Казус с розой

   Я не сценарист, не режиссер и не писатель, я просто зритель, любящий театр. Как назвать этот случайный опус, который я хочу предоставить вашему вниманию – пьеса? Сценарий? Рассказ? Не знаю. Назовем это, как сейчас принято: «Проект». А по сути это может быть пересказ некоего действа, которое я видела из зрительного зала провинциального театра, с расстояния достаточного для того, чтобы всё хорошо рассмотреть. Да, это рассказ о спектакле на «малой сцене», увиденном мною где-то когда-то, а вот где… когда?..  Лица, голоса, жесты, действия актеров-персонажей представляются живо и красочно. Об этом и хочу рассказать.

Действующие лица:

Розалина Вениаминовна – дама взрослого возраста. В прошлом усердница на ниве культуры и образования, ныне – корректно молодящаяся особа, прислуга и компаньонка по найму. А ещё хранимая богом растяпа, талант без стремления раскрыться в силу самоедства, робости и лени. Когда-то что-то писала и даже печаталась, потом начала писать в стол, недописывая совсем немного. И всё же она самая таинственная фигура в нашем повествовании. Она могла быть плоским силуэтом дамы «с фиолетовым хвостом» или Алиной в юности, или безымянной девушкой, безоглядно влюблённой в своего кумира, или писательницей, нафантазировавшей эту историю, могла быть единой во всех ипостасях, а могла остаться только собой – Розалиной Вениаминовной. Это уж как вам подскажет читательское чутье.
 
 Юрий Игнатьевич – ну очень взрослый господин, ничего не желающий знать о своём возрасте, он ведь исполнитель оперных арий и заслуженный работник культуры, певец областной филармонии. Бас, тенор или баритон  - не имеет значения. Старается говорить негромким бархатным голосом в силу привычки беречь голосовые связки. Когда он надевает очки с очень толстыми линзами, глаза глядят пытливо и любознательно, как два дверных глазка, сообщая владельцу сходство с умным мальчиком-знайкой старшей группы детского сада. Но главное, Юрий Игнатьевич в очках и без очков – это два разных лица. Без очков это миловидное лицо интеллектуала, импозантного старца. Такой контраст создает комический эффект, и исполнитель роли Юрия Игнатьевича мастерски этим пользуется. Помимо глаз, с годами стали выразительными щеки Юрия Игнатьевича, особенно при волнительных обстоятельствах, и, если бы не глаза, они бы безусловно доминировали.
 
 Алина – девушка 20-ти лет, студентка библиотечного факультета института культуры, подруга  Романа. Наивная, любящая, романтичная.
 
 Роман – молодой человек, немного старше Алины. Он фотограф, работает в фотоателье, студент-вечерник по специальности «Прикладная математика».     Занимается художественной фотографией. Речь любит приукрасить научными терминами.  Романтик и мечтатель под стать Алине.
 
 Красная Роза в своем естественном облике и в образе девицы смелого поведения под флёром изящества и куртуазии. Следуя культурной традиции, будем считать, что наша Красная Роза  - символ любви, множество её лепестков воплощают разные оттенки этого чувства, «от высокоторжественных немот до полного попрания души, всю лестницу божественную от дыхание моё до не дыши» (М. Цветаева). 
 
 Белая Роза – она же Алина.
 
 Женщина,   Мужчина, Юноша, Девочка – силуэтные фигуры на фоне видеоизображения кружащейся патефонной пластинки. Это намек на альтер-эго и события прошлой жизни Розалины Вениаминовны и Юрия Игнатьевича, вынесенные за пределы нашего действа. Они существуют в пространстве одного культурного контента, но не знают, не замечают и не узнают друг друга. А их жизнь сводит. Их и сейчас жизнь свела, но они снова об этом не знают, а мы, зрители, видим.
 
 Патефонная пластинка как символ спиралевидного движения и все более расширяющегося пространства. По сути, здесь намечены три  среза на древе времени. И разве сама пластинка не напоминает этот срез с временнЫми кольцами?
Итак, третий звонок. На фоне уже выставленных декораций  - черно-белое кино: вращается диск патефонной пластинки, сопровождаемый шуршанием и другими немузыкальными звуками. А какие звуки извлекает игла из уже заезженных бороздок? По-моему, я слышу арию Надира из оперы Ж. Бизе «Искатели жемчуга» в исполнении Энрико Карузо. На первый взгляд, выбор режиссера кажется странным, однако в этом есть свой резон. Более известная мелодия, песня могли быть восприняты как эпиграф, ассоциироваться с определенным временем, событиями нашей жизни, историей, сообщить действу предсказуемость, или напротив - обмануть ожидания зрителя, что тоже, согласитесь, не очень приятно. А в нашем случае это как пение птицы: услаждает слух, убаюкивая пытливый разум; навевает мечты о прекрасной неведомой стране с вечноцветущими розами. Голос из очень далекого далека дает нам не ориентир, а ключ к неизвестной пока двери. Это как если бы с высокой сверкающей вершины по серпантину спускаться на грешную землю. Ну, вот и спустились.
  На фоне  пластинки - силуэтные изображения. Всё остальное, насколько это возможно, дорисовывает воображение. Длинноволосый юноша в брюках клеш на детских качелях, в руке букет роз. Он встает, в нерешительности перекладывает букет из одной руки в другую, отгоняет им комара, случайно коснувшись плеча, потом ещё и ещё, и вдруг хлещет им себя, как веником в бане, подпрыгивает, приговаривая «терпи! –флагелляция! терпи!» В это время во двор выбегает девочка в школьной форме лет десяти с портфелем в руках.

Молодой человек  (свистит). Эй, бэби! Возьми букет.

Девочка. Что, на свидание не пришла? Кто ж свидание утром назначает! А что это Вас так комары покусали?!

Молодой человек. Букет бери!

Девочка. Зачем он мне?

Молодой человек. Пригодится. Училке подаришь  (небрежно бросает в её сторону).

 Девочка ловит букет, они расходятся в противоположные стороны.

Экран гаснет.
Картина первая.
 
Интерьер комнаты с антикварной, но ветшающей мебелью. Полки с книгами. На стене фронтально множество фотопортретов, сюжетных фотографий, афиш, с которых глядит на зрителя одно и то же лицо в широком возрастном диапазоне, начинаясь новогодним детсадовским мальчиком в костюме снеговика и продолжаясь многажды повторенным в различных интерпретациях  импозантным мужчиной с неизменным галстуком-бабочкой. Между фотографиями располагаются собранные веером афишки. Экспозиция живописна, составлена со знанием законов визуального восприятия. Всю эту коллекцию «бабочек» протирает дама пикантного возраста, с копной волос, погустевших от химической завивки, в наряде, напоминающем костюм горничной. Звонок мобильного телефона. Дама извлекает из фартука маленький телефон  Nokia.
Розалина Вениаминовна. Нет, спасибо!.. мне не нужно бесплатное протезирование зубов!  И никакое протезирование мне не нужно!
Розалина Вениаминовна  (мурлычет под нос при полном отсутствии способности к пению).
…Перетирая стеклушки портретов,
Под белой кожей чую крови ток…
Вдруг озирается, как ребенок, задумавший нашкодить, отирает губы от помады, и неожиданно, поднявшись на цыпочки, целует изображенную в профиль персону на афише в орлиный нос. Важно, что именно в нос! – ведь дама уже в переходном возрасте, ведущем назад, в детство… В это время  за сценой слышится фрагмент арии певца из оперы Аренского «Рафаэль»:
… Страстью и негою бурно трепещет
Пламя желаний в кипучей крови!
 Последняя музыкальная фраза звучит решительно и даже воинственно. На сцене появляется очень высокий мужчина с блюдцем и чашкой в руках, в котором можно узнать главную модель из собрания визуальных материалов … по «бабочке». Кроме «бабочки» на нем короткий халат кимоно, ниже – джинсы, тапочки (с собачьими физиономиями, что выглядит как перебор), шея обмотана шарфом.
 
