Клуб холостяков

Глава 4,5, 6

Сардиния оправдала все ожидания. Было весело с компанией друзей Сильвии, потом к ним присоединились еще две итальянские пары, и Чарли возил всех на яхту, где они обедали и ужинали, катались на водных лыжах и много купались. У Грея с Сильвией появилась возможность узнать друг друга получше, хотя и на виду у всех. Понаблюдав за ними на протяжении выходных, Адам пришел к заключению, что ничего, кроме дружеской симпатии, между ними нет. Чарли не был в этом так уверен, но держал свои впечатления при себе. Он знал, если Грей захочет, он сам ему все расскажет. Чарли тоже много общался с Сильвией. Они говорили о делах фонда и о ее галерее, поговорили о художниках, с которыми она работает. Было видно, что Сильвия увлечена своим делом. И что Грей ей нравится, тоже чувствовалось. Они несколько раз надолго уединялись, вместе купались, танцевали в ночных клубах и много смеялись. К концу выходных у всех было такое чувство, будто они знакомы целую вечность. А когда Сильвия с компанией уехала, Чарли с друзьями на два дня поплыли на Корсику. На прощание Грей о чем-то шептался с Сильвией, обещал звонить, как только вернется в Нью-Йорк. Она улыбнулась, обняла его и всем пожелала удачного завершения отдыха.

С Корсики они пошли на Искию, а оттуда – на Капри. После этого прошли вдоль западного побережья Италии, а на последнюю неделю вернулись на Французскую Ривьеру и бросили якорь в Антибе. Ходили по ночным клубам и ресторанам, совершали пешие прогулки и набеги на магазины, купались, знакомились с новыми людьми, танцевали и флиртовали. В один из последних вечеров ужинали в ресторане «Эден-Рок». Все были едины во мнении, что отдохнули они великолепно.

– Давай с нами зимой на Сен-Бартс! – пригласил Адам Грея, имея в виду карибский остров, где живут и отдыхают многие представители элиты шоу-бизнеса. Он всегда две новогодние недели проводил с Чарли на яхте. Но Грей ответил, что ему вполне хватает одного летнего месяца, к тому же он терпеть не мог Карибы. И друзья знали почему – слишком много не самых светлых воспоминаний было связано у Грея с этими местами.

– Может, когда-нибудь я и соберусь с вами, – уклончиво проговорил Грей. Чарли сказал, что очень на это надеется.

Последний вечер на Средиземном море был, как, впрочем, случалось и раньше, окрашен грустью, не хотелось расставаться и возвращаться к каждодневным заботам. Адаму предстояло провести неделю с детьми в Лондоне, потом свозить их на уик-энд в Париж, где у них уже были забронированы номера в «Ритце». Такой вот намечался переход от сибаритства на «Голубой луне» к деловой насыщенной жизни. Грей же вылетал из Ниццы прямым рейсом в Нью-Йорк и попадал из роскоши и праздности в аскетическую атмосферу своей студии в доме без лифта в районе Митпэкинг в Вестсайде, который в последнее время стал таким модным – впрочем, на студии Грея это никак не отразилось, она как была, так и осталась весьма скромной и не слишком удобной. Зато и обходится она Грею недорого. Ему уже не терпелось добраться до дома и позвонить Сильвии. Он думал позвонить ей еще с яхты, но не хотел вводить в расход Чарли, считая это неприличным. Он помнил, что Сильвия намеревалась быть в Нью-Йорке на неделю раньше его. А Чарли оставался во Франции, на своей яхте, где ему предстояли еще три недели блаженного уединения. Правда, после отъезда друзей ему всегда становилось одиноко. Он отпускал их с большой неохотой.

Утром в день отъезда Грей с Адамом вместе отправились в аэропорт на лимузине, который им заказал старший стюард. Чарли стоял на корме и махал им вслед. Уезжали его самые близкие друзья, прекрасные люди. При всех их причудах и дурачествах, при всей слабости Адама к молоденьким девицам и его сальных шуточках насчет слабого пола Чарли был убежден в их порядочности и знал, что они его любят, точно так же, как он любит их. Дружба превыше всего! Да здравствуют друзья!

