Когда люди разводятся, небеса плачут. Гет

«Когда люди разводятся, Небеса плачут».
Это утверждение мудрецов мужчина пережил несколько лет назад лично и ощутимо, когда его жена, прожив с ним около двадцати лет настояла на разводе и он должен был ходить по этой её прихоти по судам.
Такой же опыт получил он и 29.05.2018 через несколько лет после «гражданских событий» когда был вызван в раввинский суд, чтобы поставить окончательную точку в их мучительных и турбулентных отношениях.
Тогда, в питерский приезд, собираясь выехать на велосипеде в районный суд, мужчина вынужден был возвращаться домой, поскольку огромный и внезапный ливень каждый раз преграждал ему путь. Приёмные дни у этого суда были два раза в неделю и лишь на третий раз мужчине удалось , одевшись в непромокаемые вещи, выехать навстречу дождю и процедуре, которая должна была сломать всё то, что он строил долгие годы и с любовью.
Дождь бил по лицу пока он колесил вдоль Обводного канала и зарыдал навзрыд, когда дорога повела вдоль кладбища в сторону Купчино. Всё вокруг рыдало и всхлипывало: чёрные от копоти питерские здания, могильные плиты, кресты, разбитая кривая ограда, дорога и огромное низкое нависшее небо. Оно было переполнено болью и слезами, которые лились из него на нашу многострадальную грешную от своей молодости и неопытности Землю.
   29 мая был необычно жаркий знойный день. Преодолев вначале пути, казавшиеся нескончаемые пробки, мужчина достиг Амстердама и здания общинного центра с синагогой, над портиком которого, на святом языке была надпись «С весельем войдём мы в дом молитвы нашей.»
Солнце нещадно и необычно палило для конца мая, небо было безоблачно.
Встреча была назначена на 15:00 и должна была продлиться три часа.
Было приглашено четыре авторитетных раввина, два свидетеля коэна и также раввина, софер(писарь) специально приехавший из Антверпена. Рав Вольф, рав Кац, рав Мандельбом, рав Марсен, рав Сафарти и по телефону самый главный специалист рав Ральбаг.
Сначала было выяснено кто же мужчина- сфард или ашкеназ и по какому обычаю выписывать это самое разводное письмо, поскольку у ашкеназов должно быть указано, что дающий Гет- коэн, а у сфардов- нет. Первое постановление суда было, что мужчина - сфард и, что Разводное письмо будет составлено по сфардскому обычаю.
Следующий час было разбирательство по именам: кто, когда и как назывался и мог называться. После этого софер «подарил» мужчине папирус с чернилами, а мужчина их ему «одолжил».
Софер собрал всё необходимое для работы и уединился в одном из помещений для подготовки Гета.
Мужчина слышал голос пришедшей жены, которая могла бы не прийти и всё сорвать, но она пришла и о чём-то щебетала в коридорах по телефону и с раввинами. Он вышел на улицу под козырёк здания с ивритский надписью.
Откуда-то на небе взялись серые облака быстро наливавшиеся свинцом. 
Мужчина подумал:
- Софер уже, наверняка, приступил к составлению Гета.
Хлынул дождь, ливень. Крупные капли забились, забарабанили, отскакивая от иссохшего жаждущего асфальта. Всё посерело и потемнело, как-будто наступил поздний вечер.
Мужчина слонялся по пустынным помещениям огромного здания, на площадке беседовали раввины, обсуждая рутинные дела на идише, кто-то тянул сигаретку. Все ждали. Ливень усилился и лил, как одержимый. Стрелки часов перевалили за обещанные шесть и семь, двигались к восьми. Наконец-то вышел Софер Мордехай с громадным куском пергамента и выведенными на нём красивым почерком буквами и словами.
- Софер пишет красиво, но медленно,- чей то шепоток скользнул по залу.
Началась проверка текста. Кворум раввинов узрел какие-то ошибки в тексте написания букв и соферу пришлось ещё трижды возвращаться для исправлений и дописаний.
