Кто-то плачет всю ночь за стеною А. Ермолаева

"Это не школа, а какое-то шоу "Давай поженимся"!" – так характеризует своё новое место работы математик Константин Фёдорович. А издатель "Дом историй" и автор прозрачно намекают на цирк, причём в изначальном его смысле: цирк уродов. Вы же знаете, что всё начиналось не с весёлых клоунов и воздушных гимнастов? Цирк в своём глубинном смысле – это созерцание неких странных (иногда постыдных) аномалий. Даже животные в цирке – это слоны и жирафы, а не кошки Куклачёва.

«Кто-то плачет всю ночь за стеною»

Александр Ермолаев

Издание: Москва, 2024 г.
Редактор: Мария Нестеренко
Количество страниц: 288
Жанр: Роман в рассказах
Серия: Особняк: современная классика
Возрастной ценз: 18+

О чём?

О том, что школа состоит не только из функций "ученик" и "учитель". Школа – это живые люди. И люди нашего времени, в отличие от идеалов советской эпохи с её шедеврами "Доживём до понедельника" или "Большая перемена", так вот люди нашего времени зациклены отнюдь не на высоком.

Все они думают лишь о сексе. Даже директор школы Куча, не говоря уж об остальных Кабачковых, Сегеичах и прочих математиках. Всё вращается вокруг этого самого. Не вокруг любви, что интересно, а только вокруг секса. Даже в рассказе (или главе?) "Гадёныш", где речь вроде бы о материнских чувствах к гадёнышу-сыну.

Роман написан в модной нынче технике "романа в рассказах". И начал всё это не Пелевин с "Трансгуманизмом", как вы могли подумать, а вовсе Набоков: рассказы о Тимофее Пнине публиковались в журналах как самостоятельные произведения, а потом были переизданы одной книгой в качестве романа. Пожалуй, с этого и началось. Поправьте, если я не права.

Что понравилось?

Это однозначно неординарный взгляд на школу. Так о ней, на мой взгляд, ещё не писали. Согласитесь, мы склонны школу идеализировать, учителей считать чуть ли не святыми, а уж личной жизни у святых и вовсе быть не должно. Какая семья, какие дети? Наш учитель живёт в школе и ничего помимо школы с ним не происходит. Почему так принято думать? Потому что нам так удобней, потому что мы хотим отдавать наших детей в надёжные руки, то есть в такие, где ребёнку будет хорошо и уютно.

Но реальность такова, что школа неизбежно становится некой моделью общества в целом, и наблюдать за тем, во что превращается наша школа, и страшно, и любопытно. Страшно любопытно. Особенно в свете того, что я и сама бывшая училка, и муж, и подруга работает в школе, и дети все через школу прошли, а последняя дочка этот путь завершает через пару лет.

Я лично училась в прекрасной ( без сарказма) советской школе с учителями-энтузиастами, которые позволяли себе отклоняться от темы во имя правды или особенного интереса или сдваивать свои уроки, чтобы полнее донести материал, или совершенно бескорыстно проводить дополнительные занятия по матёше с теми, кто не врубается. Учителей в те времена ценили и относились с тем самым уважением, которого требовал к себе Крёстный отец.

У нас были долгие беседы на перемене с юной учительницей английского, которая помогала нам переводить Джима Моррисона. У нас был театр с литераторшей, которая кайфовала от Шекспира, а с малышами ставила "12 месяцев". Физик приносил в класс огромный будильник и давал нам 5-минутные квизы, причём разделял нас на три группы не по успеваемости, а по способностям, и в каждой группе были свои отличники – то есть обычный троечник вполне мог заслужить пятёрку наравне с местным гением, но в своей категории, так сказать.

Но были у нас и "орущие учителя", и "психические", которые могли обозвать ученика дебилом и указкой по рукам ему съездить, и такие, у которых можно было вообще не учиться, а просто списывать. Были те, у кого и муха боялась на уроке жужжать, а были пофигисты, у которых был полный "бардак" на уроках.

Ничего этого вы не увидите в книге Ермолаева. Здесь уроков и учеников во взаимодействии с учителями просто нет. Те несколько эпизодов, что описывают столкновения Гадёныша с Константином Фёдоровичем нельзя даже близко назвать описанием учебного процесса. Это скорее противостояние психически ненормального ученика с равнодушным учителем.

Больше скажу: все герои книги просятся если не к психиатру, то на приём к психологу точно. И озабоченная библиотекарша, и её травмированная дочь, и ужасная директорша Куча, и несчастный Сергеич, главу о котором никак не назовёшь пропагандой ЛГБТ, скорее, анти-пропагандой. А Кабачковы – причём оба! – это какая-то аномалия традиционализма, и эту главу не венчает счастливый конец, как можно было бы подумать. Разве что финал рассказа о математичках-маразматичках, пожалуй, можно счесть хеппи-эндом.


Но ведь в этом, пожалуй, и заключается правда жизни. Да, наши учителя и ученики – это продукт эпохи, отнюдь не прекрасной. Да, учителя обычные люди, и ничто человеческое им не чуждо, в том числе желание – в самом его чистом виде. И как бы ни было грустно осознавать, что всё высокое, в том числе чувства любви, справедливости, счастья, – всё это так же далеко от современных реалий обычного человека, как та самая советская школа.

Поэтому читать книгу я однозначно советую. Если вы любите рассказы о жизни, социальную современную прозу и горькую правду предпочитаете сладкой лжи, то вам точно сюда.

Что не так?

Пожалуй, я пожалуюсь на аннотацию. Мне кажется, она не даёт представления о книге. Тут надо бы сделать упор на цирк уродов, а не на школу, потому что это реально не истории об учителях и учениках, это истории о довольно неприглядной сексуальной жизни современного жителя глубинки. На месте Кучи вполне могла бы быть любая офисная руководительница, на месте библиотекарши и учителей – любая сотрудница.

И предупреждаю: это не большая литература, здесь довольно простой и незамысловатый язык, никаких украшательств, никакой игры со словом, просто текст. Но этой простотой и честностью он и хорош.

Читали? Будете?