Объект Завод. В АД

Главное административное здание было пятиэтажной высоткой, вытянушейся вдоль забора, освещая окнами стоянку автомобилей. Рядом центральная проходная, за которой асфальт убегал в никуда, рассыпаясь в километре на составляющие. Посещение АДа было редким и обычно страшным событием. Но бывали и редкие исключения. Как сейчас. Ром с чемоданчиками, папкой и огнетушителем пер на пятый этаж.
На каждом этаже он встречал уборщицу Галину Ивановну, в коридоре за открытой дверью, трущую пол шваброй. Парадокс заключался в том, что это была одна и таже уборщица. Вначале Ром думал, что этажи закольцованы и он попадает на один и тот же. Нет, на первом шли двери под номером сто, сто один, сто два и далее; на втором двести, двести один, двести два... Затем он решил, что уборщицы близнецы.
- Здравствуйте, Галина Ивановна!
- Здравствуйте, Роман Александрович!
"И имя моё с отчеством знает" - удивился Ром. На втором этаже он снова поздоровался с уборщицей.
- Так мы ж здоровалась уже с тобой!
И чувствуешь себя дураком, а у нее всё в порядке! А это «мы ж здоровались уже с тобой» - это она со мной здоровалась или они со мной? Так в мыслях и до квантовой запутанности дойти можно. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
На всех этажах одинаковая вереница дверей и только на третьем в конце огромная чёрная дверь Директора. Ром даже взгляд постарался от пола не отрывать, проскакивая дальше. В позапрошлый раз случилась оказия.
Рассматривал он издали эту дверь и места для ожидания с цветами разными, пальмами, стеклянным столиком и кожаными креслами. А дверь возьми, да распахнись. Схватило его что-то и понесло. Только стены в одну полосу смазались. Чувствует, держит его что-то в кулаке, вокруг всё плывёт, огонь и тьма, да голос громогласный со всех сторон: "Почему заявку до двадцать девятого закрыл тридцатого?!"
А Ром не му, ни кукареку. Назад оборачивается, а на той стороне коридора его тело. Душу, значит вырвали. Только он с миром прощаться начал, как всё в зад воротились. Дверь захлопнулась, а он в теле. Тикать не удалось, но по стеночке, на полусогнутых удалился. Обещал себе никогда здесь больше не появляться. Но кто ж его спрашивает.
Добрался до пятого этажа и кабинета пятьсот девятнадцать. Двери, как уже говорилось, все одинаковые, но в коридоре на площадке любезно информационные листы висят, где расписаны владельцы кабинетов. Хозяин этого - главный энергетик какой-то там. В кабинете уютненько, не смотря на стандартную планировку - два стола буквой Т собранные. На столе поперёк,  у окна, монитор, набор канцелярии, тяжёлое пресс-папье с тёмно-зелёным мраморным верхом. В левом углу светло-коричневый шкаф с папками документов. На окнах закрытые жалюзи. Над столом торцом к дверям, с дружелюбно раздвинутыми с двух сторон стульями, висит ручка, а рядом с ней лист бумаги. В кабинете никого.
Подошел. Ручка плавно опустилась. Зазвучал перестук невидимой печатной машинки. На бумаге стали отпечатываться буквы.
- Списать бюст, ручку металлическую, светильник.
Вот, а Ром тащил всё добро для встречи с этой работой.
Бюст неизвестного героя  оказался тут же. И бит, и крашен не однократно, роняли, возможно, не только об пол. Принадлежность к какой либо личности не определена. Возможно бронзовый.
Ручка металлическая, не крашенная. Хорошо. Есть большая проблема в этих кабинетах. Разрешение на огневые работы не дают, а работу выполнить надо. Так что  будем крашенное скрести до блеска подручными средствами.
А хитропопые, в момент первой искры, телепортировались к Директору, и, если повезет, следующим броском оказывались в курилке из праздничного разноцветного пластика на улице. Над бедолагой обычно шел дымок, и разило от него запахом свежее докуренного сигаретного бычка.
Третьим предметом была лампа, аля Pixar, из заставки к мультфильмам (кто уж какие мультики в детстве смотрел). Тоже крашенная.
Скребем, замеряем. Телефон на столе зазвонил и не перестаёт, зараза! Ром терпел, терпел, да снял трубку: "Никого нет дома!"
"Роман Александрович" - голос Мымры он узнал из тысячи - "А что ж вы трубку не берете? После Сан Саныча, будьте любезны, в сто двадцать седьмой кабинет заглянуть. Списать сита потребность появилась".
И, ведь, не скажешь ей, что заявки никакой ещё не было. Заявка будет позже, а проблемы будут сейчас.
- Как там, в песне поется, мы рождены, чтоб сдохнуть на работе...
Списанные предметы вместе с подписанным актом чинно растворились в стене. Ром закинул баян за плечо, ха, ха, огнетушитель и отправился обратно на первый этаж.
В кабинете сто двадцать седьмом выстроилась очередь небольших блестящих металлических сит и одна, жаждущая знаний, в белом халатике маленькая кругленькая в больших плюсовых круглых очках дама бальзаковского возраста.
- А что это вы делаете? А как это работает? А что этот экранчик показывает? А вот эта цифра - это хорошо или плохо?
Ром боялся только одного, что дама достанет театральный бинокль и попросит ещё раз выступить на бис.
Обошлось, раскланялись. Ром пообещал, что как только заявка появиться, тут и акт подоспеет, а за ним и списание.
Вышел в широкий коридор. Лампы под белым гипсо-картонным потолком вдоль стен линиями. Стены серые. Пол то ли линолеум под ламинат, то ли сам ламинат, но ковырять стыдно. Двери светло-серые. Вывеска над выходом с зелёным человечком приветливо подмаргивает.
- Иду, иду, хватит мне уже вашего гостеприимства.