Красивая

Повесть

Красивая

                ЭПИГРАФ
             У Бога нет лучшего места на земле,
             чем чистая душа.
                Пифагор

   Дом Пелагеи Ивановны, женщины в возрасте пятидесяти пяти лет, находился на улице Парковой.
Улица располагалась на пригорке и тропинки от каждого дома спускались к речке с песчаным ровным берегом и растущими на берегу ивами, ветви которых нежно касались водяной глади.
Сама же речка убегала к парку, в котором росли стройные сосны, подняв в безоблачную высь зелёные кроны и шумели белоствольные берёзы.
  Летом женщины с улицы и других улиц, расположенных выше на так называемых «песках», приходили полоскать белье.
Напротив дома Пелагеи Ивановны когда-то были сделаны мостки. На них женщины ставили свои тазы с бельём и полоскали его негромко переговариваясь. Также на мостках ребятишки ловили рыбу, мальков своими самодельными удочками.
  Зимой же речка покрывалась мощным тёмным льдом. Дети катались на санках и коньках.
  Дом построили с мужем ещё до войны. Муж Пелагеи Ивановны
погиб на войне. Она осталась вдовой с дочкой Женей. Работала санитаркой в больнице неподалёку.
  После окончания войны познакомилась с Лазарем, статным мужчиной на два года моложе её. Лазарь работал на заводе сталеваром, получал неплохие деньги.

  К тому времени, дочь Пелагеи Ивановны, окончила медицинский институт. У Лазаря тоже была уже взрослые дети: Анна жила в деревне, Михаил работал на заводе, Галина тоже, а Александр уехал на заработки в Иркутскую область в г. Черемхово.
  Пелагея Ивановна выделила Галине небольшую комнатку в доме, где помещалась только её кровать и шкаф. Михаил жил в общежитии при заводе.
  Пелагея Ивановна всегда была аккуратно одета в ситцевое платье, а голова покрыта белым ситцевым платком.
Её натруженные руки не знали отдыха. Она всегда что-то держала в руках – метёлку, лопату, спицы для вязания, какие-то миски с пшеном для куриц или кормом для кошки.
  В доме же было свежо и чисто. Коврики, вышитые крестиком розочки и другие цветочки, покрывали комод и валики дивана.
На окнах висели, сверкающие белизной занавески, вышитые ришелье. Ещё в комнате был стол и несколько венских стульев. Кухонька была небольшая с русской печкой, из которой невероятным образом появлялись щи, каши, пироги и куличи на пасху. В кухне всегда стоял манящий запах вкусной пищи. Здесь было тепло и уютно.
За русской печкой стояла кровать Пелагеи Ивановны и Лазаря Осиповича.

