Байки от Бирки. Чапай, гальюн и ульяновцы

Попал служить я после учебки в Севастополе на Балтийский флот, в дивизию подводных лодок, что базировалась в городе Лиепая (тогда Латвийская ССР).
В учебке я получил специальность гидроакустика , что автоматически причисляло меня к касте судовой интеллигенции. Правда, подводная лодка, это не Индия и виртуальная кастовая  принадлежность  распространяется  на тебя только после того, как ты прослужишь года полтора. Об этом я узнал потом. Мой пост, т.е. гидроакустическая рубка находилась в центральном, третьем отсеке, и я постоянно попадался на глаза старослужащим трюмным машинистам, которые с нескрываемым наслаждением предлагали мне почистить их  трюм. Причем, предложение это было из разряда тех, от которых   невозможно было отказаться..
Сколько кандеек  (в просторечии, ведер) мазута и машинного масла я оттуда вычерпал, одному господу известно, но тогда я в него не верил и тупо продолжал  тайно зачеркивать дни в своем календарике. Типа, когда это закончится?
И вдруг, приходит приказ, лодка должна уйти в автономное плавание...
Готовимся. Загружаем провиант, торпеды с ядерным боезапасом, короче, упаковались, как положено.
А в автономку, как правило, идут два командира, наш кэп и прикомандированный. Уходим то на полтора месяца, командиру тоже ведь поспать когда-то надо…Прикомандировали в этот раз нам заместителя командира бригады, капитана первого ранга Науменко. Имя и отчество  его я  не запомнил, но кликуха  у него была звучная  - Чапай.  Горе было тому матросу или старшине, которые, проходя по плацу на камбуз, это наша столовая на берегу , забывали отдать ему честь. И поверьте мне, что нынешние гаишники, дети перед ним. Он так умело маскировался в кустах, что доказать, что его не заметили, было бессмысленным делом... Итог, - полдня строевой на плацу, без обеда.
Не надо говорить о том, как мы любили Чапая...
Лодка наша, к тому же носила гордое звание "Ульяновский комсомолец" и была дважды инициатором социалистического соревнования на Балтийском флоте.  Чапай  завидовал нашему командиру, который добился таких высот и пытался его при случае всячески поучать...
И вот автономка подходит к концу. После 45 суток плавания идем к родным берегам. Я в рубке гидроакустиков за своей шумопеленгаторной станцией слушаю шумы, докладываю в Центральный пост Чапаю, что горизонт чист и мысленно представляю, как я схожу на берег, закуриваю долгожданную сигарету . Но тут  мои мысли оборвало желание Чапая посетить  гальюн. Это заведение располагалось в центральном отсеке, стенка к стенке с рубкой гидроакустиков. Этот злосчастный морской туалет  по книжке боевой номер находился в моем заведовании. Т.е. за порядок в нем полностью отвечал я. Видимо, не уследил. После посещения его каждым из 65 членов экипажа, гальюн был забит под завязку...
А что б вы представляли, гальюн на лодке , это не унитаз в доме, смыл и все... У нас всего то бачек на 195 литров, в который  скапливается  все самое дорогое от членов команды, а потом это все продувается в море. Причем продуть морской туалет - это целая технология.
Нужно открыть забортный клапан гальюна, потом перекрыть клапан на унитаз и подать воздух высокого давления, чтоб это богатство пошло на корм шпротам.
   Чапай, гордый тем, что застал Ульяновцев хоть за таким безобразием, решил щелкнуть нас по носу . Он разразился тирадой, - «Блин, засрались, кроме меня некому здесь почистить  ваше дерьмо». Причем тирада эта сопровождалась таким сладким для уха каждого моряка отборным матом, что я, пожалуй, воздержусь от перевода. После того, как Чапай выпустил таким образом пар, он принялся самолично осуществлять операцию по продувке гальюна. Причем действовал он в соответствии с технологией, о которой я говорил выше. Он зычно подал команду в трюм, чтоб эти вентили в правильном порядке перекрыли,  а уж потом отдал команду на подачу воздуха высокого давления... Не хочу сказать, что Чапай  все сделал неправильно, просто молодой трюмный все перепутал. Представьте, - забортный клапан  закрыт, а клапан на унитаз открыт. По законам физики при таком раскладе направление движения дерьма обязательно должно поменяться . Причем ровно на 180 градусов. Происходит что то похожее на взрыв бутылки шампанского,только раз в двести мощнее. Все ! Взрыв! 195 литров  отборного дерьма от инициаторов социалистического соревнования опустились на погоны благодетеля, который пристально всматривался в унитаз, чтобы самолично убедиться в процессе очищения.
За взрывом последовала новая тирада отборного мата, открывается дверь, стоит  Чапай. Картина маслом...
Дерьмо висело на ушах, погонах, усах, он даже слизнуть пытался,глядя в пространство ошалелыми от недоумения глазами…
Все остальное было как в тумане...Я представив, что все это предстоит убирать и вычищать мне, чуть не упал в обморок.
   А Чапай построил команду, после того, как отмылся в душе, и предупредил, что если хоть кто-нибудь  из экипажа вякнет об этом на берегу, он самолично  утопит того в Балтийском море.
Все поклялись молчать...
Через сутки лодка заходила к родным пирсам. Мы молчали. А на берегу все умирали от хохота.   Такая радость,  -  «ульяновцы»  Чапая обосрали...
До сих пор не понимаю, как пронюхали? Все-таки, наверное, радисты постарались…