Адам позвонил на яхту из Лондона и поблагодарил за необыкновенный отдых, а на другой день по электронной почте пришло письмо от Грея тоже со словами благодарности. К радости Чарли, их совместные путешествия год от года становились все интереснее. Они знакомились с новыми людьми, открывали для себя новые прекрасные места и все с большим удовольствием проводили время вместе. Чарли все чаще думал о том, что жизнь не так уж грустна и трагична. Не всем же бог дал найти свою половину. Зато у него есть два прекрасных друга. Так что в каком-то смысле он вознагражден за свое одиночество.  Оставшиеся две недели на яхте Чарли провел за делами, просиживая часы за компьютером. Назначал встречи, обсуждал с капитаном программу профилактического техобслуживания яхты. В ноябре команде предстоял переход до Карибского моря, Чарли с большим удовольствием поучаствовал бы в нем и сам, это был бы прекрасный способ отвлечься от всех забот. Но в этом году ему предстояло слишком много дел. Фонд выделил почти миллион долларов на недавно созданный детский центр психологической реабилитации, и Чарли должен был лично проконтролировать, как расходуются деньги. В середине сентября, покидая яхту, он уже был целиком настроен на рабочий лад. Настало время возвращаться к делам и домой – что бы это понятие ни означало. Для Чарли дом – это его квартира, офис, где он поддерживает традиции семьи и участвует в совещаниях различных советов и комитетов, встречи с друзьями, званые обеды, деловые поездки. И никого, кто бы ждал его в родных стенах. Но домой все равно надо возвращаться, невозможно вечно прятаться от действительности на борту яхты. И еще в Нью-Йорке есть Адам и Грей. Как только попадет домой, он им сразу позвонит, может, удастся вытащить их вместе поужинать. Вот к кому его действительно тянуло, они стали для него как братья, так сильно он к ним привязался. И был благодарен судьбе за то, что они у него есть.

Полет прошел спокойно. В отличие от Адама Чарли летел рейсовым самолетом. Он всегда считал расточительством заказывать самолет. Но Адам, которому приходилось летать значительно чаще, предпочитал частный самолет. Из расписания, присланного ему секретаршей Адама, Чарли знал, что тот как раз сегодня возвращается в Нью-Йорк. Перед этим он целую неделю провел в Лас-Вегасе после отдыха с детьми в Европе. Сам Адам тоже прислал ему электронное письмо с приглашением на концерт на будущей неделе. Речь шла о событии грандиозного масштаба, к которым Чарли питал слабость в отличие от Грея, который терпеть не мог пышных мероприятий. Чарли предложение заинтересовало, и он отправил ответ с обещанием прийти. Адам тут же ответил, что будет рад.

От Грея сообщения приходили редко. Чарли решил, что тот, должно быть, с головой ушел в работу и не высовывает носа из студии, ведь он целый месяц не брал в руки кисть. С Греем такое бывало, он мог исчезнуть на несколько месяцев, а потом торжественно представить новую работу, над которой долго бился. Сейчас, похоже, как раз такой случай. Надо будет на неделе ему позвонить, решил Чарли. Грей, конечно, как всегда, будет удивлен. За работой он теряет счет времени. Бывает, неделями не выходит из студии и даже забывает, какое время года на дворе. Он всегда так работает.

В Нью-Йорке было знойно и душно. Чарли прилетел к вечеру. Он быстро прошел таможню, через зеленый коридор. В аэропорту его ждала машина, и на въезде в город его в который раз поразил своей невыразительностью район Куинс. Кругом грязь, люди раздражительные, а воздух, когда он попытался открыть окно, обдал его густым смрадом выхлопных газов. Добро пожаловать на родину!

В квартире тоже было жарко. Прислуга навела порядок в доме, но воздух был тяжелым. Никаких цветов, ярких букетов, ничего живого. А как иначе – долгое отсутствие хозяина дало о себе знать. Накопившаяся корреспонденция ждала его в офисе – кроме той, что ему переслали во Францию. В холодильнике были запасы еды, но есть ему не хотелось, а тем более что-то готовить. На автоответчике ни одного сообщения. Никто точно не знал, когда Чарли возвращается, похоже, никто и не хотел знать. Чарли вдруг почувствовал приступ острой тоски и какой-то детской обиды. Что не так с ним и его друзьями? Неужели это все, что у них есть? Неужели к такой жизни стремится Адам, когда, боясь серьезных отношений, заводит романы со студентками и хорошенькими дурочками? А Грей с его бессмысленными заботами о чужих ему женщинах? На что они рассчитывают, на что надеются? Прожита большая часть жизни, а результат? Давно Чарли не чувствовал себя так одиноко, как в этот вечер.