Свадьба

  Зима. Снег не падал, сугробов на дороге не было, но дул пронзительный северный ветер.
 Нина с Мишей шли по дороге домой к Нине, чтобы сообщить Нининой маме радостную весть. Они только что расписались.
  Было холодно, ветер задувал Нине под подол её тоненького не зимнего пальто. Она замёрзла. Миша как мог подбадривал её. Подошли к старенькому деревянному дому.
Нинина мать – Анна стояла на пороге дома как будто бы ждала их.
– Мама, мы расписались,– сказала Нина.
– Да, хорошо, - ответила Анна.
– Мам, можно мы в нашем доме сыграем свадьбу?
– Свадьбу? Нина, ты что, где тут свадьбу играть?
Тут твой брат Ванечка, и ребятишки постоянно под ногами крутятся. Да, Тонечка тут. А она учится. Ей тишина нужна.
  Нина с Мишей вошли в дом, разделись, сели на Нинину кровать.
Больше сесть просто было некуда.
Печкой были разделены две части комнаты в доме.
В одной передней части стояла кровать Анны и Нины, в другой – кровать Ванечки и Катеньки и две детские кроватки. На полу валялись детские игрушки.
  Дети не играли, а хныкали, чего-то просили, а также поглядывали на кошку, которая бегала из угла в угол и мяукала. Наверно просила еды. Её миска была пуста.
Нина заплакала.
– Ну ладно плакать. Идите поешьте,– с укором сказала мать.
– Не хочу, - бросила в ответ Нина.
– Не плачь. Завтра пойдём к моим родителям, их попросим, - стал успокаивать Миша Нину.
– Миша, ты что, думай, чего говоришь. Моя мать не разрешила, а у тебя – мачеха. У них в доме места ещё меньше.
Утром они встали и пошли в дом к Мишиным родителям. Погода опять не радовала. Также, как и вчера дул ветер. Они пошли через парк. Там сосны успокаивали ветер и было тише. Пришли в дом к Мишиным родителям.
Пелагея Ивановна как всегда стояла у русской печки и чего-то готовила. Лазарь подготавливал свои снасти для очередной зимней рыбалки.
 – Маманя, мы поженились! – сказал Миша.
Лицо Пелагеи Ивановны засияло.
– Очень хорошо! Поздравляем! – с чувством сказала Пелагея Ивановна.
– Маманя, мы бы хотели свадьбу сыграть. Здесь можно?
– Ну конечно, места правда мало. Как-нибудь.
  На свадьбу пришли Нинины и Мишины друзья с работы, Женя с Руфином.
  Пелагея Ивановна и Галя приготовили простые недорогие закуски. На столе появилась квашеная капуста, солёные огурчики, грибочки, картошечка. Пелагея Ивановна напекла пирогов. Что ещё нужно. Ну и конечно же водочка.
Произносили тосты. Выпивали, закусывали. Пели песни.
Свадьбу сыграли на славу.

Жизнь налаживается

  Жить пошли к Нининой матери. У Нины там всё-таки была своя кровать и тумбочка с вещами. Так и жили.
  Как и положено через девять месяцев родилась дочка. Назвали Сашенькой.
Девочка была неспокойная, плакала по ночам. Нинина мать сказала:
– Ну всё Нина. Я больше не могу.
Тут Ванечкины дети постоянно под ногами путаются. Они ещё одного ребёнка ждут. Катеньке трудно, ей тяжело. Она не спит из-за твоей Сашеньки. Нина опять в слёзы.
Миша решил:
– Ладно, пойдём к моим родителям.
Пелагея Ивановна встретила их и сказала:
– Ну ладно, оставайтесь. Будете за печкой спать вместе с Сашенькой, а мы уж как-нибудь в комнатке. Ну я на диване, а Лазарь на полу.
Придумаем чего-нибудь. Лазарь, ты как?
Лазарь кивнул головой:
– Как скажешь, Полюшка.
Так и остались они жить у Мишиной мачехи.
Дочка быстро росла. Была красивенькой и умненькой девочкой, правда, очень стеснительной почему-то.
За печкой стало неудобно жить.
Да и всем тяжело. Галя, правда, жила в отдельной комнатке.
  Миша решил: «Надо делать пристрой. Только где?»
Пошли опять к Нининой матери. Но та наотрез отказала:
– Ванечкины дети вырастут, им тоже надо будет где-то жить.
  Миша попросил у мачехи. Пелагея Ивановна сказала:
– Ну, конечно, стройтесь. Пристраивайте.
  Это строительство длилось около двух лет. Пристрой получился неплохой.
Одна комнатка – вроде кухоньки с окном, смотрящим во двор. Другая – с окном в огород.
В комнате убрались кровать, диван и Сашенькина кровать.
Нарадоваться не могли. Ходили на работу, а по воскресеньям – гуляли в парке. Часто приходили родственники: Иван и Катенька, Саша – средний брат Нины с женой Настей.
Всегда застолья с закусками песнями.  Славно жили.
               
