Диалоги писателей 2

Поехали писатели на обитаемый остров, чтобы устроить там пикник на обочине. Гоголь за рулём.
- И какой русский не любит быстрой езды... - приговаривает он, постепенно прибавляя скорость.
- Яма! - вдруг вскрикивает Куприн, но Гоголь реагирует вовремя, и как ни в чём не бывало продолжает давить на газ.
Не обращая внимания на бешеную скорость и густой храп сидящего рядом Державина, Пушкин что-то усиленно строчит в телефоне. Чехов зовёт его и хлопает по плечу.
- Что в имени тебе моём? - раздражается тот. - Ещё одно, последнее сказанье, и летопись окончена моя.
- Записки сумасшедшего, - вполголоса говорит Гоголь сидящему рядом Куприну. Но Пушкин слышит и награждает Гоголя испепеляющим взглядом.
- Поединок, - обречённо констатирует Куприн.
- Дуэль, - вздохнув, подтверждает Чехов.
Но тут, к счастью, показывается конечный пункт их путешествия - дом с мезанином. Навстречу выходят братья Стругацкие и примкнувшие к ним Лев Толстой и Цветаева.
- Мой Пушкин! - восторженно восклицает она, обнимает его, и оба уходят куда-то в глубину вишнёвого сада.
- Скучная история, - замечает Чехов, глядя в их удаляющиеся спины.
С другой стороны сада выходят Грибоедов и Маяковский. Раздаётся громкий хруст. Оказалось, это Маяковский наступил на горло собственной песне.
- Поймали птичку голосисту, - зевает спросонья Державин.
Проходит несколько часов. Вечер. Всё съедено и почти всё выпито. Бренча на расстроенной гитаре набравшийся Куприн голосит на всю округу:
- Олеся, Олеся, Олеся!..
- Хрипун, удавленник, фагот! - сердится абсолютно трезвый Грибоедов.
- Уважаемый шкаф! - пафосно произносит еле стоящий на ногах Чехов, обнимая дуб, под которым, смежив веки, медитирует Толстой.
Чехов садится с ним рядом и, тоже закрыв глаза, бормочет:
- Спать хочется...
- Уж сколько их упало в эту бездну!.. - шепчет Цветаева, пристально глядя в глаза Пушкина.
- Звезда пленительного счастья! - пылко отвечает он и добавляет её в друзья в ВК.
- Пришла пора возвращения в град обречённый, - торопят засидевшихся гостей Стругацкие.
- Карету мне, карету! - радостно кричит уставший от пьяного общества Грибоедов и достаёт ключи от машины из кармана полуживого Гоголя.
И только Блок ничего не говорил, потому что в этот вечер его с ними не было.
- Покой нам только снится, - подумал он, когда вдруг открылась дверь и на пороге показалась прекрасная дама.