обещай, что мы отдадим немую печаль весне

обещай, что мы отдадим немую печаль весне,
взлётными станут любые чёрные полосы.
вряд ли я без тебя умру,
но в моём самом ужасном сне,

ты меня почему-то
перестаёшь узнавать
по голосу.

обещай, что пройдёт пять лет, ты останешься прост и прям.
у меня ничего не дрогнет, когда мы встретимся невзначай,

и я улыбнусь тебе, как улыбаются те, кто впрямь
не привязан намертво к старым печалям и мелочам.

я забуду, как бывает холодно от тепла чужих рук,
как вопрос о тебе ласковой плетью бьёт вдоль по рёбрам,
как никчемна ревность к каждой из твоих подруг,
каково каждый день
просыпаться
выпотрошенной и мёртвой.

мне станет плевать, губы прижав к рукам, чей ты считаешь пульс,
кто тебе там снится, пока я сублимирую боль взаперти комнат.

я понятия не имею,
чего я больше всего боюсь —

навсегда тебя позабыть
или всё время
п о м н и т ь .

обещаю тебя не тревожить ни ревностью, ни смешными письмами,
и пусть рухнет на мои плечи градом эта усталость.

мне противны слова, поскольку молчание куда искренней,
но сейчас эти строки — последнее, что у меня осталось.

обещаю, я перестану посвящать тебе сотканный болью стих,
не буду писать о боли, ломающей мой хребет,
больше вообще никаких страстей и попыток мстить.

я напишу про счастье.
там не будет и буковки
о тебе.

я буду смеяться, мол, погляди-ка, ещё живая,
а ведь недавно кардиограмма выдавала сердечный сбой.

и уже не будет тревожить память,
мучительно обнажая
всё, что меня когда-то связывало с тобой.

у меня появится много крутых стихов и текстов
и рядом славный мальчик с камерой в рюкзаке,
тот, кто целуется жарко,
обнимает крепко,
играет сексты,

бесконечно родной и нежный, читаемый по руке.

и я буду любить его пламенно, дико, страшно,
целовать в ключицы так, что из-под ног ускользает твердь,

и я правда тебя забуду,
ну а пока что,
читай мои строчки и громко смейся
________
смейся,
чтобы
не зареветь.