Я родине малой обязан...

Я родине малой по-жизни обязан
хотя бы за то, что в ней память живёт,
и город, к которому сердцем привязан,
меня не забыл и, надеюсь, что ждёт.
    Сменил он свой облик, стал выше, моложе,
    но я, по чуть видным штрихам, узнаю
    тот "старый" Кызыл и ищу осторожно,
    когда-то здесь жившую юность мою.
Давно уже вымахал тополь-подросток,
посаженный мной на субботнике школьном.
Зарос тальником и черёмухой остров,
где мы, пацанами, вели свои "войны".
     Заборы к заборам, прижатые плотно,
     дома, как опята, один на одном,
     а раньше, под вечер, в раскрытые окна
     прохлада с реки заплывала к нам в дом.
Уж многого нет, много что изменилось.
Блуждая глазами, ищу что-нибудь,
что память моя с той поры сохранила,
что сможет на миг меня в детство вернуть.
      Зацепит вдруг глаз неприметная мелочь,
      и вспомнишь себя, пацаном, рядом с нею!
      Враз чувства накатят, ничто ни поделать,
      под горло комком, и стоишь, цепенея...
Вот старый фонарь на столбе, возле дома,
сколь раз битый мною с рогатки, на спор!
Я рад встрече с ним, как со старым знакомым,
что он, как и я, смог дожить до сих пор.
      Соседский забор полусгнив, кособоко,
      как древний старик, свою спину согнул,
      а в детстве казался мне страшно высоким...
      Я рад, что и он столько лет протянул.
Вот так, не увидел б, и, может, не вспомнил,
а тут, как из прошлого века привет.
Ведь, как ни крути, сорок лет - срок огромный,
но есть, что не властно течению лет.

          *****

Я в городе этом родился и вырос,
немало воды с той поры утекло.
Давно уж дождями следы мои смылись
с тех улочек узких, где детство прошло.
    Но я, всякий раз, как сюда приезжаю,
    брожу по окраинам, памятно-милым,
    стараюсь найти, что я сердцем узнаю,
    что время стереть оказалось не в силах.