Размышления о метамодерне и стихах

                Постмодернизм — это такой отстой, но что
                пришло ему на смену... это вообще бардак.
                Рейчел Кэмпбел-Джонстон


              Вместо предисловия.

Тимотеус Вермюлен и Робин ванн ден Аккер в статье «Недопонимания и уточнения», комментирующей их «Заметки о метамодернизме», говорят: «Каждому человеку следует использовать термин метамодерн так, как ему хочется», объясняя это тем, что и сами они термин позаимствовали и потому претендовать на какую-либо единственно верную его трактовку не имеют права.
Сразу хочу отметить, что я не читал статей о М. Только приоткрыл, нашёл в самом начале эпиграф и предисловие. На том и успокоился. До этого я посмотрел Википедию. Понял, что ничего не понял, так как они САМИ ничего не поняли и не договорились между собой. Главная идея в том, что метамодерн - не статичен, это "колебания".
Он "осциллирует между энтузиазмом модернизма и постмодернистской насмешкой, между надеждой и меланхолией, между простодушием и осведомлённостью, эмпатией и апатией, единством и множеством, цельностью и расщеплением, искренностью и насмешкой, ясностью и неоднозначностью» — этакий концептуальный оксюморон".

                Nihil verum est licet omnia.
Ничто не истина, всё дозволено. Мне кажется, отличный "гимн" для метамодерна, что скажете?!
Не претендую ни на "научность", ни на какую-то весьма условную в любом знании "правильность".
Даже, если бы я захотел, то я не смог бы написать о метамодерне. В силу его природы. Он не постоянен. Изменчив. Без чётких граней. Как только я или кто-то другой, тем или иным способом попытается эти грани обозначить, то в силу своей природы, что б не стать фарсом/карикатурой на самого себя, чтоб не потерять себя, своей свободы, он вынужден будет измениться. Панковский протест против всех и вся и тут же - принятие/согласие со всем.
М., как вода. То жидкий, то твёрдый, то в виде пара, то пограничный туман/хмарь, то кипящий в чайнике или тут же, бегущий ручейком талой воды, вливаясь в настоящий ручей, а из него в чайник. И пока я пишу это, чайник закипает. Раз за разом. И он снова меняется. Образуется тяжёлая дейтериевая вода из изотопа водорода 3. Она ещё в сказках называлась мёртвой. Бессмысленно. Это путь. Это дорога. Он и всё и ничто. Эдакий Гераклитовский Логус, размазанный в постпространстве, коим является интернет и медиа на фоне массового потребителя. Но тут же, одновременно, на фоне единичного читателя, который ещё больше одинок из-за этого якобы объединяющего интернета, что лишь кажимость единства. Тут и слияние всех и вся (писатель-читатель-редактор) и одновременно "написанное в стол". Можно даже случайно разбить произведение пополам. Одна часть для всех, а вторая - в стол или в печь, как Н.В.Гоголь. Наверно, можно и нужно добавить активное взаимодействие с читателем (те же шарады), перфомансы и инсталляции: если взять, например, фотографию любимой и стихи ей напечатать на фотографии и выложить - вот метамодерн. Можно включить музыку. И тогда сочетание трёх типов информации: картинка, звук и буква даст метамодернисткое прочтение, как мне кажется.
Если речь о более-менее большом произведении (рассказ, повесть и т.д.), то можно написать десять, сто, тысячу различных вариантов событий (естественно, чтоб потом они не противоречили друг другу). Устроить голосование онлайн и вместе с читателем склеить метамодернисткий рассказ...
Его время сейчас. Модерн и постмодерн мертвы. Увы, увы.
Стихи живут своей жизнью. У каждого своя судьба. Мне хотелось бы, чтобы читателю было интересно читать, иначе он может открыть тексты группы "Руки вверх" (ничего не имею против, к слову) или Макsим и почитать/послушать. Но не меньше мне хочется, чтобы и писать было интересно. Многое я узнаю вместе с вами, что-то закрепляю, углубляю или систематизирую в процессе. А если же уйти от лирики в сторону "философствования", то эти вирши будут отдавать "отцовским ремнем или же переводом с немецкого" (И.Бродский). Приведу его слова из нобелевской речи:

"Роман или стихотворение — не монолог, но разговор писателя с читателем — разговор, повторяю, крайне частный, исключающий всех остальных, если угодно — обоюдно мизантропический. И в момент этого разговора писатель равен читателю, как, впрочем, и наоборот, независимо от того, великий он писатель или нет. Равенство это — равенство сознания, и оно остается с человеком на всю жизнь в виде памяти, смутной или отчетливой, и рано или поздно, кстати или некстати, определяет поведение индивидуума. Именно это я имею в виду, говоря о роли исполнителя, тем более естественной, что роман или стихотворение есть продукт взаимного одиночества писателя и читателя".

Поэтому, чувствуя некую ответственность за то, что я пишу, и предлагаю к прочтению (можно ж было все эти сублимации похоронить в блокнотиках; разницы особой нет, кстати), я стараюсь, что б был не совсем уж шлак или не совсем "ванильная" ересь.
"Можно ещё в Метавселенной с читателями его писать", - так говорил РИЧ.

PS: в любом случае благодарить нужно героиню - Т! Без неё ничего бы не было.


Godot`s Grin 05.01.2024