моя сильная девочка

моя сильная девочка,

ты же была горда, непоколебима и легка,
а сегодня дабы не зареветь поднимаешь голову к облакам,
потому что такое чувство не получится облекать
ни в одну из осязаемых и понятных форм.

потому что больше не выбраться из трясин,
и поверишь хоть в бога, хоть в дьявола,
чтобы скулить: "с п а с и".
потому что отныне нет больше гордости, прежних сил,
ты, как палач, приводишь в исполнение приговор.

потому что больше не можешь жить без надрыва в теле,
зарекалась не ведать ревности, а на деле,

тонкие пальцы дрожат, и нервы все на пределе,
мониторишь в сети, с кем он делит свою постель.

это правда больно, с тебя уже точно хватит,

только ты не можешь найти этот чертовый выключатель,
лежишь бледная, как покойница, на ледяной кровати,
учишься жить и не ждать от него вестей.

мой отчаянный мальчик,

ты был твёрд и прост, посмотри теперь, кем ты стал.
у тебя была клеть, карьера, планы и пьедестал,
расскажи, отчего же плавится твой металл,
почему ты мрачен, как никогда молчалив и груб.

а теперь хоть реви, хоть кайся, матерись, кричи.
на груди тяжесть, словно бетонные кирпичи.
ты же славный малый, был улыбчив, умён, плечист,

но сейчас весь мир готов променять за её улыбку чуть бледных губ.

вот ты бредёшь, а вокруг тебя не видать ни зги,

лишь невидимый кто-то тренирует нервы на прочность,
голову - на мозги.

и ты помнишь запах её волос, каждый ***дский её изгиб.
ты отчаянно травишь то, что навеки с тобой срослось.

её имя так рьяно бьется в височной доле.
стоит ли здесь говорить о вечной жажде и вечной боли?
просто забыть друг друга отныне не в вашей воле,
однажды встретившись, не смогли больше жить поврозь.

это чувство я считаю лихой отравой (не дай бог наткнуться).
страшнее неё, пожалуй, только петля или экзекуция.
она бьется под рёбрами, пока совершаются революции,
от неё бегут в монастырь, ищут спасенье в церкви.

от неё заполняются тюрьмы и психбольницы,
от неё и тебе уже сотни ночей не спится.
и не знаешь - бросаться в омут, или кичиться.
это чувство, которое отпускается без рецепта.

её не свести, как тату, не проснуться, как от кошмара-бреда.
как бы сильно ты ни бежал, она рыщет всегда по следу.
и смеётся она в груди. о ней думают напоследок,
когда отпетые палачи тащат на эшафот.

от неё тебя сразу бросает в жар и кромешный холод,
ты не в силах чувствовать вялость, озноб и голод,
плетешься, стирая голени, через весь постылый город,
и лишь тот, кто чувствовал, непременно меня поймёт.

это смахивает на болезненную зависимость человеком,
потому что тебя обдаёт леденящим светом,
потому что лишь он тебе вечный двигатель, стимул, лекарь,
будто нежностью заменили в артериях кровь.

ты становишься уязвимей и ниже ростом,
покрываешься дрожью, словно густой коростой,
но когда вы вместе, господи, всё так сладко, горячо и просто.

и забавно, что это чувство в народе зовут любовь.