни, проведенные с тобой,
И сладострастие волной
Нахлынет снова на меня…
 
Вариант продолжения стихотворения А. Пушкина
"В еврейской хижине лампада…"

"И входит незнакомый странник.
В его руке тяжелый посох…"
А. Пушкин

Не плачь, – он говорит еврейке,
Господь прислал меня сказать:
Да не просохнут твои веки
Родишь ребенка ты опять
И назовешь его Рувимом.
Мудрейшим станет он раввином
И будет Божья благодать
Сиять над этим твоим сыном.

Его далекие потомки
Израиль снова обретут
И будут жить и там, и тут.
Блужданья кончатся в потемках.

Пусть Господа смиренно чтут,
Что в край родной, обетованный,
Когда-то Аврааму данный,
Народ Он снова свой привел
Из тысяч городов и сел.

И третий Храм, жилище Бога,
В Иерусалиме возведут,
Но нелегка будет  дорога,
Тяжелым будет этот труд.

Так он сказал. Все в изумленье
На гостя странного глядят.
Хотят поверить, но сомненья
Их души вечно бередят.

Старуха что-то прошептала,
Хотела, видимо, спросить,
Кто он, кого благодарить
Они должны за эту весть,
Хотела, видно, предложить
Хоть на минуточку присесть,
И ужин с ними  разделить,
Но гость исчез, как не бывало,
Не попросивши даже пить…
И вот прошло не больше года.
Стало реченое  сбываться:
Еврейка сына родила,
Его Натаном нарекла,
И мальчик рос, а у народа
Надежда стала появляться.

Звезда далекая зажглась
Там, где и не было в помине.
Была таинственная связь
Меж той звездой и тем, что  ныне
В судьбе народа совершалось,
А что? Непонятым осталось…

"...Пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум,...
И обо мне вспомянет..."
А. Пушкин

Я соснами свой дом в деревне обсадил,
Я их из леса на руках носил,
Как  за детьми за ними я ходил,
Окапывал, водой поил.

Теперь мечтаю я, когда они взрастут,
И головы свои зеленые взметут
Высоко в облака, купаясь в синеве,
Тогда, быть может, доведется мне
В тени их сладостной  в день жаркий отдохнуть.

И дети, внуки, правнуки мои,
Укроясь в их спасительной тени
От солнца яркого или дождя,
Быть может, вспомнят и меня
И дом, и сосны эти сохраня,
Добром, Бог даст, вспомянут здесь меня.

" Деньги? –  деньги
Всегда, во всякий возраст нам пригодны…"
А. Пушкин

О, деньги, деньги! Сколь они нужны,
Как мы без них и жалки, и смешны!
И, превращая жизнь в базар,
Стихи меняем на товар,
Покой меняем на неволю,
Безрадостную выбрав долю…

"Внемлите истине полезной:
 Наш век - торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет…"
А. Пушкин

Смутное время стоит на дворе,
Грустно и тягостно мне.
Время наук и искусств миновало,
Пошлое время торговли настало,
Голое время, скудное время,
Трудно нести теперь совести бремя.

Все продается и все покупается,
Все на продажу теперь выставляется.
«Как, ты бесплатно знакомство отдал,
С них ничего ты за это не взял?
Ты - дуралей, не умеешь ты жить,
Вечно ты нищим будешь ходить»

Другу на лето я дачу отдал,
Сам в это время к друзьям уезжал,
Снова не умно, снова не так -
«Неисправимый ты, видно, дурак»
Но не сдается натура моя,
Нищие духом они, а не я.

Есть вокруг нас и другие примеры -
Честные люди, подвижники веры,
Быть может, их меньше, но только они
Надежду вселяют на лучшие дни.

"О, море, море…"
А. Пушкин

О, море, море! Тебя ради
Бросаем все на свете мы,
Чтоб на тебя с восторгом глядя,
Следить огромные валы,
Вздыхать соленый воздух твой,
И слушать волн глухой прибой.

Как на заветное свиданье,
Спешу  на встречу я с тобой…
Одежды сброшены долой
И я с восторгом упованья
Весь отдаюсь твоим волнам,
Как девы пышным телесам.

То на боку, то на спине
Плыву все дальше я пока,
Нальется тяжестью рука.

Пора обратно возвращаться,
Опасно долго баловаться
С всегда обманчивой волной…

Она уже над головой,
Она уже меня торопит,
Того гляди меня потопит.

Я сил своих не рассчитал
И еле-еле «доскакал»
До берега, что час назад
Я бросил, морю только рад…
---
Но стало вдруг тело тяжелым, как камень,
И каждый с трудом мне дается гребок,
И тянет на дно меня, Господи, тянет,
Но вот я ногою нащупал песок.

И трудно дыша, выхожу я на берег,
И долго потом прихожу здесь в себя,
Но вот отдышался и счастлив безмерно,
Как все-таки жизнь, черт возьми, хороша!

***
Люблю я голубое море,
Его роскошную волну,
И белый парус на просторе,
И южных пляжей наготу.

И я бродил по ним, бывало,
Свой на песке оставил след,
Волна не раз его смывала,
Но не забыть тех славных  лет.

Отдал бы я три года за год,
Протекший возле этих вод,
Я прожил бы его как надо,
Но жизнь обратно не течет.
               
Как я соскучился по морю,
Все поле, поле  да леса,
Ах, море, море  голубое,
Твоя бескрайняя  краса!

И волны, волны чередою
Бегут на берег, лечь к ногам,
И горы тесною толпою
Уходят к синим небесам.

"А ночью в море волны плещут,*
Да в  темном небе звезды блещут,*
И  на дорожке от луны
Лишь виден след седой волны…"
*) А. Пушкин

***               
Когда я молод был, тогда
Меня вокруг все волновало,
Я помню, смутное влеченье
Во мне скульптура вызывала.

От вида девушки порой
Дыхание в груди спирало,
И был тогда я сам не свой,
Я всех любил, и было мало.

И мог часами я стоять,
Чтоб только милую увидеть,
Готов был камни  целовать,
И мог любить и ненавидеть.

Когда я молод был, тогда
Меня вокруг все волновало,
Но вот прошли мои года,
Бреду по жизни я усталый,
Меня ничто уж не волнует,
Воображение мое 
Мне милых черт уж не рисует...

"Зима. Что делать нам в деревне?"
А. Пушкин

Зимою скучно жить в деревне –
Темнеет рано, снег кругом,
И все дороги непроезжи,
И пуст чуть ли не каждый дом.

Лишь кое-где окно светится,
И ты уж рад, что не один,
А снег валится и валится,
И дым над крышею клубится,
И вкусно пахнет дымом дровяным.

А ночью за окошком ветер воет,
И снег несется,  и порой
По дому ходит домовой,
Но крепко спится нам с тобой.

А верстах  в двух, в соседней деревушке,
Забытой Богом и людьми,
Одно лишь светится окно,
И грустно смотрится оно.
Там коротает свои дни
Седая, ветхая старушка,
У ней все умерли давно.

Лишь старый кот хозяйке служит,
Да куры яйца ей несут,
А  ветер над избушкой снегом кружит,
И дни печальные здесь медленно текут.

Весной лишь оживает деревушка эта,
Когда съезжаются на лето
Из близлежащих городов
Хозяева на зиму брошенных домов.

Тогда здесь жизнь кипит ключом
И светится здесь каждый дом.

Зимою же она
В молчании снегов погребена,
Лишь слабо светится одно окно,
Лампадой кажется оно,
Которая пред божьею иконой
Заботливой рукою зажжена.

Немало на Руси подобных деревень,
Под стужею они весь долгий зимний день
Хранят своим единственным окном
На зиму опустевший дом.
***
Покров, и выпал первый снег,
Пал на  зеленую траву,
Зимы то первый был набег –
Так силу пробуют свою.

Зима еще не раз отступит,
Борясь с остатками тепла,
Но все же осень она скрутит,
Тогда и  грянут холода.

И затрещат тогда морозы,
Падет на все глубокий снег,
И вспомним мы тогда сквозь слезы
Зимы тот ласковый набег…
"Мороз и солнце; день чудесный!"
                А. Пушкин

                1.
Мороз и солнце, чудный день,
Но ты в постели, тебе лень,
Ты тянешься, глядя в окошко,
Как наша серенькая кошка,
И говоришь: «Еще немножко..»

Но  я от нежностей  устал твоих –
За эти дни так много было их,
Что нет уж больше сил моих.

Пойдем гулять,
Пешком или на лыжах,
Иль можно санки с собой взять
И в снег, как в белую кровать,
С них упадем....
Ну, что, уговорил? Вставай, пойдем…

И на морозе целоваться
Мы будем слаще, чем в дому,
А чтобы ты там не замерзла,
Тебя я крепче обниму.

От поцелуев, от мороза
Румянцем вся зальешься ты,
Я снегом стану охлаждать
Твои нескромные мечты…

                2.
Мороз и солнце, снег искрится,
И яркий свет слепит глаза,
И лес от снега серебрится,
И лыжник вдоль дороги мчится,
И с горки хочется скатиться,
От удовольствия  визжа.

Как разноцветные цветы,
На белом снеге детвора,
Они катаются с горы
И в снег валятся, как дрова.

Веселый смех, и шум и гам,
И крики строгих пап и мам.

А чуть подальше стайка мчится
Тех, кто постарше...

Боже мой!
Когда-то также мы с тобой
На лыжах мчались, в снег валились,
И целовались, милый мой…

                3.
Зимою жить всегда трудней,
Поскольку мало легких дней –
Зимою то мороз, то слякоть, то метель,
Почти полгода длится эта карусель.

Но и зимой счастливым я бывал,
О чем ни раз уже писал. 
Попробую еще два слова я сказать,
К примеру, выходной свой зимний описать.

Мороз и солнце,  в поле чистом,
Уже немного приустав,
На лыжах мчимся мы стремглав,
Взметая сзади снег пушистый.

Или коньками режем лед
Мы в местном парке, где народ
Встречается все боле молодой
И музыка гремит почти весь выходной.
Иль в теплых шубах, под снежком
Гуляем по лесу пешком.

Иль деток в санки посадив,
То тащим вверх их, то спускаем вниз,
Они валятся в снег, довольные кричат,
И снова в гору наровят,

А то устроят снежный бой
И смело крепости берут гурьбой.

А как стемнеет, то спешим скорей  домой,
Чтоб у экрана завершить свой выходной.
А в понедельник  - снова на работу.
И так - до следующей субботы.

Да, и зимой счастливые бывают дни,
Когда здоровы мы и не одни.

               4.
Мороз и солнце, снег местами,
Местами голая земля,
И не поймешь - начало марта,
Или начало декабря.
Как эти месяцы похожи,
Зима ль стучится к нам в окно,
Или весна уж на подходе,
Мне кажется, им все равно.

 
                5.
Как хорошо зимой на лыжах,
А летом - в речке хорошо,
Все хорошо, пока мы живы
И не тревожит нас ничто…
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
А. Пушкин

Страна немереных земель,
Где всякое произрастает,
Где летом зной, зимой метель
Леса и степи заметает,
Народы разные досель
Ее просторы населяют.

В ее истории державной
Кипели страсти, лилась кровь,
И не случайно гений славный
В ней проповедовал любовь.
И до сих пор вскипают волны,
Народ не слишком поумнел,
И стих, сочувствия к нам полный,
До наших дней не устарел.

Ее народ разноплеменный,
Его призыву ты не внял,
И друг на друга меч железный
Не раз, не два ты поднимал.

Доколе будет длится это,
Доколе будет литься кровь,
Дотоле я, пером поэта,
В ней проповедую любовь.
***
Лето быстро пронеслось,
Промелькнула осень,
И опять зима всерьез –
Снова шубы носим.

Вновь завалены дороги,
Ни проехать, ни пройти,
И гуляем мы немного.
Ведь темнеет уж с пяти.

Но свое есть обаянье
У суровой сей поры –
С чем сравнить очарованье
В небе стынущей луны,
Иль мороз под ярким солнцем,
Иль пушистые снега,
Иль узор, что на оконце,
Синеву речного льда?

Я люблю зиму в разгаре,
Когда ляжет снег всерьез,
И в снегу лесные дали,
И мороз дерет до слез…
Есть упоение в бою…
 А. Пушкин

Когда я вижу разъяренную стихию,
Стихию, неподвластную богам,
То  тянет с ней сравниться силой
И бросить вызов небесам!
……………………..
               
Есть упоение в бою,
Я это тоже знаю,
Когда на ринге я стою
И  боя ожидаю

(Или на  зверя я иду –
Схлестнулась грудь на грудь,
Но я его ножом своим
Успел-таки пырнуть,)

Или гребу наперерез
Морским (речным) волнам,
Иль мчусь на лыжах через лес,
Или на кручу я залез,
Открытую ветрам.

Есть упоение в бою –
Вслед за Поэтом я пою…
И на опасность я плюю!
***
"О времена, о  нравы!" *
Двадцатый век кровавый
Без почестей и славы
Ушел в небытье.

"О времена, о  нравы!"
Полнейший  беспредел,
Где пошлость правит балом
И буйство  голых тел.

"О времена, о  нравы!"
Мы  до того  дошли,
Как будто бес лукавый
Нас вывалял в грязи.

"О времена, о  нравы!"
В смурные  наши дни
Ты правых от неправых
Попробуй отличи…
*) А. Пушкин
" Мы играем не для денег,
А чтоб время провести…"
А. Пушкин

Мы – веселые ребята,
У начальства не в чести,
На работе бьем баклуши,
Только б время провести.

И с девицами гуляем
Не во имя их любви –
Страсть свою мы утоляем,
А жениться – ни-ни-ни….

Презираем мы женатых,
До семьи нам дела нет,
Остаемся мы в ребятах
До пятидесяти лет!

На старости я сызнова живу…
А. Пушкин

На склоне лет по новому живу,
Без бурь и нравственных коллизий,
Все устоялось, я не дорожу
Теперь вниманием толпы досужей.

И жизнь моя проходит не спеша,
В труде, в заботах каждодневных,
Пока работаю, не ленится  душа,
Стихи пишу, пожалуй, лучше  прежних.

Но жизнь моя подходит к рубежу,
К порогу, за которым неизбежность,
Я понимаю это и  молчу,
К прошедшему испытывая  нежность.

И дорожу теперь я каждым днем,
Что мне Господь пока что отпускает,
И каждым мной написанным стихом,
Поскольку мое время истекает…

Зимний вечер долго длится,
Деревенское житье,
Снег на улице крутится,
Да метель стучит в окно.

И, одевшись потеплее,
Вдоль по улице пройдусь,
А мороз все злее, злее,
И, продрогнув, я вернусь.

А затем, напившись чаю,
В теплоте родной избы
Очень быстро  засыпаю
Я под боком  у жены…

***
"Мы все глядим в Наполеоны" *,
Все гениальны, черт возьми,
Но нас не тысячи, миллионы,
И нам нужны свои вожди –
Сверх-гении иль сверх-поэты,
Сверх-звезды или сверх-планеты,
Такими тоже пруд пруди,
Так что же делать? Подожди –
Минует три десятка лет,
И мир узнает, кто поэт.

Но самолюбие торопит,
Оно не хочет долго ждать,
Поймать же счастье каждый хочет
 Сейчас и здесь, едрена мать!

Увы! И я прошел сквозь это,
Увы! И я мечтал о том,
Что назовут меня поэтом,
И выдающимся при том.

Но время страсти остудило,
Я не курю уже кадила
Ни сам себе и никому,
А только Богу одному.

Он, если  есть, то всех рассудит,
И никого не позабудет,
И каждому воздаст свое.
Такое мнение мое…
*) А. Пушкин

Счастье существует лишь на проторенных путях
(в обыденной жизни)
Шатобриан

Нет счастья вне обычной жизни,
Все остальное – суета.
Я не приемлю укоризны,
Что жизнь обычная пуста.

Когда живете душа в душу
И в унисон бьются сердца,
Тогда всего на свете  лучше
Тепло родного очага.

В обычной жизни только счастье,
А не в тревогах и борьбе,
Но  нет мне счастья без участья
К моей обыденной судьбе…

"Напрасно я бегу к Сионским высотам,
 Грех алчный гонится за мною по пятам…"
 А. Пушкин

Хоть мы к Всевышнему надежды обращаем,
Вседневно молимся, посты блюдем,
Грехи коварные  плоть бедную терзают
Не только по ночам, но даже светлым днем.

Бес ангела порой сильнее,
И нет управы на злодея…
P.S. Сион в Ветхом Завете – священная гора. Путь к Сиону – путь к Богу, но на этом пути человека подстерегает грех.

***
"Благоговея богомольно
Перед святыней красоты,"*
Душа невольно замирает,
И все нескромные мечты
В одно мгновенье исчезают.

Коснуться ты ее не смеешь,
Ты на колени пасть готов,
И ты в смущеньи, ты робеешь,
И не находишь нужных слов.
*) А. Пушкин

***
Я не приемлю смены вех –
Авангардизм, постмодернизм…
Пишу о жизни и о тех,
Кого я знаю и люблю.

Фальшива часто новизна,
Одни сплошные выкрутасы,
Напоминает мне она
Убогой старости гримасы.

Мои стихи просты и безыскусны,
Я нахожу их на земле,
Я собираю их в лукошко,
И, как печеная картошка,
Они рассыпчаты и вкусны.

Ценю естественных людей,
Я не приемлю виртуальность,
И лозунг мой: "Даешь реальность
От Ромула до наших дней!" *
*) А. Пушкин

"Унылая пора! Очей очарованье…"
А. Пушкин

Полураздетые леса,
Давно увянувшее поле,
В тяжелых тучах  небеса –
Все грусть наводит поневоле.

О, ты, унылая пора!
Неоднократно ты воспета,
Златое время для поэта,
Для чувств, для мыслей и пера!

И я воспеть тебя хочу,
Твое начало – Бабье лето,
Твои туманные рассветы,
Твою печальную красу;

Луну в полночной вышине,
За ночь подмерзшую дорогу,
И иней утром на траве,
И перелетных птиц тревогу…

Я тень великую тревожу,
Его совета я прошу,
И с Божьей помощью, быть может,
Я слово новое скажу…

***
Звезда погасла, ее нет,
В твердь превратилась *,
А свет летит  миллионы  лет,
Как Божья милость.

Летит, как прошлого печать,
Навстречу людям,
Которым сможет рассказать,
Что с ними будет.

Так и мои стихи дойдут
До отдаленных поколений,
Прочтя, не раз они вздохнут
И скажут: «То-то был он  гений!»
*) Став так называемой «Черной дырой»!

"И носиком, и ножками трудится".
А. Пушкин, «Гавриилиада»

Люблю я ножки юных дев,
Не побороть природы,
О, как мне хочется взлететь
Под их пленительные своды!

Как птичка Божия я б там
И носиком, и ножками трудился, *
И, выбившись совсем из сил,
Я  б, наконец,  угомонился.
*) А. Пушкин

Хоть мы к Всевышнему надежды обращаем,
Вседневно молимся, посты блюдем,
Грехи коварные  плоть бедную терзают
Не только по ночам, но даже светлым днем.

Бес ангела порой сильнее,
И нет управы на злодея…
P.S. Сион в Ветхом Завете – священная гора. Путь к Сиону – путь к Богу, но на этом пути человека подстерегает грех.

***
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты,*
Душа невольно замирает,
И все нескромные мечты
В одно мгновенье исчезают.

Коснуться ты ее не смеешь,
Ты на колени пасть готов,
И ты в смущеньи, ты робеешь,
И не находишь нужных слов.
*) А. Пушкин

***
Я не приемлю смены вех –
Авангардизм, постмодернизм…
Пишу о жизни и о тех,
Кого я знаю и люблю.

Фальшива часто новизна,
Одни сплошные выкрутасы,
Напоминает мне она
Убогой старости гримасы.

Мои стихи просты и безыскусны,
Я нахожу их на земле,
Я собираю их в лукошко,
И, как печеная картошка,
Они рассыпчаты и вкусны.

Ценю естественных людей,
Я не приемлю виртуальность,
И лозунг мой: Даешь реальность
От Ромула до наших дней! *
*) А. Пушкин

Унылая пора! Очей очарованье…
А. Пушкин

Полураздетые леса,
Давно увянувшее поле,
В тяжелых тучах  небеса –
Все грусть наводит поневоле.

О, ты, унылая пора!
Неоднократно ты воспета,
Златое время для поэта,
Для чувств, для мыслей и пера!

И я воспеть тебя хочу,
Твое начало – Бабье лето,
Твои туманные рассветы,
Твою печальную красу;

Луну в полночной вышине,
За ночь подмерзшую дорогу,
И иней утром на траве,
И перелетных птиц тревогу…

Я тень великую тревожу,
Его совета я прошу,
И с Божьей помощью, быть может,
Я слово новое скажу…

***
Звезда погасла, ее нет,
В твердь превратилась *,
А свет летит  миллионы  лет,
Как Божья милость.

Летит, как прошлого печать,
Навстречу людям,
Которым сможет рассказать,
Что с ними будет.

Так и мои стихи дойдут
До отдаленных поколений,
Прочтя, не раз они вздохнут
И скажут: «То-то был он  гений!»
*) Став так называемой «Черной дырой»!

"И носиком, и ножками трудится"
А. Пушкин, «Гавриилиада»

Люблю я ножки юных дев,
Не побороть природы,
О, как мне хочется взлететь
Под их пленительные своды!

"Как птичка Божия я б там
И носиком, и ножками трудился, *
И, выбившись совсем из сил,
Я  б, наконец,  угомонился."
*) А. Пушкин

«Чорт догадал меня родиться в России
с душою  и с талантом!...»
А. Пушкин

Не мне  судьбы судьею быть
Не мне родителей  судить,
Но обречен я от рожденья,
По высшей воле Проведенья
И по желанью своему
В России жизнь свою прожить,
Свою судьбу с ней разделить,
Хоть есть за что Державу эту,
Увы, не только лишь любить.

Связь с Родиной – сильнейшее пристрастье,
Ее в словах не передать,
Какие б ни терзали страсти,
Какие б ни были напасти,
Мне эту связь не разорвать.

Мне жалко тех, кто уезжает,
Им не дано того понять,
Как эта связь меня спасает,
От бед и горя защищает,
Она моя вторая мать.

"Если только жив я буду,
Чудный остров навещу... "
А. Пушкин
 
Остров чудный есть в Москве
За  Измайловским шоссе.
Петр  Первый здесь когда-то
Флот российский начинал –
Ботик на воду спускал.
Время шло и флот мужал,
Остров для него стал мал.

В честь всех этих совершений
Памятник Петру здесь встал,
Чтоб народ не забывал
Славу прежних поколений.

Храм на  острове стоит
И прохожих он манит
Пяти-купольной главою,
Что взнеслася над водою,
Золочеными крестами
И цветными изразцами.

Рядом с Храмом  башня есть.
Если на нее подняться,
Видно далеко окрест;
Есть, чем с башни любоваться,
Удивляться есть чему –
Рядом город  весь в дыму,
Здесь же тишь и благодать,
  Древности седой печать.
 
              -----
Мало, мало ценим мы
Сей подарок старины,
Эту дивную природу,
Этих зданий красоту,
И блестят под небосводом
Православные  кресты.
                ----
  Сюда я часто прихожу –
  По счастию, я здесь служу,
  Служу наукам и искусству,
  Служу простому ремеслу –
  Свои возвышенные чувства
  В стихах обыденных пишу.

  Здесь расцветали  дарованья,
  Здесь жизнь прошла, была любовь…
  "Минувших дней  очарованье*
  Меня здесь посещает вновь."
*) В. Жуковский

"Пока в России Пушкин длится,
 Метелям не задуть свечу…"
Д. Самойлов

"Пока в России Пушкин длится,
Метелям не задуть свечу",
"Пока летит степная кобылица *,
Нам  все должно быть по плечу.

Мы гениальных дедов внуки,
Их творчество - бесценный клад,
Черпай оттуда в обе руки,
Черпай, и будешь ты богат.

Здесь не о подражанье речь,
И не о плагиате, Боже!
Здесь тем и образов не счесть,
Здесь строй души и чувства схожи.

"Пока в России Пушкин длится",
Всего и дел только – трудиться!
*) А. Блок

Здесь я о будущем мечтал
В погожий летний день,
И, вызывая его тень,
Сравняться с ним желал.

Казалось мне, что я достигну
Заветной цели, что воздвигну
Я тоже памятник себе
Из груды книг. Но, вот уже
Восьмой десяток разменял,
Но пуст, как плешь, мой пьедестал.

Но я по-прежнему пишу,
О славе больше не мечтаю,
Стать памятником не спешу,
Ничей покой не нарушаю,
Но на бульвар Тверской  хожу,
И на скамьях его сижу,
И книги Пушкина  читаю.

***
Когда в том месте  прохожу,
Он виден мне издалека,
Я взгляд его тогда слежу –
На нас глядит он чрез века.

Он все провидел – войны, смуту
И бунт, бессмысленный и страшный,
За каждую его минуту
Я заплатил бы жизнью дважды,

Я б за него на речке бился,
На Черной речке, в черный год,
И век его бы долго длился,
Когда б все знали наперед.

Он еще много б написал,
Нас на дорогу выводя,
И, может, не было б тогда,
Почти столетие спустя
Ожесточенья ноября…

***
У меня на книжной полке,
Незаметно, втихомолку
Пушкин маленький сидит,
Что-то пишет, вдаль глядит.

То фигурка из фарфора,
Может быть, лишь из стекла;
Сколько было разговоров,
Сколько было… Жизнь прошла…
Сколько помню, все сидит,
Пишет, пишет, вдаль глядит.

"Я памятник воздвиг себе нерукотворный…"
А. Пушкин

Я памятник воздвиг нерукотворный,
Но не себе – поэзии родной.
Вознесся  он свободною строкой
Над временем и надо мной.

Нам не дано прошедшее забыть,
Мы не Иван, не помнящий родства,
Времен связующая нить*
Соединяет души и сердца.

В потомстве вечно будет жить

"Времен связующая нить!"
*) А. Пушкин

"Пора, мой друг, пора!
покоя сердце просит..."
А. Пушкин

С годами  тяжелей работать,
Порою сердце так болит,
Что хочется все к черту бросить,
В деревню дальнюю уехать жить.

Там хорошо в любое время года,
Там тишина и благодать,
Какая б ни была погода,
Стихи там хочется  писать.

Ничто тебя не отвлекает,
Лишь ветер за окном шумит,
Рука неспешно  излагает,
Что память свежая хранит,
Чему свидетелем ты был
И что пока не позабыл.

И, если жизнь  здесь завершится,
Пусть  буду здесь я погребен,
Друзья придут сюда проститься
Под грустный колокола звон.

Я все же их не забывал,
Хоть изредка, но им писал,
А главное – писал стихи,
В них – оправданье за грехи…

"Меж ими нет – замечу кстати
Ни тонкой вежливости знати,
Ни ветрености милых шлюх…"
А. Пушкин

О, эти шлюхи, боги, боги!
Они терзали сердце мне.
Казались внешне недотроги,
Но сколь  развратны были все!

Они меня любви учили,
От них я таинства узнал,
Порой такое говорили,
Что от друзей я не слыхал
И от стыда чуть не сгорал.

"О, шлюхи, шлюхи! Где вы, где вы? –"
Как некогда сказал поэт.
Вы прародительницы Евы
С пеленок знали уж секрет.

Я раболепно вас любил,
Не то, что чистеньких девиц.
За вами по пятам ходил
И падал перед вами ниц.

Я вам сердечно благодарен.
Науку вашу не забыл.
Ведь был же не совсем бездарен
Тот, кто тогда столь молод был….

"Попытка продолжения А. Пушкина"

Надо мной в лазури ясной
Светит звездочка одна:
Справа запад темно-красный,
Слева бледная луна.

Не прошло и получаса,
Потемнел весь небосвод
И уж  много звезд прекрасных
В небе водит хоровод.

Евгению Абрамовичу Баратынскому
(1800- 1844)

 "Вам приношу я песнопенья,
 Где отразилась жизнь моя…"
                Е. Баратынский

                1.
Подумать только – двести лет,
И вот опять начало века,
Быть может, даст Бог человека,
Что воспоет наш с вами свет.
 
Поэты Пушкинского племени,
Вас не дано нам позабыть,
В плену вы тоже были времени,
От вас к нам тянется та нить.

Там все концы и все начала,
Там в годы школьные мои
Душа впервые вас узнала
И верен вам я с той поры.

            2.
Он думал, чувствовал, творил –
Писал стихотворенья,
Он жил, и этим заслужил
Награду в поколеньях.

Он выше голову поднял,
Чем всем в то время разрешалось,
Чем император начертал,
Чем просто принятым считалось.

Переступил порог, черту,
Что разделяет поколенья;
На ту поднялся высоту,
Где есть свободное паренье,
Где по плечу любой полет,
Где есть награда вдохновенью,
Где слава Пушкина живет!

Он от действительности шел,
От опыта, что жизнь давала,
Что пережил и что нашел,
Что ему Муза предлагала.

Он элегический поэт,
Элегий много написал.
Так тонко в них изображал
Души неясные движенья,
Так глубоко он проникал
В их смысл в своих стихотвореньях,
Что пальму первенства держал
Он в этом жанре сочинений.
И даже Пушкин, даже он
Был, как известно, тем смущен *.
*) «Баратынский – прелесть и чудо…
После него никогда не стану печатать своих элегий».
А. Пушкин, из письма к А. Бестужеву.
---

"В его элегиях печаль
Не искушает нас без нужды * –
В них человека ему жаль,
Страданья чьи ему  не чужды…"
*) Е. Баратынский, изм. цит.
 

***
"Расстались мы…"
Е. Баратынский

"Расстались мы, но твой портрет…
Сказал о том другой поэт.*"
*) М. Лермонтов

"Не подражай: своеобразен гений..."
Е. Баратынский

Как сын отца, я повторяю вас,
Осколки ваших мыслей и творений
Меня преследуют, как тени
Горы огромной в поздний час.

"Болящий дух врачует песнопенье…"
     Е. Баратынский
 
                1.
"Болящий дух врачует песнопенье,
Поэзия – целитель твой,
И, если чувствуешь сердечное томленье,
Стихами свою душу успокой.

И боль, что отдана бумаге,
Своею жизнью заживет,
И горше было чем страданье,
Прекраснее тем   будет плод.

Других  он, может быть,  отравит,
И боль к другому перейдет,
Кто вдруг в стихи твои заглянет
И, ненароком, их прочтет…

Но и его они излечат,
Быть может, тут же, в тот же вечер…"

                2.
Поэт - хирург, он жалости не знает,
Он душу  скальпелем вскрывает,
Живые чувства обнажает,
И  душу этим  облегчает.
 
И врачевала их природа,
Которую они познали,
А нас поэзия врачует,
Которую они создали….
 
"Мой дар убог, и голос мой негромок..."
Е. Баратынский
            
Мой скромен дар, но у меня свой голос,
Как в поле – множество отдельных колосков,
Вплетается мой стих, как тонкий колос,
В могучий хор российских голосов…
-

---
Стих будит в нас воображенье,
Нас покоряет силою искусства,
Мы в нем находим отраженье
Своим раздумьям, мыслям, чувствам,
Сквозь жизнь поэта – собственную зрим,
Ее проходим вместе с ним…

*** 
Лица необщим выраженьем
Он отличался от других,
И этот знаменитый стих *
Он сочинил в одно мгновенье.
*) Е. Баратынский . «Муза». 1830

"Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!…"
                Е. Баратынский

И я не верю также им –
Не раз я ими был обманут.
Цветы роскошные завянут
И все рассеется, как дым.

Непостоянны небеса –
Они туманны, словно грезы,
И высыхают, как роса,
Девиц обманчивые слезы.

Не верь красавицам младым,
Их обещаньям и объятьям,
Они меняют, точно платья,
Тех, кто хоть раз поверил им.

***
"Я все имел, лишился вдруг всего, *
Все рухнуло непоправимо,
И не осталось ничего –
Ни очага, ни даже дыма.

Найду ль душе успокоенье,
Забуду ль прежнюю любовь?
С годами холодеет кровь
И реже чудные мгновенья.

С годами ум нас тяготит,
Нам наша опытность мешает,
Душа уже не так горит
И сердце уж не так пылает.

Я все имел, всем обладал,
Но не ценил…и потерял."
*) Е. Баратынский

По-прежнему дышу я вами…
                Е. Баратынский

Я Вас по-прежнему люблю,
Душа по-прежнему страдает,
Лишь встречу Вас и в сердце вновь
Надежды проблеск оживает.

И мнится мне, я вновь любим,
Надежда так ведь легковерна,
Но Вы пройдете стороной,
И вновь, как прежде, я один,
До встречи следующей, наверно…

---
И много лет я так страдаю,
И холодна душа, как лед,
Который и весной не тает –
Опилками слегка прикрыт,
Слезами долго истекает.
Других, быть может, полюблю,
Но что они в сравненье с вами?
И под родными небесами
Я песнь любви лишь вам пою.
…………………………..
Но время исцеляет все,
Такое уж бывало прежде,
Бог даст,  воскресну я еще
Для новых мук, любви, надежды…

"Как много ты в немного дней
Прожить, прочувствовать успела!…"
                Е. Баратынский

Я знаю, многих ты любила,
Я у тебя не первый был,
Ты многим страсть свою дарила,
Ее, как воду, просто лила,
Пока кувшин твой полон был.

Тебя к любовникам твоим,
Не к мужу ревновал,
Он, бедный парень, вряд ли знал,
Всех, с кем жена его дружила.
Как упоительно бросалась
Ты в вихрь безумных увлечений,
И как беспечно предавалась
Соблазну легких  развлечений…

Но вот рассеялся обман
И обольщений, и страстей,
И ты одна, и как в тумане,
Угар ты видишь  прежних дней.

Твой верный  муж с тобой лишь рядом,
Он постарел и много пьет,
А тех, которых ты любила,
С тобой судьба уж не сведет…
 

"Живи для радости, для дружбы, для любви!
Цветок нашел – скорей сорви!…"
                Е. Баратынский

"Любите, юноши, цветы,
Дарите их своим подругам,
Пускай волнуют их мечты
Быть вспаханными  вашим плугом.

Да не смутит вас строгий вид –
Любая девушка мечтает…
И он наступит, сладкий миг,
Она сама себя не знает.

Любите, юноши, цветы,
Срывайте их весной и летом,
Лишь ради этой суеты
И стоит жить на этом свете…

Огонь любви – огонь живительный *,
Он может мертвого поднять,
Он, как нектар, нектар целительный,
Его бы чаще принимать!

Он душу, сердце согревает
И тонус жизни поднимет.
«Я Вас люблю!» – скажите ей,
И вспыхнет блеск ее очей…"
*) Е. Баратынский

"Я возвращусь к вам, поля моих отцов,
Дубравы мирные, священный сердцу кров!…"
Е. Баратынский

Уходит вдаль шоссейная дорога,
Среди полей, лесов бежит она,
Не уходи, побудь еще немного
Со мной, моя родная сторона.

И я вернусь, тебе я обещаю,
Я обязательно сюда еще вернусь -
Я очень без  тебя  всегда скучаю,
А воротясь, гляжу не нагляжусь.

Люблю я солнца тихие восходы,
Люблю леса твои, люблю поля,
И вешние твои люблю я воды,
И лето, осень, все люблю здесь я.

И сколько б лет и зим ни миновало,
Куда б судьба меня ни завела,
Я никогда тебя не забываю,
Моя родная с детства сторона.

"Читателя найду ль в потомстве я?…"
Е.. Баратынский

Читателя найду ль в потомстве я?
В стихах моих найдет он утешенье?
Иль, может быть, другое поколенье
Заявит: «Нет в них…ни х…я….

***
О счастье, счастье! Как недолго
Оно гостит – лишь ночь иль день,
И снова будни. Вечер долгий,
И на душе лишь счастья тень.

О счастье, счастье! Скоротечен
Его приход. Оно пройдет.
Любовь с улыбкою беспечной,
Как солнца луч, на миг мелькнет.

О счастье, счастье! Где вы, где вы
Дыханье уст, улыбка глаз?
Любила ль вас младая дева?
Меня любила  и не раз…

***

Все познается лишь в сравненье,
Нет абсолютного в Природе,
По солнцу тоже бродят тени,
Как облака на небосводе.

Страданья счастье оттеняют,
Оно становится острей –
Болевший лучше замечает
Всю красоту «здоровых дней».
Разлука завершится встречей,
Любовь сменяется враждой,
Что было здесь, стало далече,
И милый твой ушел к  другой…

Нет абсолютного в Природе,
Как постоянства нет в погоде…

***
В искусстве привлекает нас
Чужая жизнь, чужие страсти,
Чужие горе или счастье –
Про нас как будто бы рассказ.

Герои  эти стали наши,
Они нам ближе с каждым днем,
Мы вместе пьем из общей чаши,
Судьбой  одною мы  живем.

Искусство, отражая жизнь,
В нее обратно переходит,
А замысел в поэте бродит,
Как Бог, творит он ночь и день,
Плоды искусства – жизни  тень!

"Что делать! Будем мыслить в молчании…
Будем писать, не печатая.
Может быть, придет благопоспешное время… "
Е. Баратынский

Поэта я могу понять,
Готов прислушаться к совету
И тоже только в стол писать.

Но в наши суетные лета
Чуть легче стало все ж поэтам
За счет благого Интернета…

"Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует мое воображенье…"
Е. Баратынский

Я помню нежный поцелуй –
Надежду в сердце он оставил,
И от него взметнулся  …й,
И я рукой его поправил…

"Любил я очи голубые.
 Теперь влюбился в черные…"
   В. Туманский (1800-1860)

Я очи  разные любил,
Когда еще  я молод был.
Меня их цвет не занимал –
Я лишь любовь в очах искал.

Я увлекался, я  сгорал,
Один любя только овал,
Потом другой мне был вдруг мил,
А прежний я уж позабыл…

Я очи синие любил,
Потом влюбился в черные,
Глубокие, бездонные.
И те, и те боготворил,
Подвластный женской красоте
В своей духовной слепоте…

Александру Ивановичу Одоевскому (1802-1839) *

"Мир сердцу твоему, мой милый Саша…"
М. Лермонтов

В поэзии нашел лишь он усладу,
Единственной  была она отрадой,
Во глубине сибирских руд
Она – спасение от мук,

И врачевало песнопенье
Его страданья и мученья…

(Однообразна жизнь его,
Как океана бесконечность,
И давит, давит душу вечность,
Как отрешенье от всего.

И непроглядна эта тьма,
Которой имя есть – тюрьма.)

Друзьям сочувственно внимая,
Он рано кончил жизни путь –
Кавказу далеко до Рая,
Болезнь сразила его в грудь,
Навеки с жизнью разлучая. **

Лишь в памяти – стихах Поэта,
Где тот всему поведал свету,
Как в Сашу милого влюблен,
Навечно образ сохранен…
*) Участвовал в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года и после его разгрома был заключён в Петропавловскую крепость. В1827 –1837 годах отбывал каторгу и ссылку в Сибири. Затем, по приказу царя, был отправлен рядовым в действующую армию на Кавказ (в Нижегородский драгунский полк), где сблизился с М. Ю. Лермонтовым и Н. П. Огарёвым.
   Именно перу А. Одоевского принадлежит известная строчка: «Из искры возгорится пламя…».
**) Умер в 1839 году от малярийной лихорадки.

Николаю Михайловичу Языкову
(1803-1846/47)

"Любовь, любовь! Веселым днем
И мне, я помню, ты светила;
Ты мне восторги окрылила,
Ты назвала меня певцом…"
              Н. Языков

Любовь впервые я познал
Зимой, в шестнадцать лет.
Сражен был ею наповал,
Хоть телом был атлет.

Стихов тогда я не писал –
Ничто мне грудь не облегчало.
Ею непризнанный, страдал
Безмолвно с самого начала.
Я, словно тень, за ней ходил
И только этим счастлив был.
И лишь спустя десятки лет,
Когда давно все отшумело,
В стихи отлился сей сюжет –
Я написал о ней новеллу!

"Уж я не то, что был я встарь:
Брожу по свету, как расстрига;
Мне жизнь, как старый календарь,
Как сто раз читаная книга…"
                Н. Языков

Его идеи погубили
Борьбы за «русский стих».
Идеи эти глупы были,
Свихнулся он на них.

Его идеи погубили
Борьбы со всякой нехристью.
Лжепатриот. Любил Россию,
Прощая ей все мерзости.

И русофильское кадило
Его поэзию сгубило.
А был прекраснейший поэт,
Но вот, ведь, как устроен свет.

Перед высоким онемел,
Хотя, случалось, громко пел.
И стал не тем, кем был он встарь –
Не тот листал он календарь.

Достойных тем там не нашел.
С Олимпа русского сошел.

И  в будущем в России будут
Ему подобные сыны –
Свою поэзию загубят,
Поддавшись козням Сатаны.

"Она меня очаровала…"
Н. Языков

"Она меня очаровала"
Прелестной скромностью своей,
В ней непосредственность дышала
И чувства свежи были в ней.

Не все в ней было совершенство,
Но незачем мне то считать;
Она была само блаженство,
О коем можно лишь мечтать!
Любви чарующая сила
Меня на крыльях подняла,
Как колдовством, заворожила,
И силу воли отняла.

Я день и ночь о ней мечтаю,
Ей, только ею полон я,
Других совсем не замечаю,
Лишь в ней одной любовь моя.

Ничто меня не охлаждает,
Любви отраву сердце пьет,
И ум в бессилье замирает
И пораженье признает…

Я ей всецело повинуюсь,
Хочу сказать я – твой я, твой!
И восхищаюсь, и любуюсь
Непобедимой красотой.

***
"Я знал живое заблужденье…"
Н. Языков

"Я знал живое заблужденье,"
Я обольщался, я  любил,
Но то высокое волненье
Уже давно я позабыл.

Давно душою не пылал
Ни ясным днем, ни темной ночью,
Давно, давно не целовал
Ее пленительные очи.

Давно оставила меня
Моя любовь, моя отрада,
И жизнь закончилась моя,
Душа уж ничему не рада…

Федору Ивановичу Тютчеву
(1803-1873)

  "Ему отверста вся земля,
 Он видит все и славит бога!…"
Ф. Тютчев

Я никого не удивлю
Тем, что хвалу ему пою.
Хотя он мало написал,
«Второго сорта», вроде, гений,
Но так он точно все сказал,
Что многие – всего лишь тени
Его глубокого пера,
И перед ним давно пора
Им  преклонить свои колени.

Во всем величье видим мы
Расцвет его пьянящей славы,
Он посетил наш грешный мир
И след оставил величавый.

Поэт – мыслитель и пророк,
Он жить в себе самом умел,
Оставил столько дивных строк,
В которых мир запечатлел.

И в них он бездну обнажил,
Не только в небе, в нас самих,
И тайной любящих двоих
Нас навсегда заворожил.

«О ты, последняя любовь!»,
«Я встретил Вас…», и много, много…
Читаем эти строки вновь,
Всю жизнь, дарованную Богом.
Хрестоматийные стихи,
Они второе наше «я»,
Всегда, как недра, глубоки,
В них наша общая судьба,

В них дышит вечная природа,
В них отголоски мирозданья,
И сущность русского народа –
Его умом непониманье.

Неподражаемые звуки,
Души немое торжество,
Восторга сладостные муки…
Все шепчет – это божество.

Живи, надейся и твори,
Его примером вдохновленный,
Быть может, и твои стихи
Признает мир, вдруг изумленный.

И в час всемирного свиданья,
В час воскресений и чудес
И ты, пылинка мирозданья,
С ним встретишься в святилище небес.

И, если спросит он тебя,
Посланца из других веков, –
«Как там поэзия моя?»,
Ответь: «Превыше всяких слов!».

Нам не дано предугадать,
Как долго славе его жить,
Но твердо можем мы сказать.
Что без него порвется нить.

***
Смотрю на строгие черты –
Аристократ, поэт и дипломат,
И мутят душу мне ревнивые мечты,
О, если б я, как он, был разумом богат?
О, если бы, как он, был приглашен на пир,
Пир мыслей, чувств, гармонии, ума?…
Но, к сожалению, бездарен я и сир,
И признает меня лишь верная жена.

***
Понять старайся Божью волю –
Порой не знаешь, где найдешь,
Бутылкой брошенною в море
На брег желанный попадешь.

Нам Божий замысел неведом,
На Бога всуе не ропщи,
И, может быть, под этим небом
Получишь счастья вдруг ключи!

*** 
"Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь объята снами;
Настанет ночь – и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой…"
Ф. Тютчев

Там, в бесконечном океане
Толпятся сонмища светил,
Холодный ветер мирозданья
Их до сих пор не погасил.

И это пламя освещает
Природу миллионы лет,
Пожар небес не угасает,
Ночной даруя людям свет.

Когда-то Бог его зажег –
Погреться, видно, он решил,
Что б  кто о том не говорил,
Лишь Он такое сделать  мог!

***
"И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены..."
Ф. Тютчев

Наш шар земной завис над бездной,
Он бесконечностью пленен,
Он, как песчинка в море звездном,
В пространстве темном и чужом.

Безбрежен звездный океан,
Он бесконечен. По волнам
Его плывут планеты, звезды,
Как щепка малая, Земля…

Как мир несказанно прекрасен,
Как к нашей жизни безучастен,
Что для него судьба моя?
Былинка – в море бытия.

Нам  трудно даже и представить,
Огромность этих расстояний,
Их бесконечность... В час печальный
Летит душа наша туда,
Простившись с телом навсегда…

***
Хочу представить шар земной
В пространстве брошенных светил,
Как мчится он, для всех чужой,
И только нам один он мил.

Какая сила заставляет
Его кружиться век от века?
И все для блага человека
Он тысячелетия  летает.

Мы вместе с ним летим над бездной,
Не зная отдыха и сна,
И, видно, Бог уздой железной
Нам не дает коснуться дна.

Он не дает нам вниз сорваться,
Но сколько звезд над головой!
И продолжает колебаться
Над пропастью наш шар земной…

***
Звезд океан надо мной простирается,
Светом далеким маня,
Море штормит и корабль качается,
Ночь, и не видно огня.

Темное море,
Тяжелые волны
              бьются о грудь корабля,
Но он упрямо борется с морем,
Волны на части дробя.

Мы, как скорлупка, в огромном просторе,
Волны, лишь  волны кругом,
Мне ж представляется желтое  поле,
Лес и бревенчатый дом.

И хоть  люблю я  бескрайнее море
За  широту и манящий простор,
Все ж роднее мне русское поле,
Где лес и река, и у речки костер…

***
Все меньше  стало увлечений,
Все холоднее, видно, кровь,
И нет уж тех святых мгновений,
Где царствует одна любовь.

Все больше трезвого расчета,
И не кружится голова,
Подчас и хочется чего-то,
Но овладеет вдруг зевота,
И думаешь, зачем, куда?
Все меньше хочется крутиться,
Все больше тянет полежать,
И надоело суетиться,
И по ночам уж плохо спится,
И дух былой уж не поднять…
 
***
Все меньше  стало увлечений,
Все холоднее, видно, кровь,
И нет уж тех святых мгновений,
Где царствует одна любовь.

Все больше трезвого расчета,
И не кружится голова,
Подчас и хочется чего-то,
Но овладеет вдруг зевота,
И думаешь, зачем, куда?
Все меньше хочется крутиться,
Все больше тянет полежать,
И надоело суетиться,
И по ночам уж плохо спится,
И дух былой уж не поднять…
 
***
Все меньше  стало увлечений,
Все холоднее, видно, кровь,
И нет уж тех святых мгновений,
Где царствует одна любовь.

Все больше трезвого расчета,
И не кружится голова,
Подчас и хочется чего-то,
Но овладеет вдруг зевота,
И думаешь, зачем, куда?
Все меньше хочется крутиться,
Все больше тянет полежать,
И надоело суетиться,
И по ночам уж плохо спится,
И дух былой уж не поднять…
 
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой…
Ф. Тютчев

Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой,
Прошедших дней очарованье,
Еще смущает мой покой.

Еще к тебе одной привязан
И от тебя я не отвык.
Еще тебе одной обязан
Сим красноречьем мой язык.

Еще надеюсь, еще жду,
Еще тебя одну люблю,
Но, к сожалению, все больше
Все то, что разделяет нас.
Сознанье этого все горше
Разрыва неизбежен час…

И как далекая звезда,
Ты таешь в небе навсегда…
 
В разлуке есть высокое значенье…
Ф. Тютчев

В разлуке есть высокое значенье –
Она  нас проверяет на износ,
И измеряется терпеньем
И мерой выплаканных слез.

Как ветер пламя то задует,
То вновь оно сильней горит,
Разлука – маленькую губит,
Любовь большая устоит.
 
"Я помню время золотое…"
Ф. Тютчев

Я помню время золотое,
Когда  еще я молод был,
Когда вскипала кровь волною
И многих я тогда любил.

Тогда легко я увлекался,
Легко отказ переносил,
Взамен с другою целовался
И мне на все хватало сил.

Теперь не то – воспоминанья
Одни остались только мне,
Я пережил свои желанья,
Они лежат на самом дне.

Я помню время золотое,
Я помню всех, кто был со мною…
 
"Я встретил вас…"
Ф. Тютчев

Я встретил вас, случайно, право,
Увы, давно вас не видал,
Я потерял на близость право,
И вот на Вы я вас назвал.

Но живы прежние желанья,
И я  от вас не утаю
Свое сердечное страданье –
Я вас по-прежнему люблю.

А вы, такою ли остались,
Вы еще помните меня
И то, как с вами мы расстались?
Вина была то не моя.

Быть может, снова мы сойдемся,
Быть может, прежние мечты
В вас оживут, и в вас найдется
Ко мне сочувствие, и мы
Вновь перейдем с вами «на ты»?...

Душа моя - Элизиум теней...
Ф. Тютчев

Душа моя – вместилище теней
Былой любви, былых страданий,
На  дне ее, как в океане,
Лежат обломки прежних дней.

Их не поднять, не воскресить,
Но их нельзя и позабыть,
Они, как горькая приправа
Для наслаждений новых дней,
Почти смертельная отрава
Болящей совести моей.               
Все было в моей жизни бурной –
Любовь и дружба, и обман,
И вот  я никому не нужен,
Как щепка, брошенная в океан.

Хоть не тону, еще плыву,
По топящим меня волнам,
Но тянет груз грехов ко дну
И скоро душу я отдам…


***
Над нами прошлое имеет
Какие-то свои права –
Как снег весной еще белеет,
Так память все еще жива.

Над нами прошлое довлеет,
При случае предъявит счет –
Как тот костер, что еле тлеет,
Но свежего лишь ветра ждет.

Над нами прошлое имеет
Свою таинственную власть,
Воспоминанья  душу  греют,
Хотя давно остыла страсть…

"Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…"
Ф. Тютчев

              1.
Мы плотью в этот мир приходим
Из чрева  наших  матерей,
И также плотью мы уходим
Проживши больше ль, меньше ль дней.

Но что душа? Была ль досель?
Иль возникла лишь теперь,
Когда пришли мы в этот мир,
И Бог ее нам подарил?
 
Блуждала ль по миру она,
Всегда печальна и одна?
Была ль до нас воплощена,
А к нам лишь только перешла?

Иль наши души – лишь  частицы
Одной, единственной Души,
Что в нашем теле воплотилась,
Плохи мы или хороши?

Нам не дано того понять,
Нам остается только верить,
Лежит на знанье том печать,
Бог охраняет эти двери…

               2.
Отшумела жизнь и отзвенела,
Отлетела прочь душа от тела,
Тело бренное в земле лежит,
А душа теперь над ним парит.

Вспоминает собственное тело,
Вспоминает жизнь,
Что вместе пролетела,
И оплакивает брошенное тело –
Много было прожито вдвоем,
Опустел теперь их общий дом.

Сколько ей теперь одной блуждать,
Сколько нового пристанища искать?

Чу, малыш заплакал где-то громко,
И незримая вошла душа
В тело только что рожденного ребенка.
Он лежит, аукает, смеется,
Ждет, когда  душа  в нем шевельнется.
-

Бывают странные нам иногда виденья,
То ль было это наяву, то ль – в  сновиденьях,
Но это место нам до странности знакомо,
Мы были здесь... Но вот когда?
Не можем вспомнить иногда
И говорим: «Не может быть»

Одно здесь можно возразить –
Душа когда-то здесь бывала,
Когда она еще не знала
Ни тела нашего, ни нас,
Когда еще не пробил час
Для нашей встречи, и она
Блуждала по миру одна…

"Завтра день молитвы и  печали,
Завтра память рокового дня…"
Ф. Тютчев

Вот, наконец, и март, весенняя капель,
И позади февральская метель,
И лютые морозы января,
И вся зима, что длилась с  ноября.
Но радость для меня сливается с печалью,
В такой же солнечный, весенний день,
В последний путь мы маму провожали
На кладбище, где вечно сосен тень.

Уютное еврейское кладбище,
Здесь хорошо, наверное, лежать,
Могил не так уж  много - две-три тысячи,
Сюда и принесли мы  нашу мать.

Пропел молитву старый иудей,
И молотки по гробу застучали,
С тех пор весна, весенняя капель
Навечно - дни моей печали….

"Еще в полях белеет снег…"
Ф. Тютчев
               
                1.
Даль отливает синевой,
Морозец небольшой бодрит,
И пахнет в воздухе весной,
Хоть снег еще кругом лежит.

Светлее белизна берез,
И лес как будто бы подрос,
И небо яркое, до слез.

Чуть-чуть кружится голова,
И рвутся из груди слова:
Прощай зима,
Прощай мороз!

Еще покрыта льдом река,
Еще кругом белеет снег,
Еще седые облака
Сулят очередной набег,
А, может даже, и метель.

Еще в снегу старуха ель,
Но вербы молодой побег
Уже набух. И скоро почки
Покажут белые комочки…

И цвет небес уже другой –
Знать пахнет близкою весной…

Зима скрепит, не хочет отступать,
Мороз ворчит: «Вернуть бы все опять».

Холодный ветер с солнцем споря,
Ласкает снег, лежащий в поле,
И жжет лицо, оно горит,
Но солнце душу веселит.

О, март, веди весну скорей,
Апрель давно уж у дверей!

Растаял снег, пришла весна,
Грачи шагают средь полей,
И в непреклонности своей
На волю рвутся семена.

"Люблю грозу в начале мая…"
Ф. Тютчев

Люблю и я начало мая,
Когда весь снег уже растаял,
Когда весенние ручьи
Еще искрятся и играют,
И солнца яркого лучи
Еще не жгут, а лишь ласкают.

И вот уж клейкие листочки,
Покинув лоно мамы-почки,
Преобразили все вокруг,
И серый цвет зеленым вдруг
В одно мгновение сменился,
И лес, как заново, родился.

"Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть…"
Ф. Тютчев

Есть в светлости осенних вечеров
Очарованье  скорого прощанья –
Зима все ближе, все милее кров,
Все реже поздние гулянья.

Все чаще сумрак землю одевает,
Все чаще бледная луна
Одна средь мрачных туч мелькает
И льет печальный свет она.

И все вокруг тоску наводит –
Пустынно поле, ничего не всходит,
Один лесов цветной халат
Еще все радует наш взгляд…
*

Люблю весну в начале мая,
И осень раннюю люблю,
Как быстро лето  пролетает –
Чуть  расцвело, уж увядает,
Но солнце там и здесь сияет,
И краски яркие сверкают
В садах, в лесу и на лугу,
И гром весенний посылает
Привет осеннему дождю.

Два пограничных состоянья,
Очей равно очарованье –
Весенний  нежный  первоцвет
Иль  яркий  осени букет…

"Или весенняя то нега?…
Или то женская любовь?…"
Ф. Тютчев

Не раз ее отведав,
Переживаю  вновь.
Так что ж это такое –
Женская любовь?

Это – легкое дыханье,
Аромат духов,
Нежность плюс очарованье,
Как мелодия без слов;

Муки сердца и стенанье,
Напряжение в плоти,
Сухость в горле и дрожанье
Пальцев рук и всей кисти…

Это – будто туча грозовая
В жаркий день. Ударило вдали,
И обрушились на землю, все сметая,
Влагою пространство заполняя,
Прямо с неба  льющие ручьи.

И земля насытилась, устала,
И туманом легким заслонясь,
Утомленная, она  лежала,
Лужицами там и сям светясь…
  ***
 Я пишу, и мое имя,
Может быть, переживет
И меня, и тех, кто ныне
Мой талант  не признает.

Я пишу, но кто-то пишет
Предо мной своим жезлом,
Кто-то больше, чем я, слышит,
Кто-то на ухо мне дышит,
Кто Он? Знаю что о Нем?
 
Чье-то свыше вдохновенье
Разгорается во мне,
Начинаются мученья
Но бывают озаренья,
Что дарят стихотворенья
Совершенные  вполне.

***
Бывает, поздняя любовь
Под вечер жизни к нам приходит,
Мы будто молодеем вновь,
Но кровь не так уж в жилах бродит.

Она не слишком горяча.
В ней нет безумья сладострастья,
Зато как ласкова она,
Как солнца луч среди ненастья.

Она, как поздние цветы,
Одни  среди травы поблекшей,
Как запоздалые мечты,
Как лунный свет во тьме кромешной.
В ней есть щемящая печаль,
Есть беспокойство, есть тревога,
Самих себя безумно жаль,
Что жить осталось лишь немного…

***
"О, ты, последняя любовь!" *
Хотя давно остыла кровь
И молодость прошла давно,
Но сердце нежности полно.

Ты мне награда жизни всей,
Тебя люблю я все сильней,
Твоей заботою храним,
Своих не чувствую седин.

И много в жизни испытав,
Люблю я твой веселый нрав,
И благородства простоту,
И искреннюю доброту,

Улыбку  скромную твою,
Доверчивость твою люблю...
Но нежность взгляда твоего
Люблю я более всего…
*) Ф.И. Тютчев

"Когда нет божьего согласья…"
Ф. Тютчев

Когда нет божьего согласья,
Как ты не напрягай себя,
Не будет ни любви, ни счастья,
Как не нету дыма без огня.

Все  в жизни свыше нам дается,
Все в ней расписано давно,
Сосуд и тот не разобьется,
Свалившись наземь чрез окно…

***
"Не верь, не верь поэту, дева…"
Ф. Тютчев

Зачем на ней женился, я не знаю.
Ее я вовсе не любил.
Она того хотела, вспоминаю,
И свадебный обряд уже запущен был.

Я все еще любил тогда другую,
Их было две сестры. Я их боготворил.
Я рад бы был назвать своей из них любую,
Но Бог иначе рассудил.
Конечно, было увлеченье,
Но вспоминая это вновь,
Могу сказать я с огорченьем –
Была то вовсе не любовь.

Но жить, наверно, можно было,
Со временем пришла б любовь…
Она ж иначе порешила,
Она ушла с ребенком в ночь.

Ничто нас не могло спасти,
Ее стихи я вспоминаю:
«Мне нужно счастья две горсти,
А меньше я не принимаю!».

***
"Природа знать не знает о былом…"
Ф. Тютчев

Природа безразлична ко всему,
Она не ведает былого,
И не давая предпочтенья никому,
Она спокойно смотрит на любого.

Ее не трогают страданья –
Она приветлива ко всем,
И дарит всем она вниманье,
Не восторгаясь тут   никем.

Не слыша стонов и стенаний,
Она не видит  нищеты,
Здесь храм  равно благоуханный
Для всех, кто  ищет красоты.

Для каждого врата открыты –
Входи, общайся с Ней…
Лишь единицы будут  не забыты
По истеченье грешных дней….

***
Небесный свод, колпак огромный,
Земля надела набекрень.
Не только днем, и ночью темной
Ей снять его ужасно лень.

Он вышит яркими звездами,
Верхушку месяц украшает,
Весь мир влюбленными очами
На красочный колпак взирает.
 
"Дневные раны сном лечи…"
Ф. Тютчев

А если нет его, как быть?
Если бессонницей страдаешь,
То нечем раны залечить,
И днем, и ночью изнываешь…
Живи, умей все пережить…
Легко сказать, да трудно быть.

"Впусти меня! – Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!…"
Ф. Тютчев

Как наша вера холодна,
Когда мы праздны и счастливы,
И как мучительна она,
Когда больны и еле живы.

Нас тяготил обряд церковный,
Все реже мы ходили в храм,
Теперь готовы мы поклоны
Класть по утрам и вечерам.

Готовы день и ночь молиться,
Но, если выздороветь случиться,
Опять тускнеет вера в нас
И реже слышим Бога глас…
 
"Как весел грохот летних бурь,
Когда  взметая прах летучий,
Гроза, нахлынувшая тучей,
Смутит небесную лазурь…"
Ф. Тютчев

С утра еще был светел день,
Но в полдень набежала тень
И капли первые дождя
Упали нехотя, шутя.

Но тень все шире, туча ближе
И вот уж струи воздух нижут,
И потекло, и побежало,
Как будто облако упало.

В лесу нестройно зашумело,
И поле вдруг осиротело,
Лишь молнии по небу рыщут,
И гром гремит, и ветер свищет.

Как ценим мы такой порой
Надежный кров над головой…

"Люблю, друзья, ласкать очами…"
Ф. Тютчев

Хочу сказать, друзья, меж нами,
Что страстью бурною влекомый,
Люблю подчас ласкать очами
Я облик дамы незнакомой.

Воображение живое
Все скрытое вмиг дорисует,
Рука терзается в покое,
Она знакомый абрис чует.

Но редко, редко удается
Не только чувствам волю дать, –
Красотка мило улыбнется
И поминай ее как звать…

"И торопливей, молчаливей
Ложится по долине тень…"
Ф. Тютчев

Заходит солнце. Тень от леса
Уже до речки достает.
Еще чуть-чуть, еще немного
И речку тень перешагнет.

Затем и небо потемнеет,
Зажжется первая звезда,
И свежий ветер вдруг повеет,
И зарябит в реке вода…

"День и ночь"
(на тему одноименного стихотворения  Ф. Тютчева)

Прекрасно в дне его начало –
Рассвета свежее дыханье.
Богиня-мать его качала,
Свое  прелестное созданье.

Прекрасно окончанье дня –
Все краски тоньше, звуки глуше,
И вот вечерняя заря
Уже волнует наши души.

Но утомителен сам день
С его извечной суетой,
И только ночь – царица-тень
Приносит благостный покой.

И только ночью, в тишине
Мы обращаем мысли к Богу,
И только ночью, в вышине
Мы видим звездную дорогу –
Таинственную мира суть
И в вечность будущий наш путь!

"Нет веры к вымыслам чудесным,
Рассудок все опустошил…."
Ф. Тютчев

Стремится разум объяснить
Все проявления Природы,
Тысячелетья ткется нить,
Чтобы украсить ее своды,
Но грешны мы, и  объясненья
Не могут дело изменить,
И чтоб надежду в нас вселить,
Дает нам вера утешенье.

Она от Бога нам дана,
А в разум вхож и Сатана…

"И в мире сем, как в царстве снов,
Поэт живет, мечтая, –
Он так достиг земных венцов
И так достигнет рая…"
Ф. Тютчев

И что текущее ему,
Успех, богатство – все тщета,
Простому не понять уму,
В чем его жизни высота.

Он отрешен, он погружен
В сложение стихов,
В одну поэзию влюблен
Взамен других богов…


"И не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем…"
Ф. Тютчев

В трудах, заботах, маете
Насущный хлеб свой добывая,
Мы о возвышенной мечте
Довольно редко вспоминаем.

Нас заедает суета.
Что нам досужие мечтанья,
И  цель у нас всегда  одна –
Сплошь  меркантильные желанья.
Лишь завершая жизни круг,
Мы обращаем мысли к Богу,
В страданиях последних мук
Стремясь найти к Нему дорогу…

"Как медлит путника вниманье
На хладных камнях гробовых,
Так привлечет друзей моих
Руки знакомой начертанье!"
Ф. Тютчев

Что же касается меня,
Ко  мне вниманье привлечет
Огромный круг моих героев,
Тех современников  моих,
Которым посвятил я стих
И счет которых все растет.

О многих я уже сказал,
И если б Бог мне силы дал,
Еще, быть может, напишу
И счет  до тыщи доведу.

"Закралась в сердце грусть, – и  смутно
Я вспомянул о старине:
Тогда все было так уютно
И люди жили, как во сне…."
Ф. Тютчев. (Из Гейне)

Все в прошлом кажется прекрасным –
Там будто был век золотой,
Текущее всегда неясно, –
Мы смотрим на него с тоской.

Текущее всегда уныло,
Все  в нем не так и все не то,
И только прошлое нам мило,
Оно всегда у нас одно!
"Семену Егоровичу Раичу"
(настоящая фамилия Амфитеаров), 1792-1855
литератору и воспитателю Ф. И. Тютчева

Переводя поэтов древних,
Не хлеба ради – для души,
Он сам стихи писал при этом,
Что тоже были хороши.

Зачлось, однако же, не это,
Не тема известность заслужил,
А воспитанием поэта,
Наставником чьим первым был.
………………………………..
Не знаем мы заранее,
Чем обернуться вдруг
Души нашей деяния,
Творенья наших рук…

Александру Ивановичу Полежаеву, 1804-1838

"Я погибал…
Мой злобный гений
Торжествовал!…"
А.Полежаев

               1.
Как беззаконная комета
В кругу расчисленных светил, *
Он незаконным сыном был…
И заплатил сполна за это.

Но труд упорный все превозмог.
Еще чуть-чуть и он бы мог…
Донос презренный все оборвал…
"И злобный гений торжествовал."*

То был, о, Боги, сам государь!
Сам государь без сожалений
Его сослал. Лишь за поэму,
Что прочитал.
*) А. Пушкин

Судьба к нему была сурова
И не простила ему слова –
Его поэма царя смутила,
Точнее, просто разозлила –

«Я положу предел разврату.
В солдаты юношу,  в солдаты!»

И рухнуло все в одночасье,
И под откос свалилось счастье –
Любовь, поэзия, стихи…
Вот вам награда за грехи
Беспечной молодости…

О, Боги, Боги!  Спасите нас!
Хочу сказать здесь еще раз…


                2.
В казармах Спасских он как-то был
На гауптвахте…
Я там служил…Лет полтораста
Прошло с тех пор…
А Полежаев, как беглый вор,
Чуть не запорот в то время был,
Но государь освободил
От наказанья …. Но до конца
Он был солдатом царя-отца.

Лишь две недели он счастье знал,
Когда в Ильинском  раз отдыхал.
Потом чахотка… и в смертный час
Царем обласкан в последний раз.

Судьба сурова у бунтаря,
Но то не ново, а, может,   зря
Писал крамольные поэт стихи?
Господь простил ему  грехи –
Не затерялся поэта след,
Хоть мало прожил на свете лет.
В числе немногих остался он,
Кто помещен был в пантеон.

Среди ярчайших российских звезд
По праву место ему нашлось!

          3.
Он вровень с Пушкиным бы был,
Но Бог иначе рассудил,
И то спасибо, что он есть,
России он спасает честь,
Не все смог Пушкин показать,
Другим осталось что сказать.

"И нет ни камня, ни креста,
Ни огородного шеста
Над гробом узника тюрьмы…"
А. Полежаев

Его безвестная могила,
Его тоска, его печаль…
Судьба суровая сгубила
Его до времени. Как жаль!

И нет ни камня, ни креста,
Но жизнь сложилась не пуста.
Остался ярким он поэтом
И признан был на свете этом
Сам по себе и, как предтеча
Того, кто был уж недалече,
Того, кто Демона воззвал
И за него дорисовал
Всю красоту тех диких мест,
Где сам нашел могильный крест.

Не улыбнулось ему счастье –
За свои юные стихи
Он был растоптан самовластьем –
Царь не простил ему грехи.

А что как Пушкина вот также
За оду «Вольность»? Бог ты мой!
Какой бы страшною утратой
Мог стать тот случай роковой!

Как знать, какой бы вызрел гений
Из Полежаева  тогда?
Но только тени, только тени
От лучезарного венка
Ему достались на века…*
---
Наш злобный гений –
Мы с вами сами.
Он тоже ангел,
Но лишь с когтями.

За нашу душу
Идет борьба
Ангелов смерти и добра.
*) Тяготы службы, нужда, преследования цензуры, безнадежность…
Все это в конце концов окончательно сломило здоровье поэта. В конце сентября 1837 года его кладут в Московский военный госпиталь. Буквально в предсмертной агонии поэту оказана высочайшая милость: в декабре его производят из унтер-офицеров в прапорщики. В январе Полежаева переводят в офицерскую палату. А через три дня – 16 (28) января 1838 года поэта не стало. Труп А.И. Полежаева один из его друзей обнаружил в подвале госпиталя под другими трупами, нога поэта было объедена крысами…Могила его затерялась…

"Держава без конца и края
Отчизна глупая моя!"
А. Полежаев

"Держава без конца и края
Отчизна глупая моя!"
В своих пространствах изнывая,
Когда поймешь сама себя?
 
Когда в тебе соединятся
Народы дружною семьей –
Татры, русские, кавказцы…
Когда построишь Дом ты свой?
Простой, просторный, без затей.
Достойный всех твоих детей,
Кто уважать готов друг друга,
Кто не приемлет в мире злость,
И чья надежная подруга – одна,
По имени …любовь!

"Есть много стран под небесами,
Но нет той счастливой страны,
Где б люди жили не врагами,
Без права силы и войны!"
А. Полежаев

Но как, как этого добиться?
Друг друга надо уважать,
Ведь, кровь людская не водица,
Чтоб ею споры разрешать.
Нам обуздать бы горлопанов,
Утихомирить подлецов,
Отсечь фанатиков упрямых
От их опоры – дураков.

Поддержку в женщинах искать,
Ведь женщина – сестра и мать
И ей ли горе не понять.

Всем неустанно разъяснять,
Что только миром и терпеньем
Добьемся мы успокоенья.

Поменьше к Богу призывать,
И всуе имя не трепать
Ни Моисея, Магомета,
Ни Иисуса, никого.
Они пророки лишь  Его,
Того, кто мир этот создал
И всем твореньям предписал
Жить в нем в согласье и любви,
И да продлятся наши дни!

"Бывают минуты душевной тоски,
Минуты ужасных мучений…"
А. Полежаев

Бывают минуты душевной невзгоды,
Минуты неверья в себя –
Так осенью часто бывает в природе
Пора  затяжного дождя.

И кажется, больше погоды не будет,
Ненастье нам душу гнетет;
Господь нас за это навряд ли осудит –
Он каждого в мире поймет.

Но все же раздвинутся мрачные тучи,
Пробьется меж ними просвет,
И ветер своею рукою могучей
Очистит от них белый свет…

И снова надежда нам душу пленяет –
Она так искусно нам лжет,
Что наша душа на нее уповает
И близкого счастия  ждет…

"Я верю, потому что верю."*
Меня не убедить,
Хоть ни понять, ни объяснить
Я это не умею.

Я верю в правды торжество,
Мне легче так живется,
Я верю – есть там Божество,
И мне это зачтется.

А от чего так, не пойму,
Наверное, так надо,
Чтоб люди верили тому,
Что все же есть награда

Когда бывает мне очень худо,
И жизнь предъявляет свой  счет,
Тогда я  надеюсь  только на чудо,
И верю,  что помощь придет.

Помощь придет,
Я не знаю, откуда,
Но верю, она придет….


За их терпенье, чистоту
Их помыслов и бдений,
За веру их в ту правоту,
Что выше всех сомнений…
*) А. Полежаев

"Ах, юные лета!
Ах, пылкая кровь!"
А. Полежаев

"Ах, юные лета!
Ах, пылкая кровь!"
Все знают про это,
Ведь это – любовь!

"Зачем игрой воображенья
Картины счастья рисовать?…"
А. Полежаев

"Зачем игрой воображенья
Картины счастья рисовать?"
Душа терзается в сомненье,
Боясь чрезмерно  уповать.

Она смеется надо мною,
Вокруг нее полно друзей,
А я? Терзаюсь я тоскою,
Не видя день ее очей.

Она легко идет с другими
Веселый  танец танцевать,
А я? Я, ревностью палимый,
Готов счастливца разорвать.

Но иногда она так кротко.
Так мило смотрит на меня,
Что не пойму я – то кокотка,
Иль то любимая моя?


Ведь это страдание
Духа  и тела;
Владеет  желание
Нами всецело.
Ах, юные лета!
О, время любви!
Не сплю до рассвета,
До самой зари.

Готов я за милой
По следу бежать,
И нет больше силы
С собой совладать.

Ах, юные лета!
Ах, пылкая кровь!
 И в тридцать, и в сорок
Бывает любовь…

Когда бывает мне очень худо,
И жизнь предъявляет свой  счет,
Тогда я  надеюсь  только на чудо,
И верю,  что помощь придет.

Помощь придет,
Я не знаю, откуда,
Но верю, она придет….

"Я не забуду вас в глуши далекой,
Я не забуду вас в мятежной суете;
Где б ни был я, везде с тоской глубокой
"Я буду помнить вас – везде!…
А. Полежаев

Я буду помнить Вас везде,
Я буду помнить Вас всегда,
Вас вспоминая вновь и вновь.
Вы – моя первая любовь,
Вас не забуду никогда!

Ведь я любил Вас трепетно и нежно,
Часами у дверей стоял,
И вслед смотря  Вам безнадежно,
Взаимности, увы, не знал.

А Вам, наверно, докучала
Моя безумная любовь,
Она Вам кровь не волновала,
И Вам была она не вновь.

Другие Вас тогда пленяли,
Я им завидовал втайне,
Дай Бог, чтоб счастье Вы узнали,
Его достойны Вы  вполне.

С годами  след Ваш  затерялся,
Где Вы теперь, не знаю я,
Но, если стих Вам мой попался,
Надеюсь, вспомнили меня…

"Было время: как и ты,
Я глядел на божий свет…"
А. Полежаев

Было время – я любил,
Было время – ревновал,
Было время – даже бил
Тех, кто к милой приставал.

Было время – изменял
Я налево и направо,
Было время, Боже правый,
Что я удержу  не знал.

Было время – не смотрел
Я на девушек прекрасных,
Я над книгами корпел,
Вид имел ученый, важный.

Было время – был я молод,
Настоящий был пострел,
Время шло, и жизни холод
Остудить меня сумел.

Я на дев уж не смотрю,
Лишь жену свою люблю.
Впрочем, я готов признаться –
Лучше все ж не зарекаться…

"Я согрешил против условий…"
А. Полежаев

Я согрешил против условий,
Объектом став, увы, молвы,
Объектом праздных славословий
И неприкрытой клеветы.

Я выделял одну особу,
С которою тогда служил,
С работы часто шли мы оба –
Я с нею больше, чем дружил.
Я вместе с ней ходил обедать,
Ходили вместе мы в кино,
И кто же, Бог ты мой, мог ведать.
Что это все запрещено?

Но это нас не волновало –
Пусть говорят, кому не лень…
Ах, как же сладко целовались
Мы с нею чуть не каждый день!
***
Все помнят первую любовь –
Она всегда чиста, невинна,
И как же мне теперь обидно,
Что не всегда кипела кровь.

Что я был глуп и неумел,
Что я дотронуться не смел,
Что я вздыхал на расстоянье
И утешался лишь в мечтаньях.

Что был дурак я, Боже мой,
И, пригласив ее домой,
Я даже в мыслях не решался…
Я даже с ней не целовался.

Что я, как хвост, за ней ходил,
И доходился.  Кто-то был 
Куда проворнее меня
И покорил ее в три дня...

"Мои потерянные годы..."
 А. Полежаев

Мои потерянные годы –
Те, что я в Армии служил,
Простым солдатом. Даже лычки
За годы те не заслужил.
Я мыл полы, картошку чистил,
На гауптвахте был не раз,
А темной ночью в грустных мыслях
Сомкнуть не мог я долго глаз…

И время скучно проходило,
И даже первый цвет любви
Не удалось сорвать, а было
Уже мне больше двадцати.

Мои потерянные годы,
Вас  вспоминаю с грустью я,
Цените, юноши, свободу,
И не теряйте время зря!

"Пленяюсь женщиной, как прежде,
Но разуверился в надежде
Увидеть розу без щипов…"
А. Полежаев

Бывают ль розы без щипов?
Бывают, к счастию, бывают,
Я доказать это готов –
Моя жена как раз такая!

***
В нем смесь высокого и низкого,
Порой он мастер эпатажа,
В нем много истинно российского –
Свободолюбия зараза.

Она прошла через века
И многих, многих увлекла.

"Итак, прощайте! Скоро, скоро
Переселюсь я, наконец,
В страну такую, из которой
Не возвратился мой отец!"
А. Полежаев

Итак, прощайте! До свиданья
Вслед за поэтом говорю,
Мы все очутимся за гранью,
Судьбу закончивши свою.

Быть может, я немного раньше,
А вы чуть позже, не беда.
Мы все там встретимся,
Вы тоже сойдете в лодку навсегда…


Дмитрию Владимировичу Веневетинову, 1805-1827

"Душа сказала мне давно:
Ты в жизни молнией промчишься!
Тебе все чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься…"
Д. Веневитинов

Как тот, что Пушкиным воспет,
Он пел поблеклый жизни цвет
Всего лишь в двадцать с лишним лет,
И, как накаркал, мало прожил,
Гораздо менее чем мог.

Решил то Дьявол или Бог,
Нам это не дано узнать,
Но жаль такого потерять!

Он простудился после бала
И оказалось, что всерьез,
И смерть его переживалась
Друзьями искренно, до слез.

Поэту Пушкинской поры,
Поэту Пушкинского племени
Несу и я свои дары,
С печатью нынешнего времени.

Прими, восторженный поэт,
Си запоздалые цветы,
Пусть там, вдали от суеты
Твои исполнятся мечты…

"Но в душу влей покоя сладость,
Посей надежды семена
И отжени от сердца радость:
Она – неверная жена…"
Д. Веневитинов

 Такой была его молитва,
Он был философом рожден,
Не для ристалищ, не для битвы
Иль похоти неверных жен.

С ним замыслы ушли большие,
Он многого достичь бы мог,
Большим поэтом стать России,
Но, видно, не решился Бог…

"Блажен, кому судьба вложила
В уста высокий дар речей…"
Д. Веневетинов

Не мало чудных стих-творений
В его наследье я нашел,
Могло быть больше достижений,
Но, ведь, так мало прожил он.*

Наверно, меньше всех, кому
Судьба высокий дар вручила,
Но счастьем жизни обделила
Бог весть, зачем и почему.

Быть может, он еще б развился,
Быть может, что-то написал,
И мир, быть может, удивился
И должное ему б воздал.
*) Всего 22 года!

"Мне было в жизни  утешенье…"
Д. Веневетинов

Мне были в жизни утешенья –
Я помню не одно мгновенье,
Когда кружилась голова
И слышал сладкие слова;

Когда заветное свиданье
Мне голос милой обещал,
И средь ночных благоуханий
Ее не раз я обнимал…

Николаю Порфирьевичу Грекову, 1807-1866

"Мы здесь одни…"
Н. Греков

"Мы здесь одни, прижмись ко мне плотнее,
Дай обниму тебя покрепче,
Дай насладиться близостью твоею
В этот прекрасный южный вечер.

Мы здесь одни, никто не помешает
Мне целовать тебя, нам хорошо одним,
Я весь горю, рука моя блуждает
И ищет дверь к сокровищам твоим.

Мы здесь одни…О, наконец, свершилось…
Я в нетерпении дрожу…
Ты отдалась, ты звезд не устыдилась,
Люблю тебя, тебя одну люблю!
Я пью за здоровье твое…"
Н. Греков

"Я пью за здоровье твое,
Моя дорогая жена,
Ты главное счастье мое,
Последняя гавань моя.

Дай Бог, нам и дальше  с тобой
Идти, помогая друг другу,
Я пью за здоровье твое.
Моя дорогая подруга!"

Каролине Карловне Павловой (1807-1893) *
*) Отец её, обрусевший немец, профессор Карл Иванович Яниш, был широко образованным человеком.

"Да помнит же поэт поэта…
Да соединит их песнь живая,
Как электрическая цепь!"
Каролина Павлова

Ее прекрасен медальон –
Какие умные глаза!
Она предтеча наших жен,
Тех двух, без коих нам нельзя
Представить русский пантеон.

Одна из первых амазонок
Российских муз… Ее почин
Был обаятелен и тонок,
А что касается мужчин,

Они в ней находили друга
Своей поэзии подругу,
Наперсницу их умных бдений…
Ну, а для светских развлечений
Иль для других, мирских утех
Хватало им обычных дев.

Ее поэзия, как пояс,
Стянувший мысль,
Придавший стройность
Ее душе, ее стихам,
Ее прочувственным словам.

Она  за многих говорила.
Ее природа наделила
Не только внешностью –
Все в ней было изысканных кровей –
Ее напасть, ее богатство,
Ее святое ремесло.
Поэзии российской братство
В ней выразителя нашло.

И это имя – Каролина,
Всего лишь шаг здесь  до Марины,
Рукой до Анны и до тех,
Чьей предстоит еще успех…

"Да, много было нас,
младенческих подруг"
Каролина  Павлова

Да, много было вас, младенческих подруг,
Да и у вас друзей  ведь было много,
Дней юности беспечен яркий круг,
Не тяжела пока еще дорога.

"Да, много было нас,
младенческих подруг"
Каролина  Павлова

Да, много было вас, младенческих подруг,
Да и у вас друзей  ведь было много,
Дней юности беспечен яркий круг,
Не тяжела пока еще дорога.

Как в поле мотыльки средь ждущих их цветов,
Как бабочки, беспечно мы порхаем;
Смеясь над нудными советами отцов,
Мы жизнь свою бездумно прожигаем.

Нам опыта пока еще недостает,
Ошибки частые нас мало чему учат,
А счет побед и поражений все растет…
Когда-нибудь нам это все наскучит.

Не вспыхнешь от нечаянной любви,
Спокойно ее примешь, как награду,
Невероятными покажутся те дни,
Когда влюблялся с первого же взгляду.

Лишь иногда забьется сердце вновь,
Когда средь книг случайно обнаружишь
Знакомый почерк…Вспомнишь ту любовь…
И свой покой на  час, на два нарушишь…

"Труд ежедневный, труд упорный…"
К. Павлова

Труд ежедневный, труд упорный,
Труд и возвышенный, и черный,
Лишь он опора бытия,
Надежда и любовь моя.

Лишь в нем  спасенье от страданий,
От пошлости обычных дней,
И нет таких переживаний,
Которых не был б он сильней.

Лишь в нем я вижу утешенье,
Здесь я не чувствую препон,
Самим процессом стих-сложенья
Я увлечен и упоен.

Да избежит меня сомненье,
В бесплодности трудов моих,
Пусть не иссякнет увлеченье,
Пусть выстраданным будет стих!

"Моя напасть, мое богатство,
Мое святое ремесло…"
Каролина  Павлова

Дает толчок мне вдохновенье,
Все остальное – ремесло,
И каждое мое творенье
Им, как травою, проросло.

Писание – моя работа,
Мой ежедневный труд,
Работа до седьмого пота,
Болезнь, привычка, зуд.

Пишу всегда, пишу везде –
В гостях, метро, трамвае,
И даже по  большой нужде,
В сортире пребывая.

Одни отворотят носы,
Другие просто ахнут,
«Прошу простить» – скажу я им,
Стихи лишь потом пахнут…

"Меня вы назвали поэтом…
И я, согрета вашим светом,
Тогда поверила в себя *"
Каролина  Павлова

Он ее назвал поэтом,
Он  поверил, он признал
И в альбом ее при этом
Он стихи ей написал.

Перед ним благоговела,
Память чтила, и ему
Она тоже посвятила,
Не осталась здесь в долгу.
---
Божья ль воля, мненье ль света
Развели ее с поэтом.
Может, к лучшему все это,
Может, к лучшему, как знать?

Все бывает  в жизни этой
И всего не просчитать.

Но на память здесь приходит
Век другой. И снова сводит
Рок поэтов меж собой.

Там все снова повториться,
Но не долго счастье длится,
И в стихах лишь отразится
Той ли, этой ли строкой…
*) По - видимому имеется в виду Адам Мицкевич, с которым Каролина познакомилась в Москве в 1825 году. Молодые люди полюбили друг друга и собирались пожениться, но Яниши восстали против брака дочери с необеспеченным и политически неблагонадёжным поэтом. Да и сам Мицкевич, кажется, охладел к невесте и не прочь был освободиться от данного ей слова. ..

"…и более, чем годы,
События переменили нас"
Каролина Павлова

Нас жизнь меняет, а не время,
Точней, не только лишь оно –
Пере;житых событий бремя
Ложится сеткой на чело.

Нас опыт делает мудрее,
Терпенье силу придает,
Страстей клокочущее  семя
Все меньше в голову нам бьет.

Мужаем или матереем.
Что, впрочем, не одно и то же –
Мне доброта куда дороже,
Коль глупость мы изжить сумеем…

"Я в силах ждать…"
Каролина  Павлова

Я в силах ждать бестрепетно и долго,
Я в силах ждать, любовь свою храня,
И, если встретимся хотя бы ненадолго,
Ты не узнаешь, как  люблю тебя.

Зачем тогда, к чему все обещанья
И верность гордая моя?
Не знаю я, но в этом ожиданье
Есть непонятная мне сладость бытия…

Алексею Васильевичу Кольцову, 1809-1842

"Тяжела мне дума, –
Сладостна молитва…"
А. Кольцов

Вот Кольцов – поэт премилый,
Провозвестник теплых слов,
Под крестом его могила,
На кресте его любовь.

Верой в Бога и Природу,
(Только к ним вопросов нет)
Близок   своему народу,
Божьей милостью поэт!

Не осилить думы,
Проще просто верить,
Выйти утром в поле,
Чтоб пахать и сеять.

Кто не знает этих слов:
«Размахнись, рука!»
К жизни длинной был готов,
Оказалась коротка.

Но осталась от него
Жажда счастья, воли,
Песни звонкие его
В чистом, светлом поле.

Но осталась от него
Золотая нить,
Вьется, вьется далеко,
Рано хоронить…

Но осталась от него
Жажда счастья, воли,
Песни звонкие его
В чистом, светлом поле.

Но осталась от него
Золотая нить,
Вьется, вьется далеко,
Рано хоронить…
Но осталась от него
Жажда счастья, воли,
Песни звонкие его
В чистом, светлом поле.

Но осталась от него
Золотая нить,
Вьется, вьется далеко,
Рано хоронить…

"На заре туманной юности
Всей душой любил я милую…"
А. Кольцов

Каждый может так сказать,
Каждый в юности любил,
Эти грустные слова
Каждый в сердце сохранил.

 "На заре туманной юности
Всей душой любил я милую,"
На заре туманной юности…
Шепчут губы пред могилою…

Василий Иванович Красов, 1810-1854

"В юдоли хладной суеты
Враждебным роком увлеченная
(Цветок, взлелеянный в тиши!),
Она любила, упоенная,
Всей бурной силою души…"
В. Красов

Лишь подал он ей знак внимания,
Как вспыхнула душа младая
Огнем заветного желания,
Сама того не ожидая.

Надежда робкая проснулась,
Пришла и  к ней пора любви,
Она, как птица, встрепенулась
При первом проблеске зари.

И полюбив безумной страстью
Уж на исходе юных дней,
Она готова верить счастью,
Что вроде выпало и ей.

Но жизнь сурово остудила
Внезапно вспыхнувший пожар –
Она напрасно полюбила,
Души растрачивая дар…

Евдокия Петровна  Ростопчина, урожденная Сушкова (4.01.1812-15.12.1858)

Графиня Ростопчина столько же была известна своей красотой, сколько умом и поэтическим дарованием.
    Многие источники утверждают, что от внебрачной связи с Карамзиным Андреем Николаевичем она имела двух дочерей, помимо двух законнорожденных дочерей и сына. Они носили фамилию Андреевские и воспитывались в Швейцарии. Кроме того у Евдокии Ростопчиной был внебрачный сын от Петра Павловича Альбединского (1826—1883).

"Друг друга не поймем
Мы с вами никогда!…
Так лучше нам расстаться…"
Е. Ростопчина

Не верю вашим обещаньям,
Вам не понять моей души,
Вам не понять моих страданий,
Слез в одиночестве, в тиши.

Нужна мне вечная любовь
И уважение ко мне,
А в Вас играет только кровь,
Кокотки хватит Вам вполне.

Прощайте. Да, я  Вас люблю,
И  не бросаюсь я словами,
Но лучше в монастырь уйду,
Чем быть обманутою Вами.

"Друг друга не поймем
Мы с вами никогда!…
Так лучше нам расстаться…"
Е. Ростопчина

Не верю вашим обещаньям,
Вам не понять моей души,
Вам не понять моих страданий,
Слез в одиночестве, в тиши.

Нужна мне вечная любовь
И уважение ко мне,
А в Вас играет только кровь,
Кокотки хватит Вам вполне.

Прощайте. Да, я  Вас люблю,
И  не бросаюсь я словами,
Но лучше в монастырь уйду,
Чем быть обманутою Вами.

Я лучше буду век одна,
Раз так угодно небесам,
Пусть будет жизнь моя трудна,
Но Вам руки я не отдам…

"Вы вспомните меня…"
Е. Ростопчина

«Вы вспомните меня» – она ему писала,
Вы вспомните меня, надеждою томясь,
Не в вихре суетного бала,
А много позже, милый князь.

Вы вспомните, но будет поздно,
Ведь не укусишь локоток,
И жизнь пройдет в разлуке, розно,
Вам горький преподав урок.

Я Вас обидеть не желаю,
Прощаясь с Вами навсегда,
Невольно слезы вытираю.

Мы виноваты с вами оба,
Я буду помнить Вас до гроба,
Разрыв наш – общая беда…

Николай Платонович Огарев, 1813-1877

"Вдали от вас я только тем живу,
Что брежу вами в снах и наяву…"
                Н. Огарев

Вдали от Вас я день и ночь тоскую
И вспоминаю ваш небесный взор,
И только тем вдали от Вас живу я,
Что продолжаю с Вами разговор.

Мне кажется, я слышу Ваши речи,
Я слышу голос чуть не наяву,
И засыпая с Вами каждый вечер.
Я  с Вами просыпаюсь поутру…

Прощайте! Пусть Вам будет счастье,
Дай Бог, Вам снова полюбить,
Дай Бог, опять предаться страсти,
Ну а меня, дай Бог забыть.

Дай Бог, Вам счастия во всем,
Дай исполненья всех желаний,
И поздним вечером иль днем
Дай Бог, заветного свиданья.

Дай Вам взаимности в любви,
Любви без ревности, сомненья,
Пусть, наконец, в Вашей груди
Найдет душа успокоенье….

***
"Кругом шиповник алый цвел,
Стояла темных лип аллея… "
Н. Огарев

Шли годы. Этою аллеей
Однажды Бунин  проходил.
Его  вид этот покорил
И на рассказы вдохновил. *

Любовь пронизывает их –
Она рассказов лейтмотив.
Навеяли любви той грезы
Шиповника простые розы…

Он образ в символ превратил,
Сердца любовью покорил…
*) Имеется в виду сборник рассказов И.А. Бунина "Темные аллеи".



Михаилу Юрьевичу Лермонтову, 1814-1841

"Слово о М. Ю. Лермонтове"

Он, как и Пушкин, мой кумир,
Второй, но все же
И он мне душу окрылил
Мечтаньем схожим!
Не только близок – обожаю,
Наилюбимейший  поэт,
Его поэзия святая
Всегда со мной,
         со школьных лет!

Белеет парус треугольный
В тумане моря голубом,
И сердцу грустно, сердцу больно
За всех, покинувших свой дом.

Не красавцы, ну что же  –
Обделил их Господь,
Но глазами похожи –
Здесь искуплена плоть:
Сквозь невзрачную внешность,
Как луч солнца сквозь муть,
Прорывается нежность,
Несравненная суть!

***
Вот удивительный талант –
Как мог в такие годы
Все понимать и так писать
О людях и природе?
Как будто жизнь уже прожил,
Откуда столько знал?
Так опыт жизни уплотнил,
Так многое  вобрал.

Как будто бы хрустальный ключ
Из-под горы забил,
И солнца первозданный луч
До дна его пронзил.

Врожденный свыше, Божий дар,
Высокое призванье,
Но сжег его страстей пожар,
Толпы непониманье.

Всех меряем мы по себе,
Нам нет себя дороже,
И гибнут в мелочной борьбе
Такие люди, Боже!

И навалилась снова мгла –
Все беспросветно, серо…
Но тень огромная легла
От маленького тела.

***
Великолепно образован,
И тонок, и умен,
Людскою пошлостью не скован,
Но ею  же, увы, сражен.

В нем уживались две натуры,
Два очень разных человека:
Бретер и принц литературы
Златого пушкинского века!

Он вровень с Пушкиным подняться
Мог, проживи еще лет пять;
Но, слава Богу, наслаждаться
Нам есть, чем он успел создать.

Спасибо, Господи, за это –
Что без него родной Парнас?
Такого не найти поэта,
Лишь он и Пушкин есть у нас.

И можно лишь предполагать,
Во что бы гений мог развиться.
Всю жизнь душа должна трудиться,
Чтоб тайну замысла понять…

***
Нет лишнего  в его твореньях –
Недостижимый идеал;
И в прозе, и в стихотвореньях
Он совершенства достигал.

Как гравитация сжимает
До страшной плотности частицы,
Так мощь таланта обнажает
Великолепные страницы:
Невероятна сила слов
В оправе бесподобных строф!

Вот тайну кто унес  с собой,
Он, а не первый наш герой! *
*) Имеется в виду знаменитая речь Ф. М. Достоевского на открытии в 1881 г.  памятника А.С. Пушкину на Тверском бульваре в Москве.

Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом…
---
"Мне нужно действовать: я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать"
М. Лермонтов

Я тоже не могу, но что считать работой –
Когда по улице неспешно я иду
Иль парком, возвращаяся  с работы,
Я размышляю и стихи  твержу,
И вдруг остановлюсь, записывая что-то.

Иль еду в транспорте, стою в очередях,
На рынке что-то покупаю,
Я постоянно думаю,
Я весь в своих стихах,
Хотя  работой это не считаю…
 
"Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми глазами…"
Ю. Лермонтов

Не знаем и не чуем
Конца мы своего,
А весело пируем
И нам – ни до чего.

Мы весело пируем,
Как будто Боги мы,
И пир наш протекает,
Как праздник средь чумы.

Когда же ниспадает
Повязка с наших глаз,
Мы в страхе замираем,
Услышав Бога глас.

Стремимся покаяньем
Тогда беду отвесть,
Надеемся, что милость
Божественная есть…

"Белеет парус одинокий…"
М. Лермонтов

Белеет парус одинокий –
Святая простота,
Но сколько музыки глубокой,
Какая красота!

Пережило уже века
Бессмертное творенье это,
Где главная  одна строка,
Но сколько в этом!

Как храм, что в воздухе парит,
Туманы дали,
Звезда с звездою говорит
О днях печали!

"Вверху одна
Горит звезда;
Мой ум она
Манит всегда…"
М. Лермонтов

Я на небо люблю
В полнолунье  смотреть,
И душа от земли
Так и рвется взлететь.

Разрывает оковы
Она бытия,
Как магнита подковой
Увлекает меня.

Звезды блекнут в сиянии
Яркой  луны,
И невольно в мечтанья
Погружаемся мы…

Но горит среди них
Золотая звезда,
Мир затих,
Не проснется уже никогда.

От нее протянулась
Волшебная  нить,
Мне судьба улыбнулась
В бессмертие плыть.

***
Моя звезда, твое сиянье
На небе с  детства мне родном
Да облегчит мои страданья,
Да сохранит мой скромный дом!

Моя звезда – ты свет от Бога,
За этим светом я иду,
Трудна подчас моя дорога,
Но что-то в жизни я найду.

Моя звезда в созвездье  Девы, *
Под этим знаком я рожден,
И в Судный день, в день Божья гнева
Я  буду ею  защищен.
*) Та область неба, где находится созвездие Девы, считается центром Вселенной – там насчитывается около двух с половиной тысяч галактик!

Родится каждый под своей звездой,
Она весь век хранит его
И обретет душа покой
В лучах сияющих ее!

***
Я шел по жизни без дороги,
Даль отливала серебром,
И на душе моей тревоги
Себе, казалось, свили дом.

И было сладко мне и грустно,
И прошлого безумно жаль,
Сегодняшнее было пусто,
И на сердце  легла печаль.

Но вот сквозь тучи в сером небе
Пробилась светлая луна,
И словно нежные побеги.
Взошли надежды семена!
К тебе я стану прилетать...
..........................................
"И на шелковые ресницы
 Сны золотые навевать..."
М. Лермонтов

Я часто чувствую заранее
Свой  день последний бытия –
Я недвижим, как будто в раме,
В гробу, в цветах покоюсь я.

И надо  мной мелькают тени
Давно угаснувших друзей,
А люди новых поколений
Белеют зыбко средь теней.

Мой гроб снимают с катафалка,
Меня целуют только в лоб...
Вслед за кладбищенской каталкой
Попарно двинулся народ.

Вот, наконец, меня накрыли
Тяжелой крышкой,
Вот в могиле
Лежу на самом ее дне,
Лежу в гробу я на спине,
И комья сыплются ко мне.

Сквозь крышку гроба
Слышу я -
Душа родимая моя
Мне шлет последнее «Прости!,

Прощай, мой милый, не  грусти,
К тебе я буду прилетать
И на усталые ресницы
Сны золотые навевать

Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
М. Лермонтов

Есть души – цельное стекло,
Прозрачны, как кристалл,
И видно чистое их дно,
Не души, а хрусталь.

Но есть – глубокая  вода,
Где можно с головой нырять,
И хоть чиста подчас она,
До дна нам не достать.

И есть – все в тине
Иль в песке, поднявшемся со дна,
И даже при большом уме,
Душа эта черна.

"Мои неясные мечты
Я выразить хотел стихами…"
 М. Лермонтов

И я давно пишу стихи,
В них выражаю я себя,
Свои  тревоги и сомненья,
В них отразилась жизнь моя,
И там его стихотворенья.

Его стихи всегда любил,
Я их по-прежнему читаю,
Их в школе наизусть учил
И до сих пор их повторяю.

Из них две строчки я беру
И дальше стих свой развиваю,
Своим ли голосом пою
Или его, того не знаю.

И я давно пишу стихи,
В них выражаю я себя,
Свои  тревоги и сомненья,
В них отразилась жизнь моя,
И там его стихотворенья.

Его стихи всегда любил,
Я их по-прежнему читаю,
Их в школе наизусть учил
И до сих пор их повторяю.

Из них две строчки я беру
И дальше стих свой развиваю,
Своим ли голосом пою
Или его, того не знаю.

Да и неважно это знать,
Лишь было б, было, что сказать!

"В минуту жизни трудную
Тесниться ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть…"
 М. Лермонтов. Молитва

В минуту жизни трудную,
Когда беда грядет,
И мне молитва чудная
Спасение дает.

Я пред портретом матери
Моей родной молюсь,
Как будто я на паперти
Пред храмом нахожусь.

Смотрю и будто чудится
В надежде и тоске:
«Заступница, заступница,
Мой милый, я тебе…».
В минуту жизни трудную,
Когда беда грядет,
Мне образ моей матери
Надежду подает…
"И скучно и грустно, и некому руку подать…"
                М. Лермонтов
 
О нет, такого я не знал.
Насколько помню я себя,
Рядом всегда были друзья
И я от скуки не страдал.

Теперь супруга, лучший друг,
Любовь мне вечную дарит.
Не разожмем своих мы рук
Вплоть до могильных наших  плит!

"Мне грустно оттого,
Что весело тебе…."
          М. Лермонтов

Мне грустно оттого, что ты меня не любишь,
Спокойно смотришь, мило говоришь,
Через минуту вновь меня забудешь,
К другому на свиданье поспешишь.

Мне грустно оттого, что ты меня не любишь,
Мне грустно потому, что я тебя люблю,
Но что поделаешь, насильно мил не будешь,
Достаточно, что я тебя боготворю….

"Мне грустно, потому что я тебя люблю…"
                М. Лермонтов

И мне бывает очень грустно –
Я без взаимности люблю,
Какой интригою искусной
Ее к себе я привлеку?
Она меня не замечает,
Она всегда в кругу друзей,
Глаза беспомощно взирают
На остроту ее затей.

"Мне грустно, потому что весело все ей
И мрачен я один среди ее друзей…
Была без радости любовь,
Разлука будет без печали…"
          М. Лермонтов

Была без радости любовь,
Разлука будет без страданий,
И, если встретимся мы вновь,
То встреча будет без лобзаний.

Спокойно руку мне подашь
Иль просто так, кивнешь небрежно,
Свой телефон, быть может, дашь,
И все спокойно, безмятежно.
Была без радости любовь,
Разлука будет без страданий,
И, если встретимся мы вновь,
То встреча будет без лобзаний.

Спокойно руку мне подашь
Иль просто так, кивнешь небрежно,
Свой телефон, быть может, дашь,
И все спокойно, безмятежно.

Была без радости любовь,
Разлука будет без печали…
И, если встретимся мы вновь…
Но лучше, чтоб мы не встречались…

"Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
Покрытое землей чужих полей,
Пусть тихо спит оно, как дружба наша
В немом кладбище памяти моей!..."
Памяти А.И. Одоевского (1802-1839)

О дружбе многие писали,
Но только этот стих прочтя,
Мы цену дружества узнали
И лучше поняли себя.

Хоть в жизни все подчас сложней –
Ее не просто нам пройти,
И ссорят иногда друзей
Простые трудности пути;
Но всем наветам вопреки,
И вопреки всем пересудам
Бываем в дружбе мы крепки.
Являя искренности чудо.

"По камням струится Терек,
Плещет мутный вал…"
М. Лермонтов

До сих пор бунтует Терек,
Затопить пытаясь берег;
Два народа до сих пор
Там ведут давнишний спор…

"Алексею Константиновичу Толстому", 1817-1875

"В совести искал я долго обвиненья,
Горестное сердце вопрошал довольно –
Чисты мои мысли, чисты побужденья,
А на свете жить мне тяжело и больно…"
А. Толстой

           1.
Гармония  мысли и чувства
В стихах неразрывно слиты,
И отдана вся жизнь искусству,
И нет ни грамма суеты.

Любви  он не искал названья,
Не обнажал ее корней,
 И было искренним призванье
Любить природу и людей.

И было искренним стремленье
Своей стране полезным быть,
Он ей дарил стихотворенья,
И жизнь он мог ей подарить.

В душе своей искал ответа
На все вопросы шумных дней,
Он был лирическим поэтом
И рыцарем среди людей.

                2.
Был благородный человек,
В нем все было красиво,
Опережал и власть, и век,
И все, что рядом было.

А деликатность, доброта,
А чистота души,
Натуры цельной красота,
И дружбы, и любви.

А как любил природу, лес,
Весь свой родимый край;
И красоту родных небес,
Земной, российский рай.

А уж когда совсем не мог
Бродить он по лесам,
Лес «приходил» к нему домой
И свежесрубленной сосной
Дышал он по ночам.

И умер будто там, в лесу,
Средь кадок с молодой сосной,
И погасил Господь свечу,
И обрела душа покой.

 3.
Его поэзия – ступень
К познанию народа,
И светлая ложится тень
На все леса и воды.

Его поэзия – врата
В прекрасную страну,
И отступает суета,
Я гимн любви пою.

Его поэзия мажорна,
Его поэзия проста,
Для всех болящих благотворна,
Как поцелуй любви, чиста.

В ней духом веет пантеизма,
Слияния с природой,
Она пропитана лиризмом,
Присущего его  народу.

В ней нет надуманных красот,
И пошлости в ней нет,
И не «квасной» он патриот,
А истинный поэт!

             4.
По детски искренен и прост,
Среди  придворной суеты
Он сам, его высокий рост
Был воплощением мечты.

Мечты о чистом и прекрасном,
О колокольчиках  степных;
Как будто ветер ароматный
С полей приносит его стих.

И видится родимый край,
Его просторные равнины,
И в небе оклик журавлиный,
И по лесам вороний гай.

Прошли века, но те же струны
Поют меж небом и землей
По-прежнему свежо и юно
С отзывчивой на все душой.
                5.
К царю входил он без доклада,
Казалось, что бы еще надо?
Но он – художник, посему
Не нужны звания ему.

Ему хотелось быть на воле –
«О, отпусти меня, калиф…»,
Но без ответа был призыв,
И он служил им поневоле.

Я б тоже бросил службу, но
На что же жить? То-то оно!

                5.
К царю входил он без доклада,
Казалось, что бы еще надо?
Но он – художник, посему
Не нужны звания ему.

Ему хотелось быть на воле –
«О, отпусти меня, калиф…»,
Но без ответа был призыв,
И он служил им поневоле.

Я б тоже бросил службу, но
На что же жить? То-то оно!
Опять ловчить, интриговать,
Опять хитрить, но сколько можно?
Он не умел лукавым быть,
Был честен, прям,  неосторожен.

Служить Отечеству готов,
Но только, только  без мундира,
Лишь правдою высоких слов,
Лишь неподкупной лирой.

Он только так хотел служить,
(Пример брать есть с кого),
И истину царям с улыбкой говорить,
Вот это – для него.

Не одобрял ни  левых, и ни правых,
И шел дорогою своей,
Воззрений был он самых здравых,
Побольше бы таких людей!

Не унижался он до брани,
Не принимал лишь деспотизм,
Ведь перед Богом все, как в бане,
Все будто голые стоим.

Все ж отпустили, наконец,
Он граф, имевший состоянье.
Есть и теперь у нас дворяне,
Но не богат был мой отец.

Так параллели провожу,
Читаю, думаю, служу,
Стихи пишу и нахожу
Отраду в этом всем, не более.

                6.
Шло становление Империи,
Шло становление Державы.
Его любимец – князь Серебряный
Не принял путь ее  кровавый.

Не принимал и сам поэт
Мир зла, насилия, жестокости.
С тех пор прошло немало лет,
И вновь зависли мы над пропастью.
…………..
Как будто сбылись все его предсказанья –
И падали ниц «столбовые дворяне»,
Им кнут заменил уваженье и честь,
Их всех истребила кровавая месть.
………………………………
И вновь Россия на развилке,
На перекрестке тех дорог,
Куда идти? Скребем в затылке,
Авось, поможет русский  Бог.
 
Неужто вновь по тем волнам
И путь опять один,
Неужто нужен новый хам –
Лукавый властелин?

Ответа не было и нет,
Пока державное мышленье,
Пока такой менталитет
И рабское терпенье.

"Гляжу с любовию на землю,
Но выше просится душа..."
              А. Толстой

"Гляжу с любовию на землю,
Но выше просится душа,"
Жестокость мира не приемля,
На волю рвется из меня.

А как же я? К воротам рая
С тобою вместе полетим,
И примет нас, дверь отворяя,
Привратник божий, херувим…
***
Я утром вышел на крыльцо –
Дождь отшумел, дымились лужи…
Хоть свежий ветер мне пахнул в лицо,
Мне  плащ, по счастью, не был нужен.

Был  воздух свеж,  дышалося легко,
Чуть розовели свечи иван-чая,
А тучу темную умчало далеко,
Просторы неба открывая…

"Осень. Обсыпается весь наш бедный сад,
Листья пожелтелые по ветру летят…"
А. Толстой

Эта песнь осенняя
С давних, детских лет
Музыкой Чайковского
Льет незримый  свет.

Так хватает за душу,
Высказать нет сил;
Вспоминаю прошлое,
Как ее любил.

Вспоминаю прошлое,
Бедность – не беда,
Светлые, хорошие
Юности года.

Вспоминаю прошлое,
Первую любовь,
И слезой непрошеной
Умываюсь вновь…

"Любовь и грусть, печаль и радость
Всегда межуются во мне..."
А. Толстой

Любовь и грусть, печаль и радость,
Как сестры, дружны меж собой,
Одна приходит за другой
И оживляют нашу младость.

И эта смена настроений
В нас лихорадкою горит,
Забыты прежние сомненья,
Душа за призрачным летит.
Да, только в молодые годы
Нам перемены не страшны,
Какие  б ни были  погоды,
Нам снятся сладостные сны.

Не то, когда наступит старость –
Горит печальнее фонарь,
И вот уж острая печаль
Нам заменяет жизни радость…

"Кабы знала я, кабы ведала…"
А.К. Толстой

"Кабы знала я, кабы ведала,"
Воротила бы время  вновь,
Не влюбилась бы, не изведала
Безответную ту  любовь.

Кабы знала я, не влюбилась бы,
Обошла б его стороной,
За плетнем своим схоронилась бы,
Сберегла бы я свой покой.

"Кабы знала я, кабы ведала,
Совладала бы я с собой,
И тогда  бы  вряд ли сделала,
Что просил меня милый мой…
Не сожалей о том, что было…"
А. Толстой

Не сожалей о том, что было.
Как ни было оно бы  хорошо,
Оно прошло, прошло невозвратимо,
И не вернешь его ты ни за что.

Да, я другой, и жизнь я прожил тоже,
И на него  совсем я непохож,
Но я люблю тебя, так что тебе дороже,
Моя любовь иль мука вечных слез?

Не сожалей о том, что было –
В ту реку дважды не войдешь,
Судьба тебя не раз щадила,
Что потеряла, может быть, найдешь…

"Ты мне улыбнешься и скажешь,
Что ты не устала со мной…"
А. Толстой

С тобою мне легко, как птице,
С тобою радостно живу
И  я не устаю молиться,
Пусть счастье наше долго длиться,
Его, как око, берегу.

К тебе я телом прикипела.
Тебе душа вся отдана,
И, чтобы ты теперь ни сделал,
Я буду век  тебе верна.

Моя любовь меня сильнее,
Мне незачем бороться с ней.
Меня ты любишь, я сумею
Достойной быть любви твоей!
***
"Средь шумного бала *, с балкона
Я плечи твои увидал,
И я засмотрелся невольно,
Но кто-то тебя обнимал.

И музыка дивно звучала,
А я все не мог подойти…
Средь шумного бала, случайно *
От счастья нашел я ключи…"
*) А. Толстой

"Сестра моей души…"
А. Толстой

"Мой самый, самый верный друг,
Когда-то страсть нас волновала,
Когда-то средь других подруг
Тебя лишь сердце выбирало.

Когда-то пылко целовал
Твои прелестные уста,
Твои колени обнимал…
Теперь ты далеко не та.

Теперь и я уже не тот,
Жизнь нас с тобою потрепала,
Но память о былом живет…
Ах, если б все начать с начала!"

"Как солнца луч среди ненастья,
Так я ценил бы каждый час
Того, что было промеж нас,
Того, чье имя было счастье.

Но час прощальный настает,
Прощай, сестра моей души!
Я слышу, как Она идет…
Ты мне уж больше не пиши…"


Как солнца луч среди ненастья,
Так я ценил бы каждый час
Того, что было промеж нас,
Того, чье имя было счастье.

Но час прощальный настает,
Прощай, сестра моей души!
Я слышу, как Она идет…
Ты мне уж больше не пиши…
*) А. Толстой

Якову Петровичу Полонскому, 1819-1898

"Слова любви свожу на землю…"
Я. Полонский

               1.
О нем, я слышал, говорят,
Что он не первоклассный,
А я отвечу: нет и нет –
Он тонкий, истинный поэт,
И от него остался след
Отчетливый и ясный.

Его стихи меня томят,
Они льют в душу горький яд
Тревоги и сомненья,
Мне очень нравятся оне,
Они прекрасны и по мне –
Великие творенья.

---
Певец ночи, певец печали,
Певец несбывшихся надежд…
И ели темные молчали,
Они его благословляли,
И, вот, свершилось наконец.

Среди тревог, среди волнений
Литературной суеты
Взошла звезда его творений,
Певца обманутой мечты.

---
Он был горд, независим и смел,
Он был беден, но что здесь такого?
Он делиться последним умел,
Человеком был чести и слова.

Писал стихи, писал новеллы,
Рассказы, повести писал,
Он и в поэзии был смелым
И первым многое сказал.

            2.
Сын простодушных стариков,
Провинциальных, скромных,
Далеких от больших чинов…
И было жаль волшебных снов,
Очарованья полных.

Ходил в студенческой тужурке,
В ботинках старых без калош,
В каких только трущобах жутких
Ему ютиться не пришлось!

Жил впроголодь, питался
Порой лишь чаем с калачом,
Но не пропал, не затерялся –
Уже со многим знаком.

Собравши средств по подписке,
Он книгу первую издал,
Ее заметили  и в списке
Поэтов числиться он стал.

……..
Я тоже также начинал,
Издал три книги. Мир молчал…
Увы, другие времена.
Другие стали нравы –

Все пишут, пишет вся страна,
А кто читает, право?
Народу явно не досуг
И он читает только с рук –
В автобусе, в вагоне,
На службе даже, черте где,
Лишь дома, дома кроме.

Стихам нужна же тишина,
Нужно отдохновенье
Ума и сердца, лишь тогда
Несут они нам откровенье.

Ничто  не сотворит поэта,
Как ни было б то мудрено,
Нужно неведомое что-то,
Что лишь от Бога нам дано…
Он слышит, как растет трава,
Как неподвижный  воздух дышит
И этим самым чуть колышет
Листы дерев. Он также слышит,
Как опускается роса,
И как тумана полоса
Чем ближе  к ночи, тем все выше.
……..
Успехи были, но нужда…
Не граф, не знатный дворянин,
И стал учителем тогда
Простой, мелко чиновный сын.

Но нет пока успокоенья
Его блуждающей душе,
И роковые устремленья
Влекут таинственно к себе.

Охвачен страстным он желаньем
Осуществить свою мечту –
Стать живописцем, но признанья
Не получил. И по сему
В конце концов он стал поэтом…
(Как все не просто в жизни этой!)

Как трудно было вверх пробиться,
Могло помочь только везенье,
И места удалось добиться
В каком-то важном учрежденье.
А вне работы он писал.
Чистейший лирик. Ее  высок был идеал –
Он жизнь свою не проклинал,
Делил он душу пополам
С таким ж нищими, как сам.

И он писал. Его костер
Который век в тумане светит,
А кто не знает, не заметит,
Как искры гаснут на ветру,
И скажет: чей он, не пойму?

Цыганский это, ведь, романс.
И это – лучший реверанс,
Какой лишь можно дать поэту,
Ведь, эта слава выше света,
Двора и многого всего,
Что только Богом нам дано.
Он стал посещать меня, читать книги,
переводить мне стихи свои – и опять зажег во мне
неодолимую жажду высказываться стихами…
(Из воспоминаний Я. Полонского)

Не знаю, что случилось вдруг со мною,
Проклятье  ль то судьбы,
Подарок ли  ушедшей мамы,
Но резко изменился голос мой
И я заговорил стихами.
Они приходят в дом, когда хотят,
В плохую и в хорошую погоду,
И, несмотря на то, что ты  уже женат,
Их Муза  норовит любезничать с тобою.

Бывает, что ты ходишь, как больной,
И говоришь: я в творческом упадке...
Двух слов связать не можешь ты порой,
Как юноша в любовной лихорадке.

И чтобы ни случилось впредь с тобой -
Болезни, счастье, холод или зной,
Ты станешь выражаться лишь стихами,
И жизни парадокс поймешь тогда с тоской -
Не ты живешь стихами, а они тобой,
Как желтые цветы  растут на  всяком хламе.

Таков удел поэтов всех времен,
Таков их жребий горький,
Дерзайте юноши, дерзайте все, кто смел,
И не смущайтесь, что ваш голос тонкий.
Окрепнет он годам к пятидесяти пяти,
А там как раз на пенсию пора будет идти.
И я сын времени, и я
Был на пороге бытия
Встречаем демоном сомненья...
                Я. Полонский

Меня сомненья тоже гложут –
Зачем и для кого пишу,
И опасения тревожат:
Нужны ль стихи мои кому?

Напрасны, может,  все потуги,
Труды напрасны и мечты,
И я хожу, как конь, по кругу,
И нет другого мне пути.

Одни и те же мысли бродят,
Все те же рифмы в голове,
И ничего де  не выходит,
И нужен только сам себе.

Что раньше надо бы начать –
Смешно под старость посягать
На славу громкую поэта,
Смешно надеяться и ждать
От мира доброго ответа.

Но все ж надежда в сердце тлеет,
Что не напрасно я живу
И что-то важное  сумею
Сказать потомству своему…

"Выноси меня, тройка усталых коней…"
Я. Полонский

"Выноси меня, тройка усталых коней,"
Из проклятого века, что нас обобрал,
Что насыпал Монбланы невинных костей,
Человека который почти растоптал.

"Выноси меня, тройка усталых коней,"
Что сулит мне в пути новый год, новый век?
Я обычный, не старый еще человек,
Не последний  еще средь людей.

У меня еще много знакомых, друзей,
Все надеются, молятся, ждут.
Год змеи. Но зачем нужно много нам змей?
Нам бы мудрых, что знают наш путь.

"Выноси меня, тройка усталых коней,"
До ночлега еще далеко,
Где-то смутно мерцает цепочка огней,
И звезда та еще высоко….

"Я читаю книгу песен…"
Я. Полонский

"Я читаю книгу песен,"
Книгу страсти и любви,
Мир прекрасен, мир чудесен,
Только счастия не жди.

Вслед за счастьем горе  ходит,
И бывает, что порой
Горе счастье переломит
И обрушит твой покой.

"Я читаю книгу песен" –
Нету лучше ничего,
Но без соли, хлеб мой пресен,
Я слезой смочу его…

"Вижу я во сне: качает
Няня колыбель мою
 И тихонько запевает –
«Баюшки-баю!»…"
Я. Полонский

Век прошел. Еще один.
Наступил и третий.
Из-за облачных глубин
Слышу звуки эти.
Слышу голос молодой
Давнего поэта;
Он несет душе покой.
Сладостный, как лето.

Все мы, все мы в жизни этой
Только тени, только спим,
На колени, на колени
Перед Богом, перед Ним.

Пусть во сне нас жизнь качает,
Что-то обещает нам,
И мечты наши летают,
Словно чайки по волнам.

Пусть во сне, как на качелях, –
Баюшки-баю,
Пусть темнеют грозно ели
Бездны на краю.

Спите, спите, доверяйтесь
Только Богу одному,
И качайтесь, и качайтесь
В снах воздушных,
Как в раю.

"Я лишний гость на этом пире,
Где  собрались  есть и пить…"
Я. Полонский

Где жаждут лишь вина и хлеба,
Где собрались есть и пить,
Мне душно там, под этим небом,
И там счастливым мне  не быть.

Тома мне нужны антологий,
Развалы книжные люблю,
Какой бы ни был я убогий,
Весь день над текстами корплю.

Люблю бродить я по музеям,
Люблю седую старину,
От современности балдею,
Я современность не люблю.

Я не люблю шумящих толпы,
Крикливую я не люблю их речь,
Я не люблю в блестящих стеклах
Свет беспощадный тысяч свеч.

"Мне тишина нужна полей,
Библиотек, монастырей!
Какая ночь – не ночь, а рай!"
Я. Полонский

Какая ночь! Какие звезды,
И аромат лугов какой!
И Млечный Путь тропой узорной
На небе выткался какой!

"И яркая луна какая!
Опять без спутников, одна,*
И глаз с нее я не спускаю,
Мой взор она манит всегда.*"

В сиянье трепетных   лучей
Наш грешный мир вратами рая
Теперь мне кажется скорей,
И я в молчанье замираю…
*) М. Лермонтов

"Нет правды без любви к природе…"
Я. Полонский

Нет счастья без любви к природе,
Ее нельзя у нас отнять,
Как, например, отняв свободу,
Свободу жить, любить, мечтать.

Нет счастья без любви к природе,
Она одна облегчит нам
Потери все и все невзгоды,
Даст счастье с горем пополам.

Нет счастья без любви к природе
Весной ли, летом, средь зимы,
В ее объятьях вечно мы,
Как сыновья, заключены!

"Поцелуй меня…
       Моя грудь в огне…
Я еще люблю…
    Наклонись ко мне"
           Я. Полонский

Не брани меня,
Не гони меня,
Подойди ко мне,
Обними меня.

Дай прильну к тебе,
Дай упьюсь тобой,
Не изменишь мне,
Будешь век со мной.

Ах, ты милый мой,
Ах, ты боль моя,
Не ходи к  другой,
Пожалей меня!

***
В нашей жизни всякое
Иногда случается,
Счастье непонятное
К сердцу прикасается.

Промелькнет и скроется,
Легкое и светлое,
А в душе останется
Самое заветное.

А в душе останется
Память о тебе.
Чем-то отзовется,
Может быть, в судьбе!
 
"Отчего я люблю тебя, светлая ночь…"
Я. Полонский

Только ночью светят звезды,
Только ночью среди них
Ходит месяц недотрогой,
Светит он, и мир затих.

Только ночью месяц ясный
Нам поведает о том,
Кто прожил день не напрасно,
Кто прожил день честно, гласно
И заснул спокойным сном.

Только ночью все вершится –
И любовь, и те дела,
От которых не смутится
Разве только Сатана.

Только ночью перед Богом
Обнажается душа –
За  домашним лишь порогом
Раскрывается она…
 
"Жизни лучшие мгновенья –
Сердца жаркие мечты,
Роковые впечатленья
Зла, добра и красоты..."
Я. Полонский

Жизни пестрые мгновенья,
Откровенья, заблужденья,
Там любовь, а здесь сомненья –
В непрерывной суете
Путь наш грешный на  земле.

Все, что было в жизни бурной,
Отзвенело и прошло,
Все, как в речке многоструйной,
Все на дно души ушло.

Иногда оно всплывает,
Наяву или во сне,
И тогда воспоминанья
Вновь тревожат душу мне.

Ночью мне тогда не спится,
И в стихах моих порой
Может перевоплотится,
Бывшее хоть раз со мной…
 
"Сто лет пройдет, сто лет; забытая могила,
Вчера зарытая, травою порастет…"
Я. Полонский

Прошло сто лет, и даже больше,
Как он оставил этот свет.
Живут воспоминанья дольше
О нем, поскольку он поэт.

И пусть забытая  могила
Травой забвенья порастет,
Но имя Муза сохранила,
И это имя не умрет.

И не умрут стихотворенья –
Их долго будут повторять
Влюбленные в его творенья,
И будет музыка звучать.

И вызреют на почве скудной
Посеянные семена,
В день благодатный жатвы трудной
Ему воздастся  здесь  сполна.

"Ивану Макарову", 1820-1852

"Однозвучно гремит колокольчик…"
И. Макаров

"Однозвучно гремит колокольчик" –
Лишь один этот стих написал,
Но звучит он сквозь годы и годы,
Словно моря играющий вал.

Эта песня народною стала,
Имя автора мир позабыл,
Его звали Иван Макаров,
Он, к несчастию, мало прожил. *

Не нашел я его в антологиях,
Не нашел я его в словарях,
Пропадают в безвестности многие,
Словно искры, что гаснут впотьмах.

Так не ценим мы наше наследие,
Так не ценим поэтов своих,
Проявляем не там мы усердие,
Восхваляя порою чужих.
*) Иван Макаров (1820-1852)

"Афанасию Афанасьевичу Фету"
(наст.фам. – Шеншин, 1820-1892)

"Он пел, как в сумраке ночей
Поет влюбленный соловей.
Он гимны пел родной природе;
Он изливал всю душу ей
В строках рифмованных мелодий."

А. Жемчужников. «Памяти Шеншина-Фета»

                1.
Всю жизнь о суетном мечтал,
О званье дворянина,
Любовь святую потерял,
Ни дочери, ни сына.

И лишь поэзия одна
Наградой стала. Лишь она.
Она его пережила и имя сохранила,
Так вот история сама
Над смертным пошутила.

Как важно главное понять
В себе самом, и угадать,
Зачем Господь тебе призвал
В сей суетливый мир,
Зачем он тебе силы дал,
Каким талантом наградил,
В чем твое дело, твой кумир?!

А он не то, чтоб понимал,
Так, между делом
Стихи пописывал, читал,
И на досуге размышлял
О мире в целом.

Такой талант! И так писать
Пером умелым,
Одно лишь можно здесь сказать:
Хоть это цело!

           2.
Он не искал своей дороги,
И, как обычный человек,
Мечтал в наследственной берлоге,
В трудах, заботах, на природе
Прожить свой данный Богом  век.

Но был талант, он пробивал
Обыденности лед,
Он, к счастью нашему, писал,
Уставши от забот.

И как писал он о дыханье,
О жизни и цветах,
О звездах, слезах и рыданье,
О смерти и снегах!

Вот почему, когда не спится
Или тоскливы дни,
Беру «Вечерние огни»,
Чтоб насладиться.
И отлетает пустота
Обычных дней,
Все покоряет красота
Природы и людей.

Сияет ночь в его стихах,
Луною полон сад,
А счастье где-то в облаках,
И не вернуть назад.

Он был красавец, офицер,
Всего лишь слово…
Но жить на что? Он не посмел…
Хотя  она – была готова.

Она хранила его дар,
Его хранила…
Случайным был ли тот пожар?
Она любила…
И она – его простила.

А он страдал потом всю жизнь,
И лишь  стихи
Наградой были за любовь
И платой за грехи.

           3.
Не только чувственный поэт,
Но и философ первоклассный,
В котором мир души прекрасной
Был в метафизику одет.

Как часто будет не хватать
Другим поэтам той культуры,
Чья поэтичность, чья натура,
Будут почти ему подстать.

                4.
Он ушел не примиренным,
Умер, не признавши Бога.
Лишь в природу был влюбленным,
А в людей совсем немного.

Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья –
В этом смысл и цель призванья,
В этом бездна мирозданья,
Вся – от «А» до «Я».

Он ушел не примиренный,
Не покаявшись в душе,
Жил, природой восхищенный,
Умер в тягостной тоске.

Он потерю роковую
Был не в силах позабыть,
И ее, всю жизнь тоскуя,
Господу не мог простить.

"Сияла ночь…"
           А. Фет

Сияла ночь торжественно и чудно,
Она, как музыка, звучала,
Луна огромным желтым блюдом
На звездной скатерти лежала.

Озера, реки, лес и поле,
И люди, что еще не спали,
Все, все молчали  поневоле
И лишь в душе рукоплескали.

---
Сияла ночь торжественно и чудно,
Лежали звезды на воде,
Я греб, и было мне  не трудно
Веслом ударить по звезде.

Я греб. Река текла лениво,
Темнели на лугах стога;
Я греб, я греб неторопливо,
Всходила полная луна.

Я  греб туда, где были сети,
Шалаш стоял на берегу,
Где утром я еще приметил
Лежанку старую в стогу.

Я греб. Туман начал клубиться.
Светало. Вот и берег мой.
Я лег под стог. Мне сладко спится
В последний час перед зарей.

***
"Тому, что было, не бывать.
Иные сны, иное племя, *
Но прошлое хочу понять,
Его я сын, его я семя.

Его по капле жадно пью,
Оно мне ближе современности,
Его в своих стихах пою
В ущерб, наверно, злободневности…"
*) А. Фет

"И целомудренно и смело,
До чресл сияя наготой,
Цветет божественное тело
Неувядающей  красой"
А. Фет

1.
Хочу воспеть я голое тело,
Особенно, если оно загорело.

Пою я стройность женских форм,
Я в них без памяти влюблен,
Их сладко видеть, осязать,
Еще их слаще целовать

И наяву или во сне
Они волнуют душу мне,
Они меня к себе манят,
Ах, если б не был я женат.


Но, если б женщиной я был,
В мужчинах крепость я  б любил,
И то, что Бог им подарил
И чем от женщин отличил.

               2.
Люблю божественного тела
Я обнаженную красу,
Люблю я грудь младой Венеры,
И чресл дивных наготу.

Я стройных ног люблю томленье,
Я б это тело целовал
От нежных глаз, от губ, от шеи,
Я б ничего не пропускал….

***
В тиши и мраке таинственной ночи *
Мне снился сон, непонятный и странный –
Один в лесу я и сбился с дороги,
И вдруг я вышел на берег туманный,
Где  лунный свет по реке серебрился.

И почему-то одежды я скинул,
Вода холодная ломит суставы,
Плыву и слышу я голос лукавый,
Зовет к себе меня голос тот милый.

Я подплываю, прекрасная дева
Меня на дно увлекает с собою,
И я ныряю, так просто и смело,
Как будто я  существо не земное.

На дне лежу я с прекрасной русалкой,
Ее объятия нежно прохладны,
Держу в руке  я какую-то палку,
И слышу голос ее  я  прощальный...
И просыпаюсь в своей  я  постели,
И свет луны, как во сне, серебрится,
Шумят за окнами старые ели,
И будто ветер в окно мне стучится.

"Такой вот сон, непонятный и странный,
И я встревожен, мне больше не спится,
И все болят почему-то суставы,
Неужто мог я в воде простудиться?.."
*) А. Фет

"Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна..."
А. Фет

Белая равнина,
Полная луна,
Елей молчаливых
Темная стена.

Белая равнина,
Льется лунный свет,
На душе тоскливо –
Тебя рядом нет.

Белая равнина,
Полная луна,
Чудная картина -
Прямо из окна.

Потушивши свечку,
Лягу на кровать,
Будет меня печка
Жаром согревать.

Долго мне не спится,
В комнате светло.
Лунный свет струится
Сквозь мое окно….

***
Ночь беззвездна и тиха,
В темном небе облака,
Лишь в просветах между туч
Серебрится лунный луч.

Дождь накрапывает мелкий,
Остро пахнет прелый лист,
Мы с тобою на скамейке
Затаившись, обнялись.

От дождя кусты сирени
Защищают нас с тобой,
Я твои прикрыл колени
Осмелевшею рукой.

"Ночь беззвездна и пустынна,
Ничего вокруг не видно…
Спи еще зарею
Холодно и рано..."
А. Фет

Мне вставать не хочется –
Холодно и рано,
Хочется понежиться
В теплоте дивана.

Мне вставать не хочется,
Благо – выходной,
Заслужил я, кажется,
В старости покой…

"Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес!"
А. Фет

Распахни мне объятья твои,
Дай душою и телом вздохнуть,
Хоть люблю я и жаркие дни,
Все же тянет в тени отдохнуть.

Все же тянет пройтись по тропе,
Между мною  любимых берез,
Полежать на траве-мураве,
Над водою увидеть стрекоз.

Все же тянет в тенистую глушь,
Может, к ведьме седой на обед,
Но люблю я по  лесу пройтись,
Он – спасенье от множества  бед.

"Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес..."
Еще раз я продолжил стихи,
Написал что известный поэт…

"Ночь весенней негой дышит..."
А. Фет

Ночь блаженством неги дышит,
Мы с тобой наедине,
Тихий ветер лишь колышит
Только тени на стене.

Я твои обнял колени,
И устами я проник,
В безрассудном исступленье,
В жизнь рождающий родник.

"Мой гений, мой ангел, мой друг..."
А. Фет

Что бы ни было в жизни порой,
Я душевных не ведаю мук
С той поры, когда рядом со мной,
Мой  спасительный ангел и друг!

Я душевных не ведаю мук,
И сердечных не знаю я ран,
Сколько б ни было в жизни разлук,
Я храню тебя, как талисман.

И со мной ничего не случится,
Пока будешь ты рядом со мной,
Ну, а если придется проститься,
Мы и Там будем вместе с тобой…

"Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идет, и плачет, уходя."
А. Фет

Законы вечны бытия –
Придет мой срок,  состарюсь я,
И жизнь закончится моя,
И я умру, и целый мир
Сойдет со мной под сень могил –
Мои мечты, мои стихи,
Мой опыт, и мои грехи

И вечно хоть огонь горит,–
Поэзии бессмертно пламя,
Хоть новыми она одарит вас  стихами,
Никто таких вам не напишет.

Поэт, пока еще он  дышит –
Он кровью сердца говорит…

"За что...? Что сделал я?
Чем грешен пред тобой?..."
А. Фет

Судьбы тяжелый приговор в смятении встречая,
Мы к Богу тягостный укор невольно обращаем:
«За что казнишь? Что сделал я? Чем грешен пред тобой?
А, если грешен, то прости и грех  мой мне открой!»

Но не ответствует Господь,
Господь всегда молчит,
Ты грех свой сам понять изволь,
Быть может, Он простит.

«Ну, а невинное дитя,
Его-то Ты за что?»
Понять не в силах это я,
Терзается душа моя -
«За что Твой  приговор?»

«А, может, Бога просто нет»,-
В сомненье спрашиваю я,
И чудится Его ответ:
«А легче ль будет  без Меня?»

"Какая ночь!…"
      А. Фет

Какая ночь! Какие звезды,
И аромат лугов какой!
И Млечный Путь тропой узорной
На небе выткался какой!

И яркая луна какая!
Опять без спутников, одна,
И глаз с нее я не спускаю,
Мой взор она манит всегда.

В сиянии ее таинственных  лучей
Наш грешный мир вратами рая
Теперь мне кажется скорей,
И ключ от них – в руке твоей!

"Жду я, тревогой объят…"
А. Фет

"Жду я, тревогой объят –"
Вновь ты пройдешь стороной.
Только завижу тебя,
Я уже сам, как не свой,
Сердце замрет у меня.

Хочется мне подойти,
Хочется что-то сказать…
Слов не могу я найти.
Чувств не могу передать.

Взгляд безразличный ловлю,
Все оборвется в груди,
Ах, как тебя я люблю,
Боже ты мой, помоги!

"Не так ли я, сосуд скудельный,
Дерзаю на запретный путь,
Стихии чуждой, запредельной
Стремясь хоть каплю зачерпнуть?!"
А. Фет

О, боги, боги, мне бы тоже
Хоть каплю капли зачерпнуть,
В стихах на славных быть похожим,
Свой жизни совершая путь;
Писать как Тютчев или Фет
На старости хотя бы лет…

"Ты от меня любви словами
Сомненья духа отжени…"
А. Фет

Молитва душу утешает,
Когда беда ее гнетет,
Надеждой сердце окрыляет
И силы выстоять дает.

И на ночь, день свой завершая,
Молитву тихо сотвори,
К отцу Всевышнему взывая,
Весь преисполненный любви!

"О, если б без слова
Сказаться душой было можно!"
 А. Фет

Чья музыка, чьи звуки,
Лаская нас нежней, чем руки,
Без слов излечивает муки…

"Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья…"
А. Фет

Над ручьем в тени лесной
Милый с милой под луной.
Еле слышен милых шепот
Над серебряной водой
И ручья немолчный ропот,
Нарушающий покой...

От луны ложатся тени,
Зыбкие, как сон,
И на девичьи колени
Головой склонился он…

Николаю Федоровичу Щербине, 1821-1869

Вот был поэт Щербина. Он
Был только в Грецию влюблен.
Он лишь Элладу воспевал,
О ней лишь только тосковал.

«Искусство, женщины, природа –
Вот смысл и счастье бытия,
Другого в мире нет народа,
Эллада, Родина моя». –

Так мог он о себе сказать –
Была гречанкой его мать.

И мне понятны эти чувства,
В скульптуру тоже я влюблен,
И  также пленник я искусства
И сам люблю быть обнажен.

Ах, "легопенная" скульптура,
Желанья страстного  полна,
Моя телесная натура
В тебя навечно влюблена.

Ты не увянешь, не изменишь,
Ты не ревнуешь, не ворчишь,
И днем, и ночью ты белеешь,
Мой взгляд всегда к себе манишь…

***
Пусто, грустно осенью печальной
В опустевшем парке городском,
Я иду один аллеей главной,
Бережно посыпанной песком.

Вдоль аллеи белые скульптуры
Обнаженностью своей дразнят,
Маленькие пухлые амуры
Среди  них резвятся и шалят.

Желтею опавшею листвою
Здесь и там усыпана трава,
Веет тихой грустью и покоем,
И душа томлением полна…

"Письмо лежит передо мною…"
Н. Щербина

Его письмо передо мною,
Могу прочесть, но не спешу,
За каждой в том письме строкою
Я смысл тайный нахожу.

Я вижу тайное признанье,
Я слышу нежные слова,
Предполагаю обещанье
Руки и сердца…Голова
Моя кружится. Я устала.

Хотя его я прочитала,
Но до конца не поняла.
Неужто матушка права,
Что он мне голову морочит?
Но, Боже мой, чего он хочет?
Ведь ничего я не прошу,
Я все в себе переношу.

Нет, отвечать ему не стану,
Ведь он смеется надо мной.
Я с ним встречаться перестану,
Пусть волочиться за другой…

"…тайные струны природы
в струнах души отзовутся…"
Н. Щербина

Иду, исполненный вниманья
К всему, что меня окружает
И мир, что собой наполняя,
Растет, шевелится, летает.

Иду по росистой дорожке,
Кусты обхожу стороной,
В траве затерявшейся мошки
Стремлюсь не задеть я ногой.

Иду, и душа отдыхает
От тягот пустой суеты,
 Вот бабочка нежно порхает,
Вот села она на кусты.
Вот жук переполз мне дорогу,
Боюсь я его раздавить,
Боюсь я нечаянно тревогу
В сердечко его поселить.

А вот в стороне и брусника,
В траве под зеленой сосной,
А рядом растет костяника,
Мелькнет иногда земляника,
Нагнусь и пошарю рукой.

Вот рыжиков дружная стайка,
Но мимо я них не пройду –
Давайте, друзья, полезайте
В пустую корзинку мою.

Иду я, исполнен вниманья
К всему, что меня окружает.
Природы великая тайна
Вокруг меня тихо летает…

Иду я, исполнен вниманья
К всему, что меня окружает.
Природы великая тайна
Вокруг меня тихо летает…
***
Вышел я к речке, там кручи
Лесом густым поросли,
Камень тяжелый, падучий
В поле лежит у межи.

Я здесь на камень присяду,
Свой рюкзачок развяжу,
Флягу с водой достану,
Хлебом ее закушу.

И отдохнувши немного,
Дальше продолжу свой путь,
Чуя над всем этим Бога,
Вышнею жизни сей суть…

Славная это дорога,
Жаль, что не молод я чуть.

Николаю Алексеевичу  Некрасову, 1821-1877

" Злобою сердце питаться устало –
Много в ней правды, да радости мало…"
Н. Некрасов

Не все, не все я принимаю,
Но все же многое люблю,
Его стихи я узнаю,
И часто в мыслях повторяю


Слова про стонущую ель,
Про ямщика, что с горя пил,
Про долю женскую, метель …
На многое глаза открыл,

Жизнь показал с другого боку,
Где все безрадостно, уныло,
Где тянут лямку до могилы
Или спиваются без проку.

Другая в тех местах и Муза,
Трудом согбенная, убитая тоской,
Не с Богом ждет она союза,
Напев даря Ему другой.

Он показал и красоту
Родного края,
А русских женщин так воспел,
Что лучше и не знаю.

А на вопрос его глобальный –
«Кому живется на Руси…?»,
Ответ мой донельзя банальный:
Бандитам, Господи, прости!

«Кому живется на Руси…?»,
Сейчас смешались все понятья,
Свободы жесткие объятья
Не всякому, увы, легки.

Да и в его те времена,
Лишь только дали волю,
Убили мудрого царя,
Самим себе  на горе.

Его поэзии высокой
Подчас  гражданственность мешала,
Она была излишне громкой,
Ей чувство меры изменяло…

Все переменчиво в народе –
Людей меняются пристрастья,
И только вечная природа
Всегда – поэзия и счастье.

И только к ближнему любовь,
Без разделения людей –
У всех одна и та же кровь,
Будь эллин то иль иудей,
Богатый, нищий иль злодей…

"Гадающей невесте"
Н. Некрасов

У него прекрасные манеры,
Он не глуп, не беден и хорош,
Что гадать? Ты влюблена  без  меры
И судьбы своей ты не уйдешь…

Тобою насладившись в волю,
Взявши все, что только можно взять,
Он тебя оставит вскоре
И ты любви взаимной не найдешь…

"Школьник"
Н. Некрасов

"Ноги босы, грязно тело
И едва прикрыта грудь…
Не стыдися! Что за дело?
Это многих славный путь.

Вижу я в котомке книжку,
Так, учиться ты идешь…
Знаю: батька на сынишку
Издержал последний грош…"

Так и ты, начав учиться.
Все осилишь понемногу,
Шаг за шагом вдаль стремится
Станешь ты по воле Бога!

Станешь, может быть, ученым
Иль поэтом, может быть,
В испытаньях закаленный,
Сможешь долгий век прожить…


Так и ты, начав учиться.
Все осилишь понемногу,
Шаг за шагом вдаль стремится
Станешь ты по воле Бога!

Станешь, может быть, ученым
Иль поэтом, может быть,
В испытаньях закаленный,
Сможешь долгий век прожить…

"Как ты кротка, как ты послушна…"
Н. Некрасов

Ты рада быть его рабой,
Но он внимает равнодушно,
Уныл и холоден душой…

"Всё рожь кругом, как степь живая,
Ни замков, ни морей, ни гор…
Спасибо, сторона родная,
За твой врачующий простор"
Н. Некрасов

Люблю российские  леса,
Луга, поля – природу,
И хочется мне до конца
Прожить в кругу  народа.

Поэзию  российскую люблю,
Пред музыкой я голову склоняю,
И когда песни  я  пою,
Я их  в одно соединяю.

О, твой врачующий простор,
Бескрайний, словно  море.
И колосящееся  поле,
И леса зимнего убор,

Все это –  пища для  души
Ума свободных размышлений,
Но как они ни были б хороши,
Они мертвы без творческих видений…

*** 
Женщины ближе к Богу –
В них милосердие дышит,
Там, где умом не смогут,
Сердцем они услышат.

Через «Ворота жизни»«
Всех пролегает след,
Вечности ветер колышет
Край материнских одежд…

"Нет в тебе поэзии свободной,
Мой суровый, неуклюжий стих…"
Н. Некрасов

Переплавляя жизнь свою в стихи,
Быть может, много чепухи
Я, каюсь, написал,
Быть может, я не то сказал,
Что надлежит сказать поэту…
И слава обо мне пойдет гулять по свету,
Совсем не та, какой я ждал.

Быть может, лишь одно скажу,
В стихах я только то писал,
Чем жил, что чувствовал, что знал,
Я ничего сверх этого не прибавлял.
Мой стих коряв и неказист,
Он, как рукопожатье, прост,

Я не эстет, не модернист,
Я просто – неореалист,
И я не зря мараю лист,
Мой виртуальный холст…

Хотя сомнения я знаю,
И сам себя  подчас я вопрошаю,
Быть может, зря не сплю ночами
И душу извожу стихами?

Бог весть, то не подвластно мне,
Но, если встретилось тебе,
То, что близко твоей судьбе,
Что сам ты в  жизни испытал,
То я стихи свои, надеюсь, оправдал.

---- 
Я буду признанным поэтом,
И буду я известен свету,
Но много времени пройдет,
Пока признание мое придет.

***
Поздняя осень, дожди проливные,
Лес обнажился,  поляны пустые,
Тихо с корзиной по лесу бреду,
Может, последних грибов здесь найду.

Но попадаются только «чернушки»,
Гриб – не плохой, но не для  засушки.
А для засолки они хороши,
С луком, с картошкой в морозные дни.

Лучшей закуски не знаю я, братцы,
Выпьешь и лезешь с женой целоваться.

---
И первый гриб, как первый поцелуй,
Надеждой  сердце окрыляет,
Его сорвешь, и в облаках
В мечтах заманчивых летаешь.
***
Холодно, сыро, печальное время,
Грустно иду я один по аллее,
Желтые листья лежат на земле,
Редкий прохожий встретится мне.

Руки засунув глубоко в карманы,
Кепку надвинув, иду я усталый,
Только горят надо мной фонари,
Бледный их свет исчезает вдали.
Ветер в верхушках деревьев шумит,
Пес одинокий понуро стоит,
Да иногда лишь машина промчится,
Больше нигде  ничего не случится.

Я же гуляю  в любую погоду,
С детства люблю я родную природу,
Только лишь рано ленюсь я вставать,
Поздно ложусь, плохо спится опять…

*** 
Осень, слякоть, желтый лист,
Расставание, печаль,
Ветра заунывный свист,
Отуманенная даль.

Непроезжая дорога
Посреди пустых полей,
Только с помощью лишь Бога
Можно двигаться по ней.

Над притихшею деревней
Низко стелются дымы,
За деревней купол древний
Видится из полутьмы.

Солнце медленно садится
За далекий темный лес,
"Полумрак на все ложится," *
Только месяц серебрится
С опечаленных небес…
*) Н. Некрасов.

***
Моя палитра разноцветна –
Про все на свете я пишу:
Про то, что ярко и заметно,
Или что вовсе неприметно,
В своих стихах сказать спешу.

Для Музы нет запретных тем –
Ей одинаково все близко,
Что высоко иль очень низко,
И пуританство, и гарем.

Ее внимание все будит,
Про все ей хочется сказать:
Про то, что было или  будет,
Про то, умом что не понять.

Ей все на свете интересно,
Ее я всюду привожу,
И, хоть пока я неизвестен,
Об этом сильно  не тужу.

---
Со школьных лет науки разные
Я прилежно изучал,
И труды разнообразные
Сверх программы я читал.

Школу кончил я с отличием,
Поступил  я  в институт,
И усердием привычным
Отличался  я  и тут.

А потом аспирантура,
Диссертация потом,
Мать моя была не дура,
Что гордилася сынком.

Пришло время, я  женился
На сокурснице своей,
И сынок у нас родился,
В общем, все, как у людей.

Но не знаю, что случилось,
Разошлись мы вдруг с женой,
Год пожил я сиротливо
И женился на другой.

В поте я лица трудился,
Выбивался  я  из сил,
Тут опять сынок родился,
Вроде бы,  я счастлив был.
Нам бы жить да поживать,
Вовек горя не видать.

Но ушла жена и эта,
До сих пор я не пойму -
Ни привета, ни ответа,
Ни  причины  нет тому.

Долго я перебивался,
То с одною, то с другой,
Наконец, Бог дал, женился,
В третий раз, на молодой.

И живу теперь я  с нею,
Как за каменной стеной,
И о прошлом не жалею,
Хоть я сам немолодой.

Но опять неладно что-то,
Весь седой, а Бес в ребро,
Мне к стихам пришла охота,
Не пойму я, отчего.

Не писал стихов я сроду,
До шестидесяти годов,
Не писал, клянусь вам Богом,
Не было таких грехов.

А теперь, по доброй воле,
Сам не зная,  почему,
Нету сил и нет покоя,
Душу в рифмах извожу.

Вот такая незадача
Приключилась вдруг  со мной,
Я терплю, жена не плачет,
Но качает головой.

Но нет худа без добра,
Слава обо мне пошла –
Многие меня  читают,
Песни, кажется, поют,
За поэта принимают,
Выдающимся  зовут.

Лишь одно меня тревожит,
И порой лишает сна,
Ну, как вынести не сможет
Моих рифм моя жена?

"Аполлону Николаевичу Майкову", 1821 -1897

"Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов…"
А. Майков

              1.
Каких поэтов славных
Нам подарил тот век –
Взять, например, триаду –
Полонский, Майков, Фет.

Хотя бы взять культуру
Прекрасных тех людей,
Певцов литературы,
Слагавших гимны ей.
Хотя порой наивны,
Но сколько в них любви!
Теперь таких не видно,
Теперь другие мы.

Заранее все знаем,
Что только может быть,
Того не уважаем,
Что стоило б любить.

Все мелко в нас, практично,
Во всем сквозит расчет,
Обыденно, типично,
И черт нас разберет…

               2.
"Гармонии стиха божественные тайны
Он разгадал по книгам мудрецов,"
А. Майков

Последним Пушкинским поэтом не случайно
Он стал в краю прославленных отцов.

Стихи ему давались легче прозы,
Он с детских лет в поэзию влюблен,
Античностью навеянные грезы,
Бессмертный образец, которым покорен.

Поэзия его сродни скульптуре,
Сродни цветному витражу,
Такой в ее основе слой культуры,
Которого  нигде не нахожу.

Опять вернусь к триаде –
Их «тройственный союз»
Являл собой награду
Поэзии средь муз.

Он был за чистоту искусства,
Как Фет, Полонский и А.К. Толстой,
Всего превыше ставил чувство,
Не замутненное дидактикой пустой.

Его стихи учили, как молитвы,
Его стихи твердили наизусть.
В них не было и тени битвы,
Лишь только красота и грусть.

Лишь только русская природа,
Лишь только первый сенокос,
Раздолье удали народной,
Всего, чем человек возрос.

              3.
Широк поэта горизонт
И многозвучна его лира,
Но не достиг, увы, кумира,
С которого ведет отсчет.

И далеко все ж до вершины,
Хоть достиженья велики.
Провалы, пропасти, стремнины
Вставали на его пути.

По ним карабкался отважно,
Потоки вброд переходил,
Но не хватило все же сил
И подчас был поэт бумажный.

             4.
Но! Лукавыми словами
Злую силу воспевал
И преступнику Ивану
Славу Богову воздал.

Прецедент тем создан был,
Полувека не прошло,
Его Сталин повторил
И поехало-пошло.

Слаб, лукавый человек,
Без конца ему неймется,
Цель благая  для него
Преступленьем отзовется.

Лишь одна верна дорога –
Соблюдать заветы Бога,
Не пытаться их нарушить,
Сердцем важно Бога слушать…

Ум лукав, он вечно ищет
Оправдание себе,
Бес потворствует беде.

"Но хлебом золотя простор ее полей,
Ей также, Господи, духовного дай хлеба!"
А. Майков

Дай, Господи, духовного мне хлеба,
Опору дай мне на моем пути,
Над плотью одержать мне дай победу,
Чтоб жизнь мою достойно мне пройти!

Будь посохом моим и утешеньем,
Будь собеседником взыскующим моим,
Готов внимать твоим нравоученьям,
Не отдавай меня делам и мыслям злым!

Не оставляй меня без мудрого совета,
Не оставляй, когда тревожно мне,
С надеждой жду я твоего ответа.
Дай знак, приблизь меня к Себе!
 
"Как мрамор ждут они единой
 Для жизни творческой  черты!…"
А. Майков

"Как мрамор ждут они единой
Для жизни творческой черты!"
Его стихи, судьбой хранимы,
Полны античной красоты
Давно исчезнувшего мира,
Доносит красочная лира
До нас высокие мечты….

Но не собранье сочинений,
А лавку антиквар - творений
Являют нам его стихи
Средь кучи бархатов, парчей,
И карт игральных, и костей…

Хоть смотр народам и векам
Он делает в своих стихах,
Они остались на весах
Истории лишь эпизодом.

В них чувства искреннего мало,
Его всегда в них не хватало,
Его лишь только… Но оно
И есть поэзии зерно!

"Осенние листья по ветру кружат…"
А. Майков

Вот снова листья опадают,
Собою землю покрывая,
А лес стоит. Весна придет,
И лес тот снова расцветет.

Так наша жизнь. Проходят годы,
Лето сменяется зимой,
Но мы живем, пока природе
Угоден путь наш здесь земной…

"Когда ложиться тень прозрачными клубами…"
 А. Майков

"Когда ложиться тень
Прозрачными клубами,"
Когда угаснет день
За дальними лесами,
Тогда душа, поэзии полна,
Под звуки вечные идет гулять одна.

Луна, будто фонарь, дорогу освещает,
Мечта заветная вокруг меня летает,
И тихо все вокруг, лишь музыка небес
Чуть слышно наполняет все сущее окрест.

И ветер с высоты мне душу овевает,
Ночь царствует. Природа отдыхает.

"Быть может, истина не с нами..."
А. Майков

"Быть может, истина не с нами,
И правды в нашем мире нет,
И заблуждаемся мы с вами,
Быть может. Кто нам даст ответ?"

"Стоит Христос перед Пилатом,
В глаза жестокие глядит,
И видит то, что скрыто мраком,
Что вера  разум победит.

Что недоступно рассужденью,
То сердцем понято давно,
И в этом мире нет спасенья,
Лишь то, что Богом нам дано."

"Алексею Михайловичу Жемчужникову", 1821-1908

Инициатор и руководитель группы литераторов –
создателей сочинений Козьмы Пруткова.
Под своим собственным именем первую свою книгу
«Стихотворения А.М. Жемчужникова в двух  томах»
выпустил в 1892 году на 71 году жизни.

Он никогда не следовал системе,
Писал, что в голову взбредет,
Бродил везде: направо ли,  налево,
Лишь в творчестве он шел вперед.

Кузьмы Пруткова породитель,
Он не был лишь поэт-хулитель,
Он настоящий был поэт,
Но очень поздно вышел в свет.

А мы торопимся, спешим,
Чуть написал, уже в печать…
Людей, пожалуй, насмешим –
Ведь, есть с кого пример нам брать.

И было, что ему сказать
Демократической России –
В года тяжелые, глухие
Ушедших дело продолжать.

Хоть я и лирик по натуре,
Гражданственность могу понять,
И должное спешу воздать
Его талантливой фигуре.

---
В нем было чувство красоты,
Любил прекрасное, природу,
И обращал свои мечты
К многострадальному народу.
---
Он к небу взоры возносил,
А слезы падали на землю,
Он очень человечным был,
И потому его приемлю.

"Больше ста лет назад он воспел журавлей,
Больше ста лет назад. Сколько слез утекло!
И сейчас, и сейчас над землею моей
Эти птицы летят, распластавши крыло.

И сейчас, и сейчас в непогоду и слякоть
Люди машут им вслед… Клин растаял вдали.
И так больно душе и так  хочется плакать –
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!

Чувств и дум несметный рой
И толпа воспоминаний
Всюду следуют за мной
По пути моих страданий"
А. Жемчужников

Может каждый так сказать,
Кто пожил на этом свете,
Так себя нам узнавать
Предназначено в поэте.

И чем шире круг людей,
Что себя в нем узнают,
Тем поэт этот ценней
И тем больше его чтут.

"Я музыку страстно люблю… "
А.. Жемчужников

Я в жизни многое люблю,
Люблю природу и людей,
Но лишь одно боготворю
До глубины души своей –

То музыки чарующие звуки,
Поэзии то старшая сестра,
Их извлекают любящие руки
Будь то в оркестре или у костра.

Они  с душою говорят без слов,
Они понятны всем без перевода,
Часами слушать музыку готов,
Но не приемлю современной моды.

Я не приемлю скрежет, визг и вой,
Сторонник музыки душевной и земной.
Мелодии пленительная власть
Меня волнует глубже, чем порою страсть….

Может каждый так сказать,
Кто пожил на этом свете,
Так себя нам узнавать
Предназначено в поэте.

И чем шире круг людей,
Что себя в нем узнают,
Тем поэт этот ценней
И тем больше его чтут.

Я музыку страстно люблю…
А.. Жемчужников

Я в жизни многое люблю,
Люблю природу и людей,
Но лишь одно боготворю
До глубины души своей –

То музыки чарующие звуки,
Поэзии то старшая сестра,
Их извлекают любящие руки
Будь то в оркестре или у костра.

Они  с душою говорят без слов,
Они понятны всем без перевода,
Часами слушать музыку готов,
Но не приемлю современной моды.

Я не приемлю скрежет, визг и вой,
Сторонник музыки душевной и земной.
Мелодии пленительная власть
Меня волнует глубже, чем порою страсть….

"Аполлону  Александровичу Григорьеву",  1822-1864

В стихах и музыка, и рифма,
Размер и, вроде бы, все есть,
Но, к сожаленью, мало смысла
И тайны тайной нету здесь.

В них мудрости глубокой нет
И потому не тот поэт,
Хотя  в начале (было, было)
Звезда высокая светила.

Хоть чуть не Пушкина строка,
Но все ж не то, не та рука,
Не тот масштаб, не то паренье
Не то святое вдохновенье.

Бывает так – сосуд похожий
И кажется, что все одно,
Но пьешь и чувствуешь – о, Боже!
Совсем не то, не то вино.

Его прочтешь и позабудешь,
Не выучишь и наизусть,
И вновь читать навряд ли будешь,
Хотя порой и есть в нем грусть.

Но имя все-таки осталось,
Какое  имя – Аполлон!
Перо его не затерялось,
Но не поэт, а критик он…

"О, сжалься надо мной…"
А. Григорьев

Любила, ах, как же любила
И все бы ему отдала,
А он проходил ее мимо,
Она же ждала и ждала.

Лишь только его повстречает,
Все в ней обрывается вдруг,
Душа у нее замирает,
В глазах затаенный испуг.

А он лишь пройдет стороною,
Кивнет иногда головой,
Он занят, наверно, другою,
Ах, Боже ты, Боже ты мой!

Не знаю, сколь это все длилось,
Уехал он вскоре домой,
Она же с тех пор затаилась
И стала какой-то другой…

"Льву Александровичу Мею", 1822-1862

"Певец! Не долго прожил ты, –
И жить не стало силы;
Но долго будет рвать цветы
Любовь с твоей могилы…"
Л. Мей

Свою судьбу предвосхитил
В стихотворенье этом,
Он мало прожил – много пил, *
Но был большим поэтом.

Мы очень мало его знаем,
Он незаслуженно забыт,
Он просто мало издаваем,
Сей виртуознейший пиит.
Его библейские сюжеты
Не издавались сотню лет,
Он юдофил был, немец этот,
Вот в чем, мне кажется, ответ.

Он тонко чувствовал культуру
Других народов и веков
Прекрасно знал литературу
Давно исчезнувших миров.

«Песни песней» им воспеты,
В звуки русские одеты,
Дышат негою любви,
Ароматом той земли.

Он очень тонкий был поэт –
Десятки муз, переложений
Известны были много лет,
Романсный был он чуть не гений!

В единое грустное слово
Мог слить он и грусть, и печаль,
И не было слова другого,
И было другое едва ль…
 *) Блестяще образован,

Он очень много пил
И в кутежах бедовых
Здоровье погубил.
 
"…ключом к поэзии Мея может служить
отрывок из его фантазии «Мысли и звуки»:
там мы узнаем, что для нашего писателя
в начале было не Слово, а…Звук"
Ю. Айхенвальд

Мысли и звуки,
Как равные руки,
В крепком пожатье слились,
Словом вдруг отзвались.

Мысли и звуки, о, мысли и звуки!
Вы не приемлите долгой разлуки.
Бог изначально мир вам отворил,
Вами все сущее в нем наделил.

И лишь  потом явилось Слово,
Лишь  потом –
Звук его был праосновной,
Мысль сквозила в звуке том.

И родили эти Звуки,
Вместе с Мыслью в общей муке
Слово вещее. Оно
Было всем наречено.

Только природа, природа одна
Мыслит без звуков –
Немая она.

"Не верю, Господи, что ты меня забыл,
Не верю, Господи, что ты меня отринул…"
Л. Мей

Я пред Тобой колени преклонил
И сердце трепетное вынул!

Хоть пение церковное люблю
И красоту молитвенных домов,
К Тебе я без посредников приду,
В любое время. 

                Я всегда готов
С Тобою говорю наедине,
Когда все спит и тишина кругом,
И я надеюсь – Ты поможешь мне
И оградишь мою семью и дом!

"Оттепель…Поле чернеет…"
Л. Мей

Оттепель…Поле чернеет,
Белые лишь кое-где пятна,
Небо бездонно синеет,
И даль полей необъятна.

Вот и грачи прилетели,
Ходят торжественно, важно;
Вербу листочки одели,
Праздник на днях самый главный.

Праздник на днях православный,
Прямо пред ним – иудейский,
Этот обычай столь давний…
Это обычай библейский.*
*) Вербное воскресенье

Оттепель…Поле чернеет,
Белые лишь кое-где пятна,
Ветер меня обдувает,
Волосы треплет приятно…

"Александру Николаевичу  Аммосову", 1823-1866

Не позабудь меня вдали,
Не разлюби меня в разлуке…
А. Аммосов

Не позабудь меня вдали,
Не разлюби меня, мой милый,
Не изменяй нашей любви –
Быть вместе клялись до могилы!

Я буду верною женой
И терпеливо буду ждать,
Господь нелегкою судьбой
Решил с тобой нас испытать.

Пусть время быстро пронесется,
Вновь зазвонят колокола,
И счастье снова улыбнется
За то, что я тебя ждала…

"Ивану Саввичу  Никитину", 1824-1861

Был могучий человек,
И поэт – от Бога,
Да короткий выпал век,
Тяжела дорога.

Мощной удали размах,
Долгое терпенье,
Что за силища в плечах…
А писал стихотворенья.

Он воспел свой край степной,
Дикую природу,
Бился за народ родной,
За его свободу.

Знал его не понаслышке,
Сам был из народа,
И о нем в нехитрых книжках
Рассказал он много.

В испытаниях суровых
Путь свой пролагал,
Был не барин, и целковый
Трудно  добывал.

Был он добрый человек,
И поэт – на славу,
На Руси таких людей
К сожаленью, мало.

"И перед ним горящая лампада,
И тихий труд, души моей  отрада..."
И. Никитин

Мне в жизни очень мало надо –
Любимая жена, горящая лампада,
Да тихий труд, души моей отрада.

Я проживу и так –
Мне многого не надо,
Поэзия моя и Муза –
Мне отрада.

Я проживу и так –
Мне крепкого не  надо,
Я молоко здесь пью
Вместо лимонада.

Я проживу и так –
Был хлеб бы да картошка,
Грибов я насолю,
Да овощей немножко.

Я проживу и так –
Хожу я летом «голый»,
Зимой лишь печь топлю,
Когда мороз суровый.

Я проживу и так –
В деревне, на природе,
С соседями  дружа,
Ведь я в своем народе!

"Бывают светлые мгновенья..."
И. Никитин

Бывают светлые мгновенья,
Они приходят иногда,
Напишешь так стихотворенье,
Как будто знал его всегда.

Но вдохновенье не приходит
К тому, кто ленится писать,
И только тяжкий труд приносит
Нам озарения печать.

"Душа обязана трудиться" *,
Тогда ей будет, что сказать,
Любая рифма пригодится,
Чтоб наши чувства передать.

"Душа обязана трудиться",
Особенно, когда на спится…
*)  Б. Пастернак

"Во поле березонька стояла..."
Русская народная песня


                1.
Во поле березонька стоит,
Ее листья ветер шевелит,
Оторвался маленький листок
И  упал у материнских ног...

И трава зеленая кругом
Вскоре  выткалась цветным  ковром.

 
                2.
Ах, какая красота! Одинокая береза
С тонким профилем ветвей,
Луг зеленый рядом с ней,
И под куполом небес,
Как подковой,  выгнут лес.

Я с блокнотом, как с мольбертом,
К кисти тянется рука,
Но рисую я словами -
Вместо краски  - лишь строка.
*

***
Я ли не любила,
Я ли не старалась,
И не я ль с тобою
Нежно целовалась?

Я ли не любила,
Сердце разрывалось –
Так самозабвенно, страстно
Отдавалась!

Я ли не любила.
Я ли не горела,
Я ли не дарила
Душу всю и тело?

Я ли не стремилась
Угадать желанья,
Я ли не стелилась
Травкой утром ранним?

Я ли не стремилась…
Но с меня довольно,
Жизнь переломилась.
От того так больно…

***
В суете непрерывных забот
Еле слышен поэзии голос,
Заглушает его шум колес,
Как сорняк наступает на колос.

Но упрямо растут стебельки,
Пробиваяся к солнцу и свету,
Они требуют много души
И питаются сердцем поэта!

Алексею Николаевичу Плещееву, 1825-1893

"В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,
Когда находим жизнь мы скучной и пустой,
И дух слабеет наш под бременем сомненья,
Нам нужен образец терпения святой…"
А. Плещеев

Творенья мастеров
Нам образец являют,
Которому без слов
Душа наша внимает.

И вот, когда в тиши
Я перед ним стою,
То сквозь его черты
Я Бога узнаю.

Я мысленно молюсь
Божественным чертам,
И лучше становлюсь
Как будто бы я сам…

"Знакомые звуки, чудесные звуки…"
А. Плещеев

Знакомые звуки, чудесные звуки,
Душа разрывается, страждет от муки.
И тени былого опять оживают,
И прежнее  счастье ей вновь обещают.

И я вспоминаю прошлые дни,
Какими чудесными были они,
Но жизнь, отшумев, улетела, умчалась,
И только лишь в звуках что-то осталось.

Знакомые звуки, чудесные звуки,
В них радость свиданья, в них слезы разлуки…

"Константину Константиновичу Случевскому", 1837-1904

"Здесь все мое! – Высь небосклона,
     И солнца лик, и глубь земли,
     Призыв молитвенного звона,
     И  эти в море корабли…"
     К. Случевский

В нем что-то есть от А. Толстого –
Такой же русский богатырь,
Такое ж Пушкинское слово,
Такая ж мощь, такая ж ширь.

След от Державина здесь вижу:
Такой же трона патриот –
Поэзию не оставляет,
И службе время уделяет,
И философию «сечет» *.

К тому же шесть живых творений
Стране своей он подарил,
И сверх того к ним приложил
В шести томах свод сочинений.

---
Что-то в нем есть  бесконечно хорошее,
Очень добротное, чистое, свежее,
Вроде как снега  порошею первою
Землю прикрыло скатертью белою.

И год рожденья его знаменательный,
Будто бы он эстафету принял,
И человек, и поэт замечательный,
С Майковым  вместе свой век завершал.