Последние двадцать пять лет он занимается тем, что просеивает женщин, как муку, выискивая крупицы несовершенства. Как мать-мартышка, высматривающая блох в шерсти своего детеныша. Конечно, он всегда находил, что искал, и получал предлог для разрыва. И вот результат: он один в пустой квартире с окнами на Центральный парк, где, держась за руки, гуляют парочки, валяются на траве и вместе любуются деревьями. Надо думать, никто из них не совершенен. Так почему их всех это не смущает?! Почему в его жизни все должно быть идеально и почему его не устраивает ни одна женщина? Двадцать пять лет прошло, как умерла его сестра. Тридцать – как погибли в Италии родители. И все эти годы он стоит на страже своей образцовой жизненной крепости, с неослабевающей бдительностью отбивая атаки столпившихся у ворот варваров. Сам того не желая, он все чаще задавал себе вопрос: не пора ли впустить кого-то из них внутрь? Как бы это его ни страшило, быть может, это и есть выход?

Глава 5

Несмотря на решение выдержать приличную паузу, Грей позвонил Сильвии вечером первого сентября, в тот же день, когда вернулся в Нью-Йорк. Из-за свободного праздничного Дня Труда был длинный уик-энд, и Грей волновался, что Сильвия уехала куда-нибудь. К счастью, она оказалась дома, и он вздохнул с облегчением. Она удивилась его звонку, и на какой-то миг Грей засомневался, стоило ли вообще звонить ей.

– Ты занята? – спросил он. Голос ее звучал рассеянно, казалось, она была не рада его слышать.

– Нет. У меня на кухне трубу прорвало. Ума не приложу, что теперь делать. По случаю праздников у сантехника выходной.

– А управляющему звонила?

– Да, но у него сегодня жена рожает, а сантехник сказал, что придет не раньше завтрашнего вечера, причем за двойную плату, поскольку выходные. Сосед снизу уже звонил. У него с потолка капает. – Сильвия была в отчаянии, Грей явственно различил знакомые нотки. Женщины в бедственном положении – это был его конек.

– А что случилось? Почему это произошло? – Грей не очень разбирался в сантехнике, но самое общее представление о том, как что работает, он имел. А вот что точно было Сильвии не под силу, так это ремонт труб.

– Вообще-то, – она смущенно хмыкнула, – я уронила в мойку кольцо и попробовала разъединить колено, пока оно не проскочило в трубу. Кольцо-то я спасла, но что-то сорвалось, и у меня не получилось быстро поставить все на место. И вот теперь вода хлещет, а я не знаю, что делать.

– Бросай эту квартиру. И тут же найди себе новую, – посоветовал Грей, и Сильвия рассмеялась.

– Спасибо, ты мне очень помог. А я думала, ты специалист по спасению терпящих бедствие. Вот так помощник!  – Бросай эту квартиру. И тут же найди себе новую, – посоветовал Грей, и Сильвия рассмеялась.

– Спасибо, ты мне очень помог. А я думала, ты специалист по спасению терпящих бедствие. Вот так помощник!

– Я специалист по невротичным женщинам, а не по водопроводным трубам. Ты для меня слишком нормальная. Ищи себе другого помощника. – Тут ему в голову пришла идея получше. – Хочешь, я сейчас приеду? – Он десять минут как прибыл из аэропорта. Даже почту просмотреть не успел, сразу прошел к телефону и бросился звонить Сильвии.

– Я так понимаю, ты тоже не знаешь, как это исправить. А еще я ужасно выгляжу, никому не могу показаться на глаза. – Сильвия с утра засела за бумаги, а потом решала кроссворд в «Санди таймс». Это был один из тех дней, когда нет никаких серьезных дел и можно было не приводить себя в порядок. Иногда бывает приятно остаться в городе, в то время как все за городом, знакомые разъехались, хотя к концу дня ей обычно уже надоедало одиночество, хотелось с кем-то поговорить. Поэтому звонок Грея ее обрадовал, несмотря на экстремальную ситуацию.

– У меня тоже тот еще вид, я только что с самолета. А кроме того, я уверен, что ты наверняка на себя наговариваешь. Ты ни при каких обстоятельствах не можешь выглядеть ужасно. Давай договоримся так: ты займешься собой, а я – твоей трубой.

– Сумасшедший! – рассмеялась Сильвия. Настроение у нее заметно поднялось. – Я тебе так скажу: если починишь трубу, я угощу тебя пиццей. Или китайское что-нибудь закажем. Как захочешь.

– Спасибо, я поел в самолете. Готов помочь тебе бескорыстно. Сейчас только переоденусь, и через десять минут я у тебя. Ты там держись!

– Ты уверен, что сможешь приехать?

– Уверен.

Это был, пожалуй, удачный вариант – ни ожидания, ни подготовки, ни неловкости первого свидания. Грей торопливо побрился, сменил рубашку и через десять минут вышел.

