Лукерья

Лукерья

(Написал мой отец Сергей в 1964 году после поездки по местам Сталинградской битвы, в которой погиб его отец, Никита. Лукерья — крестьянка, участница той войны)
 

Сталинград. Рядом Заплавное —
Село над Ахтубой-рекой,
Живут там люди славные
С нелегкою судьбой.

   Средь них была Лукерья,
   Теперь её уж нет,
   Зато о ней поверье
   Живет здесь много лет.

Займище каждой весной
Всё шире разливалось,
И, омываясь новизной,
Жизнь продолжалась.
 
   Дети, подрастая,
   В жизнь пошагали,
   Только письма стаей
   Сердце утешали.

Но вот с тридцать седьмого
Старший писем не шлёт.
Что за невзгода снова?
Лукерья никак не поймёт.

   Вскоре приехали двое,
   Чтобы дом обыскать.
   Ходят за ней конвоем —
   Как бы не оплошать!

Сердце тревожно забилось,
Мыслей водоворот:
Что же такое случилось?
Разве враги у ворот?

   Нужно быть тугоухим
   И близоруким втройне,
   Чтобы не слышать слухи
   О всяких врагах и войне!

А радио, как всегда,
Пело радостным маршем
О том, что "врагу никогда
Не гулять по республикам нашим!"

   Но вот июньский рассвет
   Нежданно грянул войной.
   Будет врагу ответ!
   Народ встал живой стеной.

Не время разбираться,
Кто виноват во всём.
Сейчас за оружие браться,
А разберёмся потом.

***
Путь войны протяжённый
Из сложенных черепов.
Сколько селений сожжённых,
Истерзанных городов!

   Всю ночь гудит канонада,
   Небо объято огнём.
   Боже, кому это надо,
   Чтоб люди сгорали живьём?

Может, небесный гром
Хочет нас покарать?
Там за ближним холмом
Могилок не сосчитать.

   Займище по весне
   С небом синим сливалось.
   Была красота, как во сне.
   А что от неё осталось?

Займища больше нет.
Воронки да блиндажи.
Прожекторы свой свет
Скрещивают, как ножи.

   Солдаты поют в блиндаже,
   Жизнью полны голоса,
   Утром придётся уже
   Смерти смотреть в глаза.

Небо — чёрное дуло:
Бомбы, обломки, ракеты
Обрушивало с гулом.
"Мой маленький мальчик, где ты?"

   А он, уцепившись зубами,
   Держал Мамаев курган.
   Две силы столкнулись лбами,
   Нервы пружина курка.

Войной опалённая просинь
Над нашим волжским оплотом.
Гарью пропахла осень,
Как гимнастёрки потом.

   Если б оружие было
   Ещё до начала войны,
   Разве фашистское рыло
   Хлебнуло бы волжской воды?

Волга была разделом
Меж миром и войной,
И нужно было телом
Отбить удар стальной.

   И через переправу
   Войска торопились вперед,
   Шли грудью они за правду,
   За свой родной народ.

***

Многим на месяц медовый
"Горько!" — война прокричала,
И будущие вдовы
Плакали у причала.

   Над переносицей складка.
   Сколько раздумий в ней!
   Жить в окопах не сладко,
   Солдату всегда трудней.

Солдату в своём окопе
Дом родной приснился.
Сил от земли накопит,
Ведь он на ней родился!

   Если выдавалась
   Минута тишины,
   Опять и опять читалось
   Письмо от далёкой жены.

Она в тылу эти годы
Всё отдавала труду,
И там вырастали заводы,
Чтоб плавить победы руду.

   Здесь, в полосе фронтовой,
   Люди траншеи рыли,
   Никто не спешил домой,
   Если бы и просили.

За Ахтубой степь сухая,
Выветренная суховеем.
Работали, не отдыхая:
Закончить дорогу скорее!

   Старые кости ноют,
   Лопату руки не держат,
   Снаряды волками воют,
   В ушах только мёрзлый скрежет.

Там, в степи за Заплавным,
Все помогали военным.
Лукерья с другими на равных
Рыла ангар подземный.

