Рождественская ночь

 
Не глубина космических пространств
Усыпанная инеем миров
Не неустанный ход по вечности планеты
Не тишину разбивший звон часов
Не царственная ель под тяжестью убранств
Скрывающая злато, ладан, смирну
Не книжное молчание веков
Нам обещающее мудрые ответы
Не берег Гераклитовой реки
Куда приходит в полночь свою каждый
Не след оставленный полозьями саней
Не тайна тайн сокрытая в конверте
Не детское касание руки
Нам намекающее  на неизбежность смерти
И вместе с этим торжество над ней
Не запах пряный, и не треск в камине
Скрепляющий нас с тем далёким предком, что заключил с огнём святой союз
И даже не теплом семейных уз
Нет, эта ночь нам дорога не тем
Кода часы пробьют двенадцать раз
Прислушайся к себе и ты услышишь
Спокойный плачь ребёнка, просто плачь
Но в этом плаче ангельские сонмы, что огласили спящий Вифлеем
Там, и тогда, в яслях, средь влажных стен
Начало взял тот трепетный родник
Которому стать было суждено
Великою, могучею рекою
Сносящей царства и смирявшей племена
Рекой, над волнами которой холм голгофы
И крест, сияющий народам как маяк.
И ель, камин, гостиной полумрак
Всё, всё, и даже эти строфы.