Сильвия по моде последних лет занимала чердачный этаж в доме в Сохо – то, что называется лофтом. Дом был реконструирован и выглядел шикарно. Все помещение было оформлено так, что развешанные повсюду картины смотрелись весьма выигрышно. Это были работы художников, которые представляла ее галерея. В личной коллекции Сильвии были картины нескольких выдающихся художников, мгновенно приковавших внимание Грея. Обстановка ее жилища свидетельствовала об отменном вкусе хозяйки.

Сильвия тоже успела привести себя в божеский вид. В футболке, джинсах и босиком, она встретила его искренней улыбкой, обняла и оглядела с ног до головы.

– Что-то ты не похож на сантехника!

– Я не успел найти свой рабочий комбинезон. Придется тебе смириться с моим видом. Ты воду перекрыла? – спросил Грей, и Сильвия повела его на кухню, которая была отделана черным камнем и хромом. Красивая кухня, причем, как сказала Сильвия, такой дизайн она придумала сама.

– Нет, – растерянно произнесла она. – Я не знаю, как.

– Ладно, – проворчал Грей и нырнул под раковину. Вода хлестала мощной струей, заливала шкафчик под мойкой, на полу лежали мокрые тряпки и полотенца. Грей опустился на колени и стал искать вентиль, потом попросил у Сильвии разводной ключ. Она дала ему инструменты, и в следующую минуту вода была перекрыта. Проблема была решена, во всяком случае – на данный момент. Грей выполз из-под мойки, улыбаясь во весь рот, с насквозь промокшими джинсами.

– Ты гений! Спасибо тебе, – ликовала Сильвия. – Ой, да ты весь мокрый! Сейчас дам сухие джинсы. Хотя это и неприлично – снимать с тебя штаны на первом же свидании. Я, конечно, скорее теоретик, но, по-моему, так не делают. Давай закроем глаза на этикет? Снимай джинсы, я суну их в сушку. Сейчас полотенце принесу. Пиццу-то будем заказывать? – Она вернулась с махровым полотенцем, большим и пушистым, показала, где гостевая ванная, чтобы он мог переодеться. Через несколько минут Грей вышел с джинсами в руках, обмотанный полотенцем по пояс. Он выглядел нелепо и трогательно.

– Чувствую себя идиотом, – пробормотал он, смущаясь, – но в трусах было бы еще хуже. – Сильвия засмеялась и проводила его в гостиную. Гостиная у нее была необъятная, со множеством скульптур и картин. Это было вроде запасника для хранения произведений искусства. Грей переводил изумленный взгляд с одной работы на другую. – Вот это да! У тебя тут кого только нет!

– Много лет собираю эту коллекцию. Есть что детям оставить.

Меньше всего Грей был готов сейчас вспоминать про детей Сильвии. В его взрослую жизнь дети никак не встраивались. Во-первых, Грей всегда опасался связываться с женщинами с детьми. Но Сильвия в этот ряд никак не помещалась. Она во всем была не такая, как другие женщины, которых он до этого знал. Может, и дети у нее особенные? Но что ему до ее детей – это не его дети. Грей панически боялся иметь дело с детьми, он не знал, как себя с ними вести. Конечно, ничего хорошего в этом не было, Грей понимал, что он очень потеряет в глазах Сильвии, если признается в своих страхах.

– А где они? – спросил он озабоченно. Сильвия заметила его тревогу и развеселилась.

– В Европе. Они там живут, если помнишь. Сын – в Оксфорде, дочь – во Флоренции. Домой раньше Рождества не приедут.

– Как завершился твой отпуск? – поинтересовался он, когда Сильвия вернулась из кухни.

– Отлично. А вы? Повеселились? – Она устроилась на диване, он – в огромном кожаном кресле напротив. Босиком, в джинсах, Сильвия была необыкновенно хороша. Грей был счастлив ее видеть, он уже давно не испытывал такой чистой радости. Он успел соскучиться. Когда он понял это, то даже испугался. Он ее едва знает, но все последние дни путешествия думал о ней ежечасно.

– Только не я, – честно признался Грей. – Нет, вообще-то, – уточнил он, – было неплохо, но с вами в Портофино и на Сардинии – это было чудесно. После вашего отъезда я все время о тебе думал.

– Я тоже о тебе думала, – созналась Сильвия. – Я рада, что ты вернулся. Честно говоря, я не ожидала, что ты мне так скоро позвонишь.

– Я и сам не ожидал. А вообще-то, нет, ожидал. Я знал, что позвоню тебе, как только вернусь.

– Спасибо за откровенность. Кстати, ты какую пиццу будешь?

