На пароме

              Ежели есть разговор – на вечерней излуке
              Сутуловатый паромщик не спросит рубля.
              Трос проливной заскрипит, обожжёт мои руки,
              Как, отплывая, погрузится в звёзды земля.
              Звёзды – и сверху, и снизу! Зрачком не окинешь.
              Снизу и сверху!.. Заблудишься среди огней.
              Спас на Нерли, луковичные Суздаль и Китеж.
              Пристани-отстани ночи бескрайней моей.

              Вот на мостках бельевых непогода полощет
              Память мою, что ветрами застирана вдрызг…
              Я не мальчишка, хотя мне и больно, паромщик;
              А на щеках моих высохнут капельки брызг.
              Не был любим я гулящею девкою – славой,
              Не свежевал кабаргу на кровавом крюке.
              Вся моя жизнь прошумела ночным лесосплавом
              По непогожей, от бешенства белой реке.

              Только и свету, что девушка мне улыбнётся.
              Только и радости – песня споётся сама.
              Видел не раз, как лыжню отбивает на солнце,
              На золотом оселке, молодецкая наша зима.
              Было дыхание глубже и сердце просторней.
              Было! Любовь-злакоманка якшалась со мной,
              А в табуне молодых запалившихся коней
              За коновода разгуливал ветер степной.

              Жажда замучает? Переполняя водицей,
              Бился в ладонях моих ледяной родничок.
              Ягоды спелой откушать? Изволь наклониться,
              Рви не считая, да место не выдай – молчок!
              К хутору вышел? Укропом пахнуло и щами.
              В избу стучусь, даже псу на цепи незнаком.
              Пар над столом. И меня, усадив, угощают.
              Кринки внесли: и медовую, и с молоком.

              На вернисаж ли отправиться по бездорожью?
              Но, не вводя никого красотою в обман,
              Ближе за балкою Шишкин раскинулся рожью,
              Дальше за рощей блеснул озерцом Левитан.
              Что мне и Лувр, и Уффици, и свод Пантеона:
              Под станционный навес забежав от дождя,
              Плащ на высокой груди расстегнула Мадонна,
              С кроткой улыбкой склонилась и кормит дитя.

              Ладно живу я, не сманен расхожею модой.
              Девок жалею, не дам одичать без любви.
              Верно, и счастлив, поскольку согласны с природой
              Предупреждённые ею желанья мои.
              Так что другие пускай и рыдают, и ропщут,
              И вымогают у ночи щепотку огня.
              Мало им звёзд!.. Не жалей меня, слышишь, паромщик.
              Всё, что положено, спросишь, любезный, с меня.