Шипы

   Друзья теперь -- лишь книги, да сонеты...
  Тропинки жизни пеплом замело.
  Грустила тайна(знак души поэта);
   И крайний знак -- где утро рассвело

   На золоте с багряным. Синева,
  Как будто память дней, канувших в мрак.
  Им жить, как боль живет в иных словах
  Невысказанных. Ищет вечный враг

   Заблудших. И находит. Впрочем, осень
  Меняет в полночь года настроенье.
  И кажется, никто уже не спросит,
  Когда наступит новый день рожденья

   Зари, что так мила, хоть опоздает
   К раздаче всех благих. Легка молва...
   Ведь каменное сердце не раздавит
   На золоте с багряным синева.

    И -- руной "эор" на камнях темниц
   Рисую свои холод и печаль.
   Листают пальцы ткань чужих страниц,
   Свои роняя наземь невзначай,

   Как  лист кленовый утренней мечты,
   Что кем-то был засушен и распят
   В гербариях роскошных. Где-то -- ты...
   А где-то -- я. И -- будто виноват

    Нарочно ли, случайно ли: как знать?
   Бегом ли, или лётом меж планет;
   Наверно, уж пора душе раздать
   Все то, чего у ней давно уж нет...

   Как странно! Лишь свобода от страстей
   Влечет меня на склоны красоты...
   Не жду врагов, не жду благих вестей:
    Замерзли руки. Милые черты

   Тревожат сердце: даль любовных дней
  Еще свежа в пучках целебных трав...
  Где нежность больше, там еще больней...
  Шипы от роз: сочилась до утра

   Кровь алая, как сон моей зари
  На камни недостроенных темниц.
  Хотелось слушать. Но -- не говори.
  Иконы свежевыкрашенных лиц

   Не скажут о намерениях злых,
  Не знают о мечтаниях святые...
  Порталы, что открыли в мои сны
  Прозрения -- так скромно-золотые,

   Что спать совсем не хочется... пускай!
   Пусть даже мягко стелится под спину.
   Шепнули -- тут уж нечего искать...
   Ну, что ж -- не нам отыскивать причину
   
  Ни серости земной, ни благости небес:
  Пойду писать (давно я узнавал)
  О том, как заколдованный мой лес
  Перстами веток вечность рисовал.