Стойкий оловянный солдатик. Парафраз Андерсена

Их было двадцать пять в коробке,
Все будто братья, как один,
В своих мундирах сине-красных,
Отлиты в ночь в честь именин
 
Из старой ложки оловянной,
К плечу приставлено ружьё,
(Ведь впереди им предстояло
Солдата тяжкое житьё).

Лишь одному, знать, не хватило
Чуть-чуть металла, оттого
Он одноног был, только это,
Уж мне поверьте, ничего

Порой не значит. Было б сердце
Горячим, да ещё мозгов,
То есть ума чуток в придачу,
Чтоб жить достойно. Я готов

С любым из вас о том поспорить.
Нет? Как хотите. Впрочем, мы,
Итак, за праздным разговором
Ушли от сказочной канвы.

Хоть одноног был тот солдатик,
Всё ж стойко на земле стоял,
И на все блага мира вряд ли         
Свою б судьбу он променял.

Вот с ним как раз и приключилась 
История, и я готов
Поведать вам её немедля.
Итак, начнём, довольно слов.

«Ой, оловянные солдаты!», -
Вскричал восторженно юнец,
В ладоши радостно захлопал,
Сбылось желанье, наконец.

На день рожденья подарили
Солдатиков, и в тот же миг
Их мальчик на столе расставил,
Из книг укрытие воздвиг.

Без промедления затеял
Сраженье. Для чего ж нужны
Ещё мальчишки? Как известно,
С пелёнок к битвам рождены.

А на столе меж тем игрушек
В избытке было. Видно, дом
В достатке пребывал и детям
Отказа не было ни в чём.

Дворец красивый из картона
На возвышении стоял,
Сквозь маленькие его окна
Виднелись комнаты и зал.

Перед дворцом в кругу зеркальном,
Что было озером большим,
Два лебедя из воска плыли
Степенно с выводком своим.
 
Всё это было очень мило,
Милее же всего была
Стоявшая в дверях дворцовых
Младая девушка. Она

Была, наверно, из бумаги
Белёсой вырезана, но
На ней с тончайшего батиста
Надета юбочка, плечо

Словно шарфом покрыто лентой,
А цвет небесно голубой,
И на груди сверкала блёстка
В треть роста девушки самой.

Была, как видно, танцовщицей,
Стояла на одной ноге
И, в стороны раскинув руки,
Как бы в полёте иль прыжке,

Так высоко другую ногу
Вверх вскинула, солдат решил,
Что она тоже однонога,
И для себя определил:

«Мне в жёны девушка сгодится,
Ведь лишь с одной ногой, как я.
Хотя, видать, она из знатных.
Но разве ж помечтать нельзя?

А у меня-то всё богатство
Коробка, ну, а в ней родня,
Святое воинское братство.
Ружьё – вся собственность моя!

Не место девушке в коробке,
Но познакомиться ж не грех!»
Он спрятался за табакеркой
И стал невидимым для всех.

Когда же вечером игрушки
В коробки водворили и
Хозяева, прислуга, дети
Уставшие спать залегли,

Игрушки будто по команде
Принялись разом оживать
И стали в гости, бал, войнушку
И в игры прочие играть.

Солдатикам в своей коробке
Хотелось косточки размять,
Заворошились, загалдели…
Увы, им крышки не поднять.

Щелкунчик щёлкал ртом огромным,
А грифель по доске плясал,
И лишь солдатик оловянный
Как будто вкопанный стоял,

Глазами жадно пожирая
Танцовщицу. Но, как не жаль,
Она его не замечала,
Казалось, устремившись вдаль.

Тут шум и гам такой поднялся,
Что даже в клетке под окном
Проснулись кенор с канарейкой
И засвистели на весь дом.

В часах напольных зашуршали
В лад шестерёнки, гонга бас
Заухал, (это молоточек
Бил по нему двенадцать раз).

Ещё раскат протяжный гонга
И трубный голос не умолк,
Когда в старинной табакерке
Раздался скрежет и щелчок.

Мгновенно крышка отскочила
И выглянул наружу тролль,
Он на солдата покосился,
(Косится так на шубу моль),

И молвил: «Слушай-ка, касатик,
Куда не надо не смотри!»
Невозмутимым был солдатик:
«Ну, ну, мол, мне поговори!»

Рассвирепел тролль: «Погоди же,
Наступит утро, поглядим,
Кто в доме главный», - в табакерке
Закрылся с грохотом глухим.

Когда же утро наступило
И дети принялись играть,
Солдатика на подоконник
Поставили. И тут, как знать,

То ли сквозняк окно захлопнул,
Иль тролль всё ж руку приложил,
Солдатика окном смахнуло
На улицу. Ужасным был

Полёт. Штыком своим воткнулся
Между камнями мостовой.
Служанка с мальчиком искали
Его, но, видимо, судьбой

Так предначертано. Ему бы
Вслух закричать, заголосить!
Но он солдат и не пристало
Гражданских помощи просить!

