В безвременьи

     – Эх, хорошо-то как, – потянулся Гришка, радуясь досрочному окончанию рабочего дня. Позади был муторный рейс на базу и погрузка-разгрузка коробок с вонючими дрожжами. Гришка заглушил мотор, и, хлопнув дверкой газона, направил свои стопы в пекарню: там  должна была быть готова очередная партия хлебушка. И правда, девчата как раз вытряхивали из форм ароматные буханки.
– Тёть Маш, а, тёть Маш, – завопил Гришка, обращаясь к старшей смены. – Дай буханочку, а?
– Гриня, опять попрошайничаешь? А где волшебные слова, неуч?– засмеялась тетка Маша и ловко кинула Грише два горячих кирпичика.
– Спасибочки, – на ходу бросил Гришка и, пританцовывая, поспешил к проходной.
– Михалыч, открывай, я сегодня пораньше!
– Опять будешь к девкам со швейки приставать? – вахтёр Михалыч отставил в сторону кружку с чаем и усмехнулся. Неженатый Гришка мозолил глаза всем маменькам,  тётушкам и дедушкам хлебокомбината, один лишь Михалыч, папаша трёх лбов под тридцатник,  не имел непристроенных дочек-племянниц и Гришку по-мужски понимал.
– Ну, не пешком же мне идти, я ж сегодня сам грузил. На автобусе поеду… – протянул мечтательно Гришка и представил, что уж в этот раз толпа пассажиров уж точно прижмёт его к Танечке… Татьяна… Ах, какие у неё ножки, какие формы под ситцевым платьицем! Вот бы позвать её на пляж… А чего, май уже, тепло…
     Михалыч посмотрел на размечтавшегося  Гришку, ещё раз фыркнул и отвёл глаза. Конечно же, не заметив спрятанного под рубашкой хлеба …
А Гришка прямой наводкой направился на остановку. Он сел на деревянную лавочку, отполированную сотнями рабочих задов, и с наслаждением откусил от пахучей буханки.
– Эх, хорошо-то как, – опять вздохнул парень и вновь уплыл в мечты о Танечке… Автобус почему-то запаздывал, и Гришка незаметно для себя задремал. Шутка ли, ведь в пять утра в рейс вышел…
     … Проснулся Гриша от холода. Руки и ноги словно заледенели от мороза, да так и было – на пожухлой траве у остановки лежал иней. Гриша оглянулся и похолодел ещё сильнее: всё вокруг изменилось. Маленькие сосенки, высаженные Михалычем в прошлом году вдоль забора, внезапно стали высокими взрослыми деревьями. Да и сам забор выглядел так, будто в него стреляли в упор из пушки. Бетон раскрошился, ежиной щетиной торчала арматура. Несколько плит вообще упали на землю и скрылись под оплёткой повилики. Гриша встал с лавочки, отметив, что она почему-то сделана из ржавого, покрытого облупившейся краской железа, и медленно побрёл в сторону проходной. Деревянная дверь висела на одной петле, сквозь провалившуюся крышу виднелось небо. К этому небу тянулись ветви берёзки, проросшей сквозь горы хлама на месте будочки Михалыча.
     Расшвыривая ногами осенние листья, Гриша вышел во двор и двинулся  к гаражам. «Что же это, что же случилось?» – билось в голове, а тело сводило от бесконечного холода.
     Тяжело шаркая ногами, Гриша дошёл до гаражей и уставился в разбитый проём ворот. Тяжелые железные двери исчезли, исчезла и его ласточка – новенький ГАЗ-53. Лишь сквозь разбитые стеклоблоки свистел осенний ветер, вороша горы мусора на выщербленном бетонном полу. Позади раздался шорох. Гриша медленно обернулся. Подгоняемый ветром, к ногам подкатился маленький красный цилиндрик. Парень нагнулся и взял его в руки. «Кока-кола… Как в кино…» – протянул Гриша и присел, внимательнее присматриваясь к мусору.  Бутылки от вина  и водки неизвестных марок, иностранные буквы, пакеты, пакеты. В мозгу водителя постепенно зрела страшная мысль, обдавая ужасом. Он торопливо присел и  разворошил кучу, ища газеты… Не нашёл, но зато из-под мусорного вороха вытащил покрытый плесенью журнал и стал листать слипшиеся страницы. Женщины, женщины, женщины… Таких красоток Гриша ещё не видел. Вздохнув, он пробормотал «Всё равно Танюша лучше» и резко поднялся.   
     В голове застучало, в глазах поплыло, из носа закапала кровь. Стало дурно, так дурно… Гриша сосредоточился и  ещё раз посмотрел на обложку. «Плай бой» – прочитал парень, и уставился на дату выхода номера: «ноябрь 2020».
– Ноябрь 2020… Что же это, куда я попал? Что случилось с предприятием, где все? Как город? Неужели… война?
     Голова кружилась, дурнота не проходила, но Гриша, превозмогая слабость, вышел из гаража. Осмотрел территорию, отметил разрушенные корпуса кондитерского и хлебопекарного цехов, вздохнул, глядя на разрушенную водонапорную башню. «Торчит, словно гнилой зуб» – возникла неожиданная мысль и закололо сердце: «А как же Танечка? Ну хоть кто-нибудь, хоть кто-нибудь жив? Что же делать…»
     Парень вновь прошёл через проходную и выбрался на дорогу.
Осеннее солнышко стояло в зените, воздух был чист и прозрачен. И в этом воздухе вдруг раздался резкий неприятный звук и визг тормозов. Гриша обернулся: изумительно красивая, легкая красная машинка притормозила за его спиной. Гриша обрадовался, но сидящая за рулём женщина в сердцах прошипела «идиот» и машина унеслась прочь. Гриша бросился следом, крича и размахивая руками. Надежда на то, что хоть кто-нибудь объяснит, что происходит, растаяла…
     Боль в сердце стала нестерпимой, рука натренированным жестом скользнула в карман. Григорий Иванович привычно достал блистер нитроглицерина и бросил таблетку в рот. Оглянулся и, увидев остановку, добрёл до лавочки и сел. Сердце потихоньку отпустило, но дурнота не проходила, перед глазами прыгали чёрные мушки. Григорий Иванович тихо вздохнул и завалился набок.
     …Вечерело.
– Смотрите, кажется это он, – у остановки в заброшенной промзоне притормозила легковушка. Из машины выскочили две девчушки и парень.
– Точно, он,  – одна из девушек заглянула в распечатку, а затем в лицо лежащему мужчине. Дотронулась до шеи. – Жив, пульс есть. Вызываем скорую.
Волонтеры взялись за телефоны.
*****
     – Это произошло впервые, мы просто не знали, что делать. Гриша пошёл в магазин и пропал, – пожилая женщина мяла в руках ручки объемной сумки. – Он сошёл с ума? Его вылечат?
– Нет, Татьяна Петровна. Это не лечится. Состояние будет ухудшаться, и вам придётся теперь постоянно следить за ним. Человек с деменцией может уйти из дома в любой момент, просто поддавшись порыву, поехать на работу, откуда его уже  лет двадцать как проводили на пенсию, или пойти к бабушке, у которой гостил в детстве на каникулах, – врач вздохнула и добавила: – А он вас любит. Не бросайте его…

иллюстрация Алёны Духовой