– А ты какую любишь?

– Любую. Пепперони, песто, с фрикадельками.

– Я тоже, – сказал он, не сводя с нее глаз. Дома Сильвия была совсем другой – незнакомой и вместе с тем такой родной и близкой.

– Тогда закажу ассорти, только без анчоусов. Терпеть их не могу, – сказала Сильвия и вышла из комнаты. Она пошла проверить сушку, вернулась с его джинсами и протянула их ему: – Одевайся. А я пока сделаю заказ. Еще раз спасибо, Грей, что спас меня от потопа.

– Я тебя не спас, – уточнил он, – я просто перекрыл воду. Во вторник обязательно вызови водопроводчика.
– Хорошо, – Сильвия покорно кивнула, а Грей скрылся в ванной с джинсами в руках. Выйдя, протянул ее сложенное полотенце. Сильвия удивленно подняла на Грея глаза.

– В чем дело? Что-то не так? – недоуменно спросил Грей.

– Почему ты его не бросил в ванной? Я думала, мужчины всегда так делают.

– Хочешь, я вернусь в ванную и кину полотенце на пол? – предложил он, но Сильвия покачала головой и пошла звонить в пиццерию. Сделав заказ, она предложила Грею вина. У Сильвии всегда в доме было несколько бутылок превосходного калифорнийского, и одну она сейчас открыла. Это было отличное шардонне.

Сильвия достала бокалы, и Грей разлил вино. В гостиной они сели на диван совсем близко друг к другу. Грея одолевало желание протянуть руку и обнять ее, но он чувствовал, что еще не время. Неловкость, которую оба они ощущали, витала в воздухе.

– Знаешь, Сильвия, ты меня удивила гораздо больше, чем я тебя этим полотенцем, – произнес Грей. – Другая женщина на твоем месте из-за этого потопа билась бы в истерике, кричала бы о том, как судьба к ней несправедлива, какая она несчастная, кляла бы сантехника, праздники – словом, разорялась бы по полной программе.

– Все уже позади, так что не будем о грустном, – бодро проговорила Сильвия. Ей сложно было представить себя в роли истеричной дамочки, а ведь Грей имел дело именно с такими.

– Это упрощает дело, – ответил он, глядя на нее с восхищением. – Сильвия, у тебя замечательная квартира. Все просто и элегантно. У твоего дома, как и у тебя, есть стиль. Под стать хозяйке. – Он был прав: в ее доме не было ничего вычурного или претенциозного, но каждая вещь была выбрана со вкусом.

– Я тоже люблю свой дом. Не хочу хвалиться, но у меня здесь очень много по-настоящему ценных и дорогих для меня вещей.

– Я заметил, – кивнул Грей и подумал, что Сильвия сама стремительно превращается для него в бесценное сокровище. Теперь, когда он увидел ее снова после перерыва, он понял, как сильно она ему нравится. У себя дома, без светского лоска она была и моложе, и естественнее. Это была совсем другая Сильвия, чем та, которую он видел в ресторане и на яхте у Чарли. Тогда он увидел ее красоту, привлекательность, ум, теперь же перед ним была славная искренняя женщина – душа и хозяйка чудесного дома.

Пока ждали пиццу, заговорили о галерее Сильвии.

– Мне бы очень хотелось посмотреть твои работы, – задумчиво проговорила Сильвия.

Грей кивнул.

– А мне бы хотелось тебе их показать. Но они совсем не похожи на те, что ты выставляешь в своей галерее.

– А ты с кем из галерейщиков работаешь? – поинтересовалась Сильвия.

Грей развел руками.

– В данный момент ни с кем. Своим последним дилером я был не слишком доволен. Теперь вот надо искать другого. Но спешить некуда, у меня все равно на выставку работ пока не набирается.

Привезли пиццу, Сильвия расплатилась, хоть Грей и пытался ей помешать. Но Сильвия объявила, что это гонорар за устранение протечки. Они устроились на кухне. Сильвия принесла вино и бокалы, погасила верхний свет, зажгла свечи и подала пиццу на красивых плоских тарелках. Все, к чему она прикасалась и чем владела, было воплощенной элегантностью. Как и она сама, даже сейчас – с простой прической и босыми ногами. Только браслеты у нее были те же, что в Италии.

Они не торопились покончить с ужином. Им было хорошо вдвоем, и Сильвия радовалась, что Грей приехал к ней. И повод не пришлось искать – потоп в квартире снял все вопросы. Было уже десять часов, когда Грей поднялся. Он не хотел уходить, но разница во времени, перелет и вино сделали свое дело: Грей чувствовал, что сон может свалить его в любую минуту. Но он все-таки предложил Сильвии свою помощь. Она ответила ему насмешливой улыбкой. Она привыкла все делать сама – как и он. Причин задерживаться дольше у Грея не было, и он стал прощаться.

