Михайловское, озеро и лес

Дело в том, что день выдался на удивление жаркий, а я не люблю жару. Экскурсия не

отменяется- объявила мне бабушка. И мы узнали, как царь выслал А.С.  в село
 
Михайловское – посиди , мол, милок ,одумайся, поостынь -  и таким образом,

лишил поэта участи быть повешенным или сосланным в Сибирь с его друзьями- декабристами.

 Так вот Пушкин от обиды и осенней скуки, весь в досадных слезах, с исцарапанной

душой, упал в объятья своей Музы. Та, укачивая поэта у трепетной груди, нашептала

ему не много, ни мало, около ста произведений .

Экскурсионная гусеница то смыкалась  вкруг говорящего, стараясь удержаться на нити

повествования, то растягивалась, теряя и нить, и мысль.

Экскурсовод жужжал, словно новорождённый майский жук, и та половина, не

уснувших от обилия фактов,  слушателей неуклонно осознала, что находится в

 эпицентре и очаге поражения взрывной энергией этой неукротимой Дамы, именуемой

Музой. Они, уже почти

различали шлейф её волшебного плаща, накрывшего село Михайловское, и озеро, и

лес.

Лес и впрямь был завораживающий, настоящий, сказочный. Древние ели , поросшие

серым мхом, пугали не меньше, чем серый волк. Неукротимый массив их полнился

 ягодами разных сословий, птичьими трелями, лягушатами, жуками и другими
 
сюрпризами.

 Аллея, ведущая к усадьбе, была под строгим надзором колючих стражей.

Под их густыми растопыренными лапами лежала спасительная тень.

Грибы моя страсть с восьми месячного возраста. По рассказам очевидцев, я , ещё

не умея ни ходить, ни толком говорить, завидев во время лесных прогулок гриб кричала

«ка-ка», указуя на объект растопыренной пятернёй. Эта любовь осталась на всю жизнь.

Учитывая моё непреклонное влечение к поиску грибов и жару , я стала

притормаживать, всё ещё 

слушая Жука, но постоянно косилась на эту заветную тень под еловыми лапами.

Бабушка заволновалась: не зевай по сторонам,  не отставай. Но я  нырнула «под», и

возвратилась с «добычей». Ничто уже не могло остановить «охоты». С ловкостью

заправского вояки , ползком к цели, чтоб не досталось «врагу» - спасти эти

великолепные мои грибки. Боровики всех размеров- от мальсеньких, только что

вылупившихся, до великанов - они стояли, в ожидании «спасения» под лапами елей .

Я торопилась . Бабушкины руки стали похожи на руки взрывника ,

 решившего подорвать на поле боя все танки разом. Гранаты белых грибов, зажатых
 
между пальцами, угрожающе торчали в разные стороны. Но вскоре ей пришлось

отказаться от « подрыва» и сложить их в кофту. Хватит, хватит – не унесём. Она

присела на скамейку. Я примостилась рядом и закрыла глаза, голова кружилась и

всюду мерещились ещё не найденные  крепкие боровики. Ну и жара!
 
Оглянувшись , вдруг не увидела никого, ни «жука» , ни его любознательной свиты, ни

 бабушки. Только тикал кузнечик. Солнце встало над головой. Моя тень исчезла.

Тишина распласталась вдоль аллеи. В конце тоннеля из деревьев показалась точка,

затем

разделилась на две. Они приближались: мужчина в высокой черной шляпе  и

полупрозрачная спутница. Он немного подпрыгивал и размахивал тростью, шляпа упала,

а дама, держась за его локоть, взлетала рядом. Вдруг они  сделались  лёгкими и

огромными и  не

заметив меня шагнули  за меня, и за лес, и совсем исчезли. В ушах моих зазвучало

 « осенняя пора очей очарованье...» Неужели уже осень?  Но голос говорил и

становился настойчивей» приято мне твоё природы увяданье, в багрец и золото одетые

леса..» Леса. Лес – грибы! Как же грибы!? Моё сокровище!

Да уснула она, а грибы все до единого сама собрала – отменный грибник отвечала моя

 бабушка любопытным, окружившим нашу скамейку. Голос Жука продолжал

декламировать , уводя всех обратно к автобусу. Двинулись и мы. Обернувшись я

увидела под скамейкой черный шёлковый цилиндр, а может это только мне показалось

– так, просто тень.