Седьмая симфония

Симфония звучала, как из бездны,
Но каждый знал величие ее,
И нот тех ощущенья повсеместны,
Вновь окружали всех до одного.

Блокады дни, как тьмы могучей крики,
Где голод, изначально, нес всем смерть,
Людей дотла жег, их скрывая лики,
Из снежной тьмы срывалась круговерть.

Как можно было выжить и дышать в том?
Под звук снарядов человеком быть?
Лишь слЫшны звуки музыки накатом,
Та, что давала жизнь свою любить.

Война ровняла всех, поодиночке,
Хлестала злобой в лица, согнав в клеть,
Смеркаясь, дни все превращала в ночки,
А метроном озвучивал жизнь-смерть.

Во времени смертей вплеталась склока,
Ребенок, мать, старик и чей-то брат,
Разбушевался вихрь сего потока,
Смешались цифры страшных новых дат.

Кусочек хлеба… маленький… в ладошке,
И действий взрыв, он, как мгновенья миг,
В нем запах хлеба… хоть бы чуть, немножко,
Чтобы сознанья каждого достиг.

Откуда столько мужества в той боли,
Рожденной в муках, в радужных тонах?
Откуда несгибаемая воля,
На жизнь, конечно, вовсе не на страх?

И снова гром разрыва, звук снаряда,
Но прорывает музыка толщ стен,
Симфония… седьмая… гимн заряда,
Им Ленинград был поднят вмиг с колен.