Евгений Клячкин

ЕВГЕНИЙ КЛЯЧКИН
(1934 - 1994)

Возвращение

Осенний город погрузился в дым,
И горожан как будто размело.
Здесь не о чём и незачем двоим-
Мне здесь  и одиноко, и светло.
Вот, кажется, знакомый поворот-
Зачем я оказался за углом?
Скрипит калитка
                крашеных ворот,
И вот передо мною отчий дом.
Я сквозь асфальт булыжник узнаю
И дровяные склады над травой,
Я поднимаюсь в комнату мою –
Твоё лицо мерцает надо мной…
Ах, ради Бога, -
                просьба не вставать,
Не прерывать из–за меня дела…
Скрипучая железная кровать–
Я точно помню, где она была.
Ну, здравствуй, мама.
                Что  там наш буфет?
Отец на фронте – в доме тишина.
И печь как лёд, и хлеба тоже нет.
Да – да, конечно, - это всё война.
Ты плачешь, мама,-
                младший сын седой.
Ну что же плакать –
                внучке в институт.
Лишь ты одна осталась молодой,
Ну а для нас, живых, года идут…
Я помню год и месяц, даже день,
Твоё лицо, сухое, как пустырь.
Из нас в живых остаться мог один,
И этот выбор совершила ты.
Я должен знать,
                свой провожая век
И черпая из твоего огня,
Что прожил эту жизнь,
                как человек,
И  что тебе не стыдно за меня.
Вы говорите – длинный разговор.
Я понимаю – вам пора ко сну.
Да –да, конечно, выходя во двор,
Я непременно эту дверь замкну.
Вечерний город зажигает свет.
Блокадный мальчик
       смотрит из окна.
В моей руке
         любительский портрет
И год на нём, когда была война.
               
Грачи прилетели

Стояли они у картины:
Саврасов. «Грачи прилетели»
Там было простое, родное.
Никак уходить не хотели.

Случайно разговорились,
Поскольку случилась причина.
- Саврасов. «Грачи прилетели –
Хорошая это картина.

Мужчина был плохо одетый.
Видать, одинокий. Из пьющих.
Она – не из больно красивых
И личного счастья не  ждущих.

Её проводил он до дома.
На улице было морозно.
Она бы его пригласила,
Но в комнате хаос и поздно

Он сам напросился к ней в гости
Во вторник на чашечку чая.
- У нас с вами общие вкусы
В картинах, как я замечаю.

Два дня она драила, тёрла
Свой угол для скромного пира.
Пошла, на последние деньги
Сиреневый тортик купила.

Под вечер осталось одеться,
А также открытку повесить –
«Грачи прилетели». Оделась.
Семь, восемь. И девять. И десять.

Семь, восемь, и девять, и десять.
Поглядывала из – за шторки.
Всплакнула. И полюбовалась
Коричневой розой на торте.

Себя она не пожалела.
А про неудавшийся ужин
Подумала: «Бедненький тортик,
Ведь вот никому ты не нужен.

Наверно, забыл. Или занят…
Известное дело – мужчина…»
А всё же «Грачи прилетели»
Хорошая очень картина.

Прощание с родиной

Я прощаюсь со страной,
где
Прожил жизнь, не разберу
чью.
И в последний раз — пока
здесь —
Этот воздух как вино
пью.

А на мне, земля, вины
нет.
Я не худший у тебя
сын.
Если клином на тебе
свет,
Пусть я сам решу что свет —
клин.

Быть жестокой к сыновьям —
грех,
Если вправду ты для них —
мать.
Первый снег, конечно твой
снег,
Но позволь мне и второй
знать.

А любовь к тебе, поверь,
есть.
Я и слякоти твоей
рад
Но отрава для любви —
лесть
Так зачем, скажи ты пьёшь
яд?

Ты во мне как я в тебе —
весь.
Но не вскрикнет ни один
шрам.
То, что болью прозвенит
здесь,
Клеветой прошелестит
там.

Я прощаюсь со страной,
где
Прожил жизнь, не разберу
чью.
И в последний раз — пока
здесь —
Этот воздух как вино
пью.