С. Т

Пролог.


Забьёт дождями и градом разорвётся сверкающей молений, 

Заорет воплем грома - площадь Суворова А.В. 25 декабря 2023 года.

В половину девятого вечера.

Где впервые я тебя встречу,

Немного загадочную и молчаливую - водолея.

Поняв для себя, что так долго искал в этом месте, 

Куда затянуло меня из холодного света.


Основная часть.


С белым, кружевным воротником в кармане,

С параноидальными мыслями беспокойного ума , 

С перемотанной головой и нервной системой «Фенибутом» подправленной, 

С позывами рвотными от адреналина и кортизола, 

С неопределённостью и надеждой, иду к тебе снова, как зомби из фильма про «Шона».



Живу с тобой, в голове, с момента первой встречи, 

Разогнав мое китайское общежитие собственноручно поняв, 

Что навсегда поселю тебя там, со всеми твоими вздохами, моими мечтами, 

С мужем, уютом, аромасвечами.

 

Стараюсь решить задачу логикой или,

Принюхаться к ощущениям и запаху содержащемуся в ходячей под кожей могиле,

Определив на вскидку концентрацию и процент содержания Фенилэтиламина 

Бушующего в моей крови с другими гормонами схожего типа.



Увидеть сигнал от Бога или космоса: в цвете машин, дорожных знаках,

Найти смысл в гаданиях по строкам из книг Дмитрия Мрака ,

Вслушиваться в советы впереди идущих и обескровленных,

К форумам, к опыту, отца и матери, друзей и знакомых.



Скрипя зубами и старой дверью, 

Ведущую в руинный склеп моей человеческой экосистемы.

Я уйду.

Как под Лизергин Диметиловой Кислотой в результате бэд-трипа, 

Психонавты уходят с последних этажей панельных домов, в ночных, спальных районах «Проспекта Победы».



Я уйду.

Как библейский гой из Египта, не закончив проповедь,

Похожим на севастопольский снег, сменившийся моросью.

Но с надеждой оставить на память хотя бы хлам, 

Как прошедший шторм, накидавший говна на пирсы, набережные и мусор - под шаг горожан. 

И все станет похожим на отходняк после героина, 

Пролеченного двойной дозой и «Лирики» и «Феназепама»,

Или на эффект врачевание Дэвида Рейтона в последний сцене, 

Кинокартины Фрэнка Дарабонта под названием - «Мгла».



Не заставит меня передумать даже стоящий на тебя член,

При первой мысли о поцелуи, во время движений с пеной от «Фэри» в кастрюле,

И твоя первая присланная фотография с завитыми волосами, 

Распечатанная, как обещал и висящая рядом с маминой картиной в зале.



Я удалю всю переписку и редкий взгляд твой забуду,

Отключу сознание алкоголем и в пьяном безумии сниму самую дешёвою шлюху,

Чтобы через нее очистить свою бездуховную шкуру,

И глотая, она кинет взгляд на меня – кроткий, 

А я вспомню глаза твои, на работе – подруги фотографа и мне станет неловко. 



Я решил. 

Не будет хлама - я бесследно исчезну,

Как кристалл соли на лампе у наркомана,

Оставившего мой подъезд этой ночью без света.

С едким, отравленным запахом,

И вязкой, белковой жижей на ступенях,

В смятой, туалетной бумаге.



Я уйду.

Хоть и не хочу этого, 

Но будущего нет, как и тебя со мной не будет, и никогда не было. 

Уйду, смотря на фото в глаза, которые я полюбил при первой встрече, 

Которым готов писать строки, и обезболить нажитые в прошлом увечья, 

Сжав нежный кулак офисного поэта - свернуть горы;

И тем кто чутка послабее – шеи, 

Для того, чтобы добиться внимания и быть тобой в серьез запримеченным.



Я мужик.

И найду в себе смелость и скажу тебе это набрав шифрованным звонком в телеге, 

Но заранее вдевшись в петлю и с трясущемся задом на стул залезши,

Отсылкой на финальный этюд Джеймса Макэвоя в фильме "Грязь", 

Который, ты так и никогда не посмотришь, наверное. 

 

 Я ушел.

 И на прощанье, оставил в конверте несколько фраз и сценариев твоих похорон.

 Может быть, понравится что-то, пройдет время и ты уйдешь, 

 Описанным мною способом последнего, минорного в твоей жизни аккорда
 
 Еще я вложу лист а4, с механическим текстом и ручными правками,

 Про полезные свойства и историю цитруса с оранжевой коркой,

 Завезённого с Африки в 19 веке, прочитанного мною на кладбище,

 С диким волнением, максимально кринжово.

 Пару пятен будет размыто, но не водою. 

 Это не сперма, ты не пугайся, в конце допишу, что размыто слезою.

 

 Белый кружевной воротник сорвется с шеи, 

 И упадёт рядом, у моих ног. 

 Промокший в грязи и нацеплявший гнилые листья,

 Шлепком по лицу погладит и напомнит итог.

 

 Итог прекрасной, нелепой и непонятной для нас истории, 

 В которой одинокие, взрослые дети, поросли обстоятельствами, прошлым и болью, 

 И в попытках сорваться и улететь счастливыми по ветру,

 Мне - жестокая жизнь переломила позвонок в районе шеи, челюсть и голову,

 А у любимой С.Т. – как она и хотела, надеюсь, что заявление все таки подано.