Жиринки

  Часто оставалась у Пелагеи Ивановны и родная внучка Анечка. Они вместе с Сашенькой играли, рисовали, катались на качелях, которые соорудил Миша.
Пока родители Сашеньки были на работе, она всегда была у бабушки вместе с Анечкой. Аню привозили родители.
Бабушка их кормила вкусными щами и кашей из русской печки.
  Однажды Анечка с Сашенькой ели щи. Пришёл Лазарь, сел за стол вместе с внучками обедать.
Нина пришла с работы и заглянула в дом к Пелагее Ивановне, чтобы забрать дочку домой.
– Пойдём домой, Саша, – сказала Нина.
– Чего ты, Нина, пусть доест, – с удивлением сказала Пелагея Ивановна.
И Нина, схватив Сашеньку за руку, вытолкнула её за дверь. 
– Мам, ты чего? – запричитала Сашенька.
– Да ничего.
– Ну скажи, чего ты такая злая?
– Да, у Анечки в тарелке звёздочки плавают, а у тебя
 ни жиринки.
– Мам, ну и что. Бабушка ведь одним половником наливала щи.
– Одним половником, но по-разному, – с упрёком сказала Нина.
– Да ладно, мам выдумывать. Даже хорошо, что ни жиринки.
Я жиринки не люблю.

Косточка

  Был летний вечер. Днём ещё ветерок немного разгонял тучки и трепал листья на деревьях и траву. А сейчас было на удивление спокойно. Сашенька играла во дворе в дочки – матери.
Готовила из песка, воды и травинок суп куклам в маленькой детской кастрюльке и разливала потом по маленьким тарелкам.
Во двор дома вышла Пелагея Ивановна и сказала Сашеньке:
– Мама придёт, скажи ей, чтобы она собрала твои вещи. Завтра поедем в дом к тёте Жене. Они уехали отдыхать на море, надо за домом присмотреть. Сашенька радостно улыбнулась в предвкушении того, что предстоит поездка.
  Дом у тети Жени был большой. Его окружал большой сад с яблонями и кустарниками крыжовника и чёрной смородины.
Сашенька собрала своих кукол и посуду и унесла в пристрой.
  Утром Пелагея Ивановна, Лазарь Осипович и Сашенька отправились с вещами в поездку. Лазарь захватил с собой рыболовные снасти.
Сначала на автобусе, а потом нужно было пройти пешком. Сашенька шла быстро радостно подрыгивая. Пелагее Ивановне даже пришлось немного прикрикнуть на неё, чтобы она не баловалась.
  В доме стоял полумрак так как были зашторены окна. Лазарь раздвинул шторы и солнышко заглянуло в окна. Стало светло и очень красиво.
Сашенька сразу же побежала в сад полюбоваться большими красивыми деревьями. На грядках уже поспели ягоды клубники.
  На следующий день Лазарь Осипович уже с утра собрался на рыбалку. Пелагея Ивановна отговаривала его, но он был настойчив и уехал.
Пелагея Ивановна, как обычно и дома, суетилась на кухне, то моя плиту, то раковину, а потом полы.
Сашенька, набегавшись вчера по саду, сегодня мирно сидела в комнате, где стоял книжный шкаф, и листала книги, которые привлекали её внимание. Это были детские книжки, читать она ещё не умела.
  Вечером приехал дедушка. Он поймал большую щуку. Почистили и решили сварить уху. Уха получилась очень вкусная. Сели за стол. Пелагея Ивановна разлила уху по тарелкам, положила по куску рыбы.
Сашенька поела немного ухи и стала есть щуку. И вдруг она покраснела, стала задыхаться и не могла ничего выговорить.
Пелагея Ивановна засуетилась:
– Косточкой, наверное, подавилась. Ой, что делать?
– Да ничего. Надо по спине постучать. И косточка выпадет, – сказал Лазарь.
– Да ты что, нет надо к врачу. Сашенька, ты только дыши. Сейчас соберёмся и поедем в травмпункт.
Пелагея Ивановна с Сашенькой поехали в травмпункт.
Врач-хирург оказался очень спокойным человеком.
Он попросил Сашеньку открыть рот и быстро каким-то инструментом вытащил косточку из горла.
После этой процедуры Пелагея Ивановна отвела Сашеньку домой и рассказала Нине о случившемся.
– А вещи Сашины, я завтра привезу, – сказала Пелагея Ивановна.
Сашенька была очень расстроена и из-за того, что у неё болело горлышко, и из-за того, что не придётся больше бегать по большому красивому саду.