За окном, казалось была непроглядная ночь и стук разъярённого дождя бился в двери и стены здания, хотевшего, возможно, сказать:
- Что же вы там все делаете?! И чем вы там все заняты?!
Раввин начал инструктировать мужчину, как надо правильно подавать письмо.
- Гет надо сложить, как конверт. Потом взять в правую руку. Ты правша? Да? Взять в правую руку и, когда женщина сложит руки лодочкой, отпустить пальцы, чтобы письмо само плавно опустилось в ладошки. Тогда она сложит ладони, возьмёт письмо под мышку, а затем выйдет из помещения, а после снова войдёт. Ясно? Если письмо упадёт на пол она не может  ни подбирать, ни ловить его. Мужчина должен отпускать его, как птицу, пока оно Само не опуститься в сложенные руки лодочкой.
Белый сложенный пергамент, как раненный голубь, только со второго раза попал в гнёздышко. Женщина вышла за дверь.
Она была нарядно элегантно одета. В приподнятом настроении. Мужчина благодарил Творца, что она «не плюнула» и не сбежала, не желая ждать лишние часы, борясь с нарастающим раздражением и недовольством, считая, что делает всем громадное одолжение. Так, наверное, отчасти и было. Она делала одолжение и, к счастью, окружённая раввинской предупредительностью была настроена весьма благодушно.
Муж и жена поставили свои подписи на сложенном пергаменте, муж произнёс обязательный текст на иврите и нидерландском языке, после произнесения которого, его жена становилась свободной и разрешалась любому мужчине. Раввин взял большие новые ножницы и со всех сторон сделал на бумаге глубокие надрезы. Как -будто кровь брызнула из пергамента, а дождь забарабанил ещё сильней и отчаянней. Кровь очищающая не только мужчины и женщины, но и обкраденных детей, которые уже никогда не будут жить полноценной семьёй, приветствуя словами «Доброе утро» своих, одинаково любимых, маму и папу. Детей, которым всю жизнь придётся жить с разочарованием, что их самое заветное Желание так и не исполнилось, что мама и папа никогда уже не будут вместе, никогда. Никогда! Никогда!
Мутные потоки бурлящей и, казалось бордовой от смываемой крови воды, текли и исчезали в придорожных канавах, заросших грязной травой, репейником и крапивой.
Раввин прочитал распорядок, по которому, теперь уже бывшие, муж и жена могут жениться в определённые сроки, но уже и никогда с друг другом, поскольку мужчина-коэн, а женщина теперь- груша.
- Ну, я пошла?- обратилась, улыбаясь женщина ко всём присутствующим.
- Да, конечно,- улыбнулся в ответ рав Вольф.
А рав Кац добавил:
- Знаете, мы здесь тоже двое - коэны, и мы хотим дать Вам благословение, чтобы у Вас всё хорошо и удачно сложилось в Вашей новой жизни.
- Угу,- буркнула женщина,- спасибо,- и исчезла навсегда, растворившись в дверном проёме.
Вода лилась с небес потоками, а женщине нужно было возвращаться на вокзал. Теперь уже окончательно бывший её мужчина не мог оставаться с ней наедине ни в квартире, ни в машине, и предупредительный рав Мандельбом участливо вызвался подвести мадам, не имевшую с собой ни зонта, ни плаща.
Время наступило вечернее. Часы показывали на девять. Раввины начали разъезжаться. А дождь лил и лил без устали.
- Раньше, в давние времена,- рассказывал рав Сафарти- процедура Гета для коэнов длилась шесть часов. Письмо разрезалось, потом сшивалось, чтобы коэн уже никогда не мог сойтись и жить с прежней супругой.
Вольно или невольно сегодняшняя процедура и продлилась именно шесть часовой.
Машина уносила мужчину от этого серого здания, из под нависшего рыдающего неба, старающегося смыть грязь и кровь людских поступков, отмыть последствия их глупостей и легкомыслия.
«Когда люди разводятся,- Небеса плачут»- причитал за окном мчащейся по автомагистрали машины дуэт дождя и ветра. Плачут. По-настоящему плачут.

30.05.2018. Гаага Ari’s Story’s