– Спасибо, Грей, что пришел и помог. А то плавать бы мне по кухне.

– Ну ты бы сама прекрасно сообразила, что делать. Зато был отличный предлог тебя увидеть, – признался он. – Спасибо за пиццу и за дивный вечер.

Он обнял ее, расцеловал в обе щеки и задержал в своих объятиях. Сильвия прочла в его глазах вопрос и ответила за него. Притянула Грея к себе и приникла к его губам. Они стояли обнявшись и целовались, вложив в поцелуи всю жажду нежности и тепла, жажду, доставшуюся им от всей предшествующей жизни. Их первый поцелуй был бесконечным, перехватывающим дыхание. Грей не размыкал объятий, и Сильвия уткнулась лицом в его плечо.

– Не думала, что этим кончится. А ведь ты приехал починить мою раковину.

– Не приехал, а прилетел, – уточнил Грей. – Я еще в Италии хотел тебя так поцеловать, но боялся тебя отпугнуть.

Она кивнула. Действительно, было бы рановато. Сильвии хотелось близости, но она понимала, что такая стремительность таит в себе опасность. Они еще и месяца не знакомы, а половину этого срока вообще не виделись. «Не спеши, остановись», – сказала себе Сильвия. И, словно опровергая ее решение, Грей снова принялся ее целовать. На этот раз еще более страстно, и Сильвия невольно подумала о том, что, наверное, так же умело он целовал других женщин. Сколько у него было романов, сколько безумных подружек было в его жизни, скольких он спасал от бед, и сколько раз все это ничем не заканчивалось и ему приходилось начинать все заново? Грея всю жизнь преследовали нелепые связи, бесконечная череда женщин, а она за все годы любила только двоих, А Грей? Что он значит для нее? Она, похоже, влюбилась? Нет, это еще не любовь, но когда-нибудь она смогла бы его полюбить. В нем было что-то такое, что манило ее, ей хотелось, чтобы он не уходил никогда. Чтобы он зашел на ужин и остался навсегда. Но разве в жизни так бывает?!

– Мне лучше уйти. – В голосе Грея была возбуждающая хрипотца.

Сильвия согласно кивнула, хотя ей хотелось сказать совсем другие слова. Она открыла ему дверь, но он медлил.

– Если я завтра включу воду, – тихо сказала она, – ты приедешь ее опять перекрыть? – Сильвия смотрела на него невинными глазами, волосы слегка растрепались, в глазах мечтательный блеск.

Грей рассмеялся.

– А хочешь, я сам ее сейчас включу – и будет предлог остаться, – предложил Грей без тени улыбки.

– Мне не нужны никакие предлоги, но давай не будем торопиться, – ответила Сильвия.

– Почему? – Он нежно вел пальцем по ее шее, а губы провокационно касались ее лица.

Сильвия запустила пальцы в его шевелюру и притянула его к себе.

– По-моему, первое свидание, даже если оно включает пиццу и починку трубы, секса не предусматривает. – А если бы это было первое свидание в чистом виде – без пиццы и потопа, как тогда? – Грей продолжил поцелуи. Он хотел ее сильней, чем какую-либо женщину прежде. И видел, что и она хочет его, но что-то ее удерживает.

Сильвия легонько отстранила Грея.

– До завтра? – полувопросительно сказала она, и Грей вдруг понял, что и сам он не станет торопить Сильвию – он подождет, пока она созреет.

Он сам себе удивился. Если бы он стал настаивать, Сильвия уступила бы ему, но он готов был ждать столько, сколько захочет она. Эту женщину он готов ждать, он так давно ждал, когда она появится в его жизни, что теперь время не имеет значения.

– У тебя или у меня? – шепотом спросил он. – Я бы с удовольствием тебя пригласил, но у меня дома черт ногу сломит. Меня целый месяц не было, и никто не убирал. Я постараюсь к концу недели привести все в божеский вид и пригласить тебя в достойное жилище, идет? А завтра я к тебе приеду, заодно и трубу проверю?

– Я весь день дома, приезжай, когда сможешь. А я позабочусь о том, чтобы тебя подкормить. Сооружу вкусный ужин.

– Нет, за еду отвечаю я! Утром я позвоню.