Юрий Игнатьевич. Розалина Вениаминовна!.. Розалина Вениаминовна!..

Розалина Вениаминовна (подходит сзади, тактично). Гм- гм…

Юрий Игнатьевич (резко повернувшись, так, что из чашки выплескивается жидкость, гневно). Что Вы крадетесь?.. Не крадитесь!..

Розалина Вениаминовна (виновато перебирая в руках рабочую салфетку. Юрий Игнатьевич…

Юрий Игнатьевич (решительно, но заученно, точно боясь, что не сможет высказаться достаточно жестко). Розалина Вениаминовна! Нам нужно расстаться! Мы друг другу решительно не подходим!

Розалина Вениаминовна (Давно привыкла к тому, что мелкие удары судьбы сыплются на неё, как из рога изобилия. Покорно, спокойно.). Да, конечно, Юрий Игнатьевич… Однако хотелось бы знать причину…

Юрий Игнатьевич. Да, и скажу! (немного успокоился, старается говорить бархатным голосом)  Розалина Вениаминовна, неужели в Вашем… при Вашем богатом жизненном опыте и компетенциях Вы не усвоили правило, с чего начинается утро каждого приличного человека?

Розалина Вениаминовна опустила глаза, она застеснялась.

Ю. И. С чашки крепкого ароматного кофе! Вы совершенно не умеете варить кофе! А нам, творческим людям, это просто необходимо! (волнуясь, отпивает из чашки, морщится)

Р. В. Приятного аппетита!

Ю.И. (в сторону) Спасибо! Пейте сами эту гадость!

Р. В. Юрий Игнатьевич, но…в Вашем возрасте…

Ю.И. Что?! (про себя) Да она ещё и чудовищно бестактна! Чему их учат в этих институтах культуры! Потом выскочат замуж за лейтенантов и окопаются где-нибудь… в гарнизонных библиотеках! (забывшись, отпивает из чашки, морщится, кашляет, на глазах выступают слезы – становится жалким.) Вы устраиваетесь в сферу домашних услуг, и никогда не варили кофе?!

Р.В. Варила. Только я не знала, хороший он или не очень. Утром перед работой всё больше растворимый…А , знаете, на Дону, например, в станицах кофе пьют  не утром, а ровно в полдень, в самую жару! Казаки в жены турчанок умыкали, с ними пришла на Дон и традиция пить «кохвей» с каймаком…

Ю.И. (задумчиво, про себя) С каймаком… Видимо, такая восточная пряность…Турчанки… Хорошо бы гастрольный тур по Турции… (прислушиваясь к тому, что сказал) Тур по Турции! - грубая аллитерация…

Р.В.(тоже задумчиво) А в детстве, помню кофе из цикория…

Ю.И.(оживившись, точно вспомнил что-то приятное) Вас поили? Меня тоже. А что? Напиток богатый витаминами… А знаете, Розалина Вениаминовна, я Вас научу варить хороший кофе…У меня есть старая поваренная книга… (подбегает к полкам, заваленным книгами, долго что-то ищет, но ничего так и не находит) Думаю, не всё так безнадежно!..

Р.В. (спокойно) Нет, Юрий Игнатьевич, я всё равно что-то сделаю не так. Да к тому же у меня и руки уже дрожат… Вот…(вытягивает руки)

Ю.И. (тоже вытягивая руки перед собой, про себя, удивленно) Гм… и у меня дрожат… (обиженно) Значит, Вы хотите уйти, а инцидент с подгоревшим кофе это просто предлог?

Р.В. Нет, я не хочу уйти…то есть я хочу уйти…Ой, но Вы меня совсем запутали!.. Я могу уйти, могу и остаться, но я не хочу, чтобы то или другое вызвало у Вас смятение чувств, потому, что, как мне кажется, Вы боитесь обидеть человека…

Ю.И. Да, да, это так! А как Вы догадались?..

Р.В. Это неважно… В общем,                хочу одного: чтобы Вы не волновались и не думали, что этим меня обидели.

Ю.И. (немного колеблется, безнадежно смотрит в чашку, точно гадает на кофейной гуще, принимает решение) Да!.. В конце концов у нас есть кофе-машина, а у Вас итак будет достаточно дел! Вот, например, книги… (подходит к книжным полкам) Их надо привести в порядок: составить катАлог, расставить как… по нотам! (доволен, что нашел подходящее слово) Сейчас мне легче сходить в библиотеку, чем найти книгу здесь, а ведь неплохое собрание (берет книгу наугад). О, Экзюпери! «Маленький принц»! Мне подарили её, когда я пел в школьном хоре… Вот и надпись, смотрите… (задумчиво) Мы в ответе за тех, кого мы приручили…

Р.В. Да, и ещё тема: среди множества планет есть твоя планета с твоей Розой, единственно твоей...

Ю.И. продолжает смотреть, листать книги, зачем-то передает, не глядя Р.В., она их беспрекословно принимает, держит в руках образовавшуюся стопку.

Ю.И. (Тянется за очередной книгой,  находит небрежно сколотый скрепкой блок пожелтевших листов) Это что ещё за курьёз - обрывки из отрывков? Прочитаны, но не пущены в расход? Когда был последний ремонт в этой квартире? (что-то высчитывает, подняв глаза к небу потолка) Гм… впрочем, неважно…Что только не писали неизвестно какие писатели в неизвестно откуда появившихся журналах! Кто ж автор? А…Вот здесь что-то от руки…Так…суслик, орлан-белохвост и… другие официальные лица… (долгая пауза, немая сцена)… Нет, вот здесь…вот…  567 000 литров низвергающейся воды в секунду - вот что такое Ниагарский водопад… (растерянное молчание) Гм…конспирология какая-то, а то, гляди и это…как его… ментальное расстройство…

Р.В. Альманах «Взлет». (не глядя на листы) Там ещё название есть «Поступок» розы»…

Ю.И. А название-то какое оригинальное! Мало у нас в литературе было всяких роз! Леса роз!

Р.В. (поддакивая) …регулярные и пейзажные парки ...  «Поступок розы» это у Беллы Ахмадулиной:
То – гордой розы собственный поступок.
Я ни при чём. Я розе – не чета.

Ю.И. (удивленно) А Вы откуда знаете?

Р.В. (удивленно) Откуда я знаю стихи Ахмадулиной?

Ю.И. (спохватываясь) Ах, да…конечно…Получается, что помимо больших амбиций автора, дело еще пахнет плагиатом?

Р.В. Но «поступок» в кавычках. Хотя, правда, можно было бы назвать по- другому.

Ю.И. Можно. Автор незрелый, опус ученический. «Этюд с розой» или «Эскиз с розой»…

Р.В. «Казус с розой».

Ю.И. Что? Кактус с розой? Ну, тогда это будет «Колючая парочка»!

