Память

… И на год взгромождается год1,
сколько их пролетело – не вспомнить,
сколько разных погод-непогод,
сколько было их – кухонь и комнат,

вечеров и полночных бесед,
расставаний и долгих прощаний2,
дней забвенья, сезонов сует
и холодных угрюмых молчаний…

Сколько лет, сколько вёсен прошло,
сколько зим навсегда улетело,
только память, как будто назло,
не даёт мне уснуть, – то и дело

задаёт за вопросом вопрос:
«Нету сил вспоминать? Неужели?
Помнишь, в пору шальных майских гроз
одноклассницы похорошели?»

Помню. Память ещё сохранил,
но подчас будоражат сомненья:
Бегемот – тот всё примус чинил3,
мол, он тут ни при чём, – мне же тенью

или винтиком в серых штанах
наслаждаться зарёй ленинизма
расхотелось. Послав его нах...,
я ненужное слово отчизна

исключил изо всех словарей, –
нет его, истрепали гэбисты,
я оставил страну лагерей,
где вожди хоть глупы, но плечисты.

Год за годом бегут чередой,
и уже тридцать лет и три года –
прежде молод, а ныне седой –
я живу там, где нет гололёда…

1) Строка из стихотворения «Стихи о прозе»
(1994 – 1996) Василия Бетаки (1930 – 2013).

2) Аллюзия на фильм режиссёра Сергея Урсуляка
(р. 1958) «Долгое прощание» (2004),
экранизацию одноимённой повести (1971) Юрия Трифонова (1925 – 1981).

3) Напомню бессмертную фразу, произнесённую котом Бегемотом из романа Михаила Булгакова (1891 – 1940)
«Мастер и Маргарита» (1928 – 1940): «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус … и ещё считаю своим долгом предупредить, что кот древнее и неприкосновенное животное», – на долгие годы точно выразившую один из основных принципов советского общежития, примерно означавшую «Моя хата с краю». А примус в лапы кота Бегемота вложен Булгаковым потому, что что именно индивидуальный примус, а не хата был в те времена повсеместных коммуналок знаковой приметой быта.

24.01.2024