Грей поцеловал ее на прощание и ушел, а Сильвия еще долго стояла у двери, думая о Грее. Потом Сильвия направилась в спальню и огляделась, словно видела комнату в первый раз. Она попыталась себе представить здесь Грея. И улыбалась, мечтательно глядя на кровать.

А он вышел на улицу, поймал такси. Грей ехал домой, и у него было такое чувство, словно в один миг переменилась вся его жизнь.
Глава 6

Грей позвонил Сильвии в десять утра. В его квартире по-прежнему царил беспорядок, он даже не удосужился разобрать чемодан. Накануне вечером, вернувшись, он сразу рухнул в постель с мыслями о Сильвии, а проснувшись, сразу позвонил. Сильвия была уже на ногах, работала над деловыми бумагами.

Сильвия пожаловалась на то, что полночи пролежала без сна. На самом деле ей не давали спать мысли о Грее. А вот Грей спал как младенец.

– Как труба? Держится?

– Все в порядке.

– Все же мне лучше подъехать и взглянуть.

Сильвия рассмеялась, и они еще несколько минут поболтали. Грей сказал, что у него после поездки накопились кое-какие дела по дому, но обещал приехать к часу и привезти что-нибудь к обеду.

– Мне казалось, мы говорили вчера об ужине? – напомнила Сильвия.

– До ужина я не дотерплю, – признался Грей. – Я тебя всю жизнь ждал, я изнемог. Эти девять часов меня убьют. Так ты согласна со мной пообедать? – разволновался Грей.

Сильвия счастливо улыбалась, вслушиваясь в его взволнованную речь. Вчера, когда он ее целовал, Сильвия поняла, что готова принять его в свою жизнь. Она сама не знала, почему она была так уверена в Грее, но она чувствовала, что он – ее мужчина. Она чувствовала, что хочет быть с ним всегда.

– Я свободна, приезжай в любое время.

– Что привезти? Что ты любишь? Сыр? Вино?

– Обижаешь! У меня холодильник пустым не бывает. Да и бар тоже. Ничего не нужно. – Ей просто хотелось быть с ним, гулять в Центральном парке, бродить по Манхэттену, ходить в кино, лечь в постель и смотреть телевизор, отправиться в ресторан ужинать, остаться дома и приготовить ему что-нибудь вкусное, показать ему свою галерею или просто лежать в постели в его объятиях. Она его едва знает, а кажется, что они знакомы всю жизнь.

Закончив разговор, Грей просмотрел почту, разобрал счета и торопливо разобрал чемодан. Большую часть вещей он оставил на диване, выбрал только необходимое. Принял душ, побрился, оделся, выбрал из пачки несколько счетов, подписал их, выскочил на улицу и бросил в почтовый ящик, потом отправился в ближайший цветочный магазин. Купил две дюжины роз, поймал такси и ровно в полдень уже звонил в дверь Сильвии. Оказалось, что за несколько минут до его прихода у Сильвии побывал сантехник. При виде роз у Сильвии округлились глаза.

– Бог ты мой, какие красивые! Грей, не надо было так роскошествовать. – Она говорила искренне, ведь он был бедный художник, и она была потрясена широтой его жеста и вниманием. Неужели даже в свои пятьдесят он остался таким романтиком?! Как ведут себя эгоисты, Сильвия хорошо знала, а вот от такой щедрости и внимания она отвыкла.

– Если б мог, я посылал бы тебе розы каждый день. Увы, боюсь, следующего раза придется долго ждать, – с сожалением сказал он. Грею предстояло оплатить счета за квартиру и телефон, да и билеты во Францию и обратно пробили заметную брешь в его бюджете. От Чарли он денег не принял, твердо решил, что за дорогу он должен заплатить сам. Вообще-то, он рассчитывал лететь вместе с Адамом на частном самолете, но тот отправился в Европу прямиком из Лас-Вегаса, а обратно возвращался через Лондон, где был с детьми. – Но сегодня без роз нельзя было обойтись, потому что сегодня день особенный.

– Это почему же? – спросила Сильвия, продолжая любоваться цветами. Она была взволнована и немного испугана.

– Потому что это наш первый день. С него у нас все начнется. – Грей посмотрел на Сильвию, взял из ее рук цветы и положил на стол. Потом заключил ее в объятия, поцеловал и так и не выпускал, чувствуя, как она вся трепещет. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, – проговорил Грей. Он уже представлял себе, как станет для нее утешением после всех ее прошлых испытаний и разочарований. И сам хотел наконец обрести радость и покой и забыть годы, потраченные на унизительные и бессмысленные связи. Сейчас у них обоих был шанс изменить свою жизнь к лучшему.

