Художник. Глава. 8. 7

Художник.8.7.

Она младше его на два года,и ей еще не исполнилось и тридцати,а выглядит на все сорок пять. Сильно похудела,желтая обвисшая кожа,волосы растрепаны,выцветший халат без двух пуговиц висит на ней как на вешалке,под ним болтаются плоские груди. В комнате беспорядок,полы не мыты,наверное месяц,на всей мебели слой пыли,на стульях развешано какое-то тряпье. И жалко стало Григорию жену и горько за себя,ведь ему с ней жить. Дети,хотя и выглядели здоровыми,но одеты в тряпье. «Нужно завтра же идти устраивается на работу,»-подумал Григорий.

-Мне и подать на стол нечего. Перловку варила вечером,так мы ее уже съели. А хлеб только на утро для детей остался.
-Ничего,у меня кое-что есть в вещмешке. Посмотри там,может что-то приготовишь. А вода горячая есть?
-Иногда дают по вечерам. Проверь в ванной.
На его счастье,оказалось,что есть горячая вода. Приняв душ,Григорий надел старый банный халат и тут только почувствовал,что вернулся домой. Даже настроение у него улучшилось.

Он пошел на кухню. Жена разогревала тушенку на сковородке.
-У тебя картошка или макароны может быть есть? Можно было бы отварить.
-Нет,Гриша,ничего нет. Немного перловки осталось и деньги на хлеб.
-Да ведь до зарплаты еще неделя осталась. Как же вы жить собирались?
Жена потупилась и ничего не ответила. «Наверное,она продолжает печь блины и на муку все деньги расходует,»-предположил Григорий. Он знал из писем,что его родители постоянно помогали его семье деньгами и продуктами. Он открыл дверцы кухонных шкафчиков,везде пусто,только на одной полке сиротливо притулился полупустой бумажный пакет,наверное с перловкой.

-Деньги,наверное,на муку для блинов потратила?-спросил Григорий. Его голос прозвучал неожиданно для него самого резко и раздраженно.
Лицо жены искривила плаксивая гримаса:
-Гриша,я забыла,когда последний раз блины пекла. До блинов ли теперь? Зарплата у меня очень маленькая. Если бы не твой аттестат и не помощь твоих родителей,с голоду бы перемерли. И ты,спасибо,иногда продукты присылал,детей подкармливал.
Она заплакала и закрыла лицо руками. Григорию стало стыдно. Он не хотел ее обижать,вышло как-то само собой.

Известно,какая зарплата у уборщицы. Двое детей. Он,если рассудить честно,гораздо больше ее виноват в обнищании семьи. Сколько продуктов он передарил своим любовницам вместо того,чтобы отослать семье.
-Прости,Зарема,-он смущенно кашлянул,-не обижайся. Это я так брякнул,не подумав. Почему же ты мне не писала,что вы так нуждаетесь? Ты писала,что вам трудно как и всем,и только.
-Да разве могла я тебе правду написать? Ты бы расстроился только. Еще чего доброго,стал бы брать для нас то,что нельзя,да и попался бы. А по военному времени могли и расстрелять. Разве я могла так тебя подвести?

Григорий обнял жену. «Какая у меня,оказывается,преданная и порядочная жена,»-подумал он,а вслух сказал:
-Хватит,хватит плакать,Зарема. Я вернулся. Завтра на работу пойду устраиваться. Все наладится.