Р.В. Или «Экзерсис  с розой»

Ю.И.. А?.. (дурашливо прикладывает руку к уху) Нарцисс с розой…Значит, Сладкая парочка…
Оба смеются.

Ю.И. А вот  окончание. «…сломала и вырвала с корнем…теперь я совершенно счастлива…» А сломала-то что? Зуб что ли?.. Нет! Вот: «…сломанный, вырванный с корнем стебель…» Что за чушь?! И это вызывает у особы женского рода прилив абсолютного счастья?! А, впрочем, абсурд в духе времени. Нет, ну начало-то было какое!.. Хотелось жить, сделать что-то значительное, разговаривать с людьми на улицах! Воздух свободы, ветер перемен! Вдруг стало возможным высказать все прошлые обиды, досказать недосказанное, потребовать сатисфакции за несправедливость! Но вместо сатисфакции множились новые обиды и новая несправедливость, а к ним прибавилась и безнаказанность… «А ужасный крокодил солнце в небе проглотил…» И черная краска в палитре наших творцов обрела множество оттенков, как на полотнах Рембранта… Так что вырванный с корнем, сломанный зеленый росток это очень даже символично…

Экран с кружащейся старой пластинкой. Пластинка поет голосом Юрия Морфесси «Как цветок душистый» (автор Саша Макаров). Вот только пружина накручена туже, пластинка вращается быстрее, голос Морфесси тонкий, как у кукольных, мультяшных персонажей. Однако и он пасует перед вечными звуками рыночной толпы. Появляются силуэты рынка «сует и анафем». Некто жонглирует предметами, похожими на пивные банки. Коробейник ходит со своим товаром. Кто-то  -  несет перед собой бюст важной при жизни персоны, обхватив двумя руками, прижав к животу. Между продавцами снуют покупатели. На их фоне сидит женщина в профиль, с высоким хвостом на голове. Перед ней стопка книг. Несколько экземпляров она держит в руках.

Женщина. А вот книжки для вашей малышки! Покупайте книжки для вашей малышки! Тили-бом – тили-бом! Мы недорого берем! Жил на свете старый еж, он на кактус был похож! Пух куриный накопив, лис открыл кооператив! Покупайте книжки для вашей малышки! У ворот конюшни тройка – это стала перестройка! Тили-бом – тили-бом! Мы недорого берем! Взял кредит у волка гном, чтоб на пне построить дом!
 
С противоположной стороны к ней подходят двое: высокий мужчина в шляпе,  низкий мужчина с аккордионом.
 
Высокий мужчина (возмущенно) Мадмуазель с фиолетовым хвостом! Вы заняли наше место!

«Мадмуазель», не обращая на него внимание, продолжает свой аттракцион: «Купите книжки…»

Высокий мужчина (обращаясь к идущей толпе) Господа, кто из вас не любит романс? Я хотел сказать, господа, кто из вас любит романс? (дрожащим голосом) Сеня! Жги «Карапета»!

Сеня «жжет».

Экран гаснет. Затемнение.

Ю.И. (смотрит на стопку книг в руках Р.В., которая уже выросла до её подбородка) А что Вы стоите, как говорящая голова?!

Р.В.(с трудом открывая рот) Но Вы же мне их зачем-то даете…

Ю.И. Я?..А-а…Сейчас я Вам помогу.
Наклоняется, хочет взять книги, однако неожиданно сигналящий о возрасте позвоночник заставляет резко выпрямиться. В руках Ю.И. оказывается  несколько верхних томов в то самое время как Г. В. опускает руки. Книги падают на пол.

Р.В. садится на стопку, громко чихает, извиняется.

Р.В.(про себя) Да, здесь без влажной уборки и пылесоса не обойтись.

Ю.И. (держась одной рукой за поясницу подбирает упавшие книги, продолжает говорить.) Целые заросли роз в нашей поэзии, романсы о розах всех красок и состояний… Иногда самое прекрасное, повторенное многажды, становится банальностью, тускнеет.

Р.В. (говорит в зал) Банальными могут стать образы, слова, смыслы, идеи, сюжеты, которые мы создаем умозрительно, а в жизни никогда и ничего не бывает банальным…

Затемнение.
Картина вторая .

Сцена разделяется на две секции. Небольшая площадка слева представляет фрагмент интерьера уже знакомой комнаты с книжными полками. На их фоне за столом с настольной лампой сидят Розалина Вениаминовна и Юрий Игнатьевич. Здесь они будут находиться до конца спектакля. Разбирать книги, что-то друг другу вычитывать в них, о чем-то спорить. Из книжек иногда будут вылетать какие-то фотографии, билеты, фантики от конфет – весь этот невесомый скарб прошлого будет вызывать у них неподдельный интерес, множить общие воспоминания. Розалина Вениаминовна решиться-таки принести на подносе чашку. Что, опять этот Ваш кофе?! Увольте. Нет, чай, заваренный травами. И варенье! Клубничное! Смотрите, оно густое, как мармелад! Соглашается выпить. В общем, это будет тихое, ненавязчивое присутствие, неслышные разговоры. Иногда будут реплики в зал, иногда комментарии к происходящему на другой половине сцены. Но когда бы зритель не посмотрел в их сторону – это будет постоянное общение двух близких по сути людей. Они – культурные растения одного поля и, возможно, даже одного вида.

Большая часть сцены – это декорации помещения, напоминающего комнату в  студенческом общежитии. Книги, тетради, рулоны бумаги. На стуле – фанера и прикрепленный на ней лист ватмана с какими-то чертежами. На бельевых веревках сушатся фотографии. Каждый может это представить, заодно и вспомнив свою студенческую юность. Заметное место занимает фронтально расположенное большое окно с широким подоконником. На сцене появляются новые герои – молодая пара. Он с портфелем, с фотоаппаратом на ремешке, она с сумкой на плече, с авоськой в руках. Это Роман и Алина. Имеет ли значение, какое время года  царствует в их сценическом пространстве? Думаю, что нет. Однако мне кажется, что они одеты по-осеннему, к тому же на голове у Алины берет, у Романа – кепка. Может быть, потому, что я пишу, а за окном осень, и наш маленький дворик, закиданный желтой листвой, стал ещё меньше и напоминает комнатку с устланным на полу домотканым ковриком. И ещё: цвет осени красиво оттеняет розу в заглавии повествования… Алина выгружает продукты из авоськи, достает из сумки книги, конспекты.

Алина. А я узнала, старшекурсники с режиссерского будут ставить курсовой спектакль по пьесе «Обыкновенное чудо»! Как раз перед Новым годом! А царя будет играть Сергей Фокин! Ну какой же он царь? – худой, как кощей! Нужно будет обязательно сходить…Так хочется праздника, такого теплого, яркого, душевного! Вот я недавно утром вышла во двор – солнце светит, а высоко в небе – луна, такая кружевная, точно вырезанная из папиросной бумаги, как новогоднее украшение…Ну луна и луна, а в душе почему-то удивление и ликование… Вот такого праздника хочется…

Роман. А, ты намекаешь на день рождение? (шутливо) Хорошо, будет тебе луна.

Роман извлекает из кармана маленький бумажный конвертик, ищет увеличительное стекло, что-то рассматривает на столе через лупу.
Роман. Смотри, что мне подарил наш друг Октавиан (показывает что-то Алине)

Алина (смотрит через увеличительное стекло. Ну…какое-то семечко. Или зернышко… Погоди, он же селекционер, он сказал, что это за растение?