Крыша

   Дедушка Лазарь не разрешал лазить на крышу дома, даже пристроя к дому. А уж тем более на чердак. Но Саше уж очень сильно нравилось смотреть с крыши. Была видна вся улица, часть парка и главное речка с неугомонными волнами.  Вот и теперь дедушки не было дома. Ушёл или за грибами, или на рыбалку. 
  Осень только начиналась. Лето посылало ей прощальный поцелуй. Было солнечно, тепло и тихо. Саша залезла по деревянной лестнице на крышу. Она стояла и смотрела на лодки, которые, медленно покачиваясь, плыли по реке. Люди, сидевшие в них, вели свои неспешные разговоры. Ивы склонялись к реке и тоже перешёптывались своими листьями о чём-то своём.
Была видна вся улица до самой так называемой «Большой дороги» и тропинка, вилявшая вдоль улицы между домами и деревьями. Саша присела на крыше и смотрела. Вдруг на тропинке она заметила дедушку Лазаря. Он шёл медленно, неся огромную корзину. Сашенька его увидела. Он тоже вдруг поднял голову, взгляды их встретились.
  Саша рванула что было сил с крыши, быстро спустилась по лестнице, побежала через огород. Лазарь вбежал во двор, бросил корзину с грибами и понёсся за Сашей в огород.
  Саша, пробежав огородом, подбежала к двери дома, открыла дверь и вбежала в пристрой дома, не успев закрыть за собой дверь. Спряталась под кроватку. Она сильно испугалась, заплакала.
  Дедушка Лазарь, пробежал через маленькую кухоньку, крича:
– Ты опять, поганка, на крышу залезла. Сколько же раз я тебе говорил, что нельзя! Она может провалиться!
Он бы уже и добрался до Саши и вытащил бы её из-под кровати, но напоролся шеей на провод, на котором висели шторы, на проёме, разделявшим маленькую кухоньку с комнаткой. Провод разорвался и Лазарь, от боли и не поняв, что произошло, остановился.
На шум прибежала Пелагея Ивановна.
- Что тут такое? Что за крики?
– Да Санька опять на крышу залезла. Совсем ты за ней не следишь. Мишка с Нинкой на работе. Должна следить.
– Где она?
– Да вон под кроватью спряталась.
– Сашенька, ну давай вылезай, – тихонечко сказала Пелагея Ивановна.
Сашенька плакала и не собиралась вылезать.
– Эх ты, старый дурак, зачем так ребёнка напугал. Бестолочь, иди отсюда, – с упрёком посмотрев на мужа, сказала Пелагея Ивановна.
– Я грибов белых принёс. Иди, разбирай.
– Да сам разбирай свои грибы.
Лазарь вышел из пристроя.
– Сашенька, вылезай, он ушёл, – сказала Пелагея Ивановна.
Саша вылезла.
– Ну не плачь. Он же тебе говорил, чтобы ты не лазила на крышу?
Больше не будешь?
Пелагея Ивановна обняла Сашеньку, вытерла слёзы на её лице своим фартуком.
– Не буду, – сказала Саша.
– И хорошо. Пойдём в дом, я тебя накормлю. А старый дурень пусть сам свои грибы разбирает.
               
