17. Журавли. Марина Бондарева

Журавли

Я видела сегодня журавлей…
Каким бессмертным и каким наивным
Был тот привычный, тёмный, журавлиный
Клин сквозь распятья влажных тополей.

Клин раздробился. Не моя вина.
У времени и у времён – причины.
Я просто знаю – с клином журавлиным
Ещё одна сойдёт с небес весна.

Клин раздвоился. Вот она – земля,
Всё с тем же вкусом тополиных почек.
Клин журавлиный хрупок и непрочен,
Пока душа домой не позвала.

В чужой земле – всем крыльям смысл и счёт.
В чужой  земле острее и точнее
Построен клин. Но тополей аллея
Там, на Руси, клин журавлиный ждёт.

И – вот он – вскрик! Вразброс! Наперебой!
С высот небесных,  до земных, глубинных.
О, сколько, сколько криков журавлиных
Мы в путь нездешний заберём с собой.

И будет лёт тот беспристрастно строг.
И будет счёт и смысл крылам и крикам.
И в клине том, бессмертном и великом,
Я вскрик  свой отпущу на тот порог,

Где тополь мой
Роняет
Почек стрелы…

Как учила меня матушка…
( 16 летним девочкам- медсестрам 1941 года посвящается…)

-1-
Как учила меня матушка
Трижды в землю низко кланяться.
Как учила меня матушка
Десять весен с шестью новыми…

-2-
Трижды проклят, трижды подлый,
Возраст для войны негодный.
Десять с шестью струнками,
Девичьими думками.

Трижды жданный, трижды полный,
Медсанбат в тылу условном.
Пальцами умелыми
Десять с шестью белыми.

Не сестра. Сестричка.
Беленькая птичка.
Все расскажет, всем ответит.
Лечит, гладит, смотрит, светит.

-3-
Чёрный шум в чернозём.
Сколько вёсен ползём
Пулями пропахшими
Ямками вчерашними.

Десять с шестью нежными,
Кланяюсь по-прежнему
Под войной отпущенной
Голосу зовущему.

По-днять. О-бнять.
На - смерть  не-дать.
Плотными рядами
Белыми бинтами

На спине просоленной
Молодой – отмоленный.
Десять с шестью прочими
Поднимают в очередь.

-4-
Бинты. Рука.
Река - вода.
Ледяною, быстрою,
Кровь смывала чистую.

Там  стон.  Там взгляд.
Где кладут – там лежат.
Десять  шесть впридачу,
Кланяются – плачут.

-5-
Жирным гулом. Жирным брюхом.
Нам не свой – ловлю по слуху,
Нравится, не нравится,
В землю надо кланяться
Десять с шестью битами
Веснами несжитыми.

Сил - взять. Страх - гнать.
Чёрный пепел – как гать.
За мной – знамя –
Бинты рядами.
Кто устал – вечно  спит.
Кто не может – глядит:
В смертный час – наряди,
Стон кладет на груди.

-6-
А в окне, как раме,
Рваными рядами
Фронт по-шел.
Фронт – про-шел.
Мой полк – не ушел
Белыми рядами.
В тишине, как в раме,
Десять с шестью криками,
Кланяюсь  над ликами.

-7-
Чёрным змеем, чёрной стаей,
Смерть над белыми бинтами.
Чёрным дышит. Чёрным носит.
Десять с шестью… лёгких… сносит…

Как учила меня матушка…

-8-
Тихо-тихо у домов и  икон.
У медалей колокольный звон.
На груди горят кресты-купола.
Звон мальчишек на века в облака.

А там - река.
Бинты. Рука.
Десять с шестью звонами,
Вечностью спасёнными…

-9-
…Как учила меня матушка…
               
Позднее возвращение

… Склоняли тяжко головы подсолнухи:
Ты долго шёл с войны.
И сны, как прежде, разрезали всполохи
На две страны…

И в прежней, чёрной, страшной,обескровленной
Ты шёл в пилотке набекрень.
И репродуктор отпускал  в безмолвие
Один из дней.
 
И дети той страны стояли старцами:
Всё время - вспять.
И женщин, вышивающих за пяльцами,
Там было не - сыскать.

А  в  снах других, где пьют уже за здравие:
Соседский сон чужой!
Чужой солдат шел в сапогах по гравию
К себе домой.