Роман (вдохновенно). В том-то и дело, что нет! Он сказал, что якобы сам не знает! Но это же здорово! Тем желанней и неожиданней будет появление нашего нового жильца! Я ему уже и дом приготовил! (достает из портфеля цветочный горшок).

Алина. Нет, я не пониманию этого: как можно быть желанней и одновременно неожиданней? А вдруг из этого зернышка вырастет монстр, какой-нибудь невероятный баобаб, который разорвет нашу маленькую планетку?!

Роман (мечтательно). Нет, я верю, что это будет прекрасный цветок… Может быть, роза…

Алина. (голосом сказочника, поддразнивая Романа). А, может, как в сказке Андерсена? – Волшебница, т.е. волшебник, наш друг селекционер Октоша подарил Роме зернышко…Рома посадил зернышко и вскоре из него проклюнулся росток…потом появился бутон… бутон раскрылся – и …из него вышла девочка… Рома назвал её Дюймовочкой… Кстати, дюйм – это сколько? А розы размножаются, кажется, черенками!

Роман. Это будет особенная роза…(вдохновенно) и это будет эксперимент! Я буду следить за её ростом и развитием (поднимает вверх указательный палец, он всегда так делает, когда произносит какой-нибудь научный термин) … в онтогенезе! .. и фиксировать происходящие изменения раз в день! Нет – три раза в день! Снимать, снимать, снимать! Это будет целая серия фотографий рождения цветка. (про себя, в зал) . И, кажется, для меня это будет очень важно – её появление…

Алина (иронично. Но как же? Ради этого тебе придется бросить работу в ателье!

Роман (серьезно). Я буду брать его с собой. (озирается, останавливает взгляд на пустой птичьей клетке. Кладет семечку в горшок, горшок ставит в клетку, клетку накрывает косынкой Алины) А люди будут думать, что там ночная птица!

Алина кладет продукты в холодильник, поглядывает на Романа, который загорелся идеей, засуетился.

Роман. Так!.. Я сейчас же иду к Октоше на консультацию. Зерно должно упасть в благодатную,(палец верх) то есть в правильную с точки зрения агротехники почву!.. Потом нужны ещё удобрения для подкормки, средство защиты от насекомых…

Алина (удивленно). Какие насекомые, Рома?! Моль цветы не ест, тараканы тоже…

Роман. Нужно перестраховаться для чистоты эксперимента! И ещё нужна лампа какая-то… А вот будет ли тепло ему…ей на подоконнике?

Алина. Ты ещё задумайся, достаточно ли «ему-ей» углекислого газа для дыхания! И кому «ей»?.. (эта игра под условным названием «Дюймовочка» начала нё раздражать)

Роман. Ну раст…этой сущности…

В это время луч света перемещается на ту часть сцены, где сидят Ю.И. и Р.В.

Ю.И. Это интересно! Молодой человек называет сущностью нечто незпознанное, нерожденное, неведомое… А ведь сущность – это то, что существует… Значит, для него это уже существует!
Луч света гаснет, Р. В. и Ю.И. продолжают беседу под настольной лампой.

Роман суетится, ходит по комнате, похлопывает по многочисленным карманам. Быстро целует Алину и исчезает.

Алина (в зал). Рома снимает эту замечательную комнату (кружится). Мы…дружим (понимая, что подобрала не самое правильное слово для характеристики отношений, округляет очень правдивые глаза, растягивает рот в наивной улыбке и становится похожа на солнышко с детского рисунка) Но…ведь сегодня многие так… дружат… (смотрит в зал, обращаясь из своего далека в наше «сегодня», однако чувствует неловкость, хочет переменить тему разговора). А…рядом с домом – прачечная, из неё всегда так хорошо пахнет – прокипяченным, свежевыстиранным бельём… и здесь же булочная, из неё всегда такой аромат!.. будто каждый день Пасха… И в его комнате поэтому тоже всегда хорошо пахнет: выстиранным бельем и сдобной выпечкой…(говорит всё медленнее, понимая, что опять сказала нелепость) Мы с Ромой  - студенты. Я буду библиографом, учусь в институте культуры, а будущая специальность Ромы – прикладная математика, он учится на вечернем… На основе математических расчетов будут созданы такие замечательные машины, с помощью которых люди даже смогут видеть и слышать друг друга в любой точке земного шара. (вдруг меняет тон, говорит, точно выступает на комсомольском собрании, громко ораторствует) А наш преподаватель по марксистско- ленинской эстетике называет эту великую науку будущего- союз кибернетики и математики -  кибенематикой ! (испуганно прикрывает рот ладошкой). Не скажу об этом Роме, чтобы не огорчать. А мне надо учить французский язык. Наша мадам говорит, что у меня плохое произношение. Но разве это может мешать чтению замечательных французских поэтов в подлиннике? (Выкладывает из карманов кучу бумажек. ) Это моя метода. Так я учу французские слова. (смотрит бумажки, что-то шепчет про себя, запрокидывая голову).

Затемнение. Картина третья.

Комната Романа. На бельевых веревках сохнут фотографии проклюнувшегося ростка. Роман что- то чертит на самодельном « кульмане», неожиданно подбегает к горшку с растением, измеряет линейкой рост. Затем становится на стул, чтобы сделать фото в ракурсе сверху. Заходит Алина.

Алина (в зал). В последнее время он сам не свой, и я боюсь за его душевное здоровье! Подходит к Роману. Привет! Сказать, какую шутку учинили ребята-оркестранты в нашей столовой? Повесили возле двери указатель с ребусом «Тем, кто съел беляш с компотом – си бемоль за поворотом!» Тебе не смешно?

Роман. Вот послушай (поднял палец вверх, призывая к вниманию, читает из «Сельскохозяйственного словаря») Лучшие почвы для розы – «черноземные и богатые гумусом, со слабощелочной или нейтральной реакцией...» А   сколько у неё вредителей! «розанные златка, цикадка, пилильщик, паутинный клещ, листовертка и др. Болезни: ржавчина, мучнистая роса, черная пятнистость…»

Алина  (прерывая чтение). Рома, спасибо за такую интересную и нужную мне информацию, но мне кажется, что тебе  совершенно всё равно, как продвигается МОЯ курсовая, что Я сегодня получила на практике по диалектическому материализму,  тебе даже всё равно, что Я сегодня ела.

Роман. (скороговоркой). А что ты сегодня ела?

Алина. ..Ни-че-го…

Роман. (про себя) Я тоже (с едва заметной досадой) Ну так поешь. Иди на кухню, свари что-нибудь в конце-то концов!.. У тебя ведь есть руки…Ты же не растение, жизнь которого зависит полностью от…

Алина … от тех, кто его приручили…

Роман. Хорошо, пусть будет так. (садится к Алине спиной, углубляется в чтение «Биологического энциклопедического словаря)

Алина. Нет, он меня не слышит. (меняет голос, говорит громко, как на комсомольском собрании) А, знаешь, Рома,  наш преподаватель марксистско-ленинской эстетики назвал твою великую науку будущего… кибенематикой ! (быстро произносит последнее слово, при этом приседая от страха перед собственной смелостью)

Роман  (углубленный в свои мысли, бормочет невпопад)…Да, я тоже так думаю…(потом вдруг просыпается) А?..

Алина (про себя) Ну вот, я же чувствую, что он меня… совершенно не слышит. Что делать? (вздыхает, уходит на кухню).