Пара поэтов – он и Толстой
Мне представляется парой гнедых.
Веет естественною простотой
Их настоящий, классический стих. 
*) доктор  философии с дипломом Гейдельбергского университета

"Оставить многое придется…"
К. Случевский

"Оставить многое придется…"
С собой в могилу не возьмешь,
И только память остается,
Да труд твой…если улыбнется
Иль если раньше не умрешь.
Оставить многое придется…
Идешь как будто бы в тюрьму –
Тесна могила и придется
В ней разместиться одному.

Я помню, в шутку говорила
Своей невестке моя мать:
«Тебе все это остается,
Мне, к сожаленью, не придется
С собой ни капельки забрать»

"Оставить многое придется…"
Не стоит даже и мечтать
О том, что-нибудь найдется,
Что сможем мы с собою взять…

"Как ты чиста в покое ясном…"
К. Случевский

Как ты чиста, как незлобива,
Предусмотрительна ко мне,
Как для меня лишь ты красива
С улыбкой ясной на лице.

Как ты спокойна, неболтлива,
Как ты умна, как все в тебе
Очаровательно  на  диво…
И это все досталось мне!

Достоин ль я такой награды?
Не знаю даже, что сказать,
Но лишь, когда со мной ты рядом,
То на  других мне наплевать…

Но, если рядом нет тебя,
Смущается душа моя…

"Каким пророчествам здесь сбыться…"
К. Случевский

Каким пророчествам здесь сбыться
В  краю нехоженых дорог?
Лишь гусеницы да синицы
Сбирают с леса свой оброк.

Лишь редко-редко кто проедет,
Иль трактор с возом проползет,
И пыль осядет на деревьях,
И снова все опять замрет.

Каким пророчествам здесь сбыться?
Пусть все останется, как есть,
Пусть ничего здесь не случится,
А коль случиться, то не здесь…

"Да! Эта музыка терпенья
Полна великого значенья"
К. Случевский

Терпенье свыше нам дается,
Оно одно спасти нас может,
Да если Бог еще поможет.

Терпи, когда не в моготу,
Терпи, коль любишь ты не ту,
Точней не любишь, а живешь,
Бог даст, и лучшую найдешь.

Терпи болезни, холод, глад,
И будь и малому хоть рад,
Терпи, молчи, не зарывайся.
Перетерпеть беду старайся.

Терпенье свыше нам дано,
Оно, как крепкое вино –
Вот выпил стопочку, другую,
Так, чем придется, закусил,
И все прошло, и все забыл,
И любишь жизнь свою земную,
Жену, и тещу, и детей,
И говоришь: «Еще налей!»

Способность к долгому терпенью,
Всечеловечность, доброта –
Основы нашего спасенья,
Национальная черта!

"Леониду Николаевичу Трефолеву", 1839-1905

Про жизнь – широкий океан
Он написал сонет,
Поэзии, однако, нет,
А так, один туман.

Но я признателен ему –
В провинции, где жил,
Служил он слову одному,
Старался он рассеять тьму
По мере своих сил.

И город этот – Ярославль,
Я с юности люблю,
Я там служил и там узнал
Любовь я первую свою.

Окна казармы выходили
На улочку в снегу,
Дома стояли, люди жили
И девушки подчас ходили,
И заприметил я одну….

---
Большим поэтом он не стал,
Лишь в антологиях остался,
И то не в каждой, – видно, мал
Талант был, что ему достался.

Спи с миром, честный гражданин,
Судьбу благодаря,
Страны своей достойный сын,
Сто лет прошло со дня кончин,
И хоть ты в поле не один,
Но не забыли и тебя.

"Алексею Николаевичу  Апухтину", 1840-1893

Его прекрасное начало.
Его трагический конец.
Среди созвучных им сердец
Его стихи, как музыка, звучали.

Он близок мне чувствительной душой,
Его стихи давно люблю,
И часто грустною порой
Его романсы я пою.

В них нахожу страданий горечь,
Сердечную в них нахожу  тоску,
И жизни прожитую повесть
В них не одну я нахожу.

В них нахожу любовь и радость,
Очарованье и   печаль,
И сердца бедного усталость,
И бесконечно его жаль.

Мне жаль, что был недолог век
Такого тонкого поэта...
Он был прекрасный человек.
Прими далекий мой привет,
И мой поклон тебе за это!

"Как жизнь всю перелить в одно пустое слово?
Как сердце разменять на суетную речь?..."
А. Апухтин

Как передать в словах невыразимость чувств,
Как сердце разменять на суетную речь,
Волшебной силою искусства
В какую форму их облечь?

Как гениальной простоте
Не превратиться в простоватость,
И чувства чтобы были те,
От коих хочется нам плакать.

Чтоб безупречной мысль была,
Чтоб были точными слова....
Все это – тайны ремесла,
И здесь высокое искусство
Свои диктует нам права.
***
Другие времена, увы, настали,
И  модными слова другие стали.
Они, как пена на волне,
Грязь – на  дороге,
Как камни острые на дне,
Что  ранят  ноги.

Как извращенье слов живых,
Слова – уроды,
Они уйдут, когда на них
Исчезнет мода.

Их не хочу произносить,
Давать рекламу,
Однажды в мусорную слить
Их лучше яму…

***
"О жизнь! Ты миг, но миг прекрасный..."
А. Апухтин

Хочу я жизнью насладиться,
Хочу любить, хочу творить,
Хочу, как вещая та птица,
О вечном только говорить.

Хочу прожить как можно дольше,
Чтоб в жизни многое узнать,
И написать как можно больше,
Чтоб было что потом издать…

***
"Судьба, как грозный часовой,
Повсюду следует за нами..."
А. Апухтин

Я прожил долго,  много знаю,
Но до сих пор не понимаю,
Судьба ли тень наша немая,
Что всюду следует за нами,
Иль мы – всего лишь тень судьбы,
Что по поверхности скользит земли.

И чувствую я след погони –
Моя судьба идет за мной,
Как будто  это мои кони
Идут за мной на водопой.
Иль это тень моя земная
Безмолвно за моей спиной
Скользит, скользит, не отставая,
Я – в сторону, она за мной.

Все ощущенья в мир ложны,
Мы, люди, в общем так ничтожны,
Что только в нетуманный день
Свою отбрасываем тень…

"Я старость, я пришла без зова,
Подруга новая твоя!…"
А. Апухтин

Подступает незаметно,
Подкрадается тишком,
Полегоньку, неприметно
Старость в мой приходит дом.

Ослабел здоровья гений –
Не хожу уж босиком,
Опустившись на колени,
Долго я молюсь с трудом.

Только в теплую погоду
Выхожу я погулять,
А в другое время года
Больше хочется лежать.

Что-то внучка расшумелась,
Разболелась голова,
Эк, куда запропастилась
Клюка верная моя?

Вспоминается иное,
Как была я молодой,
Как ухаживал за мною
Ваня, муж покойный мой.

Знать недолго мне осталось,
Надоела, чай, своим,
Поживу еще вот малость,
Да отправлюсь вслед за ним…

"Батюшки-светы родимые!
Карты-то, карты какие!..."
А. Апухтин

Прошли  года, а жизнь все длится,
Я научился верить и молиться,
И я надеюсь, я не позабуду,
Как мне гадала старая цыганка,
Что жить я очень долго буду…

Дай Бог такого мне и ей –
Подруге нынешней моей!

***
Рассвет в окно струится,
В избе полутемно,
А мне опять не спится,
Не сплю уже давно.

Проснулся среди ночи,
Еще совсем  темно,
И не смыкаю очи,
Не знаю, отчего.

Апухтина читаю,
Тоскливо на душе,
А отчего, не знаю,
Не спится часто мне.

Вставать мне неохота,
Быть может, вновь засну,
Читаю, и дремота
Клонит меня ко сну…

"Я все забыл, дышу лишь ею…"
А. Апухтин

Я все забыл, дышу лишь  ею,
Пред ней готов и на колени пасть,
А о других и думать я не смею,
Лишь в ней одной любовь моя и страсть.

Лишь ей  одной все чувства и желанья,
Лишь ей одной последние мечты,
Лишь ей одной последние страданья,
Лишь ей одной последние цветы!

"…разум понимает,
Что в сердце есть у нас такая глубина,
Куда и мысль не проникает…"
А. Апухтин

Наша жизнь порой непостижима
Даже самому глубокому уму,
Что на дне души, необъяснимо
Даже самому пристрастному суду.

Мы не можем выразить словами,
Как-то иначе не можем передать,
Что какими-то незримыми волнами
Свыше к нам доходит благодать;

Что мы все – частицы мирозданья,
Нас одна соединяет нить…
Наша жизнь расписана заранее,
То, что будет, нам  не отменить…

Жизнь вершится лишь по воле Бога,
Хоть у каждого свой путь, своя дорога…

"Не знаю почему, но сердце замирает,
Не знаю почему, но вся душа дрожит…"
А. Апухтин

Не знаю, почему душою замираю,
Когда случайно встречу  Вас,
Не знаю, почему, но я изнемогаю,
Когда не вижу Ваших глаз;

Не знаю, почему, Вы снитесь мне ночами,
Не знаю, почему я днем о Вас грущу,
Не знаю, почему, но жадными очами
Я всюду тень Вашу ищу;

Не знаю, почему, не знаю, почему…

"Какое горе ждет меня?…"
А. Апухтин

Какое горе ждет еще меня?
Нет, лучше мне об этом не гадать,
Ведь, наши мысли, плотность обретя,
Действительностью могут стать.
Сбываются ведь сны и предсказанья,
Об этом  много я слыхал,
Я верю карточным гаданьям –
С годами суеверным стал.

Чего судьба нам обещает,
Об этом Бог лишь только знает,
Но непристойно никому
Вопросы задавать Ему.

"Мне снится все, что снится может…"
А. Апухтин

Мне снятся разные сюжеты.
Чего я только не видал,
Но днем я забывал об этом,
А ночью снова вспоминал.

Мне снятся встречи, расставанья,
Мне снится матушка моя,
И деловые заседанья,
И старые мои друзья.

Присниться много еще может!
Меня любовь подчас тревожит
И девы нежные во сне
Охотно отдаются мне…

***
От Ржева до Твери на пароходе,
От Ржева до Твери по Верхней Волге
Мечтаю я проехаться  с тобой,
Как некогда Апухтин молодой.

Поэзией здесь все тогда дышало,
Здесь Пушкин не единожды бывал,
Да и сейчас не все еще пропало,
Да и сейчас смотрел бы  и мечтал.

Я этот край люблю, как любят юность,
Здесь в Армии я некогда служил,
И мне не раз, наверно, бы  взгрустнулось,
Когда б я мимо мест знакомых мне проплыл.

Здесь Волга – неширокая река,
Текущая пустынными местами.
Да полно, та ли то река,
Которая, как море, широка,
Которую мы только все и знали?

Здесь веет милым Севером, покой
Я чувствую здесь страждущей душой…

"Ивану Захаровичу Сурикову", 1841-1880

"Белый снег, пушистый
В воздухе кружится
И на землю тихо
Падает, ложится..."
Иван Суриков

Иду, взметая свежий снег,
Мороз – не больше десяти,
А сверху тихо падает снежок,
И так мне  хорошо идти!
По сторонам деревья темные,
Их кроны снежные, ветвистые,
И все бело кругом, таинственно,
И небо серое и низкое.

И на душе покой и тишина,
Спят страсти,
Как земля под снежным покрывалом,
И, если было горе, не беда,
Быльем все поросло  и снегом заметало.

Все дальше  хочется идти,
Вдыхая свежесть полной грудью…
Да,  лишь одна на свете есть любовь –
Любовь к Природе и немного – к людям…

"Арсению Аркадьевичу Голенищеву-Кутузову", 1848-1913

Старинный род, известный граф,
Завидная карьера,
Сам Бог велел стихи писать
Не от нужды, а так сказать,
Для вящего примера.

В России любят все писать,
Кто только здесь живет,
Иначе нас и не понять,
Такой уж здесь народ.

А кто он, бедный или граф?
Не это важно тут,
Талантом должен быть богат,
Лишь это и зачтут.

Вот граф Арсений написал
Три тома сочинений,
Но Саша Васин отобрал
Лишь пять стихотворений;
А Евтушенко, тот вообще
Их не заметил даже все.*

А что останется от нас,
Об этом в будущем рассказ.
*) Имеются в виду составители известных антологий –
Александр Васин и Евгений Евтушенко

"Нет, не будет, что бывает!
Не пробудится, что спит…"
А. Голенищев-Кутузов

Не воскреснет, что бывало,
Не пробудится, что спит,
Жизнь мне не начать сначала,
Сердце страстью не горит.

Я устал. Давно уж еду
С ярмарки в последний путь.
В полдень где-то отобедал,
Будет ль ужин где-нибудь?

Дотяну ли до ночлега
Или свалится в кювет
Моя старая телега?
Сколько мне осталось лет?

Не воскреснет, что бывало,
Не пробудится, что спит,
Грустно еду с карнавала,
Жизнью, временем забыт…

"Пора в родимый край, пора в лесную глушь!…"
Арсений Голенищев-Кутузов

Пора в родимый край, на воздух, на природу,
Где безмятежно дышит грудь,
Пора  среди родного мне народа
Продолжить творческий свой путь.

О многих написал, но много и осталось,
Мне хочется до сотни дотянуть,
Всего лишь сто! Какая малость!
Но лишь тогда смогу передохнуть.

И новые наметить рубежи –
Всех описать, какие есть мужи
В поэзии российской за три  века.
Вот цель, достойная большого человека!

"Одинок и темен путь мой дальний…"
Арсений Голенищев- Кутузов

Одинок и темен путь мой дальний,
Ночь тиха, но все не спится мне,
Льется с неба свет печальный,
Мне обычно грустно при луне.

Долго, долго не могу заснуть,
Все смотрю на звезды в вышине,
Страшно бесконечный путь
Разделяет их и нас, здесь, на земле.

Сколько пройдено уже дорог,
Сколько было встреч и расставаний,
Много ли осталось? Видит Бог,
Не чрезмерен я в своих желаньях.

Небольшой достаток бы иметь,
Да здоровья бы еще хватило,
Чтобы написать суметь
Тысячу стихов еще от силы…

"Спиридону Дмитриевичу Дрожжину", 1848-1930

Вот подвижник из народа,
Истинный его поэт,
И дала ему природа
Много полноценных лет.

Не буянил, не шумел:
«Я де из народа!»,
А работал, песни пел
И успел он много.

Его имени музей
Даже был открыт. *
Больше бы таких людей
Средь родных ракит!
*) В поселке Завидово Тверской области

"Родные, милые картины
Я снова вижу пред собой!…"
С. Дрожжин

Родные, милые картины,
Близки вы сердцу моему –
Бежит дорога по равнине,
И я один по ней иду.

Давно заброшенное поле
Все зарастает деревцами,
Мне хорошо здесь, на приволье,
Так, что не выразить словами.

Чуть дальше лес стоит стеною,
Он обнимает все кругом,
И облака над головою,
И солнце в небе голубом.

И посреди этих красот
Неспешно смертных жизнь течет…

"Владимиру Сергеевичу Соловьеву", 1853-1900

Поэт он, конечно, не Бог весть какой,
Философ, ученый – по праву.
Поэтов Господь творит левой рукой,
Ученых, философов – правой.
---
Мы живем средь ощущений
Нами ниспосланных видений,
Все вокруг лишь только тени
Нам неведомых явлений.

Ничего нет в самом деле,
Только тени, как в кино.
В бесконечной карусели
Все, что есть, заключено…

"Зло пережитое
Тонет в крови, –
Всходит омытое
Солнце любви…"
В. Соловьев

Это неверно, что может любовь,
Кровью омывшись, выступить вновь.
Не расцветают цветы на крови,
Нету  для Каина места в любви.
 
Кровь  пролитая к отмщенью зовет,
Пепел погибших сердце мне жжет.
Я не подставлю вторую щеку,
За оскорбление я отомщу.
«Око за око!» – священный завет,
В людях прощенья преступнику нет.

Может быть свыше? Не знаю, не знаю.
Руки я здесь, как Пилат, умываю.

"О, как любовь все изменила!
Я жду во прахе недвижим,
Чтоб чья-то ножка раздавила
Меня с величием моим."
В. Соловьев

Любовь не только возвышает,
И унижение порой
В такую бездну нас ввергает,
Что сил нет  справиться с собой.

Готов ты  все подчас отдать,
Любой закон переступить,
Чтоб только милой обладать
И ее сердце покорить.

Где днесь спокойствие былое?
Достоинство былое где?
Ни днем, ни ночью нет покоя,
Душа сгорает, как в огне.

Ты раб, ты червь, ты просто прах,
Ничтожество в ее глазах.

И нет такого преступленья,
Что ты не сможешь совершить.
Она прикажет, и паденье
Неотвратимым может быть…

Ты раб, ты червь, ты просто прах,
Ничтожество в ее глазах.

И нет такого преступленья,
Что ты не сможешь совершить.
Она прикажет, и паденье
Неотвратимым может быть…
Нравственный смысл жизни человека состоит в служении добру…
В. Соловьев. "Оправдание добра."

Но всех любить вряд ли возможно.
Хоть я пытаюсь добрым быть
И понимаю то, что должно,
Но не могу себя смирить,
И бьется  мутною волной
Мне в душу ненависть порой.

Я, как и все, не совершенен.
Свою греховность признавая,
Порою чуть не на коленях
К Отцу небесному взываю.

Но утром вновь все повторится –
Себя не в силах изменить,
Я буду сызнова грешить,
И так и будет, видно, длиться
Моя неправедная жизнь…

"В мире невидимым смертным очам…"
В. Соловьев

В мире, который нам знать не дано,
Что-то знакомое есть,
Будто мы были в том мире давно,
Но вот когда же? Бог весть.

Что-то знакомое нашим очам
Мы прозреваем во сне,
Были однажды мы уже там,
Тенью  летя в вышине.

Хочется верить, что наша душа
Там побывала до нас,
Вновь мы вернемся, наверно, туда,
Но лишь в посмертия час…

"Коль обманулся ты в любви,
Скорей опять влюбись,
А лучше посох свой возьми
И странствовать пустись…"
И. Гете (пер. В. Соловьева)

Увы, любовь не долговечна,
Она, как мотылек,
Обманывает нас беспечно,
Как ангельский цветок.

Она, увы, не постоянна,
Все-все вокруг ее манит,
Порою выпадет, как манна,
На камень серый иль гранит.

И лишь руками разведешь,
Не зная, что сказать,
Но лучше все же не найдешь,
И обречен страдать…

"Иннокентию Федоровичу Анненскому", 1855-1909
              1.
Ученый, чиновник, тончайший поэт,
Как все сочеталось в нем это?
Что ж, жизнь многогранна, хоть спора и нет,
Быть лучше все ж только поэтом.

Но вот сочетал, и какою ценой –
Тяжелым трудом, неустанным,
Добился признанья, годок бы другой…
Но сердце больное устало.
---
Как трудно нам соединить
Свой быт и бытие –
"Поэтом можешь ты не быть…"*
Что ж, каждому свое.
 
А он хотел соединить,
Пытался сочетать,
Ведь надо же семью кормить,
Что можно здесь сказать?

Не затхлость узкого кружка,
Где день неотличим от ночи,
Живая жизнь была нужна,
Лишь ей  смотрел он в очи.

И в то же время отвергал
Он простоту банально ясного,
Тянулся к чистому, прекрасному,
Лишь элитарность признавал.

Боготворил античное искусство,
Ему был предан до мозга костей,
И уповал на возрожденье
Эллинистических идей.

Впитав в себя змеиный яд
Древнеэллинской речи,
Он каждому стиху был рад,
Но был еще не вечер.

Какие тонкие стихи –
Печаль во всем разлита,
И пахнут горечью земли…
В них тайна жизни скрыта.
*) Н.А. Некрасов
---
Истоков два литературы –
Живая жизнь и слой культуры!
Он в две руки из них черпал,
Переводил, преподавал,
И, по возможности, писал

О смысле жизни, о любви,
Трагична что по самой сути,
Не верил суетной минуте,
Его кумир – не навреди!

Не даром Чеховым почти
Его при жизни окрестили
И мненье это подтвердили,
Когда в посмертие его
Заветный ларец приоткрыли.

Число стихов не велико,
Но качество какое?
Бог каждому дает свое,
Свое, а не чужое.

Умна, честна, печальна повесть
Той жизни, в коей он возрос,
Где был мучительный вопрос:
«Что наша совесть….  Наша совесть?»

Неразрешимая проблема.
Вопрос поставлен. На него
Пока ответа не дано.

  2.
Не суетясь. Судьба высокая.
К раздаче премий не спеша,
Его поэзия глубокая
К Парнасу тихо подошла.

Не все и поняли сначала,
Какой явился вдруг поэт,
Прошло не много и не мало,
Пока смог разобраться свет,

Какую глубину культуры,
Какую тонкость ремесла
Его взыскующая лира
В безумный век тот принесла.

Не дожил он до громкой славы,
Да, вряд ли, и нуждался в ней,
Суд современников не правый,
Успех минутный и лукавый
Не замутил его ключей.

И в путь далекий собираясь,
Багаж укладывая свой,
Его стихи я, не смущаясь,
Средь избранных беру с собой.

              3.
Не черный и не белый,
А акварельно синий,
В поэзии остался
Изысканностью линий,
В поэзии остался
Чарующей строкой,
Высокою культурой,
Нелегкою судьбой,

Очарованьем снега,
Круженьем облаков,
Томительною негой
Мелодии без слов.

В поэзии остался…
И нить не оборвать,
Смычок струны касался,
Чтоб музыкою стать.

И скрипка его пела,
И до сих пор поет
Про бесконечность линий,
Гармонии полет.
---
В трех измерениях он жил –
Писал, служил, переводил…
И так же жизнь моя течет,
В различных измереньях,
Бог даст, и мне судьба зачтет
К высокому стремленье.

"Из заветного фиала
В эти строки пролита,
Но увы! не красота…
Только мука идеала."
И. Аненнский

Ах, этот призрак идеала!
Манил меня он с юных лет,
Душа надеялась, мечтала,
Надежда лживо обещала,
Но не было его, и нет.

Когда же лучше жизнь узнал,
Помучившись, увы, немало,
Нашел я там, где не искал –
Судьба мне встречу подгадала…

"Над высью пламенной Синая
Любить туман Ее лучей,
Молится Ей, Ее не зная,
Тем безнадежно горячей…
………………………………..
Чтоб в океане мутных далий,
В безумном чаяньи святынь,
Искать следов Ее сандалий
Между заносами пустынь."
И. Аненнский. "Поэзия"

Мне на Синай летать не надо,
Ищу Ее в родных полях,
Ищу у речки, где прохлада
И солнца блики на волнах.

И не в сандалях, а босая
Она проходит по лугам,
И красота Ее земная
Меня за Ней приводит в храм.
И я стою там в отдаленье,
Я к Ней приблизиться боюсь,
Лишь слушаю святое пенье
И тихо на Нее молюсь…

"Девиз таинственный похож
На опрокинутое 8…"
И. Аненнский

"О Бесконечности"

Ее нельзя ни сосчитать,
Ни обозреть пытливым взглядом,
Ее с трудом можно понять,
Хотя она все время рядом.

Она в дрожании лучей,
Летящих к нам сквозь тьму Вселенной,
И в звездной россыпи огней,
Объемлющих весь мир наш бренный.

Как непрерывная река, течет она
Миллионы лет,
Или как в небе облака,
Бесчисленней которых нет.

Лишь в мерной поступи минут
Она наглядно проступает,
Что люди Временем  зовут,
Что каждый смертный вроде знает…

"Скорей бы сани, сумрак, поле…  "
И. Анненский

Об этом можно лишь мечтать –
Другая выпала нам доля:
Саней нам больше не видать,
Цивилизация – неволя
Нас тащит якобы вперед,
Но развращает нас комфорт.
В дому и в поле телефон
И деловой повсюду тон.

И мы в плену у достижений
Прогресса, воли и ума,
Но не придет к нам больше гений
Пером рожденного письма.

Я ночи знал.  Мечта и труд
Их наполняли трепетаньем…
И. Аненнский

Я ночи знал. От страсти млея,
Все целовал свою Психею,
И до утра заснуть не мог,
Страдая возле милых ног.

Потом пришло другое время –
Бессонницы влачу я бремя,
Вновь до утра не спится мне,
Пока засветится в окне.

И от бессонницы страдая,
Читаю и стремлюсь писать,
И мысли, словно гончих стая,
Все рифму силятся догнать.
Но ускользая от меня,
В тумане утра растворившись,
Она исчезнет в свете дня,
В мой стих не превратившись…

Закат *

Солнце клонится к закату,
Снова вечер настает,
Вновь покоем все объято,
Утомившись, ночи ждет.

Мне же жалко расставаться
С позолотою небес,
Не могу налюбоваться…
Но вот солнца шар исчез.

Только блики голубые
Еще светят в вышине,
Только звуки неземные
Слышатся как будто мне.

Вот и месяц появился,
Вслед за ним звезда взошла,
День текущий превратился
В то, что мы зовем «вчера»…
*) Навеяно стихотворением И. Аненнского «Перед закатом».

"Я ночи знал.  Мечта и труд
Их наполняли трепетаньем…"
И. Аненнский

Я ночи знал. От страсти млея,
Все целовал свою Психею,
И до утра заснуть не мог,
Страдая возле милых ног.

Потом пришло другое время –
Бессонницы влачу я бремя,
Вновь до утра не спится мне,
Пока засветится в окне.

И от бессонницы страдая,
Читаю и стремлюсь писать,
И мысли, словно гончих стая,
Все рифму силятся догнать.
Но ускользая от меня,
В тумане утра растворившись,
Она исчезнет в свете дня,
В мой стих не превратившись…

"Ты опять со мной,  подруга осень..."
И. Анненский

О,  ранняя осень, листва не колышится,
Лишь лес желтизною чуть-чуть отдает,
И падают листья, и сладко так дышится,
И воздух прохладен, и солнце не жжет.

О, грустное время поры увядания,
И прожита жизнь, пронеслась, не вернешь,
Какие еще предстоят испытания,
Душа замирает, с тревогою ждешь.

И гаснут, поблекнув, былые мечтания,
Как вянут цветы, что цвели средь травы,
О, грустная осень, пора расставания.
О, время любви, ты его не зови…

"Я люблю…"
И. Анненский

Я люблю глубину мудрых слов,
И оркестра глухое рыданье,
И бессмертие древних холстов,
И осеннего леса молчанье.

Я зимою неслышно скольжу
По лыжне. Только сосны и ели
Провожают меня, да метелью
Все засыпано снегом в лесу.

Я люблю ранним утром встречать
Солнца светлого шар над лесами,
Вечерами люблю провожать
Тоже солнце в оранжевой дали.

Я люблю поработать в саду,
После  в речке люблю искупаться,
Я так многое в жизни люблю,
Что на части готов разорваться…

"И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа…"
И. Анненский

Она естественна, проста,
И не солжет, и не обманет,
Любви и нежности полна,
Она - поэзия сама,
Как та звезда, что светит и в тумане.
Мне с ней тепло зимой и летом,
И если б даже не был я поэтом,
Ее заботою согрет,
Своих не чувствовал бы лет.

Поэзии моей
Она строжайший критик,
Я многим здесь обязан ей,
Она ее взыскательный ценитель.

И если мне на сердце тяжело,
Не спится, иль здоровье подвело,
Я у нее одной спрошу совета,
Она во всем опора для поэта.

"Что счастье?…"
И. Анненский

В чем счастье? В трепете любви,
Иль в муках творчества, быть может?
Или оно в кругу семьи,
Когда твой век спокойно прожит?

В достатке, в почестях, в богатстве,
Когда всем можно наслаждаться?

Что счастье? Радость человечья,
Итог тяжелого пути.
Ты говоришь: «Еще не вечер
И рано нам домой идти…»

Что счастье? Радостные звуки
Поющей музыки в саду.
Иль разорвется грудь от муки,
Иль я в объятья упаду.

Что счастье? В облаках витает
Оно воздушное, как дым,
Любовь и близость  обещает
Нам, только нам, лишь нам двоим.

У каждого свой идеал,
Свое понятие о счастье,
А я всю жизнь его искал
И  в этом было мое счастье.

***
"Это только лишь этюды,"
Иннокентий Анненский,

А «Трилистники» - не  чудо,
Просто нет банальностей.
Если стих без содержанья,
Форма, что пустое здание,
Если ж есть и мысль, и чувство,
И высокий есть накал,
Это - подлинно, искусство,
Что бы критик ни писал.

***
Люблю осенние леса,
Их разноцветную красу,
Люблю опавшую листву,
И в синем небе облака,
И солнца ласковость лучей,
И клик прощальный журавлей...

Когда становится и муторно, и трудно,
И на  душе тоскливо и темно,
Я в лес иду, пусть солнце светит скудно,
В лесу всегда отрадно и легко.

Я прохожу знакомыми местами,
Иду давно нехоженой тропой,
Дорога сплошь завалена листами,
Их осень сбросила недрогнувшей рукой.

Иду, листы шуршат  под сапогами,
И терпко пахнет сыростью грибной,
И постепенно сладостный покой
На душу сходит светлыми волнами.

Уходят прочь докучные заботы,
Усталый возвращаюсь я домой,
Бог даст, до следующей субботы
Мне хватит бодрости лесной…

***               
"Как спичку на ветру загородив рукой" *,
Стараюсь я сберечь тебя и твой покой,
Стараюсь я все дать, что только лишь могу,
Доверие твое, как жизнь, я берегу.

И только лишь тебя, тебя одну любить,
И только лишь с тобой, с тобою вместе быть
И дома, и в гостях, и вечером, и днем…
И только лишь с тобой нам хорошо вдвоем.

Я высоко ценю, что ты мне принесла,
Судьбу благодарю, что нас с тобой свела,
Ты дома моего опора и души,
И я молюсь за нас, когда ты спишь, в тиши.
*) И. Аннненский

"И струны пели…."
И. Анненский

Я прижимаюсь подбородком,
Тихонько трогаю струну,
И звук, вначале очень робкий,
Вдруг сразу рушит тишину.

Вожу смычком уже смелее,
А пальцами я струны жму,
И вот они уже запели,
И в сладком я у них плену.

Я звуком скрипки упиваюсь,
Мы  с нею существо одно,
Я не играю, наслаждаюсь,
Все сердце звукам отдано.

Последний, трепетный аккорд,
Смычок, как раненный, взметнется,
Струна  в отчаянье замрет
И стон прощальный раздается…

"Но я люблю стихи и чувства нет святей,
Так любит только мать, и лишь больных детей…"
И. Анненский

"Любите живопись, поэты… *
Любите также и стихи.
Ваши стихи, как ваши дети,
И им чужды ваши грехи…"
*) Н. Заболоцкий

…А сад заглох… и дверь туда забита…
И. Анненский

Заглохший сад, заросший двор,
Калитка, сломанный забор…
Когда-то жизнь кипела тут,
Кругом домашний был уют.

Теперь здесь люди не живут,
И дом, и сад – все продают.

Хожу, смотрю по сторонам,
Потрогаю то тут, то там,
И вспоминаю, вспоминаю…
Когда-то часто здесь бывал,
Не раз, не два здесь ночевал,
Здесь все тогда дышало раем.

Меня здесь ждали и любили,
Меня почти боготворили,
Хозяйская была здесь дочь,
И не одну, бывало, ночь
В саду без сна мы проводили.

Но в Армию меня призвали.
Сначала письма мы писали,
Но реже, реже шел ответ
И затерялся вскоре след.

Она уехала в столицу,
Она уехала учиться.
«Прости мой милый, старый друг –
Писать мне больше недосуг…», –
Она мне как-то написала
И будто под воду пропала.

Потом и мама умерла,
Та, что была ко мне добра.

И только старый, тихий сад
По-прежнему, казалось, рад
Был моему здесь появленью:
«Мы помним чудные мгновенья», –
Казалось, мне  кусты шептали,
И что-то вроде сожаленья
Они беззвучно выражали…

"Осенний мотив"
Грустно, пасмурно, тоскливо,
Ветер тучи не развеет,
Облака плывут лениво,
Дождик мелкий сверху сеет.

Барабанит, барабанит
И на все наводит лень,
И когда ж он перестанет?
Льет и льет который  день.

Грустно, грустно все вокруг,
Пахнет сыростью грибной,
Солнца только мутный круг
В облаках над головой.

Тихо, пусто, все молчит,
Все в немом оцепененье,
Только дождик все стучит,
Изводя мое терпенье.
Но пробился солнца луч
И вокруг все засверкало,
Разорвался полог туч,
Веселей на сердце стало!

"Вижу – куст отделился от чащи
На дорогу меня сторожить…"
И. Анненский

То ли куст у дороги растет,
То ли дерево там одиноко,
В темноте глаз мой не разберет –
Не совиное все ж мое око.

Ближе, ближе и боязно мне –
Вдруг там кто притаился чужой,
Нападет на меня в тишине,
Воровскою ограбит рукой.

Так вот в жизни порой не поймешь,
Что там, что там нас ждет впереди,
Будто ночью дорогой идешь –
Ночь темна и не видно не зги.

«…полюбив тебя, нельзя
Не полюбить тебя безумно»
И. Аненнский

Она прекрасна и разумна,
Она не скажет слово зря,
С ней познакомившись, нельзя
Не полюбить ее безумно.

Она, как ветра дуновенье,
Она, как светлая струя,
В июль, в жару, в разгаре лета.
В ней все рождает восхищенье,
Не полюбить ее нельзя,
Она отрада для поэта,
К тому ж она – жена моя!

«…полюбив тебя, нельзя
Не полюбить тебя безумно»
И. Аненнский

Она прекрасна и разумна,
Она не скажет слово зря,
С ней познакомившись, нельзя
Не полюбить ее безумно.

Она, как ветра дуновенье,
Она, как светлая струя,
В июль, в жару, в разгаре лета.
В ней все рождает восхищенье,
Не полюбить ее нельзя,
Она отрада для поэта,
К тому ж она – жена моя!

"Николаю Максимовичу Минскому (псевд.; наст. фам. – Виленкин", 1856 – 1937)

"Прости мне, Боже, вздох усталости!
Я изнемог
От грусти, от любви, от жалости,
От ста дорог"
Н. Минский

Мне совершенно неизвестен,
Впервые я  его читаю,
Но многие из его песен
В свои стихи перелагаю.

Быть может, есть родство души,
Быть может, что-нибудь иное,
Не все, конечно, хорошо,
Но все же не совсем чужое.

«Ночь Гефсиманскую» его,
Его «холодные слова»,
И «черны дни», и «белы ночи»
Любили многие, и очень
У дам кружилась голова.

Интеллигентный человек…
Судьба его не зря хранила,
Покинул во время Россию
И прожил свой достойно век.

Не каждый смог быть со своим народом,
Там, где народ, к несчастью, был,
Другой себя тем сохранил,
Что оказался «вне народа».

Увы, он не совсем поэт,
Как в френч, сплошь в мысли он одет,
Нет чувства свежего и часто
Мудрит, где мудрствовать опасно.

Его стихи философичны,
Но все ж по технике приличны.
А в лучших из своих стихов
Он просто выше всяких слов.

Вот, например, один из них,
Всего две строчки, но каких!

«Шорох листьев, шепот моря
И безмолвие небес».

И есть, по счастию, удачи –
Хотя бы  «Мертвые листы»,
Поэма чудной красоты.

Он дал одно из лучших
Определений Божества,
Иль обращения к Нему,
Я не найду свои слова

Судите сами, что к  чему:

«Я – робких душ бестрепетный посол,
Я – шатких стен недвижная основа,
Я – корень человечества больного».

«При свете совести » его
(Одно названье чего стоит)
Дало всем нам пример того,
Как с «чувством веры» можно спорить,
Как его с мыслью примерить
И Бога все же сохранить.

Спор этот вечно будет длиться,
И, чтобы в нем не заблудиться,
Хочу сказать, что все правы,
Что чувства нет без головы,
Иначе путь ведет лишь вниз,
Туда, где правит фанатизм,
Исчадье дикости и зла,
Как  два безумия крыла.

Между поэзией ума и чувства.
Наверно, истина лежит,
Так мне мой опыт говорит.

И в заключение два слова –
Я помню Минского другого *,
Однофамильца. Пусть же снова
Его хоть имя прозвучит –

Никто не должен быть забыт:
*) Его звали Леонид Маркович Минский,
Он был главным инженером проекта
Института Гипроэнергопром.

"Давно я перестал словам и мыслям верить..."
Н. Минский

Как люди часто лгут, как часто лицемерят,
Как выдать пустяки за главное хотят,
Как всех и вся пытаются уверить,
Что лишь о благе ближнего стараются, не спят.

Но умный человек не может быть не плутом,
Не зря на это Пушкин намекал,
Не только что часы, но даже и минуты
Потребной  для себя, наверно, не терял.

Чем проще человек, тем меньше задних мыслей,
Тем меньше он нацелен на успех,
И, если даже он чего-то не домыслит,
Фальшивый не вручит он вам в оплату чек…

"И вот зажглась звезда…"
Н. Минский

И вот зажглась звезда. Таинственно, печально.
Как одинокое чуть светится окно,
И чудится мне берег дальний,
И помнится прощание одно.

И слышатся таинственные звуки,
Иль это только мнится мне,
Через века, пространства, боль разлуки
Несут ее лучи на память о себе.

Когда-то были они рядом,
Земля и та звезда, но было то давно,
Не охватить теперь и взглядом
Пространство, что меж ними пролегло.

Все дальше разлетаются они,
Простор Вселенной бесконечен,
Уже чуть светятся прощальные огни,
И расставанье станет вечным…

"И вот зажглась звезда…"
Н. Минский

И вот зажглась звезда – одна, другая…много,
И млечный Путь, дорога, видно, Бога
Далеко-далеко по небу протянулся,
И месяц между звезд калачиком свернулся,
И наступила ночь. Покой и тишина.
Все спит. Лишь мне Бог не дал сна.
Брожу один. Зажгу огонь, читаю
И, утомившись, лишь под утро засыпаю.

"Мне холодно. Поправь мне одеяло…"
Н. Минский

Мне холодно. Поправь мне одеяло,
Или приди и ляг со мною рядом,
Мне надо от тебя ничтожно мало,
Заботы я прошу, как молят о пощаде.

Мне холодно. Ничто меня не греет,
И еле движется по жилам моя кровь.
Твоя любовь, она одна сумеет
Лед растопить, и все вернется вновь.

Но ты молчишь, меня ты не жалеешь,
И мы с тобой живем почти, как два врага,
Не мучайся. Ты скоро овдовеешь.
Мне моя жизнь давно не дорога…

"Но вот, бледнея, села за рояль…"
Н. Минский

Вот пианистка села за рояль,
И полились божественные звуки,
И заметались вспугнутые руки,
И душу увели куда-то вдаль.

Давно, когда еще учился в школе
И в классы музыкальные ходил,
Я думал, что нет счастья боле,
Общаться  с теми,  кто меня учил
И так играть, как все они играли…

Не годы, десятилетья миновали,
Но лишь услышу звуки я рояля,
Я вновь во власти тех же сил,
Все помню, ничего не позабыл.

Вот пианистка села за рояль,
Прошлась по клавишам, вот  тронула педаль,
И полились божественные звуки –
То задрожали струны в страстной муке!

И время замерло, и не было сознанья…
Н. Минский

И время замерло, и не было сознанья,
Казалось, что часы остановились,
Еще одно, последнее лобзанье
И в бездну страсти мы с ней провалились.

И наши души  трепетно сплетались.
Томимые желанием своим,
Мы стали существом почти одним;
Ах, как мы с нею страстно целовались,
И как тела в экстазе содрогались…

"Протяжный стон, кольцо распалось…
Усталость, сладкая усталость…
И время замерло, и не было сознанья…"
Н. Минский

И время замерло, и не было сознанья,
Казалось, что часы остановились,
Еще одно, последнее лобзанье
И в бездну страсти мы с ней провалились.

И наши души  трепетно сплетались.
Томимые желанием своим,
Мы стали существом почти одним;
Ах, как мы с нею страстно целовались,
И как тела в экстазе содрогались…

Протяжный стон, кольцо распалось…
Усталость, сладкая усталость…

"Не все ль равно, правдива ты иль нет,
Порочно иль чиста. Какое дело,
Пред кем, когда ты обнажала тело,
Чьих грубых ласк на нем остался след"
Н. Минский

Следов не оставляют руки,
Твой взор по-прежнему стыдлив,
И поцелуи тают в  муке,
И рот отчетливо красив.

Глаза бездонные невинны,
Смущеньем девственным полна,
Не видны бывшие, не видны,
Ты целомудренна, нежна.

Но жжет меня воображенье,
Картины страстные любви
Мутят мой мозг и ждут отмщенья,
О знанье лишнего – мученье!
Уйди из памяти, уйди!

"И, глядя на сестер, – когда-то их невольник, –
В раздумье на песке чертил я треугольник"
Н. Минский

"Сестрам  Галине Григорьевне и Елене Григорьевне (урожд.  Кноповым)"

Всю жизнь, наверно, помнить буду
Я вас обеих. Не забуду
Я увлечений прежних лет.
В душе тогда я был поэт,
Когда обеих вас любил.

Я годы те не позабыл,
Я помню многое…Увы,
Теперь другой я, да и вы,
Наверно, тоже уж другие,
Совсем, совсем не молодые.

Но память прежнее хранит,
Она бежит других ланит,
Сквозь череду протекших дней
Ей виден блеск иных очей,
Ей голос слышится другой,
Когда-то любящий, родной;

Она, не в зеркало глядит,
А вспоминает и творит,
Как антрополог по ногтю,
Всю ту, былую красоту!

"Я боюсь рассказать, как тебя я люблю…"
Н. Минский

Я не в силах сказать, как тебя я люблю,
Я готов целовать даже поступь твою,
Каждый вечер стою у твоих я дверей,
Никого не любил я так в жизни моей.

Стоит встретить тебя,
Уже сам я не свой,
Но меня не любя,
Ты пройдешь стороной.

Ах, как мучаюсь я,
Целый день напролет
Все надежду тая,
Может быть, повезет.

Я не в силах сказать, как тебя  я люблю,
Целый вечер в тоске у дверей я стою. ..

"…я всем твердил признанья…"
Н. Минский

Ах, многих я любил,
Твердил слова признанья,
Когда я молод был
И полон был желанья.

Слова моей любви
До всех не доходили,
Но некоторых дев
Они все же пленили.

Поверили они
Столь пылким излияньям,
И были, были дни
И неги, и лобзаний…

"Не истину – ее искать напрасно –
Лишь красоту в тебе я полюбил…"
Н. Минский

Не истину – ее искать напрасно –
Лишь красоту в тебе я полюбил,
И увлекаемый всечасно,
Тебя, мой друг, тогда боготворил.

Не нежная любовь,
А страсть во мне кипела,
Не душу я любил,
А тело твое, тело!

Оно меня одно
Безудержно манило,
Так терпкое вино
Нас делает счастливым,

Рассудку вопреки,
Желаньям потакая…
Но вы еще крепки
И кровь еще играет…

"К.Р. (псевд. наст. фам. – Константин Константинович Романов)"
(1858-1913)

Не прожил и шестидесяти –
Такой  короткий  век!
Но, видно, Божьей милостью
Отмечен человек.

Корона царская упала –
Она валялася в грязи,
И сыновей трех расстреляли,
А трупы известью сожгли.

Чем здесь поэзия поможет,
Как нравы дикие смягчить?
А он мечтал о славе, Боже,
Хотел он знаменитым быть.

Но, слава Богу, он не дожил
И страшной правды не узнал,
Как новый век судьбу итожил
Всех тех, кто славно начинал.

И лишь стихи только остались
Под псевдонимом К и Р;
Романсы дивные писались
На те стихи. Народ их пел!

"Когда креста нести нет мочи…"
К.Р.

Когда нам крест нести нет сил,
Мы обращаем мысли к Богу,
Чтоб Он нам свыше подсобил
Пройти тяжелую дорогу.

Но забываем мы Его,
Как только  в жизни легче стало,
Нам уж не нужно ничего,
Любовь к Нему почти пропала.

И, если в церковь ходим мы,
И молимся привычно там,
То больше  лишь «из головы» –
Не в сердце,  к сожаленью, храм…


"Растворил я окно – стало грустно невмочь…"
К.Р.

Растворил я окно – бесподобный романс,
Он один очень многого стоит,
Он расскажет про век, он расскажет про вас,
Вашей жизни печальную повесть.

Растворил я окно…Ах, какие слова!
Кто не знает сих слов золотых?
И кружится от них у меня голова,
Невозможно не плакать от них.

Растворил он окно…И как завидно мне,
Что не я то окно растворил,
Целый век бы сидел я пред этим окном
И весенний бы воздух все пил…

 ***
"Роняя листья над водой,
Грустят задумчивые ивы," *
Кругом меня такой покой,
Что я иду неторопливо.

Неслышно катится река,
И ветер над водою веет,
А надо мною облака
В прозрачной выси розовеют.

Кругом такая благодать,
Так мир вокруг меня прекрасен,
Что я не в силах передать,
Хотя язык мой прост и ясен…
*) К.Р.

"Николаю Александровичу Холодковскому", 1858-1921

"Ямщик, безумный или пьяный,
Едва сидит, готов уснуть,
И бросил вожжи тройки рьяной –
Авось, Небось и  Как-Нибудь…"
Н. Холодковский

Авось, Небось и  Как-нибудь –
Наши извечные надежды,
Национальные одежды,
В которых мы свершаем путь.

Обломов в нас сидит с рожденья,
Не одолеть пространства пут,
Довлеет с детства убежденье –
Все сладится, мол, как-нибудь.

Авось, Небось и Как-нибудь –
Национальные святые,
Мы с  этой тройкой держим путь
По весям матушки России.

И если мимо пронесет,
Не свалимся мы где-нибудь,
То, может быть, куда-нибудь
И приведет нас этот путь…

"Петру Дмитриевичу Бутурлину", 1859-1895

Родной язык был итальянский,
В Италии родился,
Но победил в нем дух славянский –
В России поселился.

Но сохранил любовь к сонетам,
К этим изысканным стихам,
Хотел привить он чувство это
Родным «осинам и полям»…

"Вчера с вечернею зарей,
С последней, красной вспышкой света,
В зловещих тучах над землей
Печально умирало лето…"
П. Бутурлин

Красой прощальною одето,
Послав последнее: «Прости!»
Печально умирало лето,*
Ему уж больше не цвести.

Не будет дней июльских, жарких,
Когда погода – благодать,
И август нам свои подарки
Не будет больше предлагать.

Еще грибы мы собираем,
Но скоро кончатся они,
Листва последняя слетает…
«Прощайте, ласковые дни!»
 *) П. Бутурлин

"Но…предков во мне заговорила кровь…"
П. Бутурлин

Когда увидел я  Израиль вновь,
То прадедов во мне заговорила кровь.
Отсюда, из страны скрижалей и Завета,
Они ушли, рассеявшись по свету.

Столетья  протекли в страданьях и мольбе,
И вот они вернулись, Исраэль, к тебе.
И я, России сын, Иерусалима внук,
Нигде не забывал твоих, народ мой, мук.

Так помнится всегда нам первая любовь,
И прадедов во мне не умолкала кровь.

"Петру  Филипповичу Якубовичу", 1860-1911

Поэтов нет», – сказал один поэт,
И даже посвятил он этому сонет.
«И граждан нет», – добавил он потом,
И очень уж уныл тягучей жизни сон.

Прочтя его стихотворенье,
Причину понял я столь громким заявленьям:
Он, видно, в зеркало смотрел
И в оном  самого себя узрел…

"Семену Яковлевичу Надсону" 1862-1887

"Он вышел рано, а прощальный
 Луч солнца в тучах догорал;
 Казалось, факел погребальный
Ему дорогу освещал…"
 Я. Полонский.
     Памяти С.Я. Надсона
    19 января 1887 г.

                1.
Задумчиво гляжу я на его портрет,
И  вновь стихи его  читаю.
Прошло  уж больше сотни лет,
Его не  все, но все же  знают.

Мне близок  грустный облик твой,
Хочу тебе я поклониться,
Нам есть, во имя чего жить,
Нам есть еще, к чему стремиться.

И в поэтической строке
Пусть жизнь твоя еще продлится,
Нам есть еще, кого любить,
Нам есть еще, кому  молиться.
 
Не заросли еще травой
Пути, ведущие к поэтам,
Они нужны, как снег зимой,
Они нужны, как дождик летом.

 
                2.
Поэзии его возвышенной внимая,
Мы еще долго будем его чтить
За то, что гимн любви - один из гимнов рая
В стихах своих он смог отобразить;

Еще за то, что призывал
Он подавать уставшим руку,
Не отступать перед бедой
И вытерпеть земную муку,
Подчас и жертвуя собой;

За то, что не в ущерб
Своим гражданским чувствам
Завету следовал   служенья красоте,
Сторонник был искусства для искусства,
И был в стихах  всегда на высоте;

За то, что мыслию своей
Сумел подняться над толпой,
И к идеалу человека
Нас звал написанной строкой;

За то, что верил глубоко
В победу истины высокой;
За то, что он писал легко,
И не грозил уму его
Сомнений тайных яд жестокий;

За то, что жизнь свою прошел
Путем любви он  и печали;
За то, что мало прожил он,
Покинув жизнь в ее начале.

"Заревом заката даль небес объята..."
С. Надсон

Заревом заката даль небес объята,
И бежит дорога посреди полей,
Вот уже стемнело, мчимся мы куда-то,
И уж сон коснулся дремлющих очей.

Снится сон мне странный, будто мы знакомы,
И в одной карете едем мы вдвоем;
Лошади устали, скоро будем дома,
Солнце уже село вон за тем холмом.

Заревом заката даль небес объята,
Сколько лет прошло, как сказаны слова,
Русская поэзия поэтами богата,
Вот еще один, и имя ему – я!

---
Придет, придет мое признанье,
Зашелестят  страницы,
И будут новые девицы
Моим стихом писать признанья!

"Верь в великую силу любви!..."
С. Надсон

"Ненависть возбуждает раздоры,
Но любовь покрывает все грехи..."
Книга притчей Соломоновых, 9:12

Ненависть подобна спичке,
Хоть мала была «синичка»,
Но спалила целый дом,
Брось, не балуйся с огнем!

Ненависть – плохой советчик:
Ею воспылать  легко,
Погасить ее сумейте,
Победите это зло!

Удержите в гневе руку,
Погасите вашу злость,
Ради вас Он принял муку,
Чтобы легче вам жилось.

Ради вас псалмы писались,
Новый ради вас Завет,
Ради вас Коран составил
Правоверный Магомет.

Лишь любовь нас очищает,
Искупая все грехи,
Лишь любовь объединяет
Мир, погрязнувший и  крови.

Человек за все в ответе
И суда не избежать –
Перед Богом на том свете
Предстоит ответ держать.

"Не весь я твой – меня зовут
Иная жизнь, иные грезы..."
С. Надсон

Не весь я твой,  не обессудь,
Хоть многим я тебе обязан,
Но все же больше я душой
Своей к поэзии привязан.

Я с юности с ней обручен,
Со школьных лет ей восхищаюсь,
Ее слугой быть обречен,
И вечно мукой слова маюсь.

Я очень многих прочитал.
Одних поэзия –  высока,
Других –  хоть вовсе бы не знал,
Но я  у  всех хоть что-то взял
И тем обязан  им глубоко…
Родные, милые места!...Воспоминанья
Глядят в лицо мое из каждого куста..
С. Надсон

Мы долго ехали, качались.
Автобусы не раз менялись,
Но вот, в конце концов, добрались,
Пошли родимые  места –
Пригорки, рощицы, поля,
Да и народ в автобусе  родной -
Простые лица, скромненький покрой.

Все ближе, ближе ..Милые места,
Вас узнаю я не спроста -
Здесь детство я свое провел,
Отсюда в мир большой ушел.

Вот ель мохнатая,
Стоит, как часовой,
Лесов окрестных сторожа покой,
Вот сосенки-сестрицы,
Зеленые две молодицы.

Заметно подросли.
Мне помнится, они росли
Недалеко от матери-сосны,
Да, точно, вот и она,
Прадедовских времен могучая сосна.

День серенький уже потух,
Когда сошли с автобуса. Не больше двух
Нам предстояло верст  еще шагать...
И вот, меня встречает старенькая мать,
А рядом с ней отец,
Совсем седой, но все же молодец.

Пошли расспросы, вздохи, долгий разговор -
Кто жив, кто помер, опустел чей двор.
И лишь под утро лег я спать,
Когда уж начало светать.

И сладко спалось мне в родном дому,
Под образами, в дедовском углу,
Я вспомнил эту старую кровать,
В нее любил я в детстве залезать.

И многое еще мне память подсказала...
Но время быстро пробежало,
И вот  уже пора мне уезжать.
«Ты нас, сынок не забывай,
Пиши, почаще приезжай,
А то, не ровен час, умрем,
И опустеет враз тогда
Родительский твой дом».-
Мне на прощание сказала  мать.

Дай Бог, здоровья им и долгие года,
И мне еще не раз вернуться бы сюда,
И долго бы еще по жизни мне  шагать,
Но кто б не повстречался на моем пути,
Родителей других нигде мне не найти -
Так грустно думал, уезжая я,
«Прости меня ты, Родина моя».

"Напрасно человек в сметяньи и тоске
Грядущие века пытливо вопрошает.
Кто понял этот свет, блеснувший вдалеке,-
Заря ли там зажглась, зарница ли мерцает?"
С. Надсон

На пороге нового тысячелетья
Напрягаю зренье я и слух,
Что несут нам новые столетья
И чем третье тысячелетье
Будет лучше первых двух?

Иль по-прежнему за все в ответе
Будет Бог, который в вышине,
И когда ж оно наступит, Царство Божие,
Но не там, вверху, а на земле?

На вопросы эти нет ответа,
Человек по-прежнему греховен,
Каждый бьется сам в тисках своей судьбы,
Как поведал миру Людвиг Ван Бетховен.

Так, в тяжелых размышленьях
Я всю ночь не спал,
И как Нострадамус новый
На заре встречал
Я последний  год
Последнего столетья
В даль уходящего
Второго тысячелетья.

"Зачем ты призван в мир?
К чему твои страданья..."
С. Надсон

Зачем ты призван в мир?
К чему твои страданья
И в чем поэзия твоя?
Она должна быть оправданьем
И искупленьем бытия.

Зачем живешь, о чем мечтаешь,
Средь повседневной  суеты?
Иль ни о чем, увы,  не знаешь –
Ни Бога и ни черта ты.

Но даже если  бездуховно
Живешь. Как малое дитя –
Поел, попил, ну и довольно
И прожигаешь жизнь шутя,

Пред Богом все равно предстанешь,
И спросит Он, душой скорбя:
«Набрался где ты этой дряни?
Разит винищем от тебя».

Раскаешься, да будет поздно,
Он  наподдаст  коленом в зад,
И полетишь ты в преисподню,
Где черти грешников казнят…

"Пылает голова. В виски стучится кровь..."
С. Надсон

Бывает, что порой бессонницей страдаю,
Я не могу заснуть, в виски стучится кровь,
И прошлое свое тогда я вспоминаю,
Давным-давно минувшую любовь.

И вспоминаются былые речи,
Давно прошедшие, былые дни,
Очарованье первой встречи
И первый миг объятий и любви.

И как же быстро все это промчалось,
Как туча с громом и грозой,
И никаких следов от бури не осталось,
А на душе –  незыблемый покой.

И лишь на самом дне,
Под толщей впечатлений
Лежат остатки той, безудержной любви,
Она прошла, как чудное мгновенье,
И скучной жизни покатились дни…

"Приди, - я  жду тебя...Чему б ты не учил,
Я, как дитя, пойду послушно за тобою!"
С. Надсон

Не истина толпу обычно увлекает –
Призыв фанатика... И мутною волной
Толпа в ответ безумная вскипает,
И покрывает разум с головой.

"Надо жить! Вот они, роковые слова!
Вот она, роковая задача!..."
С. Надсон

Надо жить, надо ждать,
На  судьбу не роптать,
Только Богу решать,
Дальше будем ли жить,
Иль пора умирать.

И когда уж совсем покидают нас  силы,
И  не можем мы больше страдать и терпеть,
Избавленьем  когда  представляется  смерть,
Открывает  Господь нам объятья могилы,
Лишь тогда разрешает Он нам умереть.

"...люди когда-то
Умели верить и любить..."
С. Надсон

В наш век бесстыдства и разврата,
К сожаленью,  трудно жить,
Лишь в старину люди когда-то
Умели с верой в Бога жить,
Умели ближнего  любить.

"Твое высокое ученье
Не понял мир.. .Он осмеял
Святую заповедь прощенья..."
С. Надсон

Святую заповедь прощенья
Когда-то в мир принес Христос,
Сменились сотни поколений,
И пролито немало слез,
Но мир до Бога не дорос.

Еще ночные бродят тени
И до рассвета далеко,
Лишь редко-редко чей-то гений,
В чернила обмакнув перо,
Надежду миру подает,
Что рано ль, поздно рассветет…

И нет прощения в помине...
Так было  раньше, так и ныне…

"За род людской, за род лукавый
Христос моленья воссылал..."
С. Надсон

О, род людской, о, род лукавый!
Зачем Господь тебя создал,
И даже Сына на расправу
За счастие твое отдал?

О, род людской, о, род лукавый!
Ты недостоин Его славы –
Хоть люди молятся Ему,
Но след от ран Его кровавый
Не разогнал грехов их тьму.

Когда ж исполнится знаменье,
Предсказанное на заре,
И заповедь Его прощенья,
Светясь на каждом алтаре,
Улучшит род наш на земле?

"Любили ль вы, как я?..."
С. Надсон

Любили ль вы, как я, хочу я вас спросить,
Терзала ль вас любовь,
Как хищница когтями,
И в мыслях вновь и вновь
Вставал ли перед вами
Мучительный вопрос –
Зачем мне дальше жить?

Я так любил в мои младые годы,
Я так любил  всего один лишь раз,
Так больше не люблю, благодаренье Богу,
Но я не позабыл сиянья ее глаз…

Нет, я не позабыл... На самом дне души
Лежат остатки той, безудержной любви…

"Константину Михайловичу Фофанову", 1862-1911

"Мой голос слаб, мой факел темен,
Иду неверною ногой.
А ночь глуха, а мир огромен,
И смотрят звезды надо мной."
К. Фофанов

Он вышел из простонародья,
Ни капли «голубых кровей»,
Но одарила же природа,
Знать чем-то он пришелся ей!

И, как заря, заря прощальная,
Он завершал великий век,
Его воспитанник печальный,
В ночи бредущий человек.

Действительность была сурова –
Семьей большой обременен,
Мог предложить он только «слово»,
Но что за то получит он?

Хоть было слово золотое,
Но что бездушным до него?
Им вечно хочется такого,
Чтоб удивило, развлекло,

Чтоб потрясло воображенье,
Чтоб взбудоражило их кровь,
Что им  святое вдохновенье
И  к  ближнему что им любовь?

Тогдашние князья уродства
Простить поэту не могли
Его лиризма, благородства,
Его духовной красоты.

А он был скромен, независтлив,
И обделен судьбою был,
И все страдания исчислил,
Терпел, насколько было сил.

Но все проходит в жизни этой,
Бессмертье имени дано,
Большим лирическим поэтом
Ему остаться суждено.

А для меня еще тем ценен,
Что славу Надсона приял *,
И Пушкинской молился тени,
Как сам об этом написал.

Ему признателен за это,
Да будет мир душе его,
Да не забудется перо
Всю жизнь страдавшего поэта.
*) В год смерти С. Надсона, который
одобрительно отзывался о  поэтических
опытах  К. Фофанова, вышел первый сборник
Константина Михайловича.

"Это было когда-то давно…"
К. Фофанов

"Это было когда-то давно,"
Больше ста лет назад это было,
Также солнце светило в окно,
Облака также по небу плыли…

Тогда свечи горели в домах,
Тогда перья чуть слышно скрипели,
По сегодняшним меркам впотьмах
Люди вечером дома сидели.

Тогда рожь колосилась в полях,
Тогда реки весной разливались,
А зимой утопали в снегах
Деревушки, что чаще встречались.
Тогда дальними были дороги,
Тогда время неспешно тянулось,
И катились семейные дроги,
И рессоры под тяжестью гнулись.

Тогда длинные письма писали,
Тогда больше друг друга любили,
Тогда чаще родных навещали,
Тогда люди душевнее были.

Тогда книги высоко ценили,
Тогда Фофанов с Надсоном жили…
 
"Я весла опустил, плыву я по теченью..."
К. Фофанов

Упершись  в илистое дно,
Я лодку сдвинул,
И вот плыву уже я  в ней посередине,
Где плыть спокойно и легко.

Вода струится вдоль бортов,
Манит прохлада,
А я гребу на выдох-вздох,
Размяться надо.

Потом  я  весла опустил
И  плыть стал по теченью,
Не потому, что выбился из сил,
А чтоб продлить чудесное мгновенье,
Которое Господь мне подарил.

Плыву, смотрю по сторонам,
Как все вокруг меня красиво,
Плыву, доверившись волнам,
Плывет мой челн неторопливо.

Вот луг, заросший весь травой,
Чуть дальше роща зеленеет,
Вот куст склонился над водой,
Стада пасутся, ветер веет.

Там деревушка вдалеке,
И церковка над ней белеет,
И рыба плещется в реке,
И облака плывут над нею.

А я плыву по воле волн,
Ладья качается лениво,
Я лег на  дно, глаза закрыл...
Затем я весла опустил,
Чтоб так вот плыть неторопливо.

"И наши дни когда-нибудь века
Страницами истории закроют.
А что в них есть? Бессилье и тоска.
Не ведают, что рушат и что строят!"
К. Фофанов

В пореформенной России
Много разных есть чудес,
Хоть свободу мы вкусили,
Но попутал, видно, бес.

Нет узды, и все дозволено –
Продается  ни  за грош,
Что с боями завоевано,
Сообща было построено,
Охранялось так – не трожь!

Нет узды, и все дозволено -
Сильный слабого теснит,
Краснобаи разглагольствуют,
Государство  ж , вроде,  спит.

Тыщу  лет Россию строили,
Собирали по крохам,
А, теперь, вишь, перестроили
Но постройка вышла - срам!

Достижения случаются –
Чешем в прессе языком,
Да в парламентских дискуссиях
Объясняемся  плевком.

И одно лишь остается
Нам –  на Бога уповать,
Не умеем, видно, сами
Мы собою управлять.

"Заря вечерняя, заря прощальная..."
К. Фофанов

Заря вечерняя, заря прощальная,
Ты покидаешь нас, светило вечное,
Заря вечерняя, заря печальная,
И месяц светится, тобой подсвеченный.

И звезды бледными на небе кажутся,
Когда погаснешь ты, они засветятся,
И ночь глубокая тогда потянется,
Лишь утром снова с тобою встретимся…
               

"Жизнь - вековечная  загадка..."
К. Фофанов

"Жизнь - вековечная  загадка,"
Зачем живем и для чего?
Но даже если жизнь не сладка,
Нам хочется продлить ее.

Мгновенье в жизни поколений,
Времен связующая нить,
Песчинка в множестве творений,
Свеча, которую задуть
Несчастный случай каждый может,
Но прожит день..., еще, быть может,
Мы проживем и год, и два,
И больше, может быть, пока
Не призовет к себе Господь,
И ляжет в землю наша плоть.

А дух наш...,что о том гадать?
Нам этой тайны не узнать,
Живите, ближних уважайте,
И Бога чтить не забывайте,
И да продлятся Ваши дни,
И будут счастливы они!

"Жизнь - вековечная  загадка..."
К. Фофанов

"Жизнь - вековечная  загадка,"
Зачем живем и для чего?
Но даже если жизнь не сладка,
Нам хочется продлить ее.

Мгновенье в жизни поколений,
Времен связующая нить,
Песчинка в множестве творений,
Свеча, которую задуть
Несчастный случай каждый может,
Но прожит день..., еще, быть может,
Мы проживем и год, и два,
И больше, может быть, пока
Не призовет к себе Господь,
И ляжет в землю наша плоть.

А дух наш...,что о том гадать?
Нам этой тайны не узнать,
Живите, ближних уважайте,
И Бога чтить не забывайте,
И да продлятся Ваши дни,
И будут счастливы они!


"День осенний, день унылый..."
К. Фофанов

День осенний, день унылый,
Дождик льет, как из ведра,
Я - одна, уехал милый -
Все дела, дела, дела.

Может быть, и впрямь работа,
Сердце бедное молчит,
У него одни заботы,
На меня и не  глядит.

Я прическу поменяю,
Платье новое сошью,
Он меня и не узнает,
Вот тогда я погляжу…

Зимний день, мороз трескучий,
Невезучий милый мой,
Снова он в командировке,
Пишет письма мне домой,
Я надела все обновки,
 Ведь сегодня выходной...
_Вот весна уж наступила,
На работе он опять,
Я бы в театр с ним сходила,
Или просто погулять...

Лето жаркое в разгаре,
На Урале милый мой...
Чтобы черти вас побрали!
Бьюсь об стенку головой...
 
"Сильней и глубже век от века
Земли и мысли торжество.
Все меньше веры в божество
И больше веры - в человека!"
К. Фофанов

Не сотвори себе кумира! –
Завет то Бога самого,
Пусть неподкупной будет лира,
Не пой во славу никого.

Все мы, увы,  не без изъяна,
На каждом первородный грех,
Но избранных превыше всех
Возносят льстивые в обмане.

Им курят фимиам,
Те ухо клонят к лести,
Не ведает обман
Ни совести, ни чести.

Не сотвори себе кумира –
Обманчив лик людской,
Вожди стремятся править миром
Железною рукой.

Все суета в подлунном мире –
Власть, деньги, слава,
Нетленно слово в честной лире,
То бишь, что не  лукаво.

Не сотвори себе кумира –
Лишь любящий нас Бог
Последняя надежда мира,
Смирись у Его ног.

"В исканье истины и бога
Мы сбились в сумерках с пути..."
К. Фофанов

В исканье  истины и бога
Мы сбились в сумерках с пути,
Хотим найти свою дорогу,
Чтоб первыми  по ней пройти.
Ну, что ж, похвальная задача,
Найти особенный, свой путь,
Чтоб было все у нас иначе,
Чем у других, не как-нибудь.

Не знаю, все ль, но в самом главном –
В идее неприятья зла
И в не стяжательстве поганом
Дорога, видимо, видна…

"Сумерки бледные, сумерки мутные..."
К. Фофанов

"Сумерки бледные, сумерки мутные,"
Время осеннее, грустное, скучное,
Время осеннее, время тоскливое,
Время холодное, время дождливое.

Светлое, теплое в прошлом осталось,
Жизнь моя личная не состоялась…

"Я полюбил железный скрежет
Какофонических миров"
К. Фофанов

Я не люблю железный скрежет
Какофонических миров,
Люблю я утреннюю свежесть,
Мелодии люблю богов.

Люблю я музыки старинной
Животворящее начало,
Чтоб звук божественный, звук дивный
Душа с восторгом принимала.

А атональность, скрежет, вой
Противны сущности людской…

"Мое младенчество здесь бродит,
Здесь дремлет молодость моя..."
К. Фофанов

О вы, отцовские края,
Здесь все на память мне приходит,
"Мое младенчество здесь бродит,
Здесь дремлет молодость моя."

Здесь я когда-то вырастал,
Отсюда в дальний путь ушел,
Любовь впервые здесь познал,
Но счастья с милой не нашел.

И долго, долго я блуждал,
И выбился почти из сил,
И жизни пестрый карнавал
Меня с годами утомил.

И вот я возвращаюсь к вам,
Как блудный сын, в края родные,
Остаток жизни  вам отдам,
Пусть здесь прервутся дни земные…

"Ум  ли ищет оправданья,
Сердце ль памятью живет…"
К. Фофанов

Ум стремится наш к познанью,
Сердце чувствами живет
И чредой переживаний
Нам покоя не дает…

Есть еще душа у нас,
Чей бессмертен жизни час! *
*)   "Верующий в Сына имеет жизнь вечную…"
от Иоанна, 3:36

Жизнь вечную Бог дал не телу,
А только верящей душе,
Что от тела отлетела
В первозданной наготе.

В ее бессмертье надо верить –
Ей открываются те двери,
Куда войти не может плоть.

Там ангелы и сам Господь,
И души умерших людей
За все столетья жизни сей…

"Полосы лунного света легли;
Белый туман поднялся от земли…"
К. Фофанов

Светом луны все облито кругом –
Улица, сад и бревенчатый дом,
Лунные тени на землю легли,
Леса стена лишь темнеет вдали.

Яркая, круглая в небе луна,
Словно царица, над миром  она,
Звезды боятся приблизиться к ней –
Нет рядом с нею их слабых огней.

Звездное небо и в небе луна –
Вечная тема поэтам дана,
И человек, не смыкая очей,
Смотрит на небо миллионы ночей!

"Природа   устала, и скоро
Ко сну ее склонит недуг…"
К. Фофанов

Природа от дождей устала,
Как избавленья ждет зимы,
Чтоб та пришла и покрывала
Из снега белого легли.

Чтоб та укрыла все изъяны,
Всю грязь расхристанных дорог,
И чтобы дождь, косой и пьяный,
Их поливать уже не мог.

Укрыла чтоб поля и реки,
Леса по пояс занесла,
Чтобы заснуло все навеки…
Пока вновь не придет весна…

***
С годами жизнь шлифует нас –
Не только мы взрослеем,
Но, к сожалению, подчас
Еще и матереем.

Теряем  непосредственность.
Теряем простоту,
Наивную доверчивость,
И к людям доброту.

Вся в компромиссах сглажена
Былая острота,
Прокуренной, простуженной
Становится душа.

Как зубы, пожелтевшая,
Как сердце, вся в рубцах.
Как кожа, постаревшая,
Как рубище,  во швах.

Как молодо и зелено
В начале было все,
Но многое потеряно,
Как ветром унесло…

"Свежело. Астры отцветали..."
К. Фофанов

Свежело. Астры отцветали,
Могилу матери моей
Они всю осень украшали,
Без них  она стала бедней.

С весны до осени цветы
Здесь головы склоняют,
И опадают и собой
Могилу покрывают.

Здесь ландыши цветут весной,
Другие первоцветы,
Потом - нарциссы и тюльпаны,
И розы - в разгар лета.

Сюда я часто прихожу,
Сижу в тени ветвей,
И грустно на цветы  гляжу,
И  думаю о ней…

"Федору Кузьмичу Сологубу", 1863-1927
(псевд.; наст. фам. – Тетерников)

"Всех чар бессильно обаянье,
И ни одной преграды нет.
Весь мир – недолгое мечтанье,
И радость – только созерцанье,
И разум – только тихий свет"
Ф. Сологуб

             1.
Жизнь была тяжелою
В провинции глухой,
Но выбился и сплел себе
Венок своей рукой.

Стихи, обычно, грустные
На душу мне легли –
Простые, безыскусные,
Плоды самой земли.
Фамилия – Тетерников,
Что может проще быть?
Ну, например, Каретников,
Но стоит ли тужить?

Ах, псевдонимы глупые,
Какое дело нам?
Стихи нужны нам умные,
Стихи нужны нам добрые,
Фамилия – не срам.

Зачем стараться, маяться
Фамилию звончей
Изобретать? Все сладится,
Журчал бы лишь ручей.

Вокруг тебя все жизнью дышит
От рассвета до зари,
Твоя поэзия все слышит,
Лишь не ленись, пиши, пиши!

               2.
Не тосковал и не роптал,
Чужих не знал дорог,
Работал, жил, преподавал,
И Бог ему помог.

Пример хороший многим дал,
Тем, кто работает в глуши, –
,Коль что-то в жизни испытал,
Возьми и опиши!

И, если искра Божья есть,
Раздуй ее в костер,
Но только труд, но только честь,
Все остальное вздор.

Пусть будут непогоды,
Судьбе наперекор
Преодолей невзгоды
И сохрани костер!

Служи, терпи, работай,
Будь строже и умней,
Все достается с потом
На Родине твоей.

              3.
И  не погиб он  раньше срока –
Прожил немало славных дней,
Но власти темного пророка
Отдал плоды души своей,
Хулу на мир он восславлял
И соблазняя, соблазнял…

***
Не заклинаю духа злого,
И, как молитву, наизусть,
Твержу все те ж четыре слова:
«Какой простор! Какая грусть!»
Ф. Сологуб

«Какой простор! Какая грусть!»
О, ты, О Родина! О, Русь!
Бог даст, когда-нибудь осилишь
Свои пространства ты сама,
Победоносным будет финиш
И лучезарною весна!

"Тоскую о скудных селеньях,
О дыме родных деревень…"
Ф. Сологуб

Есть ли поэзия в богатстве,
В довольстве, в сытости? Не знаю.
Но я о бедности тоскую,
О нищете родного края.

"Тоскую о скудных селеньях,
О дыме родных деревень,"
Наступит ли лучшее время,
Исчезнет ли нищенства  тень?
***
Когда приходят тени
Пережитого дня,
Тогда успокоенье
Нисходит на меня.

Тогда пишу, читаю,
Итоги подвожу,
Быть может, сам не зная,
Я вечности служу.

Служу литературе,
Поэзии служу,
И на чужой фактуре
Узоры вывожу…

 Люби меня ясно…
 Люби меня тихо…
 Ф. Сологуб

Люби меня ясно, люби меня тихо,
Люби меня просто, простая  портниха.
С тобой душа в душу хотел бы я жить,
Я тоже портной. Будем вместе мы шить.

Все так и случилось. Закройщик простой,
Весь век свой он прожил с одною женой.
В их  домике скромном любил я бывать
И вечером темным чаи распивать.

Простые, сердечные… Я их любил
И вечную память о них сохранил.

"Люби меня ясно…"
Ф. Сологуб

Люби меня, мой друг прекрасный,
Всей силою души своей,
И в этот вечер тихий, ясный.
Ты станешь, наконец, моей.

Люби меня, как любит небо
Ночное светлая луна;
Люби меня, как жаждешь хлеба,
Когда, мой друг, ты голодна.

Люби меня, как любит солнце
Днем голубые небеса;
И выпью я тебя до донца,
Моя любовь, моя краса!

"Но русское сердце тоскует
Вдали от родимой земли…"
Ф. Сологуб

Ностальгия – русская черта,
Мы тоскуем о родных селеньях,
Нам чужда заморская краса –
Изнываем там в  души томленьях.

Боле мы привязаны к земле,
К плачущим березам и осинам,
Приближаясь к милой стороне,
Наслаждаемся одним уж дымом.

Всюду нам хотелось б побывать,
(Есть у нас стремления такие)
Воздухом заморским подышать,
Жить хотим, однако, лишь в России!
*
***
Мы жаждем мудрого ответа,
Чтоб кто-то объяснил бы нам,
Зачем живем на этом свете,
Который нам с рожденья дан?

Зачем печали и страданья,
Зачем надежды и мечты,
Зачем, к чему наши желанья,
Зачем мы жаждем красоты?

Зачем ревнуем мы и любим,
Зачем воюем, все губя?
Кому весь этот мир подсуден,
Кто в нем верховный судия?

Ответ, увы, никто не знает,
Но все на что-то уповают…

"Константину Льдову"
(псевд. наст. имя и фам. –
Витольд-Константин Николаевич
Розенблюм, 1862-1937)
Еврей по происхождению, родившийся в христианстве (Интернет).

Ах, сколько на Руси поэтов,
И Розенблюм, и Иванов!
Все заслужили право это,
Познавши тайну русских слов.

Впитав в себя ее культуру,
Ее природу и язык,
Все к алтарю литературы
Пришли  надолго, не на миг.

И  в этом храме никому не тесно,
Молиться всякий может тут,
Под этим небом всем есть место,
Цветы здесь разные растут.

***
"Простор заплаканных небес" *
Осенняя печаль,
И не шумит, как прежде, лес,
И не прозрачна даль.

И птицы больше не поют,
Лишь каркают вороны,
Жуки, букашки не снуют,
Скирды стоят соломы.

По скользкой, глинистой дороге
Идем издалека,
Едва переставляя ноги,
Ползем, как облака.
Вот деревенька показалась,
Совсем немного нам осталось.

Под низким небом вьется дым,
То затопили печь.
Мы не болтаем уж, молчим,
Дойти б и сбросить с плеч…
*) К. Льдов

***
"Я верю в тайны сновидений" *,
Они подвластны небесам,
Картины будущих явлений
Господь в них открывает нам.

В них повторяется былое,
И в будущее путь открыт,
В них все – греховное, святое
О чем-то тайном говорит.

Их смысл  вкривь и вкось толкуют,
Пытаясь тайное понять,
Понявши, плачут иль ликуют,
Стараясь дату угадать.

Я верю в тайны сновидений –
В них Провиденье шепчет нам,
Картины будущих явлений
Нам открывая, как богам!
*) К. Льдов

"Скрывай сердечное волненье…"
К. Льдов

Скрывай все помыслы свои,
Тайны души не обнажай,
Слова прекрасные любви
Пред каждою не расточай.

Пусть дева юная томится,
Тебя  стараясь разгадать,
И тем вернее согласиться
Тебе любовь свою отдать.

Будь скуп в словах –
Пусть твоя речь
Поможет тайное сберечь!

"Бледнеют полночные тени,
Я в комнату тихо вошел…
Букет из лиловой сирени
Поставил мне кто-то на стол…"
К. Льдов

То было признанье в любви,
То было любви обещанье,
И голос звучал издали,
И было в нем столько страданья!

Я понял, откуда букет,
Но сердце другая забрала,
Сказал сам себе я: «Нет, нет…
Нет, милая. Ты опоздала…»

"Ольге Чюминой", 1864-1909

Ее фамилию встречаю,
Открыв Готье изящный том,
И в изумленье замолкаю
Пред восхитительным пером.

Старинный напев карнавала
В стихах ее слышится вновь,
И сердце ту песню узнало,
Напомнив былую любовь.


"Работать! Жить! Ведь жизнь так коротка,
Так коротка, а в ней так много дела!…"
О. Чюмина

Как много хочется сказать,
Задумано работ немало,
Их дописать бы, да издать…
Эх, если б жизнь начать с начала!

Я раньше начал бы творить,
Я больше смог бы написать…
Но что об этом говорить
И на судьбу свою пенять.

Решенье принято одно –
Читать, писать. И ночь, и день
Пусть светится мое окно,
Пока меня минует тень,
Пока костлявая с косой
Меня обходит стороной…

"А море, море без конца
Во тьме незримое шумело…"
О. Чюмина

Хотя давно уже седины
Одели голову мою,
Я помню Крымские картины
И море Черное пою.

Там, на песке и среди скал
Я раньше счастия искал,
Я спорил силою с волной,
И презирал дневной покой.

Бродил отважно по горам
Я в обществе прекрасных дам,
И тень Волошина порой
Являлась там передо мной.

О, Кара-Даг! О, Коктебель!
О, юность! Где это теперь?

"Алексею Николаевичу Будищеву", 1864- 1916

Стою задумчиво. Печальный мрак  ложится
На душу грешную. Куда идти сейчас?
Чем сердце утолить? Каким богам молиться?…

Кто виноват? Кому молиться?
Куда идти? Что делать нам?
От этого нам всем не спится
И счастье с горем пополам.

Живи, работай, не ленись,
Царю небесному молись.
А что касается земных,
Какое дело нам до них?

Цари приходят и уходят,
Как солнце всходит и заходит.
У каждого свои  заботы:
У них – как нами управлять?
У нас – концы с концами как связать?

"Дмитрию Сергеевичу Мережковскому", 1865-1941

Трудно о нем писать,
Больно уж грязноват,
Но ничего не сказать,
Сам будешь виноват.

Что я о нем скажу?
Поэт в нем, конечно, есть…
Вот я пример приведу,
Чтоб вы могли прочесть:

"Тишь, глушь, бездорожье,
В алых маках межи.
Русское, русское – Боже
Поле зреющей ржи…"

Все мы не без греха,
Не всё хоть и можно простить,
Музыкою стиха
Мог он обворожить.

Выше всего на свете
Вечная есть красота,
Главное это в поэте,
Все остальное тщета…

"В слабом сердце человека
Правда с ложью сплетены…"
Д. Мережковский

Все мы слабы и греховны,
Совесть часто в нас больна,
Наши помыслы неровны
И душа уязвлена.

В нас намешано такое,
Что сам черт не разберет –
То разгулье удалое,
То унынье слезы льет,

То отвага сердце тешит,
То коварство сеть плетет,
То нам ярость душу бесит,
То нас скаредность гнетет.

В слабом сердце человека
Было так всегда от века –
От Адама, Авраама
Бьются плоть и дух упрямо…

"Что это – утро, вечер?
Где это было, не знаю.
Слишком ласковый ветер,
Слишком  подобно раю…"
Д. Мережковский

"Глубокая ясность осенних закатов,
Душистая зрелость осенних плодов…"
Д. Мережковский

С годами не становитесь вы краше,
Все больше на лице вашем морщин,
Все меньше нежностью и красотою
Вниманье привлекаете мужчин.

И взгляд становится грустнее,
И голос ваш уже не так звучит,
Но страсть  в  вас все же  еще тлеет,
Как уголь под золой еще горит.
Люблю я чуть пригаснувший костер –
Его подкормишь листьями сухими,
Подует ветер, и вот, как метеор,
Он ослепляет искрами своими.

И пламя вдруг по жилам пробежало,
Глаза горят, тоски, как ни бывало!
Где-то уже это было,
Кажется, я узнаю,
Кажется, мы здесь бродили
С нею тогда, как в раю.

Ах, как мы молоды были,
Как целовались с ней жарко,
Как мы друг друга любили,
Как же прошедшего жалко.

Годы промчались, как ветер,
Пусто кругом и уныло,
Вот уже жизни вечер,
Счастье, однако же, было!

"Вячеславу Ивановичу Иванову", 1866-1949

Знаменитую «Башню» построил,
Европейски  культурен был,
С современностью грубой не спорил,
Только вечности верно служил.

Поэтом можешь ты не быть,
Культуре лишь служи,
Всех почестей не получить,
Над ними не дрожи…
PS. Вместе со своей женой Л.Д. Зиновьевой-Аннибал  В.И.Иванов поселился в доме на углу Таврической и Тверской улиц Петербурга. Шестиэтажный дом был увенчан круглой башней. Квартира поэта под номером 24 располагалась на последнем этаже. Вскоре в «башне» по средам, ближе к полуночи, стала съезжаться самая разнообразная публика – ученые, поэты, писатели, революционеры, артисты, художники и т.д. Они читали стихи, спорили, ставили спектакли и т.д.. Посетителями «башни» были такие известные личности, как А.А. Блок, М.А. Кузьмин, О.Э. Мадельштам, В.Э. Мейерхольд, Ф.К. Сологуб, В.В. Хлебников и многие другие, ставшие впоследствии знаменитыми поэтами, писателями, актерами Серебряного века. (Интернет)

"Два чувства дивно близки нам –
В них обретает сердце пищу;
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам…"
А. Пушкин

"Но на родное пепелище
Любить и плакать не приду:
Могил я милых не найду
На перепаханном кладбище…"
Вяч. Иванов

Ему родное пепелище
Все время снится по ночам,
И сердце там находит пищу
В любви к отеческим гробам.

Но перепахано кладбище,
Там больше нет родных могил,
Испепелилось пепелище,
И путь к нему он позабыл.

Нет больше места для молитвы,
Не слышен звон колоколов,
И, как на поле после битвы,
Замолкли звуки милых слов.

Сбылось поэта предсказанье –
"Животворящая святыня" *
В огне разрушена была,
И стала та земля мертва,
Как первозданная пустыня
"Иль как алтарь без божества."*
*) А. Пушкин

"Поликсене Сергеевне Соловьевой" (псевд. Alegro, 1867-1924)

"От Бога первая любовь,
Вторая – от людей…" *
Когда в нас не играет кровь,
То любим мы нежней.

Мы любим облик неземной,
Боготворя его,
Зовем его тогда мечтой,
И боле ничего.

И страсти голос еще спит,
Когда ж взыграет кровь
И разгорится аппетит,
Тогда придет любовь.
Боготворить теперь нам мало,
Нам мало просто идеала,
Разбить хотим святой сосуд –
Нас страсти темные влекут!
*) П.С. Соловьева

"Константину  Дмитриевичу  Бальмонту", 1867-1942

"Он весь – как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард…"
К. Бальмонт

Вот поэт предо мной,
Будто "сон голубой,"
Будто трепет ночной тишины,
И какой же другой
Красотой неземной
Нам навеет воздушные сны!

Был звенящей струной,
Был обманной весной,
Нам такого, навряд ли, найти,
Ведь какой же другой,
Наш нарушив покой,
Уведет  нас в объятьях мечты!

В жизни нужен обман,
Чтоб манил океан
Нас мечтой о прекрасной земле,
Что хотели найти,
Лишь бы вечно идти,
Пусть потом не нашли бы нигде…

--- 
Его поэзия томительна,
Неповторима, исключительна,
Порой нежна, порой стеснительна,
Порой страстна и обольстительна,
В ней колдовство, она мучительна,
Порой, как сказка удивительна,
Но не реальна, как мечта.

И тайну музыки стиха
Он заново переоткрыл,
И этой тайной удивил
Даже смотрящих свысока.

---
Как  гений вымысла прекрасный,*
Как знаменитый Дон-Жуан,
Любил красавиц разных стран,
Гонимый зовом сладострастья.
Объехал дважды белый свет,
Знал массу языков,
Переводил. Не могут счесть
Его бесчисленных стихов.

И вел себя демонстративно,
Как всеми признанный поэт,
Ребенком был неисправимым
До самых поздних своих лет.

Зато, какая нежность
Поэзии прекрасной,
Какая в ней безбрежность,
Изысканность и страстность!

Она, как Млечный Путь,
Уводит далеко,
И ноет сладко грудь,
И дышится легко.
И бесконечно жаль
Бескрайнего пространства,
Безмолвную печаль
Снегов его убранства.

О, сладостная Русь,
О, вечная тоска,
И верю, и боюсь,
Но как же ты близка!

Но как же ты коварна,
Чудовищна, жестока,
Порою так бездарна,
Уехать бы далеко

От нежитей, от бесов,
От бешеных волков,
От форменных балбесов,
Врожденных дураков.

И бьюсь в неразрешимых
Сплетениях твоих,
До крови мне родимых,
До ужаса чужих.
*) К. Бальмонт

Многогранность его поражает,
И лиризм, и гражданская боль,
Бесподобный поэт, преклоняюсь
И жалею, что я не такой.
---
Я на портрет его гляжу
И параллели провожу:

О, то не Брюсова портрет,
Там – монумент, а здесь – поэт.
Он весь порывистость, небрежность,
В нем чисто женственная нежность.

Его уже почти люблю,
Но главное – стихи ценю,
Они мне близки, все по мне
И на одной  мы с ним  волне…

"Умей творить из самых малых крох..."
К. Бальмонт

Уметь творить – волшебное искусство,
Оно от Бога лишь приходит к нам,
Здесь важно, чтобы  в песнях  чувства
И смысла  было пополам.

 И, чтоб фантазии  поэта
Так с правдой в них переплелись,
Что каждый бы сказал об этом:
«Да, так бывает, это жизнь».

Умей творить – из ничего,
Из мысли, вздоха иль страданья,
Умей творить – не для кого,
Цель творчества – твое желанье.

Ты жить не можешь по-другому,
Ты сам – свой высший судия,
Твоя поэзия, как омут,
Откуда вырваться нельзя.

Несу я в жизнь простое слово,
Несу поэзию души,
Не интересно? Ну что ж такого,
Так не читайте мои стихи.

Я все равно писать их буду,
Как светят звезды сквозь туман,
Свои стихи пишу повсюду,
В них жизнь моя, в них мой обман.

Я их пишу не для продажи,
Я их дарю запросто так,
Пусть даже скажет голос вражий:
«Ну и разиня, ну и дурак!»
Но мне хватает на хлеб с картошкой,
На рюмку водки, да на грибы,
И остается еще немножко
На радость верной моей жены…

"Мне ненавистен гул гигантских городов"
К. Бальмонт

С ним согласиться не могу,
Хотя люблю я жить в деревне,
Просторы я родимые люблю,
И иву,  что над речкой дремлет.,

Люблю пройтись я утром по росе,
А днем люблю в саду возиться,
Люблю сходить я вечером к реке
И искупаться, так мне лучше спится.

Люблю я по лесу бродить
(Хрустит валежник у меня под сапогами),
Люблю, приметив белый гриб,
Еще пошарить по траве руками.

Люблю на звезды ночью я смотреть,
Люблю я их далекое свеченье,
И у костра люблю я посидеть,
И задушевное послушать пенье.

Застолье деревенское люблю
С картошкой, свежим луком, огурцами,
Да водку я «Столичную»  люблю,
Ее  откушивая мелкими глотками…

Я толпы не люблю людские,
Я шумных не люблю пиров,
Иные нужны мне стихии,
Люблю один, в тиши лесов
Бродить под гомон птичьих голосов.

Люблю встречать рассвет  росистый,
Когда уже светлеет небосклон,
Прохладен еще воздух чистый,
И снится всем еще последний сон.

Люблю один идти я по дороге
Средь поспевающих полей,
Мне хорошо тогда, и слава Богу,
Побольше бы подобных тихих  дней.

Люблю один смотреть я на закате,
Как солнце освещает  облака,
Они плывут, плывут куда-то,
Мне тоже хочется туда.

Мне тоже хочется в заоблачные дали,
Мне тоже хочется куда-то ввысь,
Мне тоже хочется, но мне едва ли
Чуть выше крыши вознестись.

"Прикован я душою грешной
К  красотам скромной сей земли,
Люблю народ  я этот здешний,
И здесь свои влачу я  дни…
Сейчас на Севере горит луна,
Сейчас на Севере бегут олени…"
К. Бальмонт

Сейчас в Израиле уже весна,
А здесь, на Севере  метут  метели,
Страна та древняя цветами уж полна,
А здесь лишь первоцветы засинели.

Когда  в Израиле стоит жара
И ветер из пустынь горячим зноем  веет,
Тогда на Севере прекрасная пора,
И теплый ветер ветки  лишь лелеет.

А в ноябре в Израиле все бархатный сезон,
И море Красное волною чуть колышет,
А здесь, на Севере  весь в тучах небосклон,
И ветер уж зимою дышит.

Была Москва когда-то третьим Римом,
И  с гордостью носила сей венец,
Пора  ей стать вторым  Иерусалимом,
И с Богом обручиться, наконец!


"Хороша эта женщина в майском закате…"
К. Бальмонт

Хороша моя милая в платье нарядном –
Ожерелье на шее, браслет на руке,
И кажусь староватым тогда я с ней  рядом,
Но сияют глаза у нее на лице.

Хороша моя милая в туфлях домашних,
Когда только что встала она ото сна,
Вспоминаем мы с нею тот вечер вчерашний,
Где своей красотою блистала она.

Хороша моя милая в поле с лопатой,
Хороша и с граблями она на  лугу…
И живем хоть мы с нею совсем  не богато,
Но, однако, в своем деревенском дому.

Хороша моя милая в обществе детском,
Я нежнее ее в этот час не видал,
Хороша моя милая. Нет в ней кокетства.
Благодарен судьбе, что ее повстречал!

"Уходит светлый май..."
К. Бальмонт

Уходит юных дней сердечное томленье,
Пора моих страданий и любви,
Уже мне двадцать пять, навряд ли увлеченья
Вновь возмутят покой моей  души.

Так думал я, в большую жизнь вступая,
И вот теперь, пройдя ее тернистый путь,
Седою головой насмешливо качая,
Я юношу того не в силах упрекнуть.

И в двадцать пять, и в тридцать, даже в сорок
Стремимся мы порой другую жизнь начать,
Но крепко держит нас судьба наша за ворот,
И не дает натуре изменять.
Хочу быть дерзким, хочу быть смелым…,
К. Бальмонт

Когда  встречаю юную Деву
С фигурой стройной и в декольте,
То представляю, что бы я сделал,
Если она вдруг отдалась бы мне.

Я напрягаюсь, я –  весь желанье,
Я весь горю уже, как в огне, -
Имей же, Дева, ко мне состраданье
И улыбнись ты  хотя бы мне.

Но Дева проходит, не улыбнется,
И аромат лишь ее духов,
Лишь только  это мне остается,
И я заплакать тогда готов…

"О, как люблю, люблю случайности"
К. Бальмонт

И я люблю, люблю случайности...
Мы познакомились в купе,
И в ту же ночь дошли до крайности,
Не разбирая, что и где.

Под стук колес нас с ней качало,
И если попадало в такт,
Волна ответная вздымала
Меня затылком под косяк…

Я как-то был в командировке,
В гостинице, где я скучал,
Я две прекрасные головки
Однажды в баре   увидал.

Одной  головкой стало меньше,
Одну головку  я  увлек…
Встречаясь с нею  каждый вечер,
Я полюбил тот   городок…

В случайностях есть дьявольская сила,
Они манят нас, как  запретный плод,
Который  как-то  Ева  надкусила,
Дав всем  нам соблазнительный урок!

Если умру я и спросят меня:
«В чем твое доброе дело?»»
К. Бальмонт

Если умру я и спросят меня:
«В чем твое доброе дело?»,
Трудно ответить, но не было дня,
Чтобы сидел я без дела.

Добрым не каждое можно назвать,
Были, наверно, и злые,
Но в оправданье могу я сказать,
Помыслы были иные –

Зла не копил и в уме не держал,
Просто вскипал я порою,
Умыслов подлых тоже не знал,
Редко кривил и душою…
Я знал разлуку и печаль,
Я знал любовь, я знал объятья,
Я ненавидел,  презирал,
И был объектом я проклятий.

И много в жизни испытав,
Пройдя ее до половины,
Я усмирил свой буйный нрав
И стал примерным семьянином.

Я на тусовки не хожу,
И никого не ревную,
На жен чужих уже не гляжу,
Да редко  и свою балую…

"Я жить не могу настоящим"
К. Бальмонт

Живу я всегда настоящим,
Мне чужд измышлений обман,
И в будущем или вчерашнем
Лишь то воспеваю, что сам
Когда-то надеюсь изведать,
Или изведал давно,
Мне чужды чужие напевы,
Ценю лишь свое, что одно
Мне в собственной жизни дано.

"В углу шуршали мыши,
Весь дом застыл во сне,
Шел дождь – и капли с крыши
Стекали по стене…"
К. Бальмонт

Дождь шел вторые сутки,
Валилась с неба муть,
Ну прямо ни минутки
Не дав  передохнуть.

Земля насквозь промокла
Под вишнями в саду,
И запотели стекла
В бревенчатом дому.

И никуда не выйти –
Дале;ко не уйдешь,
Промокнувшим до нитки
Назад домой  придешь.

Чтобы быстрей согреться,
Нальешь себе вина,
И захлестнет до сердца
Горячая волна.

Дождь все стучит по крыше,
Никак не замолчит,
То медленней, то тише,
То вновь заговорит.

Под этот монотонный
И непрерывный стук
Становишься, как сонный,
Все валится из рук.

И ничего не надо,
И тянет полежать,
И лучшая отрада
Диван или кровать…

"Есть в русской природе усталая нежность"
К. Бальмонт

Есть в русской природе усталая нежность,
А в русской поэзии – тонкость и свежесть,
Ее вы не раз, я надеюсь, читали
И сами лиричность ее замечали.

Я в русской природе люблю безглагольность,
В поэзии русской – изысканность, стройность,
Возьмите любого из наших поэтов,
Читайте, блаженствуйте солнечным летом,
Зимою и осенью, ночью и днем –
В поэзии русской широк окоем!

Бескрайние дали,  радость и горе,
Безгласность, безбрежность широкого моря…

***
Природы русской я люблю очарованье,
Люблю в ней затаенную печаль,
И, если на душе моей страданье,
Оно уносится куда-то вдаль.

Люблю ее я  скромность и, нежность,
Люблю просторы ее полей,
Лесов зеленых люблю я  безбрежность,
Суровость северных морей.

Она во мне поэзию взрастила,
И тонкостям учила ремесла,
И краски мне она свои дарила,
И душу от соблазнов сберегла…

Когда день гаснет, догорая,
И ночь блика, и близок сон,
Далекий колокольный звон
Врачуя, душу очищает,

Успокоение несет,
На наши души льет елей,
И каждый с грустию вздохнет
О счастии прошедших дней…

"Я слушаю, как говорит молчанье… "
К. Бальмонт

Молчание порой нам больше говорит,
Чем самый оживленный разговор.
В нем смысл бывает тайный скрыт,
Который выдает лишь взор.

Молчат леса и небеса,
Но слышны нам их голоса.
И море  синее молчит,
Но когда взыграет шторм,
Так оно заговорит,
Причем со всех сторон.

Молчало зеркало пруда
В тот вечер, помнишь ли?
Мы расставались навсегда
И не нужны были слова –
Они б не помогли…

"Приди. Я жду. Я жажду примиренья!"
К. Бальмонт

Приди. Я жду. Я жажду примиренья.
Довольно враждовать.
Я поборола все сомненья,
Готова  заново начать.

Начнем все с чистого листа,
Забудем все, что было.
Жизнь, к сожаленью,  не проста,
Прости меня, мой милый!

Еще у нас все впереди
И все поправить можно,
Ты рвать со мною погоди.
Увы, сломать не сложно…

"Вдали от берегов Страны обетованной… "
К. Бальмонт

"Вдали от берегов Страны обетованной,"
Где небо синее всегда,
Живу в стране холодной и туманной,
Где солнце светит иногда.

"Вдали от берегов Страны обетованной,"
Которую Господь благословил,
Живу в стране холодной и туманной,
Которую Он тоже исходил.

"Вдали от берегов Страны обетованной,"
Где похоронен брат мой милый,
Живу мечтой несбыточной и странной –
Не все кончается могилой,
Наверно, что-то остается,
Чего нам не дано понять,
Неважно, как это зовется,
Важней на это уповать…

"Люблю тебя, законченность сонета…"
К. Бальмонт

"Люблю  тебя, изысканность сонета",
Я твой закон с трудом одолевал,
Тот не имеет права быть поэтом,
Кто хоть один сонет не написал.

Ты к нам пришел сквозь тьму веков,
Петрарка, Дант, Шекспир тебя развили,
На конкурсах поэм, баллад, стихов
Ценители тебя боготворили.

Настало новое столетье,
Но ты по-прежнему в расцвете.
Твоя изысканность пленяет,
Ты, как таинственный сосуд –

В нем что-то чудное мерцает,
Не важно, что туда нальют.

"Пусть сделаю, что будет безрассудно,
Но пусть безумье будет обоюдно…"
К. Бальмонт

Пускай, ласкаясь в исступленье,
Мы счастливы одно мгновенье,
Мы не считаем тех минут –
Они безумно протекут.

Уста сливаются с устами,
Дыхание все чаще, чаще
И нет просвета меж телами,
Мы целиком в объятьях страсти.

Ее волненье нарастает…
И вот обоих нас бросает
На самый пик крутой волны
И только стоны лишь слышны…

Но ветер стих, волна осела,
Оставив на песке два тела…

"Луна велит слагать ей восхваленье…"
К. Бальмонт

Как мало солнцу пишем мы,
Хотя оно источник жизни,
Но, не боясь здесь укоризны,
В луну, в луну мы влюблены.

Ей посвящаются сонеты
И прочие стихотворенья,
О ней всегда поют поэты,
Она источник вдохновенья.

За что же ей такой почет?
И почему лишь ей одной?
Ответ здесь, видимо, такой:
Ведь ночью лишь любовь цветет,
Волна сливается с волной,
И страстью  дышит все земной…

"Скажите вы, которые горели…"
К. Бальмонт

Скажите вы, которые горели,
Любили ль вы, как я любил,
И также ли от страсти млели,
И также ль был горяч ваш пыл?

И также ль ревность вас терзала,
Когда она, не видя вас,
Другому нежно руку жала
В какой-то очень поздний час?

И также ль, все и вся забыв,
Мечтали только лишь о ней,
И сей мучительный порыв
Проклятьем стал  всех ваших дней?

Что ж, если так все это было
И, может быть, еще и есть,
То я молю, чтоб время смыло,
Чтоб страсть вас эта не сгубила
И спас Господь чтоб вашу честь…

Бог слышит, Бог поймет.
Здесь пышность не нужна.*
И чем скромней, чем меньше позолоты,
Пронзительней звучит струна
И строже смотрят лики из киотов.

К чему нам внешнее богатство
И роскошь пышных облачений?
Важна здесь искренность молений,
Духовное здесь важно братство
И связь веков и поколений…
*) К. Бальмонт

"Там Скрябина я видел за роялю…"
К. Бальмонт

Когда под вечера крылом
Даль занавесится туманом,
Тогда мечтанием влеком,
Я упиваюся печалью.
И вновь душа во мне поет
И прямо в небо воспаряет,
Ее я чувствую полет
И в облаках мой дух витает.

И музыка во мне звучит
И руки просятся к роялю,
И вот заветный лист открыт –
Я клавиши рукой ласкаю,
Послушно инструмент звучит,
Я упиваюсь, я играю…

"Земля внизу и сверху Звездомлечность"
К. Бальмонт

Земля внизу и сверху Звездомлечность,
А я, как Бог, парящий между ними,
И времени седая вечность
Меня объемлет крыльями своими.

За мною  путь в десятки тысяч лет,
За мной пространств бездонных глубина,
Источник я всех радостей и бед,
Мне власть над миром полная дана.

Мне все подвластно, я же ничему,
Творю я суд на крошечной земле,
Отчета  не давая никому*,
Я сам есть свет, сияющий во мгле.
*) А. Пушкин «Из Пиндемонти», 1836:
Зависеть от царя, зависеть от народа –
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать…

"Алексею Максимовичу Горькому"
(псевд.; наст.фам. – Пешков, 1868-1936)

"Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно.
Дни и ночи часовые
Стерегут мое окно…
песня волжских босяков,"
записанная  М. Горьким

Романтик дна, певец пролетариата,
Разоблачитель царства темноты,
С большевиками – запросто, на «ты»,
Но сам стремился жить богато.

Так в нем наверчено всего,
Такая мешанина пошлого с высоким…
Но многое готов простить ему за то,
Что не был русофилом однобоким.

На мир смотрел открыто, широко,
Недюжинность его общеизвестна,
Взлетел со дна, из грязи, высоко,
В обычном мире было ему тесно.

Всегда народ, обильное застолье,
Всех опекал, хоть искру видя в ком,
За всех страдал наибольнейшей болью,
Был нужен он в Отечестве своем.

Но мудрости, к несчастью, не хватило –
Не надо звать Россию к топору…
Он бурю звал, а те, с кем так дружил он,
Затеяли опасную игру.

Поднявший меч, в бою том и погибнет,
Не этот путь к спасению ведет,
Слаб человек, тщеславье часто движет
Тем, кто о правде, якобы, поет.

Так и его, тщеславье погубило,
Большие погубили тиражи,
Что ж, тиражи, они, конечно, были,
Но много зла в России натворили
Те, кто и его, в конце концов, сгубил.

Прозрел, но поздно – не взломать засовы,
Хоть клетка позолочена слегка…
По всей России – каторжные норы,
И в Магадан плывут и облака.

Мечтал писать правдиво, горько,
Но, думаю, и сам того не знал,
Что столько горя, горя будет столько,
Что и врагу, навряд бы пожелал…

"Безумству храбрых поем мы песню…."
М. Горький

Безумству песен петь не надо –
В психушки буйных помещать,
А их глашатаев –  «в награду»
Еще бы  дальше посылать.

Жизнь мирная ему претила,
В своих стихах он бурю звал.
Когда же буря наступила,
Он первым «удочки смотал».

Его, однако же, купили,
Сманили славой, тиражами,
И обещаний не забыли –
В клеть золотую посадили,
Где…мог лишь шевелить усами.

Шли годы. Бурь порыв мятежный*
Все разметал, чем  раньше жили.
Мы плачем по России прежней,
Той, что безумные  сгубили…
*) А. Пушкин

Всех этих буревестников,
Кто скифов звал или гуннов,
Всех этих провозвестников…
Господь их всех отринул.

Не принял их призывов
К насилию, борьбе;
Все оказалось мимо
В их сломанной судьбе.

Заигрывали с властью,
Старались угодить,
Воспламенялись страстью,
Решая, быть не быть –

И дальше продаваться,
В себе все истребив,
Иль все же удержаться,
Остатки сохранив…

Они стрелялись и вешались,
На голгофы всходили  трибун…*
Кто  знает, что им померещилось
Тогда, на заре, в канун?

Ведь, знали, что бунт беспощаден,
Должны были это знать,
До крови всегда он жаден…
Вот и пришлось отдать

И честь свою, и слово,
И даже самую жизнь…
Эх, все начать бы снова –
Мечтал, небось, не один.

Но жизнь только раз дается,
Ошибок не избежать,
Одно нам всегда остается –
На Бога лишь уповать.
---
Ах, эти люди волевые,
Они ломались, как стекло,
А выживали не стальные –
Тем  в жизни больше повезло,
Кто был покладистей, терпимей,
Кто в Бога веровал хоть чуть,
И кто в итоге был разумней,
Свой жизни совершая путь.

Нет, не люблю я богоборцев,
Ниспровергателей устоев;
Не верю я и в чудотворцев,
Предпочитаю я простое –

Простую жизнь, простое слово,
Простых людей, как вы да я,
Не предрассудки нас погубят,
А вера гордая в себя.
*) В. Корнилов
О чем в наш  век  писать поэту?
И должен ли он обличать
Иль  должен  к Божьему ответу
Своею лирой призывать?

Наверно, может – злободневность
Сулит признание ему,
Но лучше петь любовь и верность,
Чем преступленья и войну.

Но лучше – вечные проблемы:
О жизни, смерти и  любви,
Чем всем наскучившие темы
Спасения родной страны.

Она спасется  и сама,
Коль будем с вами мы добрей,
Бывает горе от ума,
Коль нет любви среди людей…
***
Я многое могу понять
И многое простить,
Я целый мир готов обнять,
Плохое позабыть.
И с высоты прожитых лет,
Меня, изгрызшего развалы книг,
Вкусившего немало бед,
Все сущее, навряд ли, удивит.

Я с каждым годом все мудрей,
Стремлюсь по-прежнему учиться,
Понять стараюсь я людей,
Листая древние страницы.
Минувшего кровавый опыт…
В него мне страшно заглянуть –
Там крики жертв, там чей-то хохот,
Я, как во сне, боюсь вздохнуть.

Не знаю, то ли еще будет,
Куда катится колесо,
Цивилизация нас сгубит
Иль все же выживем еще?

Какие тайны мирозданья
Нам предстоит еще открыть,
Какою мерою страданья
За все придется заплатить?
---
Я всех могу понять –
И русских, и евреев,
И даже гордых мусульман,
Могу понять я и злодеев,
Коварный вычислить обман.

Переполняется душа,
Я всех готов обнять,
Когда в компании друзей
Национальностей штук пять.

Когда забыв о чистоте
Наследственных корней,
Мы служим только красоте
Тел, душ, сердец, идей….

"Аполлону Аполлоновичу Коринфскому", 1868-1937

Быть может, Аполлон, из Греции, быть может,
Но стих его ничьей души не потревожит,
Нет Божьей искры в нем, нет чувства, красоты,
Искусственны подчас стихов его цветы.

Как малый бугорок в кругу больших высот,
Поэзия его пред миром предстает.
Ее могло б не быть, никто б и  не заметил,
Но все же вьется нить по бугоркам и этим…

***
"Прозрачная – как вешних зорь сиянье,
Приветная – как путнику мерцанье…"
А. Коринфский, «Надежда»

Наверно, может быть, все обойдется –
Надежды голос раздается.
Слова спокойные, простые,
Как солнца лучик, золотые.

Надежда душу облегчает,
Надежда счастье обещает,
Надежда льстит, подчас обманет,
Но плохо, если нас оставит.

И, если даже она врет,
Но руку все же подает.
Питайте, юноши, надежды,
Пусть призрачны ее одежды,
Пусть дева юная стыдиться,
Но, может быть, и  согласиться…

***
"Шорохами, шумами
Вся окружена, –
Над лесными думами
Всходит тишина…"
А. Коринфский

Солнцем освещенные
Желтые стволы,
Головы зеленые
В высь устремлены.
И как сладко дышится
Свежею сосной,
Лист здесь не колышется,
Здесь всегда покой!

"Даниилу  Максимовичу Ратгаузу",  1868-1937

"И тучи темные нависли,
Вся жизнь – горючих слез река…
И мы живем не силой мысли,
А только силой кулака."
 Д. Ратгауз

Как хорошо сказал о нас,
Как выразительна строка!
Как говорят – не  в бровь, а в глаз…
И было так, увы,  века,
Но, вроде, к лучшему  пока
Повернула жизнь-река…

"Обмани мою душу усталую…"
Д. Ратгауз

"Обмани мою душу усталую"
Обещанием нежной любви,
Подари мне надежду хоть малую,
Дай прилечь у тебя на груди.

Я поверю в любви обещание,
Я поверю лукавым словам,
И, как мальчик, придя  на свидание,
Тебе верное сердце отдам.

И любовью твоей околдованный,
Я судьбу буду благодарить,
И тобою на век очарованный,
Стану счастьем своим дорожить.

***
И сердце жалости полно, *
Томит меня печаль
О том, что было и прошло,
Прошедшего мне жаль.

Мне жаль ушедших в мир теней
Моих друзей, родных,
Мне жаль давно прошедших дней,
Жаль жизни мне своей…
*) М. Лохвицкая
Так пускай же подольше продлится,
Запоздалое счастье мое –
Как больная усталая птица,
Опущусь на плечо я твое…

"Мирре Лохвицкой"
(псевд. наст. имя – Мария Александровна, в замужестве Жибер, 1869-1905)

"Ни увлеченья, ни любви
Порой не надо для забвенья, –
Настанет миг – его лови –
И будешь Богом на мгновенье!…"
М. Лохвицкая

"Ни увлеченья, ни любви"
Не знает демон сладострастья,
Настанет миг – его лови,
И в этом будет твое счастье.

Не откажись ни от чего.
Тебе все может пригодиться,
Не знаем в жизни мы всего,
Нельзя однажды нам напиться.

Фонтан любви неистощим,
Пока Господь нас не оставит…
Я пью, желанием томим,
Любовь моей душою правит…

***
Ты – девушка, ты – женщина,
Ты – мать – умей любить,
Умей молчать, умей страдать.
Умей опорой быть другому,
Умей ради другого жить,
Умей любимому, родному
Отдавши жизнь, счастливой быть.

Собой пример другим являя,
Неси свой крест к воротам рая!
***
И сердце жалости полно, *
Томит меня печаль
О том, что было и прошло,
Прошедшего мне жаль.

Мне жаль ушедших в мир теней
Моих друзей, родных,
Мне жаль давно прошедших дней,
Жаль жизни мне своей…
*) М. Лохвицкая

"Зинаиде Николаевне Гиппиус", 1869-1945

Удивительная женщина –
Сколько сказано о ней,
Сколько разного намешано,
И  не было ее умней!

Революции бедлам
Она сразу поняла,
Враз уехала и там
Стала тем, кем и была.

И салон ее парижский
Очень многих привлекал,
Гиппиус и Мережковский –
Кто имен этих не знал?

Удивительная, смелая,
Нам побольше бы таких,
Ничего, что слишком «белая»,
Без таких бы мир затих.

Например, она сказала,
(Своевременно звучит)
Что  война-де все  пожрала,
Мир в развалинах лежит,

Будто все вокруг ослепли,
Помешались на войне,
Не осталось даже пепла
«Русской Правды» на земле. *

Достойных, будто бы, и нет,
Дурных и подлых – слишком много,
И мы живем, забывши Бога,
Потерявши его след.
 *) З. Гиппиус

"Люби меня, когда меня не станет…"
З. Гиппиус

"Люби меня, когда меня не станет,"
Иль вспоминай хоть иногда,
Минута грустная настанет
И мы простимся навсегда.

"Люби меня, когда меня не станет",
Все в этой жизни суета,
Уже словами не обманут
Тебя, мой друг, мои уста.

"Люби меня, когда меня не станет"
И в сердце память сохрани,
Цветы осенние завянут,
Но пусть продлятся твои дни!

"Ущерб, перехлест везде,
А мера – только у Бога…"
З. Гиппиус

Люблю уравновешенных,
Умеренных,  уверенных,
Опасны наши крайности,
И страсти беспредельные.

Во всем должна быть мера,
В работе и  в любви,
Во всем должна быть вера,
Без веры мы мертвы.

Не только вера в Бога,
Но вера и в друзей,
Их может быть немного,
Но тем они ценней.

Безверие цинично,
Безверие мертво,
Безверие трагично.
Без веры – мы никто.

"Преодолеть без  утешенья,
Все пережить и все принять…"
З. Гиппиус
 
Пора уж жить без треволнений,
Пора спокойно наблюдать,
Пора не мучаться в сомненьях,
Пора все сущее принять.

И быть, как мудрая природа
Иль эта полная луна –
Она  в любое врем я года
И далека, и холодна.

"Ивану  Осиповичу Лялечкину", 1870-1895

"Пятнадцать лет – счастливая пора!…"
И. Лялечкин

"Пятнадцать лет – счастливая пора!"
А в двадцать пять его уже не стало,
Ушел он в ночь из серебра,
Прожив и сделав очень мало.

Увы, не знаю, в чем секрет –
Короток век поэтов,
Лишь редко встретится поэт
Уже в преклонных летах.

Поэт сгорает, как звезда,
Дорогу освещая,
Горька подчас его судьба,
А отчего, не знаю.

***
"И ваши символические глазки,
И ваших уст застенчивый коралл", *

Но, к сожаленью, жизнь не сказка –
Он  хорошо жизнь нашу знал!

Он умер в двадцать пять,
Как Надсон, от чахотки,
Всего лишь  в двадцать пять,
Такой конец был горький.
*) И. Лялечкин

"Ивану Алексеевичу Бунину", 1870-1953

" Я не люблю, о Русь, твоей несмелой
Тысячелетней, рабской нищеты.
Но этот крест, но этот ковшик белый…
Смиренные, родимые черты!…"
И. Бунин

Вот человек! Нет даже тени
Сомнений в честности его,
Друг Чехова, и тоже гений,
И тоже видел глубоко.

Писал стихи, но больше прозу,
Певец природы и любви,
Он русскую так знал породу,
Как, вряд ли, сами мужики.

Он благородно старомоден,
Его поэзия проста,
Своим предшественникам сроден
Высокой строгостью стиха.

И в рифмах образных, чеканных
Трагизм и радость бытия,
Здесь нет поэзии туманной,
Здесь просто жизнь от «А» до «Я».

А сколько красок разноцветных –
Лес, точно терем расписной,*
И сколько метких слов, заветных,
Пленяющих нас красой!
*) И. Бунин

***
"Сухие листья, запах пряный…*
Как мне знакомо это все,
И листопада цвет багряный,
И свет над солнечной поляной… *
Какое это все  мое!"
*) И. Бунин

И эти мысли о минувшем,
О временах, что прежде были,
Что бесконечными аллеями
В мечтах куда-то уводили.

И тема вечная Христа –
Он побывал в стране Завета,
Он видел солнце Назарета,
Святые посетил места.
Вся жизнь теперь уж не тщета!

Но нет гордыни в нем державной –
На Богом избранный народ
Не принял он навет кровавый,
Он уважал в нем духа взлет,
Боготворил седую быль
И слово сладкое Рахиль
Шептали и его уста.

Вся жизнь его была движеньем
Натуры любящей и страстной,
И каждый лист был отраженьем
Дней нынешних и дней вчерашних.
И жизнь привычная катилась,
Казалось, вечно так и будет,
Но все внезапно накренилось –
Война, насилье, нетерпенье,
О, Боги, Боги! Все разбилось,
Все рухнуло в одно мгновенье.

И дни настали окаянные,
Позорные, срамные дни,
Не принял лозунги обманные,
Да будут прокляты они!

И он уехал, распрощался
С перевернувшейся страной,
Но в ней в мечтах навек остался,
Унес Россию он с собой –
Он продолжал ее любить,
Она была его судьбой,
И он не мог ей изменить.

Не принял лишь бандитский строй,
Языческий, кровавый, лживый –
Он в Бога веровал душой,
Остался в прошлом, сердцу милом.
Весь опыт жизни был оттуда,
Из тех, благословенных лет,
И превращал его он в чудо,
И до сих пор не гаснет свет!

"Грустно видеть, как много страданья
И тоски, и нужды на Руси…"
И. Бунин

Я грущу, но совсем не для  виду,
Я грущу, к сожаленью, давно –
Грустно видеть мне нищих повсюду,
Инвалидов, сидящих в метро.

Грустно видеть старух, что торгуют
Всякой мелочью в стужу и зной,
Ребятишек, цветы что воруют
На кладбищах, где вечный покой.

Мою душу волнуют мечтанья,
Что оправится Русь, погоди,
"Грустно видеть, как много страданья
И тоски, и нужды на Руси…"

К поэзии женщина ближе –
Ну что ей футбол иль хоккей,
Ну что ей хоть горные лыжи,
Поэзия как-то родней.

И музыка ритма  и слова,
И главный сюжет – о любви,
И чувственная основа,
Все ближе ей, все ей сродни.

А, если стихи те к тому же
Простым говорят языком,
То женщина, даже при муже
Вздыхает над каждым стихом.

А, если в стихах тех к тому же
И мыслей, и чувств полнота,
Успех их у женщин заслужен,
Хоть вряд ли поймут  до конца.

"За все тебя, Господь, благодарю!"
И. Бунин

За все тебя Господь, пока, благодарю!
Мой век земной уже не очень мал,
И в жизни я  порядком  повидал,
Хоть еду с ярмарки, но все еще пою.

Дозволь мне  без потерь 
И дальше жизнь пройти,
И первым в лучший мир
Меня Ты проводи.

Еще утро не скоро, не скоро…
 И. Бунин

Еще утро не скоро настанет,
Еще ночь бесконечно длинна,
И будильник стучать не устанет,
Повторяя: «Нет сна, нету сна…»

Лишь под утро сон веки мне смежит,
Лишь под утро я крепко засну,
А проснусь, когда утренний, свежий
Ветер занавесь тронет мою…

Льет без конца. В лесу туман.
Качают елки головою:
«Ах, боже мой!» – Лес точно пьян,
Пресыщен влагой дождевою…
И.Бунин

Какой зачин прекрасный дан,
Продолжу дальше от себя:
И день, и ночь стоял туман
И висла кисея  дождя.

Казалось, все им пропиталось.
Он лился, не переставая.
Сухого места не осталось,
Даже постель была сырая. 

В избе хотелось протопить,
Спасал пока обогреватель,
А дождь не уставал все лить –
Потоп устроил нам Создатель.

Уж вдоль расхристанных дорог
Бежали мутные потоки,
Осилить транспорт их не мог,
Лишь только путник одинокий.

Вторые сутки льет и льет,
Измором, видимо, берет…

"Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила – и стал ей чужой…"
И. Бунин

То чувство, что перегорело,
Уже не возродится вновь,
Пусть даже там была любовь,
Но нет ее. Перекипела.

Ее напрасно умолять
И на колени становиться,
Она не сказочная птица,
Не сможет вновь она летать.

Лишь пепел от костра остался,
Его что толку ворошить,
Еще недавно дым хоть стлался,
Была надежда возродить.

Но не теперь. Перегорело,
Перекипело все до дна.
Душа, как камень, отвердела,
Не до любви ей. Все сожгла.

"Сладчайшее из слов земных! Рахиль!"
И. Бунин

Пройдут века, пройдут тысячелетья,
Все обратится в прах и пыль,
Останется лишь имя вечно,
"Сладчайшее из слов земных – Рахиль!"

И будут  дальние потомки
Свою праматерь вспоминать
И сквозь минувшего потемки
Страницы прошлого читать.

И в новых поколеньях будет
То имя сладкое звучать –
Ее потомки не забудут
Свою прославленную мать!
***
Помню сумрак липовой аллеи,
Догорало солнце за полями,
Облака в лучах его алели
И покой царил под небесами.

Я один. Разъехались родные,
Опустел недавно шумный дом
И молчат деревья вековые.
Тишина, безлюдие  кругом.

Я иду пустынною аллеей,
След свой оставляя на песке,
Я читаю «Темные аллеи» –
Томик Бунина в моей руке.

Я читаю «Темные аллеи»,
Пью поэзии волшебный яд,
Я мечтаю, но пока несмело,
С ним себя в один поставить ряд.

Солнце село. Стало холоднее.
В дом вернувшись, печку затопил.
Хоть с ним вровень встать пока не смею,
Но мечтать никто не запретил.

"Как быстро встала она мне навстречу,
как нежно и родственно обняла…"
И. Бунин. Жизнь Арсеньева

Я лишь вошел, навстречу мне,
Поля халата прикрывая,
Вдруг встала женщина, такая,
Что не приснится и во сне.

Я поражен был простотой,
Непринужденностью приема,
Она жила в отеле, но
Была и здесь, как будто дома.

И  в этой милой простоте,
Такая тонкость воспитанья,
Такая глубина вниманья
И сострадания ко мне,

Такая прелесть всех движений,
Такой открытый сердцу взгляд…
Бывают чудные мгновенья.
Поэты правду говорят.

"Юлию Исаевичу Айхенвальду"1872-1928
                1.
Упорный, тихий человек
Работал, жил, писал
И в «Силуэтах» целый век
Российский показал.

Он вывел целый легион
Писателей, поэтов,
И был он в каждого влюблен,
И золотой навеял сон
Нам с вами он при этом.


И биографию их душ
Сумел он показать,
Среда, влияние – все чушь,
Стремился доказать.

Писатель, как халиф на час,
Он выше тех идей,
Что проповедует подчас
Он лирою своей.

И что ему та злоба дня,
Которой все живут,
И что ему вся их возня,
Мышиной что зовут.

Писатель равен сам себе,
По жизненным волнам
Плывет, доверившись судьбе,
Как плот, что сделал сам.

                2.
Я Айхенвальда повторил,
И я пишу  портреты,
Пишу не в прозе, а в стихах,
Но те же силуэты.

Не оловянной злобой дня,
А чистым серебром
Глядит ты книга на меня
В величии своем.

Да, были книги отражений,
Горных вершин и силуэтов;
И просто книги о поэтах;
Но то все в прозе. Редко стих
Касался биографий их.*

О, только бы тянулась нить,
Светился  огонек,
Поэзии живой родник
Всем жаждущим помог.

Меня читают  тут и там,
Читают единицы,
Десятки, сотни…шелестят
Заветные страницы.

По капле капает вода,
Точа собой гранит,
И затопляет города,
Сдвигая тяжесть плит.

Придет, придет моя пора,
Приходят так дожди,
Их долго, долго ждут…
И вдруг – нахлынут тиражи.
*) Имеются в виду сборники эссе, посвященные русским  писателям, –
«Горные вершины» К. Бальмонта, «Книга отражений» И. Анненского,
«Силуэты русских писателей» Ю. Айхенвальда, «Портреты современных поэтов»
И. Эренбурга и другие книги этого жанра.

"Михаилу Алексеевичу Кузмину", 1872-1936

Был проповедником изящного искусства,
Веселой легкости бездушного житья,
Глубокое ему претило чувство,
Он больше всех любил себя.

Стихи читал он нараспев,
Чуть-чуть гундосил даже,
У милых дам легкий успех
Всегда ему был  важен.

Мне неприятен его стиль –
Богемный, пошловатый,
И псевдорусская  кадриль…
Как фат, подбитый ватой.

На Лермонтова поднял руку,
Его величья не увидел,
Своим растленьем, своей скукой
России гордость он унизил.

***
"И снова я влюблен впервые.
Навеки снова я влюблен…"
М. Кузмин

Ну, сколько раз можно любить,
Ночей не спать,
И вновь ее боготворить
И ревновать?

И ждать заветного свиданья,
В окно смотреть,
Ах, эти муки ожиданья,
Их не стерпеть.

Но, наконец, она пришла,
О, жар объятий!
И в беспорядке здесь и там
Валялись платья.

Но встреча быстро протекла,
В одно мгновенье,
Она оделась и ушла,
Без сожаленья.

"Аркадий Кац"
(псевд. наст. имя – Аарон Яковлевич,
1872-1943)

Переводчик пролетарского гимна Интернационал:
«Вставай, проклятьем заклейменный…»

Мимо него пройти нельзя –
Бессмертные слова,
Железной музыкой звеня,
Они неслись во все края,
От стен московского кремля
И дальше, дальше, где земля
Уперлась в океан.

Мимо него пройти нельзя,
Хоть пели эту песню зря.

"Тэффи"
(Надежде Александровне Лохвицкой, 1872-1952)

"…Оттого, что душе моей имени нет
 И что губы мои не целованы!"
Тэффи

Ах, не целованные губы,
Они, как первый стих,
Любовь однажды их погубит
И зацелует их.

Ах, не целованные губы,
Они, как первый снег,
Но ходят люди уже в шубах
И протоптали след.

Ах, не целованные губы,
Они, как майский цвет,
И тот, кто первый их пригубит,
Счастливей будет всех.

"Людмиле Вилькиной",1873-1920

"К необычайному привыкли все,
Я ж и обычное считаю чудом…"
Л. Вилькина

Ценить обычное как чудо из чудес,
В нем находить души успокоенье,
Под серым куполом обыденных небес
Искать надежду на спасенье –
Вот мудрость жизни, мудрость бытия,
Вот философия не только лишь моя.

"Вот мудрость жизни, мудрость бытия,
Вот философия не только лишь моя."
Люблю я не любовь – люблю влюбленность…
Людмила Вилькина
Влюбленность суть предтеча у любви,
Она сулит надежду на признанье,
То не любовь, а лишь очарованье,
Рассвета первые лучи.

Она чиста, робка, стыдлива,
Не верит счастью своему
Она смущенно-молчалива,
Не доверяя  никому.

Она загадочна, как сон,
Но душу все-таки тревожит,
Еще пока что не влюблен,
Но все внезапно статься может.

"О, приходи для неземных сближений,
Для тщетных ласк, для   чистых обнажений…"
Л. Вилькина

Когда уже ничто не шевелится,
То только видом можно насладиться.
Мне лишь эстетика  теперь волнует душу,
И ваш покой, увы,  я не нарушу…

"Валерию Яковлевичу Брюсову", 1873-1924

"Вперед, мечта, мой верный вол!
  Неволей, если не охотой!
 Я близь тебя, мой кнут тяжел,
Я сам тружусь, и ты работай!"
В. Брюсов

                1.
С «Шедевров» * путь свой начинал,
Их как-то сразу написал,
Причем не только так  назвал,
Но и потомству завещал,
Как образец, как перл искусства,
И было искренним то чувство.

Он был похож на свой портрет,
Где лишь по надписи – поэт,
Во всем другом – Наполеон,
Маг, чародей, как думал он.
И волевой и властный взор
На нас направлен здесь в упор.

Всегда дистанцию держал
Между собой и остальными,
Конечно, очень много знал,
Но что теперь нам это. Ныне
В зачет идут только стихи,
А добродетели, грехи
Интересуют «брюсоведов».

И я, стихов его отведав,
Могу сказать – да, что-то есть,
Большой поэт Вы, Ваша честь!
*) «Chefs d oeuvre» – название первой
авторской книги стихов В. Брюсова (М.,1895 г.)
 
2.
Ах, были раньше задушевные слова,
Журнал «душевный» выходил,
Куда письмо он написал,
И «труд» опубликован был *.

Такое не проходит даром –
Зерно, упавшее в тиши,
Созреет в глубине души
И отразится Божьим даром.

Да, все начала, все оттуда,
О, детства милая пора!
И явится потом, как чудо,
Что было впитано тогда.

И. если не было там Бога,
То будет труден жизни путь,
И потеряем очень много,
Пусть будет гладкая дорога,
Но все ж не то, все как-нибудь.


Так и случилось с ним потом,
И все, что создано им было,
Не оживил Господь огнем,
Хоть внешне было все красиво.

Не так высоко он взлетел,
Как сам он этого хотел.

---
Он шел, ни в чем не сомневаясь,
Кипели страсти на пути,
Не верил в Бога и, прощаясь,
Вместо последнего: «Прости…»,
В тот час предсмертный, задыхаясь,
Он прошептал: «Мои стихи…».
*) первая публикация В. Брюсова –
«Письмо в редакцию» детского журнала
«Задушевное слово» (1884, N 16).

                3.
Предметность образа  нам явственно видна,
Он продирался через образ, как сквозь терни,
Его влекла мелодика стиха,
Глубинный смысл, все остальное – тени.

Выдавливал из образа он суть,
Его вскрывал, не хуже, чем анатом,
В отстойник уходила формы муть
И оставался смысла чистый атом.*

Но мир устроен так, что все едино в нем,
Без формы не бывает содержанья,
Движение надуманным путем
Всегда приносит разочарованье.
*) В философии символизма «…поэтический символ рассматривался
как более действенное, чем собственно образ, художественное орудие,
помогающее «прорваться» сквозь покров повседневности к сверх-
современной идеальной сущности мира…» Литературный энциклопедический
словарь – М.: Сов. Энциклопедия, 1987

                4.
Организатор, лидер, вождь
Движенья символизма;
Он в том движенье был, как гвоздь,
Отец того «движизма».

Один из первых трудоголиков,
Как позже стали говорить,
Чтоб отличить от алкоголиков
Тех, кто без труда не может жить.

Не бедствующий разночинец,
Не обедневший дворянин,
Имел купеческий он «чин» –
Охотнорядец   иль  гостинодворец.

Но образованность при том,
И твердый быт, и прочный дом.
И незаметная жена –
И секретарь, и друг, как тень,
Она с ним рядом каждый день,
И, чтобы ни было, она
Незыблемо ему верна.

Любил он линий верность,
Любил в мечтах предел,
Хоть не был он безмерен.
Но многого хотел.

                5.
И не пройти нам мимо «ног» *,
Скандальная известность, будто птица,
Взлетела над Россией и он смог
Вполне подобьем славы насладиться.

"О, закрой свои бледные ноги"
В. Брюсов

              6.
Сонет прекрасный к форме *,
Но где же содержанье?
Придуманных фантазий
Бегу очарованья.

В стихах сих мало жизни,
Искусственны они
И все переживанья
Идут из головы.
*) «Сонет к форме» – одно из первых
     стихотворений В. Брюсова.

             7.
Его поэзия чарует –
Попал в какой-то странный сад,
Похожий более на ад,
Где испаренья все, как яд.

И бедная душа бунтует –
Она не хочет жить в «саду»,
Не хочет умереть в аду,
И я на свет ее веду.

Но кругом только тени,
Бред сплошных сновидений,
Сладострастные тени
На стене, на полу;
Я сгибаю колени,
В неустанных бореньях,
Сам не знаю зачем и куда я плыву.

                8.
Мечтал воздвигнуть новый храм,
Сны человечеству навеять;
И что-то вышло, храм не храм,
Какою мерою то мерить?

Движенье новое возглавил,
В фундамент камень положил,
Пятнадцать сборников составил.
Точнее – сам их сочинил.

К тому ж – издательство, журнал.
Есть положить что на весы;
Журнал он, кстати, так назвал,
Как воплощение мечты.

Мечтал судьею быть, пророком,
Великим, гением предстать,
Не охватить того и оком,
О чем мог только он мечтать.

Но только время расставляет
Оценки за нелегкий труд,
И на плаву лишь оставляет
То, что не может потонуть.

             9.
Без конца «меняя кожу»,
Он стремился к новизне,
Быть на прошлое похожим
Не хотел ни в чем, нигде.

От лица своих героев
Он стремился говорить,
Даже Пушкина порою
Он мечтал «переоткрыть».

 
             9.
Без конца «меняя кожу»,
Он стремился к новизне,
Быть на прошлое похожим
Не хотел ни в чем, нигде.

От лица своих героев
Он стремился говорить,
Даже Пушкина порою
Он мечтал «переоткрыть».

 
           10.
Не человек, а фейерверк,
Явление культуры.
Закончился двадцатый век,
Отгрохотали бури,
Но не потерян его след
В истории литературы.

Он и прозаик, и поэт,
И антологий составитель,
И пушкинист, и стиховед,
Учителей Учитель.

Но повторится все опять,
И на исходе века
Вновь есть такие, кто чернят
Его, как человека.

Вновь составляют антологии,
Вновь страсти бурные кипят,
И составители убогие
Отнять его у нас хотят.

Но не получится у них,
И не порвать им нить,
Путей поэзии святых
Им не дано перекроить.

               11.
Его стихи нам будут нужны,
Хоть много было в нем изъянов,
Но нитью, искристо жемчужной,
Они протянутся  в  тумане
Тех дней, что он благословил,
Когда Россию мрак покрыл.

В свое величие поверив,
Он революцию принял,
Она ему открыла двери,
Которых он не ожидал.

Свой памятник соорудил при жизни,
Пример дурного вкуса подарив,
Он не был бы, конечно, Брюсов,
Если б забыл «этот мотив».

Но исписался,
И в конце концов
Настолько «переохладился»,
Что «умер» для своих стихов.

Мечтания его не сбылись,
Но очень многое осталось,
В потоке слов не растворилось,
До нас дошло и нам досталось.

               12
Человек был не подарок,
Все же был поэт.
«Хлеб поэзии не сладок», –
Мог сказать в ответ.

***
Юному поэту (подражание)

Тем, кто мечтает о славе поэта,
Я предлагаю свои три завета.

Первый завет: верь в себя, как в поэта,
Не поддавайся чужому совету.

Помни второй: не гонись за богатством,
Больше пристало поэту скитаться.

Третий храни: поклоняйся искусству,
Им проверяй свои мысли и чувства.

Если ты примешь все эти заветы,
Может,  когда-нибудь станешь  поэтом.

Если же нет, не терзайся напрасно,
Но соблюдай все заветы всечасно.

***
"Жизнь людей и жизнь природы…"
В. Брюсов

"Жизнь людей и жизнь природы"
Я  в стихах своих пишу,
Я живу в своем народе,
И в  мечтах своих живу.

Я пишу о жизни, смерти,
О любви и о природе,
Обо всем пишу на свете,
Про любое время года.

Правду с вымыслом мешаю,
То есть что-то добавляю
Сверх того, что вижу сам,
С этим и иду я к вам.

"Земля мне чужда, небеса недоступны…"
В. Брюсов

Когда-то давно, еще в том тысячелетье
Покинул я землю. Второе столетье
В пространствах межзвездных скитаюсь изгоем,
Я стал одиозным, лишь волком не вою.

Земля мне чужда, а планетам и звездам
Не нужен я сам – слишком  мал и ничтожен.
Ни в Бога, ни в черта я больше не верю,
Вселенная мертва, я это проверил.

От взрыва начального пыль оседает,
И чьи-то проклятия слух мой терзают.
Галактики все от меня разбегаются,
Лишь Время течет и никак не кончается.

Как снег по весне, так Вселенная тает,
А будет ли сжатие, кто его знает.
 
"Создал я в тайных мечтах
Мир идеальной природы…"
В. Брюсов

Жаждою славы томим,
В смутных, расплывчатых снах,
Словно святой Серафим,
Создал он в тайных мечтах
Мир идеальной природы,
Мир совершенных людей,
Жаждущих полной свободы,
Сбросивших бремя цепей.

"В этом мире есть одно блаженство –
Сознавать, что ты выше себя…"
В. Брюсов

Над бледно-неверном морем
В какой-то смутный вечер
Вставали в тумане горы
И были они далече.

Цветы устало дремали,
Пришла пора георгин,
На небе звезды дрожали,
Он был во Вселенной один.

Он был во Вселенной один,
Намного был выше себя,
И не было больше причин
Хранит часы бытия.

"Бреду в молчаньи  одиноком"
В. Брюсов

"Бреду в молчаньи одиноком"
Под небом серым, невысоким
В пространстве сумрачных полей.

"Бреду в молчаньи одиноком",
А где-то впереди, далеко
Цепочка тянется огней.

"Бреду в молчаньи одиноком",
Моя звезда где-то высоко,
Не видно мне ее лучей.

И все вокруг темнее, глуше,
И сумрак будто давит душу,
И шаг становится быстрей.
 
"Ее движенья непроворны,
Она ступает тяжело…"
В. Брюсов

Была веселая девица,
По жизни шла она легко,
Но вот ступает тяжело,
Людей теперь она стыдится.

Любви нерукотворный дар
Осел на дно ее души,
И зачинается в тиши
Ее  сжигающий пожар.

Ей за любовь предъявлен счет,
И ей платить его сполна,
И он процентами взрастет,
Но слава Богу, не одна.

"Мне сладки все мечты, мне дороги все речи…"
В. Брюсов

"Мне сладки все мечты, мне дороги все речи,"
Мне каждый человек скорее друг, чем враг,
Но, к сожаленью, распри человечьи
Как Каинов над нами знак.

И нет конца вражде,
И брат встает на брата,
И истина у каждого своя,
И в яростной борьбе
Погибнут, как когда-то
Сцепившись,
варварские гибли племена.

И проповедь добра,
Терпенья и любви
Всего лишь как мечта,
Хоть столько позади.

"Мне сладки все мечты, мне дороги все речи,"
Но бьюсь я, как и он, в плену противоречий.
      

Мы с тобой разошлись навсегда…
В. Брюсов

Никогда уж, видно, не сойтись нам
И не быть нам вместе. Никогда.
Только в письмах, горьких этих письмах
Говорим еще с тобою иногда.

Так к чему взаимные упреки
И зачем обидные слова?
Мы ведь знаем, как мы одиноки,
Как хотим участья и тепла.

Как хотим опять обнять друг друга,
Чтоб кружилась сладко голова,
Чтобы страсти крик ладонью друга
Прикрывался, словно нагота.

Но стоит меж нами отчужденье,
Домыслов пустая клевета,
И нет сил развеять наважденье,
Побороть обиды и сомненья,
Чтоб опять быть вместе. Навсегда.
 

Свиваются бледные тени,
 Видения ночи беззвездной,
 И молча над сумрачной бездной
Качаются наши ступени.
………………………………
"Качается лестница тише,
Мерцает звезда на мгновенье,
Послышится ль голос спасенья:
Откуда – из бездны иль свыше?"
В. Брюсов

Нет, не будет нам спасенья,
Ни из бездны, и ни свыше,
Мы стоим у края крыши,
Лишь одно, одно движенье…

Мы стоим, как приведенья,
Как лунатики на крыше,
Лишь одно, одно движенье…
Кто-то тянет руку свыше.

Кто-то все же нас увидел,
Нам в последний раз поверил…
Полу-люди, полу-звери,
Жили, впрочем, как умели.

И твержу я заклинанье –
Боже, Боже, помоги!
В напряженном ожиданье
Бьют часы, проходят дни.
 
"Нам кем-то Высшим подвиг дан,
И спросит властно он отчета…"
В. Брюсов

Нам кем-то Высшим подвиг дан,
И спросит властно Он отчета,
И я отчет Ему свой дам,
Тружусь, работаю до пота.

Пред строгие предстану очи –
«Ну, покажи, что написал?» –
И я отвечу: Бог, мой Отче,
Я дар развил, что Ты мне дал.
Писал лишь только то, что знаю,
Лишь то, что лично пережил.
На Твою  волю уповаю,
Пишу, как ты меня учил.

«Как Бог, мол, на душу положит?
Так, слышал,  у вас говорят?» –
Так, мой Отец. Но совесть гложет
Меня, как будто выпил яд.

То яд тревоги и сомнений,
То яд неверия в себя,
То зависть к Пушкину, он – гений,
А что в сравнении с ним я?

«Эк, замахнулся ты, любезный,
Такой и в мире то один,
Не огорчайся, был полезен
И ты. Свой времени ты сын».

"Я бы умер с тайной радостью…"
В. Брюсов

"Я бы умер с тайной радостью",
Смерть желанна, не страшна,
Так истерзан я бессонницей,
Так измучилась душа.

"Я бы умер с тайной радостью",
Если просто бы заснуть,
Не болеть бы этой гадостью,
Излечиться как-нибудь.
"Я бы умер с тайной радостью",
Чтоб столетие  спустя,
Возвратиться в мир без робости,
Грань обратно перейдя.

"Я бы умер с тайной радостью",
Я ушел бы хоть сейчас…
Будто сплю и все туманится,
Будто слышу Божий  глас…

И твержу я заклинанье –
Боже, Боже, помоги!
В напряженном ожиданье
Бьют часы, проходят дни.

Я исчерпал до дна тебя, земная слава!…
В. Брюсов

Он исчерпал до дна земную славу
И самому себе курил он фимиам,
Истории грохочущая лава
Разрушила его воздушный храм.

А те, которые скромнее были,
Писали меньше о самих себе,
В конце пути его опередили,
Хоть не бросали вызова судьбе.

Я исчерпал до дна тебя, земная слава!…
В. Брюсов

Он исчерпал до дна земную славу
И самому себе курил он фимиам,
Истории грохочущая лава
Разрушила его воздушный храм.

А те, которые скромнее были,
Писали меньше о самих себе,
В конце пути его опередили,
Хоть не бросали вызова судьбе.

Мне видеть не дано, быть может,
Конец, чуть блещущий  вдали,
Но счастлив я, что был мной прожит
Торжественнейший  день земли.
В. Брюсов

Хоть очень много сотворил,
Но все ж поверхностным остался –
Он Октября не испугался,
И эти дни превозносил –
Дни окаянные, лихие,
Дни посрамления России.

Судьба играет человеком,
Он думал, вровень встал он с веком
И равных нет ему теперь,
Но… тихо затворилась дверь
И на поверхности остались
Стихи. Они теперь валялись
По лавкам книжным, магазинам,
И многие проходят мимо.

Конечно, я его ценю,
Как и другие, – тоже мой,
Хоть очень много сотворил,
Но все ж поверхностным остался –
Он Октября не испугался,
И эти дни превозносил –
Дни окаянные, лихие,
Дни посрамления России.

Судьба играет человеком,
Он думал, вровень встал он с веком
И равных нет ему теперь,
Но… тихо затворилась дверь
И на поверхности остались
Стихи. Они теперь валялись
По лавкам книжным, магазинам,
И многие проходят мимо.

Конечно, я его ценю,
Как и другие, – тоже мой,
Но все же больше я люблю
Тех, кто не кичился собой.

Кто с властью страшной не игрался,
Ее кто, как огня, боялся,
И кто стихом своим  в итоге
Остался  в  памяти  народа.

Но все же больше я люблю
Тех, кто не кичился собой.

Кто с властью страшной не игрался,
Ее кто, как огня, боялся,
И кто стихом своим  в итоге
Остался  в  памяти  народа.

"Желанный друг, неведомых столетий!
Ты весь дрожишь, ты потрясен былым!
Внемли же мне, о, слушай строки эти:
Я был, мыслил, я прошел, как дым…"
В. Брюсов


Он жил, он мыслил, был поэтом
Во дни событий роковых,
И был прельщен кровавым светом,
Идущим от костров чужих.

И было лестно приглашенье
Возглавить, что-то там создать,
В дни хаоса и разрушенья
Себя великим ощущать.

Он был тщеславен, грех гордыни,
Тягчайший в обществе людей,
Все  в нем затмил.  Хоть был разумен,
Но оказался грех сильней.

И вот я тот, к которому взывал
Он на заре столетья,
Я равнодушно его книгу взял
И не почувствовал  волненья.

"Гаснут розовые краски…"
В. Брюсов

Гаснет небо золотое,
Ночь в свои права вступила,
Для сохранности покоя
Она вывела светила.

Свет их бледен и неярок.
Создают они лишь фон,
Но порядок есть порядок –
Освещают небосклон.

И плывет луна меж ними,
Как красавица-княжна,
И улыбками своими
Сводит всех она с ума.


"Бывают миги тягостных раздумий…"
В. Брюсов

Бывают миги тягостных раздумий,
Когда душа весь день напряжена,
Когда терзаешься неясной думой
И даже ночь все тянется без сна.

Прощенья просишь у былого,
И настоящее не веселит,
И будущее видится суровым,
Всего и всюду мрачен вид.

Лишь труд дает успокоенье,
Лишь он целитель наших ран –
Поэзии живительное семя,
Писательства мучительное бремя,
И вымысла пленительный обман.
 
И Господа и Дьявола
Пытался славить он,
Хотел, чтоб всюду плавал бы
Его свободный челн.

Хотел он человечества
Вождем великим стать,
Но бедному Отечеству
То было не понять.

Пришлось ему смириться,
Пришлось умерить прыть,
Молоденьких студийцев
Теории учить.

Лишь  в табели о рангах
Поэтов-символистов
Остался, вроде первым,
Но не во всей  российской.

Его заметная фигура
Недооценена пока,
И кое-кто, как видно с дуру,
В нем не увидел вожака,

Не понял глубины лиризма,
И в сочинениях своих
Доходит просто до комизма,
Его не признавая стих.
Десятка два стихотворений
У Брюсова суть таковы,
Что в них лирический он гений
Исконной, русской красоты.

Конечно, нет средь них частушек,
Псевдонародности дешевой,
Нет прочих разных побрякушек,
Но благородное есть слово,
Есть чувство меры, лаконизм,
То есть доподлинный лиризм.

***
Неотделим поэт от личности,
Казалось бы, причем она?
Стихи писал бы, что привычно,
Если уж выпала судьба.
   
Но нет, нас всех волнует в нем,
И как он жил, каков был дом,
Что говорил, во что одет…
Ну, в общем, целый этикет.

Да что поделаешь, раз что-то
Провозглашаешь со страниц,
То должен быть хоть Дон-Кихотом,
Иначе в сани не садись.

И нужен личности масштаб,
Умей также трудиться –
Ты – господин, но ты и раб,
Гни спину над страницей.

Стихи писал он каждый день,
Работал регулярно…*
И я пишу, и мне не лень,
А как иначе? Странно.

"Здравствуй, тяжкая работа»                В. Брюсов

На земле - тяжелая работа,
Селянина доля не легка,
Здесь работа до седьмого пота,
И всегда мозолиста рука.

Здесь встают, едва рассвет сочится,
И ложатся уж, когда темно,
Целый день здесь надобно трудиться,
И  другого, к сожаленью, не дано.

И уметь здесь очень много надо,
Ты, ведь, здесь не в городе живешь,
И когда сломается ограда,
Сам ее починишь, сам прибьешь,
Или, если крыша прохудится,
Самому  придется потрудиться.

Ну, а если, не дай Бог, ты  тяжко заболеешь,
То ты сам, без докторов, пожалуй, околеешь.               
*) По свидетельству И. Эренбурга, В. Брюсов работал «над своими стихами каждый день в определенные часы, правильно и регулярно. Он гордился этим, как победой над темной стихией души.

"Юргису Казимировичу Балтрушайтису", 1873-1944

Слава Богу, уцелел,
Слава Богу.
Жизни трудную дорогу
Без потерь пройти сумел.

Очень тонкое письмо,
Тихое, лесное,
Лист не дрогнет на ветру
В мареве и зное.
В синем небе облака,
Тишина, простор,
И течет, течет река
У далеких гор.

Полдень. Солнце в вышине,
На верхушке дня,
И лежу я на спине
Под сосной, у пня.

Вижу, бегает-хлопочет
Деловитый муравей,
Слышу…птица захохочет
В зелени ветвей.

Все поэзия, во всем,
Только собери –
Средь иголок под цветком,
В небе, дальнем, голубом,
Под малиновым кустом
Прямо у земли.

"Брожу один усталым шагом…"
Ю. Балтрушайтис

Брожу один усталым шагом
Среди немеркнущих полей,
Среди лесов, по-над-оврагом,
В пространстве тихих летних дней.

Бежит ручей на дне оврага,
Склонилось дерево над ним,
Я зачерпну ладонью влагу
И поднесу к устам сухим.

И долго день тот будет длиться,
Давно брожу я без дорог,
Лишь редко вздрогну, когда птица
Вспорхнет у самых моих ног.

"Пусть твоя земная ноша
Будет сладко тяжела…"
Ю. Балтрушайтис

Тяжела земная ноша,
Как измерить нам ее,
Вот и первая пороша,
Все дороги замело.

Все труднее, ноша тянет,
Раньше было нипочем,
Что же в старости то станет,
Как останемся вдвоем?

Тяжела ль земная ноша,
Труден ли был жизни путь?
Мы тогда это узнаем.
Когда ляжем отдохнуть.

"Для нас земля – последняя ступень…"
Ю. Балтрушайтис

Не знаю я, где путь мы начинаем:
Плоть – на земле, а дух, откуда он?
Вопрос этот, увы, неисчерпаем,
Ответить может только Он.

Земля, однако же, последняя ступень,
Ее покинуть все-таки придется,
И наша трепетная тень
В межзвездное пространство унесется.

Быть может, дух вернется снова
И воплотиться в чью-то плоть,
Все знает только Иегова,
По-русски Бог или Господь.

"Весна не помнит осени дождливой…"
Ю. Балтрушайтис

Весна не знает осени дождливой,
Не думает о будущем. Она
Сама собой упоена,
Свежа, румяна и красива,
Как в небе полная луна.

Так молодость не ведает забот,
И хоть беспечная поет,
Что все пройдет, все быстротечно,
Но мнится – счастье бесконечно
И можно жить, не унывая,
О будущем не помышляя.

Ивану Ивановичу Тхоржевскому, 1873-1951

 Легкой жизни я просил у Бога:
 Посмотри, как мрачно все кругом.
 Бог ответил: подожди немного,
 Ты меня попросишь о другом.

"Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить.
 Легкой жизни я просил у Бога.
 Легкой смерти надо бы просить"
И. Тхоржевский *

Всего лишь восемь только строк,
Но в них поэзия сама.
Я б многие  отдал тома
За этот маленький листок.

Какой блестящий человек,
Ученик Столыпина и Витте,
Вот каких оставил нам тот век!
Карты их, однако, были биты.

Вместо них пришли совсем другие –
Недоучки, выскочки, шпана,
Закатилось солнце над Россией,
Тяжкие настали времена.

Легкой жизни он просил у бога,
Легкой смерти надо бы просить –
Тяжела извечная дорога,
Но еще труднее уходить.
---
Всего одно стихотворенье,
Всего одно он написал,
Но лучше этого творенья
Ей Богу, в жизни не слыхал.
*) Существуют и другие версии авторства этого  поистине гениального стихотворения.

"Михаил Михайлович Пришвин", 1873-1954

 "Тургенев в своем поэтическом экстазе видел девушек. Какая разница, если я в таком состоянии вижу цветы?.."
М. Пришвин

Но ведь женщины, как и цветы,
Воплощенье земной красоты,
И, как запах под вечер цветов,
Аромат их тончайших духов!

Слова мудрости, как осенние листья, падают без всяких усилий.
 
Речь мудреца чиста и глубока,
Как полноводная река.

"Ивану Ивановичу Коневскому "
(псевд. наст. фам .– Ореус, 1877-1901)

Утонул, в реке купаясь.
Жаль его,
Мог бы больше, чем осталось
От него.

Меня лично
Не волнует он ничем,
Равнодушен я к подбору
Его тем.

Но считается, что что-то
Он сказал,
Будто даже он кого-то
Воспитал.

Обсуждать я эту тему
Не берусь,
Что поэт он несомненно,
Соглашусь.

"О старость могучая круглого года!…"
И. Коневский

Он ждал его ровно сто лет назад.
Сто лет пролетело. Вновь круглого года
Мы ждем, устремляя с тревогою взгляд,
Какую  с собой принесет он «погоду»?

И он наступил. Нет пока потрясений.
Условна граница веков.
Лишь прошлого нам вспоминаются тени,
Следы от минувших веков.

А тайна великая круглого года*
Сокрыта пока в глубине небосвода.
*) Кру;глый год — фразеологический оборот, означающий постоянно, регулярно,      
     весь год  одно и тоже непрерывно по кругу

"Максимилиану Александровичу Волошину", 1877-1932

"1930 год был бесплодным…теперь уже 31  год.
Почти полтора года не было написано ни строки".
М. Волошин

В стихах Волошина влечет
Изысканная тонкость линий,
Фантазии его полет,
Влекущей в мир зелено-синий,
И моря Черного волна,
И гор приморских тишина.

Не примыкая ни к кому,
Живя один, изгоем,
Молился Богу одному,
Между воюющими стоя.

Ходил по миру босиком,
Как Иисус по лону вод,
Над ним светился небосвод
И скалы дыбились кругом.

И удрученный видом мира,
Погрязшего в сплошной грызне,
Оставил он святую лиру
Висеть на вздыбленной скале.

---
Я вспоминаю Коктебель
И Дом опального поэта,
Для многих эта колыбель
Была романтикой одета.

И я бродил по Кара-Дагу,
Следы минувшего искал,
И я испытывал отвагу
При виде этих древних скал.

Манили бухты тишиной,
Я не один там загорал,
Я помню с девушкой одной
Я лодку на воду спускал.

Была всего лишь на двоих
Резиновая та ладья,
Сидишь, коленами впритык,
Не целоваться здесь нельзя.

Был вечер. Легкий теплый бриз
Стал уносить нас дальше, в море,
Я выбился почти  из сил,
Но греб упрямо, с ветром споря.

Лишь ближе  к ночи ветер стих,
И мы остались с ней в живых.

Ах, юность, как ты безрассудна!
Но есть, что вспомнить мне зато,
Любовь рассудку неподсудна,
Она пьянит нас, как вино.

Ах, Кара-Даг и Коктебель!
Я был иным, чем стал теперь.

---
Я люблю звезд переливы
В потемневших небесах,
Я люблю рассказ правдивый
О царевне Таинах.

Но мне лет уже немало,
Я устал от суеты,
Жизнь порядком потрепала
Мои юные мечты.

Не хватает мне обычной,
Человечьей теплоты –
Вечно поиск бесконечный
Средь мятущейся толпы.

Не хватает мне покоя,
Не хватает мне тебя.
Я люблю, когда нас двое –
Я и ты, любовь моя.

***
"Я шорох знал ее шагов
И шелест  чувствовал  одежды…"
М. Волошин

Ее узнаю за версту,
Причем не только по одежде,
И к ней навстречу я лечу,
Как юноша, каким был прежде.

Бывает, долго я стою,
Ее, однако, нет и нет…
Издалека я узнаю
Знакомый силуэт.

А если, скажем,  не придет
Она в назначенное время,
Тогда тревогой сердце жмет,
И с каждым часом все сильнее.

Ее в осенний вечер встретив,
Когда уже темно кругом,
Я обниму ее за плечи
И вместе мы домой идем.

"Я люблю усталый шелест
Старых писем,  дальних слов..."
М. Волошин

Перебирая желтые страницы,
Знакомый почерк узнаю,
Былые дни, родные лица,
Близки вы сердцу моему.

Я слышу голоса живые
Давно умолкнувших людей,
Мне чудятся  глаза родные,
И мне становится теплей.

Но есть и горькие страницы,
Они тревожат душу мне,
Они, как раненые птицы,
Крылами тянутся ко мне.

Их пощадить как будто  просят...
Дела давно минувших дней,*
Их, как вериги, вечно носишь
На шее совести своей.
*) А. Пушкин

"Ты живешь в молчанье темных комнат…"
М. Волошин

Ты живешь в плену воспоминаний,
Прошлое не в силах позабыть,
Ты живешь под бременем страданий
И не можешь бывшее простить.

Прошлое, увы, не все сгорело,
Не покрылось пеплом и золой,
Его угли, к сожаленью, целы,
Не затушишь этот жар водой.

Ты живешь в плену воспоминаний,
Ничего не в силах изменить,
Высохла ты от своих страданий,
Трудно нам с тобою говорить.


"Опять бреду я босоногий…"
М. Волошин

Опять бреду я по дороге
С надежной палкою в руке,
Предгорья гор еще пологи
И снисходительны ко мне.

Но ближе, ближе сами горы,
Дорога – вверх и все трудней,
По сторонам ее узоры
Из трав, цветов и из камней.

И мир вокруг меня прекрасен:
Я вижу – пенится река,
Прозрачный воздух сух и ясен,
А над горами облака.

Зачем, хочу спросить, откуда
Так много  в этом  мире зла?
И я молюсь, я жажду чуда,
Чтобы нам Природа помогла.

"И ступни мои пахнут полынью…"
М. Волошин

Запах полыни,
Знойная степь,
Солнце застыло,
Больно смотреть.

Пыль заклубилась –
Машина промчалась,
Пыль опустилась,
Горечь осталась.

Только под вечер,
Когда потемнеет,
Ветер прохладой
В лицо мне повеет.

"И буду ждать, и буду верить
Тобой не сказанным словам»"
М. Волошин

Не все, не все мы говорим,
Порой в молчании таим
Всю нежность самых главных слов.
Язык сказать их не готов
И только взгляд их передаст,
Как речь, идущую от нас…
 
"Люби его радостно телом,
 А сердцем люби его больно…"
 М. Волошин

Любовью сердца, любовью тела
Она любила, как умела,
Она себя всю отдавала,
Но ей всегда все было мало.

Ее увидевши однажды,
И полюбил, и возжелал,
Хоть мучим был известной жаждой,
Такой любви не ожидал.

"Любовь  познавшие глаза…"
М. Волошин

"Любовь познавшие глаза"
Иначе смотрят. В них читаю
Все доводы я только «за»
И им я тем же отвечаю.

В них обещание любви,
В них вижу пламень сладострастья
И взглядом говорю: «Приди
На ложе нежности и страсти».

Глаза, познавшие любовь,
Невинными уже не будут,
И опыт свой не позабудут.

Так хищник жаждет плоти  вновь,
Отведавши однажды кровь.

"Ребенок – непризнанный гений
Средь буднично-серых людей"
М. Волошин

Наша жизнь обыденна, сурова,
Наша жизнь заботами полна,
Все обычно в ней и все не ново,
Тускло светится печальная луна.

Но зажжется тонкий лучик света,
Зазвучит веселая струна,
Будто с неба  яркая комета
В наши будни Богом послана.

И вот уж в угол отступают тени,
И жизнь иначе уж течет –
Ребенок, сей маленький гений,
Вопросы свои задает.

***
Увидев, как я изнываю,
Мой друг участливо спросил:
«Красавиц я не мало знаю,
За что ее ты полюбил?»

Я полюбил не стан чудесный,
Не шеи нежной белизну,
Я полюбил в ней взгляд небесный,
И неземную чистоту.

Я полюбил ее смиренность,
Ее незлобивость. Все в ней
Одна доверчивая нежность,
Как утро теплых майских дней.

Ее за душу  полюбил,
За облик женственный и честный…
Господь мне счастье подарил,
Налив его в сосуд телесный.

"Закат сиял улыбкой алой,
Париж тонул в лиловой мгле,
В порыве грусти день усталый
Прижал свой лоб к сырой земле"
М. Волошин

Какие чудные слова,
Какой изысканный язык!
Да, здесь поэзия сама.
Та, от которой мир отвык.

Откуда, как приходит это?
То тайна тайная поэта.
Здесь не простое ремесло,
Нет. Здесь на вечности стекло
Легла божественная тень,
И засиял волшебный день…

"Сергею Константиновичу Маковскому", 1877-1962

Сын знаменитого отца.
Не мене знаменитым стал,
И незадолго до конца
Об очень многом  рассказал,
Чему свидетелем он был…
И мир его не позабыл.
 
"Есть на пути земном  рубеж…"
С. Маковский

Есть на земном пути граница,
Чем ближе мы подходим к ней,
Тем меньше надо суетиться
В заботах непрерывных дней.

Все чаще хочется итоги
Всей своей жизни подвести,
И мы невольно в мыслях к Богу
Стремимся ближе подойти.

Что впереди – болезни, муки…
Как хочется их избежать,
И мы с надеждой к Богу руки
Свои стремимся простирать.

Наверно, только Он и может
Нам облегчит конец пути,
И шепчем мы на смертном ложе:
«Спаси нас Боже, если можешь
И смерть нам легкую пошли…»
 
"И беззвучье и звучанье,
песня золотого дня…
Этой музыке молчанья
Нет названья у меня"
С.. Маковский

Этой музыки звучанье
Я названья не найду –
Выйдешь утром ранним-ранним,
Слушаешь ее в саду.

То ль кузнечики стрекочут,
Птица где ли прокричит,
То ли курица заквохчет,
То ли ястреб пролетит.

То ль ведро в колодце звякнет,
То ль машина прошумит,
То ли баба что-то брякнет,
То ль мужик заговорит.

И весь день, с утра до ночи
Льются звуки  тишины…
Если разморит уж очень,
Ляжешь в тень, что от сосны.

"Возлюбленная тишина,
вечернее очарованье…"
С. Маковский

"Возлюбленная тишина",
Полей глубокое молчанье,
А ночью бледная луна
И ветра свежее дыханье.

"Возлюбленная тишина"
Печаль на душу навевает,
Хоть даль небесная темна,
Но мысли к звездам улетают.

"Возлюбленная тишина…"
Над лесом небо заалело,
Большая птица пролетела.
Смахнув крылом остатки сна.

"Юрию Никандровичу Верховскому", 1878-1956

"Убежденный, последовательный  классицист…"
Е. Евтушенко. Строфы века. – 1994

Я тоже классицист, как он,
На темы общие мы пишем,
Он больше прозой, я – стихом,
Который мне гораздо ближе.
 
"Будет все так же, как было,
Только не будет меня…"
Ю. Верховский

"Будет все так же, как было",
Только не будет меня,
И на одну лишь могилу
Станет грустнее земля.

Имя мое не исчезнет –
В детях оно прозвучит,
Может быть, внук меня вспомнит,
Может быть, внучка  почтит.
Может быть, даже загробная
Жизнь ожидает меня,
Ну а в могиле останется
Лишь оболочка моя.

"Гордеев, Василий Архипович", 1878 - 1942

"Варя, Варя, Варенька…"
Василий Гордеев. «Гармонь»

"Варя, Варя, Варенька",
Имя-то какое,
Не забуду редкое
Имечко родное!

Варенька, Варюшка,
Юности подружка,
Крепкая, бедовая
И на все готовая –
И в лапту, и в саженки
На Москве-реке;
Целовались с Варенькой
Где-то в закутке.

Пахнут губы мятою,
Щеки горячи,
Голову кудлатую
Крепче обними.

Ах, руками шею
Обними мою,
Мало я умею,
Все равно – в раю.

По зиме – мы в валенках,
Летом – босиком,
Каждая завалинка
Нам родимый дом.

Как-то так случилось –
Затерялся след,
Имя сохранилось,
Варенька, мой свет!

Где ты, моя Варенька,
Милая моя,
Где прошли те валенки,
Следом шел и я.

"Раисе Адамовне Кудашевой", 1878-1964

"В лесу родилась елочка…"
Р. Кудашева

Мы пели эту песенку,
Когда мы только, только…
Про зайчика, про елочку,
Про серенького волка.

И  с этой детской песенкой
Приходит  к нам  в дома,
Как по ступенькам лесенки,
Поэзия  сама.

Все знают эту песенку,
Поют ее сто лет…
Не на таких ли песенках
И держится наш свет?

"В. Ропшину"
(псевд. наст. фам. – Борис Викторович Савинков, 1879-1925)

"Убийца в храм Христа не внидет…"
В. Ропшин

"Убийца в храм Христа не внидет",
Он о себе это сказал.
Господь его возненавидит
За то, что кровь он проливал,
За то, что был он террорист,
И разорвет заветный лист
Из «Книги жизни»*, где вперед
Записан договор на год.
*) Согласно ветхозаветным представлениям,
накануне Судного дня Бог записывает в эту книгу имена тех,
кто проживет предстоящий  год

"Георгию Ивановичу Чулкову", 1879-1939

Ничем меня он не привлек,
В его стихах не дышит Бог.
Я прочитал его сонеты –
Не то, не то – в них тайны нету.

В них все натянуто, натужно
И вряд ли все кому-то нужно.

"Петру Людвиговичу Драверту", 1879-1945

Поэт-ученый – новый термин
Я против имени увидел.
Поэт-шофер, поэт-шахтер
Как бы поэта не обидел.

Как трудно просто быть поэтом,
Еще трудней – полу-поэтом.
Я это знаю по себе,
Завидуя его судьбе.

Сибирь и Север исходил
И тему новую открыл,
И эта тема расцвела –
Поэтов истинных ждала:
Они пришли, они придут
И музе сердце отдадут.

"Александру Александровичу  Блоку", 1880-1921

"Двадцатый век…Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла,
Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла…"
А. Блок

Спокойный, холодно прекрасный,
Ты много предсказал,
Страны своей конец  ужасный
Как будто накликал.

Тобою бредила страна,
Ты был ее герой,
Но в бездну канула она,
Пришли другие времена
И смыло все волной.

Пришла тоска зеленая
В разрушенной стране,
И только жизнь казенная
Или в тиши, на дне.

И ликованье буйное
Над серою толпой,
И пьянство беспробудное,
Воспетое тобой.

---
"Ночь, улица, фонарь, аптека",
С тех пор прошел уж целый век,
Кровавый век паденья человека,
Предела этой бездне нет.

Порой  казалось, что радость будет,
Что в тихую заводь все приплывут,
Что, наконец, туда прибудут,
Где светлую жизнь себе обретут.

Но прав был тот, кто не верил в это
И кто причастен тайне был,
И, как летящая комета,
Тревогу в сердце поселил.

