город укрывается пеленой цвета дорблю

город укрывается пеленой цвета дорблю.
эта близость, как правило, выйдет огромным риском.

и не то чтобы я безнадёжно тебя люблю,
но влюбляюсь в тебя с отчаянием рецидивиста.

бледные губы искусаны до тёплой густой крови,
что устала литься по венам и тонким жилам.

не ищи во мне нежности, смысла, тепла, любви.
мой далекий и славный мальчик, я это заслужила.

пусть закончатся вспышки окситоцина и вечный блиц.
мой хороший, все затянется мглой, зарастёт быльем.

я примеряла столько холодных масок и лживых лиц,
что не в силах теперь наконец отыскать своё.

моя ревность, безосновательная и почти что детская,
ноет меж рёбер, заставляя злиться и трепещать.

я готова лечиться таблетками и любыми средствами,
отдала бы задаром душу, только б не ощущать.

говорить о чувствах муторно, клясться - совсем пустое.
вот такой безнадёжный и, боже, фатальный случай.

если честно, то я совсем ничего не стою,
но при этом так рьяно пытаюсь казаться лучше.

я так часто скрываю боль, будто за это платят,
будто это не я здесь корчилась от бессилия час назад,

будто это не я скулила как черт на измятой пустой кровати,
будто не находила весь мир в одних лишь твоих глазах.

я неудачница, грустный комик и просто дура.
говорят на таможне: "сердце ваше кладбище, как же вы его носите?"

моя осень сошла с ума по тебе и немного температурит,
ничего не бывает провальней, чем влюбиться осенью.

что до любви? это плод разыгравшейся и больной фантазии.
я желаю тебе не жить бесполезными переписками,

я желаю тебе печаль никогда не подвергать анализу
и не знать, каково расставаться с близкими.

я пытаюсь держать лицо, это мне удаётся отчасти,
что любая мука мне рай, любые страдания по плечу.

что до счастья? я не умею писать про счастье,
но обещаю, непременно когда-нибудь научусь.

самые честные тексты пишутся поздней ночью.
ну и как здесь бороться с моей бессонницей?

я тебя нисколечко н е л ю б л ю , между прочим.

просто такие, как т ы ,
слишком долго помнятся.