Про щеглов

– Мам, а птички должны жить на улице? – спросила Сашенька маму.
– Да, ну только не на улице, а на свободе, летать должны в небе, - ответила Нина.
– А почему они у Таракановых в клетках живут?
– Ну потому, что сыновья тети Маши их ловят. Сажают в клетки, а уже потом продают.
Саша выбежала из дома.
– Куда ты? – крикнула Нина
– Да погуляю, - ответила Саша и побежала к дому Таракановых.
Открыла калитку и вбежала во двор.
На ветках берёзы висели три клетки со щеглами.
Птички были очень красивые с красной головкой, коричневой спинкой, ярко - жёлтыми с чёрным крылышками и черным с белым рисунком хвостом.
Две клетки были очень высоко, не дотянуться. В них птички летали по клеткам, пытаясь вырваться наружу. А одна клетка была чуть повыше роста Саши, но рукой до клетки она смогла бы дотянуться. Птичка в нижней клетке не пела и не металась, видно уже устала, только розовым клювом ковыряла железный пруток клетки.
Саша дотянулась до дверки клетки и открыла её. Птичка видно долго не могла понять, что от неё хотели, но вдруг выпорхнула из клетки и полетела.
Маша, хозяйка дома, женщина лет пятидесяти, увидев в окно что происходит, выбежала из дома во двор и стала кричать:
– Ты что тут делаешь, засранка! Мои ребятишки целыми днями ловят щеглов, а ты их выпускаешь!
Саша стремглав бросилась бежать.
Маша за ней. Но Саша бегала намного быстрее. Добежав до своего дома, она быстро вбежала во двор и захлопнула калитку на щеколду.
– Откройте, – стала кричать Маша.
Пелагея Ивановна выбежала во двор:
– Сашенька, что случилось?
Девочка молча плакала. Пелагея Ивановна открыла калитку.
– Что это такое? Мои ребятишки ловят птиц, а ваша Сашка выпустила птицу из клетки! – стала кричать Маша.
– И правильно сделала, спокойно сказала Пелагея Ивановна.
Твои ребятишки вместо того, чтобы добросовестно работать, по утрам ловят птиц, а ночами грабят людей, которые честным трудом зарабатывают себе на хлеб. Вот, поэтому и попадают в тюрьму. Так ты их воспитала. Вот им и надо сидеть в клетках, а не птицам. 
– Да иди ты, – не повышая голоса сказала Маша и вышла со двора.
– Не плачь Сашенька. Ты всё правильно сделала. Пойдём в дом, чаю попьём.   

Саша и Нина

  Саша – Мишин и Галин брат уехал на заработки в Черемхово Иркутской области. Выучился на экскаваторщика. Там познакомился с Ниной.
  Поженились. У них родилась дочь Лариса.
С маленькой дочкой в условиях сибирских морозов стало очень тяжело выживать.
И они решили переехать домой к Сашиным родителям.
  Дорога была тяжёлой, с маленькой девочкой, которой ещё и годика не было.
  Пелагея Ивановна и Сашу с Ниной и маленькой Ларисой также приняла и разместила в комнатке за печкой. А Пелагея с Лазарем перебрались опять в комнатку-зал.
  Тут уже пришлось Лазарю Осиповичу купить раскладушку. Но ничего, стали жить. Конечно, было очень тяжело. Снова маленький ребёнок.
  Сашенька очень полюбила маленькую девочку. Её не надо было просить присматривать за ней, когда взрослые были заняты своими делами или куда-то уходили.
  Ларису оставляли с Сашенькой в пристрое, укладывали её спать на Сашину кровать. Сашенька наблюдала за Ларисой, чтобы та, проснувшись не выпала из кроватки. Она пела ей песенки и рассказывала сказки. Хотя Лариса была очень мала и ничего не понимала, но улыбалась Сашеньке.
  Саша нашёл работу, только не по специальности. Пришлось работать грузчиком. Это было неоправданно и тяжело. Нина плакала. Её утешали и Пелагея Ивановна, и Галя, и Нина.
  Днём по субботам и воскресеньям все собирались в доме в комнатке - зале и обсуждали проблемы.
Какие-то из них были решаемы, а другие оставляли на потом.
  Нина всё-таки решила, что нужно перебраться, снять частную квартиру. Сняли.
  Однажды Галя с Сашенькой поехали навестить Нину с Ларисой. Сашеньке очень хотелось повидать Ларису.
Она была в нетерпении и всю дорогу думала, что наконец-то она увидит Ларису, обнимет её, споёт ей песенку.
Еле добрались до частного дома, в котором они жили.
  Войдя в комнату, Сашенька очень удивилась. Комната больше напоминала сарай, в котором почему-то стояли большая кровать, стол и два стула. Стены были покрашены какой-то блёклой краской, которая коробилась и от небольшого колебания воздуха, ошмётками падала на пол.
  Была уже поздняя осень, было холодно и в комнате теплилась небольшая печка даже не покрашенная и было видно, как из неё почти готовы были выпасть кирпичи.
  Галя и маленькая Сашенька не могли прийти в себя от увиденного. Они принесли конфет, печенья и винограда.
Нина поставила чайник на плиту. После того как он закипел, стали пить чай.
Маленькая Лариса крепко спала на большой кровати подоткнутым под неё одеялом, чтобы не упала. Поэтому Сашеньке только оставалось смотреть на Ларису и улыбаться ей.
Нина сказала Гале:
– Наверное придётся нам уехать к моей маме в Смоленск. Здесь ничего не получается. Саша не может найти работу, да и жить как ты видишь… Она заплакала. Галя тоже заплакала, да и Сашенька вместе с ними.
  Нина с Сашей решили уехать в Смоленск.
Были долгие проводы. Сашеньке было очень жалко расставаться с маленькой Ларисой. Она к ней привязалась.
  На вокзале очень плакала, обнимала маленькую девочку и не хотела её от себя отпускать.