И  эшелоны шли за эшелонами,
И в каждом был – не ты.
И на чужие осыпались головы
Мои цветы.

Гармонь. Щека чужая. Радость честная:
За нас. За всю страну.
И лето вскачь. И бабье  время лестное.
И жар во лбу.

Уже и пленных гнали вереницами:
Всем милосерден Бог.
А ты всё шёл военными зарницами
На свой порог.

…Последние осыпались подсолнухи
В осенний бабий зной.
И на ступенях разливались сполохи
Под солнечной золой.

И ты стоял, сдавив слезу ресницами,
В пилотке набекрень.
И журавли тянулись вереницею
В наш первый день.               

С Победой!

Головы-горошины

Мальчики-мальчишки
Вы мои хорошие.
Бритые, смешные
Головы - горошины.

Маленькие мальчики
С чистыми глазами.
Стиснутые пальчики,
Сбитые сандалии.

Чистые-лучистые.
Мамины и папины.
Маленькие мальчики
Стали вдруг…солдатами.

…Скулы посеревшие.
Головы-горошины.
Мальчики-солдатики
Снегом запорошены.            

Николай – угодник,Милостивый путник,Заступись за сына Ратною спиной

Белобрысый мальчишка

Я летел со скалы,
Как двуглавый орёл,
Что сбивали,
Кромсая Россию в осколки.
Я отчётливо помню,
Как плакали волки,
И подснежник из детства
Доверчиво цвёл.

Я не помню всех душ,
Что встречались со мной,
Тех, что раньше меня
Отдохнуть захотели.
Но отчётливо помню,
Как в синей купели
Дед молил за меня
С заострённой спиной.

Я не помню врача,
Что ворчал и кромсал,
Не заботясь красой
Ножевого разреза.
Только помню
Что веки подняв, как железо,
Я с наркозом,
Как с вражьей стеной воевал.

Нет времён.
Есть одна вековая река,
Что срывает сапог
С легковесного тела.
Я опять зарывался
В звенящее сено,
Чтобы нечисть меня
Отыскать не могла.

Я держал, как умел.
Я стоял, сколько мог.
Как сказать мне теперь
Молодому  старлею,
Почему я в оленя
Стрелять не умею,
Отчего на патронах
Затерянный срок.

Я летел со скалы.
Я парил над скалой.
Светлой маленькой точкой,
Придавленной стоном.
Белобрысый мальчишка
Под стареньким клёном
На разбитых коленях
Стоял надо мной…

Мой мальчик

В снег вонзённый до грудных крыл
Пришлой, тёмной звездой распластанной,
Где мой мальчик так долго был,
Где мой мальчик так долго странствовал.

Я несла на себе метель,
Чтоб плечам твоим быть не – тягостно.
Взрослый мальчик стелил постель
Где-то в мире большом и благостном.

Вновь сменяли  метель мотыльки,
Но никто из окна не выглядывал.
То роса, то зола - угольки,
Где мой мальчик бродил- загадывал.

Сколько ветров послала в путь,
Скольким ликам молебнов ношено.
Я ложилась уснуть-отдохнуть
На рубашке твоей изношенной.

Лишь взглянуть… Хлеб испечь в печи…
Стол накрыть – чтоб гостей усаживал…
Ну,  в какой же стране-ночи
Ты, мой мальчик, так долго хаживал…

И теперь вот, до грудных крыл
У креста в снег и боль распластанный,
Ты твердишь, что меня любил…
Знаю, мальчик. Ты просто странствовал…

Мальчишка-счастье

Над полынным горьким вкусом
Где-то, для меня,
Рвал цветы мальчишка русый
На закате дня.

Одуванчиков с запястья
Сок темнел и сох.
Рвал цветы мальчишка-счастье
У гранитных ног.

Мне - шестнадцать. Ей - семнадцать.
Ровня,  по-всему.
Рвал мальчишка лето-счастье
Рядом, на лугу.

Он ушёл. В охапке – солнца
Рыжий дерзкий цвет.
Мы с подружкой остаёмся.
Времени нам нет.

Нет у нас ни зим, ни вёсен.
Старости и дат.
На коре столетних сосен
Платинки горят.

У гранитного запястья
Сока тёмный след.
Нам чужой мальчишка-счастье
Подарил букет.