Из книги Ода любви 98, 99,

98.
Как нам было приятно с тобою
удалиться куда-бы-нибудь.
И тебя покрывал я любовью,
осыпал поцелуями грудь.
Ты со мною всегда откровенна,
и ты чувств не скрываешь своих.
Жизнь, мы знаем, на Свете мгновенна,
раз всего-то одна на двоих.
Всё проходит не мимо, однако,
повторяется только листва.
О! любовь! И становится сладко,
нет, её не разрушит молва.
И весна расцветает сердцами,
устремляется в нашу любовь
и цветёт огоньком под кустами,
дарит щедрую снова нам новь
испытаний заждавшейся встречи
на лугах заливных перемен,
где я слышу признания речи,
произнесенных мною со стен
с освещённостью летним рассветом
леса юных деревьев любви,
что воспеты третейским Поэтом
под сверхпристальный взор визави.
99.
Не лето это полыхает,
а осень ранняя горит
и ветер южный затихает,
всё чаще с севера ветрит.

И полетели листья, птицы
осенним сумеречным днём.
Сверкают яростно зарницы,
заря вдруг вспыхнула огнём.

Объята пламенем рябина,
она огнём подожжена.
Завыл и ветер, как турбина,
зачем? Какого же рожна?

Взлетают лайнеры в тумане
и исчезают в молоке,
в воздушном синем океане,
а жёны ждут мужей в тоске.