Галя

– Ну вот наконец-то и наша Галя ухажёра нашла. Каждый вечер куда-то уходит, – сказала Пелагея Ивановна Лазарю.
– Да, хорошо, а то уж за тридцать лет, а всё в девках ходит.
  Тихий летний вечер. Сашенька сидела в кухоньке и смотрела в окно. Вдруг услышала звук отрывающейся калитки. По двору прошёл мужчина в высоких кирзовых сапогах, галифе и в красной нараспашку рубахе. Постучал в дверь. Сашенька выбежала в сени и тихонько спросила:
 – Кто?
– Галю позови, – грубо сказал мужчина за дверью.
– Сейчас, – Сашенька побежала через сени в дом и позвала Галю. Галя открыла дверь. На её лице была радостная улыбка:
– Костя, наконец-то ты пришёл.
Костя же стоял и смотрел не на Галю, а взгляд его блуждал, как бы озираясь, не подстерегает ли его кто. Взгляд у него был жёсткий. Они поцеловались. Саша стояла рядом и смотрела. Костя заметил Сашу, стоявшую у открытой двери:
– Девочка, как тебя зовут?
– Саша.
– На конфетку, – Костя вынул из кармана своих галифе карамельку и протянул Сашеньке. Она не взяла,
– Я такие не ем, я ем только шоколадные.
– Ух ты, какая, – удивился Костя.
– Ну, пойдём в дом, – сказала Галя.
Галя стала знакомить Костю с родителями.
Сели за стол, Костя поставил бутылку водки. Опять же вынул её из кармана, видно карманы у его штанов-галифе были глубокие.
Пелагея Ивановна выложила на стол закуски, как обычно: солёные огурчики, помидорчики, картошечку.
– Ну Костя, рассказывай где ты работаешь и кем.
– Я работаю где-то и кем-то.
– Странный ответ, – удивилась Пелагея Ивановна.
– Маманя, я сегодня собралась уйти жить к Косте.
– А где жить-то?
– У нас с матерью большой дом. Места хватит, – сказал Костя.
– Лазарь, ты как? – спросила мужа Пелагея.
– Да как скажешь, Полюшка?
– Вот, ты всегда так. Всё на меня. У тебя своё мнение когда-то было?
Лазарь Осипович пожал плечами.
Галя собрала свои небольшие пожитки в маленький чемодан. Они попрощались с родителями и ушли.
– Ну не понравился он мне. Боюсь я за неё, – с горечью в голосе сказала Пелагея Ивановна.
– Да ладно тебе, пусть живут, – сочувствующе ответил Лазарь.
Прошёл год. У Гали с Костей родилась дочка Катенька.
Как-то раз Пелагея Ивановна, Нина с Сашенькой и Анечкой решили съездить посмотреть, как живут Костя с Галей и маленькой Катенькой.
Ну да, дом был большой, кирпичный, двухэтажный. На первом этаже была кухня.
Они жили на втором этаже.
В комнате стояла детская кровать, диван, стулья. Стола почему-то не было. На диване спала пьяная мать Кости. Его самого дома не было.
– Где, сам-то? – спросила Пелагея Ивановна, – ведь суббота сегодня, должен дома быть с семьёй.
– Не знаю. Сказал, что к друзьям пошёл, – тихо промолвила Галя.
Приехав домой, Пелагея Ивановна сказала Лазарю:
– Что-то не нравится мне всё это. Думаю, добром не кончится.

