***

Надежда Никищенкова
6 мая. Памятники-обелиски на сельском кладбище в Дрожжаном

Братьям-ветеранам Великой Отечественной войны: Хисметову Фаткулу Арифовичу и Шагимухамету Арифулловичу Хисметуллову, - посмертно

Два брата в могилу легли навек вместе,
Прожив очень долго с кристальною честью.
И быстрая смерть в вечность их унесла,
Решив, что все сделаны братьев дела...
Два брата достойных, пред смертью не дрогнув,
Прошли испытания, даже не охнув.
Людей не судили, легко всё прощая,
Держа только в сердце обиду с печалью
О том, что могли бы прожить жизнь красивей,
О том, что не властны всех сделать счастливей.
К высоким полётам душа поднималась,
Пусть что-то пророю не так задавалось,
Не так, как хотелось, не так, как мечталось,
Но всё-всё стерпелось, и жизнь продолжалась,
Хоть мало им счастья с потомством пришло.
Но их обходили враждебность и зло.

Со взором прекрасным, с серебряной нитью
Им мужество сердца дарило открытья.
И мозг, что работал в ладу со Всевышним,
Их мысли подняв в поднебесные выси,
Дал братьям способность смотреть глубоко,
Всё видеть реально, что так не легко,
Живя без нажима на помыслы ближних,
Отдав своё сердце Любви и Отчизне,
Взрастили потомство для высших идей,
Сверх верных оставив России детей,
Ушли в одночасье в полёте крылатом,
Покинув всех близких, чуть-чуть виноватых
Пред Богом, что Родину не сохранили...
То ль слабыми были? Иль мало любили?..
Но даже в могиле на кладбище старом
Лежат они вместе не сломленной парой.

И верят, так верят с того уже света,
Что песня России ещё не допета,
Ещё не раскрыты сердец всех глубины,
И знают они - россияне едины.
Едины, как тысячу лет на Руси.
Не могут лишь счастья себе попросить...
А могут терпеть, изначально терпеть.
Но будут они ещё радостно петь,
Чтоб в братской могиле их братья, услышав,
Смогли успокоиться - Родина дышит.
Их Родина дышит, а, значит, живёт,
Что павшим за Родину счастье даёт
Посмертно, в любом уголке на планете.
Мы помним вас всех и пред вами в ответе.
О, павший солдат! Ты не зря голодал,
Не зря воевал и не зря погибал...

Великая битва не кончилась, люди!
Ведь бьются за души, за то, что осудят,
За то, что простится, за то, что зачтётся,
Что песней великою в нас отзовётся!
Страна не забыла всем подвига жизни!
Гранит серо-алый заставит все тризны
О павших в веках за страну соблюдать...
Чтоб твёрдостью духа уметь побеждать,
Вишневые ветки кивнут обелискам:
"Победа, поверьте, уже очень близко".
Не зря вы страдали, не зря нас растили,
Мы подвиг российский, отцы, не забыли!
Мы помним всех павших российских парней!
Они все в Раю, и мы с ними сильней!
Они сберегли нашей Родине душу!
А, значит, и вечность! Я, папа, не трушу.
   
Я верю, что жили Вы с дядей не зря.
Как твой обелиск, полыхает заря.
Заря возрождения Веры, Любви,
Впитавшая счастья всех павших Земли.
И дядин седой обелиск-талисман
Излечит Россию от горя и ран.
Шестого, в родительский День Православия,
Страна принесла вам, лишённым тщеславия,
Все почести в камне гранитном суровом*.
Вы в братской могиле! Высокое слово -
Могила для павших, но честь сохранивших,
Страны не предавших и Русь так любивших!
Прошли Вы все тяготы страшной войны**,
Вы так голодали, но были верны
Суровому долгу страну защищать.
Клянёмся во всём вам всегда подражать!

8.05.2003

Расстрел длиною в жизнь 

Посвящается Злате Айзен (Призель)

(Быль)

Так много в жизни безобразий,
Так много в жизни перемен.
Вчера ушла из жизни Айзен.
И очень грустно стало всем.
Судьба её сто раз ломала...
И потрясением большим
Для близких и кончина стала:
Так много жертв, и в миг один
Прервала смерть путь испытаний.
Для Златы он был очень труден:
Так много было в нём страданий
В потоке бесконечных будней.

Так много жертв и потрясений...
И гроб стоит... Ведь круг семейный
Был тесен, дружен: ведь забота
Стала для братьев тем оплотом,
Что души их соединила.
Быть долгу верными учила
Любовь трёх мужиков-евреев,
Которые дышали ею,
Её, как мать, боготворили.
А проще: всей душой любили.
Природа всё ведь ей дала:
Как роза девушка цвела.

В семнадцать лет осиротела
Девчонка с приграничной зоны.
И вмиг осталась не у дела...
И долго старые вагоны
Всех обездоленных возили,
Не знали беженцы о сводках...
Лишь в Сенгилее их ссадили.
Она сошла с душою кроткой...
И тихо шла чужой дорогой,
Вдруг женщина её схватила
За локоток рукою строго
И в дом жить тихо пригласила...

(Бал выпускной! Каким печальным
Стал твой трагический конец.
Расстрелян весь посёлок дальний.
Был прерван стук живых сердец
Без разбирательств и судов).
Свалили, как скотину, в ров...
И это видели девчонка
И лейтенантик молодой.
И эхо разносило звонко
Прикладов стук и страшный вой
Жертв и истерику младенцев.
Для Златы этот день - Освенцим.

