За переводом Петрарки

                «Уведи меня в ночь, где течёт Енисей,
                И сосна до звезды достаёт,
                Потому что не волк я по крови своей,
                И меня только равный убьёт».
                Осип Мандельштам

                1
                К баланде не допросимся приварка,
                Подельщик мой, мой визави – Петрарка.
                Увы, дружок, до Страшного Суда
                Не сунет носа адвокат сюда,
                В малинник уголовников отпетых,
                Где переводят в жмурики поэтов,
                Где к измороси за зиму привык
                Окно барака штопающий штык.

                2
                На то застрельщик большевизма Сталин
                Над лагерями в мраморе поставлен,
                Чтоб заиграл под аркою сапог
                Аккордеонный Днепрогэса сток.
                Магнитостроя домны-самокрутки
                От мраморной прикуривали трубки,
                И мраморная складками шинель
                Распахивалась под колхозный хмель.

                3
                В пурге Читинской заплутало лето
                С бормоткой флорентийского сонета,
                И, примаверы нежная сестра,
                Лаура не отходит от костра,
                Как шалашовка, у гундосых урок
                В снегу затёртый подобрав окурок
                И оглушив с похмелья матюгом
                Конвойного, что смотрит битюгом.

                4
                Любимую твою препоручили
                Угрюмому домушнику, ловчиле,
                Срывающему, будто наугад,
                С колоды сальной рубашонки карт,
                Рецидивисту в стёганной фуфайке,
                Что ноготь обломил на балалайке
                И на булыжной выколол груди
                Эпиталаму: «К фраерам иди!..»

                5
                Куда надрывней завываний Федры
                С пилы на воздух ставить сосны, кедры
                И складывать в затылок вдоль ручьёв,
                Чтоб изнурял бумагу Щипачёв,
                Чтоб голубями с топора слетали
                Газет Кремлёвских утренние стаи.
                А на потеху арестантских Муз
                Кульком из-под орехов разживусь.

                6
                Ужели захлебнутся рифмы наши,
                Едва начнёт пахан кунать в параше?
                И с правдой взрослой – детскую мечту,
                Как пальца два, зажмурясь, не сведу?
                Ужели обернулась бредом, хворью   
                Тоска моя по Средиземноморью,
                По Шуберту, в перчатках лёгких гамм
                Швыряющему реки облакам?

                7
                В ночных кулисах игры с Мельпоменой,
                И нар два яруса, нависших перед сценой,
                Личины страха, злобы, куража,
                А возле горла – остриё ножа.
                И рот ботинком кованным расквашен,
                И кровь хлобыщет, будто нефть из скважин,
                И слышу, как юродствует главарь,
                И силюсь встать: «Ещё, ещё ударь…»

                8
                Не стал я зверем и держусь покуда,
                Петрарка, уведи меня отсюда
                Через шиповник заграждений – в ночь.
                Сам не смогу… Ты должен мне помочь.
                Мой призрачный, мой тайный собеседник,
                Пока я не лишился сил последних
                Среди волков, гиен, нетопырей,
                Молю тебя – как брата брат, убей!

                9
                Мычанье ветра и молчанье сосен
                Ещё под шапкой из тайги выносим
                В портяночный, заплёванный барак,
                Где и уснуть – не худшее из благ,
                Где вдоль стены, как чернозём на плуге,
                Налипли уркаганы и ворюги,
                Готовые за вольность, что дышу,
                Нарезать финкой из меня лапшу.

                10
                И каждый вздох мой переадресован
                На чёрных вышках пулемётным совам,
                И выдох каждый через дырокол
                Удавкой пришпандорен в протокол.
                Из-под колена, как из-под запрета,
                Не вырваться дыханию поэта,
                Покуда не затихну, бездыхан…
                И шепчется с охранником пахан.