Посвящается памяти Васина Ивана Семеновича

Под Васильевкой вышел нам суровый неистовый бой.
На исходе был год тогда только лишь сорок второй.
Никогда не забуду день злопамятный яростный тот,
вражьи танки повсюду и от флангов отрезан наш взвод.

Нас враги окружали, в страшном вихре свинца и огня
оборону держали, насмерть твердо стояли не зря.
Больше суток бой длился с ненавистным коварным врагом.
Помню как завалился я в окоп, с окровавленным ртом.

Без сознанья в окопе, подобрала меня немчура.
От контузии в рвоте гимнастерка с шинелью была.
Помню то как в теплушке промерзал на холодном полу,
и как хлеба краюшку поделил со мной друг по утру.

Много суток тащился паровоз по пути в лагеря.
Жалко друга лишился я тогда за каких-то два дня.
Совершил без него я свой первый провальный побег.
Только злая неволя так легко не отпустит во век.

Окропить кровью алой пришлось землю чужой стороны.
Свора истово рвала, повалив меня в снег со спины.
Хриплым бешенным лаем заливались немецкие псы.
Как я выжил не знаю, знают только лишь шрамы и сны.

Похоронку прислали в мой далекий покинутый дом,
потому что не знали, что я выжил лишь помня о нем.
Но меня не сдержали ни колючка, ни свора из псов
пусть колени дрожали, сбросил цепи я страшных оков.

И не важно, что после я в штрафбате сражался с врагом.
Потом были награды и рейхстаг был под шквальным огнем.
Была радость объятий той, что долго и честно ждала.
И светились от счастья моих деток родные глаза.