Хоть дети "страшных лет России"
Тобой пытались оправдаться,
Но им за их дела глухие
Весь век молиться б и терзаться.
Ведь, злоба черная святою
Не будет, к счастью, никогда,
И  Бога нет над той толпою,
Что необузданна всегда.

Нет милосердия у скифов,
Не знающих Закона,
Страна была во власти мифов
Во время оно.

Нет Бога и в твоей душе,
Над ним ты насмеялся
И сжег себя. Потом вотще
К нему ты обращался.

И на пороге нового века
Вновь повторяя опыт твой,
Задумался я над судьбой человека,
А проще – над самим собой.

Неужто все повторится снова,
Неужто иного исхода нет,
Неужто нет ничего другого?
Кто знает это? Надежды нет.

Но я нашел все же точку опоры –
В себе самом побеждаю зло,
Стремлюсь хотя бы, вонзаю шпоры…
Мне откровение  пришло.

И на пороге нового века
Вновь повторяя опыт твой,
Задумался я над судьбой человека,
А проще – над самим собой.

Неужто все повторится снова,
Неужто иного исхода нет,
Неужто нет ничего другого?
Кто знает это? Надежды нет.

Но я нашел все же точку опоры –
В себе самом побеждаю зло,
Стремлюсь хотя бы, вонзаю шпоры…
Мне откровение  пришло.

---
Черный вечер, белый снег
Обручился  с ним навек.
Черно-белая страна,
Бал где правит Сатана.

Где свобода без креста,
Церковь Божия пуста,
Все пропили-прогуляли,
Бей-круши! Разворовали.

Исходил ее Господь
Всю, от моря и до моря,
Надорвал он, видно, плоть,
Так в ней много было горя.

И махнул Господь рукой,
Мол, живите, как хотите,
Хоть об стенку головой,
Но меня уж не просите…

"Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!.."
А. Блок. «Возмездие»

Век девятнадцатый – златой,
Железным стал двадцатый,
Когда над каждой головой
Дракон висел крылатый.

Не понимал, увы, поэт,
В начале живший века,
Какой неизгладимый след
Оставит этот новый век
В судьбе любого человека.

Он слепо повторял других,
К Назону восходящих,
И мыслей не привнес своих,
Глубоких, настоящих… *
*) "Наш век – торгаш: в сей век железный
Без денег и свободы нет…"
А Пушкин

---
"Век шествует путем своим железным:
В сердцах корысть…"
Е. Баратынский

---
"….Последний был твердый, железный,
В век сей, из худшей руды сотворенный, ворвались внезапно
Все беззакония…"
Публий Овидий Назон (пер. М. Деларю)

 "О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?…"
А. Блок

Облик чудный и прекрасный,
И поэзия его,
Словно месяц в небе ясный,
Излучала серебро.

Удивительные звуки,
"Слезы первые любви,"
Как предвестники разлуки.
В небе плачут журавли.

Время тихое приходит,
Небогатая страна,
На поля печаль нисходит,
Даль осенняя ясна.

А потом над  белым снегом,
Как под саваном, мертва.
Я взлетел на холм с разбега
И открылась вся страна –

С перекатами, полями,
С позолотою крестов,
С голубыми небесами
Над безбрежием лесов,

С деревеньками простыми.
Где с весны по осень жил,
Это все – моя Россия,
Та, что с детства полюбил.

"И все так близко и так далеко,
Что, стоя рядом, достичь нельзя…"
А. Блок

"И все так близко и так далеко,"
Я нить сквозную сквозь вас тяну,
Постичь пытаюсь  всех  вас глубоко
И то, что понял, здесь расскажу.

"И все так близко и так далеко,"
Здесь каждый свой оставил след,
Я строй поэтов окинул оком –
Державин первый в тот славный век.

С него начал я, а кем я кончу,
Пока не знаю, и вьется нить,
В стихах российских я днем и ночью,
И мне теперь без них не жить.

"…И идут без имени святого
   Все двенадцать – вдаль.
  Ко всему готовы,
 Ничего не жаль…"
 А. Блок

Легко сейчас нам их судить –
Того простить, того казнить,
Но каково тогдашним было,
Когда История  вершила,
Свой путь, в огне пожаров все пылало,
И шла война за честь Державы?

Она  металась в своих просторах,
И  всем  казалось, что надо больше.
Война за это все не кончалась
И время смутное вновь начиналось.

И красное знамя рвалось от ветра,
И всем казалось, что Бога нету,
Совсем другое все  будет вскоре
И заживем мы, не зная горя.

Их было двенадцать,
Их было двадцать,
Их были миллионы,
Готовых драться –

За мир, за волю,
За лучшую долю,
За то, за это,
 За власть Советов.

Такие лозунги, такие речи,
Да кто ж не примет – Заре навстречу!

Тогда, тогда  все начиналось,
И целый век страна металась,
Она стонала, ей было больно,
Потом распалась. Ну, как, довольно?

Никто не знает, увы, ответа,
Плывет корабль по воле ветра,

"А ветер, ветер –
На всем божьем свете!
 
Где разноликие народы
Из края в край, из дола в дол
Ведут ночные хороводы
Под заревом горящих сел…"
А. Блок

Здесь разноликие  народы,
Одной замешаны судьбой,
Стремятся жить в ладу с природой.
В согласье с миром и собой.

Здесь время медленно тащиться,
Никто не знает наперед,
Какая завтра власть явиться,
Куда она всех поведет.

Здесь уповают лишь на Бога,
На мужа иль свою жену,
Людей лукавых вокруг много,
Не знаешь,  верить ли кому.

Но так ли, сяк ли, жизнь катится,
И даже движется вперед,
Бог даст, обвала не случится
Иль его мимо пронесет.

"Есть минуты, когда не тревожит
Роковая нас жизни гроза…"
А. Блок

Есть другие, однако, минуты,
К сожалению, жизнь не проста.
Есть минуты, которые помнишь,
Вспоминаешь всю жизнь без конца,
А, нечаянно встретившись, вздрогнешь –
Та ли это прошла иль не та.

Есть минуты… Часы и года
Протекают порой быстротечно,
А в такую минуту судьба
Прямо в душу заглянет навечно.

Есть минуты, которые помнишь,
Не забудешь ты их никогда,
И на веки, наверно, запомнишь
Все, что было меж вами тогда.

" Я звал тебя, но ты не обернулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла..."
А. Блок

          1.
Помнишь ли, милая, наш Ленинград
И твой проспект Ново-Литовский,
Вот твой дом и вот твой сад,
Был еще парк, и Васильевский остров.

В лодке катаемся, я гребу,
Чьи-то стихи тебе читаю,
Песни, кажется, пою,
А волна все качает нас и качает.

Вот мы на катере, на Неве.
Ветер треплет белое платье,
Солнце скользит по вечерней воде,
Руки сплелись в молчаливом пожатье. 

И дня, и ночи  было нам мало,
Все целовал, целовал тебя я,
Счастью, казалось, конца нет и края,
Любовь казалась такая большая.

Но вот и закончилась наша любовь,
Короткая, как ленинградское лето,
Белое счастье, вернись ко мне вновь,
Кричу, зову я, но нет ответа.
            
          2.       
И уйти от меня
Навсегда ты решилась,
Но в последний момент
Разрыдалась навзрыд,
Пожалей ты нас, Господи,
Сделай милость,
Ведь она, как дитя,
Знать не ведает, что творит.

Ведь была же любовь,
Еще что-то осталось,
Так зачем все крушить
Так наотмашь, с плеча?
Образумь ее, Господи,
Ну, хоть самую малость,
Ведь была же любовь
И была горяча.

Все еще впереди,
Еще можно поправить,
Коль обидел тебя,
Позабудь и прости,
Пожалей ты нас, Господи,
Сделай милость,
Будет трудно нам с ней
Друг без друга брести.

Но молчит Божество,
Бесполезны стенанья,
Глухо хлопнула дверь,
Я остался один,

И живу я теперь,
Подавляя рыданья.
Как подраненный зверь
В чаще хилых осин.

"Неужели и жизнь отшумела,
отшумела, как платье твое?…"
А. Блок

Жизнь отшумела, словно платье,
Жизнь отшумела и прошла,
И в час прощальный у распятья
По мне молитву ты прочла.

Давно меня за все простила,
Всегда незлобива была,
И вот теперь вязала могила
Того, которого любила,
Которому все отдала.

И одиночество теперь
Тебе надолго предстоит,
Оно стучится в твою дверь,
Печален его серый вид.

***
Эх, давно я не был  болен,
Не влюблялся я давно,
Всем я в жизни не доволен,
Лишь одна любовь – вино.

Жду конца дня с нетерпеньем…
Вечер, за окном темно,
Выпью рюмку, настроенье
Поднимает мне оно.

И не так уже тоскливо,
И не так уже темно,
Я еще пока красивый,
Ну и баб еще  полно.

Эх, пойти бы разгуляться –
В парк, в кино, куда-нибудь,
Надоело мне валяться,
Мог бы к милой заглянуть.

Но сегодня уже поздно,
Завтра точно соберусь…
Не смотрите, черти, грозно,
Я вас  вовсе не боюсь.

***
Цвели когда-то старые усадьбы,
То был благословенный век,
Они культуру миру дали,
Но возгордился человек -
Разрушил светочи культуры,
Устои жизни вековые,
И грянул век - жестокий, хмурый,
Настали годы роковые.

И мракобесья вал кровавый
Накрыл могучую державу…



"Мы встречались с тобой на закате…"
А. Блок

"Мы встречались с тобой на закате,"
Луч скользил по застывшей воде,
На тебе было белое платье,
Оно шло всегда очень тебе.

Мы давно уже шли молчаливо,
Солнца луч догорал в облаках,
И была ты такою красивой,
Счастье тихо светилось в глазах.

Как давно, как давно это было,
Жизнь прошла, не осталось следа…
В первый раз ты тогда полюбила,
В первый раз, один раз, навсегда.

"Она стройна и высока…"
А.Блок

"Она стройна и высока,"
Черты надменностью дышали,
Но, Боже мой, как хороша
Была она в цветастой шали!

И вились локоны кудрей
По этой шали разноцветной,
Глаза казалися синей
И грудь отчетливо заметной.

И на виске, правее лба
Чуть видно родинка темнела,
Как я любил ее тогда
И все во мне от счастья пело.
Но все прошло и те черты
Давно от старости поблекли,
Костер погас, от той красы
Осталась только горстка пепла.
 
"Она стройна и высока,
Всегда надменна и сурова…"
А. Блок

"Она стройна и высока",
И взгляд слегка высокомерен,
Порой бывает в нем тоска,
Но никогда он не манерен.

Она мечтала о любви,
Хотела быть Прекрасной Дамой,
Но плыли мимо корабли
И солнце пряталось в тумане.

Она мечтала о любви,
Любви, конечно, не земной,
Но годы незаметно шли,
Пока не встретилась… со мной.

Я человек обыкновенный,
Ее, конечно, не понял,
К тому же нрав ее надменный
Меня, признаюсь, удручал.
Косой на камень Бог попал.

"И я любил, и я изведал…"
А. Блок

"И я любил, и я изведал"
Веленья страсти роковой,
Знал пораженья и победы,
И шел дорогой не прямой.

Любил не раз я. Кровь кипела,
Я многих, многих целовал,
Душа не раз перегорела,
Но я желаний не терял.

Теперь, унявшись, вспоминаю
Весь Донжуанский список свой,
Я имена перебираю,
Ниспосланные мне судьбой.

И мне хотелось бы их встретить,
Узнать, как жизнь сложилась их..
Я целовал их молодых,
Но иссушил их жизни ветер.
 
Да я и сам уже седой,
Но где-то там желанье бродит,
И кровь кипит еще порой,
Но быстро все это проходит…

"Твое лицо в простой оправе
Передо мной стояло на столе…"
А. Блок

Мы разошлись, нам стало тесно
Вдвоем на суетной земле,
Но фотография твоя
Еще стояла на столе.

"Еще в шкафу висели платья,
Еще дышало все тобой,
Еще вчерашние объятья
Голубая дымка за плечами,

Неизвестность, гибель впереди!"
А. Блок

Прожитые годы за плечами,
Жизнь прожить – не поле перейти,
Что еще осталось впереди,
Чей конец я орошу слезами?

Или сам погибну раньше срока,
Не доплыв до дальних берегов;
Не люблю загадывать далеко –
Всех не переделаешь трудов.

Над своей  не властны мы судьбою,
Жизни нас несет поток глубокий,
Бросит ли  о камни головою
Или вынесет в залив широкий?
Прожитые годы за плечами,
Как рюкзак, набитый кирпичами;

Я усталость чувствую в спине –
Нет уж прежней легкости во мне.
В постель ложились спать  со мной.

Но все непрочно в этом мире,
И шкаф мой вскоре опустел,
И я один в пустой квартире
На фотографию смотрел.

Казалось, что-то говорили
Твои печальные глаза,
Они надежду мне дарили,
Но… мы расстались навсегда.

"Голубая дымка за плечами,
Неизвестность, гибель впереди!"
А. Блок

Прожитые годы за плечами,
Жизнь прожить – не поле перейти,
Что еще осталось впереди,
Чей конец я орошу слезами?

Или сам погибну раньше срока,
Не доплыв до дальних берегов;
Не люблю загадывать далеко –
Всех не переделаешь трудов.

Над своей  не властны мы судьбою,
Жизни нас несет поток глубокий,
Бросит ли  о камни головою
Или вынесет в залив широкий?

Прожитые годы за плечами,
Как рюкзак, набитый кирпичами;
Я усталость чувствую в спине –
Нет уж прежней легкости во мне.

***
Уж ночь давно, а мне не спится,
Мешают впечатленья дня,
И рифмы смутной вереницей
Все кружатся вокруг меня.

И оседают впечатленья
На дно души,  навстречу им
Иные, прежние виденья
Взлетают, словно легкий дым.

Днем в непрерывной суете
Ты весь в заботах, весь в тревоге,
И только ночью, в тишине
Есть время вспомнить и о Боге.

---
Уж ночь давно, а мне не спится,
Перебираю впечатленья дня,
И рифмы смутной вереницей
Все кружатся вокруг меня.

Они рождаются в тиши,
Когда спокойствием все дышит,
Лишь ты не спишь,
Все пишешь, пишешь
И сам с собою говоришь,
Добро, тебя никто не слышит.

Бывает, так порой напишешь,
Как будто вечность сотворишь!

"Благословляю все, что было…"
А. Блок

"Благословляю все, что было",
Судьба куда-то привела,
И жизнь не сделала постылой,
Святое в сердце сберегла.

"Благословляю все, что было",
И о прошедшем не ропщу,
Мне  память много сохранила,
О чем теперь в стихах пишу.

"Благословляю все, что было",
Что было сызмальства со мной,
Волной куда-то возносило
И ниспадало все  в прибой.

"Благословляю все, что было",
Меня хранили небеса,
И рядом с маминой могилой
Моя пока еще пуста.

"О, Русь моя! Жена моя!…"
А. Блок

Моя жена, сестра и мать –
Россия, коей не обнять.
Она моя, а я – поэт,
Могу ей подарить сонет,
Могу в стихах ее воспеть,
Но мне пространств не одолеть,
И не одеть ее полей,
Не обойти за тысячу дней,
Ее лесов не сосчитать,
Она – жена, сестра и мать.
   

"Россия, нищая Россия…"
А. Блок

"Россия, нищая Россия",
Все нищая опять, опять?
Давно пора тебе, Россия,
Давно пора богатой стать.

Ну, сколько можно век за веком?
Все ставится, ведь, человеком.
Ах, кабы меньше он бузил,
Да враждовал, да водку пил!

И невозможное возможно…
И все свершится, голос грянет
И Русь в конце концов воспрянет.

"Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье..."
А. Блок

"Пусть светит месяц - ночь темна".
Пусть жизнь приносит людям счастье,
А что касается меня,
В моей судьбе - одни несчастья.

Судьбою с детства обделен,
Болезнь тяжелая сковала
Мой позвоночник, я пленен,
Кровать моим пространством стала.

А что касается меня,
За что-то я наказан Богом,
За что-то проклял он меня
В моем младенчестве убогом.

И бьется надо мною мать,
Отец ей хмурый помогает,
Они надежды не теряют
Меня когда-нибудь поднять…

Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье,
Кто знает, может быть и я
В нем как-нибудь приму участье.

Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,                Да, Мойши мы, Ешуа мы,
С  раскосыми и жадными очами                Творцы, подвижники религий.               
                Не мы ли вынесли из тьмы
                Веками писанные книги?
А. Блок                С.А. Фридман

Соедините кровь обоих,
Обоих славьте имена –
       И скифов тех, и тех изгоев,
    И расцветет тогда страна.

  Язычества я не приемлю,
           Один лишь только в мире  Бог
И, обходя моря и земли,
     Он символ веры всем дает.

То откровение святое,
          То высшей правды глубина,
        Подняли знамя над толпою
   Нетленные те письмена.

    Язычества я не приемлю,

Один лишь только в мире  Бог
И, обходя моря и земли,
     Он символ веры всем дает.

То откровение святое,
          То высшей правды глубина,
        Подняли знамя над толпою
   Нетленные те письмена.

    Язычества я не приемлю,
               Один лишь только  в мире  Бог,
         Его лишь голосу  я внемлю,
    Других не ведаю дорог…

               Один лишь только  в мире  Бог,
         Его лишь голосу  я внемлю,
    Других не ведаю дорог…

Александру Грину
(псевд., наст. фам. – Гриневский Александр Степанович, 1880-1932)

 "Лет через триста будет жизнь прекрасной,
Небесный свод алмазами сверкнет…"
А. Грин

Дон Кихот  литературы,
Хоть безумно трудно жил,
Грязь действительности сирой
Ярким вымыслом прикрыл.
Сколько в жизни испытал он,
Сколького он был лишен,
Но фантазией могучей
Был от Бога одарен.

И алеют паруса
Там, в далеком синем море,
И крылатая мечта
Нас уносит прочь от горя.

Все прекрасно на просторе,
Грязный берег позади,
Отдыхаем мы на воле,
Как у Бога на груди.

Зурбаган, Гель-Гью, Ассоль –
Словно музыка звучали,
И мы верили, мечтали,
Забывая страх и боль.

Десятилетья миновали,
Но послушный парусам,
Все бежит его корабль
По играющим волнам.

"Саше Черному"
(псевд. наст. фам.  – Гликберг
Александр Михайлович, 1880-1932)

Он хотел немного света
И немножко красоты….
Канули стихи поэта
В бездну русской пустоты.

Ничего не помогло –
Ни сатира, ни любовь,
Накатило, понесло –
Ненависть, насилье, кровь.

Он хотел немного света
И немного красоты.
Он шутил. В стихах поэта
Много было  доброты.

"Снег валит. Навеки занесло
Лето, розы, солнце и тепло…"
С. Черный

Снег идет, точнее падает,
Мириадами снежинок,
Никого это не радует,
Здесь в селе не до картинок.

Замело кругом дороги,
Не проехать, не пройти,
Только трактор, слава Богу,
Проложил в снегу пути.

Вооружившись палкой лыжной,
Я по этой колее
Смог дойти, куда мне нужно –
До ларька в другом селе.

Только к вечеру вернулся,
Снег по-прежнему валил,
Еле сквозь него пробился,
Выбился совсем из сил.

"Забыл я свой адрес и звание",*
Далек в поднебесье мой путь,
Оставил внизу я желания,
Без них обойдусь как-нибудь.

Оставил я там оболочку,
Оставил родных и друзей,
Лечу я теперь в одиночку
В пространстве небесных огней.

Здесь не по одежке встречают,
Здесь суть человека видна,
Ничто ее не прикрывает,
До дна она обнажена.

И только теперь стало ясно,
Как мелко на свете я жил,
Терял лишь я время напрасно,
Не тем  я, не тем дорожил.
*) Саша Черный

"Андрею Николаевичу Белому", нст.фам,  Борис Николаевич Бугаев, 1880 – 1934

 "Роковая страна, ледяная,
 Проклятая железной судьбой –
 Мать Россия, о  родина злая,
 Кто же так подшутил над тобой?"
 А. Белый

Ровесник Блока, вместе с ним
К возмездие взывал,
Когда ж рассеялся тот дым,
Блок умер, он сбежал.

Потом вернулся. Для чего,
Наверно, сам не знал.
Всю жизнь метался от того,
Что что-то все искал.

Он больше в прозе знаменит
И в мемуарах.
В стихах почти совсем забыт,
Хоть написал немало.

Он принял молча жребий свой,
Поэт с запутанной судьбой.

Стихи его не вдохновляют,
Все иль отчаянье, иль грусть,
Иль он Россию проклинает,
Исчезни, мол, Россия, Русь
С лесами темными, глухими,
Болотами, людьми лихими,
Где солнце меркнет, виснет, гаснет,
Где черт ли, бес ли свиснет, хряснет,
И не поймешь, хоть ляжь, хоть стой,
Кто подшутил так над страной.

И только теперь стало ясно,
Как мелко на свете я жил,
Терял лишь я время напрасно,
Не тем  я, не тем дорожил.
*) Саша Черный

 «Жди меня», А. Белый, 1924 г.
«Жди меня, и я вернусь…», К. Симонов, 1942 г.

«Жди меня» он первый написал,
Был, так сказать, предтеча,
Но этот стих Россию не взорвал,
А до войны еще далече.

Не та взволнованность, не тот накал,
Вот почему не взволновал.
Пришла пора, продолжилась та нить,
И новый стих уже нельзя  забыть!
 
"Лето… Бензинные всхлипы.
Где-то трамвай тарахтит…."
А. Белый

Лето…машины, машины…
Столько представить не мог,
И городские картины
В сетке шоссейных дорог.

Лето…Асфальт разогретый,
Пух тополиный летит,
Женщины полураздеты,
Вид их дразнит и манит.

Лето…Расстегнутый ворот,
Мчатся потоки машин,
Будто стремится весь город
Выехать на уик-энд.

Лето….Сто лет миновало,
Пригород городом стал,
Очарованье пропало,
То, что когда-то дышало,
Смыл технократии вал.

"Александр Сергеевич Вознесенский" *
(1880-1939)

"Над ней рой жалящих, звенящих насекомых.
 Взмахнуть на них хвостом… да стоит ли того?
Она похожа на кого-то из знакомых,
Но только вспомнить не могу я, на кого."
А. Вознесенский

Такая редкостная смесь фамилий,
К тому  ж ровесник Блока был,
Его он, к счастью, пережил...
Какие  люди раньше были!

Но это в шутку, а всерьез
Был очень яркий человек,
Такими  мог гордиться век…
Да только жаль его до слез.

Путь Агасфера сочинил,
Но сам взошел на ту Голгофу,
Где царь и Бог людей казнил
И залил кровью ту эпоху.
В энциклопедиях остался,
Да где-нибудь еще в архивах,
И, видит Бог, не затерялся,
Хоть и следа нет от могилы.

И вьется, вьется, вьется нить,
Чтоб никого не позабыть…

---
Мы все похожи друг на друга –
Собаки, лошади и люди,
Все дети мы одной природы
И лишь она нас приголубит,
Когда придет наш смертный час
И где-то похоронят нас.
*) Настоящая фамилия –  Бродский

"Василию Алексеевичу Комаровскому", 1881-1914

Царскосельский лебеденок,
Он в историю вошел,
Только голос слишком тонок,
Только рано он отцвел.

Мог бы больше, если б выжил,
Может, вовремя ушел –
Революцию б не принял,
Не смирился б с Октябрем.

Здесь здоровые сдавали,
О больном  что ж  говорить,
Но стихи все ж не пропали,
Да и сам не позабыт.

Горит в ночи звезда над садом,
Где он один любил гулять,
И ничего было не надо,
Стихи бы только сочинять.

Гляжу в окно вагона-ресторана *
На проплывающие виды вдалеке,
Осенний день потух. Темнеет рано.
Задернули и шторы на окне.

Уютно светятся плафоны,
Чуть дребезжит посуда на столе,
В свою попутчицу влюбленный,
Слежу игру огней в дешевом хрустале.

Пора в купе нам возвращаться,
Ее рука в моей руке,
Пора, пора одним остаться,
Я чувствую дыханье на щеке.
*) В. Комаровский

"Александру Сергеевичу Черемнову", 1881-1919

Всего одно стихотворенье
В трех антологиях нашел,
Но было, было вдохновенье,
Поэт своей дорогой шел.

О Бабьем лете, красоте
Болота, леса, поля
Он стих прекрасный написал,
Как будто кистью рисовал
Картину вечного покоя.

Так написать мог только тот,
В ком искра Божия живет!

"Борису Александровичу Садовскому", 1881-1952

"Под веселый свист метели
Месяц серебрил Москву.
Это было в самом деле,
Это было наяву."
Б. Садовский

Ах, эта старая Москва
Бульваров и садов,
И невысокие дома
Мещан, дворян, купцов.

Бесшумных санок быстрый бег,
И первые трамваи…
Кончался старый, добрый век
И все чего-то ждали.

Но рухнул старый, добрый мир
В часы кровавой ломки
И нам остались от него
Лишь память и обломки.

Был счастлив, кто недолго жил
В возникшем новом веке,
Кто смертью собственной почил
И похоронен мирно был,
Как делалось вовеки.

По счастью в малых городках
Что-то сохранилось,
Где в переулках и домах
Время заблудилось.

По ним представить можем мы
Ту, старую Москву…
Неужели это было,
Было наяву?

Неужели это было,
Было в самом деле –
Перезвон колоколов,
Зимние метели?

Ах, эта старая Москва
Бульваров и садов,
И невысокие дома,
Как музыка без слов…

"Поет и дышит самовар…"
Б. Садовской

Самовар уже шумит,
Тонкой струйкой пар струится,
Стол обеденный накрыт,
Ужин в доме долго длится.

Утром я поесть спешу,
На работе – перекус,
Лишь когда домой приду,
Лишь тогда я разойдусь.

Лишь тогда ем не спеша,
Медленно, смакуя,
Рядом верная жена.
Так вот и живу я.

"Семену Дмитриевичу Фомину", 1881-1958

"Фома – мой прадед, был оратаем…"
С. Фомин

Он из низшего сословья
В люди вышел, из народа.
По Альпийскому нагорью
Путешествовал два года!

Пушкин вот всю жизнь мечтал,
Но не смог. Царь не пускал.
Да и в наши времена
Не пускала нас страна.

Из Швейцарии вернувшись,
Тихо жил, и уцелел.
Его смерч тот не коснулся,
Слава Богу, не задел.

А когда война случилась,
Ему было шестьдесят,
Колесо то прокатилось
Опять мимо. Так-то брат.

Он работал и писал,
В антологии попал.
От родителей простых
Шел его нехитрый стих.

Там, где запах ржи и меда,
Своего певец народа
Тихо жил у светлых вод
В дни ненастья и невзгод.

"Борису Константиновичу Зайцеву", 1881-1972

Русский писатель и переводчик, одна из последних крупных фигур Серебряного века. Разочаровавшись в антигуманной советской власти, в 1922 г. вместе с семьей навсегда покинул Россию. В своем творчестве продолжал традиции И. Тургенева и
А. Чехова, религиозное восприятие мира.
Господь к нему благоволил,
Ум с сердцем были в нем в ладу,
И жизнь он длинную прожил,
Такую б каждому судьбу.

И никогда он не роптал,
И ближних  всех  любил,
И Голубой своей звездой
Путь  многим осветил *.

Писал о людях он святых,
Воспевая подвиг их.
От Сергия до наших лет
Обозрел он Божий Свет.

Его герои  – люди скромные,
Кто более всего
В себе сам  ищет  Царство Божие,
Завету следуя Его.

Он счастие в себе носил,
В своем уменье жить –
Не озлобляться, а прощать;
Не ненавидеть, а любить.

Он по-высокому был прост,
Изысканно одет,
Он духом был аристократ
До самых поздних лет.

И я с него пример беру,
Стараюсь, как могу,
Прожить не меньше я хочу,
Бог даст, за столько лет
Стихов немало сочиню,
Больш-ой стану поэт.

Я во всем положился на Бога,
Перестал на судьбу я роптать,
Будь что будет, любую дорогу
Я приму. Лишь дышать бы и жить
И семью свою сохранить!
*) «Голубая звезда», повесть (1918; история любви мечтателя Христофорова и девушки тургеневского типа

"Софье Яковлевне Парнок", (псевд. наст. фам. – Парнах, 1885-1933)

Одна лишь для поэта заповедь…
Не бить
             челом
                веку  своему.
Но быть
              челом
                века своего –
Быть человеком.
С. Парнок

Челом не била веку своему,
Скорее в стороне была от века,
И по сему
Осталась человеком.

Писала о лошади чалой,
О том, как седеют в ночь,
О душах, в тоске одичалых,
Которым хотелось помочь.

Зарабатывая скудно,
Переводами жила.
Остальное все подспудно.
В бедности и умерла.

"Я Вас люблю! – Как грозовая туча
Над Вами – грех!
За то, что Вы язвительны и жгучи
И лучше всех…"
М. Цветаева

Цветаева ей посвятила
Эссе и поэму «Подруги»,
Они очень сильно дружили
И жить не могли друг без друга.

Но жизнь оказалась сложнее –
Софи обуяла страсть,
Марина  ж была  нежнее
И отказалась пасть.

"Георгию Андреевичу Вяткину", 1885-1941

 Его стихи мне стали откровением,
Мне показалось, будто я проснулся,
И будто солнца луч коснулся
Меня на воздухе весеннем.

Так мать целует спящего ребенка,
Так ласковая, добрая жена
На мужа смотрит после сна,
Так летний дождь бывает звонким.

Какие мудрые слова.
Какое тонкое письмо,
Какая горькая судьба
На долю выпала его!

"Сергею Михайловичу Соловьеву", 1885-1942

"Славный внук, знаменитый племянник…"
Б. Садовский

Умер в эвакуации, в Казани как пациент больницы им. Кащенко,
куда попал из тюремной больницы

Рукописи не горят,
Не сгорели и его,
Только  через пятьдесят
Напечатали всего.

Раз действительность жестка,
Мысль ушла за облака,
Стал священником поэт –
Это времени ответ.

Но и ряса не спасла,
И не вынесла душа –
Слишком трепетна была,
Слишком много в жизни зла.

"Мороз, как хищник разъяренный
Или комар новорожденный… "
С. Соловьев

Мороз кусает щеки, нос,
И я насквозь уже промерз,
И ты горишь, как маков цвет,
Но медлишь, медлишь дать ответ.

Ну, говори же, говори,
Не до вечерней же зари
С тобой по парку нам бродить,
Я жду, что? Быть или не быть?

Тут то ли ветка в снег упала,
То ли она мне «Да» сказала.
Сказать уж больше не могла,
Поскольку…занята была.

Лишь ветер что-то прошептал,
Как будто сосны целовал…

"Тихону Васильевичу Чурилину", 1885-1946

Его стихи читать не будут,
Я в этом убежден.
И, если все же не забудут,
То потому, что Тихон он.
Он далеко не первый класс,
Но редки Тихоны средь нас.

"И вот мечта моя: красивый, яркий Крым…"
Т. Чурилин

Мне вспоминается красивый, яркий Крым,
Мне видится там небо голубое,
И море южное, роскошное  под ним,
И полоса вдоль берега прибоя.

И вот мечта моя – я молод и любим,
И нас с подругой только двое…
О, жизнь моя! О, древний Крым!
О, молодость! О, счастие былое!

Благослови, Господь, безумство юных тел,
Мы были молоды, не знали мы покоя…
Прости меня,  я многого хотел,
Я виноват пред нею и Тобою.

"Николаю Степановичу Гумилеву", 1886-1921
            1.
Он в окаянные жил годы,
Такая выпала судьба,
И хлынули на землю воды
Потопа красного тогда.

Средь изменивших царю и вере
Стремился быть он монархистом,
Ему мечталось о Венере,
Где у деревьев синие листья.

Власть красную  считал Великим Хамом,
И набожным  хоть не был, но
Крестился перед каждым храмом,
Наверно, просто ей на зло.

Господь простил ему гордыню,
Все прегрешения простил,
Но прожил он лишь половину,
Что мог прожить, но не прожил.

---
Путешественник, ученый,
Воин и поэт,
Очень многих был знакомый,
Коих тоже нет.

Жизнь в расцвете оборвала
Пуля ВЧК,
И одним поэтом стало
Меньше на века.

И одним поэтом стало
Меньше на Руси,
Как не раз уже бывало,
Господи, прости!
Кто нам скажет, что бы дал он,
И чего б достиг,
Но вздымался вал кровавый,
Что ему тот крик.

Что ему судьба поэта,
Вся культура что?
Кто ответит нам на это?
Видимо, никто.

                2.
Он наклонялся к пропастям и безднам,
Судьбу дразнил, хотелось все познать,
Ему казалось, что он был железным,
Хотелось быть на Родине полезным,
Хотелось… Если б мог он знать?

А если  знал бы он свою судьбу,
Вернулся б ли? Наверное б вернулся.
Он был отважен, он любил борьбу,
К опасностям, к вершинам он тянулся,
Он не ловчил, не трусил и не гнулся,
Наверно, думал также: «Мол, не пропаду!»

Единство слова было  в нем и дела,
Путей не выбирал себе полегче,
Стремленье к подвигу в крови его кипело,
Был воплощеньем смелости и чести.

Над пошлостью обычных, серых дней
Взлететь хотелось в синеву небес,
Он был романтиком среди людей,
Каких-то жаждал он невиданных чудес.

Сидит в нас, русских, вечная тоска
По дальним странам, по заморским дивам,
И вот несет нас времени река
Куда-то вдаль, где  будто все красиво.

И репою нам кажется луна
На небе нашем простеньком и тусклом,
А вот в Италии, в Испании она
Сияет золотом под небом Андалузским.

Все это было, будет, и не раз,
И будут юноши мечтать о дальних странах
И с Гумилева томиком в руках
Склонятся над далеким океаном.

                3.
К сожаленью, далек от природы,
От родимых российских осин,
Что нам Африки небосводы,
Нам Отечества сладостен дым.

Жемчуга и черное небо,
Конквистадоров гибельный путь,
Нам ломоть нужен черного хлеба,
Молока бы парного глотнуть.

Погубила его гордыня,
Бросил вызов коварной судьбе,
Внешне, внешне молился святыням,
А молиться бы надо в себе…
                4.
"Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела."
Н. Гумилев

Не менял он ни души, ни тела,
Вечно оставался сам собой,
Но страна родная не сумела
Во время понять, кто он такой.

Было ей тогда не до него,
Нужно было ей тогда не это,
Если Александра самого
Не считали «классовым» поэтом.

Были барабанщики нужны,
Трубадуры нового порядка,
Горлопаны были ей важны,
Расцветали, как цветы  на грядках.

Истине поставили пределы,
Честное топтали сапогами,
То немногое, что все же уцелело,
Заменяли мертвыми словами.

К счастию, не вытоптали все,
Семена под коркою остались,
Годы шли, немало лет прошло,
Всходы, наконец-то, показались.

Возвращалась жизнь к своим корням,
К истинной поэзии, к истокам,
И взрастала чуть ли не по дням
Слава тех, кто власти был упреком.

И будто б ничего не изменилось,
Срослась годами прерванная нить,
И новыми стихами озарилась
Не менял он ни души, ни тела,
Вечно оставался сам собой,
Но страна родная не сумела
Во время понять, кто он такой.

Было ей тогда не до него,
Нужно было ей тогда не это,
Если Александра самого
Не считали «классовым» поэтом.

Были барабанщики нужны,
Трубадуры нового порядка,
Горлопаны были ей важны,
Расцветали, как цветы  на грядках.

Истине поставили пределы,
Честное топтали сапогами,
То немногое, что все же уцелело,
Заменяли мертвыми словами.

К счастию, не вытоптали все,
Семена под коркою остались,
Годы шли, немало лет прошло,
Всходы, наконец-то, показались.
Его страна… Но как хотел он жить!

К счастию, не вытоптали все,
Семена под коркою остались,
Годы шли, немало лет прошло,
Всходы, наконец-то, показались.

Возвращалась жизнь к своим корням,
К истинной поэзии, к истокам,
И взрастала чуть ли не по дням
Слава тех, кто власти был упреком.

И будто б ничего не изменилось,
Срослась годами прерванная нить,
И новыми стихами озарилась
Его страна… Но как хотел он жить!

                5.
… Пыль осела, остались обломки,
Средь которых теперь мы живем,
Мы – поэта прямые  потомки,
И напомнить хочу я о нем.

Мы забыли завет его давний,
Что оставил нам мудрый пиит –
Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит…
 
"Был Иннокентий Анненский  последним
Из царскосельских лебедей."
Н. Гумилев

Нет, он ошибся. На тех водах
Еще Ахматова взросла,
И сам он был из той породы,
И вот взлетели два крыла.

Семья, увы, не состоялась,
Но состоялись их стихи;
Они вдвоем в веках остались,
И Бог простил им их грехи.

В одном  гнезде им было тесно,
У царскосельских лебедей
(Это давно и всем известно)
Один был гений средь людей.

Он ставил избранным примету,
Была ли ночь, сиял ли день,
Они одну следили тень –
Благословенного поэта!

Она крылом их осеняла,
Благословила их чела,
Поэзии российской слава
В двадцатый век их повела.
 
---
"Мне не к лицу, и не по летам" *
Молить издательских мужей –
Уже давно я стал поэтом,
И буду я известен свету
Не меньше прежних лебедей.
*) А. Пушкин

"Все мы, святые и воры,
Из алтаря и острога,
Все мы – смешные актеры
В театре Господа Бога…"
Н. Гумилев

И безвестный нищий,  и могучий гений,
Все мы этой жизнью призрачной живем,
Все мы только звенья цепи  поколений,
Даже если кажемся сущего венцом.

Все мы лишь герои мира представлений –
Роли наши дал нам  кто-то неземной…
Упадает занавес, исчезают тени,
След свой оставляя в памяти людской.

"Если надо объяснять,
 то объяснять не надо"
Н. Гумилев

"Если надо объяснять,
Объяснять не надо,"
Как другому нас понять,
И понять, как надо?

Как?  Когда себя порой
Мы не понимаем,
Как же нас поймет другой,
Что про  нас он знает?

Тайна некая в нас есть,
Тайна бытия,
Есть, однако, люди, есть,
Чище хрусталя –
Все в них светится насквозь,
Видно все до дна!


---
"Упаду, смертельно затоскую…"
Ах,  какие точные слова,
Видно,  смерть он видел напрямую,
И не раз, наверное, не два.

Много у него пустой породы,
Но уж если что-то заблестит,
То металл чистейшей это пробы,
Серебро иль золото на вид.

Знал огромную он силу слова,
Но не часто все-таки он мог,
Не всегда душа было готова
Подтвердить, что слово – это Бог.

---
Как человек, так и Природа,
Единые творенья Бога,
И тайной прелестью полны,
Во всем продуманы они.

Мир гармоничен и прекрасен,
Но к нашей жизни безучастен,
Природа – храм без божества,
И к нам бесчувственна она.

Природа – сцена, и на ней
Актеры театра мы теней,
И бесконечной чередой
Проходим мы по сцене той.

***
Ты не меня любила – вымысел,
В стихах воспетый Гумилева,
И ничего почти земного
Ты не ждала и не ценила.

Высокопарные мечтанья
И романтические сны,
И непомерные желанья –
Не от сердечной полноты.

Сквозит в тебе высокомерье,
Бесплодные кружат мечты,
И нет душевной простоты,
И нет сердечного волненья.

Твоею красотой пленен,
В тебе не сразу разобрался,
Как пылкий юноша, попался,
Хотя уже был умудрен….

"Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую
Пыльную и мягкую траву…"
Н.. Гумилев

"Упаду, смертельно затоскую…"
Через несколько десятков лет
Эту тему, жгучую такую,
Продолжал уже другой поэт...

"Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
Я приду умирать.
Твой фасад темносиний
Я  впотьмах не найду,
Между выцветших лилий
на асфальт упаду… "
Иосиф Бродский

Им обоим вторя, описал и я
Свой конец возможный
Желанный для меня:

Срок придет, под березой я  лягу
Или рядом с  любимой сосной,
И умру я, наверное, сразу,
Повалившись  в траву головой.

И исчезнут для  нас расстоянья,
Что для смерти хоть тысяча верст...
Говорю я тебе – до свиданья,
Не скрывая скупых своих слез….

---
В час последнего прощанья
Я хочу, чтобы в тишине
Тихо музыка играла,
Но чтоб слышно было мне.

Я хочу, чтобы стихи
Надо мной кто-то читал,
И зачтутся мне грехи,
Что я в жизни совершал.

"…я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить…"
Н. Гумилев

Что можно даже спустя десятилетья
К прошлому нежность свою сохранить,
Что можно надеяться встретить вновь,
Что можно даже стихи сочинить…
Быть может это и есть любовь,
Что не придумать и не забыть?

"Глебу Иосафовичу Анфилову", 1886-1938

Жаль его безумно,
Что он не уехал,
Всякий, кто остался,
Был властям помехой.

Страшную ошибку
Совершили те,
Кто поверил слишком
«Красной» болтовне.

Всякий, кто остался
Здесь, был обречен,
Как бы не старался,
Не был бы умен.

Воплощенье чести,
Доблести, геройства,
Был он не на месте
Средь чужого войска.

Раз перевернулось
Все здесь кверху дном,
Пусть бы развернулась
Жизнь его кругом.

Никакой поддержке
«Кожаной» шпане,
Любящей кататься
На чужой спине.

Никакой поддержки
«Красному царю», –
Выдавали черти
Сумрак за зарю.

Этот строй кровавый
Рухнул бы скорей,
Если б каждый правый
Был бы поумней.

Если б все, как Бунин,
Поняли тогда,
Что встает над Русью
Черная звезда...

"Владиславу Фелициановичу Ходасевичу", 1886-1939
Памятник

" Во мне конец, во мне начало.
Мной совершенное так мало!
Но все ж я прочное звено:
Мне это счастие дано.

" В России новой, но великой,
 Поставят идол мой двуликий
На перекрестке двух дорог,
Где время, ветер и песок…"
В. Ходасевич

1.
Его Россия не забыла –
Какая музыка стиха,
Какая грустная судьба,
Что в трех водах его крестила:

Поляк, и  русский, и еврей –
Смешенье этих трех кровей
Фундамент духа заложило
И всю судьбу определило.

Он высосал, а не впитал
Свое российское начало,
Свое мучительное право
Его любить и проклинать;

И, видно, Бог помог связать
С Россией всю судьбу поэта.
Благословил его перо,
(Что несомненно помогло),
Волшебный дал ему язык,
Чтобы он многого достиг,
Бесследно чтоб не канул в лету.

Он ни к кому не примыкал,
В «цеха» и «школы»  не входил,
Самим собою просто был
И славы громкой не искал.

Он мне Державина открыл,
Хоть я и раньше его знал,
Но только он мне рассказал.
Каким в своей тот в жизни  был.

---
Заброшенный в  края чужие,
От Родины далекие края,
Ее он  часто вспоминал,
Надеясь, что любовь к нему тая,
Она еще воздвигнет пьедестал
Для Памятника, что он написал.

Он  завещал его поставить
На перекрестке тех дорог,
Которыми он шел.
                Он смог
В поэзии российской слово
Свое достойное сказать
И нити времени связать.

Он состоялся, он остался
Той нити прочным узелком,
И многим он теперь знаком,
К поэзии кто прикасался.

Он право это заслужил
Своею прозой и стихами,
Свое он время пережил
И, Бог даст, вечно будет с нами.
---
Я, как и он, могу сказать:
Готов любить и проклинать
Страну, где вырос и живу,
Ей никогда не изменю,
Я вместе с ней готов страдать,
Лишь дал бы  Бог ее понять!

                2.
Он сочетал концы с началами,

Он дух и падаль сочетал,
И, не прельщаясь идеалами,
Он, как анатом, жизнь разъял.

И в сердце, съеденном червями,
Любовь нетленную молил,
Он жизнь и смерть соединил
На Лире вещими перстами.

Перешагнув через границы
Всех ипостасей бытия,
Он мог в высоком – опуститься,
Он не боялся опроститься,
В нем все могло бы уместиться,
Весь алфавит – от «А» до «Я».
---
Любил людей, любил природу,
Но не подыгрывал народу,
Его, как есть, воспринимал,
И славы от него не ждал.

А сколько довелось страдать,
Навряд ли нам когда узнать...

              3.
И были нестерпимы
Оковы бытия,
И жизнь катилась мимо,
И падал он в себя.

И луч глазам несносен,
И звук терзает слух,
Среди могучих сосен
Взлетает к небу дух.

Поэзия царила,
Неся душе покой,
Жизнь ветром относило,
Как дым над мостовой.

Он наслаждался малым,
Он то, что есть, ценил,
Все взлеты и провалы
В себе соединил.

Он сном своим приблизил
Далекую зарю,
Ее он не увидел,
Не довелось ему.

Звездой в ночи осенней
Свой путь он прочертил,
Высоких песнопений
Искусный мастер был.

               4.
Он слезы Рахили
Воспел не случайно –
В душе они жили,
То не было тайной,
И в жилах текла
Его древняя кровь,
К сынам той Рахили
Питал он любовь.

Не зная древний их язык,
Он в тайны тайные проник.
Он угадал, он воссоздал,
То, что народ не забывал.

О, грусть еврейского лиризма,
Ты долговечнее, чем сталь.
Уносит нас куда-то в даль
Ветхозаветная печаль.

              5.
Судьба еврейского народа,
Его душа и интеллект
Неистощимы, как природа,
Как времени неслышный бег.

Какое поприще для штудий.
Какая пища для ума,
В ней столько было, есть и будет,
Что не постичь ее до дна.

                6.
Устало он смотрел на жизнь,
Веселого в ней видел мало,
Идти нам всем путем  зерна
Своею лирой завещал он.

Я тоже шел путем зерна –
Я умирал и возрождался,
Но жизнь от Бога нам дана
Я  на нее не покушался.

Я впечатления копил,
На дне души зарыты были,
Но срок пришел, Бог вдохновил
И я стихи  пою на  лире.
 
"Один среди речных излучин,
При кликах поздних журавлей…"
В. Ходасевич

Безмолвие пустых полей,
Лесов осеннее молчанье
При кликах поздних журавлей,
При грустных кликах расставанья.

Как я люблю такое время,
Его высокую печаль,
И под прохладным серым небом
В тумане тающую даль.

И на душе спокойней, строже,
К чему вся эта суета?
Мне, к счастью, многого дороже
Обычной жизни простота.

И не нужны мне рестораны,
Курорты дальние. К чему?
Куда как лучше утром рано
Проснуться в собственном дому.

Куда как лучше что-то сделать –
Там обкапать, а здесь прибить,
И что мне свет их оголтелый,
Привык я тихо, скромно жить.

" ...торжественным потоком
Созвездия катились надо мной..."
В. Ходасевич

Я шел один, "торжественным потоком
Созвездия катились надо мной",
И видел я невооруженным оком
Их  очертанья  в глубине  ночной.

Их видел также пращур мой далекий,
И их увидит мой далекий внук,
И наши души в синеве глубокой
Соединятся чем-то вроде рук.

***
Смиряюсь я пред неизбежностью,
И на судьбу я не ропщу,
И к людям отношусь я с нежностью,
Бывает, правда, что ворчу.

Бывает, часом, и гнев праведный
Меня пожаром опалит,
Бывает, я же, ведь, не каменный,
И у меня душа болит.

Бывает с тяжкою тоскою
На мир мятущийся смотрю,
И все тогда покрыто мглою.
Но я смиряюсь и терплю.

Все, к сожалению, бывает,
Перетерпи, перестрадай,
Глядишь, судьба не подкачает,
И повезет вдруг невзначай.
 
       "И вот опять стихом небрежным
 Поэт приветствует любовь!"
В. Ходасевич

Пою тебя, моя любовь,
Пою я песнь моей мечты,
И вижу пред собою вновь
Твои прелестные черты.

Мне вспоминаются объятья,
И тело, ждущее любви,
Меня дурманит запах платья,
Огонь кипит в моей крови.

Пою тебя, моя любовь,
Твои прелестные черты,
И упиваюсь вновь и вновь
Воображением  мечты.

"День отлетел, как лист осенний..."
В. Ходасевич

                1.
День отлетел, как желтый лист,
День промелькнул, как зыбкий сон,
Над головой моей повис
В звездах печальных небосклон.

Над головой моей луна
По небу царственно  плывет,
Она, как я, всегда одна,
Никто нас милой не зовет.

И скоро я, как лист, увяну,
Из желтизны, да - в седину,
И, может, кто-нибудь лишь спьяну
Полюбит бедную вдову.

                2.
День отошел в заботах, в суете,
День отошел докучливый и трудный,
Так отчего ж опять не спится мне,
И я брожу в местах безлюдных.

И звезды в глубине ночной
На землю смотрят без участья,
И шар наш  маленький, земной
Пылинкой кажется безгласной.

И кто-то смотрит с высоты
На нашу малую планету,
И те же у него мечты,
И так же нет на них ответа.

"Ни грубой славы, ни гонений
От современников не жду..."
В. Ходасевич

"Ни грубой славы, ни гонений
От современников не жду",
Живу надеждой и терпеньем,
Как тварь, ползущая по дну.

"Рви сердце, как письмо, на части..."
В. Ходасевич

Я сердце рву свое на части,
Когда люблю я сразу двух,
К обеим я пылаю страстью,
Рассудка зову ум мой глух.

И я, как маятник, качаюсь –
Туда-сюда, туда-сюда,
Между обоих разрываюсь,
Не в силах бросить их всегда.
 
И то с одной я, то с другой,
Но здесь я телом, там – душой.

"А этот, с мордочкой тупой,
 Бесстыжим всадником гарцует
 На бедрах ведьмы молодой..."
В. Ходасевич

Любил и я так покататься,
Когда еще был молодой,
Да кто же в силах отказаться,
Кто в силах справиться с собой?

Мы все грешили понемногу,
Ум с сердцем  часто не в ладу,
И жизни длинную дорогу
В парадном не пройти ряду.

И  часто нравственность цветет,
Когда наш зуб уж плоть неймет,
Но временами плоть бунтует
И вновь запретное  взыскует…

"Все слышу, все чую, все знаю..."
В. Ходасевич
               
"Все слышу, все чую, все знаю",
В стихах бы все это сказать,
Как все я теперь понимаю,
Как много могу рассказать.

Как много теперь понимаю,
Как много прощаю, поверь,
Как каждому звуку внимаю,
Как  время ценю я теперь!

"Доволен малым будь! Аминь!"
В. Ходасевич

Мудрость малых совершений,
Мудрость  малых дел –
Жить сегодняшним мгновеньем,
Делать, что  сумел.

Не для дальней перспективы,
И не  на века,
А на что лищь  сил хватило,
Делать то, что было мило,
Что снесет или удержит времени река.

Малым шагом, пусть зигзагом,
Пусть по кочкам и оврагам,
Но иди вперед,
Тише едешь, дальше будешь, -
Говорит народ.

"…Так вьется на грядке червяк,
Рассечен тяжкою лопатой"
В. Ходасевич

Как не срастется червяк,
Разъятый тяжкою лопатой,
Так не рубцуется «пустяк» –
Воспоминанье дней проклятых:
Я молод был, я был дурак,
Я бил порой родного брата!

О, как мучительно саднит
Теперь во мне больная совесть,
Как ненавистен мне тот тип,
Переписать бы жизни повесть!

Но не укусишь локоток,
Хоть близок он, но не укусишь,
И совесть – жгучий кипяток,
Клокочет и сжигает душу.

"Был человек. Он слишком верил в грезы…"
В. Ходасевич. Из еврейских поэтов

Не верь мечтам. Это опасно.
Вся жизнь пройдет почти напрасно,
Переживешь свои мечты,
Они завянут, как цветы.

Живи, ничто не отвергай,
Не будь аскетом худосочным,
Влюбляйся, от любви страдай,
В огне сжигай и дни, и ночи.

Умрешь, никто и не заметит,
Что ты мечтал, страдал, любил,
Что был такой на этом свете,
Кто тоже был и тоже жил.

Во что-то чистое все верил,
Чего-то радужного ждал,
Но вот пред ним  открылись двери
И Бог его к себе призвал.

Звезда полночная скатилась
И все, что было, позабылось.

"Вокруг меня кольцо сжимается…"
В. Ходасевич

"Вокруг меня кольцо сжимается",
Мне с каждым шагом все трудней,
И мне все реже открывается
Пространство светлых, ясных дней.

Деревья на ветру качаются,
Вокруг становится темней,
Я слышу – буря приближается,
Ну что ж? Померяюсь я с ней.

Мой путь, наверно, завершается,
Не повторить прошедших дней,
Я жил не так, как полагается,
Но верен был мечте своей!

"Вокруг меня кольцо сжимается",
Я, как в облаве егерей,
Но я не сдамся. Пусть стараются,
Я волчьим духом их сильней!
 
"Россия – громкая держава,
Твои сосцы зубам теребя,
Я высосал мучительное право
Тебя любить и проклинать тебя."
В. Ходасевич

Не мне  судьбы судьею быть
Не мне родителей  судить,
Но обречен я от рожденья,
По высшей воле Проведенья
И по желанью своему

В России жизнь свою прожить,
Свою судьбу с ней разделить,
Хоть есть за что Державу эту
И ненавидеть, и любить.

 ---
"Я тебя земной любила страстью *,
И не раз в объятиях моих
Ты испытывал минуты счастья,
И мы их делили на двоих.

Я не ангел, я не бестелесна,
Телом я своим к тебе прильну,
Хорошо оно тебе, мой друг, известно,
На прощанье крепко обниму.

"Пусть сплетаются в объятьях руки,
Пусть опять кружится голова,
Страстные, немые звуки
Пусть опять заменят нам слова.

Глаз отдыхает, слух не слышит…"
В. Ходасевич

Ум отдыхает, и рука не пишет,
Не сочиню уж ничего,
И сердце новых встреч не ищет,
Уже не надо никого.

На солнышке бы только греться,
Зимой – у печки, благодать,
Или тепло очень одеться
И выйти малость погулять.

Но больше, сидя на диване,
Пытаюсь что-нибудь читать,
Но все плывет, все, как в тумане,
И снова тянет полежать.

Глаз отдыхает, слух не слышит,
Но грудь больная еще дышит,
Мотор изношенный стучит,
И, вроде, бодрый еще вид.
***
"Когда разбудит вдохновенье
Моей души покой и сон,
Творю тогда стихотворенье,
В процесс творения влюблен.

Творю его из ничего –
Из мысли, вздоха и желанья,
Творю из чувства, из всего,
О чем не думаю заране.

Если получится, то я
Потом блаженно отдыхаю,
Его не раз перечитаю,
И восторгаюсь про себя…"
*) В. Ходасевич

***
Невероятнейший подарок
Мне сделали отец и мать –
Мне дали жизнь, и без помарок
Писал вначале я тетрадь.

Потом все больше стал грешить.
Прошла младенчества пора,
Я начал девочек любить –
Вступала жизнь в свои права.
***
Все тяжелей и тяжелей
Идти по жизни через годы,
Не отменим закон природы –
С годами жить нам все трудней.

Все чаще тянет полежать,
Все безразличнее вокруг,
Любимый  транспорт стал – кровать,
Давно уж нет сердечных мук.

"И не постигнуть юным вам"
Всей силы той неодолимой,
С которой тянет нас к корням,
С которой тянет нас к могилам.

"Юлиану Павловичу Анисимову", 1886-1940

"Я люблю тебя и плачу…"
Ю. Анисимов

Я люблю тебя такую,
Хоть могла и лучше быть,
Я от страсти зацелую,
А могу и задушить.

Я люблю тебя такую.
Все тебе прощаю я,
И нисколько не ревную,
Боль моя гулящая.

Я люблю тебя такую,
Адским пламенем горю,
Удавлю иль зацелую,
Но надеюсь и терплю.

"Владимиру Пясту"
(псевд. наст. фамю – Омельянович-Павленко- Пестовский,
1886-1940)

"Перед тобою прежний дом,
И было ль – верится  с трудом…"
В. Пяст

Он не уехал, он остался,
Как старый дом, он был забит,
Но все же след не затерялся,
Но все же не был позабыт.

Остался след в литературе –
Страна разрушена была,
Но без его смешной фигуры
Не вспомнить эти времена.

Как Дон Кихот, он был смешон,
Как в Дульцинею, был влюблен
В словесность русскую. Лишь в ней
Был смысл жизни его  всей.

Все остальное – безразлично,
Во что одет и где живет,
И, как дервиш, восточный нищий,
Не знал ни горя, ни забот.

Есть люди – символы эпохи,
Он – отраженье страшных дней,
Его дела безумно плохи,
Но он, он предан только ей.

"Михаилу Леонидовичу Лозинскому", 1886-1955

"Здесь утра трудны и туманны",
И жизнь, наверное, трудна,
Но этот город, город славный,
Россию пробудил от сна.

---
Был поэт, стал переводчик,
Благо языки он знал…

Уходили в переводы,
Уезжали «за бугор»,
Кто как мог, от «непогоды»
Укрывались до сих пор.

Лишь теперь пришла свобода –
Сам пиши, сам издавай,
И не прячься в переводы,
Если хочешь, уезжай.

Лишь теперь пришла свобода –
Написал и сам издал,
Денег нет лишь у народа,
Чтобы он тебя читал.

А точней, желанья нет,
Ну, зачем теперь поэт?
Прагматизма век настал
И поэт не нужен стал.

Люди прозою живут,
Люди пряники жуют,
Секс им нужен, не любовь,
И рекой лилась чтоб кровь.

Раньше тоже это было,
Но теперь все затопило,
Все прилавки и ларьки
Грязным валом той реки,
Что зовется субкультурой.

Правит бал здесь конъюнктура,
Сатана здесь правит бал,
Про это Маркс еще сказал.

"Александру Крученых"
(псевд. наст. имя – Алексей Елисеевич,
1886-1968)

"Хожу на службу
и даже ежедневно
что-то дряблое обедаю
с кислой капусткой…"
А. Крученых

Его «заумные» стихи,
Его дешевый эпатаж
Никто сегодня не читает,
Их даже даром не продашь.

Я не знаю, чего он заслуживает,
Здесь поэзии нет – провал,
Дисгармонию лишь обнаруживает,
Он над словом не колдовал.

Чем бессмысленнее, тем лучше –
Мир пускает в осень пузыри,
Отобедавши кислой капустой,
Он икает потом до зари.

"Михаилу Александровичу Зенкевичу", (1886-1973)

Один из первых акмеистов,
Единственный, кто уцелел,
Наверно, все же был не чистым
И в трибунале совесть съел.

Писал. Он много написал.
Он занимался переводами,
Он антологию издал,
Он посуху прошел над водами.

Был награждаем и не раз,
Вполне удачно жизнь сложилась.
Не Бог его, конечно, спас,
А к цвету белому немилость.

Хотел "из мрамора колени
Сквозь черный щелк поцеловать…
Конечно, далеко не гений,
Но все же, все же мог сказать."

---
Старайся, не ленись, пиши
Дневной, ночною ли порою,
Средь дел обычных иль в тиши,
И упадет на дно души
Однажды слово золотое.

И день оправдан будет этот,
Все остальное суета.
Почувствуешь себя поэтом,
Поймешь, в чем жизни красота.

---
Не суди окружающих строго,
Получил ты, чего хотел,
Не тревожь понапрасну Бога –
У него без тебя много дел.

"О, предки дикие!…"
М. Зенкевич

Тяжелой цепью поколений
Мы скованы, и вглубь веков
Уходят сумрачные тени
Порой незнаемых дедов.

От них к нам тянутся начала,
Там корни можем мы  найти,
Они, быть может, нас спасали,
Когда сбивались мы  с  пути.

И чем длиннее предков ряд,
Чем больше знаем  мы о них,
Надежней тем они хранят
Далеких правнуков своих.

"Елизавете Ивановне Васильевой"
(девичья фамилия –Дмитриева,
известна также под псевдонимом "Черубина де Габриак",
1887-1928)

В России любят все чужое,
Все норовят взять псевдоним.
Чтоб имя русское, простое
Отринуть…Да и Бог же с ним!

И назвалася Черубиной,
Хотя лишь Дмитриевой была,
И этим именем «старинным»
К себе вниманье привлекла.

Но имя звонкое отпало,
Как у ореха скорлупа,
И оказалось, что немало
Она без имени могла.

И, несмотря на все, что было,
На всюду льющуюся кровь,
Она в стихах своих явила
Нам чисто русскую любовь.

***
Как мы падки на все иностранное,
Поэтично оно звучит.
Наше, местное, бесталанное,
К сожаленью, так не блестит.

Как мы падки на имя громкое,
Нам обычное имя смешно,
Щеголять будут новым потомки,
Позабыв, что чужое оно.

Как мы падки на все иностранное,
Как не ценим родное, свое,
Нам природой и Богом данное
Наше собственное житие.

"Бенедикту Константиновичу (Наумовичу) Лившицу" (1887-1938)

"Когда тебя петлей смертельной
Рубеж последний захлестнет…"
Б. Лившиц

И вот его рубеж последний
Настигнул через двадцать лет,
И по статье, статье расстрельной
Безвинно осужден поэт.

Еще один в огромном списке
Бесследно сгинувших во тьме,
Статья «Без права переписки»
Была лукавою вдвойне.

Она надежду подавала –
Вернется узник, может быть,
И список вроде уменьшала,
Зачем, мол, правду говорить

Он призывал,…но рев звериный
Ответом был на тот призыв,
Нельзя признать наполовину,
Власть не оценит твой порыв.

И не таких она ломала,
А тут – поэт-интеллигент,
Она статью ему впаяла,
И вот уже поэта нет.

Что ж, он поверил  новой власти,
Он не уехал, хоть и мог,
И оказался  в хищной пасти –
Таков печальный был итог.

"Петру Ивановичу Орешину", (1887-1938)

Песню о Есенине первый написал,
Дождичком весенним он его назвал,
Братом сероглазым, утренней росой,
Отзвенела песня над землей родной.

Сам был настоящий,
От земли мужик,
Дуб, в лесу стоящий,
Крепок и велик.

Но попутал леший
Ржаного мужика,
Закрутили бесы
И в глазах тоска.

Поддержал он новую,
Не от Бога власть,
И пришлось бедовому
За нее пропасть.

И судили грешного
За простым столом:
Справа – Петр Орешин,
Слева – исполком…

Ой ты Русь, "весенняя,
Ягода лесная",
Помяни Орешина,
Помяни, родная.

***
"Земля моя, ах, скоро ль, скоро
Ты радостью заговоришь?… "
П. Орешин

Он праздник ждал, но не дождался,
Природой лишь душа полна,
Он  вечно ею  любовался,
Она одна была верна.

Все остальное ненадежно –
Кругом насилие, обман,
Кругом все дико, пошло, ложно,
Сплошной в понятиях туман.

"Лишь сон берез, задумчивый, печальный",
Лишь тишина полей,
Лишь птиц осенних крик прощальный,
На душу лился, как елей.

Но не спасла его природа,
Любовь к ней тоже не спасла.
Не он один. Там тьма народа
Легла под обод колеса.

***
"Загуляли над лесом снега" *,
Замели все пути и дороги,
Ни туда не пройти, ни сюда,
Утопают в снегу мои ноги.

Еле вышел на прежний свой путь
И стараюсь идти этим следом,
А кругом беловатая муть
И равнина сливается с небом.

Я стараюсь идти нога в ногу,
Не дай Бог потерять этот путь!
И садятся снежинки на грудь,
Нарастая на мне понемногу.

Чу, от лыж еле видимый след,
Он выводит затем на дорогу,
Видно, кто-то прошел здесь в объезд…
Ну, теперь уж дойду.  Слава Богу.
*) П. Орешин

"Игорю Васильевичу Северянину"
(псевд.; наст. фам. – Лотарев, 1887-1941)


Ему хотелось старья крушения,
Рожденья нового хотелось человечества,
Ему хотелось возвышения
Над миром затхлого Отечества.

От футуризма до марксизма
Так близко, как рукой подать,
И та же смесь комизма и трагизма,
И тот же винегрет из всяких «измов»,
Кто пьян, кто трезв – не разобрать,
Где правый, левый – не понять.

И были изыски смешные,
И сани были расписные,
И люди были все чудные,
Им было наплевать,
Что думают о каждом в свете,

И был кто в кофте, кто в жилете
Без пиджака, а кто в корсете…
Большие просто были дети,
Иль скоморохов рать.

Но как-то двигалось искусство,
Варились щи, хоть и не густо –
Картошка мерзлая, капуста,
Но было, было что жевать.

Одним из них был мой герой,
Стихи его передо мной,
И наслаждаюсь я порой
Его жасминною строкой.

Его курсистки  обожали,
Ах, Боже мой, как он любил,
Когда восторженно кричали,
Когда на сцену вызывали
И он Король поэтов был,
"Наикорольнейший король!"
И льстила эта ему роль.

---
Его поэзия эстетная,
Его поэзия изящная,
Его поэзия, как женщина,
Благоуханная, блестящая.

И все концы, и все начала
Любовь одна в себя вмещала,
И большего нет в мире счастья.
Чем целовать ее запястья
И обнимать ее колени.
Он в этом  истинный  был  гений.

Но он писал не для забавы,
Другого делать не умел,
Его стихи – источник славы.
А славы он всегда хотел.

---
В далеком дальнем далеке,
На берегу заросшего пруда
Он грезил о форелевой реке
И в мыслях уносился к нам, сюда.

Он грезил о форелевой реке,
Он грезил о березовом коттэдже,
О будущем, и в призрачной надежде
Шалэ он строил, дачу на песке.

И век прошел, и новый настает,
И также юноша, поэзией плененный,
В его стихах свои мечты найдет
И девушке прочтет, в него влюбленной.

---
Когда ж осыпались цветы
Жасмина и сирени,
И отшумела суета
Гротескных словопрений,
То обнаружилась на дне
Страдающей души
Любовь к своей родной стране,
Тоска по снежной тишине
Архангельской  тиши.

---
И вновь поэзия упадка,
И вновь убит, убит, убит,
И вновь в России нет порядка.
И опыт прежний позабыт.

И позабыто слово святость,
Была которая, была,
Кумиром снова стала сытость
И бездуховность расцвела.

И вновь не та литература,
И вновь поэзия не та,
И в глянцах сплошь номенклатура,
Но что ни книга – пустота.

Все тоже. Новый век настал,
Но также пошлость правит бал.

 "Я, гений Игорь Северянин…"
И. Северянин

"Мы все глядим в Наполеоны *,
Приятны нам хвала и лесть,
Мечтаем мы о медальонах,
Что гравируют в нашу честь."
*) А. Пушкин

"Как хороши, как свежи были розы
В моем саду!…"
И. Мятлев

Стих сей известен был давно,
Но лишь поэзии дано,
Повторить его опять
И образ вечный тем создать:

"Как хороши, как свежи были розы
Моей страной мне брошенные в гроб…"
И. Северянин

Все те же розы, но судьба
Другая божьего раба.
В его уме роятся грезы
И льет горючие он слезы…

"Это было у моря, где ажурная пена..."
И. Северянин

Со мною тоже это было,
Я тоже помню, но свое,
И также солнце заходило,
Она любовь свою дарила,
И принимал я дар ее.
И много, много убежало
Воды, и времени, и сил,
Вся жизнь прошла, все миновало,
Лишь в сердце память сохранил.

А что же Игорь Северянин,
Причем он здесь? Он вдохновил,
Его читаю на диване
И набираюсь новых сил.

И так же хочется мне в поле,
И так же рвусь под небеса,
Зимой ли, летом, на просторе
Еще кипит моя строфа.

***
Утомленное солнце * клонилось к закату,
Ветер стих и лениво плескалась волна,
Утомленное солнце заходило на Запад,
И зажглась на Востоке ночная звезда.

Ах, зачем, от чего в жизни так много горя,
В нас самих почему еще много так зла,
Ведь такое прекрасное тихим вечером море,
И о счастье нам  шепчет морская волна.

Утомленное солнце клонится к закату,
Лишь верхушки деревьев ласкают лучи,
Утомленное солнце заходит на Запад,
И мне хочется крикнуть: «Постой! Погоди!»
*) Иосиф  Альвек

"Он готов осупружиться, он решился на все… "
И. Северянин

Я супружился часто,
(Был я молод и зелен)
Первый раз в двадцать пять,
Ну а в сорок опять,
И еще в пятьдесят
Целовал я колени,
А теперь завязал –
Не уж прежних волнений.

***
Почти каждая ночь для нее новобрачная,
Упоенье  любовью ей судьбой предназначено,
Ее жизнь вся желанье, бесконечная страсть,
Мимолетны страданья, лишь  в любви ее власть.
***
Пылали взоры, ласкался ветер,
Горели свечи, Вы были «За»,
И Вы любили в тот дивный вечер,
И отдавались, закрыв глаза.

И повторялось все это снова,
И, сладострастьем упоен,
Я целовал любви основу,
Безумством страсти ослеплен.

И целый день я был во власти
Твоей любви, я ждал тебя,
Как рвутся в шторм тугие снасти,
Дрожали нервы так у меня.

Не помню, сколько все это длилось,
Я не считал тех сладких дней,
Но, как стекло, любовь разбилась,
Лишь образ твой в душе моей.

"Что толку охать и тужить -
Россию нужно заслужить!"
И. Северянин

"Что толку охать и тужить –
Россию нужно заслужить!"
Но тяжело в России жить,
Зато легко в ней умереть.

В России можно  песни петь,
Про русскую бескрайну даль,
Снега, морозы и печаль,
Понять которую едва ль
На  расстоянии дано,
Которую одно вино
Лишь только может заглушить,
А также совесть успокоить.

Поэзия в России стоить
Поэтам может головы,
Когда они идут «на Вы»
С власть предержащими,  со Светом,
Иль просто с чернью из толпы.

Вот почему такой поэт
В венок терновый здесь одет,
Он также важен здесь, как хлеб,
Или как доброе вино.

Поэту только  здесь дано
Лишь после смерти славным быть,
Ох, хорошо в России жить!

"Любить единственно, одну и ту же..."
И. Северянин

Любить единственно, одну и ту же,
Как редко Бог дает такой удел,
Быть любящим и верным мужем,
Не каждый это бы сумел,
Не каждому дано до старости любить,
С подругою одной всю жизнь свою прожить.

Любить одну и ту же – очень сложно,
Одной и мысль, и чувства –  все отдать,
Для многих это было б невозможно,
Одним лишь  избранным  -  такая благодать.

Я в их число, к несчастью, не попал,
Жизнь тискала меня в своих объятьях,
И, если не за каждым платьем,
То уж за каждой юбкой я бежал.

****
Я о прошлом своем не хочу говорить,
Лучше было б его мне совсем позабыть,
Лучше с чистого  мне жизнь начать бы листа,
Да продлить бы ее лет еще на полста!

Я тогда осторожнее был бы во всем,
И я жил бы не так, будто все нипочем,
Лишь красавиц тогда я бы больше любил,
Меньше б тратил тогда  на стихи я чернил.

Я о прошлом своем не хочу говорить,
К сожаленью, нельзя ничего изменить.

"Я голоса ее не слышал,
И имени ее не знал..."
И. Северянин

"Я голоса ее не слышал,
И имени ее не знал,"
Но мне казалось, будто раньше
Ее я где-то уж встречал,
И показалось, будто свыше
Мне чей-то голос прошептал...

И я узнал ее, Богиня,
Сойдя с немого полотна
И улыбаясь, мне навстречу
Походкой легкою пошла.

Проснулся я оторопелый,
Луна сияла в вышине,
Тогда я понял, что наверно,
Какой-то знак дается мне.

"Я  отплачу тебе своим грядущим
И за собой в бессмертие введу!"
И. Северянин

Моя жена, теперь еще и Муза,
Я за тобой живу, не ведая забот,
И твой совет всегда мне крайне нужен,
Пишу ли я стихи, болит ли мой живот.

Ты принесла с собой любовь, надежду, веру,
Тепло и красоту под мой убогий кров,
Ты много мне дала, ты многое сумела,
Чем заплачу тебе я за твою любовь?

Я мужем был отнюдь не самым лучшим,
И пролила со мной ты не одну слезу,
"Я отплачу тебе своим грядущим,
И за собой в бессмертие введу!"

"Мой ум - в извивах, все сердце - в воплях..."
И. Северянин

Мой ум - в извивах, а сердце - в шрамах
От тяжких дум и от любви,
Герой я множества  романов,
Горит огонь в моей крови.

Мой дон-жуанский список длинен,
И каждый год он все растет,
Но я в изменах не повинен,
Любовь сама ко мне идет.

Идут поклонницы поэта,
Им не могу я отказать,
Я им стихи дарю за Это,

Поскольку есть мне что  сказать.

Мой дон-жуанский список длинен,
И грустно мне его кончать,
Люблю я дам, я не повинен,
Что мне их хочется опять….

Поэт лишь тот, кто собственною кровью
Готов писать стихи с любовью
На чем попало и везде -
В пустыне ли, в открытом океане,
В горах ли на скале, в лесу ли на траве.

" ...и.. .вел рассказ
Словами между букв, пером не по бумаге..."
И. Северянин

Чужую жизнь читаю между строк,
Ищу подтекст, что прячут за словами,
Что пишут между букв, пером не по бумаге,
Чтоб не навлечь усмешку иль упрек.

Кто сам себя в себе не изучал,
Души своей не освещал потемки,
Чужую душу вряд ли бы понял,
Не только взрослого, но даже и ребенка.

Чужую жизнь читаю между строк,
Ищу подтекст, что прячут за словами,
Хочу извлечь я для себя урок,
И поделиться этим с вами.

"В моей душе восходит солнце..."
И. Северянин

"В моей душе восходит солнце",
Всему и вся  всегда я рад,
Я изучил бы жизнь до донца,
И каждому я был бы брат.

Готов лучами я лучиться,
Готов я искрами сверкать,
Бог даст, вам это пригодится,
И жизнь поможет скоротать.

"Живи себе вовсю, отчаянно греша!.."
И. Северянин

Живи, отчаянно греша,
Живи, влюбляйся непрестанно,
От каждого случайного романа
Пусть нежно светится  душа!

Живи, не ведая сомненья,
Люби, насколько хватит сил,
Чтоб не одно чудесное мгновенье
Тебе Господь в награду подарил.

"Она идет тропинкой в гору…"
И. Северянин

"Она идет тропинкой в гору,"
Идет одна, там ее ждут,
Идет согласно уговору,
Пусть опоздает, не уйдут.

И вот пришла.
Забор, калитка, крылечко,
Дверь, и в дом вошла,
Как будто пела где-то скрипка,
И оборвалась вдруг струна.

И поцелуи, поцелуи,
Объятья, жаркие уста…
Вина  в бокалы льются струи,
О, счастье! Саския пришла!
               

"Сегодня не приду; когда приду – не знаю…"
И. Северянин

Сегодня не приду, не жди меня, мой милый, –
По телефону вдруг она сказала мне,
И сразу стала комната могилой
С цветком, растущим скромно на окне.

И завтра не приду, когда приду, не знаю, –
Добавила она, чуть помолчав.
Я понял все, и трубку я бросаю,
Показывая ей тем самым весь свой нрав.

Как упростилось все. Как сложно было раньше
Вот так все отношения порвать.
Как упростилось все. Как можно теперь дальше,
Как можно дальше милую послать.

***
"Сосны качались, сосны шумели," *
Ветер порывистый волны вздымал,
Волны под вечер совсем осмелели –
Ветер их дерзко на берег бросал.

С шумом и плеском они осыпались
И, обессилив, катились назад,
Но им на смену другие старались,
Шли бесконечные, как на парад.

"Сосны качались, сосны шумели," *
Ветер порывистый волны вздымал,
Тесно прижавшись, мы молча сидели
И я все крепче ее обнимал.
*)  И. Северянин

"В особенности
люб мне воздух деревенский…"
И. Северянин

Я живу на природе
От весны до зимы,
Средь простого народа,
Под присмотром жены.

Деревенька родная
Средь лесов и полей,
Воздух этого края
Всех других здоровей.

Из колодца мы воду
Чистейшую пьем,
С своего огорода
Зелень-овощ жуем.

Нас своими плодами
Одаряют леса,
И хранят облаками
От жары небеса.

"С презреньем благодушным на двуногих
Взираем, справедливо, свысока,
Довольствуясь сочувствием немногих,
Кто золото отсеял от песка…"
И. Северянин. Бальмонту

По мне немного стоит тот,
Кого лишь избранный поймет.
Пиши, как пишется. Пусть боги
К твоим твореньям будут строги,
Решая, многими иль нет
Ты будешь признан как поэт.

"Моя жена всех женщин мне дороже" *,
Которым я свой Список посвятил **.
Она его, в конце концов,  итожит,
Поскольку нет уж больше сил.
*) И. Северянин
**) Имеется в виду мой цикл стихов «»Я Донжуанский список свой листаю…»

"Любовница – дивное русское слово…"
И. Северянин

Любовница! Есть в этом слове
Всепобеждающая страсть.
Она лежит в его основе,
Ее необорима власть.

Любви  здесь может и не быть –
Достаточно одной лишь страсти.
И без любви с ней можно жить,
Греховное вкушая счастье!..

"Самуилу Яковлевичу Маршаку", 1887-1964

"Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанным, когда он был рожден…"
С. Маршак

Мы знаем, что подписан, но отложен;
Когда-то будет в действо приведен,
Пусть приговор сей непреложен,
Душа пока вкушает сон.

Нас утешает жизни даль,
Она пока необозрима;
И гоним из души печаль,
Хотя подчас веселье мнимо…

---
Конечность жизни осознал
Я в раннем возрасте, признаться,
И смысл существованья стал
Лишенным смысла мне казаться.

Зачем на этом свете жить,
Коль суждено мне умереть,
И стоит ль жизнью дорожить,
Раз неизбежна все же смерть?

Ведь каждый день и каждый час
Меня к развязке приближает;
Не лучше ль кончить жизнь сейчас,
Раз все равно она растает,
Как снег под вешними лучами
Иль лед, ломаемый волнами?
И только грязная вода
Стечет, неведомо куда…
 
Но тут другие впечатленья
Мною всецело завладели
И грустные мои сомненья
Из сердца вытеснить сумели…

"Павлу Александровичу Радимову", 1887-1967

"Не нужно никаких событий,
Пусть мерно жизнь идет в черед…"
П. Радимов

"Не нужно никаких событий,"
Пусть дни размеренно катятся,
Не нужно подвигов и житий,
Нам  жизнь дана, чтоб  наслаждаться.

Если звучит в тебе природа,
Если душою не устал,
Ищи в лазури небосвода
Свой поэтический кристалл.

Ищи в траве, на дне ручья,
Там, там поэзия твоя.

"Ветла с одиноким вороним гнездом.
Сухая дорога и серое поле.
Под синим высоким небесным шатром
Широкая древняя воля…"
П. Радимов


Лес, поле, старая береза,
Песчаный косогор,
А в стороне от той березы
Темнел сосновый бор.

Там, под березою родник
Подземные лил слезы,
Губами я к нему приник,
Укрывшись в тень березы.

Напившись, долго отдыхал,
День жаркий, знойный,
А где-то рядом жук жужжал,
Как путник беспокойный.

Под этот звук я задремал,
Был сладок краткий сон,
Проснувшись, долго я лежал,
Смотря на небосклон.

Потом, напившись еще раз,
Продолжил я свой путь,
Дорога меж полей вилась
И жарко было жуть.

"Николаю Яковлевичу Агнивцеву", 1888-1932

Скажите мне, что может быть
Прекрасней страстного желанья,
Когда вам, есть кого любить,
Кто жаждет вашего лобзанья?

Скажите мне, что может быть
Прекрасней первого свиданья?
Вам не дано его забыть,
Ее очей очарованья.

Скажите мне, что может быть,
Когда в объятьях задушить
Вы деву юную готовы?
Она ж не в силах вас любить,
Она дала другому слово.

Скажите мне, что может быть,
Зачем и как теперь вам жить,
Как разорвать любви оковы?

"Владимиру Ивановичу Нарбуту", 1888-1944?

Он  опять  был арестован,
Погиб в Колымских лагерях:
Или той  жизнью измордован,
Или расстрелян в попыхах.

А он сотрудничал с режимом,
Журналов пару издавал,
Он преданным хотел быть сыном,
Он им поэму написал.*

Россию Разина и Ленина
Хотел в своих стихах воспеть,
Но жизнь была уже отмерена,
Не помогло. Не дали спеть.

А, ведь, иначе  быть могло –
Он мог уехать, как другие,
И посвятить свое перо
Спасенью имени России.

Его Цветаева любила,
Вот там бы с нею и дружил…
Судьба иначе  рассудила –
Он получил, что заслужил.
*) Имеется  ввиду цикл «Большевик».

***
Его Цветаева любила,
Он только этим знаменит,
И неизвестно, где могила,
Но вряд ли будет позабыт.

Поэт серебряного века,
Есть, есть достойные стихи,
Был недалеким человеком,
Но, видно, любящей души.

***
Ни что в веках не изменилось,
Проблемы на Руси все те же –
Россия крови не напилась,
Хотя волнуется все реже.

Ее дороги не измерены,
Пылает зарево костров,
Россия Разина и Ленина,
Бандитов и большевиков.

"Горянскому Валентину Ивановичу"
(псевд., наст. фам. – Иванов,
1888-1949)

Есть примета: забыла – вернется…
Платье долго висело в шкафу,
Иногда лишь рука прикоснется,
Когда вещи свои я беру.

Не вернулась, и платья не надо,
Я надеялся долго, все ждал,
Это платье осталось наградой
Мне от той, что навек потерял.

Есть примета: забыла – вернется…
Не вернулась. Вот верь в чудеса.
Но я верю, а что остается.…
Жизнь без веры совсем уж пуста.

"Дон Аминадо"
(псевд., наст. фам. – "Шполянский
Аминад Петрович", 1888-1957)

"В смысли дали мировой
Власть идей непобедима:
От Дахау до Нарыма
Пересадки никакой…"
Дон Аминадо

Очень тонкий, замечательный
И прозаик, и поэт,
Очень умный, проницательный,
Жаль, что больше таких нет.

Революцию не принял,
Понял, что она несла,
И  уехал из России,
Жизнь вне Родины прошла.

Дым без Родины вдыхая,
По России тосковал,
Но порядки наши зная,
К ней иллюзий  не питал.

Он не верил  в власть идей,
Знал, что власть материальна,
Коль нет  дела до людей,
То она сакраментальна.

Очень тонкий, проницательный
С чувством юмора большим,
Человек был замечательный,
Жаль, что незнакомы с ним.

"И смешавшись с вялым тленом
Прошлогодних серых мхов,
Долго держится в аллее
Запах сладостный духов…"
Дон Аминадо

Она прошла, легко ступая,
Она исчезла средь домов,
Но долго в воздухе не таял
Манящий след ее духов.

И этот запах сладострастный,
Фигуры стройной гордый вид,
И профиль женщины прекрасной
Меня который день томит.

"Михаилу Дмитриевичу Артамонову", 1888-1958

На Ивановских ситцах
Не только цветы,
Но и рифмы цвели,
И поэты росли,
Без претензий росли
И без шума,
Ах ты, думушка, горькая дума.

Ах, Ивановский край,
На невест он богат,
Поезжай в этот край,
Полюби тех девчат.

Я бы их полюбил.
Я бы их приласкал,
Я б стихи сочинил
И всю ночь им читал.

Но боюсь, не стихов
Они ждут от меня,
В дуновенье ветров
Не хватает огня.

В дуновенье ветров,
И в гуденье весны
Им греховные, думаю,
Видятся сны.

"Наталье Васильевне Крандиевской-Толстой", (1888-1963)

"Есть где-то жизнь, но далеко!
Есть где-то счастие, но где же?…"
Крандиевская-Толстая


Себя сумела отстоять,
Себя сумела сохранить,
И не прервалась жизни нить –
Вновь начала она писать.

Она Отчизне подарила
Троих талантливых детей,
Она под сердцем их носила,
Как носят сотни матерей.

Не стала жизнь ее осечкой,
Ее достойно прожила,
Я перед Богом ставлю свечку
За добрые ее  дела.

***
Не истеричка.  Без претензий.
Не величавая мадонна.
А просто женщина со вкусом,
К тому же мать, хозяйка дома.

Очаровательный портрет,
Дает же Бог такие лица,
Она к тому же и поэт,
Такой женою бы гордиться,
Такую вечно бы любить,
Но не дано счастливой быть…
И вновь стихи, души отрада,
Поэзия ее награда,
К том уже мать троих детей.
Как это все вместилось в ней?

Вот женщина, вот идеал,
Такой бы, право, все отдал!.

"Я не прячу прядь седую
В тусклом золоте волос…"
Н. Крандиевская -Толстая

Она не прячет прядь седую,
Не красит краскою волос,
И я б люблю ее такую,
С какою жизнь прожить пришлось.

Пускай не всю, пусть лишь остаток
Судьбой отмеренных мне дней,
Но грех любви все также сладок,
Хоть реже б мы любились с ней.

И я б любил ее такую,
До донышка, порой до слез,
Ту, что "не прячет прядь седую
В тусклом золоте волос."

***
"Кто знает сумерки в глуши?"*
Они так долго-долго длятся,
Когда один и не души,
И не с кем словом обменяться.

И только книга – лучший друг,
Или прогулка по дороге,
И только поле, лес вокруг,
Идешь, пока устанут ноги.

Но в одиночестве есть прелесть –
Никто тебя не отвлекает
И над душою не стоит,
Докучных тем не предлагает,
Перед тобой не мельтешит.

Но все же ждешь ее с тревогой,
Она уехала и вот
Должна вернуться. Боги! Боги!
Когда же, наконец, придет?
*) Н. Крандиевская -Толстая

"Мариэтте Сергеевне Шагинян", 1888-1982

И Бог безумствует, а дьявол рукоплещет,
И кровью залита страна,
И каждый смертный в ней трепещет,
И чудом уцелела лишь она.

 За это преданной была,
Лениниану написала,
Такие корни «откапала», *
Что власть была тем смущена.

Прожив Мафусаилов век,
Пережила многих коллег,
Была советским раритетом,
Но честной ли была  при этом?
*) Откапала еврейского дедушку Ленина по матери –
Израиля (в крещении Александра) Бланка.

"Там, в голубой исповедальне
Ночной монах зажег свечу… "
М. Шагинян

Настала ночь. Укрылось все живое.
Молитву верующий творит,
А там, высоко над горою
Звезда вечерняя горит.

В заоблачном монастыре
Зажег монах свою свечу,
Он молится и обо мне,
Хоть я об этом не прошу.

Он молится и обо мне,
О всех заблудших в этом мире,
Все страны света, все четыре,
Ему виднее  в вышине.

И я творю свою молитву,
Но лишь о близких и родных,
Я каждый день иду на битву,
Стараясь защитить живых.

За них творю молитву я
Пред ликом матери покойной,
И на душе моей спокойней –
Она поможет, нас любя.

"Николаю Гавриловичу Полетаеву", 1889-1935

"Портретов Ленина не видно:
Похожих не было и нет.
Века уж дорисуют, видно,
Недорисованный портрет…"
Н. Полетаев

Века его дорисовали,
Но лучше б мы его не знали –
Во имя путаных идей
Миллионы погубил людей.

"Михаилу Прокофьевичу Герасимову", 1889- 1937?

Посты большие занимал,
Командовал, руководил,
И в то же время он писал
О том, чем сердцем жил.

Двойной не выдержав нагрузки,
Он вышил из рядов….
Хотел жить истинно, по-русски,
Без гимнов лживых слов.

Но мир делился пополам –
На чуждых и своих,
Был арестован и пропал
В подвалах тех глухих.
---
Простая русская земля
Освещена его стихами –
"Дымят горбатые поля,"
От облаков ложится тень,
Ручьи серебряными голосами
"Звенят немолчно ночь и день."


***
"Я не в разнеженной природе,
Среди расцветшей красоты, –
Под дымным небом на заводе
Ковал железные цветы…"
М. Герасимов


Есть песни о любви, есть песни о природе,
Но песню о железе встречаю первый раз,
В те давние и проклятые годы
Она в цеху  от пламени зажглась.

Она звала к борьбе железными рядами
Под стягом огненным  свободного труда,
Она врагов косила железными серпами,
Усталости не зная никогда.

Железо отзвенело, железо отзвучало,
Железо заржавело от пота и крови,
И люди от железа, казалось, одичали,
Не видя звезд на небе, не ведая любви.

И только гул машин, металла только звон,
Свободный гражданин опять порабощен,
Железной властью он
В железо заключен…

"Сергею Антоновичу Клычкову", 1889-1937?

"Не грустить и не молиться
И не петь я не могу…"
 С. Клычков

Не грустить и не молиться
И не петь ему нельзя –
Он родился, чтоб трудиться,
Пока вертится земля.

Он родился с крепкой верой
В доброту среди людей,
Но он выпил полной мерой
Злобу окаянных дней.

Хоть оброс потом он шкурой,
Но уже не помогло –
Обвинитель смотрит хмуро
И сурово на него.

Что ему, что дело шито,
Им, злодеям, все равно,
Крови требует корыто,
Хоть и так уже полно.

"Не грустить и не молиться"
И не петь всю жизнь не мог…
Хочется мне поклониться,
Кровь стереть с разбитых ног.

"Впереди одна тревога
И тревога позади…"
С. Клычков

Впереди меня тревога,
Позади меня печаль,
И пылит моя дорога,
Убегая к небу, вдаль.

Сколько я пройду, не знаю,
Солнце встало высоко,
Я на Бога уповаю,
Но до Бога далеко.

Людям я уже не верю,
Верил, когда молод был,
Неприкаян, околею,
Выбившись совсем из сил.

И вобьют в мою могилу
Кол осиновый. На нем
Лишь ворона сядет с дуру
Серым, непогожим днем.

***
"Как и встарь, месяц облаки водит",*
Звезды ходят по следу гурьбой,
А не то в стороне хороводят,
Поражая весь мир красотой.

Как и встарь, серебрятся туманы,
Как и встарь, зеленеют поля,
Поздней осенью птиц караваны
Улетают в другие края.

Как и встарь, деревенька приткнулась
У реки, где шумят камыши.
И тропинка туда потянулась,
И кругом, как и встарь, ни души.

Как и встарь, заметает снегами
Здесь зима и леса, и поля,
Лишь ворон одинокая стая
Оживляет порой небеса.

Как и встарь, те же милые с детства,
Те же с детства родные края,
Это данное Богом наследство,
Это близкая  сердцу земля.
*) С. Клычков

Арсению Ивановичу Несмелову
(псевд. наст. фам. – Митропольский,
1889-1945)

"И это утро, обрастая
Тоской, острей которой нет, –
Я снова вижу из Китая
Почти через двенадцать лет."
А. Несмелов

Судьба мотала гренадера –
Была гражданская война,
Действительность была сурова
В те грозовые времена.

Его забросило в Харбин
На двадцать горьких лет.
Китай, Манчжурия. Один,
Как камень, был поэт.

Там жизнь была жесткой, грубой
И вот на склоне лет
Он научился скалить зубы,
И  говорить всем «нет!».

Когда же и в этот край пришла
Победоносная Россия,
ЧК поэта «замела»  –
Изловили и сослали
В пересыльную тюрьму.
Мало жертв им было, мало –
Дал им Бог еще одну.

Хоть поэт он был отменный
И стихи, как на подбор,
Но у власти той, тюремной,
Одинаков приговор.

Сколько зла она творила,
Кто ответит и когда?
Вот еще одна могила
Раньше времени «взошла».

"Константину Абрамовичу Липскерову", 1889-1954

Всех знал. Его все знали.
Много писал, но был в опале.
Переводил других поэтов
И сносно жил в стране советов.

Обычный, рядовой поэт,
Но свой оставил все же след.

"Александру Николаевичу Вертинскому",  1889-1957

"Я влюблен в Ваше тонкое имя «Ирена…»

Годы шли, мы давно уже с нею расстались,
Я не знаю, что с ней и где ныне она,
Только в памяти имя  ее мне осталось,
Только имя, как свет из  окна."
А. Вертинский

Я писал ее имя, как вещее слово,
На тетрадях, на книгах, везде,
Без конца повторял его снова и снова,
Как молитву, что шепчут в беде.

Оно музыкой в сердце моем отзывалось,
Оно было частицей ее,
И, когда я писал, мне все время казалось,
Будто это родное, мое.

Годы шли, мы давно уже с нею расстались,
Я не знаю, что с ней и где ныне она,
Только в памяти имя  ее мне осталось,
Только имя, как свет из  окна.

"Николаю Николаевичу Асееву", 1889-1963

Семьдесят при жизни книг!
Такого быть не может,
Я  к такому  не привык,
Меня это тревожит.

Премии и ордена,
Машины, должности и дачи.
А глубина где, глубина?
Или поэзия – в придачу?

Черте что, а не стихи,
Страшно плоски и унылы,
Сводит скулы от тоски
И читать нет больше силы.

И нет в них лирики на грош,
И ничего в них не поймешь.

Вот стих один взял для примера
Лауреата, кавалера:

"Когда ж зевнет над нами осень,
я подожгу над миром косы,
я посажу в твои зеницы
такие синие синицы."

И мне зевается над ним,
Поэтом плоским, площадным,
Но все-таки кой что нашел
И мимо все же не прошел.

***
Где же Асеев? –
       Далече
Так написал ученик *.
Бьется родник его речи –
Чистый, холодный родник.

Ученику все ж виднее.
Я не его ученик.
Все же намного беднее
Рванный Асеевский стих.
*) С. Васильев

"Я не могу без тебя жить…"
Н. Асеев

Я не могу без тебя жить,
Без тихой ласки твоей и заботы,
Я не могу без тебя быть,
Даже писать и то не охота.

Мне за тебя обидно до слез,
То, что так мало тебе досталось,
Ведь для тебя мне не жалко и звезд,
Хоть ползвезды, ну хоть самую малость.

Мне для тебя ничего не жаль,
Все бы отдал я тебе без остатка,
Вместе с тобою умчался бы вдаль,
Скажем, в Италию, жизнь где, как сказка.

"Давай, всерьез, по-настоящему
Поговорим с тобой про счастье…"
Н. Асеев

Но в чем оно? Наверное, в любви,
И, если этот парень стоящий,
Такого не гони.
Такому всю себя отдай,
Получишь еще больше,
И станет жизнь твоя, как рай,
И века будет дольше.

"А жандармы сидели,
     лимонад попивая,
и слова его песен
 про себя напевая. "
Н. Асеев

Так бывает, увы, так бывает –
Наши песни  поют палачи,
Дети тех палачей вырастают
И другие они, чем отцы.

Так Высоцкого пели мерзавцы,
Им казалось, что это не про них.
«Мы ж не волки…» Им, бедным, казалось,
Что они понимают тот стих.

Так бывает, увы, так бывает.
Пусть хоть песни поют. Помогает.

"Анне Андреевной Ахматовой"
 (псевд.; наст. фам. – Горенко, 1889-1966)
          и ее друзьям

"Я не прошу ни мудрости, ни силы.
О, только дайте греться у огня!…"
А. Ахматова


Какая сложная  натура,
Страстей поток, обвал,
Но и высокая культура,
И многое Бог дал.

Не только в море заплывала,
Что берега не видно,
Стихи такие написала,
Что до сих пор завидно.

Не подчинялась никому,
Узду не признавала,
И лишь высокому уму
С достоинством  внимала.

Была в ней величавость,
Достоинства полна,
Еще при жизни славой
Увенчана была!

И этот гордый поворот,
Взгляд, устремленный вдаль,
Души бестрепетный полет,
И царственная шаль.

Была земной, соблазны знала,
И водку, как и все, пила,
Но глубоко все понимала,
Чудес от жизни не ждала.

Сказала тяжкие слова
Про жизнь на волоске,
Про звезды смерти в головах,
Про счастье на песке.

Слова о временах лихих,
Тогда мы их не знали,
Таились даже от своих…
Как много потеряли!

(Слова о временах лихих –
У времени в плену
Таились даже от своих,
Живя в одном дому.)

Их было двое в веке том –
Она и пенная Марина,
Но оскудел их общий дом,
Высокое проходит мимо.

Остались только тени там,
Закончилось их время,
Давно уж проводили дам,
Шумит потомков племя.

И пишут новые стихи –
Кто хорошо, кто плохо,
И те же  меж людей грехи
И в новую эпоху.

Но памятник тех, прошлых дней
Воздвигнут из стихов,
Из книжек, посвященных ей,
Ее учеников.

И греемся мы у огня,
Зажженного и ею,
Мы по поэзии родня,
Хотя  она  мудрее.

***
Какие люди помогали
Ей жизнь в опале провести,
Они собою рисковали,
Они о ней нам  рассказали
И помогли ее спасти.

Здесь всех нет места показать,
Всех не вместить,
Хочу о трех лишь рассказать,
Что ткали нить.

"Лидии Корнеевне Чуковской"
Держу в руках ее трехтомник,
И на портрет ее смотрю –
Какая честность, нежность, скромность,
Как я таких  боготворю!

Души высокое призванье
Страданья не ожесточили,
А глубиной воспоминаний
Черты живые сохранили.

Как  бескорыстно помогала,
Умом и сердцем понимала
К чему причастна. Написала,
Подобно Левию Матвею,
Свою святую эпопею.

Ее «Записки» – откровенье,
Евангелие о поэте,
Благая весть. И нет сомненья
Им долго жить на этом свете.

"Эмме Григорьевне  Герштейн"

Какая грустная судьба,
Какой невыносимый быт!
Но лишь такими, как она,
Никто не будет позабыт.

Ей не вручали орденов,
Ее ничем не награждали,
Но выше всяких лживых слов
Ее наградой книги стали.

Подруга верная поэтов,
Она достойна их была,
И в книгах собственных при этом
Отчет о времени дала.

Увы, не многие, кто пишет,
Сравниться могут в этом с ней,
Она не просто пишет, слышит
Все отголоски прежних дней.

И зарабатывать на хлеб
Перепечаткой на машинке?!
О, Боги, Боги! Интеллект
Всегда в России бедной лишний.

Не больше двух-трех человек
Поставить можно с нею рядом,
Такие редки в каждый век,
Но мало ценим мы, что даром
Нам достается. Не в чести
Такие вечно на Руси.

Господь ей должное воздал –
Дни долгие он ей послал
И сохранил ум острый, ясный,
И, как известно, не напрасно.

"Нине Антоновне Ольшевской"

Она людей любила бескорыстно,
Могу даже сказать,
Что было в жизни высшим смыслом
Всем руку помощи подать.

И было много подопечных,
Она столь многим помогала,
Что сохранило имя вечность –
О ней Ахматова писала.

Не только горе подружило
Ее с великою подругой,
Она была ей близким другом,
Та в ней опору находила.

Дана была ей человечность,
Как Божий дар,
И бесконечная сердечность,
Души пожар.
И эту свыше благодать,
Бога отмету,
Сумела детям передать,
Как эстафету.

Она бы с мамою моей
Могла дружить,
Они похожи были с ней,
Не позабыть.

---
Прошу меня здесь извинить
За отступление от темы,
Времен связующая нить
И через их идет колена.

"Я вижу все. Я все запоминаю…"
А. Ахматова

"Я вижу все. Я все запоминаю,"
Стараюсь до всего дойти,
Пусть многого пока не понимаю,
Но я – в работе и всегда в пути.

Стремлюсь понять людей я самых разных,
До сути каждого дойти стремлюсь,
Я уважаю сильных и  жалею слабых,
И Богу вечером  молюсь...

"Я научилась просто, мудро жить,
 Смотреть на небо и молиться Богу…"
А. Ахматова

Как научиться просто, мудро жить,
Когда хватает лишь на хлеб и воду,
Когда лекарства не на что купить,
И даже свечки, чтоб поставить Богу.

Когда кругом насилье и обман,
Друзей надежных
С каждым годом меньше,
Все больше тех,
С утра уже кто  пьян.

Не вижу ясной  впереди дороги,
Сплошной в моих понятиях туман,
И не смиряются души моей тревоги,
Когда людского горя океан.

И  все же, все же  надо жить,
Ценить то малое, что выпадет на долю,
Отчаянью не дать себя сгубить,
Надеться  на труд  свой и на  волю,

И, чтобы в этой жизни не случилось,
Надеться  еще  на Божью милость.

"  ...в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей"
А. Ахматова


В стихах, как в женщине, должна быть тайна...
И не логична, кажется, строка,
И, вроде бы,  некстати и случайны
Цветущий луг и в небе облака;
И неизвестно чем пленяют,
За  сердце так порой возьмут,
Что день и ночь их повторяешь,
Смеешься или плачешь вдруг.
 
"И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет вам..."
А. Ахматова

"И если я умру, то кто же
Мои стихи напишет вам,"
Кто мои мысли подытожит,
Кто опыт мой для вас размножит,
И кто в конце-концов, быть может,
Его грядущим передаст векам.

"Не смущаюсь я речью обидною,
Никого ни в чем не виню…"
А. Ахматова


"Не смущаюсь я речью обидною,"
Что  с них взять? Я иначе живу.
За судьбу свою, им так завидную,
Только Бога я  благодарю.

Только совесть моя, Им мне данная,
Для меня прокурор и судья,
Да поэзия – вот в жизни главное,
Лишь они и спасают меня.

"Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост"
А. Ахматова

Я плавать люблю нагишом,
Послушно мне гибкое тело,
Вон там, за прибрежным кустом
Одежды я сбросила смело.

Я плавать люблю  нагишом,
Приятна речная прохлада,
Но я не сирена с хвостом,
Я именно то, что Вам надо.

Мне хочется Вам показать
Свое загорелое тело,
Нагою пред Вами предстать,
Чтоб Ваше лицо покраснело.

Чтоб вспыхнула страсть в вас огнем,
Чтоб ваша гортань онемела,
Чтоб здесь же, немедленно, днем
В атаку вы бросились смело.

Я плавать люблю нагишом,
И Вас я с собой приглашаю -
Разденьтесь за тем же кустом,
И станет река нашим раем.

"Кто сегодня мне приснится
В пестрой сетке гамака?"
А. Ахматова

Я люблю во сне встречаться
С полюбившимися мне,
И люблю я целоваться,
Пусть хотя  бы и во сне.

Наяву меня не любишь,
Даже мимо не пройдешь,
Так во сне моим ты будешь,
От меня ты не уйдешь.

Обниму и зацелую,
И проснусь я  вся в слезах,
Целый день потом колдую,
Чтоб пришел, хотя бы в снах.
 
"Сказать тебе не смею..."
Ю. Тувим (перевод с польского А. Ахматовой)

"Сказать тебе не смею,"
Как я тебя люблю
Я пред тобой немею,
Слов нужных не найду.

Ты смотришь так лукаво,
Твой  так невинен  взгляд,
Что я теряюсь, право,
И руки лишь дрожат.

Хочу тебя обнять я,
Хочу без лишних слов
Всю смять тебя в объятьях,
Ведь я на все готов.

Но это только в мыслях,
В нескромных лишь мечтах...
И слов, тебе так нужных,
Ушел я, не сказав.
 
"Какой короткой сделалась дорога,
Которая казалась всех длинней…"
А. Ахматова

Казалась жизнь, как длинная дорога,
Конца которой даже не видать,
И вот прожил я, вроде бы, не много,
А уж придется скоро умирать.

Казалось, шестьдесят - Бог весть, когда-то будет,
И даже тридцать - очень далеко,
Но вот уж  молодые люди
Освобождают место мне в метро.

Казалось, что любить во век я не устану,
И выбирал я только молодых,
И вот теперь я даже не привстану
При виде стройных  ножек их.

Казалось, лишь вчера окончил школу,
Но уж уходят школьные друзья,
Вот почему такой я невеселый,
Придет, придет и очередь моя.

"Всего прочнее на земле печаль
И долговечней – царственное Слово"
А. Ахматова

В начале было Слово,
С тех пор оно звучит
В творениях поэтов,
Которым Бог открыт.

Ветшает  все в природе,
Все искрошится в пыль,
Но  сохранится в Слове
Заложенная мысль.

И чем оно мудрее,
Возвышенней оно,
Тем дольше это Слово
В веках сохранено…

Доколе жизнь продлится,
Доколе люди есть,
До тех пор сохранится
Возвышенная речь.

Потребно будет Слово,
Как в засуху вода,
Как солнце после ночи,
Как нищему еда.

---
Быть может, и  мои стихи не канут в лету,
Когда-нибудь потом, пройдут еще года,
Потомки назовут меня большим поэтом.
И будут правы, как всегда.

***
Кто ты, мой будущий читатель,
Твоим вниманьем дорожу,
Ты - мой читатель, я - писатель,
И для тебя стихи пишу.

Кто ты, какого рода - званья,
Какого пола, наконец,
Поймешь ли ты мои терзанья,
Какой наденешь мне венец?

Ты книгу мою с полки снял,
Перелистал ее небрежно,
Задумался, лоб почесал,
И вот купил ее, наверно.

Что ж, и на том спасибо, друг,
Но, если ты ее читаешь,
Пускай хоть несколько минут,
Ты мои мысли разделяешь,

Иль что-то тронуло тебя,
Перечитал ты что-то снова,
Спасибо, мы - одна семья,
Кумир наш - царственное слово!

Надеться  на труд  свой и на  волю,
И, чтобы в этой жизни не случилось,
Надеться  еще  на Божью милость.

"Как я знаю эти упорные.
Ненастытные взгляды твои!…"
А. Ахматова


Твои нежные речи смущают,
Поцелуи горячие жгут,
Твои руки умелые знают,
Как ласкать мою девичью грудь.

Сердце бедное тает и тает,
Все слабей оборона моя,
Страсть волною меня накрывает,
Еще миг, и я буду твоя.

Но, наверно, меня ты обманешь,
И, наверное, скоро уйдешь,
И другую, наверное, станешь
Целовать, как меня. Ну, так что ж?

Я сама, ведь, тебя захотела,
И сама же тебя завлекла,
Увлекала тебя, как умела,
И давно этой встречи ждала.

Я тобою упьюсь, как отравой,
Пусть на миг только будешь ты мой,
Ты не знаешь, я тоже лукава,
И, быть может, играю с тобой.

И, быть может, сгорая от страсти,
Ты, мой милый, не сразу поймешь,
Что люблю я тебя лишь отчасти,
Что  посеял ты, то и пожнешь.

Что бы ни было, так иль иначе,
Отступать уже некуда мне,
Ах, какой ты, мой милый, горячий,
Да и я вся горю, как в огне…               

"Он снова тронул мне колени
Почти не дрогнувшей рукой…"
А. Ахматова

Ах, эти женские колени,
Что взгляд приковывают мой!
Они прохладны, словно сени,
Прихожая перед избой.

А дверь раскрыл, теплом пахнуло,
И сразу жарко стало мне…
Со мною много раз так было,
Когда горел я, как в огне.

"Сегодня мне письма не принесли"
А. Ахматова

Я каждый день ходил на почту,
И каждый день я писем ждал,
Она уехала и в одиночку
Теперь я время коротал.

А письма все не приходили,
Я все надеялся и ждал,
Один, в раз опустевшей вдруг квартире
Я дни блаженства вспоминал.

И вот пришло одно, сухое,
И были в нем лишь три строки:
« Я больше не люблю, оставь меня в покое,
И писем больше не пиши».

И эти строчки, как выстрел в сердце,
Как обухом удар по голове,
Так значит, это было все кокетство,
Я не любим, так что же делать мне?

Не разорвалась грудь от муки,
Я выдержал, я  уцелел,
И время тяжкое разлуки
Я пережить тогда сумел.

Но что-то на душе осталось,
Осталась смутная тоска,
Как искра малая,
В золе что затерялась,
Давно потухшего костра.

Подует если сильный ветер,
Иль с нею встретимся мы вновь,
Ведь все же может быть на свете,
И загорится вновь любовь!

"Я вижу все. Я все запоминаю,"*
Умом стараюсь до всего дойти,
Пусть многого пока не понимаю,
Но я – в работе, я всегда в пути.

Стремлюсь понять людей я самых разных,
До сути каждого дойти стремлюсь,
Я уважаю сильных,  жалею слабых,
За доброту и мужество я истово молюсь.
*) А. Ахматова

"Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду…"
А. Ахматова


А море в темноте дышало,
Звезда зажглась над головой,
Волна лениво набегала
На берег плоский и пустой,
И ты чуть слышно мне сказала:
«Как хорошо, о, Боже мой!»

О, эти трепетные встречи,
О, Крым, о, Ялта, о, прибой!
Мы здесь встречались каждый вечер
В саду, под старою ольхой.

Мы здесь встречались каждый вечер,
Переполняло счастье нас,
О, эти чувственные встречи,
О, руки, бедра, губы, плечи,
О, ярость ненасытных ласк!

***
Когда стихи эти читаю,
Я почему-то вспоминаю
Твои чуть синие глаза,
И волосы, и как слеза
Дрожала на ресницах глаз,
И все, что было про меж нас.

Кто виноват, что все распалось
И что семья не состоялась,
Кто виноват, что жизнь разбилась,
Как выпитый до дна бокал,
Что так все горько получилось?
Никто, ведь, этого не ждал.
Готов все взять я на себя,
Хотя вина есть и твоя…

"Я молчу. Молчу, готовая
Снова стать тобой, земля."
А. Ахматова

Все в землю ляжем, все прахом станем,
И растворимся вновь в природе,
Кружиться вечно не устанем
В ее великом хороводе.

Я чувствую, как надо мной
Трава зеленая растет,
Цветут цветы, и в летний зной
Букашка малая ползет.

А я молчу. Сказать нет мочи.
Земля сдавила тяжело,
Запорошило чем-то очи,
А душу к Богу унесло.

Остались  жалкие остатки
Того, чем был когда-то я,
Перемешались камни, тряпки
И стал я сам, как та земля.

"Мне голос был. Он звал утешно…"
А. Ахматова

Она осталась, но бесплодна
Была эта земля  тогда.
Она была здесь неугодна,
Печальна, царственна, горда.

Ничто б тот мир не изменило –
Ее уход, ее приход,
И одинокая могила
Бурьяном диким порастет.

Но все же, все же чем-то было
Ее присутствие в стране,
И хоть стихи не доходили,
Хоть замолчала, затравили,
Кому-то придавала силы,
Кому-то просто так светила
Бессмертным профилем в окне.

"Я не была здесь лет семьсот,
Но ничего не изменилось…"
А. Ахматова

Ты не была здесь лет семьсот,
Я не был там две тыщи лет,
Где у подножия высот
За гладью Галилейских вод
Лепился древний Назарет.

И ничего не изменилось,
Лишь новых храмов белизна,
Которых не было тогда,
Когда была здесь Божья милость
Средь иудеев явлена.

Все также там фонтан струится,
Куда ходила за водой
Та, от которой Он родится,
Не признанный тогда изгой.

Он вере предков изменил,
Той, что была здесь до него,
Но сам Архангел Гавриил
Марии деве возвестил
Рожденье  чудное Его.

Ты не была здесь лет семьсот,
Я не был там две тыщи  лет,
Но до сих пор струится свет
С тех, Богом избранных высот.

"Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино… "
А. Ахматова

Мы будем пить из одного стакана,
Бутылку выпьем не одну,
И тихим утром, рано, рано
Я целовать тебя приду.

Сбегать тропинкой будем к морю,
Бросаясь в свежую волну,
И мы теперь с тобой не спорим,
И песнь любви поем одну.

И день, и ночь теперь мы рядом,
Не расстаемся ни на час,
И  каждым словом,  каждым взглядом
Наша любовь волнует нас.

"Я была твоей бессонницей,
Я тоской твоей была…"
А. Ахматова

"Я была твоей бессонницей,
Я тоской твоей была,"
Я была твоя законная
Непокорная жена.

А теперь опять свободная,
От тебя сама ушла,
Чуть помятая, но сдобная,
И, надеюсь, что мила.

Жизнь моя колечком катится,
Но не тем, что ты дарил,
Ты еще, мой друг, спохватишься,
Что не так меня любил.

"И встретил Иааков в долине Рахиль…"
А. Ахматова

До мудрости библейской поднялась
Та, что так просто написала.
Я знаю поэтесс не мало,
Но лучшая еще не родилась.

То не единственный пример,
Другие можно подобрать –
Примеры из высоких сфер,
Немногим где дано летать.

И нет ни тени экзальтации,
Что у соперниц я встречал,
Но были бурными овации,
Когда она входила  в зал.

И не случайно сам Верховный
Был этим сильно удивлен –
Вокруг всплывали только говны,
Что выпестовал лично он.*
*) Говорят, что И. Сталин  сурово спросил доложившего ему указанный факт: «Кто организовал вставание?…»

"А после подслушать у леса,
У сосен, молчальниц на вид…"
А. Ахматова

Подслушать у леса,
Шумы все постигнуть,
И этаким бесом
В стихи свои втиснуть.

В музы;ке услышать,
В картины поверить,
Их тайные тайны
Похитить, измерить.

Все в рифмы, в размеры
Потом закатать,
И символом веры
Все это назвать.

---
Другие поэты
Меня вдохновляют,
Рассеянным светом
Мой стих освещают.

Подобно луне,
Отражаю их свет,
Какой ни какой,
Но я тоже поэт.

"Есть счастье в грусти…"
А. Ахматова

Мне оно знакомо.
Разъехались родные и друзья,
Остался я один, живу я там же, дома,
Мне уезжать из этих мест не хочется, нельзя.

Здесь все свое, родное, все привычно,
Здесь даже стены помогают,
Мне где-то жить не хочется по-птичьи,
Пусть те края и раем называют.

Есть счастье в грусти, если грусть светла,
Без ностальгии и тоски,
И если жизнь счастливою была
И далеко еще до гробовой доски.

"Татьяне Петровне Ефименко", 1890-1918

Волны грязные разбили
Позолоченный сосуд,
А стихи какие были,
Они больше не придут.

Ах, стихи какие были,
Дева юная была,
Погубили, погубили,
Но поэзия жива.

"Николаю Давидовичу Бурлюку", 1890-1920

«В 1920 году пьяная матросня безо всякого повода остановила его на улице и расстреляла». Е. Евтушенко. «Строфы века», М., 1995

Погиб, казалось бы, случайно –
От чьих-то диких, пьяных рук,
Но в этом никакой нет тайны –
Кровавый бунт царил вокруг.

Революционные матросы
Творили свой верховный суд,
Могли убить за папиросы,
За что угодно, что найдут.
Для вынесенья приговора
Хватало нескольких минут.

Сочится кровью павших зря
И с той, и с этой стороны
Огромной, гибельной страны
Проклятый день тот  ноября…

"Владимиру Тимофеевичу Кириллову", 1890-1937?)

"Под звон  трамваев я умру…"
В. Кириллов

Когда-нибудь и я умру,
Закончится мой путь земной,
Днем, утром или в вечеру,
А в год, не знаю я какой.

На Бога не могу роптать,
Судьбу Ему свою доверил,
И Он мне, надобно сказать,
Пригоршней полной жизнь отмерил.

Святым я не был. Я грешил.
Я только кровь не проливал,
Но Он мне все это простил,
Чего я сам не ожидал.

Не нами ткется жизни нить,
Не мы путь  выбираем свой,
Проблему «Быть или не быть»
Решает кто-то там другой.

Пока живу, пока дышу,
Пока доволен я судьбой,
Жаль, никому  не расскажу
То, что  увижу за чертой.

"Словно розы, созвездья качаются…"
В. Кириллов

Надо мной океан расстилается,
Только звезды, да сбоку луна,
И душа моя вмиг просыпается
От тяжелого, душного сна.

Словно розы, созвездья качаются,
Расцветая в небесном саду,
И душа моя к ним устремляется,
Платье сбрасывая на бегу.

Надоело со мной ей здесь маяться,
Надоела земная тоска,
Торопливо со мною прощается:
«Поживи, мол, теперь без меня»…

Словно розы, созвездья качаются,
Словно розы в прекрасном саду,
И душа моя к ним устремляется –
Может, счастие там я найду…

"Борису Леонидовичу Пастернаку", 1890-1960

"Во всем мне хочется дойти
До самой сути…"
Б.. Пастернак


Как подступиться к этой глыбе?
Матерый человек,
Он жизнь прошедшую провидел
Почти на целый век.

Огромнейший талант
У времени в плену,
И сам товарищ Сталин
Позванивал ему.

Был выше суеты
Обычной, человечьей,
Он вечные проблемы
Взвалил себе на плечи.

И с Богом говорил,
Как редко кто умел,
Он двери растворил –
И зал оцепенел.

Он всматривался вдаль,
В столетий глубину,
И постигал там суть,
Доступную ему.

Во всем он доходил
"До самой сердцевины,
До сущности текущих дней,"
До их причины...

И он воспел любовь
Так трепетно и тонко,
Как мог лишь только он –
Гигант с душой ребенка.

И он воспел метель
И русскую зиму,
И руку протянул
Он Богу самому.

Зажженная свеча
Нам светит  до сих пор,
Она горит в окне,
Притягивая взор.

Он миру рассказал
О том, как мы живем,
И мир его приял.
Мы поняли потом…

Я больше ничего
Сказать уже не в силах…
Россия за него
Так мало заплатила.

 --- 
Есть строки колоссальной силы,
Они оправдывают все;
Судьба ему их подарила,
Как светозарное копье.

Все остальное – шлак в отвалах,
Порода, только не руда,
Лишь  в этих строчках его слава,
Его призвание, судьба.

Их перечислить не берусь,
Хотя их знаю наизусть.

---
В года тяжелые, глухие,
Пытаясь истину найти,
Стремился отразить России
"Неповторимые черты."

Был, конечно, человеком,
Разное  вмещал в груди –
Что-то мелкое, земное,
Даже чуточку чудное…
Но шагал он вровень с веком,
Даже впереди!.

"…В тот день всю тебя от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму  Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал."
Б. Пастренак. Марбург


Какая явлена здесь страсть,
Какое вожделение!
Любви неразделенной власть,
К ней все его стремления.

Как совладать с собой ему,
Чем утолить влечение?
Не усидеть ему в дому
Средь стен постылых одному,
Спасенье лишь в движении –
На улицах, в толпе людей
Или просторах площадей,
Бубня свое стихотворение...

"Быть знаменитым некрасиво…"
Б. Пастернак

А неизвестным никому?
Пожалуй, хуже. Молчаливо
Влачить свой крест в глухом углу.

Быть знаменитым некрасиво?!
Тогда молчи и не пиши.
Лишь золотая середина
Дает отраду для души…

"Цель творчества – самоотдача,
А не шумиха, не успех…"
Б. Пастернак

Цель творчества – процесс творенья,
А не надежда на признанье.
Напишешь ты стихотворенье,
Если имеется призванье.

Конечно, что греха таить,
Нам хочется, чтоб нас признали,
Но только времени судить,
Что мы собою представляли.

Цель творчества – процесс творенья,
Ты пишешь и не знаешь сам,
Какое Бог стихотворенье
Даст вымолвить твоим устам.

"Эти ночи, эти дни и ночи!…"
Б. Пастернак

"Эти ночи, эти дни и ночи,"
В них вся жизнь у каждого из нас,
Но один проходит по обочине,
А другим не в бровь она, а в глаз.

Хоть и шел по жизни он не прямо,
Но у всех биноклей на виду,
И в итоге  с ним случилась драма –
Он попал, как хищник, в западню.

На него устроили охоту,
Покатили злобу колесом,
Только почему-то плакал кто-то,
А другие маялись потом.

"Эти ночи, эти дни и ночи",
Он хотел до сущности дойти,
Он у Музы был чернорабочим,
Но другого не было пути.

 ---
Сколько жизней  прожито в одной,
Сколько было тяжких потрясений,
Но судьбы  я не хочу иной,
Были в ней и чудные мгновенья.

Жизнь прожить - не поле перейти,
Повторяем вслед мы за поэтом,
Но у каждого – свои пути,
И не стоит забывать об этом.

Но у каждого – свои пути,
Каждый умирает в одиночку,
Жизнь прожить - не поле перейти,
А болото одолеть по кочкам.

"Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током…"
Б. Пастернак

Ты на меня так не гляди
И взглядом не тревожь,
Еще у нас все впереди,
Еще узнаешь дрожь.

Еще не раз в ночной тиши
Руками обовьешь,
И на моей груди не раз,
Насытившись, заснешь.

Еще все будет впереди,
Давно уже твоя;
Не торопи, не торопи,
Пожалуйста, меня…

***
"Ты также сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью."
Б. Пастернак

И вот настал заветный час –
Ты просто сбрасываешь платье
И падаешь в мои объятья,
Ничто не разделяет нас.

И губы ищут поцелуя,
Чтоб выпить всю тебя до дна –
Вся мощь воспрянувшего ..уя
Тебе одной лишь отдана.

"Мело, мело по всей земле,
Во все пределы…"
Б. Пастернак

Мела метель и ветер
Дым над трубой трепал,
Снежинки танцевали
Последний в жизни бал.

Мела метель и свечи
Стояли на столе,
То был чудесный вечер
В морозном январе.

Мела метель и окна
Светились в серебре,
Снег налипал на стекла,
Шуршало по стене.

Накрывшись, мы лежали,
Плечо было к плечу,
Я сбросил одеяло
И погасил свечу….

"Мне далекое время мерещится…"
Б. Пастернак

Мне далекое время мерещится –
Длинный  дом, общежитие  в нем,
Жили там далеко не помещики,
Моя мать с молодым отцом.

Время было голодное, трудное,
А студентам вдвойне нелегко,
Мать кормила нас с братиком грудями
Лет до двух, так нам с ним повезло.

А потом вдруг война разразилась
И остались мы с мамой втроем,
И два года мы с нею ютились
В комнатушке, где тесно вдвоем.

Мне далекое помнится время,
Но у каждого доля своя,
И, не выдержав тяжести бремя,
Вдруг распалася наша семья.

Вспоминать мне не хочется дальше,
Так и жили мы с мамой одни,
Но мне кажется, что было раньше,
Было лучше, чем в поздние дни…

"Кверху собраны волосы
Всей копною с затылка…"
Б. Пастернак

Я люблю, когда волосы
"Всей копною с затылка",
И видны тогда полосы,
Что на шее, и близко.

Оголенная шея
Мои губы манит,
Я, конечно, не смею,
Но как тянет магнит.

Я люблю, когда волосы
"Всей копною с затылка",
Говорю ей вполголоса:
«Я люблю тебя пылко!»

Говорю ей вполголоса,
Мои руки дрожат…
Я люблю, когда волосы…
Ненасытен мой взгляд.

"Засыпет снег дороги…"
Б. Пастернак

Засыпал снег дороги,
Все  завалил кругом,
И вязнут в снегу ноги,
Когда идешь пешком.

А вдоль дороги поле,
А там, за полем лес,
Но отнял снег всю волю
К перемещенью мест.

И только лишь на лыжах
Пробраться можно здесь,
Но я следов не вижу,
Их ветер сразу съест.

Засыпал снег дороги,
Все завалил кругом,
Ах, хорошо б на дрогах,
Прикрывшись армяком…

"Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно…"
Б. Пастернак

"Будь что будет, все равно –"
Я не раз произносил,
Пусть случится, что должно,
Только бы хватило сил!

Будь что будет, наплевать
Мне на мнение других.
Мне успеть бы написать,
Мне успеть бы то сказать,
Что я думаю о них.

Мне поражение сулит
Стремленье к славе и успеху,
Побед обманчив внешний вид
И уязвимы их доспехи.

Поэт не должен суетиться,
Не должен деятельным быть,
Его удел в тиши трудиться,
Во имя будущего жить!

"И как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи  караваны,
Столетья поплывут из темноты…"
Б. Пастернак


Уходит в прошлое двадцатый век,
Безумный век жестокости и крови,
Когда взбесился человек,
Устроив две всемирных бойни.

Век геноцида, Октября,
Век  Хиросимы, Холокоста,
Когда уж кажется земля
Не вертится по-прежнему так просто,
Как было в прошлые века!

А искореженная взрывами,
Она скрежещет на своей оси
(Помилуй Бог нас и спаси!),
Как будто чья-то злая сила
Земную ось перекосила
Или подсыпала тяжелого песка,
Того песка, что давит на могилы.

Уходит страшный век,
А времени река
Уже выносит новые века.
Они плывут по ней,
Как баржи иль плоты,
Плывут на свет из вечной темноты.

И на пороге будущего века
Лишь об одном Всевышнего прошу:
«Спаси от оскуденья человека,
Не дай душе его  вновь погрузиться в тьму!»

"Я рос…"
Б. Пастернак

Я рос, шагая по ступеням,
Переходя из класса в класс,
И вереница увлечений
Сменилась страстью в нужный час.
Уже ломилось то и дело
При виде школьниц молодых
Мое бунтующее тело
В одеждах тесных для двоих…

Я рос, шагая по ступеням,
Мечтая о запретном плоде,
Но первый опыт утоленья
Казавшейся постыдной страсти
Познал в солдатские лишь годы….

"Столетье с лишним – не вчера…"
Б. Пастернак

Столетье с лишним – не вчера,
И вот уж в новом веке мы
И подводить уже пора
Итоги. Пища для ума,
Для откровений, для мечты.

Что было век тому назад?
Была поэзия в расцвете
И мы, наивные, как дети,
Ловили будущего взгляд.

Оно казалось безобидным,
И лишь немногие тогда
Могли предвидеть катаклизмы,
Слепы все были, как всегда.

И вот теперь, спустя сто лет
Мы видим, как печален свет,
Как счастья не было и нет,
И в помрачении умов
Наш мир на все, увы,  готов.

Что ждет нас? Новые потери?
Конечно, будут. Люди – звери,
На Бога нечего пенять,
Нам не дано себя унять,

И мир над пропастью завис,
Того гляди, сорвется вниз.

Ну, а конкретно? Я, быть может,
Еще лет двадцать проживу
И, если мне  Господь поможет,
Стихов немало напишу.

"Быть женщиной великий шаг,
Сводить с ума – геройство…"
Б. Пастернак

Величие здесь ни при чем,
Однако, я уверен в том,
Что в суете текущих дней
Быть женщиной куда трудней.

За все она, увы, в ответе,
На ней семья, хозяйство, дети,
Ей надо за собой следить,
Чтоб привлекательною быть,
Пусть не сводить с ума, но все же
Стараться быть всегда пригожей.

И если вечером одна
Спешит красавица домой,
На что надеется она
При встрече с уличной шпаной?

Ее защита – слабость, щит,
Которым Бог ее хранит;
И не поднимется рука,
Ну, разве что, у дурака…

На плечи женщины ложится
Так много, что мужам не снится;
Зато век женский дольше длится –
Так воздает ей Бог сторицей…

"Во всем мне хочется дойти
До самой сути…"
Б. Пастернак

И я, стремясь дойти до сути,
Не сплю, терзаюсь,
Вдохновения не жду,
Пишу, стараюсь.

Пишу не только днем, и ночью,
Прильнув к экрану монитора.
Как раб или чернорабочий,
Вгрызаюсь в текст свой до упора,
И ради самых точных слов,
Созвучий или рифм прекрасных
Докапываюсь до основ
Поэзии святой и ясной.

---
Век начинался с революций,
А получился очень куцый,
Прошло столетие в борьбе,
А мы по-прежнему в нужде.

Куда как хуже - нет дороги,
Хоть мы и вспомнили о Боге.
XX-ый век,  XX - ый век,
Что ты наделал человек?

"Остановись мгновенье! Ты прекрасно!"
И. Гете в переводе Б.Л. Пастернака

Время  останавливать не надо,
Жизнь прекрасна сменой впечатлений,
Солнцу, уходящему на Запад,
Яркая луна спешит на смену.

Лето, осень...Сменой декораций
Нас природа радует всечасно,
И приходится лишь  удивляться,
Как в ней все разумно и прекрасно.

И неповторимых нет мгновений,
Было это все уже однажды,
Будет и потом, лишь редкий гений
Не повторится в дальнейшем дважды.

Время нашей воле неподвластно,
Как ручей, оно вперед стремится,
Каждое мгновение прекрасно,
Успевайте им лишь насладиться.

Время останавливать не надо,
Жизнь прекрасна сменой впечатлений,
Только смерть одна всегда ужасна,
Вот уж где  застывшее мгновенье.

"К слову о Пастернаке"

Всему, увы,  приходит свой конец.
Его уж мало кто читает,
Его стихи давно не образец,
Десятка два лишь не устаревает.

Зато какие то стихотворенья!
Каких высот поэт в них достигает!
И хоть унылы прочие творенья,
Но избранное душу покоряет…

Бог даст, о нас будут судить
По высям, что мы сможем покорить…

"Павлу Давыдовичу Дружинину", 1890-1965

Когда такие вижу даты,
То удивляюсь я всегда,
Как выжили они когда-то
В те, окаянные года?

Но выжили лишь единицы,
Гораздо больше полегло,
И не написаны страницы,
А сколько, сколько бы могло
Быть и написано, и спето
Про жизнь, про лето и зиму,
И сколько, сколько бы поэтов
Воспели Родину свою?

Он начинал, когда всходила
Над миром красная заря
И очень многих смерть косила,
Как выяснилось позже, зря.

Но вот, ведь, выжил,
Век прожил,
Стихи писал, переводил,
И похоронен с честью был.

"Николаю Сергеевичу Ашукину", 1890-1972

Счастливо избежал гонений,
Был от политики далек,
Простой и далеко не гений,
Прославиться, однако, смог.

Его «Крылатые слова»
Попали в точку,
Не одна
По ним вздыхала голова.

Народной мудрости крупицы,
Литературы образцы…
Да, лучше пусть в руках синица,
Чем непомерные мечты.

"Учись высокому смиренью
У встречных нищих и калек"
Н. Ашукин


"Учись высокому смиренью"
У тех, кто бедствуя живет,
Их незлобивому терпенью,
Что все на свете перетрет.
Узнай теперь, почем  фунт лиха,
Почем пуд горя с солью,
То не кустарник облепихи
На даче под Москвою:

Исколет руки, но терпимо,
А горе не проходит мимо.

"Вере Михайловне Инбер", 1890-1972
Племянница Троцкого.

"И прежде чем укрыть в могиле
Навеки от живых людей,
В Колонном зале положили
Его на пять ночей и дней…"
В. Инбер

За то, что Иьича воспела,
Ей многое простить сумели.
Нигде ни разу не сидела
И умерла в своей постели.

А в осажденном Ленинграде
Она была в войну в блокаде,
Поэму написала там
Про Пулковский меридиан.

То был поступок и за это
Достойна звания поэта!

"Аде Владимировой"
(псевд. наст. имя и фам. – Ивойлова
Олимпиада Владимировна, 1890-1985)

"Я при встречах тебя обхожу…"
А. Владимирова

"Я при встречах тебя обхожу",
Все боюсь я, а вдруг ты узнаешь,
Что твое лишь я имя твержу,
Что ночами мне душу терзаешь.

"Я при встречах тебя обхожу",
Ну а ты догадайся, мой милый,
Я нарочно свой шаг придержу,
Подожду я тебя, мой любимый…

"Надежде Григорьевне Львовой", 1891-1913
Возлюбленная Я. Брюсова. Покончила с собой.

"Примирено все опять  приемлю…
И уста, что мне так часто лгали…"
Н. Львова


Погубил он ее, погубил,
А была, ведь, она хороша,
Но не вынесла лжи душа
И бороться не стало сил.

Полюбила его, как Бога,
Всю себя отдавала любви,
Не судите ее очень строго –
Просто – кажется все издали.

Неплохая была поэтесса,
Он вначале ее поддержал,
Но не стала она принцессой,
Не по ней оказался бал.

"Осипу Эмильевичу Мандельштаму", 1891-1938

 Образ твой, мучительный и зыбкий,
  Я не мог в тумане осязать.
 «Господи!» – сказал я по ошибке,
 Сам  того не думая сказать.
 О. Мандельштам
 
                1.
Господа он звал не по ошибке,
Право он имел его позвать,
И его фигуре  хлипкой
Многое пришлось здесь испытать.

Был незащищенным, голым,
Был почти совсем  без кожи,
С птичьим профилем веселым,
В общем – не расхожим.

Но  был несокрушимый дух,
В столь слабом теле,
И было в жизни столько мук –
На беспределе.

Его тугие паруса
Порвало  в клочья,
И потемнели небеса,
Стал  век короче –

На человека, на судьбу,
Судьбу  поэта,
И я стихи его учу,
Чтобы  восполнить это.

И, думаю, я не один,
Таких уж много.
Он был поэт и гражданин,
В нем все  от Бога!
 
           2.
Такая тонкая печаль
В стихах разлита,
И жизнь, как бледная эмаль,
Судьбой разбита.

"Невыразимая печаль",
Звук мягкий, нежный
Уносит вас куда-то вдаль
Тоски безбрежной.

О том, что было и прошло
В саду далеком,
О том, что в вечность утекло
И спит глубоко.

"Ненарушаемая связь"
Всего мирского,
Звезда вечерняя  зажглась
И просит слова.

Как будто хочет нам сказать:
«Все было, было.
Вам не понять, вам не понять –
И я любила.

Я чашу выпила  до дна –
Жизнь отлетела,
И вот звездою я взошла
На небе сером».

А кони медленно бредут,
Везут кого-то,
Господь вершит свой высший суд,
И плачет кто-то.

         3.
Он многое знал
И от жизни устал,
Он лживость людей
На себе испытал.

            4.
"Немногих, проникавших в суть вещей
И раскрывавших всем души скрижали,
Сжигали на кострах и распинали,
Как вам известно, с самых давних дней…"
И. Гете

Был Мандельштам – поэт от Бога,
Стихи прекрасные писал,
Трудна была его дорога –
Он, к сожаленью, много знал.

И для "читателей газет"
Был слишком образован,
Далекий от мирских сует,
Ничем земным не скован.

При этом не был элитарен,
А был предельно прост,
Не генерал, не знатный барин,
Не тот к тому же рост.

Тщедушен был, властей боялся
И с ними не дружил,
И в их прихожих он не мялся,
А сам собою был.

И тем был внутренне опасен,
Какой-то скрытый враг –
К культуре кровно был причастен,
Не записной остряк.

И на тирана, палача
Он первый написал,
Но не донос. Почти с плеча,
По-русски, крепко дал.

Тот  не забыл. И наказал
Жестоко, подло,
И бросили его в подвал,
Но было поздно.

Его теперь уж не убить,
Как ни старались,
Ему в посмертьи  вечно плыть,
Его боялись.

Не надо было бы писать
Того стихотворенья?
Но как поэта не понять,
Цель творчества – служенье,
Служенье правде и добру.
А не мечу и топору!

Что здесь добавить, что сказать?
Теперь все это знают –
Стихи опасно здесь писать,
За это убивают.

Замечу, к слову, в скобках:
Я тоже взял на душу грех –
В порыве тайной страсти
И я пишу опять о тех,
Кто рвется к власти.

«Опять поэт? Угроза трона?
Прижать бы к ногтю мудозвона!»
Что ж? Я не из робких.
 
"Я от жизни смертельно устал…"
О. Мандельштам

Я от жизни еще не устал,
Еще жду я души озарений,
Я о многом еще не писал,
Не исчерпан пока что мой гений.

Я всего лишь в начале пути,
Хоть и прожил уже я не мало,
Я не знаю, как долго идти,
Но желанья писать не пропало.


"Звук осторожный и глухой
Плода, сорвавшегося с древа…"
Паденье это наблюдая,
Задумался Исаак Ньютон,
Какая сила роковая
Извечно царствует кругом?

Что заставляет плод стремиться
К своей праматери земле?
Не так ли и она кружится
Вкруг солнца, как на поводке?

Но вниз не падает, по счастью,
Спасаемая звездной властью!

---
Так вот простое наблюденье,
Но жаждой знания горя,
Закон всемерный тяготенья
Открыло, с места не сходя…

"Бессонница. Гомер. Тугие паруса..."
О. Мандельштам

                1.
Бессонница! Читаю классические строки
И темы, образы в твореньях сих ищу
И нахожу, они – мои истоки,
Себя наследником их видеть я хочу.

Как новое   вино
Вливают в те же бочки,
Так я о том, известно что давно,
Свои корявые слагаю  строчки,
И в новый век рублю свое окно.

                2.
Меня бессонница измучила,
А сон никак не приходил,
Луна ныряла между тучами,
Я по веранде все ходил.

В который раз читал я Тютчева,
Ложился и опять вставал,
Меня бессонница измучила,
Я раньше этого не знал.

Она  с годами появилась.
Я метеозависим стал,
С годами много изменилось…
Я раньше сразу  засыпал.

"Я люблю эту бедную землю,
Потому что другой не видал…"
О. Мандельштам

Вот еще один поворот,
Недалек и последний, наверно,
Я люблю эту тихую землю,
Жизнь моя здесь неспешно течет.

Хоть не сеял я, не пахал,
И не мерзнул я с лошадью в поле,
Ей я сердце свое отдал,
И другой не ищу я доли.

Вырос я в больших городах,
Жил в домах я почти безразмерных,
Но вот в этих лесах и полях
Заблудилась душа моя, верно.

Я ее не зову назад,
Пусть гуляет себе на воле,
Я пройдусь же пока этим полем,
Где колосья вокруг шелестят.

Вот еще один поворот,
Выводящий меня к рубежу,
Что достигну, чего меня ждет?
Коль смогу, то потом расскажу.

Нерешительная рука
Эти вывела облака…
О. Мандельштам

Они плавно  куда-то плывут,
Создавая на небе уют,
А под ними лежат леса,
Отражающие небеса,
И дорога бежит средь полей
Мимо тихой деревни моей.

И такая кругом тишина,
Будто вся звуковая волна
Откатилась куда-то вглубь,
Только слышно, как птицы поют.

"И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью…"
О. Мандельштам

И вот последний перевал
И море Черное открылось
                вдруг с вершины,
Блестя под солнцем,
             как расплавленный металл,
И облака спускались с гор в долины.

Не помню, Крым или Кавказ
Являл мне вновь такое чудо,
И там, и там я был не раз,
Вдыхая море полной грудью.

Пятнадцать лет я каждый год
Там летом отдыхал,
И ярок был лазурный свод,
И темен моря вал.

И до сих пор ты снишься мне,
О, моря Черного простор,
И днем, и ночью при луне
Лежащее в оправе гор…

"Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись."
О. Мандельштам

И все, что было позабыто,
В душе фонариком зажгись.

И звуки песни неземной
В груди моей возникнут вновь,
И, как из тучи грозовой,
Прольется музыкой любовь.

И этим ливнем оживленный,
Мой дух восторг не утаит
И словом, музыкой взращенным,
Над миром снов зазвучит.

"А Христа печатали?…"
О. Мандельштам

О, если б только знать,
Что буду напечатан,
Тогда мне наплевать,
Тогда мой труд оплачен.

И, жизнь когда закончится,
Стихи мои найдут,
Тогда-то познакомиться
Поклонники придут.

До буквочки, до черточки
В писаниях моих
Изучат все обломочки,
Всплакнут, что мало их.

Пойдут воспоминания,
И тиражи рекой,
Изданье за изданием –
Великий, мол, какой!

И имя мое будет
Счастливее меня,
В ряду великих судеб
Запишут мое «Я».

Прочесть бы Книгу судеб,
И из нее узнать,
Что так оно и будет,
Тогда мне наплевать.

"Сохрани мою речь навсегда…"
О. Мандельштам

"Сохрани мою речь навсегда,"
Мое тело и вещи развей,
Пусть протянется через года
Тень от зыбкой души моей.

Пусть стихи и книги мои
Изучают и в вузах и в школах,
В них спрессованы все мои дни,
Мысли, чувства и разговоры.

Опыт жизни я в них передал,
Переплавил его во что-то,
Может быть, где не так сказал,
Может быть, не домыслил что-то.

Я надеюсь, потомки поймут
Мою, в общем, простую речь,
Я надеюсь, они найдут
Способ, как им ее сберечь.

"О вещая моя печаль,
О тихая моя свобода…"
О. Мандельштам

Свобода жить, дышать, писать,
То  в городе, то на природе,
Поздно ложиться и вставать,
Работать в меру, отдыхать –
Вот смысл жизни в мои годы!

"На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле…"
О. Мандельштам

"На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,"
Закаты нежные сияли
И облака чуть розовели.

Деревья черные молчали –
Они еще не шелестели,
Но утки парами летали,
Гнездо уже облюбовали …
Все начинается в апреле.

Все начинается в апреле –
На ветках уж набухли почки,
Наверно, клейкие листочки
Давно на волю захотели.

"Как кони медленно ступают…"
О. Мандельштам

"Как кони медленно ступают,"
Повозка тихо дребезжит,
Меня печально провожают
Туда, где мертвым сном все спит.

Мои родные молчаливы,
Кругом покой и тишина,
Цветами убраны могилы,
Моя пока еще пуста.

Не слышно птиц здесь щебетанья,
Никто здесь песен не поет,
Лишь колокола звук печальный
Над мирным кладбищем плывет.


***
Полнолунье. Желтый круг
Освещает млечным светом
Поле, лес и все  вокруг.

Тихо веет свежий ветер,
Все домашние уж спят,
Ночь, луна  и в лунном свете
Даже звезды чуть горят.

Только мне никак не спится,
Околдованный луной,
Я брожу... Ночная птица
Пролетела надо мной.

***
Березы, свет, очарованье,
Печаль осенняя светла,
Прошедших лет воспоминанья
Остатки берегут тепла.

Вот солнце за лесом садится,
Осенний вечер настает,
И  лист задумчиво кружится,
Всего лишь миг, и упадет.

Чуть-чуть качаются деревья,
Их черно-белые стволы
Уходят вдаль, как приведенья
Из давней сказочной поры.

И все бы длился этот день,
Все б не кончался,
И я б в объятиях его
Всю жизнь качался.

Но постепенно  темнота
Вокруг сгущалась,
И только светлая мечта
В душе осталась…

***
Недостижимый идеал * –
Все жизнь в стихи он превращал,
И я с него пример беру –
Одной поэзии служу.

---
"Глубок и наивен, как гений *,
Как гений в высоком высок,
Хотел бы я быть его тенью,
Возможно, коль есть еще срок."
*) О. Мандельштам

"Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен"
О. Мандельштам

А я никому не завидую,
Влюблялся, конечно, не раз,
Пока еще Бог меня миловал,
От смерти пока еще спас.

Грешно мне на жизнь обижаться,
Грешно мне на Бога роптать,
Я грешен и, может быть, статься
Ответ мне придется держать.

Я грешен и, может быть, статься
Навряд ли я в рай  попаду,
Но в ад не хочу я спускаться.
Уж лучше я здесь поживу.

"И день сгорел, как белая страница:
Немного дыма и немного пепла!"
О. Мандельштам

В конце пути хочу с природой слиться,
Хочу на тихом кладбище лежать,
Но не хочу я в пепел превратиться,
И дымом не хочу я стать.

Как ад, мне мерзок крематорий,
Наверно, мертвые там вопиют,
Я не могу смотреть без боли,
Как дым из мрачных труб летит.

---
И колумбарий, вид унылый,
Какая грустная стена,
Большую братскую могилу
Напоминает мне она.

Все ж лучше мне  обычная  могила,
Цветы, скамейка, тень ветвей,
Как ландыши цветут красиво
Над бедной мамою моей!

И, если Судный день настанет,
То будет здесь, кому вставать,
И памятник мы легкий ставим,
Где спит пока что наша мать.

В конце пути хочу с природой слиться,
Не нужно крематория мне пекло,
Я не хочу сгореть, как белая страница:
Немного дыма  и немного пепла.

Пускай останутся хоть кости,
Чем просто пепла горсть,
Хочу лежать я на погосте,
Коль умереть пришлось.
 
"Все чего-то не хватает,
Что-то вспомнить недосуг"
О. Мандельштам

Суетимся, суетимся,
Каждый час и каждый миг,
Все нам время не хватает,
Ум к раздумьям не привык.

Суетимся, суетимся,
Жизнь проходит в беготне,
Даже ночью нам не спится,
Суетимся и во сне.

Все нам время не  хватает,
Что-то вспомнить недосуг,
Повседневность заедает,
Все спешим. Куда? Бог знает,
Да и все спешат вокруг.

Озабочены мгновенным
Каждый час и каждый миг,
Мы не ведаем сомнений,
Чужд нам вечности язык.

Лишь немногие не знают
Повседневной суеты,
Их, наверно, Бог спасает,
Им другие снятся сны.

"Да будет в старости печаль моя светла…"
О. Мандельштам

"Да будет в старости печаль моя светла"
О годах юности, ушедших безвозвратно,
Когда любовь вокруг  цвела
И жизнь казалась необъятной.

Когда влюбленный я следил
За каждою, что мимо шла,
На всех растрачивал свой пыл
И жизнь прекрасною была.

О будущем почти не думал,
Всегда был рад тому, что есть,
И  никогда не был  угрюмым…
О, если бы всю жизнь так цвесть!

***
Я б всю тебя расцеловал
От ног до пепельных волос,
Я душу бы тебе отдал
И на руках тебя б унес.

И всю бы жизнь я не устал
В глаза зеленые смотреть,
Тобою только лишь дышал,
Готов был даже умереть.

Но равнодушно смотришь ты,
Меня почти не замечая.
О, бедные мои мечты!
Вам не видать земного рая.

"Да обретут мои уста…"
О. Манедльштам

"Да обретут мои уста"
Пронзительность святого слова,
Да будет мысль моя чиста
И к испытаниями готова.

Да укрепится дух во мне,
Да будет сердце незлобиво
И на божественной волне
Да низойдут любовь и сила.

"И, принимая ветер рока,
Раскрыла парус свой душа"
О. Мандельштам
 
И вот она скользит по миру,
По миру горя и страстей,
Скользит, теряется в эфире
И мы исчезли вместе с ней.

И только волны голубые
Катятся в сумрачную даль…
Да были ль мы в подлунном мире,
Где только горе и печаль?

Кто знает. Счастье промелькнет,
Рассеется вдали, как дым,
А горе вечно в нем живет,
Как волны с рокотом глухим.

"Мы живем, под собою не чуя страны…"
О. Мандельштам

Бог даст, рассеется обман,
Что затуманил наши очи,
И под покровом темной ночи
Низвергнут  будет басурман,
Народа русского тиран!

"Матери Марии"
 Я говорю торжественно: «Во имя,
Во имя крестное, во имя крестных уз,
Во имя крестной муки, Иисус,
Я делаю все дни мои Твоими.
Мать Мария
(псевд. наст. имя и фам. – Елизавета Юрьевна
Кузмина-Караваева , урожденная Пиленко,
1891-1945, концлагерь Равенсбрюк)

Что-то было в ней такое,
Что потом отозвалось…
Жизнь без боли и без горя,
Жизнь без муки и без слез…
Ей прожить так не пришлось.

Во имя Господа жила,
В стихах молилась за Россию,
На муку смертную пошла
Не за себя, за жизнь другую.

Поступок свыше нам дается,
Все остальное лишь слова,
А вы, а я, если придется?
Мы сможем так же, как она?

Не знаю я, что здесь сказать,
Но лучше все же миновать.

"Марии Михайловне Шкапской"
(урожденная Андреевская, 1891-1952)

"Пускай живет дитя моей печали…"
М. Шкапская

Прости, дитя моей печали,
Отвергнул нашу он любовь –
Слова прощанья прозвучали,
Когда ни дней и ни часов
С тобою мы не отмечали,
Одна когда струилась кровь
По жилам нашим, и когда
Еще не знала я стыда.

Прости меня, дитя печали,
Ты вырастешь, и может быть,
Блистая где-нибудь на бале,
Его ты сможешь ослепить.

К ногам твоим он упадет,
Он, не узнавший дочь свою,
Промолвит: «Как я Вас люблю!…»
И час отмщения пробьет.

Пока же, баюшки-баю,
Пока ты спи, а я спою…
Твоя отвергнутая мать
Тебя сумеет воспитать.

"Владимиру Львовичу Корвину-Пиотровскому", 1891-1966

"И наклонясь из темноты,
В лицо мое глядит тревожно
И хочет угадать черты,
Признать которых невозможно…"
В. Корвин-Пиотровский

Он видел смерть лицом к лицу,
Но побороть ее сумел,
Как подобает храбрецу.
Он выстоял, так жить хотел.

Достойно век он свой прожил,
Стал признанным поэтом,
И никого не осудил,
Не обвинил при этом.

Что обвинять? Господь осудит,
Ему карать или прощать.
Воздаст отмщение, не забудет
Поставить должную печать.

И гнева жгучего не зная,
Писал про мир и тишину,
И ничего не забывая,
Был счастлив: вот, ведь, «я – живу».

---
Спокойно осени дождался,
Она вплотную подошла,
Он вздрогнул, но не испугался –
Она приятною была.
Она узнать его пыталась,
Но не узнала. Нас миллион.
И только смерть не посчиталась –
Ей все равно, кто б ни был он.

"Илье Григорьевичу Эренбургу", 1891-1967

Он не давал покоя многим,
О нем различно говорят,
А он прошел своей дорогой
Французский рай, советский ад.

И был талант, и темперамент,
И понимание того,
Что только слово миром правит,
Кто бессловесен, тот никто.

Он о Москве сказал простые,
Почти классические строки,
В них отразилась вся Россия,
Настолько образ был глубокий*.

Был выразителем эпохи,
Ее надежд, ее сметений…
Легли кровавые сполохи
И черные, густые тени
На те суровые года …
Но надо жить и в непогоду…

Он не стучал –
Он чудом выжил,
Он лишь молчал,
Живя в Париже.

И с ним считался даже Сталин,
Ценя блестящее перо.
Антисемиты скрежетали
И ненавидели его.

Он не давал покоя многим,
И до сих пор о нем зудят.
Но как им объяснить, убогим,
Не он в их бедах виноват.
*) Есть город с пыльными заставами,
С большими золотыми главами,
С особняками деревянными,
С мастеровыми вечно пьяными…
И столько близкого и милого
В словах: Арбат, Дорогомилово…
И. Эренбург. О Москве

"Георгию Викторовичу Адамовичу", 1891 –1972

                1.
Хлеб эмиграции не сладок,
Но лучше было там, чем здесь,
Здесь получил бы пять посадок,
И мог бы раньше умереть.

Здесь воспевал бы власть кровавую,
Что опрокинула Россию,
Здесь все – и левые, и правые,
Все перед властью лебезили.

Здесь даже те, кто и молчал,
Тем самым власти помогал.

Никто не смел наперекор,
Таких тащили прям во двор,
На каторгу и в лагеря…
Россия рушила себя.

Но как же жить без звезд больших?
Их заменили на меньших,
Незаменимых нет людей,
Таков был лозунг тех царей.

И пала низко вся культура,
Упала и литература,
Но постепенно, год за годом
Она  росла среди народа.

Неистребим культуры слой,
Какой в стране бы ни был  строй.

Те, кто уехали, спаслись,
Спасли себя, свою культуру,
А, значит, и литературу.

Те, кто остались, уцелели,
Чего-то тоже здесь сумели.

И вот слились в одном потоке
И те, и эти. Видят Боги,
Поэзия все же осталась,
Не вымерзла, не расплескалась,
Не истребим живучий цвет.
Хоть нет воды, но есть поэт.

Важней любых деяний века,
Что на душе у человека.

           2.
Он хотел в Россию возвратиться,
И об этом он мечтал всегда,
И в стихах недаром говорится –
На земле была одна столица,
Все другие просто города.

Он хотел в Россию возвратиться,
Возвратиться скромно, хоть пешком,
Хоть пешком, но только убедиться,
Что родной по-прежнему там дом.

Он хотел в Россию возвратиться,
Лучше края не было и нет,
Но как долго путь его продлится,
Прежде чем забрезжит этот свет?
 
"Россия! Что будет с Россией!…"
Г. Адамович

Не знаю, что Вам и сказать –
Усохнет, быть может, немного,
А, может, разбухнет опять.

Но так или иначе будет
Трудиться в просторах своих,
Какая культура в ней будет –
Вот главное! Прочее – миф.

На почве высокой культуры
Лишь сможет она расцвести,
А, если не будет культуры,
То нечему будет расти.

***
"Как чудно жить. Как плохо мы живем"
Г. Адамович

Здесь главное – кто мы,
Чем больше нас, стоящих крепче,
Тем и России будет легче.

Второе здесь, что значит хорошо.
Если поймем, то можно смело
Сообща впрягаться в сбрую дела
И дело исполать.

Критерий очень многогранен,
Не водку пить здесь стаканами,
Не лаптем щи хлебать.
Здесь думать надо головами
И, если молодежь здесь с нами,
То можно уповать.

 "И, может, к старости  тебе настанет срок
 пять-шесть  произнести  как бы случайных строк…"
Г. Адамович

Так и случилось. Я всю жизнь молчал,
Урывками лишь к ней я прикасался,
Да и тогда я не писал, читал,
Поэзией совсем не занимался.

И вот однажды, года три назад,
Не знаю, что причиной послужило,
Меня вдруг прорвало. Случился водопад –
Поэзия во мне заговорила.

И строчки бьют тяжелыми волнами
В мою уже не молодую грудь,
Захлестывают мутными водами,
Так тяжело, порой не продохнуть.

Но я держусь, пока перемогаюсь,
Болота вязкие сторонкой обхожу,
Пишу, читаю, занимаюсь,
Поэзии теперь я истово служу.

"Как холодно в поле, как голо.
И как безотрадны очам
Убогие русские села
 (Особенно по вечерам)…"
 Г. Адамович

Широкие русские села,
Как предан душою я вам,
Давно в них не так уж и голо –
Машины стоят по дворам.

И избы не все уж горбаты,
Не редок  и каменный дом,
Живут здесь, хотя  не богато,
Своим все ж, однако, трудом.

И пьют, как мне кажется, меньше,
Закусывать есть, к счастью, чем,
Детишек становится больше
И хлеба хватает им всем.

Раздольные русские села,
Не улица, целый проспект,
Народ не такой уже квелый,
И нищих, похоже, здесь нет.

"Когда успокоится город
И смолкнет назойливый гам,
Один выхожу я из дома
В двенадцать часов по ночам…"
Г. Адамович

Люблю бродить я вечерами
По опустевшим мостовым,
Если весной, то под ногами
Черемух облетевший дым.

А если осенью ненастной,
Шуршит листва по мостовой,
И фонари, замена счастья,
Чуть светятся над головой.

Ну, а зимою серо-белой
Скрипит под сапогом снежок,
Трамвай промчится запотелый,
Да вьется надо мной дымок.

Люблю бродить я вечерами
Вдоль улиц. Тихо все кругом.
Ах, если б повстречался с Вами,
Всю ночь бродили бы вдвоем.

"Утром другие приходят слова,
Перебираю, что помню едва…"
Г. Адамович

"Утром другие приходят слова",
Утром болит от вина голова,
Чья-то одежда на стуле весит,
Кто-то со мною в постели лежит.

Вспомнить стараюсь, где я, почему
Вижу вчерашнее, будто в дыму,
Будто я с дамой одной танцевал,
Дальше не помню. Полнейший провал.

Вот вдруг она повернулась ко мне,
Молча лежу рядом с ней на спине,
Сил больше нет, как отжатый лимон,
Сплю и не сплю, то ли явь, то ли сон.

Молча ее, наконец, я обнял,
Кровь закипела. Я вновь поскакал.

***
Я помню голос приглушенный,
Я помню нежные слова,
Я помню номер телефонный,
Ее же помню лишь едва.

Ах, этот голос, он ласкал,
Он тело страстью наполнял,
Он обещал, он приглашал,
И вот я, наконец, узнал

Ее, чьей голос это был.
Я, каюсь, сразу приостыл,
Я растерял любовный жар
И задымил страстей пожар.

Как будто хладною водой
Его обдали. Бог ты мой!

Она тревожно так смотрела,
Она все сразу поняла,
Ведь, голос заменял ей тело,
Но оказалась не мила.
 
"Ничего не забываю,
Ничего не предаю…"
Г. Адамович

"Ничего не забываю",
Все прошедшее храню,
Бесконечно вспоминаю,
Вспоминаю жизнь свою.

Сколько лет прошло, все помню,
Ничего  не  позабыл,
Помню даже, как я в школу
Вдоль по улице ходил.
Помню, где стояла парта,
Помню свой последний класс,
Дорогие вы ребята,
Помню каждого из вас.

Помню девочек веселых,
Тех, с которыми дружил,
Помню, как в одну влюбленный,
По пятам за ней ходил.

Помню зимнее пальтишко,
Помню покрасневший нос,
И как маленький братишка
Насмешил нас с ней до слез.

Боже мой! все это помню,
Как застывшее кино,
Ничего не забываю,
Но как было все давно!
***
Вся наша жизнь непоправима,
Порой неверен каждый шаг,
И счастие проходит мимо,
И бывший друг сегодня враг.

И любишь ты уже другую.
А та растаяла вдали,
Да быль это? Было, было,
Да вот снега все занесли.

Но береги воспоминанья,
Не все, ведь, плохо было там,
Там были юные мечтанья.
И счастье с горем пополам.

Так береги воспоминанье,
Все то, что было, все твое,
И твои прежние желанья,
И твое грешное житье.
 
" А жизнь…жизнь прошла между пальцев
На пятой неделе  поста…"
Г. Адамович

И проходит жизнь меж пальцев,
Словно быстрая вода,
Ярко бликами сверкая,
Подмывая берега.

По воде  плывет кораблик
С парусом из лопуха,
Помню я дивана валик,
Твои жгучие глаза.

Помню речку, помню поле,
Как купались в жаркий день,
Но всего я помню боле
Тот, прикрывший нас плетень.

Все прошло, куда-то сплыло,
Словно талая вода,
Где же ты теперь, мой милый,
Как тебя не уследила
И осталась вот одна.

***
Не умерла поэзия, мой милый,
Она не может умереть,
Другое дело, кто что любит,
Кого пытаются воспеть.

Хороших книг не так уж много,
Читают больше детективы,
Их и берут с собой в дорогу,
Они души презервативы.

Но это временно. Опять
Поэтов будут почитать,
Стихами будут говорить,
И это скоро, может быть.

«За пятьдесят лет эмиграции Г. Адамович написал
 лишь около ста стихотворений…»
Е. Евтушенко. Строфы века.

Всего лишь сто стихотворений.
Всего лишь сотня, но каких!
А мог бы больше, много больше,
Но раньше времени затих.

И прожил, ведь, совсем не мало,
Гораздо меньше мог прожить,
То время, ведь, не баловало,
Не каждому судьба давала
Возможность море переплыть.

Он переплыл, он уцелел,
Но раньше времени сгорел.

Нет, я служу прекрасной Музе,
Всегда истово, до конца,
Надеюсь я, что будет нужен
Мой стих. Ведь в нем моя судьба!


"Николаю Николаевичу Евсееву", 1891-1974

Из донского старинного рода,
Революцию он не признал,
Он участник Степного похода,
В Белой Армии он воевал.

Из казачьего славного рода,
Бесшабашный сорвиголова,
Увела от родного народа,
В эмиграцию жизнь увела.

Но душою остался в России,
Только ей посвящал он стихи,
И народной казачьей стихией
Переполнены были они.

И душа была вечно готова
Все, что нажил, за степи отдать,
И готов он был снова и снова
Пережить то, что было,  опять.

"Рюрику Ивневу", 1891-1981
(псевд.; наст. имя – Михаил Александрович Ковалев)

"О, эти истины простые ..."
Р. Ивнев

Познайте истины простые,
Умом и сердцем - мудрость их,
Они извечны, как стихии,
И мир покоится на них.

Их перечислить  каждый может,
Я назову здесь только три -
Добру служите, верьте в Бога,
Зла не желайте никому.

О, эти истины простые,
«Чего же проще», - говорим,
Все знают их, все свыклись с ними,
Но мало кто живет по ним.

"Ведь нет еще такой воды,
Которая смывала б годы"
Р. Ивнев

Я много в жизни испытал,
Прошел чрез многие невзгоды,
О, дайте мне живой воды,
Которая смывает  годы!

И если б довелось опять
Мне жизнь мою начать сначала,
Я знаю, что надо менять
Чего мне в ней недоставало.

Я  б  увеличил  дни любви,
Скорей не дни, а только ночи,
Я матери продлил бы дни,
И не менял бы я все прочее.

О, дайте мне живой воды,
Которая смывает годы!
И стал бы вновь я молодым,
Извечной вопреки природе!

"Мне хотелось бы верного друга
Не на год, а на много лет"
Р. Ивнев

Она была сначала другом,
Потом  моей  стала женой,
Мы полюбили с ней  друг друга,
Такая дружба была  большой.

Она была настоящим другом,
Обо всем я  мог  ей рассказать,
Когда любят лишь тело подруги,
Не любовь еще это, а страсть.

Она была настоящим другом,
Она любила меня, как мать,
И мы доверяли всецело друг другу,
И другой мне такой не сыскать.

Она была настоящим другом,
Я всей душой ее полюбил,
И не можем мы жить друг без друга,
Видно, Бог наш союз освятил.

***
Как много в жизни увлечений,
Которым жертвовал и время, и любовь
И не одно чудесное мгновенье
Мне в жизни испытать пришлось.

И вот, страницы дней перебирая,
И вспоминая всех, с кем довелось
Мне в жизни встретиться
И с кем была любовь,
Я говорю: «Господь, не надо рая,
Дозволь пройти мне все, что было, вновь!»

"Марине Ивановне Цветаевой", 1892-1941

"Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская"
М. Цветаева


Ее стихи пронзительны до боли,
Волнуется в них женское начало,
Хоть было в жизни много горя,
Но было счастье, и не мало.

Стремилась быть сама собой
И ничему не подчиняться,
И с прихотливою волной
Душой хотела б обвенчаться.

Как эта синяя волна,
Она искрилась и сверкала,
Какое чудное начало!
Какая горькая судьба!

И опыт жизни перелит
В такие рвущиеся строки,
Как будто бы огнем горит
Ее страстей накал высокий.

Она писала о любви,
О жизни, смерти и страданье…
И не валяются в пыли
Ее сердечные признанья.

Мы друг на друга все похожи,
И можно каждого спросить:
«Как, мол, живется вам, прохожий,
И не найдется ль закурить?»

---
Мы говорим ее словами,
Ее мятежные стихи
Сопровождают нас в пути
И с юных лет повсюду с нами.

И в час свидания несмелого
Вы говорите про себя:
«Мой милый, что тебе я сделала,
За что не любишь ты меня?»

Должно быть, стыдно тем, кто плачется,
Вот вам такую бы судьбу…
Жестокий век уже кончается,
И на другом мы берегу.

Но волны пенятся морские.
Чуть-чуть кружится голова,
И вспоминаются былые,
Давно знакомые слова:
«Да здравствует пена – веселая пена –
Высокая пена морская!»

--- 
"Ее стихи неповторимы. То крик души.
В них все обнажено.
Они мне кажутся живыми –
Скоро уж из ласточек – в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…"
М. Цветаева

Молодость уходит в двадцать пять,
Тридцать – это уже зрелость,
Время, время выбор завершать,
Чтоб по сторонам уж не смотрелось.

Молодость уходит  в двадцать пять,
Начинается – в четырнадцать-пятнадцать,
Десять лет всего «попировать»,
Десять лет безудержно влюбляться.

Десять лет цветы любви срывать,
Десять лет не думать о серьезном,
Десять лет друзей своих менять,
Десять лет лишь только это можно…

А потом другая жизнь начнется,
Не гореть в ней будешь, только тлеть,
Молодость уж больше не вернется,
Сердце только болью отзовется,
Песнь любви ему уже не спеть.

Живое чувство в них дано.
Почти надрыв. Душа в полете,
Она огнем обожжена,
И вот на самой верхней ноте
Вдруг скрипки лопнула струна.

Такая не могла спокойно умереть,
Ей не пристал диван или кровать,
Трагическая на роду написана ей смерть –
Меж пулей и петлей лишь только выбирать.

***
Когда я молод был, бывало
От страсти чуть ли не дрожа,
Меня любимая встречала,
Как утро раннее, свежа.

И обнимала, целовала,
Не зная, чем и угостить,
И все другое с ней бывало,
Чего не в силах позабыть.

Когда я молод был, бывало
В походы мы ходили с ней,
Она усталости не знала,
Нас многое объединяло
Тогда, на утре наших дней.

Когда я молод был, бывало…
Прошли, прошли те времена,
Жизнь меня часто баловала
Бокалом сладкого вина.
 
"Когда я буду бабушкой…"
М. Цветаева

Нет, не быть ей бабушкой,
Внуков не растить,
И не петь им: «Ладушки…»,
А хотелось быть…

"Жизнь под гору катится,
Все предрешено…
Лишь потом спохватятся,
То-то и оно!
 Вы, идущие мимо меня…"
М. Цветаева

Вы, идущие мимо поэтов,
Не берущие книжек и даром,
Когда жизнь обожжет вас пожаром,
Пожалеете горько об этом.

В наших книгах найдутся слова,
Что и в горе помогут, быть может, 
Книги – это такие «дрова»,
Что согреют и  душу  вам тоже.

Вы, идущие мимо поэтов
В суете повседневных  забот,
Вам компьютер не скажет об этом,
Что поэт вам из жизни прочтет.

"Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может – пьют вино,
Может (так) – сидят"
М. Цветаева

Одинокое в ночи окно,
Кто-то там, как и я, не спит,
Может, боли терзают его,
Может, просто, читая, лежит.

Может, мать сыночка ждет,
Загулял далеко заполночь он,
Ночевать домой ли придет,
Или видит уже третий сон?