  Был летний солнечный день. Солнце яростно светило как будто хотело вырваться из своего вечного круглого обруча и распластаться на земле горячим огненным пятном.
  Пелагея Ивановна, прополоскав бельё в речке и развешивая его, думала: «На таком солнышке быстро высохнет сегодня, даже и погладить успею».
Но тут вдруг калитка распахнулась и влетела Галя вся в слезах.
– Что случилось? – спросила Пелагея Ивановна, – А Катенька где?
– Он меня бьёт. Катенька пока с матерью, она не пьяная сегодня, а он куда-то ушёл.
– Ну чувствовала я неладное. Пелагея Ивановна бросила бельё, – Бог с ним, с бельём, потом развешу.
– Пойдём, – сказала она Гале.
Поехали в дом этого Кости. Собрали Галины вещи и вещи маленькой Кати и поехали обратно домой.
  Взяли Сашенькину кроватку, поставили в комнатке большого дома и стали как-то жить.
  Костя несколько раз пытался прийти повидаться с Галей и дочкой, но Пелагея Ивановна не пускала его даже на порог.
  Потом узнали, что они вместе с матерью сгорели в этом доме. Как соседи говорили, напились до пьяного угара и спалили дом и себя заживо.

Красивая

  Нина с Сашенькой сидели в комнате у Пелагеи Ивановны.
Маленькая Катенька сидела в кроватке и играла незамысловатыми игрушками. Во рту она держала пластмассовое колечко. У неё резались зубки ей было уже семь месяцев. Галя ушла в магазин.
  Сашенька раскрашивала раскраски. Мама ей купила большой набор цветных карандашей. Там были: и розовый, и бирюзовый карандаши, о которых она очень мечтала.
  Нина следила за Катенькой. Она постоянно пыталась встать и могла выпасть из кроватки.
  Пелагея Ивановна чем-то занималась на кухне.
– Мам, посмотри какая красивая кукла, я её почти совсем раскрасила. Красиво? – спросила Сашенька.
– Красиво! Очень! – сказала Нина, взглянув на раскрашенную Сашенькой куклу.
– Мам, а Катенька красивая?
– Конечно красивая. Все девочки красивые.
– А бабушка тоже красивая?
– И бабушка красивая.
– Ну мам, так она же старая. У неё морщины на лице.
– Она красивая внутренне, – ответила Нина.
– А как это внутренне?
– Ну не знаю, как тебе объяснить. Вырастешь большая многому научишься, поймёшь.
– Я-то 5 классов закончила, война была, мало чего знаю. Мне трудно объяснить словами. Но понимаю многое.