Роман. (с досадой). Ну не могу я ей ничего пока рассказать!

Затемнение. Картина четвертая. Сон Романа.
На сцене штакетник из логарифмических линеек. За штакетником появляется Роман. Он открывает калитку и оказывается на сцене перед яркой молодой дамой в красном платье, которая качается на качелях. Пышная юбка напоминает кринолины. На лице дамы  полумаска, она похожа на женские образы галантного века кисти мирискуссников и одновременно на женщин-"лисиц" из "Увеселений Монмартра" Тулуз-Лотрека

Роман. Т…Вы – кто?

Красная Роза. Жё св'и роз. Роз э руж.

Роман (про себя) А… Красная Роза… Кажется, была такая революционерка во времена Великой французской революции, её, кажется, казнили…(вежливо) Так Вы – Клер Лаком?

Красная Роза. (обиженно) Никакая я не эклер. Никакая я не лукум. (гордо) Я  -
Роза. Жё св'и флёр! Роз э руж!

Роман. (приближаясь с почтением) Вы знаете французский язык?

Красная Роза. Зачем язык?! Какой язык?! Я – цветок! Меня не едят! Меня… (с торжеством) обоняют!..

Роман. (робко) Позвольте… Мне Вас… обнимать…Нет…обаять…то есть… обонять…

Красная Роза (самодовольно) Позволяю!

Роман стремительно вытаскивает из кармана куцего костюмчика кружевное жабо на резинке, надевает его на шею на манер галстука, таким же образом приспосабливает кружевные манжеты на запястья, снимает пиджак, под пиджаком оказывается жилет из набивной ткани, «легким движением руки» его брюки превращаются в бриджи, напоминающие панталоны эпохи рококо. Вот только с обувью вышла осечка – на ногах кеды. Но на то и сон, чтобы что-то было не так, как наяву. Роман мелкими шажками приближается к качелям, раскачивает их. Сцена напоминает картину эпохи рококо. Красная Роза берет Романа под руку, они идут в полонезе под музыку Ж. Рамо из оперы  «Галантные Индии» (танец галантных дикарей), кланяясь друг другу, Красная Роза грациозно приседает в реверансе. Музыкальный переход от Рамо к аргентинскому танго. Одна из красных юбок оказывается у Розы на плечах, другая открывает ноги. Роза в танго ведет мужскую партию со всеми вытекающими комическими последствиями -  выпавшими на долю Романа женскими па. Парный танец распался: Роза надевает на плечи ещё одну юбку, оставшись в короткой, выше колен, танцует канкан, Роман подражает танцу Джона Траволты из кинофильма «Криминальное чтиво». Роза старается достать до Романа острым каблуком, он отпрыгивает. Тем временем  к калитке крадется Алина. На ней бело-розовое платье солнце клеш. Музыка обрывается. Роман застывает в одной из характерных поз Траволты с рукой у глаз, глядит на Алину сквозь пальцы, как если бы у него был лорнет.

Роман.  (растерянно). Аля…

Алина. Что здесь происходит? Рома…

Роман  (оправившись от смущения, торжественно). Прекрасная Роза, уважаемый цветок! Разрешите Вас…

Красная Роза….обонять…

Роман.  Да, обонять…то есть приобнять…то есть приподнять (подхватывает на руки) да, приподнять и придарить… нет преподнести в подарок моей невесте Алине.
Ставит Розу перед Алиной. Все трое в ступоре некоторое время. Более всего изумлена и обескуражена Красная Роза. Что-то неслышно произнося одними губами, она стоит в какой-то немыслимо неестественной пластилиновой позе, точно она и впрямь то ли пластилиновая, то ли пластмассовая.

Алина. (обретя дар речи) Не нужна мне роза, которая говорит и танцует и глазки парням строит! Такую ни в вазу, ни в горшок не посадишь. А в общежитие ей койко-место не дадут!   

Красная Роза. Я – свободное садовое растение! И я не хочу в какойкоместо, в подарок, в вазу и тем более в горшок! Пусть своё слово скажет Роман! Пусть будет это слово мужа! Нет, не Вашего супруга. Я имела в виду, не мальчика, но мужа!

Роман (категорично и решительно жестикулируя) Если оно так – то так! А если не так – то не так!

Все трое опять замолчали и призадумались.

Красная Роза. Ну что это мы опять надулись, как чучелы огородные от ветра?! Давайте посчитаемся по законам куртуазии, а кто выйдет...

Роман. …А кто выйдет, так тому и быть!..

Красная Роза. (Алине) Вы милочка будете Белой Розой.

Алина.  Хорошо, но только до конца сна!

Красная Роза считает, поочередно указывая на Алину и на себя картинно, жеманно, с чувством превосходства. Алина тоже тычет пальчиком в визави, беззвучно открывая рот.
Красная Роза. Белая Роза – льняная блондинка.
Красная Роза – в трефах брюнетка.
Белая Роза – хрупкая льдинка (делает испуганные глаза) она может растаять, или разбиться – какая жалость!
Красная Роза – с ромом конфетка (достает из-за корсажа платья конфетку, дает Роману) А Вы кушайте пока мы тут считаемся!
Белая Роза – сестра и невеста,
Красная Роза – царица вакханка.
Белой остаться почетно, но пресно.
Сделаться красной гибельно манко.
Белая Роза – лебедь, русалка.
Красная Роза – смерть соловья!..
Вместе произносят заключительную  фразу:
Это считалка, просто считалка,
Многие вышли, выйду ли я?

Всё это время Роман пытается что-то сказать, поднимая указательный палец вверх и призывая к вниманию. Смотрит на свой палец, напоминающий вопросительный знак.
Белая Роза и Красная Роза (одновременно)
Я вышла!.. Я вышла!.. И я!.. И я!..

Роман тянет руку, как школьник на уроке.
Роман (по-ученически жалобно) Можно мне выйти?

Красная Роза (не обращая на него внимание) О, совсем забыла: ведь мы, розы без шипов – такие беззащитные!
Достает из вороха своих юбок головной убор в виде диадемы, увенчанной шипами, в центре – длинный раскачивающийся шип, напоминающий антенну портативного преёмника. Бросает Белой Розе ожерелье из шипов.

Красная Роза. (немного зловеще) Вооружайтесь, ма шер!
Неожиданно свет гаснет. Звуки возни, вскрики «ой, ой, ой!»

Голос Романа (с чувством, взволнованно) Кто бы мог подумать… кто бы мог подумать… (плаксиво, всхлипнув) кто бы мог подумать, что они такие колючие!.. (немного погодя)  Где выход? Здесь, кажется, была калитка…

Затемнение. Картина пятая.
На переднем плане, на фоне декорации многоэтажных домов, скамейка. На скамейке сидит Роман, он спит, энергично отмахиваясь алининой косынкой от невидимой напасти. Рядом с ним птичья клетка, в клетке горшок с заметно подросшим растением. Роман просыпается, протирает глаза, удивленно осматривается. Глядит на клетку с цветком, точно видит впервые.

Роман. Погуляли? Пора домой(накрывает клетку)

Алина с пакетом в руке, сумкой через плечо заходит во двор, стоит в отдалении, наблюдая за спящим Романом.