Может, девушка там одна,
Оторваться от романа нет сил,
В эту ночь она узнать должна.
Как герой ее соблазнил.

Иль тусуется там молодежь,
Далеко, так что мне не слыхать,
Представляю, какой там галдеж,
И как хочет ее он обнять.

А скорее всего, то вдова,
Как их много стало теперь…
И колышется над ним трава,
И никто не позвонит ей в дверь.

Одинокое в ночи окно,
Кто-то там, как и я, не спит,
Вот погасло, наконец, и оно,
Лишь луна в облаках бежит.

***
Тихо-тихо, ветер веет,
В небе полная луна,
Дальний лес едва темнеет,
Над полями - тишина.

В лунном свете выступают
Одинокие дома,
Где-то музыка играет,
Знать кому-то не до сна.

Под луной и мне не спится,
Чудо ночь как хороша,
Непослушные  кружатся
Мне так нужные слова,
Чтоб еще одной страницей
Проросла моя душа.

"Кавалер де Гриэ!  Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной…"
М. Цветаева

Все мечтаем мы о прекрасной,
Чтоб была нам судьбою дана,
И была чтоб она сладострастна,
Но при этом была верна.

Все мечтаем мы о прекрасной,
И была чтоб она  нежна,
И была чтоб не только страстной,
Но была бы еще  умна.

Все мечтаем мы о прекрасной,
И была чтоб она молодой,
И чтоб  было нам не опасно
На красотке жениться  такой.

"Мне тебя уже не надо..."
М. Цветаева

Ты один мне был отрадой,
Одного тебя любила,
Никого было не надо,
А теперь ты стал постылый.

Ты один мне был отрадой,
Молодость сгубил мою,
Мне тебя теперь не надо,
Я другого уж  люблю.

Мне тебя теперь не надо,
Верной я была женой,
Я была тебе наградой,
Поздно понял, милый мой.

"Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!"
         М. Цветаева

Суда над ближним не чини,
Неверен  суд земной,
Мы все на жизнь осуждены
С греховною душой.

И редок праведник средь нас,
Тем более – святой,
Пример который нам подаст
Пожертвовать собой.

Суда над ближним не чини,
И не кори  его без нужды,
Мы все и так друг другу чужды,
И так на смерть осуждены.

"Дружба! – последняя страсть
Недосожженного тела"
М. Цветаева

Два чувства нам волнуют кровь,
Порой их не разнять,
Одно из них зовут – любовь,
Другое чувство – страсть.

Как правило, они дружны,
Как сестры, меж собой,
И, если вы уж влюблены,
То страсть не за горой.

Страсть – это  топливо любви,
Она ее мотор,
Что превращает наши дни
В пылающий костер.

Любовь без страсти холодна,
Как печка без огня,
И дыма нет, зола одна
Осталась от костра.

Но это вовсе  не любовь,
Здесь возникает третье чувство,
Оно уж не волнует кровь,
В нем страсти нет, стерильно чисто.

То – дружба, пасынок любви,
Текут ее спокойно  дни,
Она не знает ни страстей,
Ни слез, ни клятвенных речей.

Но если только страсть одна
Волнует вашу кровь,
Сжигает все она до дна,
Бесплоден этот гость.

Страсть изнурительна,
Она,  в жару как  суховей,
Не Богом,  бесом рождена,
Она – пожар степей.

"Лишь вместе, лишь когда дружны,
Два  чувства эти  нам нужны.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина..."
М. Цветаева

Люблю я тонкую рябину,
Не куст, а дерево она,
Растет она всегда у тына,
И с тополем  всегда  дружна.

Красною кистью рябина зажглась,
Значит, то осень уже началась,
С первых лучей и до поздней зари
Светятся ярко ее фонари.

С осени ранней до поздней  зимы
Светятся, даже в ненастные дни,
Радует птичек, радует нас,
Горька на вкус, но приятна для глаз.

"Когда я гляжу на летящие листья…"
М. Цветаева

Когда я гляжу на летящие листья,
Я думаю, осень опять наступает,
Ее нарисует талантливой кистью
Способный художник, и осень узнают.

А как передать эти краски словами,
И чувство щемящее, как передать,
Чтоб эта картина вставала пред вами,
Чтоб это же чувство смогло вас пронять?

А как передать эти краски словами,
И запахи осени, как передать,
Чтоб эту картину вы сразу узнали,
Острее и глубже бы стали дышать?

***
День и ночь проливные дожди,
Это осень всерьез наступила,
Теплых дней уже больше не жди,
Их дождями холодными смыло.

Все печально, пустынно вокруг,
И леса, и поля опустели,
Лишь внезапно сверкнет где-то вдруг
Куст рябины, чьи гроздья поспели.

И дожди, проливные дожди,
Будто плачет природа о лете,
И в преддверье суровой зимы
Иней выпадет вдруг на рассвете,

И растает, лишь капли воды
На траве будут долго видны.

***
Не торопись, прохожий,
К прилавку подойди,
Здесь много книг хороших,
Ты ж выбери мои.

О жизни и о смерти,
Природе  и любви,
О стариках и детях
Поведают они.

И, если в них и ваша
Судьба  отражена,
То лучшая награда
Это для меня.

***
Прости, что письма не пишу,
Спроси мой стул, спроси кровать –
Им это хорошо видать.

Молчание не скоро я нарушу –
 Мои стихи сжигают душу,
Я их пишу и день, и ночь,
Никто не в силах мне помочь.

"К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отыщу…"
М. Цветаева

Не скоро те еще родятся,
Но есть наследники другие.
Мои стихи Вам не сгодятся?
Быть может, будут не чужие?

"Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики…"
М. Цветаева

Вы ошибаетесь. Мы Вас не позабыли,
Ваши стихи в огромных тиражах,
Жаль только не нашли могилы,
Зато Вы в душах наших и сердцах.

Прошли года, пройдут столетья,
Тысячелетия пройдут,
Но и тогда будет заметен
Вами оставленный сосуд.

Но не в музее будет он пылиться,
Он станет чащей круговой,
Чтоб каждый смог всегда напиться
Ваших стихов воды живой.

"Сергею Александровичу Обрадовичу", 1892-1956

"По карнизу нижет бусы
Голосистая капель…
Синеглазый, кудрерусый
Бродит городом Апрель…"
С. Обрадович

Написать стихи б на каждый месяц –
Январь, февраль, апрель  и май…
Их затем словно флаги развесить
В светлый праздник – Первомай.

И будет народ дивиться,
Особенно детвора –
Что это, мол, за птица?
И будут кричать: «Ура…а!»

Двенадцать месяцев в году,
О каждом рассказать,
Да так, чтоб каждому судьбу
Свою предугадать.

Мы появляемся на свет
В любое время года,
И оставляет  в жизни след
И месяц, и погода.

Мне люб осенний листопад,
Я осенью рожден,
И умереть я буду рад
Таким же сентябрем.

Двенадцать месяцев в году,
Но лишь один родной,
И верим мы в свою судьбу,
В свой знак над головой.

"Эмилю Кроткому"
(псевд.; наст. имя – Эммануил Яковлевич Герман,
1892-1963)

"Петергоф! Позолоченный ноготь
На корявой мужицкой руке!"
Э. Кроткий

Много разного писал,
Очень злободневное,
Много умного сказал,
Но все однодневное.

Но полдюжины стихов
Пережили век,
Несколько прекрасных слов
Молвил  человек.

Не исчезли вдалеке,
Можно их потрогать,
Золотится на руке
Позлащенный ноготь.

От него бегут лучи
Той, Петровской славы,
Среди них и тот, кто был
Куплен для забавы.

Так же вот и в наше время,
Разный чествуя народ,
Сеем, может быть, мы семя,
Что когда-нибудь взойдет.

"Юрий Константинович Терапиано", 1892-1980

Какая редкая фамилия,
Какая бурная судьба!
Дела, пути и жизнь завидную
Ему история дала.
---
О русской Музе он мечтал в изгнанье,
Поэтов русских строфы повторял,
И чтобы облегчить взаимопониманье
Он Антологию диаспоры создал.
 
"Не видать совсем берегов;
Отрываясь от них, посмей
Полюбить – если можешь – врагов,
Позабыть – если можешь – друзей"
Ю. Терапино

Полюбил я, к несчастью, врагов,
Позабыл я своих друзей,
Растоптал я своих богов,
А другие мне хуже чертей.

Сколько их, не успевших бежать,
Застрелиться иль умереть;
Их страданий не передать,
Их жалеть всех не пережалеть.

Опрокинулся пароход,
Все смешалось, где вверх, где низ,
Ошалелый метался народ,
Кто-то, бедный, вцепился в карниз.

Рассвело. Было утро опять.
Было солнце. Деревья цвели.
Ведь, природе всегда наплевать,
Кто у власти и чьи нынче дни.

Заросло-поросло быльем,
И следов то уже не сыскать.
Развалился и сгнил старый дом,
Снова строят чего-то опять.

"Не хочу последнего ответа,
Страшно мне принять Твои лучи,
Бабочка, ослепшая от света,
Погибает в пламени свечи"
Ю. Терапиано

В  великой мудрости много печали –
Порой губительны знанья лучи.
Молитвой душу укрепляли,
Чтоб не сгореть в огне свечи

Разящей правды страшен свет,
Господь накажет нас за это,
И жаждет  в ужасе поэт
Его последнего ответа.

"Осени  шепот томителен
В медленных каплях дождя…"
Ю. Терапиано

Печальной осени негромок разговор,
Она тоскует о прекрасном лете,
И лету настоящему в укор
Себя являет в Бабьем лете.

Но мимолетна светлая пора –
Дожди холодные нахлынут
И зарядив уже с утра,
Тепло последнее отнимут.

И шелестят, и шелестят,
Все заполняет этот шепот,
И все и вся вокруг молчат,
И только шепот, только шепот…

"Алексею Алексеевичу Ганину", 1893-1925

Свое жилище, землю грешную,
Печальный и убогий край
Он воспевал весною вешнею,
Он воспевал зимой, в январь.

Скорбел от распрей непрестанных,
И мнилось – новая Орда
В степях заволжских встала станом
И жжет по Волге города.

И мнилось, что опять глумится
Она над бедною страной…
Доколе это будет длиться,
Отчизна милая, с тобой?

Забудешь ли раздор и смуту,
Позора сможешь ль избежать?
Иль снова грозного Малюту
Твой царь на помощь будет звать?

И только кровью усмирятся
"Твои разгульные сыны",
И вновь они закабалятся
Под жесткой властью Сатаны.

Так с неизбежностью случилось,
И не прошло десятка лет,
Страна опять закабалилась,
Как и предсказывал поэт.

Другого выхода здесь нет
Еще, пожалуй, сотню лет…

"Владимиру Владимировичу Маяковскому", 1893-1930 

Я хочу быть
                понят моей страной,
А не буду понят, –
                что ж,
 по родной стране
пройду стороной,
                как проходит
                косой дождь…
 В. Маяковский

              1.
Его поэзии кипучей
Огня и сил не занимать,
Любил я стих его могучий,
Любил, ну что теперь ругать?

Он бился в омуте обмана,
Поверил с дуру подлецам,
Но он хотел, хотел упрямо,
Чтоб счастие пришло и к нам,

Не только к ним, туда, в Европу,
В которой он не раз бывал,
Но также к нам – хоть в Мелитополь…
Он страстно этого желал.

Душе, распахнутой навстречу
Всем людям – сердце бы отдал,
Любви хотелось человечьей,
Простой и нежной, как обвал.

Но свой огромнейший талант
Он разменял на пятаки,
Которыми дорогу в ад
Мостили всем большевики.
Всю жизнь стремился к идеалу,
Себя роздал до донца,
Обычных спичек было мало,
Хотел светить, как солнце.

Хотел сыграть он свой ноктюрн
"На флейте водосточных труб",
Ни рук он не жалел, ни губ,
Он жег себя, но мир вокруг
Жесток был и угрюм.

Он пошлость сытых презирал,
Его был скромен ужин,
Что делать, он, увы, не знал,
Он многого не понимал,
Хотел быть просто нужен.

"Шершавым языком плаката"
Он очень многих оттолкнул,
Кто признавал его когда-то,
Но к «новой жизни» не примкнул.

Когда ж попал он в западню,
Когда зажат был в угол,
Он понял, что он присягнул,
Кому не надо было.

Свои ошибки искупил
Он собственною кровью,
Он лично очень честным был,
Его стихи я не забыл
И чту его с любовью.

И стих его свое возьмет,
Еще послужит воспитанью
Добра и чести, и придет,
Уверен я,  опять признанье.

             2.
Пусть рушатся миры,
Пусть валится все в бездну,
Запасы слова велики –
Поэзия стихом железным
Поднимет новые полки.

Вот почему к штыку приравнено перо,
Вот слово почему подчас прочнее стали,
Ему и после смерти повезло –
Его главой поэзии признали.

 
              3.
Он власти искренне служил,
В предсмертном том письме
У этой власти попросил
Каких-то льгот себе.

Но этой власти наплевать
На всех простых людей.
Поэту что-то могла дать,
Поскольку нужен ей.

Вот в чем трагедия его
И прочим всем урок –
Не брать у власти ничего…
И щелкнул тот курок.

 
                4.
Ты посмотри, какой вокруг нас свет –
"Ночь обложила небо звездной данью…"
Сказать так может только лишь поэт,
Поэт по духу, смыслу и призванью.

                5.
Хотел он жить и умереть в Париже,
Куда его  уж  больше не пустили,
И умер он гораздо  ближе –
В собственной своей квартире.

Он был прав – здесь умереть не трудно.
Хотя  он был в расцвете своих дней,
Оказалось все ж куда трудней
Выжить в эти праздники и будни.
***
Я тяготел к литературе,
Но труден вечно первый шаг,
К тому же был в моей культуре
Провал – мой русский был мой враг.

Писал неплохо сочиненья.
И были светлые мгновенья,
Но грамотность была плохой.
Как говорят, не в зуб ногой,
И выбрал в жизни путь иной.

И вот уже на склоне лет
Вдруг понял – вроде я поэт.
Поэзия – мое призванье,
Моя любовь, мое страданье.

Все, что я вижу, чем живу,
Теперь в стихи перевожу.

***
О месте поэта
В рабочем строю
Писал он немало,
И я пропою.

Кто не знает строчки сей –
"Жил на свете рыцарь бедный…"*
Был поэт еще бедней,
Не имел полушки медной.
Ни «зеленых», ни рублей.
*) А. Пушкин

Он ходил по коридору,
Беспрерывно все курил,
Избегая разговоров,
Он стихами говорил.

Над поэтом не смеялись,
Понимали – он чудак;
И привлечь его пытались
К делу, коим занимались,
Так как знали – не дурак.
Но никак не получалось.
Он по-прежнему курил,
И рука не поднималась
Выгнать. Так при них и жил.

***
Любовь есть поединок любящих сердец…
Не помню, кто это сказал.
Но разделяю, воевал
И сам разбился наконец.

Стремится каждый доказать,
Кто здесь хозяин, так сказать,
И, если рядом чья-то мать,
Свекровь иль теща, все равно,
То лодка их идет на дно
Иль разбивается о быт,
Как говорил один пиит.

«О, как убийственно мы любим!»,
Как Тютчев некогда сказал.
Чем выше той борьбы накал,
Тем мы скорей себя погубим.
 
"Будьте добры, причешите мне уши…"
 В. Маяковский

Я уши причесал
И вышел из дверей,
Никто нас не встречал
Средь множества людей.

Расстроенный, я вновь
Взъерошил свои уши –
Прихлынула к ним кровь
И голос мой стал глуше.

«Будьте добры,
Причешите мне уши», –
Сказал я кому-то
С ликом вроде  груши.

Но он захохотал,
Тряся всем животом,
«Так вот тебе, нахал», –
Его я наказал
И врезал кулаком.

Не солоно хлебав,
Я уши подвязал,
И, кулаки убрав,
Вернулся на вокзал.

"Ночь обложила небо звездной данью…"
В. Маяковский

Все небо звездами расцвечено,
Как луг весенними цветами,
И это чудо каждый вечер
Цветет у нас над головами.

И Млечный Путь  по небу тянется,
Там сбились кучно звезды малые,
Луна, небесная красавица,
Все ищет месяца удалого.

Они никак не могут встретиться –
Лишь узкий серп меж звезд покажется,
Луна исчезнет, и воротиться,
Когда лепешкой серп размажется.

Все небо звездами расцвечено…
Луны то платье подвенечное.

---
Если мужу недужится
И он сконфужен,
Посуду жена его вымоет в ужин,
Сделает завтрак, сготовит обед,
С такою женою – сквозь тысячу лет.

Пусть зубы гнилые торчат изо рта,
Все равно ее буду лобзать я в уста.
*) Маяк. Т.1, стр. 288
***
Был самый любимый и чтимый поэт.
Таким ли остался он в новое время?
Вопрос посылаю я свой в Интернет
И вижу – не первый он ныне меж всеми.

"Вадиму Габриэловичу Шершеневичу", 1893-1942

"Ваш полудетский, робкий шепот,
Слегка означенная грудь –
Им мой старинный, четкий опыт
Невинностью не обмануть!… "
В. Шершеневич

Когда был юн, меня терзали,
Покоя часто не давали
Девичьи тайны. Кто она?
Была ль до страсти влюблена?
Перешагнула ли она?…
Как, не касаясь, все понять
И время даром не терять?
Ей опыт тот не позабыть
И  проще будет повторить…
Поскольку сам я не имел,
То получит его хотел.

О, время юности прекрасной!
Терзался я, увы, напрасно –
Все, все от жизни получил,
Но тайну так и не открыл.

"Александру Александровичу Солодовникову", 1893-1974

"Уж я не бьюсь в сетях словесных,
Ища причин добру и злу,
Но в ожиданье тайн чудесных
Надеюсь, верю и люблю"
А. Солодовников

Жизнь посылает испытанья,
Учись их стойко принимать,
И неизбежные страданья
Душе во благо обращать.

Да закалится дух упрямый,
Душа да будет спасена,
И нет тебе пред Богом равных,
Спокойно чашу пей до дна.

За все скажи спасибо Богу,
Что все же он тебя любил,
Что указал тебе дорогу
И счастье жизни подарил.

Когда пылало все кругом
И рушились устои века,
Как Диоген, он с фонарем
"Искал на людях человека."*

И столько веры было в нем,
Так он надеялся и ждал,
Что Бог любовью воспылал
И долгий век ему послал.
*) А. Солодовниеов

***
"Нас излечит не подъем энергии,
А молитвенно-глубокий взлет.
В чудотворце Радонежском Сергии
Положил я свой оплот…"
А. Солодовников

Написано давным –давно,
Но верно до сих пор.
Все то, что свыше нам дано,
Надежнее любых опор.

В себе мы силу эту носим,
Когда взор к Богу обращаем,
Мы хлеба у него не просим,
А только душу укрепляем.

Воздастся нам по нашей вере.
Надежда руку подает,
Какие б ни были потери,
Господь поможет и спасет.

"Дмитрию Иосифовичу Кленовскому"
(псевд. наст. фам. – Крачковский, 1893-1976)

Искусство нас объединяет,
Если талантливо оно,
Людей различных примиряет –
Ему, искусству, все равно.

Ему, искусству, наплевать,
Каких мы с вами убеждений,
Лишь можно было бы сказать:
Да, он поэт, хоть и не гений.

И под обложкою одной
Стихи поэтов самых разных,
Вчера разрезанных стеной,
Вчерашних серых, белых, красных.

"…… все лучшее навсегда
Разлетается, расплывается,
Растворяется без следа"
 Д. Кленовский

Рано ль, поздно ль, но все кончается,
"Растворяется без следа,"
И куда же оно девается,
Будто б не было никогда?

Будто б не было светлых свиданий,
Будто бы и не жили вдвоем,
Будто б не было клятв, обещаний –
Сдуло ветром иль смыло дождем.

Время, будто река, изгибается,
В разных лодках теперь мы плывем,
Нам другие глаза улыбаются
И другие мы руки жмем.

Время, будто река, изгибается
И другой каждый раз окоем,
Ну, а там, где река все ж кончается,
Где безбрежная гладь расстилается,
Мы уже никого не найдем.
 
"На рубеже последних дней
  Мне больше ничего не надо,
Вокруг меня уже прохлада
Прозрачной осени моей…"
Д. Кленовский

На рубеже последних лет
О как мне хочется сказать:
Продлись, продлись прощальный свет
Еще мне рано умирать.

Еще компьютера экран
Горит уютно предо мной,
И жизни не один  роман
Я расскажу вам озорной.

Еще так мало я сказал
О том, что хочется сказать,
Еще не все я написал,
Что просто должен написать.

***
Мы начинаем на земле,
Отсюда в вечность мы уходим,
Летим одни  в небесной мгле
И по Вселенной где-то бродим.

Мы начинаем на земле,
Чтоб на бессмертье  посягнуть,
Пока в бездонной вышине
Под ноги  ляжет Млечный Путь.

Мы начинаем на земле,
Отсюда  все идут  дороги
И на неведомой волне
Уносит души в царство Бога.

"И,  уходя теперь отсюда,
Мы видим: мы бы не смогли
Небесного коснуться чуда
Без страшной помощи земли" *.
*) Д. Кленовский

***
Среди тревог, среди сомнений,
Среди забот и суеты
Я вспомнил светлое мгновенье,
Я вспомнил прежние мечты.

Но времени видна печать
И вот что я хочу сказать:

Наш путь тяжел,
Наш путь предречен,
Но все же он необходим,
На звездной карте он отмечен,
Его проходим вместе с Ним.

Мы научились здесь терпенью,
Мы научились здесь страдать,
Прожили тысячу мгновений,
Давно пора и честь бы знать.

Но этот опыт не напрасен,
Он пригодится там опять…
А все же этот мир прекрасен
И жаль его мне покидать.

"Ветка вздрогнула: улетела
Птица, та, что на ней сидела"
Д. Кленовский

Так и мы, улетаем в безбрежность,
И земля на мгновенье вздрогнет,
И останется след наш – неровность,
Что кому-то о нас напомнит.

И останется след чуть заметный –
Малый холмик, поросший травой,
И  в ограде некрашеной, бедной
Первоцвет расцветет весной.

"Петру Ивановичу Борисову"
(псевд.; наст. фам. – Глушков, р. 1893 -?)

След его затерялся в двадцатых,
Напечатать успел «Скоморох»,
Поплатился, наверно, в тридцатых…
Предо мною лишь пара  стихов.

Я нигде не встречал эту фразу:
«Много надо ли старику?»,
Ухватился за это  сразу
И свою сочинил к ней строфу:

"Много ль надо старику:"
Кров над головой,
Да развеял чтоб тоску
Внучек дорогой,
Чтоб старуха была рядом,
Было б, что жевать…
Больше ничего не надо
Век свой доживать.

"Георгию Аркадьевичу Шенгели", 1894-1956

"Как нежны, как надрывно милы
И этот пыльный аромат,
И порыжевшие чернила,
И росчерков округлый ряд…"
Г. Шенгели

Хотел он в прошлое вернуться,
Всего на сто лишь лет назад,
Заснуть и в веке том проснуться,
Где Пушкин даже не женат.

И где фонтан Бахчисарайский
Еще им даже не воспет,
И где зимой в степи ногайской
Еще не лег кибитки след.

Лишь замысел неясно бродит,
Перо гусиное скрипит,
И вдохновение нисходит,
И что-то вечное творит.

А он о будущем все  зная,
Поэта бы предупреждал
Тем  от опасности спасал,
События предвосхищая.

Они бы коротко сошлись,
Благословляя дни,
И был бы первый  пушкинист
Георгий Шенгели.

"Георгию Владимировичу Иванову", 1894-1958

"Мы смерти ждем, как сказочного волка,
Но я  боюсь, что раньше всех умрет,
Тот, у кого тревожно-красный рот
И на глаза спадающая челка"
О. Мандельштам

Умрет, кто первым, кто последним,
Не нам, не нам судить об этом.
Он был одним из самых первых,
Почти классическим поэтом.

И по традиции российской
Писал поэзию и прозу
О Петербурге зимнем, мглистом,
О временах, почивших в Бозе.

О, золотые времена,
Не раз омытые слезами,
О юность, полная друзьями!
Исчезла прошлая страна
И  жили с тех пор  лишь стихами.

Как все знакомо – сказочное детство!
Но дом сгорел. Погиб отец.
И лишь талант – вот все  наследство,
Да плюс любовь, что встретил наконец.

Казалось все о ней  рассказано,
И  о глазах,  и об  устах,
Но только им так нежно сказано
О драгоценнейших  плечах.

И долго шли они вдвоем
По берегам Невы и Сены,
Крутые были перемены,
Но уцелел их общий дом.

"Все образует в жизни круг" *,
Все повторяется в веках,
И лишь любимый Петербург
Навечно в прозе и стихах.

Не разорвать незримых рук,
И дружба вечно будет длиться,
И год за годом  будет снится
"Ночной, морозный Петербург" *.

В сплошном тумане нет огня,
Не слышно и не видно Бога,
И путь далек до завтрашнего дня,
И будет в жизни еще много.

И прошлое безумно жаль,
В душе надежда, и тревога,
Его нелегкая  дорога
Незримая, уходит вдаль.
*) Г. Иванов

"Мертвящее дыханье октября"*
Их  всех, к несчастию, коснулось,
В чужих краях взошла  заря
И  к нам в стихах  его вернулась.
*) Г.Иванов

м---
О белой ночи северной
Была его тоска,
И, как "листочек клеверный",
Плыла из далека.

Не признавал Набокова? Ну что же,
Его я тоже не люблю,
И Чернышевский мне дороже,
Об остальном же умолчу.

--- 
…и по России все тоска,
А ночь долга, кругом снега,
Жизнь удивительно прекрасна,
Но эмиграция ужасна.

И счастье снегом замело,
Белым -бело, давным-давно,
И комсомолочки в Крыму,
А прошлое в сплошном дыму.

И нет ни Бога, ни природы,
А только плещущие воды,
И хочется назад, домой,
"По снегу русскому  зимой."*

И пусть не плотью со грехами,
Вернуться бы домой стихами.
*) Г. Иванов

---
Он тосковал, хотел вернуться
"По снегу русскому", домой,
Лишь дребезжали тонко блюдца
В шкафу с старинною резьбой.

---
Лишь только Бог может помочь.
Когда уже другим не в мочь.
Но не спешит Он, не торопится,
Быть может, и Ему не хочется.

***
Не знаю я теорий умных,
Мне не знакомы их понятья,
Профессоров не чтил я нудных
И не сидел на их занятьях.

Я вышел в люди по наитью,
Корплю над словом, как старатель,
Я парвеню, не небожитель,
Повязан я простою нитью.

И я ищу в песке крупинки,
Ласкаю их  тревожным глазом,
Они сверкают, точно льдинки,
И выступают, но не сразу.

Так не хватает нужных слов,
И вечно жалок мой улов.

"Туман…Тамань… Пустыня внемлет Богу.
Как далеко до завтрашнего дня!
И Лермонтов один выходит на дорогу,
 Серебряными шпорами звеня"
Г. Иванов

О, сколько юношей мечтало,
Задумчиво, как он, идти,
Чтоб также  все вокруг молчало,
Мерцали звезды лишь в ночи.

Но лишь один он был поэтом,
И не дано нам всем понять,
Как мог он спорить с целым светом,
Как мог Вселенную понять.

Как мог увидеть, что не зримо,
Как мог услышать, что растет,
Как мог схватить, что мчалось мимо,
Как мог запомнить, что поет?

"Николаю Авдеевичу Оцупу", 1894-1958

Жизнь достойно он прожил,
Вовремя уехал,
С Гумилевым здесь дружил
И его стал эхом.

Как и он, поэт и воин,
Смело воевал,
И наград был удостоен,
Выжил, не пропал.

Гражданин и патриот,
И прекрасный человек,
И «Серебряный век»
Он ввел в обиход.

"Возвращается ветер на круги свои", *
Все однажды к исходу, к началу вернется,
Ты надейся, надейся и жди,
Может, счастье тебе улыбнется.

"Возвращается ветер на круги свои",*
Как обещано в древнем Писании,
Счастье, может, еще впереди,
Улыбнется, Бог даст, на прощанье.
*) Н..А. Оцуп

"Дмитрию Николаевичу Семеновскому", (1894-1960)

"Я полюбил лицо земли,
Подобной радостному раю,
Живу и на поля мои
Я милость мира призываю…"
Д. Семеновский

Хороший, добрый человек,
Приверженный мечте,
В суровый, трудный, жесткий век
Он пел о доброте.

О красоте родной земли,
Ее полей, лесов,
О чистоте речной струи,
О белизне снегов.

Не на лукавых мудрецов
Он призывал молиться,
А на цветение цветов,
Колосьев, красоту лугов,
У них он призывал учиться.

Он смирен, кроток сердцем был,
Колени преклонял
Пред тем, что искренне любил
И хорошо что знал.

Он в мир пришел,
Чтобы воспеть любовь и красоту,
Он много доброго нашел,
Отринул суету..

Он пел в стихах простор полей,
И неба  синеву,
И череду бегущих дней,
Лес, поле и траву.

"На любовь, на радость и на горе" *
Нежную ты руку мне дала,
И в житейском неспокойном море
Заскользила утлая ладья.

Что нам бури, что нам непогоды,
Выплывем, Бог даст, не пропадем,
Через дни, и месяцы, и годы
Мы любовь с тобою пронесем.
 
Пусть надежда, словно рваный парус,
На снастях обломанных висит,
Я не знаю, сколько  нам осталось,
Но Господь пока что нас  щадит…
*) Д.Семеновский.

"Ивану Ерошину", (1894-1965)

Его Алтай спас от террора,
Навряд бы в Омске уцелел.
«Спасибо вам, родные горы», –
Сказать он, видимо, хотел.
 
"На долины сходит мгла густая…"
И. Ерошин

На долины сходит мгла густая,
Горы спят, закутавшись в туман,
Мой костер, ласкаясь и играя,
Вечностью самою осиян.

Надо мною звезды и луна,
И вокруг ночная тишина.

Я один во всем ночном просторе,
Мгла кольцом  вокруг костра лежит,
Серп луны, как парус в темном море,
Лишь один надежду мне сулит.

"Владимиру Ананьевичу Злобину", 1894-1967

 "О, если б знать! Но знать не надо.
Не любопытствуй. Не дано… "
В. Злобин

"О, если б знать! Но знать не надо."
Не любопытствуй. Не дано.
Не приближайся к тайне сада,
Где дерево растет одно.
Его плодов не собирай,
Иначе потеряешь рай.

Такой запрет Бог наложил.
Людей Он тем предупредил,
Что для познанья есть предел….
Но человек не захотел.
Сравняться с Богом он решил
В познанье самых  тайных сил.

Еще не пройдена дорога,
Еще нам далеко до Бога,
Еще не выпили всей чаши
Добра и зла мы на пиру,
Но, видно, все же не к  добру
Нам знать, чего не хочет Бог,
Иначе сам бы Он помог.

И груз ответственности нашей
Перед грядущими веками
Нам давит душу, словно камень.

---
О, если б знать! Но знать не надо.
На свете счастье лишь одно –
Оно в раю, но двери ада
Для нас открыты все равно.

Всего лишь шаг один неверный
Их разделяет меж собой –
Шагнешь налево – мрак безбрежный,
Направо – свет над головой.
Как между Сциллой и Харибдой
Идем мы узкою тропой,
Что впереди, почти невидно,
Лишь свет от звезд над головой.
Порой минутному мы рады,
Понять не в силах  мы всего,
И нет у Рока нам пощады,
Прощенья нет ни для кого…

"Вере Звягинцевой", 1894-1972

"Не о любви не бывает стихов…"
В. Звягинцева

Бывают стихи о любви к природе,
Бывают стихи о любви к людям,
"Не о любви не бывает стихов",
Иначе мы эти стихи позабудем.

"Раиса Вениаминовна  Идельсон", 1894-1972

И, как обрывки черных флагов,
Кружатся стаи вещие ворон…
Р.В. Идельсон

Настала осень. Над  полями,
Над поредевшими лесами,
Над всей землею, впавшей в сон,
Кружатся  стаи черные ворон.

Все птицы улетят на юг,
И лишь вороны с воробьями,
Что не боятся зимних вьюг,
На зиму остаются с нами
И оживляют вид унылый
Зимы и длинной,  и постылой.

"Сергею Александровичу Есенину", 1895-1925

Не жалею, не зову, не плачу –
Если б только это он  написал,
Мир крещеный был бы озадачен:
«Кто такой, что мудро так сказал?»

Но еще есть ряд стихотворений,
Чья великолепна глубина,
Их достаточно, чтобы сказать:
                Он – гений,
Смертных суть ему воистину видна…
---
Человек был слабый,
С русскою душой,
Путанный, тщеславный,
Но поэт большой.

Говорят, что был он грубиян,
Будто бы он слишком много пил,
Но что мне до  того, коль от стихов я пьян.
Я за стихи ему бы все простил.

Живу, как он, в родном краю,
Любуясь Богом данным мне простором,
Его стихи читаю и пою,
Учу их наизусть. Я ими околдован.

Любил и я свою старушку.
Хоть и жила она в Москве,
А не в деревне, не в избушке,
Но горевала также обо мне.

И  в тихий час, когда ложатся спать,
Когда накроет ночь весь мир крылами,
Его стихи мне хочется читать,
Я говорить хочу  его стихами.

Я счастлив, что он жил на этом свете,
Что он оставил нам  свои стихи,
Я вспоминаю с болью о поэте,
И что мне его мелкие грехи!

***
"Поэзии российской Моцарт",
Ее прославленный певец,
Все он вместил – разбойный посвист,
Тяжелый гнев и нежный шепот,
И боль обманутых сердец.

"Поэзии Российской Моцарт",
Он нам принес благую весть –
Пора придет, страна проснется,
России бедной спас он честь.

Но вот безбожье, хулиганство,
Оно, конечно, не по мне,
И без него  хватает хамства
В родимой стороне.

---
Как человек, он мне далек,
Конечно бы, хотелось лучше,
Но, как поэт… помилуй Бог!
Писал, как редко кто по-русски
Еще напишет про любовь.
Не получил он воспитанья,
Но дал Господь такой талант,
Такую боль и состраданье,
Какими  редко кто богат.

Напротив  тетушки моей
Стоит он над своей могилой, *
И в час, когда иду я мимо,
Одна и та же тень ветвей
Мой покрывает путь унылый.
*) На Ваганьковсом кладбище Москвы

Вот так сплелась моя судьба
С судьбою этого поэта,
Его стихи со мной всегда
Пока живу на этом свете.

"И, если ослабев душою,
Устав от страшного житья,
Жизнь оборвешь своей рукою,
Что ж делать! Бог тебе судья!…"
Ф. Вийон (Перевод Ф. Мендельсона)

Не знаю я, читал ли он
Страницы мудрого поэта,
Когда судьбою удручен
Прервал свои младые лета.

Один Господь ему судья,
Но все же жаль. Читаю я
Его бессмертные стихи
И думаю: Его грехи,
Его прижизненный скандал
Ничто в сравненье со стихами,
С талантом, что Всевышний дал.

Жизнь промчалась, отзвенела,
Пала на сердце тоска,
Он буянил, пил не в меру,
Но стался на века.

"Все мы, все мы в этом мире тленны…"
С. Есенин

Все мы в этом мире только гости,
Рано или поздно, но умрем,
За оградой, где-то на погосте,
Похоронят нас, и наши кости
Обретут навеки там свой дом.

А душа умчится в поднебесье,
По миру одна будет блуждать.
Может быть, когда-нибудь воскреснем?
Что ж, на это можно уповать.

Может быть и так, что воплотится
Суть наша во что-нибудь иное –
В колосе зерно заколосится,
Прах наш прорастет  густой травою.

Так не нужно плакать и томиться,
Вечный у Природы хоровод –
Срок придет – и рожь заколоситься,
Срок пройдет – и в землю упадет.

"Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть…"
С. Есенин. «Край любимый! Сердцу снятся…», 1914 г.

Эту рифму повторяя
Через десять с лишним лет,
Ею стих свой украшает
Столь же значимый поэт:

"Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Я люблю эту грешную землю,
Потому что другой не видал."
О. Мандельштам. «Я качался в далеком саду…»

"Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет…"
С. Есенин. «Выткался на озере алый цвет зари…», 1910

Эти чудо-строчки
Знаковыми стали.
Их парнишке ночью
Боги нашептали.

Ему пятнадцать только лет,
Но поди – уже Поэт!

---
"Зацелую допьяна, изомну, как цвет –"
Сколько раз повторен был этот вот куплет,
Сколько раз хотелось мне девичьей красы,
Сколько раз мечталось мне унести в кусты!
Сколько раз хотелось мне – до утра в кровать,
Сколько раз мечталось мне всю расцеловать!

***
"Не жалею, не зову, не плачу –"
Этот стих так многих волновал,
Он так много в нашей жизни  значил,
Его каждый, думается, знал.

"Не жалею, не зову, не плачу –"
Каждый говорил так про себя,
Грустью собственной  охваченный,
Сам себя  жалея и любя.

"Не жалею, не зову, не плачу… "
Дай-ка, на прощанье обниму,
Положи мне голову на плечи,
Остальное я и сам найду.

***
"О, возраст осени…"
С. Есенин

Тебя люблю, как любят осень,
Как Бабье лето в сентябре,
Твои глаза, немного в просинь,
И шею, в желтом янтаре.

Ты мне не первому досталась,
И ты не первая моя,
Но твоя грустная усталость
Дороже майского мне дня.

Еще у нас все впереди,
Еще ты выпита не вся,
Ко мне душою припади
И телом будь теперь моя.

Мы доживем еще до лета,
До самых светлых летних дней,
Моя любовь – любовь поэта,
Она чем старше, тем сильней!
 
"Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок…"
С. Есенин

Когда мне было двадцать пять
И голос страсти был мне близок,
Тогда мог о себе сказать:
«Как много сделано ошибок!»

Лишь к тридцати угомонился,
Расстался  с грезами, женился,
А в пятьдесят так задубел,
Что на проказниц не смотрел.

Теперь, когда мне шестьдесят,
Дивану старому лишь рад.
Так, шевельнется иногда
Желанье прежнее во мне,
Но рядом верная жена,
За мною смотрит и во сне.

И вот, когда я занемог
И час прощания уж близок,
Я говорю: «Всесильный Бог,
Как много пройдено дорог,
Как мало сделано ошибок!»

"Теперь со многим я мирюсь…"
С. Есенин

Теперь со многим я мирюсь,
В своих желаньях стал скромнее,
Казаться слабым не боюсь.
Гораздо, в общем, стал умнее.

Невозмутимо я смотрю
На суету тщеславий шумных,
И свое время берегу
От покушений неразумных.

Теперь меня не увлечет
Страсть к играм, женщинам, вину,
Спокойно жизнь моя течет,
Но…жаль мне молодость мою,

Когда я был не так разумен,
Не так спокоен и смирен,
Когда порой бывал я буен
И  забывал покой и сон.

Когда я пил, гулял, любил…
Тогда, ведь, только я и жил,
Тогда я только счастлив был….

Сколько в жизни бывает разлук,
Сколько встреч, поначалу прекрасных,
Сколько помним объятий и рук,
И ночей сколько помним мы страстных.

Но ложится на прошлое тень,
Расплываются контуры, лица,
И бывает подчас просто лень
Вспомнить то, что должно позабыться.

Но не все забываем, не все,
Остается кой что и на вечер,
То, что сверху, ее и твое,
А под ним, то что было  до встречи.
Так на дне даже бурной реки
Попадаются острые камни,
Время точит. Места глубоки,
Но бывает, что камень тот ранит.

Но бывает – луч солнца пронзит
Толщу вод, и со дна отзовется
Отблеск камня, того, что лежит,
И душа хоть на миг встрепенется.

Ведь никто не желает сам мук,
Все хотят обязательно счастья,
Не повесишь те встречи на крюк
И не скажешь – все было напрасно.

***
Хороша березовая  роща,
И свежа зеленая трава,
Здесь гуляют люди, что попроще,
Льются песни звонко в этой роще
На простые русские слова.

Вот и я сюда хожу и здесь гуляю,
Песни слушаю, на лавочке сижу,
Что услышу, то в стихи вставляю,
Что увижу, после расскажу.

Хороша березовая роща,
Как бальзам для тела и ума,
Было б рощ у нас таких побольше,
Меньше было б всякого дерьма.

***
Мы идем проселочной дорогой
Посреди непаханных полей,
Наша жизнь сложилась понемногу,
Дай нам Бог побольше светлых дней!

Вечереет, солнце освещает
Вдалеке окрестные леса,
Облака над нами проплывают,
Их уносит в дальние края.

Пелена над полем повисает,
Показалась первая звезда,
Так и наша жизнь, как этот дым растает,
Не оставив по себе следа.

Кто нас вспомнит - наши дети, внуки?
Или, может, близкие друзья?
На пороге вековой разлуки
Крепче обнимаю я тебя.
Ничего от жизни мне не надо,
Посреди волнений всех и бед
«Ты одна мне радость и отрада»,
Как сказал великий наш поэт. *
*) С. Есенин
***
Солнце, снег, пустынная аллея,
В предвечернем парке городском,
Я иду, мечту свою лелея,
Встретить ту, с которой незнаком.

Пусть она не та, что у поэта,
Я и сам давно уже не тот,
Но по-прежнему хочу «Про это»,
Не закрыт еще мой донжуанский счет.

Я люблю нечаянные встречи
По весне, когда подтает снег,
Я скажу ей: «Здравствуй! Добрый вечер!
Здрав-ствуй-те!», – скажу я нараспев.

А она потупится игриво,
Ей весна бередит тоже кровь,
Говорят, что я еще красивый…
И родится новая любовь!

***
Он большим поэтом стал,
Многое от Бога было,
Но не тот был пьедестал –
Увы, культуры не хватило.
 
Не хватило веры в Бога,
Дух языческий силен,
Шел проселочной дорогой,
А не магистралью он.

"Эдуарду Георгиевичу Багрицкому"
(псевд. наст. фам. – Дзюбин
Эдуард Годелевич, 1895-1934)

"Родители?
  Но в сумраке старея,
  Горбаты, узловаты и дики,
 В меня  кидают ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки…"
 Э. Багрицкий

Отринул он  происхожденье,
Тысячелетье рода своего,
И мудрость сотен поколений,
Что жили с верой в Бога  до него.
Он только дикость  в них  увидел,
Их устыдился  нищеты,
И прошлое возненавидев,
Их оплевал наивные мечты.

Нарушив заповедь святую,
Другого «Бога» возлюбил,
Но оказалось все в пустую,
Кумир его повержен был.

О, отщепенцы, выкресты, изгои,
Вы душу продали свою,
Но ваша грязь, ваши помои
Тысячелетнюю не замутят струю.

---
Несгибаемый был большевик,
Герой тогдашней эпопеи,
Устами жадными приник
Он к оголтелой ленинской идее.

Тогдашние  Россию не жалели –
Кресты сбивали, жгли монастыри,
Ее крушили, как умели…
Разорванные царские ливреи,
Остатки роскоши, что чудом уцелели,
Валялись неприкаянно в пыли…

В нее бросали ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки.

***
В стихотворении Эдуарда Багрицкого «Стихи о поэте и романтике»
87 строк, идущих сплошь, одним массивом.

Идут подряд почти сто строк,
Без абзацев и пробелов.
Я осилить их не смог,
Хоть в стихах поднаторелый.

Не пишите, о поэты, длинные стихотворенья,
Выдают они одно – ваше неуменье!

"Василию Федоровичу Наседкину", 1895-1938

"Льются зори, как реки!
С дальним ржаньем кобыл,
Видно, сердце навеки
Я в степи позабыл…"
В. Наседкин

Он жизнь любил, отца и мать,
Казался мир ему прекрасен,
Но с партией был в чем-то не согласен,
Пришлось за это вскоре отвечать.

"Умолкнул  песен дивный строй,
Лишь слышно  эхо за рекой…
Как хорошо горит огонь
В моей избушке одинокой!…"
В. Наседкин

Горит огонь в моей печи,
На улице темно,
Под звезды выйду, и в ночи
Как глаз, мое окно.

Морозный ветер холодит
Открытое лицо.
Январь. Зима давно лежит,
Надежно и мертво.

Лишь кое-где видны огни,
Деревня замерла,
Мы в этой стороне одни –
Окраина села.

А за селом сосновый лес,
А перед лесом поле,
Над ними темнота небес
И ветер на просторе.

Лишь звезды светят в вышине,
И тишина кругом,
Морозно что-то стало мне
И я вернулся в дом…

"Михаилу Фроловскому", 1895-1943(?)

Умер где-то  в заключеньи
Бывший офицер,
Шли на Север поколенья, *
Но не пел им песнопенья
Северный Гомер.

Не светил им, как Назону,
Мощный Орион,
Тучи шли по небосклону,
Краток был  их сон.
С неба сыпал снег, и слякоть
Разъезжалась под ногами,
И хотелось горько плакать
Над несбывшимися снами.

Свет увидели стихи
Средь других имен,
Тех, кто также, как и он,
За чужие пал грехи.
*) М. Фроловский

"Елене Михайловне Тагер", 1895-1964

Еще одна жертва режима,
Попавшая  ни за что,
И жизнь прокатилась мимо,
Как ржавое колесо.

Знакомая Мандельштама,
Ахматовой, Бог ты мой!
В помойную грязную яму
Их смахивал век крутой.

И было привычным горе,
И правило бал хамовье –
Тяжелая выпала доля
Всему поколенью ее.

"Александру Михайловичу Перфильеву", 1895-1973

«Участвовал в первой мировой войне  с первых дней – два ранения, две контузии, Георгиевское оружие и  Георгиевский крест. В чине есаула воевал под Белым знаменем. С 1921 года жил в Риге…. В октябре 1944 года вновь надел казачью форму, вступил в армию генерала Краснова и перебрался в Берлин…». По данным антологий Русского лиризма и Строфы века.

Лишь вчера похоронили Блока,
Расстреляли Гумилев. И
Время как-то сдвинулось жестоко,
Сжав ладони грубые свои.
……………………….
Все года, событья стали ближе,
Воедино слив друзей, врагов…
Между Петербургом и Парижем
Расстоянье в несколько шагов…
А. Перфильев


К лицу ль патриоту России
В фашистском Берлине скрываться?
На север ведь мог он податься,
И там бы его приютили.
Решалась судьба всей России,
Неважно, какой – белой, красной,
А он ощивался в Берлине.
«Вот сволочь!», – скажут  громогласно…

Все это так. Но есть стихи,
Поэзия границ не знает,
Она поет, и звуки тают,
И сердце ноет от тоски.

Есть что-то свыше, что важней,
Простая жизнь, как черный хлеб…
Нет, не берусь я быть судьей,
Пред Богом держит пусть ответ!

"Всеволоду Александровичу Рождественскому", 1895-1977

"Прохладные целую губы
И звезды в ласковых глазах…"
В. Рождественский

Целуйте милых только в губы,
Или  в прекрасные глаза,
И никогда не позабудут
Они тогда вас. Никогда.

А поцелуи в щечку, в руку
Лишь так, лишь вежливости жест,
Они рассеют ее скуку,
Но жест всего лишь только жест.

А самый нежный поцелуй
Конечно, в щеку. Боже мой!
Я вспомнил и взметнулся …,Уй
И вновь я потерял покой.

Я вспомнил нежный поцелуй,
Надежду в сердце он оставил…
Сказа я тихо: «Не балуй!»
И чуть рукой его поправил.

"Леониду Иоакимовичу Каннегисеру", 1896-1918

Согласно официальной версии 30 августа 1918 года 22-х летний поэт, эсер Леонид Каннегисер, студент Петроградского политехнического института застрелил председателя Петроградской ЧК 35-летнего Моисея Соломоновича Урицкого.

Так кто же славный сын России –
Стальной чекист или поэт?
И вновь не дрогнул пистолет…
Но оправдать спешу поэта,
Не только за младые лета,
Убитый тоже молод был
И тоже жизнь, как тот любил.

Нет, оправдать спешу того
За убеждения его –
Он смело слабых защищал,
Его и Бог бы оправдал.
О, времена, о, нравы!
Век наступал кровавый,
И опрокинул этот век
Все то, что создал человек,
Он всех загнал в порочный круг,
И льется, льется кровь вокруг.

---
Трагедия, увы, не нова,
Новей не сыскать –
Один еврей убил другого,
Что можно тут еще сказать?

Казалось бы, какое дело
Евреям,
Что им прикипело?
Зачем им русские дела?
Была бы вера их цела.

Но нет ни эллина, ни иудея,*
А есть одна страна – Рассея.
В ней все равны, в ней все вольны,
В ней все отечества сыны.
*) В Новом  Завете. Апостол Павел в Послании к Колоссянам (гл. 3) говорит о нравственном облике истинного христианина…

---
Он посещал кафе поэтов,
Он молод был,
Был очарован этим светом
И всех любил.

Там фортепьяно шепелявит
И режет слух,
Мечта неясная летает
И голос глух.

И жизнь еще в самом расцвете,
Все  впереди,
Но в  Петрограде даже летом
Идут дожди.

Был обещающим поэтом,
Надежды подавал,
Но в двадцать лет вдруг канул в Лету,
Как не бывал.

И в час последнего исхода,
Уж Бога видя  в вышине,
Он вспомнил – "Россия. Свобода.
Керенский на белом коне."

"Илье Андреевичу Мухачеву", 1896-1958

Мне нравятся его полусонеты,
Их почитайте не спеша,
Природы в них видны приметы,
И с тишиной сливается душа.

И все вокруг полно покоя,
И в небе редки облака,
И, разомлевшая от зноя,
Лениво катится река.

---
Я лежу на земле, ощущая ее неподвижность,
Высоко надо мною плывут облака,
Одинокой сосны наблюдаю вершину,
Будто машет гигантская чья-то рука.

Хорошо так лежать, словно с вечностью споря,
Не болит ни о чем у меня голова,
Что мне мир, что мне боль, что вселенское горе?
Слышно  мне, как  растет молодая трава.

"Алексею Алексеевичу Ачаиру"
(пвсед.; наст. имя – Алексей Алексеевич Грызов,
1896-1960)

"Не смела нас кручина, не выгнула.
Хоть пригнула до самой земли, –
А за то, что нас родина выгнала –
Мы по свету ее разнесли…"
А. Ачаир


Есть в людях тяжкий грех – гордыня,
Он первородному сродни,
От дней Адамовых – поныне
Гуляет в нашей он крови.

Нам мнится, многое мы можем,
Все нипочем, все по плечу,
Треножник Бога мы тревожим,
Нам покаянье не к лицу.

Нас только скромность украшает,
Все остальное – суета,
Никто, никто из нас не знает,
Какая выпадет судьба.

Каким концом Господь ударит –
Он долго терпит, но пока,
Терпению предел настанет,
Крепка Господня рука.

Тщетна мысль, что "сбывается многое,
Что дорога уже широка…
 И несутся  над крышей убогою
Лишь свободны одни облака…"

"Ночь, улица, фонарь, аптека…"
А. Блок

"Мне прошлого безумно жаль,
Мне кто-то бесконечно дорог,
Аптека, улица, фонарь,
Пришел…Подъезд. Дом N 40."
Обратный путь ужасно долог,
Ведь, он длиною в четверть века.

"Антонину Петровичу Ладинскому", 1896-1961

Пишет порой, чего не знает,
Где не был, лично не бывал,
А под чужим спокойным небом
В уме себе  лишь представлял.

Так он не знал зимы сибирской,
А пишет, будто там бывал,
И все сверкает, все искрится,
Как где-то в Ницце карнавал.

Здесь пробивается историк,
Кто жизнь по книжкам изучает
И целый век у книжных полок
Действительность воображает.

***
"Жил Блок среди нас. На морозе
трещали костры на углах,
и стыли хрустальные слезы
на зимних прекрасных глазах…"
А. Ладинский

Как нам  знакомо это  имя!
Оно, как яркая звезда,
Взошло над бедною Россией
И не погаснет никогда.

Его стихи необычайны,
Они бередят душу нам
Своей пленительною тайной,
Своей причастностью к богам.

Весь прошлый век о нем писали
В стихах и прозе, и не раз;
Поэту должное воздали
За то, что жил он среди нас.

"Вячеславу Михайловичу Лебедеву", 1896-1969

Принадлежал к числу тех белоэмигрантиов,
Две трети жизни которых – за границей,
В Париже, потом в Праге.
Лишь по ночам им будут снится
Леса, поля, овраги.

А по ночам они во сне
По-русски говорят,
А вечерами при свече
О Родине грустят.

Они Россию унесли…
Стучится пепел в грудь,
О, Родина! Прости, прости,
И нас не позабудь.

Ушел последний караван,
Дорога далека,
И видится им сквозь туман
Родная сторона.

И кажется, что "вдовий шелк
Повешен на закат.
Последний поезд отошел
И не придет назад."

***
Жизнь разрубили пополам,
Точнее треть иль четверть
Осталась его жизни там,
В морозной круговерти.

Там, где поля и дом родной,
Где будут его ждать…
Под несчастливою звездой
Родила его  мать.

Он всю оставшуюся жизнь
В изгнанье проведет,
И будет долго-долго плыть
Из Крыма пароход.

В каюте третьеклассной  душно,
Дорога далека,
И сердце учится послушно
Словам чужого языка….

"Сергею Александровичу Кондратьеву", 1896-1970

Востока древние преданья
Чуть слышной музыкой звучат,
В его стихах очарованье
Новорожденных верблюжат.

Плывут над степью облака,
Похожие на клочья ваты,
Струится возле юрт река,
В степи пасется скот мохнатый.

Старик монгол сидит у юрты
С недвижным, каменным лицом,
В степи пасутся его гурты,
Когда-то был он молодцом.

Когда-то древние монголы
Дошли до Волги и Днепра,
Теперь их степи снова голы,
Как их седые черепа.

Когда-то ужас наводили
Они на прадедов моих,
И в плен толпою уводили
Всех домочадцев  их.

Но времена переменились,
Монголы в степи удалились,
И вот на много сотен лет
Молчанья приняли обет.

Безмолвны степи. Тишина.
Ночь. Звезды. Ясная луна.

"Николаю Андреевичу Келину", 1896-1970

Золотая Прага казака спасла,
Рукавом прикрыла и не донесла.
Прожил век спокойно в Чехии родной,
Пел «Степные песни» Праге золотой.

***
Люблю апрель, предтечу лета,
Уже зеленая трава,
Уже сережками одета
Еще чуть робкая листва.
В апреле солнце светит ярко,
В апреле так тревожен сон,
Волнует душу лихорадка –
В апреле снова я влюблен.

Люблю апрель, предтечу лета.
Мне вновь не спится до рассвета.

"Наталье Милиевне Аничковой", 1896-1975

"Все это иногда мне снится,

Когда в февральскую метель
Ворвется перелетной птицей
Весны хрустальная капель."
Н. Аничкова

И вот еще одна судьба,
Одна пушинка малая –
Арест, тюрьма, осуждена
На десять лет без малого.

Ах, были, были времена,
Дни были окаянные,
Чтоб ни покрышки им, ни дна,
Хлебнули  горя мы сполна,
Ни трезвые, ни пьяные.
 
Ей снился Тихий океан,
И остров Тенериф,
Растут бамбук где и банан,
И ласков где залив.

А наяву – снега, морозы,
Февральская метель,
Цветут чахоточные розы
В весеннюю капель.

А наяву – тоска и глушь,
И давящий надзор,
И приговоров диких чушь,
И проклятый забор.

Но все же выжила она,
Господь ей силы дал,
И сохранилася строка,
И я ее читал.

Читал про озеро Байкал
В прозрачной синеве,
Бродил вблизи отвесных скал
По девственной тайге.

Спасибо, милая, за все,
Ни что не пропадет,
Страна узнает и прочтет,
Пушинка в воздухе плывет,
Не скоро упадет…

"Александру Борисовичу Кусикову"
(псевд. наст. фам. – Кусикян, 1896-1977)

Сын черкешенки и армянина.
В лоне русской культуры рожден,
И она не прошла его мимо,
Хоть покинул Отечество он.

Он уехал, так вышло, далеко,
Но для Родины не пропал –
Что-то нужное для России
Он в далеком Париже создал.

Проповедник экуменизма, *
Все стремился он сочленить,
Основатель имажинизма. **
Он Россию не мог позабыть.

И она его не забыла,
В антологии занесла,
Этим имя его сохранила
И потомкам передала.

Его песня не раз нам поможет,
Воскресит  позабытую тень,
Нашу душу тоскою  встревожит
И встряхнет ее  вечную  лень.
*) Экумени;зм — идеология всехристианского единства, экумени;ческое движение — движение за сближение и объединение различных христианских конфессий, один из механизмов межхристианских отношений. Преобладающая роль принадлежит протестантским организациям. Понятие «экуменизм» было предложено в 1937 г.
**) Имажини;зм — литературное направление в русской поэзии XX века, представители которого заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов — метафора.

"Павлу Григорьевичу Антокольскому", 1896-1978

Он был у времени в плену,
Шел в ногу с этим временем,
Свою судьбу, свою страну
Тяжелым вынес бременем.

Отравленный змеиным ядом
Лукавых идеологем,
Шагал он с палачами рядом
В плену убогих схем.

Но был он все-таки художник,
И близость Страшного суда
Он чувствовал своею кожей,
И поднимался иногда
Он выше пошлости расхожей
Всех тех дешевых позолот,
Что времени рука сотрет.

Конечно, не был он великим,
Хотя известным все же  был,
Не он беду нашу накликал,
Но власти искренне служил.

Ей все служили, почти все,
Все были временем клейменные –
Кто заблуждался в простоте,
Кто верил призрачной мечте,
Но были, и не редко, те,
Желаньем славы ослепленные,
Кто пели гимны сей тщете.

Ей все служили, почти все,
Она была кроваво-строгою,
Лишь единицы, лишь немногие
Ей вызов бросили в душе.

Конечно, не был он таким,
Но он признанье заслужил,
За то, что выпало ему,
За то, что сына пережил.

Я не желаю никому
Такую тягостную долю,
Поэму сыну посвятил,
Но облегчил ли этим горе,
Известно Богу одному.

"Николаю Семеновичу Тихонову", 1896-1979


Да, он  поэт, конечно, дарованье,
Все это есть, но помутился взор,
Залили душу премии и званья,
Как мутный вал смывает камни  с гор.

Я не нашел пронзительности, боли,
Страдающей я не нашел души,
Вокруг него творилось столько горя,
А он жил, как за стеклами, в тиши.

Не существует стих отдельно от поэта,
Печать души незримая лежит,
Поэт и человек – две половины это
И, если их разъять, сосуд будет разбит.

***
"Гвозди бы делать из этих людей,
Крепче бы не было в жизни гвоздей…"
Н. Тихонов

Автор множества поэм,
Трубадур большевиков.
Нет в нем Бога, мертв и нем
Строй бесчисленных стихов.

Бьет  в них ненависти вал,
Льется кровь рекой,
Он жестокость воспевал,
Жалость он одолевал
Волею стальной.

Власти грозной он служил
И за совесть, и за страх,
Только зря растрачен пыл –
Тайны нет в его стихах.

Все топорно, прямо, грубо,
Со всего размаха в зубы.
Гвозди б делать из людей –
Вот о чем мечтал злодей!

"Родиону Михайловичу Березову", 1896-1988

Стал известен в 20-е годы как литератор из группы «Перевал».
Во время второй мировой войны попал в плен и остался на Западе.
Антология русского лиризма  XX  век,  Москва,  «Студия»,  2000

Иначе жизнь могла сложиться,
Но вот, к несчастью, в плен попал,
И перелетною стал птицей,
А то б в соцлагере пропал.

Не о таких ли раньше пели,
Что остаюсь, мол, я с тобой,
Но не такие ли шинели
Спасали нас, прикрыв собой?

Ведет таинственная сила
Всех нас по тяжкому пути…
Звезда кровавая всходила,
Когда мне не было шести.

А он почти под пятьдесят
Но новую войну был взят.
И  мне ль теперь его судить,
Что он, мол, там остался жить?

"Александру Борисовичу Ярославскому", 1897-1930?

"Сквозь скучный мрак болот и острых скал, –
Лица очаровательный овал.
И лишь улыбка, как письмо без даты"
А. Ярославский


Блеснет улыбка, как письмо без даты,
Случайной женщины игривый взгляд,
Я был тогда простым солдатом
И каждой женщине был  рад.

Кровь бушевала в юном теле,
Солдатский быт предельно прост –
Лишь в увольнительной при деле,
На танцплощадках первый гость.

И каждый раз в дни увольнений,
Надев фуражку набекрень,
Простых я жаждал отношений,
Читать стихи мне было лень.

Блеснет улыбка, как письмо без даты,
Случайной женщины игривый взгляд,
Я был тогда простым солдатом,
Пусть годы поздние меня простят…

"Василию Дмитриевичу Александровскому", 1897-1934

"Мое затоптанное имя
Не будет вспоминать никто…"
В. Александровский

"Мое затоптанное имя
Не будет вспоминать никто…"
Но вот, ведь, вспомнили,
И ныне в энциклопедиях оно *.

И дважды я его прочел –
У Васина и Евтушенко,
И что-то умное нашел,
И взял его я на заметку.

Пускай командует нам власть,
Пускай нас сбить, унизить хочет,
Но ты держись, но ты не плачь,
Ни днем, ни вечером, ни ночью.

Будь осторожен, как Пахом,
На зло ответствуй добротою,
И пусть, которые верхом,
Глумятся злобно над тобою.

Не им историю творить,
Она свое сама напишет,
Их нет давно и след забыт,
А твое имя в книгах дышит.
*) Имеются в виду антологии поэзии двадцатого века,
составленные А. Васиным и Е. Евтушенко

"Василию Дмитриевичу Александровскому", 1897-1934

" Мое затоптанное имя
Не будет вспоминать никто…"
В. Александровский

"Мое затоптанное имя
Не будет вспоминать никто…"
Но вот, ведь, вспомнили,
И ныне в энциклопедиях оно *.

И дважды я его прочел –
У Васина и Евтушенко,
И что-то умное нашел,
И взял его я на заметку.

Пускай командует нам власть,
Пускай нас сбить, унизить хочет,
Но ты держись, но ты не плачь,
Ни днем, ни вечером, ни ночью.

Будь осторожен, как Пахом,
На зло ответствуй добротою,
И пусть, которые верхом,
Глумятся злобно над тобою.

Не им историю творить,
Она свое сама напишет,
Их нет давно и след забыт,
А твое имя в книгах дышит.
*) Имеются в виду антологии поэзии двадцатого века,
составленные А. Васиным и Е. Евтушенко
***
"А дни бегут, подобно колесу,
По жизни, преждевременно разбитой…"
В. Александровский

"А дни бегут, подобно колесу,
По жизни, преждевременно разбитой,"
Но кто-то глянул из окна
И что-то доброе мелькнуло.

Нет, не погибла та страна,
Не сгинула, не затонула –
Всплывает медленно со дна
Все то, что прежде утонуло…

"Александру Леонидовичу Чижевскому", 1897-1964

"Пойду неслышно близь колонн
И не промолвлю громко слова –
Да не нарушу смертный сон
Владык великого былого…"
А. Чижевский

Стихи торжественно-прекрасны,
Его Бог щедро наградил,
Но властью признан был опасным
И срок тюремный получил.

И не могло быть по-другому
В абсурдный, выдуманный век.
Чем был прекрасней человек,
Тем он опасней был «Дурдому».

"Александру Самсоновичу Гингеру", 1897-1965

"О, святая святых синагоги!"
Книга книг. Праотцы начинали
Изучать это Господа Слово,
Оно было на камне вначале,
Оно было святее святого.

Это Слово народ сохранило,
В нем от Господа мудрость дана,
В этом Слове огромная сила,
Разрушала она города.


Изучают его бесконечно,
Не постигнуть его до конца,
Это Слово дано нам навечно
От Всевышнего – Бога-отца.

Тех традиций священную нить
Я пытаюсь в стихах сохранить.


Изучают его бесконечно,
Не постигнуть его до конца,
Это Слово дано нам навечно
От Всевышнего – Бога-отца.

Тех традиций священную нить
Я пытаюсь в стихах сохранить.

"Николаю Марковичу Олейникову", 1898-1937

"Однажды красавица Вера,
Одежды откинувши прочь,
Вдвоем со своим кавалером
До слез хохотала всю ночь…"
Н. Олейников

Эх, мне бы такую  же Веру,
Я тоже, я тоже не прочь.
Был в юности я кавалером
И тоже «смеялся» всю ночь.

И вьюга за окнами  выла,
И ветер стучался в окно,
Ах, как же давно это было,
Как было все это давно!

***
"Таракан к стеклу прижался
И глядит, едва дыша…
Он бы смерти не  боялся,
Если б знал, что есть душа…"
Н. Олейников, «Таракан»

Любил человек насекомых –
Жучков, тараканов любил,
Казалось, ну что тут плохого?
Но власти он не угодил.

Не славил он наши успехи,
В фанфары, в литавры не бил,
И тем нашей власти помехи
Стихами своими творил.

Народ отвлекал от работы,
К свершеньям великим не звал
И чуждые нам всем заботы
В стихах он своих воспевал.

Не может власть с этим смириться,
Народ наш не в силах понять,
Что в бабочек можно влюбиться,
Им даже стихи посвящать.

Схватили беднягу, терзали,
Погиб он, как тот таракан,
На части, наверное, рвали,
Не вынес, скончался от ран.

И бросили вниз головою,
Неведомо даже куда;
И все заросло там травою,
По счастию, не навсегда.

Любил человек насекомых,
Детишек он тоже любил,
И людям, совсем незнакомым,
Стихи он свои подарил.

"Василию Ивановичу Лебедеву-Кумачу", 1898-1949

"…если к правде святой
Мир дорогу найти не сумеет,
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой…"
М. Горький

Я и не знал, как много песен
Есть на его слова,
И он не лгал –
Был мир чудесен
Для многих в прежние года.

Да, мир был чуден для того,
Кто многого не знал
Кто только с песнею его
По жизни той шагал.

"И  много девушек хороших"
Тогда  было  вокруг,
И он любил даже прохожих
И жил, не зная мук.

И широка была страна,
Большая, милая, родная,
За песни даже ордена
Высокие давали.

Когда же грянула война,
Он устремился в бой,
И вся огромная страна
Вставала за спиной.

И, если позже понял ты,
Что это был обман,
Ты полюбил свои мечты,
Как утренний туман.

И я признателен ему
За сон тот золотой,
То было, было наяву,
Со всей было страной.

"Вере Сергеевне Булич", 1898-1954

Над  черной оградою сквера
Сплетение черных ветвей,
Тебя обнимаю несмело
Ты – первая  в жизни моей.

С тобой в полутьме мы бродили,
С тобой целовались тайком,
Еще не любили – дружили,
Любовь к нам придет лишь потом.

Потом будет все – без предела,
И солнце зажжется  в крови,
Пока ж обнимаю несмело
Я зябкие плечи твои.

"Георгию Николаевичу Оболдуеву", 1898-1954

Был прекрасно образован,
Эх, в другие времена,
Но он был мобилизован –
Началась война.

Дернул черт его остаться
В проклятом краю.
Надо было б расплеваться,
Жизнь спасть свою.

Надо было б за границу,
На своих двоих,
Жил бы там свободной птицей,
Да слагал бы стих.

А проклятая та власть
Раньше бы свалилась в грязь.

Но не смог и не уехал,
А остался здесь,
Вот и встал властям помехой
И пришлось здесь сесть.

Жизнь прошла в итоге мимо –
Ни обычно, ни ново –
Счастье было нелюдимо,
Не было его.

Все концы и начала, все там,
Все оттуда исходят дороги,
Первородный то Господа храм!

И стою я под куполом синим,
И смотрю на  завета ковчег,
Свиток Торы хранится там, в скинии
Сотни, сотни и тысячи лет.

***
Через сорок лет почти
После тихой смерти
Вышли книги его в свет,
Как хотите верьте.

Так, обычные стихи,
Ничего такого,
Много даже чепухи
Или бестолково.

Чем издателей привлек,
Чем их обаял?
Мне все это невдомек.
Я бы не издал.

"Георгию Авдеевичу Раевскому"
(псевд. наст. фам. – Оцуп,
младший брат поэта Оцупа, 1898-1963)

"Широкий ветер заметет,
Песок засыплет, дождь размоет…"
Г. Раевский

Все, все, что строит человек,
Рассыплется однажды в прах,
Лишь только слову жить вовек,
В далеких, будущих веках.

Ему даровано от Бога
Нести грядущим племенам
Наши мечты, наши тревоги,
Что выпали на долю нам.

Оно связующую нитью
Все сущее соединит,
Наши надежды и молитвы
В скрижалях новых отразит.
 
"Стояли дни, когда не только воздух,
Но самый мир становится прозрачным…"
Г. Раевский

Иду  пустынными  аллеями
К реке сбегающего сада,
Осенний воздух тихо веет,
Кругом меня мир и отрада.

Легкой грустью окутаны дали,
Сквозь деревья сереет вода,
И печать тишины и печали
На дорожки беззвучно легла.

Я иду, сунув руки в карманы,
Вспоминаю о том, что прошло,
Под ногами лист желтый, багряный…
Мне уютно, тепло, хорошо…

"Леониду Ивановичу Страховскому",  1898-1963

"…мой лучезарный друг…"
   Л. Страховский

Люблю тебя, "мой лучезарный друг",
Свою отраду и святыню,
Боясь коснуться даже рук,
Боготворя  свою Богиню.

Ты чиста, как детская молитва,
Как нетронутый стихами лист,
Впереди потери, встречи, битвы,
Впереди. Пока же взгляд твой чист.

Голос твой звучит, как колокольчик,
Щеки первым пламенем горят,
И платочка беленького кончик
Довершает скромный твой наряд.

"Николаю Владимировичу Станюковичу", 1898-1967

"Мой странный стих не станет вызывать
Из забытья сомнительный потомок…."
Н. Станюкович

Казалось, не к кому взывать
Среди пустынных берегов,
Потомкам, думал, не понять
Его изысканных стихов.

Но время имя сохранило,
Стихотворенья сберегло,
На стеклах вечности застыло
Его изящное перо.

"Борису Борисовичу Божневу", 1898-1969


Всю  жизнь провел он за границей,
Россию все же не забыл,
Писал, тем Родине служил,
Хотя не ставил  цели этой,
А просто русским был поэтом.

Не знаю, чем он отличился,
Но в антологии попал,
Спокойно жил, не суетился
И на два тома накропал.

"Андрею Анатольевичу Загряжскому", 1898- 1970

Отчего не уехал,
Почему он остался?
Он ведь был офицером,
И за это попался.

Не простым офицером,
Был он конник лихой,
Был, наверное, смелым,
Может быть, был герой.

На германской войне
К счастью, не был убит,
А в Советской стране
Был почти позабыт.

Эпитафию коннице
Он написал,
Белым был офицером,
Красным так и не стал.

"Александру Ильичу Безыменскому", 1898-1973

"Так пусть кричат враги, что
сердцем сухи мы…"
А. Безыменский

Но это совсем не так,
А полностью наоборот!
Он известен стал «Комсомолкой» -
Так поэму свою он назвал,
В которой .свой комсомольский
«Огонь»  передал! *
*) Александр Безыменский был членом ЦК комсомола первого созыва.

"Борису Борисовичу Божневу", 1898-1969

Всю  жизнь провел он за границей,
Россию все же не забыл,
Писал, тем Родине служил,
Хотя не ставил  цели этой,
А просто русским был поэтом.

Не знаю, чем он отличился,
Но в антологии попал,
Спокойно жил, не суетился
И на два тома накропал.

"Андрею Анатольевичу Загряжскому", 1898- 1970

Отчего не уехал,
Почему он остался?
Он ведь был офицером,
И за это попался.

Не простым офицером,
Был он конник лихой,
Был, наверное, смелым,
Может быть, был герой.

На германской войне
К счастью, не был убит,
А в Советской стране
Был почти позабыт.

Эпитафию коннице
Он написал,
Белым был офицером,
Красным так и не стал.

"Александру Ильичу Безыменскому", 1898-1973

"Так пусть кричат враги, что
сердцем сухи мы…"
А. Безыменский

Но это совсем не так,
А полностью наоборот!
Он известен стал «Комсомолкой» -
Так поэму свою он назвал,
В которой .свой комсомольский
«Огонь»  передал! *
*) Александр Безыменский был членом ЦК комсомола первого созыва.

"На  болоте

Камыши, сквозное мелколесье,
Бочаги – как чаши с бирюзой,
Ленты туч в печальном поднебесье –
Полотенца с солнечной каймой…"
Н. Смирнов

Здесь все мое, до боли все знакомо,
Стою, спиной прижавшись к косяку
Родного дома. Слышу, как солома
Шуршит, как плещутся  детишки на пруду.

Здесь все мое. Иду знакомым лугом,
Лес предо мной зеленою стеной,
Я с ним дружу, как с самым лучшим другом,
Всегда спасающим в полдневный зной.

Здесь все мое. Знакомое болото,
Где клюква прячется,  лукавая,  во мху,
Где холодит вода резиновые боты
И шелестят деревья на ветру.

Здесь все мое. Все с детских лет знакомо,
Я не в гостях здесь, а просто дома.

"Марии Николаевне Вега"
(в замужестве – Ланг, 1898-1980)

"Нас было четверо в миру,
квадрат законченности строгой…
Нас было четверо в миру",
Работать было лень,
Играли  в сладкую игру,
Меняясь через день.

Ах, юность!  В юности все можно,
И лишь с годами, лишь потом
Нам кажется почти безбожным,
Любовным было что кольцом.

Кольцом, квадратом, как угодно
Ты это назови,
Но были  мы тогда свободны
В своей безудержной любви.

"Нас было четверо в миру",
В нас буйствовало семя…
Сыграть бы снова в ту игру…
Увы, прошло то время...

"Василию Васильевичу Казину", 1898-1981

Славил дело Ленина,
Славил дело Сталина,
Был знаком с Есениным,
Сам же был из «правильных».

Но вот стих о матери
Смог так написать,
Впору хоть на скатерти
Шелком вышивать.

Многое можно за это простить –
Жизнь в России не просто прожить.

"Ивану Ивановичу Савину"
(псевд. наст. фам. – Саволайнен, !899-1927)

"Всех убиенных помяни, Россия,
Егда  придешь во царствие твое…"
И. Савин

Нас много, мы неисчислимы.
Когда ночная ляжет тень,
Придем мы, памятью хранимы,
Из городов и деревень.

Протянем к Богу свои руки,
Откроем мертвые глаза –
За все страдания и муки,
Да потечет из них слеза.

Но только небо заалеет,
В могилы бросимся назад…
Никто в России не посмеет
Сказать, что он не виноват…

***
"С неба посыпалась стая
Кем-то встревоженных звезд…"
И. Савин

Сразу в цене вырастает,
Сразу такое берешь.

Были еще и другие,
Книга стихов лишь одна –
«Ладонка». Жил вне России,
Выпив здесь чашу до дна.

Многое, многое вспомнил
Там, за Сестрою-рекой.
Те же в Финляндии волны,
Чайки над той же водой.

Век только очень короткий
Выпал, к несчастью, ему.
Век, к сожаленью, не легкий…
Но – не ему одному.

"Константину Константиновичу Вагинову"
(псевд. наст. фам. – Вагенгейм, 1899-1934)

"И  он стоял, и в северный цветок,
Как соловей, все более влюблялся,
И воздух за глотком глоток
Он пил – и улыбался…"
К. Вагинов

Его женой она, увы, не стала,
Но  до поздних лет он продолжал
Ее любить…
Настоящая любовь неистребима,
Покуда в жилах бродит кровь…

"Раисе Ноевне Блох", 1899-1943
Стихотворение Р. Блох  «Здесь шумят чужие города…»
было одной из любимейших песен  А. Вертинского

"Здесь шумят чужие города…"
Р. Блох

Там шумят чужие города,
Незнакомые там ходят люди,
Так зачем уехали туда?
Было плохо здесь, там еще хуже будет.

Вам чужого мира не понять,
Вечно там вы будите чужими,
Трудно будет жить и умирать,
Здесь хоть стены были бы  родными.

От самих себя не убежать,
Счастие свое в себе мы носим,
Дай вам Бог, его там отыскать,
Золотой пусть будет ваша осень.

Там шумят чужие города,
Там с чужою жизнью вы столкнулись,
Так зачем  уехали туда?
А, уехавши, зачем вернулись?..

---
"Надо жить – не надо вспоминать,
Чтобы больно не было опять…."
Р. Блох

Чтобы не взирая на потери,
Все таки счастливым в жизни быть,
Надо наглухо закрыть все двери,
Прошлое стараясь не впустить.

Все, что было, поскорей забыть
И не надо больше вспоминать,
Только настоящее ценить,
Чтобы больно не было опять.

Так и жить, довольствуясь судьбой,
Ничего у Бога не прося,
И ценить свой видимый покой,
Прошлое на дне души храня.

"Андрею Платоновичу Платонову"
(псевд. наст. фам. – Климентьев, 1899-1951)

Его тяжелая судьба,
Его прекрасные рассказы,
В литературе навсегда
Его отточенные фразы.

Идиотизм благих мечтаний,
Увы, российская черта,
В тоске несбыточных желаний
Россия издавна жила.
От Гоголя и Салтыкова
Вплоть до сегодняшнего дня
Насмешливое бьется слово,
Благие глупости  казня.

В литературе навсегда
Его изысканный язык,
Андрей Платонов – это да!
Сказал и головой поник.

"Юрию Карловичу Олеше", 1899-1960

Его завет «Ни дня без строчки!»
Я соблюдаю точка в точку.
Пишу подчас и много строк.
Порой мне кажется, что будто Бог
Рукой моею  грешной водит,
Так бесподобно  все  выходит.

"Илье Львовичу Сельвинскому"
(наст. имя – Карл, 1899-1968)

Человек бывалый,
Ты его не тронь.
Время высекало
Из таких огонь.

Он советской власти
Дюже предан был,
И в «иконостасе»
Место заслужил.

Верил иль не верил,
Но служить служил,
Он и Пастернака
Гневно осудил.

Но все осужденья,
Гнев и исключенья
Не перетянули
Чудного мгновенья.

Время разобралось,
Время рассудило,
То, что  в нем осталось,
То лишь верным было.

"И вдруг получиш огрызок листка
Откуда-нибудь из бухты Посьета:
Это великий читатель стиха
Почувствовал боль своего поэта…"
И. Сельвинский

Стихов магическая суть
Людей объединяет разных –
Живущих  в дебрях где-нибудь
И ловеласов куртуазных.

И на душу ложатся строки,
Пришедшие Бог весть откуда,
И «пьет» читатель одинокий
Живительное это чудо.

Они отраду в сердце льют,
Нас с этой жизнью примиряют,
И где-нибудь когда-нибудь
Их  в одиночестве читают.

"Николаю Николаевичу Туроверову", 1899-1972

"И скажет негромко и сухо,
Что здесь мне нельзя ночевать,
В лохмотьях босая старуха,
Меня не узнавшая мать…"
Н. Туроверов

Что может быть горше такого,
Как горе такое понять?
И ненависть душит героя,
И жаждет он крови опять.

Но крови не мало пролито,
Не мало врагов порубил,
Своих также много побито,
Но что он взамен получил?

И нет  в этой жизни исхода,
Взошла ледяная звезда.
Россия погибла на годы,
Казалось, что навсегда…

"Вы отдали все, что имели…"
Н. Туроверов

Многое пришлось отдать,
Уходя из Крыма,
Если не узнала мать
Собственного сына.
Даже верного коня,
С кем делил невзгоды,
Выносил кто из огня
В пламенные годы.
Был защитником лихим
Дорогого Дона,
Стал наемником простым
Далеко от дома.

Многое пришлось отдать,
Уступить в борьбе,
Так и не пришлось припасть
Вновь к родной земле.

И осталась лишь в стихах
Память о России,
Жизнь прошла в трудах, боях,
Были пока силы.

Жизнь прошла…. любовь осталась,
От которой сердце сжалось…

"Николаю Николаевичу Ушакову", 1899-1973

Обожаю мелодии вальсов,
Бесконечно я слушать готов
Позабытые старые  вальсы
Капельмейстеров русских полков. *

Танцевал я совсем неумело,
Большей частью бледнел и краснел,
К сожалению, был я не смелый,
Перед девушками  робел.

Вновь щемящие давние звуки
Меня за душу властно берут,
На плечах своих чувствую руки
Мной  когда-то любимых подруг…
*) Н.Н. Ушаков

"Снег дышит теплотой весенней…"
Н. Ушаков

Снега в полях уже осели
И небо блещет синевой,
 И зеленее стали ели,
И пахнет свежею сосной.

И солнце греет все сильнее,
Журчит в проталинках вода,
Закат нежнее розовеет,
Все говорит – идет весна!
 
"В осенний день на катафалке смутном
я не хотел бы кончить дни свои…"
Н. Ушаков

В осенний день на катафалке
Я буду недвижим лежать,
Вороны черные и галки
Над гробом будут пролетать.

Родные, близкие друзья
В могилу бросят горсть земли,
И завершится жизнь моя,
Все, все в ней  будет позади.

Две даты обозначит время,
Что я влачил земное бремя,
Но там, перед престолом вечным
Дорога будет бесконечной.

Душа моя по ней блуждая,
Придет, быть может, к дверям  рая.

"Чем продолжительней молчанье,
Тем удивительнее речь…"
Н. Ушаков

Я начал, к сожаленью, поздно,
Не думал, даже не гадал,
Я был не то, чтобы серьезным,
Но о стихах и не мечтал.

Меня влекли другие музы –
Дань математике отдал,
Закончил чуть не два  я вуза,
Успешно курс свой пролагал.

И вот уже на склоне лет,
Не знаю, как это случилось,
Я понял вдруг, что я – поэт,
И все тогда переменилось.

Теперь дышу я только ею,
Ее одну боготворю,
И мыслить о других не смею,
Стихам все силы отдаю.

Что получается, не знаю,
Не мне, я думаю, судить,
Но все же, все же полагаю,
Что и меня коснется  нить,

Та нить, что вьется век от века,
На ней, как бусинки, поэты,
Вот и мое там имя где-то,
Теперь оно не канет в лету…

"Есть такая сторона –
русская поэзия;
дорогие имена,
редкая профессия…"
Н. Ушаков

Я по этой стороне
Радостно иду,
И об этих именах
Песнь свою пою…

"Екатерине Васильевне Бакуниной"
(в замужестве Новоселова, 1899-1976)

"Я не могу тебя забыть,
Как берег не забыть отливу…"
Е. Бакунина

Хоть Родину давно покинула,
Но не могла ее забыть,
От своей сути не отринула
И не порвала память-нить.

Та, зарубежная Россия,
Как между двух огней жила:
Там, в эмиграции – чужие,
А здесь – расправа их ждала.

И хоть был горек хлеб изгнанья
И  тяжелы были страданья,
Лишь единицы возвращались,
Так они Родины боялись.

Живая связь людей порвалась,
Даже надежды не осталось.
Спустя лишь очень много лет
Вновь засиял в туннеле свет.

Но лишь немногие  дожили,
А прочих там похоронили…

Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о России детях. 

"Владимиру Владимировичу Набокову", 1899-1977

Позволено ли поэту изображать порок?…

"Изображать поэт все может и даже должен,
иначе он будет односторонним, но представлять порок
в привлекательном виде преступление не перед одною нравственностью, но и перед поэзиею…"
В. Кюхельбекер

Его не очень я люблю,
Стихов его почти не знаю,
И даже прозу не читаю,
А за «Лолиту» презираю.

А тем, которые стенают,
Что это, мол, сама любовь,
Я очень просто отвечаю:
А если б также вашу дочь?…

Какое сделал я дурное дело,
и я ли развратитель и злодей,
я, заставляющий мечтать  мир целый
о бедной девочке моей?…
В. Набоков

Ну что на это мне сказать?
Есть сила страшная в искусстве,
Что может нас околдовать,
Но все же не могу принять
Нас развращающего чувства.

---
Ах, эти сладкие конфетки –
Подростки милые, нимфетки.
Им мама с папой не велят,
Но девочки тайком шалят.

Они похожи на бутон –
Вот-вот он должен распуститься,
Упругой силы полон он
И жаждет солнца, чтоб влюбиться.

И сыплется, как искры смех,
И глазки смотрят шаловливо,
И близок, очень близок грех,
Но, дай Бог, чтоб промчался мимо….

Еще не пробил час любви,
Еще успеешь, погоди…

"Алексею Александровичу Суркову", 1899-1983

Талант большой, недюжинный,
Но слишком стал заслуженным.
На столе и хлеб, и соль,
Но в стихах исчезла боль,
И не бьется уж огонь,
Не поет его гармонь.

Сладко кушал, много пил,
Власти преданно служил,
Распинал, разоблачал,
Несогласных обличал.

Написал десятки книг,
Но унылым был язык…

"До тебя мне дойти нелегко.
А до смерти – четыре шага…"
 А. Сурков

С неба сыплется, сыплется снег,
Встречный ветер глаза мне слепит,
Не на шутку взыгралась метель,
Дай мне Бог до тебя добрести.

Нам с тобой еще жить бы да жить,
Весну, лето и осень встречать,
Еще крепче друг друга любить,
Нам бы вместе о счастье мечтать.

Все трудней и трудней мне идти,
Цель близка, еще шаг, еще чуть,
Но сдавило, как обручем, грудь,
Помутнело в глазах у меня.

И упал я в снега, как в постель,
Белый холм надо мной намело,
Надо мною рыдает метель
И стучится к любимой в окно.

Она ждет не дождется меня,
И в разлуку не веря ни чуть,
И всю ночь не тушивши огня,
Лишь под утро легла отдохнуть.

Долго, долго придется ей ждать,
Но никто не позвонит ей в дверь,
И придется одной ей теперь
Весну, лето и осень встречать…

"Степану Петровичу Щипачеву, 1899-1980"

"Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне…"
С. Щипачев

Любовь была  тогда серьезной,
Какой-то взрослой и большой,
И нам, в своих подруг влюбленным,
Она казалась неземной.

Не будет больше уж другой,
Раз в эту девочку влюблен,
Не будет больше никакой,
Ты с ней навеки обручен.

От этих мыслей было сладко,
От них кружилась голова,
Я сотни раз писал в тетрадках
Любви  высокие слова.

Но в жизни все было иначе,
Не только встречи под луной,
Объятья девушек горячих,
Чья страсть была вполне земной…

***
Она натурою прямая,
Она характером трудна,
Чтоб ни случилось, но такая
Будет всегда тебе верна.

Она не дрогнет в испытаньях,
Она не подведет в беде,
Она умеренна в желаньях,
С такою хорошо везде –

В краю чужом,
В родном просторе,
На дне морском,
И в радости, и в горе.

С такою хорошо везде,
Если характер по тебе.

"Полями девушка пройдет босая.
Я встрепенусь, превозмогая тлен,
Горячей пылью ног ее касаясь,
Ромашкою пропахших до колен"
С. Щипачев

Есть в жизни линия, граница
Она проходит до колен,
А то, что выше, только снится,
Там твоя гибель, там твой плен….

"Семену Николаевичу Воскресенскому"

Даты жизни неизвестны. Родился предположительно в 90-х годах XIX века.

Так одинокая могила
Тоску на душу нам наводит –
Крест покосившийся стоит,
Давно дождями надпись смыло
И неизвестно, кто лежит,
Лишь пес бездомный рядом бродит.

Но здесь хоть многое осталось,
Известно что-то о поэте,
Стихи его не затерялись –
Духовные его то дети
Своею жизнию живут,
Бог даст, прочтет их кто-нибудь…

"Разочаровано и вяло
Осенний день глядит в окно…"
С. Воскресенский

Тоска, тоска меня подмяла,
Быть одинокой тяжело,
Не по себе мне ночью стало,
К утру немного отлегло.

Вот завела себе я кошку,
Живая рядом хоть душа,
Сама ж день целый понемножку
Тружусь по дому не спеша.

Там позвоню кому-нибудь,
Схожу за хлебом в магазин,
Устану, лягу отдохнуть,
И день прошел еще один.

А вечером смотрю кино
Иль книжку на ночь почитаю,
Живу одна уже давно
И потихоньку привыкаю.

Но временами тошно мне,
Тоска навалится глухая,
Забыться хочется во сне,
И все я мужа вспоминаю…

"Евгении Михайловне Студенской", ? – 1905

Вот автор знаменитого «Варяга»,
Пусть ее имя прозвучит,
Она воспела славу флага,
Что стал всемирно знаменит.

Читаю и глазам не верю,
Что девушка лет в двадцать пять,
Такую сочинила песню,
Что и мужчинам не поднять.

Народной песня эта стала,
Какие мощные слова!
Сто лет с тех пор уж миновало,
Но эта песня все жива.

К кому?

Из трех стихов одна строфа
Поэзии достойна,
Все остальное, как трава,
Как ни было бы больно.

Быть может и другие есть,
Что я пока не смог прочесть.
Но вряд ли. Непохоже.
Поэтов сразу узнаю,
Я чувствую их кожей.

***
Как мы падки на все иностранное,
Поэтично оно звучит.
Наше, местное, бесталанное,
К сожаленью, так не блестит.

Как мы падки на имя громкое,
Нам обычное имя смешно,
Щеголять будут новым потомки,
Позабыв, что чужое оно.

Как мы падки на все иностранное,
Как не ценим родное, свое,
Нам природой и Богом данное
Наше собственное бытие.

О ком?
В стихах поэзии немного,
Все от лукавого ума,
Хоть много говорит о Боге,
Но искра Божья не видна.

О ком?
Хоть мудростью он не отмечен,
Талант у него  все же был,
Стихов его век вряд ли вечен,
Он больше прозаиком слыл.

Написал о Борисе Поплавском,
Но стал сомневаться??

Все расплывчато и мутно,
Льется музыка стиха,
Но словам здесь неуютно,
Ткань словесная суха.

Ничего не выражают,
Ни о чем не говорят,
Без следа в тумане тают
И без пламени горят.

Мыслей нет, нет содержанья,
Только формы красота,
Ни любви, ни состраданья.
Ничего нет. Пустота.

***
По-русски пишет, но о чем?
Не узнаю родных полей,
Не узнаю родных осин
Прекрасной Родины моей.

Слишком рано он уехал,
Слишком мало повидал,
Чтоб российским стать поэтом,
Хоть по-русски и писал.

---
Уехавши в шестнадцать лет,
Фактически не знал России,
А все шумят – поэт, поэт
И прочат чуть ли не в Мессии.

Наверно, было в нем призванье,
Но нет в творениях его
Ни глубины, ни содержанья,
Ни правды жизни, ничего.
 
    

Поэзии российской вечна нить
И многие еще придут за нами,
И хочется мне сохранить
Всех согревающее пламя.
---
Поэты, поэты, поэты России,
Вас много, наверное, тьмы вас и тьмы.
Есть близкие мне, но  есть  и чужие,
Одной все же дети мы с вами страны.

Один у нас с вами с рожденья язык,
Всего лишь один, но могуч и велик!
Я многих из вас здесь ужу описал,
Хоть несколько слов, но о каждом сказал.

"Софья Юльевна Прегель", 1894 - 1972

Русская поэтесса, мемуарист первой волны эмиграции.
Википедия

"Зимний день скользнет бесповоротно
В тонкую заоблачную щель…"
С. Прегель

В декабре день поздно наступает,
А темнеет очень рано –
То зима в права свои вступает,
Снег ложится прочно, без обмана.

И с трудом постель я покидаю –
Холодно, не хочется вставать,
На работе целый день зеваю,
Поскорей домой бы, да в кровать.

Хорошо устроились медведи,
Вот мне также где-нибудь залечь,
А кормили чтоб меня соседи,
Я бы кушал, силы чтоб сберечь.

В декабре день поздно наступает,
Ничего нельзя здесь изменить.
Снег идет. Мороз крепчает.
Как бы этот месяц пережить…

"Николай Кашин", 1900? -…

Остался в антологии русской поэзии всего одной строкой:
«Только в тюрьме дорога нам свобода…»…
Е. Евтушенко….

Только в тюрьме дорога нам свобода,
Ценим мы только лишь то, что теряем.
Что ж, такова, видно, наша природа
И по-другому мы не понимаем.

Смотрим не мир лишь своими глазами.
В детстве во всем доверяли мы маме,
Но и тогда, вдруг ударившись сами,
Плакали все же своими слезами…

"Владимир Уолтер Диксон" (Владимир Вальторович), 1900-1929

Русский и английский поэт, прозаик, переводчик, эмигрант «первой волны», основатель издательства «Вол» (Париж)

 А на земле останется за мною
 Лишь слабый свет моих немногих слов…
 В. Диксон

Удивляюсь судьбе удивительной –
Он Россию почти, ведь, не знал,
Сын нерусских он был родителей,
Но поэтом российским стал.

И стихи свои донельзя русские
Написал от России вдали,
Ах, пути и дороженьки узкие
И куда вы его завели?

О дождях, о ромашках, о зорях
Вспоминал на земле чужой,
Он не знал на чужбине горя,
Но мечтал о стране родной.

Видел мир. Где он только не был!
На чужих говорил языках,
Но и там, под чужим ему небом,
О России писал лишь в стихах.

Умер он, даровитый изгнанник,
Под Парижем, в местечке Нейи,
О березах, смиреннейший странник,
Вспоминал он в последние дни.
---
Но на земле остался, был замечен,
Как слабый свет от выпавших снегов,
Остался, и теперь увековечен
В словах его пронзительных стихов.

"Александр Сергеевич Кочетков", 1900-1953

Русский советский поэт, переводчик.
Википедия

С любимыми не расставайтесь!

Всей кровью прорастайте в них

И каждый раз навек прощайтесь!

Когда уходите на миг!…
А. Кочетков

Все чаще, чаще катастрофы,
Все чаще люди гибнут в них,
Об этом написал он строфы,
Об этом сочинил свой стих.

Его спасало Провиденье,
Когда он продал свой билет,
Известное стихотворенье
Он написал судьбе в ответ.

С любимыми не расставайтесь,
Как заклинание звучит,
С любимыми не расставайтесь
Ни на минуту, ни на миг.

Не можешь знать при расставанье,
Что ожидает впереди,
И теплые слова прощанья
Ей, расставаясь, подари…

"Довид" Кнут (псевд. наст. фам. – Давид Миронович Фиксман)  1900-1955
Русский поэт, участник французского Сопротивления (во время второй мировой войны).

…особенный еврейско-русский воздух….
Блажен, кто им когда-нибудь дышал.
Д. Кнут
Дышал, дышу, прекрасно понимаю,
Что этим он хотел сказать.
Я ни к какому не хочу прижат быть краю,
Хочу посередине я шагать.

Диаспора – особое понятье,
Я узнаю еврея по глазам,
Какое б ни носил он платье,
Я узнаю его. Не знаю, как я сам.

Не против я  смешения кровей,
Все меньше в мире чистокровных рас,
Один со временем останется еврей –
Иисус Христос, который всех нас спас.

Пусть нас объединит Его Завет,
Неважно, сколько в нас намешано кровей.
Таков всем несогласным мой ответ,
Хоть по обоим я родителям еврей.

***
Солнце уходит на запад,
День трудовой завершен,
Пятница - вечером шабат,
Свечи  опять мы зажжем.

Ужин  готовишь ты скромный,
Вино и маца на столе,
Древний обычай еврейский
Прижился на русской земле.

Русские мы и евреи,
Все в нас смешалось давно -
Память былых поколений,
Собственных знаний и бдений,
Русской культуры творений,
С тем, что от Бога дано.

***
Подобно Янусу двуликому,
Принадлежу я двум народам,
Что делать, я рожден уродом,
Подстать двуглавому орлу.

Я –  русский по своей культуре,
По воспитанью, языку,
Я больше русский по натуре,
Чем мнится моему врагу.

Люблю я русскую природу,
И русский я люблю язык,
Но  сын я своего народа,
И от него я не отвык.

И все же –  я еврей по сути,
По генам, по своим корням,
И все же я люблю Россию
И вам  ее  я не отдам,
Она – мой дом, и здесь – мой храм!

С девятого века евреи
В стране этой древней живут,
И Родиной, пусть и суровой,
Страну эту тоже зовут.

Но в этой  двойственности драма
Не нужного ни там, ни здесь,
Иль я, как мост, соединивший прямо
Москву с Израилем? Бог весть.

"Аделина Адалис" (псевд. наст. фам. – Ефрон Аделина Ефимовна), 1900-1969

Русская поэтесса, писательница и переводчица. 
Работала в издательстве «Большая советская энциклопедия»

Вот странно – там работала она,
Где служила и моя жена.
Ну, а стихи? Не знаю, право,
Навряд ли буду их читать –
Давно, давно кипела лава
И стала камнем. Не поднять.

Когда-то громыхал вулкан,
Вокруг него земля дрожала,
Теперь на землю пал туман,
Травою все позарастало.

Окаменевшие останки
Лежат, разбросаны окрест,
Их было прошлое не гладким,
Они несли свой тяжкий крест.

И не хочу я их судить,
Они имели право быть.

"Александр Александрович Прокофьев", 1900-1971

 Русский советский поэт и журналист, военный корреспондент, общественный деятель. Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской  и Сталинской премии второй степени.

"Я стучу условным стуком,
Называю имена…"
А. Прокофьев

Да, «славные» то были времена,
Которые и я еще застал –
«Стучали», называли имена,
Били в грудь себя, каялись,
Предавали родных,
Может, совестью маялись,
Но кто спросит у них?

Катился по стране арестов вал
И «гнев народа» все сметал.

Он тоже был один из тех,
Кто взял на душу тяжкий грех.

Есть и  хорошие творенья,
Только что о нем  сказать?
Не писать стихотворенья,
А посты бы занимать.

Восемь лет провел в ЧК,
«Исписалася» рука,
Власти истово служил,
Коммунистом рьяным был.

Невозможно сосчитать,
Сколько книжек написал
И постов он занимал,
Можно лишь предполагать –
Может сотню, может, две…
Помутилось в голове.

"Сидит ворон на дубу
Зрит  в подзорную трубу."
А. Прокофьев

Что он видит? Мать честна,
Должностя и ордена,
И идут за ротой  рота
Книги, что твоя пехота.

«Не поэт, а генерал», –
Вот что ворон нам сказал.
Спорить с вороном не буду,
Птица вещая и ей
С дуба старого видней.

Дайте водки два стакана
И натрите перцем грудь!…
А. Прокофьев

Если вы продрогли очень,
Проплутавши где-нибудь,
То, чтоб крепко спалось ночью,
Надо водочки хлебнуть.

Рюмку, стопку, полстакана –
Это как кому идет.
Если же  вставать вам рано,
Лучше с перцем – крепче жжет.

Грелку хорошо б  к ногам
Или с собственной женою.
Если нет, можно с мадам,
Лучше с молодою.

Главное, чтоб до утра
С ней спалось вам сладко,
И забудете тогда
Вашу лихорадку.

"Михаил Васильевич Исаковский", 1900-1973

Русский советский поэт, поэт-песенник, прозаик, переводчик. Герой Социалистического Труда. Лауреат двух Сталинских премий первой степени.
 
С какой трагическою силой
Он правду жесткую сказал,
Когда солдат тот у могилы
Свою Прасковью поминал.

Он показал, с какою болью
Победа к нам приходит в дом –
Обильно политая кровью,
Земля дымилась вся  кругом.

Кому-то ордена, медали,
Кому-то город Будапешт,
Простые ж люди бедовали
В  хмелю не сбывшихся надежд.

***
Его «перелетные птицы»
Мне душу всегда бередят,
И я приезжал из столицы,
И я возвращался назад.

И позже, когда надвигалась
Распада глухая пора,
Не раз и не два вспоминались
Мне мудрые эти слова:

«А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона!
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна…»

***
Знакомых песен дивный строй,
Родные мне стихотворенья,
Они всю жизнь, всегда со мной,
Они звучат в душе струной,
Они, как схимнику моленья.   

---
"С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист… "
М. Исаковский

С берез, задумчивости полн,
Слетает желтый лист,
Я в осень раннею влюблен,
Душой пред Богом  чист.

Пора покоя и печали,
Раздумий чуткая сестра,
Родней ее найдешь едва ли,
Подруга верная пера.

Я осень раннею люблю,
Люблю я Бабье лето,
Ее за то благодарю,
Что с нею  стал  поэтом.

***
Летят перелетные птицы – *
Щемящая душу тоска,
Летят, не хотят опуститься,
Что их заставляет стремиться
Покинуть родные места?

Летят перелетные птицы,*
Куда-то на юг, где тепло,
И так сиротливо глядится
Родное когда-то гнездо.

Летят перелетные птицы –*
От нас или издалека,
Дай Бог вам в тепле очутиться,
В дороге все может случится,
И машет, и машет  рука.
*) М.В. Исаковский

***
Кто не знает девушку Катюшу,
Кто не знает, как она поет,
Расцветали яблони и груши,*
А бойцы уходили в поход.

И опять тишина до рассвета,
Лишь слетает с берез желтый лист,
И чуть слышно на улице где-то
Одинокий поет гармонист.

Эти песни я помню на память,
Эти песни я пел с юных лет,
И ни слова нельзя к ним прибавить –
Сочинил их прекрасный поэт.
*) М.В. Исаковский

"Галина Николаевна Кузнецова", 1900-1976

  Русская поэтесса и писательница, мемуаристка. В 1926 году через Модеста Гофмана познакомилась с Иваном Алексеевичем Буниным (1870 -1953), у них начался бурный роман. Кузнецова разъехалась с мужем и сошлась с Буниным. С 1927 жила вместе с семьей и домочадцами Бунина в Грасе. В 1967 в Вашингтоне был опубликован её «Грасский дневник», который она вела в 1927—1934. Он стал не только содержательным историко-литературным источником, но и примечательным явлением литературы, главной книгой автора. Близость к Бунину определяет поэзию и прозу Кузнецовой, равно как и её место в русской литературе.

Она кокетливо сидит,
А рядом с ней седой поэт.
Поэт ее боготворит,
А ей, как будто, дела нет.

Земная жизнь казалась ей бесславной,
Она мечтала втайне о другом,
А сей поэт  с своею славой
Казался рядом с ней отцом.

Она писала тонкие стихи,
Была незаурядною натурой,
Застенчивой,  с прекрасною фигурой,
Достойная  Божественной любви.

Но что здесь все ее стихи,
Когда сам Бунин с нею рядом?
Его любовь, его грехи
Оливковым бродили садом.

О этот сад! О темные аллеи!
Они тянулись этим садом.
И  жизнь его была  светлее,
Когда она была с ним рядом.

Нет ничего загадочней любви,
Ну почему мы любим ту иль эту?
Ведь, сердцу не прикажешь – Погоди!
И не пойдешь еще искать по свету.

А он любил обеих – и жену,
И эту незаконную комету…

"Владимир Александрович Луговский", 1901-1957

Русский советский поэт, журналист, военный корреспондент. Автор слов для хора «Вставайте, люди русские!» из знаменитого кинофильма «Александр Невский».

Это имя хорошо известно,
Я не раз его когда-то слышал,
А теперь читать не интересно,
К сожалению, из моды, вышел.

Нет там вечности. Одни фанфары.
Славит время, бывшее кошмаром.
К счастью, были, были достиженья,
А иначе канул бы совсем,
Силою земного притяженья
Одолел никчемность грубых схем.

Курсанты танцуют венгерку, –
Идет девятнадцатый год…
В. Луговской
Тяжелые, трудные годы –
Разруха, жестокость и кровь,
Но все ж, вопреки непогоде,
Цвела и в те годы любовь.

Была она неистребима,
На жизнь заявляя права,
От Белого моря до Крыма
В сердцах молодежи жила.

И кружатся, кружатся пары,
Оркестр гремит на хорах,
И девушки  в кофточках старых,
Ребята в скрипучих ремнях. *

В холодном и мраморном зале,
Где раньше давали балы,
Они до утра танцевали,
Гвардейцы советской поры.

Они до утра танцевали,
Их завтра труба позовет,
И смертные тени вставали…
Обратно не каждый придет.

Они до утра танцевали,
А завтра, а завтра – поход…
И девушки долго их ждали,
Но мало кому повезет.

В холодном и мраморном зале
Оркестр гремел на хорах,
Но облака легкой печали
Светились в девичьих глазах.
*) В. Луговской


"Владимир Алексеевич Смоленский", 1901-1961

Русский поэт «первой волны» эмиграции. Считается одним из самых талантливых поэтов русского зарубежья

"Над Черным морем, над белым Крымом
Летела слава России дымом…"
В. Смоленский

Покинул Родину, покинул
И дом родимый позади,
И прошлое свое отринул,
Но сохранил что-то в груди –

Несуществующего мира
Неясные, как сон, слова.
Его тоскующая лира
По счастию, еще жива.

Еще о многом он напишет,
Собранье целое стихов,
Еще поэзия в нем дышит,
Звучит и музыка без слов.

Покинул родину, Россию
И дом родимый позади,
Но свято верит он мессии,
Что Дон небесный впереди…*
*)  В. Смоленский

***
Всего лишь двадцать лет в России,
Всего лишь двадцать лет.
И сорок лет почти в Париже –
Вот жизни силуэт.

И все же что-то написал,
Издал ряд книг стихов.
В Париже он известным стал,
Там он и умер. Вечный кров
Во Франции он получил,
А здесь, на родине отцов,
Он сердце схоронил.

---
Как все разметало ненастье,
Развеялось, словно дым,
Лишь горькое русское счастье
Лишь новые поколенья,
Которые  растим,
Бог даст, не познают и тени
Того, что досталось им.

"Владимир Исидорович Агатов", 1901-1966

Русский советский поэт-песенник, Автор двух легендарных песен «Шаланды» и «Темная ночь».
Я за него вам не скажу –
Об этом знает вся Одесса,
Шумели грузчики в порту,*
Такой был в юности повеса.

Я помню, как играла мама,
Как пела…полные кефали…*
И это все в меня запало
И никогда не пропадало.

Я с этой песней вырастал
И до сих пор ее пою,
И темной ночью я вставал
В мечтах ребяческих в бою.

Ах, темная степная ночь,
Как это было все про нас,
Ничто б нам не смогло помочь,
Лишь глубина родимых глаз.

Лишь глубина родимых глаз
И их прощающий укор,
Ничто так не спасало нас…
Они спасают до сих пор.
*) «Шаланды»

***
 «Темная ночь» - знаменитый романс,
Так же, как «Жди меня, жди…»,
Память о всех, память о нас,
Память о силе любви.

Вот парадокс. Полыхает война,
Кровь и страданья вокруг,
Но поднимается с самого дна
Песня про верных подруг.

Сколько разрушено крепких семей,
Сколько погибших отцов,
Сколько от горя погасших очей,
Знает один только Бог.

Темною ночью не встретитесь вы,
Время  напрасно бежит,
И лишь качается сизый ковыль,
Там, где твой милый лежит…

"Анна Александровна Баркова" 1901-1976
Русская поэтесса, прозаик и драматург, публицист.

"Мы все видели, так мы выжили,
Биты, стреляны, закалены,
Нашей родины злой и униженной
Злые дочери и сыны"
А. Баркова

Все прошла, все испытала,
На допросах твердила «нет»,
Если б знала тогда, в начале,
Порвала бы свой партбилет.

Дочь кровавого, смутного времени,
Ты его губительный цвет,
Вырастала без роду и племени,
Погубил тебя злой навет.
Погубила тебя ширь российская,
И российская же тоска,
И, в надежде на счастье близкое,
Большевистская  злая  рука.


Расплющило и в грязь вдавило
Тебя тупое колесо,
Но у тебя хватило силы
И вынесла ты это все.

Что сказать тебе в утешение?
Хоть ужасна твоя судьба,
Но пронзительные стихотворения
От забвенья спасут века!.

"Хмельная, потогонная,
Ты нам опять близка,
Широкая, бездонная
Российская тоска…"
А. Баркова

Тоска российская,
Тоска татарская,
Судьба мытарская,
Отнюдь не царская.

И голос грубый,
И синий рот,
Хоть и беззубый,
Но все жует.

Любить такую,
В рот целовать,
Тоску хмельную
Тем разогнать?

О, Боже, Боже!
Кто виноват?
Верни нас, Боже,
Лучше назад.

В век девятнадцатый
И там бы жить,
А век двадцатый
Совсем б забыть.

О, Боже, Боже!
Какой поэт!
Какой могучий
Оставил след!

"Виктор Андреевич Мамченко", 1901-1982

Русский поэт «первой волны» эмиграции, участник ряда литературных объединений. В стихах скрещивается влияние эстетики «парижской ноты» и авангардистской поэтики.  Покинул Россию в 1920 году корабельным матросом.
Как много их, уехавших, уплывших,
Какой талантливый в России был народ,
Как много их, тех, несоветских, «бывших»,
Но мало кому в жизни повезет.

Но все же больше тех, кто здесь остался,
Кто полной мерой горе здесь познал,
Кто тени своей собственной боялся,
Ареста неминуемого ждал.

Взаимного незнания стена
Губила как и этих, так и тех,
Была ограблена несчастная страна,
К несчастью,  коснулось это всех.

Единая порвалась жизни нить,
На части Рок  Россию  разрубил;
Пытаюсь я концы соединить,
Насколько здесь моих хватает  сил…


"Ирина Владимировна Одоевцева" (наст. имя – Ириада Густавовна Генике),  1901-1990

Русская поэтесса и прозаик.
Википедия

Ничего не принимала глубоко,
Вечно по поверхности скользила,
Стало трудно, смылась далеко,
Лучше бы другого полюбила.

Ничего не принимала горячо,
И в стихах нет, в общем, ничего.

Длинная, унылая строка,
Как давно некрашеный забор,
Проза лишь осталась на века,
Все же остальное – просто сор.

Но жива, но сохранилась,
Едет в Питер, Бог ты мой,
А другой здесь застрелился,
Тот повесился, тот спился
В стороне ее родной.

Все же, все же что-то написала,
Может быть, кому-то помогло,
Вот и в антологии попала,
Здесь не скажешь – просто повезло.

***
"Знать никому не дано,
то что судьбой суждено…"
И. Одоевцева

И не дано нам  с вами угадать,
Когда закончится наш век,
Не может, к счастью, человек
День своей смерти предсказать.

Падет ли в честном он бою
В борьбе за Родину свою,
Иль подкрадется к нему тать,
Иль смерть придет к нему в кровать,
Когда он просто будет спать,
Или болезнью изнурен,
Просить о смерти будет он,
Иль в катастрофу попадет,
Так иль иначе – смерть придет,
Ее нельзя нам избежать,
И хорошо, что человек
Ее не может предсказать.

Иначе скучно было б жить,
Не нужно было б рисковать,
Вольготней было бы грешить,
Страшнее было б умирать.

И лишь одна возможна благодать,
Одно лишь утешенье нам дается –
Смерть легкую Господь нам может даровать,
Как знак, что наша праведность зачтется.

***
"Если б не было в мире стихов,
Больше было бы слез и грехов..."
И. Одоевцева

Если б не было в мире стихов,
Больше было бы в мире грехов.
Стих упавших поднимает,
Погибающих – спасает,
Стих нам  душу очищает,
Стих, как губка, впитывает слезы,
Навевает радостные грезы.

Стих, как палка  для слепого,
Посох нищего в пути,
Иль опора для хромого,
Стих – лекарство для души.

"А весна расцвела и пела
И теряли значенье слова…"
И. Одоевцева

Слова, слова одни и те же,
Здесь важно, что таится за словами,
И есть ли  в интонации надежда?
Или слова останутся словами.

Пробиться надо сквозь завесу слов,
Дойти до сути, самой сердцевины,
И сквозь хитросплетение следов
Найти путь к сердцу, правильный, единый.

"Нина Николаевна Берберова", 1901-1993

Русская писательница, поэтесса, педагог, автор документально-биографических исследований и мемуаров. Одна из жён поэта Владислава Ходасевича.

Одна из наиболее известных книг Н. Берберовой «Железная женщина».

Все восхищаются –
Как уникально
И жизнь, и прочее,
По мне ж – банально.

Воспоминания
Себялюбивые,
И оправдания
Все некрасивые.

И мужа предала,
Как не крути.
Был  ею брошенным
В конце пути.

Но все ж талантливой она  была,
Почти  железною  сама.

Мне лучше слабую,
То посох мой,
А эта, сильная – сама собой.

"Александр Александрович Панкратов", 1902-1947

Будучи в 1928-1933 годах заключенным Соловецких лагерей,
печатался в издаваемом там журнале «Соловецкие острова».
Его авторами были только заключенные.

Россия – Родина лиризма,
Здесь пишут даже в лагерях.
На Соловецких островах
Журнал – «За дело коммунизма».

Да, уступили нам фашисты,
Им надо бы в концлагерях
Журналы издавать «Хайль, Гитлер!»
Для всех сжигаемых в печах.

Но не об этом он мечтал,
Хотел увидеть луг с цветами,
"И рожь с родными васильками",
И неба родственный овал!

Но годы шли в краю изгнанья,
Среди безжизненной природы,
И тень былых воспоминаний
В душе слабела год от года...

"Юрий Павлович Трубецкой" (псевд. наст. фам. – Нольден), 1902-1974

Писатель (поэт, прозаик).  Автор сборников стихов "Петербургские строфы","Двойник", "Терновник", романа"Нищий принц", повести "Смута".
В 30-  гг. подвергался репрессиям. С середины 40-х гг.жил  в Германии.
Вел активную переписку с Буниным, Адамовичем, Терапиано, Маковским, Одоевцевой, Сумбатовым и другими известными литераторами-эмигрантами.

Жил, писал, был арестован,
Отбывал свой срок,
Путь его был не веселый,
Но творил, как мог.

Как поэт, не знаменит,
Где-то в антологии
Стих его не позабыт --
Так писали многие.

По песчинке, как вода
Размывает берега,
Так и русская словесность,
Не взирая на известность,
Как широкая река
Отражает облака.

"Печка, лампа, письменный стол…
Ветер зимнюю песню завел.

О той баснословной стране,
Где мы будем только во сне."
Ю. Трубецкой

С фамилией аристократа
Свой срок в Сибири отбывал,
Видать земля у нас богата,
Вот он на Запад и сбежал.
Бежал, родной оставив дом,
И поделом нам, поделом.

Людей талантливых хоть много,
Но жалко тех мне, кто от Бога,
Ведь не какой-нибудь злодей,
А «голубых» поэт кровей.

Эх, горе-горькое, Россия,
И что тебе хоть Трубецкие,
Хоть Ивановы, хоть Петровы…
Казалось, что народу прорва!

***
"Пировали – веселились.
Подсчитали – прослезились",
Далеко мы вниз скатились.
Хоть земля наша богата,
Да людей в ней маловато.

Вот и жмут со всех сторон
Те, кто более умен,
Где рождаемость высока,
До которой нам далеко…

"Николай Леопольдович Браун", 1902-1975

Русский советский поэт, писатель и переводчик. Отец поэта и общественного деятеля Н. Н. Брауна. 

"Вы вчера еще жили-были,
А сегодня коса прошла –
Колокольчики отзвонили
В голубые колокола…"
Н. Браун

В его судьбе причудливо сплелись
Есенин, Маяковский, Пастернак,
Как будто свыше  дан был знак –
Пиши про них и не ленись.

Он вынес тело бедного поэта,*
Наверное, имел на это право,
И написал потом в стихах про это,
Бессмертную воспевши его славу.

И двум другим стихи он посвятил,
Развеяв миф об их глухой вражде,
Тем истину еще  раз подтвердил,
Что были они равными себе.

Он их намного пережил,
Видать кукушка куковала,
Стихи  друзей боготворил,
Ставши связующим началом
*) С. Есенина

"Дмитрий Алексеевич Странник" (псевд.наст. фам. – Шаховский), 1902-1989

Проповедник, писатель, поэт. В 1932-1945 г.г. иеромонах Владимирской церкви в Берлине.

"Много жалости и милости
В бледном небе надо мной…"
Д. Странник

Пел о жалости и милости
А с фашистами дружил –
В годы их звериной лютости
Иеромонахом был.

Разве Богу безразлично,
Что творится на земле?
Отвечать должны мы лично,
А тем боле – в алтаре.

Коммунистов ненавидя,
Продал душу Сатане.
Разве он того не видел,
Что безбожники и те?

Нет, такому я не верю –
В сговор с Дьяволом вступил,
И за совести потерю
Очень многим заплатил…

"Иосиф Павлович Уткин", 1903-1944

Русский советский поэт и журналист, репортёр. Участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Погиб в авиационной катастрофе.

И он погиб, судьбу приемля,
Как подобает молодым:
Лицом вперед,
Обнявши землю,
Которой мы не отдадим!…
И. Уткин

Погиб поэт в конце войны,
Войны той, мировой,
Как гибли многие сыны
Страны моей родной.

Он много бы еще сумел,
Ведь, был в расцвете сил,
Талант недюжинный имел,
Но случай погубил.
Несчастный случай на войне –
Разбился самолет,
Но гибли сотнями в огне,
Кому как «повезет».

До этого он ранен был,
Но  в  целом обошлось,
На год почти Бог жизнь продлил,
А тут не довелось.

Болели пальцы на руке,
Хоть ампутировали  их,
А за спиною в рюкзаке
Носил он Лермонтова стих.

Когда погиб, нашли при нем
В руке зажатый этот том.

***
Уже недели две ненастье
Повисло плотно над землей,
А ты увез с собою счастье,
Увез любовь, увез покой.
Разлука тянется тоскливо,
Как в сером небе облака,
Все без тебя мне здесь немило,
Гнетет унынье и тоска.

Я письма редкие читаю,
Одна гулять порой хожу,
Я очень по тебе скучаю,
Тобою очень дорожу.

Ты береги себя, мой милый,
Тебе ведь тоже нелегко,
А мне, Бог даст, мне хватит силы,
Но жаль, что ты так далеко…

"Михаил Голодный" (псевд. наст. фам. – Михаил Семенович Эпштейн), 1903-1949
Русский советский поэт и переводчик, журналист, военный корреспондент.

"Хлопцы, чьи вы будите, кто вас в бой ведёт,
Кто под красным знаменем раненный идёт?"

- "Мы сыны солдатские, мы за вечный мир,
Щорс идет под знаменем,красный командир…"
М. Голодный

Шагал и  я  под знаменем –
Пионером был,
И стихи про Щорса
Наизусть учил.

Мне сквозь годы, помнится,,
Как шагал отряд
Пионеров-школьников
Много лет назад.

Было жарко, солнечно
И хотелось пить,
Но ведь красным конником
Мне хотелось быть.

Я шагал под знаменем,
Пионером был,
Хоть я не был раненым,
Но себя им мнил…

***
"Лишь профиль юности бессмертной
В окне трамвая промелькнул…"
М. Голодный

Люблю я всякую погоду –
Когда и жарко, и свежо;
И, если целый день льет дождик,
И в дождь мне тоже хорошо.

Я сапоги тогда надену,
Надену старое пальто,
И кепку на глаза надвинув,
Пойду по улицам пустынным
Гулять я с видом самым мирным,
Один гулять,  инкогнито.

Однажды в хмурую погоду
Я вдоль по  улицам гулял,
А дождь все шел, не утихал,
И начинало уж темнеть,
И к подходившему трамваю
Решил тогда я подоспеть.

«Тепло и сухо там, в трамвае» -
 Подумалось невольно мне, 
Но светофор не вовремя  мигнул,
И я остался в стороне,
"Лишь профиль юности бессмертной
В окне трамвая промелькнул."

***
И сразу вспомнилось былое,
Когда я также молод был,
И на свидание с любимой,
Как правило, пешком ходил.

Она жила неподалеку,
И взявшись за руки, тогда
Мы с ней по улицам бродили
И целовались иногда.

Но юность быстро пронесется,
Ее вернуть нам не дано,
И лишь  одно нам остается –
В чужое заглянуть окно.

А дождь шумел, не умолкая,
И вслед бегущего трамвая
Смотрел  я,  и взгрустнулось мне,
Но делать нечего, к жене
Пора  мне было возвращаться,
Мечтам опасно предаваться....

"Николай Алексеевич Заболоцкий", 1903-1958
Русский советский поэт, переводчик; член Союза писателей СССР. В 1938 году был репрессирован. Реабилитирован посмертно 24 апреля 1963 года.

Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,
Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!
Н. Заболоцкий

Его поэзия взрастала
Во времена жестокие, лихие –
Ковал крамолу брат на брата,
На волю вырвалось Насилье,
И редко в поле выходил оратай *,
А  вместо хлеба  горе было  в изобилье.
*) Н. Заболоцкий

---
Жил не где-то на даче,
Как великий поэт,
В самой гуще безумных.
Окаянных тех лет.

Его, увы, не миновала
Жестокость времени того,
Его надолго оторвало
От жизни, творчества, всего.

Но "в поле возле Магадана"И нет гармонии в природе,
И нет поэзии в душе,
И полузвери, полубоги
На каждом пляшут этаже.

Он был сторонником «реального искусства»
В ущерб музыке, красоте,
И уступало место чувство
Философической мечте.

Но наступила все же зрелость –
Поднялся выше грубых схем,
Пришла гармония и соразмерность.
Во весь поднялся рост с колен.

О многом он сумел  сказать,
Достигнув мастерства,
И что такое красота,
И как ее понять.

И стало музыкою слово,
Пришел его девятый вал,
И долго не было такого,
Кто б так Россию понимал!

Он понимал ее истоки,
По единению тоску,
Он эпос перевел далекий,
Вновь подарив нам «Слово о полку…».

Он не замерз и не погиб,
И хоть  в душе осталась рана,
Он  уцелел и не забыт,

И не сломался, не поддался,
Себя сумел он сохранить,
В стихах философом остался,
Природу продолжал любить.
Хоть не искал гармонии он в ней,
Любил ее сильней людей.

Он был сторонником реального искусства,
Так, как его он понимал –
Мир перевернут. Вместо чувства,
Уродцев мерзких карнавал.

И нет гармонии в природе,
И нет поэзии в душе,
И "полузвери, полубоги"
На каждом пляшут этаже.

Он был сторонником «реального искусства»
В ущерб музыке, красоте,
И уступало место чувство
Философической мечте.

Но наступила все же зрелость –
Поднялся выше грубых схем,
Пришла гармония и соразмерность.
Во весь поднялся рост с колен.

О многом он сумел  сказать,
Достигнув мастерства,
И что такое красота,
И как ее понять.

И стало музыкою слово,
Пришел его девятый вал,
И долго не было такого,
Кто б так Россию понимал!
Он понимал ее истоки,
По единению тоску,
Он эпос перевел далекий,
Вновь подарив нам «Слово о полку…».

Он наблюдал, как речка умирала,
Он знал, что от "добра неотделимо зло",
В объятьях Азии лежала
Его страна, вздыхая тяжело.

И вновь раздорами и смутою,
Междоусобицей пустой
«Князья» чванливые, надутые
Русь развалили  в век иной.

Как мог он это угадать,
Зачем переводил он «Слово»?
Другого нет у нас такого,
На нем бессмертия печать!.

Его классический завет –
"Любите живопись, поэты!"
Я лично принял с давних лет –
В стихах пишу свои портреты.
***
Как я завидую художникам,
Что могут кистью иль пером
Природы близкое подобие
Запечатлеть в холсте простом.

Что могут, очень много могут,
Когда, послушная творцу,
Природа в линиях нестрогих
Свой вечный свет дарит холсту.

Я это где-то уже видел,
Я полем этим проходил,
Врага я также ненавидел.
Похожую на ту, любил.

И бесконечно совершенство,
И линий, красок торжество…
Неизъяснимое блаженство
Тогда на душу мне легло.

***
"Любите живопись, поэты!"
Она  к природе ближе вас,
А все стихи – лишь силуэты,
Того, что Бог создал вне нас.

Она, как мост, от нас к природе,
Она ее приносит в дом;
Она являет нам в народе
Все то, что есть в народе  том.

Она и музыки творенья
Собой  объемлют целый мир,
Но все же, все ж… стихотворенья,
Они души моей кумир!

***
"Я не ищу гармонии в природе..."
Н. Заболоцкий

Как нет гармонии в природе,
Так совершенства в людях нет,
Чем больше Бог нам даст свободы,
Тем больше натворим  мы бед.

И не всегда добру в ответ
Мы добротою также дышим,
Нас ослепляет знаний свет,
Треножник Бога мы колышим!
И злу мы курим фимиам,
Рядится что в добра одежды,
И тащим идолов  тех  в храм,
Неисправимые невежды!

И торжествует всюду зло,
Что от добра неотличимо,
Оно везде, оно во всем,
Оно, увы, неистребимо.

***
"Я наблюдал, как речка умирала…"
Н. Заболоцкий

Река, как жизнь, все медленней струится,
Темней, темней  холодная вода,
И вот уж перестало сердце  биться,
Покрылась льдом, промерзла вся до дна.

И белым саваном покрыта,
Метель над нею жалобно поет,
И все, что было раньше, все забыто,
А снег  идет, идет, идет…

…  "Лишь ей единственной дано
....переносить на полотно"
Н. Заболоцкий


Я шел однажды через луг,
И ничего не замечал,
Вдруг будто голос прозвучал,
Я быстро голову поднял,
И оглянулся я вокруг.

Картину прежнюю узнал,
Я много раз уж здесь бывал,
Но взором новым обнимал
Я полукругом росший лес,
И синеву родных небес,
И поле, полное цветов,
И тень бегущих облаков.

И солнца яркого лучи...
Лишь наслаждайся и молчи,
Слова не в силах передать
Земную эту благодать.

Одним художникам дано
"Переносить на полотно",
Что видит око, зуб неймет,
Но чем живет простой народ.

"Дай войти в эти очи тяжелые…"
Н. Заболоцкий

Дай войти мне в тебя всею силою,
В эти очи, уста, наготу,
Зацелую тебя, мою милую,
Утомившись, в объятьях усну.

И любовь наша пусть не кончается,
Будем вместе с тобою всегда,
Так рябина от ветра качается,
Но не сломится все ж никогда.

Дай войти мне в тебя всею силою,
Ты меня от себя не гони,
Зацелую тебя, мою милую –
Еще бродит желанье в крови…

"Не позволяй душу лениться!…"
Н. Заболоцкий

"Не позволяй душу лениться",
Не позволяй, не позволяй,
Она обязана трудиться,
Ты ей поблажки не давай.
Не жди, покуда вдохновенье
К тебе опустится с небес,
Вымучивай стихотворенье,
Как грешников терзает бес.

Это тяжелая работа –
Пусть семь потов с тебя сойдет,
Но сочинишь, быть может, что-то,
Что, Бог даст, долго не умрет.

"Не позволяй душе лениться",
Ей не пристало отдыхать,
Однажды стоит оступиться,
И долго будешь исправлять.

"Не позволяй душу лениться",
Не позволяй, не позволяй,
Она обязана трудиться,
Ей ничего  не обещай…

"….Когда растерзан острою пилой,
Лежу разрезанный на части –
Душа по членам моим бродит,
Найти стремясь крупицу счастья…"
Н. Заболоцкий

Но, ненашедши, улетает,
И больше ничего уж нет,
И даже снег под ним не тает,
И только с неба льется свет.

Ему тоскливо, одиноко,
Лишенный собственных корней,
Лежит, задумавшись глубоко,
О жесткосердии людей:
«Их укрывал от ветра, зноя,
Их укрывал я от дождей,
Стоял, не гнувшись, с ветром споря,
Дарил им тонны желудей.

И вот взамен их благодарность.
Слепцы, не знают, что творят,
Но есть все ж Бог.  За их коварность
Отправит он мерзавцев в ад».

Так думал он, но ад был близок
Не для людей, а для него –
Они сожгли его всего,
Где свод печной был мрачен, низок…

"Юрий Павлович Одарченко", 1903-1960
Русский поэт, художник, дизайнер.

"На Красной площади, на плахе
Сидит веселый воробей.
И видит, как прохожий в страхе
Снимает шапку перед ней…"
 Ю. Одарченко

Писал веселые стихи,
Но, говорят, что отравился.
Да, жизнь прожить не хи-хи-хи.
Он в этом лично убедился.

"Жизнь исчисляют не годами,
Она течет, как волны рек…"
Ю. Одарченко

Жизнь исчисляют не годами,
А сделанными в ней делами.
Другой хоть целый век прожил,
Но ничего не сотворил.

А память хочется оставить.
И лестно нам, к чему лукавить,
Что не напрасно мы прожили
И не один лишь холм земли
В посмертной жизни заслужили.

И здесь поэты впереди –
От них хоть что-то остается,
Коль написать они смогли
То, что с годами не сотрется.

---
Жизнь измеряют не годами,
А совершенными делами,
Хотя и сделал человек
Почти ничто за весь свой век.

Он  сделать кое-что сумел,
Он мог бы больше. Не успел.
В Париже жил и умер там,
Подобно многим эмигрантам.

Стихи писал промежду делом,
Как там и принято писать.
Он человеком был умелым
И в общем-то, довольно смелым.

Но мало все же смог издать –
Всего лишь сборничек один,
Назвал его «Денек»,
Был нигилистом записным
И много больше мог.

"Михаил Аркадьевич Светлов", 1903-1964

Русский советский поэт, драматург и журналист, военный корреспондент. Лауреат Ленинской премии.

Его «Гренаду» и «Каховку»
Казалось, пела вся страна,
Кумиром всех была винтовка,
Такие были времена.

Весь мир разрушить мы хотели,
До основанья, а потом…
Во имя этой высшей цели
Мы до Испании дойдем.

Наш бронепоезд под парами
Стоял на запасном пути
И мы хотели наше знамя
Над целым миром пронести.

Не получилось, слава Богу,
Мы сами потерпели крах,
Но сколько нашего народу
Легло в  чужих лесах,  полях!?

Начинал с стихов о синагоге,
Где молились деды и отцы,
Но забыл о Торе и о Боге,
Но забыл дорогу в синагогу
И ушел дорогам борьбы.

Заповедь «Не сотвори кумира!»
Он забыл, кумира сотворя,
И воспела пламенная Лира
Темные деянья Октября.

---
Он стал певцом одной идеи,
Ей  творчество свое  отдал…
Мы все тогда о счастье пели,
Копая «Беломорканал».

И не было счастливей вести,
Что, мол, Ильич опять здоров,
Что вновь волнения в Триесте
И ящур у чужих коров.

Нам новый чудился Котовский,
Нам новый нужен был Махно,
Они поделят мир по-свойски,
Варшава, Рим – им все равно!

Но время шло и  понемногу
Абсурд он  начал понимать,
Поэтому и пить стал много,
Чтоб совесть как-нибудь унять.

Что делать, не его вина,
Что опозорилась страна,
Такие были времена,
Была беда на всех одна.

"Пей, товарищ Орлов,
Председатель Чека…"
М. Светлов

Всю страну заливши кровью,
Взбудоражив целый мир,
Был отличного здоровья
Этот красный командир.

Может   выпить четверть водки
За одну пирушку,
Хоть полмира из винтовки
Расстреляет  за полушку.

Что ему чужая шейка,
Что ему чужой живот?
За марксистскую идейку
Пустит хоть кого  в расход.

Этот мир, этих злодеев
Воспевал поэт Светлов,
Ненависть в стихах посеяв,
Спился он в конце концов…

"Ты поверь мне, прошу, я недаром
В комсомольские годы дерзал,
Под великим вселенским пожаром.
Как на солнышке, я загорал…"
М. Светлов

Под великим вселенским пожаром
Без панамы беспечно стоял,
Где миллионы погибли задаром,
Как на солнышке, он загорал.

Это все называлось дерзаньем,
"Взрослым подвигом, счастьем земли",
А сочувствие и состраданье
К сожалению, душу не жгли.
Понимал ли он, что  воспевал,
Как крестьянство, к примеру, жило?
Если пил, значит, вроде, страдал,
Значит совестью душу жгло.

Я сочувствую  этим людям,
Я их, вроде, могу понять –
Увлеченные буйным разгулом,
Поздно начали прозревать.

Вот отсюда их одиночество,
Вот отсюда печаль и тоска,
Пожалеть мне их даже хочется –
Все мы умные издалека.

***
Хорошо, когда романтика
Расцветает для любви,
Но кощунственна романтика,
Что вскипает на крови.

Молодое поколенье
Пело песни про любовь,
Молодое поколенье
Зря пролило свою кровь.

И обманная Гренада
Никому была не нада,
Мало ль собственной земли,
Что освоить не могли?

А красивые слова –
Это сорная трава,
Ядовитые цветы
Испоганенной мечты.

***
Он народному поэту
Сочинил венок прощальный –
Он сравнил его с луной
В стихтворенье поминальном:

Как бегущую комету
Посреди большого света
Месяц  повстречал случайно,
Полюбил ее он страстно,
Полюбил ее отчаянно,
Но ответа не нашел,
И повесился несчастный,
Так висит там до сих пор…

***
Так что же такое любовь?
Любовь – это душ страданье,
"Влюбленность еще не любовь."
А лишь любви обещанье.

Любовь – это как болезнь,
Не уха и горла, а сердца,
Не знаешь, куда тебе сесть,
Не знаешь, куда тебе деться.

Любовь – это как пожар,
Пылающий летом в степи,
Любовь – это Божий дар,
Любовь – это пламень в крови.

Любовью сдвигаются горы
И рушатся небеса,
Любовь – это буря на море,
Любовь – это бездна без дна!.

"Любовь – не обручальное кольцо…"
М. Светлов

"Любовь – не обручальное кольцо,"
Никто не знает, что она такое,
Но Ваше мной любимое лицо
Мне самое на свете дорогое.

"Любовь – над бурей поднятый маяк, –"
Сказал Шекспир в своем сонете,
Но я, хотя и не моряк,
Этот маяк давно  заметил.

"Любовь – не вздохи на скамейке, –"
Совсем другой поэт сказал,*
Я Вас люблю, и Вы не смейтесь,
Вы мой кумир, мой идеал.

"Любовь – не обручальное кольцо",
Я Вас окутаю туманом,
И сквозь него Ваше лицо
Мне будет месяца обманом…
*) С. Щипачев

"Ольга Ивановна Высотская", 1903-1970
Советская детская поэтесса и переводчица, драматург.

Она о любви сумела сказать
Свое, не банальное слово,
Я эти слова вам хочу передать,
Чтоб вы прочитали их снова:

"Но есть еще любовь
                такая,
Что незаметно подойдет
И, поднимая, помогая,
Тебя  сквозь горы поведет
И будет до последних дней
Душой
     и совестью твоей."
О. Высотская

Она о любви сумела сказать….
За это одно ее грех забывать,
Включить в антологии русских поэтов
За это одно, за одно лишь за это!

"Александр Дмитриевич Чуркин", 1903-1971

Русский советский поэт. В августе 1941 года вместе с В. П. Соловьёвым-Седым написал одну из самых популярных песен — «Вечер на рейде». Она также известна под названиями «Споёмте, друзья!» и «Прощай, любимый город!»

Он двести песен написал,
Но лишь одну из них я знал.
«Споемте, друзья, ведь завтра в поход…»
Мое поколение с детства поет.

Мелькает знакомый платок голубой
И волны седые шумят за кормой…
Ах, как согревала та песня сердца,
И пели, и пели ее без конца.

Я вновь легендарные слышу слова,
Любовь и надежда в словах тех жила:
Мы завтра уходим, нам завтра в поход,
Быть может, вернемся. Бог даст, повезет.

Мы завтра уходим, споемте, друзья,
Сегодня мы вместе. "Не петь нам нельзя."

"Вадим Леонидович Андреев", 1903-1976

Русский поэт и прозаик. 
Старший сын известного писателя Леонида Андреева,
Семья Андреевых жила на Карельском перешейке, который при отделении Финляндии в 1918 отсоединился от России, так что Андреев стал эмигрантом, никуда при этом не выезжая…

"Ужели мы бессмертия не стоим?
Ужель его коснуться не дано?"
В. Андреев

Мечта, мечта, извечная, святая…
Не хочется уйти нам, уплывая,
За горизонт, откуда нет возврата,
Иль просто в землю  лечь под стук лопаты.

Нет, хочется покоя и любви,
Чтоб где-то там, в воздушном океане
Душа наша кружилась бы вдали,
Беззвучно пролетая над волнами.

Страшит нас тлен, могила, пустота,
Подземный холод, скопище червей,
Неужто не дано нам красивей,
Изящней перебраться в мир теней,
Где вечная сияет красота.

Ужели навсегда закроются те двери?
Не может быть, не хочется, не верим…

***
Достойный сын известного отца.
В поэзии его пленяет красота
И тема вечная любви к природе;
Но, к сожалению, далек он от народа,
От нужд страны, которую не знал,
И из которой, как бы убежал….

Но вот его «Ревекку» я читаю
И вдруг гораздо больше замечаю.
Я благодарен Вам, Вадим Андреев,
За то, что уважаете евреев.

Я не прошу нас обязательно любить.
Достаточно лишь непредвзятым быть
К трагической судьбе великого народа,
Хотя и среди нас встречаются уроды.

"Как высоки большие ели!
Как недоступны небеса,
Как осторожны голоса –
Здесь даже краски не посмели
Обжечь осенние леса…"
В. Андреев

Тот лес стоит стеной чужой,
Его обходим стороной,
Там ягод и грибов не ищем –
Он не подаст их даже нищим.

Любим сосновый нами  лес
Или с березами окрест,
Где солнце и трава ковром,
И гриб заветный под листом.

Здесь все родное, все свое,
Спасибо, Господи, за все!
 
"Подумать только, что когда-нибудь
И я уйду…Нет, это невозможно…"
В. Андреев

Как хочется нам вечно жить.
Увы, но это невозможно,
Хотя бы душу сохранить,
Хотя бы, скажем осторожно.

Мы видим, что недвижно тело,
Но есть надежда, что душа
Куда-то в небо улетела,
Там  новое пристанище ища..

На это все наши надежды –
Не можем в прах мы превратится:
Раз тлены тело и одежды,
То пусть душа хоть сохранится!.

"Сергей Александрович Бондарин", 1903-1978
Русский советский прозаик и поэт.

"Прорастает  зерно в земле,
как ни жестка земная твердь…"
С. Бондарин

Он тоже шел путем зерна,
Путем, завещанным поэтом *,
И жизнь ему была дана
Одна – на зиму и на лето,
Одна – на радость и на горе,
Одна – на суше и на море.

И он спешил творить добро,
Но, как всегда, не повезло:
Опять – Тайшет и лагеря,
Для многих – Малая земля.

Он тоже выжил, уцелел,
Прожил немало и успел
О том, что видел, написать
В стихах и прозе, так сказать…
*) Имеется в виду В. Ходасевич, автор книги стихов «Путем зерна»

"Илья Львович Френкель", 1903-1994

Советский поэт, переводчик, автор русского текста гимна Коминтерна и других советских песен. Участник советско-финляндской и Великой Отечественной войн, майор. Первый сборник стихов Ильи Френкеля «Песня и стих», получивший благословение Э. Г. Багрицкого, вышел в 1935 году и был отмечен лучшими поэтами того времени. С 1935 года член Союза писателей СССР, перешёл на работу в Правление Союза писателей СССР. С 1938 года заведующий отделом поэзии журнала «Новый мир».

Дует теплый ветер. Развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове. Тает в Таганроге, –
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать…
И. Френкель, «Давай закурим!»

Всего в одной лишь антологии
Нашел прекрасный этот стих,
Но сколько в них стихов пустых?!

На это, правда, есть ответ:
Составьте сами, как хотите,
Вы, уважаемый поэт,
А нас варить борщ не учите.

Я довод этот принимаю
И потихоньку составляю.
Сюда и Френкеля включил,
И многих, многих не забыл…

"Аглаида Сергеевна Шиманская" (урожд. Левицкая), 1903 -1995

Детство и юность провела в Швейцарии. Публиковаться начала с 1947 г. в нью-йоркской газете «Новое русское слово». В постсоветской России стихи публиковались лишь в антологиях эмигрантской поэзии. Последний сборник стихов «Антены» вышел в 1976 г.

"Звезды горят лучистые,
Благость и тишина…"
А. Шиманская

Звезды горят лучистые,
Прочно легла зима,
Только снега искристые,
Речка меж ними льдистая,
Холодно. Ночь длинна.

Звезды горят лучистые,
Тихо плывет луна.
Небо над полем чистое,
Мертвая тишина.

Лишь вдалеке виднеется
Темная полоса,
Ветер поземкой стелется,
Светятся небеса.

Звезды горят лучистые,
Снег под ногами скрипит,
Кажется он серебристым...
Крепко кругом  все спит.

"Николай Андрианович Кузнецов", 1904-1924

Поэт. С 15 лет сотрудник комсомольской печати. С 1922 года член литературных групп «Рабочая весна» и «Октябрь». В 1924 году вместе с М. Голодным, А. Веселым и другими перешел в «Перевал». Поступив учиться, бросил завод, выбыл из комсомола. Покончил жизнь самоубийством в ночь на 20 сентября 1924 года.

Грустно он о маме написал,
Мать его была простой ткачихой,
Многого тогда не понимал,
А без матери досталось лиха.

В двадцать лет покончил вдруг с собой…
Вслед за ним повесился Есенин…
Что их заставляло? Бог ты мой!
И дохнуло холодом осенним.

Видимо, поэт был не плохой,
Раз две антологии сочли
Помянуть его заслуги. * Боже мой,
Сколько же поэтов на Руси!
*) Имеются в виду антологии, составленные Е. Евтушенко и А. Васиным.

"Зелик Моисеевич Аксельрод",  1904-1941

Еврейский советский поэт. Писал на идише. Брат художника Меера Аксельрода.

"И обратно с водопоя
Конь идет к себе домой,
Видит небо голубое –
Вспоминая водопой"
З. Аксельрод

Вряд ли лошадь видит небо –
Трудно голову поднять.
Я конем пока что не был,
Лишь могу предполагать.

Веря в перевоплощенье
Всех живущих на земле,
Лошадиное терпенье
Нахожу порой в себе.

По натуре трудоголик,
Я могу еще сказать,
Что работаю до колик,
Доброй лошади подстать.

Если б также и другое
Было конское во мне,
То ходили бы за мною
Девы юные толпою
Ясным днем и при луне…

"Евгений Саввич Нежинцев", 1904-1942
Русский советский поэт.

"Пусть буду я убит в проклятый день войны…"
Е. Нежинцев


Убит он не был. Умер он  в блокаде,
В холодном и голодном Ленинграде.
Увы, не романтическая смерть,
Но многим довелось так умереть.

Прекрасна смерть мгновенная, в бою,
Ее потом поэты воспоют,
Но тяжело и трудно умирать
От голода и холода. Лежать,
Как  в склепе, в комнате холодной
И смертью умирать голодной.

"О, боги, боги! Помогите
И смерть мне легкую пошлите…"

"И ходят мимо почтальоны,
И нет по-прежнему письма…"
Е. Нежинцев

Я жду заветного письма,
Ты обещала написать,
На улице давно зима,
А я все продолжаю ждать.

Вот, наконец, оно пришло,
Его вскрываю торопливо,
Читаю…и в глазах темно,
И горло вдруг перехватило.

Ты пишешь, что ты влюблена,
Что он жениться обещал…
А я четыре года ждал,
Я все надеялся, страдал,
И часто было не до сна.

Меж строк я, кажется, читаю,
Что, может быть, любовь пройдет,
Пока он только обещает,
А время между тем идет.

Что делать. Буду, буду ждать,
Я все равно тебя люблю,
И буду письма я писать
И, может быть, тебя верну…

"Юрий Алексеевич Казарновский", 1904-1956?

Арестован в конце 1926 года. С 1928 по 1932 год находился в лагере на Соловках, По отзыву Дмитрия Лихачева «был великий озорник, насколько это возможно в лагерных условиях».* В 1936 году издал единственную книгу «Стихи», которой нет даже в фондах Российской государственной библиотеки. Что, впрочем, неудивительно: Юрий Казарновский повторно репрессирован в 1937 году (Колыма и Мариинские лагеря), а книги репрессированных авторов не всегда переводились на закрытое хранение. Лагерные стихи Юрия Казарновского печатались в журнале «Соловецкие острова», издававшемся Управлением Соловецких лагерей особого назначения ОГПУ. Реабилитирован в 1955 г, слава Богу. еще при жизни…
*) Казарновский  Ю.Лагерные подражания Пушкину, Лермонтову и др. классикам.


Новые строфы из «Евгения Онегина»:

"Мой дядя самых честных правил,
Когда внезапно «занемог»,
Москву он тотчас же оставил,
Чтоб в Соловках отбыть свой срок…"

***
Однажды не пришел ночевать,
Ни к кому. Он жилья не имел.
И стихи свои кончил писать,
А он здорово это умел.

Как он выжил? Увы, неизвестно.
Дата смерти условно стоит,
И вопрос здесь поставить уместно:
«Кто ответит за весь этот стыд?»

Кто ответит? Да все виноваты.
Несуразная наша страна,
Знать талантами очень богата,
Не исчерпана чаша до дна.

В результате…А что в результате?
Много сказано умных слов.
Хватит горя нам или не хватит?
Будем ли мы умнее отцов?

"Илья Николаевич Голенищев-Кутузов" (вунчатый племянник фельдмаршала М.И. Кутузова), 1904-1969

Русский и советский филолог, поэт, переводчик. Специалист по романской и славянской филологии и сравнительному литературоведению, автор трудов о Данте и литературе эпохи ренессанса.

Его счастливо жизнь сложилась –
Когда война здесь завершилась,
Уехать вовремя успели
Его родители и он.

Стал эмигрантом, но вернулся
И, к счастью, не был осужден.
Писал стихи, переводил,
Свой славный род не осрамил,
И умер он в своей постели.

"К чему любви пророчества,
Душа, как сны, вольна.
Такое одиночество,
Такая тишина…"
И. Голенищев-Кутузов


Мне тяжко одиночество,
Устал от тишины,
Как грозные пророчества,
Мне снятся ночью сны.

И редок телефона
Пронзительный звонок,
Я каждый вечер дома,
Как камень, одинок.

Конечно, есть родные,
Конечно, есть друзья,
Конечно, не чужие,
Но все же – не семья.

Мне тяжко одиночество,
Устал от тишины,
Мне ничего не хочется
С тех пор, как нет жены…*

Мне ночью спать не хочется –
Лишь звезды да луна,
Такое одиночество,
Такая тишина.

И долго я по улице,
Как перст, один хожу,
И музыка мне чудится,
Какая, не пойму.
*) По счастью,  исчерпан счет моих потерь –
    Есть любимая теперь!

"Александр Алексеевич Жаров", 1904-1984

Советский поэт, редактор. Автор гимна пионерии «Взвейтесь кострами, синие ночи».

"Взвейтесь кострами синие ночи,
Мы, пионеры, дети рабочих…"
А. Жаров

Мама моя пела
Песню про костры,
С этой песней смелой
Выросли и мы.

Жизнь прошла, промчалась,
И от всех тех слов
Мало что осталось,
Но храню любовь.

"Последний моряк Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря…"
А. Жаров

Последний моряк Севастополь покинул
И не было большего горя…
Увы, для России он сгинул,
Отдали его мы без боя.

Да что Севастополь, отдали весь Крым,
Который веками считали своим.
Себя не жалея, там гибли герои,
А мы, мы все это отдали без боя… *

Что правнуки скажут?
«Ничтожные деды.
Сберечь не сумели
Столетья победы»…
*) Слава Богу, все это  в прошлом.

"Елена Александровна Благинина", 1903-1989
Русская советская поэтесса и переводчица, мемуарист, член Союза писателей СССР.

"Запишите мой голос на пленку!
Вдруг в две тысячи третьем году
Вы услышите тетю Аленку,
Ту, что будет в раю иль в аду…"
Е. Благинина

Почти ровесница века,
Век почти весь прожила,
Честным была человеком,
Добрым. Достойно жила.

Лишь  для детей все писала.
Злой не напишет для них,
Злому и дела мало.
Дети – призванье святых.

Очень детей любила,
Очень была проста
Добрая тетя Аня,
Совесть которой чиста!

"Глеб Александрович Глинка", 1904-1989

Советский поэт, прозаик, литературовед, критик и журналист. Происходил из семьи, принадлежавшей к роду видных деятелей отечественной культуры и науки.

"Потухают талантов огни,
Удивляешься, вылупив  зенки:
Остаются на свете одни
Евтушенки и Вознесенки"
Г. Глинка

Он забавно  про них сказал.
Не во всем я, конечно, согласен,
Но поэта в нем сразу узнал,
Хоть подчас его стих опасен.

Видел смерть он лицом к лицу,
Смерть играла с ним в кошки-мышки,
Посчастливилось выжить ему,
Написать две хорошие книжки.

Было, было ему что сказать –
Не высасывал стих свой из пальца,
Не ходил вечерами гулять,
В лагерях всю войну обретался.

Уваженья достоин  путь
(Был к тому же он и ваятель),
Он привык обстоятельства   гнуть,
Это чувствую я, как читатель…

"Иван Приблудный" (псевд. наст. фам – Яков Петрович Овчаренко), 1905-1937

Русский советский поэт. Принадлежал к кругу «новокрестьянских» поэтов, входил в окружение Сергея Есенина.

Писал хорошие стихи,
В них в дни разрухи и страданий
Услышал звуки тишины
Вместо бессмысленных воззваний.

Писал хороши стихи,
Взамен дежурной чепухи
Он пел о рощах и полянах,
О вербах, речках и курганах
Своей Украины родной,
Он был поэт, поэт большой.

Да сколько же людей побили –
Их просто, как траву, косили,
Как будто бы мостили гать,
И было власти наплевать.

Что ей какой-то там Приблудный,
Что ей очередной Иван?
И распинались мы прилюдно,
Чудовищный царил обман.

Сколько безвинных полегло,
Какое страшное число!

Он не случайно вопрошал:
«Скоро ль быть беде?
Долго ль голову носить
И оставить где?»

---
Хоть был у времени в плену,
Стремился петь не про войну,
И вместо маршей и воззваний
Он пел Украину свою,
Он чувствовал свое призванье.

---
Он любил свою Отчизну
И поэтому признался,
Что не раз он спотыкался
На пути к социализму.

Что ж, такое не прощают,
Не простили и ему –
Мол, страна не обнищает…
И попал поэт в тюрьму.

Время было безымянное,
Время было окаянное,
Убивали за стихи,
Как за тяжкие грехи….

"Даниил Иванович Хармс" (псевд., наст. фам. – Ювачев) 1905-1942

Русский, советский писатель, поэт и драматург. Основатель объединения ОБЭРИУ.

Действительность была абсурдна,
Он отрицал ее, смеясь.
Поэзия его подсудна –
Верховная решила власть.

Быть может, нравятся кому-то
Его смешливые стихи:
Гулял по лесу Перламутров
И слышно было: хи-хи-хи…

Он все на свете отрицал,
Он ничего не признавал,
Не ел, не пил, совсем не спал
И в результате он … пропал.

И, если встретится он вам,
С  Введенским, скажем, пополам,
Вы их в корзинку положите
И папе с мамой покажите.

Они, быть может, пригодятся,
Когда захочется смеяться.

"Николай Николаевич Сидоренко", 1905-1960

Печататься начал в 1925 г.
   Во время Великой Отечественной войны  участвовал в боевых действиях в составе в Волжской и Днепровской флотилии.  После демобилизации (в 1945) до конца жизни работал в Москве в Литературном институте им. М. Горького, руководил творческими семинарами.  Автор многих сборников стихов:

Он, как поэт, малоизвестен –
Ни ярких образов, ни песен.
Учил других стихи писать,
Поэтов многих воспитал,
Он молодежь учил летать,
Но сам, увы, он не летал,

Хотя немало написал
И в антологии попал,
И этим путь свой оправдал….

"Михаил Николаевич Залесский", 1905-1979

Поэт, публицист, историк. В возрасте 14 лет воевал в рядах Белой армии. Поступил в Донской кад. корпус, с которым эвакуировался. С юных лет писал стихи. Будучи членом НТС, вел в 1942-44гг. нелегальную работу в оккупи¬рованных немцами обл. России. Был в Минске, Харькове, Киеве. После войны работал в Ин-те по изучению СССР, в Баварии. Переселившись осенью 1949 в США, жил и работал с 1950 г. в Сан-Фран¬циско. Автор книги «Слава казачья» (Сан-Франциско, 1978). Посмертно издана его книга «Златоцвет» (Мюнхен, 1981). Все свои трудовые сред¬ства завещал Фонду Свободной России.
Источник:. Витковский Е.В. Антология... Кн. 3. С. 371
.
"Было мощно гимна звучание,
Хоть туманили слезы взгляд…
Не прощание, а – обещание:
Мы вернемся, вернемся назад…"
М. Залесский

Все хотели вернуться назад,
Не могли без России жить,
И туманился пьяный взгляд
И не знали, как дальше быть…

Не могли без России жить,
Заграница чужой все же дом,
Не могли то, что было, забыть,
И с трудом приживались, с трудом.

Ни кола, ни двора, ни племени,
И вне Родины и вне времени…

"Леонид Николаевич Мартынов", 1905-1980
Русский поэт и журналист, переводчик. Лауреат Государственной премии СССР.

"Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Вот на этой переправе
Я останусь навсегда."
Л. Мартынов

А такая переправа,
Где толкутся гуртоправы,
Где рифмуют – «для забавы»,
Мне и даром не нужна.

Жаль его мне – он страдал,
Репрессированным был,
Но потом других лягал,
Видно, это позабыл.

В общем, все же он поэт
И хотя восторгов нет,
Что-то все же нахожу
И кудель свою вяжу…

"А зла причинять я нисколько
Тебе не хотел никогда…"
Л. Мартынов


Ты обманулась, полюбив,
Ты обманулась.
И стал печален твой мотив,
Вот так случилось.

Но без взаимности любовь
Бывает часто,
Когда волной вскипает кровь
И все напрасно.

Но главное, что любишь ты,
Все остальное…
Ах, эти девичьи мечты
Все о герое…

Мне хочется тебе  сказать
Одно лишь слово:
Как часто любим мы себя,
А не другого…

"Яков Захарович Шведов", 1905-1984
Русский советский писатель и поэт-песенник.

«Песня Шведова «Орленок» вместе с «Каховкой» Светлова,
«Партизаном Железняком» Голодного
стала одной из самых знаменитых песен о революции….»
Е. Евтушенко, «Строфы века»


Автор знаменитых песен,
С ними молодость  прошла,
И казался мир чудесен,
И не видел в нем я зла.

И «Орленка», и «Каховку»
Распевала вся страна,
Звали песни взять винтовку,
Ногу сунуть в стремена.

Эти песни воспитали
Чувства добрые во мне,
Они  к лучшему нас звали,
Хоть не все мы понимали,
Что творилося в стране…

"Алексей Владимирович Эйснер", 1905-1984

Русский поэт, переводчик, прозаик.
После Октябрьской революции отчим вывез юного Эйснера на Принцевы острова. Так началась жизнь в эмиграции. Поверив лживым обещаниям Советской власти, вернулся в СССР из эмиграции и был репрессирован.

Казалось, все он понимал,
Но вот попутал бес –
И, как цыпленок, в суп попал
И  в лагерях исчез.

Хоть, слава Богу, уцелел,
Но стало все  не то  –
Совсем другие песни пел,
Чем были до того.

С поэзией не расставайтесь,
Она вам это не простит,
Другим богам не поклоняйтесь –
Обманчив их лукавый вид.

"Человек начинается…"
А. Эйснер

Так с чего же, с чего начинаемся мы?
Наша мама ключи нам от счастья вручила,
Наша бабушка машет платочком с кормы,
Она с мамою вместе за нами ходила.

За кормою бежит расходящийся след,
Детство кончилось. Нам уж четырнадцать лет.
Отвечаем мы сами теперь перед Богом,
Начинаем торить свою в жизни дорогу.

С этих пор начинаемся, думаю, мы,
А не с дня, когда были на свет рождены…

"Наталия Даниловна Ануфриева", 1905-1990
Русская поэтесса, известная своими творениями на христианские темы.

 "Больше нет смятения и бреда,
 Я уже предчувствую зарю
 И за все, что Ты мне дал и не дал,
 Господи, Тебя благодарю."
 Н. Ануфриева


Есть в испытаниях тяжелых
Своя приподнятость души,
Как в городах иных и селах,
Очарование глуши.

Есть в испытаниях тяжелых
Своя высокая печаль,
Так обостряет чувства голод,
Весною так я вечно молод,
И прошлого опять  не жаль.

Разве только безбедность одна
Есть основа блаженства и счастья,
Разве жизнь для того нам дана,
Чтоб искать в ней одно сладострастье?

Лишь болезни нам жизнь отравляют,
Горе близких терзает и нас,
А с собою душа совладает,
Стойко встретит прощания час.

---
Крепкой нитью судьба ее связана
С тем, что было в стране родной,
О чем сказано-пересказано
И не только ею одной.

Пережить ей пришлось очень многое,
Не озлобилась, не сорвалась,
Может быть, стала чуточку строгою,
Да морщины легли возле глаз.

На таких Русь всегда держалась,
Богородицы верная дочь,
Их не мало, наверно, осталось,
Тех, кто вынес ту темную ночь.

И хочу я сказать спасибо
Тем, кто имя ее не забыл,
Тем, кто памятник ей воздвигнул,
Кто стихи ее воскресил…

"Борис Андреевич Филиппов" (псевд. наст. фам. – Филистинский), 1905-1991
Общественный и культурный деятель Русского Зарубежья, литературовед, прозаик, поэт, публицист, редактор, издатель, мемуарист.

"Вот и все. Как беспредельно много!…"
Б. Филиппов

"Вот и все." Закончилась дорога.
Жизнь прожить, не поле перейти,
"Восхвали же Всеблагого Бога,"
Кто помог тебе ее пройти.

"Восхвали же Всеблагого бога
За Его репьем заросший сад,"
Хоть прожил на свете ты немного,
Но и этой жизни был ты рад.

Вот и все. Закончилась дорога.
Позади нелегкое житье,
Ты стоишь у вечного порога –
Впереди посмертие твое...

"Да, одиночество. Удавленное слово…"
Б. Филиппов

Как хорошо сказал – "удавленное слово."
Как точно сказано! Не выдумать другого.
Не раз, не раз о нем читал.
Все в жизни было. Им и я страдал.
Спасала только лишь работа,
Да непреклонных лет забота.

Проходят годы молодые,
Приходят годы зрелые,
И вот уже мы пожилые,
Давно уж поседелые.

И держимся мы друг за друга,
Не нужно больше никого –
Жива была бы лишь подруга,
Опора сердца моего!

"Владимир Сергеевич Кемецкий" (псевд. наст. фам. – Свешников), 1906-1938
  Владимир Сергеевич Свешников (Кемецкий — псевдоним по фамилии матери) родился в Санкт-Петербурге. После революции семья эмигрировала сначала в Берлин, потом в Париж. У Владимира Свешникова рано обнаружился поэтический талант. Он был принят в салоне Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского, пользовался там большим успехом. В 1926 году Владимир Свешников вместе с небольшой группой молодёжи получил разрешение вернуться в Советский Союз и поселился в Харькове. Вскоре был осуждён на пять лет за шпионаж и сослан в Соловецкий лагерь, Его стихи печатались в журнале  „Соловецкие острова“,. Расстрелян в январе 1938 года в Ухтпечлаге. В мае 1957 года дело на него было прекращено «за отсутствием состава преступления»

Его душа так рано отлетела,
Он столько б еще смог,
Но не успел. Свеча сгорела,
Положенный не высветивши срок.

Его изношенное тело
Сгубила сырость Соловков.
Страна большая не жалела
Своих талантливых сынов.
Он был один из самых лучших,
Как автор многих стих- творений,
Но жизнь его звездой падучей
Сгорела. Может, был он гений.

Проклятье красным комиссарам
И их куриной слепоте,
Россию погубивших даром
В угоду гибельной мечте…

"Ирина Николаевна Кнорринг" (в замужестве Софиева),  1906-1943

Русская поэтесса.  Отец Ирины - Николай Николаевич Кнорринг происходил из дворянского рода поволжских немцев, мать - Мария Владимировна (урождённая Щепетильникова). В 1920 г. семья Кнорринг покинула Россию.

"Зачем меня девчонкой глупой
От страшной, родимой земли,
От голода, …? и трупов
В двадцатом году увезли?…"
И. Кнорринг

Ее ребенком увезли,
Конечно, не спросив.
От Родины своей вдали
Жила она всю жизнь.

Назад вернуться не могла,
Прекрасно понимая,
Какая участь там ждала…

Так и жила, страдая,
В отрыве от родной земли,
От милой ей России…

Ее ребенком увезли
И даже не спросили.

И был недолог ее век,
В Париже умерла.
Поэт, хороший человек…
Как жизнь бывает зла!

"Уйдем назад – к забытой книжной полке,
Где вечно – Пушкин, Лермонтов и  Фет… "
И. Кнорринг

Я перечислить не берусь
Любимых мной поэтов.
У книжных полок я тружусь
Весь год – от лета и до лета.

И дорогие имена.
Как музыка, звучат,
И письмена, и письмена,
Как бесконечный ряд.

Стараюсь я не пропустить
Ни одного поэта –
Все, все имеют право быть,
И никого б не позабыть
Мне хочется при этом.
У очень многих нахожу
Хотя бы пару строк;
Я цепь бессмертную вяжу,
Мой путь еще далек…

"Час, еще далекий до зари,
Самый страшный час – перед рассветом…"
 И Кнорринг

"Час, еще далекий до зари,
Самый сладкий час перед рассветом."
За окном – ночные фонари,
Темнота, разбавленная светом.

Встанешь  по нужде, и вновь в кровать,
Рано, можно еще спать и спать…

"Леонид Алексеевич Лавров", 1906-1943
Русский поэт и переводчик.

"Лавров совершил до сих пор по заслугам неоцененное открытие,
выведя белый стих из привычного пятистопного ямба… "
Евгений Евтушенко, «Строфы века».

Все рассужденья, рассужденья
О технике стиха.
Чудесного в них нет мгновенья,
Суть их разумна, но суха.

Скорей какие-то этюды,
Быть может, зарисовки,
Стихи из них когда-то будут,
Пока же заготовки.

На сон грядущий не прочту,
И не прочту их днем,
Увы, я технику не чту –
Я в музыку влюблен!

"Даниил Леонидович Андреев" (младший сын известного писателя Леонида Андреева), 1906-1959

Русский поэт, писатель, философ, чья поэтическая одарённость и глубина прозрений позволяют отнести его творчество к «серебряному веку» русской культуры:. Автор мистического сочинения «Роза Мира»

 "Не заговорщик я, не бандит.
 Я – вестник другого дня.
 А тех, кто сегодняшнему кадит,
 Достаточно без меня."
 Д. Андреев

1.
Судьба над колыбелью  встала –
Едва родив, погибла мать,
Его родные воспитали
И многое сумели дать.

Он  верил в Бога от рождения,
По воспитанью, по традиции,
И отозвалось Проведение
В святой душе его сторицею

Высокий, узколицый, стройный,
С походкой легкою и  быстрой,
В Россию донельзя влюбленный,
Один, босой, по ней ходивший.

Большая комната. За занавесками
Родные жили. Зала и рояль.
И как же меж собой дружили,
Как редко дружат. Очень редко. Жаль.

Какие люди, Боже правый!
Какие чистые душой!
Перемолол их мир кровавый,
Проклятый век России той.

Но скрытая была святыня
У чудом выживших людей,
Не погубила их гордыня
Языческих, кошмарных дней –
Горели свечи в их руках,
Хоть руки были в кандалах.

В войну служил в команде похоронной
И хоронил погибших в братские могилы,
Заупокойные читал молитвы
Не в храме, на природе вольной.

И отсидев лет десять ни за что,
Не напечатавший, увы, ни строчки,
Покинул грешный мир инкогнито,
Покинул, как и жил, чернорабочим.

И лишь в посмертьи  «Роза мира» расцвела,
И Боги русские сказали слово
Про ангела сегодняшнего дня
И вестника дня лучшего, другого.

В войну служил в команде похоронной
И хоронил погибших в братские могилы,
Заупокойные читал молитвы
Не в храме, на природе вольной.

И отсидев лет десять ни за что,
Не напечатавший, увы, ни строчки,
Покинул грешный мир инкогнито,
Покинул, как и жил, чернорабочим.

И лишь в посмертьи  «Роза мира» расцвела,
И Боги русские сказали слово
Про ангела сегодняшнего дня
И вестника дня лучшего, другого.

И протянулась солнечная нить
На Север, в Вологду, в Тотьму,
Где поселиться бы и жить,
И по дорожке той ходить,
И сладко было б – Бог весть почему.

Мы часто говорим – мол, Божьей милостью,
Но по большому счету, только он –
Поэт от Бога. И совестью
Сполна он с детства наделен.

                2.
Такой судьбы на многих бы хватило,
А он один в себя вобрал,
«Помилуй Бог – такая сила!» –
Суворов сам бы тут сказал.

Судьбу такую не придумать,
Такой не может просто быть,
Спасибо, милый мой, спасибо,
Что ты сумел ее прожить.

Вот говорят: «Что есть Россия,
Чем отличается она?»
А вы стихи его прочтите,
Тогда поймете, в чем она.