За весь кошмар убийств, злость бед
Пришлось и ей держать ответ...
Ведь не с кем было ей делиться…
Смог в неё ужас всё ж вселиться…
Но страшный суд пройдут непросто
Фашисты все за холокосту...
Расстреливал фашист невинных
Под пух летящий тополиный.
И злой конвой так торопился,
Чтобы от пуль никто не скрылся.
Нацисты их тела пинали:
Живых средь жертв пинком искали...

И Златушка всю жизнь несла
Расстрела страшного картины
В себе, в душе!.. Кому смогла б
Всех близких описать кончину?
Лишь полагаясь на Творца,
Скрывала горе и кручину...
Но мозг не вынес… До конца
Фашисты ей стреляли в спину.
До смерти автомат строчил,
Стон гулко разносило эхо.
И не было у Златы сил
Отбросить в бездну горя веху.

Расстрел тянулся на года,
Не прерываясь никогда...
Так кто ответит за причину?
То не её была вина!
Кто вверг ум Златы в ту пучину,
Дав ей испить беду до дна?..
Да, страх терпению не внял,
В свои объятья заковал
Сознанье женщины, в лавину
Переживаний жутких вверг,
Вернув страданий злых картину,
Над разумом взял жадно верх.
Но близкие её любили
И за безумие простили,
Жалели, делали заслон
От выстрелов со всех сторон...

Декабрь 2002 года


Войны страшен лик
Надежда Никищенкова

Мамаев курган не укутан снегами.
Курган, словно лавой, покрыт был телами.
Почти десять метров покров был из тел.
Мой дядя забыть этот вид не сумел...

Три месяца этих людей хоронили.
Лежат те солдаты все в братской могиле.
О каждом советском есть запись из бронзы.
Там каждый боец был, как личность, опознан...

Мне дядя Шаги вечерами твердил:
"У пленных порой не хватало там сил
Все трупы носить, различать и делить:
Их порознь приказано всех хоронить.

И в братских могилах спокойно все спят:
Отдельно советский - немецкий солдат.
Там пули сгребали неделями люди.
Поэтому строго фашистов мы судим.

Так много потерь на ужасной войне.
И трупы реальность - не бред в страшном сне.
О бойтесь, народы, любой вы войны.
Там жизни землян гибнут вновь без вины".

Есть заповедь в библии: "Брат! Не убей!!!"
И страшно представить итог жуткий сей...
Запомните, братья, всем дан нам язык,
Словами сражайтесь: войны страшен лик...

17.07.2014  07:49
 
P.S. Мой родной дядя Мехмутшаги Арифуллович Хисметуллин, родившийся 7 июля 1917 года в деревне Старо-Дрожжаное в Татарии, начал войну на границе с Румынией. Он был очень опытный солдат. Так как проходил службу на границе с 1937 года. Не был демобилизован во время из-за сложной международной обстановки. Граница проходила по рекам Серет и Спрут. Война для него началась на рассвете 22 июня 1941 года. Полтора суток шли бои на границе. Реки вышли из берегов из-за падающих в реки трупов убитых румынских солдат. Вода была тёмно бордового цвета. Когда закончились патроны, оставшиеся в живых два бойца (Простой рядовой - мой дядя и командир заставы) решили догонять отступившие регулярные войска. Дядя обернул себя знаменем полка и взял чемоданчик с документами по собственной инициативе. Меньше чем за сутки бойцы догнали регулярные войска и очень долго бежали, отступая до самого Сталинграда. В Сталинграде дядя сразу попал в страшную мясорубку. В его солдатской книжке есть две записи-благодарности лично И.В. Сталина: за мужество, проявленное в течение пятидесяти дней на тракторном заводе, и за личное участие в операции по пленению Паулеса. После разгрома фашистских войск под Сталинградом дядя сумел передать знамя полка и документы командованию. Полк был восстановлен в полном составе. Дядя Шаги стал рядовым погранполка, который относился к войскам КГБ. Дядя охранял пленённых фашистских офицеров, которые разбирали трупы, которые легли десятиметровым слоем на Мамаевоем кургане. Трупы разбирали до конца апреля. Советские солдаты работали в противогазах, фашистские пленные без противогазов. Весна 1943 года была ранней. У каждого убитого было необходимо найти что-то (это кажется называлось жетоном), я уже не помню точно, как называется, удостоверяющее личность, занести в список и потом доставить в братскую могилу. Советских солдат и фашистов хоронили в разных могилах. Фашистских пленённых офицеров кормили абсолютно одинаково, как и простых рядовых советских солдат. Но они, видимо, очень уставали. Ночью в бараках у ослабленных товарищей отнимали ужин и голыми их выбрасывали на мороз. В 1943 году были сильные морозы. Караулившие их солдаты заносили их обратно в барак. Они их назад на мороз. Так всю ночь и нянчили. Некоторые из них выживали... Дядя с ужасом всегда вспоминал столь жестокое поведение офицеров-фашистов. Дядя умер 12 января 2003 года. Несколько дней не дожив до 60-летия со дня разгрома фашистских войск под Сталинградом. Наверное, смотрел передачи по телевизору и сердце не выдержало воспоминаний...
Много ужасов в Сталинграде было...