Дорога

Город засыпает, засыпают се;льпо,
Засыпают крыши, окна, пустыри.
Один я не сплю, ведь мельком
Заключаю с самостью пари.

Проносимся по трассе на авто,
Теперь я знаю, как в провинции провинций,
Но лицезрел совсем не то,
Что хотел бы ожидать в станице.

Как редко всё-таки я думаю о том,
Что жизнь иная есть в селеньях,
И люди на закаты, как в жанре ромком,
Здесь так же смотрят с упоеньем.

Шифер во мху, лопаты в углу,
Штакетник заборов, орнамент узоров,
Дыма клубы, земли борозды;,
Кошки, собаки, сторожки и склянки,
Гаражи и терассы, ужи, утлость трассы,
Чигиря и ручьи, егеря и бахчи,
Грядки, сараи, куропатки и граи,
Халабуды, дубравы, трубы, канавы —

Всё это для меня не в новь,
Но каждый раз цепляет взглядом.
Хочу приятно ужаснуться вновь,
Но вот пролетает окраина рядом.

Ломаная бодрость, прямое шоссе,
Но снова впереди строенья.
Мы окружены, мы в лесополосе,
Что небезызвестное явленье.

Едем теперь меж рядов ширпотреба:
Где-то на обочине, где-то в бараках.
Идея затариться в них — крайне нелепа,
Не пристало мне копаться в клоаках.

Аляповатостью эти места поражают:
Профлист наверху, сайдинг на стенах.
Они дурновкусием меня заражают,
И теперь протекает отвращение в венах.

Баннеры без цвета, провожайте меня!
Переход над землёй, словно арка,
Растворится, как и я, назад не смотря,
Как будто там разогретая сварка.