И чтобы  там не говорили,
Мне все равно – кто прав, кто нет,
О чем шумят избранники лихие,
На все в стихах его  ответ.

Был ли Христос под  нашим небом,
Любил ли эту Он страну,
Кормил ли птиц своим Он хлебом?
Да вот Он, вот Он наяву!

                3.
Живет вокруг животной жизнью
Такое множество людей,
Без совести и укоризны,
Вот в чем проклятье наших дней.

И здесь же, рядом, в том же доме,
В подъезде даже, может, том
Судьбой почти всего лишенный,
Поэт жил с Музою вдвоем.

Он умирал, но труд огромный
Успел он все же завершить.
Он был настолько в жизни скромный,
Стеснялся даже говорить.

Он, воплощение святого,
Едва записывал порой
Происхожденья не земного
Слова, идущие волной –

Про камни древние, святые,
Про Пресвятую Богородицу,
Про необъятную Россию,
Грешит которая и молится.

Он возвращал в литературу
Ее духовную основу –
Религиозную культуру,
Одушевляя этим слово.

Единственный, неповторимый
Его Божественный Ансамбль
Власть предержащие судили,
Но Бог сказал: «Я сам воздам!»

               4.
Читаю прохладные строки,
Читаю и сам не пойму –
Ведь это поэзия воочью
Бог весть, отчего, почему.

Читаю прохладные строки,
Их можно потрогать рукой,
Я тоже поэт, он – великий.
Но зависти нет никакой.

Читаю прохладные строки –
Спасибо родной мой язык,
Природе спасибо и Богу,
Что бьет на странице родник!

***
Бог является во время сновидений,
Ближе к утру, сквозь ночной туман,
И цепочкой странных озарений
Освещает будущее нам.

И слышны чарующие  звуки,
Видны тени умерших людей,
Кто-то хочет нас спасти от муки,
Кто- то простирает даже руки,
Но туман становится плотней.

Бог является во время сновидений,
Ближе к утру, сквозь ночной туман,
Явь и сон, и каждое мгновенье,
Все сливается в таинственный обман.

"По излучинам зла и добра…"
Д. Андреев

По излучинам зла и добра
Наши души извечно блуждают,
Бесконечная это река
И нигде никуда не впадает.

Зло таится в кустах, за осокой
Или в омутах бурных стремнин,
А добро разлилося широко
По приволью беспечных равнин.

По излучинам зла и добра
Наши души извечно блуждают,
И им жизни порой  не хватает,
Столь огромная   эта река. 

***
Бирюзовые облака,
Солнце между ними плывет,
Где-то там впереди река
В берегах невысоких течет.

Еще час или два пути,
Вся в пробоинах колея,
И малинник встает на пути,
Яркой ягодою  маня.

А кругом нас сосновый лес,
А навстречу, ну ни души,
Лишь горит синева небес,
До чего ж здесь места хороши!

Вот и поле в конце пути,
Деревушка на взгорье лежит,
Храм заброшенный душу щемит,
И река под горою бежит.

Мой, не броский, родной приют,
До чего ж я люблю его,
Люди за морем ищут уют,
Мне ж не надобно там ничего.

"…на таких, как я, презренье Иоанна –
Не холоден и не горяч!"
Д. Андреев

Ни Богу свечка,
Ни черту кочерга,
Изба да печка –
Два сапога.

Живу, гуляю,
Да ем, да сплю,
Тетрадь мараю,
Благо, свою.

Господь поставил,
Ему и знать.
Не зная правил,
Начал писать.

Пишу я много,
Начав свой путь.
Придет дорога
Куда-нибудь.

"Семен  Исаакович Кирсанов", 1906-1972
Русский советский поэт, прозаик и журналист, военный корреспондент. По мнению академика Михаила Гаспарова, Кирсанов — создатель рифмованной прозы в русской литературе

«Про Кирсанова была такая эпиграмма:
у  Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество.. »
Е. Евтушенко. «Строфы века», М., 1995

Мне не нравятся эти качества,
Не приемлю я выпендреж,
Отвергаю в стихах трюкачество;
Будь фигляром, коль невтерпеж.

"Хоть бы эту зиму выжить…"
С. Кирсанов

"Хоть бы эту зиму выжить",
Холода бы пережить.
Не хожу уже на лыжах,
До весны бы мне дожить.

Не люблю, когда за двадцать,
Не люблю большой мороз,
Я стараюсь не сдаваться,
Но прихватывает нос.

Нос приплюснут  у народов,
Где большие холода.
Позаботилась Природа,.
Мне ж с моим одна беда.

И глаза им Бог заузил,
Чтобы меньше промерзали.
Я ж надвину шапку глубже,
Чтобы уши не торчали.

Руки глубоко в карманах,
Ноги в валенках. Иду,
Голову нагнув упрямо,
Чтобы не было, дойду!

"Сергей  Николаевич Марков", 1906-1979
 Русский советский поэт, прозаик и историк, географ, путешественник, архивист, этнограф, журналист, собственный корреспондент. Действительный член Географического общества СССР. Член Союза писателей СССР.

"Алою рябиной на сугробе
Пламенеет русская душа…"
С. Марков

Жил в  самой  глубине народа,
Неторопливо, не спеша,
Жил, где зимою на морозе
Алеет  русская душа.

И зная русскую историю,
Народ российский близко зная,
Он большевистскую утопию
Высмеивал, не принимая.

Не побоявшись ВЧК,
Воздав заслуженное адмиралу,
Он  написал про Колчака,
За что  и сам попал  в опалу.

Он много в жизни повидал –
Был в ссылке и на поселенье,
В краях суровых побывал,
Все перелив в стихотворенья.

Достойно жизнь свою прожил,
Служа воистину  России,
Поэта званием  дорожил…
Встречались в тот век и такие!

---
Он был похож на Александра Грина,
Такой же был романтик и бродяга,
Оставил не одну он книгу,
Но получил и улицу в награду.

Жил беспокойно, не сыто,
Много скитался, писал,
К старости стал знаменитым,
Но «генералом» не стал.

Не занимал должностей,
Хоть ордена получал,
Был он, однако, ничей,
Зад никому не лизал.

Жизнь свою прожил достойно,
Хоть как поэт, не велик,
Я за него все ж спокоен –
Временем не позабыт!

"Борис Анатольевич Нарцисов", 1906-1982
Русский поэт и переводчик.

Небольшой, но не  банальный
Будто бы поэт,
Пишут вот: «Оригинальный…»
Подтверждений нет.

Те стихи, что я нашел
В паре антологий,
Я внимательно прочел.
Суд мой будет строгий:

Лишь один из трех стихов –
Стих как стих, без дураков.
Два других? Сказать боюсь.
Не читайте – просто чушь.

Что ж, пропорцией такой
Я бы был доволен.
Суд у времени крутой.
Я пока спокоен…

"Мария Кузьминична  Терентьева - Катаева", 1906-1996
 Русская поэтесса, прозаик.
Была репрессирована по статье  «член семьи изменника Родины». Испытала ужасы Бутырской тюрьмы и  лагерей в Мордовии (1938—1946). Супруга репрессированного  писателя Ивана Катаева, 1902-1937

"За решеткой, за замками
Дни словно года.
Плачут дети. Даже мамы
Плачут иногда…"
М. Терентьева


Грудные дети, как враги народа,
Томятся в подневольных лагерях –
Вот обернулась чем свобода
В дремучих муромских лесах.

Вот обернулась чем свобода,
Когда нет Бога  у  народа.

Ведь все позволено теперь,
Коли закрыта к Богу дверь,
Церкви разрушены и скот
В домах Господних сено жрет.

Все от Безбожья. Корень там.
Живым поверили богам.
Воздвигли глиняных кумиров,
Обожествили командиров.

На тонких ножках вера та –
Все оказалося тщета…

"Зинаида Алексеевна  Шаховская", 1906-2001

  Княжна Зинаида Алексеевна Шаховская — русская и французская писательница, мемуаристка, редактор из княжеского рода Шаховских. Печаталась также под псевдонимами Жак Круазе и Зинаида Сарана. Сестра архиепископа Иоанна.


Как легок ласточек полет *
Над зеркалом пруда.
Они летают взад-вперед
И отражает их полет
Прозрачная вода.

Стремительно летают птицы,
А память лентою крутится –
Я наблюдаю их полет
И вспоминаю эпизод:

Я болен. Я лежу в кровати
И целый день смотрю в окно,
Оно открыто и в палате
Я обустроился давно.

А за окном, под самой крышей
Лепили ласточки свой дом,
Я писк их постоянно слышал,
Кровать стояла под окном.

Я им завидовал тогда –
Они летали, где хотели,
А я весь день лежал в постели,
Такая вот была беда…

С тех пор прошло немало лет,
От той болезни шрам, как след,
На мне остался навсегда,
Да ноют кости иногда.

Стремительно летают птицы,
Темнеет зеркало пруда,
И солнце вдалеке садится,
И первая взошла звезда…
*) З. Шаховская

"Борис Петрович Корнилов", 1907-1938

  Советский поэт и общественный деятель-комсомолец, поэт-песенник, автор стихов знаменитой «Песни о встречном». Расстрелян 20 февраля 1938 года как участник антисоветской троцкистской организации. Посмертно реабилитирован 5 января 1957 года «за отсутствием состава преступления».

Нас не так на земле качало,
Нас мотало кругом во мгле –
Качка в море берет начало,
а бесчинствует на земле…
"Б. Корнилов"

Взбудоражена страна,
Как седое море,
Ходит по морю волна
Счастия и горя.

Он орет своим друзьям:
«Да здравствует планета!…»
И не знает еще сам,
Что такое это.

Взбудоражена страна,
Всех и вся качает,
Революции волна
Долго затихает.

Как корова языком,
Смыло всех волною,
И на месте том пустом
Снова что-то строят.

Ах, не надо бы, не надо
В игры буйные играть.
И тюрьма стала наградой,
Там и смерть пришлось принять.

---
Письмо он маме написал,
В письме он маму утешал,
А через год его казнили…
Вот так в то время люди жили.
И за жену потом взялись,
И сапогами растоптали
В ней только начатую жизнь.

Она его не позабыла,
И свято память берегла,
Ей сил на все, на все хватило,
Она двужильная была.

---
Его Бухарин выделял.
Бухарина арестовали,
Потом поэта тоже взяли,
Чтоб меньше о романтике писал.

Романтики, романтики – социализма бантики.
Романтизм хорош  в любви,
Там уместна возвышенность слов,
Но политика – грязь земли,
Сапоги ее не для стихов.

***
Я  в детстве был романтиком,
Все книжечки читал,
С годами стал прагматиком,
Что значит – возмужал.

Я в детстве был романтиком
И в юности им был,
Потом лишь стал прагматиком,
Но что-то сохранил.

"Джек Алтаузен"  (псевд. наст. имя – Яков Моисеевич), 1907-1942
Советский писатель, поэт и журналист, военный корреспондент.

Какая звонкая фамилия!
Он был романтик по крови
И ради вымысла красивого
Мог до Бразилии дойти.

Другой мечтал дойти до Индии,
А тот – Гренаду воспевал,
Носили разные фамилии,
Но одинаков был запал.

Погиб в бою, как подобает
Таким поэтам погибать.
Жизнь смерти жатву собирает
С тех, кто стремится в ней летать…

"Анатолий Сергеевич Штейгер", 1907-1944
Барон - русский поэт, один из наиболее значительных поэтов «первой волны» эмиграции. Стихи, сохраняя авторскую индивидуальность, в большой степени выражают эстетику «парижской ноты». Происходил из старинного швейцарского рода.

Узнал из антологии – барон.
Поэтов мало было  из баронов,
А он в поэзию влюблен,
В простую, ясную
                поэзию миллионов.

«Парижской ноте» верен был, *
Где абы как писать было нельзя,
С Мариною Цветаевой дружил,
Стихи писал  о смысле бытия.

Стихи писал  о смысле жизни,
А смерть стояла за спиной;
Теперь он признан и в Отчизне,
В стихах вернулся он домой.
*) «Пари;жская но;та» — литературное течение в поэзии русского зарубежья, возникшее в Париже в конце 1920-х гг. и просуществовавшее до конца 1950-х гг. Наиболее интенсивно развивалось в 1930-е годы. Основателем и поэтическим лидером направления является Георгий Адамович.

"Как ни странно, но все же земля
С каждым годом  нам будто все ближе…"
А. Штейгер

С каждым годом нам ближе земля,
Меньше тянет нас ввысь, в облака,
Все роднее леса и поля,
Все спокойнее жизни река.

Больше ценим мы то, что имеем,
Не стремимся азартно играть,
Это значит – с годами мудреем,
Понимая, что есть, что терять.

Даже ростом становимся ниже,
Чаще хочется нам полежать,
Это значит – все ближе и ближе
Край, которого не миновать…

"Обещанья? Сколько обещаний
Мне давалось… Сколько я давал…"
А. Штейгер

«Обещанья? Сколько обещаний
Мне давалось… Сколько я давал,"
Сколько было встреч и расставаний,
Скольким в своей жизни изменял
Так, случайно. Просто увлекался,
Просто жизнь бездумно прожигал,
Часто, очень часто  обольщался
Я и теми, кого мало знал.

Жадными на все смотрел очами,
Волновали девы  мою кровь,
Не однажды бурными ночами,
Страстную дарили мне любовь.

«Обещанья? Сколько обещаний
Мне давалось… Сколько я давал,
Сколько неоправданных страданий
Сам себе всем этим причинял…."


"У нас не спросят:  вы грешили?
Нас спросят лишь: любили ль вы?…"
А. Штейгер

Знаю я таких, что не грешили,
Избранной одной всегда верны,
Лишь ее одну всю жизнь любили,
С юности до поздней седины.

Мне такого счастья не досталось,
Жизнь меня носила по волнам,
Сам к себе испытывал я жалость,
Прожигая жизнь по пустякам.

Лишь под вечер вдруг меня прибило
К берегу, которого не ждал,
Боже мой! Как крепко полюбила
Та, которую всю жизнь свою  искал!


"Дмитрий  Борисович  Кедрин", 1907-1945

  Русский советский поэт, переводчик. По основной профессии — журналист. Художественное мастерство поэзии Кедрина, писавшего в широком диапазоне от острых эпиграмм до масштабных исторических поэм, характеризуют соединение лиризма, эпичности, самобытного использования...


"Ах, медлительные люди!
Вы немного опоздали…"
Д. Кедрин


Как рано он трагически ушел,
Оставив нам свой задушевный голос,
Какие  замыслы  унес,
Какой  бы мощный вырос колос!

Но и того, что  смог он написать,
Хватило бы на дюжину поэтов,
Он прошлое умел так показать,
Как будто сам присутствовал при этом.
Алена-Старица и Зодчие его,
И Федор Конь, и Рембрандт, и Фердуси,
"К потомкам отдаленнейшим  дойдут",
Потребны будут им, как хлеб насущный.


Он, много видевший и много знавший, *
Так многое помог и нам узнать,
Как будто сам  блистательный Саади
Ему  талант сумел свой передать.

Он многое сумел прозреть –
Искусство побеждает смерть,
Она зубами лязгает бессильно,
Но образ, созданный поэтом,
Победно шествует по свету,
Что создано талантом, то всесильно!

И еще раз своей судьбой
Он подтвердил закон простой:
 Звук самый горестный есть самый золотой!

Но  медлительные люди
Поздно дань ему воздали,
Он при жизни был не нужен,
Лишь потом его признали.

*) Много видевший, много знавший,
Знавший ненависть и любовь,
Всё имевший, всё потерявший
И опять всё нашедший вновь.

Вкус узнавший всего земного
И до жизни жадный опять,
Обладающий всем и снова
Всё  боящийся потерять.

***
"У поэтов есть такой обычай –
В круг сойдясь, оплевывать друг друга…"
Д. Кедрин


У  поэтов есть такой обычай…
Не люблю я мнение поэтов,
И язык у них какой-то птичий,
Да и мнят они больших эстетов.

Каждый слышит только лишь себя,
Упоен своими лишь стихами,
Что ему, положим, до меня,
До моих стихов? Мы сами, мол, с усами.

Дорожу я мнением людей,
Не эстетствующих, а обычных,
Среди них ищу своих друзей,
Преданных поэзии, не личных.

Высшею наградой для себя
Я считаю мнение народа,
Все же остальное для меня,
Как для летчика, нелетная погода.

***
Истоков два литературы –
Из бытия и из культуры.
Поэтом надо быть от Бога,
Ну, а культура лишь подмога.

Поэзия есть хрупкое созданье,
Она чарует музыкой стиха,
Но форма в ней без содержанья,
Как та любовь, что без греха.

Поэзия коварна, как кокотка,
Не всякий сразу и поймет,
Не в лоб, а косвенно  и тонко
Сердца и души заберет.

---
Поэзия – дело опасное,
В ней все отражается, все,
И будут потуги напрасными
Упрятать здесь что-то на дно.

"Когда я уйду,
Я оставлю мой голос"
Д. Кедрин

"Когда я уйду, я оставлю свой голос",
Я книги оставлю, оставлю стихи,
И вот седина уже тронула волос,
Немного осталось по жизни идти.

И прожита жизнь, пролетела, промчалась,
Как  длинный состав, что пронесся вблизи,
И яркими окнами  лишь вспоминались
Отдельные в жизни той светлые дни.

И прожита жизнь, я стою на платформе,
Состав прошумел и исчез в темноте,
Когда я писал, я не думал о форме,
Я к сути стремился, к ее наготе.

"Когда я уйду, я оставлю свой голос",
Он будет негромок, как шелест берез,
Но все же, надеюсь, он будет услышан,
Как звук отдаленный, что ветер принес…


"Илья Корнильевич Авраменко", 1907-1973

Советский ленинградский поэт и писатель, журналист, военный корреспондент. Майор.

"Осанка его и горда, и строга,
как ветви деревьев, недвижны рога…"
И. Авраменко

Поэты пишут про любовь,
Что ж, про нее всегда писали,
Теперь смелей, однако, стали
И только секс волнует кровь!.

Так олень, рога  откинув,
Стоит пред самкою своей,
Стоит над каменной лавиной,
И верен, гордый, только ей!

"Варлам Тихонович Шаламов", 1907-1982

Русский советский прозаик и поэт, наиболее известный как автор цикла рассказов и очерков «Колымские рассказы», повествующего о жизни заключённых советских исправительно-трудовых лагерей.

"Я не искал людские тайны,
 Как следопыт.
 Но мир изменчивый, случайный
Мной не забыт…"
 В. Шаламов

Он был на самом, самом дне,
Где и всесильный Бог
"Различья меж добром и злом
Определить б  не смог."

Где человек растоптан был,
Почти забыт язык,
Где обходился без книг,
Осталась только пыль.

Лишь пыль одна от человека,
Лишь тени от людей,
И зло исчезнувшего века
Там было всех сильней.

Он был на самом, самом дне,
Как червь, там жизнь влачил,
Примерзло небо там к луне
И Бог бессилен был.

И он об этом написал,
Но не простым пером,
Кайлом слова он высекал,
Как древние скрижали,
Чтоб не забыли мы о том,
Чтоб правду мы узнали.

Он был великий человек,
В котором отразился век.
Но слишком поздно признан был
И жизнь свою он завершил
В том инвалидном доме,
Куда и черт не заходил,
Где он и дня бы не прожил,
А оказался б в коме,
Где обитатели его
         спят чуть не на соломе…

"Я жив не единым хлебом,
А утром, на холодке,
Кусочек сухого неба
Размачиваю в реке…"
В. Шаламов

Он жил не единым хлебом,
Он духом свободы жил,
Под низким колымским небом
Писал, как шаман, ворожил.

Прекрасного не знал мгновенья,
Ему не даровал то Бог,
Писал свои стихотворенья,
Поскольку не писать не мог.

Писал на нарах, по ночам,
Когда вокруг все  спит,
И невдомек то палачам,
Что время суд творит.

И будто кровью стих сочится,
Болотною водой,
И пролегла на тех страницах
Граница совести людской.


Он вынес все, что только может
Там вынести поэт.
И совесть миллионов гложет
Оставленный им в жизни след.

***
Страданья душу облегчают,
Ее  они обогащают,
Но только в меру. Есть предел.
Чтоб человек в них не сгорел,
Не превратился  в  пепел он,
Страданьями испепелен.

И он нам это показал,
Он заглянул в суть человека,
Он знал все то, о чем писал,
Изнанку  знал он  зверя-века.

В борьбе глухой за выживанье
Переступали люди все,
Не помогали им  страданья –
Не улучшали бытие…

"Лидия Давыдовна Червинская," 1907-1988
  Русская поэтесса «первой волны» эмиграции.. Печатала стихи с 1930 года. В послевоенные годы некоторое время жила в Мюнхене, работала на радиостанции «Свобода».. В поэзии — в основном, камерная лирика; критики относили Червинскую к числу наиболее последовательных приверженцев поэтики «парижской ноты».


"И, сохраняя в сердце слезы,
Их никогда не проливать…"
Л. Червинская

Пусть  жизнь развеет твои грезы,
Пусть не увидишь в звездах рай,
Но, если даже в сердце слезы,
Их никогда не проливай.

И  сквозь невидимые слезы
На мир с веселостью взирай.

И дальше к Гоголю завет
Восходит мудрый этот;
Лишь тот, по-моему, поэт,
Кто слышит предков шепот…

"Арсений Александрович Тарковский", 1907-1989

 Русский поэт и переводчик с восточных языков. Сторонник классического стиля в русской поэзии. Отец кинорежиссёра Андрея Тарковского. Посмертно награждён Государственной премией СССР.

"Я – свеча, я сгорел на пиру…"
А. Тарковский

                1.
Еще одно звено в цепочке поколений,
И  в будущее тянется строфа
Событий разных и явлений,
Судьба его обычна и проста.

Его я видел только раз
На сцене в годы перестройки,
Но память оказалась стойкой,
И что-то сочленило нас.

Не знаю, что – стило поэта,
Настрой души, иль что еще,
Но будто где-то было это,
И чем-то в сердце проросло.

И я наследую строфу,
Я вдохновляюсь рифмой, словом,
Конечно, я свое скажу,
Живу я в веке все же новом.

Вот так и тянется та нить,
Как плющ, что вьется по стене,
Без тех предтеч и мне не быть,
Их достижения – во мне.

             2.
Культуру принял от отца,
Наследственную нить,
Но путь извилист, жизнь трудна,
Пришлось и сына схоронить.

Вкусил триумф в конце концов,
Посмертное пришло признанье…
Он отличался от дельцов
Своим высоким дарованьем.

 
              3.
Он много в жизни испытал,
Он от поденщины страдал,
От переводов,
Хотя он многое узнал
У тех народов,
Чьи он стихи переводил,
Кому он в мир пути открыл.

"Ах, восточные переводы",
Как в пустыне песок, те народы;
Непонятны чужие слова
"И болит от них голова."

"Я ветвь меньшая от ствола России…"
А. Тарковский

Всего лишь ветка от ствола России,
Из тех, кто выжил, уцелел,
Не растерять талант сумел,
Кого потомки не забыли.

А сколько тех, что не дожили,
Едва успев хоть что-то написать,
Кого косой кровавою скосили,
А были, думаю, ему подстать.

Не дерево, а роща золотая
Могла шуметь  стозвоном  голосов,
И я склоняю голову, листая
Тома неизданных, но жгучих слов.

"Я человек, я посредине мира…"
А.. Тарковский

Я звено посредине цепи,
Или камешек я при дороге,
Или только ячейка в сети,
Или только травинка я в стоге,
Или капля я в струйке дождя,
Что дробится о крышу, звеня?

Или я мотылек-однодневка,
Что живет от зари до зари,
Иль всего лишь я малая щепка
На просторах  весенней воды?

Я пришел посредине сеанса,
Я не знаю, чем кончится он;
Свою жизнь получил я авансом,
А расплата наступит потом.

"Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
 Мы все уже на берегу морском,
 И я из тех, кто выбирает сети.
 Когда идет бессмертье косяком…"
 А. Тарковский


Всю жизнь мы тащим свои сети,
Надеясь что-нибудь поймать,
И любопытны мы, как дети,
Нельзя за то нас упрекать.

Мы смерти сызмальства боимся,
Надеемся на жизнь иную,
Исчезнуть навсегда страшимся,
Жизнь бережем свою земную.

И все мечтаем о бессмертьи,
О жизни вечной, неземной…
"Не то ужасно, что Там встретим,
А то, что принесем с собой" *.
*) К. Померанцев


***
"  …К столу присядет – и скрипит пером,
 Творя свою нехитрую работу…"
А Тарковский

Вроде нехитрая работа –
Писать стихи, скрипеть пером,
Не то, что пахаря заботы,
Или другого, чей хлеб с по;том,
Тяжелым занят кто трудом.

Все это так, вполне согласен,
Мой труд, конечно, не тяжел,
Мой труд, конечно, не опасен,
Передо мною только стол
Или компьютера дисплей,

Но слово есть одно – сумей
Так написать, чтоб за живое
Задело  множество  людей,
Чтоб слово, вроде бы, простое,
Как колбаса в годы застоя,
Ценилось выше всех идей.

Тогда оценишь, как не просто
Стихи обычные писать,
Как много в жизни нужно знать,
Чтоб было, что тебе сказать.

***
"Я сам без роду и без племени
И чудом вырос из-под рук,
Едва меня лопата времени
Швырнула на гончарный круг… "
А. Тарковский

Скорей уж я без роду-племени,
Поэзии внебрачный сын,
Ее, однако ж, семени,
Доживший, к счастью, до седин.

Я курсов не кончал литературных,
В редакциях газетных не служил,
И не писал я переводов длинных,
Я через черный ход в поэзию входил.

Я издавал стихи на собственные деньги,
Я их писал по вечерам,
И до утра тянулись мои бденья,
И мой талант час от часу крепчал.

Без роду и без племени,
Известности, внимания,
Живу в плену у времени.
Надеясь на признание…

***
 "Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь желтой листвы за окном…"
А. Тарковский

Вот и ушла. На прощанье осталась
Память о днях, проведенных вдвоем,
Будто за полем, вдали затерялось
Чье-то окно, что-то светится в нем.

Вот и ушла. Разошлись вдруг  дороги,
Горький осадок остался на дне,
Счастье и горе, заботы, тревоги –
Все понесу теперь только в себе.

Вот и ушла. Недописана повесть,
Повесть сомнений, страстей и любви,
Грустно. Тоскливо. Банальная новость,
Новость о том, как вдвоем не смогли…
 
"И рассыпался неловкий, бестолковый разговор,
Легче пуха, мельче дроби…Десять лет прошло
                с тех пор…"
А. Тарковский

Был разговор какой-то путанный,
Пустой, неумный разговор,
Я увлекался и минутами
Нес околесицу и вздор.

Но был подтекст у этой речи,
То, что в словах не передать…
И эти руки, эти плечи,
Мне так хотелось их обнять,
Обнявши, всю  расцеловать –
От губ открытых и прекрасных
До затаенных, сладострастных...

Я размечтался, но напрасно.
Я думал: чувственная женщина,
Она должна меня понять,
Но я ошибся. Делать нечего,
Давно пора умнее стать…

"Всему свой срок и свой конец,
А все-таки меня любили..."
А.. Тарковский

"Всему свой срок и свой конец,
А все-таки меня любили,"
И тьму достоинств находили,
И шли со мною под венец.
Потом, наверное, жалели,
Но это было все потом,
А поначалу в колыбели
Мои младенцы песни пели,
И я был  любящим отцом.

Что ж, дети выросли, я тоже,
И  в третий раз женился я!
Моя жена меня  моложе,
Но любит, кажется, меня.

Всему свой срок, свое начало,
И от начала до конца
Идем по жизни мы устало,
Была бы совесть лишь чиста.

"Когда настала ночь, была мне милость…
И – боже правый! – ты была моя..."
А. Тарковский

Моя, моя, вот все передо мною,
Душа уже в плену, осталась только плоть…
Осталось мне насытиться тобою,
И я стою над чистою водою,
И замутить ее дано мне в эту ночь.

Стою, как туча над землей,
Ее лесами и полями…
И вот горячими руками
Я раскрываю полог твой…

"Куда меня ведет подруга –
Моя судьба, моя судьба!"
А. Тарковский

1.
Я шел, пути не выбирая,
Куда вела меня судьба,
Я шел, о будущем мечтая,
И незаметно жизнь прошла.

Я шел, менялись представленья,
Я ошибался и плутал,
Из-за безумных увлечений
Я много в жизни потерял.

С годами я скромнее стал,
Я стал довольствоваться малым,
И постепенно перестал
Наивным верить идеалам.

И вот я подвожу итоги,
Увы, не много я сумел,
Поставили, наверно, Боги
Моим претензиям предел.

Ну что ж, спасибо и за это,
Спасибо, что хоть уцелел,
Спасибо, что я стал поэтом,
О большем, и мечтать не смел!

2.
Что прочит мне моя судьба,
Куда ведет, что обещает?
А год за годом пролетает,
И жизнь, как свечка, тает, тает...

Что прочит мне моя судьба,
Какое счастье ожидает
Меня хотя бы год спустя,
Какое горе, она знает?

Что прочит мне моя судьба,
Куда ведет? Наверно, знает,
Наверно, все мои дела
На встречах с Богом обсуждает,
Богоугодные хвалит,
                а за грехи ругает.
Наверно, мама там моя
Меня давно   уж ожидает.
               
               3.
Судьба, как женщина, лукава,
Улыбкою лаская глаз,
Она любовною отравой
Когда-нибудь напоит вас,
И не сегодня, значит завтра,
Когда-нибудь, но вас предаст.

Не доверяйся слепо ей,
Перехитрить  ее сумей!

             4.
Не просчитаешь все и вся,
Судьба лукавая обманет,
Она у каждого своя.
Увы, случайность  нами правит.

"Стань самим собой…"
А. Тарковский

Не просто стать самим собой,
В себе то главное сыскать,
Что предначертано судьбой
И без чего не избежать
Напрасных в жизни сей блужданий,
Пустых хлопот и упований.

Не просто стать самим собой,
Не просто собственной стопой
Торить по жизни новый след,
Чужих влияний избегать,
Лишь духу имманентным стать!

Старайся верным быть себе,
С чужого голоса не пой,
Будь независимым везде,
В согласье будь с самим собой!

"Жизнь, должно быть, наболтала.
Наплела судьба сама."
А. Тарковский

И была привычка
Говорить с собою,
Он стихи напичкал
Собственной судьбою,
Той, что спела, наплела,
Наболтала все сама,
Той, которую прожил,
Память в сердце сохранил.

"Как раковину мир переполняя,
Шумит по-олимпийски пустота…"
А. Тарковский

Как много в жизни пустоты –
Пустых людей, пустых забот,
И слов пустых, созвучий нот,
И кто их к черту разберет,
Такое множество пустот.

"Как раковину мир переполняя,"
Шумит в нем пустота земная…

"На каждый звук есть эхо на земле…"
А. Тарковский

"На каждый звук есть эхо на земле,"
Земное все на небе отразится,
А если вдруг утонет, что в воде,
То память и о нем  на небе сохранится.

Ни что не пропадает без следа,
Когда-нибудь все тайное найдется,
И пред очами Божьего суда
Виновнику раскается придется.

"Дай мне еще наклониться с вершины,
Дай удержаться до первого снега."
А. Тарковский

Ну, а мои снега пришли,
Пришли, легли уже давно,
Уже на  метр замели,
Что было в жизни до того.

Но все же я еще пишу,
Перебираю жизни опыт,
Не знаю, что еще скажу,
И хватит ль сил…Иль только шепот
Уста мои произнесут
И навсегда затем замрут… 

"Когда, еще спросонок, тело
Мне душу жгло и предо мной
Огнем вперед судьба летела
Неопалимой купи;ной…"
А. Тарковский


Теперь, увы, все позади,
Судьба усталая тащится
Вослед за мной, а впереди
Уже густой туман клубится,
Не видно далее ни зги.

Иду на ощупь, шаг за шагом
Свой продолжая путь земной,
Но все под тем же гордым флагом,
С которым вышел я впервой.

Мечте своей не изменяя.
Я шел упрямо напрямик,
Хоть не достиг, конечно, рая,
Но в душу творчества проник.
Я след оставил в жизни свой
И мне не стыдно пред судьбой.

"Иван Константинович Акимов", 1907-1999

"Душе моя, душе моя возстани
И век твой отходящий помяни."
И. Акимов

Он прожил чуть не целый век,
Но очень мало написал,
Жил незаметно человек
И живопись преподавал.

Но все же кое-что осталось,
Стихи остались для души.
"Душе моя, душе моя возстани
И век твой отходящий помяни."

***
"Что слово мое?…"
И. Акимов

Что нам поэт? Зачем он пишет
И в муках творчества томится?
Навряд ли кто его услышит,
Его прочтет и прослезиться.

Предпочитают люди прозу,
Хотя она подчас дороже.

Вот если музыка коснется
Своим крылом стихов поэта,
Тогда надежда встрепенется,
Тогда он нужен станет свету.

А так, без музыки, «в сухую»…
Но я надеюсь и колдую,
Пишу, надежду не теряя,
Что есть и те, кто стих читает.

"Елена Михайловна Ширман", 1908-1942
Русская советская поэтесса, журналистка.

"Одинокой, усталой женщине тридцати лет,
С косматыми волосами, тронутыми сединой,
С тяжелым взглядом и тяжелой походкой…
Не умеющей гримироваться и нравиться,
Но с нежным сердцем и мужественной душой."
Е. Ширман

Одинокая, скромная женщина,
Далеко, далеко не красавица,
Пусть душа ее Богом отмечена,
Тем не мене, не всем она нравится.

Не богатство, увы, содержания,
Нас  в полон берут нежные формы,
Им даруем мы наше внимание,
К ним стремимся, желанием полны.

Нас в полон берут нежные, гибкие,
С ними строим семейный свой дом,
Ну, а если случится ошибка,
Может быть, пожалеем о том.

Может быть, вспомним ту, некрасивую,
Что дарила нам сердце свое,
Что и честной  была, и стыдливою,
Но прошли мы все ж мимо нее.

Мне обидно за тех, кто не гнется,
Чей удел одинокими быть,
И одно лишь у них остается –
Безответно другого любить.

"Евгений Николаевич Забелин" (псевд. наст. фам. – Савкин Леонид Николаевич), 1905-1943

Евгений Николаевич Забелин — русский поэт, прозаик, фельетонист.

"Последний раз своих волчат
Вчера баюкала волчица…"
Е. Забелин

Так может написать лишь тот,
Кто не однажды был в тайге
И чей крутой, соленый пот
Прожег рубашку на спине.

Тот, кто не нежился в столице,
Кто тяготы пути познал,
Кто кровь чужую, как водицу,
По пустякам не проливал.

Кто знает, как звенят осины
В лесу вечернею порой,
Кто на зверье ходил  с дубиной,
Кому такое не впервой.

Кто по наитью стал поэтом,
Кто не вымучивал стихи,
Кого мотала жизнь по свету,
Кто за чужие пал грехи…

"Федор  Петрович Фоломин", 1908-1979

  Первые стихи начинающего поэта Федора Фоломина были опубликованы в нижегородской газете «Молодая рать» в 1926 году. С 1927 года его стихи начали печататься в областных изданиях и в «Комсомольской правде». После Великой Отечественной войны жил в Москве, не теряя постоянной связи с горьковчанами. Печатался в журнале «Звезда». Член Союза писателей СССР.
За свою жизнь Ф. П. Фоломин выпустил несколько сборников стихотворений

Был неухожен, бесприютен,
Предметом шуток вечно был,
Но честен был по самой сути,
Одной поэзией лишь жил.

Поэт, на нищего похожий,
Такой мне сытого дороже,
Такому я душевно рад,
Поскольку сам я не богат.

"Не прячу камень под полою,
В душе осколков мелких нет…"
П. Фоломин

Не прячу камень под полою,
Живу, открытый всем страстям,
Живу я с чистою душою,
Троплю свою дорогу в храм.
Не прячу камень под полою,
Живу открыто. Пусть горяч,
Пусть грешен, но чужой судьбою
Я не играю, словно в мяч.

Не прячу камень под полою,
Коварным замыслам я чужд,
И хоть не ангел я порою,
Но все же сносный в общем муж.

"Константин Федорович Седых", 1908-1979

 Русский советский писатель и поэт. Лауреат Сталинской премии второй степени.
Почётный гражданин города Иркутска.

Добротна проза казака,
Стихи его слабей,
Хотя и тяжела рука,
Могуч хоть Енисей.

Березы белое перо
В шеломе старого кургана – *
Вот это образ, повезло,
Рисуй с него картину прямо.

Вспомянет ли меня мой внук,
Как вспоминал он прадеда?
Как на дубу столетнем сук,
Побег как того древа.

Хочу  я также под кустом
Лежать на кладбище простом,
И чтоб цвела рябина
Над скромною могилой.
*) К. Седых

"Андрей Игнатьевич Алдан-Семенов", 1908-1985

  Русский советский прозаик и поэт, журналист. Член Союза писателей СССР. Председатель Вятского отделения Союза советских писателей. Был репрессирован, проходил по делу «Литературной группы». Реабилитирован 14 сентября 1957 года. Автор романа «Красные и белые».

Кем только не был, как не бедовал,
Но выжил, уцелел и написал
Стихи прекрасные о жизни вдалеке,
О неприкаянной, «нехоженой» реке,
О том, как белая черемуха цветет,
О том, как женщина надеется и ждет.
 

"Видно, есть еще счастье на свете,
Настоящее счастье, не тень!…"
А. Алдан-Семенов


Видно, есть еще счастье на свете,
Видно, есть, почему же не быть?
Ведь, счастливы по-своему дети,
Хоть и разный им выпадет путь.

Видно, есть еще счастье на свете,
Настоящее счастье, не тень,
Что мы видим порой на портрете,
Отразившем исчезнувший день.

Видно, есть еще счастье на свете,
Видно, есть, почему же не быть?
Вот пишу я стихи на рассвете
И мечтаю всю жизнь так прожить.


"Владимир  Николаевич Орлов", 1908-1985

 Советский литературовед, редактор, журналист. Лауреат Сталинской премии третьей степени.

От бурь и бед его крылом
Приосенил орел родимый,
И сквозь репрессий бурелом
Свой путь прошел он невредимо.

Благополучно жизнь прожил,
О просветителях писал,
В местах хороших он служил
И, сверх того, стихи кропал.

Читал и я его статьи,
Хоть далеко до Айхенвальда, *
Но в наши серенькие дни
Мы и такому были рады.

Был он и критик, и поэт,
И свой оставил в жизни след…
*) Ю;лий Иса;евич Айхенва;льд — русский литературный критик, пользовавшийся большой популярностью и влиянием в период предреволюционного расцвета русского модернизма. Свои этюды посвятил не только современникам, но и русским писателям XIX—XX вв..

"Николай Павлович Гронский", 1909-1934

Русский поэт «первой волны» эмиграции.

"Один в снегах страны вечерней,
Овеян тайной тишины,
Я, – с каждым годом суеверней, –
Встречаю ласточку весны…"
Н. Гронский

Я с каждым годом  суевернее
И все смиреннее живу,
Смотрю на тихий свет вечерний
И думу думаю свою.

Во всем я вижу что-то тайное
И недоступное уму,
Бывает, что-нибудь случайное
Я долго в памяти храню.

Я верю предзнаменованиям,
Пытаюсь сны свои понять,
Я не потворствую желаниям,
Стремлюсь их как-то обуздать.

Я с каждым годом суевернее
И все смиреннее живу,
Смотрю на тихий свет вечерний,
Как на прощальную зарю.

"Виктор Михайлович Гусев", 1909-1944

  Русский советский поэт и переводчик, драматург, сценарист. Лауреат двух Сталинских премий второй степени.  Автор многих стихов, в частности, слов знаменитых в свое время песен «Полюшко-поле» и «Песня о Москве».

«Полюшко-поле» –
Тетушка родная пела,
Горюшко-горе,
Рано она, рано овдовела.

И в какой стороне я не буду, *
Эту песню мне век не забыть,
Все в ней просто, подобно чуду,
То, что в детстве пришлось пережить.

Песни детства нас сформировали,
Песни юности  в даль повели,
Они с нами по жизни шагали,
Они выжить нам всем помогли.
*) И в какой стороне я не буду, По какой ни пройду я траве, Друга я никогда не забуду, Если с ним подружился в Москве…
В. Гусев

"Николай Иванович Рыленков", 1909-1969

Русский советский поэт.  Всю жизнь прожил на родине –  в г. Смоленске и Смоленской области.

Провинциальные пииты,
Пусть вами полнится страна,
И вы не будите забыты,
Воздастся вам, Бог даст, сполна.

Воздастся вам по вашей вере,
Труду и дарованию,
По справедливости, по мере
Таланта вашего мужания.

***
Легко на сердце стих ложится,
Как тишина ночной порой,
Как лист, что в воздухе кружится,
Как тень берез в полдневный зной.

Как свежесть утренней реки,
Как вкус нагретой земляники,
Как ласка любящей руки,
Как придорожная ракита.

Легко на сердце стих ложится,
Когда иду я средь полей,
И пьешь, как воду из криницы,
Слова, которых нет родней!

"Воспоминаний юности не тронь,
Не отрекись от первых увлечений…"
Н. Рыленков

Все задается в юности,
Когда пылал огонь.
Воспоминаний юности
До старости не тронь.

И раньше, еще в детстве,
Когда лишь начал жить,
Заветное наследство
Не мог не получить.

Теперь ты знаешь меру
Событий и людей,
Родительскую веру
Храни в душе своей!.

"Иван Петрович Бауков", 1909-1977

 Поэт. Член Рязанского отделения Союза писателей СССР..

Две войны отвоевал –
«Малую», «Большую»,
Уцелел и описал
Жизнь свою земную.

Написал об этом честно.
Как, мол, вынести все смог?
Только Богу то известно,
Он, наверно, и помог.

"Тяжела туда верста.
Это каждый русский знает.
Чертов запад!
Неспроста
Ясный день там умирает."
И. Бауков

Тяжела туда верста,
Легче было отступать,
Легче было просто драпать.
Чем на запад наступать.

Шли, потери не считая,
Возвращая города,
Он там был, он меру знает
Пота, крови и труда.

От Москвы до Сталинграда,
И обратно – до Орла
Танков двигалась громада,
Как татарская Орда.

Воевал и под Варшавой,
Широка Висла-река,
Берег левый, берег правый…*
Многих, многих потеряли.
Переправились пока.

Танки с ревом шли на запад,
Далеко в тылу Урал,
И по карте целый лапоть
Он с боями прошагал…
*) Г.Ф. Миронов

"Юрий Осипович Домбровский", 1909-1978

Русский советский прозаик, поэт и литературный критик, мемуарист. Также был известен как археолог, искусствовед и журналист.

Судьба его хотела растоптать,
Она его физически сломала,
Но духом смог он все же устоять,
Его поэзия в аду спасала.

Казалось, что нам зоны, лагеря,
Давно пора с ними проститься,
Но забывать их, к сожалению, нельзя,
Иначе могут снова повториться.

Он о другом не мог уже писать,
Писал о том, что наболело,
Хоть смог в аду он духом устоять,
Но как страдало немощное тело.

Мы помним инквизиции костры,
Мы помним крематории фашизма,
Мы также помним бравые усы,
Нас ведшие к победам коммунизма…

"Выхожу один я на дорогу…"
М. Лермонтов

Выхожу один я из барака – *
Перекличка времени, поэтов.
Трудно было жить в тот век, однако,
Страшно стало жить в стране советов.

Единицы чудом выживали,
Выжил и прославленный пиит,
Мы его тогда совсем не знали,
В лавке древностей потом он был отрыт.

Выдержав глубокое давленье,
Как алмаз потом он засверкал,
Больше прозой. Но и стих-творенья
Я его признательно читал.
*) Юрий Домбровский

"Алла Сергеевна Головина" (Урожд. баронесса Штейгер, во втором браке де Пелиши.), 1909-1987

Русская поэтесса «первой волны» эмиграции, участница ряда литературных объединений Праги, Парижа и др

Урожденная баронесса,
Ах, как это красиво звучит!
Не безродная поэтесса,
Что стихи при коптилке строчит.

Но стихи, к сожалению, слабы,
С детских лет вне России живет,
Рыба – та хоть имеет жабры,
А у нас язык – кислород.

Вне стихии живой языка,
Вне природы, народа вне –
От того-то неглубока,
Хотя что-то понравилось  мне…

"Не умирай, не верь, не жди,
Что будет райская награда.
Покроют руки на груди
Цветами из чужого сада…"
А. Головина

Сколько их, и званных и незванных,
Сколько позабытых, Бог ты мой!
Сколько не прочтенных, безымянных
Со своей нелегкою судьбой.

Вот еще одна из уцелевших,
Жизнь проживших где-то там, вдали,
В счастье и  достатке, все имевших,
Не имевших лишь родной земли.

На подошвах туфель и сапог
Унесли они ее  с собой.
Кто-то приспособиться там смог,
Кто-то жил и умер, как изгой.

Нашей героине повезло –
Что-то там печатала, писала,
Вот и в антологии попала,
В первое вошла она число...

"Лидия Алексеевна Алексеева" (псевд.; урожд. – Девель,), 1909 – 1989

Русская поэтесса, переводчица,. в замужестве – Иванникова, по матери – дальняя родственница А. Ахматовой

"Я уцелела, доплыла,
Взобралась на уступ…"
Л. Алексеева


И вот еще одна судьба,
Что уцелела, доплыла,
Взобралась на уступ;
Навряд бы выжила она,
Если б осталась тут.

И знаменитая  родня
Ее б не стала упрекать,
Такая выпала стезя,
И нечего переживать.

---
И унесла она культуру
С родных, отеческих полей,
Служила там литературе,
Лишь ей служила, только ей.

Память многое ей сохранила.
Запах Родины ей сберегла,
Хоть всю жизнь вне Росси прожила,
Но в стихах воскресить все смогла.

Удивительна сила искусства –
Поднимает порою со дна
Так давно позабытые чувства,
Будто не было их никогда.
Память многое ей сохранила.
Память многое ей сберегла,
Но была еще воля и сила,
И работала много сама.

"Холод, ветер…А у нас в Крыму-то…"
Л. Алексеева


"Сейчас на Севере горит луна,
Сейчас на Севере бегут олени…"
К. Бальмонт

Сейчас в Израиле уже весна,
А здесь, на Севере  метут  метели,
Страна та древняя цветами уж полна,
А здесь лишь первоцветы засинели.

Когда  в Израиле стоит жара
И ветер из пустыни  зноем  веет,
Тогда на Севере прекрасная пора,
И теплый ветер ветки  лишь лелеет.

А в ноябре в Израиле все бархатный сезон,
И море Красное волною чуть колышет,
А здесь, на Севере  весь в тучах небосклон,
И ветер уж зимою дышит…

"Петр Андреевич Семынин", 1909-1993

Поэт, переводчик, член Союза писателей СССР.

Писал с хороших образцов,
В хорошем месте брал,
Ценился он среди  «отцов»,
Кто правил тогда бал.

Хотелось больше написать,
Но не хватает матерьяла,
Он в антологиях представлен,
Но, к сожаленью, мало.


"Игорь Владимирович Чинов", 1909-1996
Русский поэт.


"Что-то вроде России,
Что-то вроде печали…"
И. Чинов

Он в детстве только жил в России,
Совсем ее не знает,
А взгляды издали, косые
Немного добавляют.

---
Что-то вроде России,
Где когда-то бывал,
О которой навряд ли
Он  вдали тосковал.

Но, однако, однако,
Он известный славист
И по части культуры
Перед Родиной чист.

И стихами своими
Он и ей  помогает…
Тайна, тайна искусства,
Сквозь стихи проступает.

Эта тайна в культуре
И еще Бог в чем знает….

"Виктория Юрьевна Янковская" 1909 – 1996

Поэт, прозаик «первой волны» русской эмиграции, ее дальневосточной ветви.
В 1978 году выпустила в Нью-Йорке единственный прижизненный сборник стихов
 «По странам рассеяния»

Сколько их, разбросанных, рассеянных,
Как осенним ветром, разнесло,
Повалило бурею их дерево,
Что тысячелетие росло.

Сохранили память о России
И язык, что  с детства был родной,
Жизнь свою вне Родины прожили,
Обошли их беды стороной.

Да, конечно, многое «вкусили»,
Горек хлеб изгнанника скупой,
Но еще трудней было  в России,
Страшно было жить в России той.


***
Какая редкая судьба –
Ведь с партизанами ушла в Корею,
Чтоб власть советская там не нашла.
Я так уход тот разумею.

Потом Маньчжурская тайга,
И Калифорния потом,
С тех пор в России никогда,
Но помнит, помнит отчий дом.

Хоть с детских лет во вне России,
И жизнь прошла вся «за бугром»,
Но, видно, кровь заговорила,
Раз пишет русским языком!

"Сергей Иванович Чекмарев", 1910 –1933

Советский поэт.
«Архив С. Чекмарева был найден лишь в 1955 г.»
Русская поэзия. XX век: Антология,
под редакцией В.А. Кострова. – М.; 2001

"Там, на аллее Лиственной,
где институт мясной,
тревожной и таинственной
повеяло весной…"
С. Чекмарев

И вот еще один убит.
За что? До сих пор неизвестно,
Но вот стихи его прелестны
И он не будет позабыт.

Хоть только через много лет
Стихи его нашли.
Они к читателю пришли,
Как звезд погасших свет.

Дохнуло юностью святой
С той, Лиственной аллеи
И неподдельной чистотой,
Как снежные метели.

Тугая сжала сердце боль –
Какой же был он молодой!

***
"Через четыре, через пять,
Через пятнадцать лет
Хочу, чтоб, Тоня, ты опять
Взглянула на портрет…"
С. Чекмарев

Мы расстаемся навсегда,
И я дарю Вам свой портрет.
Пусть через много-много лет
Он вам напомнит времена,
Когда друг друга мы любили,
Когда мы много лучше были.

Я помню счастье  первых  дней,
Когда рука руки касалась,
Но оказалось все сложней,
Чем нам обоим представлялось.
Мы не смогли любовь сберечь,
Мы расстаемся навсегда,
И не о том сегодня речь,
Кто прав, кто нет. Беда одна.

Дай Бог Вам счастье вновь найти,
Дай Бог Вам снова полюбить,
Но где бы ни пришлось мне быть,
Я не смогу Вас позабыть….

"Павел  Николаевич Васильев", 1910-1937

 Русский советский поэт, журналист, специальный корреспондент. Родоначальник «героического периода» в русской литературе — «эпохи побеждающего в человеческой душе коммунизма».

И вот еще режимом уничтоженный.
Пытался он обычное воспеть,
Пытался, но не дали. Не положено
От власти собственное мнение  иметь.

Писал, как будто рисовал,
Как будто не поэт, художник,
Из мрамора как будто бы ваял,
Соцреализма колебал треножник.

Стать мастером хотел, но не успел,
Еще б чуть-чуть и точно б получилось,
Он дважды под арестами сидел,
И вскоре его солнце закатилось.

Он хулиган, он вечно пьян,
Он подкулачник и смутьян,
Он может мало ли чего…
Ату его, ату его! –
Был такой обычай у поэтов –
Ссучиться иль призывать к ответу.

Власти ничего не оставалось – расстрелять,
И власть не постеснялась.
Многих тогда к стенке приставляли.
Те уехали, а этих вырубали…

"В степях немятый снег дымится,
Но мне в  метелях не пропасть, –
Одену руку в рукавицу,
Горячую, как волчья пасть…"
П. Васильев

"Помилуй Бог, как хорошо! –
Здесь хочется сказать.
Я много у него нашел,
Что надо записать.
Мы еще не начинали жить…"
П. Васильев

Они еще не начинали жить,
Все еще  было впереди.
И сквозь туманы и  дожди
Их лодке долго предстояло плыть.

Махали дружно два весла,
Струя гнала струю,
Но буря в щепки разнесла
Их утлую ладью.

О многих можно так сказать,
Кто жил в родном краю,
И довелось кому встречать
Кровавую зарю.

"Александр Трифонович Твардовский", 1910-1971

Русский советский писатель, поэт и прозаик, журналист, специальный корреспондент.  Главный редактор журнала «Новый мир».

Ах, как он немного прожил,
Вот и мне за шестьдесят
И пора уже итожить
Небогатый жизни ряд.

Мог бы он еще, наверно,
Про войну ту написать,
Про тот подвиг беспримерный
Мог еще бы рассказать.


Иль про мирную работу,
Иль про жизнь в родном краю…
Как, наверно, неохота
Умирать было ему.

---
О войне писали многие,
Образней всех он сказал,
Я читал его поэму
И Толстого вспоминал.

"Кому память, кому слава,
Кому темная вода,*"
Труд тяжелый, труд кровавый –
Не фанфары, а беда.

Эту истину простую
Нам бы чаще вспоминать,
Чтобы голову чужую
Под снаряд иль пулю злую
Лишний раз не подставлять.
*) А.Т. Твардовский «Василий Теркин»

***

Его – но все же, все же, все же…,
Как выразительно оно,
Оно так многое итожит.
Как будто совесть сердце гложет,
Как будто душу вам корежит,
Как лодка, легшая на дно.

И был в смятении поэт,
Не признавал лукавых правил,
И не даром на тот свет
Своего бойца отправил.

Может там поймет солдат,
Кто на этом виноват.

***
Лежало как-то неумело
По детски маленькое тело…
А. Твардовский

Много про войну писали,
Еще пишут до сих пор,
Но не так все же сказали,
И не тот все ж разговор.

Только в душу мне запал
Лишь один солдат,
Что по льду бегом бежал
Как-то невпопад.

Воздух жадно он глотал,
Силился сказать…
Спотыкнулся и упал,
И не смог уж встать.

Много о войне писали,
Но всей правды не сказали.
Он пытался, он хотел,
Но и он не все посмел…

"Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый…."
А. Твардовский


Жизнь подобна переправе,
Здесь не поле перейти,
С левого на берег правый
Наискось надо грести.

Надо брать все время выше,
А не то снесет волной,
И окажешься ты ниже
Цели, выбранной тобой.
*
***
"Нет, недаром полюбила,
Потеряла я покой…"
А. Твардовский


Так его я полюбила,
Что себя не узнаю,
Все на свете позабыла,
Одного его люблю.

Как его я полюбила,
Потеряла я покой,
Только он теперь мне милый,
Только он мне, как  родной.

Как увижу, сердце бьется,
Не прошел бы стороной,
А народ-то все смеется –
Что, мол. сделалось с тобой?

Что могу я им ответить,
И сама не знаю я –
Стоит только его встретить,
Как уже я не своя.

"Ольга Федоровна Берггольц", 1910-1975

Русская советская поэтесса, прозаик и драматург, журналист, член Союза писателей СССР. В 1938 году репрессирована — проходила по делу «Литературной группы», реабилитирована в 1939 году. Лауреат Сталинской премии, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

"Нет, не из книжек наших скудных –
подобья нищенской сумы,
 узнаете о том, как трудно,
как невозможно жили мы…"
О. Берггольц

Не выдумать, не сочинить,
Здесь  не отнять и не прибавить
Такое – надо  пережить,
Таким стихом нельзя лукавить.

Такое слово укрепляло дух,
Такое было рядом с хлебом,
И под прострелянным тем небом
Оно само было, как Дух.

Она сама была, как слово,
"В нагой и неподкупной чистоте,"
И было много в ней такого,
Что убеждало ее слово
В ее бессмертной правоте.

И с обликом строгим
Навеки то слито:
«Никто не забыт и ничто не забыто!».

Ей выпало на долю много.
Какая трудная судьба,
Какая тяжкая дорога,
Не каждая б ее прошла.

Ее пинали сапогами,
Хоть знали, что ребенка ждет.
О, если бы такое с вами!
Мне этот ужас душу жжет.

Но поднялась она, но встала
Над этой сворой палачей,
И Ленинград потом спасала
Все девятьсот блокадных дней!

Но поднялась она, но встала
Над жизнью нашей и своей,
Она нам многое сказала,
Чтоб стали мы еще сильней.

---
Все ее пути-дороги
На одном сошлись пороге,
Разделенные чертой –
Там война, здесь мир иной,
Там трагедия и кровь,
Здесь опять стих про любовь.

Но не ласковая – грубая,
С грехом тяжким и тоской,
Без улыбки белозубой,
Без наивности святой.

Война ее опустошила,
Детей и радость отняла,
Любить по-женски отучила,
Лишь ненависть взамен дала.

Не дай мне Бог подобной участи,
Не надо славы мне такой,
Ее ершистости, колючести,
Судьбы мне хочется иной.

Без ненависти и страданья,
Без изнуряющей борьбы,
Без тяжких совести терзаний
И без несбывшейся мечты.

"А кто сказал, что я делюсь на части?…"
О. Берггольц

Есть люди очень редкой  масти,
Они не гнутся, не кривят душой,
Они не делятся на части,
Как очень многие порой.

Как будто –  из куска железа,
Как будто – из  земли взросли,
Как будто – из одной доски,
И нет ни клепки, ни разреза,
Ни шва, как ты их не верти!

Суров и непреклонен взор,
И тяжек строгий приговор.

Таких встречал. Их труден путь,
Но мне б попроще что-нибудь.

"Николай Александрович Щеголев", 1910-1975
Русский поэт и журналист.

"Дни, сотканные из тумана,
Вновь начинают возникать…"
Н. Щеголев

Я часто вспоминаю юность,
Другое как-то уплотнилось,
И только отрочество, юность
Все вместе очень долго  длилось.

Как много было впечатлений…
Я вспоминаю тех подруг
И чистоту тех отношений,
Что обходилися без рук.

Я изменить хотел бы много,
Как много в жизни потерял!
Но не пройдешь опять дорогой,
Которой в юности шагал.

В мечтах лишь жизнь я повторяю,
Я засыпаю и во сне
Минувшее вновь оживает,
Вновь возвращается ко мне.

"Мария Сергеевна Петровых", 1908 –1979
Русская советская поэтесса и переводчица. Заслуженный деятель культуры Армянской ССР.

"Я люблю, когда пишут прямо…"
"М. Петровых"--- 
Она прошла путем поэта,
Она познала нищету.
Но время вновь было не это –
Стихи писала в пустоту.

Завоевавши  право
О времени судить,
С прижизненною славой
Не довелось дружить.

Один лишь труд упорный
Ее опорой был,
Сосуд нерукотворный
Господь ей подарил.

Ах, эти женщины прямые,
На них покоится страна,
Такими держится Россия
В ее любые времена.

За ней присматривала в оба,
И жизнь ее не баловала,
Где  неприязнь,  а также злоба
Порой заменой были  славы.

Судьбой тяжелой, как песок,
Что  давит сверху на могилы,
Ее ударило в висок,
Но долг звук от чистой лиры.

И лишь теперь ее признали,
В любви спешат признаться ей
И  многократно ей воздали…
Как поздно вспомнили о ней!

--- 
Она прошла путем поэта,
Она познала нищету.
Но время вновь было не это –
Стихи писала в пустоту.

Завоевавши  право
О времени судить,
С прижизненною славой
Не довелось дружить.

Один лишь труд упорный
Ее опорой был,
Сосуд нерукотворный
Господь ей подарил.

"Ни ахматовской кротости,
Ни цветаевской ярости –
Поначалу от робости,
А позднее от старости…"
М. Петровых


Младшая сестра
Великих тех сестер,
Но не доросла,
Не тот  в груди костер.

Но не доросла
Ни страстью, ни талантом,
Но все-таки сестра…
Одно это приятно.

"Народ – непонятное слово…"
М. Петровых

Вот об этих самых людях
И стремлюсь я рассказать.
Что-то есть, а сколько будет,
Не берусь и предсказать.

Я пишу по вдохновенью –
Приглянулся кто-то мне,
Я ему стихотворенье
Посвящаю в тишине.

Человек за человеком,
Бесконечной чередой,
Век за веком, век за веком –
В этом подвиг вижу свой.

"…смертельно белый лист
На письменном столе…"
М. Петровых

"Смертельно белый лист
На письменном столе –"
Не можешь, не берись
И не пиши ко мне.

Ты должен мне сказать,
Что ты пока не в силах,
Ты должен мне сказать,
О чем тебя просила.

Я правды не боюсь,
Пусть каменное слово
Мне упадет на грудь,
Она давно готова.

Дрожит твоя рука,
Страшит тебя письмо…
Не можешь, не пиши,
Теперь мне все равно.

"Николай Матвеевич Грибачев", 1910-1992
Советский писатель и государственный деятель, Председатель ВС РСФСР. 


Литературный генерал,
Весь в премиях и орденах,
Стихи такие написал,
Что лучше б я их не читал.

Недаром Евтушенко Женя
Его в свой том не поместил *,
Я с ним согласен. Было время.
Теперь прошло, и след простыл.
*) В однотомной антологии Е. Евтушенко «Строфы века»
более чем на тысяче страниц приведены стихи 875 поэтов двадцатого века.

Далекий от меня  поэт,
Я не могу его принять –
Большой поэзии там нет,
Все Родина да мать.

За Родину, за Сталина
Такие призывали,
Трагедию не видели,
Хоть сами воевали.

Дубовые, кондовые,
Без грусти и печали,
Лишь белое да черное,
Полутонов не знали.

"Владимир  Михайлович Чугунов", 1911-1943
Русский советский поэт, участник Великой Отечественной войны.

"Меня сегодня пуля миновала…"
В. Чугунов

Его сегодня пуля миновала,
Но вскоре все же догнала,
И зря ему кукушка куковала,
Она беду не отвела.

Был путь его уже измерен,
И через месяц или два
Пред ним открылись вдруг  те двери,
Где не растет уже трава.

Не только лишь кукушек кукованью,
Мы верим снам и карточным гаданьям,
И множеству других примет,
Которые придумал свет.

Подчас сбываются они,
Что укрепляет веру в них,
И шепчем: «Боже, сохрани
И нас, и наших всех родных…»

"Петр Степанович Комаров", 1911-1949
Русский советский поэт. Лауреат Сталинской премии третьей степени. .

И в Приамурье есть поэты,
Где вальс над сопками звучит;
Там, там на самом крае света,
Как тигр,  Азия  лежит.

И там леса, и там раздолье,
И океан там голубой,
И на заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой. *

Места богатые охотой,
От рыбы пенится река,
В тигровой балке позолотой
Горят осенние леса.

Несметные таит богатства
Почти безлюдный этот край,
Но рядом там лежит Китай…
Нам удержать бы этот рай!
*) А. Пушкин

"Как старуха остроглазая,
Пережитое кляня,
Из-за синих сопок Азия
Долго смотрит на меня…"
П. Комаров

Виснет, виснет над Россией
Тучею над головой,
Коль пространства не осилим,
Хлынет на берег крутой.

Демографии волну
Танком не подмять,
Надо вспомнить старину
И рожать, рожать…

Надо вспомнить старину,
Как Аляску продал царь,
Может быть, и нам, как встарь?…
Чтобы сохранить страну.

"Слышу голос – нету отголоска.
Степь да степь. И только вдалеке
Гор маньчжурских синяя полоска,
Как туман, спускается к реке…"
П. Комаров

Там реалии другие,
И поэтика другая,
Близко, близко от Китая,
От загадочного края.

Аромат восточной кухни
Разжигает аппетит,
Что-то тонкое, чужое
Опьяняет  и манит.

Может быть, на этом стыке
Что-то новое взойдет,
То, к чему мы не привыкли,
Но оно нас увлечет…

"Гюнтер Густавович Тюрк", 1911-1950

 Поэт, член толстовской коммуны «Жизнь и труд». Репрессирован в 1934 г. При жизни не опубликовал ни одного своего произведения.
Интернет

Стихи на волю выносили
Его друзья, уча их наизусть.
Все это прошлое России,
Но повторенья  я  боюсь.

Стучится пепел в грудь мою
О всех, кто жил в этом «раю»,
Кто не  дожил, не дошептал,
Кто безымянным в поле пал…

"Марк Ананьевич  Шехтер", 1911-1963
Русский советский поэт, переводчик.

"Будь загадочным небом,
Будь травой молодой,
Будь голодному – хлебом,
И скитальцу – звездой…"
М. Шехтер

Будь колючий, как ветка,
Как шиповника куст,
Порази меня метко,
Прямо в сердце, не трусь.

Будь мне главной наградой,
Я ее заслужил,
Будь мне ядом, отравой,
Чтобы больше не жил.

Будь мне самою самой,
Путеводной звездой,
Я такой же упрямый,
Я пойду за тобой…

"Александр Александрович  Коваленков", 1911-1971

  Русский советский поэт-песенник и прозаик. Выпускник Московского института кинематографии. . Участник Первого Всесоюзного съезда советских писателей (1934). Участник Великой Отечественной войны. Служил в газете Карельского фронта «В бой за Родину».

"А если вам это знакомо и дорого,
 То, значит, вы знаете, как хороши
 Внезапные встречи средь хвойного шороха
 В лесу, где, казалось бы, нет ни души…"
А. Коваленков

Мне это дорого, мне это дорого,
Люблю бродить я без дорог,
И хвойным шорохом, сосновым шорохом
Пропитан с головы до ног.

Ах, эти скользкие маслята,
Ах, эти рыжики в бору,
Ах, эти дружные опята –
Их всех в корзинку я кладу.

Но всех желанней белый гриб,
Как важный генерал.
Его разрежешь и на нить,
Чтоб лучше высыхал.

И подберезовик хорош,
И груздь. Но на засолку.
Бывает, столько их найдешь,
Не влезут и в кошелку.

И вот зимой за рюмкой водки
Подцепишь вилочкой его,
Лучком приправишь, и с картошкой…
Вот это истинно мое!

***
Солнце скрылось за горою…*
Я не раз это певал,
Но дорогою степною
Только в мыслях я шагал.

Я певец лесного края,
Степь да степь – то не по мне,
Но я песню запеваю,
Хоть и не был на войне.
*) А. Коваленков

"Любовь – запутанное дело,
Ей нужен опытный судья…"
А. Коваленков

Любовь – запутанное дело,
Ей нужен опытный судья.
Давно, казалось, все сгорело,
Но мучает она меня.

Во многих передрягах был,
Грешил, признаюсь, и не мало,
Кого я только не любил,
Так меня молодость качала.

Лишь только вдов я избегал,
Хотя я от друзей слыхал,
Как сладки вдовушки. Оне
Мне часто снились и во сне.

Но я не мог переступить:
Мне все казалось – их мужья
В обиде будут на меня,
И усмирял я свою прыть.

Иль командор из Дон Жуана
Меня преследовал в тиши
И все грозил мне: «Не греши,
Оставь в покое Дону Анну!»

И до сих пор я избегаю
Даже желающих меня.
Я тени бывших уважаю,
Их память. Здесь грешить нельзя.

"Полина Исаевна Каганова", 1911-1972
Советская поэтесса, автор детских, лирических и стихов на военную тематику.

Как все «типично», все знакомо,
«Обычная» для нас судьба –
Была семья и жили скромно,
Беда негаданно пришла.

Был муж внезапно арестован,
Еще задолго до войны,
Как «враг народа» аттестован
И умер, не признав вины.
Она ходила к прокурору,
Она надеялась, ждала,

Но что пустые разговоры?
А тут и грянула война.

Ушла на фронт и добровольно,
Ее стихи стали звучать
По радио. Но тут невольно
Пришлось на фронте ей рожать –
Любовь вновь на войне пришла.
В связи с рождением ребенка
Демобилизована была.

Война гуляет по России.
А мы такие молодые! – *
Сказал созвучный ей поэт,
А было ей лишь тридцать лет

Такая трудная судьба.
Одна была на всех беда,
Одна беда на всю Россию.
*)Давид Самойлов

"Александр Николаевич Неймирок", 1911-1973
  Поэт публиковался в коллективных сборниках и периодических изданиях русской эмиграции в разных странах мира. Видный функционер известной антисоветской организации НТС.

"О тебе, кудрявой,
О тебе, далекой,
Ходит месяц ржавый
Да блестит осока.
--------------------
Дышит ветер Божий,
Холодеют щеки
О тебе, пригожей,
О тебе, далекой"
А. Неймирок

Когда Россию он покинул,
От роду было девять лет.
Скорей она ему чужбина,
Но вот российский он поэт.

Он пишет трепетно и тонко
Про свежесть синих вечеров.
Уехал он совсем ребенком,
Но не забыл страну отцов.

Он пишет, как шумят каштаны,
Что на Крещатике цвели,
И дождь идет косой и пьяный,
И где-то гром гремит вдали.
Но не российская лишь карма
Присутствует в его стихах –
Черты готического храма
Пред ним витают в облаках.

Так вот российские мотивы
Звучат от Родины вдали,
Где над рекой склонились ивы
И пахнет свежестью воды…

"Сергей Александрович Васильев", 1911-1975
Советский поэт и журналист, военный корреспондент.

С детства голубей любил
И о них писал.
«Осторожно! Голуби!…
Мы за мир!» – сказал.
Здесь не прибавить, не убавить,
Поэзии здесь нет,
Но чтобы нас всех позабавить,
Нам говорят – поэт.

"Борис Николаевич  Михайлов", 1911-1978
Поэт, автор детских книг. Родился в семье рабочего переплетной фабрики.

"Сирень цветет и кланяется в ноги.
Белеют ставни, жарко дышит день.
Старушка долго смотрит на дорогу.
Задумчивая катится Ирень"
Б. Михайлов

Поэт незаметный, тихий,
У синих живший гор,
Неслышный шаг лосихи
Слыхавший у  озер.

Провинциальный, скромный,
Любивший свой Урал,
А где-то мир огромный
Тревожно бушевал.

Вдоль ласковой Ирени
Любил бродить в тиши,
Где домики в сирени *
И дремлют камыши.

Хотелось в жизни счастья,
Умытого росой… *
Прожил свой век во власти
Поэзии простой.
*) Б.Михайлов

"Анатолий Владимирович Софронов", 1911-1990

Русский советский писатель, поэт, переводчик и драматург, сценарист, общественный деятель, журналист. Герой Социалистического Труда. Лауреат двух Сталинских премий в области литературы и искусства и Государственной премии РСФСР им. К. С. Станиславского. Кавалер трёх орденов Ленина. 
С 1953 г. по 1986 г. главный редактор журнала «Огонек».

Премии и ордена –
Полный генерал,
Его знала вся страна,
Много написал.

И треть века  в «Огоньке»,
В глянцевом журнале.

Помню я одно
Его стихотворенье,
Что, как хорошее вино,
Не поддалось тленью.

Про суровый брянский лес,
Где синие туманы,
Где сосны слышали окрест,
Как пели песни  партизаны. *
*) Шумел сурово брянский лес

"Цветок, не сгибаемый ветром…"
А. Софронов

Они Державу охраняли
В кровавые те времена,
Ее витрину украшали,
Чтоб привлекательней была.

Он несгибаем был под ветром,
Он колебался вместе с ним,
Властям он подавал советы
И был для партии родным.

Наш первый глянцевый журнал
Треть века твердо возглавлял,
Искусство лакировки зная,
Прорехи ловко прикрывал.

История себе верна –
Он был простой советский барин,
Как в те, былые времена
Известный всем Фаддей Булгарин.

Он бы и дальше удержался,
Но слишком одиозным был…
Что ж, в антологиях остался
И даже некоторыми чтим.

"Анатолий  Наумович  Рыбаков", 1911- 1998

Русский советский писатель. Автор романов и повестей «Кортик», «Бронзовая птица», «Водители», «Тяжёлый песок». Огромный общественный резонанс получил роман-тетралогия «Дети Арбата». Лауреат Сталинской премии второй степени. Почётный доктор Тель-Авивского университета.

Уходят корифеи века,
Участники той памятной войны,
От коей шрамы до сих пор видны,
Друзья, соратники Василия Гроссмана и Александра Бека,
И сиротею я без них,
Как человек, теряющий  родных.

Они ровесники родителей моих,
Их современники по жизни и судьбе,
По принадлежности к несчастной сей земле.
И вырос я на мудрых книгах их,
И вот их нет. Труднее жить без них.

Мир праху их!
Тяжелый лег песок
На их могилы. Видел Бог,
Как  труден был и был жесток
Их век, когда в песок стирался человек.

Такая выпала нелегкая им доля,
Им - честным пахарям
Словесности российской поля.

Мир праху их!
Судьбой и  мне дано,
Хоть отчасти продолжить дело их,
И в новый век нести свой поздний стих,
Насколько хватит сил моих.

---
В его романах, повестях,
Что написал он не за страх,
Меня прельщает идеал,
Я б его совестью назвал.

Меня прельщает вера в Бога,
Хоть атеизм его дорога,
Что говорит нам: Бога нет!
На чем же держится весь свет?

Он есть, хотим ли мы того,
Иль отвергаем мы Его.
И это чувствует художник,
Пусть сам он даже и безбожник.

Тяжел кладбищенский песок,
Он уж на плечи наши лег,
А мы все спорим – есть ли Бог,
И близок он или далек?
Он Сатану изобразил,
На Бога не хватило сил.

***
В искусстве привлекает нас
Чужая жизнь, чужие страсти,
Чужие горе или счастье,
Про нас как будто бы рассказ.

Герои эти стали наши,
Они нам ближе с каждым днем,
Мы вместе пьем из общей чащи,
Судьбой  одною мы  живем.

Искусство, отражая жизнь,
В нее обратно переходит,
А замысел в поэте бродит,
Как Бог, творит он ночь и день,
Плоды искусства – жизни  тень.

Поэт – лишь тот, кто собственною кровью
Готов писать стихи с любовью
На чем попало и везде –
В пустыне ли, в открытом море,
В горах ли на скале, в лесу ли на траве.

"Семен  Израилевич Липкин", 1911 – 2003

Русский советский поэт и переводчик. Заслуженный работник культуры Узбекской ССР и Народный поэт Калмыцкой АССР. Kавалер Ордена Белого Лотоса. Муж поэтессы И. Л. Лиснянской. Лауреат Премии Президента Российской Федерации.

Семен  Израилевич Липкин, 1911 – 2003

Русский советский поэт и переводчик. Заслуженный работник культуры Узбекской ССР и Народный поэт Калмыцкой АССР. Kавалер Ордена Белого Лотоса. Муж поэтессы И. Л. Лиснянской. Лауреат Премии Президента Российской Федерации.


"Где заново мы сотворимся?
 Куда мы направим шаги?
В светильниках чьих загоримся
И чьи утеплим очаги?…"
С. Липкин

Расскажи о радости и горе,
Много лет ты прожил на земле,
Расскажи нам о земной юдоли,
Расскажи о собственной судьбе.

Расскажи про скромного портного,
Что не падал духом никогда,
Как бы ни была судьба сурова
И какая б ни была беда.
Расскажи нам  о племени И,
О судьбе великого народа,
Подарившем истинного Бога
Всем народам матери Земли.

Переводчик с «малых языков»
И защитник высланных народов,
Написал немало ты стихов
Сверх твоих прекрасных переводов.

И достигнув возраста пророка,
Расскажи, что в будущем нас ждет,
Ждать беды нам с юга иль востока
И куда Господь нас приведет?
 
"Мне от снежинки больно.
 Она, меня узнав,
 Звездой шестиугольной
 Ложится на рукав…"
С. Липкин

Шестиугольная снежинка
Ложится нежно на рукав,
Ее заметил Семен Липкин,
В стихах об этом рассказав.

Так видит он большое в малом,
Глубок  так  в образах своих,
Судьба его не баловала,
Ведя дорогами святых.

Он говорит всегда негромко,
Его поэзия трезва,
Она дойдет и до потомков,
Так точно выбраны слова.

"Сергей Григорьевич Островой", 1911 – 2005

Русский советский поэт, поэт-песенник. Один из сборников его стихов называется
«Вера, Надежда, Любовь»

На темы общие мы пишем,
Одними чувствами с ним дышим,
Надежда, Вера и Любовь
Волнуют души наши вновь.

Где целый сборник он составил,
Я стих один лишь написал
И верный темы своей правил,
Его сюда переписал:

Веру, Надежду, Любовь
Мы каждый год отмечали -
Любою звали свекровь,
Дочку Надеждой назвали.

Праздник я этот люблю,
Осень, бывало, настанет,
Я уж гостинец куплю,
Чтоб подарить  его маме.

Мамой свекровь я звала,
Очень то нравилось мужу,
Добрая баба была,
Век я ее не забуду.

Ну, а родную-то мать
Я, ведь, почти и не помню,
Рано пришлось горевать
Мне, сиротинке бездомной.

Бросил нас с братом отец,
И мы без дома остались,
Мыкались мы, наконец,
Сдать нас в детдом догадались.

Так мы в детдоме росли,
Там мы и школу кончали,
Выросли - в вузы пошли
И инженерами стали.

Я хороша, ведь, была,
В мать, говорят, уродилась,
И, как пора подошла,
С Ванею я подружилась.

Словно родимую дочь,
Мать меня Вани встречала,
Все мне старалась помочь,
Платья свои  отдавала.

Как поженились потом,
К ним переехала жить,
Мне ли свекровь не любить,
Не отвечать ей добром.

Веру, Надежду, Любовь
Мы каждый год отмечаем,
И хоть в могиле свекровь,
Часто ее вспоминаем.

"Алексей  Иванович Лебедев", 1912-1941

Поэт-маринист, подводник. Родился 19 июля (1 августа) 1912 г. в городе Суздале.
В ноябре 1941 года лодка, где он был штурманом, наскочила на мину в Финском заливе….

Переживи внезапный холод,
Полгода замуж не спеши,
А я останусь вечно молод
Там, в тайниках твоей души…
А. Лебедев

Предвоенные годы,
Молодой лейтенант,
За плечами – Кронштадт,
Впереди – Ленинград.

Автор сборников первых
Из хороших стихов,
И железные нервы
У морских штурманов.

Впереди оставался
Всего год с небольшим,
А в стихах представлялся
Уж сражений тех дым.

Был обычный, походный
У подводников день,
Но строки похоронной
Их накрыла уж тень.

Их плавучая мина
Поджидала в пути,
Не прошла она мимо,
Не дала им пройти.

И погибли все с честью,
И не спасся никто,
Много в море том места
Для подводных крестов.

А стихи продолжали
Свою жизнь на земле,
Они весть о тех слали,
Кто погиб на войне.


"Лежит матрос на дне песчаном,
Во тьме зелено-голубой…"
А. Лебедев

Так он писал за год, за месяц
Реальной гибели всерьез,
Когда был жив, быть может, весел,
И вот реченое сбылось…

Так он писал…О смерти  думал,
Но все же как хотелось жить!
Никто б нарочно не придумал
И зря не стал бы ворожить.

Так он писал…Судьба поэта!
И Лермонтов о том писал –
Как он погибнет жарким летом,
И свою гибель угадал…

"Вадим Константинович Стрельченко" , 1912-1942
Русский советский поэт

"Да пройду я веселым шагом…
Славя яблоко над землей,
Тонкой красной материи флагом
Защищенный, как толстой стеной"
В. Стрельченко

Вот еще один романтик,
Словно на коробке бантик.
Жизнь прошел он бодрым шагом,
Жизнь прошел под красным флагом.

Обличая подлеца,
Мошенника и скрягу,
Он не знал, что нет лица
У толпы под флагом.

Он счастливо избежал
Лагеря Гулага.
На войне героем пал,
Но не знал, что он шагал
Под кровавым флагом…

"Борис Алексеевич Костров", 1912-1945
Русский советский поэт, участник Великой Отечественной войны.

"Я скоро вернусь,Но зачем ты прикрыла
Глаза голубые?
                Рассвет…"
Б. Костров

Он так хотел вернуться,
Писал, как заклинал…
Снаряды рядом рвутся.
На поле боя пал.

Погиб  в расцвете лет,
А как хотел домой!
На площади чужой
Лежит теперь поэт.
Чужой кругом народ,
Далекие столицы,
Никто не подойдет
К могиле поклониться.

Он так хотел вернуться,
Надеялся на это,
Но лишь стихи остались
В наследство от поэта.

"Ксения Александровна  Некрасова", 1912-1958
Русская поэтесса.

"Поэт ходил ногами по земле,
а головою прикасался к небу.
Была душа поэта словно полдень,
И все лицо заполнили глаза."
К. Некрасова.  Рублев. XVвек

Она сказала  это про Рублева,
Но можно отнести и к ней самой.
Она была психически здорова,
Но всем казалася  полубольной.

В Союз ее, увы не принимали,
Хоть белый стих был признан и давно,
Но все же ее равной не считали,
Такое было там тогда дерьмо.

Я не сторонник белого стиха,
Люблю я рифму и размер,
Но не унижусь до греха
Лишь  в этом видеть воплощенье мер.

Ведь что-то трепетное есть
В ее причудливых стихах,
Их  хочется опять прочесть,
Есть тайна некая в словах.

"В авоське лук торчит
зелеными стрелами.
Волшебное творение
                дождей,
                лучей
и почв, теплынью напоенных.
Приятен лук весной
земными новостями"
К. Некрасова

Мне жаль, что жизнь ее согнула,
Но от стихов мне сводит скулы,
Прочесть их дважды не могу,
Свое здоровье берегу.

«То белый стих», – шумят эстеты,
«Вы ретроград, а мы поэты»
Бог с вами, милые друзья,
Читать, однако, вас нельзя.

Хоть «белый» стих, хоть «черный» стих,
Но должен он быть стих, как стих,
В нем музыка должна звучать,
Он должен душу волновать.

Все остальное не стихи,
А что-то вроде чепухи.

"Ярослав  Васильевич Смеляков", 1912-1972

   Русский советский поэт и переводчик, литературный критик. В 1934—1937 годах был репрессирован. Реабилитирован в 1956 году. Лауреат Государственной премии СССР. Член Правления СП СССР и СП РСФСР.

Вот это поэт настоящий,
Познал он и плен, и тюрьму,
И счастье ему, и несчастье
Досталось, как мало кому.

Достались ему и туманы,
И в сопках таежных мороз,
Достались сердечные раны,
Обиды достались до слез.

Сумел он, пройдя сквозь все это,
Не ожесточиться, а стать
Матерым российским поэтом,
Все правильно в жизни понять.

Его глубоко уважаю,
Его принимаю всего
И голову низко склоняю
Пред памятью светлой его.

***
Его  стихи всеобщими  стали,
Они никогда не умрут,
Не из меди они, не из стали,
А из сердца поэта идут:

"Если я заболею,
к врачам обращаться не стану…"

Эти стихи продолжит всякий,
Их знает каждый наизусть,
В них есть романтика высокая,
В них есть и мужество, и грусть.
И мы бередили туманами,
И мы мечтали о тайге,
Росли мы честными, упрямыми
И нужными родной стране.

И  с детства о славе мечтая,
Погибнуть хотели в бою,
И только потом, вырастая,
Стезю обретали свою.

"История не терпит суесловья,
Трудна ее народная стезя,
Ее страницы, залитые кровью,
Нельзя любить бездушною любовью
И не любить без памяти нельзя…"
Я. Смеляков

Человек хороший и поэт отменный,
Битый властью красной до седых волос,
С горя не пропавший, с воза не упавший,
Написавший много истинных стихов.

И не все исчезло, и не все пропало,
Многое осталось из его трудов –
Так осталась Лида, и осталась Любка,
Яркая девчонка, Любка Фогельман.
Хоть носила Любка простенькую юбку,
Но сердца разбила многих мальчуган.

Сколько лет минуло, нет давно поэта,
Что в стихах навеял сказочный обман,
Но туманом белым занавесят окна
Тысячи отважных, юных горожан!

"Николай  Владимирович Стефанович", 1912-1979
Советский поэт; всю жизнь перерабатывал свои стихи, публикуемые в связи с этим в нескольких вариациях

"Я рванусь к остановке трамвая…"
Н. Стефанович

Я спешу к остановке трамвая,
Чтобы встретить ее. Ни души.
Лишь блестит от дождя мостовая,
Да шаги отдаются в тиши.

Я смотрю. Вот огни показались,
Вот подъехал желанный вагон,
Вот она. «Ах, меня вы заждались…»
Я краснею, бледнею, смущен.

И идем мы, друг друга касаясь,
Я зонтом прикрываю ее…
То мечты лишь мои разыгрались,
Воображенье  взыграло мое.

Я иду с  остановки трамвая,
Я не встретил ее. Ни души.
Лишь блестит от дождя мостовая,
Да шаги отдаются в тиши.

"Ольга  Николаевна Анстей" (урожд. Штейнберг), 1912-1985
Русская и украинская поэтесса и переводчица «второй волны» эмиграции.

О Бабьем Яре первой написала,
Когда и место не было известно.
Она была и верующей и честной,
Хоть веру от властей скрывала.

Душа болела, зверств не принимая,
И из того, растерзанного края
Она уехала за океан,
Она уехала, судьбу свою меняя,
Как тысячи других российских горожан.

Но, примирившись с новою судьбой,
Она не стала, в сущности, другой,
Хоть сделалась уступчивой и гибкой,
И меньше в жизни делала ошибок.

Ей удалось там главное сберечь –
Родной язык, родную речь,
И, продвигая русскую словесность,
Она смогла  приобрести известность.
Награда то была за честность!

"Иван  Павлович Антонов", 1912-1991

  Поэт. В годы войны  стал разведчиком, имя которого знал весь Ленинградский фронт: более 70 раз он ходил в тыл врага... доставил 23 «языка». Тогда же его стихи и статьи о товарищах-однополчанах появляются на страницах дивизионной газеты «На разгром врага» Член Союза писателей СССР.


"Снарядом руку отхватило.
Солдат не охнул и не скис.
Он побелел.
Его мутило.
Но сил и мужества хватило
Поднять оторванную кисть…"
И. Антонов

Бывают люди, словно кремень,
Как рак клешнею, сдавит кисть,
Такой в них чувствуется стержень,
Что не согнуть его ни в жисть.

Бывают люди, как литые,
Такою силой налиты,
Их руки, жилы, как стальные,
Прочнее каменной стены.

Судьбу здесь вспомнил человека,
Что Шолохов изобразил,
Они шагают вровень с веком,
Он не сломал их, не скрутил.

Душа в нем никогда не дрогнет,
Он с чувством страха не знаком,
Он добр, он прост, он зла не помнит,
Все остальное лишь потом…

"Сергей Александрович  Поделков", 1912 – 2001
Русский советский поэт, переводчик, ветеран Великой Отечественной войны..

"Люди жить мечтают,
над землею гнутся,
Люди умирают –
Песни остаются…"
С. Поделков

Отбыл свой срок, как не бывало,
Как будто в Армии служил,
И снова жизнь заклокотала,
Работал много, долго жил.

Какие были времена,
Как трудно люди жили!
Но чашу выпили до дна
И славу заслужили.

Ну, а когда придется
Покинуть этот свет,
То все же остается
От них какой-то след.

"Хочу в тебе найти единоверца,
Чтоб к внукам шла связующая нить…"
С. Поделков. «Сыну»

Я в сыне не нашел  единоверца –
Бездумно он порвал наследственную нить,
Разбил на части любящее сердце –
Ах, эти части вновь б соединить!…

"Юлия Васильевна Панышева", 1912 – 2009

   Литературовед, поэт, Окончила филологический факультет Ленинградского университета. Арестована в 1950 году, почти три года была в тюремном заключении: сначала в одиночной камере Лефортова, потом — на Лубянке. Освобождена в марте 1953 года. Ее стихи впервые увидели свет в 1992 году в серии «Поэты – Узники ГУЛАГА»

"Мы пронесли свой крест за всех,
Прошли крутым путем.
 О Господи, спаси же тех,
Что станут жить потом!"
Ю. Панышева

О, вы, марксисты-ленинсты
И им поверивший народ!
Ваши дела были не чисты,
И пропаганда ваша лжет.

Покрыли сотней лагерей
Мою любимую страну,
Казнили тысячи людей
Так, в среднем за ночь лишь одну.

Она была одной из тех,
Лежит на вас и этот грех.

Жаль, до сих пор вас не судили…
Придет, надеюсь я, пора,
И все, что вы тогда творили,
Предметом станет для суда.

И вы ответите за все,
Что натворили в царствие свое…

"Лариса Андерсен", (псевд. наст. фам. – Баранова Лариса Николаевна),  1911 - 2012

  Известная поэтесса и танцовщица восточной ветви русского зарубежья. В октябре 1922 года из Владивостока отправилась вместе с семьёй в эмиграцию сначала в Харбин, а после переселилась во Францию. Её поэзию Александр Вертинский называл «Божьею Милостью талантом». Ларисса была знакома со Святославом Рерихом, Всеволодом Н. Ивановым, Арсением Несмеловым, Ириной Одоевцевой. В 2006 году в России вышел наиболее полный сборник её стихов, воспоминаний и писем «Одна на мосту». В 1986  в  США Э. Штейн издал книгу стихов, записанных в альбом, подаренный Лариссе Николаевне её друзьями-поэтами — «Остров Лариссы» (Орандж, Коннектикут). Российские читатели впервые познакомились с поэзией Андерсен в сборнике прозы и поэзии дальневосточной эмиграции: «Харбин: Ветка русского дерева» (Новосибирск, 1991). См. также Остров Лариссы: Антология стихотворений поэтов-дальневосточников / Под ред. Э. Штейна. — Орандж, 1988.

В искусстве есть таинственная сила –
Ребенком увезенная в Харбин,
Она родной язык не позабыла
И стала поэтессой вместе с ним.

Возник в Китае островок Ларисы,
Поэзии российской островок;
Там собирались люди молодые,
Он выжить им в изгнании помог.

О, сколько их, рассеянных по миру,
Но сохранивших Родины тепло,
На сытый харч не променявших лиру
И выживших всем напастям назло.

"Огоньки…огоньки…огоньки –
И мелькающий свет на ресницах –
Научи же меня без тоски
Успокоенным сердцем молиться."
Л. Андерсен


Как огоньки ночной порой,
Так зарубежные поэты.
И свет их слаб. Они разобщены.
И носит ветер их по свету
Вдали от милой им  страны.

Как листья позднею порою,
Суровый ветер  их разнес,
И с непокрытой головою
Чета белеющих берез.

Пускай исчезнут, но взойдет
Поэзии святое семя,
Их труд, их жизнь не пропадет,
Придет, в конце концов, их время!

"Лев Иванович Ошанин", 1912-1996

   Советский поэт-песенник. Автор более 70 поэтических сборников, стихотворных повестей и пьес, лауреат Сталинской премии первой степени, а также лауреат Всемирных фестивалей молодёжи и студентов.

Хоть написал стихов он много,
Но только два стихотворенья
Пришли как будто бы от Бога
И вряд ли их коснется тленье.

Все остальное канет в Лету,
Но эти – памятник поэту.

"Солнечный круг, небо вокруг…"
Л. Ошанин

Солнечный круг – это прекрасно!
Небо вокруг видел каждый из нас,
Но лишь поэт, лишь поэт настоящий
Смог превратить это в радостный сказ.

Солнечный круг – это чудесно!
Прямо на сердце ложатся слова,
Прямо на музыку. Льются, как песня,
Льются под небом, как гимн божества.

Солнечный круг – жизненный круг.
Все мы когда-то были детьми,
Но только дружным сплетением рук
Мы отстоим мир и счастье земли.

"Эх, дороги...
 Пыль да туман.
 Холода, тревоги,
Да степной бурьян…»
Л. Ошанин

Я с этой песней всю жизнь прошагал,
Тоску и усталость я с ней побеждал.
Шагал я солдатом, туристом бродил,
И рядом со мною напев этот был.

Сколько лет пропето,
Но все помню я,
Мне дорогу эту
Позабыть нельзя!

Дорогам России

                1.
На  дорогах России сплошные машины,
И дороги  России клянут,
У кого на них лопались шины,
Ночевать, кто был вынужден тут.

На дорогах России поют,
Я не знаю, где б так еще пели,
Эти песни заснуть не дают,
В них мы выразить  душу  сумели.

Эти песни, как фонари,
Освещают дороги России,
С ними легче по жизни идти.

В них так много мы сердца вложили,
Про разлуку поем и печаль,
Про бескрайнюю русскую даль.

                2.
Идет дорога полем,
Идет дорога лесом,
Идет она по взгорьям,
Идет по перелескам.

Проходит мимо кладбища
И церкви с колокольней,
И лет, наверно, тысяча
Дороге этой вольной.

Ходили по ней люди,
Катились и  повозки,
Но были люди нищи,
Их ноги были босы.

Столетья пролетели,
Столетья пробежали,
И люди поумнели,
Богаче люди стали.

Лишь сельская дорога
Осталась, как была,
Людей на ней немного,
Все та же голытьба.
               
                3.
Вдоль дороги столбики,
Знаки о погибших,
Кто-то здесь на скорости
Оказался лишним.

Кто-то здесь на скорости
Не успел опомниться,
Кто-то здесь на скорости
Распрощался с жизнью.

Кто-то здесь на скорости...
«Поезжай-ка тише»...

"Александр  Яковлевич Яшин" (псевд.; наст. фам. – Попов), 1913-1968

   Русский советский прозаик, поэт и журналист, военный корреспондент. Лауреат Сталинской премии второй степени.

"Спешите делать добрые дела!"
Завет хороший он оставил.
Как исключение из правил,
Была сама его судьба.

Прошедши тысячи дорог,
Он боль народную  вобрал,
Он много б еще сделать  смог,
Но, к сожаленью, Бог не дал.

Был добрый, мудрый человек,
Не шовинист, не юдофоб,
Он многим молодым помог,
Достойно проживши свой век.

"Что ждет меня не знаю…"
А. Яшин

"Что ждет меня не знаю,"
Но я пишу, тружусь,
О славе не мечтаю,
Быть может, пригожусь.

И ношу поднимаю
Себе не по плечу –
Все то, что понимаю,
Пересказать хочу.

О каждом хоть бы строчку
Хочу я написать,
Про каждого поэта
Хоть пару слов сказать.

"Что-то есть в тебе очень хорошее..."
А. Яшин

И была она крепко сложена,
Непосредственностью своей
Она душу мне растревожила,
Столько прелести было в ней!

Сила чувствовалась в ней первозданная,
Все в ней было первейших статей,
И была она столь желанная,
Но я  вряд  ли  бы  справился с ней.

По себе рубить надо дерево,
По руке выбирать топор,
Королеве, чтоб  все королевское,
А иначе не царь ты, а вор!

"И вот пришло, как наказанье
За благодушье многих лет
Привычкой ставшее молчанье –
Страданья горше в мире нет…"
А. Яшин

Молчанье – форма неприятья.
Народ безмолвствует,  когда
Он вместо нужного проклятья
Жалеет жертву, как всегда.

Но были времена другие –
Народ кричал: «Распни его!»
И ночь стояла над Россией,
В ней даже днем было темно.
Но есть молчанье – равнодушье.
Что будет с тем или другим,
Ни да, ни нет не говорим,
Нам все равно, нам просто скучно.

Оттенков много у молчанья,
Поди попробуй разберись,
Но есть молчанье – обещанье,
Что станет лучшей наша жизнь!

"Есть мечта:
В удаленье
От сумятицы буден.
Обрести птичье зренье,
Недоступное людям…"
А. Яшин

"Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…*"
Об этом не один мечтал,
Когда на берег нас выносит
Сумятицы девятый вал.

Тогда стремимся мы в деревню,
В Саратов, в глушь, куда-нибудь.
Все к черту бросить, отдохнуть
От суеты столичных буден.
*) А. Пушкин

"Борис Александрович Ручьев" (псевд. наст. фам. – Кривощеков) , 1913-1973

  Русский советский поэт, автор трёх десятков поэтических книг. Посвятил значительную часть творчества Магнитогорску, в строительстве которого ему довелось участвовать.

"Всю неоглядную Россию
наследуем, как отчий дом,
мы – люди русские, простые,
своим вскормленные трудом…"
Б. Ручьев

Познал и он неволю
И подневольный труд,
Но пережил ту долю,
Неправедный тот суд.

Его звала, не угасая,
Сквозь ночь звала, издалека
Звезда полей родного края
И матери усталая рука.

Вернулся он. "Былое не вернется,"
Как скажет после молодой поэт.*
Что пережил в стихах, то отзовется,
Оставит свой неугасимый свет.
*) Н. Рубцов

"Всеволод  Борисович Азаров", 1913-1990

Русский советский поэт и публицист, драматург.

"И тайна слов неоткрытых,
И день, как хлеб непочатый,
И под босыми ногами
Пол прохладный, дощатый…"
В. Азаров

Жизнь не плохо он прожил,
Счастлив был вполне,
Чудом, видно, уцелел
Даже на войне.

Может быть, он понимал,
Что в стране творилось,
Но об этом не сказал,
Так уж получилось.

Не открыл он тайну слов,
Вечного не создал,
Средь обычных берегов
Жизнь свою он прожил.

Хоть и посетил наш мир
В десятилетья роковые,
Но не позвали всеблагие
Его, как равного, на пир.

Что ж, обычный человек,
Хоть и был поэтом;
Не вершина, не Казбек
С ярким силуэтом.

"Орест  Николаевич Высотский" (внебрачный сын Николая Гумилева), 1913-1992

 В 1934 г. окончил Ленинградскую лесотехническую академию, в том же году арестован, несколько лет провел в лагере. После реабилитации работал экономистом, получил звание доцента. Публиковал стихи в периодических изданиях. Успел дожить до выхода в свет многочисленных сборников поэзии, прозы и драматургии своего знаменитого отца. Всю жизнь работал над книгой о Н. Гумилеве, но успел обнародовать только мемуары матери.

Младший сын известного поэта,
Уцелел, фамилию не взяв,
Стал как будто неплохим поэтом,
Ни одной книжонки не издав.

Жизнь прожил хоть скромно, но достойно,
Честь отца ничем не запятнал,
В. Костров о нем вполне пристойно
В антологии своей сказал.

"Валерий Перелешин" (псевд., наст. фам. – Валерий Францевич  Салатко-Петрище), 1913-1992
Русский поэт, переводчик, журналист, мемуарист «первой волны» эмиграции.

"Мы знаем: русского восхода
Лишь занимается заря…"
В. Перелешин

Те, кто уехал навсегда,
Кого назвали мы – чужие,
Они и были голова
"Не умирающей России."

Они ее прозрели путь,
Они не верили напасти,
Они надеялись – придет,
Когда-нибудь
Былое счастье.

"Я жду с небес, не видимых отсюда,
Не логики – корней моей тоски,
А милости, и помощи, и чуда!"
В. Перелешин

Когда мне говорят, мол, Вы откуда
И что от Бога де хотите?
Я отвечаю: «Жажду  чуда,
Все остальное, извините,
Наверно, можем, ведь, и мы»

Когда мне говорят, а что ж науки?
Сбываются, ведь, в них наши мечты.
Я отвечаю: «Вера – это руки,
Ведущие меня из темноты»

Устав от жизни, никому не веря,
Спасаясь от тщеты и суеты,
Я доверяю только божьей вере,
Ей, только ей, рассудку вопреки!

"Марк Самойлович Лисянский", 1913-1993

  Русский советский поэт, песенник. Автор гимна Москвы – «Моя Москва»,  почётный гражданин города Николаева

"Я по свету немало хаживал,
Жил  в землянках, в окопе, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске…"
М. Лисянский, «Моя Москва»

Он всенародно стал известен
С тех пор, как это написал,
Стал этот стих одной из песен,
Что весь народ наш распевал.

Но выше уж не смог подняться,
Не смог подобного создать,
Пришлось в истории остаться
С одною песней так сказать.

Что ж, и у каждого из нас
Свои бывают достиженья,
Бывает тоже звездный час,
Как то его стихотворенье!

"Сергей  Васильевич Смирнов", 1913-1993
Русский советский поэт и переводчик.

«…известность получил лишь в 1950-1951 годах
после выхода книг «Откровенный разговор» и «Мои встречи»… » 
Е. Евтушенко

"И кажется, что вновь гремят колеса,
Что мчимся мы под пенье непогод.
И в правоте   товарища матроса
Я вижу девятьсот двадцатый год"
С. Смирнов

Он был из тех, кого судьба  щадила.
Не тронула и власть кровавая его,
Жизнь лет ему не мало подарила,
Успел сказать он  скромное, свое.

Как многие, он власти доверял,
Поэтому, наверно, уцелел,
Не обо всем он искренне сказал,
Хоть откровенным выглядеть хотел.

Такие вот – «и нашим и не нашим»,
Имевшие и мнение свое,
Не двигая вперед словесность нашу,
Держали все же на плаву ее.

Мы видим жизнь сквозь собственную призму:
Жизнь хороша, коль нам удобно в ней,
Нас не размазали, не вставили нам клизму,
Вот мы и славим счастие тех дней.

Не переехали его тяжелые колеса,
Прогромыхали где-то в стороне,
Он и поверил в правоту матросов,
Что «Гумилевых» ставили к стене…

"И хотя, единственный свидетель,
Ты разрушен чуть ли не дотла, –
Сквозь молчанье всех десятилетий
Мне звонят твои колокола"
С. Смирнов

Времени единственный свидетель,
Храм старинный, расскажи ты мне,
Кто здесь был, ходя  в твою обитель
Сотни лет подряд в далекой старине?

Здесь века неслышно пролетали,
Здесь молились люди в  тишине
И Ему надежды  доверяли,
Оставаясь  с Ним наедине.

Потому  всегда с немым благоговеньем
В каждый  храм старинный  я   вхожу
И  учусь смиренному терпенью,
Смысл жизни бренной  нахожу.

Я их правнук, обо мне мечтали…
Прикоснусь ладонями  к  стене…
Времени свидетель, многое  видали
Твои  стены, купол   в вышине…

"Игорь Леонидович Михайлов", 1913 – 1995
Советский поэт, переводчик.

Сонет – изысканная форма,
Она не каждому по силам,
Он написал сонет о шмоне,
О лагерях невыносимых.

Казалось, пол страны
Сидело в лагерях,
Сидело без вины,
Подчас и в кандалах.

Сидели и поэты,
Писали там сонеты
Про изнуренный строй,
Бредущий сквозь пургу,
Про бдительный конвой.
Про холод, глад, цингу.

Сонет – изысканная форма,
Она не каждому по силам,
Но вот сонет, сонет о шмоне,*
Сонет о «теневой» России…
*) Криминальный жаргон – обыск.

"Сергей Владимирович Михалков", 1913 - 2009

 Русский писатель, поэт, драматург и публицист, военный корреспондент, сценарист, баснописец, общественный деятель. Соавтор текста гимна Советского Союза и автор текста гимна Российской Федерации, председатель Союза писателей РСФСР. Наибольшую известность Михалкову принесли его произведения для детей.

Многое видевший, многое знавший,
Много заслуг, орденов на груди,
Гимн про Советский Союз написавший –
Все это стало теперь позади.

Время отсеяло самое-самое,
Все остальное в отвалы ушло,
Милое, детское, может быть, алое,
Только не красное. То отцвело.

То, что казалось великим и вечным,
Рухнуло вместе с погибшей страной,
А уцелело лишь то, что сердечно,
То, что написано доброй рукой.

"Алексей  Иванович  Недогонов", 1914-1948

"Усталая, но гордая осанка.
И узелок дорожный за спиной.
Гадала мне гречанка-сербиянка
В Саратове на пристани речной…"
А. Недогонов

За поэму «Флаг над сельсоветом»
Премию большую получил.
Был, наверно, неплохим поэтом,
Только очень мало он прожил.

Верил он в гаданья-предсказанья,
Много было горя и разлук,
Были встречи, были расставанья,
Было ожидание свиданья,
Горечь  виденных им материнских мук.

Слезы материнские, святые…
Было отчего их проливать,
Не они ль спасли его Россию,
Помогли в сраженьях устоять?

Он о них писал с сердечной болью,
Годами войны их измерял,

"Павел  Николаевич  Шубин", 1914-1951
Русский советский поэт, журналист, переводчик.

Измерял их пролитою кровью
Тех, кто на полях сражений пал.
Рано он ушел из жизни, рано,
Сколько еще смог бы рассказать?
Видимо, не зря ему гадала
Старая цыганка. Кто мог это знать?

Русский советский поэт. Лауреат Сталинской премии первой степени (1948 — посмертно).

Он весь был  в движенье,
Событий не ждал,
Пространство и время
Руками  сжимал.

И вечно тянуло
Куда-то звало,
Все сердце любило –
И то, что прошло,
И то, что когда-то еще только будет.
Никто за метанья его не осудит.

Он в жизни горел. Не коптил, не дрожал,
По жизни размашисто, круто шагал,
И умер внезапно. Так сердце рвануло,
Как будто гранатой его садануло.

"Каждый стих – судьбы веленье,
Плод случайности слепой… "
"П. Шубин"


Написал стихотворенье
И доволен сам собой.

Написал стихотворенье,
Значит, было вдохновенье,
Значит, было, что сказать,
Что бумаге передать.

И останется в стихах,
Как любил ты впопыхах,
Молод был и всех вокруг
Полюбить хотел подруг.

Годы шли, остепенился,
На одной из них женился,
Жизнь пошла на перевал
И все чаще забывал
То слепое вдохновенье,
Что рожало стих-творенье.

"Глеб Валентинович  Пагирев", 1914-1986
 Поэт солдатской судьбы. Его стихи проникнуты тревогой и болью, чувством долга и ответственности за родную землю

Сколько война породила поэтов –
В самые трудные дни
Люди писали про мирное лето
И про любимых вдали.

Был он одним из таких, очень мирных,
Мог отсидеться в Генштабе,
Но он добился отправки в пехоту,
Скажет другой: «Чего ради»

Девять наград, семь тяжелых ранений,
Вот с чем закончил войну,
Много потом написал стих-творений,
В том числе про тишину.

---
Он цену знал окопной тишине,
Которая бывает на войне,
Он цену знал, хлебнул немало горя,
Но выстоял, как тот валун у моря…

"Лев Адльфович Озеров" (псевд. наст. фам. – Гольдберг), 1914 - 1995
Русский советский поэт и переводчик, критик, литературовед. 

"Талантам надо помогать,
Бездарности пробьются сами…"
Л. Озеров

Он в ВТО * вел вечера
Библиотеки русского поэта,
Казалось, было то вчера,
Но только тень от силуэта.

Я помню, как он объявлял:
«Устная библиотека поэта
Выпуск… начинается!»
И зал влюблено замолкал…
Но все со временем кончается.

И без него заглохло дело,
Нет больше прежних вечеров,
Как без души мертвеет тело,
Как сад тускнеет без цветов.
*) Всесоюзное (Всероссийское) театральное общество

---
О Бабьем Яре он сказал –
Пронзительней нельзя,
Как будто сам там побывал,
Как будто сам это видал,
Как корчится земля.

Их прах стучит в сердца живых
И будит память этот стих.

Не мне судить, какой поэт,
Поэзию любил,
И обеднел  намного свет
С тех пор, как он почил.

"Яков Александрович Хелмский"  (псевд. наст. фам. – Айзикович),  1914 – 2003
Русский поэт и прозаик, переводчик. Автор многих популярных песен.

"Художнику в зрелой поре
Не надо ни шума, ни лести…"
Я. Хелмский

Слаб, слаб лукавый человек,
Ему приятна слава,
О ней мечтает весь свой век,
Она же, как отрава.

Она, как пьяное вино,
Иль пьяный же дурман,
Все нипочем, нам все равно,
Как лужа, океан.

Теряешь зренья остроту,
Сидя в кругу глупцов,
Теряешь меру, красоту
Простых и мудрых слов.

Всю жизнь мы гонимся за ней,
Но лучше б не догнать,
О славе лишь посмертных дней
Имеет смысл мечтать!.

"Виктор Федорович Боков", 1914 – 2009
Русский и советский поэт, прозаик, собиратель фольклора.

Он видел Русь на разных широта;х,
Она  легла в него  просторами своими,
Душа и сердце его в швах
От ран, полученных во имя…

Он счастье находил в общении с природой,
Ее, как Пришвин, понимал и знал,
Он родом был из русского народа,
Который в своих песнях воспевал.

«Оренбургский пуховый платок» *
Нашим матерям  он подарил,
Этим  душу согрел им, как мог,
Благодарность от них заслужил.

Он видел Русь на разных широта;х,
И всюду предано ее любил,
Он много песен сочинил,
Народ поет их и сейчас.
*) Стихотворение В. Бокова

---
Был арестован  по доносу,
Но пощадила его судьба,
Все  взял  у жизни он  без спросу,
Заплатив, правда, втридорога…

"Я не сдался.
Я выжил в бою роковом,
Как березка, бинтован
Бинтом перевязочным,
Я пришел к вам теперь
Не с пустым рукавом –
С соловьиною песнею,
С посвистом сказочным…"
В. Боков

"Яков Александрович Хелмский"  (псевд. наст. фам. – Айзикович),  1914 – 2003
Русский поэт и прозаик, переводчик. Автор многих популярных песен.

"Художнику в зрелой поре
Не надо ни шума, ни лести…"
Я. Хелмский

Слаб, слаб лукавый человек,
Ему приятна слава,
О ней мечтает весь свой век,
Она же, как отрава.

Она, как пьяное вино,
Иль пьяный же дурман,
Все нипочем, нам все равно,
Как лужа, океан.

Теряешь зренья остроту,
Сидя в кругу глупцов,
Теряешь меру, красоту
Простых и мудрых слов.

Всю жизнь мы гонимся за ней,
Но лучше б не догнать,
О славе лишь посмертных дней
Имеет смысл мечтать!.

"Виктор Федорович Боков", 1914 – 2009
Русский и советский поэт, прозаик, собиратель фольклора.

Он видел Русь на разных широта;х,
Она  легла в него  просторами своими,
Душа и сердце его в швах
От ран, полученных во имя…

Он счастье находил в общении с природой,
Ее, как Пришвин, понимал и знал,
Он родом был из русского народа,
Который в своих песнях воспевал.

«Оренбургский пуховый платок» *
Нашим матерям  он подарил,
Этим  душу согрел им, как мог,
Благодарность от них заслужил.

Он видел Русь на разных широта;х,
И всюду предано ее любил,
Он много песен сочинил,
Народ поет их и сейчас.
*) Стихотворение В. Бокова

---
Был арестован  по доносу,
Но пощадила его судьба,
Все  взял  у жизни он  без спросу,
Заплатив, правда, втридорога…

"Я не сдался.
Я выжил в бою роковом,
Как березка, бинтован
Бинтом перевязочным,
Я пришел к вам теперь
Не с пустым рукавом –
С соловьиною песнею,
С посвистом сказочным…"
В. Боков

В нем и огонь, и русский дух,
Он не сгорел и не потух,
И не замерз он на морозе,
И не почил печально в бозе.

Все пережил,
Домой вернулся
И ковш тех слез
В стих обернулся.

И этот стих всегда поймет
"Любая баба  у колодца",*
Он ее за душу возьмет,
Он в ее сердце отзовется

Не только болью,
Но и пляской,
Не только горем,
Но и лаской.

Но к сожаленью, сожалению,
Он продолжает верить  Ленину.
*) В. Боков, частушка

"Он дубы корчевал, он на пнях ночевал",*
Но трезвей, к сожалению, все же не стал.

Все по-прежнему кажется,
Что вот грязь разгребем,
И в Коммуне окажемся,
Где, мол, счастье найдем.

Что здесь сказать? Он смотрит строго
И хоть щека от слез влажна,
Но для таких, как он, важна
Слепая вера в что-то вроде  Бога.
*) В. Боков

"Арон Иосифович Копштейн", 1915-1940
Украинский советский поэт. Писал также на русском языке.

Мы с тобой простились на перроне,
Я уехал в дальние  края.
У меня в «смертельном» медальоне
Значится фамилия твоя…
А. Копштейн

Он рано начал бедовать –
Он потерял отца и мать,
И сам прожил он очень мало –
Чужая пуля помешала.

Стихи остались от него,
Но жаль его мне самого.
Погиб, товарища спася.

Наверно, где-то двери рая
Открылись медленно пред ним,
И затворились. Только дым
От серых финских облаков
Повис над чащею лесов.

Любимая его ждала,
Ей официально написали,
Когда  фамилию узнали,
«Смертельный» медальон  прочтя.

"Всеволод  Николаевич Лобода", 1915-1944
Русский и советский писатель и поэт.

"И вот к победе прямиком
За ротой рота,
То по-пластунски,
             то бегом
Пошла пехота…"
В. Лобода. «Начало»

Всего одно стихотворенье
Лежит передо мной.
Их было б больше, но погиб
Он на передовой.

И вот, как памятник поэту,
Как славы обелиск,
Оно не потонуло в Лете
И украшает  лист.
Поэт назвал его – «Начало»,
О многом, видимо, мечтал,
Но лишь  в посмертье зазвучало,
Надгробным памятником стало,
Чего он даже  не узнал.

Уже немного оставалось,
Заря победы занималась,
Когда он написал  «Начало».
Судьба иначе посчитала –
Он смертью храбрых пал!.

"Вероника Михайловна Тушнова", 1915-1965
 Русская советская поэтесса и переводчица, писавшая в жанре любовной лирики.
Член Союза писателей СССР. На её стихи были написаны популярные песни…:

"Я стою у открытой двери,
я прощаюсь, я ухожу.
Ни во что уже не поверю, –
Все равно
напиши,
прошу!

напиши обо мне хорошее.
Я уже умерла. Напиши!"
В. Тушнова

Стихи пронзительные, женские,
Писала их совсем не плохо,
Есть чувство, образ, красота,
Бог даст, тропинка не заглохнет
И сбудется ее мечта –
Ее стихи будут читать
И имя с грустью вспоминать.

"Вторая жизнь! На радость или горе?
Не все равно ли?
Не боюсь. Беру!"
В. Тушнова

"Вторая жизнь! И все опять с начала,
Вновь закипает в жилах кровь,
Корабль белый снова у причала,
Умчит меня в страну по имени «Любовь!».

И снова встречи, снова расставанья,
И страсть, и слезы полною волной,
И неизбежны новые страданья –
Без них и жизнь покажется чужой.

Вторая жизнь! И все опять с начала.
Любовь ушла. Да здравствует любовь!

Осчастливь меня однажды,
позови  с собою в рай…"
В. Тушнова

Никто ее не осчастливил,
Не обнимал, не целовал,
Никто ее не приголубил,
Никто любимой не называл

Она была б любому рада,
Никто ее с собой не взял…
Поэзия одна отрада,
Вина спасительный бокал.

Одно осталось упованье,
Одна надежда – кто-нибудь
Ей посвятит воспоминанье,
О ней напишет что-нибудь.

Я просьбу эту выполняю –
О ней хорошее пишу,
К ее коленям припадая,
Поверить мне ее прошу.

"В лесу торжественно и тихо…"
В. Тушнова

"В лесу торжественно и тихо,"
Иду знакомою тропой,
Уже поспела земляника
И пахнет свежею сосной.

И на сердце моем отрада,
Вот так идти бы не спеша,
И больше ничего не надо,
Покоем полнится душа.

"В лесу торжественно и тихо,"
Лишь хрустнет ветка под ногой…
Я сын этой природы дикой,
И этот лес мне дом родной.

"Любимая осенняя пора…"
В. Тушнова

Печальная осенняя пора,
Всегда любимая для русского поэта.
Ах, сколько золота и серебра
О той поре написано и спето.

"А за окном снега, снега,
зима во всю планету…
Я дорога, ах, дорога!
Да только спросу нету"
В. Тушнова

Никому я не нужна,
Все проходят мимо –
Не заморская княжна.
Экое, мол, диво.

Да и я сама не с каждым,
Ох, не с каждым я пойду.
Сватались ко мне уж дважды,
Но согласья не даю.

А такой, что нужен мне,
Где-то  в дальней стороне,
Принц - не принц, но что-то вроде,
А то всякие тут ходят…

Норовят все подцепить,
Все мне глазки строят,
Но меня не заманить –
Не мои герои.

Никому я не нужна.
Все проходят мимо,
Но я ж чудо как нежна,
Ангельски красива!

"Дмитрий Михайлович  Ковалев", 1915-1977
Русский советский поэт-лирик, переводчик.

"Как мелко все, что нас разъединяет!
Как крупно все,
Что породнило нас!…"
Д. Коваль

Коваль – кузнец по-белорусски,
Он мне, наверное,  родня. *
Поэзии мы оба русской
С ним присягнули, не шутя.

Он из другого поколенья –
Родителей моих.
Его судьба – в его стихотвореньях,
А жизнь моя – в моих.

Его судьба куда суровей,
Бедовее моей,
И много слез, и много крови
Знал в жизни он своей.

Рок судьбами людей играет,
Он уцелел, по счастью,
Хоть много нас разъединяет,
Но мы одной с ним масти.

Два узелка на нити той,
О коей я писал не раз,
И что невидимой рукой
Соединяет нас.

Константин (наст. имя – Кирилл) Михайлович Симонов, 1915-1979

Русский советский прозаик, поэт, драматург и киносценарист. Общественный деятель, журналист, военный корреспондент. Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской и шести Сталинских премий. Участник боёв на Халхин-Голе и Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. Полковник Советской Армии. Заместитель генерального секретаря Союза писателей СССР.

Он много писал, но лишь пара стихов
Собой перевесит хоть тонну грехов.
Излишне, я думаю, их называть,
Стихи эти золотом надо писать:

"Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как нас провожали усталые женщины,
Как нас они ждали, как нас они ждут?
И сердце,  и душу за нас отдадут…"


"Не пишется проза, не пишется…"
К. Симонов

Не пишется проза, не пишется,
Пишу пока только стихи,
Мне легче в них как-то дышится,
Хоть много подчас чепухи.
А он знаменит был и прозой,
Но все же его «Жди меня…»
Такою засело  занозой,
Что знала его вся страна.

И не было больше поэта,
И не было славы такой;
И ждали, и ждали ответа
От  тыла до передовой.

Стихи эти, точно молитву.
Твердили и ночью, и днем,
Когда уходили на битву,
Когда возвращались потом.

И, если бы больше не смог  он,
Не смог ничего бы создать,
Один этот стих был бы поднят,
Пример дал, как надо писать.

«Жди меня…» – это вершина
Творчества его,
И надежда в нем, и  боль,
«Жди меня…» – это пароль
Времени того.

А были еще и дороги Смоленщины,
Где те же шли желтые, злые дожди,
Где те же простые, усталые женщины
Их ждать обещали все долгие дни.

Я не забыл этих стихов,
Хоть  был тогда мальчишкой,
Мы дома, в школе, у костров
Читали Симонова книжки.

Они такой вдавили след,
Так многим выжить помогли,
Что сколько  ни прошло бы лет,
Но чувства эти не прошли.

***
"Жди меня" – слова святые,
Заклинали и просили –
"Жди меня…"
Пронеслося над Россией –
"Жди меня…."

"Жди меня и я вернусь…",
Как поверили мы в это
В жаркое, сухое лето,
"Жди меня и я вернусь…",
Вся, казалось, стонет Русь.
Все надеется и ждет,
Только этим и живет.
Автор одного стиха.
Были и другие,
Слава этого стиха
 Все затмила.

"Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Какой ее ты в детстве увидал…"
К. Симонов

Когда я Родину «рисую»,
В которой все мы в детстве рождены,
Я вспоминаю не страну большую,
Что занимает чуть не треть стены,
Я вспоминаю Родину такую,
Какой ее я в детстве звал на «ты».

Я вспоминаю наш московский двор,
Я вспоминаю речку или пруд,
Я вспоминаю косогор
И тот шалаш, где мог в жару вздремнуть.

Еще я вспоминаю свою мать.
И руки с родинкой ее,
И эту мою память не отнять,
Пока я жив, я помню это все.

"Людмила Константиновна Татьяничева", 1915-1980
Русская советская поэтесса, прозаик и общественный деятель, журналист, собственный корреспондент.

"Прошли сквозь молодость мою года.
Тяжелые, как танки…"
Л. Татьяничева

Она из породы Некрасовских женщин,
Спасающих Родину, словно свой дом,
Тех женщин, что трактами старой Смоленщины
Бойцов провожали: «Мы вас подождем…».

На плечи легли им тяжелые годы –
Война и разруха, и снова война,
Колхозы держались на них и заводы,
Держалась на женщинах этих страна.

Таким доверяю, таких я люблю,
Таким все прощаю и славу пою!


"Маргарита Иосифовна Алигер", 1915-1992
  Русская советская поэтесса и переводчица, журналистка, военный корреспондент.
Лауреат Сталинской премии второй степени.

Она была по возрасту мне мать,
Ее стихи я в школе проходил,
Когда еще не думал сам писать,
Когда простым читателем я был.

Она была и гордой и прямой,
Не легкое всем выпало им время,
Поэзия лежала за рекой
И переплыть ее не все сумели.
Она сумела и на склоне лет
Все помнила высокие слова,
Уже была седая голова
И ей рукоплескал тогдашний свет.

Ей было мужества не занимать,
Как партизанке, ею воспетой,
Она должна  бы большее сказать,
Но не смогла.  Простим ее за это.

Легко судить, а сам бы я посмел?
Хватило ль бы ума, и мужества, и воли,
Иль пел бы, как она, те ж песни поневоле?
Прости меня, товарищ Алигер.

"Ах, как много мы хотели!
Ах, как мало мы смогли!…"
М. Алигер

"Ах, как много мы хотели!"
"Ах, как мало мы смогли!"
Все страдали, все болели
Мы за  все концы земли –

За Гренаду, за Каховку,
За Бразилию, Китай,
За весь мир. С нашей сноровкой
Всю Вселенную давай.

"Ах, как много мы хотели!"
"Ах, как мало мы смогли!"
Не сумели, не сумели,
Сами жили в черном теле
И страну не сберегли.


"Михаил Львович Матусовский", 1915-1990

Русский советский поэт, кандидат филологических наук. Автор слов таких известных песен, как
«С чего начинается Родина?», «На безымянной высоте», «Подмосковные вечера», «Московские окна»,
«Вернулся я на родину» и др.

Какой москвич не знает его песен?
То настоящая поэзия души,
Без них и мир не так чудесен,
И девушки не так уж хороши.

И начинается с них Родина
На безымянной высоте,
Еще не  все дороги пройдены
И веришь сказочной мечте.

И стихи его все заметнее
Среди всякого барахла,
Всепогодные, зимне-летние
«Подмосковные вечера».

"С чего начинается родина?…."
М. Матусовский

"С чего начинается родина?"
С того же, что и поэт.
С стихов она начинается,
Сколько б вам ни было лет.

Они меня удержали,
Не дали покинуть ее,
Хоть были такие, что звали.
Что ж, каждому пусть свое.

Пусть Родина не кончается,
С чего бы ни началась,
Пусть вечно она продолжается,
Пусть небо над ней отражается,
Пусть наша с ней крепнет связь!

"Евгений Аронович Долматовский", 1915-1994
  Советский поэт, поэт-песенник. Автор слов многих известных советских песен.
Член Союза писателей СССР.

"Любимый город может спать спокойно,
 И видеть сны,
И зеленеть среди весны…"
Е. Долматовский

Высокой музыкой звучат
Его стихотворенья.
Любимый город может спать,
Пока  есть время.

Но ночь в июне коротка,
В ту ночь война пришла,
И чья-то чуждая  рука,
По карте  двигая войска,
Границу перешла.

Солдаты пели на войне
Его Случайный вальс,
И эта музыка вдвойне
В сердцах отозвалась.

Стихи, что пели на войне,
Что и сейчас поют,
Что в большей может быть цене,
Пусть и века пройдут?

"Ночь коротка.
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука…"
Е. Долматовский

Лучше вряд ли возможно сказать,
Так, наверно, никто не напишет –
В двух словах их любовь передать,
Будто видит все это и слышит.

Почти каждый на танцах бывал,
Почти каждый знакомился там,
И ее точно так обнимал,
И внимал ее первым словам.

И мелодия вальса звучала
Обещанием встреч и любви,
И рука ее также лежала,
И уста ее были вблизи.

И мне хочется петь этот вальс,
Повторять дорогие слова:
"И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука…"

"Николай  Юрьевич Корнеев", 1915 - 2001
Советский русский поэт и журналист. Член Союза писателей СССР и России. Участник Великой Отечественной войны. Кавалер ордена Отечественной войны и ордена «Знак Почёта». Заслуженный работник культуры РСФСР.

"Я, обстрелом к земле пригнутый,
На снегу встречая рассвет,
Не отдам ни одной минуты
За вороньих полтысячи лет"
Н. Корнеев

Как хлестко сказано о мудрой птице,
Но для меня, увы, это слова.
Пусть жизнь моя  еще продлится
Не то что  век, а целых  два.

Найду я, чем ее занять –
Я день и ночь готов писать
Свои стихотворенья.
Люблю я жизнь. Не мне роптать
На Божье провиденье.

И Пугачев так говорил,
Тож ворона хуля,
Но сколько крови он пролил,
А главное, что  зря *.

Нет, братцы, жизнь надо любить
И зря не рисковать,
Лучше как ворон, мудрым быть,
Чем  зря жизнь прожигать.
*)…Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!…
А. Пушкин. Капитанская дочка.

"Вадим Сергеевич Шефнер",.1915 - 2002
 Советский русский прозаик, поэт  и переводчик, фантаст, журналист, фронтовой корреспондент.

Стихи он не плохие пишет
О том, что видит и что слышит,
И вспоминает, вспоминает
О том, что помнит и что  знает.

Здесь все от жизни, все реально,
И в то же время есть здесь тайна
Поэзии простой и ясной,
Как поцелуй любви прекрасной.

Тредиаковского восславив,
Пример хороший мне подал –
С него я нить свою начал,
Как от начала всех начал!

---
Он очень много написал,
Но есть одно стихотворенье,
О, то великое творенье,
Я так бы этот стих назвал.

Какие дивные слова –
От них кружится голова,
И техника, и содержанье –
Все безупречно. Как дыханье
Покрытых кипенью садов,
Как свежесть утренних снегов,
Волны морской как колыханье…

Этот стих Вам напомнить
Здесь я только могу,
Вам  легко будет вспомнить…
Место я берегу.

Тем боле, что из трех собраний
Его в одном лишь я нашел.

"Я мохом серым наросту на камень,
Где ты пройдешь…"
В. Шефнер

Нет, не  включить такой шедевр,
Такое чудо умолчать,
Дурной то подавать пример
И тем себя изобличать.

***
"Когда-нибудь все позабуду," *
Но лишь когда-то, не теперь.
Пока я жив, писать  я буду,
Имею в жизни эту цель.

Писать я буду о природе,
О разных людях, их судьбе,
Живу я здесь, в своем народе,
В своем дому, в своей стране.
*) "Когда-нибудь все позабуду,
Но это останется вам:
Рассвет, будто тихое чудо,
Ступает по тихим волнам…"
В. Шефнер:

"Татьяна Яковлевна Сырыщева",  1915 - 2008

Поэт, автор ряда поэтических сборников, чьи стихи заняли достойное место в больших поэтических антологиях «Строфы века» и «Московская муза». Татьяна Яковлевна прожила большую жизнь. Она дружила и переписывалась с Корнеем Чуковским, Николаем Старшиновым, а в русском зарубежье – с Иваном Елагиным и Ольгой Анстей. К одной из ее книг написал предисловие Александр Межиров.
С 1949 года более двадцати лет работала в издательстве «Молодая гвардия».

"Жизнь меня, как буря, случалось качала…"
Т. Сырыщева

Выл  ветер. Шторм. Буря крепчала.
Вставала грозная волна…
Ей повезло, и у причала
Нашла пристанище она.

Ей повезло. Гораздо хуже
Могла сложиться жизнь ее,
Но опыт жизни всякий нужен,
И отразит стих бытие.

***
Человек, вроде, приличный,
Судя по тому, что знаю,
Пишет хоть и не отлично,
Но за скромность уважаю.

Могла бы сотню накропать,
Издала же только пять.

Буду в памяти держать.
Постараюсь не забыть,
Дай ей Бог то рассказать,
Что пришлось ей пережить.

Дай ей Бог, до ста дожить….
И пусть  вьется, вьется нить…

"Николай Леонтьевич  Зусик", 1916-1992

В 1941 году добровольно ушёл на фронт рядовым, был ранен; после поправки окончил лейтенантские курсы и командовал пехотным батальоном, получил ещё четыре ранения. Демобилизован в 1945-м (в должности начальника штаба полка), работал инженером на заводах Новосибирска, Новочеркасска, преподавал в радиотехникуме. Николай Леонтьевич Зусик опубликовал сборники стихов «День счастья» и «Свет зари»..
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Я думал, я один так поздно
Начал стихи свои  писать,
Нет, не один. И ночью звездной
Теперь вдвоем будем блуждать.

Светить нам будет свет зари,
Мы будем ожидать день счастья,
Стихи другому подари,
Надеясь на его участье.

Но вот его  давно уж нет,
А я пока еще живу,
Моложе я на двадцать лет,
Быть может, столько проживу…

"Михаил Александрович Дудин", 1916-1993

 Русский советский поэт, переводчик и журналист, военный корреспондент. Общественный деятель, сценарист. Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР.  Депутат Верховного Совета России,  кавалер многих орденов, автор почти ста (!) книг….
Интернет

Хоть не был мастером большим,
Был не плохим  поэтом,
За это, собственно ценим,
Все остальное – в Лету.

И премии, и ордена,
И все такое прочее…
И лишь поэзия одна
Была любимой дочерью.

И премии, и ордена –
Все это просто пена,
И лишь поэзия одна,
Одна она не тленна.

---
Он написал почти сто книжек, боги, боги!
Мне бы дюжину их написать!
Столь различны наши дороги,
Что просто нечего сказать.

Да и зачем ему мое-то мненье?
Литературный генерал!
Конечно, он участвовал в сраженьях
И о войне неплохо написал,
Но и сто тысяч сочиненных строк
От смерти не спасли. Ведь, он не Бог.

---
Он жил у времени в плену,
Он жил со временем в ладу.
Он, правда, честно воевал,
Перед начальством же молчал,
Не обличал, а защищал,
За что и генералом стал.

Он жил со временем в ладу,
Всего добился,
Он сотню книжек написал,
Знать, не ленился.

 Он сотню книжек написал –
 По паре в год.
Я их, конечно, не читал,
Переживет.

Я их, конечно, не читал.
Зачем мне это?
Достаточно и трех стихов,
Чтоб стать поэтом!

"Прекрасен мир. История стара.
И на глазах истории веками
Не знающими устали руками
Все в мире создавали мастера… "
М. Дудин

Люблю полотна старых мастеров,
И новые люблю полотна,
Люблю стоять я у холстов,
Написанных добротно.
Люблю разглядывать портреты,
Пейзажи я люблю,
Люблю я женские портреты,
Я их боготворю.

На них воспитывал я вкус
В далекой юности моей,
Теперь смотрю на них сквозь грусть
Закатных, поздних  дней.

И не волнует сердце кровь,
Когда на них смотрю,
Но все же нет да нет, я вновь
Часами здесь стою.

"Любите живопись, поэты –" *
Я вспоминаю тут,
Времен минувших силуэты
Отраду в сердце льют.
*) Н.Заболоцкий

"Яков Павлович Челноков", 1916-1994

  Из  многодетной семьи рязанских крестьян… после школы …приехал в Москву …учился в .аэроклубе. Окончил летную школу и добровольцем ушел на фронт  в 1941 году… После войны окончил  пединститут  и работал учителем  литературы. Стихи писал с детства,  в конце жизни издал  - на свои деньги – два сборника стихов.  Умер Яков Павлович Челноков в Москве.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

"Все достается в жизни с боем
И каждый час,
                и каждый миг…"
Я. Челноков

Все достается в жизни с боем,
Трудись, работай, не ленись,
Над каждой собственной строкою
Ты в три погибели согнись.

И не ходи чужим путем,
Ищи  свою дорогу,
И хоть напишешь ты немного,
Но собственный «построишь дом».

Мне кажется, он так и жил,
Он громкой славы не искал,
И на свои средства издал
Ту пару книг, что написал…

"Николай  Иванович  Букин", 1916-1996
Русский поэт, писатель, автор слов известной песни «Прощайте, скалистые горы».

"Прощайте, скалистые горы…"
Эту песню  знаю с детских лет,
Хоть не ходил в открытое я море,
Хоть и не знал, кто песни той поэт.

Но до сих пор ее я помню,
Она во мне с тех лет звучит,
Теперь и автора запомню –
Не должен автор быть забыт!

"Не только ноги ноют – руки,
Но любопытству нет конца…
И вот стою я, Колька Букин,
У Букингемского дворца…"
Н. Букин

Его лишь просто Колькой звали,
Хотя был парень молодец –
Не зря ведь в Англии   назвали
В его честь каменный дворец.

Королева там живет,
Возле Темзы бродит,
Она Кольке письма шлет,
Но те не доходят.

Он же  этим не гордится –
Букингемский, мол, дворец,
Это все, мол, заграница,
Очень дальний, мол, конец.

Мне бы что-нибудь поближе,
В нашей стороне,
Можно даже и пониже,
Так сподручней мне.

Ну, а вместо королевы,
Что в одних шелках,
Нашу русскую бы деву,
В белых кружевах!

"Василий  Дмитриевич Захарченко", 1916-1999

Советский писатель, поэт,  публицист и общественный деятель, журналист. Один из инициаторов создания ВООПИиК, член Союза писателей СССР. *
*) ВООПиК: Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры — общественная организация, которая была учреждена в РСФСР в 1965 году и продолжает работу в современной России. Согласно Уставу, основными целями своей деятельности имеет охрану, восстановление и популяризацию объектов культурного наследия народов Российской Федерации…
Википеди

"Я никому Россию не отдам!…"
В. Захарченко
 
"Я никому Россию не отдам!"
Помилуй Бог, а кто ее возьмет?
Такой  вселенский будет  тарарам,
Когда на нас хоть кто-нибудь пойдет.

Ее извне никто не завоюет,
Не одолеть ее полей и рек,
Но эти же пространства нас и губят,
На убыль мы идем из века в век.

Теснят другие нас народы,
Теснят нас в собственном дому.
Таков, увы, закон природы –
Кто численностью больше, все тому.

Пора включать сигнал тревоги –
Подходим к роковому рубежу,
И, если не помогут наши Боги,
Молиться будем уж не своему.

Никто извне нас не захватит,
Не с Запада опасность нам идет.
Нам численности собственной не хватит,
Идет на убыль коренной народ.

"Я за Россию жизнь свою отдам!"
И гибли, гибли сотни лет подряд,
И подошли к таким мы рубежам,
Другой где нужен бы приоритетов ряд…

"Михаил Давыдович  Львов" (псевд., наст. фам. – Львов-Маликов Рифкат
Михаил Давыдович,), 1917-1988
Советский поэт и переводчик. Участник Великой Отечественной войны.

"Сколько нас, нерусских, у России,
И татарских, и иных кровей,
Имена носящих непростые,
Но простых российских сыновей!…"
М. Львов

"Сколько нас, нерусских, у России?"
Очень много. Это хорошо.
Но и русские чтоб были тоже,
Ведь без них не то мы и не се.

Боюсь, боюсь не за саму Россию,
Я ко всему давно  уже привык,
Пусть всякие, такие и сякие
Живут  в ней. Был бы жив язык!

Он наше главное богатство –
Важней полей, лесов и рек,
И не дай Бог нам без него остаться,
Что без него российский человек?

"Чтобы стать мужчиной, мало им родиться…"
М. Львов

"Чтобы стать мужчиной, мало им родиться,"
Надо чтоб характер мужественным был,
Надо в испытаньях жизни закалиться,
Надо чтоб тебе  на все хватало сил.

"Чтобы стать мужчиной, мало им родиться,"

Надо чтобы женщины в тебе его признали,
Надо чтоб враги силу твою знали,
Чтоб тебя за это всюду уважали!

"Иван Лапшин", 1917-1995

Из города Холма Новгородской области.
С 1938 года – в армии; с самого начала войны – на переднем крае… Был тяжело ранен,.
но вернулся на фронт и 1945 год встретил на Одере.  Его стихи печатали армейские газеты.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Его стихи печатали газеты,
(Хоть он, наверно, пары книг не написал),
Но в них такие времени приметы,
Что хоть сейчас его на пьедестал:

"За эти нивы на рассветной стыни,
За стог и стадо на бугре крутом,
За то, чтоб только холостыми
Палил пастух пастушеским кнутом."
И. Лапшин

"Николай Николаевич Моршен" (псвед., наст. фам. – Марченко,), 1917 – 2001
Русский поэт. Сын писателя Н. Нарокова.

Он прожил мало: только сорок лет…
Н. Моршен

Он прожил мало. Так о многих,
О многих можно бы сказать.
Он в постоянной жил тревоге,
Что могут и его забрать.

Он прожил мало. Войны, голод,
Всего, всего не передать,
И лагерей, и тюрем холод
Ему, увы, пришлось познать.

Он прожил мало. Знать такая
У поколения судьба.
Была Отчизна хоть большая,
Но всюду горе и беда.

Он прожил мало. Так о многих
В те годы можно бы сказать.
Хоть был он правил очень строгих,
За грех чужой пришлось страдать.

Он прожил мало. Средний возраст
Поэтов где-то пятьдесят,
Это совсем, совсем немного,
Но, видно, боги больше  не велят...

"Вадим Кононович  Ясный" (наст. фамилия Итин),.1917 - 2003

 Работал электриком, в лит. части лагерного театра. В 1943г. в лагере вышел «самиздат» книги, включавшей стихи В. Ясного. Освобожден 17.08.1943г
Прозаик, поэт, переводчик, критик, литературовед

Ровесник революции,
Он много повидал
И лагерную «зону»
Увы,  не  миновал.

Но выжил он надеждой,
Страны суровой сын,
Тюремные одежды
Носил не он один.

Не он один неправым
Судом был осужден,
Под сапогом кровавым
Стонали сотни «зон».

Он сталью стал высокого закала,
Он много выстрадал и пережил,
Надежда душу укрепляла,
Он в ней опору находил.

Да,  жизнь непобедима –
Господь ее создал,
С рекой она сравнима,
Текущей среди скал.

И в лагерях, и в «зонах»
Стремились люди жить,
И никаким режимом
Любовь не запретить.

Свои стихи об этом,
В неволе он писал,
Стал признанным поэтом
О  многом рассказал.

"Я к тебе вернуся, дорогая,
Мы пройдем по улицам Москвы…"
В. Ясный

"Я  к тебе вернуся, дорогая,
Мы пройдем по улицам Москвы…"
Лето ль будет, осень ль золотая,
Будут весело звенеть  трамваи,
Если то случится в дни весны.

Эти улицы о многом нам  напомнят –
Здесь в юности гуляли мы с тобой,
В свежей зелени тонули
Фонари у нас над головой.

Будет вечер и зажгутся окна,
Блестки от дождя на мостовой,
Мы с тобой давно уже промокли,
Может быть, пора уже домой.

"Я  к тебе вернуся, дорогая,"
На родные улицы Москвы,
Жди меня, надежды не теряя.
Сладкие пусть снятся тебе сны...

"Николай Карлович Отрада" (псевд., наст. фам. – Турочкин,), 1918 1940

  Русский советский поэт. В декабре 1939 вместе с однокурсниками Сергеем Наровчатовым и другими ушёл добровольцем на финский фронт. 4 марта 1940 года под Суоярви попал в окружение, бросился на прорыв и был убит. Арон Копштейн, поэт, однокурсник и друг Н. Отрады, попытался вытащить тело товарища с поля боя, но на пути обратно погиб.

"…а что касается до славы –
Слава не замедлит к нам прийти"
Н. Отрада

Она пришла, но лишь посмертно –
С тех пор и в антологии включали,
При жизни был он незаметным,
И лишь в посмертии его признали.

На той войне незнаменитой *
Поэт погиб, друзей спасая,
Мог стать в дальнейшем знаменитым,
Но выпала судьба иная.

Всего лишь несколько стихов,
По-моему, нет даже книжки,
А если был бы он здоров…
Но он погиб почти мальчишкой.

Из поколения того
Лишь единицы уцелели,
Теперь же нет уж никого –
В боях кто выжил, умер тот в постели.
*)  "На той войне незнаменитой, Забытый, маленький, лежу."
Александр Твардовский

"Павел Давидович Коган", 1918-1942
Русский советский поэт романтического направления. Автор слов песни «Бригантина».

"Я с детства не любил овал!
 Я с детства угол рисовал!"
П. Коган


Он мечтал о далеком море,
Хотя только по суше ходил,
И он плыл бы, с ветрами споря,
Если б больше на свете прожил.

Он романтиком  был прирожденным,
Он не жил, а светился, горел,
И погиб он непобежденным,
Жаль, что мало он очень успел.

Но плывет и плывет «Бригантина» *
В темно синих далеких морях,
И мечтает о той «Бригантине»
Молодежь наяву и во снах.
Она символом образным стала
Романтизма двадцатых годов…
Не любил, к сожаленью, овала,
Был сторонником острых углов...
           *) "Надоело говорить и спорить, И любить усталые глаза... В флибустьерском дальнем море              «Бргантина» поднимает паруса…" П. Коган

"Есть  в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков…"
П. Коган

Не будут, милый мой, не будут –
Таких вы наломали дров,
Что это вряд ли позабудут
И проклянут большевиков.

Но, несмотря на  боль и горе,
Корабль твой все-таки плывет
И веет парус на просторе,
В сердцах романтика  живет.

Вне  времени твои стихотворенья,
В них светится чистейшая  судьба,
Искрами святого вдохновенья
Озаряя мрачные года.

"Светлая моя звезда.
Боль моя старинная.
Гарь приносят поезда
Дальнюю, полынную…"
П. Коган

"Светлая моя звезда,"
Искра, уголек,
Боже мой, как ты горда.
Я у твоих ног.

"Светлая моя звезда."
Ходят чьи-то тени,
На земле я распростерт
У твоих коленей.

Светишь ты, моя звезда
Даже и в ненастье,
Я люблю тебя всегда,
Трудное мое ты счастье!

"Николай  Александрович  Тарасов", 1918-1976
Поэт, журналист, главный редактор изданий «Советский спорт» и «Физкультура и спорт».

"Я удивляюсь сверстницам мальчишек.
Они  еще и с ними
              и на «ты»,
 но в каждой
            что-то
 от Марины Мнишек,
              от гибельной
   недетской красоты…"
Н. Тарасов

Замерзший пруд и лед уж звонкий,
И вот по льду, расчистив снег,
Скользят мальчишки и девчонки,
И слышен их веселый смех.

А сверху падают снежинки,
Лицо ее огнем горит,
В глазах – растаявшие льдинки,
Как тень, она по льду скользит.
И восхищенные мальчишки
За ней восторженно следят,
Они одни читают книжки,
И в школе рядом с ней сидят.

Но их  подруги стройный вид
О чем-то большем говорит!

"Михаил  Кузьмич Луконин", 1918-1976
Русский советский поэт, журналист, военный корреспондент.

Он воевал, не прятался,
В Ташкенте не служил,
И этим имя честное
В потомстве заслужил.

Был человек хороший,
Но вот стихи его…
В них боли нет, нет дрожи,
Нет многого  чего.

В них не хватает тонкости,
Все в лоб, нет колдовства,
С классической поэзией
Не нахожу родства.

Здесь ни судьбу, ни время
Не стоит обвинять,
Не легкое то бремя,
Для вечности писать.

***
Его стихи не понимаю,
Ну, совершенно не по мне,
Стараюсь, вчитываюсь, знаю,
Что был товарищ на войне,
Но не по мне, нет, не по мне.

Пускай он честно воевал.
Пускай он много написал
И человек примерный,
Стихов его не понимал
И не пойму, наверно.

Одно, одно всего нашел,
Одно, где мимо не прошел,
Почти последнее оно
И августу посвящено:

"Что делать с августом? Что надо?
Кому сказать? куда пойти?
С сердечным гулом нету слада,
Жить невозможно взаперти…"
М. Луконин

А жизни было впереди
Всего два года,
И круто оборвалась вниз
Его дорога…

Быть может, лучше б стал писать,
Но не дано того нам знать.
Спасибо и на этом.
Все ж, как ни как, не мне судить,
Он был все же поэтом!

"Александр Аркадьевич  Галич", 1918-1977

  Русский поэт, сценарист, драматург, прозаик, автор и исполнитель собственных песен. «Галич» — литературный псевдоним, составленный из бук собственных фамилии, имени и отчества.

"Облака плывут, облака…"
А. Галич

 1.
Облака плывут, облака,
По просторным плывут небесам,
А воспевший их на века,
Сам плывет теперь где-то там.

Первый был он российский бард,
Кто пробил во льду полынью,
А за ним потянулся ряд,
И взломали они  ту тюрьму.

Широко разлилась вода,
Широко разнеслись по стране
Песни бардов, и уж никогда
Не бывать теперь той тюрьме.

И я пью свои триста грамм
За помин его светлой души
И мощу я дорогу в храм,
Что построен, увы, на крови.

             
     2.
Благополучный, в общем-то, киношник,
Водевилист и бонвиван,
Имел он не один роман…
Но власти тронул лишь треножник,
Жизнь разломилась пополам.

И где теперь те два Союза,
Где фильмы, заработки где?
Пой свои песни при луне…
И заскользил под гору юзом,
На третьей точке, вот он где.

И доконали те канальи,
И, даже если и не те,
Они судьбу его сломали
И Родину они отняли,
Все «по наивной простоте».

А, может, к лучшему то было?
Иначе б сгинул  в  вечность он,
Страна б героя позабыла,
И до него бы разве было,
Когда пошел на слом весь дом.

Незнаемы пути Господни –
Где потеряешь, где найдешь,
Был он вчера и есть сегодня,
И его песни не убьешь.

              3.
Он описал совковый мир,
Который не ушел,
Психушки те и тот сортир,
Дощатый тот забор.

Он все обмерил, обносил
Все на себе самом,
Десятки жизней он прожил
И рассказал потом.

Проникновенно он напел
Про то, что знали все,
Он обобщить это сумел,
И рассказал нам всем.


            4.
Ах, средний, малый, человек,
Он пережил века,
В подвалах ли, на чердаке
Терпел от бардака.

Герой поэзии и прозы,
Он вечен, не забыт,
Жара ль печет, трещат ль морозы,
Но все на нем стоит.

Подчас он мелок  и труслив,
И жадноват подчас,
Но мир его, Бог даст, простит,
Он – человек, мой брат.

Он первым Пушкином воспет,
Столетья протекли,
И современный мне поэт
Признался вновь в любви.

И все наивно полагают,
Что он не виноват,
Что это жизнь всех развращает
Который век подряд.

У каждого своя стезя,
Судить я не берусь,
Как Гоголь я, как Галич я,
Сквозь слезы их  смеюсь.

                5.
"Началось все дело  с песенки,
А потом – пошла писать!"
А. Галич

Покатился вниз по лесенке,
Вверх поднялся, не поймать.

А эти подлые романсы,
Супротив  власти что певал,
Писал бы, сука, лучше стансы,
И Генеральный б орден дал.

Нет, как ты не корми еврея,
Все хочет в лес  сбежать,
В расход бы этого злодея,
Эх, если б раньше… твою мать!

 
                6.
"И хором над Егором
(Лежит он под забором),
А хор поет с укором:
«Вставай, мол, де Егор!»."
А. Галич

Нет, хватит разговоров,
Тех жуликов и воров,
Ограбил кто Егоров,
Возьмет в стальные шоры

Товарищ прокурор.

***               
Не по камушку, да кирпичику,
А по сотням миллионов долларов
Растащили Русь вновь опричники,
Ново-русские, чернобровые.

И встают дворцы в Подмосковии,
Трехэтажные, с вензелями,
И охрана в них густопсовая,
Не откупишься лишь штанами.

И начальники разных уровней
В зарубежье и ближнем, и дальнем
Тоже строятся, но по умному,
Больше россыпью, не глобально.

Каждый век поет свои песни,
То минорные, то мажорные,
И теперь у нас, как на Пресне,
Зоны есть, но все больше офшорные.

И свое у нас теперь Сити,
Но на Мальте иль острове Крите.

Каждый век поет свои песни,
То минорные, то мажорные,
Но умней мы, ребята, стали
И теперь у нас, как при Сталине,
Зоны есть, но все больше офшорные.
Как знакомо это все,
Все повторяется –
То ль смеяться нам еще,
То ли каяться,
То ли гений он уже,
То ль ломается,
Есть вода на этаже,
Иль кончается…

Так качается страна, все качается,
И не может мир понять,
То ли зад в воде  видать,
То ли яйца...
 
Меня ругают часто за вторичность,
Перепеваю будто бы известное давно,
Что не поэт я вовсе, даже и не личность,
А просто графоман, каких всегда полно.

Ну что им возразить? Они, быть может, правы,
Читателей мне трудно удивить,
И ритм неровен мой и стих порой корявый,
Но все же я пишу, имею счастье быть.

Но все же я пишу  и, кажется, все лучше,
Я мнением чужим, конечно, дорожу,
Слова идут плотней, становится речь гуще,
И много, может быть, стихов еще сложу…

" люблю вас - глаза ваши, губы и волосы"
А. Галич

Я  вас люблю, люблю в вас все -
Глаза и губы, ваши волосы.
И  голос ваш, и нежное плечо,
Люблю, люблю  вас горячо,
Со всею силой первой молодости.

Я по пятам вашим хожу,
Дышу одним  я с вами воздухом,
А встретив вас, я весь дрожу,
И не смущаюсь вашим возрастом.

Я по пятам вашим хожу,
Дышу я вашими духами,
Бывает, вас часами жду,
Бывает, что не сплю ночами.

И так душа моя болит,
И так подчас бывает горько,
Готов заплакать я навзрыд
Слезами взрослого ребенка….

"Наталья  Павловна Бурова," 1918-1979
Советская поэтесса и переводчица.

"Как ресницы, гнутся камыши…
Как я чистой доброты хотела!
Что такое жаждущее тело,
Если нет в нем страждущей души?…"
Н. Бурова

В трех строках и весь поэт.
Сотни строк другой напишет,
То да се, а сути нет,
Здесь же чистотой все дышит.

Трудно, трудно начинала,
Но смогла пробиться,
Восемь книжек написала
И, ведь, не в столице.

Но уехала  далеко –
На Восток,
Где одни только 
Барханы и песок.

Правда, горы там крутые,
Вечные снега…
Я ж люблю только Россию,
Вечно дорога.

Семиречье, Семиречье.
Горная вода.
Звезды, как глаза овечьи,
Мирные стада.

Тень ложится на долину
От высоких гор,
Ужин мать готовит сыну,
Тихий разговор.

Мир, покой и благодать,
Шепчется вода,
Лишь тоску ей не унять,
Правда, иногда.

Но, наверно, перед смертью,
Сквозь сплошной туман
Ей привиделся далекий
Дедовский курган.

Запах дедовского дома
Ощутила вдруг
И до боли все знакомо…
Но…замкнулся круг.

"О, как хочется верить!
О, как хочется ждать!"
Н. Бурова

Жизнь свою не измерить,
Будущего не узнать,
Но как хочется верить,
И надеяться, ждать!

Жизнь свою не измерить,
Прошлого не изменить,
Но как хочется верить,
Что не будешь забыт!

Жизнь свою не измерить,
Заново не повторить,
Но как хочется верить,
С этой верою жить!

"Василий  Дмитриевич  Федоров", 1918-1984
Русский советский писатель и поэт..

"По главной сути
Жизнь проста:
Ее  уста…
Его  уста …"
В. Федоров


Жизнь, к сожаленью, не проста
По главной сути.
Она не сводится к устам,
Одной минуте.

А если совесть не чиста,
То жизнь и вовсе не проста.

Но как заманчиво звучит
И это каждый подтвердит:
Ее уста…
Его уста…

На этой мнимой простоте
Легко споткнуться.
Целуйте губы только те,
Что улыбнутся.

Не доверяйте простоте
По главной сути,
Обжегшись раз на молоке,
На воду дуйте…

"Все испытав,
Мы знаем сами,
Что  в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займет наш враг…"
В. Федоров

Всю жизнь он воевал с врагами,
Они мерещились везде –
За рубежами, между нами
И на соседнем этаже.

Всю жизнь он воевал с врагами,
Боролся с ними месяцами,
Не успокоившись с годами….

***
Есть люди, коим снятся лишь враги,
Враги кругом, кругом все виноваты,
Враги ворвались в его дом,
Они  сожгли родную хату.

Давным-давно закончилась война,
Давно на нас никто не нападает,
А им все чья-то чудится вина,
Им вечно кто-то жить мешает.

Их много, к сожалению, таких,
Они воинственны, неукротимы,
Но я надеюсь, время их
Проходит, хоть они неистребимы….

***
Он гимн корове написал,
Которая трудилась,
Я тоже эту тему взял
И вот что получилось:

Холодный ветерок осеннего рассвета,
Пустынно все вокруг, деревня в полусне,
Чу, хлопнула калитка неподалеку где-то,
Коровы не спеша идут в рассветной мгле.

Идут за пастухом, туда, где лес и поле,
Идут сами собой, достоинства полны,
Пока еще гулять им можется на воле,
Но вот  зимою станут не вольны.

О чем они молчат с рассвета до заката,
Что думают о нас, хозяевах своих?
Разнообразьем жизнь, увы, их не богата…
Коровам посвятил я этот грустный стих…

"Николай Илларионович  Перевалов" (псевд., наст. фам. –  Колесников), !918-1984

  Сибирский поэт, автор двух десятков книг.  Родился  в многодетной удмуртской семье. Когда началась Великая Отечественная война, попал в Поволжье. Являясь командиром понтонно-мостового взвода, прошёл путь от Сталинграда до Днепра…

"Со скошенных ворот
ворона смотрит вниз.
Осенний огород –
как прожитая жизнь!…"
Н. Перевалов

Жизнь прошел дорогой трудной.
Не лукавил, не дурил,
Не писал стихов приблудных,
С честью путь свой завершил.

Что такое переправа
Знал. Не раз в ночи бездонной
С брега левого на правый
Наводил он мост понтонный.

По профессии –  учитель,
По призванию – поэт,
Может быть, поэт-любитель,
Но остался в мире след.

"Марк Давыдович Максимов" (псевд., наст. фам. – Липович) 1918-1986
Русский советский поэт, драматург и публицист, переводчик, журналист, специальный корреспондент.

Он написал стихи о маме,
Он хорошо их написал
И, если б ордена давали,
За этот стих ему б я дал.

О мамах многие писали,
Но редко удалось кому,
Чтобы стихи родными стали,
Чтоб  в душу вам  они запали,
Как это удалось ему.

А, впрочем, вот, если  хотите,
Читайте сами и судите:

"Жен вспоминали
                на привале,
друзей – в бою.
                И только мать
не то и вправду забывали,
не то стеснялись вспоминать.
Но было
что пред смертью самой
видавший не один поход
седой рубака крикнет:
– Мама!
…И под копыта упадет… "
М. Максимов

И дрожь по коже пробегает,
И я учу их наизусть,
И имя мамы повторяю
И быть слюнтяем не боюсь…

"Иван  Венедиктович Елагин" (псевд. наст. фам. – Матвеев), 1918-1987
Русский поэт, переводчик и педагог второй волны эмиграции.

Он из числа перемещенных лиц,
Такое было раньше слово.
Без паспортов и вне границ
Все начинать приходилось снова.

Ему возврата не было туда,
Где идеалов глупых  ради,
Его могли прикончить навсегда
Нерассуждающие дяди.

Устроился, за океан переместился,
Жизнь в эмиграции, конечно же, трудна,
Но, судя по стихам, бодрился –
"Мне нравится чужая сторона…"*

Что здесь сказать. Хоть сторона чужая,
Однако  русский он преподавал
И по России все-таки скучая,
В стихах нередко чувства изливал:
*) И. Елагин

Разве можно в землю не влюбиться,
В  уходящую из-под колес?
Даже ивы, как самоубийцы,
С насыпи бросались под откос!…

"Мне не знакома горечь ностальгии.
Мне нравится чужая сторона…"
И. Елагин


Попав в Германию, он в ней остался,
На Россию ее променял,
Он обратно вернуться боялся,
Слишком  наши порядки знал.

Перебрался потом за море,
Одолел местный курс наук,
А в России хватало горя,
Без его обошлась она рук.

Продолжал он писать по-русски,
Был формально русским поэтом,
Только взгляд у него был узкий,
Да и голос был слаб при этом.

Подружился потом с Евтушенко,
Тот на Запад уехал тоже,
Не пойму я таких поэтов,
Для которых  достаток дороже.

Не знакома им всем ностальгия,
Полюбилась чужая страна,
А Россия, ну что же  Россия?
И без них обойдется она…

"Николай  Федорович  Домовитов", 1918-1996
Поэт, член Союза писателей РСФСР.

Выпало ему на долю,
Что б хватило на двоих.
Все познал – войну, неволю,
Но не сдался и не стих.
Он стихи писал хорошие
Про войну и лагеря,
Было в жизни много прожито,
Оказалось, что не зря.

Его «Дальняя дорога»
Стала песней лагерей.
Лагерей тех было много,
Еще больше в них – людей.

Тех безвинно осужденных,
Коих было пол страны,
А другая половина
Полегла в полях войны.

Мало тех, кто нам расскажет,
Кто поведает о них;
Он один из тех, и скажет
Много правды его стих.

"Мне не забыть, как тихо плыл по Каме
наш госпитальный белый пароход…"
Н. Домовитов

"Пароход белый-беленький" *
Вдоль по Каме плывет,
Там солдатик молоденький
Песню милой поет.

Эту реку широкую
Вспомнят с милой они
Стариками глубокими
В наши, мирные дни.
*) В. Маркин

"Я боялся, что вместе со мной
Расстреляют они и Есенина…"
Н. Домовитов

Вот такого признанья хочу.
Выше, большее вряд ли бывает,
Я, конечно, свое получу,
Но все ж зависть мне душу терзает.

Чтоб стихи помогали в беде,
Чтобы их перед смертью читали,
Я бы был благодарен судьбе,
Хоть на четверть меня бы так знали.

А который так емко сказал,
Сам стихи сочинять научился,
Десять лет лагерей отбывал,
Двадцать книжек потом написал –
Выжил, выстоял, в люди пробился.

"Марк Андреевич Соболь", 1918-1999
Русский советский поэт.

В шестнадцать лет был арестован,
Что круто даже для тех лет,
В шестнадцать лет был арестован
И получил свои пять лет.

Мы все сидели понемногу,
Как Пушкин  ныне бы  сказал,
Советской власти, слава Богу,
Никто сажать нас не мешал.

Потом, потом война была,
Которая его спасла.
На той войне он не погиб
И стал в дальнейшем знаменит.

И прожил он довольно много,
И умер он в своей постели…
Другие, с этого же года,
На той войне не уцелели.

Но  в этом он не виноват –
Так, к счастью, вышло,
И как  в народе говорят;
Судьба, как дышло,
Но управляет ею Бог,
Который милостив иль строг…

"Любили меня девушки –
не нынешним  чета…"
М. Соболь

Вот это дюже нравится,
Вот это, брат, по мне.
Ах, не с одной красавицей
Бывал наедине.

Но укатались саночки,
Теперь по вечерам
На тепленьком диванчике
Я предаюсь мечтам.

Любили меня девушки,
Ластилися ко мне,
Теперь я старый  дедушка,
Живущий при жене.

"Николай   Иванович  Тряпкин", 1918-1999
Русский советский поэт, счетовод.

Какой прекраснейший поэт,
С народным, истинным началом,
И льется, льется тихий свет,
А я читаю и все мало…

О, сколь российская земля
Дарует истинных певцов,
И вот летят стихи, звеня,
Как лебеди, в краю отцов.

"Только выгнутся белые шеи,
Засияет луна под крылом…*"
Только небо над ними алеет,
Облака серебрятся кругом.

"Ах, летите, летите, родные,
Буду в след вам глядеть и глядеть,
Здесь ветра начинаются злые,
Дай вам Бог, дай вам Бог долететь.
*)  Заходите, любезные свеи, Не скучайте за нашим столом!"
Н. Тряпкин

"Есть что-то в нас от предков крепостных…"
Н. Тряпкин

Есть что-то в нас от крепостных –
Они покорно шеи нагибали,
Боялись всех  властей земных,
Безропотно все принимали.

Они зады под розги подставляли,
Когда их начинали сечь,
Они смутьянов выдавали,
Боготворя карающий их меч.

Куда, куда с таким народом? –
Еще Лесков нас вопрошал,
И век двадцатый показал,
Какой достойны мы свободы.

Народ российский не молчал,
Как у «Бориса Годунова»,
Народ под игом ликовал,
Он прославлял царя земного,
И на тирана-палача
Никто и в мыслях не восстал.

И за него, чего скрывать,
Готовы были жизнь отдать!

И  в наше время тоже, тоже
Весьма на предков мы похожи...

"Годы промчатся, как соколы смелые,
Мир не устанет сиять…
Бабочка белая, бабочка белая!
Кто бы родил нас опять!"
Н. Тряпкин

Жизнь прошла не холодно, не жарко,
Он уцелел и стал писать стихи –
Летела на заре гагарка
И клюквою под ней краснели мхи.

Туманилась трава, дымились дали,
Осины на ветру беззвучно лепетали,
Бежало время на восток
Навстречу восходящему светилу,
Крутился в воздухе листок
И падал, потерявши силу.

Печально думы наплывали
И грустно в душу оседали,
Качались сосны на ветру
И умножали в ней тоску.

Да, жизнь прошла, ее не воротить,
И лишь одни воспоминанья,
Как огоньков далеких нить,
Подвалы памяти способны  осветить.

***
Скромный, тихий человек,
Прожил он не малый век,
Бури рядом прошумели,
Человека не задели.
Оказался он в глуши,
Там писал стихи в тиши.

Не борец и не герой,
Но поэт не рядовой.
Написал, правда, стишок,
Где зловонный был душок.

Мы без этого не можем –
Вечно кто-то виноват,
Нам злодей нужен расхожий,
Чтоб не русский был тот  гад…

Скромный, тихий человек,
Тридцать книжек напечатал,
Вот какой тогда был век,
Я писал бы  и не плакал.

Написать не мудрено,
А издать… то-то оно!

"Константин  Яковлевич  Мамонтов", 1918-2000
Поэт-фронтовик, член Союза писателей СССР.

"Опять голодным лягу спать
И буду ночь дрожать от стужи…
Как хорошо, когда есть мать!
А без нее – кому я нужен"
К. Мамонтов

Сирота, как только выжил,
Никому не нужен был.
Бог ребенка не обидел –
С Лирой с детства подружил.

Потихоньку, но пробился.
Всю войну прошел в строю,
И не раз он отличился,
И не раз бывал в бою.

Не кончал он институтов,
Даже курсов не кончал,
Жизнь общалась с парнем круто,
Много, много повидал.

До всего он сам  дошел,
Научился сам писать,
Бог в поэзию привел,
Если образно сказать.
Судьба обычная поэта,
Что поднялся из низов,
Что вставал еще до света,
Жизнь прожил в краю отцов.

Не стремился он в столицы,
Как иные молодцы.
Муза, вольная девица,
С ним была она на «ты».

Я таких людей люблю,

На таких и свет стоит;
Об одном лишь я молю,
Чтобы не был он забыт.


"Константин  Владимирович  Русиневич", 1918 – 2004
Поэт, учитель, воин. Член Союза писателей СССР, член Союза российских писателей..

Ангел смерти пролетел,
И лишил поэта ног,
Но поэт все ж  уцелел,
Выжить Бог помог.

Черный Ангел бьет крылом,
Скольких погубил,
И его брал на излом,
Но не победил.

На протезах-костылях,
Это не пустяк,
Здесь на двух стоишь ногах
И то кое-как.

"Иван  Иванович  Петрухин", 1918 – 2011
Русский советский поэт, автор стихов о Великой Отечественной войне.
Фронтовик, прошёл всю войну, гвардии сержант-артиллерист,
подбил «Фердинанд», трижды был ранен.

Он пишет так, как ему слышится,
Как Бог на душу положил,
Трава по ветру так колышется,
Он много раз в полях бродил.

Его включили в антологии,
За своего его признали,
Так у нас пишут очень многие,
Но лишь немногих издавали.

"Антон  Владимирович Антонов-Овсеенко", 1918 – 2013

 Советский и российский писатель, журналист и публицист, автор историко-публицистических работ о Сталине. Основатель Государственного музея истории ГУЛАГа. Член исполнительного комитета Международной Лиги защиты Культуры, советник правового управления Государственной Думы РФ, руководитель Московской региональной организации жертв политических репрессий.

                1.
Отец твой Зимний брал в семнадцатом году,
За лучшую, казалось, боролся он судьбу,
Но тяжкая досталась вам обоим доля:
Отцу – расстрел, тебе – неволя.

Социализм ты строил в лагерях,
Не пионерских, надо понимать…
Тебя могли бы тоже расстрелять,
Но, видно, позабыли второпях.

Ты выжил, палачам назло,
И, отточив  отца перо,
Одним из первых  рассказал,
Как «вождь народов» побеждал.

Какую жатву он пожал
Средь легковерных,
Как Сатана, он правил бал,
Казнил «неверных».

Портрет тирана, «пахана»,
«Вора в законе»,
Кто всю Россию превратил
В сплошную «зону»,
Ты кровью сердца написал,
Так достоверно показал,
Как  никто боле.

Но деспотизм разоблачив,
Предупредил ты – еще жив
Тот фанатизм. И еще живы
Ученики. Их не судили.

Хотя растоптана культура,
Кастрирован, увы, народ,
Но рвется в бой номенклатура –
Урок истории не в счет.