Алина (с иронией, про себя) Как настоящий рыцарь, он сейчас за три девять земель воюет со злыми разбойниками, защищая свою красавицу от колдуньи златки, химеры цикадки, дракона пилильщика, кощея паутинного клеща и листовертки иже с ними.
Подходит к скамейке, быстро целует Романа в щеку.

Алина. А… выгуливаем «ночную птицу»?..

Алина и Роман заходят в комнату. Как они туда попали – не помню. Смена декораций с затемнением или без него, или движущаяся сцена?.. Ну, в общем, попали.

Алина (радостно) Сегодня я получила стипендию и совсем разорилась! Я зашла в комиссионку и смотри, что купила! (достает из пакета нежно-розовое платье- солнце клеш, вешает на плечики, плечики цепляет к створке шкафа.) Правда миленькое? Потом… (продолжает заговорщицки) я зашла в «Детский мир» и – вот! (показывает и быстро надевает носки в тон платью)…и – вот! (Торжествующе вынимает из пакета бело-розовую детскую сумочку) Ну и маникюр…(последнюю фразу произносит упавшим голосом, поскольку хотя Роман и смотрит на неё пристально, но точно не видит. Смотрит и молчит.)
Алина прикладывает спереди платье с вешалкой, берет в руки сумочку, пританцовывает перед Романом, который внимательно на неё смотрит.

Роман. (задумчиво) Откуда у тебя это платье? Я, кажется, раньше его видел…

Алина (обиженно) Я ведь сказала, что купила платье в комиссионке! Разумеется, ты мог его видеть! 

Роман . А тебе идет…

Алина (оживленно) Но я же его ещё не надела!

Роман. Я знаю…

Алина Правда? А я специально выбрала розовый! Ну, чтобы как-то тебя обрадовать, чтобы в твоей комнате иногда было больше светлого, радующего взор, пока не расцветет твоя роза…(подбегает к пакету) А это тебе! (протягивает маленький сверток)

Роман (раскрывает сверток) Бабочка…зачем она мне?

Алина (грустно) Так просто…На счастье и на память.   

Роман (оживляясь) А знаешь, оказывается, сколько видов роз? (читает вдохновенно, подняв вверх указательный палец в знак серьезности озвучиваемой темы) «250 – 300 (по др. данным, до 400) видов в умеренном и субтропическом поясах Северного полушария и горах тропиков» (Отрывается от книги, восторженно) Представляешь?! Только в нашей стране их свыше 200 видов! Интересно, каким будет наш? «Широко распространены роза коричная и роза … (читает запинаясь, медленно, видимо, с неохотой) … собачья, используемые в садоводстве в качестве…подвоя…» Что такое подвой не знаешь? «…для культурных растений… (и снова вдохновенно, торжественно) из лепестков розы дамасской и  столистной и др. получают розовое масло…»

Алина (в зал) А ещё я узнала, что оказывается, существует 25 тысяч сортов и форм роз! А зеленый заморыш на подоконнике поглощает не только углекислый газ, но и всё внимание моего друга.

Роман (грустно вздыхая, про себя) Моё новое увлечение ей совсем не нравится… Но что я могу на это ответить?..
Каждый идет заниматься своим делом. Роман что-то чертит. Алина садится за стол и открывает конспекты.

Алина (в зал) Мне иногда кажется, что мы оба сошли с ума. Рома ждет, когда появится роза, как прекрасная незнакомка. А я не хочу её появления, точно эта несуществующая, и, возможно, не роза, и вообще неизвестно что…или кто? – моя настоящая соперница. А ведь  сколько у нас всяких реальных, а не выдуманных проблем… Прежде всего, конечно, учеба. Зимняя сессия ещё далеко, но её нужно сдать на стипендию… Зимние сапоги нужны, оплатить за комнату нужно. А у Ромы еще в их ателье и соцсоревнование!.. Так что воображаемый цветок это просто красивое излишество… Но если он не появится… Может, в нашей жизни мало настоящей красоты, от которой захватывает дух? А… может быть, дело… совсем не в розе?..
Подходит к Роману, изучающее его разглядывает.

Алина (трагическим шепотом) А почему у тебя на щеке губная помада?

Роман. ( с жалостью в голосе) Да ведь это же твоя помада, Аля!..

Алина (растерянно) Да? Наверное.

Свет переходит в угол комнаты, где занимаются своими делами Розалина Вениаминовна и Юрий Игнатьевич.

Ю.И. Мальчик  - фотограф, каждый фотограф в душе должен быть художником. А он в ателье делает фото на паспорта. Ну тоска же! И вот маленькое зернышко дает толчок фантазии, творческому порыву! Он чувствует себя не только художником, но и исследователем! Он любит этот эфемерный, созданный им из эфира цветок, как художник образы своих будущих полотен!

Р.В.. …и ждет чуда! Для него это начало приключения! Роза – золотая, алая или розовая – уже антропоморфная сущность! Прекрасная незнакомка, как сказала сама Алина.

Свет перемещается в комнату Романа. Роман и Алина сидят за столом с чашками и бутербродами. Роман смотрит на часы, ставит чащку на стол.

Роман (скороговоркой, с набитым ртом) Кто последний доедает, тот за всеми убирает. Классику надо помнить.

 Он снимает с бельевой веревки подсохшие фотографии, Алина убирает со стола. 

Роман. Убегаю. Завтра в ателье проверяйлы придут по выполнению соцобязательств. Не забудь включить лампу дневного света. Твои бутерброды – шедевр кулинарного искусства.

Алина. (оставшись одна) Я, кажется, сейчас заплачу. Нет, нельзя – глаза накрашены. Дуть бесполезно. Нужно сделать глубокий вдох и задержать дыхание…Вот так. И тогда слезы  растворятся в недрах организма...(некоторое время стоит с запрокинутой головой и приоткрытым ртом) В моей любимой сказке Русалочка отдает свой чудесный голос за маленькие прекрасные ножки, чтобы хоть иногда видеть своего принца… А я, кажется, могла бы обменять и голос, и ноги, и руки, и лицо, всю свою большую человеческую жизнь на краткое, неподвижное существование маленького цветка – розы, если он о ней так мечтает! Чувствовать его дыхание, его взгляд, его внимание… А вечерами он будет рассказывать о том, как прошел день в его огромном мире… и я буду внимать ему всеми своими лепестками…

Затемнение. 
Фантазия Алины или…
 На сцене в центральной части горит большая лампа для улучшения роста растений. В цветочной кадке под лампой сидит Алина, на ней красная шляпка, памятное платье из комиссионки, красные перчатки. Она, кажется, довольна собой, то обмахивается веером, то оправляет складочки на подоле, кокетливо прихорашивается.

Свет перемещается на левую часть сцены.
 
Ю.И. Ну вот, собственно, этот загадочный конец рассказа : «Я сломала, вырвала с корнем, уничтожила соперницу. Заняла её место в цветочном горшке… в цветочном горшке. Теперь я совершенно счастлива» (расстроился) Ну и как Вам это нравится? Минутная фантазия, пятиминутный блеф, сон или что-то другое?