Карточный гул

  Пелагея Ивановна убиралась на кухне. Вошла Нина, посмотреть нет ли тут Сашеньки.
– Да нет, – сказала Пелагея Ивановна. Может куда с ребятишками убежала играть. Они часто в шпионов играют. Нина, а чего это у тебя на руках прыщи какие-то?
– Да сама не знаю. Уже замучилась. Чешется всё, спать даже невозможно. Да и работать тяжело. Целый день паяльник в руке держишь, а она чешется. Устала, – ответила Нина с тревогой в голосе.
– Так надо к врачу сходить, – с решимостью сказала Пелагея Ивановна.
– Да некогда. За Сашенькой надо вечером присматривать, очень часто допоздна гуляет, а тут ещё Миша где-то пропадает. И постоянно стало не хватать денег, – тихо произнесла Нина.
– Так и Гали тоже нет, да и Лазаря моего. Уж, не в карты ли они опять наладили играть. Катенька постоянно по вечерам со мной. Вон на полу играет.
– Да, – сказала Нина, наверное, опять. Вот руки-то у меня от нервов в прыщах. И чего делать прямо не знаю. Каждый раз говорю, чтобы прекратил ходить к Таракановым. Они же их всегда обыгрывают. Всё время по тюрьмам. Там, наверное, научились хорошо играть.
– Да! Надо что-то делать, – сказала Пелагея Ивановна.
  Сашенька играла на улице, сбивала прутиком травинки на тропинке и добежала до дома Таракановых. Услышала шум.
Открыла калитку. Вошла во двор дома. Увидела, что за деревянным столиком сидели Галя, её папа, дедушка Лазарь и трое сыновей тёти Маши. Все были в азартном пылу игры, кричали.
В тот момент, когда Сашенька это увидела, все кричали: «Свара!»
  Сашенька побежала домой. Запыхавшаяся и вся в слезах, Сашенька рассказала бабушке и маме, что у Таракановых опять играют в карты.
– Ну всё! – с возмущением воскликнула Пелагея Ивановна. Взяла длинную толстую палку, неизвестно откуда-то попавшуюся ей под руки. Пелагея Ивановна с палкой, Нина и Саша пошли быстрым шагом к дому Таракановых. Вошли во двор. Игроки их даже не заметили, так сильно были увлечены игрой.
Пелагея Ивановна подняла палку на уровне голов игроков и рассекла палкой по кругу. Все повалились на землю.
После этого случая больше никто не слышал на улице игорного шума. А у Нины перестали выскакивать прыщи на руках.

Окончание

  Прошло немного времени. Дома на улице сломали. Всем дали квартиры в благоустроенных домах.
  Пелагея Ивановна, Лазарь Осипович и Галя с маленькой Катенькой стали жить в хорошей квартире. Не нужно было больше ходить за водой, топить печь и полоскать бельё на речке.
  Миша с Ниной тоже получили квартиру. К тому времени у Сашеньки появилась сестрёнка Ира. Жить стало лучше.
Все только радовались и были счастливы.
У Сашеньки был свой письменный стол, своя кровать. Она училась уже в пятом классе.
  Сашенька навещала бабушку в новой квартире. Они постоянно разговаривали.
Сашенька делилась с бабушкой своими успехами в школе, а та в свою очередь угощала её пирогами и чем-нибудь ещё вкусненьким.

  Прошло ещё пять лет. Сашенька заканчивала школу. Но случилось непредвиденное.
  Пелагея Ивановна как-то слегла на кровати и больше не вставала. Галя поехала за Женей. Женя приехала.
  Сашу послали позвонить по телефону и вызвать скорую помощь. Но Саше не поверили. Ей ответили, чтобы она не беспокоила скорую своими глупыми вызовами. Сашенька прибежала вся заплаканная.
– Женечка, не надо скорую, я сама справлюсь, – тихим, уходящим внутрь её голосом, промолвила Пелагея Ивановна.
– Ты что, мама? Надо врача, – сказала Женя и сама пошла вызывать скорую помощь.
  Приехала скорая. Врач – очень внимательная женщина, послушала сердце, потрогала артерии, постучала по животу и сказала:
– Ничего не нахожу. Сердце в норме, шумов нет, только бьётся тише. Остальное всё в норме. Ждите.
Женя, Нина и Галя поочерёдно ухаживали за матерью два дня.
  На третий день Пелагея Ивановна умерла также тихо и достойно, как и жила никому не доставив хлопот.
  Сашенька, стоя у постели умершей бабушки и плача от горя, поняла, что значит быть красивой.

17.02.2023 г.