   Сначала была суматоха
   После бомбёжки первой.
   Всё-таки очень жестоко
   Так прощупывать нервы.

Спали все очень плохо,
Нет тишины и ночами.
Жизнь превратилась в грохот,
Эхом сердца стучали.

   Война с человеком на "ты",
   Запросто в душу заходит,
   И, не боясь темноты,
   О смерти беседу заводит.

Церковь стоит на виду,
Видно со всех окрест.
Лукерья свою беду
Носит под этот крест.

   Все дети полегли
   Разлучены с душой,
   Все слёзы утекли,
   Остался лишь меньшой.

Но, видно, не всех молитв
Лукерья вспомнить успела,
После одной из битв
Меньшого тоже отпела.

   Ой, степь Ахтубинская,
   Ой, моё займище,
   Ох, горе материнское,
   Кругом только кладбища!

Реки от ужаса стынут,
Дрожь бежит по земле.
"Солнце, где тело сына?
Согрей его потеплей!"

   У солнца болит душа,
   Сквозь воспалённые веки
   Видит: внизу лежат
   Бескровные калеки.

***
Лезвием острым месяц
Тучи в куски кромсает,
И звёзды его месть
Искрами высекают.

   По ночам без волненья
   Пульсировали переправы:
   На левый — пополненье!
   Эвакуация — на правый!

Как часовой, Заплавное
Стоит на этом пути.
Знает самое главное:
Больше врагу не пройти!

   Раненые наводнили
   Заплавное до краёв,
   Глаза ещё сохранили
   Ожесточённость боёв.

Молоденький солдат,
Вместо ноги — обрубок,
Мрачно глянул назад
И в воду сплюнул окурок.

   Стервятники, вскинув брови,
   С воем истошно ломким
   Бросались на запах крови,
   Да падали вниз их обломки!
 
Ещё самолёт прорвался,
И бомбы раздался треск.
Может, не разобрался?
Не видел, что Красный Крест?

   И у Лукерьи в хате
   Кровью запачкан порог.
   На полу, на топчанах солдаты.
   Да останется с каждым Бог!

"Нашу машину разбило!" -
Ей лейтенант хрипит.
Раненых разместила,
И дала каждому пить.
 
   "Спасибо, мама родная!
   Где ваша теперь семья?"
   "Осталась совсем одна я,
   Погибли мои сыновья".

Осветительной ракетой
В небе висит луна.
Рядом близко где-то
Ползёт убийца — война.

***
Нет силы сильнее народной,
Чем бы её ни крутили!
Волгой она быстроходной
Прорвёт на пути все плотины.

   Пленным ”повезло” —
   В Заплавном побывали.
   Лукерья смотрит зло,
   Что в церкви ночевали.

Ведут и нощно, и денно,
Выстроенных в рост,
Бредут не слишком степенно,
На месяц растянется хвост.

   Лукерья устала считать,
   Пленным свой хлеб отдала.
   Трудно другим понять,
   Что русская значит душа.

Реки сливаются в море,
Чашу его наполняют,
А слёзы людского горя
В сердце черную боль вбивают.

   Земля разметалась жаром,
   Вся забинтована снегом,
   Дышит военным пожаром
   В стёкла холодного неба.

Сорок пятого года весна
Снимет с земли бинты,
Как раненому медсестра
Подарит свои цветы.

   Домой возвращались мужчины,
   Перешагнув через пропасть.
   Разглаживала морщины
   Нашей победы новость.

Сколько пришлось пережить
От этого слова ”Война”!
У тех, кто остался жить,
Как память, блестит седина.

   На месте войны костра
   Мира взошли цветы,
   И для народов всех стран
   Они — святая святынь.

Хотел спросить я вас,
Деды которых погибли:
Вы бы в нужный час
Так смогли бы?

   Ты, что дружбу и труд
   Считал недостойным делом,
   Если тебя призовут,
   Закроешь ли друга телом?

В память от нас, ушедших,
У Волги бушует сад.
На месте боев отгремевших
Стоит наш герой Волгоград!