Скажи мне честно, ты ведь её любил?

Скажи мне честно, ты ведь её любил?
-Я бы убил её, если бы только мог,
Возненавидел, если б хватило сил.
Выбросил из башки, но как дрянной итог,
Без неё я жизни не выносил.

Шальная, не знаю, что ей еще приспичит.
Бросает взгляды как на добычу кречет,
То ровняет с землёй и грязью, то возвеличит,
И сама не заметит как изувечит.

Под рёбрами ухает в пару тысяч герца,
Она приходит ко мне в неглиже и рясе,
Рядом с ней - сохранять трезвый ум, холодное сердце,
И ждать, что тебя расквасит.

Ничего не боялся, кроме её прощаний,
Исчезновений на долгие месяцы.
Ей не нужно роскошных спален и обещаний.
Спустя день без неё я всерьёз ведь хотел повеситься.

И не то, чтоб она была царских кровей, но иной породы.
Благородна, умна. Всё у неё по чести.
Вот с такими и случается, что до гроба,
Но она мне вторит: "прошу, не лезьте".

У меня лежит золото грудами на столах,
За неделю сменил уже три столицы,
Я ведь сам себе Будда, титан, Аллах,
Мне подносят тела как дары падшие девки и жрицы.

Что ни друзья- то кутилы и гедонисты,
Жизнь пресыщена как хлеб мещанина чесноком,
Что ни баба - актриса, метресса, и всякая ведь до жути корыстна,
Но мой Бог, только вспомню ее,
так давлюсь кадыком.

Она заходит в залу дымного кабака,
Чтобы не зареветь закатывает глаза в потолок,
Повсюду запах одеколона и дешевого табака,
Я клянусь,
мой рай был
возле её ног.

В ее словах революция и мятеж,
Она сама приходит как лихорадка и смута.
Этот плод так желанен, сладок и свеж.
Не дай Бог,
чтоб такая
досталась
кому-то.

Я искал её в церкви, борделях и дымных барах,
Галереях, во всех городских тавернах,
У меня тряслись руки, лопались капилляры,
И если б нашёл,
то убил бы её,
непременно.