И роли прежние сыграть
На той же сцене
Стремятся те, кто целовать
Готов колени
Того, кто театр сей создал,
Театр уродов,
Кто роль в ней главную играл,
Был кукловодом.

                2.
Увы, я многое читал,
Но повесть о Ларисе…
Мороз по коже пробежал,
Как среди крыс ты не пропал,
Как уцелел, как выжил?

Бездонна эта глубина,
Бессильно слово,
Какая страшная страна,
Судьба сурова.

Еще один «соцреализм»,
С любым лицом,
Россия рухнет вместе с ним,
И поделом.

И уж ничто нас не спасет,
Даже терпенье,
Останутся на лоне вод
Лишь  пух да перья.

Останется на лоне вод
Лишь  память о России.
Была страна и был народ,
Да волны его смыли.

                3.
Подмосковная  станция «Отдых»,
Глубокий снег, безлюдье, тишина,
И в глубине участков, за заборами
Полупустые дачные дома.

Идем тропинкою, под соснами
Под яростный собачий лай,
Вот, наконец, пришли и нас встречает
Огромный пес по прозвищу Дунай.

Вот и хозяин, обнимаемся,
Он дом нам показать спешит,
Мы здесь впервые, все нам нравится,
На всем печать добротности  лежит.

Вот все осмотрено, потрогано,
Мы возвращаемся  назад,
В большой гостиной кушать подано,
И  свечи на столе стоят.

Еда простая, без излишеств,
И главное, что почти все  свое,
Ну вот мы, кажется, насытились,
И  стало нам совсем тепло.

И начинается беседа,
Все оживленней за столом,
Сосед не слушает соседа,
Меж тем темнеет за окном.

Пора домой нам собираться,
В обратный путь, давно пора,
С трудом встаем из-за стола
И начинаем одеваться.

И снова снег и тишина,
И за заборами глухими
Темнеют дачные дома.
Да, хорошо так иногда
С друзьями встретиться былыми
И вспомнить прежние года,
Когда мы были молодыми….

"Николай  Петрович  Майоров", 1919-1942
Первая книга стихов «Мы» вышла только в 1962 году,
через двадцать лет после гибели поэта.

"Полдневный зной под яблонями тает
На сизых листьях теплой лебеды.
И слышу я, как мир произрастает
Из первозданной матери – воды"
Н. Майоров

Его я раньше не читал,
Не знал  и имя это,
Но вот прочел и вмиг узнал
Стих настоящего поэта.

Стих у него неторопливый,
Глубокий, как вода,
Вполне созревший, как те нивы,
Куда срывается звезда.

Не знаю, у какой заставы
Погиб в смертельном он бою,
Пускай там колосятся травы
И дань его посмертной славе
Я с уваженьем отдаю.

"Я не знаю, у какой заставы
Вдруг умолкну в завтрашнем бою…"
Н. Майоров


Ему еще два года жить,
Пока узнает он об этом,
И только времени судить,
Каким бы мог он стать поэтом.

Еще два года впереди –
Это, увы, совсем немного,
И только двадцать позади,
Так коротка его дорога.

Его я трижды пережил,
А мне все кажется, что мало,
А он еще и не любил
По-настоящему, как надо.

Еще  не смел  и целовать,
Не говоря уж о другом…
Мы много лет спустя  прочтем
То, что успел он написать.

"Есть жажда творчества.
Уменье созидать…"
Н. Майоров

Есть жажда творчества –
Желание писать,
Дорваться до стола, до ручки, до бумаги,
Успеть бы только записать
В душе возникшее в заветные тетради.

Ход времени не спешен за столом,
Вокруг все спит, ни шороха, ни звука,
Бледнеют звезды за окном…
Творить – сладчайшая на свете мука.

"Михаил  Валентинович  Кульчицкий", 1919-1943
Русский советский поэт.

Совсем молоденьким погиб –
Лишь три недели на войне,
Но все же, все же не забыт
Поэт в своей родной стране.

И сколько их, таких ребят,
Погибло в самом цвете лет?
А там, где вечно они спят,
На протяженье сотен лет
Закатом сменится рассвет,
Другие вместо них придут
И песни новые споют.

***
Их было много – молодых и ранних,
Погибших на войне, в боях,
А сколько, сколько было равных,
Погибших в тюрьмах, лагерях?

А сколько было перед тем,
Погибших в первую войну,
А сколько было насовсем
Свою покинувших страну?

А сколько ….в годы окаянные,
И дальше, дальше…Что ни год,
Все гибли молодые, ранние,
Талантливый все гиб народ.

Я б антологию составил
Из всех таких вот молодых,
И вопреки обычных правил
В ней каждому бы посвятил свой стих!

"Георгий  Кузьмич  Суворов", 1919-1944
Первая книга «Слово солдата» вышла в 1944 году,  но он ее увидеть не успел.

Он слово написал солдата
И стало слово то крылато:
"Свой добрый век мы прожили как люди –
И для людей"

И память о поэте будет
Жива до наших дней.

"Свой добрый век мы прожили как люди
И для людей"
Г. Суворов

Лейтенанты, лейтенанты,
Грустный выпал вам черед.
"Эх, какой вы все, ребята,
Молодой еще народ."*

Вам бы жить бы, не тужить бы,
Для себя и для людей,
До прижизненных изданий,
До повторных тиражей.

Не довелось. Не повезло,
И мимо смерть не пронесло.
Остались лишь крылатые слова,
Да в антологии посмертная глава.
*) А. Твардовский «Василий Тёркин»

"Алексей  Иванович  Фатьянов", 1919-1959

Русский советский поэт, участник Великой Отечественной войны, автор многих популярных в 1940—1970-х годах песен.


Его стихи казались всем  народными,
Их распевала вся страна,
Была и слава всенародная,
Но только книжечка одна.

Не издавали его те,
Кто тиражами заправляли,
В Союз писателей не брали
В своей духовной слепоте.

Лишь после смерти спохватились –
Пошли большие тиражи,
Наверно, все же устыдились
Литературные вожди.

Но нам то что. Мы его знали,
Мы его пели и тогда,
Когда его не признавали.
Он всенародным был всегда.

***
Его песни знаю много лет,
Это песни юности моей,
Ах, какой прекрасный был поэт,
Лирик до мозга своих костей.

Богатырского сложенья,
С незлобивою душой,
Он писал стихотворенья,
Совершая подвиг свой.

И стихи его простые
Распевала вся страна,
Его знала вся Россия,
От  Амура до Днестра.

В городском саду играет
Духовой оркестр – *
Кто мотив этот не знает?
Не было таких окрест.

Мне все здесь близко, все знакомо,
Все в биографии моей, **
Давно, давно я не был дома
В гостях у юности своей.

Мне эти песни возвращают
Любовь и юность. Я пою,
И что-то в горле застревает
И я невольно слезы лью…
*) В. Трошин
**) А. Фатьянов

"Александр  Иванович Люкин",  1919-1968
Советский поэт. Главная тема творчества — труд и жизнь рабочего человека, воспоминания о крестьянском детстве и Великой Отечественной войне.

Честные родители
Были у него,
На медовых травах
Зачали его.

На медовых травах,
В луговом краю,
На руках шершавых
«Баюшки-баю…»

Вырос, поклонился
Матери с отцом,
И уехал в город
Жить своим трудом.

Там он и поэтом
Постепенно стал,
Он по всем приметам
С детства начинал.

Так вот вырастали
Поэты на Руси,
Они дело знали,
Писали ж – для души.

"Эх, пожить бы недотрогою!
Да кому ж тогда
Быть дорогою?…"
А. Люкин

Должен кто-то делать черную работу,
Чтобы оставалась белая другим,
Должен кто-то вкалывать до поту,
Чтобы прохлаждался кто-то рядом с ним.

Должен кто-то в голоде и горе
Прозябать за бедности чертой,
Чтобы кто-то нежился на море
С молодой красивою женой.

Должен кто-то корчится от боли,
Чтобы так не корчился другой…
Не хочу таких примеров боле,
Не хочу я оправданья горя,
Не бывает боли, мне чужой…

***
О,  материнская любовь!
Навряд ли что ее осилит.
Она любую трудность пересилит,
Чтобы спасти родную кровь.

Она достанет хоть из-под земли
И ничего не пожалеет,
Чтоб сына или дочь спасти,
Она все сделает, всюду поспеет,
Она последнее отдаст,
Но никогда их не предаст.

В войну, детей своих спасая,
Достала мать пенициллин,
Как удалось ей, я не знаю,
Но вот, дожил я до седин.

О, материнская любовь!
Пусть не права довольно часто.
Прощая своим детям все,
Но никогда не безучастна
Слепая преданность ее.

Слепая материнская любовь
Спасает нас в любой беде,
Святая материнская любовь,
Что может быть надежней на земле!


"Николай  Иванович Глазков", 1919-1979
Советский поэт и переводчик.

"Я на мир взираю из-под столика.
 Век двадцатый – век необычайный.
 Чем столетье интересней для историка,
 Тем  для современника печальней"
Н. Глазков

Он сам себе корежил жизнь,
Валяя дурака,*
Не то бы заживо он сгнил
В подвалах ВЧКа.

А так не трогали его –
Блаженный, мол, пиит.
Хватало им и без того,
Кого казнить и бить.

Писал стихи про мир подлунный,
На жизнь испугано взирал,
Мужик он был довольно умный,
Но многого не понимал.

Он, говорят, почти был гений.
У нас туда все норовят.
Но, к сожаленью, только тени
Остались от его бравад.

Себя на шутки разменял,
Вот почему и не попал…
*) Н. Глазков

---
Ах, этот век необычайный
И эти пьяницы с глазами кроликов…
И нет истории печальней,
Чем про поэтов-алкоголиков.

"Был Хлебников. Он умер нищим,
Но Председателем Земшара.
Стал я. На Хлебникова очень,
Как говорили мне, похожий…"
Н. Глазков

Планида Председателя Земшара
Покоя многим не давала.
Но здесь друг друга переплюнуть,
Мне кажется, что в лужу дунуть –
Один лишь будет звук пустой,
Поскольку выстрел холостой.

***
Он не был человек разумный,
Но был остряк.
Он был не то, чтоб очень умный,
Но не дурак.

Он издевался
Над «высшим светом»
И назывался «самопоэтом».
И в пику юбилейных дат
Он основал «самоиздат».

Бывало, пил, ночей не спал,
Стихи хорошие писал,
Но эту жизнь не понимал,
Но эту жизнь не одолел,
Хоть напряжением горел
Высоким. Так, как он умел.

"Я сам себе корежу жизнь,
Валяя дурака…."
Н. Глазков

Один ушел в переводы,
Другой валял дурака.
Остались в поэзии оба,
И кажется, на века.

Но все же обидно это,
Обидно это до слез.
Когда большого поэта
Не принимают всерьез.

"Я  к цели не пришел еще,
Идти надо века…"
Н. Глазков

Не цель важна, а важен путь,
Которым мы идем.
Когда-нибудь куда-нибудь
Мы все-таки придем.

И пусть дорога далека,
И еще дальше цель,
Ведь не бывает в жизни так,
Чтоб вовсе без потерь.

Когда-нибудь куда-нибудь
Мы все-таки придем,
И главная в движенье суть –
Каким путем идем.

"Москва. Декабрь. Пятьдесят первый год.
Двадцатый, а не двадцать первый век…"
Н. Глазков

И вот теперь, из века двадцать первого,
Я вспоминаю время это
И вновь читаю я шедевры
Неоцененного поэта.

Он никогда не принимал
Зубодробительных идей,
Он просто жил, гулял, писал
О прозе наших  дней.

И относился без участья
К призывам правящих вождей,
Хотел обычнейшего счастья
Простых,  обыденных людей.

Нелегким было его бремя,
Он плыл против течения,
Писал для будущего времени
Свои стихотворения.


И вот теперь, из века двадцать первого,
Я вспоминаю время это
И вновь читаю я шедевры
Неоцененного поэта.

Он никогда не принимал
Зубодробительных идей,
Он просто жил, гулял, писал
О прозе наших  дней.

И относился без участья
К призывам правящих вождей,
Хотел обычнейшего счастья
Простых,  обыденных людей.

Нелегким было его бремя,
Он плыл против течения,
Писал для будущего времени
Свои стихотворения.

"Сергей Сергеевич  Наровчатов", 1919-1981
Русский советский поэт, критик и журналист, военный корреспондент. Герой Социалистического Труда.

"Мало злата получив в дорогу,
Я бесценный разменял металл,
Мало дал я Дьяволу и Богу,
Слишком много Кесарю отдал…."
С. Наровчатов

Хотя и был он «генералом»,
Хотя «тянули» его вверх,
Оставался добрым малым.
Заливая водкой грех.

Четыре года Колымы,
Литинститут и две войны
На многое глаза открыли
И мимикрии научили.
Как в маскировочный халат,
В нее запрятаться был рад.

Он не был власти трубадуром,
Страшась сумы, страшась тюрьмы,
Жил по Евангелью Фомы,*
Во власть неверующим был
И этим конформистов злил.

Таких не так уж было много,
Предпочитавших все же Бога.
*) «Евангелие от Фомы» (пятое Евангелие) – один из новозаветных апокрифов. Представляет собой логию в форме вопросов-ответов.

***
Он о войне сурово написал,
Ее прошел он всю, как рядовой,
Он две войны отвоевал
И трудностей хватил с лихвой.

Он проходил, скрипя зубами, мимо
"Сожженных сел, казненных городов",*
И все, что было немцами творимо,
Ложилось в глубину его жестоких слов.

Он о войне сурово написал,
Но лишь туда ушел его запал.
Такие люди долго не живут,
Сжигает ненависть их жизненный  сосуд.
*) . Наровчатов


"Борис Абрамович Слуцкий", 1919 –1986
Русский поэт-фронтовик, переводчик.

Он лишь однажды оступился,
Бывает. В жизни все бывает.
Но этот случай не забылся –
Не власть, а совесть покарает.

Да, наказала его совесть.
Ушел в депрессию поэт.
Такая грустная вот повесть.

На склоне, к сожаленью, лет,
Когда поводятся итоги,
Когда все пройдены дороги
И чаще думаем о Боге.

"Мы все ходили под богом,
У бога под самым боком…"
Б. Слуцкий

"Мы все ходили под Богом,"
И он ходил под ним.
Был этот Бог очень строгий,
Жестоко Он нас судил.

"Мы все ходили под Богом",
И Бога Хозяином звали,
Он вел нас по трудным дорогам,
Но мы Ему доверяли.

Мы на него молились,
Непогрешимым считали,
Мы так Ему доверяли,
Что многие чувств лишились,
Когда о нем правду узнали.

А он узнал это раньше,
Он раньше об этом сказал,
Смотрел он гораздо дальше,
Чем Бог это разрешал.

"Это я, господи!"
Господи - это я!
Слева мои товарищи,
Справа мои друзья...
Б. Слуцкий

 1.
Я жизнь вспоминаю прожитую
И вас вопрошаю я,
Где вы, мои товарищи?
Где вы, мои друзья?

Разъехались, рассеялись
Во все концы земли,
В Израиле, в Америке
Вам снятся ль наши сны?

Хоть судьбы у нас разные,
Но прошлое одно,
И снится ли ночами вам,
Как поле замело?

И снится ли ночами вам
Тенистая река,
Леса, поля зеленые
И в небе облака?

И снится ли ночами вам
То время золотое,
Когда мы были молоды
И  было все иное?

Дай Бог вам жизнь безбедную,
И чтоб Господь вас спас,
И чтоб нам чаще видеться
В России иль у вас.

             2.
Мои далекие друзья,
Товарищи мои,
Вы еще живы? Жив и я,
Храни вас Бог, храни.

Храни вас, и не важно, где,
В каком теперь краю,
Храни вас дома и везде,
В работе и в строю.

Храни вас посреди лесов,
Полей, морей и гор,
Храни молитвой вас без слов,
Я многое отдать готов,
Чтоб сели мы за стол.

Чтоб обнялись еще хоть раз,
Чтоб выпили немного,
Чтоб увлажнили слезы глаз
Пред вечною дорогой.

"Он еще свое возьмет.
Он еще прихватит чужое..."
Б. Слуцкий

Мы на него молились,
Непогрешимым считали,
Мы так Ему доверяли,
Что многие чувств лишились,
Когда о нем правду узнали.

А он узнал это раньше,
Он раньше об этом сказал,
Смотрел он гораздо дальше,
Чем Бог это разрешал.

Он еще свое возьмет,
Он  прихватит и чужое,
И в глазах - холодный лед,
Сердце, как  стальное.

Он поджар и сухощав,
Все при нем и все на месте,
У него тяжелый нрав,
Руки, будто  клещи.

Он от жизни много взял,
Ничего не пропуская,
Было время, он гулял,
День и ночь, не уставая.

Хоть седая голова,
Синий лед сверкает,
И идет о нем молва -
Жалости не знает.

Он еще свое возьмет,
Он  прихватит и чужое,
Он три шкуры с вас сдерет
С милою душою.

"Евреи хлеба не сеют,
Евреи в лавках торгуют,
 Евреи раньше лысеют,
Евреи больше воруют…"
Б. Слуцкий

Смутные годы,
Тяжелое время,
Трудно нам всем,
Виноваты - евреи.

Вечно они вылезают вперед,
Очень зловредный этот народ,
В церковь не ходят,
Водку не пьют,
Но, как ни странно, лучше живут.

В веру свою обращают народ,
Сколько в Израиле  наших живет?
И уж не знаю теперь,  как мне быть,
Может мне тоже уехать к ним жить?

Иврит бы выучил,
Ел бы мацу,
Чем я их хуже?
Я не шучу.

"Да, я не мастер, да, я долетал
Не до седьмого – до шестого неба.."
Б. Слуцкий

Меня ругают критики всечасно:
«Стихи Ваши канонов не блюдут,
Они написаны неправильно, ужасно»,
Но я читаю их в простых библиотеках,
И люди с благодарностью мне руку жмут.

Но как же критики?
А что с них взять?
Им, видно,  хочется
Образованье показать…

"Нина  Ивановна Новосельнова",  1919 – 1999

  Поэт. Во время войны она была санинструктором дивизии. Награждена многими медалями. На поле боя, не щадя себя, она спасала жизнь многим воинам, смотрела смерти в глаза, а вот себя не уберегла – тяжелая контузия и полная потеря слуха вывели ее из строя. Тяжело больная, училась в Литературном институте им. Горького, закончила его. Много лет  была консультантом журнала "Жизнь глухих". Автор ряда поэтических книг. Последний поэтический сборник "Черная волна". (Интернет)

"Все было – и скользко и круто,
Все было – и солнце  и мгла…"
Н. Новосельнова

Все было – и трудно, и круто,
Тяжелую жизнь прожила,
Для счастья хватало минуты,
А боль постоянно была.

Она научилась терпенью,
Она научилась молчать,
И только лишь стихотворенью
Могла она боль  передать.

Судьба ее много вместила,
Бог долгую жизнь подарил,
И горе, и счастье – все было,
Хватило на все ее сил….

"Юрий  Георгиевич  Разумовский", 1919 – 2000

 Русский поэт, публицист. Представитель «фронтового поколения» в русской поэзии. Окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского . Прошёл всю Великую Отечественную войну. После войны. окончил Литературный институт, член Союза писателей. Помимо стихов, писал детские книги, до последних дней жизни был активным участником благотворительной акции московских писателей «Книги — детским домам России».В 2000 году, незадолго до смерти, Юрий Разумовский закончил и успел издать свой вариант поэтического перевода «Слова о полку Игореве».

"Вязнут ноги, машины и пушки
В черном тесте раскисших дорог,
Только скачут назад, как лягушки,
Комья грязи у нас из-под ног…"
Ю. Разумовский


Война – это тяжелый труд,
Тяжелая работа,
Не в небе праздничный салют,
А гимнастерка, задубевшая от пота.

И это кровь, и боль, и вонь,
И склизкие траншеи,
И с неба навесной огонь,
И нет его тошнее.
И грязь раскиснувших дорог,
И холод, дождь иль снег,
И тысячи усталых ног,
И в блиндажах ночлег.

За это ордена давали,
Но это все потом.
Пока же лишь тяжелый труд,
Пока же Бог вершит свой суд
Под навесным огнем.

Он прошел через все это,
Утопал в грязи,
На войне он стал поэтом,
В хмурые дожди.

Счастливый вытащив билет,
Прожил немалый век.
Оставил в жизни добрый след,
А был обычный человек.

"Александр  Моисеевич  Володин"  (псевд. наст. фам. – Лифшиц), 1919-2001

Русский драматург, сценарист и поэт. Член Русского ПЕН-центра, творческого совета журнала «Драматург», редакционно-издательского совета альманаха «Петрополь». Лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых и Премии Президента Российской Федерации.

"Нас времена три  раза  били
и способы различны были…"
А. Володин

О, много больше, больше били –
Власть непрерывно била нас.
Наверное, вы позабыли,
Когда нас били в первый раз.

Сначала лишь буржуев били,
Потом попов и кулаков,
Потом взялись за батраков,
Потом – самих большевиков.

Потом  чеченцев-ингушей,
Потом родных, потом безродных,
Потом врачей-учителей,
Всех били – сытых и голодных,
Но уж особо, коль еврей.

Ах, как их сладко было бить,
И даже тех, кто исхитрился
Фамилию свою сменить
Или на русской кто женился.

Бьют не по паспорту, по роже,
Давно известно это нам,
А уж евреев – по носам.
Они носами все похожи,
А заодно – армян, грузин,
У них такой же «магазин».

Ну, что, кого еще не били?
Кого мы с вами позабыли?
Теперь считайте, сколько раз
В двадцатом веке били нас!

"Иван  Афанасьевич  Буркин", 1919 – 2011
Русский поэт второй волны эмиграции.

"То подкрадется вдруг деревенька,
То поднимется рожь во весь рост,
То подскочит вдруг на четвереньках
Неожиданный дедовский мост…"
И. Буркин

Есть хорошие стихи,
Есть и выпендреж,
Где поэт на себя непохож,
Где рядится он в одежды цветные.
Где слова сплошь и рядом дурные,
Ни черта не возможно понять,
Вверх ногами лишь если стоять.

А в хороших стихах хорошо,
И откуда все это  нашло –
Есть и запах, и форма, и цвет,
Не стихи, а чуть не  букет!

И охота же валять дурака,
Когда может писать на века!

Был бы молод,  сказал б: все пройдет!
Но, ведь, время  идет и идет,
Его он тратил  по пустякам.
Что-то, что-то осталось все ж нам…

"Юрий Семенович  Белаш", 1920-1988

 Русский советский поэт. Участник Великой Отечественной войны. Всю войну прошёл в пехоте от Москвы до Берлина. Начал воевать рядовым, закончил лейтенантом, при этом был тяжело ранен. Закончил Литинститут им. Горького и аспирантуру при нём

"Пехоту обучали воевать.
Пехоту обучали убивать…"
Ю. Белаш

"Пехоту обучали воевать.
Пехоту обучали убивать –"
Огнем, штыком, гранатою,
Саперною лопатою,
Армейскими ботинками,
Тяжелою дубинкою,
И голыми руками,
И в ярости зубами…

И проповедь Нагорная
Была там  не нужна,
Покуда  шла народная,
Священная война!

***
Его жестокие стихи,
Как руководство к рукопашной.
Так дрессировщик, Валентин Запашный
В клетку к хищникам входил!

Я знаю, трудно победить,
Коль не умеешь ненавидеть,
Но лучше бы таким не быть –
Ведь ненависть потом не выйдет,
Она останется в тебе
И душу будет отравлять.

И в Лермонтове он увидел
Рубаку прежде лишь всего,
Который горцев ненавидел
Тогда еще, тогда еще…

Что ж, все это, наверно, было,
И до сих пор, к несчастью, есть,
Но как нам все это постыло,
Осточертело слово месть.

Но, к сожаленью, до сих пор
Пехоту учат воевать,
Пехоту учат убивать,
И не затух этот костер...

"Давид  Самуилович  Самойлов" (псевд.; наст.фам. – Кауфман), 1920-1990

   … сын врача, родился в Москве. В 1938году стал студентом ИФЛИ…С 1942 года на фронте; получил  ранение, после госпиталя… попал в разведку, дошел до  Берлина старшим сержантом. 
Став профессиональным литератором, очень много занимался переводами, теорией поэзии….
Начиная с 1958 года…..опубликовал около полутора  десятков книг своих стихотворений.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000


"Чем продолжительней молчание,
тем удивительнее речь…"
Н. Ушаков

В зените был двадцатый век.
Простой, но мудрый человек
Писал обычными словами
О том, тогда что было  с нами.

Была война, страданья были,
Но это многие забыли,
А он рассказывал про это
Обычным языком поэта.

Такое наше ремесло –
Рассказывать всю правду людям
О том, что было и прошло,
О том, что снова может быть...

---
Он знал, как лира достается,
Как тяжело перо,
И делал часто, что придется.
И вот оно пришло.

Военной, трудною порой
Пришло его призвание,
Он был уже не молодой.
Когда прервал молчание.

И вдохновение пришло,
Оно к нему не опоздало,
Успел он написать немало
Назло судьбе, шпане назло.

Пришлось, однако, заплатить –
Фамилию сменить,
Чтобы в своей родной стране
Поэтом русским быть.

В нем что-то есть от Мандельштама –
Есть нежность, ум, культура слова,
Есть к людям искренняя жалость,
И простодушие святое.

Но стих его немного круче,
Грубее, солонее…
Признание звездою падучей
Взошло над жизнью  зеленея.

Его за плечи обнимала
Сама российская судьба,
Хоть вынес трудностей немало,
Но уцелела голова.

Вполне обычные слова,
Да и поэзия простая,
Но в ней дыханье мастерства
И красота стиха земная.
Стихи его подчас крутые,
Они от крови и от пота,
Они  о мужестве России,
О том, как  трудно быть в  пехоте.

Он и о Гамлете сказал,
Но так к нему он прикоснулся,
Шекспир  б от зависти свихнулся,
Когда бы это прочитал.

Он пишет, как рисуют акварелью,
Как в сад весенний открывают дверь,
Россию обручил Борис с метелью,*
А вот Давид воспел ее апрель.

Перебирая его даты.
Я чту отважного солдата,
И гуманиста, и поэта,
Мне очень жаль, что рядом  его уж нету….
*) Б Пастернак

---
Сороковые, роковые,**
Прошло полвека и опять
Беда гуляет по России,
И горя нам не занимать.

Беда гуляет по России,
Она везде, она кругом;
Страна, увы, почти не в силах
Нам обеспечить мирный дом.

Нам нужно многое менять,
Наверное,  быть  поскромней,
На меньшее претендовать,
А больше делать для людей.
**) Д. Самойлов

---
Изменились мы сами, изменилась страна,
Пролетели недели, года, времена,***
И  хоть нет уже с нами  поэта давно,
Но стихам, и мечтам, и поэмам его
Еще долгая жизнь на земле суждена.
***) Д. Самойлов

"Я только завтра буду мастер..."
Д. Самойлов


Я, к сожалению, не мастер,
Пока я только подмастерье,
Но все равно, какое счастье,
Пить поэтическое зелье!

Над формой, рифмами дрожать,
И днем, и ночью, как с похмелья,
От боли головной страдать,
Себя стихами выражать,
И плыть без отдыха и лени,
Куда несет тебя волна...

Вся жизнь – поэзия, она
Не знает низменных забот,
Одним  высоким лишь живет.

***
"Что знает скрипка о высоком пенье?
Что я о ней? Что пламя о свече?…"
Д. Самойлов

Что знает пламя о свече,
Что знаем сами о себе?
Горим, коптим ли – все одно,
Нам кажется, что нам дано
Достигнуть в этой жизни много,
Но все, увы, в руках у Бога.

Мы только замыслы Его,
Марионетки в театре теней,
Живем всего одно мгновенье,
Умрем – не будет ничего.

Но каждый думает – он мастер,
Он песнопевец, он велик,
"Какое привалило счастье!"*
Но неразборчив наш язык,
Бледны претензии, и мы
Всем окружающим смешны…
*) Д. Самойлов.


"Смерть поэта – последний раздел…"
Д. Самойлов

"Смерть поэта – последний раздел,"
Но бывает – еще не предел:
Остаются поэмы, стихи,
Все, что создал он,  что написал
Иль на ухо Судьбе нашептал!.

"И за полночь пиши, и спи за полдень,
И будь счастлив, и бормочи во сне!…"
Д. Самойлов


Пишу за полночь, сплю за полдень,
Творю, и радостно же мне,
Если сумею я сегодня
С сюжетом справиться вполне.

Если сумею передать
В своих словах свои желанья,
Если сумею показать
И горя, и любви страданья.

Если сумею воплотить,
То, что в словах невоплотимо,
Если сумею подарить,
То, что не слышно и не зримо.

Если сумею, если мне
Господь поможет в вышине!

"И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..."
Д. Самойлов

Я жил в обычной суете,
И  впечатленья жизни долгой
Копились медленно на дне
Души до времени безмолвной.

И вызревали там, в тиши...
Набрав критическую массу,
Они взорвали гладь души,
И взволновали жизни чашу.

Теперь задумчив я брожу,
Воспоминаньями питаюсь,
Я их в стихи перевожу,
И только этим занимаюсь…


"Мы не меняемся совсем…"
Д. Самойлов

Мы не меняемся  с годами,
Ветшает только оболочка,
И выглядим порой мы с вами,
Как старая пивная бочка.

Но молодое пиво в ней
Бывает до краев налито,
Оно пьянит, оно вкусней
Чем патентованный напиток.

Мы не меняемся с годами,
Мы обрастаем лишь грехами,
Как дерево покрыто мхами,
Иль иней на оконной раме.

Грехи, конечно, портят нас,
Но то уже  другой  рассказ.

"Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал..."
Д. Самойлов

"Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал,"
Шестьдесят миновал,
Поседел и устал,
А еще перевал, жизнь сразит наповал,
Еще дальше живут одиночки.

Раньше дни не считал,
Раньше ночи не спал ,
И летели года, как листочки,
А теперь постарел
И от жизни устал,
И пора скоро ставить мне точку.

---
Вот еще перевал, вот другой миновал,
Жил, работал, влюблялся, писал,
Но  с годами устал, даже счет потерял,
На какой я взошел перевал.

Жизнь не поле пройти,
Надо вечно идти
С перевала на перевал,
И я шел, не стонал,
Отдыхал возле скал
И водой сухари запивал…

"Приобретают остроту,
Как набирают высоту..."
Д. Самойлов

Набирая высоту,
Не теряйте доброту,
От земли не отрывайтесь.
И, вообще, не зазнавайтесь….

"Поэзия должна быть странной…"
Д. Самойлов

Поэзия должна быть …поэтичной,
Скрываться тайна в ней должна,
Как, скажем, в амфоре античной
Мерцает что-то возле дна.

Поэзия должна быть краткой,
Ей не пристали лишние слова,
Не в лоб, но все-таки понято
Должна быть мысль ее дана.

Поэзия должна быть ясной,
Как роща осенью златой,
Очаровательно-прекрасной,
Как поцелуй девы младой!.

"Ты милосердья, холоп, не проси.
Нет милосердных царей на Руси…"
Д. Самойлов


Умные были, но больше крутые,
Были жестокие, даже стальные;
Всякие были, число их немало,
Но милосердия всем не хватало…

"Леонид  Васильевич  Решетников", 1920-1990
Русский советский поэт, журналист, корреспондент, автор книг воспоминаний, публицист.

"Прожектор, холодный и резкий,
Как меч, извлеченный из тьмы,
Сверкнул над чертой перелеска,
Помедлил и пал на холмы…"
Л. Решетников, «Ночная атака»

Боже, как много поэтов,
Просто не знаешь, кому
Дать предпочтенье. И этот
Пишет стихи про войну.

Пишет со знанием дела,
Годы провел на войне,
Сам прижимался всем телом
К мерзлой, холодной земле.

Сам вылезал из окопа
С хрипом и хрустом костей…
Шла, чертыхаясь, пехота,
Чтобы в чужие окопы
Броситься тыщей смертей.

Сверху на плечи кидались –
Кто-то протяжно стонал,
Черные тени метались,
Кажется, враг отступал.

Выжил в тот раз, но задела
Пуля шальная его,
Где-то, должно быть, засела,
Стало дышать тяжело.

Трудно ее извлекали,
Он терпеливо молчал,
Ну, а друзья воевали,
Он же пока отдыхал.

Вскоре его подлечили,
Вновь он на передовой,
Но тут фашистов добили
И он вернулся домой.

Долго потом еще прожил
Бывший солдат молодой,
Жизнь он свою подытожил
В книгах, что передо мной.

Когда под гром фанфарных маршей
Иль плач гармоники губной
Летели вспять теплушки наши
С полей Европы в край родной…

"Тогда, веселым, нам казалось,
Что, небывала и грозна,
Прошла и за спиной осталась
И впрямь последняя война…"
Л. Решетников

Но только кончилась «горячая»,
Пришла «холодная» война,
А вслед за нею войны «малые»,
И вновь нам было не до сна.

И в двадцать первый век вошли
С одною «малою» войной,
Ее закончить не смогли,
Воюем там уж  год  какой,
Чтоб утвердиться в тех  горах,
Где Бог один пока – Аллах.

А там пойдут другие войны –
Кругом, кругом нас неспокойно.

Ждем, бывало, с юга, глядь, –
Ан с востока лезет рать.

Вот, ведь, Пушкин напророчил,
Чтоб ни дня ему, ни ночи.
Пожалел бы что ли нас,
Сочинил б другой рассказ,
А не то, мой милый, глядь, –
Будет некому читать…

"Владимир Семенович Жуков", 1920-1997

 В 1939-1940 годах участвовал в боях с белофиннами. С 1941 по 1945 год - участник Великой Отечественной войны. После войны окончил литературный факультет ИГПИ и Высшие литературные курсы СП СССР. Член Союза писателей. На протяжении 20 лет возглавлял Ивановскую организацию писателей. Был почётным гражданином города Иваново. В этом же городе учреждена премия имени поэта Владимира Жукова.

"Был снег по плечи…Я и не заметил,
когда впервые запахом земли
В лицо пахнул мне беспокойный ветер
И на березах почки отошли…»
В. Жуков

Был снег по плечи. Он стоял в окопе
И дни, и ночи напролет,
Там спал и ел, он жил в окопе,
Как мышь подземная, как крот.

Зима сменилась вдруг весной
И таял снег кругом,
Всем существом он рвался в бой,
Чтобы сменить свой дом.

Пусть там придется снова рыть
Очередной окоп,
Но этот хочется сменить,
Он надоел, как гроб.

А там и лето. Благодать.
И дышится острей.
Ах, летом легче воевать,
И легче летом умирать…
Скорей вперед, скорей!

Михаил Андреевич Касаткин,  1921 – 2000

Он грелся о коровий бок,
Он был на свете одинок,
Потом детдом, потом война…
Ах, эта трудная страна!

Но вынес все, все превозмог,
Директорствует в школе,
Стихи он не писать не мог,
Так много видел горя.

Дай Бог ему чуток здоровья,
Дай Бог еще с десяток лет,
Чтобы писал стихотворенья
Сей наиподлинный поэт!

Виктор Михайлович Гончаров (псевдоним  Семена Михайловича Гончарова),  1920 – 2001
  Советский и российский поэт, писатель, художник. Участник Великой Отечественной войны, лейтенант, командир взвода. В 1943 году после третьего тяжёлого ранения уволен в запас, инвалид войны 2-й группы. Окончил Литинститут.  Печатается как поэт с 1934 года в кубанской газете «Красное знамя». Переводчик поэзии народов СССР. Член Союза писателей СССР. Член Союза журналистов СССР . Автор поэмы «Летающий мальчик», сборников «Индийские сказки», «Сказки и притчи»
Орденоносец, кавалер,
Тяжелое ранение;
Он в жизни много умел,
Писал стихотворения.

Когда от раны занемог
И рухнул без движения,
Его друзья, без разрешения,
Враз сапоги стянули с ног.

Но даже если бы он смог,
Не осудил бы их упреком –
Он  знал, что им в бою жестоком
Не обойтись без тех сапог…

Окончивши литинститут,
Себя ценил он строго,
Но песни на стихи поют,
А это уже много!.

В наше время,
В наши годы,
В наш период непростой
Нет прекраснее погоды,
Чем которая с тобой.
В. Гончаров

Очень, очень понимаю,
Превосходные слова.
Близко к сердцу принимаю,
Правда жизни такова.

Я, как нитка за иглой,
За своей тянусь женой,
И она за мной, как тень,
Что бывает в яркий день.

В наши годы, в наше время
Поистратили мы семя,
Но еще мы ближе стали,
Чем когда были  вначале…

Борис Моисеевич Смоленский, 1921-1941

Поэт, переводчик. Его отец, журналист бесследно исчез после ареста в 1937 году. Свою первую книгу поэт начал готовить к печати прямо на фронте, куда он ушёл в первые дни войны. Его стихи патриотические, лирические, есть одна поэма, батальонная песня. Погиб в бою 16 ноября 1941 года.

 И – вдребезги… И никого на свете…
Б. Смоленский

Погиб в бою. И никого на свете.
Погиб  в каких-то двадцать лет.
Стихи остались, словно дети,
А настоящих не было и  нет.

Нет ничего. Осталась только память,
Как угли от сгоревшего костра,
Как холст художника на старой раме,
Как пыль, нестертая вчера.

Нет ничего. Лишь боль без слов
В тоске не сложенных стихов…

***
И боль ненужных ожиданий,
И тишина. Тоска без слов,
Тоска несбыточных желаний
В тоске не сложенных стихов
Б. Смоленский

Как будто чувствовал судьбу,
Она незримо надвигалась
И жить поэту оставалось
Лишь года два. Погиб в бою.

Погиб в войну. В самом начале,
В начале жизни и войны,
Леса осенние молчали,
Благословляя павших сны.

Найди на рукописи смятой
Клочки слепых бессвязных строф.
Так пахнут тишиной и мятой
Полотна старых мастеров…
Б. Смоленский

Портреты  старые молчали,
Смотря на жизни суету,
Века неслышно пролетали,
Не нарушая тишину.

А по ночам герои их
Сходили со своих картин,
Гуляли. Только на рассвете
Все исчезало, словно дым.

И вновь, торжественно и чинно
Холсты  висели на стенах,
И лишь по лицам было видно,
Что думают они о нас.

Василий Михайлович Кубанев, 1921-1942

  Советский поэт. Работал учителем и журналистом. Во время Великой отечественной войны из-за тяжелой
 болезни на фронт не попал... Лауреат мемориальной медали имени Николая Островского, присуждённой ЦК ВЛКСМ за книгу «Если за плечами только восемнадцать».

 И знакомый почерк
Поперек и вдоль.
Чем письмо короче,
Тем длиннее боль…
 В. Кубанев

Удивительное дело –
Прожил двадцать с небольшим,
Но написанное цело.
Не развеялось, как дым.

Уцелевшее собрали
Много лет спустя друзья,
Они долг ему отдали,
Время – лучшее судья!

И знакомый почерк ожил,
Зазвучал и боль принес,
Ах, как мало все же прожил
Он в краю родных берез!

Был романтик по началу,
Понемногу возмужал,
Если б выжил, Боже правый,
Он бы многое сказал.

Но спасибо и за это,
Не увяла та трава,
Настоящего поэта
Мы услышали слова!


Юрий Владимирович Галь, 1921-1947

Русский поэт.

Он мало жил на этом свете,
Недолго на земле гостил,
Стихи писал не в кабинете –
На фронт ушел не по анкете,
А сам об этом попросил.

Там в  плен попал,
Потом –  тюрьма…
А то, что выжил, не пропал –
«Обычная» судьба
Тех, кто на фронте воевал.

Умер от чахотки, на рассвете,
В «красный» день восьмого ноября,
А писал о яблоневом цвете…
Лепестками устлана земля.

Нет могилы даже у поэта,
Видел свет он только лишь в окне,
Жизнь промчалась тусклою кометой
И исчезла в дальней стороне…

Борис  Михайлович  Шаховской, 1921-1967

«Сшиблен с ног — сражайся на коленях! Встать не можешь — лёжа наступай!..»
Борис Михайлович Шаховский
(22 апреля 1921 — июль 1967)
Поэт Борис Шаховский принадлежит к поколению людей, чья юность закончилась, почти не успев начаться. Одетая в серые шинели, она встала на защиту Родины.
Сайт Астраханского регионального отделения Союза писателей России
Кого-то
Вычеркнет неслышно
Вот этот хмурый день войны.
А ведь никто у нас не лишний,
Мы все любимы и нужны…
Б. Шаховской

Опять проклятая война
И гибнут, гибнут, гибнут люди –
Кому она была нужна?
Но войн немало еще будет.

Пусть не священных, небывалых,
А вроде даже очень малых,
Но снова гибнет молодежь
И виноватых не найдешь.

Тяжелую мы платим цену,
Чтоб сохранить страну нетлену,
Империю чтоб удержать
И чтоб ни пяди не отдать.

Не слишком ль дорога цена?
Зачем нам без людей страна?
Вот, ведь, китайцы не воюют,
А все жируют и жируют,
И территория у них,
И населенье…Нам до них…

Легко вопросы задавать,
Но тяжело их разрешать.
На них ответить не берусь.
Болит душа, родная Русь…

Анатолий Дмитриевич  Клещенко, 1921-1974
 В 1937 г. поступил на заочное отделение филологического факультета Ленинградского государственного университета. В том же году начал печататься. 13 февраля 1941 г. по доносу был арестован. Реальной виной поэта явилось написание антисталинских стихов, изъятых у него при обыске. В 1941-1956 гг. находился в лагерях на Северном Урале, затем в Красноярском крае..Осенью 1956 г. вернулся в Ленинград. 20 августа 1957 года был реабилитирован «за недоказанностью обвинения». В 1958 г. был принят в Союз писателей СССР. Автор нескольких  поэтических сборников, сборника рассказов,  ряда повестей. Печатался в журналах «Звезда», «Нева», «Новый мир». (Интернет)

Пей кровь, как цинандали на пирах,
Ставь к стенке нас, овчарок злобных уськай,
Топи в крови свой беспредельный страх
Перед дурной медлительностью русской!…
А. Клещенко. «Вызов»

Он бросил вызов палачу,
Перед которым все немели,
Он бросил вызов палачу,
А вот другие не посмели.

И получил пятнадцать лет
Строжайших лагерей,
Но все же смог оставить след
На Родине своей.

Остались и стихи, и проза,
Но вот погиб он от мороза –
Замерз в тайге, как говорят.
Лишь сосны головы склонят.

А современники его
Не знали будто ничего…

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Сергей Сергеевич Орлов
1921-1977

  Русский советский поэт и сценарист. Поэт-фронтовик, лауреат Государственной премии России.
 Википедия
С "малой" родиной поэт Сергей Орлов не расставался никогда. Даже когда учился в университете Петрозаводска и танковом училище Челябинска. Защищая свою страну, он едва не сгорел в танке, а потом всю жизнь прятал обезображенное ожогами лицо, отпуская бороду. И Родина защищала поэта, как могла. Она наградила его премиями, орденами и медалями. Медаль "За оборону Ленинграда"остановила летящий в грудь осколок, не дав ему добраться до сердца. .. (Интернет)

Стихов он много написал,
Имел на это право –
Он всю войну провоевал
И помнил дым кровавый.

И пусть лишь несколько стихов
С годами не ушли,
Где начинал Сергей Орлов,
Другие в след пришли.

Владимир Антонович  Бобров, 1921-1977

В 1993 году «за счет средств семьи автора» издана книга стихотворений В.Боброва
«Спасибо, жизнь».
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Спасибо родным, что издали
Книгу его стихов,
Иначе бы мы не узнали,
Что был вот поэт Бобров.

Писать начал очень рано –
В то утро, перед войной.
Стихи его раной стали
И неизбывной тоской.

Я помню тот день – воскресенье,
И чьи-то глухие слова,
И было для всех потрясеньем
Кровавое слово – война.

Меня защищал он в окопе.
Пока подрастал я в тылу,
Теперь я на «мирном фронте»
Долги ему отдаю…
Григорий Самойлович Куренёв, 1921-1985

Русский советский поэт. Участник Великой Отечественной войны. Начал печататься в 1950, окончив, Литературный институт. В 70-х руководил народными литературными студиями.
Основная темы Куренёва - патриотизм, борьба за мир, судьбы молодого поколения.
Интернет;
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Если упаду я на рассвете
С пулею шальною в голове,
Прошумит осиротевший ветер
Тихим тоном в выжженной траве…
Г.  Куренев

Отменный стих. Таких немало
Рука поэта написала.
Он все прошел, он вышел в люди,
Став Мастером литературных студий.

И я стихи его читаю
И добрым словом поминаю
За ум, талант и доброту,
За искренность и прямоту…

Григорий Самойлович Куренёв, 1921-1985

Русский советский поэт. Участник Великой Отечественной войны. Начал печататься в 1950, окончив, Литературный институт. В 70-х руководил народными литературными студиями.
Основная темы Куренёва - патриотизм, борьба за мир, судьбы молодого поколения.
Интернет;
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Если упаду я на рассвете
С пулею шальною в голове,
Прошумит осиротевший ветер
Тихим тоном в выжженной траве…
Г.  Куренев

Отменный стих. Таких немало
Рука поэта написала.
Он все прошел, он вышел в люди,
Став Мастером литературных студий.

И я стихи его читаю
И добрым словом поминаю
За ум, талант и доброту,
За искренность и прямоту…


Фёдор Григорьевич Сухов, 1921-1992

 Русский поэт, писатель, член Союза писателей СССР, участник Великой Отечественной войны, лауреат премии им А.Фадеева 1971 года за лучшее произведение о Великой Отечественной войне.
Википедия

Я знаю сам, что мне немного
Ходить осталось по  земле…
Ф. Сухов

Как тяжело бывает расставаться
Нам на границе бытия,
Одним – до срока здесь остаться,
Другим – исчезнуть и распасться,
В n-мерное пространство перейдя.

Не хочет верить человек,
Что краткосрочен его век,
И никуда он не уйдет,
Лишь распадется его плоть.

Выходит, я напрасно жил,
Жену любил, детей растил,
Я многим в жизни дорожил,
Но вот – я выбился из сил,
И таю, будто снег весной,

И вот, подхваченный водой,
Плыву туда я, где покой
Извечный  Бог мой обещает,
Но есть ли Он, кто это знает?

Юрий Васильевич Грунин,. 1921 – 2014

Русский российский и казахстанский поэт
Начал писать стихи ещё в школе, печатался с 1939 г. В 1937—1941 г был призван в армию, В мае 1942 года был контужен в бою и подобран на поле боя штурмовиками дивизии СС «Мёртвая голова»[  Три года (с мая 1942 г. по май 1945 г.) провёл в плену.
   В мае 1945 г. лагерь военнопленных перешёл в руки британских войск. Англичане предлагали всем интернированным советским военнопленным службу в британской армии и гражданство. Грунин был в числе отказавшихся. Он вернулся в Советскую Армию, проходил службу в зоне советской оккупации Берлина, но вскоре был арестован. Десять лет отбыл в ГУЛаге:
С 1955 года жил в казахстанском городе Джезказгане., принимал участие в строительстве Джезказгана, сначала как рабочий-заключённый, потом как архитектор. Грунин — художник, автор деревянных скульптур и иллюстраций к собственным произведениям…
Википедия

Сколько Бог ему ссудил
В молодые лета!
У него хватило сил
Вынести все это.

Вынести, не задубеть,
Сохранить терпенье,
Оттянуть подальше смерть,
Сумрак отупенья.

Мне стихи писать легко –
Дома, на диване,
Не был я ни на войне,
Ни в плену, ни ранен.

Суп без соли не едал
Где-то в Джезказгане,
И страданья те видал
Только на экране.

Потому снимаю я
Головной убор,
Труден путь был Юрия,
Честен разговор!
Николай  Григорьевич  Грачев,  1921 – 1993

Русский поэт. В июне 1941-го в возрасте 20 лет ушел на фронт. Прошел всю войну и встретил День Победы в Кенигсберге в звании капитана. По окончании войны  был комендантом одного из районов Кенигсберга.
После войны вернулся в родную деревню Ивановской области и до конца жизни работал лесником.

Гляжу на давнишнее фото –
Подтянутый, бравый, худой,
Мальчишка из маршевой роты,
Какой же  я был молодой!…
Н. Грачев

Как мы наивны, молодые,
Смешны, как старое пальто,
Но эти годы золотые
Нам не заменит уж ничто.

Ведь, это первый  в жизни опыт,
Как чуть зеленая трава,
И еле слышен милый шепот,
Любви признания слова.

Потом, потом заматереем
И очерствеем мы потом,
Но вырастим лишь, что посеем,
И что взойдет, то соберем…

Яков Абрамович Козловский,  1921 – 2001

Русский советский поэт и переводчик.. Заслуженный деятель искусств Дагестанской АССР.
Википедия

Вдалеке, где река Ориноко
Океану спешит на поклон,
Затерялся в толпе одиноко
Блудный сын, что в России рожден…
Я. Козловский

Мне хорошо это знакомо,
И у меня такой же сын,
Но он, уехавший из дома,
Живет там, к счастью, не один.

Мы в наши годы жили дружно,
И не пойму я молодежь –
Ведь было нам куда как трудно…
Но все, что сеешь, то и жнешь.

Мы их не этому учили,
Не это ждали мы от них,
Но вот они почти забыли,
Отцов своих, совсем седых.

Звонок его мне не заменит,
Письмо – когда еще придет,
Но я надеюсь, на колени
Когда-нибудь он упадет….

 Старики потому
Подают лишь благие советы,
Что дурные примеры
Не могут уже подавать.
Я. Козловский

Всякое в жизни бывает,
Каждому рад я помочь,
Возраст наш много меняет,
Дух наступает на плоть,

Многое видишь иначе,
Что-то меняется в нас,
Жизнь, ведь, намного богаче,
С многим миришься подчас.

Меньше тебя лихорадит
Плотская сущность твоя,
Меньше ты плотского ради
Жизнь прожигаешь зазря.

Всякий по опыту знает,
Что нравственность расцветает,
Когда отцветает плоть.

Сердце  не замирает
И не вскипает кровь,
И  уж почти не бывает
То, что зовут   «любовь».

В «это» уже не играем,
Очи спокойно глядят
И лишь других осуждаем –
Парней молодых и девчат:

В наше былое время
Мы не такими были,
Жен своих до постели
«Целыми» доводили.

А молодые смеются,
Страны им речи эти,
А молодые е…ся –
Мы, ведь, уже не дети.

И в доме Бунина старинном
Екатерининских времен,
Жуковским, бедным дворянином,
Младенец был усыновлен…
Яков Козловский. Рождение В.А. Жуковского

И дальше тянется  та нить…
Каких Отечеству сынов,
Каких прославленных детей
За счет смешения кровей
Смогла Россия получить!
Так от притока новых вод,
И широка, и глубока,
Бежит могучая река
И к океану их несет.

А в наше время, Боже правый,
Раздоры, льется кровь рекой,
Никто не думает о славе,
О славе умной и большой,
Добытой не в полях сражений,
А в дни, минуты вдохновений.

Культура только нас спасет,
Культура, а не пулемет.
Язык – фундамент той культуры,
Основа он литературы
И каждый место здесь найдет.

Здесь нет границ, чужих земель,
Из-за которых льется кровь,
Твори и будешь признан в ней,
Была б в стихах твоих любовь!

Василий  Ефимович  Субботии, 1921 – 2015

Советский и российский писатель, поэт. Член Союза писателей СССР.

Не гремит колесница войны.
Что же вы не ушли от погони,
Наверху Брандербургской стены
Боевые немецкие кони?…
В. Субботин

Ходил в последнюю атаку.
У Брандербургских каменных ворот
Завален плац обломками и шлаком –
Последний бой на площади идет.

Ему, танкисту, повезло
Дойти до этих вот ворот,
А скольких снегом замело,
Никто не знает, не сочтет.

Четыре бесконечных года
Тянулась страшная война,
И вот конец. Весна. Природа.
И Брандербургская стена.

Он чудом выжил, уцелел
(Тогда все чудом выживали),
На город вражеский смотрел –
Вокруг развалины лежали.

А наверху, над головой
Надменные еще скакали кони,
Но шел уже последний бой
И не уйти им от погони…

Всеволод Эдуардович Багрицкий, 1922-1942

Русский литератор, поэт и журналист, военный корреспондент. При жизни его стихи почти не публиковались. Сын известного поэта Эдуарда Багрицкого.

Сын за отца не отвечает,
Но сын отцом гордиться может,
И  папа сыну помогает
И тем его успехи множит.

Но у поэтов редко сын
Тоже становится поэтом.
Поэт в своей семье один,
Но шлейф бывает у поэтов –

Ученики и эпигоны,
И подражатели его,
Иль дети «лейтенанта Шмидта»,
Но нет законных у него.

Как одинокая сосна
Или как камень у дороги,
И в те, и в наши времена
Поэт один, как перст у Бога.

Но правил нет без исключенья –
Сей сын писал стихотворенья
Не хуже папы своего,
Но рано смерть взяла его –
Погиб в священную войну
В боях за милую страну.
И оборвалась рода нить,
Стихи лишь продолжают жить.

Борис Андреевич Богатков, 1922-1943

Русский советский поэт, участник Великой Отечественной войны.
Википедия

Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас…
Б. Богатков

Война, война…каждый второй,
Наверно, воевал,
И каждый третий не пришел,
На поле боя пал.

Их много, павших на войне
Талантливых ребят,
Их много, павших на войне
Не кадровых солдат.

Только-только начал он писать,
Он еще, работая, учился,
Только начал… и пришлось отдать
Жизнь за все, чем смолоду гордился…
Семен Петрович  Гудзенко, 1922-1953

Русский советский поэт и журналист, военный корреспондент.
Википедия

Сейчас настанет мой черед.
 За мной одним
идет охота…
 С. Гудзенко

Он на фронте хлебнул всего,
Уцелел, хоть ходил в атаку,
Смерть потом догнала его…
Можно вспомнить, выпить, поплакать…

И прожил-то всего тридцать лет,
Из расстрельного был поколенья –
Сколько их не увидело свет.
Сколько их полегло в сраженьях!

Но как образно он написал
Свой коронный стих – про пехоту.
Я такое редко читал,
Что война – на людей охота.

Я, наверное, тоже магнит,
Но притягиваю не мины,
У меня душа болит
За таких молодых и красивых.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б
                не жалели…
С. Гудзенко

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б
                не жалели –
Как правдиво и жестко все это звучит,
Да, солдаты на фронте, бывало, зверели –
Ведь жестоким был бой и суровым был быт.

Нас не нужно жалеть… Пожалеют их вдовы,
Пожалеют их всех, кто вернулся, пропал иль убит,
И лежит кто теперь  в порыжевшей от крови шинели,
Как ребенок под пледом коричневым спит.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б
                не жалели –
Вот он враг предо мною убитый лежит.
Да, жестокими были, но были они все ж не звери…
Или, может быть, это наивно  звучит?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б
                не жалели –
Пусть Господь  за все  это их, грешных, простит,
Ведь, спали годами  они отнюдь не в постели,
Кто там не был, тот лучше пускай помолчит…
Владимир  Кузьмич Семакин, 1922-1990

Советский поэт, переводчик, редактор.
Википедия

Так покойно и голубо-зелено
это поле в залесной глуши –
Словно роздых никем не измеренной
И отходчивой русской души…
В. Семакин

Простой, судьбой не меченный,
За семь десятков лет
Наградой не отмеченный,
Обычнейший поэт.

Но есть, есть что-то нежное
В обычнейших стихах,
Есть что-то безмятежное,
Как травушка в цветах.

Душа живая светится
Под пеленой стихов,
Подчас и образ встретится
Среди обычных слов.
Анатолий  Николаевич Чепуров, 1922-1990

Русский советский поэт.

И мы бежим, бежим, смеясь,
С тобой от ливня грозового,
И платья вымокшего бязь
У сердца сушится живого…
А. Чепуров

Какая дивная строфа!
Высокая поэзия.
Какие точные слова
И тонкие, как лезвие.

Наверно, и другие есть,
Что я не смог пока прочесть.
Бог даст, прочту их позже.
Поэтов сразу узнаю,
Я чувствую их кожей.
Юрий Петрович Гордиенко,  1922 – 1993

Русский советский поэт, переводчик, журналист, член Союза писателей СССР,
участник Великой Отечественной войны.
Википедия

 Листья падают, словно под пулями,
За оградой в кленовой рощице…
Ю. Гордиенко

Говорят про него, что добрый,
Говорят, что  другим помогал.
На войне был и там не дрогнул,
И неплохо о том написал.

Как под пулями, листья падают,
Я такого еще не слыхал:
Лист кленовый всегда нас радует,
Даже если на землю упал.

Он собачью воспел упряжку.
В  «баталлистике»  это впервые –
И бегут целиной ездовые,
Налегая всю ночь на ремни.

Хлеб, патроны, табак и воду,
Даже раненных возят они.
Эх, залетные, эх, родные! –
Напевает погонщик в пути.

Необычно все, романтично,
Но, наверное, так это было,
Веришь этому, веришь лично,
Такова поэзии сила!
Владимир  Кириллович Карпеко 1922-1993

 Русский советский поэт. Лауреат премии им. А. Фадеева, член Союза писателей СССР.
Заслуженный работник культуры Бурятской АССР.
Википедия

Замани меня, жизнь, замани
Обещаний пустыми карманами…
Обмани меня, жизнь, обмани,
Чтобы я никого не обманывал.
В. Карпеко

Мимо песни такой не пройти,
Она сразу на душу ложится,
Замани меня, песнь, замани,
Словно редкая, дивная птица.

Замани обещаньем любви,
Жарким летом, осенним туманом,
Уведи меня в лес, уведи,
Как лукавая дева, обманом.

Сколько б не было  в жизни тревог,
Сколько б я не обманывал сам,
Не поверить тебе я не мог,
Твоим сладким, волшебным словам!
Юрий Давыдович  Левитанский, 1922-1996

 Советский и российский поэт и переводчик, мастер лирического и пародийного жанров. Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1994 года. Участник Великой Отечественной войны.
Википедия

Любил, учился, воевал…
Он две войны прошел,
Он много книжек написал
И признанным ушел.

Был настоящий человек,
Военного закала,
Умел шутить. В наш смурый век
Нам это помогало.

Мы пели песни на стихи,
Что он нам подарил,
Он с молодежью часто был,
Он много с ней дружил.

Стихов я длинных не люблю,
Но вот стих о рояле
Звучит, как музыка в мозгу,
А вы его читали?

Прочтите. Образность его
Вас остро поразит…
Пока рояль этот открыт
И музыка звучит.

Стихи, что мастером написаны
Бывают плотью и душой,
Бывают праздничной симфонией,
Какой-то музыкой большой.

Всего и надо, что вглядеться, –  боже мой…
Ю. Левитанский

Всего и надо, что вглядеться, –  боже мой,
И он вгляделся в мир, вокруг  него шумящий,
С войны вернулся он, по счастию, живой
И стал писать строкой непреходящей.

Всего и надо, что вглядеться, –  боже мой,
И я читаю не придуманные строки,
Задумчиво киваю головой
И говорю: Да, был поэт достаточно глубокий.

Всего и надо, что задуматься порой
О смысле жизни, смысле бытия,
И я молчу. Я тоже уж седой
И близко, видимо, могила и моя…

Ну, что с того, что я там был…
Ю. Левитанский

Я, к сожалению, там не был.
Я  в детский сад тогда ходил.
Под низким зимнем серым небом
В эвакуации я жил.
Но все же время помню это,
К тому же многое читал,
И вот под старость стал поэтом
И к этой же реке припал.

Я, к сожалению, там не был.
Живя  в другие времена,
Пишу о Вас под мирным небом,
Читая Ваши письмена.
Семен  Вульфович  Ботвинник, 1922 – 2004

      Поэт, переводчик, врач-гематолог. Кандидат медицинских наук. В перв. месяцы Великой Отеч. войны участ¬вовал в обороне Л-да в составе курсантской бригады, а с окт. 1941 работал в госпитале; летом 1943 был направлен на Сев. флот. День Победы встретил в должности воен. врача, служил на Балтике.
Стихи начал писать с двенадцати лет, перв. стих. « Граница » опубл. в газ. «Красная звезда» в 1936 Энциклопедический словарь "Литераторы Санкт-Петербурга. XX век"
Он был на флоте, был в пехоте,
Он всю войну провоевал,
Как мертвые кричат на поле боя,
Об этом  первым  рассказал.

Такое не придумать, надо слышать,
Кто скажет, что такого не бывает,
Военный врач, Семен Ботвинник
Стихом  нас в этом убеждает.

Казалось, все мы знаем о войне,
Да и сегодня нам не до покоя,
Но бегают мурашки по спине,
Когда погибшие кричат на поле боя…
 
Как не любить этот каменный гнутый
мост, и ограду, и зори вдали…
 С. Ботвинник

Как не любить этот призрачный город,
Эту реку и громады дворцов,
Как не любить? Я, ведь, был тогда молод…
Сколько об этом написано слов!

Как не любить этот призрачный город,
Эту реку, где я в лодке гребу,
Как не любить? Я, ведь, был тогда молод,
Память об этом всю жизнь берегу…

…с той женщиной было мне худо,
 но худо совсем – без нее…
С. Ботвинник

Мы сами порою не знаем,
Что нужно нам  в жизни, какой
Любви мы еще ожидаем,
Когда все рушим своею рукой.

И лишь потеряв, понимаем,
Что это и было – оно!
И локти себе лишь кусаем,
Но локти достать мудрено.

Большою, большою ценою
За опыт мы платим порой,
Играем своею судьбою,
Рискуем своей головой…
Григорий  Михайлович  Поженян,  1922 – 2005

  Советский и российский поэт-фронтовик, писатель, член Союза писателей Москвы, дважды лауреат Государственной премии России, автор нескольких киносценариев. Участник Великой Отечественной войны. Википедия

Неуемный темперамент,
Балагур и весельчак,
Всю войну прошел ногами,
Был разведчиком солдат.

Богатырь, любимец женщин,
Безудержен, смел, речист,
Он историей замечен,
Пред людьми и Богом чист.

Я люблю таких  бедовых,
Честных, добрых и шальных;
Срок поджал, уже не молод,
Но скрипит еще, но жив.

А стихи? Ну что ж, стихи,
Не плохи, не хороши,
Вроде как Денис Давыдов,
Главное, что от души.

…И не признанье и почет
утешат душу, нет…
А что поставится в зачет,
Когда погасят свет.
Г. Поженян

Во многих антологиях
Заслуженно отмечен,
Просоленный, просмоленный,
Как будто с моря ветер.

При жизни стал легендой
Поэт и жизнелюб,
Полушкою не медной
Вознаградят за труд.

Все, все ему зачтется,
Когда   погасят свет,
И долго не затрется
Оставленный им след…

Сергей  Васильевич  Викулов, 1922 – 2006

Долгие годы был главным редактором журнала «Наш современник».

Обошелся без него Евтушенко,
Обойдусь без него и я,
И журнал его «Наш современник»
Нужен мне, как болячка моя.

Нет, не мой он, увы, современник,
Он вчерашний, вчерашний день,
Он идей второсортных пленник
И на все лишь наводит тень.

Оглядываюсь с гордостью назад:
прекрасно родовое древо наше!
Кто прадед мой? Солдат и землепашец.
Кто дед мой? Землепашец и солдат.
Солдат и землепашец мой отец.
И сам я был солдатом, наконец…
С. Викулов

Гордится родословною своей.
На то имеет полное он право.
Все правильно, но если не лукаво,
Не точит сердце если ненависти змей.

Не ищет если виноватых
В несчастиях родной страны,
Не призывает: Бей, – скажем, горбатых!
Пособники они, де, Сатаны.

Но если патриот и верит в Бога
И заповеди чтит Его,
Тогда у нас одна дорога
И я приму его за своего!
Татьяна Павловна  Ульянова,  р.1922

Поэтесса

Ты встретил тридцать три весны,
И были все они ясны…
А у меня – одна весна
Была без сна и не ясна.
Но помню только ту одну,
Что пронесла сквозь всю войну.
Т. Ульянова

Она писала про войну,
Где встретила свою весну,
Где молодость ее прошла.
Она связисткою была.

Войной была опалена.
Войной была закалена,
Она писала про войну
И помнит лишь ее одну.

Войне все силы отдала,
Лишь на войне она жила.
Так бабочка летит на свет.
Сгорела. Больше ее нет.

Душа сгорела в том огне
И все стихи лишь о войне…
Борис  Валентинович  Ширшов, 1923-1975

Советский поэт, писатель, литератор. Член Союза Писателей.
Стихи писал еще с детства. Свое первое стихотворение опубликовал когда ему было 10 лет.
Издал более 20 книг для взрослых и детей. Самая известная его книга для малышей " Сто загадок ".

Двадцать книг за сорок лет,
Вот какой он был поэт.
Тем не менее, страдал,
Что еще не все сказал.

Тут с одной книжонкой бьешься,
Там пекут их, как блины,
Ты поэтом назовешься,
Он же – гордостью страны!
Евгений  Федорович  Савинов, 1923-1978

Поэт, журналист.
Яркипедия

Был я тоненький, как штык,
Шея, как соломинка…
Е. Савинов

Был он тоненький, как штык,
Смирный, как соломина,
Мог погибнуть в один миг
На войне, за Родину.

Но, так вышло, уцелел –
Пуля, к счастью, миновала,
Всю войну хоть и потел,
Но судьба его спасала.

Поколение его
Очень сильно поредело,
Но Господь припас его
Для другого, видно, дела.

Все под Богом  ходим мы
И Ему видней…
Он прожил, придя с войны,
Много мирных дней.

Но не просто так прожил,
Он стихи писал,
Он судьбу благодарил,
Что поэтом стал.
Борис Михайлович  Борин, 1923-1984

  Русский писатель. Член Союза писателей СССР . Школу окончил в Москве и в этот же год (1941) ушёл добровольцем на фронт. После войны окончил Московский библиотечный институт, работал в библиотеках столицы, позже — в газете «Лесная..

Страницы лет,
как летопись листая,
вникаю в повесть каждого листа.
Я вижу, как Иуда вырастает
Из никому не нужного Христа
Б. Борин

Одно такое стих-творенье
Дороже сотни, может быть, других,
Его прочел, как откровенье,
И вряд ли позабуду этот стих…
Михаил Леонидович  Анчаров, 1923-1990

 Советский прозаик, поэт, бард, драматург, сценарист и художник.
Является одним из основателей жанра авторской песни.
Википедия

Крошка, верь мне, я всюду первый,
И на горке, и под горой,
Только нервы устали, стервы.
Да аорта бузит порой…
М. Анчаров

Может лопнуть его аорта –
Поистерлась, как старый скат,
Но он дорог нам даже мертвый,
Ведь стихи его не горят.

Он предтечей был тех, кто позже
Под гитару стихи стал петь,
Они в главном с ним были схожи –
Было, было у них, что петь.

По алфавиту если выстроить,
Все равно открывает он ряд,
Он смог вынести, он смог выстоять,
Потому что он был солдат!
***
Песни-песенки,
Кап-кап,
Песни-песенки,
А стихи все
Ляп да тяп,
Санки-лесенки.

Полустаночек один
Мне запомнился,
Я бы с девушкою той
Познакомился.

Я люблю таких девчат,
Скромных, ласковых;
Поезда все мимо мчат,
Глазки синие глядят,
Полюбить весь мир хотят,
Может сбудется,
А что было до того,
То забудется.
Федор  Григорьевич Сухов, 1922-1992

Русский поэт, писатель, член Союза писателей СССР, участник Великой Отечественной войны, лауреат премии им А.Фадеева 1971 года за лучшее произведение о Великой Отечественной войне.
Википедия
Самородное дарование из приволжского села.
 Е. Евтушенко

Вхожу я в лес, как верующий входит
Во храм любви, в ее святой чертог…
Ф. Сухов

Самородное дарование –
Вижу в этом оттенок иронии.
А по мне, в нем от Бога призвание,
Он поэт, а не что-то вроде.

Самородное дарование…
Только так можно стать  поэтом,
Он достоин высокого звания
И не канет с годами в Лету.

Самородное дарование…
А какое еще вам нужно?
Без огромнейшего желания
И без страсти, как наказания,
Если будет что, то натужно.
Владимир  Александрович  Кулагин, 1923 – 1993

Поэт

Что жизнь бывает мотыльковой,
Я от него узнал –
Это когда выбьют роту
Солдат, всех наповал.

Так гибнут люди на войне,
Как мотыльки в ночном костре…

Борис  Алексеевич  Чичибабин, 1923-1994

Русский поэт, лауреат Государственной премии СССР.

...все тише, все обыкновеннее
                я разговариваю с Богом
 Никто - ни завтра, ни впоследствии
                не постучит в мои ворота
                Б. Чичибабин

                1.
Я не люблю довольных, сытых,
В кудряшки  мелкие завитых,
Иль напомаженных поэтов,
Они не Богу служат –  свету,
Большому свету власть имущих,
Увы, их много –  духом нищих.

Он –  не из этого числа,
Поэзия его проста
Той простотой,
Что признак мастерства.

И сам он прост и честен был,
В трамвайном парке он служил,
О званьях громких не тужил,
Политикой не занимался,
С власть предержащими не знался,
Поэтом истинным остался.

Долбал поэзии он поле
И на свободе, и в неволе,
Всегда он был самим собой
И с Богом говорил порой,
Не зычно, как на литургии,
А тихо,  в  собственной квартире.
Его  любили многие и знали,
Его  стихи к нам во- время пришли,
Когда мы голову едва приподнимали,
От одномыслия чуть отошли…

Вдвойне мне грустно, что его  уж нет,
Что он ушел, о многом не сказав,
И  я, как начинающий поэт,
Стихи свои  ему послав,
Надеяться на добрый мог ответ.

Он свято верил в назначение поэта
И в то, что мир Поэзия спасет,
И хоть сегодня рано говорить об этом,
Но сделанное им его переживет.

Еще при жизни, не на следствии,
В его  ворота постучали,
И должное ему  воздали
И воздадут, Бог даст, впоследствии.

                2.
Мороз был лютый, с жгучим ветром,
А я на встречу шел с поэтом,
И был я, к счастью, не один,
Кто также шел на встречу с ним.
В просторном и холодном зале
Собрались те, кто его знали,
Или стихи его любили
И о нем память  сохранили.

Поэтом искренним он был
И лихо знал не понаслышке,
И  на последние  гроши
Печатал собственные книжки.

Он цену знал махорочной  затяжке,
Случалось,  хлеб  на курево  менял,
Судьбе своей донельзя тяжкой
Он никогда не уступал.

И человек сугубо  русский,
Он за народ татарский воевал,
Он не был патриотом узким
И ксенофобию не признавал.

Армении псалмы он посвятил,
Он совестью российской был.

Но главное, он был большим поэтом,
Что озарен нездешним светом,
Который мудрость рифмам придает,
И без которого поэт лишь рифмоплет.

                3.
Он был поэт и гражданин,
Сумел он жизнь достойно провести,
И был он, Слава Богу,  не один,
Кто нашу  честь  помог спасти.

Когда наступит Божий суд,
И на правеж нас поведут,
И нечем будет  оправдаться,
Лишь только каяться да мяться,
Таких поэтов  нам зачтут.
 
 Как поздно я к вам прихожу со стихами своими!
Как поздно я к Богу пришел с покаянной душой!
Б. Чичибабин

Слишком поздно взял перо я в руки,
С опозданием стихи мои пришли,
Как из подземелья, глухо, звуки,
Как свет  угаснувшей звезды.

Они пришли  на склоне лет,
Когда от суеты устав,
И много в жизни повидав,
Я, неизвестный вам поэт,
Прошедшей жизни подводил итоги.

И, видят Боги,
Что заблуждался я не раз,
Любил подчас
Я далеко не тех, кого бы надо,

И лишь одна была отрада
Мне  в прошлой жизни – моя мать,
Увы, из гроба не поднять
Ее теперь.......

И с высоты прошедших лет
Я вижу прошлое в тумане,
Друзей надежных рядом нет,
И все погрязло в лжи… обмане….

И в будущем просвета я не вижу,
И  жизнь свою порой  я ненавижу,
И лишь одна отдушина есть в ней –
Мои стихи – в них счастье прежних дней,
Когда был молод я  и был любим,
И не был безнадежно так один.
 

…крестным мукам в оправданье
Эта церковь на Нерли…
Б. Чичибабин

Этот храм и река,
И извечный покой,
А вверху облака
Над картиной родной.

И струится вода
Меж родных берегов,
И поля, и луга,
Да полоска лесов.

Ни с какою другой
Стороной не сроднится
Эта церковка-храм,
Эта белая птица.

И жестоким векам
Покаяньем  звучит
Белокаменный храм,
Что над речкой парит.

Исчезла вдруг с лица земли
тайком в один из дней,
а мы, как надо, не смогли
и попрощаться   с ней…
Б. Чичибабин
 
Не сразу, видимо, мы поняли,
Какой нас рок настиг,
Когда лишились бывшей Родины
В один ужасный миг.

Когда три пьяных мужика,
Что с вечера запили,
Не за понюшку табака
Россию развалили.

Веками бились за нее,
Векам собирали,
Блеснуло вражье лезвие –
Россию обкорнали.

И что теперь вселенский плач
И жалкие старанья
Опять  нас вместе всех собрать,
Как будто  в оправданье.

Никто не спрашивал,
Как быть,
Как общий дом спасти,
А на развалинах нам жить,
Одним теперь брести.
 Гудят моей высокой тяги
Лирические провода
М. Цветаева

Поэзия, как провода,
Из ниоткуда в никуда,
И напряжения высокого
Они бывают иногда.

В поэзии нет адресата,
Стихи слагаются для всех,
Для всех – для бедных и богатых,
Для просвещенных и невежд.

И каждый может быть поэтом,
Лицензии здесь не дают,
Пиши о том, пиши об этом,
Тебя, быть может, издадут…

Иль сам себя издашь ты скромно,
Как Чичибабин или я,
Не будет тиражей огромных,
Пока нет моды на тебя.

Лишь время точки расставляет,
И выдает под первое число,
Одних – достойно поднимает,
Других – с Олимпа низвергает,
И выявляет, кто есть кто.

Отсеивая шелуху,
Оно немногие шедевры
Нам оставляет на слуху –
Лишь те, которые читают,
Лишь те, которые поют.

Да, только время расставляет
Оценки за нелегкий труд.
 Армения, горе твое от ума,               
   ты – боли еврейской двойник
Б. Чичибабин

Не знаю, почему, но я люблю армян,
Они судьбой с моим народом схожи,
Хоть друг от друга далеко живем,
Но даже внешне - мы похожи.

Мне повезло, в Армении я был,
Я Цахкадзора помню лыжный слалом,
Гарни, Гегард, Севан я полюбил,
И Еревана розоватый мрамор.

О, Арарат, святыня всех армян!
Я геноцида помню день кровавый,
И Холокоста мир еще не знал,
Но ненависти был уже зажжен пожар
И первою его  армяне жертвой стали.

Я знаю одного - по имени Слепян,
Один - он тоже в поле воин,
Но если вижу я хотя бы трех армян,
То я за них уже спокоен.

И в  трудный час, когда неравен бой,
И предстоит судьбы мне испытанье,
Тряхну тогда упрямо головой,
И вспомню знаменитый лозунг боевой:
«Пусть мало нас, но мы - армяне!»
Виктор Иванович Кочетков, 1923 –2001

Дуб стоит, как будто витязь древний,
впереди густого сосняка,
и плывут над спящею деревней
редкие, седые облака… В. Кочетков

Вот прекраснейший поэт,
Украшенье антологий.
Если не читали – Нет?
Почитайте. Право стоит.

Про окрестные леса
В золотом огне,
Про цветные небеса
В этой стороне.

Про вчерашнюю войну
Бывшего солдата,
Про ночную тишину
Мирного заката.

Про заснувшие поля
В полуночной мгле,
Про седые тополя
На родной земле.

Почитайте и поймете
Сами, отчего
Меж душой его и Богом
Лишних никого.

Когда закат последним блеском
косынку высветит свою,
 пойду к знакомым перелескам
 по запыленному жнивью…
……………………………………
И постою под звездным небом
средь остывающих полей,
и будет вечер пахнуть хлебом,
как руки матери моей
 В. Кочетков

Как грустно, что я поздно начал,
Как много мог бы написать,
Но не сложилась жизнь иначе
И бесполезно горевать.

А он успел, успел так много,
Хотя пришлось и воевать…
У каждого своя дорога,
Но все же… раньше бы начать!
---
Люблю церквей архитектуру,
Люблю вечерний тихий звон,
К нам приносящий на равнину
Успокоение и сон.

Люблю один, в молчанье строгом
Стоять пред образом Его,
И меж душой моей и Богом
Тогда не нужно никого!.

Эдуард Аркадьевич Асадов, 1923 – 2004

Русский советский поэт и прозаик армянского происхождения. 
В 1944 г. при освобождении Севастополя был тяжело ранен и потерял зрение.
Википедия

Он города-героя гражданин почетный,
Когда был молод, за него он воевал,
Но, к сожаленью,  мы сдали этот город,
Выходит зря он жизнью рисковал…*
*) Слава Богу, Крым снова российский!
***
Я это имя с детства знал,
Мне было девять лет,
А он на фронте воевал,
И он уже ослеп.

А он уже стихи писал,
Пронзительные, жгучие,
Теперь с судьбой он воевал,
Такою невезучею.

Стихи я помню про любовь,
На них я вырастал,
Хоть не бурлила еще кровь,
Но я уже страдал.

Я преклоняюсь перед ним,
Пред мужеством его,
Талантом истинным, земным,
Дай Бог ему  всего!
Владимир Васильевич  Крылов, 1923 – 2003

    Ветеран 380 Орловской Краснознамённой орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии. Первая  книга  поэта «Повисла в перелесках тишина» вышла в канун 50-летия Победы в Великой Отечественной войне. «Розы на бруствере» 1997, «Девчата»1999, « Дом  на Лесной»2001 . Книга  В. В.  Крылова «Земля и небо» вышла посмертно и вызвала много горячих откликов читателей…

В стихах есть правда, доброта,
Первоначальное есть чувство
И нашей жизни широта,
Пусть небольшое, но искусство.

Уже три книги написал,
Еще напишет не одну,
Их кто-то, может быть, читал,
Простые книги про войну,
Про то, как трудно, бедно жили,
Как выбивалися из сил…

Какие люди раньше были!
И он таким, наверно, был…
Виктор Алексеевич Крутецкий, 1923 – 2006

Советский и российский поэт, автор текстов песен.
Википедия

Казался лес корявым, грубым
В померкших, тающих снегах,
И вдруг серебряные трубы
Над ним запели в облаках…
В. Крутецкий. Серебряное эхо

Его серебряное эхо
Отозвалось в душе моей,
Через пространство, как по вехам,
Нас разделяющих с ним дней.

И чем-то родственным дохнула
Его прозрачная строка,
То ль ветром свежим потянуло,
То ль заискрилась вдруг река.

То ль трубы в небе зазвучали,
То ли запели соловьи,
Но душу будто обнимали
Эхом навеяны сны.
Александр  Петрович Межиров, 1923 – 2009

Русский советский поэт и переводчик.
Википедия

«Коммунисты, вперед!», – написал,
«Коммунисты, вперед!»,
И в Америку вскоре сбежал.
Вот такой поворот.

На жестокой войне воевал,
Погибал средь болот,
И в Америку вскоре сбежал.
Кто такое поймет?

Что в Америке он написал,
Чем живет?
Был хороший поэт, а кем стал?
По своим артиллерия бьет.*

«Коммунисты, вперед!», – написал,

«Коммунисты, вперед!»
Он на Ладожском льду замерзал,
Вел в атаку свой взвод…
Он тогда ведь, наверно, не врал,
Так неужто сейчас он соврет?
*) А. Межиров

Какая музыка была!
Какая музыка играла…
А. Межиров

Какая музыка была!
Какая музыка играла!
Кругом, кругом война была,
А им и горя было мало.

Война суровая была,
Война вокруг них бушевала,
А молодые их тела
Весна пожаром зажигала.

Вокруг них было много зла
И многих уж поубивало,
Но лет тогда им было мало,
К тому ж сирень вовсю цвела.
 
Какая музыка была!
В его стихах она звучала
И выжить многим помогала,
Поскольку к нежности звала.

  Может родина сына обидеть
 Или даже камнями побить,
Можно родину возненавидеть –
Невозможно ее разлюбить…
А. Межиров

В Москве он жил и вырос,
И Родину любил,
Но вот на Дальний Запад
Уехать он решил.

Он воевал на фронте,
Он многое узнал,
И стих о коммунистах
Прекрасный написал.

Он воевал на фронте,
Он замерзал на льду,
Он выжил…и уехал,
Зачем? Я не пойму.

От нашей жизни трудной
Устал… и вот конец –
Уехал, как сын блудный,
Как с корабля беглец.

Беглец, невозвращенец,
Живет в стране чужой,
И тамошний чеченец
Ему отец родной.

Он у него снимает
Последнее жилье,
По Родине скучает,
Где было все свое…

Артиллерия бьет по своим…
А. Межиров

Артиллерия бьет по своим,
Чтоб чужие нас больше боялись,
И встает над березами дым,
Где убитые наши остались.

Артиллерия бьет по своим,
Со своими расправиться проще,
Век за веком на этом стоим,
Нас, увы, не становится больше.
Артиллерия бьет по своим,
Это сверху команду ей дали,
Мы в грязи под обстрелом лежим,
Мы встаем и в атаку бежим
И кричим мы: «Да здравствует Сталин!»

Мы писали о жизни…
                о жизни,…
                Не делимой на мир и войну…
А. Межиров

Война и мир неразделимы,
Войну без мира не понять.
Держава наша неделима,
Но как нам с нею совладать?

Освоить как ее просторы,
Народы  к дружбе приучить,
Не городить кругом заборы.
А научиться в мире жить?
Кто нам поможет, неизвестно.
Нам «малых» войн не избежать,
Если не сможем повсеместно
Терпимость с детства прививать.

Я люблю
                черный хлеб,
                деревянные ложки,
                и миски из глины…
 А. Межиров

Я люблю черный хлеб, пересыпанный солью,
И под водку грибы, сверху лука пучок,
Я люблю  на природе намаяться вволю,
Я люблю крепкий чай и крутой кипяток.

Бог наградил меня тобой,
           Как говорится, безвозмездно…
А. Межиров

Ты, видимо, в награду  мне дана,
За какие дела, я не знаю,
Жизнь твоя беззаботно текла.
Я ж ходил по самому по краю.

А теперь я спасаюсь тобой,
Чистотой твоею первозданной,
Принесла ты  мне в душу покой,
Для меня стала самой желанной!

Мне в награду послано судьбой
Милое, прекрасное созданье,
Боже, от беды ее укрой
И спаси от разочарованья.
Николай  Константинович  Доризо, 1923 – 2011

Многие его стихи стали песнями.

Народ поет стихи простые,
Не будут Хлебников петь.
Но далеко не каждому по силам
Так написать, чтоб стали петь.

Стихи простые, но поэзия высокая,
В них  чувство поэтическое есть,
Отнюдь не надо быть пророком,
Чтобы понять – поэзии немало здесь.
***
Парней так много холостых…*
Я был тогда одним из них,
И пел тогда я этот стих,
Я, не саратовский жених.

И вот хотя давно я сед,
Я эту песню не забыл –
В моей душе остался след
От тех времен, что молод был.

На тот большак,
На перекресток **

Мне тоже незачем спешить,
Я жизнь прожил пускай не просто,
Мне многих повезло любить.

И мне от этого не деться,
Любовь на сердце мне легла,
Другого для нее нет места,
Она все сердце заняла.

И, может быть, не надо было
Мне так влюбляться много раз,
Но жизнь об этом не спросила,
И это уж другой рассказ…
*) и **) Н. Доризо

Не надо мне, не надо было…
Н. Доризо

Не надо б ей, не надо было
В то лето у родных гостит,
Она б другого полюбила
И все б могло иначе быть.

Не надо бы, не надо было…
Но в жизни всяко может быть,
Судьба, наверно, так решила,
Не в нашей власти изменить…
Владимир  Павлович  Туркин, 1924-1982

Поэт

В стихах хороших описал,
Как Смелякова хоронили,
Как в центре зала гроб установили,
Последнее сказали слово.

Когда других мы провожаем
В последний путь в их скорбный час,
Тогда мы с вами вряд ли знаем,
Как далеко это  от нас.

Пройдет лишь десять лет всего
И похоронят и его.
Никто об этом не напишет.
Поэтом крупным он не стал,
Но Бог и в нем, конечно, дышит
И что-то он России дал.

Константин  Ильич Левин, 1924-1984

Только после смерти поэта, друзья издали сборник его стихов - "Признание" (1988).

Можно было и славить легонько,
Кто ж дознается, что там в груди?
Но поэзия – не велогонка,
Где одно лишь: держись и крути…
К. Левин

Он не печатался  в журналах.
Писал, чуть ли не в стол,
Он брал от жизни очень мало,
Он стороною шел.

Не рвался грудью в генералы,
Хотя, конечно, мог,
Был элегантный, умный малый.
А за плечами – фронт.

Но снисходителен  к тому,
Кто, выжив, потускнел,
Кто только возится в своем дому,
Хоть  в прошлом был пострел.

Кто уж не бросится на дот,
Рискуя своим телом,
А стороною обойдет,
Спокойно и умело.

Он написал про Манднльштама
Прекрасный, точный стих.
Он понимал – любая яма
Вместить может двоих.

Побольше бы таких, как он,
И был бы мир не так смешон.

На сердце ясно, пусто, чисто,
Покойно и мертво.
Неужто ничего?
Почти что.
Почти что ничего.
К. Левин

Так ничего и не осталось.
Почти что ничего.
Два-три стиха. Какая малость,
Да книга. Вот всего.

Но, ведь, поэзия поштучна.
В ней качество важно.
От многих книг бывает скучно,
А рядом стих, как то окно,
Как лучик света утром ранним,
Как гость внезапный, но желанный…

Нас хоронила артиллерия*
Ходило по рукам.
Лаврентий Палыч Берия
За это мог, ведь, сам…

И участь Мандельштама
Маячила вблизи,
Но что-то помешало
Иль руки не дошли.

И как-то проскочил он,
По счастью, уцелел.
Не очень много прожил,
Но что-то все ж успел.

Я приведу одну строфу,
Из тех, что я прочел,
И вы поймете, почему
Я мимо не прошел:
*) К. Левин

О, как потеряно и тихо
Вы шепчете, отбросив спесь:
«Ну, хорошо, но где же выход?»
А кто сказал, что выход есть?…
К. Левин

Здесь комментарии излишни.
Не  в бровь, а прямо в глаз.
Любой поэт у нас не лишний,
Но этот – в самый раз!

Вадим Абрамович  Сидур, 1924-1986

 Советский художник и скульптор, авангардист. Участник Великой Отечественной войны. За свою жизнь создал более 500 скульптур, около тысячи гравюр и рисунков, также писал стихи и прозу.
Википедия

Ваятелю и поэту!

Его великие скульптуры,
Как камни к Богу вопиют,
Они, как древние гравюры,
Офорты Гойи, душу жгут.

В них неприятие насилия,
В них скорбь земная замерла,
В металле нежность пересилила
Жестокость мира, мира зла.

«Оставшимся без погребения» –
Страшнее доли не сыскать,
Они молят о снисхождении,
Прося их прах земле предать.

Никто не должен быть забыт, –
Здесь снова хочется сказать,
А рядом женщина стоит,
Святая будущая мать!
Игорь Иванович Кобзев, 1924-1986

Поэт. Организатор и руководитель Общественного Музея «Слово о полку Игореве».
Википедия

Писал я много на веку,
Но все, народ, сожги,
Коль хоть одну мою строку
Вдруг запоют враги!
И. Кобзев

О, Боже мой! Зачем же так –
Делить на «наших» и «ненаших»,
И кто же друг, и кто же враг?
Не разрубить нам этой каши.

Мы под одной луной живем – *
Вот это правильно сказали,
Хоть песни разные поем,
Одними плачем мы слезами.

А беды все  от бескультурья,
От фанатизма  в  вере,
Лишь просвещенье, доброта
Спасут нас в этом мире.
*) Ольга Варванцева

Игорь  Августович Ринк, 1924-1988

 Советский разведчик. Один из первых послевоенных поэтов-бардов. Во время Второй мировой войны был внедрен к немцам, в роли офицера SS. После войны учился на факультете журналистики. Первая известная публикация - в журнале "Звезда", 1948 г. Руководил Ленинградской газетой "Смена" и одноименным литературным объединением. В 1960-е заведовал отделом поэзии в "Комсомольской правде". (Интернет)

Мы вызывали на себя
Огонь своих дивизионов…
И. Ринк

Ему германские погоны
Даны
         приказом
                РККА.

В поэзию одну влюбленный,
Разведчик был в тылу врага.

О, вы, российские евреи
И немцы, прочие другие!
Вы не жалели свои шеи
Во славу Родины – России.

Ввязавшись в первую войну
На стороне Антанты,
Страна чуть не пошла ко дну…
Евреи виноваты?

Иль, может, немцы? Просвещали
Россию сотни лет они,
Промышленность в ней насаждали.
Видны следы и  в наши дни.

И со времен Екатерины
Всходили на российский трон
Только немецкие царевны!
Обычай строже, чем закон.

Русско-немецкою державою
Была Российская империя,
Но англичанину лукавому
Она к несчастию  поверила.
И вопреки семейных уз
Не в тот вступили мы союз.
Неверный выбор сделан был
И он Россию погубил.

Немецкий вклад в судьбу России
Заметен и велик.
В числе их были и такие,
Как храбрый Игорь Ринк!

Юлия  Владимировна Друнина, 1924-1991

Покончила жизнь самоубийством, переживая распад страны,
в которой выросла, за которую воевала, которую любила.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
.Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала…
Ю. Друнина

Ей было трудно пережить
Крушение страны,
Но что же делать. Надо жить.
Ведь мы ее сыны.

На Бога нечего роптать –
Свой крест надо нести,
Раз ты поэт, должен писать
И до конца идти.

Увы, понятна мне причина,
Что привела к стене…
Какая ты была дивчина
Тогда, на той войне!

Но там все просто – вот он, враг,
А здесь подруги и друзья,
Но все теперь, увы,  не так…
Господь тебе судья.

Поклон тебе от всех друзей,
Читателей твоих,
Нам стало без тебя трудней…
Прости за этот стих.

Я только раз видала рукопашный,
Раз – наяву. И тысячу раз – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне
Ю. Друнина

Я не знаю, что мне сказать ей,
Как поступок ее оправдать,
Я готов целовать ей запястье,
Только б ей умереть не дать.

Я готов поклониться ей в ноги,
Все готов ей простить грехи,
Где вы были, о боги, боги!
Ведь, такие писала стихи!

Она видела бой рукопашный,
Наяву и потом во сне,
Наша жизнь оказалась страшной,
Как тогда, в том бою на войне.

Там был враг, было ясно, что делать –
Вот фашист, а вот это свой,
А теперь вся страна сдурела –
Она стала в ней чуть не чужой…
Алексей Тихонович  Дадьянов, 1924-1994

Поэт

Сторона моя родная,
Как бы ни была горька,
Но с чужою не сравняю,
Не поднимется рука.
На чужбине мне цыганка
Нагадала по руке,
Что родные наши танки
Вышли к Висле уж реке!.

Он на сломанных крыльях вернулся –
Добираться  долго пришлось,
С неприязнью он  здесь столкнулся,
Хоть и плохо ему  там жилось.

Ему тяжелая выпала доля,
Хоть не пришлось  в сражениях пасть,
Полной мерой испил он неволю,
Но не верит ему наша власть…

Овидий  Михайлович Любовиков, 1924-1995

 Русский поэт, поэт-фронтовик, писатель и журналист, член Союза писателей СССР, председатель областной (кировской) организации Союза писателей. Заслуженный работник культуры РСФСР. Кавалер ордена Дружбы народов, награждён боевыми орденами и медалями.
Википедия

Похоронные команды
Ночь в работе,
                дрыхнут днем,
И седели  лейтенанты
В двадцать лет в сорок втором…
О. Любовиков

И кровью, и железом,
Нам не забыть тех дней,
Прошла война нарезом
По Родине моей.

Седели офицеры 
В те годы  в двадцать лет,
Подруги подрастали,
А кавалеров нет.

Казалось, что стонала
От боли и земля,
И от войны устала
Огромная страна.

Прошли десятилетья,
Но тянется тот след,
Поэзия – свидетель
Тех тяжелейших лет….

Владимир  Алексеевич  Солоухин 1924-1997

 Русский советский писатель и поэт, представитель «деревенской прозы». В Австралии существует Общество любителей русской словесности им. В. Солоухина Википедия

Вполне обычное лицо,
Настороженный взгляд.
Лицо зашорено, защищено,
Не каждому он рад.

Характер и  печать таланта
Я, тем не менее, прочел,
И трудолюбие Атланта
В его творениях нашел.
---
За один венок сонетов
Орден следует поэту,
Даже если он не мил.
Он – поэт, сомнений нету,
Высоту ту  покорил.

Мы одну с ним любим землю –
Край Владимирский и мой.
За одно это приемлю
Я рассказ его живой.

Я в сердце образ материнский,
Я образ родины храню…
 В. Солоухин

Его стихи не уступают прозе.
Австралия – далекая страна,
Казалось бы, какого им рожна?
Там эвкалипт растет вместо березы,
Там кролик, как у нас баран,
И кенгуру гуляют по полям,
Но любят Солоухина и там.

Он был легендою при жизни,
И после смерти не забыт,
Любовью нежною к  Отчизне
Всего он боле знаменит.

Он край Владимирский воспел,
Я тоже этот край  люблю,
И рассказал я, как умел,
Как отдыхаю в том краю.*
*) См. мою книгу «Державы русской колыбель (Поэтическое посвящение Владимиро-Суздальскому краю».

Он написал «Венок сонетов»,
И я пример с него беру,
Экзамен трудный для поэта,
По части формы, тем держу.

И хоть идейно мы не схожи,
(Его настрой не признаю),
Но, тем не менее, но все же
Таланту дань я отдаю.

Мы – волки, нас мало,
Нас, можно сказать, – единицы.
Мы те же собаки,
Но мы не хотели смириться…
В. Солоухин

Как волки собак ненавидят,
Так он ненавидел всех тех,
Кто в Ленине солнце увидел,
Хоть был коммунистом. Был грех.

И грудь ордена украшали,
Он их с удовольствием брал,
А, если бы «Ленина» дали,
То чтобы тогда он сказал?…

Увы, мы все несовершенны,
Легко друг друга укорять,
Но был писатель он отменный,
И это, к счастью, не отнять.

***
Постой, еще не все меж нами,*
Зачем спешить, зачем же рвать
То, что запутали мы сами,
Не лучше ль будет подождать?

Ведь, может быть, все утрясется,
Все ж не чужие мы совсем,
Наш опыт трудно нам дается,
Зачем же рушить все, зачем?

Не только за себя решаем,
Решаем также за него –
Невольно жизнь его ломаем,
Ту, что дороже нам всего.

Но ничего мне не сказав,
Она ушла, все оборвав…
*) В. Солоухин
Уходило солнце в Журавиху,*
Уходило солнце отдыхать,
Вечер светлый наступал и тихий,
Все еще вокруг было видать.

Облака пока  еще светились,
Не вступала ночь в свои права,
Но вот и солнце за лесами скрылась,
И поникла вслед  трава.

Звезды высыпали густо
На небес далекой синеве,
Стало вдруг и тихо все, и  пусто,
И невольно грустно  на душе.
*) В. Солоухин
---
Что-то я не то чего-то делаю,
Что-то я неправильно живу, *
Голова давно уж стала белою,
Волосы в смущенье тереблю.

Надо, наконец, определиться,
Надо, надо все же выбирать –
Или также дальше суетиться,
Или же стихи только писать

Тянет, тянет душу мне бумага,
Дайте карандаш или перо…
Пьяницу так тянет выпить брагу,
А бродягу тянет за село.

Так и не могу пока решиться,
Трудно, ведь, на пенсию прожить.
Что ж, жена одна будет крутиться,
Я же лишь баклуши буду бить?

На стихи пока одни расходы –
На компьютер, ксерокс и печать,
А доход? Нет, мои доходы
Внуки будут, видимо, считать…
*) В. Солоухин

Булат  Шалвович  Окуджава, 1924-1997

Советский и российский поэт, бард, прозаик и сценарист, композитор. Автор около двухсот авторских и эстрадных песен, один из наиболее ярких представителей жанра авторской песни в 1960-е—1980-е годы. Для текстов песен Окуджава выбирал не только собственные стихи, но и сказания из кавказского народного эпоса. Участник Великой Отечественной войны. Гвардии красноармеец.
Википедия

Он шел путем зерна, *
Как сотни до него.
И с музыкой дружна
Поэзия его.

Сначала было  слово,
И рифма, и размер.
Поэзия – основа
Всех высочайших сфер.

Сначала было слово,
А музыка потом.
Поэзия – основа,
Ее печать на всем.

И голос человека.
И музыка, и слово
Знаменьем были века,
Сурового, больного.

И сердце человека,
Все отданное людям…
И  в двадцать первом веке
Его мы не забудем.

Поэзии российской
Достойный представитель.
В ней самые различные
Сплелись навечно нити.

Какое буйство красок,
Разнообразье лиц!
Я тост провозглашаю
За дружбу без границ!
*) В. Ходасевич

Нет ничего опасней середины…
Б. Окуджава

Я с этим согласиться не могу.
Вся мудрость мира – в середине.
Я не приемлю крайность ни одну.
Лишь безграничную любовь
Понять могу,
Лишь безграничную любовь,
Ее  одну.

Пока Земля еще вертится, –
Господи, твоя власть!….
Каину дай раскаянье….
Б. Окуджава

Каину дай раскаянье…
Важно это  для всех.
Дай нам еще  сострадания –
За  первородный грех.

Дай нам еще терпения
Волю твою принять,
Дай от вражды спасение,
Мудрость – друг друга понять.

Многое дай нам, грешным,
Жить без чего нельзя.
Словно потоком вешним,
Смой с нас грязь  бытия…

Берегите нас, поэтов. Берегите нас…
Б. Окуджава
 
Берегите поэтов, как лебедей,
Они, ведь, о вас поют,
Они живут среди людей,
Верша над ними  свой суд.

Поэтом не каждый может быть,
Хоть многие пишут стихи,
Поэзия – это особый труд,
Особое свойство души.

Берегите поэтов, как лебедей,
Как скромных служителей Бога,
Они живут среди людей,
Но их, увы, немного.

Вы их узнаете по глазам,
По ауре над головой,
Вы их узнаете по следам,
Оставляемым их стопой.

Бог простит, беда научит…*
Б. Окуджава

Жизнь в беде лишь познается,
Счастье же, как легкий дым,
Стороною пронесется,
Где-то дождиком прольется
Над посевом не твоим.

Даже малую награду
Бог не каждому дает,
Отмеряет, сколько надо,
Свой ведя наградам счет.

Он не каждому прощает,
Кто при жизни согрешит,
Злостных грешников карает,
Прочим ставит лишь на вид.

Парки нити судеб сучат,
Каждому из нас свою –
Каждый должное получит
Здесь и в будущем краю…
*) …беда изощряет умы
         Овидий

Александр  Маркович  Николаев, 1924-1997

Поэт-фронтовик Александр Маркович Николаев  известен многим читателям своими лирическими и сатирическими стихами, часто появляющимися на страницах газет и журналов и входившими в предыдущие его книги - "В дороге", "Твой брат по оружию", "Недипломатичный разговор" и "Вот в чем соль"."Тихий человек" - пятая книга поэта, рассказывающая о жизни, труде и любви, о моральной чистоте, о радостях и горестях простых советских людей, непримиримых ко всему, что мешает их светлой жизни.
Интернет

И  я смотрю спокойно вдаль,
Постигнув гордых слов значенье:
Смотря за что,
А то не жаль
И две руки – на отсеченье!
А. Николаев

О каждом хочется сказать
Хотя бы пару строк…
Пришлось ему и руку потерять.
Так мир жесток.

С одной рукой он продолжал
Работать и писать,
Но, если надо, он готов
И две руки отдать.

Конечно, вряд ли кто возьмет,
Но важно настроенье,
Важен настрой. Такой пойдет
И на само сожженье.

А можно ль жертвовать собой?
Да. ради лишь другого.
Все остальное – ни  ногой,
И нет там ничего святого…

Николай Константинович Старшинов, 1924-1998

Русский советский поэт, переводчик и редактор. Участник Великой Отечественной войны, представитель фронтового поколения советских поэтов.
Википедия

Смотрю на умное лицо,
В руках российская гармошка,
Такой не будет подлецом,
Ни капельки, ни трошки.

Люблю разглядывать портреты,
Пытаясь суть людей понять,
Пытаясь времени приметы
На лицах этих прочитать.

Вот этот нравится мне сразу –
Открытый, честный взгляд,
А этот, видимо, зараза,
А этот – вовсе гад.

А вот Шаламова глаза,
А рядом  с ним Жигулин,
Хоть тяжела была судьба,
Но этих не согнули.

Да, лица много говорят,
Сумей только прочесть,
И хоть не  каждому  я рад,
Но честных много есть.
Снова сердце распахнуто настежь
И добра и привета полно.
Я желаю высокого счастья
Всем, кого обходило оно…
Н. Старшинов

Так может добрый лишь сказать,
Так злой, навряд ли, скажет.
Немного надо прочитать,
И стих вам сам подскажет.

Стихи высвечивают суть
Невольно тех, кто пишет,
И  в  душу можно заглянуть,
И сквозь случайности и муть
Понять, чем автор дышит.
***
Хоть он за Родину сражался,
Оскомина знакомых слов,
С другими так и не сравнялся,
Кто тоже из фронтовиков.

Пусть очень много написал,
Вел альманах «Поэзии»,
Большим поэтом он не стал,
Хоть велики претензии.

А ордена и премии,
Что он  в награду получил,
Всего то дань лишь времени,
Которому служил.

Ничто не вечно под луной…
Зачем ничто не вечно?..
Н. Старшинов

Ах, как  хочу я жить и жить,
Жить вечно, не старея,
Трудиться в меру, в меру пить,
Безмерно девушек любить
И делаться мудрее!..

Прожить так тысячу бы лет,
А если надоест,
Оставить этот грешный свет
Во имя лучших мест…

Маргарита  Константиновна Агашина, 1924-1999

Поэтесса, автор песен, член Союза писателей СССР, почётный гражданин Волгограда. Настоящая известность к Маргарите Агашиной пришла после исполнения Людмилой Зыкиной песни «Растёт в Волгограде берёзка» на её стихи.
Википедия

Что было, то было…
М. Агашина

Что было, то было…
И я так любил,
И, кроме одной той,
Мне свет был не мил.

Ах, юные годы,
Святая любовь,
Теперь не полюбишь
Так чисто уж вновь.
 Что было, то было…
Есть что вспомянуть,
Она не любила
Меня ну ни чуть.

Другие ребята,
Знать, нравились ей,
А я, как пришитый,
Таскался за ней.

Другие смеялись –
«Ну, что ты, больной? »
Наверно, стрелялись
От боли такой.

Что было, то было…
Эх, встретить бы вновь,
Но временем смыло
Мою ту любовь.

Что было, то было:
Закат заалел…
Сама полюбила –
Никто не велел…
М. Агашина

Ах, эта женская любовь,
Что может быть ее сильнее,
Ах, эта женская любовь,
Что может быть ее святее?

Полюбит так, не оторвать,
И ничего не пожалеет,
И станет, как вторая мать,
Если добиться вас сумет.

Полюбит так, что все отдаст…
Желаю вам такую встретить,
И, если сердце есть у вас,
Оно не сможет не ответить….

Виктор Петрович Астафьев, 1924-2001

 Русский писатель, эссеист и драматург, сценарист. Герой Социалистического Труда. Лауреат двух Государственных премий СССР и двух – РФ, Государственной премии РСФСР им. М. Горького..

Вот умер добрый человек,
Талантливый, простой,
Достойно прожил он свой век –
Без суеты пустой.

Он правду о войне сказал,
Без громких слов – святая?!…
Ее он проклял, так как знал,
Какой она бывает.

И чтобы он не написал –
Роман, рассказ иль повесть,
Он к милосердию взывал,
Будя тем нашу совесть.

Да будет мир его душе,
Пусть Бог к нему не будет строгим,
Свой долг он выполнил вполне,
Он был таким, как нужно мне,
Как нужно очень многим.

Да будет мир его душе,
И пусть не гаснет в алтаре
Свеча, зажженная сегодня
В церквушке той или часовне,
Что он оставил по себе.

Виктор  Аркадьевич Урин, 1924 - 2004

Русский советский поэт до выезда на ПМЖ в Сенегал в 1976 году, позже в США в 1977 году. Участник Великой Отечественной войны. Википедия

Оборвалась нитка – не связать края…
В. Урин «Лидка», поэма

Человек неуемной энергии,
Не последний «военный» поэт,
К сожалению, в духе времени
Переехал жить в Новый Свет.

Я не знаю, что там напишет,
Здесь он очень много писал,
Искра Божия, может, и дышит,
Но все ж многое он потерял.

Для поэта – жить вне стихии
Русской речи и языка,
Жить вне Родины, вне России…
Жизнь такая, увы, не легка.

Он издаст еще много книжек,
Многотомье издаст свое,
Но он будет там все же лишний,
Только здесь будут помнить его.

Перечитывать будут «Лидку»,
Оборвалась нить – не связать,
Очень жаль мне, что Виктор Урин
Решил Родину поменять…
Николай  Васильевич  Панченко, 1924 – 2005

Русский поэт и журналист, редактор.
Википедия

В России плохо с мужиками,
Чтоб с головою
Да с руками…
 Н. Панченко

Все держится  у нас на бабах,
На этих милых, нежных, слабых.
Все держится у нас на них,
Которым мы слагаем стих,
Которых мы боготворим,
И разве только не едим.

И не случайно Бога мать
Заступницею нарекли.
Жаль, что на ней нельзя пахать,
А то бы  тоже запрягли.

Россия – женская страна,
Здесь мужики лишь для развода,
Как в стаде бык, как семена,
Что оставляют на пол года.

Здесь женщина – святое слово,
Как в жаркой Индии – корова.
А баба? Что же с нее взять?
На бабе можно и пахать.

Ах, третье тысячелетье!
Хотя б до сотни лет дожить
В нем, как поэт. В мои то лета
О большем можно не тужить.

Я б лишь о женщинах писал,
Им бы поэмы посвящал,
Вниманьем их бы дорожил
И их признанье б заслужил.

О чем писать? Да хоть о чем!…
Н. Панченко

О чем в наш  век  писать поэту?
И должен ли он обличать,
И должен ль к Божьему ответу
Своею лирой призывать?

Наверно, может.  Злободневность
Сулит признание ему,
Но лучше петь любовь и верность,
Чем преступленья и войну.

Но лучше – вечные проблемы:
О жизни, смерти и  любви,
Чем всем наскучившие темы
Спасения родной страны.

Она спасется  и сама,
Коль будем с вами мы добрей,
Бывает горе от ума,
Коль нет любви среди людей.

Николай  Васильевич  Панченко, 1924 – 2005

Русский поэт и журналист, редактор.
Википедия

В России плохо с мужиками,
Чтоб с головою
Да с руками…
 Н. Панченко

Все держится  у нас на бабах,
На этих милых, нежных, слабых.
Все держится у нас на них,
Которым мы слагаем стих,
Которых мы боготворим,
И разве только не едим.

И не случайно Бога мать
Заступницею нарекли.
Жаль, что на ней нельзя пахать,
А то бы  тоже запрягли.

Россия – женская страна,
Здесь мужики лишь для развода,
Как в стаде бык, как семена,
Что оставляют на пол года.

Здесь женщина – святое слово,
Как в жаркой Индии – корова.
А баба? Что же с нее взять?
На бабе можно и пахать.

Ах, третье тысячелетье!
Хотя б до сотни лет дожить
В нем, как поэт. В мои то лета
О большем можно не тужить.

Я б лишь о женщинах писал,
Им бы поэмы посвящал,
Вниманьем их бы дорожил
И их признанье б заслужил.

О чем писать? Да хоть о чем!…
Н. Панченко

О чем в наш  век  писать поэту?
И должен ли он обличать,
И должен ль к Божьему ответу
Своею лирой призывать?

Наверно, может.  Злободневность
Сулит признание ему,
Но лучше петь любовь и верность,
Чем преступленья и войну.

Но лучше – вечные проблемы:
О жизни, смерти и  любви,
Чем всем наскучившие темы
Спасения родной страны.

Она спасется  и сама,
Коль будем с вами мы добрей,
Бывает горе от ума,
Коль нет любви среди людей.

Снег идет, как зверь,
без пути-дороги.
Хорошо теперь
Где-нибудь в берлоге…
Е. Елисеев

Хорошо  в деревне
Даже и зимой,
Хорошо лопатой
Двор расчистить свой.

Хорошо на лыжах
По лесу пройти,
После отогреться
Дома у печи.
Хорошо под елью
Снежной отдохнуть,
Снег лежит постелью,
Манит час соснуть.

Хорошо бы баню
После протопить,
Это вам не в ванной
Только ноги мыть.

Так тебя пропарит,
Чуть не до костей;
Пар чуть с ног не валит
И литых людей.

Хорошо зимою
В собственной избе,
А вдвоем с женою
Хорошо везде….

Александр (Альфред) Иванович Балин, 1925-1988

Русский советский поэт. Член Союза писателей СССР.
Не следует путать с поэтом Балиным Александром Ивановичем (1890—1937)

Крутизною невозможной
И сейчас себя влачу…
А. Балин

Шел по жизни только в гору,
Легких троп не выбирал,
Путь проделал он тяжелый,
Прежде чем поэтом стал.

Было что ему сказать,
Когда начал он писать.
За плечами было много –
Институт, завод, война,
Уцелел он, слава Богу,
Заслужил и ордена.

Не великий, может быть, был поэт,
Но след остался,
В антологиях не раз
Стих его мне попадался.

Нас, поэтов, в общем, много,
Редко-редко кто из нас
На большую влезет гору,
Но стремимся. В добрый час!

Я люблю цветы твои, Россия, –
Красные и синие цветы.
А. Балин

Альфред Иванович, сын двух народов,
Простой страны советской сын,
Тебя родил ночной бомбардировщик, *
И был ты в небе не один.

И до сих пор твоею кровью
Пылают в небе облака,
«По состоянию здоровья»
Попал в десантные войска.

Потом завод, пединститут,
Обычный труженика путь.

Ты девять книжек написал,
Хоть ни одной я не видал,
Но два иль три твоих стиха,
Из тех, что Васин отобрал,
Я с удовольствием читал **.

Писал об Армии с любовью,
Он это право заслужил –
Своею собственною кровью
Стихи свои он окропил.

Я тоже Родину люблю.
Хоть не сражался я в бою,
Я опоздал на десять лет,
Но руку жму, и я поэт.
*) А. Балин
**) Имеется в виду Антология русского лиризма А. Васина.

Вадим Гаврилович  Попов, 1925-1991

Участник Великой Отечественной войны. 1945 г. демобилизация. и поступление на лечебный факультет 2-го Московского мединститута. Распространение среди московского студенчества критических антисталинских настроений. Попадание в поле зрения КГБ, арест и осужден на 25 лет ИТЛ. Освобождение 1956 г. Реабилитация..Окончание Мединститута, работа врачом. В 1991 г. принят в Союз писателей. Википедия
огрубел я без неги и ласки…
Я такой перешел порог,
Что готов о Прекрасной Даме
Даже Блоку давать урок!
 В. Попов

Он очевидец и участник
Суровых дней больного века,
Преодолевши все несчастья,
Остался честным человеком.
Такую видел он жестокость
И в то же время доброту,
Такие жизнь дала уроки,
Что урезонили мечту.

С годами стал спокойней, тише
Вадим Гаврилович Попов,
Ушел из жизни не принявшим
Романтику обманных слов.

За что, за что они боролись?
Никто не сможет объяснить,
И мучает поэта совесть –
Обман не может он простить…

Павел  Михайлович Булушев, 1925-1991

 Русский советский поэт. Участник Великой Отечественной войны: 16-летний токарь в Блокаду Ленинграда, участник обороны Ленинграда, 18-летний лейтенант, командир взвода на фронте. По ранению в 1944 году (в 19 лет!) комиссован по инвалидности. После войны — журналист, корреспондент Ленинградского отделения ТАСС.
Википедия

Агитировать не надо
и подталкивать не надо.
Им все ясно без доклада:
За спиной у них блокада…
П. Булушев

Биография его военно-трудовая –
Он  с шестнадцати уже на переднем крае.
Был станочником в блокаду,
После храбро воевал
И осаду Ленинграда
Лично с боем прорывал.

Не по собственной вине,
По своей беде
Он писал свои стихи
Только о войне.

И на поле он смотрел
Лишь через прицел,
То, что было на войне,
Позабыть не смел…

Евгений Михайлович  Винокуров, 1925-1993

 Русский советский поэт, переводчик и педагог. Лауреат Государственной премии СССР. Член Союза писателей СССР.
Википедия

Он полвойны провоевал,
Но не погиб и не пропал.
Вернулся в дом родной;
Поэтом знаменитым стал,
О Витьке вскоре написал,
Что родом с Моховой,
И о Сережке с малой Бронной –
Лежат они за Вислой сонной.

От этой песни – «Москвичи»
Исходит грустный свет,
Ее ты слушай и молчи
О тех, которых нет.

Его любимая стирала,
Как Гамлет, руки простирала,
Сырое вешая белье,
Ходили плечи у нее.*

И было это все свое –
Мы тоже жили в коммуналках,
Я помню это бытие,
И свет от лампы тусклый, жалкий
Светил сквозь мокрое белье.

Хороший был он человек, работал много,
И, к счастью,  есть в его стихах кой что от Бога.
*) Е. Винокуров

Мертвец лежал недвижно,
                глядя,
Как медлил коршун вдалеке…
И было выколото
                «Надя»
На обескровленной руке…
Е. Винокуров

Его все ценят за ребят,
Лежащих за рекой,
А мне дороже тот солдат,
Что  в поле неживой.

А мне дороже незабудки,
Цвели что около лица,
И синеватая наколка,
Что на руке у мертвеца.

Нельзя такое сочинить,
Такое надо увидать,
Такое надо пережить,
Чтобы стихом тем обвинить
Всех тех, кто любит воевать.
 
Моя любимая стирала…
Е. Винокуров

Она стирала, убирала,
Кормила, нянчила детей,
Ей каждый день дня было мало,
Так много дел было за ней.

И в доме все на ней держалось,
Как на гвозде, что в стенку вбит,
И, если что-нибудь случалось,
Она во всем была арбитр.

А муж?  С утра он на работе,
По  вечерам - за домино,
По выходным - поспать охота,
Так с ней у них заведено.

И что ж она? Безумно рада,
Что не гуляет муж, не пьет,
Что всю получку, до копейки
В ее он руки отдает.

 Есть муж, и в доме есть хозяин,
И приласкает он ее,
И обругает, коли надо,
И дети слушают его.
Ни богу свечка, ни черту  кочерга *

Мне неприятен холостяк.
Всех поучая,
Живет как будто бы в  гостях,
Забот не зная.

Привычкой стало только брать,
Не отдавая.
Зачем себя обременять,
Дом создавая.

Как правило, он эгоист
Иль сумасброд,
А сверх того и атеист,
Душа, как лед.

Мне одиноких женщин жаль,
А не мужчин,
В глазах их вижу не печаль,
А только сплин.

Я не люблю холостяков,
Хоть сам им был;
Но вырвался я из оков –
Бог подсобил.

 Совет один хочу я дать
Холостякам –
Ходите чаще в божий храм,
Общайтесь там.

Поймет вас, божия раба,
Излечит вера,
И переменится судьба
У кавалера.
*) Навеяно «Балладой о холостяке и об отце семейства» Е. Винокурова
Арсений Александрович  Седугин, 1925 – 2006

  Поэт, прозаик, художник, искусствовед. Ветеран Великой Отечественной войны.
Автор многих книг для детей, в том числе книги «Яблочный кот».

Седой старик
сидит у моря.
Слушает вечность
и думает:
«Истрепались ботинки
у внучки».
А. Седугин

Он спотыкался о травы и цветы,
Он очень странные порою видел сны.
Был очень добрый человек.
Таким запомнился навек.

И яблочный мне улыбался кот,
Его не съели, до сих пор живет.
Живет у старика, у моря,
Не зная ни забот, ни горя.

А море синее шумит,
Старик с утра в нем рыбу ловит,
И рыба старцу говорит:
«Отпусти меня на волю,
Пригожусь тебе я вскоре –
Сошью из рыбьих кож  ботинки
Для твоей внученьки-картинки».

Старик подумал, погрустил,
Кота для верности спросил
И рыбу в море отпустил…

Эльмира  Пейсаховна  Котляр, 1925 – 2006
 
Советская поэтесса и переводчица.
Википедия
У меня была няня –
русская крестьянка,
Анна Дормидонтовна,
христианка…
Э. Котляр

Ах, эти нянюшки-крестьянки,
Простые христианки,
Что веровали в Бога,
Молились за детей,
Что на ночь их крестили,
Спасая от чертей.

В поэзии российской
У них свои заслуги,
Их роль была не узкой,
Не комнатной прислуги –

Кормилицы поэтов,
Хранители основ,
Они были предтечи,
Они им обеспечили
Народность их стихов.

Сама я нынче старуха
и верую в Отца и Сына
и Святого Духа!
Э. Котляр

Не каждая старуха
В Святого верит Духа.
В наш суетливый век
Мельчает человек…
Григорий  Михайлович  Шумрак, 1925 - 2007

Поэт и писатель.

Нет для меня родней угла
На всей земле! Здесь жизнь прошла.
А духом мы и так едины:
Ведь к древу русскому была
Привита ветка Палестины…
 Г. Шумрак

Он выстрадал свою Россию
В тифозных снах и наяву.
Поэзия его стихия,
И я поэзией живу.

Мы оба из одной обоймы,
Нам могут крикнут: «Сволочь, жид!»
Но мы прошли такие войны,
Что это вряд ли  нас взбесит.

Что нам их злоба, их плевки,
Они плюются от тоски,
От зависти к сынам Сиона,
Нам это сотни лет знакомо.

Мы здесь живем и будем жить,
Не им костер наш погасить,
Не им опять распять Того,
Кто был евреем до того!

Константин  Яковлевич  Ваншенкин, 1925 – 2012

   Советский и российский поэт, автор слов популярных песен «Я люблю тебя, жизнь», «Алёша» и других. Лауреат Государственной премии СССР  и Государственной премии Российской Федерации .

Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно…
К. Ваншенкин

Он написал бессмертные слова,
Он жизнь любил, хоть было то не ново,
Но не одни туманились глаза,
Когда звучала эта песня снова,

Песнь на стихи лирического гимна:
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно…

И если б больше ничего не написал,
Лишь этого стиха вполне б хватило,
Чтоб в сотню первую поэтов он попал,
Что были в прошлом веке у России.
---
Стихи и прозу он писал,
И в том числе немало песен,
Но лишь одна бессмертной стала,
Она одна все перевесит

И  рядом с ним его жена,
России тонкий колосок,
Звезда погасла… и одна
Ложится роза не песок.

Спасибо вам, мои родные,
Вы – воплощение любви,
С вас начинается Россия,
С таких ей преданных, как вы.

Мой стих забудут – но потом
Лет эдак через сорок,
Открыв мой плотный том,
Услышат жизни шорох…
К. Ваншенкин

Мой стих, надеюсь я,
Не сразу позабудут,
Поэзия моя
Жить долго еще будет.

Столетья протекут
На суетной земле,
Полузабытый стих
Напомнит обо мне

Портретами людей,
Картинами природы,
Мелодией своей,
Звучащей через годы.
Постепенно яркий круг друзей
Сузился и превратился в точку…
К. Ваншенкин

Их осталось уж совсем чуть-чуть,
Тех, что с самых ранних, школьных дней;
Завершая жизни нашей путь,
Мы становимся терпимей и мудрей.

Я смотрю на фото прежних лет,
Между нами годы-расстоянья,
Но оттуда протянулся след
Первого любовного страданья.

Все, что сеялось в те благостные годы
И порою незаметным было,
Пышные потом давало всходы
И собой всю жизнь определило…

 Голое поле лежит за траншеями,
 Голову нечем прикрыть.
Воины, воины с тонкими шеями,
Вам еще жить бы да жить…
М. Тимошечкин

Жил в Россоши  учитель,
Одновременно и поэт,
Когда-то был лихой воитель.
В свои всего семнадцать лет.

Решенья принимал простые:
«Мы отходить не в праве…»
За ним лежала вся Россия,
А он лежал в канаве.

С одной винтовкою в руках
Ходил на вражеские танки,
Еще румянец на щеках,
Еще недавно был при мамке.

Не много их в живых осталось,
Свидетелей тех страшных лет,
Судьба тяжелая досталась
Ему, в его семнадцать лет.

Их выжили лишь единицы,
Ему, как видно, повезло.
Времен минувшего страницы
Бросают отсвет на чело.

Лишь на шестьдесят восьмом году
Он книгу первую издал,
Он скромен был, свою судьбу
На лучшую б не обменял.
О нет, я правды не нарушу
И не скажу наоборот –
Мне до сих пор пронзает душу:
«Вперед! Тимошечкин, вперед!»

О, сколько, сколько было их,
Простых и незаметных,
Осталось мало их в живых,
Но тем они приметней.

Живет в Россоши, в глуши
Один, ставший поэтом.
Он уж на пенсии давно,
Но светит свет в его окно
И не забыт он светом.

Стихи он пишет для души,
Свой доживая век в тиши.

Он пишет больше о войне.
Когда он молод был,
И до сих пор его во сне
Тревожит прежний пыл:
«Вперед! Тимошечкин, вперед!
Не спи! Война еще идет…»Я пью за свою Россию,
С простыми людьми я пью…
Н. Коржавин

Он выпил за Россию и….  уехал,
Пожавши на прощанье сотни рук,
А нам здесь было не  до смеха.
Когда все рушилось вокруг.

И что ему теперь до нас,
Живет теперь он без печали,
И каждый день и каждый час
Он вспоминает нас едва ли.

Живет он старым багажом,
Пока ему его хватает,
На языке пишет родном,
Но уж не так теперь блистает.

Его мне трудно осуждать –
Господь судьбу нашу решает,
Но лишь одно могу сказать,
Что если б он не бросил дом,
С его талантом и умом
Гораздо б лучше мог писать.

Мы знаем, древние старухи
И те стремились к нам,  домой,
Пройдут года. Бог даст от скуки
И ты вернешься, милый мой…
…И  в кибитках,
                снегами
     Настоящие женщины
Не поедут за нами
 Н. Коржавин

Звонкой славой увенчан,
Он уехал к чужим,
Настоящие женщины
Не поедут за ним.

Настоящие женщины
Остаются в России,
Хотя мы их об этом
Совсем  не просили.

Был поэт настоящий,
Но уехал, ушел.
Что он  в жизни блестящей
За границей нашел?

Понимаю ученого –
Там приборы нужны,
Но поэты по- черному
Стих писать свой должны.

Но поэт, он на Родине
Должен жить и страдать,
Тогда что-то пригодное
Сможет он написать!
----
И та ж у него беда –
Длиннющие стихотворенья,
Их не прочтут, ведь, никогда,
Как пачками не кушают печенье.

В стихах должна быть смелость выраженья,
Оригинальность мысли или слова,
В них ни к чему пустые рассужденья
Иль домыслы ума пустого.

Умейте коротко писать,
В трех-четырех строках
Умейте многое сказать,
А не блуждать впотьмах.
 
…высшая верность поэта –
Верность себе самому
Н. Коржавин

Высшая верность поэта –
Верность себе самому.
Я с ним согласен, и это
Я, как критерий, приму.

Чтобы там ни говорили,
Чтоб ни кричали мне вслед,
Я убежден, что отныне
Я настоящий поэт.

Нет мне запрета на тему,
На сокрушенье основ,
И на любую поэму
Я замахнуться готов.

Но, видно, время не вышло,
И лишь стихи я пишу,
Что-то такое там слышно,
Что? Я пока не пойму.
И вот мне двадцать пять минуло,
и юность кончилась уже…
Н. Коржавин

Детство, юность, зрелость, старость.
Сколько мне еще осталось?
На последнем перегоне
Я пишу свой поздний стих,
Притомились мои кони,
Я уж не стегаю их.

Еле катится кибитка,
Я дремлю, закрыв глаза,
Чуть заметная улыбка
Набежала, как слеза…
Мне без тебя так трудно жить…
Н. Коржавин

А я и вовсе вряд ли выживу,
Тобою так я дорожу,
Как лыжник, палками и лыжами.
И мир мне без тебя не мир,
И сам я беден, гол и сир.
***
Ах, дорога, дорога.
До чего ты трудна.
Часто именем Бога
Правит бал сатана.

Я иду, спотыкаясь,
Ковыляя во мгле,
Путь найти я стараюсь,
Выводящий к Тебе.

Ах, дорога, дорога,
Все трудней и трудней,
И все чаще тревога
Меня мучит сильней…
***
С тех пор, как стал стихов я автор,
Ты моя Муза и редактор,
Теперь ты втрое мне дороже,
Ты мне одна всю жизнь итожишь.

Ничто не сможет заменить
Стихов связующую нить,
Я их пишу, ты их читаешь,
Мои ошибки исправляешь,
И в нас двоится силуэт –
Мы и читатель, и поэт.
***
Поэт неотделим от века.
Он должен искренно писать,
Быть должен века человеком
И вместе с веком вровень встать –

Не на путях чужой страны,
Свои поэты там нужны.
Чужую жизнь, чужие страсти
Тебе, увы, не отразить,
И не в твоей, мой милый, власти
Россию, Родину забыть.

Ты должен жить ценою муки,
Ценой томительных забот *,
Тогда лишь только боль разлуки
Твою поэзию спасет.
*) М. Лермонтов
Сталь  Соломонович  Рябинький, р. 1925

 Адвокат, бывший сотрудник института Информэлектро,  поэт. В 2002 г. Информэлектро издало его единственную   книгу стихов «Из чего слагаются судьбы» (маленького формата, 56 стр., 200 экз. ).
Эту свою  книжицу поэт лично подарил автору настоящей книги с дарственной надписью!

Ты в жизни бит бывал не раз,
Не раз все начинал сначала,
И балагур, и весельчак,
И адвокат. И жизнь играла
В тебе веселою волной,
Носатый парень, озорной.

И нет числа красавиц, тех,
Которых обаял.
Любимец публики. Успех
Достойно принимал.

Собой любой украсишь дом,
Любое заседание,
И будет шумно в доме том,
И весело  собрание.

Меня пример твой вдохновил,
Я тоже стих свой сочинил –
Твое «Приблизившись к порогу»
Я сделал покаяньем  Богу:
Когда, приблизившись к  порогу,
Мы завершаем жизнь свою,
Тогда приходит вера в Бога,
Потребность каяться ему.

Тогда хотим мы оправдаться
За прегрешения свои –
Нам лучше хочется казаться,
Чем были мы в земные дни.

И в нас надежда возникает
На продолженье наших дней –
Пускай не здесь, пусть Бог где знает,
Но с этой мыслью мы смелей...

И отправляемся в дорогу,
Во всем доверившиеся Богу,
И смерти меньше мы страшимся,
И с верой в Бога в гроб ложимся…
***
И вот и все – исчезнуть, испариться,
Душа куда-то устремится,
А мир и дальше будет длится,
И ничего с ним не случится?

Все будет так  же, как и было,
Как будто не было тебя,
И порастет твоя могила
Травой забвенья, век спустя?

Не можем с этим мы смириться,
Хотим в посмертии  мы жить,
Не можем просто испариться,
В любой субстанции, но быть.

Отсюда наша вера в Бога
И все надежды на Него,
И мы у смертного порога
Об этом просим лишь Его.
Крым люблю, в котором жил подолгу.
С танцверандами, где дамы с веками,
Защищать люблю  в суде подонков.
Потому что больше защитить их некому…
С. Рябинький

Ох, лукавый же поэт,
Ох, лукавый.
Кошелек всегда и всем
В мире правит.

Он юрист, он адвокат,
Все он знает…
Борис  Евгеньевич  Тедерс, 1926-1990

Поэт, участник Великой Отечественной войны, воевал на Прибалтийском фронте, был тяжело ранен.

На ладони
От глины оттертая
Девятиграммовая
Мертвая…
Б. Тедерс. Пуля

Не взяла его пуля смертная,
Автоматная, пулеметная,
Еще сорок с лишним лет
Прожил на земле поэт.

Много ль, мало написал.
В антологии попал.

По профессии художник,
По призванию поэт,
Не колеблет он треножник,
Но такие держат свет.

С двухметровыми голенищами
Гибли парни такие тыщами.
Он из тех, кто войну прошел,
Хоть подранен был, но домой пришел.

Уцелевшие, победившие,
Милой Родине все простившие.
Мы были пехотой, нас звали – «славяне»…
Б. Тедерс

Поэзия окопная,
Поэзия пехотная,
Фашистов победившая,
Но, к сожаленью, бывшая.

И даже дружные славяне
Теперь не те, что были ране.
Поврозь они теперь живут,
Из общей чаши мед не пьют.
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой*
Они забыли, ей же ей,
Живут без памяти высокой.

Мне грустно это сознавать,
Но делать нечего, страдать
Теперь нам только остается…

Но, может, прежнее вернется,
Вернется на круги свои?
Пусть не сейчас. В другие дни.
Пусть внукам счастье улыбнется…
*) А. Пушкин «Руслан и Людмила»
Галина  Александровна  Каменная, 1926 – 1993

Украинская советская поэтесса, писавшая на русском языке, чл. Союза писателей СССР, участник Великой Отечественной войны. Была медсестрой в сандружине, командиром взвода автоматчиков, служила в разведке…
Интернет

Для такой фамилии
Нужен пьедестал,
Командир дивизии
Честь ей отдавал.

Есть в России женщины,
Вот одна из них –
Дважды пулей мечена,
Жизнь ее, как стих.

Стих чуть сыроватый,
Как в дожди  табак,
Но была солдатом,
Это не пустяк.

Командиром взвода
На большой войне,
Во главе разведки
На лихом коне!

Лазарь Вениаминович Шершевский,  1926 – 2008

 Русский поэт, переводчик.  В 1944 году был призван в армию, служил в гвардейских миномётных частях.
В 1944 году, во время пребывания на фронте, по обвинению в антисоветской агитации был арестован и приговорён к пяти годам лагерей и трём годам ссылки. В 1949 году был освобождён из лагеря и оставлен в ссылке администратором эстрадной группы театра при строительстве № 501. В 1952 году был освобождён из ссылки, в 1958 году окончил Горьковский государственный университет. Член Союза писателей СССР. Лауреат премии журнала «Литва литературная», 1980 г.  Много внимания уделял также иронической поэзии, эпиграммам и стихотворным фельетонам. В 1996 году был удостоен премии «Золотой телёнок»  Литературной Газеты» («Клуба 12 стульев»). Википедия

Мы на восток ушли из дома,
Мы с запада придем домой…
Л. Шершевский

На запад он  ушел из дома,
Он наступал, он видел бой,
Воюя  на передовой…

Но, Боже, как же все знакомо –
С востока он пришел домой,
Отбывши в лагерях свой срок,
И был он в том не одинок.

Людей сажали, как морковку
Сажаю в огороде я,
От Магадана до Находки
Одни сплошные лагеря.

И, как в былые времена,
Ничто, увы, не изменилось –
Вновь на костях своих сынов
Россия возносилась…
Георгий  Александрович  Исаев, 1926 - 2013

  Русский советский поэт, переводчик и публицист, лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда. Секретарь Союза писателей СССР. Автор поэм «Суд памяти», «Двадцать пятый час» и др.
Википедия

Волна спала в ногах у камыша…
Егор Исаев

Волна спала в ногах у камыша,
Луна их сон благословляла,
И лунный свет, как одеяло,
Лежал на волнах,  не дыша.

И ивы сон их охраняли…
Под набежавший ветерок
Бессвязно волны лепетали:
Камыш, камыш, ты полубог!

Камыш в ответ чуть наклонялся –
Он строен был, черноголов,
Любовью волн он наслаждался,
Но песнь его была без слов.

И только мудрая звезда,
Которая в воде дрожала,.
Чуть улыбалась, как всегда,–
Она камыш не уважала…
Валентин  Петрович  Соколов (Зека ) 1927-1982

Из прожитых 55 лет Валентин Петрович Соколов 35 провел
в тюрьмах, лагерях, психиатрических больницах под именем
Валентина Зеки.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

  Тетради с его стихами распространялись по лагерям, переписывались от руки, передавались на волю и дальше  – прочь из  СССР,  на Запад….

Мою бедную Музу ловил
Надзиратель в тугие объятья,
И конвой ее псами травил.
И срывал с нее яркое платье.

Моя бедная Муза была
Не упившейся страстью вакханкой,
А склоненной под тяжестью  зла
Изнуренной, больной каторжанкой.
В. Соколов (Зека)

Что перед этим и Некрасов,
И весь златой тот  век?
В смертельной схватке бело-красных
Свалился в бездну человек.

Была поэзия – служанка
Того кровавого режима,
Как современная вакханка,
Она тоску лечила пьянкой,
Но та была неизлечима.

А в глубине сибирских руд,
Как некогда сказал поэт, *
Ее сестру ногами бьют,
Ее читатель зол и крут,
В нем состраданья нет.

Одну до смерти избивал,
Стихи другой, читая,
При этом песню напевал:
«От края и до края…».

Спилася  первая сестра,
Погибла и вторая,
А мы в другие времена
Обеих поминаем…
*) А.Пушкин
Человек-то я непутный:
Водку пью, а телом наг.
В жизни пасмурной и мутной
Я оборванный босяк…
 В. Соколов

Классик лагерной поэзии,
Отсидел десятки лет.
Боже, боже, что Ты сделал?
Но молчит Господь в ответ.

И молился он смиренно,
Бога вопрошал:
«Я от горя стал согбенный»,
Но Господь в ответ  молчал.

Мир, устроенный уютно, *
Видеть этого не хочет,
А поток, от горя мутный,
Где-то там вдали грохочет.

Мир, устроенный уютно,
Горя лишнего не знает,
Лишь луна на небе мутном,
Лишь она за всех страдает.

На луга, леса, поляны,
Фрак артиста, ватник дранный,
На красавца молодого,
На убого хромого –
На всех нас, всегда одна,
От страданий тех бедна,
Льет печальный свет она.
*) В. Соколов
Валентин  Иванович  Павлов,  1927-1987

   Родился в Подмосковье  в крестьянской семье. После шести классов школы поступил на завод
«Динамо»,  где проработал  тридцать лет токарем. Стихи писал всю жизнь… Печатали его от случая к случаю – сам никуда не ходил… В 1994 году тоненькую книжку из двадцати стихотворений Валентина Ивановича Павлова издала А.Д. Белова, учитель из Реутова
(«Голубые снега»,  тираж 300 экз.).
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Лежу в неубранной копне,
На сердце благодать.
Мигают звезды в вышине,
Кому – не угадать…
В. Павлов

Опьянен ароматом цветов,
Завороженный их красотой,
Он бродил средь прибрежных лугов
И стихи наплывали волной.
---
Такой талант ему Бог дал,
Такую благодать,
Ему б стихами только жить,
Не у станка стоять.

Ему бы плыть по той реке,
Что временем зовут,
Но его лодка на песке,
Где камыши растут.

Ему бы против ветра плыть,
Волнам наперерез,
Но с жизнью спорить не привык,
Не тот видать замес.

Так и пропал талант втуне,
Десятка два стихов
Издала женщина одна
Для будущих веков…               
Спартак  Сергеевич  Куликов (псевд. наст. имя – Петр), 1927- 1990

   В 1948 г. после службы в армии поступил в Литературный институт имени А. М. Горького. Сотрудничал в газетах. Руководил любительскими литературными объединениями на заводах, в институтах. Автор нескольких сборников стихотворений. Трагедия в стихах «Блуждающий крест» (1965 г.), которую автор считал своим главным произведением, осталась неопубликованной и, вероятно, утрачена. В молодости писал и стихи для детей…

Темно. Повсюду опустело.
Огонь
погас на ветряке.
И лишь твое
нагое тело
белеет месяцем в реке!...
С. Куликов

Нас темы общие роднят –
И я стоял на ветряке
И красный провожал закат,
Вдаль уходивший по реке.

И я люблю нагое тело,
Белеющее средь воды,
И я люблю купаться смело,
Не опасаяся  беды.

И я стоял перед уснувшей,
Спокойно спящей красотой,
И любовался  я  бегущей
По небу бледную луной.

В одном лишь только мы различны
И я поспорить с ним готов –
Я верю в Бога-человека,
А он язычник, он от века
Приверженец  других богов:

Я поклоняюсь  солнцу и деревьям,
Грозе и ящерице,
Их поверьям.
Мой бог один – славянский  бог  Ярило…
С. Куликов.  Поклон солнцу
Светлана  Ивановна  Шилова, 1927-1992

художница, поэт-песенник
. Окончила  Художественного училища с дипломом художника по дереву, камню и кости. В1950  г.  осуждение на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Работа землекопом, грузчиком, лесоповалыциком, плотником. Сочиняла песни и музыку. 1950-е гг. — Освобождение по амнистии. Реабилитация.
1980-е гг. — Исполнение с эстрады и на радио песен, сочиненных в лагере. 1990.-ые  годы — Публикация в коллективном сборнике стихов «Средь других имен» (М., «Московский рабочий»).
Одинокая судьба,
Безымянная могила,
Жизнь хоть мало ей дала,
Полной мерою спросила.

И среди других имен,
В антологии тюремной
Стих ее был заключен,
Акварельный, мягкий, нежный.

Одинокая судьба,
Жизнь ее нещадно била,
Но боролась, но жила,
Но писала. Все сносила.

Боже, душу успокой,
Дай ей счастье неземное,
Дай ей неземной покой,
Ведь, она теперь на воле!
Анатолий  Лукьянович  Головков, 1927-1995

  В 1943 году ушёл добровольцем на фронт. Дошёл до Берлина. После войны работал трактористом, слесарем, автоинспектором. Книга стихов «Три весны» вышла в 1981 году, «Цветы в июне» – в 1994-м. Лауреат премии имени Дмитрия Кедрина «Зодчий». Жил в Москве.
Интернет. Русская поэзия

Бедой захлестнута страна,
Пылит на марше рота.
Легла на плечи мне война
Стволом от миномета…
А. Головков

В пятнадцать лет он на заводе,
В шестнадцать – на войне,
Потом опять в своем народе,
Потом работа на природе –
На тракторе – «стальном коне».

Тогда в поэзию пошел
Чредою бесконечной
Из городов, столиц и сел
Народ простой, сердечный.

Они в поэзию несли
Прочувственное слово,
Они поэзию спасли
От ложного, пустого.

А когда с зарею блеклою
Прогорю в осенней мгле,
Обо мне с печалью легкою
Кто-то вспомнит на земле
 А. Головков

В шестнадцать лет ушел на фронт,
Хотя мог не ходить,
И стал «подругой» – миномет,
Что должен был носить.

Все вынес – выжил, победил,
Но вот контужен, ранен,
Лихим солдатом Толя был,
Не за спиной у мамы.

Потом работал  тяжело,
Не с книгой за столом,
И все, что на сердце легло,
В стихи вошло потом.

Так вот обычная судьба,
Обычного солдата,
Им, им обязана страна,
Парням этим, ребятам.

Война укоротила век,
Он больше бы прожил,
Был, жил на свете человек,
Работал и творил.

И хоть погас давно тот свет.
Которым он светил,
Остался маленький, но след,
И мир… не позабыл.
Владимир  Васильевич  Торопыгин, 1928-1980

Прозаик, поэт. Пережил блокаду Ленинграда, долгие годы был редактором ряда ленинградских журналов.
Википедия

Война, блокада съели годы,
Которые бы мог прожить,
Суровую судьбу народа
Не мыслил он не разделить.

Он никуда не торопился,
Просто фамилия такая,
Он жил, боролся и трудился
Все время на переднем крае.

Передний край литературы,
Борьба за чистоту стихов,
Борьба за русскую культуру,
Раскрепощение умов.
У многих сердце защемило
Тогда, когда его не стало….
Уж очень человек был милый,
Каких, увы,  осталось мало.

Он редактировал чужое,
Но сверх того, и сам писал,
Он не был никогда в простое,
Как будто чувствовал иль знал –

Ему отпущено немного,
А замыслов невпроворот,
И постоянная тревога,
Что не успеет, не дойдет…
Алексей  Михайлович  Домнин, 1928-1982

Советский писатель, поэт и переводчик, филолог, журналист.
Википедия

  Гроза, оглохшая от гнева,
 Дохнула яростью слепой…
  А. Домнин

Гроза дышала тяжело,
Все в тучах было ее тело,
Накрыла ливнем все село,
И все вокруг вмиг опустело.

И грома резкие удары
С тяжелым треском разрывались,
Зловеще  молнии сверкали
И тучи светом  озарялись.

Но, наконец, дождь перестал,
На небе солнце  заблистало,
Мир освеженный задышал,
И все прошло, как не бывало.

Так вот и в жизни – застят взгляд
Несчастья серой пеленой,
Но распогодилось и  глядь –
Опять доволен ты судьбой!...

Инна  Анатольевна Гофф, 1928-1991

Русская советская поэтесса, прозаик, автор текста песни «Русское поле».
Википедия

Лишь была бы только память…
И. Гофф

Лишь была бы только память,
И она осталась –
В русском поле колоском
По ветру качалась.

Лишь была бы только память…
Песня сберегла...
В русском поле, на приволье
Девочка росла.

Лишь была бы только память,
И она осталась.
И в поэзии российской
Непозатерялась.
И я знаю, что я тебе нравлюсь,
Как когда-то мне нравился ты…
И. Гофф

Так, к сожалению, бывает –
Сначала не поймем,
И лишь потом нас осеняет
И локти мы грызем.

Но, к сожаленью, слишком поздно –
Костер весь прогорел…
Так и живем мы с нею розно…
Что ж, поздно я созрел.

Анатолий  Филиппович Чиков (наст. имя – Адольф), 1928-1996

 Работал реставратором, разнорабочим, сторожем, пожарным. Окончил заочное отделение Литературного института имени А.М. Горького. Автор восьми поэтических сборников Первый лауреат премии Преподобного Сергия Радонежского. Учреждён приз памяти А.Ф. Чикова поэтического конкурса «Посадская лира» – за лучшее стихотворение о родном крае. Жил и умер в городе Сергиев Посад

Сегодня в семь повесилось пальто…
А. Чиков

Сегодня в семь повесилось пальто.
Подумайте: пальто самоубийца!
Такого не видал еще никто,
Такое лишь во сне может присниться.

По меньшей мере дважды в день
Мы сами вешаем. Не лень.
А тут повесилось само!

Обидно ему стало,
Что не ношу его давно,
Как раньше, как бывало.

Вот до чего мы докатились,
Вот до чего дошли,
Что вещи старые взбесились,
О чем и думать не могли!

Владимир  Николаевич  Соколов 1928-1997

Русский советский поэт, эссеист и переводчик.
 Википедия

О родина,
                твои ухабы,
Твои яремы и поля…
В. Соколов

Мне дорога его Россия,
Она к тому же и моя –
Мне дорога наша Россия,
Святая русская земля!

Мне дороги ее ухабы,
Ее дороги и поля,
И русские простые бабы,
Ведь, на одной женат и я.

И близки мне ее тревоги,
Ее печаль, ее тоска,
Я часто думаю о Боге,
Наверно, смерть уже близка.

Но я б хотел еще пожить,
Не для того, чтоб пировать,
Нет, не успел я изложить
Все то, что хочется сказать.

Мне б эту книгу дописать
Хотя б до тысячи имен,
Чтоб мог потомок мой сказать:
«Да, жизнь недаром прожил он,
Воздвиг он памятник себе,
А продолжать придется мне.

Нельзя, чтоб оборвалась нить,
Связующая времена,
Нельзя того нам допустить,
Поэзия у нас одна!»
Ну подожди еще немного…
В. Соколов

Ну подожди еще немного,
Ну потерпи еще чуть-чуть,
Смотри – кончается дорога
И скоро сможем отдохнуть.

Хотя  с тобой устали оба,
(Была дорога не легка),
Но далеко еще до гроба,
Еще над нами облака.
Еще мы поживем, пожалуй,
Ты умирать повремени,
Ну что с того, что мы устали,
Бог даст, продлятся  наши дни...
***
Есть два В. Соколовых –
Владимир, Валентин,
Способных и толковых,
Достигнувших вершин.

Талантливы от Бога,
Владимир, Валентин,
Но скорбною дорогой
Прошел из них один.

Другой прожил счастливо
Весь свой не малый век,
Хоть плакался подчас он –
Мол, я не человек.

Хоть он не лицемерил,
Хоть искренен он был,
И я ему поверил,
Но все ж не так любил.

Мне ближе как-то первый,
Который Зеком был,
Обнажены там нервы,
И этим покорил!.
Пластинка должна быть хрипящей,
Заигранной…Должен быть сад,
В акациях так шелестящий,
Как лет восемнадцать назад…
 В. Соколов

Я помню старый патефон,
Теперь таких уж нет,
В душе моей оставил он
Неизгладимый след.

Я помню песни прошлых лет,
Романсов красоту,
И лился тот незримый свет,
И зажигал мечту.

Хоть голос был слегка хрипящий,
Но это не беда,
Любил любовью настоящей
Я музыку всегда.

Я помню старый патефон,
Теперь таких уж нет,
Осенний вальс, как дивный сон,
От тех остался  лет…
***
Мне нравится, как он писал –
Легко, изящно, остро,
Как будто кистью рисовал,
Изысканно и просто.

Мне нравится, как пишет он
Про тот свой первый снег,
Я тоже также был влюблен,
Казалось, что навек.

Мне нравятся его стихи,
В них все понятно мне,
Одни у нас были грехи,
В одной жили стране…
Листья летят пургой…
В. Соколов

Листья летят и летят,
Все устилая ковром,
Ярко на солнце горят
Кроны осин под бугром.
Сосны меж ними стоят,
Кой-где стволы берез,
Не оторвать от них глаз,
Все здесь люблю до слез.

Пахнет опавшей листвой,
Ветка сломалась вдруг,
Пушечною пальбой
Отозвалось вокруг.

Пахнет опавшей листвой,
Терпким осенним настоем…
Зорко смотрю пред собой,
Гриб замечая порою…

Сергей  Давыдович  Давыдов, 1928 – 2001

Советский и российский поэт, прозаик, переводчик и сценарист.
Википедия

Не брал за песни денег
и никаких даров.
Он был большой волшебник,
но не имел штанов…
С. Давыдов

Он был простым рабочим,
На пенсии давно,
Но пишет, между прочим,
Поскольку все ж дано.

Дано ему от Бога
Умение писать,
Владеет, в общем, слогом
И есть, что рассказать.

Простой, обыкновенный
Рабочий человек,
И стих хоть не отменный,
Но отразил свой век.

Нигде он не учился,
Писал, как на духу,
К поэзии прибился
И хорошо ему.
Ксения  Борисовна Зимина, 1928 – 2008

Дед мой был сельским учителем, и судьба свела его с семьёй К. Д. Бальмонта. Сам писал стихи  и меня, маленькую, научил рифмовать. С тех пор и пишу. Для себя. Понемногу. В 1945 году я окончила шуйскую школу № 2 (это бывшая гимназия, где учились К. Бальмонт, Е. Вихрев и другие известные люди). Потом учёба в Ивановском медицинском институте до 1950 года. С тех пор и до сего дня работаю в Шуе врачом-бактериологом. Некоторые стихи мои были напечатаны в местных изданиях *
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000
* Из автобиографии, написанной Ксенией Борисовной Зиминой для нашего издания.

Я шла по дороге, которой уж нет,
По пояс в траве, по колено в болоте…
 К. Зимина

Милая Ксения, тезка моя,
Вы настоящий поэт,
В Ваших стихах, дорогая моя,
Светится ласковый свет.

Милая Ксения, жизнь прожита,
Я уже тоже сед,
Вам же желаю дойти до конца
Дорогой, которой уж нет.
***
Поезд мчится, дым клубится,
Убегают вдаль поля,
Это русская землица,
Это Родина моя.

Поезд мчится, дым клубится,
Опустилась ночь давно,
Одному лишь мне не спится,
Я смотрю через окно.

Поезд мчится, поезд мчится,
Только небо и луна,
Где ты, милая девица?
Стук колес и тишина.

Николай  Николаевич  Добронравов, р. 1928

  Советский и российский поэт-песенник, актёр, лауреат Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола. Муж и соавтор композитора, пианистки, народной артистки СССР — Александры Николаевны Пахмутовой. В 70-80 – х  годах прошлого века его песни, написанные совместно с нею, пользовались огромной популярностью.

Надежда – мой компас земной…
Н. Добронравов

Их песни пела вся страна,
Они работали вдвоем,
Теперь другие времена,
Другие песни мы поем.

А, впрочем, я пою все тоже,
Я сердцем не хочу стареть,
Мне песни прошлого дороже,
В них было что любить и петь.

Пусть их слова неприхотливы,
А музыка подчас проста,
Но эти песни чувством живы,
Любовь и верность – их мечта.

Нас эти песни поднимали,
Мы чище, лучше становились,
Нас эти песни вдохновляли,
Мы Родиной своей гордились.

И было, было, чем гордиться.
Все лишь  в сравненье познается,
Как жили мы и как живется –
Воистину меж этим пропасть.

Владимир  Николаевич  Корнилов, 1928-2002

  Советский российский поэт, писатель и литературный критик.  Автор многих поэтических книг и в том числе небольшой книги «Вольная поэзия России» –  о поэзии и поэтах.
Википедия

Вольная поэзия России,
Я тобой держался, сколько мог…
В. Корнилов

Вольная поэзия России,
Ею он держался, сколько мог,
И писал, покуда были силы…
Многое он  в жизни превозмог.

Но копилась исподволь усталость,
Износились жизни тормоза,
Прочности запаса не осталось,
Тут и заглянула смерть в глаза.

Но успел он все же попрощаться,
Вроде завещанье написал,
Грустно было с жизнью расставаться,
Хоть иллюзий зряшных не питал.
***
«До свидания!», – тихо сказал
И ушел. Ничего не исправить.
К сожалению, я опоздал
Ему  новую книгу направить.

Он, я знаю, ее б прочитал,
Он бы время нашел и ответил,
На ошибки бы мне указал…
Он был первый, меня кто заметил.

Были горьки  его те  слова,
Я тогда на него был  в обиде,
Позже понял  лишь то, что сперва
Я в словах его тех не увидел.

Не забыть мне его  никогда,
Некроло;г я на память оставил.
Был поэт он любви и стыда,
Никогда и ни в чем не лукавил.
Случайно не прошел я мимо,
Пример хороший ты  подал,
И вот я труд свой написал
И говорю тебе спасибо.*

Спасибо, что ты позвонил,
Хотя холоден был тот душ,
Урок твой я  не позабыл,
Пишу теперь не только чушь.

Но я урока не забыл –
Работаю, тружусь,
В моей судьбе ты первым был.
И этим я горжусь.
А о тебе могу сказать –
Хороший ты поэт,
И мастерства не занимать.
Вот только счастья нет.

Ты провозвестник перестройки,
Ее непризнанный прораб,
Жизнь оказалась слишком горькой,
Но не сгибался ты, как раб.

Другие были ярче, звонче,
По зарубежью колесили,
Они шумели просто громче,
Но их со временем забыли.

Не распинался ты, не каялся,
Ни раньше, к счастью, ни теперь,
Был честен и за это маялся,
И вот открылась эта дверь.

Но годы лучшие ушли,
Свобода запоздала,
Но все же, все же не молчи,
Таких, как ты, обидно  мало.

С тобой различны по судьбе,
Но близки мы по вдохновенью,
Ношу гражданственность в себе,
Твоей являюсь в этом тенью.

Ты в своей книге вспоминал *
Издревле сладостный союз,
Но мне руки ты  не подал,
Я сам вошел в собранье муз.

Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан… **
Времен связующая нить
Не обошла тебя ни разу.

Ты в антологиях отмечен,
Тебя печатали не зря,
Но будешь ли увековечен?
Кто знает? Время судия.

Оно жестоко отбирает,
Отсеивает шелуху,
Не тех порою оставляет,
Кто в жизни больше на слуху.

Я не пророк и вряд ли буду,
И не по мне такая честь,
Но я тебя не позабуду,
Мне не знакомо слово месть.

Да и другие, что там я,
Тебя не раз еще помянут,
И Вольная поэзия твоя
Собою укрепит  фундамент.
*) Книжка В. Корнилова «Вольная поэзия России» натолкнула меня на мысль написать свою книгу
 о трех веках российской поэзии, что я и делаю.
 **) Н. Некрасов

И по ночам поэмы пишут мальчики…
В. Корнилов

Я не писал поэмы по ночам,
Я мальчиком не мог даже мечтать,
Что стану я  поэтом. Я читал.
Теперь и по  ночам пытаюсь сочинять.

И лишь когда перевалил за шестьдесят,
Мне музы взволновали грудь.
Другие уж давно на лаврах спят,
А я  начал лишь только  путь.

Отправился  я только  в путь
С стихами зрелости моей,
Когда знакомых и друзей
Уже на кладбище несут.

Меня хранили  небеса,
Господь меня призвал,
И вот пришла моя пора,
И я поэтом  стал.

Дай Бог мне только долги  дни,
Бесплодно не пройдут они.
Пред смертью ж я еще своей,
Как Моисей вблизи земли обетованной,
Хочу увидеть в дымке пусть туманной
Полет моих стихов, как стаи лебедей!
Андрей  Федосеевич  Свечников, р. 1928

  Член Союза писателей России  и «Независимого литературного агентства «Московский Парнас», автор 14 поэтических сборников. Родился в селе Трёкино Приурального района Уральской тогда области. Работал шофером, трактористом, а после службы в армии окончил Московский пединститут имени Н. К. Крупской.

Покрасит дом, побелит –
Все сделает сама…
А. Свечников

Сравни ее с метелью
Или с зимой сравни,
Приди к ее постели
И на груди усни.

Она твоя опора,
Она твоя жена,
Без всяких разговоров
Все делает сама.

Все в доме успевает,
Все держится на ней,
И мужу помогает,
Чтоб было веселей.

Сравни ее с метелью,
Зимою назови,
От самой колыбели
Нас пестуют они…

Владимир  Васильевич  Михалев, 1928 – 2007

Поэт, член Союза писателей СССР, России, заслуженный работник культуры РСФСР. Родился в селе Терехово Староосколького района Белгородской области. Окончил 5 классов Тереховской школы. Трудовой путь – пастух. Окончил Высшие литературные курсы Литературного института им М. Горького. Стихи писал с детства, печататься начал в 1954 году. Один из белгородских писателей, стоявший у истоков создания  Белгородской писательской организации. В 1986 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР был удостоен почетного звания «Заслуженный работник культуры РСФСР». Член Союза писателей СССР.
Белгородский государственный литературный музей

Я множество поэтов
Прочел и описал,
Но пастуха-поэта
До сих пор не встречал.

И вот передо мною
Его стихотворенья –
Хорошее, земное,
Природное явленье.

Он видит мир иначе,
Чем городской поэт:
Там жаворонок плачет,
Дождя поскольку нет;

Там рощицы уснули,
Вздремнула там луна,
И «Гуленьки-гули»
Поет там тишина.

Темны и пусты огороды,
Черны и голы – куст к кусту.
Стыдливо снега ждет природа
Прикрыть святую наготу…
В. Михалев

Поля пустынные томятся,
Их ветер веет, дождь сечет,
Озимым надо укрываться,
Не то мороз до них дойдет.

Леса без листьев и без снега
Стоят, открытые ветрам,
И воздевают руки к небу,
Чтоб снег прикрыл их стыд и срам.

Дороги в рытвинах и ямах,
Пруд с потемневшею водой –
Всем нужен снег, все ждут  упрямо,
Зовут его: «Приди, укрой!».

И, наконец, он внял мольбам,
Он пал на рощи и луга…
Где было пусто, грязно – там
Лежат роскошные снега.
Инна Львовна Лиснянская,  1928 – 2014

 Русская поэтесса и прозаик. Жена Семёна Липкина.
Википедия

Как должно Божьим сиротам,
Не спорю я с судьбой,
Ни с Каином, ни с Иродом
И ни сама с собой…
И. Лиснянская

Чего не хватишься, все «нет» –
Ни в партии, ни в комсомоле,
Наград и званий тоже нет,
Поэт по Божьей воле.

Она не спорила с судьбой,
В смирении жила,
В согласии сама с собой
И в неприятье  зла.

Она не спорила с судьбой
И власть не признавала,
Она ее не замечала,
Как будто не было такой.

И власть ей мстила, как умела,
Но все ж ее не одолела.
В конце концов, ее признали
И даже премию ей дали.

Вам друзья мои, вам, дорогие,
Улыбаюсь сквозь слезы вослед:
Вы не бойтесь, друзья, ностальгии –
Есть Исход, эмиграции нет…
И. Лиснянская

Эмиграция есть, к сожаленью –
Уезжают мои друзья
И по собственному веленью
Покидают родные края.

Что их гонит? Судьбы ли решение,
Зависть ли тайная, злоба ль открытая, *
Или к древним корням тяготение,
Или просто « Россия немытая?»

Уезжают, друзья, уезжают,
Покидают родные края,
И себя между тем разрывают,
Насовсем  оставляя  меня.

Как у них с ностальгией, не знаю,
Знаю лишь, что скучаю здесь я,
Я, прикованный к этому краю…
До свиданья, родные, друзья…
*) М. Лермонтов
В дни  «Юности» стал знаменит,
Поднявши уровень журнала,
И до сих пор он не забыт,
Хоть и не та теперь уж слава…

Все будет также после нас,
И слава Богу…
А. Демьентьев
 
Все будет также после нас,
И слава Богу.
Когда пробьет разлуки час
И мы в последнюю отправимся дорогу.

Не безразлично мне сейчас,
Что будет после. После нас.
Мне хочется, чтоб нас здесь не забыли,
Огонь любви чтоб не погас
И вечно чтоб мои потомки жили.

Ведь, ничего не изменить,
Лишь память можно сохранить,
И слава Богу.

А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасен…
А. Дементьев

Друзьями или Богом
От пули заслонен,
Он жил потом бы долго…
Такой прекрасный сон.

Не только жил  бы долго,
Он больше  б  написал
И, может быть, дорогу
Другую  подсказал.

Ведь все от бескультурья,
Отсюда все напасти…
Эх, пуля, злая пуля,
Российское несчастье!

Все слова печальные
И дороги дальние,
Встречи – расставания
На большом пути.

Милая-хорошая,
Жизнь еще не прожита,
Встретимся мы снова –
Не грусти…
 В. Муравьев

Чуть хороший человек,
Снова – «Враг народа»,
Что ж, такой у нас был век,
Такова природа,
Той страны и тех времен,
Где я тоже был рожден.

Взяли прям из института:
Анекдот что ль рассказал?
Или, может быть, кому-то
Что-то лишнее сказал.

Хорошо, что уцелел,
Хорошо, что не пропал,
Кое-что с тех пор успел –
Пару книжек написал.

Есть хорошие стихи,
А один из них
Так понравился,
Что я тот же взял мотив:

Милая-хорошая,
Снегом запорошенный,
Снегом запорошенный
Девичий овал.

Милая-хорошая,
В этот мир заброшена,
В этот мир заброшена,
Чтоб он лучше стал.

Милая-хорошая,
Ты всегда пригожая.
Ты всегда пригожая,
Лучше не встречал.

Милая-хорошая,
Закружил нас осенью,
Закружил нас осенью
Жизни карнавал.

Милая-хорошая,
Платьице в горошек,
Платьице в горошек
Всю зацеловал.

Милая-хорошая,
Судьбы наши схожие,
Судьбы наши схожие
Лишь такую ждал!

Лев  Васильевич  Смирнов, р. 1928

  Поэт, Член Московской писательской организации. Окончил Московский юридический институт. Пишет стихи, издав не менее восьми сборников. Много лет занимался также переводами украинской поэзии.

Когда-нибудь, сойдя на полустанке,
Пойду я вдоль речушки Берестянки…
Л. Смирнов

Когда-нибудь уеду на природу,
Покинув шумный город навсегда,
Кормиться буду с огорода,
Была бы лишь жена моя жива.

Когда-нибудь останусь на платформе –
Умчится дальше без меня состав,
И возвращусь я к первозданной форме,
В своих стихах от времени отстав.

Когда-нибудь, когда-нибудь
Земной мой завершится путь,
Я возвращусь назад, к земле,
Но не забудут обо мне
Мои читатели-друзья,
На что в душе надеюсь я…

Мне лет еще вот столечко,
Мой рост не на виду,
Но вся я – как настоечка
На мяте, на меду…
Л. Смирнов

Такую вот красавицу
Да взять бы мне в полон,
Я б мигом с ней управился,
Заочно уж влюблен.

Люблю я женщин маленьких,
В них самое оно.
Любовь таких удаленьких
Пьянит нас, как вино.

Проворные, задорные,
Как сбитень на крови,
Во всем они упорные,
В работе и  в любви…
Тимофей  Максимович Белозеров, 1929-1986

Советский поэт. Заслуженный работник культуры РСФСР.
Википедия

Сорок сборников стихов,
И за двадцать лет!
Очень даже плодовит
Этот  «брат» поэт!

Я отдельные читал –
Про лесной покой,
Про траву и тополя,
Про бескрайние поля…
………………………
Вместе с ним я замирал.
Слыша волчий вой.

Вместе с ним из лодки я
Все б махал рукой,
Это Родина моя,
Это берег мой.

Сорок книг он написал,
Есть и ничего…
Как он только успевал?
Тридцать я всего!…
Олег  Николаевич  Шестинский, 1929 – 2009

  Русский поэт, писатель, переводчик, публицист. В детстве пережил ленинградскую блокаду. Окончил филологический факультет ЛГУ, специализировался на болгарской литературе. В 1953 году стажировался в Софийском университете.  Автор многих поэтических сборников. Несколько лет был секретарем Союза писателей СССР.
Википедия

Здесь трудно что-либо сказать.
Да, был такой поэт,
Любил, однако, заседать,
Поэзии где нет.

Но что-то все же написал,
Издал и сборников не мало,
Я некоторые читал –
Чего-то все же не хватало.

Что ж, в антологии попал,
Какая-то осталась память,
При жизни много получал,
И нечего мне здесь добавить…

Фазиль Абдулович Искандер,.1929 – 2016

 Советский, абхазский и русский прозаик, журналист, поэт и сценарист, общественный деятель.
Википедия

Я вызван русским языком
Для встречи с Божьим духом…
Ф. Искандер

Мне наплевать, каких кровей
Намешано с рожденья!
Мне важно лишь, чтобы он писал
По-русски все свои творенья.

Кавказец он или грузин,
Не важно мне опять,
По-русски должен он писать
И будь хоть сукин сын!
Куда, бля, делась русска нация?…
Ф. Искандер

Куда, бля,  делась русска нация?
Да где ж она? Что с нею стало?…
Как придорожная акация,
В пыли, травой позарастала.

Куда, бля, делась русска нация?
Куда ни глянь, кругом не те.
Пойдет так дальше, и ругаться
На чуждом станем языке.

И знаменитый русский мат
Зароют в землю, словно клад,
И встанет разом вся работа –
Кому ж без мата-то охота?

Согласен я – нужна свобода,
Но вот кому и для чего?
Все меньше русского народа,
Все меньше. Но вот отчего?

Нас побеждает демография
(О пьянстве уж не говорю),
А вслед за этим – география!
Вот отчего тревогу бью.

Нас побеждает ихня численность –
Они рожают сам к пяти,
А мы как будто разучились…
Затылок нечего скрести.

Пора за дело приниматься,
Пора рожать – один к шести,
Плодиться надо, размножаться,
Иного нет у нас пути!
Отдохновение уму,
Душе от злобы дня заслонка,
Да здравствует в любом дому
Щебечущий цветок ребенка!
Ф. Искандер

Что может быть прекраснее ребенка
Под небом стороны любой?
 Его глаза, его ручонки,
Взгляд любопытный и живой,
Его доверчивость к нам, взрослым,
Что так обязывает нас?…
Прекрасны дети, словно розы,
В летних цветущие  садах.

Они смягчают наши души,
Они надежду подают,
Что, может быть, мы станем лучше,
Пока они при нас растут.

Заботы требует ребенок,
Ребенок требует любви.
Как нежен мир его  и тонок,
Храни его! Не повреди!

И наши собственные дети
Порою так нежны, как эти,
Но это временно. Бог даст,
Они достойны будут нас.
***
Как любим мы большеголовых племя,
Целуем их, встаем к ним по ночам,
Их носим на руках, и это бремя
Не тяготит, оно приятно нам.