Р.В.. Или что-то другое…

Ю.И. Ну, чтобы развивать сюжет, исходя из этой версии, автор, это молодое дарование, (с иронией) должно обрести мастерство и соответствующий опыт…

Загорается экран с кружащейся пластинкой и уже знакомой мелодией. Только теперь игла дошла до её края, слышен характерный монотонный звук.
На этом фоне появляются силуэты – это пациенты нервно-психиатрического диспансера   на прогулке. Слышно разноголосие.  Кто-то плачет: «Всё, всё отобрали! И тапки разные дали: одну левую, другую правую!» Кто-то заговорщицки, шепотом: «Кому ключ из ложки? Кому ключ из ложки?» Кто-то капризничает: «Не нужен мне твой «Привет»! Он мне уже в рот не лезет -твой «Привет»! Я из него хотел здесь сложить маленький дачный домик – не разрешают!» С двух противоположных сторон движутся силуэты: женщины с прической «конский хвост» и высокого ссутулившегося мужчины. Это он выводит заторможенным речитативом: «…Жизнь моя иль ты приснилась мне…Словно я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне…» Позади его появляется шустрая фигура, скачущая на палочке: « А я на зеленом! О-па!» -сообщает пендель поющему, который продолжает двигаться и бормотать на своей волне. В высоко поднятых руках женщины какие-то листы, она их читает, перекладывая из одной руки в другую. Мужчина и женщина, поравнявшись друг с другом, продолжают своё движение на автомате.

Экран гаснет.
На сцене всё те же: лампа, кадка и Алина.
Заходит Роман, останавливается, как вкопанный. Затем обходит вокруг кадку, машет рукой перед глазами Алины, щелкает пальцами – проверяет реакцию.

Роман  (тихо, почти шепотом) Ты зачем сидишь на… то есть в горшке, как… баба на чайнике?!..

Алина  Я – роза. Жё св'и флёр. Жё св'и роз.

Роман. Ты – Алина.

Алина. Нет – я – роза.

Роман (спокойно, тихо) Хорошо, я буду звать тебя Розой или лучше Розалиной – очень красивое имя. Только вылезай, пожалуйста, из горшка. 

Алина. Нет, я –роза. Я - Белая роза.

Роман (постепенно заводится) Ладно, пусть будет так! Но! – первое. Ты хотела пойти на ваш институтский спектакль  «Обыкновенное чудо»? (Алина утвердительно кивает) Да, хотела. Мы собирались с тобой на зимних каникулах в лыжный поход? Собирались. А летом в горы – собирались? Да! И что же теперь получается?!.. Я буду носить тебя в рюкзаке, как лягушонку в коробчонке?!.. Нет, я -  могу, мне -  не тяжело, я даже готов носить тебя так всю жизнь, но…Что скажет комсомольская общественность, если я буду таскать тебя на закорках, как рикша в феодальном Китае?! Она скажет, что я вывел новый сорт розы – «роза- паразит»!,..т.е. розу-паразита…то есть паразитку? А паразитам нет места в нашем обществе, и быть не может! И хотя я тебя не вывел, я тебя выведу!.. Отсюда следует второе: раз ты – роза, растение надо полить и обработать от клещей!

При словах о «розе-паразитке» Алина с места пытается достать до Романа ручкой веера.
Роман решительно шагает к окну, хватает лейку и баллон, направляется к  Алине, которая с криком «Ой, не надо!» неожиданно выскакивает из кадки.

Роман. (бегает за Алиной) Надо! Ещё как надо!
Вдруг замечает лежащий зеленый стебель, вырванный с корнем.
Гасит лампу. Пристально смотрит на стебель, поднимает его, сажает с корешками в  горшок, заботливо приминает грунт вокруг, поливает из лейки.

Роман (говорит отстраненно, медленно, глядя на загубленное растение)Так ты – роза?!.. Я бы сказал собачья ты роза… Но, как мне объяснил наш друг Октоша,  роза, хотя и собачья, очень милый, красиво цветущий кустарник… А ты и не роза вовсе… Ты – никакая…

Алина стоит, ссутулившись, закрыв лицо руками.
Затемнение. Свет.

Алина всё также стоит на фоне декораций комнаты Романа, закрыв лицо.  На окне, как и прежде, невредимый, росток в цветочном горшке.

Алина. (медленно опуская руки, точно просыпаясь) Нет, нет! Нет -  это не мой сценарий…
Снимает шляпку, перчатки, прикрепляет прищепками на бельевой веревке вместе с фотографиями. Уходит.

Свет падает на половину  Ю.И. и Р.В.
Ю.И. Смотрите-ка: получается, что это вовсе не конец истории, а один из её возможных вариантов, который и Алине-то пришелся не по душе! Это вселяет надежду!
Пристально смотрит на Розалину Вениаминовну. А у Вас красивое имя. Вместе с отчеством оно напоминает какой-то пышный экзотический цветок… Кстати, что значит имя Вениамин на иврите?

Р.В. Сын любимой жены, а я дочь сына любимой жены

Ю.И. Да… Мне когда-то писала письма одна молодая особа. Она посылала их заранее в филармонию или театр того города, куда мы отправлялись на гастроли…

Р.В. А дальше? Вы встретились?

Ю.И. Нет, что Вы! Я даже ничего о ней не знал!

Р.В. Откуда же Вы могли знать, что эта особа молодая?

Ю.И. Стиль письма, даже почерк… «…Ты письмо мое, милый, не комкай,
не плачь о заветной лжи…»
 
Р.В. «…Ты его в твоей бедной котомке на самое дно положи …»

Ю.И. Да, глупо спрашивать, откуда Вы знаете стихи Ахматовой… Почему же она перестала писать?..

Р.В. Видимо, посчитала, что эти письма без обратного адреса могут вызвать у Вас тревогу, быть Вам неприятно навязчивы…

Ю.И. А знаете ли, оказывается,  знаменитый «Роман о Розе» был переведен на русский язык в полном объеме совсем недавно!

В комнату Романа заходит Алина в  пальто, ставит на подоконник горшок с расцветшей красной розой.

Алина. (грустно вздыхая) «То – гордой розы собственный поступок.
Я ни при чём. Я розе – не чета» Вот так я буду всегда с тобой.

Берет с подоконника горшок с заметно вытянувшимся ввысь, не собирающемся цвести растением. В другой руке у неё большая сумка. Оглядывается, уходит.
В комнату вбегает Роман, останавливается, неотрывно смотрит на подоконник. Он изумлен.

Роман (не видит, что в комнате никого нет) Смотри… она…расцвела…

Бросается к окну, становится на колени, кладет голову на подоконник. Разумеется, звучит музыка. Какая? Наверное, негромкая музыка умиротворения. Может быть, баркарола Шуберта. Соло скрипки.

Р.В. Юрий Игнатьевич, Вы чем-то расстроены?

Ю.И. Нет, нет… Финал естественный…Но… хотелось, чтобы он был обнадеживающим… А здесь – расставание. Сколько их было! «Расстояние: версты, мили …» «С порога смотрит человек, не узнавая дома.…»

Р.В. «…Ее отъезд был как побег. Везде следы разгрома…»

Экран с кружащейся старой пластинкой и голосом, отстраненным от реалий происходящего на сцене. Вновь звучит серенада Надира в исполнении Энрико Карузо  из оперы «Искатели жемчуга» Ж. Бизе.   
 На этом фоне силуэт  женщины с прической «конский хвост». В одной руке у неё рюкзак, в другой – футляр пишущей машинки. Останавливается, бормочет скороговоркой.

