Иглоукалывание бывает кстати

Истосковался весь.
Не плачь санитарка.
Закончится пьяный концерт,
взорвутся похабные банки.
Червём изъешься по краям,
и престарелые пальмы на крышах.
— Слышишь?
Подзывают идти ещё выше.
Здесь место неотёсанным
и временами погибшим.

Удавки не достать,
а струну мельхиоровую жалко.
Крепко сидит в руке рукоять
и загоняет очередное стадо.
Обуздать бы,
за уши взять крепко,
белогривую нежную кровать.
Зачем же опять в пекло?
Зачем мне опять умирать?

На меня кричит чайник,
истошно,
как взорванное небо.
Столешница держит ножи втайне,
чтобы я не был там, где не был.
Остаётся ходить по стенам
и снова искать выход.
Ни разу не дошёл до Вены,
говорят, там голод неслыхан.

Позеленевший хлеб
не так уж и противно,
скорее до одури прискорбно,
когда запиваешь простывшим ливнем,
не дожидаясь душевной скорой.
Иглоукалывание бывает кстати,
когда тридцать дней подряд
посылаешь по чьей-то матери
лампы за то, что горят.