Но вот прошло, прошло то время,
Когда мы были нужны вам,
Теперь, о боги, наше бремя
Порою просто в тягость вам…

Как «жизни смысл соединить
с безумьем будничного смысла?…
Ф. Искандер

Как жизни смысл отыскать
В бессмыслице текущих дней?
В их мельтешеньи как понять,
Что в этой жизни нам важней?

Куда идти, к чему стремиться,
С чем можно бы и не спешить,
А что нельзя уж отложить
И быть стремительным, как птица?

Кого любить, кому же верить?
Как общей мерой все измерить,
К чему-то главному свести?
В какую сторону грести?…

Вопросам этим нет числа,
Они встают, они  вставали,
А между тем и жизнь прошла,
Пока мы смысл ее искали…

Дмитрий Николаевич  Голубков 1930-1972

Советский писатель, поэт, живописец.  Член Союза писателей СССР.
Покончил жизнь самоубийством, застрелившись из охотничьего ружья на своей даче в Абрамцево.
Википедия

Не успел он во всю развернуться.
Эх, ему бы писать и писать,
Распрямиться бы, разогнуться,
А не смерть на себя призывать.

Из того, что написано, видно –
Настоящий он был поэт.
Оттого-то мне так обидно,
Что не много он прожил лет.
---
Он писал в сомненьях,
Мучился, страдал,
Было стих-творенье,
Где он так сказал:

Дара нет ни строить, ни плясать, ни красть.
Пусто за душою – только эта страсть…

Пусто за душою?
Нет, не верю я
И смотрю с тоскою
В книгу Бытия.

Фатального исхода,
Наверное, не ждал,
Однако, для чего же
Курок все же нажал?

Во сне он горько плакал
Пред тем, как застрелиться,
И ворон черный каркал,
Что, мол, должно случиться…

И в миг последнего затишья
Меня окликнет голос твой…
Д. Голубков

И в миг последнего затишья
Никто руки не удержал,
Никто по имени не крикнул,
И выстрел громко прозвучал…

И что там было – неуменье,
Несчастный случай, рок, судьба?…
Люблю его стихотворенья –
В них есть осенняя тоска.
***
Порою небо давит плечи,
Влачатся низко облака,
Сырой, промозглый, поздний вечер,
Как деготь, черная река.

Весь день ненастная погода
И дождь идет почти с утра,
Вся в лужах скользкая дорога,
И тусклый свет издалека….

Но как потом уютно дома –
Тепла протопленная печь,
Напился чаю и истома
Клонит  в постель скорее лечь.

Но, прежде чем заснуть, забыться,
Я почитаю хоть чуть-чуть,
Я прикоснусь к святым страницам,
Что жизни отразили суть…

Алексей  Тимофеевич Прасолов, 1930-1972

Русский советский поэт, журналист.
Покончил с собой в Воронеже 2 февраля 1972 года.
Википедия

Вся жизнь осталась, как пролог,
И прекратил ее он сам –
Своей рукой проставив год,
Когда  вознесся к небесам.

Он не нашел опоры
В этом суровом мире,
Сплошные где раздоры,
Крикливые надрывы.*

Сгустились краски ночи,
Костер совсем погас,
Не стало больше мочи
И выдохся Пегас.

Но вот стихи  остались
И сохранилось имя,
Не все, не все умчалось,
Как облако из дыма.
*) А. Прасолов
Забудь про Светлова с Багрицким,
Постигнув значенье креста,
Романтику боя и риска
В себе заглуши навсегда!…
А. Прасолов

Он заклеймил в своих стихах
То, чем мы раньше были живы,
Во что мы верили впотьмах,
Что оказалось позже лживым.

Он жизни не искал спокойной,
Он был на стройках, рудниках,
Рукой коснулся грани горной
И все это воспел в стихах.

Но только правду бытия,
Суровую во все века,
И эту жизнь не возлюбя,
Нажал рукой на спуск ружья…
Валентин  Иванович  Кузнецов, 1930-1990
Поэт

Зарастут рубцы на коже,
А на сердце – никогда..
В. Кузнецов

Зарастут рубцы на коже,
А на сердце – никогда.
До сих пор все помню, Боже,
Как же я любил тогда!

И как мало было надо –
Подойти, поговорить,
Просто видеть. Как награда,
С нею рядом  просто  жить,
Одним воздухом дышать…

Ну, а чтоб поцеловать –
Это верх  уже блаженства –
До нее, до совершенства,
Как до неба,  не достать.

И всегда она страдает,
Эта первая любовь.
Раз лишь  в жизни так бывает,
И уже не будет вновь…
Владимир Григорьевич Гордейчев, 1930-1996

Русский советский поэт.
Википедия

Я из тех, кто растит зеленя,
кто пласты поднимает сырые.
И фамилии нет у меня.
Я – провинция. Периферия.
В. Гордейчев
Он патриот в хорошем смысле слова,
Не из «квасных», которых не люблю,
Которые всегда на все готовы,
Чтоб только глупость оправдать свою.

Быть может, юмора чуть не хватает,
Прямолинеен, тонкости в нем нет,
Но главное он все же понимает,
Хлебнул немало трудностей и бед.

Он жил в провинции,  в глубинке,
Детей литературе там учил
И  в души их, как в тот суглинок,
Он зерна мудрости вложил.

Он жил в провинции, среди народа,
Не рвался он оттуда никуда,
Ему близка российская природа
И не нужны большие города.

Но на таких-то и стоит Россия,
Она сильна провинцией своей,
И очень много сможем мы осилить,
Если по совести поможем  ей…
Александр Александрович Романов, 1930-1999

  Значительная часть творческой судьбы А. Романова была связана с Новосибирском, где он жил с середины 1950-х годов, и журналом «Сибирские огни», в котором был заведующим отделом поэзии, ответственным секретарем, заместителем главного редактора. С начала 1990-х годов А. Романов жил в Москве. Публиковался в журнале «Сибирсике огни». В 1962 году в Новосибирске вышла первая книга А. Романова «Ожидание встречи» (1962). Автор более шести поэтических книг изданных в Новосибирске и Москве. Член Союза писателей СССР и России. Лауреат премии им. Константина Симонова.

Люблю окраинных поэтов.
Не избалованы судьбой,
Они зимой, весной и летом
Живут природою одной.

Они ее так близко знают,
Она для них, что отчий дом,
Она их души очищает
И прикрывает, как щитом.

Провинциальные поэты,
Опять о вас, о вас пишу,
Земли родимые приметы
В твореньях ваших нахожу.
---
Он знает жизнь, свою страну,
Ему есть что о них сказать,
Но пожелать хочу ему,
Стихи короче бы писать.
Но пожелать хочу ему,
Перо подольше не бросать –
Он любит жизнь, свою страну,
Он знает, что о них сказать.

Люблю приехать в августе
В ржаную благодать,
Сказать, услышать «Здравствуйте» –
Как земляков обнять…
А. Романов

В деревнях народ живет попроще,
Чем в больших и шумных городах,
В деревнях сердечности побольше,
«Здравствуйте» – друг другу говорят.

В деревнях всегда друг друга знают,
Кто чей сын, сестра, сноха иль брат,
В деревнях приезжих уважают,
«Здравствуйте» – приезжим говорят.

А вокруг леса стоят стеной,
Речка неглубокая течет,
И такой вокруг лежит покой,
Слышно даже, как трава растет…
Взглянул на мать тревожно: как сдала!
И сердце вдруг упало и заныло.
Приехать бы пораньше, но  дела…
Да что кривить – приехать можно было…
А. Романов

Мы всегда перед нею в долгу,
Лишний раз нам ее бы обнять,
Приласкаем, и то на ходу,
А ведь это – родимая мать.

А она, помню, скажет бывало –
«Ты, сынок, заходи невзначай,
И по внукам я тоже скучаю,
Ты, сынок, на меня не серчай.

Ничего мне, мол, больше не надо,
На своих я пока что ногах,
Вас увижу, и то уже рада,
Будто бы  побывала в гостях».

Мы всегда перед нею в долгу,
Перед совестью нашей в ответе…
Срок придет, точно так наши дети
Приласкают и нас на ходу…
Анатолий  Владимирович  Жигулин, 1930 – 2000

Советский и российский поэт, автор ряда поэтических сборников и автобиографической повести
«Чёрные камни».
Википедия

И был он выше и упрямей
Своей трагической судьбы…

          1.
Это знаковое имя,
Необычная судьба –
Против Сталина, во имя
Развенчания вождя!

Признаюсь с недоуменьем,
Как он смог так все понять,
Не страшился осужденья
Против Сталина восстать?

Эти годы помню тоже,
Лет на пять моложе был,
Но судьбою мы не схожи –
Сталина, как все, любил.

И прозрел гораздо позже,
Когда рухнула стена,
И теперь я против тоже,
Когда против вся страна.

Не был я на Черных камнях,
Под конвоем не ходил,
За спиною папы с мамой
Я в то время мирно жил.
Бог лишь сильных выбирает,
С непреклонною душой.
Был поэт, его все знают,
Время вел он за собой!

              2.
На себе испытал неволю,
Выпил чашу свою до дна,
Честно выбрал нелегкую долю
В те тяжелые времена.

И потом, когда стал знаменитым,
Привилегий себе не искал,
Умереть был не прочь позабытым,
Как об этом он сам написал.

Он готов был предстать перед Богом,
Когда тот его призовет,
На суде, даже самом строгом,
Где суровый предъявят счет.

Но в последние самые годы
Вновь на душу легла тоска –
Так мутило его от «погоды»,
Что Россию тогда замела.

Думал он о далеких потомках –
Что оставим в наследие им?
Вновь Россия блуждает в потемках,
Над Отечеством стелется дым.
Города отдавали без боя,
И без боя отдали Крым…
«Что же, братцы, это такое?
Что же это мы с вами творим?
Это трудно было понять,
Он любил ту, большую страну,
Трудно было ему умирать,
Тяжелее, чем жить в ту войну.
***
Я лежнёвые трассы не вел по болотам
И не был никогда я в тех гиблых местах,
Но знакома мне тоже работа до пота –
Я баржи  разгружал на солдатских хлебах.

Но конечно же мне далеко до поэта –
Не хлебал я баланду, на нарах не гнил,
Не кормил комаров я в таежное лето,
И таежную топь в дождь и снег не месил.

Он стихами своими  мой опыт раздвинул,
Он мне толику мужества в них передал,
Слава Богу, что он в лагерях тех не сгинул,
Что стихи он такие для нас написал.
---
Я переплавил жизнь свою в стихи,
Он переплавил боль и горе,
Чтоб люди не были глухи
К чужой беде, к чужому горю.

И я один из тех счастливцев,
Кто жил легко, писал легко,
Кто книги сочинял в столице,
Не уезжая далеко.*

Но в этом нет моей вины,
Что не сидел я в лагерях,
Что не изведал я войны,
Что крови нет в моих стихах.

Родился я в другое время,
И жизни легче было бремя…
*) А. Жигулин
***
 Вспоминаются черные дни,
Вспоминаются белые ночи…
 А. Жигулин

Вспоминаются черные дни,
Вспоминаются белые ночи,
Днем и ночью горели костры –
В январе было холодно очень.

Те костры в память идола жгли,
Хоронила его вся страна,
И собрались на сходку вожди,
А по-нашему, просто шпана.

Там широкая грудь осетина, *
Здесь еврея кошерный хряк,
Рядом  русские – вся «малина»
Собралась и делила «общак».

И судьбу они нашу решали,
Власть сумевшие  захватить, –
Кулака  ль давить сначала,
Или лучше пока  погодить?…

А в неясной еще дали,
Там, где глухо шумел океан,
Мрачным символом той поры,
Словно призрак, вставал Магадан…

И опять  будут черные дни,
И опять будут  белые ночи,
На просторах великой страны
Будут стоны и крики слышны,
Будут гибнут ее сыны,
Жизнь  в ней  страшною будет очень….
*) О. Мандельштам
Его приговорили к высшей мере…
А. Жигулин

Его приговорили к высшей мере,
Тогда той мерой мерили людей,
Статистика безудержных расстрелов
Была характеристикой тех  дней.

Наверно, треть страны сидела в лагерях,
Другая треть на первую «стучала»,
А треть последняя как будто бы не знала
О первых двух, витая  в облаках.
Его приговорили к высшей мере,
Но он, на наше счастье, уцелел,
Писал стихи он в ночь перед расстрелом –
Оставить память о себе  хотел.
Когда мне было
Очень-очень трудно,
Стихи читал я…
А. Жигулин

Когда мне бывает очень трудно
И жизнь предъявляет свой счет,
Тогда я надеюсь только на чудо
И верю, оно придет.

Оно придет с моим стихом
Или стихом чужим,
Оно придет, как легкий сон,
Или осенний дым.

И все печали позабыв,
Я снова жив и весел,
О ты, спасительный мотив
Моих чудесных песен!
 Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя…
А. Жигулин

Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя,
Жаль, что поезд мчится мимо,
Мчится мимо, без меня.

Остаюсь я под березой,
Остаюсь в ночной тиши,
И невидимые слезы
Капают на дно души.

Давит сверху тяжкий камень,
Чтоб не смог я вновь взлететь,
Очи застило слезами,
Чтоб не мог на мир смотреть.

Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя,
Жаль, что поезд мчится мимо,
Как когда-то мчался  я…
***
Но не одна меня холера
Тогда до срока не брала…
А. Жигулин

День начинается серый, тоскливый,
Темные тучи нависли кругом,
Долго я спал, еле встал, через силу,
Горло болит, я оделся с трудом.

Видно я болен, в такую погоду
День отлежаться не так уж  грешно,
Лучше, чем мерзнуть и стынуть в дороге,
Ведь на работу хожу я пешком.

Помню, как в Армии очень хотелось
Мне в лазарете хоть день полежать,
Но, как на зло, мне совсем не болелось,
Хоть приходилось и землю долбать.

Только пришел, начались вдруг болезни,
Дело не в возрасте, в чем-то ином,
То ли солдатская пища полезней,
То  ль на «гражданке» иначе живем.

В Армии я не болел, ну   ни разу!
Честно служил - от «звонка до звонка»,
А на «гражданке» любая зараза
Может пристать. Вот такие дела.
***
Вот и жизнь пошла на убыль…
А. Жигулин

Вот и жизнь пошла на убыль,
Предпоследний перевал
Одолел я? Сколько будет?
Бог об этом не сказал.

 С каждым шагом жизнь короче,
Все трудней, трудней идти,
Дни и ночи, дни и ночи,
Цепь теряется вдали….

Вот и жизнь пошла на убыль,
Я порядком уж устал...
Что-то шепчут чьи-то губы,
Что когда-то целовал.

Вот и жизнь пошла на убыль,
Лучше годы не считать.
Я старался быть не грубым,
Я старался всех понять.
***
И в предчувствии вечной разлуки
На краю убывающих дней
Вспоминаются нежные руки,
Руки матери  милой моей…
А. Жигулин
До сих пор помню мамины руки,
До сих пор их забыть не могу,
До сих пор сквозь пространство разлуки
В сердце память о них берегу.

Эти руки меня одевали,
Эти руки купали меня,
Эти руки покоя не знали,
Эти руки хранили меня.

Эти так дорогие мне руки
Целовал у усопшей в гробу,
Спазмы горло сжимали от муки…
До сих пор их забыть не могу…
***
Блаженная радость незнанья,
Начальная вера в добро…
А. Жигулин

С любовью к всему мирозданью
И верою в силу добра
Далекой, далекою ранью
Надежда меня повела.

Я верил в людей, мне хотелось,
Мне всех их хотелось любить.
С годами пришедшая зрелость
Наивность смогла победить.

Но что-то, однако, осталось,
С годами стал, видно, мудрей
И стал понимать – только жалость
Достойная участь людей!
Свет золотой и тревожный.
Что еще там впереди?…
А. Жигулин

Многое, многое было,
Что еще там впереди?
Дождь. Всю дорогу размыло.
Темень.  Не видно ни зги.

Многое, многое было,
Что-то еще предстоит?
Время прошедшее смыло,
Сердце лишь только болит.

Многое, многое было,
Но еще хочется жить,
Сил бы лишь только хватило
Против течения плыть.
Я без нее – как елка без вершины,
Я без нее – как церковь без креста!
А. Жигулин

Я без нее – сырой туман в низине,
Я без нее, как камень у пруда,
Я без нее – подрамник без картины,
Я без нее – потухшая звезда.

Я без нее – топор без топорища,
Я без нее – заблудшая овца,
Я без нее – просящий милость нищий,
Я без нее – начало без конца…
Борис  Николаевич  Климычев, 1930 – 2013

Русский прозаик и поэт, журналист. Википедия

Белый дым за полозьями вьется.
Будь что будет, конец – так конец!
Пусть и сердце сейчас оборвется,
Оборвется, как тот бубенец!.
 Б. Климычев

Ах, эти русские романсы,
Они мне душу бередят,
Ах, эти русские романсы
(Как упоительные вальсы,),
Они даруют и казнят.

Они так за сердце хватают,
Такая в музыке тоска,
Слова так много выражают
И так душа их мне близка.

Я ничего не знаю лучше,
Я просто их боготворю,
И ничего не надо больше,
Часами слушать их могу.

И сердце бьется, сердце рвется,
Душой готов весь мир обнять,
И ничего не остается.
Как только слушать и рыдать!

Юрий Михайлович  Ключников,
Публицист, поэт, переводчик, путешественник. Член Союза писателей России, Союза журналистов России. Академик Петровской академии наук и искусств.

Поклонник Рериха, идеалист,
Все в жизни пробовал, теперь турист,
Туристов водит на Алтай,
Да ездит в Индию, где ищет рай.

Но что нам Индия, их бытие?
Непротивление у нас свое.
Где демократия, ее плоды?
Никто не ведает, что впереди.

Стихи лишь можно у нас писать,
Да путь особый для нас искать…

Леонард  Илларионович  Лавлинский,  1930 – 2005

Многолетний главный редактор журнала «Литературное обозрение»

Эта песня – без искры небесной…
Л. Лавлинский

Его песня, без искры небесной,
Рикошетом по жизни прошла
И осталась она неизвестной,
Ничего никому не дала.

Но автор хочет быть поэтом,
И пишет, пишет сотни строф,
Но нету Божьей искры, нету,
Не оставляет стих следов.

Не каждому, увы, дано
Свое в поэзии окно…

Кирилл  Владимирович  Ковальджи, 1930 – 2017

Советский-русский поэт, прозаик, литературный критик и переводчик. Главный редактор журнала «Кольцо А». Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
Википедия

С детства, словно ежа под череп,
запускают образ врага,
и живут  в подсознанье-пещере
Змей-Горыныч и Баба-Яга.
К. Ковальджи

Есть люди, коим снятся лишь враги,
Враги кругом, кругом все виноваты,
И если кто-то сжег по пьянке дом,
Враги  сожгли родную хату.

Давным-давно закончилась война,
Давно на нас никто не нападает,
А им все чья-то чудится вина,
Им вечно кто-то жить мешает.

Их много, к сожалению, таких,
Они воинственны, неукротимы,
Но я надеюсь, время их
Пройдет, хотя они неистребимы.

В любви о пользе думать – святотатство,
Прекрасное – поверх координат…
Кирилл Ковальджи

Любовь кончается, где начинается расчет,
Ей ни к чему условия контракта,
Самоотдача – ее Бог,
И слово сказанное свято.

Да, жизнь сложна, в ней всякое бывает,
Не грех и позаботиться о милой,
Но есть доверие, и любящие знают
Его всепобеждающую силу.

В любви о пользе думать – святотатство,
Прекрасное всегда неизмеримо,
Любовь – душевное богатство,
Которое  в деньгах невыразимо!

Юрий  Васильевич  Пашков, 1930 – 2017

Почетный гражданин Смоленска. «Автор десяти сборников стихов….
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Я не люблю секретарей –
Обычно нет в них искры Божьей,
И стих обыденный, расхожий,
И вкус, как у вчерашних щей.

Так, может, два иль три стиха
И наберется без греха.

Для Музы нет авторитетов,
И признает она поэтов
Не по разряду должностей,
А по любви их лично к ней.

Ей все равно, кто генерал,
Кто рядовой или капрал,
С кем хочет девушка гуляет,
Субординации не знает.

Сияет солнце.   День погожий.
Но нет людей…  и жуть берет…
Ю. Пашков

А я люблю бродить один
В лесу осеннею порой,
Между берез, между осин,
Дубов и кленов. Бог ты мой,

Как хорошо, что никого.
Хрустит валежник под ногами,
Вот гриб заметил и его
Я разлучу с родными  мхами…

Люблю и  в городе бродить
Один по улицам пустынным,
Машина редко прошумит
И никого опять не видно.

И не пугает одиночество,
И не томит меня тоска,
И будто древнее пророчество,
Я слышу мудрые слова:

Живи один, зачем толпа?
И не поймет, и не оценит
Твоих исканий и сомнений,
Лишь будет промахи искать
И не признает, будь ты гений.
Живи один. Лишь Бог  судья,
А не знакомцы и друзья.

…ты говорил, как стихотворец,
Так помолчи хоть, как поэт
Ю. Пашков

Молчать не мог он, как поэт,
Все говорил и говорил.
Бог слушал, слушал и  в ответ
В нем искру Божью погасил…

К поэту С. питаю интерес…
Д. Сухарев

Ко многим я питаю интерес,
Поэтов многих уважаю,
Но сознаюсь, что часто политес
Я, мягко говоря, не соблюдаю.

В поэзии ценю я красоту,
Авторитеты наземь низвергаю,
И очень часто я хвалю не ту,
Которую, как знамя поднимают.

В поэзии ценю я глубину,
Я пустозвонство напрочь отвергаю,
И авангарда мутную волну
Я просто за искусство не считаю.

Ко многим я питаю интерес
Поэтов многих уважаю,
Но лишь немногих поднимаю до небес,
Не многих. Но себя не забываю.

Не тает ночь и не проходит,
А на Оке, а над Окой
Кричит случайный пароходик –
Надрывный, жалостный такой…
Д. Сухарев

Люблю речные пароходы –
Здесь  рядом с нами берега,
Где солнце всходит и заходит,
Пасутся мирные стада.

И нет безбрежия морского,
Когда вокруг одна вода,
И палуба всем вместо дома,
И редки встречные суда.

А здесь кораблик небольшой,
Уютный, чистенький, родной,
До берега подать рукой
И пахнет елью и сосной.

И край вокруг глухой и древний,
Где не бывал я никогда,
Плывут назад от нас деревни
И небольшие города.

И повороты, повороты,
Река петляет меж лесов,
Ах, эти русские широты
И небо низких облаков!

Ах, этот край, родной, печальный,
И вспоминаются стихи
Про желтый плес и берег дальний, *
И сердце ноет от тоски.
*) Н. Рубцов. «В минуты музыки»
Не уходи. Мне страшно за тебя…
А. Богучаров

Не уходи. Мне страшно за тебя,
Я за тебя всегда боюсь,
Другой такой уж не найдя,
Я в жизни больше не женюсь.

Я каждый вечер жду тебя,
Тревожусь, если запоздаешь,
Я Богу на тебя молюсь
И, если виноват, то каюсь.

Вдвойне теперь дороже ты,
С тех пор, как Музой моей стала,
Твоей редакторской руки
Моим стихам недоставало.

Как хорошо с тобой вдвоем –
Уж вечер, солнце закатилось,
Конечно, лучше бы втроем.
Но не дал Бог, не получилось…
Борис  Дмитриевич Пуцыло, 1931-1992

Поэт

Как долго снега нет. Тревожен
Лик незаснеженной земли…
 Б. Пуцыло

Давно уж листья облетели,
Давно пора уж снегу быть
И чистой, девственной постелью
Поля промерзлые укрыть.

Но не спешит зима явиться
В наряде праздничном своем,
И только иней серебрится
И лужицы блистают льдом.

Да сосны ярко зеленеют
Среди безлиственных берез,
Их голые стволы белеют,
Лишенные роскошных кос.

Вот и все, увы, убранство
Зимы заждавшихся полей.
Печально голое пространство,
Как крик прощальный журавлей.

И на душе моей печаль –
Полями голыми иду,
Прошедшего безумно жаль,
Лишь память в сердце берегу.

Не думай плохо обо мне…
Д. Пуцыло

Не думай плохо обо мне
И не суди меня жестоко.
В чужой, заморской стороне
Живу теперь от вас далеко.

Так получилось. Я искал,
Хотел найти я лучше долю…
Увы, я сам себя не знал.
Теперь с судьбою я  не спорю.

Теперь приемлю все, что есть,
Смирил давно свою гордыню.
Что испытал, не перечесть,
Не думал даже в половину…

Надеюсь, вырастишь ты дочь.
Не отравляй ей душу злобой,
Пусть для нее мы будим оба –
Отец и мать, как день и ночь.

И ночью светит, ведь, луна,
Таинственно, неповторимо,
И ночь, ведь, тоже нам нужна,
Она по-своему любима.

Я не надеюсь на любовь,
Молю лишь только об участье,
Желаю вам обеим счастья,
Быть может, встретимся мы вновь…
Николай Николаевич  Благов,. 1931 – 1992

Русский советский поэт и журналист. Википедия

Откуда и берутся только
В стране нашей  поэты?
Стихи писать, видно, не лень,
Когда других талантов нету.

Их можно выстроить по-ротно,
А можно по-полкам,
Прошел бы Пушкин перед строем
И честь бы всем отдал.

Прошел бы Пушкин перед строем
И вот бы что сказал:
О, вы, российские поэты,
Отечества сыны,
Хоть канут вирши ваши в Лету,
Но вы стране нужны.

Нужны, как хлеб или вода,
Как дождик в летний зной,
Какая б ни была б беда,
Вы на передовой.

Я всем бы памятник поставил
И, как поэтов генерал,
Златыми б буквами вписал
Всех вас на славы пьедестал!

Юрий Евгеньевич  Ряшенцев, р. 1931

  Советский и российский поэт, прозаик и сценарист, автор стихов к песням для театра и кино, мастер мюзикла, переводчик. С 1970 года — член Союза писателей России. С 1989 года — член русского ПЕН-центра. Трёхкратный победитель Всесоюзных конкурсов по стихотворному переводу..
Википедия

Моя любовь – бесценный клад,
по крайности на первый взгляд…
Ю. Ряшенцев

Любовь с первого взгляда,
Как будто нашел ты клад,
Чего же  тебе еще надо?
Он точен, твой первый взгляд.

Любовь с первого взгляда,
И сердце заныло в груди,
Чего же тебе еще надо?
Немедленно к ней подойди

Моя любовь – бесценный клад!
Лишь это, лишь это любовь.
Чего же тебе еще надо?
Упустишь, не встретишь вновь…
Виталий  Титович  Коржиков 1931 – 2007

Вот Коржиков, поэт, почти Коржавин.
Наверно, вы не слышали о нем,
А он писал и прозой, и стихами,
И много путешествовал при том.

И пишет до сих пор. И слава Богу.
На гулкой палубе земной *
Его уж не качает. В его годы
Простился он со службою морской.

Его, наверно, дети больше знают,
Поскольку он писал, как правило,  для них,
И пусть живут, живут, не умирают
Слова его веселых детских книг!
*) В. Коржиков

Леонид  Андреевич  Завльнюк, 1931 – 2010

Русский советский поэт, писатель и сценарист. Член Союза писателей СССР.  Википедия

Не может быть того, что быть не может…
Л. Завальнюк

Не может быть того, что быть не может,
Но все-таки бывает иногда.
Вот, например, меня поэзии зуд гложет
В мои давно не малые года.

Не может быть того, что быть не может,
Но все-таки бывает иногда.
И по весне любовь меня  тревожит,
Как старый камень точит талая вода.

Не может быть того, что быть не может,
Но все-таки бывает иногда.
Бывает, что поэзия поможет
И лучше ты становишься тогда…

Листаю прошлые года, –
Все это было, но когда?…
Леонид Завльнюк

Когда душа на свете белом
Другое оживляла тело,
Или когда одна, без нас
Она летала в поздний час,

Когда еще я не родился
И очередь не подошла,
И лишь когда я появился,
В плоть мою она вошла!

С тех пор мы были неразлучны,
Но было ей как будто скучно,
Она рвалась куда-нибудь
И не давала мне уснуть.

Заснув же, вместе с ней бывал
В местах, ей, видимо, знакомых,
За тыщи верст порой от дома,
Где я в то время проживал.

Так сон мне много рассказал
О прошлом духа моего,
О том, что было до того…
Глеб Горбовский, 1931-2019

Русский поэт и прозаик. Член Русского ПЕН-центра. Академик Академии российской словесности. Википедия

Он вышел родом из народа…
……………………………..
У помещенья «Пиво-Воды»……
 Г. Горбовский

Отовсюду исключали,
Из колонии бежал,
Он стихи свои в начале
В подворотнях лишь писал.

Он читал их с пьедесталов,
Рвал рубаху на себе,
Постепенно признавали,
Признавали, но не все.

Его фонарики ночные,
Как пароходные огни,
Светили мне в года былые,
В мои студенческие дни. *

И  нахальный его  смех
Имел право на успех…
Дым расселся, и вот
Хуже он теперь поет.

Он заелся, исписался,
От народа оторвался.

Его фонарики ночные
На темных улицах качаются,
И люди ушлые, лихие
Под эти песни развлекаются.

Но  хорошо он о Рубцове
В стихах коротких все сказал,
И я завидую, не скрою,
Хотя о нем и я писал.

И о своем родном народе
Он тоже образно сказал,
Как пьет народ наш пиво-воды,
Хоть много пьет, но не устал.

Сказал он также о России,
Что, мол, свое еще возьмет,
Что, мол, она еще осилит
Все, что Господь не ниспошлет.
*) Когда качаются фонарики ночные
И тёмной улицей опасно вам ходить, —
Я из пивной иду,
Я никого не жду,
Я никого уже не в силах полюбить.
Еще Россия не сказала
Свои последние слова!
Г. Горбовский

Еще Россия не сказала
Свои последние слова.
Она на время замолчала,
Поникла в думе голова.

Но  в глубине что-то вершится,
Вскипают волны тут и там,
И час придет. Она решиться.
Кому-то врежет по зубам.

И час придет. Она воспрянет.
Сломает хлипкие барьеры,
И всех она тогда достанет,
Кто насмехается без меры.

Еще Россия не сказала
Свои последние слова.
С ней  в жизни всякое бывало,
Но уцелела, но жива!
 
Очнулся в сумерках, как будто день украли.
За окнами тишает. Нужно жить…
 Г. Горбовский

Очнулся в сумерках, как будто день украли.
За окнами тишает. Меньше надо пить.
Но вы поверите едва ли,
Как трудно трезвому мне жить.

Когда вокруг все серо и уныло,
Рассудочно, тоскливо, но…
Ко мне Оно не приходило,
Пока не выпью я   вино.

И лишь тогда лицом светлею,
И лишь тогда  я жизнь люблю,
И Родину свою – Расею
Я лишь тогда в стихах пою!.

Дмитрий  Иванович  Блынский, 1932-1965

Советский поэт, художник, журналист, переводчик. Член Союза писателей СССР.
 Википедия

В тяжелые он жил времена –
Был хлеб отеческий не сладок,
На детство выпала война,
Кресты рубили на дрова,
Пеньки росли вместо посадок,
Поля бурьяном зарастали
И даже бабы не рожали…
Страна была разорена.

И только стали подниматься
Его, Орловские места,
Он не успел полюбоваться
И умер в возрасте Христа!

Она была по пояс мне когда-то,
И вот сегодня
Я по пояс ей..
Д. Блынский

Когда-то мне была  по пояс,
Но вот сегодня у  её  корней
Я собираю шишки, хворост,
Укрывшись в тень её ветвей;.

Иль ствол могучий обниму
Или прижмусь к нему спиною,
Иль просто лягу на траву,
Устав от солнечного зноя.

Смотрю – качается высоко
Ее зеленая глава,
И облака плывут далеко,
И закрываю веки я.

И ветер изредка ласкает
Мое лицо и в вышине,
Бог знает где, душа летает
Иль это просто снится мне…

Владимир  Константинович  Павлинов, 1932-1985

Русский советский поэт. Википедия

Не плохо он стихи свои писал,
Хоть по профессии геолог,
Четыре сборника издал,
Где временами  был язвителен и колок.

Он хорошо  о Гоголе сказал
И тем меня к  писанию подвигнул,
Две ипостаси его зримо показал,
В которых Гоголь был то юным, то угрюмым.

В непримиримости враждующих начал
Подчас таится двигатель поэта.
Гармонию он алгеброй разъял,
Как  Пушкин нам рассказывал про это…..*
*) Звуки умертвив, музыку я разъял. Проверил я алгеброй гармонию  А.С. Пушкин

Лютее, снежнее зимы
не будет никогда.
Эвакуированы мы
Из жизни навсегда…
 В. Павлинов

Разгар войны, эвакуация,
Живем в далеком городке,
Цветут на улицах акации
И баржи плавают в реке.

Зимой морозы стоят сильные,
И городок тот весь в снегу,
И ночи звездами обильные,
И огоньки на берегу.

Дома все больше двухэтажные,
В окошках красные цветы,
И тротуары деревянные,
И снег идет до темноты.

Нам было трудно, но все тяготы
На плечи мамины легли,
С двумя детьми, в эвакуации,
А шел второй лишь год войны…

Дымятся снежные холмы,
и ночи нет конца.
Эвакуированы мы,
и нет  у нас отца…
В. Павлинов

Хлебнул и я эвакуации,
Знаком Казанский мне вокзал
Еще с тех пор, когда полнации
Перемещалось на Урал,
И дальше, в самую Сибирь,
Познав России своей ширь.

Тогда мы все еще нет знали,
Что тоже нет у нас отца,
Точнее есть, но вот едва ли
Он встретит нас. Но до конца
Эвакуации еще два  года…

Другая мучит нас тревога:
Чтоб он там, в пекле уцелел,
Чтоб не был он излишне смел…
И все такое, в этом роде.

Тогда все жили, как на «взводе» –
Боялись за отцов, мужей,
Мечтали встретиться скорей.

Потом мне мама говорила:
Меняли все тогда на хлеб,
Но я «отрез» тот сохранила,
Что дал он мне с собой в отъезд.
В Москву обратно привезла,
Но что случилось, не ждала…

Увы, банальная история.
Их было много в дни войны
И добавляли  они горя
Тем женам, детям, чьи отцы
В боях тогда не полегли,

Живыми с фронта возвратились,
Но семьи бросили свои,
Поскольку заново женились…

Анатолий  Константинович  Передреев, 1932-1987

Русский поэт и переводчик.
Википедия

Что там жизни моей фактик,
Что земли юдольный мир?! –
Разбегание галактик,
Тяжкий холод черных дыр…
 А.Передреев

Он не с «черною дырой»,
Со звездою говорил,
И на свой язык  родной
Бога он переводил.

Где-то музыка звучала,*
Звезды шли со всех сторон,
И до звездного начала
Слышал он Вселенский стон.

Слышал он Большого взрыва
Первозданный мощный звук,
И галактики лениво
Распрямили кисти рук.

И Вселенский тихий ветер
Дунул вечности в лицо,
Ничего он не заметил,
Но писать стало легко.

И лились стихотворенья,
Он в бессмертье заглянул,
Будто Тютчев с того света
Ему руку протянул.
*) Где-то музыка звучала
Протянула к сердцу нить,
Что вдруг сладко застучало.
Под неё хотелось жить.
Виктор Афсари

---
Он написал такую «Ночь»,
Что вряд ли кто еще так сможет,
Не превозмочь, не превозмочь,
Такой талант! О, Боже, Боже!

И он «Равнину» написал,
И описал себя у моря,
Я много раз это читал –
С таким талантом не поспоришь.

Не все друзья его мне любы,
Но что до них? Зато он сам…
Я слышу ангельские трубы
Поют Осанну небесам.

Таким от Бога все дается,
Таких излишне и учить,
И ничего не остается,
Как низко голову склонить.

---
Душа поэзии живой
Всегда, увы, неуловима,
Всегда она необъяснима
С позиций логики простой.

И никакая анатомия
Не сможет стих ее разъять,
Не утеряв его гармонии.
Здесь Божья дышит благодать.

Луна здесь в небе серебрится
И будто музыка звучит,
И непонятно, как родится
То, что  нам душу бередит.

Геннадий  Иванович  Алексеев, 1932-1987

Русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра, кандидат архитектуры. Википедия

Это хорошо – всю жизнь работать,
Это хорошо – людей любить,
Это хорошо – как дядя Степа
Хотя бы ростом  удивить.

У Богоматери младенца
Взять, чтоб немного подержать,
Христу подать бы полотенце,
Чтоб пот кровавый вытирать.

Не проклинать, найти бы силы
Всех полюбить и пожалеть,
И так до самой до могилы
Все над работою корпеть.

Позвонили.
Я открыл дверь
                и увидел глазастого,
лохматого,
            мокрого от дождя
Демона…
Г. Алексеев

Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей *
И пролетая над Москвой
И, вспомнив наше расставанье,
Решил меня он навестить,
Он адрес, видимо, знал мой,
Поэтому не стал звонить.

Шел дождь и все вокруг намокло –
Дома, афиши и бульвары,
И запотели даже стекла
Машин, троллейбусов, трамваев.

И Демон крылья опустил,
Пешком поднялся, позвонил,
Ошибся временем, но был
И пару звезд оборонил…
*) М.Лермонтов

Сергей  Иванович  Поликарпов, 1932-1988

Советский и российский поэт, член Союза писателей СССР. Автор около двадцати книг стихов и прозы. Автор более 10 книг и участник около 20 сборников поэтических переводов с языков народов СССР. Википедия



Круг истин извечен,
С них начался мир…
С. Поликарпов

Свод истин извечен,
как всем известный  круг.
Его мы не в силах порвать.
И вряд ли откроется новое вдруг,
Об этом не стоит  мечтать.

Круг истин известен. Дорога трудна.
Соблазны лежат  на пути.
Круг истин извечен, да воля слаба,
Чтоб истины эти блюсти!


Роберт  Иванович Рождественский, 1932-1994

  Советский и российский поэт и переводчик, автор песен. Один из ярких представителей эпохи «шестидесятников». Лауреат Премии Ленинского комсомола и Государственной премии СССР.
Википедия

…жил я впервые
                на этой Земле…
Р. Рождественский

Жил он однажды на этой земле,
Дважды, увы, не дано.
След свой оставил аж в  алтаре,
В вечность открывши окно.

Думал ли он, что та самая нить,
Что он пред смертью воспел,
Будет по воздуху  вечности  плыть,
Что этот стих – запредел?

Был я на вечере как-то одном,
Слушал, пытался понять,
Но я не думал, что мне суждено
Будет о нем написать.

Мне занятно думать,
                что когда-нибудь,
поразмыслив
                над бумагой немой,
наш невиданный,
неслыханный
путь
обозначат
                восходящей
                прямой!
Р. Рождественский

Единичные есть исключенья –
За один Ваш прощальный стих
Я прощаю Вам все прегрешенья…
Жаль, что нет Вас теперь в живых.

Я Вас помню большим и хорошим,
С бородавкой на добром лице…
Замело Вас, наверно, порошей
И растаяли Вы  в снежной мгле.

Жил я впервые на этой земле...
Р. Рождественский

Школу жизни прохожу с трудом,
Часто падал я и ошибался,
Я вставал, конечно же, потом,
И ума, конечно же, набрался.

Ведь  впервые на земле живу,
Многое порою незнакомо,
Трудные науки прохожу,
Занимаюсь сверх того и дома.

Хоть перехожу из класса в класс,
И учусь по собственной я воле,
Мне, поверьте, хочется подчас
Второгодником остаться в этой школе…

И для меня
 газета
       утром –
            как героин
             для наркомана…
Р. Рождественский

Газеты  я тоже  читаю,
По вечерам иль утром рано,
Хотя  хватает новостей,
Несущихся  с телеэкрана.

Но больше их люблю стихи,
Пишу их также сам,
И на работе, и в пути,
Но более по вечерам.

Поэтам – что!
        Поэты
              жили
                раньше.
      Мы
           не поэты.
     Мы –
          поводыри.
Р. Рождественский

Мы слепы также как, и те,
Кого пытаемся вести,
Блуждаем вместе в темноте,
Не можем выхода найти.

Не видим свет в конце туннеля
И утомил нас путь без цели.

Лишь Вифлиемская звезда
Горит в немыслимой дали,
Здесь не нужны поводыри,
Она нам каждому видна.
 
 Было весело.
     Было пьяно…
Р. Рождественский

Было весело.
Было пьяно.
Она руку мне
Крепко сжала.

Голова моя
Запылала,
Она что-то мне
Прошептала.
За столом нам  с ней
Стало тесно,
Я шепчу: «Уйдем», –
Неуместно».

А вокруг шум-гам,
Кто во что горазд –
Там целуют дам,
Здесь пустились в пляс.

Было весело.
Было пьяно.
Мы ушли домой
Утром рано.

Один чудак
                сказал про шоферов:
«Им – что?
у них
         сидячая работа!»….
Р. Рождественский

И про поэтов можно так сказать,
И про писателей.
         И я в собранье этом «нота».
У каждого из нас  своя работа.

А что касается меня,
              то я на службе целый день;
И только вечером иль ночью пишешь,
Ложится от торшера на пол тень
И слышишь, как жена спокойно дышит.

И голова сомненьями полна,
Тебя терзает чистая страница,
И правды или вымысла волна
Тебя качает, и тебе не спится.

Работаешь на отдыхе, в пути,
В метро, в трамвае. Только б притулиться.
Но нужных слов не можешь все найти,
И нервничаешь, и начинаешь злиться….

И так всю жизнь. Ни дня без строчки.
И только смерть поставит точку.

---
У каждого из нас своя работа,
Хотя следов, подчас, не видно пота….

Малая церковка.
                Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие,
                бывшие.
Кладбище
 Сан-Женевьев-де-буа…
Р. Рождественский

Слава России. Гордость России.
Доблесть России. Память и честь.
Здесь похоронены нам не чужие,
Есть помянуть нам кого теперь, есть.

Красные, белые – время сравняло
И к знаменателю всех вас свело,
Меньше народу хотя у нас  стало,
Долго в потемках Россия  блуждала,
Но на круги свои вновь все пришло!

…В городе сотни дорог,
вечность в себе таящих,
Город – всегда диалог
прошлого  с настоящим…
Р. Рождественский

В городе этом родился,
Вырос и в нем живу.
В городе этом женился,
Здесь же, наверно, умру.
В городе этом могилы
Матери и отца,
Дай мне, Всевышний, силы
Быть на ногах до конца.

Дай мне, Всевышний, силы
Ручку в руках держать,
Город чтоб этот милый
Смог я в стихах описать!

Я лежу на спине
и смотрю в потолок
с ушами полными слез.
В. Бурич. Ночь (верлибр)

Увы, такого не читал –
Верблюд вместо Пегаса,
Такое ощущение, что дал
Мне кто-то вместо водки кваса…


…Пока на свете есть Россия,
Надежда на бессмертье есть!
В. Сидоров

Эти слова очень простые,
Но в них надежда нам дана.
Читаю снова я святые,
Предельно точные слова:

Пока на свете есть Россия,
Надежда на бессмертье есть!
Сам Бог, наверно, сам Мессия
Нам шлет благую эту весть!

Меж нами годы, годы, годы,
Меж нами столько пролегло!…
В. Сидоров

Меж нами годы, годы, годы,
Но не прервалась жизни нить,
И сквозь пласты пустой породы
Сумела нас соединить.

Дыханье чую за спиною
Моих предтечей. Сколько их,
Слагавших в тишине ночной
Еще несовершенный стих?

Лишь век прошедший «золотой»
Нам чудо гения явил,
И он волшебною рукой
Поэзию преобразил.

Идя проложенным путем,
Стремлюсь его достойным быть,
Стремлюсь и я своим стихом
Поэзии родной служить.

И сила слов,
И сила мысли
России страстная дана…
В. Сидоров

Но  мы живем не силой мысли,
А только силой кулака.
И сила слов,
И сила мысли,
А также сила кулака –
Их нерушимое единство
Наша исконная черта!

Армения.
Кавказских гор орлица…
С. Вермишева

Печать веков лежит на её плитах –
Их шлифовали сотни тысяч ног,
На этих камнях, временем разбитых,
Я отдохнуть  при восхожденье смог.

Смотрю окрест, захватывает дух –
Там скалы, здесь долина зеленеет
И речка горная, скитальцев лучший друг,
Полоской резкою белеет.

Плывут со мною рядом облака,
И тень от них ложится на долину,
А там обрыв. Теснина глубока,
Здесь горные уходят ввысь вершины.
И я молю, чтоб сохранил Господь
Природы первозданную картину.
Но мне пора. Дорога далека.
Я не прошел ее и вполовину…

К Армении

Зажатая в теснине гор,
Свидетелей ее трагедий,
Она судьбе наперекор
Среди воинственных соседей
Наш стратегический партнер.

России южная сестра
За все прошедшие века
С сестрой своей не знала ссор.
Не отводя любовный взор,
Живет, на север обратясь,
Храня свою с Россией связь.

Как с гор, где ели вековые,
Сползает утренний туман,
Стремится множество армян
На север, в милую Россию.

Здесь сосны думают
Стихами,
Роняя хвою не спеша…
С. Вермишева

Здесь сосны думают
Стихами,
Роняя хвою не спеша…
Иду меж желтыми стволами,
Покоем полнится душа.

Качаются вверху  вершины,
Плывут над ними облака
И ярко красная малина
Манит меня издалека.

Кругом покой и тишина
И эту мирную картину
Запечатлеть хочет рука.

Я, к сожаленью,  не художник,
Всего лишь на всего поэт,
Но я, по счастью, не безбожник,
Не говорю, что Бога нет,

Тем боле здесь, в природном храме.
Стремится ввысь душа моя,
Я говорить хочу стихами,
Пусть сосны слушают меня…

Какая тишь
Стоит над миром…
С. Вермишева

Какая тишь
Стоит над миром,
Лишь свет луны,
И люди спят в своих квартирах
И видят сны.

И ничего не шелохнется,
Все спит кругом,
От звезд далеких лишь несется
Весть о былом.

Они одни во мраке ночи
Мой взор манят,
Как будто сверху чьи-то очи
На нас глядят.

И, как корабль, наш шар плывет
Сквозь тьму веков,
И только свет далекий льет
Бог Саваоф.

***
В саду могучего Союза
Цвела Армения, как дочь.
Но вот, увы, распались узы
И кто же сможет ей помочь,
Если опять беда случиться
И, как подстреленная птица,
Она, не дай Бог, упадет?

Надежда все-таки живет,
Что в новой форме возродится
Армяно-русская любовь,
И геноцид не повторится
И не прольется больше кровь…

***
Наш стратегический союзник,
Наш закавказский друг и брат,
Армяно-русскому союзу
Провозглашается  «Виват!»

Она о дружбе этой пишет
И вглубь истории глядит –
Армения спокойней дышит,
Когда Россия за спиной стоит.

***
Суровы армянские горы,
И древний живет там народ,
Огромно армянское горе -
Пучина бездонная вод.

Но мужество вам не изменит,
Армении гордой сыны,
Я, любящий вас современник,
Вы братья по духу мои.

***
Армяне - вы теин в чаю,
Вы - розы аромат,
И вы внесли огромный вклад
В народов дружную семью.

Поставить рядом с вашей я могу
Лишь только иудейскую судьбу.

Подобна я глине
На круге гончарном…
С. Вермишева

Подобна я глине на круге гончарном,
Судьба меня мнет – то хлопки, то шлепки,
Бывают и жестки ее удары,
Но вертится круг, еще все впереди.
Еще предстоит испытанье в огне,
На жарком костре будут тело терзать.
Дай Боже костер этот вытерпеть мне,
Сосудом в руках твоих любящих стать.
               
Но мир таков,
Что в мире нужно быть.
И осознать себя,
И обозначить…
С. Вермишева

Чтоб осознать и обозначить,
Стремлюсь против теченья плыть,
И против ветра. Не иначе.

Что делать. Такова судьба.
Иначе мне не состояться.
Мои стихи со мной всегда,
И не дай Бог мне исписаться…

Светлана  Георгиевна  Евсеева, р. 1932

Русская поэтесса, переводчик. Википедия

Поэты умирают без любви…
С. Евсеева

Поэты умирают без любви.
Любите их. Им это помогает.
Они коснутся матери-земли
И снова свои песни продолжают.

Поэты умирают без любви.,
Как розы без полива засыхают.
Любите их. Хотя бы издали.
Ваша любовь  их силы умножает.

Поэты умирают без любви.
Поэты умирают без призванья.
Они гораздо больше бы могли,
Когда бы больше было к ним вниманья…

Мне знакомо это чувство:
                на коне…
Р. Казакова

Если падать, так с хорошего коня –
Вот девиз. Ну как не согласиться?
И поэзия ее, подчас звеня,
Рвалась к небу, как взлетающая птица!

Но взлетела все ж не высоко.
Много написала в дни застоя…
Все это давно уж далеко,
Потому что слишком городское.

Дочь, достойная своей страны,
Много в ней экспрессии, азарта,
Наблюдения ее всегда верны,
Многие задатки в ней видны,
Но лиризма, к сожаленью, маловато….

Станислав  Юрьевич  Куняев, р. 1932

 Русский советский поэт, публицист патриотического направления, переводчик, литературный критик. Главный редактор журнала «Наш современник».
 Википедия

Я о нем ничего не скажу,
И меня ты о нем не расспрашивай,
Я с такими, как он, не дружу,
И его ты, мой друг,  не прикрашивай.

К сожаленью, он тоже поэт,
И стихи написал неплохие,
Но в них грязный я чую навет,
Не туда он зовет Россию.

Не туда. Да, дорога трудна,
Много пролито слез, много крови,
Но одна у нас всех судьба,
От одной все страдаем боли…
***
Все, все в нем ненавистью дышит,
В душе нет места для любви,
Все, что ни скажет. ни напишет,
Подтекст один – все на крови.

Злорадством душу не очистишь,
А лишь святое в ней убьешь,
Не там, не там он вечно ищет
И не туда он нас зовет.

Таких, как он, всегда мне жаль.
Талант какой-то им дается.
Но им, как правило. неймется
И все проходит. И едва ль
Им Каллиопа улыбнется *.

Хотят добра своей Отчизне,
Но ненависть, но образ жизни
Так распаляют их, что пар
От их страниц чуть не идет
И прямо оторопь берет.

А главное, что все впустую –
Ведь если даже и раздуют
Они очередной пожар,
То ту же Родину спалят
И сами в том огне сгорят.
 *) Согласно греческой мифологии Каллиопа – Муза эпической поэзии и знания

Евгений  Львович  Храмов, 1932 – 2001

  Советский и российский поэт, переводчик. Окончил юридический факультет Московского университета. Работал криминалистом, около года провёл в геологической экспедиции. Первая книга стихов «Проспекты и просёлки» вышла в 1963 году. Затем продолжил трудовую деятельность в редакциях различных журналов, литературной редакции Всесоюзного радио, издательстве «Советский писатель»; последнее место работы — заведующий отделом поэзии журнала «Новый мир». Наибольшую известность Евгений Храмов получил благодаря переводам с английского романов Генри Миллера .Ему также принадлежат и поэтические переводы с английского, немецкого и французского, в числе авторов —Рильке, Киплинг, Галчинский. (Интернет)

Я не люблю заведующих,
Как будто пью магнезию,
Быть может, они сведущи,
Но нет все ж в них поэзии.

Они считается, что пишут,
Но только Бог в стихах не дышит,
Не стих, а так, речитатив,
Все на заезженный мотив.

Быть может, я чрезмерно строг,
Все может быть, ведь я не Бог,
И сам пишу порой не лучше,
Но выпадает все же случай,
Когда такое напишу,
Что весь от радости дрожу.

Один лишь дайте стих от Бога,
И вся оправдана дорога!.
Но нет его. Унылый путь,
И негде взгляду отдохнуть…

И мне казалось, что похожа Родина
на тетю Дашу из квартиры пять…
Е. Храмов

Я вирши читаю, стараюсь понять,
К чему призывает, что хочет сказать?

И белых, и красных готов оправдать –
Одна у них Родина, Родина-мать.
И я с ним согласен, однако, Распутин?
Вот этот опасен, вот этот беспутен.

А он воспевает. Еще пожалеет.
Наверно, не знает он этого змея.
То – темная сила, то – пьяная  Русь,
Я эту могилу тревожить боюсь…

Владимир  Дмитриевич  Цыбин, 1932 – 2001

Советский и российский поэт, прозаик, критик, переводчик. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Член Союза писателей . Автор дюжины сборников стихов. Был членом редколлегий нескольких московских журналов, Входил в правление СП РСФСР и СССР.
Горит мороз…
И возле хат
снега, снега, снега горят…
В. Цыбин

Из самой гущи, из народа
Поднялся до больших высот.
В его стихах живет природа,
Поэзия в стихах живет.

И постигаются основы
Российской жизни,  и сама
Горит и дышит в них зима.

И главное, конечно,  в этом –
В природе и любви.
Он настоящим был поэтом,
Еще напишет. Подожди.

Он стих о маме написал,
За это многое простится,
Хотя бы то, что заседал,
Руководил и распекал,
Что для поэта не годится.

Однако же, он  был поэтом,
Но трудно жить в бедламе этом,
И он надолго замолчал.
Но срок придет – зимой иль летом,
Ведь, он не все еще сказал.

Один лишь только стих о маме
Мое внимание привлек,
Не вдохновлюсь его стихами,
Хотя он что-то вроде мог.

Входил куда-то, заседал,
Рецензии писал,
Кому-то что-то обещал,
От жизни много взял.

Есть у него и ордена,
Что за поэт без орденов?
Какая чудная страна –
Скажу после его  стихов!

Олег  Павлович  Ильинский,  1932 – 2003

Русский поэт. С 1944 жил с родителями в Германии, с 1949 изучал в Мюнхене философию, историю русской культуры и германистику. В 1956 переселился в США. Стихи начал писать в Германии, публиковался с 1950 (журнал «Грани»). Все шесть его сборников имеют одно и то же название: «Стихи». Регулярно печатался в альманахе «Встречи». Публиковал статьи и эссе о русской литературе. Жил в городе Ричмонд-Хилл, штат Нью-Йорк. В его поэзии предметы быта так же одухотворены, как улицы и площади городов. Искусство и природа для него — знаки вечности, метафизическая реальность отражается в самых привычных предметах, явлениях и ситуациях. (Интернет)

Прочел и разом позабыл,
Ни сердцу, ни уму,
Ничем меня не удивил,
Ничем меня не покорил,
Не тронул ни одну струну.

А что он может написать?
России он не знает.
Что может умного сказать?
Чудес здесь не бывает.

Что ж, хорошо, что он славист,
Дай Бог ему всего.
Спокойно закрываю лист
С твореньями его.

Юрий  Александрович  Кукин, 1932 – 2011
  Советский и российский поэт, музыкант, бард. Окончил с отличием Ленинградский государственный институт физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. До 1973 года жил в Петродворце, работал тренером по фигурному катанию в детских спортивных школах. В 1960-х участвовал в геологических экспедициях в Горную Шорию, на Камчатку, Дальний Восток, Памир. С 1948 года начал писать и исполнять песни, аккомпанируя себе на семиструнной гитаре. Многие из них получили широкую популярность в среде туристов, геологов. Со временем Кукин стал лауреатом различных конкурсов, фестивалей и т. п.
   Понимаешь, это странно, очень странно,
  Не такой уж я законченный чудак:
  Я гоняюсь за туманом, за туманом,
  И с собою мне не справиться никак…
  Ю. Кукин

Его песню про туманы
Пели юноши в пути,
Сквозь  романтику обманов
Предстояло им идти.

Пусть пусты были карманы,
Но мы верили мечте,
Но мы верили обману
О таежной красоте.

Мчит в ночи состав зеленый
С Подмосковья на Восток,
И сквозь стук колес вагонных
Слышен чей-то шепоток:
А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги *
*) Ю. Кукин

Николай  Николаевич  Карпов, 1932 – 2018
  Прямо со школьной скамьи добровольцем ушёл на войну. После общевойскового училища попал на фронт. В бою за Знаменку был ранен. После госпиталя продолжил служить в зенитных войсках.
Прошел по всей Европе, принимал участие в освобождении Праги, дошел до Берлина. В армии служил до 1950 года. В посмертной книге «В конце дороги» дал исчерпывающую историю своей жизни. На его стихотворение "У костра" Владиславом Благонадежиным написана песня "Пять ребят".
Дым костра создает уют, *
На каком-то пне я сижу,
А туристы вокруг поют.
Я в походы с ними хожу.

Дым костра создает уют,
Люди кажутся здесь добрей,
Друг от друга хорошего ждут,
Отдыхая в кругу друзей.

Дым костра горьковат на вкус,
Но он накипь с  души снимает
И, напившись из кружки чаю,
Я и сам добрей становлюсь…
*) Н. Карпов

Находит отклик всякий труд…
Н. Карпов

Находит отклик всякий труд,
И я стараюсь и пишу
О тех, чьи песни не умрут,
Чьи песни создают уют,
Чьи песни знают и поют.

Они – лекарство для души.
Живет в Москве. Уже на пенсии.
Можно сказать, ровесник мне,   
Но льются над кострами песнею
Его стихи по всей стране.

Едкий дым создает уют…
Певал, певал ее и я,
И звуки за душу берут…
Где вы теперь, мои друзья?

И запах детства, тонкий и туманный,
Зовет бежать минувшему вослед…
Н. Карпов

О, детство! Чудная пора.
Всю жизнь бы с ним не расставаться
И повторять его слова,
И за жар-птицей счастья гнаться.

И ничего пока не жаль,
И рядом мама молодая,
И жизни необъятна даль
Лежит от края и до края.

И все еще, все впереди,
В мечтах, желаньях нет предела,
Но…жизнь прошла, все позади,
И птица счастья улетела.

Прошедшего не возродить,
Оно лишь  в памяти осталось
Эх, если б снова жизнь прожить,
Хотя б чуть-чуть, хотя бы малость!…

Сергей Петрович Дрофенко, 1933-1970

  Российский поэт, журналист. В 1957 году окончил факультет журналистики Московского университета. Работал в Сибири, несколько лет заведовал отделом поэзии в журнале «Юность» в Москве. Печататься начал в 1960 году. В 1966 г. увидел свет первый и единственный прижизненный сборник стихов Сергея Дрофенко «Обращение к маю». Посмертно вышли еще три книги.
Умер в результате трагического случая, или, как осторожно говорят, при странных обстоятельствах.
Посмертно вышли три поэтические книги.

При странных обстоятельствах погиб.
Но он удел заведомо  знал свой,
И это был не перегиб –
В стихах прощался он с собой.

И, вспоминая все земное,
О своем сыне горевал,
Ребенок был его тоскою
И он его благословлял –

Чтобы судьба его хранила,
Чтобы спасла от клеветы,
Чтобы носил он на могилу
Отцу осенние цветы.

Мне это тоже все знакомо,
Увы, и я не избежал,
И я несчастие земное
В семье своей не раз пожал.


Я молод, и жить мне хочется,
Привык я к реке, веслу.
И хочется мне не кончиться
ни  в эту, ни в ту весну…
С. Дрофенко

Погиб, как Пушкин, в тридцать семь.
Трагически погиб.
Ушел из жизни насовсем
Талантливый пиит.

А жить хотелось. Бог ты мой!
Он многое любил,
Но умер и унес с собой
Все то, что так боготворил.

Но, к счастию, не все унес,
Стихи его остались.
Он ими, как травой пророс,
И цветики качались.

Надгробным памятником встали
Его посмертные тома,
Как хорошо, что их издали!
Теперь – едва ли бы, едва ли –
Другие стали времена…

Лазарь Васильевич Кокышев, 1933-1975

  Алтайский поэт-философ, трагический драматург, прозаик, переводчик, художник и музыкант. Один из основоположников алтайской литературы.

Как занавес, спустились тени гор.
Спят горы, как усталые верблюды.
Луна взошла над водами озер,
Плывет по  ним, как золотое блюдо…
 Л. Кокышев

Он выпускал по паре книжек в год,
То был стремительный обвал –
Поэзия и проза, перевод,
Он все это умел и знал.

И умер он внезапно, на бегу,
Упал, наверное, с коня,
А на далеком тихом берегу,
Где озеро лежит Ая,
Стихов осколки брошены в траву
И приняла их бережно земля…

Юрий  Васильевич  Смирнов, 1933-1978

Окончив среднюю школу, поступил в ленинградское Высшее инженерно-техническое училище Военно-морского флота. В 1956-1957 гг. проходил срочную службу в Северном флоте. Закончил в 1959 г. Московский институт инженеров городского строительства. Работал прорабом на стройке, инженером в Центральном НИИ экспериментального проектирования  и в объединении «Союзводпроект». С 1976 года учился на Высших литературных курсах. Публиковаться Ю. Смирнов стал в начале шестидесятых годов, после чего печатался в различных журналах. Творческое наследие Ю.Смирнова включает около 640 стихотворений, поэму «Сад», рассказы, повесть «Тропы зубра и тапира», очерки, записи. Умер при невыясненных обстоятельствах в ночь с 21 на 22 ноября 1978 года в Москве…

Вела на кладбище дорога…
Ю. Смирнов

Знаком, знаком мне этот путь –
Им провожал родных, друзей,
(Не раз пришлось мне здесь взгрустнуть)
Так и меня когда-нибудь
Положат здесь в тени ветвей.

Поставят камень надо мною,
Две даты высекут на нем,
И за кладбищенской стеною
Навечно буду поселен.
Ведет на кладбище дорога,
Не миновать и нам ее –
Когда-нибудь по воле Бога
Мы здесь закончим бытие…

Евгений  Александрович  Евтушенко (фамилия при рождении — Гангнус), , 1932 -.2017
 Русский поэт. Получил известность также как прозаик, режиссёр,  сценарист,  публицист, чтец-оратор и актёр. Был номинирован на Нобелевскую премию по литературе (1963)[.  Начал печататься в 1949 году, первое стихотворение опубликовано в газете «Советский спорт». С 1952 по 1957 год учился в Литературном институте им. А. М. Горького. Исключён за «дисциплинарные взыскания, а также за поддержку романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым»[.В 1952 году выходит первая книга стихов «Разведчики грядущего»,.В 1952 году стал самым молодым членом Союза писателей СССР. В последующие годы Евтушенко напечатал семь сборников стихов, которые приобрели большую популярность. Первые строки из пафосного вступления к поэме «Братская ГЭС» : «Поэт в России больше, чем поэт» — манифест творчества самого Евтушенко и крылатая фраза, которая устойчиво вошла в обиход. В 1991 году уехал с семьёй преподавать в США, где жил постоянно, иногда приезжая в Россию..Евгений Евтушенко умер в США  1 апреля 2017 г.. Соболезнования выразили президент России Владимир Путин и мэр Москвы Сергей Собянин. Согласно своей последней воле, Е.Евтушенко был похоронен на Переделкинском кладбище.

 Быть бессмертным не в силе,
 но надежда моя:
если будет Россия,
значит буду и я.
 Е. Евтушенко

Родившись в годы лихолетья
( Железными он их назвал),
Вошел в историю столетья,
Как в юности о том мечтал.

Вошел в историю столетья,
И к россиянам в каждый дом
Своим недюжинным трудом,
Как просветитель, как поэт,

Как яркий деятель культуры,
А не одной  литературы.
Стал знаменитым, спору нет...

Бывают странные сближенья – *
Свой первый сборник написал
Он о «Шоссе Энтузиастов»,
Где в молодости я гулял,
Где я учился, где страдал,
Где первые познал  мученья
Еще неопытной любви,
И где живу я до сих пор…
Десятилетья протекли…
И вот теперь пишу о нем.
*) А. Пушкин
Составил он бессмертный том
О строфах века….
                предо мной
Они огромною скалой
На книжном дыбятся шкафу.

Я их читаю, в них ищу
Источник новых вдохновений;
Здесь рядом гений и не гений,
Здесь видны лица, бродят тени,
И среди множества  имен
Не раз встречал, в кого влюблен.

Почти никто не позабыт
В огромном пантеоне этом,
Не мрамор здесь и не гранит,
Стихотворения поэтов!

О каждом слово он сказал,
Представил каждого, как мог,
И, если где-то оплошал,
Простим его, ведь он не Бог.

И многое  ему зачтется –
И Бабий Яр, и Братская зачтется ГЭС,
Он из породы тех первопроходцев,
Что  миф рассеяли об обществе чудес.

Над Бабьим Яром памятников нет,
Хотя невинные там гибли люди,
Но он поставил памятник. Поэт.
И на века. Мы это не забудем.

Он написал полсотни книг,
Почти в ста странах побывал,
И так  к известности привык,
Что чуть не монументом стал.

Но все не вечно под луной,
Прошли большие тиражи,
И славы нет уже былой,
И  за рубеж уехал жить.

Да, было время, когда знал
Он славы сладкие объятья,
Но то ль себя он исчерпал,
То ли писать он хуже стал,
То ль изменилось восприятье.

Бессмертные поэты есть,
Но их число не велико,
По пальцам можно перечесть,
А  вот читают ли его?

Но вьется бесконечно нить,
Живая нить литературы,
Он вечный деятель культуры
И без него и ей не быть…

В том, канувшем тысячелетье
Есть память добрая о нем,
Дай Бог, чтоб в будущем столетье
Составил он свой новый том!.

***
Он – поэт, и я – поэт,
Он объездил целый свет,
Где он только не бывал,
Что он только не едал…

Я, в отличье от него,
Никуда почти не езжу,
Временем я дорожу;
Я читаю и пишу.

В этикете я невежда,
Безразличен  я к одежде,
Невзыскателен в быту,
Лишь одну храню надежду –
Напечатать, что пишу.

я всегда шепчу одну молитву:
Господи, прости и помоги
Е. Евтушенко

Господи, прости и помоги,
Господи, спаси меня, помилуй,
Господи, продли ты мои дни,
Новые придай мне, Боже, силы.

Слушает ли Бог эти стенанья?
Вопием не только мы одни,
Но в минуты тяжких испытаний
Помогают, видимо, они.

Воздается каждому по вере,
Хочется к тому же здесь сказать,
Но надеюсь я, на самом деле,
Не на Бога, а на умершую  мать!.

Голос - это душа
а не просто луженое горло
Е. Евтушенко

Голос поэта - это душа,
Он может быть тихий, он может быть громкий,
Он может кричать, говорить не спеша,
Он может быть нежный, как у ребенка.
Голос поэта - это любовь,
Неважно к чему, небесам или людям,
Услышишь хоть раз и захочется вновь,
И этот ты голос уже не забудешь.

Голос поэта - это судьба,
Что в голосе этом сказаться сумела,
Ему от нее не уйти никуда,
Каким бы он ни был ловким и смелым.

…и все к Пушкину тянет, все к Пушкину…
Е. Евтушенко

Всех нас тянет к высоким началам,
Всех нас тянет к святым образцам,
Но жуем мы свою мочалу.
Что ни скажем, выходит срам.

И напишем хоть много книжек,
И объездим хоть много стран,
Но мы ростом по-прежнему ниже,
Перед нами гора – Монблан.

Не взойти нам и до половины,
Вечно мы лишь в начале пути,
Но нас манят к себе вершины,
Мы упрямо стремимся взойти.

Ничто не сходит с рук…
Е. Евтушенко

Ничто не сходит с рук,
За все надо платить,
И самый малый звук
Лавиной может «всплыть».

Ничто не сходит с рук
И даром не пройдет,
И грех твой или блуд
Предъявят вскоре счет.

И некого винить,
Коль сам был виноват,
И жизнь не починить
И не вернуть назад…

А любил я Россию….
Для России я жил…
Е. Евтушенко

Он давно это все  произнес
И прилюдно не раз потом клялся,
Что люблю, мол, Россию до слез,
Но, однако же, ретировался

И уехал за тысячи верст
От всего, что де кровно любил…
Я надеюсь, что он не забыл
Ни родимых осин, ни берез.

Он там, слышал я, преподает,
Просвещает  там американцев,
А Россия, мол, пусть подождет,
Он обучит сперва иностранцев.

Мне, увы, это трудно  понять,
Из другого я теста, видно,
Не могу я его оправдать,
Не могу. И мне даже стыдно….

Александр  Моисеевич  Городницкий, р. 1933

  Советский и российский учёный-геофизик, поэт, один из основоположников жанра авторской песни в России. Заслуженный деятель науки РФ, заслуженный деятель искусств РФ, первый лауреат Государственной литературной премии имени Булата Окуджавы, член Союзов писателей России и Москвы,  член международного ПЕН-клуба и русского национального центра ПЕН-клуба, геофизик, доктор наук, академик РАЕН.
  Стихи и песни Городницкого переведены на языки многих народов мира, включены в школьные программы. Песня Городницкого «Атланты» является неофициальным гимном Санкт-Петербурга.
Именем Александра Городницкого названы малая планета Солнечной системы (астероид) № 5988 «Gorodnitskij».

Мы с ним оба написали о Ваганьковском,
Мы с ним оба написали о Высоцком.
У меня все больше там  «по маминой»
У него, наверно, – «по отцовской».
Чем-то он мне очень симпатичен,
Песни очень умные поет,
От других поэтов тем отличен,
Что из жизни прямо их берет.

Много разных песен написал,
Что  ложатся на душу легко,
Многое уже он рассказал
И, Бог даст, расскажет нам еще.

На материк, на материк
Ушел последний караван – *
Почти Высоцкого двойник,
Но, вроде, не бывает пьян.
*) А. Городницкий

***
На Ваганьковском заслуженные лица,
Там могил известных  много,
Есть и мне кому там полонится
И знакома мне эта дорога.

Узнаю родные мне портреты,
Узнаю знакомые  глаза,
Времени застывшие приметы,
В камне затвердевшая слеза.

Я хожу туда по разным датам,
Но одна особенно близка –
Тетушку там погребли когда-то,
Дату лишь не высекли. Когда?

Шла война, и не до дат им было,
Хоронили наспех, кое-как,
Я стою у дорогой могилы,
Времени прочесть пытаюсь знак.

Расцветают ландыши весною,
От  деревьев вечно полумрак,
На надгробие гляжу с тоскою,
Выпиваю малость натощак.

На Ваганьковском и летом, и зимою
Я бываю часто не один –
Ходит и жена моя со мною,
Круг могил у нас теперь един…

Андрей Андреевич Вознесенский, 1933-2010

   Советский и российский поэт, публицист, художник и архитектор. Лауреат Государственной премии СССР и Премии Правительства РФ. Один из известнейших поэтов середины XX века, т. н. шестидесятников. Также известен как поэт-песенник. Вошел в плеяду классиков XX столетия
  Стихи начал писать рано, а в 14 лет отважился послать некоторые из них своему любимому поэту Борису Пастернаку. Тот оценил произведения юного коллеги очень высоко, и они подружились. Влияние Пастернака на Вознесенского было огромным. На Вознесенского ополчился Никита Хрущев. Он вознамерился выгнать неудобного литератора из страны, но после личной просьбы Джона Кеннеди генсек оставил поэта в покое. Среди поклонников Вознесенского был Роберт Кеннеди. Он даже переводил произведения советского поэта на английский язык. Википедия

…все прогрессы реакционны,
если рушится человек…
А. Вознесенский

Он собой обозначил эпоху,
Встав ногами у века на темени,
Как «окно прорубил в Европу»,
Маяковский нашего времени.

Он стихи привел на площадя,
В огромные  аудитории,
Ему, восторженно вопя,
Кричали: «Браво!» очень  многие.

И лавки  книгами  полны,
И с юности  во всем  успех,
И не боялся он  волны,
И не пугал  начальства гнев.

И  много разного в нем есть –
Есть метафоры и размеры,
Есть миры и  антимиры…
Только, кажется, нет в нем веры,
А без веры, зачем и мы.

Нет природы, деревни нет,
Ни закатов нет, ни  рассветов…
Однобокий он все же поэт –
В нем лиризма российского нету.

Хорошо хоть, что  не уехал,
Как иные его друзья,
Он чернеет в степи, как веха –
Где-то там была колея…

Но я сочувствую беде,
Что на него свалилась *.
В своей не властны мы судьбе –
На все Господня милость…
*) Последние 15 лет своей жизни поэт тяжело болел.

Не трожьте музыку руками!
А. Вознесенский

Не трожьте музыку руками!
Он хорошо это сказал.
Не лезьте  в душу с сапогами.
Он планку высоко поднял.

Поэзия – святое дело,
Она не терпит суеты,
Она белеет, словно тело,
Она прекрасней наготы.

Не трожьте музыку руками!
Она, как хрупкое стекло,
И лишь слезами, лишь слезами
Благодарите ремесло…

Значит вечер. Вскипает приварок.
Они курят, как  тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки…
А. Вознесенский

Мы сидим у костра молчаливо,
Звезды южные над головой…
По пол-банки сейчас бы пива
Да лоханочку бы с икрой.

Степь огромная, как планета,
Посредине степи костер,
Впечатленье, что в мире нету
Никого. А туман, как флер.

Он поднимется завтра утром,
Будто занавес какой,
А я чувствую кожей, нутром –
Где-то волки там, за спиной.

Заворчали глухо собаки,
Но спокойно сидят чабаны,
Если дело дойдет до драки,
Волки будут посрамлены.

Первозданная природа,
Ночь таинственна и тиха,
А оттуда, с небесного свода
Свет от звезд к нам идет века…

Одна, отставшая от сверстниц,
В воде отплывшая по грудь
Свою отдать готова свежесть
Кому-нибудь, кому-нибудь…
А. Вознесенский

Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь…
А. Пушкин

Ее томит безгрешный путь,
Давно ее бунтует плоть –
Кому-нибудь, кому-нибудь
Она отдать готова грудь,
Кого ни ниспошлет Господь.

Был бы пригож и крепок он,
Все остальное обойдется –
Пусть сладкой страстью опьянен,
Как мотылек, в объятьях бьется…

Владимир Маркович  Жилин (настоящая фамилия -. Шейферман) , 1933 – 2002

Кубанский поэт ...
Советские литературные критики называли его одним из лучших поэтов страны. Как говорят друзья Владимира Жилина, это человек, который стихотворным размером описывал прозу жизни. При жизни Владимира Жилина вышли три сборника его стихов и одна книга поэзии в прозе. После его смерти друзья поэта собрали рукописи. В свет вышла книга, о которой поэт мечтал в последние годы, но так и не успел выпустить.

,  …на миг он божий свет себе вернул,
  захлебываясь, вынырнул из ямы:
Меня искать, – он крикнул, –
будет мама,
скажите маме: Алик утонул…
В. Жилин

Какая боль  в этих стихах
И мужество какое!
Он не почувствовал и страх…
Мир памяти героя.

Какая боль в этих стихах,
Какая глубина!
Все сказано в пяти строках,
Исчерпано до дна.
Другой напишет сотни строк,
Но будет все это не впрок….

Владимир  Николаевич  Леонович, 1933 – 2014

Советский и российский поэт. Учился в Военном институте иностранных языков, на филологическом факультете МГУ, но не окончил ни тот, ни другой. Публикуется с 1962 года. Первый сборник стихов вышел в 1971. Член СП СССР с 1974. Переводил грузинских поэтов.   Его стихи любила Л.К. Чуковская, их знали и писали о них поэты Б. Слуцкий, А. Межиров, Н. Панченко, Д. Самойлов, ....


Перепробовал всего,
Где он только не был,
Знаю лично я его,
Он товарищ смелый.

Студией руководит,
Молодым опора,
Много видел, много бит,
Но не знал позора.

Честь берег, не разменял
Ни на чьи подарки,
Не так много написал,
Но крутой заварки.

Русью пахнет от него,
Много накипело…
До всего, ну до всего
Есть поэту дело!

***


Дым вокзальный Русью пахнет…
В. Леонович

Если хочется узнать,
Как родная Русь живет,
Приходите ночевать
На вокзал. Кругом народ.

Люди едут поездами
Из конца в конец страны,
На вокзале станом стали,
Как цыгане у реки.

Но ночуют на вокзале
Люди скромные. Они
В жизни много бедовали,
И опять, как встарь, бедны.

Дым вокзальный пахнет Русью,
Боже мой, кого здесь нет,
Перечислить не берусь я,
Из каких народ здесь мест.

Дым вокзальный, дым вокзальный,
Шум, и гам, и теснота,
Встречи, слезы, расставанья…
Нашей жизни  суета… 

Виктор Федорович Пахомов 1933 – 2017

  Советский и российский тульский литератор, поэт. Член Союза писателей СССР. Более четверти века    возглавлял Тульское отделение Союза писателей России. Заслуженный работник культуры РФ.
Почетный гражданин города-героя Тулы.
Википедия

С рассветом сад в осенней дрожи
Глядел в окно…
В. Пахомов

Ему я почему-то верю,
Его стихам, его перу,
Но не люблю я лицемеров,
Шестым их чувством узнаю.

Клянутся Родиной своей,
Предпочитая жить в столицах
Или, тем паче, – в заграницах,
За тридевять земель-морей.
 
А я люблю провинциалов,
Их небольшие города,
Закат на небе нежно алый,
Заречные  в дали  луга.
Люблю их быт несуетливый,
Неторопливый разговор,
Простор пруда под вечной ивой,
Хозяек незлобивый спор.

Люблю сады в осенней дрожи,
Малоэтажные дома…
Я чую Родину здесь кожей,
Она поэзия сама.

Людмила  Васильевна  Щипахина, .1933

 Российская поэтесса, переводчик зарубежной поэзии. Окончила Литературный институт
им. М. Горького..С 1961 года член Союза писателей СССР. В настоящее время член Высшего творческого Совета СП  России и член Наблюдательного совета МГО СП России. В 1975—1991 годах была ведущей передачи ЦТ "Телевизионный клуб «Москвичка». Секретарь Правления Международной Ассоциации писателей баталистов и маринистов. Член Исполкома Международного Сообщества писательских Союзов, сопредседатель Комиссии по туркменской литературе. Почётный член Ассоциации писателей Эквадора. Заслуженный работник культуры Туркменистана.  Автор более 40 книг стихов и переводов.
Википедия

В ситцевом платке долготерпенья
Ты одна выходишь на дорогу…
Л. Щипахина

В ситцевом платке долготерпенья
Представляется ее Россия,
И терзается она  в сомненьях –
Выдержим ли, выстоим, осилим?

Или разбазарим и последнее
И  с рукой протянутой пойдем?
В ситцевом платке долготерпенья
Что мы на обочине найдем?

Да, была великою когда-то,
Было и ума не занимать,
Хоть и не была она богатой,
Многим помогала устоять.

Что ж случилось, милая, с тобой?
Оказалась в нищем ты ряду,
Справишься ли  с напастью лихой,
Выдюжишь ли новую беду?

Борис  Зиновьевич  Сиротин, р. 1934

 Русский поэт. Автор около тридцати сборников стихов. Лауреат литературных премий. Член Союза писателей России. Лауреат Всероссийской премии им. А. А. Фета. Большие подборки стихов Сиротина публиковали московские журналы «Наш современник», «Москва», «Новый мир» и другие

Солнце скатилось за реку,
И потемнели стога.
Эта печаль  человеку
Так на Руси дорога…
Б. Сиротин

Садилось солнце за полями,
Темнело, вечер наступал,
И наползал туман волнами,
День потихоньку замолкал.

Всегда люблю я это время.
Дневных забот сваливши бремя,
Усталый сяду отдохнуть
И напишу чего-нибудь.

Полоска алая зари
Меж тем неслышно догорала,
Зажглись вечерние огни
И ночь в права свои вступала.

Пора, однако, вечерять,
А там – желанная кровать
И сладкий сон, и все такое,
Что просит тело молодое…

Александр  Семенович  Кушнер р. 1934

  Русский поэт. Автор около 50 книг стихов (в том числе для детей) и ряда статей о классической и современной русской поэзии, собранных в семи книгах. Лауреат государственной премии Российской Федерации.
Википедия

У него поэзия мысли,
А лиризма  в нем маловато,
Как часы на стене повисли
И идут, все идут куда-то.

Нет пронзительности, нет боли.
Но не всем же это, не всем.
У него свое было горе –
Не пустили куда-то совсем.

Есть, по счастью, конечно, удачи,
Когда видит, как мир красив,
И как стынут зимою ели,
Руки длинные уронив.

И удался ему Петербург,
Вот действительно очень не плохо –
И прозрачное небо вокруг,
И сияют на нем сполохи.

В целом зрелый, хороший поэт,
Методично, настойчиво пишет,
На вопросы дает ответ,
Но на те лишь, что сам расслышит.

Я  их знаю, любителей фразы…
А. Кушнер

Я их знаю, маститых поэтов,
Среди них много духом нищих,
Бог их знает, о чем они пишут,
Не нуждаюсь я в их советах.

Ни любви, в их стихах, ни горя,
Нет в них нежности, тонкости, тайны,
Нет лежащей на сердце боли,
Все поверхностно и банально.

И как мало у них природы,
От нее они очень дале;ко,
Еще дальше они  от народа
И живут в городах,  высоко.

Хоть печатают их журналы,
Раз за разом и книги выходят,
Но не будет …посмертной славы,
Она редко к таким приходит.

Чего действительно хотелось…
А. Кушнер

Чего действительно хотелось,
Всю жизнь, всегда хотелось мне,
Чтоб без натуги слово пелось,
Взлетая на крутой волне;

Чтоб вдохновение водило
Моей усталою рукой,
Чтоб изводил не зря чернила
Вечерней иль ночной порой;

Чтоб по наитию писалось,
Была прозрачною строка,
И память обо мне осталась
На очень долго, на века!

Юрий  Иосифович  Визбор, 1934-1984

Советский автор-исполнитель песен, поэт, киноактёр, писатель и журналист, киносценарист, кинодокументалист, драматург, художник. Один из основоположников жанра авторской, студенческой, туристской песни. Создатель жанра «песни-репортажа», автор более 300 песен. Член Союза журналистов и Союза композиторов СССР.
Википедия

Один из основателей того,
Что авторскою стали называть;
Я песни эти полюбил давно,
За них готов я многое отдать.

Мы были очевидцы той  войны,
Которую все знают по кино,
И  тех мы были юные  сыны,
Кому вернуться было не дано.

Об этом он пропел и рассказал,
Мне эти песни близки до сих пор,
Я многого тогда еще не знал,
О чем в полголоса был разговор.

Они ушли один другому в след –
Высоцкий, Визбор, Галич, Окуджава,
Четыре менестреля прежних лет,
Не знала лучше их моя  Держава.
 
По старинной по привычке
Мы садимся в электрички…
Ю. Визбор

Она вошла и тихо села,
На место около  окна,
А за окном уж проплывали
Москвы последние дома.

А в электричке уже  пели
Туристы выходного дня,
И чуть улыбчиво смотрели
Ее глаза поверх меня.

В Загорске *  мы сошли толпой,
Вдали виднелись купола,
То было раннею зимой –
В последних числах ноября.

А в Лавре долго мы стояли,
 Все выясняли, что и как,
И галки по небу летали,
И небо было в облаках.

И было холодно и сыро,
Я холод чувствовал спиной,
Она мне улыбнулась мило,
Отряхивая снег рукой.

Я предложил пойти погреться,
Мы в церковь Сергия зашли,
Там  тихо пели, дым курился,
И  мы стояли с ней в тиши,
И освятила нас, наверно,
Там благодать его души.

Потом по Лавре мы бродили,
Пока стемнело все вокруг,
Когда ж из Лавры выходили,
Ее я вдруг  коснулся  рук.

И был, наверно, кто-то выше,
И кто-то свыше нам помог,
Связал в тот миг Он, наши души
В натуго стянутый клубок!
*) Старое название г. Сергиев Посад

Ты у меня одна,
Словно в ночи луна…
Ю. Визбор

Ты у меня теперь одна,
Наверно, Богом мне дана,
Я каждый вечер тебя жду
И без тебя  с ума схожу.
.
Что мне тебе еще сказать?
Что я хочу тебя обнять,
Что больше всех тебя люблю,
Что на других я не смотрю,
Что Бога за тебя молю,
Чтобы тебя он сохранил
И дни твои чтоб он продлил?
Ты это знаешь и сама.

Моя любовь – моя тюрьма,
Мне стен ее не одолеть,
В ней суждено мне умереть!

 Вот и вся моя отрада –
Подмосковная зима.
Ю. Визбор

Вот и вся моя отрада –
Подмосковная зима,
Мне других давно не надо,
Мне и эта холодна.

За спиной висит рюкзак,
Там лежат ботинки,
И иду я просто так,
Это для разминки.

Потихоньку разойдусь,
Как завижу ели,
Вот уже с горы я мчусь,
Бух! И я в постели.
Вот и речка подо льдом,
Где  крутые берега,
Мы вдоль речки той идем,
Этот лес для нас тайга.

А потом вокруг костра
Авторские песни,
Хороша в лесу зима,
Если  все мы вместе!

Светлана Александровна Кузнецова, 1934-1988

  Русская советская поэтесса и переводчик. Член Союза писателей СССР.
Лауреат премии журнала «Огонёк». Википедия

Мои леса ненастья пригибают,
Над ними тучи низкие плывут…
Все, видящие Бога, – погибают.
Все, видящие дьявола, – живут…

С. Кузнецова

В ней нахожу Цветаевские ноты,
Ахматовой в ней нахожу печаль,
Быть может, кое-где длинноты
Я нахожу, но то едва ль.

В ней нахожу Цветаевские ноты,
Ахматовой в ней нахожу печаль,
Быть может, кое-где длинноты
Я нахожу, но то едва ль.

Прядется древняя основа *
Ее стихов из волокна,
Что входит теперь в моду снова,
Чем Русь всегда была красна.

Она на Севере родилась,
Знакомо слово ей  – пурга,
И к ней поэзия пробилась
Сквозь непролазные снега.

И к нам проталинкой пришли
Ее стихи, сквозь мерзлоту,
С собой нежность принесли
И доброту.
*) Прядется древняя основа. Познанья из обрывков сна. И ночь в жилище входит снова,.
Кому полночный страх неведом?
С. Кузнецова

Вот уже падают листья…
С. Кузнецова

Падают, падают листья,
Будто танцуют, кружась,
Падают, падают листья,
Тихо на землю ложась.

Падают желтые листья,
Осень всерьез настает,
Тучи над лесом нависли,
Весь потемнел небосвод.

Осень – пора листопада.
Ветер тревожно шумит.
Осень – для взора отрада,
Лес – словно золотом шит.

Осень – любимое время,
Время трудов и забот,
То, что весной было семя,
Осенью вызреет в  плод.

Все, видящие Бога, – погибают,
Все, видящие дьявола, – живут…
С. Кузнецова

Бог учит нас непротивленью,
Творить добро Он призывает нас,
Но добрый злому уступает,
И бьет его последний час.

И, вроде, Дьявол торжествует,
Но люди новые придут,
Они опять добра взыскуют,
Но вновь в борьбе со злом падут.

Так в вечной смене поколений
Добро сражается со Злом,
И призывает Бог к терпенью,
Но полнится ли мир добром?

Свой, свой у каждого ответ,
Но я надеюсь – Придет свет!

Иван  (Хейно Иоханнес) Киур, 1934-1992

 Советский поэт и переводчик После окончания школы Иван уехал в Вытегру на строительство Волго-Балтийского канала. Благодаря помощи брата Эйно в конце 1950-х годов получил направление в Литературный институт в Москву, где познакомился со своей будущей женой, известной поэтессой Новеллой Матвеевой. (Интернет)

Все пройдет, все стерпится. О судьбе слепой
Камышинки шепчутся тихо меж собой…
 И. Киуру

Все пройдет, все стерпится,
Только погоди;
Счастье к нам воротится.
Только его жди.

Все пройдет, все стерпится,
Жизнь еще длинна;
Радость к нам воротится,
Будет все сполна.

Все пройдет, все стерпится,
Тиши говори;
Слышишь? Что-то слышится.
Это журавли.

Все пройдет, все стерпится,
Жизнь еще длинна.
Звезды в небе светятся,
Полная луна.

Годы мои юные,
Девичья краса.
Ночку эту лунную
Провела без сна.

Жарко целовались
С милым мы всю ночь,
Поутру расстались…
Он уехал  прочь.

Все пройдет, все стерпится,
Надо превозмочь.
Но надежда теплится –
Будет еще ночь….

Ивану Васильевичу Лысцову, 1934 – 1994

  Советский, российский поэт, публицист. Член Союза писателей СССР. В период воинской службы в должности радиомеханика Оренбургского военно-авиационного училища, обслуживал полёты курсантов, в том числе Юрия Гагарина. Затем работал в Тюменском производственном геологическом управлении. В Тюмени в 1956 году вышел его первый сборник стихов «В первом маршруте». В 50-х годах Лысцов с семьей приезжает в Липецк, который стал ему родным и, вскоре, выпускает свой первый "взрослый" сборник стихов «Добрые облака». Закончив Литературный институт имени А. М. Горького в 1964 году, жил и работал в Москве. В 1965 году принят в Союз писателей СССР. Сборники стихов Ивана Лысцова выходили в центральных издательствах СССР. 24 апреля 1994 года за несколько часов до презентации в Москве своей книги «Убийство Есенина», Иван Васильевич был найден убитым в пруду возле дома, где он жил в районе проспекта Вернадского…
Википедия

Силу духа питает краюха…
И. Лысцов

Силу духа питает краюха –
Пропитания требует плоть,
Лишь у очень высоких духом
Может дух эту плоть побороть.

Истязая себя постами,
Ремешком подпоясав рубахи,
С воспаленными вечно глазами
Рисовали иконы монахи.

Силу духа питала вера,
Силу духа питала страсть,
Был Всевышний для них примером,
Лишь Его признавали власть.

Мы ж, обычные люди, греховны
Тем, что кушать всегда хотим,
Наши души сомнений полны
И всегда ли добро мы творим?

Кому я нужен – постучится…
И. Лысцов

Мне надоело суетиться,
Мол, издадут – не издадут,
Кому я нужен – постучится,
Кому я нужен, те найдут.

И все условия предложат,
Я сам не буду их просить.
И извинятся, что тревожат –
Мол, разрешите позвонить.

Мне надоело суетиться
И биться головой об лед,
Кому я нужен – постучится,
Тот сам разыщет, сам найдет!

Александр  Яковлевич Аронов, 1934 – 2001

Русский  поэт, журналист и обозреватель.
В 1956 году окончил Московский городской педагогический институт им. В. П. Потёмкина, а затем аспирантуру Института художественного воспитания при Академии Педагогических Наук РСФСР.. Работал преподавателем литературы в сельских школах Шаховского района и в московской школе № 635, занимался математической лингвистикой в ЦЭМИ АН СССР. С 1966 года до последних дней был обозревателем газеты «Московский комсомолец», вёл постоянную колонку и печатался в различных рубриках газеты. Также его стихи публиковались в ряде журналов, например, «Огонёк» и «Знамя». Наиболее известен своими стихотворениями «Остановиться, оглянуться» (название стало расхожей фразой, многократно использованной в качестве, например, заголовков газетных и журнальных статей) и «Если у вас нету тёти» (положено на музыкуМикаэлом Таривердиевым и стало популярным как песня в фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»). Также известность получило стихотворение «Гетто. 1943 год» («Когда горело гетто»), посвящённое сложным взаимоотношениям русского, польского и еврейского народов во время и после Второй мировой войны. Виктор Берковский написал музыку на эти стихи, создав песню «Варшавское гетто. 1943 г. При жизни поэта вышли три сборника его стихов. В 2014 году Александр Минкин и Татьяна Суханова (Аронова) при содействии редакции газеты «Московский комсомолец» издали самый полный сборник поэта — «Избранное» тиражом 1.000 экземпляров. В 2002 году посмертно удостоен премии Союза журналистов России «Золотое перо России» «Профессионализм. Честь. Достоинство».


Согласен вдаль, согласен в степь,
Скользнуть, исчезнуть, не проснуться –
Но дай хоть раз еще успеть
остановиться, оглянуться.
А. Аронов

Остановиться, оглянуться,
Чтоб, не дай Бог, не поскользнуться
На повороте, вираже,
Своем остаться этаже.
В чужие сани не садиться
И лишний раз перекреститься.

Остановиться, оглянуться,
Чтоб, не дай Бог, не разминуться,
Смысл бытия не потерять
И в испытаньях устоять.

Остановиться, оглянуться,
Всему, что было, улыбнуться
И дальше двигаться вперед,
Куда Господь тебя ведет!

Геннадий  Николаевич Айги,  1934 – 2006

Чувашский и русский поэт и переводчик. Народный поэт Чувашской Республики. Лауреат премии Андрея Белого, Пастернаковской  премии, премии Французской Академии, премии имени Петрарки и др. Командор Ордена литературы и искусства.
Википедия

К одной из годовщин потери

сидишь в качалке: о тоска невыразимая!
укачиваешь
сам себя
себе выдумывая мать…
Г. Айги

Всю ночь молился я, не спав,
Всю ночь свеча горела,
Но день пришел и, разорвав
Оковы гибнущего тела,
Ее душа от нас с тобой навеки улетела.

И, на кровать ее упав,
Рыдал я безутешно,
Кто мать свою любил, как я,
Поймет меня, конечно.

Но время шло, и острая тоска
Ушла на дно души,
Так подо льдом бежит вода,
Струится там в тиши.

С тех пор, куда бы я ни шел,
Дневной, вечерней ли порой,
Я образ матери своей
Всегда ношу с собой…

Натан  Маркович Злотников, 1934 – 2006

  Русский поэт и переводчик. Окончил Киевский политехнический институт. Награждён медалью. Лауреат премии Союза писателей Удмуртской АССР им. Ф. Васильева . Член Союза писателей СССР, Союза писателей Москвы. Работал в отделе поэзии журнала Юность, затем заместитель главного редактора.
Автор пятнадцати сборников стихов, а также сборника авторских стихов «Не разомкнуть объятий милых»
Википедия

Мне нравится эта Держава,
Потому что ее я люблю.
Н. Злотников

Мне не очень  нравится  Держава,
Больше нравится ее народ,
Потому, что он не на халяву,
А в труде нелегком  в ней живет.

Он бывает и левым, и правым,
Он идет то назад, то вперед,
На себя взгромоздивши Державу,
Что последние соки сосет.

Он бывает и мягким, и жестким,
Он бывает и мудр, и глуп,
Он бывает ужасно плоским,
И ногою бывает ни в зуб.

Он бывает…Он всяким бывает.
Я частичка, частица его,
И меня, словно ветром сдувает 
И уносит. И нет ничего.

А народ остается, он вечен.
Он любую осилит беду.
Только каждый из нас конечен,
Как песчинка на том берегу…

Анатолий  Васильевич Преловский,  1934-2008

Моя последняя свобода
неотделима от народа…
А. Преловский

Он начал жизнь от полного нуля,
Где полустанки хвоею дышали,
На четверть где промерзлая земля,
Где слезы на морозе замерзали.

Он начал жизнь от полного нуля,
Но смог пробиться, выжить, состояться,
Он свой «Багульник» написал не зря –
За скалы научился он цепляться.

Он начал жизнь от полного нуля
И не на кого было опереться,
Но помогла родимая земля
И память об отце, оставшаяся с детства…

Всеволод  Николаевич  Некрасов, 1934 – 2009

 Нас тьмы
                и тьмы и тьмы*
и тьмы…нас  мыть и мыть»
В. Некрасов
*) А. Блок (изм. цит.)

Здесь только одно можно сказать:

Много званных, да мало избранных
От Матфея,  гл.20, ст. 16

Ада Адамовна Якушева 1934 – 2012

Поэтесса, бард, писательница

Вечер бродит по лесным дорожкам.
Ты ведь, вроде, любишь вечера.
Подожди тогда еще немножко;
Посидим с товарищами  у костра…
А. Якушева

Закинувши рюкзак за плечи
Ходил в походы выходного дня,
Судьба вела тебя навстречу,
Чтоб ты однажды  встретила меня.

Вагон вечерней электрички
Нас укачал. Я в полусне.
Мне снится дождь, сухие спички
И чай в походном котелке.

Но вот Москва, пора прощаться,
Я телефон твой записал,
Еще нам рано целоваться,
Я только руку крепко жал.

Прошли года, ты стала лучшею,
Подобных  я еще  не знал,
И до сих пор себя я мучаю,
Почто так поздно повстречал?

Анатолий  Григорьевич Поперечный,  1934 – 2014

Автор стихов к многим популярным песням.

Я иду над сквозной крутизной…
А. Поперечный

Сколько в жизни отпущено нам,
К сожалению, то неизвестно,
И теряется путь где-то там,
Становясь не земным, а небесным.

И успеем ли мы совершить
То, что сами  когда-то хотели?
Сколько, сколько нам надо прожить,
Чтоб мы главное сделать успели?

Мы идем над сквозной крутизной,
Трос натянут. Неверно шагнешь,
И летишь уже вниз головой
Там подчас, где совсем и не ждешь.

Сколько в жизни отпущено нам,
К сожаленью, не знает никто,
И теряется путь где-то там…
Мы надеемся, что далеко…
Александр  Андреевич Анисенков, 1934 – 2015

  Известный павловопосадский поэт, прозаик и публицист, член Союза журналистов Москвы, член Союза писателей России. Всю свою сознательную творческую жизнь А. Анисенков посвятил служению  Слову как мастер профессиональной журналистики, поэт и публицист.
В городе Павлов Посад  установлена мемориальная доска на доме, где он  жил и работал.

Его благословляли Федин и Рубцов,
И человек он безусловно одаренный,
В краю родных осин, в краю своих отцов
Он с детских лет в природу был влюбленный.

И это чувствую я по его стихам,
Где каждый день и каждый вечер светел,
Где золотится небо по краям,
Где видно Бог  судьбу его наметил.

Где детством все его согрето,
Где пристань памяти его,
Где он не мог не стать поэтом,
Путь не великим. Ничего.

Опять ко мне бессонница стучится…
А. Аниснеков

Опять ко мне бессонница стучится,
Опять не сплю, чуть сменится погода.
Тогда встаю, что без толку крутиться,
Я плохо сплю, в любое время года.

Снотворное не пью, не помогает,
Предпочитаю выйти погулять,
Все спит вокруг, ничто не нарушает
Ночной покой, лишь комары звенят.

Вернувшись, что-то почитаю,
Да чай попью, и снова спать.
Что делать, если жизнь такая?
Ко всякой надо привыкать…

Новелла  Николаевна Матвеева,  1934 – 2016

 Советская и российская поэтесса, прозаик, переводчица, бард, драматург, литературовед.. Она одной из первых начала класть стихи на музыку и исполнять их под гитару, положив начало целому поколению поэтов-бардов.

Боюсь совершенства, боюсь мастерства,
Своей же вершины боюсь безотчетно…
Н. Матвеева

Рано бояться – надо идти,
Стремясь до вершины своей дойти.
На полпути обидно застрять,
Достойным поэтом так и не стать.
 
Я в трех антологиях стих ваш прочел,
Талант, элегантность в них я нашел.
Вам есть в кого такою быть –
От вашей мамы к вам тянется нить:
Там у черемухи живые губы,
Там сад намок и старый дуб
С ней на поляну целоваться вышел.

Что гений ни сморозь, оно всегда прилично…
Н. Матвеева

Не важно то, что говорится,
А важно, кто это сказал.
Любое слово пригодится,
Что гений  с полу подобрал.

А ты хоть расшиби свой лоб,
Никто и взглядом не моргнет…

Виктор  Наумович  Гиленко 1935?-2001

 Окончил Московский гор. Пед. Институт им. В. П. Потемкина .  Работал школьным учителем на Сахалине, редактором в Профиздате..Печатается как поэт с середины 1950-х..Автор кн. Стихов. Четыре краски. М., "Сов. Писатель", 1985. Печатается как поэт и рецензент в журналах. "Октябрь", "Апрель", "Знамя", Член СП Москвы.

Умер одинокий человек,
Жил он незаметно, тихо, скромно,
Предъявил он Господу свой чек
За стихи, что здесь писал надомно.

Бог не взял, мол, знаю наизусть.
В рай, однако, поместил поэта –
«Отдыхай. Я после разберусь,
Заслужил ли ты место это?»

Я стихов его, увы, не знаю,
Я их, к сожаленью, не читал,
Но, однако же, предполагаю,
Что не плохо он писал.

Помню его стройную фигуру,
Деликатность облика его,
Изморозь покрыла шевелюру
Очень рано. Было от чего.

Многих уже нет из тех, кто раньше
В зал этот по средам приходил, *
Многих уже нет, а жизнь несется дальше
Мимо полустанков и могил…
*) «Дом актера ВТО»

***
Он был подвижником культуры,
Он собирал архив,
Служил  одной литературе,
И этим был счастлив.

Любил поэзию истово,
Как рыцарь ей служил,
И не было пути иного,
Так предано её любил.

Наверно, абсолютный слух
На стих был у него,
Поэзии незримый дух
Переполнял его.

Он мало думал о себе,
Он помогал другим.
Я не могу простить судьбе,
Что незнаком был с ним.

Ведь мы ровесниками  были,
Мы даже жили рядом,
По улицам одним ходили,
Одним дышали садом –

Лефортово, парк МВО…
И вновь иду я  без него…

Евгений Борисович Рейн, 1935

   Советский поэт и прозаик, сценарист. Окончил Ленинградский Технологический институт им. Ленсовета, Высшие сценарные курсы; автор сценариев свыше 20 документальных фильмов Стихи Рейна распространялись в самиздате, часть их публиковалась в журнале «Синтаксис». Первая книга вышла в 1984 году. Переводил поэтов народов СССР, английскую, индийскую и арабскую поэзию. Член  Союз писателей СССР. В настоящее время преподает на кафедре литературного творчества в Литературном институте имени А. М. Горького. В 2004 году принял участие в Мировых поэтических чтениях в Куала-Лумпуре в Малайзии.

Кто эту жизнь отведал, тот знает, что –
                почем…
Е. Рейн

Мы где-то, кажется, встречались –
Родной, интеллигентный вид,
Но, если даже мы не знались,
От сердца к сердцу путь открыт.

И теплота фигуры крупной,
Насупленный немного вид,
Но добротою неподкупной
Из под бровей на мир глядит.

Мы субъективны, мы пристрастны,
Нам внешность много говорит,
Мы люди, наша беспристрастность
Не в сердце, в голове сидит.

Культуры волевым усильем
Воспитываем мы терпимость
И отвергаем путь насилья,
Но альтруизм в нас – Божья милость.

Он, друг великого поэта,
О многом  пишет  мне родном,
Невольно вспоминаю это
И  узнаю себя я в нем:

И я смотрел на пионерку
(Я память детства берегу),
И я облизывал тарелку
На том, далеком берегу.

Всегда был голоден, бывало;
На мир смотрел во все глаза,
Но страсть еще на дне дремала,
И были целы тормоза.

И  я  в  свои младые годы
Узнал, что значит быть евреем,
И били и меня по морде,
Жестоко били, не жалели.

И я отведал в полной мере,
Что поколению пришлось,
Полутюремные манеры,
И грязь, и мат, и финский нож.

                ---
Нам повезло. Вам говорю, как брату,
Мы  под защитой Бога  были,
И время то, и век двадцатый
Мы с Вами, к счастью, пережили…

Вадим  Викторович  Ковда, 1935 – 2002

Слово «ковда» …по-украински означает наковальню. Так что,  в отличие от Кузнецовых и Ковалевых, Ковда – не тот, кто бьет, а тот, кого бьют, кому приходится держать удар .
 
Он из тех, которых бьет
Разная шпана,
Он из тех, которым суть
Стойкая дана.

Прочен он, как монолит,
Как стальное дно,
Даже если он молчит,
Слышно все равно.

Что касается стихов,
В них незримый свет,
Белой ночи силуэт,
В них чуть видимый рассвет,
В них загадка и ответ,
Радость в них, которой нет…
Родины портрет.

Тоской и злобой омраченный,
я с удивленьем  наблюдал,
как улыбался заключенный
и как калека напевал.
………………………….
И сам, стараясь разогнуться,
за ними пристально следил…
Но ни запеть, ни улыбнуться
я сил в себе не находил
 В. Ковда

Он мать и брата потерял
От рук подвыпивших людей,
Точнее так бы я сказал,
Скорее так – полу людей.

Страна поэзии и хамства,
Страна лиризма, нищеты,
Страна геройства, хулиганства,
Страна всего Россия ты.

О, эта милая Европа,
Где меру знают, в меру пьют,
Хотя и там фашисты были…
О, где же праведно живут?

Но все-таки  в своей  России
Он вырос. Здесь работал, жил,
Но лишний раз здесь улыбнуться
Он сил в себе не находил.

В старинной, обжитой Европе…
В. Ковда

В старинной, обжитой Европе
Спокойные люди живут,
Но также и в этой Европе
Буянят и жителей бьют.

В старинной, обжитой Европе
Недавно фашизм процветал,
В благополучной Европе
Он правил кровавый свой бал.

И снова в обжитой Европе
Еврейский решают вопрос.
В благополучной Европе
Важнее проблем не нашлось.

А  в бедной, несчастной России,
Где жить посчастливилось нам,
Где скромные люди, простые,
Извечно разруха, бедлам.

Но  в бедной несчастной России,
Где всякие люди живут,
Где тоже есть разные змии,
Фашисты, Бог даст, не пройдут.
Надежду на это питаю
И с этой надеждой живу,
Но, если случится, я знаю,
Что тоже в той битве паду.

Спасибо за муки, спасибо за ложь…
И все-таки было прекрасно…
Вадим Ковда

По крайней мере, есть что вспомнить,
В воспоминаниях порой
Я нахожу успокоенье,
Как от наркотиков больной.

Все, что прошло, то стало мило,
И сожалею я теперь,
Что шире, шире надо было
Мне открывать для страсти дверь.

Любви не надобно чураться,
В ней суть и смысл бытия,
Побольше надо бы влюбляться ,
Вот вывод, коей сделал я…

Анатолий  Иванович  Брагин, 1935 – 2006

 Поэт. Кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ.  Почетный работник Прокуратуры Р Ф.
(Интернет)

Он мой ровесник, Анатолий Брагин,
Стихи начал писать с четырнадцати лет,
Ему не занимать отваги,
Давно он всеми  признанный поэт.

А я пишу лишь без году неделя,
А я пишу всего лишь пару лет;
Мы с ним, наверно, оба поседели
И шлю ему я дружеский привет.

Хорошие стихи он написал,
Семь сборников стихов, довольно много,
А я литинститутов не кончал,
Стихи я по наитию писал,
Так и пишу…по воле Бога.

Мы идем своей дорогой
Ни туда и ни сюда,
А неведомо куда!…
 А. Брагин

Русь – и Запад, и Восток,
Север Русь, и Юг,
И веселость Русь, и грусть,
Смех сквозь слезы – Русь.

И идет своей дорогой,
Ищет к правде путь,
Лишний раз ее не трогай,
Выйдет как-нибудь.

Но только полом слабым
Ты их не называй,
Тут есть такие бабы –
Хоть сваи забивай!
А. Брагин

И на любой работе
Куда нам до нее,
Не в пудре, а в тавоте
Лицо подчас ее.

И не коня, машину
Играючи, ведет.
Мешок себе на спину
Погрузит и идет.

А, если слово скажет,
То за живот держись,
А, если, скажем, вмажет,
Калека на всю жизнь.

И не объять руками,
Силком не совладать,
И не покрыть устами
Могучую ту стать.

И два холма огромных,
А между ними степь,
И пышет тело зноем,
Что можно и сгореть.

Каким же сам ты должен
Еще могучей быть,
Чтобы такую деву
В объятьях задушить?

Лариса  Николаевна  Васильева, 1935 – 2018

Автор более двадцати поэтических сборников.

Наш век других не хуже…
Л. Васильева

Нет, хуже был двадцатый век –
Свалился в бездну человек.
Что будет  в этом, новом веке,
Каким станут человеки?

Быть может, чуточку добрей,
Похожи меньше на зверей?
Или проказа фанатизма
Опустошит людей до дна
И будет совесть не нужна?

О, Боги, Боги! Страшно мне –
Я думал – мы уже на дне….

В траве алела земляника,
в чащобу иволга звала,
и жизни скомканная книга
на полуслове замерла
Л. Васильева

Вот это настоящий рай –
Кругом сосна, береза, ель,
Какую хочешь выбирай,
Ложись в готовую постель
Из мха и трав,  и лежа так,
Ешь землянику натощак…

А солнце освещает лес,
Разросшийся кругом,
И синевой родных небес
Накрыт он, как шатром.

Будь благодатна эта тень
(Июль – макушка лета)
И бесконечный этот день,
Весь сотканный из света!

Я открыла все то, что давно уже было…
Лариса Васильева

Ах, эти истины простые,
Их знает каждый с детских лет,
Но эти истины простые
В душе должны оставить след.

Их нужно заново открыть
Всей жизнью, опытом своим,
Их нужно сердцем пережить,
Умом своим, а не чужим….

Василий  Иванович  Казанцев, 1935

Родился в крестьянской семье. Окончил в 1957 году историко-филологический факультет Томского университета. С 1958 года печатается в журнале «Юность». В 1963 году стал членом Союза писателей СССР. В 2000 году получил премию «Поэзия», а в 2001 году — премию имени Н. А. Заболоцкого. Переводил с языков народов СССР

Вот еще один ровесник
С боле трудною судьбой.
Он, конечно, не кудесник,
Но стихи его с душой.
Многое мне близко,
Многое по мне…
Вот и солнце низко
Клонится к земле,
Медленно  прохлада
Тело обовьет,
Ничего не надо –
Жизнь и так идет.

Ничего не надо,
Дышится легко.
Где-то в темном небе
Звезды далеко.
---
Ах, это детство трудовое,
И летом в зной, зимой в снега,
И все вокруг свое, родное
В стране, что трижды дорога.

И даже если вдруг печали
Нагрянут зрелою порой,
Он их осилит. Он едва ли
Чужой поддастся воле злой.

И я на путь его суровый
Смотрю сквозь дымные года
Из края дальнего, другого,
Там, где большие города.

И отдаю я дань поэту,
Певцу родимой стороны,
За то, что он поведал свету,
Как духом мы всегда сильны!

И в сонной тьме стоит корова,
…Как ночи добрая душа
В. Казанцев

Сказать так может лишь поэт.
Там, где в ночи темно,
Он видит душу, видит свет,
Ему это дано.

Что может быть добрей коровы,
Дающей молоко
И  в этот мир, злой и суровый,
Несущей нежность и тепло?

Между сосен тонких, рыжих
Я бегу на быстрых лыжах…
В. Казанцев

Тишина. Глубокий снег.
Мерзнут сосны, ели.
Я с горы беру разбег,
Бух! И я в постели.

Как мягка постель моя!
Век бы так лежал,
Снег бы падал на меня,
Холмик нарастал.

Но лыжня меня зовет,
Нехотя встаю,
Не спеша иду вперед
И вокруг смотрю.

Справа лес, а слева поле,
Видно далеко,
Все вокруг полно покоя
И белым-бело.

Тишина, снега, простор,
Дышится легко,
Отдыхает даже взор,
Что же мне еще?

Так хорошо, что ничего не надо…
В. Казанцев

Вокруг меня сосновый бор,
Вокруг меня леса,
А надо мною, как шатер,
Родные небеса.

И воздух так и льется в грудь,
И так легко дышать,
Что глубже хочется вдохнуть
И все вокруг обнять.

И больше ничего  не надо,
Лишь был бы этот лес,
Где и  в жару  прохлада
И сосны до небес.

Молиться хочется здесь мне,
В  природном этом  храме,
В благословенной тишине,
Хорошими  стихами.

Николаю Яковлевичу Дрожкину, 1935

Автор многих научных работ, специалист по баллистике.

Он не только по баллистике,
И поэт он не плохой –
Я прочел всего два листика
И качаю головой.

Какие сильные сравнения,
Какая сжатая строка,
Всего лишь два стихотворения,
Но мастера видна рука.

Ой ты, русская порода!
Сколько, сколько вот таких –
Из ученых, из народа,
Но какой слагают стих!

Васину *спасибо,
Что отыскал и оценил.
Теперь и я его увидел
И, как поэта, полюбил.
*) Имеется в виду составитель антологии русского лиризма А. Н. Васин.

Владимир  Эммануилович  Рецептор, . 1935

Поэт, прозаик, актер, режиссер, драматург, пушкинист. Народный артист России.

…в лодке погибшей  матросы стучат,
чтобы их адмиралы спасли
В. Рецептер               

На эту тему сочинят
Поэму не одну,
Я этой теме посвятил
«Печальную волну».*

Надеюсь я, что этот стих
В театре прозвучит.
Разделим славу на двоих –
Он – постановщик, я – пиит.
*) Название моей поэмы, посвященной трагически погибшему экипажу  атомного  подводного ракетного   крейсера  «Курск».

Илья  Олегович  Фоняков, 1935 – 2011

Советский, российский поэт, журналист, переводчик.
С 1957 по 1988 г.г. вышло более тридцати его книг.

Это имя всем знакомо,
Кто не знает Фонякова?
Он все видел и все знал,
В год по книге он писал.

Но сменились времена –
Разом рухнула страна,
Та, которую любил,
При которой всем он был,
Про которую писал,
Восхвалял, критиковал.

Что ж, теперь хоть и напишешь,
Только кто тебя услышит?
За казенный счет издаст?
Все мы стали, как балласт.

Юрий  Иванович  Панкратов,  1935 – 2013

Поэт. Окончил строительный техникум в Алма-Ате, работал прорабом на стройках Средней Азии. В 1955 г. переехал в Москву. Окончил литературный институт (1960).

Метанье бисера – писание стихов…
Ю. Панкратов

Мы все глядим в Наполеоны –
Известно то давно.
Есть люди, есть хамелеоны,
А есть ни то, ни сё.

Метанье бисера – писание стихов,
Зачем тогда писать?
Зачем тревожить сон богов,
Не лучше ль помолчать?

Сергей  Юрьевич Юрский,  1935 – 2019

Актер театра и кино, режиссер, писатель и поэт, сценарист, Народный артист России.
«Маленькая единственная книжечка Юрского, выпущенная в 1993 г.?  в Санкт-Петербурге, имеет право на существование, как еще одна грань его таланта»
Е. Евтушенко.

Актер прекрасный, спору нет,
Но вот,  к тому же и поэт.
Слава Богу, еще дышит.
Через пень-колоду пишет.

Многим грамотным неймется
Мысль в размеры уложить,
Но немногим удается
Стих при этом сочинить.

Он, конечно, не кудесник,
Но поскольку мой ровесник
И к тому же иудей,
Буду я к нему добрей –
Грань еще одну признаю
И успеха пожелаю.

Николай  Михайлович  Рубцов, 1936-1971

Кто не по имени, но истинно Поэт,
Кто чистым божеством исполнен и согрет…
П. де Ронсар, французский поэт середины XVI века

                1.
Поэт лирический, стихийный,
С трагической судьбой,
Поэт от Бога, самостийный,
Поэт такой огромной силы,
Хоть капельку б мне  такой!

И сосны, ели вековые
Над Сухоной-рекой,
Места былинные, глухие
Нетленный берегут покой.
 
Все уместилось в три десятка лет,
Звезда полей над ним сияла,
И до сих пор не гаснет свет
И ширится земная слава.

Все уместилось – жизнь, работа,
И много трудностей и бед
Матроса тралового флота,
Таких матросов больше нет.

Все уместилось. Все грехи
Простого человека,
Не уместились лишь стихи –
Им мало даже века.
Они плывут, как облака,
В другие, дальние века.

                2.
Люблю я  русскую равнину
И под окном моим  рябину,
И поле в утренней росе.
Весь этот край в его красе…

И Север русский я люблю,
Его неброской красотой
Я очарован – сам не свой.

Его печалью напою
Свои стихи. И я пою
Его леса, его поля
Россия, Русь! Храни себя...
Ты всех на свете мне милей,
И пусть горит, горит светлей
Звезда твоих не мереных полей!

               3.
Мы шли по Сухоне,
Стояли по берегам ее леса,
Когда же к Тотьме подплывали,
Пошли Рубцовские места,
Где так прекрасно все вокруг,
И так таинственно…
Его здесь бродит где-то дух,
Здесь бродит. Истинно.

И жить, как добрый Филя жил,
Без газа, ванной и без льгот.
И по дорожке б я ходил,
Что к Устюгу  ведет.

И  я б  Рубцова все читал,
И по воду б ходил,
Цветы в саду бы поливал,
Грибы и ягоды б искал,
О будущем, как он, мечтал,
И лодку б мастерил...

Вот он и сам, на берегу
В обличье медном,
И мимо корабли плывут,
И даль безбрежна.

И видно далеко кругом –
Поля,  дороги…
Хотел он жить в  краю родном,
В своем народе.
И вот теперь - навечно в нем,
И на природе!

                4.
Я умру в крещенские морозы,
Я умру, когда трещат березы –
Так предвидел он свою судьбу,
Так и вышло на его беду.

В минуту музыки печальной…
Н. Рубцов
 
В минуту музыки печальной
Терзается душа моя,
В минуту музыки печальной
Поэта вспоминаю я.

В минуту музыки печальной
Душа терзается до слез,
В минуту музыки печальной
Я представляю этот  плес.

В минуту музыки печальной
Я всех и вся готов любить,
В минуту музыки печальной
Я всех и все готов простить.      

 И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей…
Н. Рубцов

            1.
Вечерняя печаль пустынного пространства
Погаснувших полей, умолкнувших лесов,
Одетых в пышное осеннее убранство,
Чарует душу мне и усмиряет кровь.

Задумчиво иду полями по дороге,
Любуясь красотой родных до боли мест.
Рассеялись вчерашние в душе  моей тревоги,
Далеких куполов мне виден тонкий крест.

Вот показалась и родная мне деревня,
Кой-где курится дым над крышами домов,
Кто мусор жжет, кто баню топит,  верно,
И дым уходит вверх, в подбрюшье облаков.

И солнца дымный шар склонился над лесами,
И долго будет тлеть там облаков пожар,
Потом наступит ночь и темными крылами
Укроет все вокруг, как драгоценный дар.

                2.
Осенние леса, застывшие озера,
Их черная бездонна глубина,
Не оторвать задумчивого взора
От этой красоты, что свыше нам дана.

Прощальная печаль погаснувших лугов
Тревожит боль бесчисленных утрат,
Иду, вдыхая тонкий аромат
Опавших листьев, хвои и грибов.

Покой и тишина умиротворяют душу,
Слежу движение тяжелых облаков,
И сон заснувших не нарушит
Крик воронья среди пустых лесов.

Там в избе деревянной,
Без претензий и льгот,
Так, без газа и ванной,
Добрый Филя живет…
Н. Рубцов

Замело дорогу снегом,
Отделило нас от мира,
Здесь машина не проедет,
Только пешим, только сирым.

Вооружившись палкой острой,
Я иду по буеракам,
По наметанным заносам,
Впереди – моя собака.

Далеко не убегает,
Видит, что мне тяжело,
На ворон от скуки лает…
Сколько ж снегу намело!

Вот и ближние дома,
Заколочено кругом,
И поселок весь впотьмах,
Только мы здесь и живем.

Сторожим его всю зиму,
Всю распутную весну,
Только печка греет спину,
Ворон каркает в лесу.

И живу, как добрый Филя,
Только газ есть у меня,
Слава Богу, не забыла
Здесь меня моя родня.

Раз в неделю хлеб подвозят
Да чего-нибудь еще,
Целый день я на морозе,
В мои годы – тяжело.

Да и летом нет покоя,
Наезжает ребятня,
То – одно, а то – другое,
Не отходят от меня.

Занесло вокруг все снегом,
И дороги не видать,
Обошли кругом по следу,
Тишина и благодать.

И, разлюбив вот эту красоту,
Я не создам, наверное, другую…
 Н. Рубцов

Нельзя мне красоту ту разлюбить,
Она во всем – раскинулось ли поле,
Стоит ли лес…Мне без нее не жить,
Как узнику, не позабыть о воле.

Она во всем, она и на холсте,
Где чувствую, где вижу отраженье
Той красоты. Она царит везде,
Где искра Божия, Его прикосновенье.
***
Я принимаю все, как есть,
Я не двоюсь и не терзаюсь,
Живу сейчас, живу я здесь,
Но и в день завтрашний
Смотреть  стараюсь.

Стараюсь каждого понять,
Стараюсь гнев свой усмирить,
Стремлюсь о том я рассказать,
Что довелось мне пережить.

Быть может, кто-то мои вирши
Прочтет и скажет: «Что он пишет?
Я тоже это испытал,
Но я об этом не писал,
Кому все это интересно?
Итак  уж от поэтов тесно,
Есть Пушкин, есть поэт Рубцов,
А этот малый, кто таков?
Что ж, я, пожалуй, Христа ради,
Куплю его две-три тетради,
Да почитаю, на ночь глядя…»

Спасибо друг, спасибо, дядя,
Я, как тебя не знаю звать,
Но все равно хочу сказать,
Что для таких, как ты, пишу,
И большей славы не прошу.

Плывут, плывут, как мысли, облака…
Н. Рубцов

Плывут, плывут по небу облака,
Как корабли в безбрежном океане,
А здесь под ними катится река
И исчезает средь полей в тумане.

А здесь под ними темные леса,
И среди них – печальные селенья,
По вечерам слышны здесь голоса
И видно серых изб неяркое свеченье.

Люблю я этот край, затерянный в лесах,
Как ни шумели б где-то бури,
Здесь незаметно жизнь течет в веках,
И также солнце плавает в лазури.

Все было веселым в начале,
Все стало печальным в конце
Н. Рубцов

Как хорошо было вначале,
Когда явились мы на свет,
Тогда не знали мы печали.
Грехов не знали мы и бед.

А если и бывало больно,
И если плакали навзрыд,
Стояла мать у изголовья
И прикрывала нас, как щит.

Но все прошло, все миновало,
Давно уж мамы моей нет,
И  я на  жизнь гляжу устало,
И снегом  мой  заносит след.

Тихая моя родина!...
Н. Рубцов

В чаще лесная прохлада,
Листья шумят надо мной,
И ничего мне не надо,
Кроме природы родной.

Тихо иду по тропинке,
Травы лаская рукой,
И ни единой былинки
Я не нарушу покой.

К речке ли выйду,
Стрекозы будут над нею летать,
Полем пройду ли,
Колосья радостно будут кивать.

Здесь, в небольшой деревушке
Дом я построил себе,
Жаль, что мамаши - старушки
Нет уж на этой земле.

Жалко, что жизнь свою прожил
Я в суете городов,
Все там гораздо дороже,
Воздух, и тот - не здоров.

И только в этой деревне
Смог, наконец, я понять,
Счастье - лишь здесь, на природе,
В толще родного народа,
Лучшего мне - не сыскать.

И вдруг такой повеяло с полей
Тоской любви, тоской свиданий кратких!
Я уплывал…все дальше…без оглядки
На мглистый берег юности своей
Н. Рубцов

Бывают бессмертными люди,
Бывают стихотворенья,
Таких уже больше не будет,
Божественны эти мгновенья.

Я помню  это отплытие,
Как будто я сам отплывал,
Мне кажется, как по наитию,
Он этот шедевр написал.
---
Я помню северное лето…
Люблю тот поэтичный край,
Рубцовым не единожды воспетый.
Ах, был бы жив тот Николай!

И, если был бы жив Высоцкий…
Как вас, ребята, я люблю!
Тошнит меня от жизни скотской,
Что на экране я смотрю.

Эх, смыть бы эту грязь с экрана -
Насилие, паскудство, кровь,
Как губкой, вашими стихами!

Как жаль, что нет вас рядом с нами,
Что вы растаяли в тумане,
И вам замены не нашлось!

Все уйдем.
Но суть не в этом…
Н. Рубцов

Что оставим о себе –
Память новых поколений?
След какой-то на земле?
Иль мелькнем, как в день осенний
Между темных, мрачных туч,
Солнца одинокий луч?

Или искрой от костра
Загоримся на лету?…
Вновь сгуститься темнота,
Погасивши искру ту.

Все уйдем. Не  в этом суть.
Было бы кому всплакнуть
Или с грустью вспомянуть
Нас, ушедших в вечный путь…

Алексей  Никитович  Еранцев, 1936-1972

 Родился в крестьянской семье. В 1961 году окончил Уральский государственный университет в Свердловске. Работал литературным сотрудником газеты "Советское Зауралье" и редактором Южно-Уральского книжного издательства. Член Союза писателей СССР.  Стихи Алексея Еранцева публиковались на страницах районных, областных газет, в журналах "Смена", "Октябрь", "Наш современник", "Сельская молодежь", "Урал" и других. Издано семь поэтических сборников. Занимался живописью, мог стать художником, но выбрал поэзию. Лирика А.Н. Еранцева многогранна и многотемна. Ведущим началом ее является любовь к родной земле, к природе, к человеку. В 1972 году в Кургане Алексей Еранцев повесился в возрасте 36 лет. После смерти поэта в 1973 году вышла книга его стихов «Талица». (Интернет)

Лицом к скале – распяла высота.
Превозмогаю высоту над бездной…
А. Еранцев

Его распяла неустроенность,
Он оказался просто слаб.
Ах, эта русская раздвоенность –
Поэтов губящий кабак,
Исканье истины в вине,
На самом ни на есть что  дне.

И пятками по лезвию,
И режут души в кровь…*
Поэзия, поэзия –
Одна у них любовь.

Невольно вспоминается
Высоцкого завет –
Кто кончил жизнь трагически,
Тот истинный поэт.
*) А. Вознесенский

---
Стрелялись, вешались, спивались
С собой не в силах совладать,
Но вот в поэзии остались.
Была в них Божья благодать.

Их невозможно осуждать,
Неразделима суть поэта,
Так падает в ночи опять
Быстро бегущая комета.

Но остается яркий след
От этих гибнущих комет…

Валентин  Лукьянов, 1936-1987

 В советские времена он широко печатал свои шутки и афоризмы чуть ли не во всех центральных периодических изданиях. Но к концу 70-х, когда в «Крокодиле» и нескольких других изданиях редактора стали понимать второй, антисоветский план его шуток, возможности их публикации резко сократились, а в восьмидесятые – и почти сошли на нет.
 
Пиши о том, что слышится,
Что видишь, чем живешь,
Как можется, как дышится,
Как по полю идешь.

Пиши, пусть не кончаются
Надежды и мечты,
Пиши – и позже скажется,
Как прав, как верен ты.*

Посмертного издания
Не сможешь в руки взять,
Но пусть стихи, как здание,
Дай Бог им век стоять!
*) В. Лукьянов

Виктор Георгиевич  Николаенко, 1936-1990

Родился на Кубани. Работал геологом на Колыме, Чукотке, Камчатке, был матросом, грузчиком.
  С конца 70-х годов жил в Магадане, где напечатал первую книгу стихов
«На семи ветрах» (1979 г.) В последние годы был прикован к больничной койке,
незадолго до смерти успел закончить рукопись новой книги….
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Не в лайковых перчатках
на легкие корма…
Чукотка да Камчатка,
Да мама-Колыма!…
 В. Николаенко

Одно спасение – в стихах,
Когда ты тяжко болен,
А счастье где-то в облаках
И ты уже не волен
Ни встать, ни сесть, ни  побежать,
И до конца теперь – кровать.

Лежит бедняга на спине,
Лишь небо синее в окне,
Да няньки судно подадут
Раз в день на несколько минут.

---
Был ли счастлив он когда-то?
Вроде, в юности был,
Он с кайлом и лопатой
Колыму исходил.

И прошедши не мало,
Много видел он бед,
Но судьба помогала –
Дула  ветром во след…

Тамара  Александровна  Жирмунская, 1936

Поэт, переводчик, литературный критик, литературовед.
Окончила Литературный институт, публикуется с 1954 года в журналах «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь» и др., Член Союза писателей СССР и Русского ПЕН-центра. С 1999 года живёт в Германии (Мюнхен). Лауреат премии Союза писателей Москвы «Венец». Википедия

Не смерти боюсь, а недуга…
Тамара Жирмунская

Страшна и смерть. Исчезновеньем.
Все остается, кроме нас,
И жизни светлые мгновенья
Нас радуют в последний раз.

Все будет так же, как и раньше –
Привольно катится река,
И жизнь идет куда-то дальше,
Плывут по небу облака.

Все будет так же, как и было –
Волнуется под ветром поле,
А мы лежим на дне могилы,
Нам  не увидеть его боле…

И солнце всходит и заходит,
И звезды смотрят с высоты…
Прекрасна вечная природа,
Но смертны, к сожаленью, мы.

Страшит меня исчезновенье,
Хочу я вечно, вечно жить,
Пускай ценою превращенья
Души и плоти, лишь бы быть.

Но мне стократ страшнее  б  стало,
Если б со смертию моей,
Все-все, что вижу я, пропало
И мир остался  б без людей.

Я не хочу последним быть,
Пусть жизнь по-прежнему катится,
Кружится мира колесо
И не спешит остановиться…

Дина  Дмитриевна  Злобина, р. 1936

 Пензенская поэтесса, Заслуженный работник культуры РФ.   Член Союза писателей СССР,
 Писать стихи начала еще в школе. Во время работы  на заводе, ее стихи печатались в заводской многотиражкой.. Всего у поэтессы было выпущено более 15 книг, среди них одна для детей "На тучках месяц ехал…". Злобина много путешествовала по стране, работая корреспондентом радиостанции "Юность".  1 сентября 2010 года в селе Черноземье, где училась поэтесса, была установлена мемориальная доска, посвященная памяти Дины Злобиной.

С поникшей церквушкой древней,
Где щиплет траву коза,
Целую тебя, деревня,
В доверчивые глаза…
Д. Злобина

Деревню, конечно, знает,
О ней  хорошо  поет,
Но все это  растеряет,
Поскольку  в Москве живет.

Вот жил же Толстой в деревне,
И Шолохов там же жил,
И этот обычай древний
На благо поэтов был.

«А мне, Онегин, роскошь эта,
Постылой жизни суета…» – *
Вот истинная суть поэта,
Его исконная черта!

А тут, едва лишь оперятся,
В столицу шумную стремятся.
Как мотылек на яркий свет,
Летит восторженный поэт.

Я потому так рассуждаю,
Что сам в столице проживаю,
Но с самых ранних, детских лет,
И сил, увы, уехать  нет…
*) А. Пушкин

Юлий  Черсанович  Ким,  1936

 Советский, российский и израильский поэт, драматург, бард, участник диссидентского движения в СССР, лауреат литературных и музыкальных премий. Википедия

 Ах, наверно, когда-то, когда-то
Человечество было крылато!…
Ю. Ким

Мне раньше снилось по ночам,
Как будто я летаю,
Летаю сам по небесам,
Как птица там порхаю.

Лечу, руками разводя,
Лечу под потолком,
А люди смотрят на меня,
Но мне все нипочем.

Лечу уже я выше крыш,
Деревья подо мной,
Ну, как тростник или камыш,
Колеблемый водой.

Лечу уж час, быть может, два,
Я, как орел, парю,
И не кружится голова,
Я сверху вниз смотрю.

Как все там мелко на земле –
И люди, и дома,
А мне просторно в вышине,
И рядом облака.

Лечу, захватывает дух,
И не боюсь упасть,
И думаю, наверно, вслух,
Что уж пора вставать.

Как хорошо было летать
Ночами при луне!
Вам не понять, вам не понять,
Кто не летал во сне.

Мы непростительно робеем
В сраженьях совести и лжи,
Ю.Ким

Мы очень многое умеем,
Мы с каждым годом матереем,
Но мы по-прежнему немеем
Перед вопросами души…
 
И непростительно робеем
В сраженьях совести и лжи!*
*) Ю.Ким

 Я не скажу за Темзу или Вислу,
Я не скажу за Одер или Прут –
Томится моя Родина по смыслу!
Ей, бедной, все подумать не дают…
Ю. Ким

У нас всегда шаги-саженья,
Сами с собой всегда в бою,
Такие происходят здесь сраженья,
Кто за кого, я не пойму.
Здесь все на всех и все на одного,
Здесь просто обмануть уже не грех,
Здесь все дано и все запрещено,
Но грабить можно без помех.

Я не скажу за всю Одессу.
За Киев или за Ростов,
Но достиженья все прогресса
Здесь сводятся к перестановке слов.

Здесь не пристало  размышлять,
Все надо сделать за три дня,
Сначала все у всех отнять,
Сложить все в кучу, промотать,
Чтоб не осталось даже пня,
А что осталось, то раздать
Тому, кто может это взять…
И ничего нельзя понять.
Куда гребем, едрена мать?
Вадим  Прокопьевич  Крейд (псевд. наст. фам. – Крейденков), 1936

  Поэт, литературовед – главный редактор ведущего журнала русской эмиграции,
"Нового Журнала".

Дикий гусь оторвался от стаи…
В. Крейд

Он профессор, он славист,
А точней сказать – русист.
Но оторвался  от стаи
И в Америке летает.

Составляет антологии
И чего-то тоже пишет,
И в стихах его немногих
Поэзия порою дышит…

Владимир  Яковлевич Лазарев, 1936

  Поэт, прозаик и публицист, историк культуры, автор многих книг, написанных в разных жанрах. Автор текстов для ряда эстрадных песен, в том числе автор слов марша «Прощание славянки». Живёт в Калифорнии.

…Вкус к справедливости Бог дал…
В. Лазарев

Чувство справедливости
С детства нам дается,
И по Божьей милости
Эта нить  не рвется.

Коль честны родители,
То надежда есть,
Что и у наследников
Чувство это есть.

Берегите с молоду,
Данное от Бога,
Берегите с молоду –
Потерять не долго.

Владимир  Борисович  Микушевич,  1936

Поэт, прозаик, переводчик, эзотерик и мистик, религиозный философ.
Википедия

Всемирные крылья культуры
                христианской –
Призвание мое, мой крест, мой русский стих…
В. Микушевич

Он соблазнам не поддался
И посулам вопреки,
Он на Родине остался,
Как ракита у реки.

Как смиренный перевозчик,
Переводит нам, сюда
Он из Западной Европы
Книжной мудрости  тома.

И не ведая покоя,
Из переведенных книг
Он искусною рукою
Памятник себе воздвиг.

Алексей  Викторович  Мишин, 1936 – 2009

Советский и российский поэт, почётный гражданин Смоленска.
В 1970 году Мишин опубликовал в издательстве «Московский рабочий» первую книгу своих стихов «Наедине с Россией». Вторую под названием «Кольца» он опубликовал в 1972 году в издательстве «Молодая гвардия». Неоднократно сотрудничал с композиторами Смоленска и Москвы, был победителем ряда конкурсов на лучшую песню. Стихи Мишина публиковались в Москве, Польше, Болгарии и Белоруссии. В общей сложности он издал 29 поэтических сборников. В 1988 году он возглавил Смоленское областное книжное издательство ООО «Смядынь», а также стал председателем правления Смоленского областного отделения Российского детского фонда.

И обвинять никто не вышел,
И оправдать никто не мог…
А. Мишин

Я читаю биографию,
Я хочу его понять,
Как вот так ему потрафило,
Что он смог поэтом стать?

Он родился на Смоленщине,
Вырос, в Армии служил,
Написал про суд над женщиной,
Той, которой сыном был.

За горсть зерна ее судили,
Всего  за горсть зерна!
Такие раньше были
Крутые времена.

А теперь живут не худо,
Хорошо даже живут –
На столе звенит посуда,
Песни за столом поют…

Валентин  Васильевич Сорокин, 1936

Советский и российский поэт и публицист. Происходит из знаменитого на Урале казачьего рода, который дал краю много ратников, лесников и пчеловодов.

Я не хуже других и не лучше…
В. Сорокин

Замечательный поэт –
Сорок книг за сорок лет.
Переводы, переводы,
Процветал в былые годы…

Он не хуже и не лучше
Очень многих. Почему
Премии, ну прямо кучей,
Так  валились все  к нему?

В должностях ответ таится –
Премии и ордена
Не простой давали птице
В те, былые времена.

И сейчас не из последних,
И сейчас он на виду…
Вот какой я очень вредный –
Генералов не люблю.

Сорок сборников стихов,
Ордена и премии,
Почитал я кое-что –
Он достоин  времени!

Анатолий  Генрихович  Найман, 1936

Поэт, переводчик, эссеист, прозаик, мемуарист.

Да что, в самом деле случилось?…
А. Найман

Да что, в самом деле такое?
Здесь нечего просто сказать,
Ни радости нет здесь, ни боли,
Ну нечего, нечего взять.

Облако частью облака тень бросает на все
облако, делая облако мрачной по виду тучей…
А. Найман

Хорошее наблюдение,
Не более того…

Зренье – как крови неотпертой поршень…
А. Нейман

Прочитал и взгрустнулось:
Ну и поэзия, ну и поэт!
Зависть что ли во мне шевельнулась,
Что у меня таких глупостей нет?

Владимир  Иосифович  Пальчиков-Элистинский, 1936 – 2019

Советский и  русский поэт, переводчик, член Союза журналистов СССР, известен в русской поэзии как основатель палиндромической сонетики. *
*) Самый известный палиндром — «А роза упала на лапу Азора». Автором этой фразы считается русский поэт XIX века А.А.Фет. Литературная энциклопедия гласит: ПАЛИНДРОМ [греч. — «бегущий вспять», иначе палиндромон, перевертень] - фраза, построенная так, что ее можно читать и справа и слева, сохраняя смысл.
Автор: К. Ю. Старохамская
Источник: https://shkolazhizni.ru/archive/0/n-4015/
© Shkolazhizni.ru

Своим движеньем каменным Камена
Велит и мне: витийствуй и радей!
В. Пальчиков-Элистинский

Он на селе преподавал,
Нелегкий это труд,
Он сто сонетов написал,
Когда-нибудь зачтут.

Он солнце пробует на вкус,
Идет путем зерна *,
Камена, лучшая из муз,
Любовь его одна…

Его заметив средь людей,
Надменна и горда,
Велит ему: пиши, радей,
Взойдет твоя звезда!
*) В. Ходасевич

Виктор  Александрович  Соснора, 1936 – 2019

   Советский и российский поэт, прозаик и драматург.
«Все больше и больше склоняется в сторону поэтической деструкции и верлибра».
Е. Евтушенко, «Строфы века».

Фамилию слышал,
Кой-что почитал.,
Большого поэта, увы,
Не признал.

Нет искорки Божьей,
Нет даже следа,
Хотя человек был
Хороший всегда.

Михаил  Георгиевич  Шутов, 1936

Автор нескольких поэтических книг и публикаций прозы.
Интернет

Не  зову, но к сердцу подступает
Ведьма одиночества – тоска…
М. Шутов

Как грустно жить на этом свете,
Тоска-печаль меня гнетет.
Разъехались давно уж дети
И редко кто письмо пришлет.

Тоска меня за сердце гложет,
Тоской сдавило мою грудь,
Тоска-печаль меня изводит,
Подмяла так - не продохнуть.

Живу одна   на белом свете,
Как мышка серая в норе,
Давно большими стали дети
И их не тянет уж ко мне.

Мне пенсии едва хватает
На  хлеб с картошкою да лук,
И, ведь, никто, поди, не знает,
Каких я натерпелась мук.

Как тяжело их поднимала,
И не спала как по ночам,
Кормила, бедных, чем попало,
А муж с утра бывал уж  пьян.

И, вот, живи теперь, как знаешь,
А муж давно в сырой земле,
И целый день одна скучаешь...
Ох, до чего же тошно мне!

 А сын глядит, как в молодости мать,
И красоты ему не занимать…
М. Шутов

Он  на мать больше похож,
Мало взял что от меня,
И характером не схож,
Вроде б не моя родня.

Но с годами человек меняется,
И все больше проступают на лице
Скрытые черты его обличия,
Память проступает об отце.

И в любом, конечно, возрасте
Дорожим ребенком мы своим,
Несмотря на все наши несхожести,
Не  считаем мы его чужим.


Геннадий  Федорович Шпаликов, 1937-1974

Советский киносценарист, кинорежиссёр, поэт.

Не верю ни в бога, ни в черта,
Ни  в  благо, ни в сатану,
А верю я безотчетно
В нелепую эту страну…»
Г. Шпаликов

И я этой верой страдаю,
И я с этой верой живу,
От края до самого края
Над Родиной в мыслях кружу.

И сам я такой же нелепый,
Похожий на этот портрет,
Как старая песня отпетый,
Простой, неизвестный поэт.

Родная, до боли родная,
Нелепая эта страна,
От края до самого края
Навечно мне Богом дана….

На меня надвигается
По реке битый лед.
На реке навигация,
На реке пароход…
Г. Шпаликов

Ах ты, палуба, палуба…*
Дал Господь ему дар.
Ты печаль мою палуба…
Я б такого желал.

Белый парус над лодкою
Я б хотел распустить,
Мне бы легкой походкою
Мимо вас проходить.

Мне б травою зеленою
Прорасти на лугах,
Мне б водою соленою
Расплескаться в морях.

И чтоб выросли крылья
У меня за спиной,
Я, как чайка, парил бы
Над морскою волной.

Пароход мимо берега
Подо мной б проплывал,
Я б крылом ему беленьким
На прощанье махал.
*) Г. Шпаликов Текст песни «Палуба»:.
На меня надвигается
По реке битый лед
На реке навигация
На реке ледоход

Пароход белый, беленький
Черный дым над трубой
Мы по палубе бегали
Целовались с тобой…

Борис  Николаевич  Куликов, 1937-1993

Поэт и прозаик.

Он трудно жил, но не напрасно,
Он понимал, в чем счастье на земле,
Есть счастье – улыбнуться ясно
Назло врагу, назло  беде.

Ответы зная на сей счет,
Как просто добрый человек
Он знал, зачем в миру живет,
Поскольку дал Всевышний век:

Чтоб видеть все – как речка замерзает,
Как ее коркой покрывает  лед,
Как снег на берегах уже не тает,
И как зима неслышно к нам идет;

Чтоб слышать крик гусей прощальный,
Смотря на них  из-под руки,
На их полет, всегда печальный,
К низовьям матери-реки;

Чтоб видеть буйную  весну
И лето жаркое в разгаре,
И осень яркую в пожаре,
И вновь – неслышную зиму.

Так он прошел свою дорогу –
В любви к природе, к людям, к Богу.

Олег  Михайлович  Дмитриев, 1937-1993

Поэт и переводчик.

Времен обрывается связь…
О. Дмитриев

Как будто жизнь свою предвидел,
Что оказалась не длинна,
Как будто что-то там провидел,
Сказавши – жизнь так коротка!

Времен обрывается связь…
Я  здесь с ним поспорить хочу –
Пусть вскоре не будет и нас,
Я стих перед смертью шепчу.

Стихи наши – это от нас
Посланье дальнейшим векам.

Их где-то когда-то прочтут
Далекого внука  глаза,
Задержатся пару минут
И, может быть, капнет слеза…

Улица, площадь, бульвар, переулок
                укромный –
Малые родины наши в столице огромной!…
О. Дмитриев

Здесь я родился,  живу до сих пор,
О Родине здесь свой веду разговор,
Когда же умру, то друзья соберутся
И без меня на поминках  напьются.

Малые родины две  у меня –
Улица детства,  деревня моя.

Андрей  Алексеевич  Назаров, 1937 – 1995

Поэт. Кандидат биологических наук.
В 1999 году в московском издательстве «Современный писатель»
вышла его книга «Стихотворения», тиражом в 250 экз. (!)

  Без увлеченья и азарта,
  Не горячась и не грубя,
 Живу, играя в жизнь, как в карты,
 И ставлю только на себя…
 А. Назаров

Он жил, играя в жизнь, как в карты,
Охотник и поэт,
Везло, но не было азарта –
Не в деньгах счастье, нет.

Оно – в любви,
Оно – в природе,
Оно – в писании стихов,
Оно, когда среди народа
Живешь, как колос средь хлебов.

Смотрю в открытое лицо,
В прямые, честные глаза,
Читаю я стихи его,
И на глазах моих – слеза.

Увы, как короток наш век,
Живем всего-то ничего.
Погиб, к несчастью, человек,
Остались лишь стихи его.

Одна лишь тоненькая книжица,
Стихов – не более полста,
Но не болотная то жижица,
А родниковая  вода!

И я устами к ней приник,
Я пью всего глоток,
Но этот девственный родник
Прозрачен и  глубок.

             ---
Вот и кончилась жизнь,
Закатилась звезда,
И остался лишь стих –
Средь полей борозда…

То ли колос взойдет
Одинокий над ней,
То ль травой зарастет
По названью пырей…

Голос - это душа,
а не просто луженое горло…
Е. Евтушенко

Голос поэта – это душа,
Он может быть тихий, он может быть громкий,
Он может кричать, говорить не спеша,
Он может быть нежный, как у ребенка.

Голос поэта – это любовь,
Неважно к чему, небесам или людям,
Услышишь хоть раз, и захочется вновь,
И голос ты этот уже не забудешь.

Голос поэта – это судьба,
Что в строчках его  сказаться сумела,
Каким бы он ни был ловким и смелым,
Ему от нее не уйти никуда…

Евгений  Александрович  Антошкин ,  1937

Автор 25 поэтических сборников.
Леонид Мартынов отмечал: "В стихах Антошкина присутствует настоящая поэзия"

Кто за наш позор ответит?
Неужели все простим?…
Между двух тысячелетий
Как над пропастью летим
Е. Антошкин

Нет, никто нам не ответит,
Понапрасну мы шумим,
К сожаленью, мы не дети,
Сами знаем, что творим.

Вечно, вечно не мы сами,
А сторонний виноват.
Не в свои садимся сани,
Не в свой рядимся наряд.

Вечно через пень-колоду
Рвемся, ломимся вперед,
Не измерив в речке броду,
Лезем так, мол, пронесет.

Нет, никто нам не ответит,
Виноваты сами мы.
Слава Богу, что-то светит,
Может, вылезем из тьмы?

Алексей  Леонидович  Решетов,  1937 – 2002

Российский лирический поэт и писатель. Малая березниковская энциклопедия называет его лучшим лирическим поэтом России. Почётный гражданин города Березники, заслуженный работник культуры РФ, лауреат Всероссийской литературной премии имени Д. Н. Мамина-Сибиряка. Википедия

Не искал, где живется получше,
Не молился чужим парусам…
А. Решетов

Он в столицу  не рвался.
Жил в родной стороне,
Он за лишним  не гнался,
Так хватало вполне.

Его крыша родная спасала –
Он любил свое поле, свой сад,
И судьба выручала,
Будь то снег или ливень, иль град.

И таких у нас, к счастью, не мало,
Кто не бросил родимых берез…
Вот и Муза его не бросала,
Рядом  с ним ей уютно жилось.
-
В Березниках живет она,
Которую любил,
Которой несколько стихов
В дальнейшем посвятил.

Он долго жил в Березниках,
Ее, быть может, знал,
Я написал бы пару строк,
А он бы  передал.

Ее мечтаю я найти,
Мечтаю встретить вновь,
Хоть разные у нас пути,
Но все ж была любовь.

Наверно, будет ревновать
Супруг ее законный,
Но мне бы только увидать
Тот взгляд ее бездонный.

Что ж, прошлого не воротить,
Известно это всем,
Но трудно все же нам прожить
Без прошлого совсем.

Ты слышишь, мама, я пришел…
А. Решетов

Ты слышишь, мама, я пришел,
Тебя я часто навещаю,
Мой срок еще не подошел,
Пока  на Бога уповаю.

Пока еще живу, тружусь –
Пишу, работаю, читаю,
По вечерам всегда молюсь
И всех ушедших вспоминаю.

Ты слышишь, мама, я пришел,
Твой сын, твой первенец упрямый,
Мой срок еще не подошел,
И умирать еще мне рано…

Игорь  Николаевич  Жданов, 1937 – 2006

   Русский поэт, прозаик, переводчик. Работал редактором в издательстве «Советский писатель» в отделе русской советской прозы. Автор ряда поэтических сборников.
Википедия

Ты моя до последнего вздоха…
И. Жданов

Жил я путано, трудно и плохо,
Но теперь – на другом берегу,
Ты моя до последнего вздоха,
Как зеницу, тебя берегу.

Мы случайно друг к другу прибились,
Непонятно, как мы и нашлись,
Повстречались, друг в друга влюбились
И решились – на всю уже жизнь.

Вот уж годы прошли, но не разу
Я о встрече с тобой не жалел,
Полюбил тебя, может, не сразу,
Но так крепко, как только умел!

Совсем не об этом мечталось,
Но приняли, словно в бреду,
Свободу, какая досталась,
Какая случилась, беду…
И. Жданов

Что делать. По Сеньке и шапка.
Все беды от нас же самих.
Раз жизнь получилась несладка,
Негоже  валить на других…

Изабелла  Ахатовна  Ахмадулина, 1937 -2010

    Русская поэтесса, писательница, переводчица, одна из крупнейших русских лирических поэтесс второй половины XX века. Член Союза писателей СССР, исполкома Русского ПЕН-центра, Общества друзей Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Почётный член Американской академии искусств и литературы. Лауреат Государственной премии СССР  и Государственной премии Российской Федерации.
Википедия

…и нежный вкус родимой речи
 так чисто губы холодит
                Б. Ахмадулина

Что может быть родней родного языка,
Который речью матери зовут?
Прошли столетия, пройдут века,
Язык этот потомки сберегут.*

Народ живет, пока живет язык.
Старились офранцузить,  онемечить,
Но раз от языка он не отвык,
Раз знает вкус родной, родимой речи,
То будет жить. Еще не вечер.

Не мало в нашей жизни было сечь,
Казалось, нам не устоять,
Мы сохраним тебя, родная речь ** –
Вот главное, что надо сохранять.

Язык – начало всех начал,
В начале было слово не случайно,
Мир бессловесный б до сих пор молчал,
Но Бог поведал главную нам тайну.

Прошли столетия и еще пройдут,
Но не иссякнет времени река,
Сокровища родного языка
Потомки наши сберегут.
*) Muttersprache (нем.)– родной язык (дословно – язык матери)
**) А. Ахматова

Чего он ожидал от века? *
И мы от нового что ждем?
Никто не скажет нам ответа,
Пока мы сами не найдем.

Начало нас всегда тревожит,
Все напряженно вдаль глядят
И верят каждому, кто сможет
Логический построить ряд.

Но нет в Истории порядка,
Как нет закона у любви,
Что было на бумаге гладко,
Разбилось и лежит в пыли.
Так что же делать, Боже правый?
В какую сторону грести?
Греби хоть влево, хоть направо,
Но лишь Россию не тряси.

В пургу, в метель поводья брось
И лошадь вывезет сама.
Так и Россию не тревожь,
Бывали хуже времена.

Работай да молися Богу,
Она сама найдет дорогу.
*) Б. Ахмадулина

Все есть и восхваленью подлежит!…
Б. Ахмадулина

Все есть и восхваленью подлежит,
И нет ни в чем поэзии запрета –
И этот воздух, что дрожит
В разгар неистового лета,

И лес, и поле, и река,
И золотые облака,
Прогулки с милой на природе,
И лук, растущий в огороде,
И эта курица  в пыли,
И церковь, видная вдали,
И ночь, и звезды, и луна,
В степи костер и тишина…

Всем вдохновляется поэт,
Душою он открыт всему
И только Богу одному
В конце пути он даст ответ…
Б. Ахмадулина была в браке с:
Евгением Евтушенко, Борисом Мессерером, Юрием Нагибиным, Эльдаром Кулиевым
Википедия

О поэтические пары!
Вам, к сожаленью, счастья не видать,
Не сможет вас околдовать
Ни скрипки звук, ни стон гитары.

Соперничество вас томит
И разъедает ядом душу,
Волна бросается на сушу.
Но суша волны отразит.

О поэтические пары,
Союз орала и меча!
По счастью редко, но бывало,
Что два плеча, как два крыла
В одно сливались опахало.

Лирическое отступление, посвященное Л. Л.:

Когда-то я тебя любил,
Стихи твои боготворил,
Но Бог иначе рассудил
И нас  с тобою разлучил.

Теперь и я  пишу стихи,
В них и тебя  я  вспоминаю:
«Мне нужно счастья две горсти,
А меньше я не принимаю».

Но счастье свыше нам дается,
И  отмеряет нам Господь
Лишь только то, что остается,
Когда приходит наш черед.
---
Я помню лодку на реке,
Я помню долгое катанье,
И до сих пор воспоминанья
Все не дают покоя мне…

Ольга  Александровна Фокина, 1937

 Советская и русская поэтесса, лауреат Государственной премии РСФСР имени М. Горького, Большой литературной премии России. Почётный гражданин города Вологды.
Википедия

Уехала в Москву
Учиться на поэта,
Зачем? Я не пойму,
Зачем ей было это.

Она и так поэт,
От самого рожденья,
Ей слово, а в ответ
Она стихотворенье.

Так чувствовать природу,
Так с нею быть в ладу,
Такую, право, с роду
В Москве я не найду.

Течет, течет, струится
Содонга-река,
Здесь довелось родиться,
Окрепла здесь рука.

С ольхой здесь подружилась,
От самых этих мест
Известность покатилась
За много сотен верст.

---
Она родом из России,
Из страны такой большой,
Она родом из России,
Ей до крови дорогой.

Под старинные напевы
Там, на Севере жила,
Переплавились напевы
В очень верные слова.

На напев этот старинный
Она пишет и поет,
Дай ей Господи путь длинный,
Пусть подольше проживет.

***
Простые звуки Родины ее
Дороже  ей чужих картинок,
Здесь все родное, все свое,
Знакомо все и близко до кровинок.

Простые краски северных широт *
Дороже  ей чужих красот,
Она здесь выросла, поэтом стала,
И вместо красок словом рисовала…
*) О. Фокина
Валерий  Константинович  Капралов, 1937
               
Кандидат технических наук, автор трех книг стихотворений.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

…А не было учителей,
 лишь Блок сопутствовал вначале…
 В. Капралов

И я не знал учителей,
Поэзия пришла сама,
Когда набрался я ума,
Понюхал жизнь, познал людей.

Не знал, не знал учителей
В прямом, обычном смысле слова,
Душа сама была готова,
И сквозь магический кристалл
Мне только Пушкин помогал.

Не знал, не знал учителей.
Не вызывают же врачей,
Кому не нужно. Так и я.
Поэзия – вся жизнь моя.

Пишу, как слышу, как дышу,
И жизнь в стихи перевожу…

Как светится Рождественский собор
На темном небе!…
В. Капралов

Люблю старинные соборы,
Которым много сотен лет,
Люблю их скромные уборы
И веры негасимый свет.

Они несут сквозь мрак былого
Надежды многих поколений,
И слышаться как будто снова
Слова старинных песнопений.

Пройдут года, и нас не станет,
А храмы будут все стоять,
И правнук тронет древний камень,
Чтоб  руку пращура пожать…

Юрий Николаевич  Могутин, 1937

Российский поэт и прозаик.

Сколько их, разночинных поэтов
На просторах родной стороны?
Жизнь большая, всем хватит места,
Знай выдумывай и пиши,
Что ты видел, где ходил, где плавал,
Где работал, бродяжничал где,
Если ты человек православный,
То молился в какой стороне?

Сколько их, разночинных поэтов
На безбрежных просторах России?
И все пишут про то и про это,
Где бывали да где колесили…

Юнна  Петровна  Мориц,  1937

Русская поэтесса и переводчица, сценарист. Лауреат многих премий.
На стихи Юнны Мориц написано много песен.
Википедия

Когда все наши всех не наших перебьют,
А наших всех угробят все не наши…
Ю. Мориц

Когда все наши всех не наших перебьют,
А наших всех угробят все не наши,
Тогда только спокойствие и мир придут,
Не будет на земле ни наших, ни не наших.
               
Возможен ли другой исход,
Возможно ли взаимопониманье?
Надежда робкая в душе моей живет,
Скорее лишь – на Бога упованье.

Терпи, мой дорогой, терпи!…
Ю. Мориц

Терпенье свыше нам дается,
Как Пушкин вроде бы сказал *,
Оно одно не перетрется,
Оно надежнее всех скал.

Оно нам счастье заменяет,
Оно  в беде не подведет
И  с нами горе разделяет…
Блажен, кто в нем не устает.

Терпенье свыше нам дается,
«Терпите!» – так Господь сказал,
И эхо всюду отдается,
Чтоб сей призыв не умокал.
*) Привычка свыше нам дана,
Замена счастию она…
А. Пушкин

Рудольф  Васильевич  Панферов,  1937

Поэт. Член СЖ СССР, СП СССР, Академик Петровской академии наук и иск-в .

Жизнь прослежу по фотокарточкам,
Что на стене его висят:
Вот дедушка, вот папа с мамочкой,
А вот его недетский взгляд.

О, эти фото на стене
О жизни прошлой, о войне.

Но все прошло, мир устоялся,
Он уцелел и состоялся,
С мечтами прежними расстался,
И стал обыденным, как все.

Живет в Калуге, где-то служит,
О прошлом вряд ли теперь тужит,
Собой доволен он вполне.
На поэтической волне
Уже семь книжек написал,
И все, что смог, от жизни взял.

Игорю Васильевичу Кохановскому, 1937

Инженер, журналист, поэт-песенник, переводчик, поэт
Один из немногих истинных друзей Владимира Высоцкого

Он одну про Бабье лето
Песню только написал,
Хорошо про это лето
В песне этой он сказал.

Бабьим летом, Бабьим летом
Бродят песни до рассвета….

Ростислав  Владимирович Филиппов, 1937 – 2006

Русский советский поэт, драматург и журналист. Член Союза писателей СССР.
Главный редактор журнала «Сибирь». Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
Википедия

Был протопоп сожжен.
                Не на дровах сосновых.
Был протопоп сожжен в огне своей души
Р. Филиппов

Есть люди, твердые, как камень –
Ни расколоть, ни распилить,
Что душу подняли, как знамя,
По правде не страшатся жить.

Лишь на таких стоит и вера.
У власти вечно не в чести,
Но за святое дело смело
Они на смерть и муки шли.

Таких все меньше в наше время,
И стала вера в нас слабеть,
И оскудело наше семя –
Все чаще стали мы болеть.

Мы стали нравственно больны,
Хоть просвещенны и умны…
Владимир  Иванович  Фирсов, 1937 – 2011

Советский и российский поэт и переводчик.
Википедия

Проходят годы, как проходит  лето, *
Но в памяти я свято берегу
Тех лет особые приметы
И позабыть их не могу.

Я берегу рассветы над рекой,
Я берегу вечернюю зарю,
И тишину полей и их покой,
И с неба в ночь упавшую звезду.

Я берегу осеннею порой
Бодрящее, предзимнее  дыханье,
Опавших листьев дух грибной
И лета Бабьего очарованье.

Я берегу молчание лесов,
Заваленных сугробами по пояс,
Холодный сумрак длинных вечеров,
Когда пишу я эту  повесть.

Я берегу, я много берегу,
Стараюся не расплескать,
И  этой памятью живу,
И только ею и богат…
*) В. Фирсов

Валентин  Григорьевич  Распутин, 1937 – 2015

  Русский советский писатель и публицист, общественный деятель. Один из наиболее значительных представителей «деревенской прозы». 
Википедия

Раньче совесть сильно различали…
В. Распутин, «Прощание с Матерой»

                1.
Раньше совесть сильно различали,
А теперь, кому она нужна,
Раньше мы знакомых привечали,
А теперь – «Какого вам рожна?»

И живем теперь, не знамо как,
Даже песни не свои поем,
Курят женщины мужской табак,
Не по Божески теперь живем.

Раньше был порядочный народ,
Друг про друга сызмальства все знали,
А теперь – холера разберет,
Кто откуда, черти бы их взяли.

И порушили весь наш уклад,
И какого лешего им надо,
Черт ли, бес ли этому был рад
И какая будет им награда?

Ведь земля уходит из под ног,
Как в болоте топком, все по пояс,
Если б в Бога верили, помог,
Помогал, когда была в нас совесть…

                2.
Что безнравственно, то малоэффективно.
Если рушатся основы бытия,
Выбранная  цель недостижима,
В лучшем случае ее проходят мимо,
Громкими доспехами звеня.

Если затопляются поселки,
Если вырубаются леса,
То, в конце концов, не будет толку,
Так как этому противится душа.

Я не знаю, совесть как  считать,
Как формализовать, но она есть,
Нравственность – скрепляющая связь,
Хоть и трудно нам ее учесть.

В ее силу надо просто верить,
Здесь – табу, нельзя переступать,
Трудно все последствия измерить?
Значит  лучше  просто  подождать.
А прогресс, он не всегда культура,
Не всегда движение вперед,
Нет подвижников, но есть номенклатура,
Есть и книги, но макулатура,
Есть толпа, но это не народ –
Нравственность мы променяли на комфорт.

                3.
Нам все последствия не просчитать
Того, что может быть. И так бывает,
Что только совесть может подсказать…
Что делать, Бог лишь только знает.

Нам все последствия не просчитать
Того, что может быть, и потому
Нам только совесть может подсказать,
Что делать, как и почему.

                4.
Понять, понять то, что дозволено, –
Вот главный смысл бытия,
Иначе, Богом обездоленный.
Блуждать в потемках буду я.

Коль нет границ у той дороги,
Что жизненным путем зовут,
То занесут нас наши ноги
Туда, где нас совсем не ждут.

Иль  угодим в оврага,
Иль свалимся в кювет…
Безбожие – наш главный враг,
Безнравственность – его адепт!

Геннадий  Александрович  Русаков, 1938

Советский и российский поэт, переводчик. Лауреат премии «Поэт».
Член Союза писателей СССР...
Википедия

От переводчика ООН
Такого я не ждал,
Как будто бы писал не он,
А кто-то подсказал.

Как будто бы всю жизнь прожил
В малиновой глуши,
С ружьишком по полям бродил
В предутренней тиши.
Как будто бы всю жизнь провел
На Родине своей,
Где одуванчик скромно цвел
Среди родных полей.

---
Течет к земле Молочный Путь *,
Я вышел на крыльцо,
И свежий воздух  льется  в грудь
И веет мне в лицо.
*) Г. Русаков

Я вышел рано. Было тихо…
Г. Русаков

Я вышел рано, до звезды…
А. Пушкин

Я вышел рано… Чу, потрава!
У Пушкина он это взял.
Курсивом надо бы. Лукаво
Он про источник промолчал.

А так, не плохо написал
Свое вполне стихотворенье,
Но лучше б честно указал
Он свой источник вдохновенья.

Не важно, где берем и что,
Куда важней, что сами пишем,
И не осудит нас никто,
Коль сокровенное мы слышим…

Игорь  Иванович  Шкляревский, 1938

Советский и российский поэт, переводчик.

Я все еще живу, храня
звучанье чистой русской речи..
И. Шкляревский

Приятно встретиться с поэтом,
Чей чист пока еще язык.
Неплохо пишет сам при этом,
От рифм глагольных не отвык.

Но хороши и ассонансы,
Они разнообразят ряд,
Бывает старые романсы
По современному звучат.

Здесь важен фон, важна тональность,
Мелодия стихотворенья,
Размер и рифма – не банальность,
В них нерв и сущность вдохновенья…

И бился ум,
                изнемогая,
как бьется бабочка в стекло…
И. Шкляревский

На Бога только уповая,
Свой путь проходим тяжело,
И бьемся мы, изнемогая,
Как бьется бабочка в стекло.

Как мотылек, летим на пламя
Мирских соблазнов и страстей,
И гибнем, в пламени сгорая,
Не в силах разорвать цепей…

Валентин  Алексеевич  Устинов, 1938 – 2015

Советский и российский поэт, президент Академии поэзии.
Википедия

Я слово держу на ладони,
     как семя в ладони садовник,
           и медлю…
В. Устинов

Мне проза нравится его,
Его мне нравятся стихи,
Люблю его я самого,
Прости, Господь, ему грехи.

Ведь он, как все мы, не святой –
Сильны языческие корни
От жизни полноты хмельной,
И рвут поводья его кони.

Зато неведома ему
Тяжелая людская зависть,
Та, что не учит ничему,
Как червь, подтачивая завязь.

К чему? Зачем? Он щедр душою,
Судьба его не баловала
И научила быть собою,
Хоть трудно было поначалу.
 
Ему нашептывали часто
Те, кто не любит всех других,
Мол, все нерусские опасны:
«Нам лучше было бы без них».

Но он устало пожимал
В ответ широкими плечами,
Не спорил. Горестно молчал.
Он дорожил всегда друзьями.

Но поступал не по навету,
А как подсказывала совесть.
И жизнь воздаст ему за это –
Я за него не беспокоюсь.

Он держит слово на ладони,
Медлителен, нетороплив…
Бредут неспешно уже кони,
Устало погоняет их.

Когда-то лихо они мчались,
Когда-то дерзок был, речист,
Но вот устали, запыхались,
И пожелтел осенний лист.

Когда-то влюбчив был без меры,
Навстречу рвался ветру, солнцу,
И не седым  был волком – серым,
И лился свет в его оконце.

Душа не ведала смиренья,
Хотелось все перебороть,
Но жизни тяжкие каменья
Не раз терзали его плоть.

Сумел все ж многого добиться,
О многом смог он рассказать,
Добра ему не занимать
И есть еще, чем поделиться.

Конец пути еще не близко,
Бог даст, потрудится еще,
Так солнце в тундре ходит низко,
Но дарит долгое тепло.

