Старо-Новогодняя поэма

По коридору между полок,
Походкой твёрдой, от бедра,
Идёт, подобно ледоколу,
Красотка зрелая одна.

Она вокруг всё замечает,
Ведёт свой собственный учёт,
Мужчин без пары отмечает,
Картинно мимо них плывёт.

С одним тележками столкнулась,
Вопрос другому задала,
Перчатку бросила, нагнулась
И элегантно подняла.

Ну, как такую не заметишь?
Вот и реакция пошла:
Какой-то джентльмен, в берете,
Картошку ей помог набрать.

Но не прошёл по экстерьеру:
Морщины, неказистый вид,
Неподходящие манеры,
Одет небрежно и не брит.

Кивнула, забрала картофель
И побыстрее отошла.
Как раз мелькнул приятный профиль,
Всё, что желала, в нём нашла.

Вцепиться намертво в блондина,
Высокий лоб, приятный взгляд,
Всё гармонично, всё едино,
О многом руки говорят.

Ухожен и приятно пахнет
(Парфюм элитный, дорогой).
Она пошла на этот запах.
Увидела, что он… с женой.

И отвернула побыстрее,
К кулинарии подошла,
Велела, чтобы ей погрели
Четыре жареных крыла.

Взяла салат и морс вишнёвый,
Присела, не спеша, за стол.
Сегодня туговато с клёвом,
Из рук такой карась ушёл.

***
Сидеть с горячей печкой рядом
Тяжеловато ей уже,
Ласкать мужчин манящим взглядом
И думать, про себя: «В душе

Мне тридцать лет, и даже меньше,
Но только паспорт не соврёт».
А всё супруг – седой изменщик,
Подавший, сдуру, на развод.

Зачем он этой вертихвостке?
Хотя бы голову включил.
Жалеть, конечно, будет после,
Поняв, кого он упустил,

Ведь, тридцать лет, прошедших в браке,
Она ему прощала всё,
Не спорила, не лезла в драки,
Любовниц не вела подсчёт.

За это, правда, всё имела,
Что только можно пожелать.
Не родила, не захотела
Свою красу и стать терять.

И он не сильно убивался,
Привык быть главным для неё.
Просила, чтобы он остался,
Сказал ей что-то про «нытье»,

Про «недостойные приёмы»,
И про «сомнительную блажь».
Оставил ей квартиру с домом,
Забрал машину и гараж.

Зачем ей дача, непонятно.
И «трёшка», тоже, ни к чему,
Там оставаться неприятно,
Она похожа на тюрьму:

Коробка, с видом на бульвары,
Решётки дополняют мрак.
Спешит народ по тротуарам,
Холодным, как гнетущий страх.

***
Она вздохнула, огляделась:
Стоит в сторонке мужичок,
В пальто, в беретике замшелом,
Который в «овощном» помог.

Покашлял, подошёл, смущаясь:
- Я Вам морковочки набрал,
Она приличная такая,
Народ прилавок штурмом брал.

- Спасибо, я же не просила,
Морковь мне эта для чего?
- Борщец получится красивый.
- Борщец? Скажите, для кого?

Живу одна, теперь в разводе,
Готовить для себя ленюсь,
Никто из близких не заходит,
И я в кухарки не гожусь.

- Ну, что же, заберу морковку,
Отдам дочурке, пусть едят.
Возьму побольше упаковку,
Там целых пятеро ребят.

- У Вас, гляжу, семья большая,
А я одна, как перст, увы.
Зачем живу уже не знаю, -
Нет пользы от сухой травы.

- Беда, когда детишек нету.
Я Вам сочувствую, мадам,
А у меня семью по свету
Господь прилично раскидал.

Один сынок – радист на судне, -
Бродяга, как отец его,
Другой (как мать) - поёт, танцует,
В дом не приносит ничего.

Ну, я им пенсию, понятно,
Всю подчистую отдаю,
Не в долг, конечно, безвозвратно,
Не жалко денег на семью.

Квартиру дочери оставил,
Она в разводе, как и Вы.
Себе сарайчик я поставил
В ста километрах от Москвы.

Там огородик, лес хороший,
Не голодаю никогда.
О жизни вспоминаю прошлой
Не очень часто, иногда.

Пока был молод, дома не был,
Меня носило по морям,
Но был надёжным мужем, верным,
Да, только, оказалось, зря.

Жена, как выяснилось позже,
Себе приятеля нашла.
В разлуке не грустила вовсе.
От отравленья померла.

Уже пять лет тому минуло,
Как я её похоронил,
И в комнате её, под стулом,
Тайник, нечаянно, открыл.

Там было всё: и писем пачка,
И фотографии его.
Здоровый парень, просто «мачо».
Всю жизнь скрывала. Для чего?

- Постойте, - женщина сказала, -
Представьте, что узнали Вы.
И что бы с браком вашим стало?
Вы сразу б из дому ушли?

- Ушёл тогда бы, однозначно.
Зачем лишать любви других?
Теперь, вот, этот «мачо» плачет,
А так, могли бы дружно жить.

Ведь я случайно, не нарочно,
Её грибами накормил.
От мысли, даже, этой тошно,
Что я любимую убил.

Сам выжил, а она скончалась,
И в гроб красивая легла.
О роли главной ей мечталось,
Но не успела, не смогла.

Танцор, конечно, не от мужа,
А от любовника её.
Но я с её сыночком дружен
(Он, ведь, не знает, ничего).

Дочурка, тоже, под вопросом.
Пошла лицом красивым в мать,
А замуж вышла за матроса,
Да не сумела удержать.

Теперь растит одна детишек.
Зарплату трачу на неё:
Плачу за стены и за крышу,
То есть, кварплату за жильё.

- На что же Вы, тогда, живёте?
- Беру заказы на гробы.
Потом, опять же, огородик.
Таскаю ягоды, грибы.

Доволен жизнью, обеспечен,
Хожу на выставки, в кино.
Надеюсь, что подругу встречу,
Я горы для неё сверну.

Я, кстати, Николай Петрович,
Для Вас же, просто Николай.
И борщ готовлю вкусный очень
И яблочно-вишнёвый пай.

Да только Вы не согласитесь
Ко мне в деревню приезжать.
Прошу Вас, сильно не грустите.
Прощайте, мне пора бежать:

В шестнадцать, ровно – электричка.
Внучкам продукты занесу.
Четыре парня и сестричка
Уж больно любят колбасу.

Я им беру по три батона,
Муку коробками и сыр.
И шоколадного Дракона
На Старый Новый год купил.

- Постойте, Николай Петрович,-
Очнулась дама ото сна, -
Я, правда, не люблю готовить,
Поэтому сюда зашла.

И это чудо, что сегодня,
Под самый Старый Новый год,
Судьба свела нас здесь, невольно.
Быть может, правда, повезёт?

Вас приглашаю в гости, милый.
Салаты купим и вино.
Я стол, заранее, накрыла.
Мне раньше было всё равно,

Но вот теперь хочу под ёлкой
Найти подарок для себя.
Остаток дней мечтаю с толком
Прожить. И мне нужна семья.

Не знаю, как там будет дальше,
Но Вы вселили оптимизм.
Я больше не желаю фальши
И ненавижу падать вниз.

Делить любимого с другими
Не буду больше никогда.
Ну, что, моряк, вперёд, поплыли?
- Скажу Вам, без сомнений, «Да».