Новое начало 7

Ко всему, с чем прежде не были знакомы, придётся приноравливаться. И к новой сковородке, и к новому другу-ноутбуку, и просто к новому другу, пришедшему в твою жизнь. И эти неодушевлённые и одушевлённые предметы требуют к себе уважения и соблюдения инструкции, которая, конечно же, потеряна, потому что написана на другом языке. И ты начинаешь дружбу методом проб и ошибок.

Все мои новые друзья с похожими на меня взглядами и характером очень быстро отошли в сторону – нам трудно вместе удерживать равновесие. А те, кто не разделяет мои взгляды и интересы, почему-то оказались верными, хотя я их часто раздражаю, как, впрочем, и взгляды их нервируют меня. Но мы стали друг другу какой-то неизбежной поддержкой, благодаря которой происходит единство и борьба противоположностей.

Мы подпитываем друг друга своей искренностью, практически ничего не скрывая, потому что думаем по-разному, а в совете нужны различные точки зрения. И я опять утверждаюсь в законе физики, что противоположно заряженные частицы притягиваются. «Ой, мама! – говорила я в юности о потенциальном женихе, – мы с ним так похожи!» А потом эта самая «похожесть» сработала, как электрический разряд, от которого частицы разлетелись в разные стороны, а ты отправилась искать «другие грабли», понадёжнее, чтобы удар в лоб запомнился надолго, пока не смирится твоя гордая шея. Для этого порой требуется вся жизнь, почему творцы и остаются одинокими.

Жить с подобным себе неуютно, а жить с непохожим, всё равно, что с иностранцем… Хотя у Есенина с Айседорой получилось. Получилось и у моей бабушки, знавшей деда до свадьбы всего два дня: в день знакомства – на Святках и в день сватовства – на Масленицу. Поженились, прожили полвека вместе, родили семерых детей. Расстались только на полгода в Отечественную. Оттуда дедушка вернулся контуженным в голову, а жена растила без него четверых. Вместе были только за столом, да во время сна, в другое время – у каждого своя семейная обязанность и работа. А вечером от усталости не смотрели телевизор, не говорили друг с другом, просто спали, обнявшись. Утром бабушка неслышно спускалась с печки и шла доить корову…

Когда они, состарившись, навещали детей в городе, всегда были вместе, словно боялись потерять свою половинку. Дед был активен и говорлив, читал вслух колхозную газету и писал родным письма. Бабушка больше молчала, только улыбалась. Когда сердилась на мужа, вслух выговаривала ему длинную проповедь, под которую он сладко посапывал, как под включённое радио. Нет, она не была безразличной к его «перегибам» в получку, но знала, как сохранить мир в семье.

Нужна ли семья поэту? А разве он не человек, подобный Адаму? Просто у него нет Айседоры или моей бабушки, а от этого нет полного счастья, хоть он и говорит, что ценит одиночество и свободу. Мучается, что нет рядом родной души, но ему нужна Айседора, с её статусом и красотой, а Айседора, в обнимку с айфоном, ждёт своего Короля. И ныряет поэт в философию и религию, думая, что это и есть его крест. Но кто, как Пушкин смог доказать, что семья поэту не помеха, а стимул к вдохновению? Великий поэт любил свою жену и радовался рождению детей.

Любовь – это тоже талант от Бога. У тех, кто любит, и стихи другие, а кто потерял любовь, склонен философствовать и писать прозу. Пусть она будет искренней, ведь у поэта проза – тоже стихи, только более подробные.

Пока из глаз моих струились слёзы
От счастья – я не ведала нужды.
А вот теперь настало время прозы,
И нету слёз – чтоб не открыть беды.

Хочу ступить на краешек рассвета,
С тобою до утра проговорить…
Но клонит в сон от слов моих поэта,
А значит, не стихам, а прозе быть.