Из цикла О войне

 
Увы, давно  я  на войне,
Там  с  21-ым, новым  веком.
Казалось, что смогу вполне
Договориться с человеком.

Я не могу стрелять, стара,
Не знаю мастерства такого,
Но есть в запаснике  гора
Из слов и чувств, что в них
                плохого?

А ведь по крови им сестра,-
Так  рассуждала я  примерно,-
Пора давним-давно пора
Решать вопросы планомерно.

Со мной  в запасниках  перо,
И чистый, белый лист  бумаги.
Да, да, перо, нет, не ружьё,
Но ведь слова – они как  маги.

Хотелось братьев  вразумить,
Что встали не на ту дорогу
И трубку мира раскурить,
От войн на свете мало  проку.

Так важно было для меня,
Что видела, что точно  знаю,
Что плиты  Вечного огня
Нам  вновь и вновь напоминают.

Но руку  брат мою отвёл,
Закрыл глаза  свои и уши.
Жаль 21 век  подвёл,
Уже прогнили братьев души.

В умах лишь  плесень, гниль и смрад -
Чумы  коричневой запруда.
Увы ,здесь не поможет бард,
И только день смирит их судный.

Дождались, ангел вострубил,
И день потребовал ответа:
- Кто Мир насущный погубил,
Среди весны в  поре  расцвета?

Кто право дал вершить  судьбу
Родного мирного  народа ,
Гнать на  людей евротолпу,
По воле  злостного урода?

     ГРАНИЦЫ

Жаль были столбы и границы.
Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
Умели когда-то глумиться
Над теми, кто мыслями смел.

Прошли, пережив, не простили,
Покаялись в книгах, в кино.
Грехи не себе отпустили,
А тем, кто почили давно.

И что же, летит по спирали
Иль кругом всё тем же Земля,
Иль «други» в глаза нагло врали?
Наивно мы верили. Зря.

Восстала из пепла граница.
Сквозь души, сквозь разум – стрела,
Враждой искажённые лица,
Истерзанные тела.

Земля моя, ты не устала
Кипеть в обожжённой крови
Иль чувствовать боль перестала
От нашей смертельной «любви»?

        Я ЖЕНЩИНА…
Я женщина, я войны  не приемлю,
В упор навряд ли выстрелить смогу,
Но голову склонив, вновь  встану на колени
Перед героем, кто не выдаст  нас врагу.

Прибавились цветы, огни и  плиты
К печали нашей, но… продолжен бой.
Никто, ничто как прежде не забыты,
И не забыт сирен  зловещий  вой.

Европа вырастила недочеловека,
А с ним сама скатилась на закат.
Не братья ей ни римляне, ни  греки…
Все   мысли  за морем берутся  напрокат.

Жаль,  Новый свет открыт был всем на  горе,
Расцвёл за счёт невольников-рабов.
Пролил он азиатской  крови   море.
Горбатых не исправит даже  гроб.

Летит земля опять в дыму пожарищ,
Иль мало гари  от  освенцимских печей?
Молчит наш прежний друг, боёв товарищ,
Испуган  свистом янковских плетей.

Стара Европа – опекун мошенник,
Былой истории  все исказил слова.
На горле от Америки  ошейник,
Вот доля:  моськой  лаять  на славян.

Не много ль войн на долю поколений?
Иль у Европы нет родных детей?
Не ведая душевного смятенья,
Оплотом встала тысячей смертей.


         ПО ОСТРИЮ

По острию, по лезвию ножа,
Как говорят :"Покой нам только снится."
Советует душа моя смириться,
Лежит свернувшись, кулачки разжав.

Кольцо вращая, древний Соломон, -
Пройдёт и это, - повторяет слёзно.
Века прошли, но разве знает он,
Как с нами обошёлся век наш грозный.

Душа твердит, мол, есть  в аптеке йод,
Всё  скроется под сединой и пылью,
Забудем всё, конечно  боль пройдёт.
Ещё рубец - и …станет  память  былью.

Ах, добрая душа, послушай разум:
- Иду на вы! Так учат подлеца.
Я помню суть и смысл этой фразы:
Иду на вы, чтоб биться до конца.