В поле скошены ромашки

В поле скошены ромашки,
Вновь беснуется война,
Оголим казачьи шашки,
Ногу вставим в стремена.

И танкист, артиллеристы,
ВэДэВэ и моряки,
Войсковому братству слиться,
Дали, их собрав в полки.

И идут они с боями,
Очищая Малорось,
То не битва на тотами,
В гроб фашизма бьется гвоздь.

Там нацизм поднялся в Буче,
Словно войско сатаны,
Выдвигалось с грязной кучи,
И с Майдана шло, как с тьмы.

Всех давили, убивали
Женщин, стариков, детей,
Их вослед все проклинали,
Слово, словно стон плетей.

Оставляли пепелища,
Те, с бандеровским тату,
Всех людей согнав с жилища,
В крик: «Ату его, ату!».

Бесноватых кучка правит,
Руки их давно в крови,
В Раде, уж, страну не славят,
Деньги, там, на кон легли.

Православия начало,
Там, где Киевская Русь,
Все о боли вкруг кричало,
Встала рать, сказав: «Клянусь!

Мы дышать свободой будем,
Отобьемся от врагов,
Жить в своей стране мы будем,
Без предательских умов.

И детей, как встарь, научим
Родину свою любить,
Будем биться тверже, круче,
До Победы, чтобы жить».

И услышим, знаем, будет,
Громко сказанное вслух:
«Нам Америки не судьи,
И Европа нам не друг.

Пусть живут за океаном,
Совесть их давно черна,
Ложь у них звучит, как гамма,
Нам не спеться, грязь до дна.

Мы своим всем одержимы,
Будем жить среди друзей,
Только близких, а не мнимых,
И с Победою своей».