Дождь стал накрапывать, а после
И ливень хлынул, а когда
Он кончил лить, пришли мальчишки
Пускать кораблики сюда.

Нашли солдатика: «Вот славно,
Давай отправим его вплавь!»
С газеты сделали кораблик,
Солдата внутрь: «Ну, дальше правь

Ты нашей лодкой сам, приятель».
По водосточной он поплыл
Канаве, а поток теченья
Кораблик быстро подхватил,

Понёс навстречу приключеньям.
Недолгим оказался путь,
Пришлось крутиться и вертеться,
Потом с мостка в поток нырнуть.

Солдат промок, но всё ж держался,
Ружьё своё сильней обняв,
Смотрел вперёд и не сгибался,
Лишь только губы крепче сжав.

Когда кораблик погрузился
В пучину, стало вмиг темно
И тесно, словно вновь в коробке
И в ней солдатиков полно.

«Куда ж меня несёт, - он думал, -
Проделки тролля, это факт.
Ах, если бы сейчас со мною
Была та барышня». Вот так

Он фантазировал и этим
Себя немного утешал.
Что будет дальше, как вернуться
Домой солдат не понимал.

Тут появилась водяная
Большая крыса: «Паспорт есть?
Ну-к, предъяви! А то ишь вздумал
Без разрешенья плавать здесь»

Он промолчал, смотрел вперёд и 
С ней в разговор встревать не стал.
Ружьё сжал крепче и молчал лишь,
Как будто в рот воды набрал.

«Держи его, - вопила крыса, -
Он беспашпортный, не платил
Налог таможенный, негодник!»
Кораблик же в потоке плыл

Навстречу щепкам, разной дряни.
В канале грязном их полно.
Теченье ж только ускорялось.
О, боже праведный, вело

Оно кораблик к водопаду.
Там свет и шум, и там конец,
Конец ужасный. Тут бесспорно
Любой бы задрожал храбрец.

Остановиться невозможно,
Корабль покинуть силы нет.
Так закрутило, завертело…
Паденье в воду, меркнет свет…

И тишина. Сквозь муть речную
Воды он видит глаз большой
Давно голодной хищной рыбы,
Оскал зубастой пасти злой.

Солдатик стойко смерть воспринял
И даже глазом не моргнул,
Как будто просто погрузился
В ил дна речного…и уснул.

Ему привиделось, что больше
Не любоваться красотой
Прелестной юной танцовщицы,
Не слышать барабанов бой,

С друзьями-братьями в атаку
За славой бранной не ходить,
Не петь «Стремись вперёд, воитель»,
Да просто на земле не жить.

Но полон мир наш чудесами.
Вдруг свет блеснул, раздался крик:
«Ой, наш солдатик оловянный,
Домой вернулся!» И возник,

Как только в сказке и бывает,
Пред ним стол кухонный, родной,
Кухарка старая и мальчик,
Его хозяин. Он живой!

Проплавал в брюхе рыбы долго,
Пока удачливый рыбак
Её не выловил, а после
Не свёз на рынок. И вот так

Он снова оказался дома,
Вот и дворец, вот и она,
Та, о которой в дни лихие
Он только думал. Жизнь чудна

И тем прекрасна. Он растроган,
Чуть было не заплакал, но
Слезам солдатским оловянным
Негоже орошать лицо.

Смотрел влюблёнными глазами
Он на предмет своей любви,
Она же на него смотрела
И улыбалась. И они

Всё понимали с полуслова,
Влюблённым не нужны слова,
Сиянья глаз вполне довольно.
Любви природа такова.

Ах, как же хочется на этом
Рассказа нить мне оборвать,
Но жизнь не сказка, эту мудрость
Вам вскоре тоже постигать!

Внезапно тут один мальчишка
Схватил солдатика и в печь
Швырнул зачем-то беспричинно.
Наверно, это тролля месть.

Не обошлось тут без участья
Носителя всех тёмных сил.
Солдат ни в чём не провинился,
Он просто неугодным был. 

Тролль в своей чёрной табакерке
С восторгом руки потирал,
Солдатик же среди поленьев,
Как часовой молчком стоял.

Жар был такой невыносимый,
Что он буквально закипал,
Но был ли то огня жар или
Любовный он не понимал.

Стекала краска словно слёзы,
Ружьё держал с последних сил,
Смотрел на девушку влюблённо
И глаз своих не отводил.

Вдруг дверь со скрипом распахнулась
И танцовщицу подхватил
Коварный ветер, прямо в печку
С солдатом рядом опустил…

Когда же горничная утром
Золу печную разгребла,
Лишь оловянное сердечко
И блёстку девушки нашла.