Простудное

Прислушаться, не щёлкнет ли ключа
движенье в узкой скважине замочной;
откинуть морока постылую печать
от глаз потухших в час глухой полночный
и провалиться в паутину липких дрём,
и видеть чашу, что давным-давно разбита.
Кармин и золото. Таким же январём
была кумиром, а теперь совсем забыта.
Была предметом стольких "ох" и "ах"!
О, сколько я о ней наговорила -   
о ныне сшедшей и  в забвение, и в прах - 
её творца молва боготворила...

Где он, она?!  Увы, недолог век
живого, неживого. Скопом, разом
в забвение уходит человек,
забрав своё уменье - веря глазу,
рукою управляя из-под век,
в предмет вдыхать божественное нечто.
В забвение уходит человек,
коль нет предмета - вот о чём и речь-то...
Далась мне эта чаша! В диком сне
явилась, будто призрак заунывный
с дурною философией на дне - 
амбре её и горько, и противно...

Прислушаться - не скрипнет ли петля
дверная. Пропадаю, нету мочи -
простуда, жаром пытку дня  продля,
добить меня решила душной ночью.
...Возникли вдруг из шорохов и грёз
соцветья липы в чайнике стеклянном.
Я, видно, брежу?! Кто, когда принёс
очарование  и чудо, дар желанный -
целительный напиток и цветы?!
И, возвращаясь в сонное мытарство,
я знаю верно: рядом, в яви Ты -
ценнейшее из всех моё лекарство.

2024/01/25