мастдай

Вечор заточены ножи,
И утро как порез,
Был голубь мира в точке джи,
Но в точке аш исчез.

Нам Шрёдингер потом сказал:
«Он мёртв, и всё же жив!»
Ты мне такая: «Он – мастдай!»
А я такой: «Мастлив!»

И Шрёдди резко замолчал,
Мол, песня не нова,
Мол, от начала всех начал
Ты наломал дрова.
    
А за окошками война
катила ржавый шар,
я был за всех ушедших на
и прозевавших дар.

Мы никого не брали в плен:
ни мёртвых, ни нагих,
Был Джокер – тот еще Гуинплен,
пленял улыбкой их.

А кто посмеет откосить -
Уловка-22!
Теряю я чутьё и прыть,
Она - ещё жива!

И солнца звонкий тюрагай
Завиc в ветвях олив.
Она кричала мне «Must die!»
А я шептал «Must live…»

И по-мастдайски погибал
в дырявом ОЗК.
Ты выгибала берега,
Меня несла река

помимо дивных островов,
помимо чёрных дыр,
и вот теперь почти готов,
я прибыл на фронтир,

Но после долго прорастал
Сквозь мергели и гнейс,
Оставь другим мой пьедестал,
Печальный эдельвейс.

Любви последний антидот
Колола медсестра,
Здесь Крокус, Кактус, Киприот
И вся et cetera.

Они свидетели, о да,
Где на краю земли
Сойдутся громкое «маст да..!»
И тихое «маст ли…»