Сильвия высвободилась из его объятий, взяла вазу, налила воду и поставила цветы.

– Есть хочешь? – крикнула она из кухни.

Грей направился в кухню и с улыбкой встал в дверях. Сильвия, оживленная и помолодевшая, повернулась к нему. Она была очень красива в белой рубашке и джинсах. Не говоря ни слова, Грей подошел к ней и начал расстегивать пуговицы на блузке. Сильвия замерла. Грей осторожно снял с нее рубашку, бросил на стул и залюбовался Сильвией. Он смотрел на нее как на прекрасное произведение искусства. Она была само совершенство. Кожа гладкая и нежная, тело молодое и подтянутое. Уже давно никто так не смотрел на нее. В жизни Сильвии не было мужчины, который оценил бы ее по достоинству, прислушивался бы к ее желаниям и стремился их исполнять. У нее было такое ощущение, будто она много-много лет просуществовала в одиночестве и вот наконец пришел ее мужчина. И они вместе пускаются в долгий путь. Куда он их приведет, пока неизвестно, но они уже в дороге. Грей взял ее за руку и молча повел в спальню. Они легли в постель и осторожно стали снимать друг с друга одежду. Она лежала обнаженная рядом с ним, и он ее целовал. Ее руки, а потом и губы принялись исследовать его тело, а он стал не спеша ласкать ее. То, что он делал, было настоящей провокацией, и то, как медленно он давал волю своему вожделению, могло бы довести ее до исступления, если бы это не было именно то, о чем она сейчас мечтала. Казалось, они не в первый раз занимались любовью. Он точно знал, что ей нужно, чего она ждет, она отвечала ему тем же. Это был танец, который они в совершенстве исполняли вдвоем, они двигались абсолютно синхронно, и тела их были как две половинки единого целого. Время будто остановилось, а потом, наоборот, стремительно понеслось, и они одновременно устремились к вершине. А потом она лежала в его объятиях и целовала его. – Спасибо, – прошептала Сильвия, прижимаясь к его груди, а Грей еще крепче притянул ее к себе. Их тела по-прежнему были сплетены, и на его губах играла улыбка.

– Я тебя всю жизнь искал, – прошептал он. – Только я не знал, где ты. Но я всегда знал, что ты существуешь.

Сильвия не могла похвастать такой прозорливостью, она уже давно потеряла надежду когда-либо встретить свою половину. Она убедила себя, что обречена провести остаток дней в одиночестве. Грей был подарком судьбы, который она уже не ждала и даже не знала, нужен ли он ей. И вот теперь этот человек здесь, в ее жизни, в ее мыслях, в сердце, в постели, в каждом изгибе, в каждой клеточке ее тела. И как это раньше она могла обходиться без него?!

Они лежали в постели, то молча, то пускаясь в разговоры, пока не уснули, а проснувшись через несколько часов, почувствовали себя умиротворенными и счастливыми. Они доверились друг другу, они не стыдились своего возраста, и хотя их тела уже были не те, что в двадцать лет, это не имело никакого значения, потому что они идеально подходили друг другу. Потом они принесли в спальню еду и ели, не вылезая из кровати, смеясь и разговаривая. Так легко и просто им было друг с другом!

Вместе они отправились в душ, потом оделись и вышли на улицу. В Сохо они заходили в магазины, заглядывали в художественные галереи, купили в киоске итальянское мороженое. Было уже шесть часов, когда они наконец повернули к дому, взяв перед этим в видеопрокате пару старых фильмов. Они снова забрались в постель и смотрели кино, потом опять занимались любовью, а в десять часов Сильвия соорудила ужин.

– Я хочу, чтобы ты завтра пришла ко мне, – сказал Грей, когда Сильвия вернулась в спальню с едой на подносе.

Она протянула ему тарелку – омлет с сыром и оладьи. Отличное завершение необыкновенного дня, который запомнится им навсегда. А сколько таких дней у них впереди!

– Мне хочется взглянуть на твои последние работы, – сказала Сильвия за ужином.

– Именно за этим я тебя и приглашаю.

– Если хочешь, можешь остаться, а утром поедем к тебе вместе. В двенадцать мне надо быть в галерее, а перед этим успеем побывать у тебя.

– Отлично, – улыбнулся он.

Они покончили с ужином, выключили телевизор и прижались друг к другу.

– Грей, спасибо тебе, – прошептала Сильвия. Он уже засыпал и лишь улыбнулся в ответ. Она нежно поцеловала его в щеку, придвинулась ближе, и вскоре оба уже мирно спали, спокойные и счастливые, как дети.

Даниэла Стил