Девочка-волчица

Посвящается Елене Максимовой, вдохновляющей меня писать стихи!

Она была на диво хороша:
Кудрява, длиннонога, черноброва.
И легкий, словно танцевальный шаг,
В нём будоражил кровь. Всё было ново.

Ведь он немало пола женского видал.
И груди юные, не раз ласкали руки.
И на аборты толпы девок посылал.
Но с ней часами говорил, не зная скуки.

Она ж была девчонка не из тех,
Кто с первого свидания согласится,
Отведать с незнакомцем сладкий грех.
И были натуральными ресницы.

А он привык, что девочки за ним
Бежали сами. Жарко целовали.
И моментально получал интим.
Да и сердца мгновенно отдавали.

А эту ненавидел всей душой:
Она смеялась, ласки отвергала.
Но только с ней и было хорошо.
Сам не заметил, как родной вдруг стала.

Однажды на свиданье пригласил.
В успех не верил, но случилось чудо:
Он что-то долго, заикаясь, говорил.
И вдруг заветное услышал: завтра буду.

Она пришла. Но он ей не был рад.
И не принёс букет, и не был милым.
Его холодный, равнодушный взгляд,
Как будто загонял её в могилу.

Она молчала, словно не ждала,
Хорошего от этого свидания.
И как струна натянута была.
Он поспешил добить её признаньем:

Любил тебя, ведь ты светилась вся.
Но знай: ты не одна на этом свете.
Пока ломалась ты, себя, как дар, неся.
Я настоящую любовь, мою принцессу встретил.

Я ночью нынче ей всего себя отдал.
И для тебя уж места в жизни нет.
А ты - ступай, я для тебя пропал.
Она одна очей и сердца свет.

Она не побледнела, хоть он ждал.
И не заплакала. А ведь ему хотелось.
- "Желаю счастья!" - голос не дрожал.
- "А ревность где?" - на языке его вертелось.

Она ушла, и что-то с ней ушло.
Но это далеко не сразу понял.
Пошёл к другой, отвергнутой назло.
Хотя её уход до самых пяток пронял.

Пришёл. В дверной звонок, волнуясь, позвонил.
Ждал. Вспоминал тепло её постели.
Но парень бородатый дверь открыл,
В одних трусах: - А что, Вы, тут хотели?

Он брел. Один. Пузырь, как меч сжимал,
Чтоб дома,  выпив, рухнуть на диван.
Он вероломства от неё не ожидал.
И в голове три дня стоял туман.

Прошла неделя, он переживал.
И потерял и прежний пыл и аппетит.
И от принцессы на звонки не отвечал.
И точно знал: измену не простит.

Но голод всё же выгнал в магазин.
И он по супермаркету ходил,
Как пёс бездомный: грязный и один,
Когда услышал: что с тобой? Простыл?

Он удивлённо на неё смотрел:
Отверг ведь, а она не затаила зла.
Ведь должен быть у доброты предел.
Она была приветлива. Мила.

До дома довела. Сварила суп.
И словно бабочка пред ним порхала.
Он каялся, и говорил, что глуп.
Она на это ничего не отвечала.

Уснул. И не услышал, как ушла.
Потом искал возможность повидать.
Но на свиданье больше не пришла:
Волчице не пристало с псом гулять!