Детство. Совместный ужин

Я, и мой дачный товарищ Антон (старше меня, кажется на 5 лет) вдоволь наигрались с кусачим щенком Шариком. Антон начал что-то заливать, вроде: "Так вот, когда я был в Америке, я взял на мушку Следопыта и Чингачгука и отобрал у них золотые часы..." "Врешь, - заметил я, - где Чингачгук мог хранить золотые часы?" "В жопе, - не растерялся Антон, он там три пары прятал! Пойдем-ка посмотрим, поют ли наши папы про жопу носорога. Если поют, значит скоро сладкое дадут!"
На ярко освещенной дачной веранде, за накрытым столом сидели наши папы (дядя Толя и дядя Дима) и какой-то неизвестно откуда взявшийся грузин. Они пели долгожданное:

Океан шумит угрюмо,
шумно плещется вода.
По волнам несется шхуна
"Шлиссельбургская звезда"

Капитан на этой шхуне -
Джон Кровавое Яйцо.
Словно жопа носорога -
Капитаново лицо...

В бокалы плеснули остатки румынского "Мурфатлара" (продавался в сельпо, местные не брали - в три раза дороже портвейна!)

Запели грустное: "На белых стволах появляется сок, то плачут березы, то плачут березы..." Антон гнусным голосом подпевал "желудочным соком, желудочным соком".
- В Тбилиси был мальчик, который хорошо эту песню пел! - грустно сказал грузин,
 его армяне зарезали...
- Все-таки грузины лучше чем армяне, - задумчиво произнес дядя Дима.
- Чем?
- Чем армяне...
Мамы подали очень советский десерт - макароны с сахаром, сметаной и малиной.
Мы с Антоном его не оценили.

Неунывающая мама Антоши - тетя Марина - быстро перемыла посуду, и все мы несмотря на вечерний час отправились гулять в соседний дачный поселок академиков. Он в те времена (не знаю как сейчас, - Рублево-Успенское шоссе, между прочим!)поражал скромностью. Одно-двух этажные деревянные дачки с небольшими верандами. Антон всю дорогу был занят сбором лесных орехов, а я увлеченно беседовал с дядей Димой на очень важную интересную тему, - можно ли научить горилл языку глухонемых, чтобы они выполняли вместо людей всякие сложные работы, например, мыли в небоскребах окна.

Стемнело. Пора было по домам.

Подобные совместные ужины устраивались несколько раз в течении лета. К сожалению, в памяти осталось только общее ощущение праздника, а забавные подробности за 50 лет улетучились, и полноценный рассказ у меня не совсем получился. Обязательно пошлю эту историю Антону Френкелю, который уже много лет живет в Израиле. Я надеюсь, что он допишет пару абзацев или постскриптум.