Женщина. Новая строчка – подгоревшая каша. Новая рифма – сожженная рубашка… Довольно. Она ушла внезапно, кое-как, так ныне не уходит и мужчина: беременный бумагами рюкзак да пишущая старая машинка.
 Решительно вскидывает рюкзак на плечо, идет вперед. В это время из противоположного конца сцены выскакивает силуэт высокого мужчины со связкой книг и нотной папкой в руке. Женский поставленный голос ему вслед: «И пусть летит за тобой твоя счастливая «бабочка»!». «Бабочка» летит, мужчина ловко её ловит. Мужчина и женщина проходят мимо друг друга в противоположные стороны.
 
Экран гаснет.
Как прежде, свет на стороне комнаты с антикварной мебелью.

Ю.И. Смотрите, Алина возвращается…

Алина. (про себя) Я кажется, что-то забыла…Да, дневник…

Роман радостно подбегает к Алине.

Роман. Смотри, Аля, она ведь расцвела! Я верил, что она расцветет! А сколько я сделал снимков – целый альбом! Я на рынке для подкормки купил (шепчет Алине на ухо).

Алина. Зачем?!

Роман. Это же органика! А чего мне стоило раздобыть эту лампу! Чтобы её  купить, мне пришлось назанимать денег до аванса! А эти прогулки на воздухе! И всё это затем, чтобы преподнести эту розу тебе ко дню рождения (хватает горшок с розой, протягивает Алине)

Ю.И. (мечтательно декламируя, его переполняет чувство восторга) Ах!.. «Я послал тебе черную розу в бокале золотого, как небо аи…» гм…гм…(засмущался по поводу сказанного не к месту)

Роман. Понимаешь, Аля: розу, выращенную своими руками - красную розу! И я успел! То есть она успела! Мы вместе успели! Ух!.. Какая удача! Вот уже почти год как мы с тобой …дружим… и я понял, какая ты чудесная девушка, Аля! С тобой невозможно ссориться! Можно только мириться… Я ведь загадал: если роза расцветет к  этой замечательной дате, я дарю тебе розу, и делаю предложение руки и сердца! И  всё сошлось!

Алина оглушена признанием. Она точно забыла, что совсем недавно сама принесла своё «счастье» из цветочного магазина.

Ю. И. А если бы не сошлось, что тогда?

Р.В. Да, что тогда?!

Ю.И. (резонерствуя) «Девочку в деве щадя, с объясненьями юноша медлил и через семьдесят лет молвил старухе: люблю»…

Р.В. (с улыбкой, ему в тон) «…Мальчика в муже щадя, негодуя, медлила  дева, и через семьдесят лет плюнула старцу в лицо»…
Роман. Я бы давно сделал тебе предложение, но мне казалось, что ради этого я должен совершить что-то…

Ю.И. (как бы подсказывая) …что не вписывается во вполне благополучную повседневность…

Роман…это как сходить за три-девять земель, сразиться с чудовищами и «принести то, не знаю что»!

Алина. (обращаясь к зрителям, с иронией) В последнем он, конечно, преуспел, но я об этом, наверное, никогда не расскажу (прижимает палец к губам и обращается к Роману) Тогда я тебе ещё одно принесу. (Приносит ранее взятый горшок с зеленым стеблем, который, кажется, еще более вытянулся. Ставит горшок рядом с окном). Это будет, наверное, совершенно диковинный цветок.   (бросает взгляд заговорщицы в зрительный зал).
Подходит к Роману. Они стоят обнявшись, смотрят на розу и в окно, за которым ранние сумерки зажигают окна дома напротив.

Ю.И. Да! Но мы-то каковы!.. В моем возрасте!..

Р.В. В нашем возрасте…

Ю.И. В нашем возрасте! Современный молодой человек рядом с прекрасной девушкой  влюбляется в вымышленный образ – некую мифическую розу – в цветок! Ну и кто мы после этого?

Р.В. (в зал, с иронией) Боюсь сказать вслух. (Ю.И.) Романтики прежней генерации, старые наивные дети, воспитанные на волшебных сказках! А в реальности всё оказалось мудрей и правильней, хотя чудо всё-таки состоялось, но оно обыкновенное, человеческое.

Ю.И. Да, у Евгения Шварца есть пьеса-сказка «Обыкновенное чудо». А у нас чудо ещё более обыкновенное, без всяких превращений.

Р.В. Да, просто всё так сошлось. Но, наверное, этому кто-то помог…

Роман, поворачивается лицом к залу, стоит, обнимая Алину.

Роман. Чудо заключается в том, чтобы встретившись, суметь не разминуться…

Ю.И.А теперь за работу! Где наша кофе-машина?

Р.В. (улыбаясь, в зал) И где моя старая пишущая машинка… ( С таким же выражением спрашивают «И где мои семнадцать лет?». Давно нет ни того, ни другого…)

Свет гаснет.
Заключительная картина.
Экстерьер многоэтажного дома. Вечер. Светятся окна. В них силуэты людей: влюбленных, молодой мамы с младенцем, пожилого человека с развернутой газетой, танцующего подроста с наушниками…В общем, нафантазировать можно многое.  А в окне расположенном в центральной части дома, не заметила точно на каком этаже – буквально пылает, светится красная роза в цветочном горшке. Звучат стихи Б.Пастернака «Здесь прошелся загадки таинственный ноготь…» Окна гаснут. Светится лишь одно – с розой. Небо розовеет. Звучит музыка Ж.Рамо «Перекликанье птиц».
                КОНЕЦ
По правде сказать, некоторые зрители уходили до конца спектакля, но я не ушла и не жалею. Всё же не могу не признаться, что когда-то прочла в одном молодежном журнале рассказ женщины в жанре абсурда о том, как муж влюбился в цветок, а она уничтожила соперницу, заняв её место в цветочном горшке. Однако меня моя приземленная фантазия потащила не по той стезе. И рассказ с этих позиций обретает совсем иное звучание. Зачем были введены в спектакль возрастные персонажи? Чтобы линейная, как стебель выращенный Романом, история обрела многомерность, объемность, обогатилась временными, историческими, художественными, ассоциациями. Зачем нужно было Роману обставлять такими сложностями предложение о походе в ЗАГС, решать задачу с непредсказуемым результатом? И какая связь между обязательным появлением розы и будущим Алины и Романа? В своей одержимости розой он подобен героям сказок, которые отправляются на край света, чтобы добыть и принести любимой нечто прекрасное и неповторимое в своем роде, сражаясь ради этого со всевозможными химерами. По закону сказочного жанра это единственное условие достижения счастья. Что же ещё главное? Ищите.

Отзывы после спектакля.
…Ну и что это было?! Сюжет высосан из пальца. Но для школьников, выросших из Курочки-Рябы, но не дотянувших еще до «Ромео и Джульетты", может быть, самое то… Посмотрите, сколько вокруг проблем! Так о них не пишут – ведь для этого талант нужен!. А слышали, наш, ведущий, С… добровольцем подался! А то бы он, наверное, сегодня этого паренька играл… А старички-то вращались в тех кругах! Я говорю в одних и тех же кругах! Одни песни слушали, одни стихи читали…А встретились, после того, когда один узнал, где раки зимуют, а другая кузькину мать! …Ну роза и роза: подумаешь, невидаль – у нас таких роз в каждом офисе. Ты попробуй, как у Кафки в «Превращении» в хитиновом покрове пожить -  последнему бомжу позавидуешь!... А мне кажется иногда, что я маленькое серое насекомое на тонюсеньких ножках, идущее поперек тротуара, и только чудо меня спасает от чьей-то толстой подошвы… …Старички феерично играли, они всё и вытянули, как ездовые лошади…