Владимир  Семенович  Высоцкий, 25.01.1938 – 25.07.1980

   Советский поэт, актёр театра и кино, автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений и сценариев. Лауреат Государственной премии СССР. 
  При жизни Высоцкого его песни не получили в СССР официального признания.
Легализация его творчества началась в Советском Союзе в 1986 году, когда при Союзе писателей СССР была создана комиссия по литературному наследию Высоцкого. Со второй половины 1980-х годов начался выпуск книг и собраний сочинений поэта, ведётся исследовательская работа, посвящённая его творчеству. По некоторым оценкам, Высоцкий, занимающий одно из центральных мест в истории русской культуры XX века, «оказал сильное влияние на формирование взглядов своих современников и последующих поколений».
Викпедия

Любовь к Высоцкому – критерий,
Пароль на узнавание;
И отворяются нам двери,
Всегда родного «здания».

На благородство присягаем,
Когда мы слушаем его,
Душою высоко взлетаем
И не страшимся ничего…

Он современный менестрель,
Шагнувший далеко,
И есть божественное «эль»
В поэзии его.

Как трубадур далеких лет,
Воспевший старину,
Он и певец, он и поэт,
Прославивший страну.

Он воплощение России
И отразилась в нем сполна
Ее безбрежная стихия,
Ее народная волна.

Его мелодии звучат,
Они, как позывной;
Десятилетия подряд
Живут они со мной.

Они не просто звукоряд,
Где не важны слова,
Слова здесь, как боезаряд,
Они не с музыкою в лад,
Они ее сперва.

Они мудры, они просты
И сказаны не как-нибудь,
И не теряет остроты
Реченая в них суть.
К памятнику Владимира Высоцкого
на Ваганьковском кладбище

Он бронзой схвачен на века,
Но будто вырваться стремится,
И тянется к струне рука,
И он вот-вот освободится.

Цветы, цветы у пьедестала,
Хоть их носить не принуждают,
И хоть его давно не стало,
Тропа  к нему не зарастает.

Он нужен нам и после смерти,
И хриплый голос, как родной;
Известность, нате-ка, измерьте!
Певец по-прежнему живой.

***
Я смотрю на фотографии –
Он почти ровесник мой,
Но мне  в жизни не потрафило,
Обойденный я судьбой.

Я тремя годами старше,
Мог бы также выступать,
Мог и я  шагнуть бы дальше,
Если б вовремя понять.

Я ж любил литературу,
Я и музыку любил,
Но теперь вот вижу – с дуру
Не туда я поступил.

Мне бы тоже в МХАТ податься,
В школу-студию,
Тем эфиром надышаться
Всею грудью.

Мне бы тоже песни петь
С хрипотцою,
В этой жизни быть борцом –
Не овцою.

И писать бы так уметь
Мне при этом,
Пусть и в сорок умереть,
Но Поэтом!

То, что пусто теперь – не про то разговор…
В. Высоцкий

                1.
Как-то пусто теперь –  то ли  стал я старей,
То ли снова на сердце тревога,
То ли меньше вокруг стало честных людей,
А, быть может, всего понемногу.

Стало меньше друзей, стало меньше всего,
И поют-то теперь, не как раньше,
Может быть, веселей, может, даже звончей,
Но от жизни все дальше и дальше.

Я стремлюсь не отстать,
Я стараюсь вникать,
Я английский учу понемногу,
Но попсу эту всю не могу я понять,
И не тянет меня к ней, ей Богу.

Как соленую воду не хочется пить,
Так я скрежет и вой  не могу полюбить.

                2.
Тебя мне часто не хватает,
Ушел от нас ты очень рано,
Умел ты петь о самом  главном,
И до сих пор тебе нет  равных.

Какие бури прошумели,
Какие беды нас терзали,
Два десятилетья миновали,
Другие – так и не сумели,
Другие – так и не смогли
Идти твоей дорогой  дальше,
А те, кто были, полегли
Вслед за тобой  иль даже раньше.

Хоть выросли другие поколенья,
Другие барды песни нам поют,
Но лучшие твои творенья
И нас, и их  еще переживут.

Поэт – трибун, поэт – пророк,
Так мало кто умел,
Вот умер он, и видит Бог,
Как мир осиротел.

Способные, конечно, есть,
И есть поэты Божьей милостью,
Их много, всех не перечесть,
Но нет сравнимого по мудрости.

Но нет сравнимого по страсти,
По темпераменту и мощи,
Пожалуй, только Саша Васин
Быть продолжателем достоин.

Но он в другой тональности поет
О смысле жизни и любви,
А ты вселенский был поэт,
Поэт всея земли.

И, на Ваганьково бывая,
Всегда к тебе я  подхожу,
И, кепку с головы снимая,
Цветы к подножию кладу.

                3.
А, что бы он теперь сказал,
Он, много певший о войне?
Война в горах, война в горах –
Афганистан и Карабах,
И вот теперь – в Чечне.

А, что бы он теперь сказал,
Он, не увидевший войну?
Стучится. Кто там? Не пойму.
Не та, святая и великая,
А непонятная, безликая.

Война в горах, война в горах,
Которые он знал
И о которых, как на грех,
Он лучше всех сказал.

А, что бы он теперь сказал,
Он, ненавидевший шпану,
Как капитан его Жеглов?
Она, к несчастью, расцвела
И натворила много зла,
Стучится в каждую семью,
И панихиду я пою,
Пою, увы, без слов.

Да, он, конечно б, не молчал –
Умел ответить сволочам
Не шепотком, а в полный зал.
Но, чтобы он теперь сказал?..

                4.
Другие придут, и другие пришли,
И новые песни нам принесли,
Но до тебя все же не доросли,
И лучше тебя мы пока не нашли.

Так в чем  же здесь дело,
И в чем твой секрет?
Их много смелых,
Умелых нет, и мудрых нет,
И таких, что не лгут…
Бог даст, когда-нибудь  все же придут,
Продолжат прерванный маршрут.

Ты много знал, ты побывал
Там, где другие не пройдут,
И одолел свой перевал,
Хоть много пил, но уважал
Способных на любовь и труд.

Ты никому не подражал,
При жизни  славу ты познал,
Ты за бока ее держал,
И никому не отдавал,
Ее нашел и подобрал,
Там где другие не найдут.

Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю!
В. Высоцкий

За много лет до перемен
Он будто угадал,
Что в новый попадем мы плен,
Где Дьявол правит бал.

Большой поэт – всегда пророк,
Он чувствует пластов движенье,
Бросает времени упрек
В своих стихотвореньях.

Он, как вершина, одинок,
Но сквозь ночную тень
Он видит, как горит восток,
Как наступает день.

Большой поэт – всегда пророк,
Он не играет в прятки,
Как Ворошиловский стрелок,
Он бьет всегда в десятку.

Я не люблю себя, когда я трушу,
 И не терплю, когда невинных бьют…
В. Высоцкий

Жестоких не люблю людей,
Жестокость – не в моей натуре,
Единственный был в классе иудей,
Жестокость испытал на собственной я  шкуре.

И было развлечение у них,
Товарищей моих по школьной парте, –
Лупить еврея.  «Бей жидов! Поддых,
Поддых его иль по сопатке!».

Их было много, ну а я – один,
Зажатый в угол, крепко стиснув зубы,
Копил я ярость на обидчиков моих,
И день настал. Решил, пусть будет то, что будет.

Я вырвался, и в ярости слепой,
С какой-то  мне неведомою силой
Я разметал их всех. Трусливою толпой
Они отхлынули. Я выстоял, я выжил.

Я не люблю, когда невинных бьют,
Жестокость отвергаю, как заразу,
Бываю бешенным, бываю дико груб,
Но слабых, кажется, не бил, ни разу.

Наши мертвые нас не оставят  в беде…
В. Высоцкий

Наши мертвые нас не оставят  в беде,
Я надежду на это питаю
И ношу фото мамы с собою везде,
Я на помощь ее уповаю.

Ежедневно молюсь у портретов родных,
Каждый вечер я их вспоминаю
И о том, что случилось у нас, у живых,
Полушепотом   им излагаю.

Души  мертвых
        со мной где-то  рядом живут,
На могилах их часто бываю,
С нетерпением, мнится, они меня ждут,
(Я сажаю цветы, и цветы там растут,)
Они рады мне.  Я это знаю.
Очи черные, скатерть белая…
В. Высоцкий

Очи черные, очи страстные,
Губы алые, руки властные,
Тело нежное и манящее –
Рядом женщина, настоящая.

Очи черные, скатерть белая,
Ночка темная, очумелая,
Утро смутное, полупьяное –
Рядом женщина, бездыханная.

Осторожно с прошлым, осторожно –
Не разбейте глиняный сосуд!…
В. Высоцкий

Осторожно с прошлым, осторожно –
Не разбейте глиняный сосуд!
Ведь может оказаться все возможно –
И истинное ложным назовут,

Переиначат, заново зачтут,
И черное отмоют добела,
И новые напишут имена,
И в склеенный, замазанный сосуд
Нальют другого, кислого вина.

И даже даты переставят,
И вместо Бога, Дьявола восславят.
Потому что если не любил –
Значит, и не жил, и не дышал!
В. Высоцкий

Очень многих  в прошлом я любил,
В волю адским пламенем дышал,
Много раз я в сердце ранен был
И не раз сражен был наповал.

Но, по счастью, все же уцелел
И дожил до очень зрелых лет;
Кой что  сделать в жизни я сумел,
Называться даже стал – поэт!

Вспоминая прошлое теперь,
Жизнь свою в стихи переплавляю,
А когда откроется та дверь,
То на пониманье уповаю.

Потому что я, ведь, не грешил –
Я любил, я воздухом дышал,
Потому что просто бурно жил,
Славу Дон Жуана заслужил,
Но подруг своих не обижал…

Все былое уходит…
В. Высоцкий

Все былое уходит,
Растворяясь вдали,
Я сегодня спокоен –
Мы с тобою одни.

Я сегодня спокоен –
Я люблю и любим,
Нас с тобою здесь двое,
Наш союз нерушим.

Нерушим он, однако,
Пока молоды мы –
Что-то ворон там каркал
О коварстве любви,

Что пройдут эти годы,
Ты устанешь любить
И захочешь свободы,
Чтобы мне изменить,

И другому захочешь
Свое сердце отдать…
Я тревожусь не очень,
Мне пока наплевать.

Я живу настоящим,
Пусть факир я на час,
Я ценю свое счастье
Здесь, сегодня, сейчас!

В церкви смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан…
Нет, и в церкви все не так,
Все не так, как надо!..
В. Высоцкий

Церковь, церковь, Божий храм –
Не ищи вотще.
Бога нет ни здесь, ни там,
Если нет в душе.

Пред иконою стою,
Ставлю свечку в память,
Но псалмы я не пою –
Не хочу лукавить.

Что ж, обрядовость нужна,
Трудно без обряда,
Мне ж не так она важна –
Бога сердцу  надо!

Выбирайтесь своей колеей…
В. Высоцкий

Иди по жизни собственной дорогой,
Чужие не зубри азы,
И да помогут тебе боги,
Живи по правде,
Не живи во лжи!

Пусть ложь рядится в пышные наряды,
Ты ей не верь, старайся суть найти,
Суть голую, она синоним правды,
И только ей ты руку протяни.

Пусть будет не легка твоя дорога,
Но не прельстись чужою колеей,
Ты подожди чуть-чуть, еще немного,
И выйдет к цели путь нелегкий  твой.

Коль можешь, не ходи проторенной дорогой,
Ищи свою, свои ищи пути,
И да помогут тебе боги
Свое предназначение найти!

Я не люблю уверенных и сытых…
В. Высоцкий

Я не люблю уверенных и сытых
И наглые я не люблю глаза,
Я не люблю – из общего корыта,
Я – человек, а не свинья.

Я не приемлю пошлости людской,
Я не терплю невежества и хамства,
Я по натуре человек простой,
Свободный от надутости и чванства.

И многое еще я не люблю,
Что нас, людей отнюдь не украшает,
Я повторить Высоцкого могу,
Но этот стих его давно уже все знают.

Не волнуйтесь – я не уехал,
И не надейтесь – я не уеду!
В. Высоцкий

У меня есть друзья в Израиле,
И в Америке, и в Канаде,
Говорят мне, мол, или-или,
Уезжай к своим, мол, дяде,

Что не любишь, мол, ты Рассею,
О чужом что, мол, все поешь…
Я ж добро в стихах своих сею,
В них жестокости нет ни на грош.

Не браните меня, не хулите,
Не копайтесь в моих друзьях,
Я обычный российский житель,
И о ней лишь пою в стихах.

И свято верю в чистоту
Снегов и слов!
В. Высоцкий

Бывают грязные слова,
Бывают чистые слова,
Бывают, реже, и святые.

Их различать надо всегда,
Хоть можно спутать иногда
И заменить одни слова другими.

Печален будет результат,
Не говорите наугад,
А дорожите фразами своими.

Бог каждой вещи имя дал,
Когда Он мир наш создавал
И человека речи научил.

Но Он не думал, не гадал,
Что грешен человек вдруг стал
И грязью мир весь засорил.

Бесплодны  грязные слова,
Они, как жухлая трава,
Но выкосить их нет у Бога сил.

–  Где твои семнадцать лет?…
– Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Нет, не забываешь ты о нем!…

Владимир  Андреевич  Костров, 1935

Советский и российский поэт, переводчик, драматург. Лауреат Государственной премии РСФСР имени М. Горького.
В 1967 году закончил Высшие литературные курсы . Член СП СССР.  Автор нескольких десятков книг стихов. На стихи Владимира Кострова написаны песни многими известными композиторами. Составитель и ответственный редактор авторитетной антологии «Русская поэзия. XX век». В настоящее время — Председатель Международного Пушкинского комитета и Вице-президент международного Пушкинского фонда «Классика». Википедия

И земля не поможет горбатому,
Если время уходит в песок.
Тут бы бритвой по горлу
                хрипатому
Или пулей в бездумный висок…
 В. Костров

Он вечно ищет виноватых,
Тоскует, Господи еси.
И ненавидит он хрипатых,
Поют что песни на Руси.

Такому волю только дай,
Он всех загонит за Можай….

***
Василий  Семенович Стутс, 1938-1985

Поэт, правозащитник

Что человеку нужно было,
Какого чертова рожна?
Одной б поэзии хватило,
Но чашу выпил он до дна.

Он бунтовал, протестовал,
Срок не однажды отбывал,
И, как последний нищий,
Был на тюремном погребен кладбище…

Альберт  Иванович Адамов (псев. наст. фам. – Потехин), 1938 – 1985
Магаданский поэт. В Магадане выходили все книги  А. Адамова.
Я повзрослел. Мне скоро тридцать лет…
 А. Адамов

Я повзрослел, давно уж повзрослел –
Мне уже более, чем дважды тридцать,
 Но я в душе по-прежнему пострел,
Живу с поэзией, как принц и нищий.

Она мой принц, а я ее слуга,
Она со мною делает, что хочет,
Мне каждая в ней строчка дорога,
Она ж меня при случае «замочит».

Я повзрослел, давно уж повзрослел,
Я прожил жизнь не шатко и не валко,
Наверное, я мало поумнел –
Все жду от жизни царского подарка.

Она же не спешит. К чему, зачем?
Таких, как я, у ней не мало,
И выберет она того, кто смел,
Кто был удачлив с самого начала…

Евгений  Федорович  Маркин, 1938-1988

Поэт, прозаик, публицист.

Просто месяц, чуть колышась,
Легкой лодочкой плывет…
Е. Маркин

Ночь тиха, вокруг все спит,
Только мне не спится,
И река, как малахит,
Предо мной струится.

Я смотрю – по лону вод
Месяц лебедем плывет.
Рядом  с ним дрожит звезда –
Холодна в реке  вода.

Я люблю такие ночи,
Раем кажется земля,
Все смотрел бы звездам в очи,
Жаль, дотронуться нельзя.

У реки стоит палатка,
В ней без месяца темно,
Разметавши руки, сладко
Спит любимая давно.

Время тянется лениво,
Я устал. Сосну чуток,
Подкатившись под любимый,
Жаром пышущий бочок…

Венедикт  Васильевич  Ерофеев, 1938-1990

Русский писатель, автор поэмы «Москва — Петушки». Википедия

Я буду пить одеколон, но на Родине…*
В. Ерофеев

Интеллигентный, добрый, славный,
Типичный русский человек,
По самой сути православный,
В атеистический жил век,
В котором мифы возлюбя,
Наивно веря в рай земной,
Пылала русская земля
Коммунистической звездой.

На пепелище люди жили.
Терпя разруху, глад и мор,
Воздушный замок возводили,
Вперяя в будущее взор,
А на текущих днях лежало
Полуобмана покрывало.

Жить не по лжи герой стремился,
В душе свой строя идеал,
Но, не осилив ноши, спился
И чуть ли вовсе не пропал.

Но, видно, Бог помог герою,
И он поэму сочинил,
В которой у советской Трои
Изнанку жизни обнажил.

В те годы смертных бытие
Бутылкой измеряло все;
Не рубль бумажный, а она
Была валютой жизни дна!

Но, может, слишком он смакует
Этот известный всем недуг?
Душа и светлого взыскует,
Свой жизни совершая круг.

Но всякий истинный поэт,
Каким был милый мой герой,
Везде находит горний свет,
Нам примиряющий с судьбой…
*) По словам очевидца – жителя деревни «Песочное» Суздальского района Владимирской области Евгения Серафимовича Севастьянова.

 И вот – я торжественно объявляю… Я остаюсь внизу и снизу плюю на всю вашу общественную лестницу… Чтобы по ней подыматься, надо быть жидовскою мордою без страха и упрека…
В. Ерофеев. «Москва-Петушки»

И он туда же? Боже мой!
Увы, как это по-расейски!
Толпе обыденной чужой
Народ премудрый иудейский.
Да и зачем живет он тут,
Раз так, как мы, они не пьют?..

– Веня! Скажи мне…женщина Востока…если снимет с себя паранджу… на ней что-нибудь останется?.. Что-нибудь есть у нее под паранджой?..
Я не успел ответить…
В. Ерофеев. «Москва-Петушки»

Я за него решил ответить
Или хотя б ответ наметить:
Наверно, есть там что-нибудь,
Что женщин выражает суть
И нас к ним этим привлекает;
А много ль, мало, тот  лишь знает,
Пред кем она  с себя снимает
Одежды разные свои,
Готовясь к таинствам любви…

А что касается меня,
Не зная, что под паранджой,
Надеждой тешится взор мой
И плоть волнуется моя,
И Дон Жуан, наставник мой,
Парит в миг этот надо мной…

Борис  Терентьевич  Примеров, 1938-1995

Поэт, член Союза писателей.
Покончил жизнь самоубийством.

Ах, почему же, почему
И что такое с ним случилось?
И ничего  я не пойму …..
Была звезда, но закатилась.

Еще одна звезда полей
Упала за леса до срока,
В пространстве сумеречных дней
Всходила, кажется, высоко.

Ах, как хотел подняться выше
Над нашей грешною землей,
Он смог бы много, но  не вышло,
И хор поет за упокой…

Ах, почему же, почему?
Такой талантливый поэт!
И  почему же, почему
Вернул он Богу свой билет?

Как хорошо здесь!
Как кружится
От звезд высоких голова!…
Б. Примеров

Как хорошо здесь! Как кружится
От звезд высоких голова!
И ночью хорошо здесь спится,
А утром – неба синева.

А днем – вновь речка, лес и поле,
Родное с детских лет приволье,
И можно снова по грибы,
Знакомые с тех лет труды.

Как хорошо здесь, Бог ты мой!
И ковш Медведицы родной,
А рядом полная луна…
Как жаль, что жизнь всего одна!

Я ничего не понимаю,
Я просто чувствую стихи…
Б. Примеров

Он их умом не понимал,
Он просто чувствовал волненье,
Писал, как будто рисовал
И выходило стих-творенье.

Со всех сторон к нему неслись
Родной страны родные звуки,
И еле успевали руки,
Хоть целый день и ночь трудись.

И,  Боже мой, что получалось,
Какая жизни полнота!
Эх, как бы мне чуть-чуть, хоть малость
Его таланта у холста!

Прощай, великая держава,
Одна шестая часть земли,
Которую на переправах
Мы сообща не сберегли
Б. Примеров
Была великая Империя,
И не было ее сильней,
Остались только пух и перья
От бывшей Родины моей.

Ее судьба неповторима,
Но вот по прихоти вождей
Остались мы теперь без Крыма,
Без славы прошлых наших дней.

Она распалась на кусочки,
Она распалась на куски,
Остались сиротами «дочки»
От Казахстана до Литвы.

Ах, Боже мой, куда спешили,
Зачем коней было менять?
Куда сильней мы вместе были,
Могли друг другу помогать.

Теперь пытаемся мы снова
Чего-то общее создать,
Но не смогли пока и слова
Приличного здесь подобрать.

Теперь пытаемся мы снова
Чего-то общее создать,
Теперь пытаемся мы снова…
Так нужно было ли ломать? ..

Олег  Григорьевич Чухонцев, 1938

Русский поэт и переводчик.
Стихи Олега Чухонцева переведены на многие языки мира. Он — лауреат Государственной премии РФ, Пушкинской премии фонда Альфреда Тёпфера, Германия,  Пушкинской премии России, поэтической премии «Anthologia», большой премии Триумф , большой премии им. Бориса Пастернака и множества других. В частности, Олег Чухонцев стал третьим — после Александра Кушнера (2005) и Олеси Николаевой (2006) — лауреатом национальной литературной премии «Поэт» (2007). Википедия


Набит язык и глаз наметан…
О. Чухонцев

 Набит язык и глаз наметан,
Как метко о себе сказал,
И откровенно, не намеком
Пример другим он тем подал.

Там дуб прядет, как конь от мух,
И киснет молоко,
И по ночам кричит петух,
Но где-то далеко.
Верблюд там лезет сквозь ушко,
И бродит там прогресс,
И зло уходит там  в добро,
Как инвалид в собес.

Лишь в кадке с ржавою водой
Дрожит вечерняя звезда,
Это не он, кто-то другой
Макнул ее туда.

---
Набит язык. Он без костей.
Не умолкает.
Пиши, что хочешь. Будь смелей.
Тебя признают.

А что поэзии подчас
Там очень мало,
За то, за то наметан глаз.
Он парень бравый!

И «Новомирская  братва
Талант признала,
И сразу в замдиректора
Его призвала.

Он сразу вырвался вперед,
И…в первый ряд.
И удивляется народ –
Вот это хват!

Владимир  Орестович Курасов, 1938-2002

Журналист, собкор. «Известий» по магаданской области, автор единственной книги стихов – Четыре масти.  М., 2001

Он младшим другом моим  был,
Талантливым, веселым,
И я его всегда любил,
К тому же с братом он дружил,
В одну ходя с ним  школу.

Мы от отцов наследуем своих
Таланты и грехи;
Его отец писал стихи,
Он с Симоновым начинал,
И сын продолжил  те стихи,
Он книгу написал.

Стал журналистом,
Сам избрал такое ремесло;
И оно ему прекрасно подошло.

«Известия» – родимый  дом,
Здесь все его любили,
Здесь всех он знал, и до сих пор
Его здесь не забыли.

Был по характеру гусар,
Не думал о карьере,
Стихи хорошие писал
И был всегда при деле.

По жизни шел всегда легко,
Не делая проблем,
Поднялся б очень высоко,
Но как-то не сумел.

Не лебезил, не трепетал,
Хотя начальство чтил,
Не то, чтоб очень уважал,
А так, как все,  – «любил».

В награду, видно, Магадан
Он получил в надел,
Собкором собственным там стал,
Как, впрочем, и хотел.

И это был его предел,
Он выше не поднялся,
Но, как поэт, как менестрель,
Он в памяти остался.

Остался книгой небольшой,
Той, что друзья издали,
Она лежит передо мной –
А вы ее читали?

Конечно, все не прочитать,
В России тьма поэтов,
Но я хочу совет вам дать –
Прочтите книгу эту.

«Четыре масти» привлекут *
Не карточной игрой,
Они отраду в сердце льют,
Они в награду принесут
Вам юмор озорной.
---
Был выброшен из жизни на ходу,
Отброшен на обочину дороги,
Года тяжелые еще пройдут,
Пока совсем «протянет ноги».

И вот последнее прощанье,
Последние слова: «Прости…»
И грустные поминки в ресторане,
Как завершение нелегкого  пути.

И грустные поминки в ресторане,
Где он любил с друзьями посидеть,
Теперь на одного их меньше стало,
Вершит свою работу матерь-смерть.
---
Завидна участь тех из нас,
Чей труд наследуют сыны,
Их факел жизни не погас,
Пусть сладкие им снятся сны.

Но грустно умирать тому,
Кто не оставил в жизни след,
Их в путь последний проводить
Порою никого и нет.

Тебя достойно проводили,
Пришли родные и друзья,
Стихи читали у могилы…
Ты прожил свою жизнь не зря.
--- 
Он был свободным человеком
Еще в те времена,
И не погибли вместе с веком
Посеянные семена.

Они взошли в его стихах,
В делах его друзей,
Они не превратились в прах,
Их аура сильней.
*) Курасов В.О. Четыре масти. Стихотворения. М., 2001. – 176 с., илл.

Наполни, Аллочка, стакан…
В. Курасов

Наполни, милый мой, стакан
Дрожащею рукой,
И сквозь беспамятства туман
Мы вспомним прошлое с тобой.

Нас было трое – я, мой брат
И ты, почти родной,
Шумел в Ливадии прибой,
И море Черное волной
Кидалось на берег крутой.

Не только днем, и вечерами
Не оторвать нам было глаз
От дев, что стройными телами,
Беспечным смехом и устами
Смущали и бесили нас.
Одна из них тебя сманила,
Заколдовала, увела,
Быть может, жизнь твою разбила…
Бог с ней, она все позабыла,
Но ты не помнил зла.

Наполни, милый мой, стакан,
Мы вспомним прошлое с тобой,
Все было в жизни, был обман
Любви, к несчастью, роковой,
Но все прошло. И лишь туман
Клубится где-то над рекой.
 
Были мы немного пьяные…
В. Курасов

Помнишь ли, как познакомились
Мы на вечере одном?
Не успели и опомниться,
Оказались вдруг  вдвоем.

Были мы немного пьяные,
Моя милая тогда,
Но, ведь, это все не главное,
Не великая  беда.

Но, ведь, это все не главное,
Было главное потом,
Ах, какое дело славное
Сотворили мы вдвоем!
 
Ты скажи, хорошая:
Любишь или нет?…
В. Курасов

Ты скажи, хорошая:
Любишь или нет?
У тебя не  первый я?
Что молчишь в ответ?

Все хотим быть первыми,
Ищем чистоту,
Ну, а сами верны ли,
Коль на чистоту?

Раньше торопился,
Норовил вперед,
А теперь смирился –
Кто их разберет?

Раньше я наивным,
Очень нервным был.
Ну, какое дело мне,
Кто ее любил?

Ну, какое дело мне,
Кто был до меня?
Любит меня первого
Милая моя.

Ты все равно меня не будешь ждать…
В. Курасов

Ты все равно меня не будешь ждать,
Давно с тобою мы друг другу чужды,
И на прощание мне нечего сказать,
И подарить тебе чего-нибудь  нет нужды.

Давно пути наши с тобою разошлись,
Хотя живем пока одной семьею,
У каждого из нас своя крутится жизнь,
Хотя мы связаны одной пока судьбою.

Так что же делать, как нам дальше жить?
Наверно,  должен кто-то быть мужчиной,
Чтоб узел этот развязать иль разрубить,
Разбить сосуд, хоть он и не из глины.
***
Ты сочинять стал очень рано,
Когда стихи я и не знал,
Но не придумать нам романа,
Чтоб он сложнее жизни стал.

Хоть я тебя немного старше,
Но растерял я те года;
Тебя ж, мой друг, гораздо раньше
В полон поэзия взяла.

И вот, когда ты вдруг закончил
Свой путь нелегкий трудовой,
Я только начал. Вдоль обочин
Иду нехоженой тропой.

Как жаль, что нет тебя здесь рядом,
Я бы с тобою обсудил…
И ты, меня,  хотя бы взглядом,
И поддержал, и  ободрил…

***
Солнце греет, словно летом,
Десять градусов тепла,
На асфальте чуть прогретом
Лужи, грязь…Весна пришла.

Просыпаюсь очень рано,
Что-то стало не до сна…
Здесь рифмуется «Светлана»,
Но весною для романа
Мне б любая подошла.

Я пока ничем не связан,
Я пока что холостой.
Никому я не обязан.
А тем более весной.

Используя право на отдых
Быстрее, чем право на труд,
Простые советские люди
Любую природу засрут
В. Курасов

Прошли года. Но Боже, боже!
Дерьмо все там же и все то же.
И мало что здесь изменилось,
И даже хуже стало,
Хоть власть давно переменилась,
Но, видно, проку мало…

Были мы мальчишки и девчонки…
В. Курасов

Старенькие мальчики,
Старенькие девочки,
Были как стаканчики,
Были как тарелочки.

Выпито до донышка
Счастье прежних дней,
Закатилось солнышко.
Все темней, темней.

Хочется – не можется,
Зуб давно неймет,
И не та уж кожица,
И не тот живот.

В сердце  примирение,
К ближнему  любовь,
Прошлого горения
Не воротишь вновь.

Мимо мчатся новые,
Вам их не догнать,
Игры их бедовые
Вряд ли  вам понять.

Дай вам Бог по маленькой
До скончанья дней,
Седенькие, старенькие.
Всех вы мне милей.

Наталье Курасовой
 
Старенький, убогонький,
Моржовенький  такой,
Стал совсем уж слабенький.
Трясет все головой.

Несмотря на это все,
Даже вопреки,
Помню прошлое свое,
Хоть  мы старики.

Помню прошлое свое
И его люблю.
Стопку наливаю,
Вместе выпиваем…
Пледом накрываю,
Баюшки-баю.
***
Мне подарила жизнь друзей,
(Ты был одним из них),
Не царскосельских лебедей,
Но все ж творящих стих.

Поэзия, любовь, вино –
Все смолоду ты взял;
И было многое дано,
Чего другой не знал.

Все отразилось здесь,  в стихах
И в памяти друзей,
Застыла стрелка на часах
Трагической судьбы  твоей.

Уходят знавшие нас люди,
Все меньше остается их,
Когда-нибудь и нас не будет –
Влюбленных в музыку и стих.
Останется лишь пара книжек,
Что написали мы с тобой,

Ты был подвижник, я – пожиже,
И не играл ва-банк с судьбой.

Тебя сгубила твоя страсть
И широта души,
Ложились карты твои в масть,
А ставкой была жизнь.

Суровый климат Магадана,
Он тоже подсобил,
И петь ты кончил слишком рано,
Хоть долго еще жил.

И вот пишу я о тебе,
Твой продолжаю стих,
Когда-нибудь и обо мне,
Точней о нас  двоих
Напишет кто-нибудь другой,
И ветер жизни молодой
Перевернет страницы книг
И вспомнят нас хотя б на миг…
***
Я – поэт, и ты – поэт,
Нам уже немало лет,
Слава богу, еще  пишем,
Через пень-колоду дышим….

Эдуард  Владимирович  Балашов, .1938

Поэт, доцент Литературного института имени М. Горького;
работал в издательстве «Советский писатель» редактором отдела поэзии.

Вот же сразу за порогом,
По тропинке садом, логом,
Лесом, полем, полем, лесом,
А потом уж небом, небом…
Э. Балашов

То ли полем, то ли лесом,
То ли шагом, то ль бегом,
То ли садом, где я не был,
То ли логом, то ли небом,
Мне, ребята, нипочем.

---
 Все умерло во мне и все воскресло.
Я есть, хотя меня и нет…
 Э. Балашов

Я здесь, хотя меня и нет,
Я там, а, может, и не там,
Я разрываюсь пополам,
Я – тьма и во тоже время свет.
---
…И понял, что есть что и кто есть кто,
   Что нет предела там, где есть начало…
   Э. Балашов

Я, наконец-то, понял все,
И кто есть кто, и что есть что,
И кто прозаик, кто поэт,
И отчего на солнце свет.

Одно лишь только мне неясно –
Что нет и не было начала,
Все сразу сдвинулось вперед,
Растет на грядках огород,
Коровы кружат хоровод,
Собаки блеют, кот ревет,
И кто их, к черту, разберет.

---
Не бойся тьмы, мой сын, смотри на солнце!…
Э. Балашов

Не бойся, милый мой, отцовства,
Ведь, я же не боялся,
И день, и ночь смотри на солнце,
Пока не вспухнут яйца.
---
Что случилось, приключилось
В дальней стороне?
        Снилось, снилось, не приснилось –
Отдалось во мне…
Э. Балашов

Что случилось, приключилось
С литератором одним?
Просто вдруг ему приснилось,
Будто нет огня, а дым.

То ли в стену там стучат,
То ли стук копыт,
То ли тискает девчат
Местный инвалид.

То ли на подмогу
Он кого-то звал,
То ли на дорогу
Вышел и пропал.

Или стало тесно,
Не могу понять,
Иль поет он песню
Про отца и мать…

Ах, были, были времена –
Книги десятками писали,
И эти книги издавали,
Поэзия была нужна.

Чистая речка, бревенчатый дом…

Все это было и в детстве моем.
Господи Боже, когда это было?
Было недавно,  да временем смыло.

Вряд ли теперь это все повториться,
Хочешь не хочешь, придется смириться,
Хочешь, по-прежнему можешь писать,
Только навряд ли удастся издать…

Леонид  Иванович  Бородин,  1938 – 2011

Русский писатель, поэт и прозаик, публицист, диссидент. Википедия
С 1992 г. был  главным редактором журнала «Москва»

Похвален список послужной,
Боролся и страдал,
По счастью, выжил. Не святой,
Но многое Бог дал.

А что касается стихов,
Пока лишь только тень,
Лишь эхо чьих-то голосов,
Не вышедший из ночи день.

Не каждому, увы, дано
В поэзии остаться,
Но он редактором давно,
Свое он прорубил окно,
И может наслаждаться…

Анатолий  Илларионович  Демьянов, 1938

Русский советский поэт, прозаик, журналист, эссеист, переводчик. Член Союза писателей СССР, редколлегии журнала «Луч». Народный поэт Удмуртии.
Википедия

Вот она…Сутул ее загорбок.
Голодалый волк по ней рыдал,
Кошка-рысь рвала ее за горло,
Гнус палил и очи выжигал…
А. Демьянов

Всего лишь два стихотворенья,
Но уже виден человек –
Животных любит и растенья,
Похвально в наш жестокий век.

Всего лишь два стихотворенья
Я в антологиях прочел,
Всего длишь два стихотворенья,
Как жаль, что больше не нашел!

Природу знает, не как дачник,
Он рядом  с ней всю жизнь живет,
Хотя давно я уж не мальчик,
Но за душу меня берет…

Леонид  Александрович  Латынин, 1938

Советский и российский поэт и прозаик.
Википедия

Никогда эмигрантом не стану…
Л. Латынин

Никогда эмигрантом не стану,
Хоть уехало много друзей,
Я и здесь свое счастье достану,
Будь хоть против меня сам Кощей.

Все мое здесь вокруг, все родное,
Да и лень мне чего-то менять,
Никакою большою волною
Меня с «мертвой» стоянки не снять.

Консерватор по образу жизни,
Демократ в убежденьях своих,
Я привязан к родимой Отчизне
И не надо красот мнет чужих.

Никогда эмигрантом не стану,
Хоть уехало много друзей,
Я не верю туману-обману,
Обещанию радужных дней…

Юрий  Михайлович  Лошиц,  1938

   Русский писатель, публицист и литературовед. Лауреат Патриаршей литературной премии. Приобрёл известность биографиями, выходившими в серии «Жизнь...
Википедия

Тяжелую раскроешь книгу…
Ю. Лошиц

Тяжелую раскроешь книгу,
Она от времени темна,
Два тысячелетья  этой книге,
Но сеет, сеет семена.

Извечны мудрые заветы
От Соломона до Христа,
На все вопросы  здесь ответы –
От колыбели до креста.
Ее читали наши деды,
Теперь ее читаем мы,
И наши внуки и их дети
Надеюсь, будут с ней дружны….

Владимир  Николаевич  Попов, 1938
Поэт, прозаик, член Союза писателей России ... Википедия
Он Богу бедности служил,
Знал вкус беды. Он трудно жил.
Он не кончал университетов,
Но тем не мене стал поэтом.

Не много надо прочитать,
Чтоб это, в общем-то, понять.
Порой хватает трех страниц.
Так  в шахматы играют «блиц».

Здесь дух поэзии витает
Между природою и телом,
И человеку помогает поэтом стать.
Вот, ведь, в чем дело…

Павел  Леонович  Мелехин, 1939-1983

 Поэт и журналист. Родился в Липецкой области в крестьянской семье. Поначалу получил специальность геолога, затем окончил Литературный институт имени Горького. Стихи начал писать в возрасте 11 лет,а публиковать их с 1960 года в известных изданиях: Комсомольская Правда, Юность, Новый Мир, Волга, Москва, Сибирские огни. Издано шесть поэтических сборников. Его творчество считают поэзией света и добра. Поэт трагически погиб 23 декабря 1983 года.(Покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна.) Vikent. ru

Ни к чему не слеп,
Никому не боль,
Зачерствей, как хлеб,
Затвердей, как соль.

Кому надо, тот
У любой черты
Сам тебя найдет –
И обрящешь ты!…
 П. Мелехин

Бывает в стихах понаверчено…
Матерь ты моя  женщина!
Здесь много читать не надо,
Поэта здесь видно сразу.
Здесь просто нет стихов плохих,
Посредственных здесь тоже нет,
И радуюсь я за таких,
Кто по наитию поэт.

Он не окончил ничего,
Лишь год в Литинституте,
Он шел по жизни без всего,
Как клоун на батуте.

Стихи свои он продавал
Другим «поэтам»,
О, Господи, как бедовал
На свете этом!

Дай мне, Боже, быть провинциальным…
П. Мелехин

Дай мне, Боже, быть провинциальным –
Повторял, подобно заклинанью.
Но не выдержал. Слинял в столицу,
Не поверил своему призванью.
И не смог уж вырваться оттуда,
Затянуло, как под колесо,
И с балкона или чрез окно…
Он ударился о землю грудью…

Виктор  Вениаминович  Коротаев, 1939-1997

 Русский поэт-лирик.
Родился в Вологде. Стихи стал писать с 14 лет. Регулярно публиковал стихи в газетах, альманахах, сборниках. В 1963 окончил историко-филологический факультет Вологодского педагогического института. Работал в газете «Вологодский комсомолец». Издавал газету и был редактором газеты «Русский огонёк».. В разных издательствах с 1962 по 1991 вышла 21 книга стихотворений. В 1973—78 Коротаев возглавлял Вологодскую писательскую организацию. Входил в круг друзей Н. М. Рубцова. Написал книгу о трагедии его гибели: «Козырная дама». Руководил творческими семинарами молодых литераторов. Возглавлял издательскую компанию «Вестник».

Народный, истинный поэт,
«Рубцовского разлива»,
В его стихах натяжек нет,
В них  все естественно, правдиво.

И благородная душа,
И любящее сердце,
И жил спокойно, не спеша,
На родине жил  с детства.

Не рвался грудью в генералы,
В столицу не стремился,
То, что имел, вполне хватало,
По счастью, написал не мало
И многого добился.

Душе нашел отдохновенье
Среди родных лесов,
И для его стихотворений
Простых хватает слов.
Счастлив был в добре и худе
Здесь, в родном краю,
Он учитель, он на людях,
А, когда его не будет,
Его долго помнить будут…
Мой поклон ему!

Река работала,
Как лошадь…
В. Коротаев

Река работала, как лошадь,
Наверно, так работал сам,
И на себя взвалил он ношу
Антологии  про мам! *

О мамах многие писали,
Святей стихов я не читал.
Мы мамам много не додали,
Он наш совместный долг отдал.

Я тоже маме посвятил
Свои стихи. Я рад бы был
Ему их передать на память,
Чтоб в антологию мог вставить.
Но не успел. Надеюсь, дело не умрет
И стих издателя найдет.
*) В. В. Коротаев …составитель уникальной антологии
стихотворений русских поэтов о матери.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Можно все еще вернуть,
Можно все еще уладить…
В. Коротаев

Можно все еще вернуть,
Можно все еще уладить,
Через трещину шагнуть
И рукой ее загладить.

Можно ль прошлое забыть,
Что еще так горячо?
Можно ль взять да разлюбить,
Можно ль равнодушной быть,
Можно ли – чрез плечо?

Может можно, но зачем?
Так недолго пробросаться,
Не захочется ни с кем
Больше в жизни целоваться.

Может быть, перетерпеть,
Может быть, не зарываться,
Песню до конца допеть,
И бороться, не сдаваться?

Может, «Да», а может «Нет»,
Ничего никто не знает,
Есть вопрос, а в чем ответ?
Все по-разному бывает…
 
Как у Христа за пазухой живется…
В. Коротаев

Как у Христа за пазухой живется,
Пока живы отец и мать
И далеко до полного сиротства,
И можно лишний раз не горевать.

Но годы шли, и ты взрослел,
И вот родителей не стало.
И ты теперь не так уж смел,
Чтоб дни швырять налево и направо.

Теперь и ты уже отец,
И скоро, может, дедом станешь,
А там уж недалек конец…
Судьбу да Бога не обманешь.

И вспоминаются с тоской
Те дни и ночи золотые,
Когда такой был молодой,
Что всюду кони выносили…

***
Пусть зима и снег укроют
Все безобразие земли
И ее надолго скроют
Под белым пологом своим.

И все вокруг преобразится –
И лес, и поле, и луга,
И речка змейкой будет виться,
Едва заметная в снегах.

И золотые великаны
В мохнатых шапках меховых,
Стоят леса вокруг поляны,
 И мы теряемся средь них.

И ни проехать, ни пройти
По снегу полем, вне пути,
Но он чуть видимый бежит
И этим душу веселит.

Борис  Иванович  Новосельцев, 1939-1997

 Прозаик, поэт.
Родился   в Новосибирске. Окончил Новосибирский авиационный техникум. Учился в Белорусском государственном университете. В начале 1970-х годов дебютировал со стихами в журнале «Юность» и «Сибирские огни». А в 1977 году вышла его первая книга «Непокой». Перу Б. Новосельцева принадлежат также поэтические сборники и  книги прозы, изданные в Новосибирске. Член Союза писателей СССР. Б. Новосельцев был одним из первопроходцев криминальной темы в советской литературе второй половины XХ века,. стремясь выйти через них на больные проблемы человеческого общества.

Жизнь, увы, не состоялась,
Дважды срок он получал,
Лишь поэзия осталась,
Лишь стихи, что написал.

И промчалась жизнь стремительно,
Ничего уж не догнать,
Лишь поэзия спасительно
Помогла все ж устоять.

И не знаешь: то ли петь,
То ли плакать от печали,
Что не можешь обогреть
Эти пасмурные дали….

Юрий  Андреевич Андрианов, 1939

Писатель, художник, краевед Нижнего Новгорода


Горит по замерзшим долинам,
В сады заходит и леса,
Такая красная рябина,
Что розовеют небеса…
Ю. Андрианов

Люблю осенние картины –
В пурпур одеты лес и поле,
И кисть багряная рябины
Взгляд привлекает поневоле.

Как знамя осени прощальной,
Она горит до ноября,
Она горит  в лесах печальных,
Она горит  в распадках дальних
Под крик тоскливый воронья.

Слегка прихвачена морозом,
Чуть горьковатая на вкус…
Я меж осинок и березок
За этой  ягодой пройдусь.

Но, пожалевши пташек малых,
(Зимой их трудно житье),
Чуть-чуть попробовав ее,
На пропитанье им оставлю.

Алла  Нуриевна Ахундова, 1939

Советская и азербайджанская поэтесса, сценарист, драматург, переводчик.
Лауреат Государственной премии Азербайджанской ССР, Заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР

В старости мы все чуть-чуть китайцы
В тонких иероглифах морщин…
Алла Ахундова

Да, старость никого не красит –
Ни женщин, ни мужчин,
И сетку на лице морщин
Лишь только смерть порой разгладит.

Как будто сняло напряженность,
Разгладились черты,
От этой жизни отрешенность,
Лежа в гробу, являем мы.

Очей и лиц разнообразье
Стирают годы. Вместо них
Являет старость  безобразье
Сынов и дочерей своих.

Да, старость никого не красит –
Ни женщин, ни мужчин,
Лишь мудрый взгляд порой украсит,
Как солнца луч, сетку морщин.

Александр  Иванович  Гусев, 1939 – 2001

Псковский поэт. член Союза писателей России.

Есть хорошие, добрые люди,
Чем их больше, тем в мире светлей.
Он один из таких и пусть будет
В его жизни побольше друзей.

Пусть ложатся прибрежные травы,
Когда берегом вдоль он идет,
У вечерней речной переправы*
Пусть высоко луна встает.

Пусть повторится это движенье
Убегающей вдаль реки,
И пусть чаще огонь вдохновенья
Помогает ему в пути.

В этот мир он пришел не случайно,
Он дорогою чести идет,
И своя есть, наверное, тайна
В том, что пишет он, чем  живет.
*) А. Гусев

Татьяна Михайловна  Глушкова, 1939 – 2001

Советский поэт и литературный критик.
Википедия

Ушла в луга. На волю. До рассвета…
 Т. Глушкова

Ушла в луга…. В луга, а не на рынок.
Поэт так может только написать.
И не надела, видимо, ботинок.
Зачем? Они ей только будут жать.

Ушла в луга. На волю. До рассвета.
Ах, Боже мой, как это хорошо!
Я тоже уходил вот также летом,
Когда трава блестела серебром.

 Мне это тоже близко, любо –
И я люблю идти по узенькой тропе,
Которая бежит неведомо откуда
И пропадает неизвестно где.

И что там брезжит на востоке?
Что запад обещает нам?…
Я предан Родине глубоко,
Я ничего здесь не отдам.

Большое клеверное поле
Пылает алым на заре.
Как летом хорошо  на воле!
Зимой как хорошо в тепле!

 Как неказисты здесь дороги,
Как лес шумит, как стынет пруд,
Как здесь отходят все тревоги
И признаешь лишь Божий суд!

Какое утро стынет на пороге…
Т. Глушкова

Какое утро  на пороге!
Какой нам обещает день!
И облаков летучих тень
Скользит неслышно вдоль дороги.

Чуть веет свежий ветерок,
Недвижно зеркало пруда,
Уже зарей горит восток…
Пора вставать, давно пора!

Позавтракать и через поле,
Тропинкой узкой налегке,
И целый день купаться  в волю,
До посинения, в реке.

Люблю я плыть вниз по теченью.
Река сама меня несет,
И я скольжу неслышной тенью,
Лишь солнце голову мне жжет.

И берегом бегу обратно,
Чтобы согреться. Боже мой!
Какие дали необъятны,
Какие виды за рекой!

Когда не стало Родины моей…
Т. Глушкова

И вот не стало Родины моей…
Я этого себе не представляла,
Казалось, вечно буду с ней,
В ней все концы мои и все начала.

Я просыпалась с мыслию о ней,
Я на работу вместе с нею шла,
Она была мне матери родней,
Я без нее и дня б не прожила.

Я  с ней полжизни прошагала,
Ее успехами горда,
Я для нее детей рожала…
И вот пришла эта беда –

Не стало Родины моей
И мы живем на пепелище,
И не смыкаю я очей
А в сердце память прошлых дней,
Лишь  в них  оно находит пищу.

---
О ней самой сказать не смог.
Она поэт. Как Евтушенко мог
Ей место в томе не найти?
Хоть Васин дал ей две статьи.

Таких у нас не так уж много,
Хотя трудна была дорога –
И сирота, и все такое…
Литературу брала с боем…

Вот все, что мог о ней добавить.
Я не спешу ее восславить,
Но дань таланту отдаю,
А кое-что просто люблю.

Юрий  Николаевич  Беличенко, 1939 – 2002

Поэт, писатель, военный журналист, полковник.

Он восемь книжек написал
О подвигах, о доблести, о… маме.
Какие-то  из них я прочитал,
Не все из них умрут с годами.

И мне хочется также смотреть.
Как плывет пароход по Шескне,
Как он режет свинцовую твердь,
И как волны бегут по воде.
……………………………..
За маму можно многое простить,
Издержек нам не миновать,
И я желаю ему дальше плыть
И рифмы свежие из волн тех доставать.


…Нам досталась такая страна….
Где достаток иметь не грешно,
а богатства – привыкли стыдиться…
Ю. Беличенко

Мы живем в необычной стране,
Где умеют на совесть трудиться,
Ищут истину только в вине,
А богатства привыкли стыдиться,

Где не верят ни в черта, ни в Бога,
Но крестят свои грешные лбы,
И надеются все ж на подмогу
Коль не Бога, так хоть Сатаны,

Где не грех даже в будни напиться,
Где умеют грешить и прощать,
Где собой не привыкли гордиться,
Где и курица даже не птица,
Пусть она и умет летать,

Где любая обнова сгодится,
Где привыкли кафтан свой  латать,
Ну а если  клеймо – «заграница»,
 То уж так будут ей бахвалиться,
Будто сшила родная  то мать.

А уж как ее здесь вспоминают!
Просто нет никого и родней.
Очень женщину здесь уважают…
Очень любят кататься на ней.

Мы живем в необычной стране
И собою довольны вполне.

Пал Вавилон…
Юрий Беличенко

Пал Вавилон, и  Греция, и Рим…
С тех пор сменились сотни поколений,
Все вещее рассеялось, как дым,
Лишь кое-где  мерцают  тени.

Остался от культуры только след,
Могучий след, питающий века.
На протяжении почти двух тысяч лет
Не оскудела вечности река.

Когда-нибудь падет и третий Рим.
И что останется от нас?
Пусть многое исчезнет вместе с ним,
Лишь только б факел не погас!

Владимир  Фомич Андреев, 1939
Входит в число так называемых "русских советских поэтов", является членом региональной общественной организации «Московская городская организация Союза писателей России»
Не родился он поэтом,
Стал заочно, лишь потом,
Ослепленный лунным светом,
Осребренный  возрастом.

Подорвался, как на мине,
На подлунной тишине,
Где другие ходят мимо,
Он нашел себя в себе.

***
В ночь полнолунья я не сплю,
Я не лунатик, но смотрю
На диск, висящий в темноте,
И все тревожно, смутно мне.

Как будто слышу чье-то пенье,
Как будто луч звенит в окне;
Былые, давние виденья
Вдруг наполняют душу мне.

И лишь под утро засыпаю,
Когда светлеет в вышине.
Чего я жду, о чем мечтаю?
Не знаю, Господи, не знаю,
Но каждый месяц так страдаю
При полной, яростной луне.

Татьяне Витальевне Кузовлевой, 1939

Секретарь Союза писателей г. Москвы.

Хотелось мне о ней сказать,
Но ничего не смог.
В стихах гражданственность «на пять»,
И страсти ей не занимать,
От боли хочется кричать…
И …помоги ей Бог!

***
Мы сошлись с тобой недаром –
Было предзнаменование,
Но сгорели мы  в пожаре
Страстного желания.

Но сгорели мы до срока,
Выпили до дна…
Оказалась неглубокой
Наша глубина.

Вячеслав  Глебович  Куприянов, 1939

    Писатель, поэт и переводчик. Член Союза писателей России. Лауреат Бунинской премии.
Один из теоретиков и практиков современного русского свободного стиха (верлибра)
Википедия

Освободив свои стихи
От рифмы и размера,
Стали подобны кавалерам,
Постыдны чьи грехи.

Поэзия подобна женщине –
Ей хочется любви,
А эти – немощью отмечены,
Несостоятельны они.
В их жилах не мужская кровь,
И что им страстная любовь!

Здесь все рассудочно, все сухо,
Здесь чувств богатых нет,
Скорей беззубая старуха,
Чем истинный поэт…

Анатолий Александрович  Пчелкин, 1939 – 2002

Поэт, член Союза писателей РФ.. Первые стихи опубликовал в 1960 году в газете "Советская Чукотка"

На Колыме и на Чукотке,
Где жизнь сурова, труден путь,
Одна  душе была отрада –
Стихи писать, хоть как-нибудь.

Но, вроде, стало получаться,
Не пропадал зря труд,
Потом Москва, литинститут,
Поэтом стал именоваться…
Вот так люди растут.

На Колыме и на Чукотке,
Где снег и дождь, тайга, трясина,
Где разговор бывал короткий,
Судьба не проскочила мимо.

Одним поэтом больше стало,
Хоть их и так у нас не мало.

А что фамилия смешная,
Так это  как  кому,
Хоть по фамилии встречают,
Но провожают по уму.

А если спросите меня,
Проживши долгий век,
Отвечу честно, не тая,
Что Пчелкин – добрый человек!

Константин  Васильевич  Скворцов, 1939

Русский писатель, поэт. Мастер драматической поэзии.
Сопредседатель Правления Союза писателей России.

Вот были раньше времена –
По двадцать книжек издавали,
Теперь не то, теперь едва ли
И пару  книжек издадут,
Теперь поэзию не чтут.

Теперь в почете детективы
И голый секс. Такое чтиво –
Ни чувств высоких, ни ума,
Лишь пошлости бессмертной тьма.

Снова глаза закрываю несмело,
Вспомнить пытаюсь детство свое…
Помнится только: матушка пела…
Песней наполнено сердце мое…
К. Скворцов
 
Есть один стих. За него все простится.
Истинной болью звучат здесь слова.
Матушка пела, иль это мне снится –
На фортепьяно играла моя.
Брала аккорды она неумело,
Трудное, трудное было житье.
На фортепьяно играла и пела,
В этом спасение было ее.

Годы прошли. Голова поседела.
Нет уже многих и многих давно,
Но я все помню, как матушка пела –
Сердце щемило та песня мое!

Роман  Харисович Солнцев, 1939 – 2007

Российский писатель и поэт, драматург, редактор.
Википедия

…ты попробуй, подними Россию –
Хмель опутал и налипла грязь…
Р. Солнцев

Ты попробуй, подними Россию –
Здесь нужны стальные удила,
Чтоб их, как лошадь, закусила,
Чтоб рванула и сама пошла.

Тяжела ты, шапка Мономаха! –
Здесь один только неверный шаг,
Разорвут на части, как собаки,
Те, кто преданно пока глядят.

Ты попробуй, подними Россию –
Хмель опутал и налипла грязь,
Здесь нужна недюжинная сила,
А не можешь, так с престола слазь!

Валентин  Петрович Федоров (Сахалинский), 1939 – 2021

 Российский политик, экономист, член-корреспондент РАН. Доктор экономических наук, профессор. Действительный член Российской академии естественных наук и Инженерной академии России. Член Союза журналистов СССР, с 1992 г. — России. Член Союза писателей России.. Народный депутат РСФСР. Доктор экономических наук, профессор, бывший губернатор Сахалинской области. В 1994 г. вышла первая книга его стихов – «Губернаторские романсы». В.П. Федоров автор  нескольких поэтических книг.

Твой путь Державину сродни –
Он был сенатор и поэт,
И этот подвиг в наши дни
Ты повторяешь ему в след.

Он тоже, тоже был в опале,
Он тоже честен был и прям,
Его завистники терзали,
Императрице клеветали
По самым мелким пустякам.

Его поэзия спасла
И имя сохранила,
Судьба пример тебе дала,
И  вас соединила –

Времен связующая нить*
Прошла  через века,
Твой долг – Отечеству служить,
Пока крепка  рука.
*) Б. Пастернак

---
Такие люди не у дела –
В отстойниках, запасниках!
Он правил областью  умело,
Но, к сожаленью, –  в пасынках.

Был дельный, крепкий губернатор,
Теоретически подкован,
По убежденьям – реформатор,
Наследьем прошлого не скован.

И демократ, и патриот,
Экономист, ученый,
Такой, казалось, подойдет
В наш век раскрепощенный.

Но не привык он изгибаться,
Он не привык послушным быть,
Пришлось обратно возвращаться –
Не смог верхам он  угодить.

Но ты нашел душе спасенье.
Презрев карьерную тщету,
В тени святого вдохновенья
Осуществил свою мечту.

Профессор, губернатор и  поэт,
Который  знает то, о чем  поет,
Такими  должен бы гордиться свет,
А он в опале дни свои ведет.

Но время все расставит по местам,
И все к тебе заслуженно придет,
Лишь не бросай перо. Ты сам
Свой высший суд, а слава – подождет.

Не ради славы пишем мы с тобой,
Хотя, конечно же, она приятна,
Увы, при жизни маловероятна,
При жизни этой –  суетной, земной.

Не ради славы пишем мы с тобой,
И уж, конечно же, не денег ради,
Поэзия останется судьбой,
Сама собой она для нас награда.

Слова - одежды мыслей и страстей...
В. Федоров (Сахалинский)

Слова - одежды мыслей и страстей,
Поскольку голыми  не ходят,
Скрывают за словами суть вещей,
Но все же смысл до нас доходит.

И чем короче стих,
Чем меньше слов-одежд,
Тем больше смысла в них,
Понятного для всех.
 
Есть в одиночестве что-то святое...
В. Федоров (Сахалинский)

Боится старость одиночества,
Тоскливо жить мне одному,
И ничего уже не хочется,
Тепла остатки берегу.

И даже малому вниманию,
Письму, случайному звонку
Ты рад, как в юности свиданию,
Или, как в засуху,  дождю.

Боится старость одиночества,
И я  понять ее могу,
Давно душа уж к Богу просится,
Однажды лягу и ...засну.

Но есть в одиночестве  нечто  иное,
Недаром в скиты удалялись святые,
Вот жизнь отшумела, и я на покое,
Одни только книги теперь мне родные…
*
***
Все те же опостылевшие лица,
Все тот же разговор пустой,
Все та же пошлость всюду бахвалится,
Кичится  глупость та же все  собой.

За целый день не написал ни строчки,
Стихи чужие, как псалтырь твержу,
И что-то хочется сказать такое...,
Но нужных слов никак  не нахожу.
Напрасно мучаюсь, напрасно я терзаюсь,
Не оживит листа заветная строка,
Быть может, исписался, каюсь,
Быть может, лиру оставлять  пора.

Но, нет! Оставь меня, коварное сомненье!
Я подготовил скептикам ответ -
Я написал еще одно стихотворенье,
Тем самым подтвердив, что я еще поэт!

***
Жизни пестрые мгновенья,
Откровенья, заблужденья,
Там любовь, а здесь сомненья,
В непрерывной суете
Путь наш грешный на  земле.

Все, что было в жизни бурной,
Отзвенело и прошло,
Все, как в речке многоструйной,
Все на дно души ушло.

Иногда они всплывают,
Наяву или во сне,
И тогда воспоминанья
Вновь тревожат душу мне.

Ночью мне тогда не спится,
И в стихах моих порой
Может перевоплотится,
Бывшее хоть раз со мной.

***
Я не люблю названия стихов,
Они условны и не точны,
В стихах должно быть мало слов,
Не нужно воду полоскать,
А только главное сказать
И тут же кончить.

Глоток в пустыне спасти жизнь может,
Не скажешь ты мне - завяну тоже.
В. Федоров (Сахалинский)

Глоток воды спасти жизнь может,
Подчас и слово спасает тоже,
Одно лишь слово. Его Вы ждали?
Я Вас люблю, не ожидали?

Я Вас люблю, давно, но тайно,
Скажите ж мне, ведь не случайно
Я встретил Вас в тот поздний вечер,
Когда Вы шли ко мне навстречу?

Одно лишь слово. Я жду ответа,
Всю жизнь свою готов за это
Я только Вам, Вам посвятить,
Лишь Вас одну боготворить.

Но Вы молчите, не ожидали?
«Все так внезапно, что я едва ли
Смогу ответить Вам тут же, вдруг...
Я вижу, это Вас печалит,
Не торопитесь, мой милый друг....»

Иосиф  Александрович  Бродский, 1940-1997

   Русский и американский поэт, эссеист, драматург и переводчик, педагог. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992 годах. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику — на английском. Почётный гражданин Санкт-Петербурга.
Википедия

Был впереди страны и века,
Но  никуда не вел, не звал,
Жил просто частным человеком,
Себе не требуя похвал.
---
Я  честных, праведных люблю,
Волненьем схватывает грудь,
Я в юношах всегда боготворю
Их благородства внутреннюю суть.

Они открыты миру, всем ветрам,
В них нет ни подлости, ни злости,
И, если приобщаются к стихам,
Порой рождается  поэт – Иосиф Бродский.

Иосиф Бродский, Николай Рубцов,
Высоцкий, Галич, Окуджава –
Вот, кто воспитывал сегодняшних отцов,
Поэзии российской слава.

А для меня – святые имена,
Пример, достойный подражанья,
Поэзии могучая волна,
Высокое души моей призванье.

В его поэзии чарует тайна,
Она, как тень, как облако, нависла,
Души колышет основанья,
В ней много волшебства и смысла.

И умница, и эрудит,
И глубина таланта,
И знает то, что говорит,
Пусть даже непонятно.

Пусть есть заумные места,
Какие-то химеры,
Но все спасает высота
И чувство меры.

Увы, не все  могу понять,
И что-то не по мне,
Но не убавить,  не отнять –
Горит звезда  в окне!
---
Пусть кто-то над тобою насмехается,
Как бы ни пыжился, тебя не повалить,
Убогие у нас еще встречаются,
Но не порвать им золотую нить.
***
Ни к чему не зову, не веду,
Принимаю жизнь, как она есть,
Только Богу служу одному
И словам: «справедливость» и «честь».

Ни к чему не зову, не веду,
Но стараюсь я плыть против волн,
Доброте я одной лишь служу,
Но убог и невзрачен мой челн.

Ни к чему не зову, не веду
И не верю ни левым, ни правым,
Что-то, впрочем, от левых беру,
И чего-то беру я от правых.

Ни к чему не зову, не веду,
Все вершится по воле Его,
Я своею дорогой иду
И не слушаю я никого.

Ни к чему не зову, не веду,
В жизни много и зла, и добра,
Победить зло я очень хочу,
Но в себе, начинаю с себя.

Ни к чему не зову, не веду,
Я доволен своею судьбой,
Я не очень себя берегу,
Были б живы, кто рядом со мной.

Ни к чему не зову, не веду,
Да не всякий меня и поймет,
Я стараюсь – читаю, пишу
Пока силы Господь мне дает.

Мое тихотворение * – отдушина моя,
Творю стихотворения, спасая сам себя
От лености, от праздности,
От неуменья жить,
От жизни несуразности
И от желанья пить.

Творю стихотворения,
И жизнь свою  творю.
Мгновения, мучения,
О, как я вас люблю!
*) Слово «тихотворение» придумано, как говорят, И. Бродским.

…к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой…
И. Бродский

К равнодушной Отчизне
Прижимался щекой,
Но тогдашней Отчизне
Был не нужен такой.

И была та Отчизна
Не похожа на мать –
Было все безразлично
И на все наплевать.

И губила Отчизна
Своих лучших детей,
Были скомканы жизни
У тогдашних людей.

Классический балет есть замок красоты...
И. Бродский

Люблю классический балет,
В нем жизни трепет, вечности секрет,
Его музы;ки красоту,
Изящество и простоту.
Чарующую прелесть стройных тел
Когда-то Пушкин ведь воспел.

А целомудрия божественная сила,
Влюбленных пар волнующий полет
В наш низкий век  к  высокому зовет.

Люблю балет,
В нем все пленяет,
И в нас надежда оживает,
Что мир наш красота спасет.

…как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
И. Бродский
Как маятник часов настенных,
Качалась жизнь моя всечасно,
Я не был никогда степенным,
Все суетился, но напрасно.

Напрасны были все потуги
Добиться в мире положенья,
Напрасно все мои супруги
Бросались за меня в сраженье.
Им всем со мною не везло,
Был неудачлив я зело.

Но пожалел меня Творец,
Хоть я Его и не просил,
Обрел я счастье, наконец,
Совсем уж выбившись из сил.

Теперь живу, забот не зная,
Ухожен, сыт и обогрет,
И если иногда качает,
То лишь от поздних уже лет.

Да не будет дано
Умереть мне вдали от тебя…
И. Бродский. Стансы городу

Не принимая очень многого
В нашей трудной, тяжелой стране,
Шел по жизни своею дорогою
От страны той живя в стороне.

И, покинув ее навсегда,
Перешел на язык он другой
И другие воспел города,
Полюбив их приют и покой.

Цитируя  Иосифа  Бродского

                1.
Деньги прячутся в сейфах, в банках,
Называют их часто «бабки»,
Покупают на них себе тряпки,
Дачи, офисы, автомобили,
Правят бал они в этом мире.

                2.
К нам не плывет золотая рыбка,
А что ей, собственно, у нас делать?
Хотим, как лучше, выходит ошибка,
И хочется все, к чертям, переделать.

                3.
Вещи больше, чем их оценки,
Всякий оценщик это знает.
Он оценить может и так, и этак,
Как Заказчик того пожелает.

                4.
Шарик обычно стремится в лузу;
Рыба - туда, где вода глубже;
Все поэты мечтают о Музе;
Люди стремятся туда, где им лучше.

                5.
Пробил час и пора настала
Сбрасывать идолов с пьедестала,
Всему свое время, всему свой час,
И по делам  оценят нас.

                6.
Как холостяк я грущу о браке.
Когда был женат, то грустил о любви,
Как в засуху мечтал  о влаге.,
Хочется солнца, когда льют дожди.

                7.
Как холостяк я грущу о браке,
Вроде как грязный мечтает о бане.
Вымывшись в бане, он тает и млеет.
Сытый голодного не разумеет.

                8.
Мне, как поэту, все это чуждо,
Чужды мне низкие ваши заботы,
Занят я мыслями только о Боге,
Только о нем говорить мне охота.

                9.
Задние мысли сильнее передних,
Тайные помыслы – помыслов честных,
Злые люди – людей добрых,
Люди богатые – людей бедных.

                10.
Я не воспитывался на софистах.
Есть что-то дамское в пацифистах.
Когда вас бьют, умейте дать сдачи,
И пусть ваш обидчик лучше заплачет.

                11.
Важно многим создать удобства,
Чтобы все жили в отдельных квартирах,
Ездили все чтоб в автомобилях
И  чтоб в доходах у всех было сходство.
                12.
Нынче поклонники оборота,
Деньги прокручивать всем охота,
Все берут в долг и живут на проценты,
И  крутят все, вплоть до алиментов.

                13.
Бога нет. А земля в ухабах.
В России все держится на бабах,
Она - Богородица, она ж  и  работница,
И с мужем нянчится, и с детьми возится.

                14.
Грустная ночь у меня сегодня,
Жарюсь в постели, как в преисподне,
Нет, не с любовницей или  женой,
Сплю возле печки я дровяной.

                15.
Зелень лета, эх, зелень лета!
До чего ж ты хороша,
Ты совсем почти раздета,
Ты вкуснее, чем конфета,
Что жую я не спеша.

Влез рукой в шахну, знакомясь…
И. Бродский

Лето жаркое проходит,
Сухо, нет давно дождя,
Страсть волнами во мне бродит,
Нет подруги у меня.

Я иду, почти раздетый,
Для любви на все готов,
Солнцем жарким перегретый,
Я б не тратил лишних слов.

Запустив по локоть руку,
И к груди вашей припав,
Разогнал бы вашу скуку,
Усмирил  б  ваш  буйный  нрав.
---
Это все мое, родное,
Я не раз уж здесь бывал,
Помню время золотое,
Силы б только Бог мне дал.

Зане не знаю я, в какую землю лягу
Скрипи, скрипи  перо! переводи бумагу...
И. Бродский

А я в родную землю лягу,
Где мать меня давно уж ждет,
Скрипи, скрипи перо, переводи бумагу,
Бог даст, не скоро мой черед;

Бог даст, мои продлятся  дни,
Стихов  немало напишу,
Талантом, может быть, своим
Я  добрым людям  послужу.

 Скрипи, скрипи  перо! переводи бумагу,
Я, правда, на компьютере пишу,
Но черновик мараю на бумаге,
Когда один я по лесу  брожу.

Скрипи, скрипи  перо! переводи бумагу,
Скрипи в любое время дня,
А если на часочек прилягу,
То, моя Муза, разбуди меня.

Строка цепляется за строчку,
Мне день и ночь покоя нет,
Как  переполнена  водою  бочка,
Так переполнен рифмами поэт.

Я к праотцам  еще успею,
Еще на этом свете поживу,
Хоть с каждым годом я старею,
Но кое-как, а  все ж творю.

Скрипи, скрипи  перо! переводи бумагу,
Придет мой срок, в родную землю лягу.

***
Хочу писать я коротко и четко,
Литыми были чтоб  слова,
И рифма отбивала чтоб чечетку,
И  сжатой чтоб была моя строфа,
Чтоб мыслей было в ней немало,
И чтобы форма не страдала.

 Бог сохраняет все; особенно - слова...
 И. Бродский

Бог сохраняет все; особенно - слова,
Быть может, и мои стихи не канут в Лету,
Когда-нибудь потом, пройдут еще года,
Потомки назовут меня Поэтом!

Стихов я длинных не люблю,
Я не люблю стихов без боли,
Их, как траву, как будто я жую,
Ни вкуса нет, ни запаха, ни  соли.

Стих  должен быть коротким, точно выстрел;
Стих должен быть прозрачным, как слеза;
Стих должен быть наполнен чувством,
Как соком – виноградная лоза.

Он должен выстраданным быть,
В нем мысль глубокая должна светиться,
Тогда лишь сможет он пронзить
Или, как дева, полюбиться.

В век информатики и скоростей,
Чем стих  короче, тем ценней.

Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц,
в ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец
И. Бродский

Живу в тоске необъяснимой,
Чего-то хочется иного –
Друзья разъехались, один я
Сижу на партсобраньях  снова.

Но постепенно, не скрываю,
В борьбе себя превозмогая,
Я понял, не бывает рая,
И Родина, хоть и дурная.
Но, к сожалению, моя.

Тоска проходит понемногу,
Я песни новые пою,
И Родину мою чу;дную
Теперь по-новому люблю!

Топилась печь.  Огонь дрожал во тьме…
И. Бродский

Топилась печь и грела кирпичи,
Я их тепло ладонью ощущал,
А свет давали две свечи,
Нам электрический  мешал.

А за окном был ветер и метель,
Огонь свечей  от ветра колебался,
Метель на ощупь  пробовала дверь,
Замок, однако же, не поддавался.

А на столе нехитрая закуска,
Вина бутылка выпита до дна,
И в полутьме  твоя белела блузка,
И грудь сквозь вырез в ней
                была видна.
Делил тот вечер сутки пополам –
Еще и ночь, и утро впереди,
И от свечей темнело по углам,
А за окном не видно уж ни зги.

Топилась печь. Огонь уж затухал,
Темнее становились тени…
Тебя  я трепетно обнял,
Перед тобою на колени встал
И целовал твои колени…

***
Ее ладонь разглаживает шаль *,
Чтоб грудь была заметней чуть,
А я сквозь эту шаль-вуаль
Ласкаю взглядом эту грудь.

Но взгляд  заметив мой упорный,
Мои желанья угадав,
Она смутилась непритворно,
Дав мне понять, что я не прав, –

Ладонь скользила произвольно,
Привлечь вниманье не хотела…
Но в глубине душе довольна
Она была – ручаюсь смело.

О девы милые, для вас
Своих я не жалею глаз,
А там пойдут и руки в ход,
Всему, однако, свой черед.
*) И. Бродский

Прощай,
позабудь
и  не обессудь…
И. Бродский

Прощай, дорогая, не обессудь,
С тобой не могу больше быть,
Причины разрыва нехитрую суть
Готов я тебе объяснить.

Случайно с тобою судьба нас свела,
Все  в жизни бывает случайно,
Ты счастье, наверно, от встречи ждала,
Но все оказалось банально.

Случайная встреча, случайная связь
В холодный по-зимнему вечер,
Я вместо любви предложил тебе страсть,
Обняв тебя нежно за плечи.

Но страсть прогорела, как в печке огонь,
А нежность в пути заблудилась…
Твою на прощанье целую ладонь…
Как жаль, что все так  получилось…

Я вспоминаю эпизод в Тавриде…
И. Бродский

Я вспоминаю эпизод в Тавриде –
Мы с ней гуляли по горам
В предельно обнаженном виде,
Настолько жарко было там.

И море синее виднелось
Под нами далеко внизу,
А нам давно уж пить хотелось…
Подумав, что-нибудь найду,
Спустился я  на дно оврага,
И словно мановеньем мага,
Ручей открылся под скалой
С прозрачной ключевой  водой.

Напившись, мы еще сидели
В тени огромных серых скал,
Но вдруг на что-то вроде щели
Мой взгляд внимательный упал.

Нам случай счастье подгадал –
Мы обнаружили пещеру,
И здесь красавицу Венеру
Я, разумеется, обнял.

Потом, друг друга не стыдясь,
Мы  долго с ней в ручье плескались,
Смывая пот, усталость, грязь,
И снова жарко целовались.

Одежды были не к чему –
Кругом нас были только скалы,
И тень от них, как одеяло,
Скрывала нашу наготу.

Но в нашей жизни все проходит,
И отпуск вскоре мой пройдет,
Но этот редкий эпизод
На память часто мне приходит…

Все тот же вальс в провинции звучит…
И. Бродский

Она всегда живет неспешно,
Она вприпрыжку не бежит
За новизной, как правило, нездешней.

Она, смакуя старину,
Всегда с историей дружна,
Она лелеет тишину,
Как мужа верная жена.

Традициям дань отдавая,
Она живет в ладу с природой,
И ветер вечности листает
Ее страниц былые годы.

И, опасаясь инородцев
Иль попросту любых чужих,
Она гордится первородством
На землях выросши своих.

Обычно тот, кто плюет на Бога,
плюет сначала на человека…
И. Бродский

Мысль весьма знаменательна эта,
Как бывает подчас у поэта.
К тому же, кто плюет на Бога,
Тому  нет дела и  до народа….

Всем известно, что коммунисты
Были ярые атеисты.
Полстраны засадили в «гетто»,
Научили «любить свободу»,
Став проклятием для народа.

… с течением дней
лишь подробности горя,
а не счастья видней…
И. Бродский

Мы расстались с ней вскоре,
Но с течением дней
Лишь подробности горя,
А не счастья видней.

Вспоминая былое, упрекаю себя,
Как случилось такое,
Обмишурился я.

Как я мог ошибиться,
Ведь не молод уж был,
Как могло так случиться,
Что в капкан угодил?

Слава Богу, расстался
С нею я, наконец,
Но ребенок остался –
Вот какой я подлец!

Аркадию Павловичу Кутилову, 1940-1985

Русский поэт, прозаик, художник. Один из самобытных русских поэтов XX века. Несмотря на то, что его стихи в переводе на английский включены в  антологию «Русская поэзия XX столетия», его творчество по-прежнему малоизвестно российскому читателю.
 Википедия

Судьба дала такой талант,
Какой теперь не часто встретишь,
Но жизнь не сладилась – босяк,
Он нищим стал в  тридцатилетье.

Не знаю, что его сгубило –
Друзья, вино иль что еще,
Но был талант, такое было,
Чертям что было б горячо.

Вот с кем поэзия кутила,
Презрев столичных рифмоплетов,
Она его в Москву манила,
Судьбу узнав у звездочетов.

Он мог в Москву внаполеониться
На злобно ржущем самолете,*
Но он не стал. Пусть не тревожатся.
Не по нему их жизнь в комфорте,
Не по нему работа вздорная
И разговоры про бесспорное.

Он предпочел жить в шалаше,
Как Диоген когда-то в бочке,
Поближе к матушке-земле,
Что в травах вся, цветах-цветочках.

Но грустно было умирать
Незнаемым и позабытым…
Начну стихи его читать
И говорю всем нам сердито:

Вы мне про жизнь не говорите,
На то да се не намекайте,
Других в пример не приводите,
Вы мне Кутилова верните!
*) А. Кутилов

Игорь  Дмитриевич  Крохин, 1940-1992

Автор пяти книг стихотворений. Член Союза писателей СССР.

Счастливцы те,
Кому дано
Успеть в единственном и главном:
Перенести на полотно
Черты России крупным планом
 И. Крохин

Счастливец он – ему дано
Перенести на полотно
Черты России крупным планом,
Природы дивное окно
В своих стихах отобразить,
И нас приятно удивить.

И я стараюсь, я пишу
Ее поэтов и царей,
Ее природу и людей,
Среди которых я живу.

Одно большое полотно
Поэзия моя.
Не знаю, много ль мне дано,
Но растворил я в сад окно,
Где солнцем, светом все полно,
И  все пишу,  мне все равно,
Я все пишу любя….
Виктор  Петрович Дронников,. 1940 – 2008

Русский поэт. Член СП СССР. Секретарь правления Союза писателей России.
Член-корреспондент Академии российской словесности.
Википедия

Его родная колыбель –
Орловская земля.
Он сел там прочно, как на мель,
Всем днищем корабля.

Земля и дедов, и отцов –
Он ей не изменял,
Не говорил высоких слов,
И у отеческих гробов
Поэзии внимал.

Здесь каждый каждого поймет,
Кругом свое, родное,
Здесь все поэзией живет
И славу предков бережет
Все, даже небо голубое.

Все при мне – вожди менялись
На хороших и плохих…
В. Дронников

Менялись девять раз вожди
За годы моей жизни.
Сменилась и Отчизна.
Что ждет нас впереди?

Будет старый царь развенчан?
Будет новый на коне?
В. Дронников

Будет старый царь развенчан?
Будет новый на коне?
Может, будет он из женщин?
Очень хочется то мне.

Я молю великих тени,
При которых был расцвет,
Были южные губернии,
Те, которых нынче нет…

Белоруссия и Крым
Были отданы чужим,
А Одесса и Донбасс?…
Грустен, грустен мой рассказ…

И процесс не завершился –
Взбунтовалась вдруг Чечня.
Царь как раз тогда сменился
И… в полымя из огня.

То ли, то ли еще будет,
Будут новые вожди,
Только счастье нам на блюде
Иль в какой другой посуде
Вряд ли светит впереди…

Анна  Михайловна  Кулакова, 1940

Тверская поэтесса, член Союза писателей России, лауреат премии М.Е.Салтыкова-Щедрина.

Единственная книжка,  и та за свой счет,
Попытка первая к читателю пробиться,
Быть может, он ее стихи прочтет,
Одобрит, и попытка повторится.

Она стремится все запоминать,
Что встретит средь людей иль на природе,
Запомнить и в стихах потом сказать,
Чтобы другие вспомнили чрез годы.

Она стремится сдержанною быть,
Не поддаваться первому влеченью,
Она умет с разными дружить –
Жизнь научила мудрости, терпенью.

В общении с друзьями и природой
Проходит жизнь, в плену волшебных снов.
Простая дочка своего народа,
Чей жизни смысл – писание стихов.

***
Вот кончился июль, и лето преломилось,
И хоть жара еще по-прежнему стоит,
Куда-то к осени неслышно заструилась
Ночей и дней прерывистая нить.

О время зрелости, о время перелома!
Еще все сочное и спелое на вид,
Но тень старения, надрыва и надлома
Уже на всем и вся  лежит.

И чуть заметные  сединки,
Как первые на лужах  льдинки…

Лариса  Емельяновна  Миллер, 1940

 Советская и российская поэтесса, писательница и эссеист. Член Союза Российских писателей и Русского ПЕН-центра.  Автор 22 книг стихов и прозы. В 1999 г. Миллер стала номинантом Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства по представлению редколлегии журнала «Новый мир». Википедия

Нет в стихах природы,
Много размышлений,
Книжная природа
Большинства творений.

Мало в них лиризма,
Искренности  мало,
Много политизма
С самого начала.

Вторник, пятница, среда …
Жить-то надо – вот беда…
Л. Миллер

Вторник, пятница, среда…
Все одно, все ерунда.
Что ж, хлебаю, что дают
Те, кто это издают.

Беда не то, что стих плохой,
Бывают в жизни и провалы,
Беда, что этакой строкой
Сплошь  переполнены  журналы.

Однако,  все же что-то есть.
Я извиняюсь, Ваша честь.

Жизнь легка. От лукавого сложности…
Л Миллер

Жизнь легка, если просто порхать
Стрекозой или певчею птичкой,
Если в общем на все наплевать,
Все и вся разбавляя водичкой.

Жизнь легка, если жить для себя,
Под себя лишь грести и грести,
Глубоко никого не любя,
А стараться, как грушу, трясти.

К сожалению, все не так просто,
Много в жизни болезненных тем,
Тем не мене желаю лет до ста
Ей прожить без  серьезных проблем.

Жизнь прошла, и я не знаю
До сих пор, зачем живу…
Л. Миллер

Куска хлеба только ради,
Ради суеты земной?
Иль строки в просто й тетради,
Что даруется судьбой?

Ради  жизни на просторе
В окружении  лесов,
Ради утреннего поля,
Нежных  птичьих голосов?

Ради милой в сарафане
И счастливых с нею дней,
Смысла жизни не «в кармане»,
А  в наличии  друзей?

Ради тыквы в огороде
И грибов, что соберу?…
Все я перечислил вроде,
Для чего в своем народе
И в стране своей живу?…

Лев  Константинович Коськов, 1940

 Поэт. Выпускник филологического факультета Воронежского государственного университета.
 Произведения Коськова помещались в журнале «Юность», «Москва», «Подъем», «Сельская молодежь», «Крокодил», «Кольцовский сквер», альманахе «Поэзия», столичных и Воронежских коллективных сборниках. Автор изданных в городе Воронеже пяти книг:  Более десяти лет вёл поэтическую рубрику в газете «Воронежская неделя» и более пяти лет - в газете «Труд-7». Ни в какие творческие союзы и объединения не входит.

Вот закончится мой бег
По крутым оврагам,
Сяду на воду да хлеб,
И на воздух даром.
Я на пенсию свою
Кое-как устроюсь,
А стихами как займусь,
Мигом успокоюсь.

Огни далекие перронов,
Качаясь, убегали прочь…
Л. Коськов

Люблю уют желдор вагонов,
С которым издавна знаком,
Огни далекие перронов
Неслышно тают за окном.

Уютно лампочка горит,
И под дремотный стук колес
Душа с душою говорит,
Хоть из купе  не видно звезд.

Дорога едущих сближает,
Здесь разговорчивей народ,
И что-то  в воздухе витает,
Заснуть порою не дает.

Я много ездил по стране,
Когда еще я молод был,
И улыбалось счастье мне,
Которым мало дорожил...

***
Белеет парус треугольный
В тумане моря голубом,
И сердцу грустно, сердцу больно
За всех, покинувших свой дом…

Валентина  Александровна Невинная, 1940?

  Поэтесса, на стихи которой написано много песен в жанре Авторской Песни.  Bards.ru
Ее не печатали, а ее стихи азартно размножались и рассылались самиздатом, переписывались от руки для себя и для друзей, читались и пелись на дружеских вечеринках. Так она и стала одним из самых поющихся поэтов России.
«Я, муж, дети и вся моя родня – православные».
(Из автобиографии, написанной Валентиной Невинной
для Антологии русского лиризма, М., 2000)

К чему это, зачем этим гордиться?
Ты в сердце свою веру береги,
Тогда и сможешь в жаркий день напиться
От веры той спасительной воды.
А то, ведь, щеголяют, как обновкой,
И носят крест, как украшенье,
И выглядит все это, как издевка
Над верой, чей девиз всегда смиренье…

Михаил  Рафаэлевич  Глуховской

  Окончил факультет журналистики МГУ в 1960 году. Публицист и поэт, лауреат международной премии журналистов. Автор ряда книг о науке рачительности, о творческих людях, составитель путеводителей по валютам мира. Автор повести “В памяти добрые боги”, книги стихов “Ах, Натали, любовь поэта!” и поэтического сборника “Зачем разводят антимонии?

Вот и снова листья порыжели
М. Глуховский

Вот и снова листья порыжели,
Вот и снова осень подошла,
Золотым пожаром загорелись
Все вокруг окрестные леса.

Год прошел в заботах и раздумьях,
Год прошел в трудах и суете,
Много приходило мыслей умных,
Оказались все они не те.

Год прошел, я стал немного старше,
И еще чуть-чуть я поседел,
Не такой беспечный уж, как раньше,
Строже стал в оценке своих дел.

Год прошел, я ближе стал к порогу,
За которым тлен и пустота,
За которым я предстану Богу,
Кончится земная суета.

Ну, а что начнется - вечное бессмертье,
Или, может, адское житье?
Мне о том неведомо, поверьте,
Я хочу лишь получить свое.

И чужих мне почестей не надо,
И грехов не надо мне чужих,
Лучшая в посмертье мне отрада -
Тиражи большие моих книг.

Поэт живет сквозь времена...
 М. Глуховский

Поэт живет сквозь времена,
Он в вечность устремлен,
Пусть жизнь тосклива и темна,
Он счастлив, он влюблен.

Влюблен во все, что видит он,
Пусть даже зуб неймет,
Душа вкушает сладкий сон,
Надеется и ждет.

Поэт живет сквозь времена,
Текущее пройдет,
Пусть чаша выпита до дна,
Признание придет.

Он сам себе свой высший суд,
Когда-нибудь его поймут.

Весь мир антоновкой пропах...
Куснешь - и только скажешь «ах!»
И только -«ах!» -
Других слов нету
М. Глуховский

Литое, крепкое,
Чуть с желтизной,
Оно ядреную молодку
Напоминает мне собой.

И запах сладкий и приятный,
И кисловатое на вкус,
И, как девичьим ароматом,
Я опьянен...И только хруст...

Вонзаюсь крепкими зубами,
Жую и легкими волнами
Чуть-чуть кружится голова

И я не падаю едва
В саду осеннею порой,
И горы яблок предо мной…

Наум  Зиновьевич  Шварц, 1923

На дне артезианского колодца
По каплям собирается вода...
Н. Шварц

Ни дня без строчки *- есть такой девиз.
И я стараюсь, рано ставить точку;
Я каждый день пишу хотя бы полстроки,
Пишу не только днем, но даже ночью.

Пишу о том, что вижу, чем дышу,
О том, что думаю, гуляя в одиночку,
О том, как тает снег, бегут ручьи
И как на ветках набухают почки.

Так в суете, в делах или в тиши,
По капле, с глубины души
Идут слова, слагаясь в строчки.

Не все еще успел я написать,
О многом еще хочется сказать,
И я пишу, мне рано  ставить точку…
*) Ю. Олеша

А годы горят, как свечи...
Н. Шварц

А годы горят, как свечи,
Их груз оседает на плечи,
И это растущее бремя
Сгибает к земле нас все время.

А годы горят, как свечи,
И вот уже жизни вечер,
Что было вчера, уж далече,
Рассеялось, словно дым.

А годы горят, как свечи,
Мне слышатся прежние речи,
Мне прежние видятся лица,
А жизнь все быстрее катится…

Владимир  Снегов (псевд.; наст. фам. – Владимир Изотович Захаренков), 1989

 Словно звезды чужой галактики,
Нам навстречу бегут огни…
В. Снегов

Нам летят навстречу огни
И всю  жизнь мы куда-то мчимся,
Лишь мелькают люди, годы, дни,
И не в силах мы остановиться.

Пролетаем жизнь свою кометой,
Или падающей в ночь звездой,
В юности нам хочется «Про это»,
А под старость лучше «Про покой».

В юности мы дней не замечаем,
Что нам день, чего с него возьмешь,
В юности мы многое теряем,
Что потом не купишь, не найдешь.

В юности от страсти нам не спится,
От любви кружится голова,
В юности не можем мы напиться,
Все нам нипочем, все трын-трава.

А под старость собираем крохи
Прежнего здоровья, но порой
Сквозь сплошные «Ахи» или «Охи»
День блеснет надеждою былой…

Владимир  Снегов (псевд.; наст. фам. – Владимир Изотович Захаренков), 1989

 Словно звезды чужой галактики,
Нам навстречу бегут огни…
В. Снегов

Нам летят навстречу огни
И всю  жизнь мы куда-то мчимся,
Лишь мелькают люди, годы, дни,
И не в силах мы остановиться.

Пролетаем жизнь свою кометой,
Или падающей в ночь звездой,
В юности нам хочется «Про это»,
А под старость лучше «Про покой».

В юности мы дней не замечаем,
Что нам день, чего с него возьмешь,
В юности мы многое теряем,
Что потом не купишь, не найдешь.

В юности от страсти нам не спится,
От любви кружится голова,
В юности не можем мы напиться,
Все нам нипочем, все трын-трава.

А под старость собираем крохи
Прежнего здоровья, но порой
Сквозь сплошные «Ахи» или «Охи»
День блеснет надеждою былой…

Владимир  Снегов (псевд.; наст. фам. – Владимир Изотович Захаренков), 1989

 Словно звезды чужой галактики,
Нам навстречу бегут огни…
В. Снегов

Нам летят навстречу огни
И всю  жизнь мы куда-то мчимся,
Лишь мелькают люди, годы, дни,
И не в силах мы остановиться.

Пролетаем жизнь свою кометой,
Или падающей в ночь звездой,
В юности нам хочется «Про это»,
А под старость лучше «Про покой».

В юности мы дней не замечаем,
Что нам день, чего с него возьмешь,
В юности мы многое теряем,
Что потом не купишь, не найдешь.

В юности от страсти нам не спится,
От любви кружится голова,
В юности не можем мы напиться,
Все нам нипочем, все трын-трава.

А под старость собираем крохи
Прежнего здоровья, но порой
Сквозь сплошные «Ахи» или «Охи»
День блеснет надеждою былой…

Александр  Николаевич  Васин - Макаров, 16.09.1945

  Поэт и бард,  руководитель музыкально-поэтической студии, автор идеи и составитель трехтомной   «Антологии русского лиризма (XX век)» Москва «Студия» 2000
Лауреат премии им. А. Блока; член Союза писателей.

                1.
Мы очень разные с ним люди,
Но он меня очаровал –
Я  искру Божию увидел,
Поэта тотчас в нем узнал.

В толпе не смог бы ошибиться –
Взгляд  добрый сразу выдает,
Господь дает такие лица,
Лишь тем, кого Он изберет.
 
И эта скромная улыбка,
И эти синие глаза,
Гитара пела, точно скрипка,
И голос душу забирал.

Как  голос этот передать?
Как передать гитары звуки?
Его натруженные руки
Лишь скульптор мог бы изваять.

И Русь безбрежная звучала,
Ее любовь, ее тоска,
Все песнь его в себя вбирала,
Все – от начала до конца.

По сердцу мне такие люди,
Мне нравится их простота,
И говорю ему я: «Любо!»,
И то ли еще в жизни будет,
Но победит все красота.

Но победит все доброта
Души безбрежной, точно море.
И сколько б ни было в ней горя,
Жизнь все же… все же хороша.

               2.
Есть в русской жизни некое начало,
Которое  в словах не передать,
Которое звучит, которое звучало,
Земле самой  которое  подстать –

Ее полям, холмам, лесам,
Ее извечной широте,
Ее простуженным морям,
Ее таежной красоте.
Одни зовут его лиризмом,
Другие – нестяжательством,
Тоской любви и героизма,
И справедливости, и святости.

Обломов нам милее  Штольца,
Нам чужд расчетливости дух,
Зачем так много беспокойства?
Мы – среднее из этих двух.

Мы – золотая середина,
Мы – среднее из двух начал,
Нам та ли, эта ль половина,
Лишь бы Господь не осерчал
На нашу лень, на нашу дурь.

Вот так-то, дядя, и не хмурь
Своих насупленных бровей,
Смотри на мир повеселей,
Ведь наша где не пропадала,
Что нам их Штольц, нам горя мало…

И пусть жизнь катится куда-то,
Поем, работаем да пьем,
Но – в меру, денег небогато,
Бог даст, и лучше заживем.

Пока же от избытка чувств,
От ощущенья  дружбы, братства,
Все перечислить не берусь…
Мы  с ближним лезем  целоваться.

 Мне тоже все это знакомо;
Бывает, слез не удержать;
В гостях бывает, или дома,
И мне всех хочется обнять.

И мне знакомы эти чувства,
Зачем рассчитывать, копить?
Такой, как есть, живу искусством,
Мне есть, что петь, о чем грустить.

Я уважаю этот дух,
Он близок и душе моей,
И до сих пор он не потух,
Я  лирик до мозга костей.

Лиризму верность не  нарушу,
Тенденциозность давит душу.
---
Но, к сожалению глубокому,
В известном смысле он типичен,
Хоть есть талант, но по высокому
Он все же в чем-то ограничен.

Ведь мало просто быть поэтом,
Здесь важен личности масштаб,
И далеко ему поэтому
До тех, кто был не просто бард,

Кого любила вся Россия,
Я здесь имен не назову,
Но, к счастью, были и такие,
Я лишь таких боготворю.

А, впрочем, вот вам имена –
Высоцкий, Галич, Окуджава,
Их песни знала вся страна,
И до сих пор живет их слава.

И в горький час поминовенья
Придите на могилы  сих –
Там люди, там столпотворенье,
Там те, кто любит, помнит их.
 
Всечеловеческое братство
И дружба множеств народов –
Вот наше главное богатство,
Хотя в семье не без уродов.

                3.
Пора сказать об Антологии,
Чтоб завершить портрет.
Критерии отбора строгие,
К тому же он поэт!

И, Антологией своей
Он многих воскресил,
Тех, чьи фамилии скорей
Мир просто б позабыл.

За этот колоссальный труд
Хвала ему и честь!
Поэзии он знает суть –
Мои слова не лесть.

Ведь он не Бог, чтобы судить
Людей за их грехи,
Поэтом главное здесь быть,
Здесь главное – стихи!

Мне дела нет, о чем писал
Валерий Брюсов  в дневнике,
Он был поэт, он то сказал,
Что было нужно мне…

---
Как исполнитель,
Он меня, признаюсь, потрясает,
Но как «мыслитель»…
Все ж, увы, порою удручает…
 
А что касается лиризма,
То монополии здесь нет.
И в заключение примите
«Философический совет»:

Первичный, музыкальный,
Народный строй звучит,
Но в нем пока культура
Еще не говорит.
И надо очень много
Познать и изучить,
Чтобы ключи от Бога
В награду получить.

Бывают исключенья,
Но ни один из них
Масштаба слова «Гений»
Пока что не достиг.

Да, есть Рубцов, Есенин есть,
Других пока не знаю.
Я до небес их превознесть
Готов…. но замираю
Пред именами – Пушкин, Блок…
Кто этот ряд продолжит?
До их заоблачных высот
Подняться сможет только тот,
Кто камень знаний сгложет!

 Евгений  Васильевич  Курдаков, 1940 – 2002

 Русский поэт, прозаик, флорист, художник, эссеист, переводчик поэзии на русский язык. Исследователь семиотики русского языка, автор оригинальной концепции сакрального происхождения речи и культурогенеза. Член Союза писателей России. Автор шестнадцати книг стихов и прозы, изданных в России и за рубежом. Автор более двухсот публикаций в литературно-художественных журналах страны. Печатался в столичных журналах, оренбургских газетах,  Действительный член-корреспондент Петровской академии наук и искусств. Лауреат премий журнала «Огонёк» за 1987 г., «Наш современник» за 1988 г. и за 1994 г., «Молодая гвардия» за 1997 г., Всероссийской Пушкинской премии «Капитанская дочка» за 1998 г., Всероссийской Пушкинской юбилейной премии 1999 г. Википедия

Мне б только отзвук, только отклик
Родной какой-нибудь души!…
Е. Курдаков

Как это трудно, выбиться в люди –
Много талантливых было и будет,
Много способных и ты среди них
Ведь не единственный, пишущий стих.

Надо не то же что-то писать,
Надо свое что-нибудь рассказать,
Выстрадать надо что-то до боли,
Чтоб прочитали тебя поневоле.

Он это смог. О себе он сказал,
Будто как птица с небес прокричал.
Мерные строки, чеканна строфа,
Чувства глубокие, мысль высока!

Анатолий  Анатольевич  Парпара, 1940

Советский и российский поэт, драматург и общественный деятель. Профессор Московского государственно университета культуры и искусств (МГУКИ), председатель фонда имени М. Ю. Лермонтова. Создатель и редактор «Исторической газеты».

…Теперь у меня около двадцати поэтических сборников.
Много лет проработал в журнале «Москва», в отделе поэзии…
А. Парпара в Антологии русского лиризма, Москва «Студия» 2000

Да, были, были времена –
Все за казенный было счет,
И можно было издавать
Хоть двадцать сборников, хоть сто.

Теперь шалишь, теперь не то,
Теперь лишь то можно издать,
Что станут граждане читать.

Пиши, мой милый. За твой счет,
Наверняка кто-то возьмется
Твои творения  издать.
Но сам их будешь продавать,
Или дарить кому попало,
Чтобы творенье не пропало…

Белым покрыты поля покрывалом,
Серое отдано вверх – небесам…
А. Парпара

Белым покрыты поля покрывалом,
Серое отдано вверх – небесам.
Вот, где поэзия. В этом вот малом.
Сразу узнал я ее – « по глазам».
Я, как и он, горожанин с рожденья,
Вырос на сером, средь серых домов,
Но посетило меня вдохновенье –
Стал рифмовать я поток своих слов.

Стал я поэзию видеть повсюду,
Там, где не видел ее никогда.
Будто случилось какое-то чудо,
Надо же было. В такие года!

Словно игрок, я хочу отыграться,
Разом за все эти годы свои.
Может быть, может быть, мне и удастся,
Дал бы Господь мне лишь долгие дни…


Яков Григорьевич Рокитянский, 1940 - 2013

Советский и российский историк, публицист, поэт. Кандидат исторических наук.

Мне сегодня пять и пять,
Но, увы, не десять…
Яков Рокитянский

Что же о себе сказать,
Если мне уж восемь  и пять!

Мама с папой и Господь
Неплохую дали плоть –
Хоть то там, то здесь болит,
Но пока не инвалид;
И не только днем, и ночью –
Я поэт-чернорабочий:
Норму – в сутки двадцать строк –
Выполняю, видит Бог.
Мы уйдем неизвестно куда

И уже не вернемся оттуда.
Яков Рокитянский

Хоть гаснет  рано ль, поздно свет
И мы уходим в мир иной,
Но не теряется наш след –
Он где-то там, над головой
Зажжется крошечной звездой
Или в четвертом измеренье
Блуждают наши с вами тени.

Он, быть может, где-то рядом,
Но не дано нам даже взглядом
Проникнуть в этот мир иной.
Доступно то душе одной…

Давай забудем обо всем,
Как скучный неуместный сон…
Яков Рокитянский

То, что было, забывать не надо –
Мало ли что будет впереди.
Опыт – это главная награда
За тобою прожитые дни.

Помни все, что в прошлой жизни было,
Как бы ни было оно постыло…

Уже достигнут идеал
В прозрачной пушкинской строке…
Яков Рокитянский

К этой строке любой стремится,
И я стремлюсь по мере сил.
Есть, слава Богу, с чем сравниться –
Он эталон нам подарил!

Воздается всем по делам…
Яков Рокитянский

Старо, как мир. Но век за веком
Поступки славят человека
Или позором покрывают.
Увы, по всякому бывает…

Не тех любил, не с теми был…
Яков Рокитянский

Волшебною птицей судьба моя мчалась
Над озером жизни, где все волновалось,
Но вволю напиться мне не удавалось.

И только дороги пройдя середину,
Немало в жизни потеряв,
Свою нашел я половину,
Чей незлобив и мягок нрав.

Она опора, посох мой,
Что б ни случилось вдруг со мной.

Мой все короче путь,
И скоро расставанье,
Никак не увильнуть
От грустного свиданья.
Яков Рокитянский

Годом раньше, годом позже
Всех нас ждет одно и тоже,
И  в неведомый нам час
Призовет нас божий глас,
Торопя: В конце дороги
Подводите, мол, итоги…

Нет тебя коварней в мире –
Среди дня
Подстрелила, словно в тире,
Ты меня… 
Яков Рокитянский (в слегка измененной мною (Э.С.) редакции)

Что касается меня,
Сердце, как мишень, –
В жизни грешной, не шутя,
Купидон стрелял, как в цель.

Увлекался, увлекал,
Жизнь беспутно прожигал,
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел *.

Тут недуги беспокоить
Стали бедного меня.
Хорошо, что есть подруга –
Посох мой, моя супруга
И защитница моя…
*) А. Пушкин

Настало время любоваться
Тем, что когда-то прозевал,
Почти три раза  мне по двадцать,
Но молодеет идеал…
Яков Рокитянский

А мне  четыре уже по двадцать,
Но тоже тянет любоваться;
И мой пока приличный вид
Надежду сверстницам сулит,
А также тем, кто помоложе, –
Мне  рано список свой итожить…

Мы все ушли в движенье…
Я. Рокитянский

Вся наша жизнь в движенье,
Во власти суеты
Мы алчем наслажденья
И внешней красоты.

Нет сил остановиться,
И лишь года, увы,
Заставят приземлиться
И тише стать воды.

Но нет гарантии, что Там
Откроют нам ворота в Храм:
По вере нашей и делам
В посмертье воздается нам…

***             
Ключи от рая в твоих руках *,
Меня ласкать ты знаешь как –
Тому учить тебя не надо:
Сладка конечная услада,
И вожделения желанный миг 
Озвучат стон твой и мой крик…
*) Я. Рокитянский

Нам вместе уже девяносто…
Яков Рокитянский

Нам вместе гораздо больше –
Дай боже, еще полста!
Мы б жили намного проще –
К чему нам теперь тщета?

Дай бог, на плаву удержаться,
Потерь  избежать и бед,
С любимою не расставаться
Еще б два десятка лет
И раньше уйти, чтоб она,
Могиле моей верна,
Стихов моих посмертный том
Продвинула б своим трудом!

Я заложник мыслей, стихов,
Что когда-то во мне прозвучали…
Яков Рокитянский

Неизреченных слов заложник,
В бессильной зависти своей
Я до конца текущих дней
Колеблю Пушкина треножник…

Александр  Борисович  Тихомиров, 1941-1981

  Учился в Литературном институте. В 1960-е годы написал поэмы "Зимние каникулы", "Полугород", "Прекрасная Алевтина". В 1970-е годы печатался редко. Некоторое время работал в реставрации и археологии. В 1981 году его сбила электричка на станции Солнечная. Похоронен на Переделкинском кладбище. Википедия

Во сыром бору-отчизне
Расцветал цветок,
Непостижный подвиг жизни
Совершал, как мог…
А. Тихомиров

Так и жил  он –  чем-то, как-то,
Подрабатывал, где мог,
Но в заветную тетрадку,
Что ни день, писал стишок.

И цвели стишочки,
Как в траве цветочки,
И была над ними
Божья благодать,

Я запомнил имя,
Я запомнил строчки,
Жаль, что он при жизни
Их не смог издать.

Жаль, что он при жизни
Мало издавал,
Жаль, что он при жизни
Крепко выпивал,

Жаль, что он при жизни
Лишний был в Отчизне,
Жаль, что он при жизни
Сбит был наповал.

Пусть весь умру, как говорит наука,
Но слишком много делал я добра,
А вечно помнить зло – такая мука.…
А. Тихомиров

Жил неустроенно, жил кое-как,
Пил он, конечно, как бомж, как босяк.
Но до чего же прекрасны стихи,
Все бы за это простил я  грехи.

Светлую душу они отразили,
Как хорошо, что его не забыли!

Хоть поседел намного раньше срока,
Но счастлив, что дожил до седины,
Творил добро, и нет его вины
В том, что вокруг так грустно и жестоко.

Жаль только, жаль, что прекрасный поэт
Сбит электричкой в расцвете был  лет.
Где- то работал и жил так, как мог,
Как им воспетый прелестный цветок.

Ни должностей у него нет, ни званий,
Есть лишь одно у него – дарованье,
Душу тревожат простые слова,
Не обошлось здесь без колдовства.

Господи Боже, прими его дух!
То был поэт, но светильник потух.
То был поэт, настоящий поэт,
Светлый, лиричный оставил портрет!

Посидим, Шурок, на взгорке,
Где особенно видна
Храма белого стена,
Выпьем водки,
Выпьем горькой,
Выпьем сладкого вина!…
А. Тихомиров

Хорошо, когда пьют в меру,
Да закусят огурцом,
Пьют не в доску иль фанеру,
А по маленькой, с умом.

Что ж, с умом и я не против,
Стал откушивать с годами –
Так грибочек не проглотишь,
Только с водочкой в стакане.

Можно горькой,
Можно сладкой,
Это, как кому идет,
Можно в стопку,
Можно в чашку,
Можно из бутылки в рот.

Пьют же красное французы,
Булкой белой закусив,
Ну а мы то, чем мы хуже?
Свой у нас аперитив.

За бутылкой все обсудим,
Все в конце концов поймем,
Истину в вине добудем,
На дне шкалика найдем...

Валерий Романович  Крючков, 1941-1995

 Поэт. Родился и жил на Алтае. Главным занятием стала журналистика — работал в заводских, районных, городских газетах, на краевом радио. Опубликовал повесть для детей "Испекли мы каравай" и книгу документальной прозы "Родом мы крестьяне". Через три года после смерти Валерия Романовича Крючкова в Барнауле вышла первая книга его стихов "Ожиданье счастья".
Интернет: Национальный проект сбережения русской литературы.


Нам тридцать три. Мы молодо,
Шутя несем свой крест.
И седина нам в голову,
И под ребро нам бес…
В. Крючков

Приходит зрелость  к нам в срединные года,
Когда нам тридцать три или немного больше,
Когда определилась уж судьба –
Еще нет мяса, но уже есть кости.

Когда открыты все пути,
Когда мы знаем, чего хотим,
Еще удачливы в любви,
Работаем и днем, и ночью.

Приходит зрелость к нам в срединные года
И вместе с нею мудрость, хотя и не всегда…

Юрий Поликарпович  Кузнецов, 1941 – 2003

Русский поэт, переводчик и литературный критик, редактор, педагог.
 В 1970 году с отличием окончил Литературный институт им. А. М. Горького. После института работал в московском издательстве «Современник». С 1994 года — редактор издательства «Советский писатель», с 1996 года редактор отдела поэзии в журнале «Наш современник». Профессор Литературного института, член Союза писателей СССР . Издал около двадцати сборников стихотворений. Автор многочисленных стихотворных переводов как поэтов из национальных республик, так и зарубежных. В 1998 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II перевёл на современный русский язык и изложил в стихотворной форме «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, за что ему была вручена литературная премия. Википедия
Лауреат Государственной премии России (1990)
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

То не лето красное горит,
Не осенний пламень полыхает –
То любовь со мною говорит
И душа любви благоухает…
Ю. Кузнецов

Моя любовь, моя отрада,
Моя заветная звезда,
С тобою мне так мало надо,
Была бы ты со мной всегда.

С тобою жизнь моя катится,
Как колесо, среди  травы,
Мелькают в колесе том спицы
И светлы радостные дни.

Моя любовь, моя печаль,
С тобою ничего не жаль,
Среди полей, издалека
Счастливо катится река…

Мы темные люди, но с чистой душой…
Ю. Кузнецов

Увы, я с этим согласиться не могу –
На другом живу я берегу!
Самоуничижение, самобичевание –
В этом ли поэта судьба и призвание?..

Гармонии целительная  власть –
Вот  идеал, что смертным не даёт пропасть!
Нас гармоничными создал Господь,
Душою наделивши нашу плоть…

Беда в другом – и Сатана есть в этом мире.
Царя, как Бог среди людей,
Он портит властью их своей!

---
Поэт он талантливый, с чем я не спорю,
Но чем-то он все же не нравится мне –
Какая-то мрачность, безрадостность горя,
Как будто мы с вами на самом уж дне,
Как будто погибли и выхода нет,
И больше не светит нам солнечный свет…

Но есть в стихах его надежда
На возвращение любви,
Ведь написал он как-то прежде
Слова такие – «Повтори!»

Юрий Александрович  Паркаев,  1941 – 2013

 Советский и российский поэт, прозаик, переводчик, литературовед, историк, есениновед, президент Есенинского Культурного центра, капитан первого ранга в запасе.
Википедия

Мы бы нищими стали, пожалуй,
Если бы не были слиты душой
С той единственной родиной малой,
Где начало Отчизны большой…
Ю. Паркаев

Малая моя Родина –
Первая в жизни моей,
Малая моя Родина –
Нет ничего родней.

Малая моя Родина –
Главная для меня,
Сколько дорог не пройдено,
Мне не забыть тебя.

Город ты и деревня,
Улица и река,
Малую эту землю
Крестит моя рука.

Малую эту землю
Я полюбил до слез,
Зову родному внемля,
Лягу в тени берез…

Наталья  Владимировна  Рябинина, 1941

   Поэтесса, редактор, член СП России. Живет в Москве: руководит литобъединением инвалидов, работает в частной фирме, опубликовала несколько  сборников  стихов.
   Родилась в Сталинграде. Окончила 2 курса ЧГПИ. Работала в ред. газет, в обл. об-ве книголюбов .Опубликовала несколько  циклы стихов: “Ровесники” , “Голоса на рассвете” , подборка в альманахе “Поэзия” , отд. поэт. книги (1985– 2000). Стихи Р. печатались также в газетах, звучали по Чел. обл. радио. С 1985 Р. живет в Москве; мн. выступает со стихами в различных аудиториях столицы, Чел., Уфы, Казани, Тулы и др. городов России. В теч. последних 10 лет руководит моск. лит. объединением “Друза”. Под ред. Р. вышел поэт. сб-к “Друза” (Москва, 1999)

Туман, как дым среди берез…
И не поймешь – сосна? Осина?
И очень жаль, что нету сына.
И очень жаль, что много слез…
Н. Рябинина

Мне одиноких женщин жаль,
Об этом я уже писал.
Стоит в глазах ее печаль,
И стих печаль ту не скрывал…
---
Мне одиноких женщин жаль,
Они доверчивы, как дети,
Любой обманщик в свои сети
Завлечь их может и едва ль
Их пожалеет на рассвете.

Как мотыльков на огонек,
Любовь к себе их  привлекает,
Но часто горестным бывает
Судьбы очередной урок.

Года идут, они не красят,
И все печальней женский взгляд,
И  седина уж подступает,
И вслед им меньше уж глядят.
       
Но и в осеннюю погоду,
Бывает, тучи разорвет,
И солнца луч на всю природу
Огнем живительным падет.

И я молюсь за этих женщин,
Тех, кто надеется и ждет,
Любовь нечаянно под вечер
К ним обязательно придет.

Летела девочка над избами.
Струился платья белый свет.
И ноги в цыпках и царапинах
На небе оставляли след…
Н. Рябинина
Ей скоро пятнадцать,
Она – в облаках,
Летает над избами
В юных мечтах.

Но жизнь оказалась
Гораздо сложней,
Ей много досталось
Потерь и смертей.

Ей много досталось,
И прерван полет,
Но все же не сдалась,
Но все же живет –

Не только лишь хлебом
И свежей водой,
Но также и небом,
И детской мечтой…

Геннадий  Леонтьевич  Ступин, 1941

Поэт, член Союзов писателей и Русского ПЕН-центра.
Автор трех книг стихотворений (Интернет)

Носит чертов круг,
Крутит день за днем…
Но однажды вдруг:
– Степь да степь кругом…
 Г. Ступин

Цветет поэзия, где хочет,
Что должностя ей, ордена?
Она  в любой груди клокочет,
Если от Бога в ней она.

И здесь как раз тот самый случай,
Почти на грани он всегда,
Но дар поэзии могучей
Его спасал, как та звезда….

Леонид  Николаевич Таганов, 1941

Ученый-литературовед, литературный критик, поэт; доктор филологических наук, профессор Ивановского государственного университета, Заслуженный работник культуры, член Союзов писателей и журналистов России.

Профессор филологии
И сверх того – стихи,
Хорошие, умелые,
Добротные стихи.

В лугах, где ясны зори
И  травы хороши,
Гуляют люди, кони
И больше – ни души.

Туда пришел от скуки
И вижу средь болот
Красавицы гадюки
Играют в хоровод….

Здесь все предчувствием объято,*
Тоской мучительных агоний,
И в пьяных травах до заката
Гуляют люди, будто кони. ..
*) Л. Таганов

Илья Зиновьевич Фаликов,  1942

  Российский поэт, прозаик, эссеист. Окончил филологический факультет Дальневосточного университета. Печатается как поэт с 1960 года. Является лауреатом премий газеты «Комсомольская правда» (1965), журнала «Вопросы литературы» (2001), Фонда Г. Белля (ФРГ, 2001), журнала «Арион» (2004), премии «Московский счёт» (лучшие книги года, 2012), журнала «Эмигрантская лира» (поэзия метрополии, 2014).

Под широким деревом
дождь пережидать,
о своем потерянном
больше не рыдать…
И. Фаликов.

Ну, а если с тучею,
С громом принесет,
То молись под деревом,
Может пронесет.

Ну, а если осенью
Желтые дожди,
Посиди в закусочной,
Пива закажи.

А как распогодится,
Выйди погулять,
Может что напишется,
Дашь мне почитать.

Мы с тобой на улице
Песню запоем:
«Хватит милый жмуриться,
Сидя под дождем» *.
*) И. Фаликрв

Геннадий  Михайлович Лысенко, 1942-1978

Советский и  российский поэт-лирик и прозаик. Видный представитель дальневосточной ветви русской поэзии. Член Союза писателей СССР.
 Википедия

Прощай, мое глупое счастье…
Г. Лысенко

Прощай, мое глупое счастье,
Прощай, моя юность, прощай,
Безумством желаний и страсти
Ты больше меня не смущай.

Я чувствую, что я взрослею,
Я чувствую холод в груди,
И так уж любить не сумею,
Как в прежние пылкие дни.

И так уж страдать я не буду,
И так не смогу тосковать,
Но образ твой нежный повсюду
Я буду  в тиши вспоминать.

 И имя твое не забуду,
Я буду его повторять,
И где бы я ни  был, повсюду
В душе оно  будет звучать….

Валерий  Леонидович  Гуринович, 1942-1998

Выпускник  Литературного института  им. А.М. Горького 1976 г.

От тех, шестидесятых, остался легкий свет,
да пара фотографий, да скомканный сюжет…
В. Гуринович

От скромного поэта
Остался слабый след,
Да в книжке стих-творений
Нечеткий силуэт.

Да имя в антологии,
И больше ничего.
Но многие и многие
Хотели бы того….

Дим Абдрахманович  Даминов, 1942-1994

Дим Абдрахманович Даминов — башкирский поэт и переводчик, журналист. Член Союза писателей и Союза журналистов Башкирской АССР.
Википедия

К его деревне ехать далеко,
Растет береза у околицы,
Через снега пробиться нелегко,
Но он привык. Не стоит беспокоиться.
Но он привык. Он из народа вышел,
С которым связь не порывал.
Преподавал в избе под красной крышей,
Фольклор башкирский собирал.

Метель назвал волчицей декабря,
Что рвет из рук незапертые двери.
Здесь шаг ступить нельзя без фонаря –
Визжат кругом простуженные звери.

Метель назвал волчицей декабря,
Октябрь – правнуком лета,
Он выучил русский не зря,
Российским он стал поэтом!

Игорь  Леонидович  Волгин, 1942

Советский и российский литературовед и историк, достоевист, поэт; доктор филологических наук, кандидат исторических наук, действительный член РАЕН,   профессор факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова и Литературного института им. А. М. Горького. С 1968 года — основатель и руководитель Литературной студии МГУ «ЛУЧ». C 1997 — основатель и президент Фонда Достоевского, с июня 2010 года — вице-президент Международного Общества Ф. М. Достоевского. Член Совета по русскому языку при Президенте РФ и вице-президент Русского ПЕН-центра. Ведущий программ «Игра в бисер» и «Контекст» на телеканале «Россия—Культура».

Оказалось – и поэт,
Больше все-таки уместен
Он, как литературовед.

Потешные пушки палят.
И, как на Руси уж ведется, –
еще никому невдогляд,
Как все это ей обернется…
И. Волгин

Было, было – потешался
Царский сын своей игрой,
Потешался, развлекался,
То в России не в первой.

Так в семнадцатом году
Вновь затеяли игру –
В пушку пару раз пальнули,
Всю страну перевернули!
Реки крови. Горе, горе
Расплескалось, словно море.

И опять цари играют
И что хочешь вытворяют.
Было время, собирали,
Строили, гордились,
А теперь за так отдали,
Будто в карты проиграли
И не прослезились.

Любят на Руси играть,
Головою рисковать –
Не своею головой,
А, как правило, чужой….

Виктор  Григорьевич  Максимов, 1942 – 2005

Русский поэт, прозаик и переводчик.
Википедия

Все течет, все изменяется,
Как подметил Гераклит…
В. Максимов

Все течет, все изменяется,
Как подметил Гераклит,
Все, однако, повторяется,
Спорит с греком наш пиит

У него любовь недолгая,
Потому что весь в делах,
Не заштопаешь иголкою
Сердце – рубище во швах.

Но ему такую надо,
Не тонула чтоб в воде –
То ли рыба, то ли баба,
Не поймешь, что у ней где.

Но ему такую надо,
Чтоб молчала целый день,
Где ж найдешь такую бабу?
То не баба, а плетень.

Но ему такую надо,
Поспевала чтоб везде –
Чтобы гладью вышивала,
На себе мешки таскала,
В огороде чтоб пахала,
Ночью мужа чтоб ласкала,
Малых детушек качала.
Днем, чтоб пела и плясала
Да играла на трубе.

Где найдешь такую бабу?
В самом деле, братцы, где?
Долго  он ее искал,
Бог соседку подгадал…

Александр  Серафимович  Логвинов 1942 – 2010
Поэт, прозаик, публицист, литературовед. Автор нескольких книг стихотворений.
Сугробами завалены луга,
В сугробах день завяз и стынет.
Кругом снега, снега, снега,
Столетний дуб отряхивает иней…
А. Логвинов

Зима. Покой и тишина
Под низким серым небом,
Завалены по грудь дома
Пушистым белым снегом.

Лишь вьется кое-где дымок
Над крышами домов,
И тихо падает снежок
Из серых облаков.

Уже темнеет. Тишина
Глубокая кругом,
И серой дымки пелена
Закрыла окоем….

Виктор  Петрович Смирнов. 1942 – 2016

Советский и российский поэт, председатель Смоленского отделения Союза писателей  России. Википедия

Была бы мать жива,
Все остальное будет.
В. Смирнов

Во всем согласен с ним,
Одно лишь уточненье –
Вот как должно звучать
Его стихотворенье:

Была бы мать жива,
Да рядом верная жена,
Опора в праздники и будни,
Все остальное будет.

И хотя неизбежна разлука
И настанут печальные дни,
Но сажают родимые руки
Семена неизбывной любви…

Александр  Владимирович  Юдахин,  1942 – 2016

 Русский поэт, прозаик и переводчик. Переводил поэзию народов СССР,
автор 23 поэтических сборников, 16 книг переводов и нескольких книг прозы.

Человек бывалый,
Много повидал –
И  в загрнаке плавал,
И стихи писал

Пишет он портреты,
Я пишу свои,
Наши силуэты
Времени приметы,
Как и наши дни…

Срок придет, мы канем в Лету,
Но останутся портреты…

Лев…Таран *

 Хрустящий лед.  Дырявый снег.
Асфальт затоптанный и грязный.
Седой нестарый человек…
Л. Таран

Хрустящий лед.  Дырявый снег,
И одинокий человек.
Кто он? Откуда? Ничего
Не знаем о судьбе его.

Нет сведений о жизни, смерти,
Что ему вытерпеть пришлось…
Найти концов не удалось,
Исчез, как листик, в круговерти.

Передо мной  лишь две страницы
Стихов, но в них такая боль,
Что от стихов от тех не спится…

Метель над крышами кружится,
И на губах земная соль,
Снег, перемешанный с слезами…

Одними, видимо, цепями
Прикованы мы вместе с ним
К полям и небесам родным.

Я чую родственную связь,
Но все растаяло вдали,
И далеко лишь занялась
Заря над краешком земли.
*) «Сведений найти не удалось. Известно, что несколько лет назад он умер». – Антология русского лиризма.  XX  век. М. Автор идеи и составитель А. Васин  «Студия», 2000, том III, стр. 427

Владимир…. Богатырь,

Родился в Киеве, школу окончил в Москве. В студенческие годы попал в Сибирь и остался там навсегда. Охотовед, директор государственного заказника «Тофаларский». Поэт, член Союза писателей России. Автор двух поэтических книжек, вышедших в Москве и переизданных в Красноярске. Восемь месяцев в году живёт в тайге, прописан в Красноярске.

Чудны промыслы и деяния твои, Россия!
В. Устинов

                1.
Чудны деяния твои, великая Россия!
По-разному живет  разлитый в ней народ,
Есть работяги, умники, мошенники, святые –
Кого здесь только нет?! Бог всякого поймет.

И я понять могу,
Мне много по руке…
Но бросить дом, Москву,
Жить одному, в тайге?

Жить не отшельником,
Лишь с мыслию о Боге,
И, усмиряя плоть,
Не думать о земном,
А жить, как все живут,
Не то, чтобы в берлоге,
Но выбрав свой, земной,
Нелегкий в жизни путь.

Жить собственным трудом,
С любовию к Природе,
Подальше от тщеты греховных городов,
Жить в собственном, не купленном,
                а выстроенном доме –
Могу о том мечтать, но жить так не готов.

Могу о том мечтать, но комары да мухи,*
Одна, и то мне спать порою не дает,
Могу о том мечтать я…  на перине с пухом,
Могу о том мечтать, но дальше не пойдет.

А он живет, как многие в народе,
В избе, что сам себе построить он сумел,
Живет в нехоженой, нетоптаной природе,
Которую познал, которую воспел.

С Природою вдвоем – они и есть Россия,
Ее исконная, незыблемая суть,
Я – тоже часть ее, и в этом ее сила,
Что и меня  смогла не отпугнуть.

И как же хорошо, что есть такие люди,
Собой он искупил изнеженность мою,
И в пошлой суете своих обычных буден
Я от души его то все благодарю!
*) Г. Казбеков

2.
 Писатель – одинокий путешественник…
И. Бродский

Он – истинный поэт, он – одинокий странник,
Он избегает сборища людские,
Живет в тайге. Кедровый стланик –
Его постель. Река и лес – его святые.
 
Стучит топор, скрипит перо,
Стоят леса вокруг давно,
И он живет здесь с давних пор,
Его спасение – топор,
Его отдушина – перо,
Стучит ли, пишет – все равно,
Но что написано пером, не вырубишь и топором.

                3.
Меня в нем привлекает  доброта,
Людей я добрых сразу узнаю,
Душевная в них подкупает чистота,
К тому ж поэзию я, как и он, люблю.

В нем нравится не только доброта,
Одною добротою сыт не будешь,
В нем мужества такая полнота,
Какую редко встретишь в людях.

Еще я чую широту души,
Людей не делящей
                на «коренных» и  «пришлых»,
Все добрые для нас с ним хороши,
И только злые вроде бы как лишни.
***
Пишу стихи, как правило, в пути,
Наверно, мне движенье помогает,
И нужных слов в покое не найти,
И многого душа не замечает.

А так, идешь куда-то не спеша
И налегке, проселочной дорогой,
Покоем наполняется душа,
Работают пока одни  лишь только ноги.

Но вот обрывки слов в сознанье  возникают,
Они, как листья, вкруг тебя кружат
И медленно на  душу оседают.

Их ловишь на лету и в строки их слагаешь,
Те строки ты затем в обойму строф вгоняешь,
И музыкой стиха они вдруг зазвучат…

Паве Аксентьевич  Калина, 1943-1996

Это русский поэт, но похоже не очень знаменитый и известный, все что удалось найти это несколько его стихотворений и то только названия. " Лесная полоса" и " Ранние часы"…  (Интернет)

Руку приложив к груди,
Я сказал бы маме: Не!
За него не выходи –
Он погибнет на войне…
П. Калина

Простые люди шли в поэты,
И он один из них.
Его скудны университеты,
И вот – слагает стих.

Есть рифма, ест размер и чувство,
Есть настоящее искусство,
Трагедия есть наших дней –
Боль сыновей и дочерей…

Остались дети без отцов,
А жены без своих мужей.
И он в поэзии своей
Коснулся этих ран-рубцов…

Владимир  Петрович Перкин, 1943

Род. в г. Новотроицк Оренбургской обл. в семье рабочих. Окончил ф-т журналистики МГУ.  . Работал в газ. "Орловская правда" , в Приокском изд-ве , гл. редактором изд-в "Современник" (1986—90), "Московский писатель" (1990—2000). Печатается как поэт с 1959:   (Интернет)

Различны мы и наши судьбы,
Несхожи наши убежденья,
Но, видимо, Господь нас любит,
Как всякое свое творенье.

И хоть дружить навряд ли будем,
Но чудны промыслы Господни,
И вот пути-дороги поздние
К одним и тем же вывели нас людям.

На темы общие мы пишем,
И, в общем, боль у нас одна,
И хоть по-разному мы слышим,
Одна  все же у нас страна.

Владимир  Петрович Перкин, 1943

Род. в г. Новотроицк Оренбургской обл. в семье рабочих. Окончил ф-т журналистики МГУ.  . Работал в газ. "Орловская правда" , в Приокском изд-ве , гл. редактором изд-в "Современник" (1986—90), "Московский писатель" (1990—2000). Печатается как поэт с 1959:   (Интернет)

Различны мы и наши судьбы,
Несхожи наши убежденья,
Но, видимо, Господь нас любит,
Как всякое свое творенье.

И хоть дружить навряд ли будем,
Но чудны промыслы Господни,
И вот пути-дороги поздние
К одним и тем же вывели нас людям.

На темы общие мы пишем,
И, в общем, боль у нас одна,
И хоть по-разному мы слышим,
Одна  все же у нас страна.

В душе твоей такая ночь,
Такая в сердце грусть…
В. Перкин

И опустилась снова ночь,
И снова в сердце грусть –
Никто не в силах нам помочь,
Никто, родная Русь.

Мы вечно в поисках пути
С надеждою в очах,
Мы на земле хотим найти,
Что есть лишь  в небесах.

Мы наломали столько дров,
Пролили столько крови,
Не раз мы рушили свой кров,
Ломали дом свой до основ
И вот опять  в неволе.

В неволе у своих страстей,
Невежества, гордыни.
Так будет до скончанья дней,
Коль  в душах нет святыни.

Нет, начинать надо с себя,
Истоки бедствий там,
Других лишь только возлюбя,
Построим мы свой храм.

Какое страшное столетие
нам смотрит пристально в глаза!…
В. Перкин

Что будет с Россией и с нами?
Что будет? Нам хочется знать.
Окажемся в новой ли яме
Иль будем во всю пировать.

Удастся ли ту, что осталась,
Страну нам еще сохранить,
Иль будут нас дети винить,
Что дальше Держава распалась?

Удастся ли нам сохранить
Великий, могучий язык
Иль скажет потомок далекий:
«О, кэй! Еще я не отвык,
Пишу, читаю по-английски,
Но помню бабушкин язык.
Для бизнеса он не годится,
Но, может быть, и пригодится…»

Дамоклов поднят над Россией меч,
Удастся ли ее сберечь?

Край ольхи, да ящик стеклотары,
Да бутылка водки на троих…
Были печенеги и татары,
А теперь вот водка –  вместо них
В. Перкин

Пьют везде. В Европе тоже пьют,
Но такого нет у них разгула.
Знают меру. В грудь себя не бьют
И не валятся под стол со стула.

Знают меру там они во всем,
Лозунг их – «Умеренность и аккуратность»,
А в России все нам нипочем,
Губит нас державы необъятность.

Там не делят мир на «наших» и  «чужих»,
Он один, один для всех,
Нам же только выпить на троих
И других не знаем мы утех.

Колеблются, мерцая, волны зноя,
Дурманный дух плывет над головой.
Здесь тело мамы, милое, родное
Кладбищенскою сделалось травой…
В. Перкин. «У могилы матери»

Могила матери – что может быть святее?
Сюда я прихожу на покаянье,
Нет места для меня роднее,
Здесь светлые встают в душе воспоминанья.

Два метра на два –
Весь клочок земли.
Сюда однажды принесли
Мы дорогую нашу маму.

Травою ныне все покрыто,
Растут цветы, посаженные мной,
Хоть, к сожаленью, многое забыто,
Но помню образ дорогой.

Пока я жив, ее я не забуду,
Как и клочок этой святой земли,
Здесь воскресенья пусть свершится чудо,
Чтоб все  в него уверовать смогли!

Не торопи свою звезду.
Живи, трудись несуетливо,
Свою вздымая борозду,
Свою возделывая ниву…
В. Перкин

Прочел я добрый твой совет
И на душе спокойней стало.
Я тоже, вроде бы, поэт,
Но иногда берет усталость.
Что может слово изменить
В наш прагматичный век,
Когда ни верить, ни любить
Не хочет человек.

Когда поэтов не читают,
Когда другие есть «святыни»,
И стих скорей напоминает
Глас вопиющего в пустыне.

Не стоит, видимо, стремиться
Вороний грай перекричать,
Лучше на Бога уповать,
С судьбой своей лучше смириться.

И  в этом мы друг с другом схожи,
Хотя и разные подчас,
И дух поэзии, дух Божий
От пошлости спасает нас.

Тяжелые тучи плывут стороной…
В. Перкин

Тучи плывут над моей головою,
Полные влагой дождя,
Но их проносит пока стороною,
Так и судьба все играет со мною,
Будто бы пальцем грозя.

То вдруг прольется,
Но ласковый дождь. Тучи опять высоко,
Словно природа играет, смеется,
И до беды далеко.

То вдруг обложит кругом небосвод,
Крупные капли дождя
Падают в пыль, но грозу пронесет,
Снова боялся я зря.

И так всю жизнь. Зарекаться боюсь.
Много прошел я дорог.
И то грущу я, то снова смеюсь,
Милует вроде бы Бог….

Настанет день и я сей мир покину…
В. Перкин

Настанет день и я сей мир покину.
Каким он будет, мой последний день?
Заботы все земные я отрину
И поглотит меня ночная тень.

Наверно, будет осень золотая,
Я так хочу, так Господа прошу,
И ангел мне вручит ключи от рая,
Конечно, если я их заслужу.

Вокруг меня все сгрудятся родные,
На труп мой будут с грустию смотреть,
А я им улыбнусь: Не плачьте, дорогие,
Но им улыбку эту не покажет  смерть.

Потом меня накроют крышкой гроба,
И молотки по гробу застучат,
И я отправлюсь в дальнюю дорогу
И никогда уж не вернусь назад.
Друзья, знакомые, родные,
Собравшись за одним столом,
Меня помянут, и отныне
Я стану духом  в доме том.

Я стану духом. Завершится
Телесный путь мой на земле,
Лишь будет тень моя  кружиться,
Напоминая обо мне…

Александр Иванович Плитченко, 1943 – 1997

Русский поэт, писатель второй половины XX века. Переводчик алтайского и якутского эпоса. Автор поэтических переводов, сделанных по подстрочнику с турецкого, алтайского, якутского, тувинского, бурятского, венгерского, польского, немецкого, монгольского языков. Автор драматургических произведений, прозы, публицистики. Член Союза писателей СССР, позже — России.

Последний сон досматривает утро…
А. Плитченко

Последний сон досматриваю  утром,
Еще мгновенье и пора вставать;
Я вышел в сад размяться на минуту
И свежей бодрости в себя вобрать,
На целый день, а вечером опять
Вернусь домой последней электричкой,
Чтобы поужинать и снова спать.

Так день за днем, так целую неделю,
Работаю, а вечером учусь,
Лишь в выходной чуть больше я в постели,
Лишь в выходной пораньше встать ленюсь…

Мария  Николаевна Аввакумова, 1943

Поэтесса, переводчица Член Союза писателей России.

После окончания факультета журналистики Казанского государственного университета работала в газетах Татарии и Калининской (Тверской) области, участвовала в нескольких научных экспедициях, в том числе по Северному морскому пути. Автор нескольких поэтических сборников, выпущенных издательствами "Современник" и "Молодая гвардия". В 2000 Московская городская организация Союза писателей России издала сборник её стихов "Ночные годы", в 2004 - "Прикоснуться к луне". Её стихи включены во многие антологии, изданные в конце 20 в. В настоящее время входит в состав редколлегии журнала "Двина", где часто публикуются подборки её стихов. Перевела на русский язык стихи многих поэтов республик Поволжья и Северного Кавказа. С 1984 г . живет и работает в Москве
Интернет: Современная Русская поэзия

Она из тех, кто все отдаст,
Вплоть до последнего, вплоть до сорочки,
Она, если полюбит, не предаст,
Все сделает, дойдя до точки.

Она натура цельная во всем,
Такая не обидит понапрасну,
С такою смело бы пошел вдвоем,
Куда и взводом то ходить опасно.

Свою фамилию такая честно носит,
Хоть не в фамилии и дело,
В беде и в горе никого не бросит,
Хоть все б кругом огнем горело.

Но под рукою черные  все нитки…
М. Аввакумова

Хотелось вышить мне ковер,
Чтоб он жилище украшал,
Чтоб радовал случайный взор,
Чтобы он музыкой звучал.

Но не было в моем дому
Для этого пригодных ниток –
Священного Завета свиток
Не разгонял ночную тьму.

Что ж тебе досталось?…
М. Аввакумова

Что ж тебе досталось?
Чем осветило путь?
Смертная только усталость
Камнем легла на грудь.

Тяжкие испытанья
Резали душу в кровь,
Горе, тоска, страданье
Пеплом покрыли любовь.

Высылки и изгнанья,
Доля твоя тяжка,
Но не смогли страданья
Душу убить до конца…

Ольга  Николаевна  Постникова, 1943

 Поэтесса, прозаик, литературный критик, член Союза писателей СССР, лауреат литературной премии Фонда А. Тепфера (Германия). Литературной деятельностью занимается с начала 1960-х годов. Печаталась в журнале «Новый мир», «Знамя», «Грани», «Континент» и других изданиях. Автор семи сборников стихов.
Воронежский гид,, крупнейший образовательно-краеведческий портал России

Дай мне выжить под небом, под Богом…
О. Постникова

Мы все под небом, все под Богом,
Он держит жизни нашей нить,
Высоким или низким слогом,
Но лишь Его надо просить.

И если сразу не поможет,
Надежду  все-таки пришлет,
И если вас сомненья гложут,
Он, может быть, их отведет.

Молитву к Богу обращая,
Мы обещаем лучше быть,
И тем ему мы помогаем
Свой суд по совести вершить.

Мы обещаем лучше быть
И искренне мы  в это верим…
Нет, стоит Господа просить,
По крайней мере, стоит верить!

Инна  Иналовна  Кашежева, 1944-2000

Советская и российская поэтесса и переводчица кабардинских поэтов. Яркий, самый молодой представитель так называемой «эстрадной поэзии» шестидесятников. Автор стихов почти трёх сотен популярных песен, которые исполняли Эдуард Хиль, Майя Кристалинская, Иосиф Кобзон…
Википедия

Гранит, немыслимый, прощай,
и мрамор силой не стращай:
мы новый мир построив,
из глины будем создавать
(чтоб легче было разбивать!)
теперь своих героев
И. Кашежева

Другие стали времена –
Не твердокаменна страна,
В ней больше человека,
Чем было в прошлом веке.

Не все пока что для людей,
Но нет былых очередей,
Парадных нет портретов
Вождей страны Советов.

Нет идолов поганых
И полотнищ багряных,
Статуй, торчавших здесь и там,
Как неприкрытый стыд и срам,
А также глупостей других,
С которыми мы жили
В тех десятилетьях роковых,
И здравый мир смешили.

Проблем, конечно, новых много –
Поднялась грязь со дна,
Но вот – опять мы верим в Бога,
Светлей стала страна.

Куда-то движемся. Бог даст,
Куда-то приплывем.
Не даст, не даст Господь пропасть –
В своей стране живем!

***
Идем окольными дорогами,
Других как будто нет для нас,
Когда остепенились многие,
Мы только, только в первый класс.

Донашиваем шляпки модные,
Чужих оракулов зовем,
И, как  к прогрессу  непригодные,
Чужими мыслями живем.

Нет, я не против просвещенья,
Но надо все-таки с умом
Воспринимать чужие мненья,
Хоть и  идя своим путем...

Александр  Александрович  Бобров, 1944

   Поэт, журналист. Родился в подмосковном поселке  Кучино.    
   Окончил Литературный институт им. А. М. Горького, член Союза писателей
России. Песни пишет  на свои стихи.  Интернет

Поселок Кучино, а рядом Салтыковка,
Родные мне теперь места –
Там маму схоронил, и мне неловко,
Сказать Вам, что могила без креста.

Там иудейские могилы,
Кресты не ставятся над ними,
Там только камня вид унылый
Да щит Давида нерушимый.

Но также до сердечной боли
Люблю я русское приволье,
Люблю я ветер в чистом поле,
Да русских стих. Чего же боле?

И о поэтах – отроках России
Уже о многих написал,
И, если только хватит силы,
Я бы до тыщи досчитал.*
*) Пока  на 2440 стр. всех трех томов приводятся фрагменты стихов 758
российских поэтов от В.К. Тредиаковского  (1703-1768) до наших дней.

 Осеннее солнце не греет…
А. Бобров

Осеннее солнце не греет,
Но ярко рябина горит,
Но лес вдалеке багрянеет
И лист пожелтелый летит.

Осеннее солнце не греет
И душу тоскою щемит,
Поля хоть еще зеленеют,
Печален окрестностей вид.

Осеннее солнце не греет,
Куда-то плывут облака
И холодом осени веет,
И машет прощально рука…

Сергею Миграновичу Мнацаканяну,  1944

Советский и российский поэт, эссеист, критик, член Союза писателей СССР.
 Википедия
С 1997 года печатается плод псевдонимом Ян Август
Интернет

…а в это время начинает бег
Невероятный двадцать первый век…
С. Мнацаканян

Вниманье!  Начинает бег
Новорожденный двадцать первый век,
Век-первенец  другого тысячелетья.
Пока он чистый, молодой
И не лежат на нем виной
Грехи истекшего столетья.

Нам не дано предугадать,
Каким он дальше обернется,
Пока лежит на нем печать,
Но нам сорвать ее неймется.

Но я его не тороплю,
Пока надеюсь и терплю
И жду, чем стих мой отзовется.

Его мне, вряд ли, пережить
И в этом веке хоронить
Родным меня придется.

Да будет он благословлен
И не коснется его тлен,
И пусть мне  на прощанье улыбнется.

Андрею Владимировичу Орлову (АНОРу)

     Доктор экономических наук, профессор, автор многих научных книг и единственной пока книги стихов – Азия, Женщины, Жизнь, События. –  М., 1998.–71 с.

Ступени познанья – себя и других,
Основа основ буддизма,
Их три, и на каждой по десять страниц,
Как заповедей иудаизма.

Спасибо АНОРу. Он первым сказал
Мне образно очень об этом,
Профессор, чиновник, он многое знал,
И стал также и  поэтом.

Во власть уходили в годы реформ
Завлабы, завлиты, деканы,
Ее просвещая, чтобы потом
Поменьше там было хамов.

Но власть – это как вертящийся круг,
И, чтобы на нем удержаться,
За центр  там надо схватиться, не то
В мгновение можно сорваться.
 
Ступени познанья – себя и других,
Крутые это ступени,
Как медленно – вверх,
Как стремительно – вниз…
И множатся, множатся тени.
………………………………
Будь внимательней  к другим,
Не наступи, и не обидь –
Мои  уроки из буддизма.
Как поздно учимся мы жить!

Еще раз спасибо тебе, АНОР,
За книгу твою, за признания,
Большое видится  на расстоянии,
Лишь очень малое – в упор.
***
Пытаюсь  жизнь  в стихах отобразить,
Но обо всем в стихах не скажешь,
И даже в прозе не расскажешь,
Что довелось мне пережить.

Не обо всем решаюсь я поведать,
И многое, наверно, утаю,
Что в жизни мне пришлось изведать,
И что вплелось в судьбу мою.

У каждого своя, наверно, тайна,
На дне души своя гнездится грусть,
И жизнь свою   припоминая,
Я очень многого теперь  стыжусь.

Виктор  Михайлович  Лапшин, 1944 – 2010

  Русский советский поэт. Родился 27 февраля 1944 года в городе Галич Костромской области.  Закончил педагогический институт, двадцать лет проработал в районной газете..Автор семи(как минимум) книг стихов. Печатался в "Литературной России", в "Нашем Современнике", в "Волге". Член Союза писателей СССР.  (Интернет)

Его путь прям и светел,
Стих тонкий, нутряной,
Как будто свежий ветер
Пронесся над волной.

Один из них напомнил
Шекспировский сонет,
Как бы колышут волны
Неведомый предмет.

Мне хочется поехать
В тот город небольшой,
Мне хочется пожить там
Денек один-другой…

Простимся, что ж…
Расстаться мы должны…
В. Лапшин

Простимся, что ж,
Ведь жили мы до встречи.
Ты молода, еще себе найдешь,
Как говорят, еще, не вечер,
Еще, Бог даст, ты счастье обретешь.
А я пойду один, своей дорогой,
С тоскою вспоминая о былом.
Мне было нужно  в жизни так немного.
Не получилось. Не смогли вдвоем.
Кто виноват? Невольно вопрошаешь.
Никто. Мы просто не сошлись
Характером. Себя не поломаешь.
Урок на всю оставшуюся жизнь.

Прощай. Пусть Бог тебе поможет.
Потом, когда-нибудь мы станем, как друзья.
Но не сейчас. Пока обида гложет.
Нам надо разойтись. Нам вместе быть нельзя.

Тростник унылый шаток пьяно,
Студено солнце на воде,
И гул седого океана
Проносит ветер в вышине…
В. Лапшин

Октябрь. Солнце реже блещет,
Все чаще кутаясь в туман.
Вода о днище лодок плещет –
У берега их караван.

И тучи низкие нависли
Над самой гладью темных вод,
И грустные приходят мысли,
Душа чего-то смутно ждет.

Меня томит очарованье
Этих пустынных берегов,
И череда воспоминаний
Найти не может нужных слов.

Вдыхая грудью свежий ветер,
Я вдаль манящую смотрю,
Где горизонт пока что светел,
Где прячут облака зарю.

Она погаснет на краю
Необозримых серых вод,
Где озеро и небосвод
В одну сливаются струю.
Тогда вечернюю звезду
Господь над озером зажжет.

И выплывет затем луна
И поплывет по лону вод,
И торопливая волна
Ее никак не захлестнет…

Алексей  Алексеевич Королев,  1944 – 2017

 Родился в Москве. Окончил МФТИ. Тридцать лет трудился в Радиотехническом институте Академии наук СССР по полученной специальности физика-теоретика.. Был принят в Союз писателей еще до выхода первой книги, по рукописи, – явление очень редкое в литературной практике страны.
Автор четырех книг стихотворений  (Интернет)

Покуда держим путь
по горло в настоящем,
о будущем, о вящем
и думать позабудь…
А. Королев

Нам только бы латать
Дырявый наш кафтан,
Чуть отвлеклись мы, глядь –
Уж лезет басурман.

Чуть справились на Юге,
Идет гроза с Востока,
И то ли еще будет –
Судьба наша жестока.

Нам только б сохранить,
Нам только б удержать,
Нам только б защитить,
Нам  только б устоять.

Нам справиться бы здесь,
Не опоздать бы там,
Нам некогда присесть –
Трещит кафтан по швам….

Сергею Валентиновичу Чухину, 1945-1985

  Вологодский поэт. На творческую личность Сергея Чухина большое влияния оказала поэзия Николая Рубцова. Поэты дружили. При жизни Чухина вышли 6 лирических сборников.
Чухин трагически погиб в 40-летнем возрасте. Похоронен рядом с могилой Н. Рубцова.

В его стихах есть задушевность,
Лиричность, простота,
Есть чувств и мыслей откровенность,
Природы красота.

Бежит тропинка средь полей,
Меж трав, мимо кустов,
Он далеко уйдет по ней,
Один среди лугов.

И ни проезжего, ни пешего,
Как музыка без слов,
И встретить можно разве лешего
За кромкою лесов.
И тают в небе облака,
И днем еще тепло,
И передаст потом строка,
Что на душу легло…

Ах, эта жизнь – гори она огнем!…
С. Чухин

Ах, эта жизнь – гори она огнем!
Как надоела мне казенная работа,
Стихи готов писать и ночью я, и днем,
Мне даже  их во сне писать охота.

А вместо этого – с утра я на работе,
За деньги душу черту продаю,
Как в Армии служил по глупости в пехоте,
Так и теперь транжирю жизнь свою.

Что делать, многие, увы,   служили,
Тянули лямку тягостных забот,
Но тем не мене, славу заслужили,
А служба их – всего лишь эпизод.

Ах, эта жизнь – гори она огнем!
У каждого на то свои причины,
Один с утра гнет  спину за столом,
Другой – уже за водкой в магазине…

Костерок горит во мгле…
С. Чухин

Костерок горит во мгле,
Глаз не оторвать,
Что-то древнее в огне,
Что волнует душу мне,
Но нельзя  понять.

Только мы с тобой одни
Здесь, в кругу огня,
Звезды сверху, лишь они
Смотрят, лик клоня.

Да красавица луна
Льет тревожный свет.
Ночь, костер и тишина
Вторят ей в ответ.

Костерок горит во мгле,
Приковывая взгляд,
Что-то древнее в огне,
Что-то также при луне
Было тыщи  лет назад…

Грустно…А было ли легче?
Будет ли легче, мой друг?…
С. Чухин

Кто им ответит, кто знает,
Дельный подаст кто совет?
Всякое в жизни бывает,
Так уж устроен наш свет.

Есть своя прелесть в печали,
Если  легка та печаль,
Если вы счастие знали,
Если прошедшего жаль.

Грустно бывает в разлуке –
Письма ее вас смягчат,
Милые, нежные руки
Будто морзянку стучат.

Грустно…А было ли легче?
Будет ли легче потом?
Дай обниму тебя крепче,
Мы  ведь пока что вдвоем…

Владимир  Николаевич  Шленский, 1945-1986

Советский поэт, втор нескольких поэтических сборников, на его стихи написано много известных песен такими композиторами, как Александр Журбин, Владимир Шаинский, Владимир Рубашевский, Владимир Быстряков. Википедия

Лунный свет в окне искрится…
В. Шленский

Холод. От луны искрится
Снег в заснеженном саду.
Ночь давно, а мне не спится,
Возле дома я брожу.

Тишина, лишь снег скрипит
Под ногами у меня,
Все кругом давно уж спит,
Лишь мое окно горит,
Снег к себе маня.

Редко падают снежинки,
Свет ложится  от  окна,
Тут и там сверкают льдинки,
В небе полная луна….

Диомид  Леонидович  Костюрин, 1945-1987

  Русский советский поэт, автор текстов песен. Член Союза писателей СССР. Автор ряда поэтических сборников, пяти хитов Аллы Пугачёвой. Песни Костюрина исполняли многие звёзды российской и зарубежной эстрады
Покончил жизнь самоубийством.
Интернет

И вот еще один погиб
При обстоятельствах…
То перебор иль перегиб,
Иль признак качества?

Ведь гибнут дельные поэты,
Серость живет,
Она надеется при этом
Достичь высот.

Живет спокойно и цветет,
Как маков цвет,
Живет и жить не устает,
Хоть сотню лет.

Живет и пыжится во весь
Свой мелкий рост,
На что надеется, Бог весть,
Но строит мост,

Фундаментальный, на века, как пьедестал,
Ну а талантливый поэт просто устал.
Устал от жизни, от невзгод
И сводит с этой жизнью счет.

Я не оправдываю, нет,
Мне просто жаль –
Погиб талантливый поэт,
Погиб в расцвете самом лет,
Вот где печаль!

Владимир  Иванович  Кочергин 1945-1991

   В 1978 году вышел первый сборник Владимира Ивановича Кочергина «Преодоление». Позже он был принят в Союз писателей СССР. Стихами и жил до последних дней.
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

А звёзды шепчутся, как дети,
Что тайной делятся мечтой.
Сквозь рожь
Бредёт в янтарном свете
Журавль — месяц молодой.

Идёт-бредёт,
Пьёт запах сена,
Как отбродившее вино.
И тихо стукает калина
В моё закрытое окно.
В. Кочергин 

Когда свалилась вдруг беда,
Болезнь тяжелая скосила,
Пришли стихи к нему тогда,
Пришли и дали ему силы.

И он увидел в жизни цель,
Звезда надежды засветилась,
В поэзию спасенья дверь
Пред ним счастливо отворилась!

Николай  Николаевич  Зиновьев, 1945 – 2018

Советский и российский поэт, автор текстов более двухсот песен, восьми сборников стихотворений, пьесы «Бобби Сэндс - суперзвезда», романа в стихах «Евангелие от кометы», многократный лауреат фестиваля «Песня года».
Википедия

И тогда полетим семенами
Мы в гудящую
                пашню
                толпы…
Н. Зиновьев

Подобен пахарю поэт –
Его стихи, как семена,
В потомстве оставляют след
На   будущие времена.

Но не на пашне сеет он,
А в душах и сердцах людей,
И стих не в землю схоронен,
А попрочней.

Но, если поздняя весна,
Гнилое лето,
Не всходят долго семена.
Так у поэта –
Живущим рядом не понять
Очарованья,
Надолго может запоздать
Его признанье.

Петр Алексеевич Шушков, 1945

Поэт, публицист, литературный критик.
Автор книги стихов «Русское слово» . Член Союза русских писателей, Ульяновск.

Не покидай меня, не покидай,
мне не стерпеть с тобой разлуки;
возьми с меня любую дань,
определи любые муки…
П. Шушков

Когда же стало невмоготу,
Словно обухом по голове,
Повседневную суету
Переплавил он на огне.

Пробудился в нем океан
Самых разных переживаний,
Он вставать стал в самую рань,
Рифма стала его страданьем.

В муках найденное слово
Лечит душу его, как елей,
Затихает тогда боль былого
И отходит она в мир теней.

Что случилось, прошло не даром,
Поднялась вдруг в душе волна,
Загорелось сердце пожаром,
Вихрем мысли взметнулись со дна.

Так внезапно он стал поэтом,
Будто свыше к нему пришло…
Так бывает. Я тоже об этом.
Написал. Мне знакомо оно…

Леонид  Георгиевич  Губанов, 1946-1983

  Русский поэт, художник-оформитель, создатель неофициального литературного объединения СМОГ. Один из ярчайших авторов отечественного андеграунда, в СССР при жизни за исключением самиздата практически не публиковался.
            

Спрячу голову в два крыла.
Лебединую песню прокашляю.
Ты, поэзия, довела,
Донесла  на руках до Кащенко…
 Л. Губанов

Он был бунтарь и дебошир,
Как плазма, был неуправляем,
Не признавал обычный мир,
И миром был непризнаваем.

Но и талант ему Бог дал…
Он пел с надрывом, с болью в сердце,
Кого-то он напоминал –
С кем в алфавите по соседству.

С десяток лет не дотянул
Он до великой перетряски,
Вот в наше время бы гульнул,
Да и писал бы без опаски.

И никому б не нужен был,
Никто б его не зажимал,
Быть может, кто-то полюбил,
Но вряд ли кто-нибудь издал.

Но он, к несчастью, перепил,
И, к сожалению, упал…

---
Он скандалист, но чист душою,
Талант от Бога у него,
Качают сосны головою
Над светлой памятью его.

Всего с десяток стих-творений
Мне удалось его прочесть,
Конечно, далеко не гений,
Но что-то светлое в нем есть.

Всего с десяток стих-творений,
Вот все, что смог он написать,
Конечно, далеко не гений,
Но все же…Божья есть печать!

Геннадий  Петрович   Беззубов,  1946

Поэт, эсеист, телевизионный и радио журналист.
 
Империя по-русски говорит,
Не чувствуя растущего акцента…
Г. Беззубов

Империя по-русски говорит,
Пока, пока родная всюду речь,
Но что-то в воздухе висит –
Удастся ли ее сберечь?

Уже не так чиста вода,
Как сотню лет тому назад,
И разноликие слова,
Как слив, родную речь мутят.

Как экология природы,
Нужна борьба за чистоту,
Чтобы подпочвенные воды
Одни питали ту реку….

Галина  Константиновна  Кузнецова, 1946

 Поэтесса. С 1965 года по нынешнее время  работает на моторостроительном заводе Рыбинска.

Ты сказал: «Защити меня».
Я защитила.
Ты сказал: «Поддержи меня».
Я поддержала.
Ты сказал: «Полюби меня».
Я полюбила.
Ты сказал: «береги меня».
Я берегу.
Так кто же из нас мужчина?…
Г. Кузнецова

Еще одна Галина Кузнецова *.
Работает на Рыбинском заводе.
Сказала поэтическое слово,
Дай Бог, признанье ей в народе.

Чтоб ее кто-то защитил,
Чтоб ее кто-то поддержал,
Что б ее кто-то полюбил,
Поэтом, может быть, назвал.
*) Была другая Кузнецова,
В тени что Бунина цвела,
Писала и стихи, и прозу,
От жизни многое взяла.

Другое было воспитанье,
Судьба другая,
Но дал и нашей Бог призванье,
Их сопрягая.

Поэзии святая нить
Их помогла соединить.

Александр  Михайлович  Макаров , 1946

Поэт. Член Союза писателей России. Родился в селе Еремеево.
Поэт. Член Союза писателей России. Родился в селе Еремеево Староюрьевского района. Стихи начал писать во время службы в армии на Северном флоте. Работал плотником, библиотекарем. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. В 1970-е годы Александр Макаров стал активно печататься в областных газетах, в коллективных сборниках, в журналах «Подъём», «Наш современник», не раз был лауреатом премий этих журналов;. лауреат областной премии имени Е.А. Боратынского.
Тамбовское отделение Союза писателей России

Пошел, пошел народ в поэты,
Пусть ширится поэтов рать,
О всех не скажешь, но о этом
Хочу два слова я сказать.

Сказать решил его словами,
Так лучше. Вот они  пред вами:

На зорьке в омуте лениво
Крутые плещутся лещи.
Шьет солнце нитками льняными
Туманов серые плащи…

Он вырос на равнине русской,
Где всходит добрая светлынь,
И пахнет радостью и грустью
Обыкновенная полынь.

В нем  искра светится от Бога,
Хоть институтов не кончал,
Но он талантливей тех многих,
Чей бьет хвастливо книжный вал…
 
Валерий  Федорович Михайлов, 1946

Место рождения г. Караганда, Каз.СССР, Член Национального совета по государственной политике при Президенте Республики Казахстан.
Поэт, писатель, публицист, автор семи книг стихов, изданных в Казахстане и России.
Главный редактор литературно-художественного журнала «Простор». Лауреат международной премии «Алаш».Член СП России, СП Казахстана.

 Ах, пока облака не нависли,
Пыль нежна, тепел солнечный свет,
Так и брел бы, забывши о смысле,
Смысле жизни, которого нет.
В. Михайлов

Коммунист, наследственный редактор,
Исходивший русский Казахстан,
Автор и  стихов, и прозы автор,
Родина которого Астан.

Сколько их, больших и незаметных
В этой бывшей нашей стороне,
Полюбивших выжженные степи,
Солнца круг в небесной синеве.

Казахстан – подбрюшее России,
Бывшая российская земля,
Только вместе мы тебя осилим,
Только вместе – порознь нельзя…

Евгений  Николаевич Глазков, 1946-1998
сын поэта Николая Ивановича Глазкова, 1919-1979

Сын за отца не отвечает,
Он вроде волен сам решать,
Но гены  предопределяют
И не легко их поломать.

И вот пути в итоге схожи –
Сын тоже стал поэтом,
Таким же ищущим, ранимым,
Таким же до души раздетым.

Был ветер наполнен запахом трав,
Крепких дубрав ароматом,
Если и был я в чем-то не прав,
Считайте меня виноватым…
Е. Глазков

Я вижу берег неказистый
И Клязьму – тихую реку,
Сидит поэт, донельзя русский,
На невысоком  берегу.
Напоен воздух ароматом,
Река застыла, как стекло.
Себя он вечно виноватым
Считал, не зная сам за что.

За то, что жизнь так несуразна,
А он в ней многое любил,
Любил людей он самых разных,
Себя которым раздарил,

Поскольку был из тех немногих,
Что не умеют просто жить,
А вечно ищут правду, Бога,
Чтоб справедливым в жизни быть.

Но люди проходили мимо –
Что им еще один поэт,
А сердце было так ранимо –
Остановилось в цвете лет.

Осталась грусть в кругу друзей
И поминальная статья,
Стихи остались для людей,
Как след нетленный бытия …

Как всепрощенье высшего начала…
Е. Глазков

И вновь вопрос – быть иль не быть?
Страдать, терпеть или бороться?
И где та грань, как отличить
Сражение от донкихотства?

Как не добавить в мир сей   зла
Своей борьбой? Вот в чем беда.

Увы, ответов общих нет.
Борись, коль нету сил терпеть…

Леонид  Алексеевич Филатов, 1946-2003
  Советский и российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, поэт, драматург, публицист, телеведущий. Народный артист Российской Федерации . Лауреат Государственной премии Российской Федерации . Автор и ведущий популярной телепередачи «Чтобы помнили…» Википедия

Чтобы помнили, чтобы знали,
Чтоб хоть изредка вспоминали,
Что он нужен нам до сих пор,
Хоть при жизни его шпыняли,
Но как много теперь потеряли –
Вот об этом, увы, разговор.

У него очень много заслуг –
Он прозаик, поэт, драматург,
Он ведущий, актер, пародист,
Перед Богом и совестью чист.

Все же главная в жизни заслуга –
Передача – «Чтоб помнили друга…».
А стихи? Так себе, ничего.
Не за это любили его…

Виктор  Степанович  Еращенко, 1947-1989

Русский советский поэт. Наследие Виктора Еращенко — не только стихи и поэмы, но и пьесы, инсценировки, тексты к спектаклям, публицистика, фантастика. . Писать стихи начал ещё в юности, первые публикации появились в местных газетах .Окончил заочное отделение Литературного института имени А. М. Горького. Работал в Дальневосточном отделении ВААП, редактором на Хабаровской студии телевидения, заведующим литературной частью драматического театра, в то же время руководил литературными объединениями при Хабаровской писательской организации. Член Союз писателей СССР. 6 апреля 1989 года трагически погиб. Википедия

Как велика страна родная,
Ее и в мыслях не обнять,
У самого на карте края
Свои стихи он стал писать.

Не всякий русский побывает
В краях тех. Больно далеко,
И перелет все дорожает,
А он живет. И ничего.

Разнообразна там  природа
Пустынных приамурских мест,
Амур сурово катит воды
На сотни миль один окрест.

Он волны катит к океану,
И это все моя страна,
Птиц перелетных караваны
Летят в далекие края. ..

Владимир  Владимирович  Бережков, 1947

Российский поэт, композитор, бард. Окончил Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина. По специальности филолог. Песни пишет преимущественно на свои стихи. Исполняет песни, аккомпанируя себе на шестиструнной гитаре. Лауреат  Новосибирского фестиваля авторской песни.  Автор книги «Мы встретились в раю», изданы также одноимённые аудиокассета и компакт-диск. Википедия
Тогда и надо было жить!
               Кто знал, что дальше будет хуже
И нам затянет горло туже
Времен связующая нить…
 В. Бережков

Я не про эту нить пишу
И не про эти времена,
Я лишь поэзию ищу,
Ее святые имена.

А в остальном, что ж, он поэт,
Не знаю, счастлив или нет
И выучит ли свой урок,
Когда придет последний срок,
И не учитель, а Господь
Сурово будет вопрошать:

«Так что ж ты пел, едрена мать?
Здесь, брат, не церковь в Кадашах,
Где вы компанией гуляли
И девок в подворотнях брали,
О чем трепались во дворах»…

Бог даст, ответит что-нибудь,
Я тоже грешен. Вот в чем суть.

Ольга  Юрьевна  Ермолаева, 1947

Русская поэтесса, редактор, журналистка.
Окончила факультет театральной режиссуры Московского института культуры. С 1978 года  заведует отделом поэзии   журнала «Знамя», В  том же  году вышла первая  книга  стихов. Член Союз писателей.
Википедия

Передо мной стихотворенье
На восьми страницах.
Через каждую страницу
С ходу не пробиться.

Около трех тысяч слов
В сочиненье этом,
Но очень мало  в нем следов
Хорошего  поэта:
Ведь в век информатики и скоростей
Стих чем короче, тем ценней!.

Михаил Леонидович Грозовский,  1947

Поэт, прозаик. Окончил МГУ (физический факультет) и Литературный институт имени А.М. Горького. Составитель двух антологий: «Гордость и горечь» (стихи последних десятилетий о Великой Отечественной войне) и «Свет двуединый. Евреи и Россия в современной поэзии »
Поэты МГУ

Ах, этот образ двуединый,
Ах, этот двуединый свет!
Живет, творит в стране родимой
Ей с детства преданный поэт.

Мы вместе уже сотни лет,
Друг в друга проросли корнями,
Сплетенья радостей и бед
Лежат за нашими спинами.

Растет взаимное признанье,
Хоть рецидивы и возможны,
Но в свете истинного знанья
Они все более ничтожны.

И поколения другие
Продолжат начатое нами,
И в процветающей России
Все будут равными сынами.

 Под знаком солнца и луны
по воле высших сил
      я видел радостные сны
  и женщину любил…
М. Грозовский

И я любил, любил не раз,
Был влюбчив с юных лет,
И до сих пор он не погас
Той влюбчивости свет.

Меня в ней волновало все –
Лицо, фигура, волос,
И поведение ее,
И часто даже голос.

Но в ранней юности я был
Лишь платонически влюблен,
Зато потом желаний пыл
Меня бросал в объятья жен.

Не раз любил, не раз страдал,
Ах, если б Бог здоровья дал!

Валентина Георгиевна  Калашникова, 1947 – 1994

Рязанский поэт и журналист., ...  Интернет

Было лето, как всегда.
Зеленел под солнцем луг.
Родниковая вода
Ртутью падал из рук…
В. Калашникова

Еще одна фамилия,
Еще один поэт,
Сколько их в России,
Не знает целый свет.

Цветок ее стихов,
Как музыка без слов,
Как чистая вода,
Как ива у пруда…

Олег  Владимирович  Кочетков, 1947

   Советский и русский поэт. Приверженец лирического направления. Окончил Литературный институт. Автор нескольких стихотворных сборников. Член Союза писателей России. Лауреат Есенинской премии и премии "Традиция".
Национальный проект сбережения русской литературы

Заросший пруд, осока да куга,
Развалины старинного поместья.
В дрожащей поволоке берега,
Расплавленно сверкает поднебесье…
О. Кочетков

Вот луг, заросший весь травой,
Чуть дальше роща зеленеет,
Вот куст склонился над водой,
Стада пасутся, ветер веет.

Там деревушка вдалеке,
И церковка над ней белеет,
И рыба плещется в реке,
И облака плывут над нею…

И все бы длился этот день,
Все б не кончался,
И я б в объятиях его
Всю жизнь качался.

Но постепенно  темнота
Вокруг сгущалась,
И только светлая мечта
В душе осталась…

Юрий Михайлович  Кублановский, 1947

 Русский поэт, эссеист, публицист, критик, искусствовед. Был в числе организаторов неофициальной поэтической группы СМОГ. В советское время печатался в основном в самиздате, а также за рубежом. В 1982 году вынужденно эмигрировал, но в 1990 году вернулся. Почётный гражданин города Рыбинска.
Лауреат пяти премий!
 Википедия

Еще не старый человек,
Успел пожить и за границей –
В тоталитарный серый век
Был в колесе излишней спицей.

Прожив в Париже  восемь  лет,
Вкусивши тамошней свободы,
Вернулся. Стал ему тот свет,
Как шляпа устаревшей моды.

Свободы много и у нас,
И дым отечества все ж сладок
Тому, лиризм в ком не угас
И на чужое кто не падок.

И вот взошла его звезда
На современном небосклоне,
Теперь другие времена –
Писать, что хочешь, каждый волен.

Поэтов он теперь судья,
Решая быть или не быть,
Не раз писал ему и я,
Не смог, однако, угодить…

Вера  Александровна  Никитина, 1947

Автор двух книг стихов: «Скосили темный клевер:» (1994 г.) , «Безлюдная служба идет» (1998 г.).
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Каленую кладет закат
На поле полосу,
И сосны красные шумят
В моем родном лесу…
В. Никитина

Сосновый лес и я люблю,
Люблю в любое время года.
Он душу радует мою,
Какая б ни была погода…

Лариса  Владимировна  Тараканова, 1947

  Родилась в 1947 году в Закарпатье. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького. Живёт в Москве. Автор стихотворных сборников: «Птица воображения» (1971), «Дитя моё» (1977), «Это – я» (1983), «Третье око» (1987), «Поговори со мной (1989), «Час колдовства» (2004).
 Интернет:  Русская поэзия
Лауреат премии им. Н. Островского (1983 г.).
Антология русского лиризма.XX век.  Автор идеи и составитель А. Васин
Москва «Студия» 2000

Милую, нежную девочку
С детства прибило к стихам.
Милая, нежная девочка
Строит  в душе своей храм.

В центре родного Отечества,
В городе главном – в Москве
Любит она человечество
И наяву, и во сне.

Любит она свою маму,
Любит в полях тишину,
В маму ли, в папу – упряма,
Чувствую я по всему…